Страница:
* * *
Мейчон недостаточно хорошо знал город и решил идти теми же переулками, что шел сюда с элиранами — зрительная память у него была отменная. Правда, шел он сюда, когда было еще светло. Факел на несколько шагов освещал дорогу и смутно вырывал из темноты стены домов.Мейчон направился ко входу в элиранат, чтобы оттуда начать путь.
— О-о, красавчик! — Услышал он голос давешней девицы в красном платье. — Откуда ты взялся? Я тебя тут жду-жду, понимаешь, а ты во откуда идешь!
— Что ты хочешь? — мрачно спросил ее Мейчон.
— Как что? — удивилась девица. — Я ж тебе сказала, что люблю тебя, красавчик. Хочешь?
В свете своего факела Мейчон увидел как она залезла рукой в разорванный ворот и вытащила оттуда левую грудь, соблазняя его.
— Хороша, красавчик, правда?
Мейчон вздохнул. Он не был с женщиной с… С тех пор, как увидел впервые Сейс. Сейс больше нет, он ее никогда не увидит. А эта стоит рядом и от нее пахнет… женщиной. Никто не займет место Сейс в его сердце, никто. Но ведь с ней он даже поцеловался всего один раз.
— Мне нужно в «Сладкую свободу», — сказал Мейчон. — Ты знаешь, где это?
— Зачем тебе куда-то, красавчик? Пойдем со мной и я подарю тебе полную свободу. И такую сладкую-сладкую…
Она прижалась к нему, стараясь держать лицо подальше от его факела, и обняла руками.
Мейчон не отстранил ее, он поднял факел выше, чтобы не опалить ей волосы.
Он чувствовал в себе некую раздвоенность. Сейс… Ее лицо стоит перед глазами.
А от этой, чье имя он не знает, так сладостно-странно пахнет развратом и дурманом, что трудно заставить себя оставаться равнодушно-бесстрастным. Но в его-то положении тратить время на девок…
А какое, собственно, положение? Друг в смертельной опасности, да. Но что сейчас, в данный момент, он может сделать? Только зайти в «Сладкую свободу», убедиться, что Трэггану там нет (а вряд ли он уже там, раз подземный ход ведет аж за город) и идти спать. Несколько часов ничего не изменят. Или изменят для Мейчона очень много, но друга-то как раз это никак не касается и на его судьбе не отразится.
— Как тебя зовут? — наконец спросил Мейчон.
— Сейс, красавчик. А тебя — Мейчон, да? Я правильно запомнила?
Мейчон непроизвольно отстранил ее от себя.
— Как… Как ты сказала тебя зовут?
— Я что невнятно говорю, красавчик? — захихикала девка. — Мамка меня Сейс назвала, как благородную. Но можешь кликать меня Белкой, так в кабаках зовут, я привыкла.
Мейчон молча смотрел на нее в свете факела. Она была под действием дурманящих фруктов, но от этого нисколько не теряла своей несколько грубоватой привлекательности. Она ни капли не напоминала Сейс, наоборот — полная противоположность. И он хотел ее. Но имя… Имя!.. Великий Димоэт, все во власти твоей!
— Ты что, не любишь меня, красавчик? — обиделась девка. — А я-то, дура, ждала тебя, ждала-ждала. Давно бы уже посговорчивей ухажера нашла.
— Хорошо, — решился Мейчон, — идем. И куда?
— Да хоть куда, красавчик, — она снова прижалась к нему и провела губами по его небритой щеке, — хоть в твою «Сладкую свободу». Комнаты для свиданий везде имеются… У тебя деньги-то на кабак найдутся, красавчик?
— Найдутся, — кивнул Мейчон. — Дорогу знаешь?
— А тут всего две дороги. Одна — к Храму Правосудия и королевскому дворцу. Зачем нам туда — там нет кабаков. А по той улочке, как раз выйдем куда надо. С тобой мне ничего не страшно, красавчик.
Только сейчас Мейчон подумал, что, может быть, ей боязно было идти одной по ночным улицам и поэтому она ждала его.
— А где твой дом… Белка?
— А мой дом там, где спать лягу, красавчик. Хочешь, заведем дом вместе?
Мейчон взял ее правой рукой за талию, ощущая при этом давно забытую сладость, и повел к улочке, по которой несколько элиранов с факелами вели новых задержанных. Мейчон на всякий случай прижался к высокому каменному забору, пропуская процессию — видеть толстое улыбчивое лицо гостеприимного элирана Ведиггу ему больше не хотелось.
Улочку пересекала другая, более широкая, на ней были разложены в специальных очагах костры.
— Пойдем здесь, красавчик, а то там совсем темно, хоть и ближе. С тобой мне ничего не страшно, но зачем нам приключения? Я тебя люблю, милый, пойдем быстрее. Слушай, а зачем нам твоя «Свобода»? Пойдем к Плешивому Эрру, там я всех знаю…
Навстречу им двигалась до верху нагруженная телега, больше напоминающий армейский фуражный фургон. Рядом с ней шли три человека с факелами.
