Страница:
– Я не знал, что он твой собственный мистер Лейтон, но да. Вор был из его домашних. А именно Эванс.
– Боже мой! Горничная миссис Спурджен? Какой ужас! И она взяла из моей комнаты мои жемчуга? Какая наглость.
– Не думай о своих жемчугах, Смит. Тебе их вернули. Мое серебро и твой жемчуг они без труда нашли в комнате преступницы. Но поскольку они не знали о пропавших миниатюрах, то позволили Эванс покинуть дом.
– Просто отпустили? – изумленно спросила Абигайль. – Воровку, чья вина доказана?
– Ее, конечно, уволили без рекомендации. Думаю, твой мистер Лейтон хотел избежать неприятностей и больших расходов на судебный процесс. Я уж точно этого не хочу. И не хотел бы увидеть женщину повешенной. А ты?
– Нет, конечно. Мне жаль твои миниатюры, Кэри, – расстроенно сказала Абигайль. – Они очень дорогие.
– Меня абсолютно не интересуют пустяки вроде этих миниатюр. Я даже не смотрел на них, пока ты не появилась в Танглвуде.
– Тогда странно, что ты удосужился приехать в Лондон, чтобы заявить об их пропаже.
– Я приехал не ради этого.
– А ради чего?
– Я нанял сыщиков не ради того, чтобы найти чертовы миниатюры, глупая женщина! Я нанял их, чтобы найти тебя. – Он прислонился к стене, внимательно изучая свои ногти. – Когда я подумал, что ты обворовала меня и больше не вернешься, я был расстроен только второй частью. Я боялся, что никогда тебя не увижу, Смит. Увидев тебя в магазине Хэтчарда, я сразу понял, что к краже моего серебра ты непричастна. Меня извиняет лишь то, что я никогда раньше не влюблялся. А в подобном состоянии человек уже не способен мыслить разумно. Все перевернулось вверх дном, но я твердо знал одно: если была хоть малейшая возможность, что ты меня покинешь навсегда, то я должен совершить нечто безрассудное.
– Кэри, мне показалось, или ты сказал, что любишь меня?
– Только без особого успеха.
– Нет, ты не любишь меня, Кэри, – с трудом вымолвила Абигайль. – Мне больно слышать, когда ты говоришь об этом не всерьез. Я знаю, слова легко срываются у тебя с языка, и потому не желаю ничего слышать. Наш брак в такой опоре не нуждается.
– Понятно…
В коридоре вдруг появился молодой человек, который приветствовал Кэри добродушной речью с недостатком смысла, но избытком продолжительности:
– Эта Клеопатра уже почти закипала, и мама послала меня за лимонадом. Может, принести вам тоже, Уэйборн? Для вашей леди?
– Не сейчас, Баджи! – прорычал Кэри. – Я признаюсь в любви женщине, которую действительно люблю. А она не воспринимает мои слова всерьез.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал молодой человек, с интересом разглядывая Абигайль. – Не желаете лимонаду, мисс? Я как раз иду за ним для мамы, так что меня это не затруднит.
Но Абигайль интересовал один Кэри.
– Это правда? – осторожно спросила Абигайль. – Ты не дразнишь меня?
Кэри поднял бровь.
– Это было бы довольно жестоко, как ты считаешь?
– Да, было бы.
– Я люблю тебя, – повторил он. – Ты мне веришь, обезьянка?
– Да, шут, верю, – ответила Абигайль, чувствуя подступающие слезы.
– Хорошо. Потому что я больше не собираюсь это повторять. Мне это чертовски действует на нервы. – Его прервал взрыв аплодисментов из зала. – Ну вот и конец первого акта. Мне лучше вернуть тебя Окленду.
Они встретились вновь после антракта и немедленно скрылись за занавесями.
– Я так соскучился по тебе, – шептал Кэри, прижимая Абигайль к стене коридора.
– Прошло только два акта, – смеясь, возразила она. – Антоний еще даже не встретился с Оливией.
– Это все премьер-министр. Ему надо срочно увидеть королеву по делу государственной важности.
– Может, здесь некое преувеличение, сэр?
– Кому ты рассказываешь? – пробормотал Кэри, вручая себя в ее руки.
Абигайль, как всегда потрясенная их близостью, все же инстинктивно сжала твердую плоть, и в ней тут же забило ключом безумство разнузданного вожделения. Сопротивляться ему было бесполезно.
– Только не здесь, пожалуйста, – взмолилась Абигайль. – Любому проходящему мимо станет ясно, что мы делаем.
– Что ты предлагаешь? – напряженным голосом спросил Кэри.
– Мою карету, – застенчиво сказала Абигайль. – Сиденья раскладываются.
Кэри засмеялся.
– Очень культурно. Но мы не доберемся до нее. Иди за мной.
Схватив одной рукой Абигайль, а другой придерживая брюки, он выскочил с нею из-за занавесей, и они побежали по коридору, к несказанному изумлению группы служителей театра, которые бросали кости на лестничной площадке.
Кэри быстро и тайно вел Абигайль в глубины театра, пока они не оказались в маленькой темной комнате. Он прижал ее к двери и крепко поцеловал, одновременно срывая сюртук.
– Кушетка, – торопил он. – Ради Бога, ложись.
Столь же лихорадочно Абигайль успела нащупать какую-то одежду и сбросить ее с кушетки прежде, чем Кэри схватил ее за бедра.
– Панталоны, Эбби? – хрипло сказал он, поворачивая Абигайль лицом к себе. – Что ты со мной делаешь?
– Прости! – Вскочив, она торопливо освободилась от панталон.
Он тут же вошел в нее так глубоко, как только смог, и они единым существом упали на кушетку.
– Скажи, что любишь меня, – умоляла Абигайль. – Повтори.
– Я люблю тебя, – повторял Кэри снова и снова.
Наслаждение было столь велико, что на миг сознание покинуло Абигайль. Когда она пришла в себя, Кэри нежно целовал ее. Шторм закончился и для него.
– Тебе это нравится, да, обезьянка?
Абигайль еще чувствовала его внутри – слабое подергивание, без толчков.
– Да, мне это нравится. Скажи опять.
– Очень приятно это слышать, правда? – утвердительно сказал Кэри, начиная выходить.
– Нет, еще нет, – пробормотала Абигайль, сжимая его бедрами.
Осознание того, что она снова хочет его, возбудило Кэри.
– Люби меня, – подгоняла его Абигайль. – Скажи, что любишь.
Но Кэри заметил, что сама она ни разу этого не сказала, до какой бы степени наслаждения он ее ни доводил, сердце Абигайль оставалось для него закрытым. Это наполнило его печалью, которой он не мог поделиться с ней. Если Абигайль поймет, что он несчастлив, узнает причину, уступчивый нрав заставит ее притвориться влюбленной. А это неизмеримо хуже.
– Не думаю, что я когда-либо смогу тобой насытиться, – прошептал он, нехотя отстраняясь. – Но ведь у нас в спальне не было никаких проблем, верно?
