Страница:
Глава 13
Недолюбливал англичан и Старик Вилли.
— За последние годы они очень возгордились и совсем обнаглели, — возмущался он. — После того как разгромили Непобедимую армаду испанцев, а потом разграбили их прибрежные города на американском континенте, возомнили себя хозяевами всех морей. Теперь требуют, чтобы каждое встречное судно первым приветствовало английский флаг.
— Но «Сирена» всегда первой приспускает флаг при виде шведских фрегатов, — возразил Иван.
— Шведы хозяева на Балтике, и с этим никто не спорит. Но англичане требуют салютовать из пушек, а это делает встречное судно на некоторое время беззащитным. Пока ты снова зарядишь орудия, англичанин сможет приблизиться и дать залп в упор. Потом уже будет поздно разбираться, кого именно ты встретил в море — настоящего англичанина или пирата, поднявшего британский флаг. Все моряки помнят, как в Атлантике французы захватили испанский караван, шедший из Америки с грузом золотых слитков и дорогих заморских товаров.
— Старик Вилли, расскажи об этом!
— У испанцев было 24 многопушечных галеона, и они понимали, что никто не устоит против них в бою. Но испанский адмирал не знал, что Франция начала войну с Испанией, и поэтому не обратил внимания на появление нескольких небольших французских судов. Но с тех просигналили, что имеют на борту мать французского короля, она же тетка испанского Карла, потребовали в ее честь дать залп из всех пушек. Говорят, на юте одного из французов появилась даже какая-то разряженная бабенка и помахала адмиралу платочком. Ну а когда пушки прогромыхали, французы дали ответный залп и пошли на абордаж! Дорого обошелся испанцам этот салют!
— Так англичане поступают как пираты?
— Не в этом дело. Если идешь в караване, пираты не страшны. Англичане опасны тем, что выслеживают нас и пробираются следом на наши заморские рынки. Вот в Америке для торговцев мехами и отдыха наших рыбаков и китобоев мы основали городок Новый Амстердам. В молодости я бывал там — очень приличное место, в каждом третьем доме питейное заведение, ром льется рекой. Так англичане захватили его, выгнали голландских купцов и назвали по-своему — Нью-Йорк!
— Ты, Старик Вилли, везде побывал!
— Вокруг света два раза ходил, целый год жил на островах Пряностей[19]. После того, как мы вышибли оттуда португальцев, жизнь стала поистине райской — теплое море, пальмы, ласковые девушки. Но англичане пришли следом и, чтобы захватить этот богатейший рынок, стали платить туземцам за гвоздику, мускатный орех и другие пряности больше, чем наши купцы. По приказу губернатора англичан схватили и пытали огнем. Они признались в том, что хотели взбунтовать туземцев, прогнать голландцев и захватить остров. Десять из них казнили, а остальных выслали, но в Лондоне подняли страшный шум и приняли настоящий разбойнический закон.
— Что за закон?
— Навигационный акт. Английский парламент потребовал, чтобы все товары ввозились в страну только на английских судах. Поэтому тысячи голландских моряков остались без работы, все торговые компании понесли огромные убытки, а иные совсем разорились. После этого Голландии ничего не оставалось, как начать войну с англичанами…
Военные истории мало привлекали Ивана. Каждое утро он видел, как в портовой таможне сменяется караул. Под треск барабанов и свист дудок солдаты, здоровенные мужики в дурацких медных колпаках с перьями, вышагивали друг за другом с ружьями на плечах. А потом весь день стояли столбом. Лица у всех словно обалделые, движения одинаковые — настоящие куклы, которых показывают по праздникам в балагане. И каждый вечер с борта «Сирены» можно было наблюдать, как их майора уводят под руки из какого-нибудь кабака на набережной.
А тут еще и эти вербовщики! Ходят по городу полупьяные с оркестром и распущенными знаменами. Сами обвешаны медалями и обшиты позументами. Как портовые девки, не пропускают мимо ни одного мужчину, оставляют в покое только дряхлых стариков и явных калек. Прохожему сразу же подносят стаканчик шнапса и кружку пива, приглашают продолжить знакомство в приличной харчевне, рассказывают о безбедной солдатской жизни на всем готовом, о подвигах и наградах. Но после такого угощения редко кто возвращался домой. Чаще всего человек оказывался в казарме одного из немецких княжеств, обедневшие правители которых целыми полками продают своих солдат богатым соседним державам.
В порту вербовщики старались не показываться. Здесь искать добровольцев было бесполезно и даже опасно. Матросы умели ведрами потреблять дармовую выпивку, но потом затевали жестокие драки. Все они неизменно заканчивались поражением сухопутных вояк. Многие горожане, особенно члены купеческих гильдий и ремесленных цехов, также могли не бояться насильственной вербовки в солдаты. Но в сельской местности охота на людей велась в любое время дня и ночи.
Часто сопровождая капитана в его прогулках по городу, Иван ловил на себе внимательные взгляды этих красавцев военных. Однажды кто-то из них сам вступил в разговор, начал задавать невинные вопросы. Но знакомство не состоялось. Как рассерженная курица-наседка, маленький капитан налетел на великана в блестящем мундире и начал размахивать казенной бумагой с печатями. Ссылаясь на какие-то международные хартии и законы города Любека, потребовал оставить в покое его подчиненного.
Но однажды случился разговор, изменивший отношение Ивана к военному делу. Среди книг капитана попалась одна, на страницах которой увидел странные картинки. Окутанные пороховым дымом маленькие кораблики с раздутыми парусами вытянулись друг за другом, а сбоку стрелки указывали направление ветра и стояли какие-то значки. На других страницах кораблики стояли в две и три линии, делились на отдельные отряды. Не без труда разобрал малопонятное название книги — «Искусство военных флотов или сочинение о морских эволюциях».
Маленький капитан увидел книгу в руках Ивана и невольно поморщился:
— Ни забивай себе голову этой наукой.
— Почему? А что это такое?