— Что это? — спросил спутницу Мейчон.
— А-а, обычное дело, красавчик. Сейчас же время торговцев. Главные улицы битком забиты — у кого-нибудь телега сломалась и все стоят. Тут объездной путь, зато свободный. Не обращай внимания. Вон за тем углом, пройти еще немного, кабачок Плешивого, называется «Удивительная пустошь», там чистые комнаты, красавчик, я знаю…
Мейчону было все равно куда идти — лишь бы побыстрее. Он не потерял голову, словно мальчишка, едва вышедший из боевого монастыре, нет. Но решение принято и оттягивать действо нет смысла.
— Красавчик, — щебетала девка, — ты такой…
Они поравнялись с телегой. На козлах спал пожилой мужчина; другой, рядом с ним, с поводьями в руках, что-то напевая, вглядывался вдаль плохо освещенной улицы. Один человек с факелом шел впереди, двое других двигались по обочине, внимательно глядя больше под ноги, чем по сторонам. Обычные работники торговцев, которым за не очень длинную ночь предстоит сделать несколько подобных ходок. Они не обращали на Мейчона со спутницей никакого внимания.
— Да скажи ты хоть что-нибудь, красавчик, что ты такой молчаливый? Ты что, не любишь меня?
— Люблю, люблю, — буркнул Мейчон.
В это мгновение боковой полог фургона колыхнулся и на него выпрыгнули двое мужчин.
Мейчон не выдержал наскока и упал, подмяв под себя девицу и едва успев отбросить факел, чтоб не опалить лицо. Он тут же вскочил на ноги, выдергивая из ножен меч Дорогваза. Меланхоличные охранники моментально преобразились, обнажив оружие. Двое с козлов тоже стояли рядом.
— Ты один, нас семеро, сдавайся, — сказал один из них. — Мы не сделаем тебе ничего плохого.
Девица в красном платье завизжала и поднялась на ноги. Тот лжеторговец, что шел последним, схватил ее за руку, рывком развернул и прижал к себе, чтоб не рыпалась, другой рукой он приставил к ее горлу широкий нож. Девушка мгновенно замолчала, открыв рот, словно выдернутая из воды рыба, которой нечем дышать..
— Одно твое неверное движение, парень, и ей каюк, — предупредил разбойник.
Мейчону не было дела до девки, но… Но она ждала его, чтобы он ее защитил. И ее имя — Сейс. Он не знает, глупая это случайность или воля Димоэта, но он не может допустить, чтобы Сейс, пусть другая, не возлюбленная, погибла из-за него.
Он отпустил меч в ножны и поднял руки. Самое главное сейчас — отправить прочь девчонку, а уж с этими ночными грабителями он как-нибудь разберется. Семеро одного не боятся, а зря…
— Вот так-то лучше, — сказал бородатый мужчина, выходя из-за спин товарищей. — Мы не сделаем вам ничего плохого. Кейр, посмотри, сколько у него пальцев на правой руке?
Та-ак, значит, это не грабители. Значит, охотились за ним, Мейчоном.
— Все так, — ответил человек из-за спины Мейчона, — три.
— Опусти руки и сцепи за спиной, — приказал бородатый Мейчону. — И без глупостей, иначе ей, — он кивнул в сторону девушки, — перережут горло.
Мейчон послушно свел за спиной руки. Сзади кто-то быстро и ловко набросил на кисти петлю тонкой прочной цепочки и затянул, мастерки обмотав и завязав узлы. Затем этот же человек наклонился, другой цепочкой обхватил ноги и резко дернул, сводя их вместе, так что если бы Мейчон не был готов, он бы упал.
Трое мужчин легко забросили его в фургон.
— Мы не сделаем твоему дружку ничего плохого, — сказал бородатый девице, — просто нам надо поговорить по душам в тихой обстановке. Сколько он тебе обещал за ночку? Рехуан, два? На, держи.
Нож убрали от ее горла, а в руку сунули пару монет.
— Я поеду с вами! — закричала девушка. Дурман слетел с нее, как не было. — Я хочу…
Резкий, не очень сильный удар кулаком по лицу сбил ее с ног, заставив замолчать.
— Иди, пока я добрый, — сказал бородатый. — С твоим дружком ничего не случится! И не вздумай к элиранам бежать, я тебя где угодно найду. Ты все поняла?
— Я… я хочу с ним…
— Пошла вон, дура! — зарычал бородатый.
Девица вскочила на ноги и с такой скоростью побежала дальше по улице, что нападавшие рассмеялись.
— Все, по местам, — скомандовал бородатый, — надо убираться отсюда, а то торчим под самым гнездом элиранов.
