Легостаев Андрей Анатольевич. Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

   - Разумеется, вы правы, - кивнул барон. - Но я как-то... я не подумал... мне не доводилось до сих пор увидеть живого дракона.
   - Еще при моем покойном отце на севере нашего графства появился подобный же дракон, прилетел откуда-то... Только этот молодой, неопытный, еще не пламя из пасти и ноздрей, а так... дымок. Тот же был матерый, голыми руками не возьмешь. Я был слишком юн, а отец хворал от ран, полученных при Гастингстоне. Отец попросил помощи у верховного короля - прибыли три лучших рыцаря тех лет: сэр Джэннер Повэр, сэр Даймон Тонхэм и сэр Томас Малтон со своими дружинами. К ним присоединились и наши бойцы. Дракон не улетел при виде вооруженных воинов, а принял бой. Тогда я увидел, что такое настоящий дракон в бою - он взвивался в небо и камнем падал на нападающих, изрыгал целые облака пламени... бр-р! Сэр Томас Малтон проявил тогда просто чудеса ловкости и мужества и после пятичасового боя одолел дракона. Оба других рыцаря и множество дружинников погибли. С дракона три дня снимали шкуру. А мне довелось попробовать кусочек сердца дракона - сэр Томас Малтон хорошо относился ко мне. К сожалению, сэр Малтон отправился в восточные страны на поиски Святого Грааля и больше о нем никто никогда не слышал... А этот, - граф кивнул вниз, в сторону дракона, - неопытный поросенок, раз позволил загнать себя толпе мужиков. Биться с таким, да еще когда он с неподъемными каменными чушками на цепях - доблести мало. Я обычно не хожу на такие зрелища, хотя они и не часто бывают. Забава для простолюдинов...
   - Наверное, вы правы, граф, - ответил барон. - Но слышите? Звучат трубы герольдов. Нам следует поторопиться, если не хотим опоздать к началу турнира.
   Француз быстрым шагом направился к шатрам, а Отлак пошел к трибунам.
   В его ложе уже сидел король Пенландрис со своей свитой. Он явно нервничал, переживал за исход предстоящего поединка и не скрывал этого, потрясая воздух проклятиями, вперемешку с мольбами к небесам об удаче. Граф отметил с неприязнью несдержанность старого друга, но ничего не сказал. Сел в приготовленное кресло, рядом тут же появился слуга, держащий на подносе кубок с элем.
   Трижды протрубили выстроившиеся посреди зеленого поля герольды в ярких одеждах и под ликующие крики тысяч людей на поле выехал верховный король Эдвин II. За ним по двое в ряд на боевых конях со знаменами в руках ехали шесть рыцарей, бросающих вызов любому благородному рыцарю мира, приехавшему на великолепный турнир. За ними следовали два старших герольда, два маршала, которые должны были следить за строгим исполнением правил участниками турнира и наиболее приближенные к королю вельможи.
   Король выехал на середину поля, остановил коня и поднял вверх правую руку, призывая к тишине. Когда все замолчали, король громко произнес:
   - Я приветствую свой народ. Я открываю турнир и желаю всем удачи. Пусть победит достойнейший!
   Словно произошло извержение вулкана - так бурно собравшиеся ответили на это приветствие. Король Эдвин пользовался необычайной любовью и уважением своего народа.
   Король с помощью подоспевшего оруженосца слез с благородного белого скакуна и величественно прошел к лестнице, выстланной роскошными коврами, ведущей к королевской ложе. Он сел на трон и поднял жезл.
   Вельможи тоже спешились и прошли в королевскую ложу, оруженосцы быстро увели коней с ристалища. Шесть благородных рыцарей шагом направили коней вдоль трибун, чтобы многочисленные зрители как следует разглядели зачинщиков турнира, восхитились их оружием и доспехами - шлемы они держали в руках, чтобы все видели их мужественные благородные лица, проникались симпатией и переживали потом именно за них. Всегда симпатизируешь тому, лицо которого знакомо и приятно, а не тому, чей лик скрыт за стальным забралом. Герольд-церемониймейстер в эти минуты громко выкрикивал правила турнира.
