Легостаев Андрей Анатольевич. Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

   Старый Гудр смотрел как его внучатый племянник с видимым усилием продирается сквозь текст еретической книги. Епископ не имел право давать читать христианам алголианские директории, но после взволнованного рассказа Уррия о событиях, происшедших у Красной часовни и на берегу Гуронгеля, решил дать ему огромную книгу в позолоченном кожаном переплете. Золотой ключ от замков книги имел только епископ и Уррий был третьим человеком, после переписчика и отца Гудра, перелистывающим пергаментные страницы с тщательно нарисованными красными и синими буквами. Но сейчас епископ жалел, что заставил юношу читать - напрасный труд, Уррий все равно ничего не поймет и потребует объяснений. Объяснений, над которыми епископ бьется десятки лет. Факты таковы, что когда размышляешь над ними, пытаясь отсеять ложь от истинных событий и причин, перед тобой открываются жуткие, неимоверные бездны, сознание пасует и, кажется, вот-вот сойдешь с ума.
   Уррий наконец оторвал глаза от книги и спросил:
   - Ваше Преосвященство, остальные директории мне тоже можно прочитать?
   - Тебе интересно, Уррий? - искренне удивился епископ.
   - Да, Ваше Преосвященство. Не совсем понятно и очень тяжело читать эти буквы с завитушками. Но должен же я выяснить кто такой Алвисид и почему алголиане не убили меня сразу, как увидели, а наоборот помогли. И что это за удивительный шар, которому поклоняются алголиане?
   - В этой книге - еретической, конечно, книге - много всего написано. И правды, и заведомой лжи, - медленно и веско сказал епископ. - Но ответы на свои вопросы ты там не найдешь. Сейчас не найдешь - возможно, позже...
   - Тогда, может быть, Ваше Преосвященство, вы мне объясните? Вы такой мудрый!
   - Хорошо, - епископ откинулся на спинку кресла и в задумчивости закрыл глаза (Уррий знал, что когда он так делал, то после всегда говорил что-то новое и удивительное). - Отвлечемся немного. Проверим, как ты знаешь свою родословную. Начинай.
   Уррий, ни на секунду не задумываясь, прокашлялся, готовясь к длинному перечислению, и начал:
   - Первое упоминание о роде Сидмортов относится ко второму столетию до Великой Потери Памяти - в "Хронике Британии" монаха Бердслея. Сэр Ральф Сидморт месте с легендарным вождем бриттов Калгаком бился против римских легионов. Его сын сэр Марсил Сидморт Бесстрашный победил ужасного голубого дракона, опустошившего всю округу близ Маридунума и заложил замок в этих краях. Далее достоин упоминания благородный сэр Гоуэн Сидморт победивший на королевском турнире одиннадцать благородных рыцарей подряд, о чем упоминается в хрониках Магмута Горнемского, и женившийся на дочери верховного короля Британии. Сэр Сегварид Сидморт проявил героизм, уложив сотни саксов в битве при Гахерисе, и получил титул графа Маридунского. Более всех из прославленного рода достоин упоминания сэр Алан Сидморт, бывший соратником легендарного короля Артура и заслуживший прозвище Бескорыстный. На его счету столько славных подвигов в смутные времена Великой Потери Памяти, что составлена целая летопись при королевском дворе, повествующая о его благородной жизни. Он спас короля Артура от верной смерти, победив вероломного сэра Мордреда и самолично убив его. Сэр Харри Сидморт участвовал в походе во Францию, где пал смертью храбрых в сражении под Абвилем, унеся с собой жизнь десятка французских рыцарей. Нельзя не помянуть сэра Роберта Сидморта, победившего Черного Рыцаря, не знавшего дотоле равных в мире. Сэр Лукан Сидморт, отец моего отца и мой дед, был героем битвы с саксами на реке Северн. Мой отец сэр Отлак Сидморт прославил свое имя в войне с варлаками, убив в поединке одного из их командиров и проявив храбрость и доблесть в сражениях близь реки Уай и под Бирмингемом.
