Страница:
– Ну, чего ты, Танюха, нос повесила? Не переживай. Жизнь-то ведь продолжается. Все еще наладится, вот посмотришь, и сама еще потом будешь смеяться над тем, что с тобой приключилось.
Исподлобья взглянув на вечно успокаивающую ее соседку, лишь грустно улыбнулась.
– А ты, мент, чего уставился? А ну, пошел быстро отсюда. Нам тут своих легавых хватает. Это дело мы без тебя распутывать будем. «Шерлок Холмс» засуетился и, что-то бубня себе под нос, быстро вышел из комнаты.
– Вот придурок. Навязался на мою голову. Вчера покормила его досыта, так теперь ни на шаг не отстает. Таскается везде, как хвост. Ты знаешь, вечером еще двоих привезли. Сейчас в третьем боксе держат – в изоляторе. Кому-то говорят, мешали там сильно, вот их сюда и приволокли. И никому не интересно, больны ли они на самом деле, или здоровые совсем, что нужно, то и слепят. На то она и психушка.
Женщина с сожалением вздохнула. Рассказ наводил на совершенно определенные мысли.
– Ну, Танюха, а теперь вот пляши давай, – улыбаясь, продолжила тетя Маша.
Сидящая с удивлением подняла глаза на свою собеседницу.
– На вот, посмотри-ка, что я тебе принесла, – и она поставила на стол огромную сумку с продуктами. Там были фрукты, соки, колбаса, конфеты, сгущенное молоко, и еще многое другое, от чего глаза разбегались в разные стороны в буквальном смысле этого слова.
– Утром приходил охранник, сумку вот передал. Сказал, что какой-то мужик там, на воле, тобой сильно интересовался. Говорит, друг. Больше ничего не говорит. А это значит, что ты пока еще нужна кому-то, и нос вешать рановато, пожалуй.
Последние слова уже не слышала. Кровь ударила в голову, в ушах зашумело.
«Но кто это мог быть, неужели Сергей? Хотя он, наверное, положил бы письмо или записку, а здесь ничего нет». Таня ещё раз осмотрела всё содержимое авоськи, разложенное на столе.
– Кто же это мог быть? – словно заклинание повторяла про себя эти несколько слов.
– Ладно, бывай пока, – улыбнувшись, проговорила тётя Маша и спрятала в карман огромное яблоко.
– Ты здесь разбирайся, а мне ещё зайти кое-куда нужно.
«Наверное, своему „детективу“ потащила», – женщина улыбнулась ей вслед.
Гостья вышла, оставив сидящую наедине с собой и своими мыслями. А мысли, между тем, приходили самые разные, хотя сводились, пожалуй, к одному и тому же. Она гнала их прочь, не желая попусту рвать душу, но безумные идеи вновь и вновь, словно непрошенные гости, лезли в голову.
На обед не пошла. Еды предостаточно, да и есть совсем не хотелось. А сразу после обеда в палату, как будто мимоходом, вошла дежурная сестра, добрая женщина с напущено строгим видом.
– Николаевна, ты чего это на обед не ходила?
– Я не хочу, у меня всего достаточно.
– Смотри у меня, чтобы в последний раз. Обед для всех, ясно?
И, подойдя к Тане почти вплотную, шёпотом произнесла:
– Иди в комнату для свиданий. Тебя ждут. Сначала пойдешь за мной, потом отстанешь. На глаза старайся никому не попасть.
Повернувшись, она направилась к выходу. «Больная» поспешила следом. Наступило время послеобеденного сна, и во дворе никого не было. Они быстрым шагом прошли мимо жилого блока в сторону КПП. Дойдя до комнаты свиданий, свернула с дорожки. Охранник завёл её в так хорошо знакомое помещение, небрежно бросив на ходу:
– В Вашем распоряжении пятнадцать минут, и ни минутой больше.
В углу на деревянной лавке сидел незнакомый мужчина лет тридцати, невысокого роста, худощавый, с чисто выбритым и довольно красивым лицом. Несмотря на свой молодой возраст, это был уже совсем седой человек, и лишь изредка в его шевелюре можно было встретить небольшие пучки тёмных волос. Приятная внешность незнакомца сразу располагала к себе окружающих его людей. Но вошедшая на подобные мелочи научилась внимания не обращать.
«Слишком много ошибок совершено в жизни раньше, и слишком высокой стала плата за них сейчас». Её интересовала лишь суть.
«Кто же это все-таки такой, друг или враг? И зачем, собственно, я ему нужна?».
Мужчина заговорил первым:
– Здравствуйте, Татьяна Николаевна, это Вы?
– Ну я, и что?
– Значит, Сергей Николаев – это Ваш муж?
Сердце бешено колотилось в груди.
– Да, мой муж! Где он? Что случилось? Да говорите же Вы, не молчите, в конце-то концов!
Женщина, пожалуй, готова была уже броситься на этого совсем не знакомого человека, чтобы вытрясти из него всю правду, но тот, видимо, вовремя это почувствовал, и в последний момент все-таки успел её успокоить.
– Перестаньте кричать. У нас нет времени на истерики. Ты что, правда, с ума сошла, что ли?
Последние слова наконец привели в чувства.
«И что это я? Так нельзя. Нужно держать себя в руках».
– А теперь давайте спокойно обо всём поговорим. Скажите, Вы не видели своего мужа после того, как он уехал в экспедицию?
– Нет, он не возвращался.
Таня сделала несколько глотков минеральной воды и села на стул, начав постепенно приходить в себя.
– Если бы Сергей вернулся, то обязательно пришёл бы домой. А Вы-то кто будете, если не секрет?
– Мы вместе работали в экспедиции, и на нас напали. Уходя от погони, пришлось разделиться на две группы.
– Но как бандиты нашли вас в лесу? Как они узнали, что вы именно там и что им было нужно?
– Нас предали. А вернее сказать, это сделал тот самый человек, который снарядил отряд в горы. Убийство он запланировал заранее. Я выжил лишь чудом. Судьба Вашего мужа мне неизвестна. Но поскольку он мой друг, я постараюсь найти его живым или мёртвым.
Сердце вновь готово было выскочить наружу. Теперь ей становилась понятной странная уверенность Вадима в том, что Сергей не вернётся. Но самым страшным казалось то, что она сама же и заварила всю эту кашу. Голова закружилась, и Татьяна чуть было не повалилась на пол, успев вовремя облокотиться о стену. Она в упор посмотрела на стоявшего напротив странного человека. Женщине вдруг показалось, что Александр догадывался, о чём сейчас думает его собеседница. Не выдержав ответного взгляда, отвела глаза в сторону.