   Наконец торжественная церемония открытия завершилась - рыцари с оруженосцами удалились через северные ворота.
   Герольд-церемониймейстер вновь выехал на середину ристалища и обратился к почтенной публике:
   - Благородные рыцари сэр Ричард Насьен и сэр Селивант, принц Сегонтиумский просят суда Божьего и королевского. Между ними состоится бой до смерти или пока один из них не признает себя побежденным, то есть неправым. Бой состоится по обычным правилам. Да поможет Бог правому! Да здравствует верховный король Британии Эдвин II! Да здравствуют благородные рыцари, прибывшие на славный турнир! Да здравствует щедрость благородных рыцарей!
   На ристалище посыпались золотые и серебряные монеты - знатные рыцари проявляли щедрость. Король Пенландрис бросил около двадцати золотых - он был напряжен и мрачен, даже проклятия не срывались с его уст. Бой по обычным правилам - это означает, что если один из противников упал с коня, то второй так же обязан спешиться, больше никаких ограничений не было. Пенландрис прекрасно знал, что Селивант владеет мощнейшим ударом и Насьен должен вылететь из седла. Но если тот не сломает себе шею, Селиванту тоже придется слезть с коня и обнажить меч. А мечом принц, увы, владел посредственно, на уровне рядового дружинника.
   В противоположных воротах ристалища показались противники. Сэр Ричард был в черном плаще, со шлема были сняты традиционные голубые перья - он был в трауре. Герольды и два маршала отступили к восточной трибуне, на специальное для них возвышение, прямо напротив королевской ложи, чтобы оттуда руководить действом.
   Трижды протрубили герольды - тревожно и резко. Тысячи людей замерли в ожидании. Никто не делал ставки на победу кого-либо из рыцарей. Не потеха сейчас должна была произойти на зеленом поле трагедия.
   Герольд-церемониймейстер взмахнул жезлом. Коротко взвыли трубы. Прозвучал громкий крик: "Рубите канаты!". Противники ринулись навстречу друг другу.
   - Ну же, Селивант, черт тебя раздери, дай ему! - воскликнул король Пенландрис и, кажется, вся западная трибуна услышала его нервный возглас. В наступившей тишине был слышен лишь грохот копыт.
   Селивант промахнулся - его копье лишь скользнуло по щиту противника. Боевое ясеневое копье Насьена сломалось о щит Селиванта, но тот почти не шелохнулся в седле.
   - Проклятье! - выдохнул Пенландрис и стукнул по перилам ограждения ложи. - Так бездарно промахнуться!
   - Надо было взять на два дюйма выше, - сказал Отлак. - И чуть левее, прямо бы над щитом в нижнюю часть шлема.
   Селивант чуть замешкался, Насьен развернул коня и с мечом бросился на обидчика. Селивант щитом отразил смертельный удар, да с такой силой двинул тяжелым щитом, что Насьен пошатнулся, лошадь Насьена прыгнула вбок и сделала несколько шагов. Селивант тут же повернулся и двинул назад руку с копьем, чтобы обрушить на противника сокрушительный неотразимый удар. Ричард верно оценил создавшуюся ситуацию и принял пусть и не самое доблестное, но единственно правильное решение - он помчался к своим воротам. Селивант пустил было коня вслед за ним, но понял, что уже не догонит, осадил коня и заставил попятиться, чтобы было достаточно места для разгона, когда Насьен помчится к нему с новым копьем.
   - А в чем причина смертного боя? - поинтересовался верховный король у своих советников.