Он ловко запрыгнул в фургон, где лежал Мейчон, уже успевший перевернуться на спину. Вслед за ним забрался второй нападавший, полог задвинули и фургон тронулся — все так же медленно и тяжело, словно был нагружен до самого верха.
В фургоне было темно и пахло чем-то неприятно кислым. Ехали медленно, чтобы не привлекать внимание, и долго, хотя до окраины города было не очень далеко.
Иногда слышались голоса других погонщиков или окрики элиранов, но у Мейчона даже мысли не было закричать о помощи — бессмысленно, поскольку неизвестно как отреагируют двое головорезов, стерегущих его. К тому же, Мейчон понимал, что встреча, на которую его везут, в любом случае прольет свет на ситуацию. Ведь ловили-то не кого-нибудь, а именно его Мейчона!
Неожиданно появилась мысль, что засаду мог организовать Чейр-Темноокий из «Возвращенной сказки», но тогда получается, что весь день за ним следили его люди… Мейчон, будучи с Трэггану, не особо-то обращал внимания по сторонам, может, и следили. Что ж, Чейр-Темноокий не самый страшный вариант, но и самый неинтересный.
Мейчон хотел посмотреть на того, кто строит козни его другу.
Наконец, фургон остановился. Кругом стояла лесная тишина. Полог откинули и Мейчона грубо скатили вниз, где его подхватили и поставили на ноги.
Судя по всему, они и были в лесу. Неожиданно другие мысли посетили Мейчона. Он прошел через несколько смертельных опасностей и был готов ко всему. Он поджал щеки и быстро прокусил их зубами с внутренней стороны.
Бородатый, видимо, вожак нападавших, поднял подбородок Мейчона и поднес факел к его лицу.
— Вот ты какой, Мейчон из Велинойса, победитель Состязаний Димоэта, — с неприятной ухмылкой сказал он. — Что ж, приятно было познакомиться.
— Что вы хотите? — спокойно спросил Мейчон.
— Знать, где появится твой дружок после побега. Ведь вы договорились о встрече?
— И ты думаешь, что я тебе скажу? — насмешливо спросил Мейчон.
Слух выпускника острова Брагги уловил какой-то едва доносившийся шум со стороны города, откуда они приехали.
— Конечно, скажешь, — рассмеялся бородатый. — У меня и не такие говорили.
— Знаешь, почему у меня не хватает двух пальцев? — спросил Мейчон, чтобы потянуть время.
— И почему? — тупо спросил предводитель разбойников, не ожидавший такого спокойствия от связанного по рукам и ногам пленника.
— Да вот так же взяли в плен и пытались выяснить, где ночлег моего отряда. В час отрезали по пальцу. Думали, времени у них навалом.
— И что было дальше?
— Ничего, — пожал плечами Мейчон, хотя со скрученными за спиной руками это было не очень-то удобно. — Времени у них не хватило, как и у тебя. Слышишь, идет караван?
— Где?
Один из бандитов выскочил на дорогу и всмотрелся вдаль.
— Там действительно караван, — сообщил он. — Наверное, торговцы к порту перевозят товары. И факелов много, наверняка они с охраной и элиранами.
— А говорили, место тихое, вши немытые! — выругался бородатый. — Что ж, Мейчон из Велинойса, не повезло тебе. Твоего дружка мы все равно найдем, не мы — так элираны. А ты нам все равно мешаешь, хотя я бы не прочь еще раз посмотреть как ты сражаешься на Арене. Но не судьба, видно, хозяин велел тебя убрать. Времени не хватило поговорить по душам, Мейчон из Велинойса, прощай!
И он резким движением вонзил узкий трехгранный кинжал в сердце Мейчону.
Мейчон дернулся в руках державших его мужчин, всхрипнул, на губах появилась кровавая пена и он обвис. Разбойники отпустили его и он замертво упал к ногам бородатого.
— Быстро осмотрите карманы и убираемся, — приказал вожак, ногой брезгливо отодвинув руку убитого. — Тоже мне хваленый выпускник Брагги, чему там только учат? Этот Кейону и то сопротивлялся…
— Раздевать догола, как и предыдущего?
— Некогда, да и не было такого указания. Тот был слуга занюханный, а этот, — бородатый усмехнулся, — человек теперь известный. К тому же, его все равно по символу Брагги на руке опознают.
— Руку можно и отсечь…
— Не было указания делать его неопознаваемым, — с нажимом повторил бородатый, — хочешь, чтобы хозяин опять остался недовольным? За Волыном решил отправиться в царство мертвых? Осмотрите скорей и убираемся. Кинжал из раны не вынимайте, не кинжал и был. А то кровь хлынет — перемажетесь, вдруг на элиранов наткнемся.
— Ну наткнемся, так…
— Мало ли что может быть, — чуть ли не со злобой ответил бородатый. — Молодые попадутся или дураки какие… Хватит языком чесать, Гордослов, подсоби Рванопузому. У этого Мейчона в карманах должно быть около шести сотен золотых, что он выиграл сегодня.