   Епископ удовлетворенно кивнул и спросил:
   - Где похоронен граф Алан Сидморт Бескорыстный?
   - Кончина этого моего благородного и прославленного предка неизвестна, - без заминки ответил Уррий, воспринявший этот вопрос, как проверку его знаний родословной. - Граф Алан Сидморт часто предпринимал поиски Святого Грааля, объездив весь мир. Из одного из подобных путешествий он не вернулся.
   - Примерно в это же время, когда погиб сэр Алан Сидморт, сказал епископ Маридунский, - в битве с четырьмя пал бог алголиан Алвисид. В шестнадцати субдиректориях, написанных учениками после гибели Алвисида, - епископ кивнул на книгу, раскрытую перед Уррием, - подробно рассказывается о жизни и деяниях Алвисида. Со временем ты прочитаешь их... - заметил старец, видя что Уррий хотел пролистать тяжелые страницы. - В конце священной книги алголиан дано пророчество Алвисида, что некоторые из его потомков будут обладать частью его божественных свойств, так называемой "Силой Алвисида", и один из них через много лет возвратит Алвисида к жизни. Алвисид предчувствовал свое поражение в битве с четырьмя. С момента его гибели прошло уже сто восемьдесят девять лет...
   Епископ замолчал и щелкнул пальцами. Безмолвно стоящий позади слуга тут же подал широкую чашу с соком. Уррий тоже молчал, лихорадочно соображая - он понимал, что между Аланом Сидмортом и загадочным богом есть какая-то связь, раз отец Гудр завел об этом речь, но какая?
   - Я открою тебе великую тайну, которую знает очень мало людей, - сказал наконец епископ. - Даже не все высшие служители алголиан посвящены в нее. Сэр Алан Сидморт, граф Маридунский и бог Алвисид одно и тоже лицо. - Заметив пораженный взгляд юноши, старец добавил: - Когда сэр Алан Сидморт отправлялся на поиски Святого Грааля, он становился богом Алвисидом. Я не знаю, почему он вел двойную жизнь. Наверно, и богам надоедает всемогущество - а в Директории сказано: "Алвисид считал себя человеком". - Епископ вздохнул и огорошил Уррия: - Ты - потомок Алвисида, обладающий Силой. Частица плоти Алгола признала тебя.
   Уррий от волнения встал. Какие-то подобные смутные мысли закрадывались в голову, но он их гнал прочь, как недостойные христианина. Он хотел что-то спросить, но в этот момент вошел послушник в черной сутане и подошел к епископу.
   - Ваше Преосвященство, какой-то рыцарь, не назвавший себя, настоятельно просит аудиенции, - сказал послушник.
   - Позже, - недовольный тем, что ему мешают произнес епископ. В голосе его прозвучали нотки, заставившие послушника вздрогнуть.
   - Он говорит, что дело не терпит отлагательств, Ваше Преосвященство, - выдавил послушник, согнувшись в поклоне. - Он просил передать вам вот это. - Послушник протянул епископу золотую медаль, на аверсе которой была изображена скрутившаяся спиралью змея, вместо глаза был вставлен крошечный рубин.
   Епископ кинул быстрый взгляд на медаль и закрыл глаза, задумавшись.
   - Хорошо, - сказал он наконец, - проведите гостя ко мне.
   Епископ знаком подозвал слугу и что-то прошептал тому на ухо. Затем посмотрел на Уррия.
   - Я знаю, что у тебя много вопросов, малыш, - ласково сказал он. - Каррин проведет тебя - ты услышишь беседу, которая многое тебе объяснит. А остальные вопросы задашь после ухода гостя.
   - Хорошо, Ваше Преосвященство, - сказал Уррий и направился к дверям.
   - Постой, - окликнул его отец Гудр. - Закрой книгу и убери ее вон в тот сундук. Незачем моему гостю знать, что она у меня есть.
