Лэндис Джил Мари. Пока не наступит завтра (Любовный венок)

   – Но ведь Дейк-брат Берка. Я должна думать о том, чего бы хотел Берк.
   Он осушил свою рюмку и вышел на веранду. Трое мужчин стояли около коновязи, передавая фляжку из рук в руки. Дейк понимал, что они ему не обрадуются, поэтому он уже отправился было обратно в дом, когда в одном из мужчин узнал Шелби Гилмора. Он видел его на кладбище, но в дом тот не вошел.
   Стараясь ступать полегче, Дейк пересек свободное пространство и остановился за колонной. Он небрежно прислонился к ней и сделал вид, что давно стоит здесь, а потом взглянул на Шелби и его приятелей.
   – Удивлен, что вижу тебя снова, Шелби. Особенно здесь.
   Мужчины, стоявшие рядом с Шелби – один дородный, с ранней сединой и черными бачками, другой – коротенький с надутым животом – переглянулись и коротко кивнули Дейку. Затем они ушли в дом.
   – Что так тебя удивляет, Дейк? Мы были друзьями с твоим братом.
   Дейк распахнул сюртук и засунул большие пальцы за ремень. Этим он хотел показать Шелби, что безоружен, если это имело значение для бывшего бунтовщика.
   – Думаю, это ты оглушил меня возле реки той ночью, когда убили моего брата. Ты, или кто-то из твоих дружков из вашего тайного братства. Я просто не могу поверить, что вы будете спокойно смотреть на янки среди вас и ничего не предпринимать.
   – Поверь мне, Рид, что если бы я хотел причинить тебе вред, то я бы не удовлетворился просто ударом по голове.
   – Мне тоже так казалось. Именно поэтому я склоняюсь к мысли, что произошла путаница и Берка убили по ошибке. Он был в моей комнате и сидел в темноте возле окна. Кто-то впопыхах принял его за меня и убил не того, кого хотел.
   Шелби улыбнулся медленной, сонной улыбкой, которая напомнила Дейку улыбку библейского змея.
   – Ты ведь не обвиняешь меня в убийстве, а, Дейк?
   – Пока нет.
   – Моя мама может подтвердить, что я не выходил из дома в ночь убийства.
   – Бьюсь об заклад, она еще и не то сделает для тебя.
   Шелби Гилмор выпрямился. Голосом, который был слышен даже в комнате, он спросил:
   – Уж не хочешь ли ты назвать мою маму лгуньей, Рид?
   Голос Дейка был тихим, ровным, холодным как лед.
   – Я не вооружен, Шелби. Так же, как и мой брат тогда. – Он пожал плечами и вышел из-за колонны. – Я просто хотел, чтобы тебе было о чем подумать в те дни, когда я буду искать убийцу или убийц Берка. – Дейк повернулся, чтобы присоединиться к Минне.
   – Я не боюсь тебя, Дейк. Скоро ты и все стервятники вроде тебя оставят Юг в покое, и мы будем жить так, как привыкли и считаем нужным.
   Дейк остановился и повернулся к Шелби.
   – Эти времена прошли, Гилмор, сколько бы ты и твои дружки не заворачивались в простыни и не напяливали колпаки, чтобы под ними вершить ваше собственное правосудие. Вы проиграли войну. Пора понять, что прежние времена никогда не вернутся.
   Не дожидаясь ответа, Дейк вошел в дом. Минна прощалась с последними гостями. Она увидела Дейка и кивнула ему из-за плеча какой-то пожилой дамы. Ее улыбка была доброй и ободряющей.
   Но это не была улыбка Кары.
   В душе он надеялся, что Кара придет на похороны. Но рядом с ним была Минна с затуманенными глазами.
   – Все ушли, – сказала она. – Мне так хотелось, чтобы они отнеслись к тебе с большим сочувствием, но ...
   – При нынешних обстоятельствах мне надо благодарить их за то, что они не обмазали меня смолой и не вываляли в перьях. – Дейк оглянулся в поисках Патси, которая разносила напитки. Ему определенно надо выпить еще.