— Книгу написал Пауль Гост, математик, служивший священником на военном корабле. Он наблюдал много морских сражений и понял, что в бою корабли должны выстраиваться в кильватерные колонны или линии, так чтобы с каждого борта все пушки могли вести огонь по одной цели. При таком построении кораблями легче управлять, моряки не слепнут в пороховом дыму и не стреляют по ошибке в своих. Но тебе не стоит читать такое. Морское дело достаточно опасно и без войны. Сам воевал и знаю, что такое сражение на море. Лучше об этом и не вспоминать!
— Зачем тогда на «Сирене» пушка стоит и Корнелис учил меня ее заряжать?
— Прошлой весной какой-то шлюп пытался ночью напасть на нас. Боцман сделал несколько выстрелов и отогнал его. На Балтике много шведских военных кораблей и пираты ведут себя осторожно, но в океане и на других морях торговому судну надо иметь оружие. Это хорошо, что ты умеешь заряжать. А вот сможешь ли метко выстрелить?
— Не знаю. Корнелис только раз разрешил мне пальнуть!
— Тогда возьми эту вещицу. Когда-то, в молодости, взял ее в бою на английском корабле. Научу тебя пользоваться ею.
К небольшой медной пластинке винтами прикреплена линейка с делениями, так что можно измерять углы и определять расстояние до цели. На самой пластинке с обеих сторон столбики цифр с указанием веса порохового заряда, который следует заложить в зависимости от дальности выстрела, веса ядра, калибра орудия. Есть и другие данные, полезные для пушкарей.
Затем маленький капитан подробно рассказал об артиллерийских снарядах — чугунных и свинцовых ядрах, зажигательных бомбах, картечи, книппелях, соединенных цепью или железным стержнем полушариях, которые после выстрела вращаются в воздухе и рвут паруса и снасти на вражеском корабле. Сказал, что за последние годы морская артиллерия значительно усовершенствовалась и стала решающей силой в бою. Теперь пушки изготовляют не в отдельных мастерских, где каждый создатель дает волю своей фантазии, а на больших мануфактурах. Там следят за тем, чтобы каждое орудие соответствовало определенному калибру, и его канал с высокой точностью высверливается на особом станке. При заряжении порох не засыпается на глазок совком, а упакованный в картузы, заранее отмеренные заряды из парусины или толстой бумаги, быстро закладывается в орудие. Все это значительно повысило меткость и дальность стрельбы, а хорошо обученные комендоры стали делать выстрел каждые пять минут!
С неменьшим вниманием Иван выслушал рассказ о трех англо-голландских войнах, тем более, что в последней из них Ян ван Деккер, тогда еще молодой офицер, сам принимал участие.
— Кто же победил в этих войнах?
— Англичане. В Голландии каждая провинция имеет собственный флот, состоящий из сравнительно небольших военных кораблей, предназначенных для охраны купеческих караванов. Их адмиралы и капитаны лучше разбираются в курсах бумаг на бирже, чем в курсах боевых эскадр. Противник же денег на подготовку к войне не жалел и вывел в море мощные трехпалубные корабли. Некоторые из них несли по сто и более пушек более крупного калибра, чем голландские. На них были специально подготовленные офицеры, артиллеристы, морские пехотинцы…
Маленький капитан тяжело вздохнул и некоторое время молчал. Но потом его глаза задорно блеснули, а седая бородка взметнулась весьма воинственно.
— Но мы шли в бой под музыку оркестров и с пением гимнов! Сражались яростно и частенько били англичан. Им так и не удалось высадиться на голландскую землю. Помню однажды четыре дня подряд палили друг в друга, и только начавшийся шторм разогнал наши флоты. Страшно вспомнить, как наш фрегат возвращался домой — паруса разорваны в клочья, борта в пробоинах, в экипаже все ранены, остальные покойники… В конце концов, наши страны заключили мир. Все поняли, что выгоднее мирно торговать, а в море есть и более опасные соперники.
— Французы? Или испанцы?
— Испанцев мы били много раз, и некоторые их заморские владения перешли к нам. Но сейчас испанский король умирает бездетным, и трон может занять французский принц. Это опасно — Франция очень сильна, и ее армия стоит у нашей южной границы. Сейчас Голландия и Англия действуют сообща, если Людовик XIV овладеет испанским наследством, морской торговле наших двух стран придет конец. «Король солнце», как его называют, не потерпит английских и голландских колоний в Азии и Америке.
— Ну от Балтики до испанских колоний очень далеко.
— Ты ошибаешься, — назидательно произнес маленький капитан. — Шведская армия и флот одни из сильнейших в Европе. Король Людовик предоставил Швеции щедрый кредит, а Англия и Голландия поспешили заключить с ней союз. Все они хотят, чтобы эта страна продолжала обеспечивать поставки зерна и леса с востока и гарантировала их интересы на Балтике. Ты меня понял?
Такие мудреные слова Иван слышал впервые, но их смысл стал ясен мгновенно. Тем более что не далее как вчера впервые встретил англичан. Забежал перекусить к дядюшке Михелю, у которого по утрам подавали кофе и сдобные булочки, и около стойки увидел рослых багроволицых мужиков. Одеты в одинаковые камзолы алого сукна, обшлага и воротники зеленые, на ногах тупоносые башмаки с медными пряжками. У каждого на груди ярко начищенная бляха с грозно вздыбившемся львом, на поясе длинный палаш. Видно было, что они весело провели ночь и сейчас освежались пивом. Довольно нагло посматривали на ранних прохожих и громко гоготали. Дядюшка Михель неодобрительно посматривал на таких шумных посетителей, но молчал.
— Смотрите, на них тоже красное и зеленое! — расхохотался один из англичан и ткнул пальцем в блюдо вареных раков, обложенных зеленью. — Хозяин! Это кто такие?
— Английские солдаты, — прозвучал ответ.
— Тебе не нравится цвет наших мундиров? — с угрозой в голосе спросил англичанин.
— Спокойно, Дик! Хозяин решил пошутить, — отозвался другой, на рукаве которого блестели нашивки. — Сейчас он узнает, что такое английский юмор. Так это наши солдаты?