   Вслед за Каррином Уррий прошел по коридору. Слуга открыл неприметную дверь в каменной стене. Уррий многажды бывал в епископском дворце и даже не подозревал, что здесь может быть какая-то дверь. По узкой винтовой лестнице - ступени дребезжали под ногами и казалось, что вся ненадежная конструкция сейчас рухнет они поднялись на один этаж. Через длинный коридор, свет в который проникал через высокие, узкие окна-бойницы, Каррин провел юношу в просторную комнату - искринки пылинок переливались в снопе солнечного света, врывавшегося в комнату через открытое окно. Но дальние углы помещения скрадывала темнота, оттененная светом. Каррин кивнул Уррию на три потемневших от времени и запыленных табурета у стены. В стене были проделаны смотровые отверстия. Каррин сел на табурет и прильнул к одному из отверстий. Уррий огляделся в поисках какой-нибудь тряпки, ничего не обнаружил, смахнул пыль с табурета ладонью, а ладонь вытер о куртку.
   Смотровое отверстие было в аккурат приспособлено для стрельбы из лука - выходило под карнизом в комнату епископа, прямо позади кресла для посетителей. Того, где недавно сидел Уррий. Юноша непроизвольно поежился. Он и представить себе не мог, что под резным деревом наверху есть подобные бойницы и в затылок ему мог целиться меткий стрелок.
   Послушник ввел посетителя. И почему-то Уррий сразу узнал его со спины, хотя тот и был в другой одежде - тот самый, что вчера на поляне предводительствовал алголианскими головорезами и предупредил Уррия об осторожности.
   Уррий весь превратился во внимание - не трудно было догадаться, что речь пойдет о нем, Уррие. Да и с чего бы иначе отец Гудр позволил юноше подсматривать и подслушивать.
   - Рад видеть тебя еще живым, Гудр, - сказал незнакомец и без приглашения уселся в кресло. - Ты изменился. Тебя даже не узнать...
   Уррия покоробило такое бесцеремонное обращение к Его Преосвященству, человеку которого боялись и уважали не только во всей округе, но и далеко за ее за пределами.
   - Здравствуй, верховный координатор алголиан Фоор, - устало произнес отец Гудр. - Не ожидал, что когда-нибудь вновь увижу тебя. Давно не виделись.
   - Семь десятилетий, - уточнил верховный координатор.
   - Семьдесят три года и семь месяцев, - поправил епископ.
   - Помнишь, - сказал Фоор. - Но мнения по прежнему не изменил - стоек в вере своей.
   - В вере стоек, - ответил епископ. - Но мнение тогдашнее давно изменил. Да поздно - жизнь прошла. Я ни о чем не жалею.
   - Раз изменил решение, - сказал Фоор и в голосе его послышалась надежда, - тогда верни нам часть плоти Алгола.
   - Увы, ноги не держат. Теперь меня таскают, как старую колоду из угла в угол.
   - Сожалею.
   - Я знаю, зачем ты пришел, - сказал отец Гудр.
   Епископ смотрел в глаза посетителю и голос его был тих, но ровен. Неожиданно верховный координатор встал с кресла, повернулся и посмотрел наверх. Взгляд его встретился со взглядом Уррия. Юноша опешил и отпрянул от смотрового отверстия, хотя алголианин никак не мог его заметить - отверстие было тщательно замаскировано резным деревянным карнизом.
   Координатор сел на место.
   - Ты можешь попросить Уррия помочь нам? - спросил он прямо.
   - Сам попросишь, - ответил отец Гудр. - А я поясню ему почему сейчас согласился бы доставить вам в Ирландию, или куда вы там хотите, ваш шар.
   - А почему ты изменил свое старое и непреклонное решение?
   - Поражаюсь, как ты стал верховным координатором и до сих пор держишься, задавая такие глупые вопросы.
   - Хорошо. - Координатор встал. - Значит я могу рассчитывать на твою помощь?
   - Да, - после некоторого молчания сказал епископ. - Я помогу вам.