   – Дейк, возможно, я говорю это не ко времени, и ты не должен принимать решение немедленно, но я хотела спросить тебя, не будешь ли ты возражать, если я останусь тут еще на несколько дней – пока не устроюсь в другом месте. Ведь с тех пор как мама и папа умерли, мне некуда больше деваться. – Она глубоко, судорожно вздохнула. – А теперь вот Берк ... Берк ...
   Ее плечи задрожали, и она спрятала лицо в ладонях. Дейк обнял ее и прижал к себе:
   – Успокойся, Минна. Не плачь. Ты знаешь, что можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Черт возьми, да ты имеешь больше прав на Риверглен, чем я! – Он вспомнил слова Шелби Гилмора, когда они встретились в Декейтере. – Ты спасла это место для Берка и спасла меня от петли. Оставайся сколько захочешь.
   Ее щеки были залиты слезами, когда она посмотрела в глаза Дейку и прошептала:
   – Спасибо тебе, Дейк. Я сделаю все, чтобы помочь тебе найти того, кто совершил это ужасное преступление.
   – Я знаю, – сказал Дейк. Сняв пиджак, он зацепил воротник пальцем и накинул пиджак на плечи. – Думаю, ты сможешь вести дела, пока я съезжу в Гадсден.
   – Гадсден? – Ее рука застыла, сжимая прекрасную камею, которая была приколота к воротнику. Дейк узнал любимое украшение своей матери. Как это похоже на Теодору Рид – передать свою любимую брошку девушке, которая стала ей почти дочерью. – А зачем ты едешь в Гадсден?
   Он направился к лестнице. Минна пересекла комнату, в которой почти не осталось мебели, и подошла к нему.
   – Я должен узнать, добралась ли Кара Джеймс благополучно до Клейтонов. К тому же я должен ей заплатить.
   – Мне кажется, она не из тех, за кем надо присматривать. Она явно счастлива, что зацепилась за тебя и выбралась из дома. Гадсден – меньше чем в шестидесяти милях отсюда. К тому же шериф ...
   Дейк остановился.
   – А шериф мне теперь ничего не скажет: ты дала мне отличное алиби.
   Черная как смоль девушка-служанка со множеством косичек на голове прошла мимо них, сгибаясь под тяжестью подноса, на котором стояли использованные стаканы.
   – Аккуратно, Патси, – предупредила Минна. – Это весь наш хрусталь.
   Минна приподняла юбку и стала подниматься по лестнице.
   – Когда ты вернешься, Дейк?
   Дейк подошел к служанке, взял у нее тяжелый поднос и отправился на кухню в задней части дома. Ошарашенная девчонка шла следом. Через плечо он бросил Минне:
   – Как только найду Кару и отправляю ее в Калифорнию.

   Если даже ты не знаешь, куда направляешься, лучше остаться на дороге жизни, чем сойти с нее.

Ненни Джеймс

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Дом Клейтонов полностью оправдал и даже превзошел ожидания Кары. Во-первых, он стоял на своем прежнем месте и полностью сохранился. Во-вторых, он оказался больше, чем она могла вообразить: семья Клея явно благоденствовала и не потеряла своего богатства. Похоже, Клейтоны умели жить. Теперь о будущем Клея не придется беспокоиться.
   Кто-то все еще ухаживал за розами, которые росли перед большой верандой. На террасе возле дома стоял целый ряд качалок. Окна были прикрыты ставнями. По сравнению с другими домами, которые она видела, путешествуя по стране, с теми гостиницами и меблированными комнатами, в которых они с Дейком останавливались, этот дом был просто дворцом. Именно в таком и должен жить Клей.
   Она хотела заплатить фермеру, который привез ее к особняку, но тот отказался, улыбнувшись и покачав головой перед тем, как попрощаться.
   Оказалось, что купить билеты на дилижанс из Декейтера в Гадсден гораздо проще, чем она предполагала. В Гадсдене она направилась в первый попавшийся пансион. Вдова-хозяйка с радостью сдала ей комнату в только что открывшемся заведении. Кара устроила свои ящики и переоделась в серое сиротское платье, которое она купила в Поплар-Блаффе. Судя по женщинам-южанкам, они гордились теми жертвами, на которые война заставила их пойти. Поэтому Каре не хотелось красоваться перед ними в своих новых туалетах.