– Да, ты всегда делаешь меня очень счастливой.
Говоря это, Абигайль знала, что слова не выражают ее чувств. Когда их тела соединялись, она была в состоянии непрерывного блаженства, но, когда они разъединялись, ее сразу одолевали сомнения в его любви, страх от собственного несоответствия ему. Она была уверена только в одном, что любит его, и это ставило ее в очень уязвимое положение.
– Если б у нас было побольше времени… – сказал Кэри, уже ища свою одежду. – Но Антонию в любой момент может понадобиться другой костюм, а я не хочу, чтобы мою жену застали в гардеробной актера. – Кэри с улыбкой взглянул на нее. – Твоя корона сидит немного криво.
– Антоний? – повторила Абигайль, пока он приводил ее в порядок. – Это гримерная мистера Рурка?
Оглядев комнату, она увидела на манекене знакомый римский панцирь. Мистеру Рурку он вскоре понадобится для его встречи с Помпеем. Вскочив с кушетки, Абигайль помогла Кэри одеться.
– Боже мой! – испуганно сказала она. – Какое свинство! Бедный! Его гардеробная.
– Осмелюсь сказать, убежище мистера Рурка не впервые используется для подобных целей, – сухо заметил Кэри, надевая рубашку. – Мы расстаемся в последний раз, Абигайль. Мне до смерти надоело скрываться.
– Мне тоже, – пылко сказала она.
– Мы поедем на чертов маскарад регента, и я все объясню твоему отцу. Если повезет, он тут же лишит тебя наследства. Тогда я смогу отвезти тебя в Танглвуд, чтобы заниматься с тобой любовью в постели, как положено. Что скажешь?
– Возможно, будет лучше, если мы вообще не поедем в Карлтон-Хаус. Днем я уже пыталась разговаривать с отцом. Кэри, он тебя ненавидит. Давай лучше поедем в Хартфордшир и пошлем ему письмо.
Кэри нахмурился.
– Ты имеешь в виду – сбежим? И всю оставшуюся жизнь будем всякий раз нырять под прилавок, когда увидим его в городе? Нет, Абигайль. Я прямо скажу твоему отцу, что ты моя жена. В конце концов, он не может ненавидеть лично меня. Все меня любят. Признаться, в юности у меня была не очень хорошая репутация. Пил, играл в карты. Если твой отец стойкий пресвитерианский джентльмен…
– Нет, нет. За всю жизнь он был в церкви не больше пяти раз. И он не джентльмен. Ты должен это знать. Он торговец.
– Ты имеешь в виду, что у него действительно есть бумажная фабрика? – усмехнулся Кэри.
– Да. Кроме всего прочего.
Надевая сюртук, Кэри ласково улыбнулся:
– Моя дорогая Смит, какое мне до всего этого дело? Я женился на тебе, а не на твоем отце. А если ему это не нравится, может прыгнуть в Темзу. Лично меня совершенно не волнует, кто твой отец. Пусть хоть сам чертов Рыжий Ритчи.
– Ты действительно так считаешь?
Кэри уже торопливо завязывал галстук, пользуясь зеркалом мистера Рурка.
– Конечно. Как думаешь, мистер Рурк будет возражать, если я позаимствую для маскарада один из его костюмов? – И он сдернул с ящика в углу комнаты актерский красный плащ.
– Клюв и когти! Клюв и когти! – раздался из темного угла до ужаса знакомый голос.
– Нет, этого не может быть! – выдохнула Абигайль, прижимая руки к груди.
Глава 19
– Боже мой! Горничная миссис Спурджен? Какой ужас! И она взяла из моей комнаты мои жемчуга? Какая наглость.
– Не думай о своих жемчугах, Смит. Тебе их вернули. Мое серебро и твой жемчуг они без труда нашли в комнате преступницы. Но поскольку они не знали о пропавших миниатюрах, то позволили Эванс покинуть дом.
– Просто отпустили? – изумленно спросила Абигайль. – Воровку, чья вина доказана?
– Ее, конечно, уволили без рекомендации. Думаю, твой мистер Лейтон хотел избежать неприятностей и больших расходов на судебный процесс. Я уж точно этого не хочу. И не хотел бы увидеть женщину повешенной. А ты?
– Нет, конечно. Мне жаль твои миниатюры, Кэри, – расстроенно сказала Абигайль. – Они очень дорогие.
– Меня абсолютно не интересуют пустяки вроде этих миниатюр. Я даже не смотрел на них, пока ты не появилась в Танглвуде.
– Тогда странно, что ты удосужился приехать в Лондон, чтобы заявить об их пропаже.
– Я приехал не ради этого.
– А ради чего?
– Я нанял сыщиков не ради того, чтобы найти чертовы миниатюры, глупая женщина! Я нанял их, чтобы найти тебя. – Он прислонился к стене, внимательно изучая свои ногти. – Когда я подумал, что ты обворовала меня и больше не вернешься, я был расстроен только второй частью. Я боялся, что никогда тебя не увижу, Смит. Увидев тебя в магазине Хэтчарда, я сразу понял, что к краже моего серебра ты непричастна. Меня извиняет лишь то, что я никогда раньше не влюблялся. А в подобном состоянии человек уже не способен мыслить разумно. Все перевернулось вверх дном, но я твердо знал одно: если была хоть малейшая возможность, что ты меня покинешь навсегда, то я должен совершить нечто безрассудное.
– Кэри, мне показалось, или ты сказал, что любишь меня?
– Только без особого успеха.
– Нет, ты не любишь меня, Кэри, – с трудом вымолвила Абигайль. – Мне больно слышать, когда ты говоришь об этом не всерьез. Я знаю, слова легко срываются у тебя с языка, и потому не желаю ничего слышать. Наш брак в такой опоре не нуждается.
– Понятно…
В коридоре вдруг появился молодой человек, который приветствовал Кэри добродушной речью с недостатком смысла, но избытком продолжительности:
– Эта Клеопатра уже почти закипала, и мама послала меня за лимонадом. Может, принести вам тоже, Уэйборн? Для вашей леди?
– Не сейчас, Баджи! – прорычал Кэри. – Я признаюсь в любви женщине, которую действительно люблю. А она не воспринимает мои слова всерьез.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал молодой человек, с интересом разглядывая Абигайль. – Не желаете лимонаду, мисс? Я как раз иду за ним для мамы, так что меня это не затруднит.
Но Абигайль интересовал один Кэри.
– Это правда? – осторожно спросила Абигайль. – Ты не дразнишь меня?
Кэри поднял бровь.
– Это было бы довольно жестоко, как ты считаешь?
– Да, было бы.
– Я люблю тебя, – повторил он. – Ты мне веришь, обезьянка?
– Да, шут, верю, – ответила Абигайль, чувствуя подступающие слезы.
– Хорошо. Потому что я больше не собираюсь это повторять. Мне это чертовски действует на нервы. – Его прервал взрыв аплодисментов из зала. – Ну вот и конец первого акта. Мне лучше вернуть тебя Окленду.