Сейчас уже раем начинала казаться их прошлая семейная жизнь, когда, доедая последний кусок хлеба, можно было жить, никого не боясь и ни от кого не прячась. Со временем, наверное, всё действительно бы наладилось. Сергей не раз говорил об этом. Но жажда легкого и быстрого заработка тогда в очередной раз взяла верх над разумом, и сейчас об этом оставалось только лишь горько сожалеть.
– Успокойтесь. Не волнуйтесь так. Сергей – мой друг. Я Вам помогу отсюда выбраться, чего бы мне это ни стоило. Обращаются-то хоть нормально?
– Да, спасибо, всё хорошо. Несчастная не стала рассказывать про всё, что приключилось за тот небольшой промежуток времени, что она пробыла в психушке.
– Что ж, тогда до встречи, надеюсь, что до скорой. Они попрощались. Мужчина вышел на улицу, а «больная» поспешила обратно в свою палату. «Нужно успеть вернуться, пока не закончился тихий час».
Про сегодняшнюю встречу решила никому не рассказывать, даже тёте Маше, если только от неё вообще можно было что-либо утаить. Жизнь учила осторожности. Но в то же время именно сейчас Таня для себя решила твёрдо: « людям нужно доверять. Без этого прожить просто невозможно. Но отличить хорошего человека от плохого – задача не из лёгких. И здесь главное не ошибиться».
Вадим сидел на берегу небольшого озерка, прямо за околицей города, с удочкой в руках. Артём рыбачил за соседним кустом.
– Ну, чё, Артём, как тебе новая удочка? – улыбаясь, спросил он у парня.
– Классная удочка, дядя Вадим. Я давно мечтал о такой. Спасибо тебе. – Мальчик расплылся в довольной улыбке.
– А батя мне вон тоже костюм новый купил и кроссовки. А мамка ничего не покупает, – мальчик с сожалением вздохнул.
– Да и дома есть порой бывает нечего. Я не хочу, чтобы его сын появлялся на свет, а он сам хоть бы и вообще не вернулся. Я бы только рад был.
– Ну, дядя Сережа скорее всего не вернётся, – успокаивал Вадик ребёнка. – А завтра давай мы съездим в больницу и поговорим с твоей мамой. Ты расскажешь ей, как мы тут время интересно проводим, и попросишь, чтобы она не рожала дяде Серёже сына, раз ты думаешь, что так будет лучше. А если честно, то я с тобой полностью согласен. Врачи ей в этом помогут. А мы с тобой, в свою очередь, поможем твоей маме выбраться из больницы. Договорились?
– Договорились, дядя Вадим. Давай завтра же и съездим. А сейчас поехали, мороженого поедим, а то рыба здесь всё равно не клюёт.
– Ну что ж, поехали, так поехали.
Они быстро собрали удочки и бросили их в багажник. Бесшумно заработал двигатель, и машина мягко тронулась с места.
Глава 4
Игорь чистил картошку часа два кряду. Спина ныла, а пальцы рук предательски немели, отказываясь слушаться. Оставалось ещё немного. Но это немного, пожалуй, и стало самым трудным. Последние три – четыре часа в присутствии дорогого начальника обещали превратиться в сплошной кошмар. В эти минуты солдатская казарма, казавшаяся такой противной и вонючей в первые месяцы службы, представлялась просто раем на земле. И даже строевая подготовка, от которой жутко болели ноги и появлялись кровавые мозоли, не шла ни в какое сравнение с тем, что ожидало совсем скоро.
Первые полгода, проведённые в учебке, заканчивались. Скоро начнут приезжать «покупатели». Они повезут ребят к постоянному месту службы. Игорь, конечно, не ждал, что там станет легче. Но все-таки это было хоть какое-то разнообразие в успевшем уже порядком надоесть размеренном и монотонном ритме казарменной жизни.
Васька, сосед по койке, оказался парнем общительным и разговорчивым. Когда выдавалась свободная минута, он без устали рассказывал другу разные истории из своей прошлой гражданской жизни. Половина из них была чистой воды вымыслом, и Игорь это прекрасно понимал, но товарища не перебивал. В конце концов, какая разница, правда или нет. Главное, что в такие минуты им обоим становилось хорошо. Друзья могли хоть на какое то время отвлечься от повседневной рутины и побывать в той другой, казавшейся теперь уже далёкой и неестественной, жизни. Оказалось, что на гражданке ребята жили не так уж и далеко друг от друга.
Вечером, после наряда, старшина построил всех на плацу.
– Ну, что, птенцы желторотые, устали, что ли? – проговорил он, не – весело улыбаясь, и стёр испарину со лба белым платочком. После этого радостный смех полного идиота минут пять сотрясал окружающую местность в радиусе нескольких сот метров. Остальным, конечно же, сейчас было далеко не до веселья.
«Слава Богу, что таких людей в армии немного, – думал Игорь. – Но все-таки они есть. Это, конечно, очень печально, но ничего не поделаешь, приходится мириться». Ночью все спали словно убитые. А на следующий день после утренней пробежки отец родной сообщил ещё одну крайне «радостную» весть.
– Вот что, гаврики, сегодня после обеда у нас будет кросс. Правда, не марафонская дистанция, всего десять километров, но зато, как говорится, «всё своё ношу с собой». После этого он вновь рассмеялся своим неестественно-диким, почти истерическим хохотом.
Жирная грязь размеренно чавкала под ногами. Автомат бил по спине, а боекомплект постоянно тянул книзу. Со всем этим бежать невыносимо тяжело. А порою, когда приходилось надевать ещё и противогаз, становилось уже совсем невмоготу. Сняв в очередной раз маску с лица, Васька вылил воду на землю и, задыхаясь, проговорил:
– Ты посмотри-ка, целый стакан, никак не меньше. И откуда столько берётся?
– Ты бы лучше поменьше разговаривал, силы поберёг. А то сдохнем прямо здесь, посреди поля, в этой противной вонючей жиже, и поминай, как звали – большой привет родственникам.
