Леджен Тамара. Скандал и грех

   – Кэри! – прошептала Абигайль. – Почему ты не сказал мне, что твоя сестра едет в Хартфордшир?
   – Потому что я понятия не имел, что она сюда заявится. Постарайся не паниковать, обезьянка. Тут есть задняя дверь, помнишь? Хотя Джульет и вездесуща, но даже она не может быть в двух местах одновременно.
   В спешке Абигайль чуть не упала с лестницы, ибо Кэри бесцеремонно подталкивал ее.
   – Найдешь тропу через лес? – спросил он, закутывая ее в плащ. – Иди по ней до стены фруктового сада. Затем пройдешь через сад, в это время года там не должно быть никого, и увидишь слева перед собой дверь. Вот ключ. – Абигайль взяла его, мысленно повторяя инструкции. – Внутри справа будет лестница. Наверху дверь. Рядом с нею в коробке на столе лежит другой ключ. К нему привязана красная лента. Оттуда найдешь дорогу в свою комнату. Торопись, обезьянка, гарпия уже потеряла терпение. – Кэри быстро поцеловал ее и подтолкнул к двери.
   Абигайль уже скрылась в лесу, когда Джульет, обогнув дом, увидела брата.
   – Вот ты где! – нахмурилась она. – Ты что, не слышал, как я стучу?
   – Полагаю, даже Кромвель слышал твой стук.
   – Кто? – Джульет прошмыгнула мимо него и вошла в дом. Ее глаза изучили обстановку, не упуская ни малейшей детали.
   – Я сказал, Кромвель. Возможно, ты о нем слышала? Он убил короля Карла, ибо тот был мерзким тираном. После этого он дал нам «долгий парламент», но через девять лет разогнал «охвостье» «долгого парламента», стал лордом – протектором Англии и сам превратился в мерзкого тирана.
   – Он давно умер, – безразлично сказала Джульет. – И следовательно, не мог слышать, как я стучу. Что ты делаешь у задней двери?
   – Ты напугала меня. Я подумал, что ты сборщик налогов, и уже собрался бежать.
   Джульет подняла бровь.
   – Прямо босиком?
   – Разумеется. Но хватит обо мне, – дружелюбно сказал Кэри, подталкивая сестру к столу. – Для начала можешь объяснить, что ты здесь делаешь.
   Стянув перчатки, Джульет села за стол и потрогала чайник. Кэри понял намек и поставил его на огонь.
   – Хорас сказал, что на Дауэр-Хаус упало дерево. Ему прямо не терпелось поведать об этом. Судя по его рассказу, ты специально уронил его на собственный дом. Еще он сказал, что ты живешь здесь, в доме привратника. Я не поверила ему. Кэри, это же просто загон для скота! – Джульет с отвращением сморщилась.
   – Здесь имеются свои преимущества. Мне пришлось сдать главный дом арендаторам. Ничего другого не оставалось. Тебе они понравятся. Это платежеспособные респектабельные люди.
   – Надеюсь, – ответила Джульет. – Мне было бы неудобно жить в одном доме с нереспектабельными людьми.
   – Прости? – Кэри сел напротив.
   – Я сказала…
   – Я слышал, что ты сказала. Но ты не можешь остаться в Танглвуде. Что говорит Окленд? Кстати, он здесь, с тобой?
   На щеках Джульет появилось два красных пятна.
   – Не важно, что он говорит. Между нами все кончено. Я… разорвала помолвку! – Она разразилась слезами.
   Как все английские аристократы, Кэри не выносил слез.
   – Послушай! Возьми себя в руки. – Он подал ей чайное полотенце и велел утереть слезы. – Итак, ты говоришь… Извини. Я не понимаю твоего бормотания.
   Джульет сделала глубокий вдох.
   – Я могла бы догадаться, что ты примешь его сторону, – с негодованием сказала она. – Но я ожидала, что ты будешь на моей стороне. Я знаю, Бенедикт, конечно, во всем обвинит меня, но ты, Кэри, я думала, ты встанешь на мою защиту.
   Упоминание о старшем брате делало положение серьезным.