— Да!
— Значит это дезертиры, которых ты укрываешь! Именем короля, я, сержант славного Глостерширского полка, их арестую! — с этими словами говоривший забрал блюдо со стойки и вся компания с хохотом вышла на улицу.
— Слава Богу, обошлось без драки, — проворчал дядюшка Михель. — За пиво заплатили втройне и золотом. Вот каких союзников завел себе шведский король Карл!
— За последние годы они очень возгордились и совсем обнаглели, — возмущался он. — После того как разгромили Непобедимую армаду испанцев, а потом разграбили их прибрежные города на американском континенте, возомнили себя хозяевами всех морей. Теперь требуют, чтобы каждое встречное судно первым приветствовало английский флаг.
— Но «Сирена» всегда первой приспускает флаг при виде шведских фрегатов, — возразил Иван.
— Шведы хозяева на Балтике, и с этим никто не спорит. Но англичане требуют салютовать из пушек, а это делает встречное судно на некоторое время беззащитным. Пока ты снова зарядишь орудия, англичанин сможет приблизиться и дать залп в упор. Потом уже будет поздно разбираться, кого именно ты встретил в море — настоящего англичанина или пирата, поднявшего британский флаг. Все моряки помнят, как в Атлантике французы захватили испанский караван, шедший из Америки с грузом золотых слитков и дорогих заморских товаров.
— Старик Вилли, расскажи об этом!
— У испанцев было 24 многопушечных галеона, и они понимали, что никто не устоит против них в бою. Но испанский адмирал не знал, что Франция начала войну с Испанией, и поэтому не обратил внимания на появление нескольких небольших французских судов. Но с тех просигналили, что имеют на борту мать французского короля, она же тетка испанского Карла, потребовали в ее честь дать залп из всех пушек. Говорят, на юте одного из французов появилась даже какая-то разряженная бабенка и помахала адмиралу платочком. Ну а когда пушки прогромыхали, французы дали ответный залп и пошли на абордаж! Дорого обошелся испанцам этот салют!
— Так англичане поступают как пираты?
— Не в этом дело. Если идешь в караване, пираты не страшны. Англичане опасны тем, что выслеживают нас и пробираются следом на наши заморские рынки. Вот в Америке для торговцев мехами и отдыха наших рыбаков и китобоев мы основали городок Новый Амстердам. В молодости я бывал там — очень приличное место, в каждом третьем доме питейное заведение, ром льется рекой. Так англичане захватили его, выгнали голландских купцов и назвали по-своему — Нью-Йорк!
— Ты, Старик Вилли, везде побывал!
— Вокруг света два раза ходил, целый год жил на островах Пряностей[19]. После того, как мы вышибли оттуда португальцев, жизнь стала поистине райской — теплое море, пальмы, ласковые девушки. Но англичане пришли следом и, чтобы захватить этот богатейший рынок, стали платить туземцам за гвоздику, мускатный орех и другие пряности больше, чем наши купцы. По приказу губернатора англичан схватили и пытали огнем. Они признались в том, что хотели взбунтовать туземцев, прогнать голландцев и захватить остров. Десять из них казнили, а остальных выслали, но в Лондоне подняли страшный шум и приняли настоящий разбойнический закон.
— Что за закон?
— Навигационный акт. Английский парламент потребовал, чтобы все товары ввозились в страну только на английских судах. Поэтому тысячи голландских моряков остались без работы, все торговые компании понесли огромные убытки, а иные совсем разорились. После этого Голландии ничего не оставалось, как начать войну с англичанами…
Военные истории мало привлекали Ивана. Каждое утро он видел, как в портовой таможне сменяется караул. Под треск барабанов и свист дудок солдаты, здоровенные мужики в дурацких медных колпаках с перьями, вышагивали друг за другом с ружьями на плечах. А потом весь день стояли столбом. Лица у всех словно обалделые, движения одинаковые — настоящие куклы, которых показывают по праздникам в балагане. И каждый вечер с борта «Сирены» можно было наблюдать, как их майора уводят под руки из какого-нибудь кабака на набережной.
А тут еще и эти вербовщики! Ходят по городу полупьяные с оркестром и распущенными знаменами. Сами обвешаны медалями и обшиты позументами. Как портовые девки, не пропускают мимо ни одного мужчину, оставляют в покое только дряхлых стариков и явных калек. Прохожему сразу же подносят стаканчик шнапса и кружку пива, приглашают продолжить знакомство в приличной харчевне, рассказывают о безбедной солдатской жизни на всем готовом, о подвигах и наградах. Но после такого угощения редко кто возвращался домой. Чаще всего человек оказывался в казарме одного из немецких княжеств, обедневшие правители которых целыми полками продают своих солдат богатым соседним державам.
В порту вербовщики старались не показываться. Здесь искать добровольцев было бесполезно и даже опасно. Матросы умели ведрами потреблять дармовую выпивку, но потом затевали жестокие драки. Все они неизменно заканчивались поражением сухопутных вояк. Многие горожане, особенно члены купеческих гильдий и ремесленных цехов, также могли не бояться насильственной вербовки в солдаты. Но в сельской местности охота на людей велась в любое время дня и ночи.
Часто сопровождая капитана в его прогулках по городу, Иван ловил на себе внимательные взгляды этих красавцев военных. Однажды кто-то из них сам вступил в разговор, начал задавать невинные вопросы. Но знакомство не состоялось. Как рассерженная курица-наседка, маленький капитан налетел на великана в блестящем мундире и начал размахивать казенной бумагой с печатями. Ссылаясь на какие-то международные хартии и законы города Любека, потребовал оставить в покое его подчиненного.
Но однажды случился разговор, изменивший отношение Ивана к военному делу. Среди книг капитана попалась одна, на страницах которой увидел странные картинки. Окутанные пороховым дымом маленькие кораблики с раздутыми парусами вытянулись друг за другом, а сбоку стрелки указывали направление ветра и стояли какие-то значки. На других страницах кораблики стояли в две и три линии, делились на отдельные отряды. Не без труда разобрал малопонятное название книги — «Искусство военных флотов или сочинение о морских эволюциях».