Игорь говорил вполне искренне. Для людей, совсем недавно пришедших в армию, всё происходящее, пожалуй, являлось гранью их человеческих возможностей. Многие такого испытания не выдерживали и попросту сходили с дистанции. Возможно, что последовать их примеру стало бы гораздо разумнее, чем заставлять свой организм сделать то, чего он в принципе сделать не в состоянии. Но насмешки товарищей, с молчаливого согласия отцов-командиров, в армейском коллективе значили очень много, и поэтому каждый держался до последнего.
Грязь сменилась песком, но от этого не полегчало нисколько. Сапоги вязли в сыпучем грунте, а ноги от усталости отказывались слушаться. Ребята как могли поддерживали друг друга:
– Васька, держись, браток. Ещё чуть-чуть осталось. Последние три километра по лесу. Останавливаться нельзя. Если сядешь, то уже вряд ли поднимешься.
Порою он брал товарища под руку и помогал ему взбираться на очередной подъём, хотя сам еле двигал ногами, прекрасно понимая, что на оставшиеся три – четыре километра его уже не хватит. И когда до лагеря оставалось совсем немного, а большая часть бойцов плелись где-то далеко позади, под весёлый мат их «чуткого» начальника Игорь понял, что силы кончились и дальше бежать он не сможет. Остановившись, выдохнул из последних сил:
– Всё, я тут останусь. Дальше давай один добирайся.
И вот здесь произошло то, чего никто ожидать не мог. Позднее, когда порою станет нелегко, вспомнив про этот случай, человек вновь найдёт в себе уже несуществующие силы, даже в самой безвыходной и критической ситуации.
Васька положил руку друга себе на плечо и молча потащил его дальше. И это притом, что сам просто умирал от усталости и в его теле не осталось уже ни капли сил, в самом прямом смысле этого слова.
До лагеря ребята все-таки добрались вместе, и вид у них был при этом, наверное, далеко не праздничный, потому что даже старшина, взглянув на своих подопечных, в недоумении почесал затылок и задумчиво произнес:
– А вы чё, устали, что ли? Ну, тогда идите, отдыхайте. На большее он оказался попросту не способен даже теоретически. Но для посвящённых сказанное значило очень много. Ведь этих слов больше чем достаточно для того, чтобы пойти в казарму и сразу же завалиться там спать.
На следующий день Игоря вызвали в штаб части. Начальник штаба – невысокого роста лысоватый человек – сидел, уткнувшись в какие-то бумаги и на его приход никак не отреагировал. Он даже не поднял головы от чем-то так заинтересовавшего занятия.
– Здравия желаю, товарищ майор, – отрапортовал солдат, стараясь сделать свой голос бодрым и жизнерадостным. Всё так же, не отрываясь от бумаг, майор указал ему на стоящий возле стены длинный ряд стульев.
– Сядь, подожди немного, нечего орать тут.
Он сел на предложенное место. Ждать пришлось действительно не – долго. Минут через десять в кабинет вошли двое. Один – капитан, другой – старший лейтенант. Оба не местные. Лысоватый майор на минуту отвлёкся и поднял голову на вошедших.
– Вот, забирайте бойца. Дело у вас.
Игорь неплохо знал своего начальника штаба. Особым трудолюбием тот никогда не отличался. И раз уж с таким усердием пыхтел над столом, значит, на то имелись веские причины. Впрочем, сейчас это никого не интересовало. Из всего произошедшего совершенно ясно стало только одно. Эти два офицера, на первый взгляд довольно порядочные люди, возможно, скоро станут его непосредственными начальниками. Не понятным оставалось пока главное. Где и как долго придётся служить.
«Но вопросы в подобной ситуации задавать должен не я, и лучше пока помолчать. Скоро всё прояснится. Торопить события, наверное, не стоит».
– Ну, что солдат, пошли, поговорим, – один из офицеров, стоявших возле стола, обратился к нему, и они вышли на улицу.
– Дело твое я читал, с начальниками разговаривал. Не надоела муштра – то?
Старлей хохотнул в густые усы.
– Да, вроде, привык. Первое время, правда, тяжеловато приходилось. А в общем – то у нас здесь всё нормально.
Жаловаться Игорь не любил, к тому же с детства ненавидел, когда его жалеют, и потому разговор на подобную тему не клеился.
– Сам-то родом откуда?
– С Урала.
– Что, неужели правда, с Урала?
– Да, правда, а что, не похож, что ли?
– Да нет, я про другое говорю. Урал – опорный край державы, её добытчик и кузнец.
Сделав минутную паузу, он продолжил:
– А служить на Урал хочешь поехать?
Сердце в груди радостно заколотилось. И хотя приглашали не к тёще на блины, но служить на милой и близкой сердцу земле, без сомнения, гораздо приятнее, чем ехать куда-то к чёрту на кулички. В родном доме, как известно, и стены помогают. Эту простую истину он уяснил для себя наверняка и поэтому предложению был рад, хотя вида старался не показывать.
– Я бы хотел, товарищ старший лейтенант. Но солдату не приходится выбирать, где именно служить. Офицер улыбнулся. Они присели на лавочку возле входа в штаб.
– Скажу сразу: служба не простая. Часть находится далеко в горах. Людей немного, и поэтому особое внимание мы уделяем кадрам. Сам понимаешь: если в небольшом коллективе нет дружбы и взаимопонимания, сложно добиться хороших результатов в любой работе, а уж в нашей – и тем более.
Говоривший закурил.
– Нужен ещё один человек. У тебя есть на примете кто-нибудь?
– Да есть вообще-то друг. Парень хороший, честный, общительный. В беде не оставит, это уж точно. Зовут Васькой, фамилия – Белов. За него я смог бы поручиться.
– Хорошо, я подумаю, а сейчас иди и собирайся. Сегодня вечером мы уезжаем.
Старлей встал и быстрыми шагами пошёл обратно в штаб, а Игорь не спеша зашагал в сторону казармы. В тот момент его посещали разные мысли, но в основном, все они сходились в одном. Хотелось как можно скорее увидеть родные места. И, возможно, тогда на душе станет хоть немного легче. А может быть, и совсем наоборот. И хорошо бы попасть с Васькой в одну часть. Вместе намного проще. Он достал из кармана небольшую пластиковую коробочку размером чуть больше спичечного коробка, чем-то напоминающую обычный сотовый телефон. Подобная трубка была и у дяди Сережи. Хотя его аппарат, пожалуй, чуть более внушительных размеров.