   - Между ними давняя неприязнь, - сказал герцог Вольдемар. Они лет пять назад повздорили из-за дамы. Но причиной поединка стало то, что на пиру у сэра Блэкмора месяц назад, здесь в Камелоте, когда речь зашла о прошлом турнире, где сэр Ричард сшиб сэра Ствуда, бывшего одним из зачинщиков, вы помните, да? Так вот, Селивант, будучи в изрядном подпитии, заявил что Ричард Насьен - трус и дурак, что его прошлогодняя победа чистая случайность, а в рыцари он был посвящен, поскольку напоил короля Лота и тот не понял, что сделал. Злые языки поспешили сообщить об этом сэру Ричарду. Селивант по просьбе отца попытался принести Ричарду извинения, но тот их не принял.
   - Что ж, пусть теперь покажут кто из них прав, - справедливо заметил верховный король.
   Ричард приблизился к северным воротам ристалища. К нему подбежал оруженосец и протянул новое копье взамен сломавшегося. Рыцарь тут же развернулся - на него уже мчался грозный принц Селивант, наклонив голову вперед, прикрывшись щитом с родовым гербом, наставив копье с острым наконечником.
   "А этот, в коричневом плаще, хорош, - подумала Аннаура, первая красавица королевского двора. - Пожалуй, на пиру постараюсь сесть к нему поближе. Как он мчится! Какой напор!"
   Знатные рыцари молча, или перебрасываясь друг с другом сдержанными короткими репликами, наблюдали за поединком. Тогда как простолюдины криками и воплями стали подбадривать того, кто нападал, то есть принца Сегонтиумского.
   Сэр Ричард пришпорил коня и помчался навстречу смерти. На этот раз удар Селиванта попал точно в цель - под самый шлем противника. Под единый вздох зрителей сэр Ричард вылетел из седла и, выронив копье, тяжело грохнулся на поле.
   - Ха! - восторженно воскликнул король Пенландрис. - Так его! Я не сомневался в победе Селиванта!
   - Он еще может встать, - сказал Отлак и заметил, что при этих словах у Пенландриса нервно дрогнул мускул под правым глазом.
   - После удара моего сына не встают, - ответил Пенландрис, но в голосе его не было особой уверенности.
   Конь Ричарда испуганно заржал и наступил копытом на поверженного хозяина. Селивант осадил коня, отбросил копье и спрыгнул на землю. Обнажил меч, ожидая когда противник подымется.
   - Пожалуй, сэр Ричард не встанет, - подумал вслух верховный король. - Герцог, как вы думаете, остановить смертный поединок?
   - По-моему, поединок уже кончился, - сказал герцог Вольдемар.
   "Нет, определенно этим мужчиной стоит заинтересоваться!" твердо решила красавица Аннаура. На данный момент у нее не было кавалера и она очень рассчитывала на сегодняшний праздничный пир. Но со всеми шестью зачинщиками у нее уже были бурные романы, они ей стали неинтересны.
   Сэр Ричард не шевелился - он был мертв. Один из маршалов подъехал к сражавшимся, спешился и поднял забрало на шлеме поверженного рыцаря. Затем выпрямился и сделал знак оруженосцам, чтобы забирали тело.
   - Победа! - выдохнул с огромными облегчением Пенландрис и откинулся на спинку кресла. - Эй, эля мне!
   Селивант убрал меч, взял коня за повод и не спеша пошел к воротам, откуда навстречу ему бежали оруженосец и слуги. Толпа свистела, орала, рукоплескала - не смерти побежденного, а торжеству и мастерству победителя. Но Селивант не слышал их. Он сделал то, что от него требовалось и вновь вернулся к своим тяжелым думам. Тело сэра Ричарда унесли с ристалища.
   Герольд-церемониймейстер вновь выехал на середину поля и провозгласил начало поединков зачинщиков турнира. Под торжественные звуки труб в северных воротах показались прославленные рыцари, на которых верховный король остановил выбор. Их оруженосцы выбежали на ристалище и на линии между площадкой герольдов и королевской ложей установили щиты своих господ.