Одежду Мейчона быстро ощупали и вынули из кармана кошель с серебром.
— Больше у него ничего нет. И на пальцах ни перстней, ни колец.
— Посмотри меч.
— Да у него тут дрянь какая-то, рукоятка наверно вся аж прогнила вся — тряпками замотана. И как только он таким сражался? — воскликнул нагнувшийся над телом Мейчона разбойник.
— Наверное, ему его богатый дружок приличный меч одолжил, — предположил другой.
— Наверное. Сапоги снимать?
— Все, уходим! — распорядился бородатый. — Давайте его подальше от дороги отнесем, пусть волки с ним разбираются.
Они оттащили Мейчона в лес, быстро вернулись к фургону и тронулись дальше, в надежде увидеть боковую дорожку и, не встречаясь с караваном торговцев, вернуться в город.
Глава 6
Выстрелить Трэггану не успел — в комнату вошли трое вооруженных топорами и широкими разбойничьими ножами мужчин и приблизились к Гэфрину Безгубому, заслонив элирана Дилеоара от щели под потолком.
«Ну отойдите же! — мысленно взмолился Трэггану. — Не дайте позволить мне упустить гадину! Великий Димоэт, заставь их отойти!»
Двое разбойников, так и заслоняя спинами элирана, вышли вместе с ним — возможности прервать жизнь двуличного Дилеоара не было.
Трэггану со стоном опустил арбалет.
Гэфрину Безгубый встал из-за стола и сказал оставшемуся с ним мужчине:
— Срочно позови ко мне Стенолома и Шишкаря, есть работка.
Трэггану вновь вскинул оружие. Если не убит Дилеоар, то можно остановить убийц Мейчона, пока Безгубый не отдал приказ своим головорезам.
Но Гэфрину неожиданно повернулся в сторону Трэггану.
Тот вздрогнул — на него смотрело лицо мертвеца, только два глаза, казалось, жили среди мертвой плоти. Кожа у главаря разбойников была аж черной, нос и губы ввалились от какой-то жуткой болезни. Без непроизвольного содрогания и мурашек по коже на него нельзя было смотреть. Теперь Трэггану понял, почему звали Безгубым неуловимого грозу луддэкских лесов и городских окраин.
— Глазарь, спускайся к нам, — приказал Гэфрину, — все закончилось.
Он нажал какой-то рычаг в стене и с лязгом закрылась заслонка, отгородив комнату главаря разбойников от Трэггану.
Трэггану в бессильной ярости стукнул кулаком в стену и отбросил арбалет из которого так и не успел выстрелить.
Сейчас Гэфрину отдаст приказ и начнется охота на Мейчона. Дилеоар сказал, что его отпустят из главного элираната после начала часа торговцев.
Сколько времени? Что делать? Прорываться через логово разбойников?
Трэггану не имел ни малейшего понятия сколь велик подземный город и сколько в нем обитателей. Возможно, что очень много — раз восемь по восемьжды восемь. Конечно, больше половины из жителей подземелья наверняка сброд, не способный сражаться — калеки, нищие, девки…
Но как там найти хоть какой выход наверх? Даже если он сумеет пробиться в этих лазах, где не то что фехтовать, идти нормально невозможно. И как быстро хватятся этого разбойника, что валяется у его ног с кинжалом в горле?
Трэггану принял решение — вернуться обратно в свой дворец и как можно скорее.
Он выдернул кинжал из трупа и вытер об одежду убитого. Поднял арбалет на случай погони. Добрался до дыры, в которую спрыгнул и начал забираться наверх, но в это мгновение с противоположной стороны звериного лаза послышался грубый голос:
— Глазарь, долго тебя ждать? Где ты, Глазарь? Безгубый тебя ждет!
Звавший погибшего арбалетчика мужчина пробирался к Трэггану. Было время юркнуть наверх и спешить вперед, в надежде, что не догонят, но Трэггану сообразил это уже когда спрыгнул вниз и приготовил кинжал к бою.
Разбойник вглядывался в темноту, освещая лаз чадным факелом.
— Глаза… Ты кто? — вдруг взревел он, увидев незнакомого человека и безжизненно распростертое тело приятеля вдали.
Трэггану без размаха метнул кинжал, но промахнулся с такого близкого расстояния — металл лишь царапнул разбойника по плечу.
Тот рассвирепел и, нагибая голову вперед, левой рукой выхватывая из-за пояса широкой нож, бросился вперед, выставив факел, как таран.
Уцепившись в края дыры, элл ловко подтянулся. Противник проскочил дальше.
Трэггану спрыгнул вниз, но разбойник уже успел развернуться и они схватились в рукопашной драке, повалились на землю.
Разбойник пытался ножом дотянуться до неожиданного врага, но Трэггану успел поймать его кисть.