   Верховный координатор благодарно кивнул - епископ Маридунский был одним из очень немногих людей на земле, кого Фоор считал равным себе и уважал. Хотя, конечно, Гудр не обладал таким могуществом, как Фоор, но имел не менее сильную волю и не менее глубокий ум. Вот только в отличие от Гудра Фоор, благодаря могуществу Алвисида, на здоровье не жаловался.
   - В моем дворце два твоих человека, - произнес епископ. - А сколько в замке? Впрочем, можешь не отвечать...
   - Один, - сказал Фоор. - Тебе я даже могу сказать, кто он...
   - Не надо, - вздохнул епископ и впервые кинул взгляд под карниз. - Если только один, то я знаю кто он.
   И вдруг Уррий понял, что он тоже знает, кто именно шпион алголиан в замке. Как ни странно, это никак не повлияло на отношение Уррия к этому человеку. Он и Фракса-то ненавидел лишь в первые минуты, узнав, что тот алголианин - ненависть быстро сменилась скорбью и горечью утраты. Уррий не хотел терять тех, кого любил.
   - Я хочу сообщить тебе кое-что, - сказал координатор, одному тебе и в строгой тайне. - Он поднял руки с раскрытыми ладонями вверх, показывая (не епископу, который прекрасно знал, что если бы Фоор задумал убить его, то сделал бы это не вставая с места, а тем кто мог целиться в него через секретные бойницы), что в руках у него ничего нет.
   Епископ кивнул. Координатор подошел к нему и что-то зашептал на ухо - как не напрягай слух, ни звука не уловить на таком расстоянии. Уррий в досаде шлепнул себя по колену.
   Епископ слушал, глаза его расширялись, он вдруг схватился за левую половину груди и выдохнул хрипло:
   - Каррин!..
   Слуга уже стоял на ногах и дергал Уррия за рукав. Последнее, что увидел юноша - как голова священника безжизненно откинулась на спинку кресла, тело как-то сразу обмякло и он еще раз с неимоверным усилием прохрипел:
   - Каррин!..
   Уррий едва поспевал за спешащим на помощь хозяину Каррином. Когда они торопливо спустились по неудобной лестнице и выскочили через тайную дверь в коридор, слуга кивнул Уррию в сторону выхода, а сам побежал в покои епископа.
   Каррин ворвался в комнату и посмотрел на гостя. Тот стоял над епископом и держал руку у него на лбу. Увидев слугу, гость выпрямился и вышел из помещения. За дверью Фоора смиренно ожидал послушник, не решившийся войти когда епископ звал Каррина. Координатор встретился взглядом с встревоженным юношей и кивнул ему, как старому знакомому. Уррий почтительно наклонил голову. Ни слова не говоря верховный координатор прошел мимо.
   Из дверей вышел слуга.
   - Каррин, что с ним?
   - Все в порядке, Уррий, - ответил Каррин повеселевшим голосом. - На этот раз не пришлось даже освященные капли Энзора использовать, что хорошо, так как на самом донышке осталось.. А где ж их еще достанешь... Ты не волнуйся, я за носильщиками иду, Его Преосвященству необходимо поспать. Ты приходи завтра, Уррий. Не волнуйся, все в порядке... - видно от облегчения, что хозяину стало легче, обычно немногословный слуга не мог унять потока слов.
   Уррий вышел во двор. Со скамьи, громыхая оружием, поднялись десять ожидавших его охранников - сэр Бламур не отпустил Уррия без надежной защиты даже до епископского дворца. Слуга подвел лошадь.
   В одно мгновение все изменилось - из четвертого сына знатного рыцаря Уррий стал носителем некоей Силы и по пророчеству должен оживить поверженного и чуждого ему бога. Бога, который к тому же оказался его предком, которым Уррий - и не только Уррий, а весь род Сидмортов - невероятно гордились. Но только Уррий стал наследником Силы Алвисида... А может не только он? Откуда отец Гудр знает верховного координатора алголиан. Какое решение он изменил? О-о, алголианин же просил отца Гудра вернуть частицу Алгола, этот удивительный волшебный шар. Значит, отец Гудр тоже носитель Силы?