   – Бенедикт знает об этом? – нахмурился Кэри.
   – Пока нет. Я решила, что мне лучше уехать из города.
   Кэри пошел снять чайник с огня.
   – Итак… Кто еще, кроме меня, знает о твоей ссоре?
   – Это не ссора. Я порвала с ним, – сурово ответила Джульет.
   Пока сестра готовила чай, Кэри нашел две глиняные кружки. Слава Богу, сестра перестала реветь и так спокойно пила чай, что он по ошибке поверил в ее благоразумие.
   – На твоем месте я бы со всех ног помчался в Лондон и уладил дела с Оклендом, – предложил он.
   Джульет грохнула кружкой о стол.
   – Уладить дела? – Она чуть не взвыла. – Ты что, не слышал меня? Я порвала с ним. Я не могу и не хочу выходить замуж за человека, который не доверяет мне.
   – Окленд тебе не доверяет?
   – Он слушает всякие сплетни, – презрительно сказала Джульет. – Он ревнует меня к мистеру Рурку. На прошлой неделе он грозил прекратить его финансирование, если я не перестану с ним видеться.
   – С тем актером? – недоверчиво спросил Кэри.
   – Вот именно, – торжествующе ответила сестра. – Какой джентльмен станет ревновать к простому актеру? Я нахожу это оскорбительным. Что плохого, если я зайду к нему за кулисы в его гардеробную?
   – Простите, мисс?
   – Вы, мужчины, всегда заходите к актрисам.
   – Ради Бога, Окленд имеет право быть недовольным, – раздраженно сказал Кэри. – Гардеробная актера не место для приличной молодой женщины. Ты что, с ума сошла?
   – Все было в высшей степени прилично, уверяю тебя, – холодно произнесла Джульет. – Там собралась масса людей. Мне так понравилась генеральная репетиция, что я подарила ему корзину апельсинов. Кроме того, я должна была встретиться с мистером Рурком. Мы работаем над новой пьесой, и Джинджеру это известно. Он сам одобрил все расходы. А теперь носится по Лондону и обвиняет меня.
   – В чем именно?
   Джульет пожала плечами.
   – Вчера он переполнил чашу моего терпения. Он увидел, как я выходила в Олбани с мистером Рурком, и то, что он мне сказал…
   – Какого дьявола ты делала в Олбани?
   – Лучше бы спросил, что он сам делает в Олбани! – возмутилась сестра. – Вместо того чтобы спать дома, он посреди ночи шпионил за мной! Это низко. Я не позволю, чтобы за мной шпионили.
   Кэри грубо схватил сестру за руку.
   – Ты была среди ночи в Олбани с мистером Рурком? Ты определенно свихнулась. Ничего удивительного, что Окленд тебе не верит.
   – Если он любит меня, то должен мне верить, что бы я ни делала, – заявила Джульет. – Я не позволю, чтобы меня допрашивали. И обвиняли.
   – Виновные часто против этого возражают, – ответил Кэри, выпуская ее руку.
   – Я невиновна, дурак. У меня были веские основания пойти ночью в Олбани, но это не имело отношения к бедному мистеру Рурку. Я даже не видела его, пока не вышла на улицу, и он был достаточно любезен, чтобы проводить меня. К тому же на мне была вуаль, так что он вряд ли знал, кто я.
   – Я твой брат, Джульет, но я тебе не верю.
   – Благодарю, сэр. Похоже, вы с Джинджером забыли, что в Олбани, кроме мистера Рурка, живут и другие мужчины.
   – Понимаю. Ты ходила к другому мужчине. Да, это совсем невинно.
   Джульет нетерпеливо вскинула голову.
   – Наш кузен Хорас тоже имеет квартиру в Олбани, – напомнила она, затем, сердито порывшись в карманах, выложила на стол маленькую коробочку: – Вот! Тебе не стыдно за себя?
   Кэри мгновенно узнал табакерку со скаковой лошадью на эмалевой крышке.
   – Ты украла табакерку Хораса?! – изумленно воскликнул он.