Маленький капитан увидел книгу в руках Ивана и невольно поморщился:
— Ни забивай себе голову этой наукой.
— Почему? А что это такое?
— Книгу написал Пауль Гост, математик, служивший священником на военном корабле. Он наблюдал много морских сражений и понял, что в бою корабли должны выстраиваться в кильватерные колонны или линии, так чтобы с каждого борта все пушки могли вести огонь по одной цели. При таком построении кораблями легче управлять, моряки не слепнут в пороховом дыму и не стреляют по ошибке в своих. Но тебе не стоит читать такое. Морское дело достаточно опасно и без войны. Сам воевал и знаю, что такое сражение на море. Лучше об этом и не вспоминать!
— Зачем тогда на «Сирене» пушка стоит и Корнелис учил меня ее заряжать?
— Прошлой весной какой-то шлюп пытался ночью напасть на нас. Боцман сделал несколько выстрелов и отогнал его. На Балтике много шведских военных кораблей и пираты ведут себя осторожно, но в океане и на других морях торговому судну надо иметь оружие. Это хорошо, что ты умеешь заряжать. А вот сможешь ли метко выстрелить?
— Не знаю. Корнелис только раз разрешил мне пальнуть!
— Тогда возьми эту вещицу. Когда-то, в молодости, взял ее в бою на английском корабле. Научу тебя пользоваться ею.
К небольшой медной пластинке винтами прикреплена линейка с делениями, так что можно измерять углы и определять расстояние до цели. На самой пластинке с обеих сторон столбики цифр с указанием веса порохового заряда, который следует заложить в зависимости от дальности выстрела, веса ядра, калибра орудия. Есть и другие данные, полезные для пушкарей.
Затем маленький капитан подробно рассказал об артиллерийских снарядах — чугунных и свинцовых ядрах, зажигательных бомбах, картечи, книппелях, соединенных цепью или железным стержнем полушариях, которые после выстрела вращаются в воздухе и рвут паруса и снасти на вражеском корабле. Сказал, что за последние годы морская артиллерия значительно усовершенствовалась и стала решающей силой в бою. Теперь пушки изготовляют не в отдельных мастерских, где каждый создатель дает волю своей фантазии, а на больших мануфактурах. Там следят за тем, чтобы каждое орудие соответствовало определенному калибру, и его канал с высокой точностью высверливается на особом станке. При заряжении порох не засыпается на глазок совком, а упакованный в картузы, заранее отмеренные заряды из парусины или толстой бумаги, быстро закладывается в орудие. Все это значительно повысило меткость и дальность стрельбы, а хорошо обученные комендоры стали делать выстрел каждые пять минут!
С неменьшим вниманием Иван выслушал рассказ о трех англо-голландских войнах, тем более, что в последней из них Ян ван Деккер, тогда еще молодой офицер, сам принимал участие.
— Кто же победил в этих войнах?
— Англичане. В Голландии каждая провинция имеет собственный флот, состоящий из сравнительно небольших военных кораблей, предназначенных для охраны купеческих караванов. Их адмиралы и капитаны лучше разбираются в курсах бумаг на бирже, чем в курсах боевых эскадр. Противник же денег на подготовку к войне не жалел и вывел в море мощные трехпалубные корабли. Некоторые из них несли по сто и более пушек более крупного калибра, чем голландские. На них были специально подготовленные офицеры, артиллеристы, морские пехотинцы…
Маленький капитан тяжело вздохнул и некоторое время молчал. Но потом его глаза задорно блеснули, а седая бородка взметнулась весьма воинственно.
— Но мы шли в бой под музыку оркестров и с пением гимнов! Сражались яростно и частенько били англичан. Им так и не удалось высадиться на голландскую землю. Помню однажды четыре дня подряд палили друг в друга, и только начавшийся шторм разогнал наши флоты. Страшно вспомнить, как наш фрегат возвращался домой — паруса разорваны в клочья, борта в пробоинах, в экипаже все ранены, остальные покойники… В конце концов, наши страны заключили мир. Все поняли, что выгоднее мирно торговать, а в море есть и более опасные соперники.
— Французы? Или испанцы?
— Испанцев мы били много раз, и некоторые их заморские владения перешли к нам. Но сейчас испанский король умирает бездетным, и трон может занять французский принц. Это опасно — Франция очень сильна, и ее армия стоит у нашей южной границы. Сейчас Голландия и Англия действуют сообща, если Людовик XIV овладеет испанским наследством, морской торговле наших двух стран придет конец. «Король солнце», как его называют, не потерпит английских и голландских колоний в Азии и Америке.
— Ну от Балтики до испанских колоний очень далеко.
— Ты ошибаешься, — назидательно произнес маленький капитан. — Шведская армия и флот одни из сильнейших в Европе. Король Людовик предоставил Швеции щедрый кредит, а Англия и Голландия поспешили заключить с ней союз. Все они хотят, чтобы эта страна продолжала обеспечивать поставки зерна и леса с востока и гарантировала их интересы на Балтике. Ты меня понял?
Такие мудреные слова Иван слышал впервые, но их смысл стал ясен мгновенно. Тем более что не далее как вчера впервые встретил англичан. Забежал перекусить к дядюшке Михелю, у которого по утрам подавали кофе и сдобные булочки, и около стойки увидел рослых багроволицых мужиков. Одеты в одинаковые камзолы алого сукна, обшлага и воротники зеленые, на ногах тупоносые башмаки с медными пряжками. У каждого на груди ярко начищенная бляха с грозно вздыбившемся львом, на поясе длинный палаш. Видно было, что они весело провели ночь и сейчас освежались пивом. Довольно нагло посматривали на ранних прохожих и громко гоготали. Дядюшка Михель неодобрительно посматривал на таких шумных посетителей, но молчал.