   – Это здесь, Клей, – прошептала девушка, слегка прижав мальчика к себе.
   Затем она приподняла его, чтобы он смог посмотреть на величественный особняк, в котором выросла его мать. Прижимая ребенка к груди, Кара пошла по кирпичной дорожке, которая вела к дому. Браслет Анны Клейтон сжимал ее запястье. Он был очень красив и стоил гораздо больше всего того, что когда-либо имела ее семья.
   Подойдя никем не замеченной к парадной двери, она протянула руку и три раза ударила дверным молотком. Клей как будто чувствовал ее нервозность и начал хныкать. Дверь отворилась как раз в тот момент, когда она перекладывала его с одного плеча на другое.
   – Да, мэм?
   Негритянка ниже ростом и десятью годами старше Кары с блестящей черной кожей уставилась на нее. На женщине было надето простое хлопчатобумажное платье без украшений, а на плечи была накинута красная шаль.
   – Клейтоны дома? – спросила девушка.
   Негритянка во все глаза смотрела на Кару и Клея.
   – Миз Клейтон дома, мистер Клейтон ушел несколько лет назад. – Потом она автоматически добавила: – Отдал Богу душу.
   – Тогда я бы хотела увидеть миссис Клейтон, пожалуйста, мэм, – улыбнулась Кара.
   Женщина была явно ошарашена тем, что Кара назвала ее «мэм». Опешив на секунду, она отступила в сторону, пропуская девушку в дом, и еле слышным голосом спросила:
   – Вы не из этих мест, миз?
   Кара погладила Клея по головке и нервным жестом поправила его одеяльце. Он смотрел на нее доверчивыми темными глазами, и ее сердце разрывалось.
   – Я из Канзаса, – сказала она, снова посмотрев на служанку.
   – Если вы хотите иметь дело с миз Клейтон, то лучше бы ей не слышать, что вы называете меня «мэм», как будто я что-то собой представляю. Меня зовут Инез.
   – А меня – Кара. Кара Кальвиния Джеймс. Я рада с вами познакомиться, Инез.
   Инез улыбнулась. От улыбки ее лицо осветилось. В каждой стене прихожей были двойные двери.
   Инез провела Кару в комнату и оставила ее, сказав:
   – Подождите здесь, мэм. Я доложу о вас миз Клейтон.
   Кара осмотрела комнату. Там стояли столики, единственным предназначением которых было держать на себе декоративные вазы; стулья, обитые парчой, блестевшей так ярко, что Каре захотелось ее потрогать.
   Чем больше она смотрела на картины в золоченых рамах, на сверкающую поверхность столиков, на дорогие ткани, тем явственнее понимала, какой же отвратительно нищей была ее собственная семья. Даже мебель и безделушки в гостиничных номерах казались роскошью по сравнению с тем, к чему она привыкла. Она провела рукой по поверхности полированного столика из вишневого дерева и вспомнила тот корявый стол, который стоял в ее хижине. Но, осматривая все это великолепие, Кара даже не подумала о том, что хорошо бы иметь подобные вещи. Единственное, чего ей хотелось, – так это зарабатывать на жизнь изготовлением кукол, иметь собственный магазинчик, а для начала – отправиться в прекрасную Калифорнию. А может, просто на Запад.
   – Мисс Джеймс? Я – Сара Клейтон.
   Слабый голос оторвал Кару от ее размышлений. Она инстинктивно прижала к себе Клея, сделала глубокий вдох и обернулась. У двойных дверей стояла маленькая женщина лет пятидесяти. С головы до пят она была одета в черное. Светло-каштановые волосы, тронутые сединой, были закручены в замысловатый узел на затылке. Глаза такой же формы, как и у Клея, только поблекшего голубого цвета. Грусть и горечь светились в них.
   Тут Кара подумала о том, что следовало бы послать миссис Клейтон известие о своем прибытии, и объяснить, в чем, собственно, дело. Как она воспримет новость о смерти своей дочери? Эта бледная женщина с темными кругами под глазами казалась хрупкой, как яичная скорлупа. Инез маячила в открытых дверях, как будто ожидая дальнейших приказаний от своей хозяйки. Кара была даже рада этому: вдруг с миссис Клейтон случится истерика.