Они встретились вновь после антракта и немедленно скрылись за занавесями.
– Я так соскучился по тебе, – шептал Кэри, прижимая Абигайль к стене коридора.
– Прошло только два акта, – смеясь, возразила она. – Антоний еще даже не встретился с Оливией.
– Это все премьер-министр. Ему надо срочно увидеть королеву по делу государственной важности.
– Может, здесь некое преувеличение, сэр?
– Кому ты рассказываешь? – пробормотал Кэри, вручая себя в ее руки.
Абигайль, как всегда потрясенная их близостью, все же инстинктивно сжала твердую плоть, и в ней тут же забило ключом безумство разнузданного вожделения. Сопротивляться ему было бесполезно.
– Только не здесь, пожалуйста, – взмолилась Абигайль. – Любому проходящему мимо станет ясно, что мы делаем.
– Что ты предлагаешь? – напряженным голосом спросил Кэри.
– Мою карету, – застенчиво сказала Абигайль. – Сиденья раскладываются.
Кэри засмеялся.
– Очень культурно. Но мы не доберемся до нее. Иди за мной.
Схватив одной рукой Абигайль, а другой придерживая брюки, он выскочил с нею из-за занавесей, и они побежали по коридору, к несказанному изумлению группы служителей театра, которые бросали кости на лестничной площадке.
Кэри быстро и тайно вел Абигайль в глубины театра, пока они не оказались в маленькой темной комнате. Он прижал ее к двери и крепко поцеловал, одновременно срывая сюртук.
– Кушетка, – торопил он. – Ради Бога, ложись.
Столь же лихорадочно Абигайль успела нащупать какую-то одежду и сбросить ее с кушетки прежде, чем Кэри схватил ее за бедра.
– Панталоны, Эбби? – хрипло сказал он, поворачивая Абигайль лицом к себе. – Что ты со мной делаешь?
– Прости! – Вскочив, она торопливо освободилась от панталон.
Он тут же вошел в нее так глубоко, как только смог, и они единым существом упали на кушетку.
– Скажи, что любишь меня, – умоляла Абигайль. – Повтори.
– Я люблю тебя, – повторял Кэри снова и снова.
Наслаждение было столь велико, что на миг сознание покинуло Абигайль. Когда она пришла в себя, Кэри нежно целовал ее. Шторм закончился и для него.
– Тебе это нравится, да, обезьянка?
Абигайль еще чувствовала его внутри – слабое подергивание, без толчков.
– Да, мне это нравится. Скажи опять.
– Очень приятно это слышать, правда? – утвердительно сказал Кэри, начиная выходить.
– Нет, еще нет, – пробормотала Абигайль, сжимая его бедрами.
Осознание того, что она снова хочет его, возбудило Кэри.
– Люби меня, – подгоняла его Абигайль. – Скажи, что любишь.
Но Кэри заметил, что сама она ни разу этого не сказала, до какой бы степени наслаждения он ее ни доводил, сердце Абигайль оставалось для него закрытым. Это наполнило его печалью, которой он не мог поделиться с ней. Если Абигайль поймет, что он несчастлив, узнает причину, уступчивый нрав заставит ее притвориться влюбленной. А это неизмеримо хуже.
– Не думаю, что я когда-либо смогу тобой насытиться, – прошептал он, нехотя отстраняясь. – Но ведь у нас в спальне не было никаких проблем, верно?
– Да, ты всегда делаешь меня очень счастливой.
Говоря это, Абигайль знала, что слова не выражают ее чувств. Когда их тела соединялись, она была в состоянии непрерывного блаженства, но, когда они разъединялись, ее сразу одолевали сомнения в его любви, страх от собственного несоответствия ему. Она была уверена только в одном, что любит его, и это ставило ее в очень уязвимое положение.
– Если б у нас было побольше времени… – сказал Кэри, уже ища свою одежду. – Но Антонию в любой момент может понадобиться другой костюм, а я не хочу, чтобы мою жену застали в гардеробной актера. – Кэри с улыбкой взглянул на нее. – Твоя корона сидит немного криво.
– Антоний? – повторила Абигайль, пока он приводил ее в порядок. – Это гримерная мистера Рурка?
Оглядев комнату, она увидела на манекене знакомый римский панцирь. Мистеру Рурку он вскоре понадобится для его встречи с Помпеем. Вскочив с кушетки, Абигайль помогла Кэри одеться.
– Боже мой! – испуганно сказала она. – Какое свинство! Бедный! Его гардеробная.
– Осмелюсь сказать, убежище мистера Рурка не впервые используется для подобных целей, – сухо заметил Кэри, надевая рубашку. – Мы расстаемся в последний раз, Абигайль. Мне до смерти надоело скрываться.
– Мне тоже, – пылко сказала она.
– Мы поедем на чертов маскарад регента, и я все объясню твоему отцу. Если повезет, он тут же лишит тебя наследства. Тогда я смогу отвезти тебя в Танглвуд, чтобы заниматься с тобой любовью в постели, как положено. Что скажешь?
– Возможно, будет лучше, если мы вообще не поедем в Карлтон-Хаус. Днем я уже пыталась разговаривать с отцом. Кэри, он тебя ненавидит. Давай лучше поедем в Хартфордшир и пошлем ему письмо.
Кэри нахмурился.
– Ты имеешь в виду – сбежим? И всю оставшуюся жизнь будем всякий раз нырять под прилавок, когда увидим его в городе? Нет, Абигайль. Я прямо скажу твоему отцу, что ты моя жена. В конце концов, он не может ненавидеть лично меня. Все меня любят. Признаться, в юности у меня была не очень хорошая репутация. Пил, играл в карты. Если твой отец стойкий пресвитерианский джентльмен…
– Нет, нет. За всю жизнь он был в церкви не больше пяти раз. И он не джентльмен. Ты должен это знать. Он торговец.
– Ты имеешь в виду, что у него действительно есть бумажная фабрика? – усмехнулся Кэри.
– Да. Кроме всего прочего.
Надевая сюртук, Кэри ласково улыбнулся:
– Моя дорогая Смит, какое мне до всего этого дело? Я женился на тебе, а не на твоем отце. А если ему это не нравится, может прыгнуть в Темзу. Лично меня совершенно не волнует, кто твой отец. Пусть хоть сам чертов Рыжий Ритчи.
– Ты действительно так считаешь?
Кэри уже торопливо завязывал галстук, пользуясь зеркалом мистера Рурка.
– Конечно. Как думаешь, мистер Рурк будет возражать, если я позаимствую для маскарада один из его костюмов? – И он сдернул с ящика в углу комнаты актерский красный плащ.
– Клюв и когти! Клюв и когти! – раздался из темного угла до ужаса знакомый голос.
– Нет, этого не может быть! – выдохнула Абигайль, прижимая руки к груди.
Глава 19
– Эбби, встань позади меня, – сказал Кэри, поскольку голос не умолкал. – Покажитесь, сэр.