Военный городок состоял из нескольких двухэтажных строений, окрашенных снаружи в камуфляжный цвет. Наверное, городком это поселение можно назвать лишь с очень большой натяжкой. В одном из зданий расположилась солдатская казарма. Во втором доме жили офицеры с семьями, а в третьем находился штаб части. Всё остальное упрятали под землю. Подземный гараж, в котором, по сути бесполезно, стоял командирский УАЗик, ведь выехать на нём за пределы части было довольно сложно, тентованный Урал, ещё один Урал, на котором находилась радиостанция. Какая именно, Игорь пока не знал.
Закрытая взлётная вертолётная площадка представляла собой огромную шахту. Вертолёт стоял внутри, прямо под землёй. Два громадных чугунных щита весом каждый никак не меньше двадцати тонн, смыкались и размыкались над лопастями винтокрылой машины тогда, когда это было нужно.
Где-то неподалёку находилось несколько действующих шахт, в которых прятались всегда готовые к запуску самые настоящие межконтинентальные баллистические ракеты, ради которых, собственно, и создавалось всё остальное. Что это за ракеты, сколько их и куда они нацелены, знали очень немногие. А то, где именно расположены шахты, за исключением командира, да ещё нескольких офицеров, вообще не знал никто. В городке располагался лишь центральный пульт управления, но солдат туда не допускали.
О местонахождении их части Игорь не мог даже догадываться. Ночью новобранцев погрузили в вертолет, и они добрых пять – шесть часов мотались в воздухе.
Когда ребята освоились на новом месте службы, то ясно стало только то, что до ближайшего жилья отсюда очень и очень далеко. В окрестных лесах не было ни дорог, ни тропинок, ни каких-либо других признаков присутствия людей.
Впрочем, после рутины и муштры учебки жизнь здесь казалась просто раем. Хотя, возможно, не всё было так гладко, как может показаться на первый взгляд.
Игорь неплохо разбирался в электронике. Более того, его можно назвать, пожалуй, даже мастером своего дела. Ребята, за это уважали. Один раз в трое суток, а если точнее, то на сутки через двое он заступал на боевое дежурство вместе со своим напарником, которого звали Олег. Олегу через несколько месяцев предстояло увольняться из армии, и он частенько расспрашивал своего преемника о гражданской жизни. Подобные разговоры позволяли немного отвлечься от работы, но особо расхолаживаться все-таки не стоило. И очень скоро представился случай в очередной раз убедиться в справедливости этих слов.
Дежурство началось как обычно. Парень сидел, развалившись в кресле, и внимательно наблюдал за бегающим по кругу лучиком локатора. Неожиданно на экране появились две маленькие светящиеся точки.
Времени на раздумья нет, хотя и суетиться, пожалуй, особо не стоит. Действовать нужно строго по инструкции.
– Третий, третий, я седьмой, как слышите? Приём.
– Слышу Вас хорошо, – раздался хрипловатый голос из динамика.
– Два объекта – предположительно самолеты. Высота – 12000 м. Скорость около 500 км/ч. Идут к нам. Дистанция – 150.
Затем наступило минутное молчание. Голос в динамике заговорил первым:
– Никакой информации о наших самолётах в этом районе не имею. Поднимаю истребители.
Позднее выяснилось, что НЛО на экране радара – это два гражданских самолёта, принадлежавшие какой-то иностранной делегации, которые, якобы, сбились с курса. То, как именно можно сбиться с курса, имея на борту самое современное навигационное оборудование, никто из пилотов объяснить не мог.
Игорю командир объявил благодарность, а Олег, улыбаясь, похлопал товарища по плечу и неспешно произнёс:
– Ну вот, теперь мне можно и домой ехать. Достойная смена подрастает.
Было приятно осознавать, что в большом и нужном деле есть также и несколько твоих кирпичиков.
В воскресенье вместе с Олегом и командиром взвода, старшим лейтенантом Латыповым, неразговорчивым, но справедливым мужчиной лет сорока, решили сходить за черемшой. В незнакомом лесу приходилось полностью положиться на проводников.
Черемша, или, как её называют в народе, дикий чеснок, везде не растёт, и если не знаешь мест, то найти траву крайне сложно.
Шли не наугад, но без дороги. Олег руководствовался понятными только ему одному ориентирами. Вокруг стоял девственный, реликтовый лес, где пока ещё не ступала нога человека, за исключением, пожалуй, солдатского сапога. Прыгая с кочки на кочку, пересекли небольшое болотце. Пройдя по косогору, усыпанному огромными валунами, поднялись немного выше. А ещё через десять минут искатели вышли на большую поляну, сплошь заросшую диким чесноком.
Прогулка по лесу здорово восстановила силы и придала заряд бодрости на предстоящую трудовую неделю. А кроме всего прочего, это был ещё и самый настоящий деликатес, кладезь витаминов к небогатому солдатскому столу. Стоило только хорошенько попросить повара. А тот, нужно признаться, оказался настоящим кудесником своего дела.
Утром следующего дня всех новичков собрал командир третьего взвода – усатый, побритый наголо капитан. Выглядел ли он моложе своих лет или, наоборот, гораздо старше, определить оказалось крайне сложно, а на подобные вопросы тот всегда угрюмо отмалчивался. Да и вообще про этого человека знали здесь очень немного.
– Ну, вот, бойцы, то, куда вы попали, я думаю, вам в общих чертах уже понятно. Для особо непонятливых поясняю еще раз. У нас находится центральный пульт запуска межконтинентальных баллистических ракет. Шахт много. Сколько, точно не знаю даже я. Вокруг части расположено ещё несколько рот охраны. В нашу задачу также входит охрана вверенного объекта. И именно этому я буду вас учить, начиная с сегодняшнего дня. Занятия – ежедневно, с 13 до 15 часов. За исключением выходных, нарядов и боевых дежурств. Итак, начнём.
Исподлобья взглянув на вечно успокаивающую ее соседку, лишь грустно улыбнулась.
– А ты, мент, чего уставился? А ну, пошел быстро отсюда. Нам тут своих легавых хватает. Это дело мы без тебя распутывать будем. «Шерлок Холмс» засуетился и, что-то бубня себе под нос, быстро вышел из комнаты.
– Вот придурок. Навязался на мою голову. Вчера покормила его досыта, так теперь ни на шаг не отстает. Таскается везде, как хвост. Ты знаешь, вечером еще двоих привезли. Сейчас в третьем боксе держат – в изоляторе. Кому-то говорят, мешали там сильно, вот их сюда и приволокли. И никому не интересно, больны ли они на самом деле, или здоровые совсем, что нужно, то и слепят. На то она и психушка.