Трэггану оказался подмятым под грузного разбойника, но не сдавался, понимая, что не может погибнуть, должен победить.
Нож разбойника рванулся резко вниз, процарапав лицо владельному эллу ровно в том же месте, где когда-то уже красовался боевой шрам. Трэггану, совершенно не чувствуя боли, извернулся и выскочил из-под противника, вывернув тому руку так, что нож отлетел в сторону.
Места для нормального боя просто не было — на четвереньках особо не посражаешься. Но Трэггану, стоя на коленях, выхватил меч и направил в сторону также встающего врага, который отцеплял от пояса топор.
Топор страшное оружие, если есть место для размаха и удар достигает цели. Но здесь было не развернутся и мощное оружие лишь мешало. Разбойник это мгновенно понял и кинулся на Трэггану, надеясь увернуться от меча и задушить голыми руками, поскольку был значительно крупнее и тяжелее.
Но Трэггану побывал во многих сражениях и поединках; справится с безоружным, плохо обученным истинно воинскому ремеслу ночным бандитом было не столь уж сложно.
Замечательный клинок Шажара прошел сквозь тело разбойника и тот, еще не сообразив, что произошло, рухнул на Трэггану, обхватывая его руками. Захрипел и затих, на Трэггану пахнуло гадким запахом из мертвого рта и закапала струйка крови.
Он лежал в узком коридоре, подогнув при неудачном падении ноги в коленях, а на нем громоздилось мертвое тело разбойника. И неизвестно сколько дружков в любой момент могло подоспеть на помощь.
Трэггану наконец сбросил с себя убитого, развернул его и вытащил меч. Подобрал арбалет, о котором совсем забыл, нашел неудачно брошенный кинжал и забрался в дыру, наверх, в лаз, которым пришел, сожалея о потраченном времени и надеясь, что погоня, если она будет, собьется со следу в многочисленных боковых ответвлениях подземного хода.
Он пошел влево и вскоре был в древнем туннеле. И со всех ног помчался обратно — к лестнице в башню, стараясь смотреть под ноги, чтобы не сверзиться в одну из многочисленных канав.
Так или иначе, он спасет Мейчона. Удастся миновать элиранов и выскочить из дворца — великолепно, тогда скорее к главному элиранату и поджидать Мейчона.
Вдвоем они наверняка придумают что-нибудь толковое…
Если же не удастся миновать засаду и его арестуют, то поведут опять же в главный элиранат. Там он обратится к старшему и расскажет про город разбойников, про логово неуловимого Гэфрину и предательство элирана Дилеоара. Он постарается быть убедительным, его слово что-то да значит. А с убийством монаха разберемся позже…
В башне стояла мертвая тишина, словно ничто недавно не нарушало вековой покой.
Трэггану довольно быстро выбрался наверх и осторожно приподнял люк, выходящий в его укромный садик. Там никого не было. Он ловким движением выпрыгнул наверх.
Стараясь не производить ни малейших звуков, он подошел к двери в кабинет и прислушался. Крайне осторожно и очень медленно он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
В свете свечей он увидел, что в его кресле развалился элиран и спал! Этот страж закона был не из тех, что сопровождали Дилеоара, видно произвели смену.
Трэггану даже слышал храп беспечного элирана.
Он прикрыл поплотнее дверь и отошел от двери. Дураку ясно, что это ловушка. Наверняка, несколько человек ждут его на лестнице и внизу, у всех выходов из дворца. Но он знает, где его не ждут.
Трэггану подошел к стене, где стояли его шесты для тренировок. Выбрал попрочнее и упер в угол. Словно канатоходец на Торговой площади, он начал по шесту взбираться вверх широко расставив руки, чтобы не потерять равновесия.
Достигнув стены он поднял руки — до верха дотягивался. Легко подтянулся и забрался наверх стены. Немного постоял, вспоминая расположение комнат в замке, и пошел по торцу толстенной стены к тому месту, что было необходимо.
Он долго всматривался вниз, прислушиваясь к ночным звукам. Час торговцев еще не начался, но был близок — уже зажгли ночные костры на улицах.
Наконец он решился и спрыгнул вниз, на крышу дворца, стараясь как можно мягче приземлиться, чтобы никто не услышал грохота. Он знал, что из покоев Млейн ведет на крышу лестница. В свое время Трэггану так и не понял, для чего она была задумана строителями, но сейчас спасет его — в покоях Млейн никто не будет искать беглеца. А там он сможет переодеться, спрыгнет со второго этажа в окно, выходящее на боковую улочку, и поспешит к главному элиранату на помощь другу.
Трэггану нашел люк и долго вспоминал: тот ли это, что ему необходим? Затем кинжалом поддел крышку, просунул пальцы и двумя руками вырвал не слишком крепкий замок. Нырнул в люк и понял, что не ошибся — эта была именно лестница, ведущая в покои его жены.