   Все желающие принять участие в турнире заносились в списки герольдов заранее. Но различия между первым днем, когда состоятся бои с зачинщиками турнира, и вторым, когда все рыцари разделятся на две многочисленные группы, не делалось. Каждый из шести зачинщиков должен был принять вызов шести противников, если, конечно, не будет поражен кем-либо раньше. Но тридцати шести противников знаменитым бойцам пока не находилось - все выжидали. Самые отчаянные и уважающие свой герб рыцари записались на первый бой, нашлись желающие и на второй. А остальные противники либо изъявят желание позже, либо зачинщики не выйдут по шесть раз, как уже случалось на предыдущих турнирах неоднократно.
   Сэр Педивер, барон Ансеис и еще четверо храбрых рыцарей появились в южных воротах. Они по одному стали подъезжать к щитам зачинщиков турнира, герольд в это время громко выкрикивал их имена и совершенные ими достославные подвиги. Рыцарь копьем касался щита зачинщика - с этим благородным противником он собирался помериться силами. Если касался обратной стороной копья, значит он вызывал на бой турнирными копьями, если касался щита острием копья - желал сражаться боевым оружием и готов к смертельному исходу.
   Сэр Педивер подскакал к выставленным щитам первым и тупым концом копья коснулся щита сэра Гловера. Гигант у северных ворот улыбнулся - ему нравился старший сын сэра Отлака, весь в отца.
   Последним выехал барон Ансеис - он пропустил других рыцарей вперед, чтобы они выбрали себе противников по желанию. Барону было безразлично с кем сражаться, он никого не знал и никого не боялся.
   Толпа шумела и ликовала, подбадривая рыцарей - все жаждали зрелища. Вновь протрубили герольды, вновь послышались призывы к щедрости, вновь с трибун, где сидели знатные господа, полетели золотые монеты. Щиты убрали, рыцари заняли свои места и приготовились к поединку.
   Граф Маридунский спокойно сидел в кресле, маленькими глотками отпивая эль из серебряного кубка, и внимательно смотрел на поле, чуть прищурив глаза. Он был доволен, что Педивер выбрал Гловера проиграть лучшему рыцарю Британии не зазорно, победить его чрезвычайно почетно. Пенландрис после победы сына заметно повеселел, он выпил сразу три огромных кубка густого эля, закусил огромным ломтем копченой оленины и теперь довольно потирал руки. С показной печалью он глубокомысленно рассуждал, что Педиверу пока не одолеть графа Камулодунского, хотя, конечно, сэр Педивер достоин победы, такой храбрый рыцарь... Сэр Отлак посмотрел на друга, но ничего не сказал. Рыцарь должен быть сдержанным, а если переволновавшегося короля понесло, и он не может остановиться - что ж, пусть выговорится. Благородный рыцарь, должен уметь иногда и снисходительно относиться к маленьким слабостям своих друзей.
   - Ого! - воскликнул Пенландрис. - А нашему-то барону достается сэр Ковердэйл! Мне глубоко симпатичен благородный француз, я успел с ним сдружиться, но лучше бы ему было принять участие в общем бою - там смог бы выбрать противника по силам. С Ковердэйлом барону не справиться.
   - Пожалуй, - согласился граф. - Но я буду чрезвычайно доволен, если барон усидит в седле.
   Вновь коротко взревела труба, объявляя о начале боя - на сей раз звук был не так трагичен. Вновь раздалась команда герольда "Рубите канаты!". Рыцари мчались друг на друга с пихтовыми копьями, без цели убить - лишь продемонстрировать всему миру свою удаль, силу и мужество. Особенно перед верховным королем и прекрасными дамами в праздничных нарядах, с восторгом взирающих на благородных воинов с парадных трибун.