   Кара глубоко вздохнула:
   – Миссис Клейтон, вы никогда меня не знали, и мне нелегко сказать вам то, что я намеревалась сказать, но я не любительница бродить вокруг да около.
   Глаза Сары Клейтон сузились. Она с головы до ног оглядела Кару. Лишь на секунду ее взгляд задержался на мальчике.
   – Выкладывайте ваше дело, мисс.
   Кара вспомнила про браслет. Покачивая Клея, она отстегнула украшение и протянула его миссис Клейтон. Сара Клейтон смотрела на широкое золотое кольцо с выгравированными на нем звездами и полумесяцем с таким видом, словно увидела змею.
   – Это браслет вашей дочери, не так ли?
   Женщина качнулась, как будто ее ударили. Выпрямив плечи, она сначала вспыхнула, а затем побледнела как смерть.
   – У меня нет дочери.
   Ее ледяной тон заставил Кару содрогнуться.
   – Но ...
   Женщина отвела взгляд от Кары и перевела его на ребенка. Не двигаясь, она замкнулась в себе.
   – Может, в Гадсдене живут какие-то другие Клейтоны? Анна Клейтон сказала, что она из Гадсдена.
   – У меня нет дочери. А теперь, пожалуйста, будьте добры покинуть дом.
   Голос Сары Клейтон зазвучал громче. Она выговаривала каждое слово с такой тщательностью, словно Кара была глухой или придурковатой, или и то, и другое вместе.
   Обозленная Кара поняла, что женщина ей лжет. Видно было, что она узнала браслет.
   – Анна Клейтон умерла, – выпалила девушка. – Это ее сын. Я ищу ее семью, чтобы они взяли мальчика.
   Сара Клейтон смотрела на мальчика с тем же выражением, как и на браслет.
   – Убирайтесь. И его заберите с собой!
   Прижимая ребенка к груди, Кара посмотрела через плечо хозяйки дома. Инез, с округлившимися глазами, стояла в дверях, ошеломленная развернувшейся драмой. Одного взгляда на Сару Клейтон было довольно, чтобы понять, что спорить бесполезно. Кара шагнула в сторону хозяйки, чтобы мимо нее выйти из комнаты.
   Сара Клейтон подняла руки, как бы защищаясь. Ее слова потрясли Кару:
   – Не проносите ребенка мимо меня! Убирайтесь! Вы слышите? Возьмите его и убирайтесь!
   Испугавшись за мальчика, Кара поспешила вон из дома. Хозяйка дрожала как лист на ветру. Все еще бледная как полотно, она отступила в сторону, чтобы выпустить девушку.
   Инез быстро проводила ее к выходу. Кара вышла на залитую солнцем веранду и глубоко вдохнула. Не говоря ни слова, Инез захлопнула за ней дверь.
   – Нелегко нам с тобой придется, – прошептала Кара на ушко Клею. – Но провалиться мне на этом месте, если я когда-нибудь оставлю тебя с кем-нибудь, вроде этой женщины, бабушка она тебе или кто еще.
   Только покинув дом, Кара осознала все произошедшее. По какой-то причине Сара Клейтон отказалась принять собственного внука. И несмотря на то, что прежде Каре была несносна мысль о расставании с малышом, она сейчас поняла, что, возможно, никогда не найдет родственников, которые заберут Клея.
   Задумавшись, Кара брела по аллее, усаженной дубами, к дороге. Дом был недалеко от города, по крайней мере, по меркам Кары. Поэтому она решила дойти до постоялого двора пешком, полагая, что если она устанет, то попросит кого-нибудь подвезти их.
   Девушка пыталась подсчитать в уме, сколько денег, зашитых в подол юбки, у нее осталось. Дейк должен был заплатить ей за путевые издержки и уход за Клеем, но ей не хотелось, поджав хвост, возвращаться к нему за деньгами. Да и заплатит ли он ей вообще? Теперь – когда она не смогла устроить мальчика.