Женщина с сожалением вздохнула. Рассказ наводил на совершенно определенные мысли.
– Ну, Танюха, а теперь вот пляши давай, – улыбаясь, продолжила тетя Маша.
Сидящая с удивлением подняла глаза на свою собеседницу.
– На вот, посмотри-ка, что я тебе принесла, – и она поставила на стол огромную сумку с продуктами. Там были фрукты, соки, колбаса, конфеты, сгущенное молоко, и еще многое другое, от чего глаза разбегались в разные стороны в буквальном смысле этого слова.
– Утром приходил охранник, сумку вот передал. Сказал, что какой-то мужик там, на воле, тобой сильно интересовался. Говорит, друг. Больше ничего не говорит. А это значит, что ты пока еще нужна кому-то, и нос вешать рановато, пожалуй.
Последние слова уже не слышала. Кровь ударила в голову, в ушах зашумело.
«Но кто это мог быть, неужели Сергей? Хотя он, наверное, положил бы письмо или записку, а здесь ничего нет». Таня ещё раз осмотрела всё содержимое авоськи, разложенное на столе.
– Кто же это мог быть? – словно заклинание повторяла про себя эти несколько слов.
– Ладно, бывай пока, – улыбнувшись, проговорила тётя Маша и спрятала в карман огромное яблоко.
– Ты здесь разбирайся, а мне ещё зайти кое-куда нужно.
«Наверное, своему „детективу“ потащила», – женщина улыбнулась ей вслед.
Гостья вышла, оставив сидящую наедине с собой и своими мыслями. А мысли, между тем, приходили самые разные, хотя сводились, пожалуй, к одному и тому же. Она гнала их прочь, не желая попусту рвать душу, но безумные идеи вновь и вновь, словно непрошенные гости, лезли в голову.
На обед не пошла. Еды предостаточно, да и есть совсем не хотелось. А сразу после обеда в палату, как будто мимоходом, вошла дежурная сестра, добрая женщина с напущено строгим видом.
– Николаевна, ты чего это на обед не ходила?
– Я не хочу, у меня всего достаточно.
– Смотри у меня, чтобы в последний раз. Обед для всех, ясно?
И, подойдя к Тане почти вплотную, шёпотом произнесла:
– Иди в комнату для свиданий. Тебя ждут. Сначала пойдешь за мной, потом отстанешь. На глаза старайся никому не попасть.
Повернувшись, она направилась к выходу. «Больная» поспешила следом. Наступило время послеобеденного сна, и во дворе никого не было. Они быстрым шагом прошли мимо жилого блока в сторону КПП. Дойдя до комнаты свиданий, свернула с дорожки. Охранник завёл её в так хорошо знакомое помещение, небрежно бросив на ходу:
– В Вашем распоряжении пятнадцать минут, и ни минутой больше.
В углу на деревянной лавке сидел незнакомый мужчина лет тридцати, невысокого роста, худощавый, с чисто выбритым и довольно красивым лицом. Несмотря на свой молодой возраст, это был уже совсем седой человек, и лишь изредка в его шевелюре можно было встретить небольшие пучки тёмных волос. Приятная внешность незнакомца сразу располагала к себе окружающих его людей. Но вошедшая на подобные мелочи научилась внимания не обращать.
«Слишком много ошибок совершено в жизни раньше, и слишком высокой стала плата за них сейчас». Её интересовала лишь суть.
«Кто же это все-таки такой, друг или враг? И зачем, собственно, я ему нужна?».
Мужчина заговорил первым:
– Здравствуйте, Татьяна Николаевна, это Вы?
– Ну я, и что?
– Значит, Сергей Николаев – это Ваш муж?
Сердце бешено колотилось в груди.
– Да, мой муж! Где он? Что случилось? Да говорите же Вы, не молчите, в конце-то концов!
Женщина, пожалуй, готова была уже броситься на этого совсем не знакомого человека, чтобы вытрясти из него всю правду, но тот, видимо, вовремя это почувствовал, и в последний момент все-таки успел её успокоить.
– Перестаньте кричать. У нас нет времени на истерики. Ты что, правда, с ума сошла, что ли?
Последние слова наконец привели в чувства.
«И что это я? Так нельзя. Нужно держать себя в руках».
– А теперь давайте спокойно обо всём поговорим. Скажите, Вы не видели своего мужа после того, как он уехал в экспедицию?
– Нет, он не возвращался.
Таня сделала несколько глотков минеральной воды и села на стул, начав постепенно приходить в себя.
– Если бы Сергей вернулся, то обязательно пришёл бы домой. А Вы-то кто будете, если не секрет?
– Мы вместе работали в экспедиции, и на нас напали. Уходя от погони, пришлось разделиться на две группы.
– Но как бандиты нашли вас в лесу? Как они узнали, что вы именно там и что им было нужно?
– Нас предали. А вернее сказать, это сделал тот самый человек, который снарядил отряд в горы. Убийство он запланировал заранее. Я выжил лишь чудом. Судьба Вашего мужа мне неизвестна. Но поскольку он мой друг, я постараюсь найти его живым или мёртвым.
Сердце вновь готово было выскочить наружу. Теперь ей становилась понятной странная уверенность Вадима в том, что Сергей не вернётся. Но самым страшным казалось то, что она сама же и заварила всю эту кашу. Голова закружилась, и Татьяна чуть было не повалилась на пол, успев вовремя облокотиться о стену. Она в упор посмотрела на стоявшего напротив странного человека. Женщине вдруг показалось, что Александр догадывался, о чём сейчас думает его собеседница. Не выдержав ответного взгляда, отвела глаза в сторону.
Сейчас уже раем начинала казаться их прошлая семейная жизнь, когда, доедая последний кусок хлеба, можно было жить, никого не боясь и ни от кого не прячась. Со временем, наверное, всё действительно бы наладилось. Сергей не раз говорил об этом. Но жажда легкого и быстрого заработка тогда в очередной раз взяла верх над разумом, и сейчас об этом оставалось только лишь горько сожалеть.
– Успокойтесь. Не волнуйтесь так. Сергей – мой друг. Я Вам помогу отсюда выбраться, чего бы мне это ни стоило. Обращаются-то хоть нормально?