   – Разумеется, он бы не отдал ее мне, – процедила Джульет. – Конечно, я украла. Весьма неблагодарная работа, должна тебе сказать. Хорас не спускает с нее глаз, мне пришлось спрятаться под кроватью и ждать, пока он придет домой. Господи, перед сном он даже кладет ее под подушку. Совершенная нелепость.
   – Конечно, – согласился Кэри. – А что сказал Окленд, когда ты рассказала ему об этом?
   – Я не обязана ему ничего объяснять, – фыркнула Джульет. – Он сам виноват, что ему в голову пришла дурная мысль. Джинджер должен мне доверять, в конце концов, я совершенно невиновна.
   – Боюсь, я не могу с тобой согласиться, – ответил Кэри, беря со стола табакерку.
   – Идея украсть ее принадлежит Джинджеру. Ты был при этом и слышал его. Он сказал, что надо взять у Хораса табакерку и швырнуть в Темзу. Если б он вел себя лучше, мы бы вместе посмеялись.
   – Думаю, Хорасу сейчас не до смеха. Нелепо с его стороны, или нет, табакерка была королевским подарком, и он ею чрезвычайно гордился. Возможно, он сейчас на Боу-стрит и нанимает сыщиков.
   Джульет, похоже, не слышала брата.
   – А вместо этого Джинджер обвиняет меня в неверности. Тогда я, конечно, сказала, что, если он продолжит нести вздор, я разорву помолвку. Тогда он сказал… – Нижняя губа у нее задрожала. – Он сказал… «Как вам угодно, мадам». – И Джульет зарыдала.
   – Ты все же расквасила себе нос, – ответил Кэри с полным отсутствием братского сострадания.
   На внезапном повороте узкой темной лестницы Абигайль больно стукнулась лбом о низкий потолок. Чтобы устоять на ногах, она ухватилась рукой за стену, поранив ладонь торчащим гвоздем, и последние несколько ступенек лестницы преодолела уже на четвереньках. Света из маленького круглого окошка как раз хватило на то, чтобы увидеть дверь и стол рядом. Взяв стоявшую на нем коробку, Абигайль поднесла ее к окну, начала перебирать содержимое в поисках ключа с привязанной красной ленточкой и вдруг увидела то, о чем не могла даже помыслить: среди разнокалиберных ключей лежала миниатюра в изящной золотой оправе.
   – Екатерина Арагонская! – благоговейно прошептала Абигайль, дрожащими пальцами вынимая сокровище из коробки.
   Потом она быстро отыскала нужный ключ. Дверь открылась в освещенный зал, и, когда ее глаза привыкли к свету, она без всякого труда нашла дорогу в свою комнату.
   Первым делом Абигайль бросилась к туалетному столику. Ее очень беспокоила предстоящая встреча с сестрой Кэри, и зеркало только усилило ее беспокойство. Выглядела она хуже некуда. В лесу к одежде прилипли листья, а поднимаясь по лестнице, она, казалось, собрала там всю пыль, даже в волосах застряли клочья паутины.
   Абигайль торопливо умылась, надела платье со скромным вырезом, тщательно расчесала волосы. Удовлетворенная своим внешним видом, она, крадучись, спустилась по лестнице. Миссис Спурджен, кажется, уже проснулась, Абигайль слышала приглушенные голоса Веры и Эванс. Тихо пройдя в картинную галерею, Абигайль открыла витрину с антикварными вещами, чтобы добавить к коллекции миниатюр найденную Екатерину Арагонскую, когда сзади раздался пронзительный голос:
   – Немедленно положите это назад, или я подниму весь дом!
   Абигайль испуганно уронила стеклянную крышку витрины, придавив себе пальцы, и вскрикнула от боли.
   – Поделом тебе! Гримсток! Гримсток, немедленно сюда!

Глава 14

   Повернувшись, Абигайль увидела высокую молодую женщину в очень элегантном черно-белом платье, отделанном прекрасными кружевами. Без сомнения, это была сестра Кэри Уэйборна. Тот же цыганский оттенок кожи, хотя она явно не загорала на солнце. Большие, серые, как у брата, глаза, такой же аристократический нос и твердый подбородок. Рот довольно большой, женственный, волосы причесаны с изящной простотой. Высокомерные манеры.