   От подобных мыслей голова кругом идет. Но кое-что все же прояснилось, стало не так таинственно и непонятно.
   Как теперь все это отразится на Уррие, на его дальнейшей жизни? Как говорит старый Бан: "Если появился иней, то грядут морозы"... Черт, и Эмриса с Ламораком до сих пор нет - поделиться и посоветоваться не с кем...
   x x x
   Сарлуза, как и накануне, сидела тихонько в комнате Уррия, терпеливо ожидая, когда придет возлюбленный.
   А Уррий не торопился покидать обеденный зал, он держал в руке кубок с элем и ему не хотелось уходить. Что-то неуловимо изменилось в отношении к нему со стороны дружины сэра Отлака. Грубые, закаленные в боях воины после событий на берегу Гуронгеля смотрели на Уррия другими глазами. Раньше они относились к нему как к малышу, которому можно рассказать назидательную сказку или легенду о славных подвигах; которому можно подсказать как правильно держать в руках лук, меч, щит или копье, как управляться с лошадью и подгонять доспехи; от которого можно было просто отмахнуться, отослав прочь - ведь они воины, а он, пусть и всеобщий любимец, как и Эмрис, но еще неопытный мальчишка. Теперь в их глазах появилось уважение к нему, они признали его равным, и даже, учитывая его происхождение и проявленные качества, чуть ли не выше. И Уррию было интересно слушать их неспешный разговор, высказывая иногда свое мнение - как равный и знающий толк в сражениях воин.
   Рана сэра Бана была опасна и причиняла ему боль. Всю ночь он метался в жару. Но видно чудодейственная сила оверсанового бальзама велика - хоть и с побледневшим лицом, но старый воин сидит за столом, нашел в себе силы придти и еще раз во всеуслышанье рассказать о битве на берегу озера и о храбрости Уррия. Сэр Бан прекрасно понимал вчерашние опасения воспитанника, что ему могут не поверить, и сегодня поднялся, чтобы своим авторитетом убедить всех в истинности его слов. Он гордился учеником. Погибшие воины еще вчера были доставлены в замок и сегодня с честью похоронены на кладбище аббатства.
   Уррий смотрел в сгущающейся темноте на насытившихся мужчин и в очередной раз думал, что жизнь оказывается гораздо сложнее, чем он представлял себе до сих пор, что мир далеко не так прост, как можно подумать, слушая прекрасные легенды и удивительные сказки. И собственная судьба, которая хоть и была подернута дымкой неизвестности, но ранее представлялась вполне определенной, теперь казалась погруженной в непроницаемый туман. Директория Алвисида разбила вдребезги его представления о мире. Известие, что он носитель Силы Алвисида заставило задуматься над своей судьбой - он может вновь вернуть в мир таинственного бога. МОЖЕТ, или ему это ПРЕДНАЧЕРТАНО? - тайна сия великая есть. Завтра же Уррий вновь отправится в епископский дворец и дочитает все директории - он должен их знать, он должен понять, кто же на самом деле был бог Алвисид, легендарный граф Алан Сидморт, соратник короля Артура! Пусть и даются с трудом эти разноцветные буквы с завитушками, пусть многие слова непонятны - преподобный отец Гудр все объяснит, он обещал. Морианс вон вообще читать не умеет, говорит, что рыцарю это не надобно - главное владеть мечом и копьем, а не изысканным словом. Лишь его с Эмрисом, да заодно Ламорака, заставляли изучать грамоту видно Эмрис и впрямь наследник верховного короля.