– Да, спасибо, всё хорошо. Несчастная не стала рассказывать про всё, что приключилось за тот небольшой промежуток времени, что она пробыла в психушке.
– Что ж, тогда до встречи, надеюсь, что до скорой. Они попрощались. Мужчина вышел на улицу, а «больная» поспешила обратно в свою палату. «Нужно успеть вернуться, пока не закончился тихий час».
Про сегодняшнюю встречу решила никому не рассказывать, даже тёте Маше, если только от неё вообще можно было что-либо утаить. Жизнь учила осторожности. Но в то же время именно сейчас Таня для себя решила твёрдо: « людям нужно доверять. Без этого прожить просто невозможно. Но отличить хорошего человека от плохого – задача не из лёгких. И здесь главное не ошибиться».
Вадим сидел на берегу небольшого озерка, прямо за околицей города, с удочкой в руках. Артём рыбачил за соседним кустом.
– Ну, чё, Артём, как тебе новая удочка? – улыбаясь, спросил он у парня.
– Классная удочка, дядя Вадим. Я давно мечтал о такой. Спасибо тебе. – Мальчик расплылся в довольной улыбке.
– А батя мне вон тоже костюм новый купил и кроссовки. А мамка ничего не покупает, – мальчик с сожалением вздохнул.
– Да и дома есть порой бывает нечего. Я не хочу, чтобы его сын появлялся на свет, а он сам хоть бы и вообще не вернулся. Я бы только рад был.
– Ну, дядя Сережа скорее всего не вернётся, – успокаивал Вадик ребёнка. – А завтра давай мы съездим в больницу и поговорим с твоей мамой. Ты расскажешь ей, как мы тут время интересно проводим, и попросишь, чтобы она не рожала дяде Серёже сына, раз ты думаешь, что так будет лучше. А если честно, то я с тобой полностью согласен. Врачи ей в этом помогут. А мы с тобой, в свою очередь, поможем твоей маме выбраться из больницы. Договорились?
– Договорились, дядя Вадим. Давай завтра же и съездим. А сейчас поехали, мороженого поедим, а то рыба здесь всё равно не клюёт.
– Ну что ж, поехали, так поехали.
Они быстро собрали удочки и бросили их в багажник. Бесшумно заработал двигатель, и машина мягко тронулась с места.
Глава 4
Старшина с виду казался созданием довольно-таки свирепым. Хотя, пожалуй, что и не только с виду. Если он говорил «люминий», то спорить было совершенно бесполезно. Дискуссии приводили этого человека в какое-то особенное состояние души, названия которому в русском языке пока ещё не придумано. Впадая в этот транс, он умудрялся, стоя на одном месте и ни за что не держась, размахивать руками и ногами одновременно. При этом в разные стороны на огромное расстояние разлетались слюни и берущие за душу матерные слова, смысл которых, в общем – то, сводился всегда к одному и тому же. Оказывается, слишком умного солдата впереди не ожидало, в принципе, совсем ничто хорошее. Ему предстояло гнить в нарядах либо проводить время «на губе», оставляя про запас все свои умозаключения и таланты. Сейчас прапорщик сидел на столе, заложив ногу за ногу, и смотрел поверх лысых голов таким взглядом, что поднимать глаза никому уже совсем не хотелось.
Взмахнув крылом, сорвался в бездну
Орёл, крылатый неба странник.
Путь неизвестный и далёкий,
Пройти не просто. Он, изгнанник,
У бури милости не просит,
Под небесами нет укрытий.
Но не сдаётся, и уносит
Стихия в даль. И путь открытий
Не будет страшен птице сильной,
Коль страха нет в душе. Взлетая,
Она кричит, и тьме бессильной
Тот жизни крик в лицо бросая.
Игорь чистил картошку часа два кряду. Спина ныла, а пальцы рук предательски немели, отказываясь слушаться. Оставалось ещё немного. Но это немного, пожалуй, и стало самым трудным. Последние три – четыре часа в присутствии дорогого начальника обещали превратиться в сплошной кошмар. В эти минуты солдатская казарма, казавшаяся такой противной и вонючей в первые месяцы службы, представлялась просто раем на земле. И даже строевая подготовка, от которой жутко болели ноги и появлялись кровавые мозоли, не шла ни в какое сравнение с тем, что ожидало совсем скоро.
Первые полгода, проведённые в учебке, заканчивались. Скоро начнут приезжать «покупатели». Они повезут ребят к постоянному месту службы. Игорь, конечно, не ждал, что там станет легче. Но все-таки это было хоть какое-то разнообразие в успевшем уже порядком надоесть размеренном и монотонном ритме казарменной жизни.
Васька, сосед по койке, оказался парнем общительным и разговорчивым. Когда выдавалась свободная минута, он без устали рассказывал другу разные истории из своей прошлой гражданской жизни. Половина из них была чистой воды вымыслом, и Игорь это прекрасно понимал, но товарища не перебивал. В конце концов, какая разница, правда или нет. Главное, что в такие минуты им обоим становилось хорошо. Друзья могли хоть на какое то время отвлечься от повседневной рутины и побывать в той другой, казавшейся теперь уже далёкой и неестественной, жизни. Оказалось, что на гражданке ребята жили не так уж и далеко друг от друга.
Вечером, после наряда, старшина построил всех на плацу.
– Ну, что, птенцы желторотые, устали, что ли? – проговорил он, не – весело улыбаясь, и стёр испарину со лба белым платочком. После этого радостный смех полного идиота минут пять сотрясал окружающую местность в радиусе нескольких сот метров. Остальным, конечно же, сейчас было далеко не до веселья.
«Слава Богу, что таких людей в армии немного, – думал Игорь. – Но все-таки они есть. Это, конечно, очень печально, но ничего не поделаешь, приходится мириться». Ночью все спали словно убитые. А на следующий день после утренней пробежки отец родной сообщил ещё одну крайне «радостную» весть.
– Вот что, гаврики, сегодня после обеда у нас будет кросс. Правда, не марафонская дистанция, всего десять километров, но зато, как говорится, «всё своё ношу с собой». После этого он вновь рассмеялся своим неестественно-диким, почти истерическим хохотом.