   – Я ничего оттуда не брала, – робко сказала Абигайль. – Наоборот, я положила.
   – Вздор! – отрезала мисс Уэйборн. – Я видела, как вы крали эту миниатюру.
   Абигайль побледнела, но глаза у нее гневно сверкнули.
   – Я не крала, – твердо произнесла она. Вошла экономка, заламывая руки.
   – Гримсток, я только что поймала эту женщину на краже. Думаю, мы должны позвать мирового судью. Пошлите Джереми.
   – Я не крала, мисс Уэйборн ошибается, – повторила Абигайль. – Немедленно позовите сюда мистера Уэйборна.
   Бедная экономка была в замешательстве.
   – Делайте, как я говорю! – приказала Джульет. – Иначе это плохо кончится для вас.
   Миссис Гримсток поспешно вышла, и Абигайль с раздражением повернулась к бесцеремонной женщине:
   – Мисс Уэйборн, вы не имеете права так обращаться с моими слугами и угрожать им.
   – С вашими слугами?
   – Да, моими слугами, – ледяным тоном повторила Абигайль. – Я арендовала у мистера Уэйборна этот дом со всем его содержимым. И пока я арендую его, все слуги здесь мои, и я не позволю вам так с ними обращаться.
   – Понимаю. Значит, вы и есть знаменитая мисс Смит?
   – Вряд ли я знаменита.
   – Я в самом деле преувеличиваю, – вежливо согласилась Джульет. – Мой кузен Хорас мимоходом упоминал о вас. Кажется, ваша мать – одна из дербширских Уэйборнов. Правильно?
   – Да.
   – И… которая же она из дербширских Уэйборнов?
   – Анна, – ответила Абигайль, с каждой минутой все больше раздражаясь.
   – Конечно. И ваш отец – дипломат. Любопытно, что я не могла обнаружить в Лондоне ни одного вашего следа, мисс Смит.
   – Как я уже сказала, мисс Уэйборн, я не знаменита.
   Тут вернулась миссис Гримсток, правда, не с мировым судьей, а с хозяином Танглвуд-Мэнора.
   – Привет, – весело сказал Кэри, игнорируя отвратительную враждебность, повисшую между сестрой и его тайной новобрачной. – Вижу, наши кузины встретились. Кузина Абигайль, моя сестра Джульет.
   – Мисс Смит хотела присвоить несколько твоих миниатюр, – сладким голосом сказала Джульет. – Не желаешь их пересчитать, чтобы убедиться, все ли она вернула?
   Кэри ни разу не видел Абигайль такой разъяренной. Она выглядела, безусловно, опасной.
   – Ты обвиняешь Абигайль в воровстве? Не слишком ли это нахально с твоей стороны? – резко спросил он.
   – Я знаю, о чем говорю. Со зрением у меня все в порядке, – заявила ему сестра.
   – Я нашла Екатерину Арагонскую, – раздраженно сказала Абигайль. – А когда собиралась положить ее в витрину, вошла мисс Уэйборн и начала меня обвинять.
   – Так вы нашли бедную, выброшенную за ненадобностью Екатерину! – с улыбкой воскликнул Кэри, подходя к витрине. – Большая удача, обезьянка.
   – Я нашла ее в той коробке, под старыми ключами. Хотя стекло треснуло, я не думаю, что это повлияет на ее стоимость, если вы его замените.
   – Видишь, Джульет? Ты сильно заблуждалась. Кузина Абигайль собрала всю мою коллекцию. Благодаря ей у меня теперь Генрих VIII, все его жены и все его дети.
   – Очень рада за тебя, – равнодушно бросила сестра.
   – Полагаю, ты должна извиниться перед Абигайль, – сурово произнес Кэри.
   – Прошу меня извинить, мисс Смит, – холодно ответила Джульет, прибавив к словам реверанс.
   – Извинения приняты, – чопорно сказала Абигайль.
   – Великолепно, – обрадовался Кэри. – Значит, все улажено. Вы еще станете друзьями. Я знаю. Джульет поживет здесь несколько дней, кузина Абигайль. Надеюсь, все будет в порядке. Она не помешает, к тому же в понедельник вы едете в Лондон.