   Зачинщики скакали одной стройной шеренгой, выставив вперед копья, движения их были слажены и уверены, плюмажи развевались на ветру - величественное зрелище. Слава умелых и бесстрашных бойцов на треть обеспечивала зачинщикам победу, ибо противники должны их бояться. И действительно, кроме барона Ансеиса, никто из бросивших вызов смельчаков не был уверен в победе, но честолюбивые помыслы и отчаянная отвага гнали их на грозные копья лучших рыцарей Британии. Зрители рукоплескали храбрым воинам и криками подбадривали их. Всадники сближались друг с другом, хотя противники зачинщиков мчались с разными скоростями - Педивер вырвался вперед, ему не терпелось скрестить копье с прославленным бойцом.
   Треск вбивающихся в щиты копий, лязг железа и конское ржанье прорвали на мгновение сплошной рев трибун. С грохотом пять рыцарей свалились с коней.
   - Смотрите! - воскликнул в королевской ложе герцог Вольдемар. - Сэр Ковердэйл сражен!
   - Досадно, - с сожалением ответил верховный король. - Кто его противник? Я не запомнил его имя.
   - Сейчас герольды возвестят, - ответил герцог.
   - А сэр Педивер тоже удержался, устоял против Гловера. Славный род, сын достоин отца, - сказал король. - На следующий турнир я, пожалуй, приглашу его в зачинщики.
   Педивер и Гловер сломали копья о щиты друг друга - удары были великой силы, но оба удержались на конях. Развернулись, наклонили голову в знак уважения и помчались к своим воротам за новыми копьями.
   Из зачинщиков неудача постигла лишь сэра Ковердэйла, графа Веруламского. Он вскочил на ноги, поймал под уздцы коня, но поздно он проиграл. Правила не позволяют ему продолжать турнир, он побежденным уйдет с ристалища и его великолепные дорогие доспехи достанутся победителю. Но не от утраты доспехов (хотя жалко, конечно) чуть не заплакал сэр Ковердэйл - от досады. Ярость на самого себя охватила доблестного графа. Ведь противник был вполне по плечу, да понадеялся сэр Ковердэйл на свой опыт и силу, недостаточно ответственно отнесся к сопернику. Позор, искупить который он сможет лишь завтра в общем бою. Ну, берегись рыцарь в алом плаще и с розой на щите, наш разговор еще не окончен!
   - Браво, барон Ансеис! - воскликнул сэр Отлак и трибуны, которые не запомнили чуждое бриттскому слуху имя, начали выкрикивать его, выражая восхищение рыцарю, выбившему из седла самого сэра Ковердэйла.
   Проигравшие покинули поле сражения, победившие отъехали к воротам. Сэр Педивер и сэр Гловер приготовились продолжить бой.
   И вновь они ринулись друг на друга - теперь уже по бокам их не скакали другие рыцари и тысячи глаз были устремлены лишь на них.
   Граф Маридунский незаметно сжал кулак и стиснул зубы, чтобы не вырвалось преждевременное восклицание.
   Вновь копья с сокрушительной силой вбились в щиты. Вновь многочисленные зрители ахнули и тут же шквал рукоплесканий и восхищенных выкриков был наградой обоим рыцарям - оба сидели на конях, словно не в их щиты только что был нанесен богатырский удар.
   Рыцари опять вежливо поклонились друг другу.
   - Молодец! - проезжая мимо Педивера сказал Гловер. - Но третьего удара, клянусь всеми святыми, ты не выдержишь!
   - А вы, благородный граф, выдержите? - так же вежливо ответил Педивер, придержав разгоряченного коня.
   - Весь в отца! - расхохотался Гловер. - Ну, бычья требуха, держись крепче. Сейчас ты узнаешь почем рыцарская доблесть!
   Маршалы внимательно осмотрели бойцов и кивнули герольду-церемониймейстеру, что вооружение рыцарей в полном порядке, бой должен быть продолжен.
   У дальнего шатра на холме рыцарь в черных доспехах без значков и гербов наблюдал за поединком, прикрывшись от солнца ладонью, так что хотя забрало шлема и было поднято, лица его случайный прохожий не разглядел бы. Неподалеку стоял снаряженный к бою конь и оруженосец со щитом - на черном фоне был изображен серебряный бобер и срубленный острыми зубами дуб, ниже угрожающе-предупреждающе красовался девиз "Сокрушаю все!". Рыцарь не отрывал глаз от ристалища. Даже когда к шатру подскакал всадник на черной лошади и спрыгнул на землю, он не обернулся в его сторону.