Наклонившись, Абигайль увидела, что это не ящик. Красным плащом была накрыта птичья клетка.
– Там не человек! – закричала она. – Это Като!
– Не может быть. – Кэри тоже присел на корточки. – Попугай мертв.
– Панталоны, Эбби! – крикнул ара. Абигайль побледнела.
– Это он, говорю тебе. Он знает. Като знает, что мы здесь делали. Кэри, ты должен от него избавиться.
– Дорогая, это невозможно, Като мертв. Его съел мой пес.
– Теперь сбоку!
– Как ты смеешь! Я никогда этого не говорила!
– Только не смотри на меня, – засмеялся Кэри. – Это не я.
Она поднялась.
– Кэри, он слишком много знает, ты должен от него избавиться.
– Это всего лишь птица, Абигайль. У него мозг размером с сухую горошину. После нашего ухода он вообще не вспомнит о нас.
– Всего лишь птица, Абигайль.
– Боже, Кэри, ты научил его говорить мое имя!
– А ты не учи его говорить мое.
– Кэри Уэйборн, если ты действительно любишь меня, ты избавишься от этой птицы.
– Избавлюсь? – потрясение спросил он. – Ты всерьез предлагаешь мне убить птицу? Лишь потому, что она слишком много знает?
– Кэри, он знает мое имя. И он слышал, как мы… развлекались.
– Дорогая, ты не понимаешь, что говоришь. – Уже полностью одетый, Кэри снова присел, чтобы изучить проблему в клетке. – Полагаю, я могу вынести его на улицу и выпустить на свободу, – нехотя сказал он. – Мы его выпустим, не убьем. Хорошо?
– Хорошо, – нехотя согласилась Абигайль.
– А теперь иди наверх, пока Окленд не выслал поисковый отряд. Я зайду в антракте с лимонадом. – Кэри улыбнулся. – Потом, кто знает, может, я опять увижу тебя в третьем акте.
Абигайль выбежала из комнаты и захлопнула дверь. В коридоре было пусто, однако на лестничной площадке из тени выступили двое.
– Простите, – испуганно сказала она.
В следующий момент ее грубо схватили за талию, один сунул ей в рот кляп, другой натянул на голову мешок. Несмотря на то что Абигайль яростно отбивалась, ее подняли и куда-то понесли.
Кэри, покинувший гримерную Рурка лишь через несколько минут, ничего плохого не заметил. Тихо насвистывая, он вышел на улицу, оставил похищенного макао в одной из карет и вернулся в театр.
– Где Абигайль? – спросил он Джульет, ибо в ложе напротив сидел один герцог.
– Где мой лимонад? – раздраженно осведомилась сестра. Кэри сел, потом опять вскочил.
– Скоро антракт. Я должен поговорить с Оклендом. Сейчас вернусь.
– Чего она хочет на этот раз? – Герцог даже не пытался казаться вежливым.
– Спросите у нее, – ответил Кэри. – Я ищу Абигайль.
– Она пошла на встречу с вами, разве нет?
– Да, она… – Кэри нахмурился. – Вы хотите сказать, что она не возвращалась?
– Как вы позволяете сестре появляться в таком виде на публике? – Герцог схватил его за руку. – Она собирается в антракте встретиться с Рурком, да? Послушайте, сейчас он уходит со сцены. Вы не можете что-нибудь сделать?
Кэри раздраженно стряхнул его руку.
– Я собираюсь найти Абигайль.
До конца спектакля он занимался ее поисками в недрах театра, ругая себя за то, что не проводил ее в ложу герцога. Абигайль плохо знала театр и, конечно, потерялась. Пока Кэри безуспешно описывал ее каждому встречному, его тревога начала сменяться паникой.
Когда спектакль закончился шквалом аплодисментов, пространство за кулисами заполнили известные актеры и их поклонники. В толпе на лестнице Кэри вдруг лицом к лицу столкнулся с Дэвидом Рурком. Тот был еще в костюме, хотя успел стереть почти весь грим и, судя по всему, пребывал в хорошем настроении.
– Вы не видели здесь девушку вот такого роста с волосами цвета виски? – прокричал Кэри, перекрывая взрывы смеха и веселья.
– Да, ваша сестра познакомила нас перед спектаклем! – крикнул в ответ Рурк.
– Нет, я имею в виду потом. – Толпа уже оттеснила его от актера.
– Я сам ищу птицу, сэр! – кричал Рурк. – Красного макао! Случайно, не видели?
Из неприятного положения Кэри вывела неожиданная тишина за кулисами: это принц-регент шел поздравить свою подругу миссис Арчер. Все на лестнице вынуждены были прижаться к стенам, чтобы подобающим образом приветствовать суверена.
– Я вас знаю?
Подняв голову, Кэри увидел, что к нему обращается полный скучающий господин с нарумяненными щеками.
– Ваше высочество очень добры, – вежливо сказал Кэри.
– Вы тот, у кого прекрасные караковые лошади?
Кэри стиснул зубы.
– Гнедые, ваше высочество.
– Да, караковые у вашего кузена.
– И он слишком высоко поднимает им головы.
– Да, верно.
Регент лениво прошел мимо, и прежде чем кто-либо успел двинуться, Кэри взбежал по лестнице, чтобы продолжить свои поиски. В конце концов нашелся актер, заявивший, что проводил Абигайль до ложи герцога.
Круг замкнулся.
Убедившись, что герцог, очевидно, вместе с Абигайль покинул театр, а в ложе напротив сестры тоже нет, Кэри вышел на улицу. Служители театра заверили его, что карета герцога Окленда уехала одной из первых. Ему не оставалось ничего другого, как в одиночестве отправиться в Карлтон-Хаус.
У ворот резиденции принца стоял охранник, собиравший билеты, но это не слишком заботило Кэри.
– Послушайте, – раздраженно сказал он, – вы только что пропустили человека без билета! Мне он показался убийцей.
– Какого человека? Где?
Но прежде чем охранник бросился в погоню, Кэри схватил его за руку:
– Нет, нет, нет. Вы не должны оставлять ворота без присмотра. Я сам позабочусь о нем. А впредь будьте внимательны, или я сообщу о вашей халатности.
– Да, сэр! Благодарю вас, сэр! – крикнул ему вдогонку страж.
Обведя взглядом сад, Кэри не обнаружил там ни герцога, ни Абигайль, иначе бы рыжий великан и маленькая девушка непременно привлекли бы его внимание. У главного входа Кэри остановил церемониймейстер.
– Боюсь, никому из гостей не позволено входить без костюма, сэр.
– Да, и где же мой костюм? – процедил Кэри. – Мне сказали, он здесь, ожидает меня. Знаете, это не первый мой бал. Что за игры?
– Извините, сэр. Если вы пройдете в эту дверь, там будет мужская комната. Служители помогут вам найти ваш костюм.
Войдя в указанную дверь, Кэри сам помог себе найти костюм префекта римских преторианцев.
– О ком прикажете доложить, сэр? – заботливо спросил церемониймейстер.