   – О, вы нас покидаете? – осведомилась Джульет. – Какая жалость. А мне так хотелось узнать вас поближе, мисс Смит.
   Кэри нервно засмеялся.
   – Джульет, ты слишком добра. Вы не находите, Абигайль?
   – Да, она просто ангел, – вежливо заверила Абигайль. Глаза Джульет сверкнули.
   – Теперь я хотела бы пойти в свою комнату, – сказала она и выплыла из галереи, словно негодующая королева.
   Абигайль гневно смотрела на Кэри.
   – Простите сестру, у нее трудное время. Она только что разорвала помолвку с герцогом Оклендом и совершенно несчастна. Ты ведь можешь потерпеть ее несколько дней? Обещаю до твоего возвращения из Лондона отправить ее отсюда. Когда ты думаешь вернуться?
   Абигайль сразу отвлеклась. В конце концов, Джульет ничто по сравнению с предстоящим суровым испытанием. Рыжий Ритчи вряд ли обрадуется, узнав, что единственная дочь вышла замуж без его ведома и согласия за абсолютно неподходящего человека.
   – Я думаю… во вторник или среду. Возможно, раньше, если мой отец отречется от меня.
   – Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
   – Нет, Кэри. Сомневаюсь, что он, как я в свое время, будет потрясен твоей красотой и очарованием.
   Кэри пожал плечами.
   – Значит, вторник или среда? Боюсь, мне не хватит времени, чтобы вставить французские окна, – заметил он, и Абигайль засмеялась.
   Поднявшись к себе, Абигайль увидела, что Полли выносит ее вещи из комнаты.
   – Что ты делаешь?
   – Мисс Уэйборн говорит, что эта комната нужна ей для горничной, – прошептала бледная Полли. – Я пыталась… – Девушка умолкла и тряхнула головой, будто прогоняя неприятные воспоминания. Абигайль поняла, что мисс Уэйборн, должно быть, пресекла в своей обычной манере даже признаки неповиновения служанки.
   Мисс Уэйборн сама вышла в зал, чтобы отослать Полли.
   – О, кузина Смит! Как видите, я устроила свою горничную в комнате рядом с моей, но в шкафу оказалась куча непривлекательной старой одежды. Возможно, если вы посмотрите… то найдете что-нибудь получше серого мешка, который на вас. Я, кажется, видела ярко-зеленое платье, оно вам пойдет…
   – Это мои вещи, мисс Уэйборн, – спокойно ответила Абигайль, – и, я уверена, вам это известно.
   Джульет удивленно раскрыла глаза.
   – Ваши? О, кузина Смит! Что вы должны обо мне подумать! Но Фифи уже почти устроилась, и теперь неудобно снова переносить вещи. А поскольку вы нас в понедельник оставляете, возможно, навсегда…
   Абигайль проглотила гордость. Она все равно не имела ни малейшего желания занимать комнату по соседству с этой испорченной особой.
   – У меня и в мыслях не было причинять неудобства вашей служанке. Напротив, я рада, что она устроилась в моей комнате. Я уверена, ей там будет удобно, к тому же она рядом с хозяйкой, что очень важно.
   Спокойный, разумный ответ явно разочаровал мисс Уэйборн, которая готовилась к спору.
   – Вам незачем пресмыкаться передо мной, – сказала она. – Вы ничего этим не добьетесь. Возможно, мой брат изголодался по обществу здесь в деревне, но, уверяю вас, он все же не так отчаялся, как вы думаете.
   – Простите?
   – Да будет вам. Я тоже умею изображать на лице невинность. Мы обе знаем, что вы за ним охотитесь. У меня есть полный отчет моего кузена Хораса. Я говорю это лишь для вашей пользы, дорогая моя. – Джульет задумчиво похлопывала щеткой для волос по бедру. – У моего брата особый талант влюблять в себя глупых молодых девушек, но если вы думаете, что он когда-нибудь ответит на ваши чувства, то заблуждаетесь. К тому же он практически обручен с моей близкой подругой, леди Сереной Калверсток. У нее безупречное происхождение и значительное состояние. Она красива и элегантна. Так что вы напрасно теряете время. Лучше оставайтесь в Лондоне, где вы можете рассчитывать на предложение человека, имеющего профессию. Доктора, адвоката или архитектора. Но мой брат – джентльмен. Он никогда не опозорит себя женитьбой на ком попало.