Жирная грязь размеренно чавкала под ногами. Автомат бил по спине, а боекомплект постоянно тянул книзу. Со всем этим бежать невыносимо тяжело. А порою, когда приходилось надевать ещё и противогаз, становилось уже совсем невмоготу. Сняв в очередной раз маску с лица, Васька вылил воду на землю и, задыхаясь, проговорил:
– Ты посмотри-ка, целый стакан, никак не меньше. И откуда столько берётся?
– Ты бы лучше поменьше разговаривал, силы поберёг. А то сдохнем прямо здесь, посреди поля, в этой противной вонючей жиже, и поминай, как звали – большой привет родственникам.
Игорь говорил вполне искренне. Для людей, совсем недавно пришедших в армию, всё происходящее, пожалуй, являлось гранью их человеческих возможностей. Многие такого испытания не выдерживали и попросту сходили с дистанции. Возможно, что последовать их примеру стало бы гораздо разумнее, чем заставлять свой организм сделать то, чего он в принципе сделать не в состоянии. Но насмешки товарищей, с молчаливого согласия отцов-командиров, в армейском коллективе значили очень много, и поэтому каждый держался до последнего.
Грязь сменилась песком, но от этого не полегчало нисколько. Сапоги вязли в сыпучем грунте, а ноги от усталости отказывались слушаться. Ребята как могли поддерживали друг друга:
– Васька, держись, браток. Ещё чуть-чуть осталось. Последние три километра по лесу. Останавливаться нельзя. Если сядешь, то уже вряд ли поднимешься.
Порою он брал товарища под руку и помогал ему взбираться на очередной подъём, хотя сам еле двигал ногами, прекрасно понимая, что на оставшиеся три – четыре километра его уже не хватит. И когда до лагеря оставалось совсем немного, а большая часть бойцов плелись где-то далеко позади, под весёлый мат их «чуткого» начальника Игорь понял, что силы кончились и дальше бежать он не сможет. Остановившись, выдохнул из последних сил:
– Всё, я тут останусь. Дальше давай один добирайся.
И вот здесь произошло то, чего никто ожидать не мог. Позднее, когда порою станет нелегко, вспомнив про этот случай, человек вновь найдёт в себе уже несуществующие силы, даже в самой безвыходной и критической ситуации.
Васька положил руку друга себе на плечо и молча потащил его дальше. И это притом, что сам просто умирал от усталости и в его теле не осталось уже ни капли сил, в самом прямом смысле этого слова.
До лагеря ребята все-таки добрались вместе, и вид у них был при этом, наверное, далеко не праздничный, потому что даже старшина, взглянув на своих подопечных, в недоумении почесал затылок и задумчиво произнес:
– А вы чё, устали, что ли? Ну, тогда идите, отдыхайте. На большее он оказался попросту не способен даже теоретически. Но для посвящённых сказанное значило очень много. Ведь этих слов больше чем достаточно для того, чтобы пойти в казарму и сразу же завалиться там спать.
На следующий день Игоря вызвали в штаб части. Начальник штаба – невысокого роста лысоватый человек – сидел, уткнувшись в какие-то бумаги и на его приход никак не отреагировал. Он даже не поднял головы от чем-то так заинтересовавшего занятия.
– Здравия желаю, товарищ майор, – отрапортовал солдат, стараясь сделать свой голос бодрым и жизнерадостным. Всё так же, не отрываясь от бумаг, майор указал ему на стоящий возле стены длинный ряд стульев.
– Сядь, подожди немного, нечего орать тут.
Он сел на предложенное место. Ждать пришлось действительно не – долго. Минут через десять в кабинет вошли двое. Один – капитан, другой – старший лейтенант. Оба не местные. Лысоватый майор на минуту отвлёкся и поднял голову на вошедших.
– Вот, забирайте бойца. Дело у вас.
Игорь неплохо знал своего начальника штаба. Особым трудолюбием тот никогда не отличался. И раз уж с таким усердием пыхтел над столом, значит, на то имелись веские причины. Впрочем, сейчас это никого не интересовало. Из всего произошедшего совершенно ясно стало только одно. Эти два офицера, на первый взгляд довольно порядочные люди, возможно, скоро станут его непосредственными начальниками. Не понятным оставалось пока главное. Где и как долго придётся служить.
«Но вопросы в подобной ситуации задавать должен не я, и лучше пока помолчать. Скоро всё прояснится. Торопить события, наверное, не стоит».
– Ну, что солдат, пошли, поговорим, – один из офицеров, стоявших возле стола, обратился к нему, и они вышли на улицу.
– Дело твое я читал, с начальниками разговаривал. Не надоела муштра – то?
Старлей хохотнул в густые усы.
– Да, вроде, привык. Первое время, правда, тяжеловато приходилось. А в общем – то у нас здесь всё нормально.
Жаловаться Игорь не любил, к тому же с детства ненавидел, когда его жалеют, и потому разговор на подобную тему не клеился.
– Сам-то родом откуда?
– С Урала.
– Что, неужели правда, с Урала?
– Да, правда, а что, не похож, что ли?
– Да нет, я про другое говорю. Урал – опорный край державы, её добытчик и кузнец.
Сделав минутную паузу, он продолжил:
– А служить на Урал хочешь поехать?
Сердце в груди радостно заколотилось. И хотя приглашали не к тёще на блины, но служить на милой и близкой сердцу земле, без сомнения, гораздо приятнее, чем ехать куда-то к чёрту на кулички. В родном доме, как известно, и стены помогают. Эту простую истину он уяснил для себя наверняка и поэтому предложению был рад, хотя вида старался не показывать.
– Я бы хотел, товарищ старший лейтенант. Но солдату не приходится выбирать, где именно служить. Офицер улыбнулся. Они присели на лавочку возле входа в штаб.
– Скажу сразу: служба не простая. Часть находится далеко в горах. Людей немного, и поэтому особое внимание мы уделяем кадрам. Сам понимаешь: если в небольшом коллективе нет дружбы и взаимопонимания, сложно добиться хороших результатов в любой работе, а уж в нашей – и тем более.
Говоривший закурил.
– Нужен ещё один человек. У тебя есть на примете кто-нибудь?
– Да есть вообще-то друг. Парень хороший, честный, общительный. В беде не оставит, это уж точно. Зовут Васькой, фамилия – Белов. За него я смог бы поручиться.
– Хорошо, я подумаю, а сейчас иди и собирайся. Сегодня вечером мы уезжаем.