Кэри оглядел переполненный бальный зал, где вместе бурно веселились римляне и египтяне.
– Пожалуй, я сегодня останусь инкогнито, – пробормотал он, вручая ему медный шлем. – Сохраните это для меня, хорошо?
Целый час Кэри ходил по балкону, окружавшему главный зал, однако не увидел ни Абигайль, ни герцога. Зная, насколько она не любит толпу и вообще любое скопление народа, он вернулся в сад, где было много искусственных ручьев и озер. Тщательно распланированная территория предлагала тысячи укромных мест для запрещенной активности. Кэри начал терять самообладание.
Чем дальше он углублялся в сад, тем больше становилась его досада. Время от времени он случайно натыкался на пары тяжело дышащих любовников, что совсем не улучшало его настроения. О чем думал Окленд, приведя Абигайль в эти уединенные места? Конечно, герцог безумно влюблен в Джульет, с ним Абигайль защищена от нежелательного внимания, говорил себе Кэри, но он успокоится, лишь когда найдет ее.
Неожиданно воздух прорезали крики испуганной женщины. Уже на бегу Кэри увидел мужчину и женщину, боровшихся на декоративном мосту, перекинутом через искусственный ручей. Женщина, одетая Клеопатрой, с золотым головным украшением в виде птицы отчаянно пыталась вырваться из хватки противника. Лысый мужчина в сюртуке бутылочного зеленого цвета и темных брюках, явно казавшийся здесь не на месте, практически держал Клеопатру за волосы.
– Мистер Уэйборн, слава Богу, что вы появились! Этот сумасшедший выпрыгнул неизвестно откуда и кинулся на меня.
– Какого дьявола вы тут делаете? – прорычал Кэри, крепко прижимая Рыжего Ритчи к балюстраде. – Еще раз прикоснетесь к леди, и я заставлю вас очень пожалеть об этом.
– Они забрали моего ребенка! – кричал Рыжий, пытаясь освободиться, но Кэри не выпускал его. – Они удерживают ее, чтобы получить выкуп, сэр, эта женщина – соучастница.
– Думаю, он сумасшедший, – заявила Серена Калверсток, восстанавливая положение головного убора. – Я только переходила мост, а он вдруг бросился на меня. Он чуть не выдрал все мои волосы с корнем. Я не знаю ни о каком похищении, мистер Уэйборн.
– А я могу доказать, что говорю правду! – крикнул Рыжий, ухитрившись достать из жилета клочок бумаги. – Эту непристойность оставили для меня на складе.
Кэри при свете факела взглянул на записку. К счастью, требование выкупа было написано большими прописными буквами:
«У нас ваша дочь. Если хотите увидеть ее снова, принесите ваши бриллианты к восточному мосту в Карлтон-Хаусе. Там встретите женщину в костюме Клеопатры. Отдайте бриллианты ей, и получите свою дочь невредимой».
– Чудовищно! – воскликнула Серена. – Можно, я посмотрю?
– Какие бриллианты? – нахмурился Кэри. В ответ Ритчи показал ему бархатный мешочек. – Вы что, всегда носите при себе мешочки с бриллиантами?
– Нет. Мне пришлось ехать к банкиру и достать это из сейфа.
– И у вас там случайно оказался мешочек бриллиантов?
– Конечно, – ответила Серена. – Это же сумасшедший Рыжий Ритчи! Не так ли, сэр? Все знают о ваших бриллиантах. Он купил их на двадцать тысяч фунтов, – сказала она Кэри. – Просто чтобы доказать, что его дочь не воровка. Можете себе представить?
– Я ждал несколько часов, – сказал Рыжий. – Эта маленькая шлюха первой явилась на мост, и, как видите, она одета Клеопатрой.
– Так же, как и множество других женщин, – спокойно ответила Серена. – Мне очень жаль, мистер Ритчи, но я не ваша Клеопатра.
Рыжий схватил Кэри за руку:
– Сэр! Если вы поможете вернуть моего ребенка, я отдам бриллианты вам. Деньги вам нужны, я знаю.
– Сэр, вы обращаетесь к английскому джентльмену, а не гессенскому торговцу, – холодно произнес Кэри. – Я не беру плату за спасение детей. Вашу дочь я верну, а бриллианты можете оставить себе.
– Она все, что у меня есть на этом свете, – ответил Рыжий. – Не знаю, что я сделаю, если не верну ее. Мы ужасно поссорились этим вечером… насчет вас, чтоб вы знали.
– Насчет меня? – Кэри поднял бровь.
– Она полагает, я обидел вас теми счетами. Говорит, что деловые люди так не ведут себя. Но, сэр, я думал, что вы один из дербширских Уэйборнов. Им бы я не дал никакого кредита. – Рыжий горестно покачал головой. – Жаль, что так случилось. Они ведь не причинят ей вреда, как вы думаете? – Он потерянно взглянул на леди Серену.
– Мистер Уэйборн вам поможет, – заявила та. – Он не позволит, чтобы с вашей дочерью что-то случилось. Не правда ли, сэр?
– Конечно. Думаю, сейчас лучшее, что вы можете сделать, – это ждать на мосту сообщницу похитителей, – сказал Кэри шотландцу. – Я спрячусь неподалеку и схвачу эту женщину, когда вы передадите ей бриллианты. Она скажет нам, где находится ваша дочь.
– Меня бриллианты не волнуют, сэр. Я просто хочу вернуть свою дочь.
– В таком случае делайте, как я вам сказал. Кто-то идет, нам пора прятаться. – Кэри потянул Серену за собой. – Если сообщница увидит нас здесь, то не появится. – И они быстро спустились с моста в заросли по одну сторону тропинки.
– Это всего лишь Понсоби с чертовой Корин, – объявила Серена, глядя сквозь листву на пару римлян, проходивших мимо Ритчи. – Не знаю, что бы я делала, если бы не появились вы, мистер Уэйборн. Он даже не хотел меня слушать. Я думаю, он вполне мог убить меня.
Кэри слегка передвинулся.
– Надеюсь, эта женщина скоро придет. Мне еще надо кое с кем встретиться.
Будь рядом с ним Эбби, мрачно думал он, сидение в кустах не показалось бы ему тяжелым испытанием.
Абигайль бросили на что-то мягкое, затем послышались шаги, невнятные голоса, и дверь закрылась. Чувствуя, что здесь никого больше нет, она стала выбираться из мешка и в результате скатилась откуда-то на ковер. Пусть и относительная, но все же свобода позволила ей встать с пола и оглядеться.
Ковер был очень дорогой, абюссонский. Абигайль стояла в богато обставленной спальне, освещенной позолоченными канделябрами с хрустальными подвесками. Стены были обиты темно-красным шелком с золотыми узорами. Оказывается, ее бросили на огромную кровать с атласным покрывалом, с него она и соскользнула на пол. Совершенно ясно, что похититель человек богатый, только вкуса ему не хватало. На ум приходил лишь один человек, который мог так поступить. У нее был единственный враг. Лорд Далидж.