Как она восприняла известие об убийстве монаха? Поверила ли в виновность Трэггану?
Он не сомневался, что Млейн верит ему и поможет, он только боялся, что она спит и он своим внезапным появлением испугает любимого человека. Но другого выхода он не видел.
Быстро спустившись по лестнице, он тихонько потянул на себя дверь. В комнате Млейн горели свечи, она не спала.
Трэггану решительно отодвинул портьеру и вошел, прижимая палец к губам, чтобы Млейн не вскрикнула от неожиданности. В последнее мгновение он запоздало подумал, что у Млейн могут быть служанки, которые немедленно донесут элиранам о его появлении.
Но Млейн была одна. Она сидела перед зеркалом, полностью одетая, и всматривалась в собственное отражение.
— Млейн, — тихо позвал Трэггану, — это я.
Она резко повернулась и вскрикнула от ужаса, глаза ее округлились.
Он только сейчас подумал, как выглядит после приключений в подземелье — взлохмаченный, рваный, в грязи и крови, с раной на лице, на человека мало похожий.
— Тихо, Млейн, молчи! — взмолился Трэггану. — Ты погубишь меня!
— Ты! Ты!… Ты убил человека!
— Млейн, — растерялся Трэггану, — я не убивал! Клянусь тебе!
— Ты весь в крови! Ты что, убил еще и элиранов, что хотели тебя арестовать?..
— Нет, что ты! Это — кровь разбойников, я тебе сейчас все объясню!
Он сделал шаг к ней.
— Не подходи! — испуганно закричала она и потянулась к лежавшим на призеркальном столике стеклянным палочкам для вызова слуг. — Помогите!..
Трэггану подскочил к ней, обхватил за талию и зажал рот рукой.
— Млейн, милая, поверь мне! Я же люблю тебя!
Она укусила ему грязные пальцы.
Привыкший к боли Трэггану, вздрогнул от неожиданности, а она еще и ударила его ногой в сапожке под коленку. Он разжал руки и она вырвалась. Он пытался удержать ее, схватил за рукав, но лишь порвал платье из тонкой ткани.
Она резко повернулась и их глаза встретились.
— Млейн! — только и смог выговорить Трэггану. — Млейн, верь мне, что я ни в чем не виноват, моя совесть чиста! — взмолился он. — Млейн, ты же моя жена, ты же любишь меня!
— Люблю?!! — прошипела она.
От звука ее голоса и сменившегося выражения лица Трэггану непроизвольно сделал шаг назад.
У Млейн было чужое лицо, он не знал ее такой!
— Люблю?!! — снова повторила она. Грудь ее, которую он так нежно гладил по ночам, ходила вверх-вниз. — Это я-то люблю тебя?! Да я тебя ненавижу! Ты испортил мне жизнь!
— Млейн!… — Трэггану сделал еще шаг назад. — Я испортил тебе жизнь? Да ты что?.. Да я же…
«Ну отойдите же! — мысленно взмолился Трэггану. — Не дайте позволить мне упустить гадину! Великий Димоэт, заставь их отойти!»
Двое разбойников, так и заслоняя спинами элирана, вышли вместе с ним — возможности прервать жизнь двуличного Дилеоара не было.
Трэггану со стоном опустил арбалет.
Гэфрину Безгубый встал из-за стола и сказал оставшемуся с ним мужчине:
— Срочно позови ко мне Стенолома и Шишкаря, есть работка.
Трэггану вновь вскинул оружие. Если не убит Дилеоар, то можно остановить убийц Мейчона, пока Безгубый не отдал приказ своим головорезам.
Но Гэфрину неожиданно повернулся в сторону Трэггану.
Тот вздрогнул — на него смотрело лицо мертвеца, только два глаза, казалось, жили среди мертвой плоти. Кожа у главаря разбойников была аж черной, нос и губы ввалились от какой-то жуткой болезни. Без непроизвольного содрогания и мурашек по коже на него нельзя было смотреть. Теперь Трэггану понял, почему звали Безгубым неуловимого грозу луддэкских лесов и городских окраин.
— Глазарь, спускайся к нам, — приказал Гэфрину, — все закончилось.
Он нажал какой-то рычаг в стене и с лязгом закрылась заслонка, отгородив комнату главаря разбойников от Трэггану.
Трэггану в бессильной ярости стукнул кулаком в стену и отбросил арбалет из которого так и не успел выстрелить.
Сейчас Гэфрину отдаст приказ и начнется охота на Мейчона. Дилеоар сказал, что его отпустят из главного элираната после начала часа торговцев.
Сколько времени? Что делать? Прорываться через логово разбойников?
Трэггану не имел ни малейшего понятия сколь велик подземный город и сколько в нем обитателей. Возможно, что очень много — раз восемь по восемьжды восемь. Конечно, больше половины из жителей подземелья наверняка сброд, не способный сражаться — калеки, нищие, девки…
Но как там найти хоть какой выход наверх? Даже если он сумеет пробиться в этих лазах, где не то что фехтовать, идти нормально невозможно. И как быстро хватятся этого разбойника, что валяется у его ног с кинжалом в горле?