   Сэр Бламур встал из-за стола. Все посмотрели на него. Сенешаль замка и так никогда не бывал веселым, но последние два дня вид его был особенно мрачен и озабочен. Вчера и сегодня небольшие отряды объезжали окрестные леса и даже в болота, что на северо-востоке графства, заезжали, но никаких признаков ни алголиан, ни отрядов варлаков не заметили. И тем не менее возможность внезапного нападения на замок отвергать было нельзя, что бывалые воины прекрасно понимали. Сэр Бламур окинул тяжелых взглядом сидящих за столом - не переусердствовал ли кто с хмелящим элем, и, кивнув удовлетворенно, отправился проверять караулы.
   Уход сенешаля послужил сигналом заканчивать трапезу всем остальным - в любой момент ночью могла возникнуть тревога, не до веселья. Двое ратников помогли подняться сэру Бану с кресла. Уррий подбежал помочь.
   - Иди спать, Уррий, - ласково сказал учитель. И добавил доверительно: - Послезавтра с Руаном отправишься к озеру Трех Дев. Если гонец вернется из замка Пенландриса ни с чем.
   Уррий кивнул. Тревога за друзей отступила на задний план пред невероятными сегодняшними открытиями, но не исчезла совсем. Раз сэр Бан так сказал, значит он обсуждал этот вопрос с сэром Бламуром. Уррий порадовался, что поиски пропавших друзей сенешаль и учитель доверили именно ему.
   - Спокойной ночи, сэр Бан. Поправляйтесь скорее.
   Уррий посмотрел как двое мужчин под руки повели раненого учителя и подумал, что сэр Бан становится совсем стар - может уже после ранения больше и не сможет держать в руках тяжелый двуручный меч. Уррий повернулся и пошел к лестнице на второй этаж.
   Едва ступил на ступеньки, сразу вспомнил о Сарлузе. Сладко защемило в груди и он с тревогой подумал: уж не влюбляется ли он в служанку? Это было бы совершенно ни к чему. Вчера, когда он вот так же поднимался по ступенькам, перед глазами стояла озерная девушка, ее раздвинутые уродливыми варлаками длинные ноги, испуганные глаза и разметавшиеся золотые волосы. Но она убежала, не интересуясь исходом схватки - ее не заботила судьба спасителей. И не вышла поблагодарить, когда все кончилось - как Уррий звал ее, как надеялся, что она появится! Но - нет. И Уррий решил забыть о ней. Он совсем не думал о черноволосой пышнотелой служанке, когда вчера вошел в свою комнату - он, против воли, грезил о Лорелле. Но Сарлуза сидела скромно на его кровати, сложив руки на коленях, черные густые волосы были распущены по плечам, ворот блузки чуть распахнут. В свете горящего фитилька, плавающего в медном блюде, Уррий разглядел возбуждающую глубокую ложбинку между двух упругих холмов груди. (Сарлуза специально принесла светильник, чтобы возлюбленный мог любоваться ее прекрасным телом, раз ему нравится смотреть на нее). Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась - сколько радости и чувства было в ее улыбке! Уррий сел рядом на кровать, обнял Сарлузу за талию, уткнул голову ей в шею, стараясь вобрать в себя аромат ее волос и неожиданно для себя стал рассказывать. Рассказывать все, начиная с событий у Красной часовни, - ему необходимо было выговориться. Он рассказал и о мороке Сарлузы, и о крушении подземного храма, и о стеклянном озерном драконе, и о чудесном спасении из озера девушкой, которая завладела его сердцем, но обманула его, и он ее теперь ненавидит (при этих словах ладонь Сарлузы непроизвольно сжалась в кулак), и о том как он победил колдуна, превратившегося в дракона, и о том, что ему хорошо с ней, Сарлузой. Служанка не перебивала юношу, теребила пальцами его жесткие волосы. А потом она сказала, что любит его и что всегда любила. Что она и мечтать не смела о том, что он такой благородный, красивый и отважный даже посмотрит на бедную служанку. Волна нежности к Сарлузе овладела Уррием и до самого рассвета он наслаждался ее телом и лаской. Когда она забылась усталым сном он некоторое время любовался ее прекрасным телом в робких еще утренних лучах, пробивающихся сквозь открытое окно, а затем снова отправился на постель Эмриса - вдвоем с Сарлузой на одной кровати было тесно. "Надо как-то просить себе новое ложе", - подумал в ту ночь Уррий.