Быстрый осмотр комнаты убедил Абигайль, что все двери заперты, а через окно выбраться невозможно из-за головокружительной высоты. Однако ее похитители забыли убрать кочергу, лежавшую возле большого мраморного камина. И Абигайль торопливо сунула ее в огонь.
Долго ждать не пришлось. Когда щелкнул дверной замок, конец примитивного оружия уже раскалился докрасна, и Абигайль изо всех сил ткнула им в появившуюся темную фигуру. Крик боли и запах горелого принесли ей удовлетворение.
– Так вам и надо, – сказала Абигайль. – Хотите еще?
– Пожалуйста, не делайте этого! – воскликнул герцог Окленд.
– Боже мой, сэр! Простите меня! – Абигайль опустилась на колени рядом с ним. – Я думала, это лорд Далидж. Он что, похитил и вас тоже?
Лицо у герцога посерело, он испуганно смотрел на нее.
– Какого дьявола вы тут делаете?
Абигайль подбежала к звонку для слуг и дернула шнурок.
– Не знаю, сэр. – Достав носовой платок, она приложила его к ожогу на шее герцога. – Меня принесли сюда в мешке против моей воли. Сначала я подумала, что меня сунули в ящик под сиденьем кучера в чьей-то карете. Было ужасно неудобно.
Дверь тихо открылась, и вошел слуга.
– Вы звонили, ваша светлость?
– Боудич! Проклятый идиот! – рявкнул герцог, вставая. – Как ты мог провалить такое простое задание? Посмотри, что она сделала! – добавил он и показал рану. – Только этого мне не хватало. Шрама на моем красивом лице.
Абигайль открыла рот. Воспользовавшись удивлением пленницы, Боудич забрал у нее кочергу.
– Но я видел это собственными глазами, ваша светлость, – возразил слуга. – Молодая женщина выходила из гримерной мистера Рурка.
Зеленые глаза его светлости полезли на лоб.
– Ты видел, как эта девушка выходила из комнаты мистера Рурка? – Он в ужасе смотрел на Абигайль. – Вы были в комнате Рурка? Вы? Вы и мистер Рурк? Я потрясен. Даже не знаю, что и сказать. Вам лучше объяснить.
– Это я должна вам объяснять? После того как вы сунули меня в мешок?
– Я не делал ничего. Он делал, – ответил герцог, указывая на слугу. – Ничего бы вообще не случилось, если б вы не оказались там, где не должны были находиться. Мне стыдно за вас. Вы кажетесь такой спокойной, добропорядочной молодой леди. А вы просто шлюха! Я собираюсь рассказать вашему отцу.
– Как вы смеете! – яростно закричала Абигайль. – Как вы смеете называть меня таким словом! Вы похитили меня, непристойный человек! Вы и ваш мерзкий слуга. Это… ваша спальня. У вас что, склонность похищать молодых женщин и держать их пленницами в вашей спальне?
– Не обольщайтесь, моя дорогая. Я хотел похитить Джульет. Но похоже, это не она была в комнате Рурка? Там были вы. Это вы любовница Рурка, а не Джульет. Она невиновна. Ты слышишь меня, Боудич? Она невиновна.
– Я не любовница мистера Рурка, дерзкий негодяй. Он же актер. А у меня, да будет вам известно, есть гордость.
Но герцог не слышал Абигайль.
– Все это время я думал, что Джульет влюблена в него, – шептал Окленд. – И все это время моя дорогая девочка только защищала вас. В ту ночь именно вы были с ним в Олбани.
Наклонившись, Абигайль увидела, что это не ящик. Красным плащом была накрыта птичья клетка.
– Там не человек! – закричала она. – Это Като!
– Не может быть. – Кэри тоже присел на корточки. – Попугай мертв.
– Панталоны, Эбби! – крикнул ара. Абигайль побледнела.
– Это он, говорю тебе. Он знает. Като знает, что мы здесь делали. Кэри, ты должен от него избавиться.
– Дорогая, это невозможно, Като мертв. Его съел мой пес.
– Теперь сбоку!
– Как ты смеешь! Я никогда этого не говорила!
– Только не смотри на меня, – засмеялся Кэри. – Это не я.
Она поднялась.
– Кэри, он слишком много знает, ты должен от него избавиться.
– Это всего лишь птица, Абигайль. У него мозг размером с сухую горошину. После нашего ухода он вообще не вспомнит о нас.
– Всего лишь птица, Абигайль.
– Боже, Кэри, ты научил его говорить мое имя!
– А ты не учи его говорить мое.
– Кэри Уэйборн, если ты действительно любишь меня, ты избавишься от этой птицы.
– Избавлюсь? – потрясение спросил он. – Ты всерьез предлагаешь мне убить птицу? Лишь потому, что она слишком много знает?
– Кэри, он знает мое имя. И он слышал, как мы… развлекались.
– Дорогая, ты не понимаешь, что говоришь. – Уже полностью одетый, Кэри снова присел, чтобы изучить проблему в клетке. – Полагаю, я могу вынести его на улицу и выпустить на свободу, – нехотя сказал он. – Мы его выпустим, не убьем. Хорошо?
– Хорошо, – нехотя согласилась Абигайль.
– А теперь иди наверх, пока Окленд не выслал поисковый отряд. Я зайду в антракте с лимонадом. – Кэри улыбнулся. – Потом, кто знает, может, я опять увижу тебя в третьем акте.
Абигайль выбежала из комнаты и захлопнула дверь. В коридоре было пусто, однако на лестничной площадке из тени выступили двое.
– Простите, – испуганно сказала она.
В следующий момент ее грубо схватили за талию, один сунул ей в рот кляп, другой натянул на голову мешок. Несмотря на то что Абигайль яростно отбивалась, ее подняли и куда-то понесли.
Кэри, покинувший гримерную Рурка лишь через несколько минут, ничего плохого не заметил. Тихо насвистывая, он вышел на улицу, оставил похищенного макао в одной из карет и вернулся в театр.
– Где Абигайль? – спросил он Джульет, ибо в ложе напротив сидел один герцог.
– Где мой лимонад? – раздраженно осведомилась сестра. Кэри сел, потом опять вскочил.
– Скоро антракт. Я должен поговорить с Оклендом. Сейчас вернусь.
– Чего она хочет на этот раз? – Герцог даже не пытался казаться вежливым.
– Спросите у нее, – ответил Кэри. – Я ищу Абигайль.
– Она пошла на встречу с вами, разве нет?
– Да, она… – Кэри нахмурился. – Вы хотите сказать, что она не возвращалась?
– Как вы позволяете сестре появляться в таком виде на публике? – Герцог схватил его за руку. – Она собирается в антракте встретиться с Рурком, да? Послушайте, сейчас он уходит со сцены. Вы не можете что-нибудь сделать?
Кэри раздраженно стряхнул его руку.
– Я собираюсь найти Абигайль.