Трэггану принял решение — вернуться обратно в свой дворец и как можно скорее.
Он выдернул кинжал из трупа и вытер об одежду убитого. Поднял арбалет на случай погони. Добрался до дыры, в которую спрыгнул и начал забираться наверх, но в это мгновение с противоположной стороны звериного лаза послышался грубый голос:
— Глазарь, долго тебя ждать? Где ты, Глазарь? Безгубый тебя ждет!
Звавший погибшего арбалетчика мужчина пробирался к Трэггану. Было время юркнуть наверх и спешить вперед, в надежде, что не догонят, но Трэггану сообразил это уже когда спрыгнул вниз и приготовил кинжал к бою.
Разбойник вглядывался в темноту, освещая лаз чадным факелом.
— Глаза… Ты кто? — вдруг взревел он, увидев незнакомого человека и безжизненно распростертое тело приятеля вдали.
Трэггану без размаха метнул кинжал, но промахнулся с такого близкого расстояния — металл лишь царапнул разбойника по плечу.
Тот рассвирепел и, нагибая голову вперед, левой рукой выхватывая из-за пояса широкой нож, бросился вперед, выставив факел, как таран.
Уцепившись в края дыры, элл ловко подтянулся. Противник проскочил дальше.
Трэггану спрыгнул вниз, но разбойник уже успел развернуться и они схватились в рукопашной драке, повалились на землю.
Разбойник пытался ножом дотянуться до неожиданного врага, но Трэггану успел поймать его кисть.
Трэггану оказался подмятым под грузного разбойника, но не сдавался, понимая, что не может погибнуть, должен победить.
Нож разбойника рванулся резко вниз, процарапав лицо владельному эллу ровно в том же месте, где когда-то уже красовался боевой шрам. Трэггану, совершенно не чувствуя боли, извернулся и выскочил из-под противника, вывернув тому руку так, что нож отлетел в сторону.
Места для нормального боя просто не было — на четвереньках особо не посражаешься. Но Трэггану, стоя на коленях, выхватил меч и направил в сторону также встающего врага, который отцеплял от пояса топор.
Топор страшное оружие, если есть место для размаха и удар достигает цели. Но здесь было не развернутся и мощное оружие лишь мешало. Разбойник это мгновенно понял и кинулся на Трэггану, надеясь увернуться от меча и задушить голыми руками, поскольку был значительно крупнее и тяжелее.
Но Трэггану побывал во многих сражениях и поединках; справится с безоружным, плохо обученным истинно воинскому ремеслу ночным бандитом было не столь уж сложно.
Замечательный клинок Шажара прошел сквозь тело разбойника и тот, еще не сообразив, что произошло, рухнул на Трэггану, обхватывая его руками. Захрипел и затих, на Трэггану пахнуло гадким запахом из мертвого рта и закапала струйка крови.
Он лежал в узком коридоре, подогнув при неудачном падении ноги в коленях, а на нем громоздилось мертвое тело разбойника. И неизвестно сколько дружков в любой момент могло подоспеть на помощь.
Трэггану наконец сбросил с себя убитого, развернул его и вытащил меч. Подобрал арбалет, о котором совсем забыл, нашел неудачно брошенный кинжал и забрался в дыру, наверх, в лаз, которым пришел, сожалея о потраченном времени и надеясь, что погоня, если она будет, собьется со следу в многочисленных боковых ответвлениях подземного хода.
Он пошел влево и вскоре был в древнем туннеле. И со всех ног помчался обратно — к лестнице в башню, стараясь смотреть под ноги, чтобы не сверзиться в одну из многочисленных канав.
Так или иначе, он спасет Мейчона. Удастся миновать элиранов и выскочить из дворца — великолепно, тогда скорее к главному элиранату и поджидать Мейчона.
Вдвоем они наверняка придумают что-нибудь толковое…
Если же не удастся миновать засаду и его арестуют, то поведут опять же в главный элиранат. Там он обратится к старшему и расскажет про город разбойников, про логово неуловимого Гэфрину и предательство элирана Дилеоара. Он постарается быть убедительным, его слово что-то да значит. А с убийством монаха разберемся позже…
* * *
Затхлый воздух туннеля затруднял дыхание, но Трэггану упрямо бежал по подземному туннелю. Два раза все же упал и второй раз больно ударился коленом. Но в конце концов он добрался до заветной лестницы, лихорадочно вспоминая, как выбраться в сад из лабиринта башни.В башне стояла мертвая тишина, словно ничто недавно не нарушало вековой покой.
Трэггану довольно быстро выбрался наверх и осторожно приподнял люк, выходящий в его укромный садик. Там никого не было. Он ловким движением выпрыгнул наверх.