   А всадник заслуживал внимания своим необычным видом - длинная серебристая борода, фиолетовый плащ, усыпанный золотинками звезд, словно бездонное северное небо, бархатные красные с золотом просторные штаны, заткнутые в необычного покроя туфли с алмазными пряжками, белая с тонкими кружевами рубашка и бросающийся в глаза умопомрачительно роскошный, хотя и несколько потрепанный временем, пояс, расшитый золотыми кабалистическими знаками и украшенный бесчисленными драгоценными каменьями: среди множества жемчужин, рубинов, топазов и бриллиантов переливались два крохотных фиолетовых магических кристалла и зеленовато-красный осколок небесного камня. За пояс был заткнут жезл, и если по одежде незнакомца кто-либо несообразительный не догадался бы о его ремесле, то жезл, переливающийся немыслимыми цветами, и с диковинными магическими символами ясно указывал - владелец его чародей.
   Незнакомец подошел к рыцарю и в знак приветствия наклонил голову.
   - Как и обещал, принц, я прибыл во время.
   Только теперь рыцарь в черных доспехах повернул голову в сторону прибывшего.
   - Герцог?! Я вас не узнал... Что это вы так вырядились?
   - На турнире чародеев меня не должны узнать, пусть принимают за неофита, - пояснил чародей. - Но ведь и вы не в своем обычном виде, принц. Даже бороду специально отпустили, чтобы остаться неузнанным...
   Рыцарь вновь закрылся ладонью от слепящих солнечных лучей и устремил взгляд на ристалище, где сэр Педивер и сэр Гловер в третий и последний раз устремились навстречу друг другу.
   "Ну, давай же! - мысленно заводил себя Педивер, приближаясь к прославленному противнику и крепко сжимая древко копья. - Вон в ту точку, прямо над щитом, под шлем! И он не усидит!"
   "Хватит баловаться, бычья требуха! - Гловер сквозь прорезь забрала смотрел на быстро приближающегося противника. - Я буду не я, если не повергну его, чтоб мне год не знать вкуса вина и женских губ!". И пока они сближались благородный граф Камулодунский успел принести небесам и самому себе рыцарскую клятву.
   И вновь оба копья сломались, не выдержав силы удара. Вновь оглушающие крики зрителей (немного недовольных тем, что опять никто не упал, но оба благородных рыцаря уже завоевали их симпатии, к тому же предстояли еще бои и побежденные наверняка будут!) были наградой бесстрашным воинам.
   Рыцари остановили резко коней, показав прекрасное владение искусством наездников, развернулись и поклонились друг другу. Они ожидали пока их осмотрят маршалы - если у одного из них хоть что-либо нарушено в доспехах, шпора потеряна или ремень порвался, он будет признан побежденным.
   - Смотри-ка, - весело сказал король Пенландрис Отлаку. Педивер не уступил. Не победил, правда, но и не уступил. Он будет вызывать кого-либо еще?
   - Подождем решения маршалов, - сухо ответил граф Маридунский.
   Черный рыцарь опустил руку и положил ее на рукоять меча.
   - Что ж, - сказал он. - Гловер устоял против сына графа Маридунского. Посмотрим, устоит ли он против вашего искусства. Я не сомневался, герцог, что вы прибудете во время, - в голосе его прозвучал некий укор.
   - Я вынужден был задержаться, принц. Произошли неприятности Вольфангер убит.
   - Что? - воскликнул черный рыцарь. Он огляделся - не подслушивает ли кто. Но в шатре переодевался он один и рядом никого не было чужих, оруженосец же и слуги находились на почтительном расстоянии. Но рыцарь все равно сделал им знак отойти еще дальше. Что произошло, герцог? - требовательно спросил он у чародея.