До конца спектакля он занимался ее поисками в недрах театра, ругая себя за то, что не проводил ее в ложу герцога. Абигайль плохо знала театр и, конечно, потерялась. Пока Кэри безуспешно описывал ее каждому встречному, его тревога начала сменяться паникой.
Когда спектакль закончился шквалом аплодисментов, пространство за кулисами заполнили известные актеры и их поклонники. В толпе на лестнице Кэри вдруг лицом к лицу столкнулся с Дэвидом Рурком. Тот был еще в костюме, хотя успел стереть почти весь грим и, судя по всему, пребывал в хорошем настроении.
– Вы не видели здесь девушку вот такого роста с волосами цвета виски? – прокричал Кэри, перекрывая взрывы смеха и веселья.
– Да, ваша сестра познакомила нас перед спектаклем! – крикнул в ответ Рурк.
– Нет, я имею в виду потом. – Толпа уже оттеснила его от актера.
– Я сам ищу птицу, сэр! – кричал Рурк. – Красного макао! Случайно, не видели?
Из неприятного положения Кэри вывела неожиданная тишина за кулисами: это принц-регент шел поздравить свою подругу миссис Арчер. Все на лестнице вынуждены были прижаться к стенам, чтобы подобающим образом приветствовать суверена.
– Я вас знаю?
Подняв голову, Кэри увидел, что к нему обращается полный скучающий господин с нарумяненными щеками.
– Ваше высочество очень добры, – вежливо сказал Кэри.
– Вы тот, у кого прекрасные караковые лошади?
Кэри стиснул зубы.
– Гнедые, ваше высочество.
– Да, караковые у вашего кузена.
– И он слишком высоко поднимает им головы.
– Да, верно.
Регент лениво прошел мимо, и прежде чем кто-либо успел двинуться, Кэри взбежал по лестнице, чтобы продолжить свои поиски. В конце концов нашелся актер, заявивший, что проводил Абигайль до ложи герцога.
Круг замкнулся.
Убедившись, что герцог, очевидно, вместе с Абигайль покинул театр, а в ложе напротив сестры тоже нет, Кэри вышел на улицу. Служители театра заверили его, что карета герцога Окленда уехала одной из первых. Ему не оставалось ничего другого, как в одиночестве отправиться в Карлтон-Хаус.
У ворот резиденции принца стоял охранник, собиравший билеты, но это не слишком заботило Кэри.
– Послушайте, – раздраженно сказал он, – вы только что пропустили человека без билета! Мне он показался убийцей.
– Какого человека? Где?
Но прежде чем охранник бросился в погоню, Кэри схватил его за руку:
– Нет, нет, нет. Вы не должны оставлять ворота без присмотра. Я сам позабочусь о нем. А впредь будьте внимательны, или я сообщу о вашей халатности.
– Да, сэр! Благодарю вас, сэр! – крикнул ему вдогонку страж.
Обведя взглядом сад, Кэри не обнаружил там ни герцога, ни Абигайль, иначе бы рыжий великан и маленькая девушка непременно привлекли бы его внимание. У главного входа Кэри остановил церемониймейстер.
– Боюсь, никому из гостей не позволено входить без костюма, сэр.
– Да, и где же мой костюм? – процедил Кэри. – Мне сказали, он здесь, ожидает меня. Знаете, это не первый мой бал. Что за игры?
– Извините, сэр. Если вы пройдете в эту дверь, там будет мужская комната. Служители помогут вам найти ваш костюм.
Войдя в указанную дверь, Кэри сам помог себе найти костюм префекта римских преторианцев.
– О ком прикажете доложить, сэр? – заботливо спросил церемониймейстер.
Кэри оглядел переполненный бальный зал, где вместе бурно веселились римляне и египтяне.
– Пожалуй, я сегодня останусь инкогнито, – пробормотал он, вручая ему медный шлем. – Сохраните это для меня, хорошо?
Целый час Кэри ходил по балкону, окружавшему главный зал, однако не увидел ни Абигайль, ни герцога. Зная, насколько она не любит толпу и вообще любое скопление народа, он вернулся в сад, где было много искусственных ручьев и озер. Тщательно распланированная территория предлагала тысячи укромных мест для запрещенной активности. Кэри начал терять самообладание.
Чем дальше он углублялся в сад, тем больше становилась его досада. Время от времени он случайно натыкался на пары тяжело дышащих любовников, что совсем не улучшало его настроения. О чем думал Окленд, приведя Абигайль в эти уединенные места? Конечно, герцог безумно влюблен в Джульет, с ним Абигайль защищена от нежелательного внимания, говорил себе Кэри, но он успокоится, лишь когда найдет ее.
Неожиданно воздух прорезали крики испуганной женщины. Уже на бегу Кэри увидел мужчину и женщину, боровшихся на декоративном мосту, перекинутом через искусственный ручей. Женщина, одетая Клеопатрой, с золотым головным украшением в виде птицы отчаянно пыталась вырваться из хватки противника. Лысый мужчина в сюртуке бутылочного зеленого цвета и темных брюках, явно казавшийся здесь не на месте, практически держал Клеопатру за волосы.
– Мистер Уэйборн, слава Богу, что вы появились! Этот сумасшедший выпрыгнул неизвестно откуда и кинулся на меня.
– Какого дьявола вы тут делаете? – прорычал Кэри, крепко прижимая Рыжего Ритчи к балюстраде. – Еще раз прикоснетесь к леди, и я заставлю вас очень пожалеть об этом.
– Они забрали моего ребенка! – кричал Рыжий, пытаясь освободиться, но Кэри не выпускал его. – Они удерживают ее, чтобы получить выкуп, сэр, эта женщина – соучастница.
– Думаю, он сумасшедший, – заявила Серена Калверсток, восстанавливая положение головного убора. – Я только переходила мост, а он вдруг бросился на меня. Он чуть не выдрал все мои волосы с корнем. Я не знаю ни о каком похищении, мистер Уэйборн.
– А я могу доказать, что говорю правду! – крикнул Рыжий, ухитрившись достать из жилета клочок бумаги. – Эту непристойность оставили для меня на складе.
Кэри при свете факела взглянул на записку. К счастью, требование выкупа было написано большими прописными буквами:
«У нас ваша дочь. Если хотите увидеть ее снова, принесите ваши бриллианты к восточному мосту в Карлтон-Хаусе. Там встретите женщину в костюме Клеопатры. Отдайте бриллианты ей, и получите свою дочь невредимой».
– Чудовищно! – воскликнула Серена. – Можно, я посмотрю?
– Какие бриллианты? – нахмурился Кэри. В ответ Ритчи показал ему бархатный мешочек. – Вы что, всегда носите при себе мешочки с бриллиантами?
– Нет. Мне пришлось ехать к банкиру и достать это из сейфа.
– И у вас там случайно оказался мешочек бриллиантов?
– Конечно, – ответила Серена. – Это же сумасшедший Рыжий Ритчи! Не так ли, сэр? Все знают о ваших бриллиантах. Он купил их на двадцать тысяч фунтов, – сказала она Кэри. – Просто чтобы доказать, что его дочь не воровка. Можете себе представить?