   Уррий удивился, но как ни странно он за весь день ни разу не вспомнил о Сарлузе. Но сейчас, при одной лишь мысли, что она может ждать его, тело сразу заныло в предвкушении, и Уррий непроизвольно ускорил шаги. Он тут же взял себя в руки и успокоился. Сарлуза лишь эпизод в его судьбе. Уррий чувствовал, что дальнейшая жизнь будет чрезвычайно богата различными приключениями, в том числе любовными. Очень возможно, что он через несколько лет с трудом вспомнит какую-то черноволосую служанку из родного замка. Но сейчас - сейчас все его естество стремилось к ней. Он страстно желал, чтобы Сарлуза - именно она - сидела как вчера и ждала его. И вдруг понял, что знает - она сидит так же как вчера и терпеливо ждет. Уррий не понимал откуда у него такая уверенность, но готов был чем угодно поручиться, что так оно и есть. Уррий подумал о Лорелле. Нет, сейчас он хочет, чтобы его ждала Сарлуза - он хочет обладать женским телом, сейчас ему не требуются сердечные страдания и горячечные поцелуи, после которых девушка убегает. "Скудно поле, зато рядом!" - вспомнил Уррий пословицу сэра Бана. "Да, так оно и есть. Пользуйся тем, что близко лежит и доступней, - решил Уррий, подходя к дверям комнаты. И добавил, улыбнувшись: - Но и то, что далеко, рано или поздно дождется своего часа." К тому же, Сарлуза отнюдь не была совсем уж "скудным полем". Да, служанка, но самая красивая из обитательниц замка. Красивей ее Уррий считал только свою сестру Лионесс.
   И хотя Уррий точно знал, что Сарлуза ждет его, при виде сидящей молодой женщины внутри все возликовало. И он ни слова не говоря зачем слова? - повалил ее на постель.
   Сарлуза была восхищена и поражена жадностью Уррия до ласки. Видно, сильнейшее из ведомых ей колдовских чар сработало - теперь Уррий ее, никуда не денется. Но и она сама влюбилась в этого юношу. Она, наследница колдуна Барида; женщина, на которую засматривается сам Князь Тьмы; она, которая считала, что не способна полюбить в принципе, - влюбилась. Влюбилась без памяти, словно забыв кто она и что она (правда, где-то в глубине сознания, она отмечала, что это не мешает выполнению задания Белиала, а, наоборот, способствует). Так хорошо, как с этим неуемным и страстным юношей ей не было ни с кем. Каждый мужчина стремился выбрать из нее всю женскую силу, выпить все соки, удовлетворить похоть и поскорее отвалиться спать. Уррий не таков, он вырывает из ее груди страстные вздохи и вскрики, которые нет сил сдерживать.
   И не надо сдерживать - замри мгновенье, обернись вечностью! Вечностью непередаваемого блаженства - соединения двух молодых красивых тел и душ, полного их слияния, несущего в себе и радость, и счастье, и забытье!
   Уррий встал с кровати и подошел к светильнику, чтобы затушить его. Посмотрел на спящую Сарлузу. Оставшись одна на постели, она во сне перевернулась на бок, спиной к Уррию, подставив его взгляду плоть обнаженных ягодиц и широкую спину. Уррию почему-то стало неприятно от этого зрелища. Он постарался подавить в себе чувство раздражения, прикрыл Сарлузу одеялом и погасил огонек. Слегка пошатываясь от сладкой усталости, он направился в комнату Эмриса. Улегшись в кровать названного брата и уже почти засыпая, Уррий подумал: где же он будет спать, когда вернется Эмрис? Придется гнать Сарлузу спать к себе, где она там обитает... придумала тоже, спать на его кровати...