— Смотрите, на них тоже красное и зеленое! — расхохотался один из англичан и ткнул пальцем в блюдо вареных раков, обложенных зеленью. — Хозяин! Это кто такие?
— Английские солдаты, — прозвучал ответ.
— Тебе не нравится цвет наших мундиров? — с угрозой в голосе спросил англичанин.
— Спокойно, Дик! Хозяин решил пошутить, — отозвался другой, на рукаве которого блестели нашивки. — Сейчас он узнает, что такое английский юмор. Так это наши солдаты?
— Да!
— Значит это дезертиры, которых ты укрываешь! Именем короля, я, сержант славного Глостерширского полка, их арестую! — с этими словами говоривший забрал блюдо со стойки и вся компания с хохотом вышла на улицу.
— Слава Богу, обошлось без драки, — проворчал дядюшка Михель. — За пиво заплатили втройне и золотом. Вот каких союзников завел себе шведский король Карл!
Глава 14
На реке Траве еще не сошел весь лед, когда на судах начали готовиться к навигации. На набережной появились толпы мужчин в темных куртках и грубых башмаках, каждый с небольшим сундучком и туго скатанной парусиновой койкой. На палубе «Сирены» их встречал маленький капитан и, прежде всего, требовал представить бумаги, свидетельствующие о прежней службе. Задавал вопросы о здоровье и яростно спорил о размере жалования. Объяснял, что из-за угрозы войны все грузовые перевозки будут сокращены и компания не желает рисковать деньгами, выплачивая положенный двухмесячный оклад вперед. Всех, кто пытался возражать, немедленно прогонял. Но штурмана и нескольких опытных матросов принял на прежних условиях. Таким образом, большая часть команды оказалась состоящей из разорившихся ремесленников и рыбаков, хотевших хоть как-нибудь поправить свое материальное положение, и совсем юных пареньков, мечтавших увидеть мир. Старик Вилли получил должность корабельного плотника, а Иван — боцманмата или младшего боцмана. Не трудно было догадаться, что в результате этого капитан получил некоторую экономию.
Но он хорошо помнил, что с морем шутить нельзя, поэтому паруса, снасти и другие необходимые для судна материалы брал только самого лучшего качества. На складах компании все проверял лично и ругался с кладовщиками из-за каждого запасного рея или бухты тросов. Запасы продовольствия, неизменную солонину и гороховую муку, закупал оптом и требовал, чтобы они отмерялись не зерновым или селедочным ластом, а современными тоннами, дабы потом контролеры компании не путались в дедовских мерах веса. Сам трудился за так и не нанятого лейтенанта и при этом зорко следил за Иваном, исполнявшим обязанности боцмана, на должность которого также не нашлось подходящего человека.
Работы велись непрерывно, лишь с перерывами на сон и прием пищи. Вскоре «Сирена» была готова принять груз и в рейс вышла первой.
Иван сиял от радости, что выдержал и это испытание. Но теперь, когда кончился аврал, и можно было более или менее спокойно осмотреться по сторонам, заметил, что команда с сомнением посматривает на молодого боцманмата. Одни со снисходительной ухмылкой, другие с неприязнью и плохо скрытым вызовом. Пришлось учиться командовать людьми и день за днем следить за собственными словами и поступками. Старался со всеми вести себя ровно, у старших и более опытных не боялся спросить совета, молодых учил и хвалил за успехи. Линьком, который по приказу маленького капитана носил на шее, не пользовался, обходился словами, благо голос, перестал ломаться и начал приобретать мужское звучание. Только один раз, когда нагловатый подмастерье из Гамбурга на глазах у всех плюнул на палубу, пришлось привязать его к мачте и отхлестать.
Но все косые взгляды и усмешки прекратились после того, как однажды на подходе к Копенгагену слева по борту показался двухмачтовик. Шел он под шведским флагом, а вдоль борта тянулась широкая зеленая полоса. С него потребовали, чтобы «Сирена» сменила курс и следовала для таможенного досмотра в сторону каких-то поросших лесом островов. Пока маленький капитан переругивался в рупор со стоявшими на палубе двухмачтовика людьми, Иван успел зарядить оба имевшихся на борту орудия. Когда на встречном судне поняли, что их требование не будет выполнено, дали залп по «Сирене». Ядра вспенили волны, но только одно разнесло в щепки фигуру сирены на носу.
С самого начала навигации Иван практиковался в стрельбе. И хотя маленький капитан неизменно ворчал на задержки в пути и расход пороха и ядер, несколько раз спускал за борт пустые бочки и бил по ним то из одной, то из другой пушки. Большую часть ядер пустил мимо, но были и попадания. Двух крепких матросов приспособил в качестве орудийной прислуги, а проворного юнгу — подносчиком зарядов. Так что учения не пропали даром, и теперь на «Сирене» откинули орудийные порты и, сделав два ответных выстрела, стали перезаряжать.
С двухмачтовика раздался новый залп, и на этот раз под ногами Ивана дрогнула палуба, и раздался чей-то крик. Сам же он припал к пушке и ждал, когда на прицеле окажется качающийся на волнах борт с широкой зеленой полосой. На этот раз промазать было нельзя.
Расстояние между судами было уже небольшое, и картечный заряд угодил в парус на фок-мачте. Второй выстрел оказался более метким и смел всех стоявших на палубе двухмачтовика.
— На абордаж! — скомандовал маленький капитан, и вся команда «Сирены» дружно бросилась на борт шведского корабля.
Выяснилось, что захваченное судно не имеет к Швеции никакого отношения. На сторожевом датском боте, подоспевшим к месту пушечной стрельбы, сообщили, что «Сирена» одержала победу над известным пиратом финном Пукила, прозванным Водяным бесом. Последнее время из-за того, что боевые корабли готовятся к войне, заняты ремонтом, обучением моряков и сократили свое патрулирование вблизи портов, пираты совсем обнаглели.
Капитан Ян ван Деккер и на этот раз не упустил выгоды — от датских властей и шведского посла получил премии за уничтожение пирата, захваченный двухмачтовик как военный приз продал в Копенгагене по хорошей цене. После этого члены команды «Сирены» получили неожиданно щедрые денежные награды, а Иван еще уважение команды и звание боцмана.