– Я ждал несколько часов, – сказал Рыжий. – Эта маленькая шлюха первой явилась на мост, и, как видите, она одета Клеопатрой.
– Так же, как и множество других женщин, – спокойно ответила Серена. – Мне очень жаль, мистер Ритчи, но я не ваша Клеопатра.
Рыжий схватил Кэри за руку:
– Сэр! Если вы поможете вернуть моего ребенка, я отдам бриллианты вам. Деньги вам нужны, я знаю.
– Сэр, вы обращаетесь к английскому джентльмену, а не гессенскому торговцу, – холодно произнес Кэри. – Я не беру плату за спасение детей. Вашу дочь я верну, а бриллианты можете оставить себе.
– Она все, что у меня есть на этом свете, – ответил Рыжий. – Не знаю, что я сделаю, если не верну ее. Мы ужасно поссорились этим вечером… насчет вас, чтоб вы знали.
– Насчет меня? – Кэри поднял бровь.
– Она полагает, я обидел вас теми счетами. Говорит, что деловые люди так не ведут себя. Но, сэр, я думал, что вы один из дербширских Уэйборнов. Им бы я не дал никакого кредита. – Рыжий горестно покачал головой. – Жаль, что так случилось. Они ведь не причинят ей вреда, как вы думаете? – Он потерянно взглянул на леди Серену.
– Мистер Уэйборн вам поможет, – заявила та. – Он не позволит, чтобы с вашей дочерью что-то случилось. Не правда ли, сэр?
– Конечно. Думаю, сейчас лучшее, что вы можете сделать, – это ждать на мосту сообщницу похитителей, – сказал Кэри шотландцу. – Я спрячусь неподалеку и схвачу эту женщину, когда вы передадите ей бриллианты. Она скажет нам, где находится ваша дочь.
– Меня бриллианты не волнуют, сэр. Я просто хочу вернуть свою дочь.
– В таком случае делайте, как я вам сказал. Кто-то идет, нам пора прятаться. – Кэри потянул Серену за собой. – Если сообщница увидит нас здесь, то не появится. – И они быстро спустились с моста в заросли по одну сторону тропинки.
– Это всего лишь Понсоби с чертовой Корин, – объявила Серена, глядя сквозь листву на пару римлян, проходивших мимо Ритчи. – Не знаю, что бы я делала, если бы не появились вы, мистер Уэйборн. Он даже не хотел меня слушать. Я думаю, он вполне мог убить меня.
Кэри слегка передвинулся.
– Надеюсь, эта женщина скоро придет. Мне еще надо кое с кем встретиться.
Будь рядом с ним Эбби, мрачно думал он, сидение в кустах не показалось бы ему тяжелым испытанием.
Абигайль бросили на что-то мягкое, затем послышались шаги, невнятные голоса, и дверь закрылась. Чувствуя, что здесь никого больше нет, она стала выбираться из мешка и в результате скатилась откуда-то на ковер. Пусть и относительная, но все же свобода позволила ей встать с пола и оглядеться.
Ковер был очень дорогой, абюссонский. Абигайль стояла в богато обставленной спальне, освещенной позолоченными канделябрами с хрустальными подвесками. Стены были обиты темно-красным шелком с золотыми узорами. Оказывается, ее бросили на огромную кровать с атласным покрывалом, с него она и соскользнула на пол. Совершенно ясно, что похититель человек богатый, только вкуса ему не хватало. На ум приходил лишь один человек, который мог так поступить. У нее был единственный враг. Лорд Далидж.
Быстрый осмотр комнаты убедил Абигайль, что все двери заперты, а через окно выбраться невозможно из-за головокружительной высоты. Однако ее похитители забыли убрать кочергу, лежавшую возле большого мраморного камина. И Абигайль торопливо сунула ее в огонь.
Долго ждать не пришлось. Когда щелкнул дверной замок, конец примитивного оружия уже раскалился докрасна, и Абигайль изо всех сил ткнула им в появившуюся темную фигуру. Крик боли и запах горелого принесли ей удовлетворение.
– Так вам и надо, – сказала Абигайль. – Хотите еще?
– Пожалуйста, не делайте этого! – воскликнул герцог Окленд.
– Боже мой, сэр! Простите меня! – Абигайль опустилась на колени рядом с ним. – Я думала, это лорд Далидж. Он что, похитил и вас тоже?
Лицо у герцога посерело, он испуганно смотрел на нее.
– Какого дьявола вы тут делаете?
Абигайль подбежала к звонку для слуг и дернула шнурок.
– Не знаю, сэр. – Достав носовой платок, она приложила его к ожогу на шее герцога. – Меня принесли сюда в мешке против моей воли. Сначала я подумала, что меня сунули в ящик под сиденьем кучера в чьей-то карете. Было ужасно неудобно.
Дверь тихо открылась, и вошел слуга.
– Вы звонили, ваша светлость?
– Боудич! Проклятый идиот! – рявкнул герцог, вставая. – Как ты мог провалить такое простое задание? Посмотри, что она сделала! – добавил он и показал рану. – Только этого мне не хватало. Шрама на моем красивом лице.
Абигайль открыла рот. Воспользовавшись удивлением пленницы, Боудич забрал у нее кочергу.
– Но я видел это собственными глазами, ваша светлость, – возразил слуга. – Молодая женщина выходила из гримерной мистера Рурка.
Зеленые глаза его светлости полезли на лоб.
– Ты видел, как эта девушка выходила из комнаты мистера Рурка? – Он в ужасе смотрел на Абигайль. – Вы были в комнате Рурка? Вы? Вы и мистер Рурк? Я потрясен. Даже не знаю, что и сказать. Вам лучше объяснить.
– Это я должна вам объяснять? После того как вы сунули меня в мешок?
– Я не делал ничего. Он делал, – ответил герцог, указывая на слугу. – Ничего бы вообще не случилось, если б вы не оказались там, где не должны были находиться. Мне стыдно за вас. Вы кажетесь такой спокойной, добропорядочной молодой леди. А вы просто шлюха! Я собираюсь рассказать вашему отцу.
– Как вы смеете! – яростно закричала Абигайль. – Как вы смеете называть меня таким словом! Вы похитили меня, непристойный человек! Вы и ваш мерзкий слуга. Это… ваша спальня. У вас что, склонность похищать молодых женщин и держать их пленницами в вашей спальне?
– Не обольщайтесь, моя дорогая. Я хотел похитить Джульет. Но похоже, это не она была в комнате Рурка? Там были вы. Это вы любовница Рурка, а не Джульет. Она невиновна. Ты слышишь меня, Боудич? Она невиновна.
– Я не любовница мистера Рурка, дерзкий негодяй. Он же актер. А у меня, да будет вам известно, есть гордость.
Но герцог не слышал Абигайль.
– Все это время я думал, что Джульет влюблена в него, – шептал Окленд. – И все это время моя дорогая девочка только защищала вас. В ту ночь именно вы были с ним в Олбани.