   – Моя мать…
   – Оставьте. Может, вы убедили моего брата, но меня вам не убедить. Да, Анна Уэйборн была, хотя в книге Барка нет упоминания о ее браке.
   – Только потому, что ее семья отказалась принять моего отца.
   – Не поймите меня превратно, – сказала Джульет. – Я считаю, что с вашей стороны весьма умно представить себя в таком прелестном образе. Как Уэйборн я польщена. И не имею намерения разоблачать вас. Даже пожелаю вам удачной охоты. Но оставьте в покое моего брата. Тут я тверда. Мой вам совет, возвращайтесь в Лондон и возьмите что сможете.
   Удовлетворенная своим превосходством, Джульет вошла к себе в комнату и с улыбкой закрыла дверь.
   Кипя от гнева, Абигайль перебралась в детскую к Пагглс.
   За обедом разговор вела одна мисс Уэйборн, пресекая любую попытку Кэри вовлечь в беседу остальных дам. Абигайль открывала рот лишь для того, чтобы проглотить ложку супа, и отказывалась смотреть на мужа и свою золовку.
   – Помнишь такого-то? – спрашивала Джульет брата.
   – Разумеется, – отвечал Кэри, затем поворачивался к другим гостям: это такой-то и такой-то.
   – Знаешь, он попал в совершенно ужасную переделку!
   Далее следовало подробное описание переделки. Когда «такой-то» наконец выпутывался из своей переделки или же его история была исчерпана, Кэри пытался сменить тему. Но Джульет прерывала его важными новостями о другом «таком-то». Во время десерта мисс Уэйборн в конце концов обратила внимание на других леди, по крайней мере на двух из них. Игнорируя Абигайль, она сочувственно выслушала историю о пропавшем попугае миссис Спурджен и важно согласилась, что он был очень смелой и умной птицей. Затем она повернулась к миссис Нэш:
   – Мы с вами прежде не встречались?
   – Вряд ли, мисс Уэйборн, – выразила сомнение Вера. – Мы вращаемся в разных кругах.
   – А я уверена, что встречались, – настаивала Джульет, пристально глядя на Веру, которой было явно не по себе от подобного внимания.
   – Моя сестра уверена, что знает всех, – извиняющимся тоном сказал Кэри. – К твоему сведению, миссис Нэш – вдова молодого армейского лейтенанта.
   – Вспомнила! – торжествующе улыбнулась Джульет. – Вы Кейт Хардкастл!
   – А я думал, что миссис Нэш зовут Вера, – ответил Кэри.
   – Да, – быстро сказала та, бросив ему благодарный взгляд. – Моя девичья фамилия Флетчер, а не Хардкастл.
   – Глупости! Я имею в виду, что вы были Кейт Хардкасл в пьесе «Она склоняется, чтобы победить». Я видела вас на сцене. Кажется… два сезона назад. Мистер Рурк играл Тони Лампкина. Я не пропустила ни одного представления.
   Миссис Нэш выглядела потрясенной.
   – Я не актриса, мисс Уэйборн, я респектабельная вдова.
   – А вы уверены, что говорите правду?
   – Джульет! – грубо осадил ее Кэри.
   – Что? Разве ты не видел пьесу? Как же звали актрису? Потом, кажется, она куда-то пропала. Интересно, что с ней произошло?
   Абигайль наконец открыла рот.
   – Полагаю, вы должны извиниться перед миссис Нэш, – холодно сказала она.
   Джульет бросила на нее презрительный взгляд.
   – Прошу прощения, миссис Нэш, – пробормотала она. – Но сходство поразительное.
   Абигайль не сочла это извинением.
   – Вера, простите бедную мисс Уэйборн. Она только что разорвала помолвку с герцогом Оклендом. Я уверена, что при столь мучительных обстоятельствах ее нельзя винить за скверный характер.