Недели сменялись одна другой, а «Сирена» бороздила воды Балтики от западных портов до восточных и от восточных до западных. Штормы и туманы только замедляли это равномерное движение по хорошо знакомым фарватерам к изученным до мелочей причалам, на которых поджидали все новые и новые грузы. Работы хватало, а всякого рода неожиданности случались постоянно, но для Ивана любой рейс превращался в успешно сданный экзамен, который прибавлял опыт и укреплял уверенности в себе.
Во время очередного захода в Ревень Иван забежал в знакомую лавку купца Василия, над входом в которую висела вырезанная из жести лиса. Хозяин мало изменился, только в его коротко подстриженной бороде прибавилось седины.
— Да тебя, молодец, и не узнать! — приветствовал он Ивана. — За год повзрослел, раздался в плечах. Да никак и борода появилась! Становишься настоящим мужиком-добытчиком!
Внимательно выслушал рассказ о том, что произошло с Иваном за это время, и только покачал головой.
— Хватил ты лиха, парень! Но выдержал. Настоящий новгородский удалец-ушкуйник[20].
— О моих родных что-нибудь слышно?
— Все живы и здоровы, твою весточку из Данцига получили. Низко кланяются и просят передать родительское благословение и поклоны от дальней родни.
— А что, грамоту какую-нибудь не прислали?
— Эх, Иван. Только год в Европе пожил и уже начал родные порядки забывать. Не принято у нас грамоты-то за рубеж писать. Это не для простых людей. Казна сама ведает, кому и куда писать. Все знают и помнят — написанное пером, не вырубишь топором! Благодари Бога, что остался жив, а родных в бумажные дела не путай! О нашей встрече я им все на словах передам. Сейчас ты голландский боцман Иоганн Циммерман, так пользуйся такой возможностью, учись, набирайся ума.
— Что же мне навечно оставаться в неметчине?
— Сейчас на Руси начались важные перемены. Наш царь Петр Алексеевич в Европе побывал, самолично увидел тамошние города и мануфактуры, понял, что нам необходимо перенять. Теперь посылает на учебу наших ребят, нанимает иностранных мастеров. Ты всю морскую науку превзошел?
— Кормщиком на баркасе смогу стоять.
— Я говорю о капитанской науке, чтобы водить корабль в открытом море.
— Этому надо еще получиться. Да только нет у нас ни флейтов, ни фрегатов, ни других кораблей.
— Будут, — купец Василий загадочно усмехнулся. — Ты, Иван, учись, вернешься домой, работа тебе найдется.
С тем и распрощались.
Но он хорошо помнил, что с морем шутить нельзя, поэтому паруса, снасти и другие необходимые для судна материалы брал только самого лучшего качества. На складах компании все проверял лично и ругался с кладовщиками из-за каждого запасного рея или бухты тросов. Запасы продовольствия, неизменную солонину и гороховую муку, закупал оптом и требовал, чтобы они отмерялись не зерновым или селедочным ластом, а современными тоннами, дабы потом контролеры компании не путались в дедовских мерах веса. Сам трудился за так и не нанятого лейтенанта и при этом зорко следил за Иваном, исполнявшим обязанности боцмана, на должность которого также не нашлось подходящего человека.
Работы велись непрерывно, лишь с перерывами на сон и прием пищи. Вскоре «Сирена» была готова принять груз и в рейс вышла первой.
Иван сиял от радости, что выдержал и это испытание. Но теперь, когда кончился аврал, и можно было более или менее спокойно осмотреться по сторонам, заметил, что команда с сомнением посматривает на молодого боцманмата. Одни со снисходительной ухмылкой, другие с неприязнью и плохо скрытым вызовом. Пришлось учиться командовать людьми и день за днем следить за собственными словами и поступками. Старался со всеми вести себя ровно, у старших и более опытных не боялся спросить совета, молодых учил и хвалил за успехи. Линьком, который по приказу маленького капитана носил на шее, не пользовался, обходился словами, благо голос, перестал ломаться и начал приобретать мужское звучание. Только один раз, когда нагловатый подмастерье из Гамбурга на глазах у всех плюнул на палубу, пришлось привязать его к мачте и отхлестать.
Но все косые взгляды и усмешки прекратились после того, как однажды на подходе к Копенгагену слева по борту показался двухмачтовик. Шел он под шведским флагом, а вдоль борта тянулась широкая зеленая полоса. С него потребовали, чтобы «Сирена» сменила курс и следовала для таможенного досмотра в сторону каких-то поросших лесом островов. Пока маленький капитан переругивался в рупор со стоявшими на палубе двухмачтовика людьми, Иван успел зарядить оба имевшихся на борту орудия. Когда на встречном судне поняли, что их требование не будет выполнено, дали залп по «Сирене». Ядра вспенили волны, но только одно разнесло в щепки фигуру сирены на носу.
С самого начала навигации Иван практиковался в стрельбе. И хотя маленький капитан неизменно ворчал на задержки в пути и расход пороха и ядер, несколько раз спускал за борт пустые бочки и бил по ним то из одной, то из другой пушки. Большую часть ядер пустил мимо, но были и попадания. Двух крепких матросов приспособил в качестве орудийной прислуги, а проворного юнгу — подносчиком зарядов. Так что учения не пропали даром, и теперь на «Сирене» откинули орудийные порты и, сделав два ответных выстрела, стали перезаряжать.
С двухмачтовика раздался новый залп, и на этот раз под ногами Ивана дрогнула палуба, и раздался чей-то крик. Сам же он припал к пушке и ждал, когда на прицеле окажется качающийся на волнах борт с широкой зеленой полосой. На этот раз промазать было нельзя.
Расстояние между судами было уже небольшое, и картечный заряд угодил в парус на фок-мачте. Второй выстрел оказался более метким и смел всех стоявших на палубе двухмачтовика.