Старлей встал и быстрыми шагами пошёл обратно в штаб, а Игорь не спеша зашагал в сторону казармы. В тот момент его посещали разные мысли, но в основном, все они сходились в одном. Хотелось как можно скорее увидеть родные места. И, возможно, тогда на душе станет хоть немного легче. А может быть, и совсем наоборот. И хорошо бы попасть с Васькой в одну часть. Вместе намного проще. Он достал из кармана небольшую пластиковую коробочку размером чуть больше спичечного коробка, чем-то напоминающую обычный сотовый телефон. Подобная трубка была и у дяди Сережи. Хотя его аппарат, пожалуй, чуть более внушительных размеров.
Военный городок состоял из нескольких двухэтажных строений, окрашенных снаружи в камуфляжный цвет. Наверное, городком это поселение можно назвать лишь с очень большой натяжкой. В одном из зданий расположилась солдатская казарма. Во втором доме жили офицеры с семьями, а в третьем находился штаб части. Всё остальное упрятали под землю. Подземный гараж, в котором, по сути бесполезно, стоял командирский УАЗик, ведь выехать на нём за пределы части было довольно сложно, тентованный Урал, ещё один Урал, на котором находилась радиостанция. Какая именно, Игорь пока не знал.
Закрытая взлётная вертолётная площадка представляла собой огромную шахту. Вертолёт стоял внутри, прямо под землёй. Два громадных чугунных щита весом каждый никак не меньше двадцати тонн, смыкались и размыкались над лопастями винтокрылой машины тогда, когда это было нужно.
Где-то неподалёку находилось несколько действующих шахт, в которых прятались всегда готовые к запуску самые настоящие межконтинентальные баллистические ракеты, ради которых, собственно, и создавалось всё остальное. Что это за ракеты, сколько их и куда они нацелены, знали очень немногие. А то, где именно расположены шахты, за исключением командира, да ещё нескольких офицеров, вообще не знал никто. В городке располагался лишь центральный пульт управления, но солдат туда не допускали.
О местонахождении их части Игорь не мог даже догадываться. Ночью новобранцев погрузили в вертолет, и они добрых пять – шесть часов мотались в воздухе.
Когда ребята освоились на новом месте службы, то ясно стало только то, что до ближайшего жилья отсюда очень и очень далеко. В окрестных лесах не было ни дорог, ни тропинок, ни каких-либо других признаков присутствия людей.
Впрочем, после рутины и муштры учебки жизнь здесь казалась просто раем. Хотя, возможно, не всё было так гладко, как может показаться на первый взгляд.
Игорь неплохо разбирался в электронике. Более того, его можно назвать, пожалуй, даже мастером своего дела. Ребята, за это уважали. Один раз в трое суток, а если точнее, то на сутки через двое он заступал на боевое дежурство вместе со своим напарником, которого звали Олег. Олегу через несколько месяцев предстояло увольняться из армии, и он частенько расспрашивал своего преемника о гражданской жизни. Подобные разговоры позволяли немного отвлечься от работы, но особо расхолаживаться все-таки не стоило. И очень скоро представился случай в очередной раз убедиться в справедливости этих слов.
Дежурство началось как обычно. Парень сидел, развалившись в кресле, и внимательно наблюдал за бегающим по кругу лучиком локатора. Неожиданно на экране появились две маленькие светящиеся точки.
Времени на раздумья нет, хотя и суетиться, пожалуй, особо не стоит. Действовать нужно строго по инструкции.
– Третий, третий, я седьмой, как слышите? Приём.
– Слышу Вас хорошо, – раздался хрипловатый голос из динамика.
– Два объекта – предположительно самолеты. Высота – 12000 м. Скорость около 500 км/ч. Идут к нам. Дистанция – 150.
Затем наступило минутное молчание. Голос в динамике заговорил первым:
– Никакой информации о наших самолётах в этом районе не имею. Поднимаю истребители.
Позднее выяснилось, что НЛО на экране радара – это два гражданских самолёта, принадлежавшие какой-то иностранной делегации, которые, якобы, сбились с курса. То, как именно можно сбиться с курса, имея на борту самое современное навигационное оборудование, никто из пилотов объяснить не мог.
Игорю командир объявил благодарность, а Олег, улыбаясь, похлопал товарища по плечу и неспешно произнёс:
– Ну вот, теперь мне можно и домой ехать. Достойная смена подрастает.
Было приятно осознавать, что в большом и нужном деле есть также и несколько твоих кирпичиков.
В воскресенье вместе с Олегом и командиром взвода, старшим лейтенантом Латыповым, неразговорчивым, но справедливым мужчиной лет сорока, решили сходить за черемшой. В незнакомом лесу приходилось полностью положиться на проводников.
Черемша, или, как её называют в народе, дикий чеснок, везде не растёт, и если не знаешь мест, то найти траву крайне сложно.
Шли не наугад, но без дороги. Олег руководствовался понятными только ему одному ориентирами. Вокруг стоял девственный, реликтовый лес, где пока ещё не ступала нога человека, за исключением, пожалуй, солдатского сапога. Прыгая с кочки на кочку, пересекли небольшое болотце. Пройдя по косогору, усыпанному огромными валунами, поднялись немного выше. А ещё через десять минут искатели вышли на большую поляну, сплошь заросшую диким чесноком.
Прогулка по лесу здорово восстановила силы и придала заряд бодрости на предстоящую трудовую неделю. А кроме всего прочего, это был ещё и самый настоящий деликатес, кладезь витаминов к небогатому солдатскому столу. Стоило только хорошенько попросить повара. А тот, нужно признаться, оказался настоящим кудесником своего дела.
Утром следующего дня всех новичков собрал командир третьего взвода – усатый, побритый наголо капитан. Выглядел ли он моложе своих лет или, наоборот, гораздо старше, определить оказалось крайне сложно, а на подобные вопросы тот всегда угрюмо отмалчивался. Да и вообще про этого человека знали здесь очень немного.
– Ну, вот, бойцы, то, куда вы попали, я думаю, вам в общих чертах уже понятно. Для особо непонятливых поясняю еще раз. У нас находится центральный пульт запуска межконтинентальных баллистических ракет. Шахт много. Сколько, точно не знаю даже я. Вокруг части расположено ещё несколько рот охраны. В нашу задачу также входит охрана вверенного объекта. И именно этому я буду вас учить, начиная с сегодняшнего дня. Занятия – ежедневно, с 13 до 15 часов. За исключением выходных, нарядов и боевых дежурств. Итак, начнём.