   Джульет свирепо повернулась к брату:
   – Ты ей сказал? Как ты мог, Кэри?
   Кэри укоризненно посмотрел на Абигайль, но его новобрачная осталась невозмутимой. Пока сестра продолжала его ругать, Абигайль встала из-за стола и положила салфетку.
   – Не помузицировать ли нам в гостиной?
   На следующий день было воскресенье. Но когда Кэри позвал дам в церковь, появилась одна Вера. Миссис Спурджен заявила, что слишком больна, чтобы присутствовать на службе, а Джульет отказалась вылезать из постели. Миссис Нэш вернулась в свою комнату за перчатками, и Кэри с Абигайль ненадолго остались наедине.
   – Где ты была прошлой ночью? – шепотом спросил он. – В твоей постели лежала неизвестная женщина, кажется, француженка.
   Абигайль изумленно открыла рот. Она бы никогда не подумала, что он может прокрасться в дом, где находится его сестра. Она явно недооценивала его смелость, да и похоть тоже.
   – Кэри! В моей комнате горничная Джульет!
   Он засмеялся.
   – Да, я знаю ее. Восхитительная девушка. Полагаю, для мадемуазель это был не первый опыт, и выглядела она довольно пресыщенной.
   Абигайль похолодела.
   – Ты не мог!
   – Пришлось, – наивно сказал Кэри. – Мадемуазель ждала подношения настоящих подарков.
   Тогда Абигайль сделала то, чего никогда в жизни не делала: изо всех сил ударила его. Она попала ему в плечо, не причинив никакого вреда.
   – А что мне оставалось делать? – засмеялся Кэри. – Сказать «простите, я думал, вы Смит» и незаметно ускользнуть? Я заботился о твоей репутации. Я сделал это для тебя, обезьянка.
   – Ты мог бы придумать что-нибудь поостроумнее. Шут! – гневно процедила Абигайль.
   – Конечно, – согласился Кэри. – Я мог убедить ее, что ищу миссис Спурджен, но это чертовски затруднительно. А бедный премьер-министр! Я говорил ему, что он должен проявить свое уважение ее величеству. Он был готов. Представь его удивление, когда он вдруг обнаружил, что адресует столь пылкое уважение иностранному правительству.
   К своей досаде, Абигайль улыбнулась.
   – Встретимся позже? – спросил Кэри, еще больше понижая голос.
   – Кэри, я не могу, – прошептала Абигайль.
   – Но ведь завтра ты уезжаешь. Премьер-министр должен представить нечто важное на рассмотрение королевы. Это в государственных интересах.
   Еще немного уговоров, и Абигайль сдалась.
   – После ленча, – быстро пообещала она, ибо появилась Вера с извинениями и серыми французскими перчатками.
   Утро понедельника настало слишком быстро.
   Хотя Абигайль оставляла в Танглвуде большую часть своей одежды, хотя Кэри согласился, что Пагглс не стоит утомлять поездкой в Лондон, все равно часть вещей была еще не упакована. К тому же Абигайль не могла найти складную конторку, а ведь там, кроме письменных принадлежностей, лежали кое-какие личные вещи, которые она хотела взять с собой. После тщетных поисков в детской она решила, что конторка могла остаться в ее прежней комнате, где теперь устроилась горничная Джульет. Недовольно ворча, она пошла вниз.
   В зале было темно. Двери обеих спален были закрыты. Только Ангел что-то усердно грыз под столом. Поставив свечу, Абигайль опустилась на колени.
   – Ну и что на этот раз? – ласково спросила она. – Еще одна проволочная подвеска для картины? Или опять ржавый гвоздь? Дай сюда.
   Ангел жалобно гавкнул и выпустил предмет изо рта. Абигайль протерла его платком и узнала табакерку, которую с такой важностью показывал всем капитан сэр Хорас. Крышка со скаковой коричневой лошадью на зеленом фоне эмали осталась неповрежденной. Зато на самой табакерке из чистого золота были вмятины от мощных челюстей терьера.
   – Отвратительная собака! – воскликнула Абигайль. – Ангел, как ты мог?