— На абордаж! — скомандовал маленький капитан, и вся команда «Сирены» дружно бросилась на борт шведского корабля.
Выяснилось, что захваченное судно не имеет к Швеции никакого отношения. На сторожевом датском боте, подоспевшим к месту пушечной стрельбы, сообщили, что «Сирена» одержала победу над известным пиратом финном Пукила, прозванным Водяным бесом. Последнее время из-за того, что боевые корабли готовятся к войне, заняты ремонтом, обучением моряков и сократили свое патрулирование вблизи портов, пираты совсем обнаглели.
Капитан Ян ван Деккер и на этот раз не упустил выгоды — от датских властей и шведского посла получил премии за уничтожение пирата, захваченный двухмачтовик как военный приз продал в Копенгагене по хорошей цене. После этого члены команды «Сирены» получили неожиданно щедрые денежные награды, а Иван еще уважение команды и звание боцмана.
Недели сменялись одна другой, а «Сирена» бороздила воды Балтики от западных портов до восточных и от восточных до западных. Штормы и туманы только замедляли это равномерное движение по хорошо знакомым фарватерам к изученным до мелочей причалам, на которых поджидали все новые и новые грузы. Работы хватало, а всякого рода неожиданности случались постоянно, но для Ивана любой рейс превращался в успешно сданный экзамен, который прибавлял опыт и укреплял уверенности в себе.
Во время очередного захода в Ревень Иван забежал в знакомую лавку купца Василия, над входом в которую висела вырезанная из жести лиса. Хозяин мало изменился, только в его коротко подстриженной бороде прибавилось седины.
— Да тебя, молодец, и не узнать! — приветствовал он Ивана. — За год повзрослел, раздался в плечах. Да никак и борода появилась! Становишься настоящим мужиком-добытчиком!
Внимательно выслушал рассказ о том, что произошло с Иваном за это время, и только покачал головой.
— Хватил ты лиха, парень! Но выдержал. Настоящий новгородский удалец-ушкуйник[20].
— О моих родных что-нибудь слышно?
— Все живы и здоровы, твою весточку из Данцига получили. Низко кланяются и просят передать родительское благословение и поклоны от дальней родни.
— А что, грамоту какую-нибудь не прислали?
— Эх, Иван. Только год в Европе пожил и уже начал родные порядки забывать. Не принято у нас грамоты-то за рубеж писать. Это не для простых людей. Казна сама ведает, кому и куда писать. Все знают и помнят — написанное пером, не вырубишь топором! Благодари Бога, что остался жив, а родных в бумажные дела не путай! О нашей встрече я им все на словах передам. Сейчас ты голландский боцман Иоганн Циммерман, так пользуйся такой возможностью, учись, набирайся ума.
— Что же мне навечно оставаться в неметчине?
— Сейчас на Руси начались важные перемены. Наш царь Петр Алексеевич в Европе побывал, самолично увидел тамошние города и мануфактуры, понял, что нам необходимо перенять. Теперь посылает на учебу наших ребят, нанимает иностранных мастеров. Ты всю морскую науку превзошел?
— Кормщиком на баркасе смогу стоять.
— Я говорю о капитанской науке, чтобы водить корабль в открытом море.
— Этому надо еще получиться. Да только нет у нас ни флейтов, ни фрегатов, ни других кораблей.
— Будут, — купец Василий загадочно усмехнулся. — Ты, Иван, учись, вернешься домой, работа тебе найдется.
С тем и распрощались.
Глава 15
Осенью на «Сирену» пришло распоряжение директоров компании: в Нарве погрузить последнюю партию сала и ржи из России, а затем идти в Амстердам.
В Северном море потрепало не очень сильно, смыло за борт зазевавшегося матроса, сломало рей. Чтобы пройти через прибрежные голландские мели, вызвали лоцмана, а потом тяжело груженое судно подняли на «верблюда» — широкое корыто с громадными бочками по бокам. Когда из них откачали воду, судно немного приподнялось и его протащили через мелководье, прямо в шлюзные ворота, мимо могучих дамб, которые защищают прибрежные поля от морских волн. После разгрузки встали в сухой док, где суровые мастера-корабелы, неторопливо попыхивая своими глиняными трубочками, внимательно осмотрели судно. Решили обшить днище медными листами. Стало ясно, что накануне большой войны компания сокращает количество своих судов на Балтике и «Сирене» предстоит плавание в жарких странах, где зловредные ракушки и морские черви липнут к корабельному днищу и быстро разрушают деревянную обшивку.
Всю команду распустили, а капитан Ян ван Деккер вышел в отставку и получил от компании пенсию. Совсем маленькую, как сказал, скупо оделяя моряков деньгами для прощальной пирушки. Что касается Ивана, то ему по всей форме был выписан отпускной лист и был дан совет — поступить в Навигационную школу славной Ост-Индской компании. Ежегодные обороты компании составляли миллионы гульденов, выплаты по дивидендам не опускались ниже двадцати процентов, а караваны торговых судов ежемесячно уходили в сказочно богатые страны на берегах Индийского и Тихого океанов. Среди ее директоров у маленького капитана нашлись знакомые, которые со вниманием отнеслись к Ивану. Тем не менее, ему пришлось пройти через длительное собеседование и подписать обязательство проплавать на судах компании несколько лет.
Еще пришлось заглянуть на знаменитую фондовую биржу Амстердама. На ее широком дворе и окаймлявших его галереях, между колоннами и в тесных боковых конторах толпилось множество людей в строгих черных кафтанах, которые подчеркивали сугубо деловую обстановку. Ни колец, ни других украшений — лишь простые белоснежные галстуки. Раздавался негромкий гул голосов, шелест бумаг, стук башмаков. На этом дворе принимались решения о курсе европейских валют и акций всемирно известных компаний. Тех, что везут из-за моря французские вина, шведскую медь, китайский чай, кубинский сахар и множество других товаров. Но здесь же можно договориться и о более мелких сделках. В одной из таких контор маленький капитан познакомил Ивана со своим агентом и договорился о ссуде для оплаты учебы в Навигационной школе.