   - Роковая случайность, - неохотно ответил тот. - Вольфангер захотел поразвлечься, а может у него были другие причины, но он поймал трех девиц из озера - дочерей тамошнего озерного царя. На беду появился отряд сына местного сеньора. Кстати - младший сын Отлака, брат вон того, - чародей кивнул в сторону ристалища. Никакой опасности Вольфангер не ожидал, с ним был отряд наших друзей, да и целая армия скрывалась в лесах. Но как я понял, неизвестные бойцы, с которыми был кто-то владеющий магией - и неплохо владеющий - пришли неожиданно на помощь мальчишке. Вольфангер поздно решил перевоплощаться, в момент преображения сын Отлака вонзил в него меч. Жалкие мгновения Вольфангер был уязвим и юнец умудрился достать его именно в эти мгновения. Увы. Но смею вас заверить, принц, на наших планах это никак не отразится.
   - Этот мальчишка...
   - Уррий Сидморт. Это наша забота, принц. Всему свое время.
   - Мы предполагаем, что наследник Пендрагона на воспитании у Отлака.
   Колдун внимательно посмотрел на собеседника.
   - И...
   - Да, я распорядился. Отборный отряд уже скачет к Рэдвэллу, замку Отлака.
   Маршалы подошли к герольду-церемониймейстеру и сообщили ему свое решение. Торжественно прозвучали трубы. Герольд-церемониймейстер выехал на середину ристалища и громко провозгласил:
   - Благородный сэр Гловер, граф Камулодунский и благородный сэр Педивер Сидморт трижды сошлись в честном поединке. И трижды никто из них не смог одолеть противника. Оба признаются победителями. Сэр Педивер Сидморт может вызвать на бой любого другого зачинщика турнира.
   Граф Маридунский облегченно вздохнул и довольно улыбнулся. Он и не надеялся на победу сына - он прекрасно знал силу Гловера.
   - Превосходно, благородный бой и украшение турнира, - похлопал в ладоши верховный король. - Пожалуй, - обратился он к герцогу Вольдемару, - такой результат самый справедливый. Вряд ли Гловеру найдется еще достойный соперник, а так как Ковердэйл, к сожалению, выбыл из турнира, то скорее всего победителем станет именно граф Камулодунский. Я доволен. - Король улыбнулся нарядно одетой принцессе, сидевшей на специальном удобном кресле слева от отца. Ты станешь сегодня королевой турнира, как я и обещал тебе, крошка моя.
   Оруженосцы пятерых зачинщиков вновь вынесли щиты господ на середину поля. Пять рыцарей, среди которых был и отважный барон Ансеис подъехали и выбрали себе противников. Сэр Педивер решил не вызывать больше никого - он доказал свое бесстрашие и силу, сразившись с самим сэром Гловером. И проявит мужество завтра, в общем бою.
   Вновь протрубили герольды, вновь послышались призывы к щедрости, вновь с трибун, где сидели знатные господа, полетели золотые монеты. Щиты убрали, десять достойных рыцарей приготовились к поединку. Как различны были мысли их в этот ответственный момент! От спокойной собранности барона Ансеиса, от нетерпения и неуверенности в исходе поединка вызвавших зачинщиков рыцарей, до желания покрасоваться перед дамой сердца и обидой за поражение от французского барона (имя которого уже запомнили все) одного из лучшей рыцарей Британии. Сэр Хьюс Ганский, которому сейчас предстояло биться с Ансеисом был переполнен желанием отомстить за поражение товарища, сэр Хьюс не сомневался в победе и думал как бы сразить француза покрасивее. Сэр Гловер посмотрел на вызвавшего его рыцаря, усмехнулся и принялся размышлять: как насчет его клятвы, ведь он не побежден Педивером значит и не обязан выполнять глупый обет, в горячке данный самому себе. Но этого-то соперника, который и копье взять правильно не умеет, он сразит!