Стараясь не производить ни малейших звуков, он подошел к двери в кабинет и прислушался. Крайне осторожно и очень медленно он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
В свете свечей он увидел, что в его кресле развалился элиран и спал! Этот страж закона был не из тех, что сопровождали Дилеоара, видно произвели смену.
Трэггану даже слышал храп беспечного элирана.
Он прикрыл поплотнее дверь и отошел от двери. Дураку ясно, что это ловушка. Наверняка, несколько человек ждут его на лестнице и внизу, у всех выходов из дворца. Но он знает, где его не ждут.
Трэггану подошел к стене, где стояли его шесты для тренировок. Выбрал попрочнее и упер в угол. Словно канатоходец на Торговой площади, он начал по шесту взбираться вверх широко расставив руки, чтобы не потерять равновесия.
Достигнув стены он поднял руки — до верха дотягивался. Легко подтянулся и забрался наверх стены. Немного постоял, вспоминая расположение комнат в замке, и пошел по торцу толстенной стены к тому месту, что было необходимо.
Он долго всматривался вниз, прислушиваясь к ночным звукам. Час торговцев еще не начался, но был близок — уже зажгли ночные костры на улицах.
Наконец он решился и спрыгнул вниз, на крышу дворца, стараясь как можно мягче приземлиться, чтобы никто не услышал грохота. Он знал, что из покоев Млейн ведет на крышу лестница. В свое время Трэггану так и не понял, для чего она была задумана строителями, но сейчас спасет его — в покоях Млейн никто не будет искать беглеца. А там он сможет переодеться, спрыгнет со второго этажа в окно, выходящее на боковую улочку, и поспешит к главному элиранату на помощь другу.
Трэггану нашел люк и долго вспоминал: тот ли это, что ему необходим? Затем кинжалом поддел крышку, просунул пальцы и двумя руками вырвал не слишком крепкий замок. Нырнул в люк и понял, что не ошибся — эта была именно лестница, ведущая в покои его жены.
Как она восприняла известие об убийстве монаха? Поверила ли в виновность Трэггану?
Он не сомневался, что Млейн верит ему и поможет, он только боялся, что она спит и он своим внезапным появлением испугает любимого человека. Но другого выхода он не видел.
Быстро спустившись по лестнице, он тихонько потянул на себя дверь. В комнате Млейн горели свечи, она не спала.
Трэггану решительно отодвинул портьеру и вошел, прижимая палец к губам, чтобы Млейн не вскрикнула от неожиданности. В последнее мгновение он запоздало подумал, что у Млейн могут быть служанки, которые немедленно донесут элиранам о его появлении.
Но Млейн была одна. Она сидела перед зеркалом, полностью одетая, и всматривалась в собственное отражение.
— Млейн, — тихо позвал Трэггану, — это я.
Она резко повернулась и вскрикнула от ужаса, глаза ее округлились.
Он только сейчас подумал, как выглядит после приключений в подземелье — взлохмаченный, рваный, в грязи и крови, с раной на лице, на человека мало похожий.
— Тихо, Млейн, молчи! — взмолился Трэггану. — Ты погубишь меня!
— Ты! Ты!… Ты убил человека!
— Млейн, — растерялся Трэггану, — я не убивал! Клянусь тебе!
— Ты весь в крови! Ты что, убил еще и элиранов, что хотели тебя арестовать?..
— Нет, что ты! Это — кровь разбойников, я тебе сейчас все объясню!
Он сделал шаг к ней.
— Не подходи! — испуганно закричала она и потянулась к лежавшим на призеркальном столике стеклянным палочкам для вызова слуг. — Помогите!..
Трэггану подскочил к ней, обхватил за талию и зажал рот рукой.
— Млейн, милая, поверь мне! Я же люблю тебя!
Она укусила ему грязные пальцы.
Привыкший к боли Трэггану, вздрогнул от неожиданности, а она еще и ударила его ногой в сапожке под коленку. Он разжал руки и она вырвалась. Он пытался удержать ее, схватил за рукав, но лишь порвал платье из тонкой ткани.
Она резко повернулась и их глаза встретились.
— Млейн! — только и смог выговорить Трэггану. — Млейн, верь мне, что я ни в чем не виноват, моя совесть чиста! — взмолился он. — Млейн, ты же моя жена, ты же любишь меня!
— Люблю?!! — прошипела она.
От звука ее голоса и сменившегося выражения лица Трэггану непроизвольно сделал шаг назад.
У Млейн было чужое лицо, он не знал ее такой!
— Люблю?!! — снова повторила она. Грудь ее, которую он так нежно гладил по ночам, ходила вверх-вниз. — Это я-то люблю тебя?! Да я тебя ненавижу! Ты испортил мне жизнь!
— Млейн!… — Трэггану сделал еще шаг назад. — Я испортил тебе жизнь? Да ты что?.. Да я же…