Обучение морскому делу было поставлено весьма солидно. Страна, чей флаг на всех морях несли более двух тысяч крупных и бесчисленное количество мелких судов, команды которых насчитывали свыше 80 тысяч человек, нуждалась в хорошо подготовленных моряках. И хотя общее водоизмещение голландских судов перевалило за полмиллиона тонн и превысило тоннаж флотов Англии, Франции, Испании, Португалии и Германии вместе взятых, конкуренты не дремали. Почетное право называться «всемирным извозчиком» приходилось отстаивать постоянно. Не столько силой оружия, сколько деловой хваткой — быстрой, надежной и дешевой доставкой грузов.
Перед началом занятий седой капитан-наставник собрал своих молодых питомцев и сказал, что в школе, как и на борту судна, следует соблюдать полный порядок и безоговорочную дисциплину. Предупредил, что все знания, которые они получат, добыты с большим риском и тяжелым трудом нескольких поколений моряков. Многие из них заплатили за эту науку жизнью.
— Все вы уже плавали и знаете, что на море ошибаться нельзя, — сурово добавил он. — Но море кормит тысячи людей, и многие из нас просто не могут жить без него. Поэтому они уходили, и будут уходить в плавания. И всякий раз подтверждать древнюю мудрость — «плавать необходимо, а жить не обязательно».
После этой речи матерые мареманы, за плечами которых остались годы морских походов и тысячи пройденных миль, принялись вдалбливать в молодые умы премудрости математики, астрономии, правила совместного плавания и множество других предметов. К этому добавились уроки английского языка, тактики, товароведения и бухгалтерского учета. Знания закреплялись практикой в конторах и на судах Ост-Индской компании, а также на яхтах, совершавших учебные походы в прибрежных водах.
В Северном море потрепало не очень сильно, смыло за борт зазевавшегося матроса, сломало рей. Чтобы пройти через прибрежные голландские мели, вызвали лоцмана, а потом тяжело груженое судно подняли на «верблюда» — широкое корыто с громадными бочками по бокам. Когда из них откачали воду, судно немного приподнялось и его протащили через мелководье, прямо в шлюзные ворота, мимо могучих дамб, которые защищают прибрежные поля от морских волн. После разгрузки встали в сухой док, где суровые мастера-корабелы, неторопливо попыхивая своими глиняными трубочками, внимательно осмотрели судно. Решили обшить днище медными листами. Стало ясно, что накануне большой войны компания сокращает количество своих судов на Балтике и «Сирене» предстоит плавание в жарких странах, где зловредные ракушки и морские черви липнут к корабельному днищу и быстро разрушают деревянную обшивку.
Всю команду распустили, а капитан Ян ван Деккер вышел в отставку и получил от компании пенсию. Совсем маленькую, как сказал, скупо оделяя моряков деньгами для прощальной пирушки. Что касается Ивана, то ему по всей форме был выписан отпускной лист и был дан совет — поступить в Навигационную школу славной Ост-Индской компании. Ежегодные обороты компании составляли миллионы гульденов, выплаты по дивидендам не опускались ниже двадцати процентов, а караваны торговых судов ежемесячно уходили в сказочно богатые страны на берегах Индийского и Тихого океанов. Среди ее директоров у маленького капитана нашлись знакомые, которые со вниманием отнеслись к Ивану. Тем не менее, ему пришлось пройти через длительное собеседование и подписать обязательство проплавать на судах компании несколько лет.
Еще пришлось заглянуть на знаменитую фондовую биржу Амстердама. На ее широком дворе и окаймлявших его галереях, между колоннами и в тесных боковых конторах толпилось множество людей в строгих черных кафтанах, которые подчеркивали сугубо деловую обстановку. Ни колец, ни других украшений — лишь простые белоснежные галстуки. Раздавался негромкий гул голосов, шелест бумаг, стук башмаков. На этом дворе принимались решения о курсе европейских валют и акций всемирно известных компаний. Тех, что везут из-за моря французские вина, шведскую медь, китайский чай, кубинский сахар и множество других товаров. Но здесь же можно договориться и о более мелких сделках. В одной из таких контор маленький капитан познакомил Ивана со своим агентом и договорился о ссуде для оплаты учебы в Навигационной школе.
Обучение морскому делу было поставлено весьма солидно. Страна, чей флаг на всех морях несли более двух тысяч крупных и бесчисленное количество мелких судов, команды которых насчитывали свыше 80 тысяч человек, нуждалась в хорошо подготовленных моряках. И хотя общее водоизмещение голландских судов перевалило за полмиллиона тонн и превысило тоннаж флотов Англии, Франции, Испании, Португалии и Германии вместе взятых, конкуренты не дремали. Почетное право называться «всемирным извозчиком» приходилось отстаивать постоянно. Не столько силой оружия, сколько деловой хваткой — быстрой, надежной и дешевой доставкой грузов.
Перед началом занятий седой капитан-наставник собрал своих молодых питомцев и сказал, что в школе, как и на борту судна, следует соблюдать полный порядок и безоговорочную дисциплину. Предупредил, что все знания, которые они получат, добыты с большим риском и тяжелым трудом нескольких поколений моряков. Многие из них заплатили за эту науку жизнью.
— Все вы уже плавали и знаете, что на море ошибаться нельзя, — сурово добавил он. — Но море кормит тысячи людей, и многие из нас просто не могут жить без него. Поэтому они уходили, и будут уходить в плавания. И всякий раз подтверждать древнюю мудрость — «плавать необходимо, а жить не обязательно».
После этой речи матерые мареманы, за плечами которых остались годы морских походов и тысячи пройденных миль, принялись вдалбливать в молодые умы премудрости математики, астрономии, правила совместного плавания и множество других предметов. К этому добавились уроки английского языка, тактики, товароведения и бухгалтерского учета. Знания закреплялись практикой в конторах и на судах Ост-Индской компании, а также на яхтах, совершавших учебные походы в прибрежных водах.