   Клей заплакал. Давно пора было его покормить. Поэтому девушка решила найти подходящее место и покормить его из бутылочки, которую она носила в своем просторном кармане. Поваленное дерево у дороги вполне подошло для этой цели. Она уселась, положила малыша на согнутую руку и стала шарить в кармане. Соска прилипла к ткани, поэтому она не сразу смогла вытащить бутылочку и дать ее Клею.
   Легкий ветерок, который дул с самого утра, начал усиливаться. Сухие листья поднимались вверх и кружились в воздухе. Она наблюдала за дубовым листом, плясавшим на ветру, как вдруг какое-то движение на дороге привлекло ее внимание. Девушка подняла голову и увидела Инез, которая спешила ей вслед. Женщина вспотела, как будто ей пришлось преодолеть огромное расстояние. Подбежав к Каре, она на секунду остановилась, переводя дыхание.
   Кара подвинулась, уступая ей место на бревне.
   – Господи, Инез! Сядьте спокойно и отдышитесь.
   Инез уселась и выдохнула:
   – Спасибо, мэм.
   – Кара, – поправила ее девушка.
   Инез кивнула, все еще тяжело дыша. Но вот она заговорила:
   – Я только хотела сказать, что вы нашли тех самых Клейтонов, но эта женщина никогда не признается в этом и не примет ребенка.
   Инез посмотрела на мальчика, который своими розовыми губками нетерпеливо хватал соску.
   – Я так и думала, – ответила ей Кара. – Только не пойму, почему? Вы знали Анну Клейтон?
   – Да, мэм. С детства.
   Инез уперлась руками в бревно и стала раскачиваться взад-вперед, глядя прямо перед собой.
   – Анна Клейтон была самой красивой девушкой в этих местах. Но ее очень испортили родственники. Она всегда получала, что хотела, – до тех пор, пока не влюбилась.
   Акцент Инез был таким сильным, что Каре приходилось напрягаться, чтобы ее понять.
   – Она убежала?
   – Да. Она убежала год назад. Даже не сообщила своей матери, зная, впрочем, что та едва ли будет беспокоиться. Через день после ее исчезновения Сара Клейтон поклялась, что дочь отныне мертва для нее и что она никогда не захочет увидеть ее снова. А еще через два дня хозяин умер во сне. Кое-кто говорит, что его околдовали, но я думаю, что, скорее всего, он умер от того, что его сердце было разбито.
   – Околдовали?
   – Заговорили.
   – Заговорили ... – Кара повторила это слово с таким видом, словно понимала, о чем Инез говорит.
   Потом Инез спросила:
   – А что вы собираетесь делать с малышом Анны, бедное мое дитя?
   Кара вынула соску у мальчика изо рта и опытным движением прижала его к груди, чтобы малыш срыгнул. Похлопывая его по спине, она пожала плечами:
   – Наверное, возьму его с собой. Я направляюсь в Калифорнию.
   – Но это же очень долгий путь. Через океан, как я слыхала.
   Кара улыбнулась.
   – Это у океана, но не за океаном. Но отсюда до Калифорнии – целое море прерий. А вот их я бы никогда больше не хотела видеть.
   – А как ребенок оказался у вас?
   Кара вздохнула.
   – Случайно. Офицер-северянин, только что демобилизовавшийся из армии, принес его под курткой к моим дверям. – Кара улыбнулась при этом воспоминании, которое было для нее таким же ясным, как канзасское утро. – Он наткнулся на фургон Анны Клейтон. Дейк предполагает, что на них напали бандиты. Анна только что родила Клея, как мы называем мальчика. Перед смертью она попросила Дейка отвезти малыша к ее родне в Гадсден, что он и пообещал ей сделать.
   Кара сняла с руки браслет и дала его Инез.
   – Он снял этот браслет с ее руки, чтобы не было сомнения в том, что это сын Анны.
   – Да, это точно ее украшение. Отец подарил ей его на пятнадцатилетие.
   Инез помолчала.
   – Анна была одна?
   – Нет. С ней были двое слуг. Они оба тоже убиты. Она сказала, что ее муж умер. Слава Богу, он не видел этого нападения. Дейку пришлось оставить их в степи: приближалась ночь, и ему пришлось увезти ребенка.
   Кара подняла голову и увидела, что Инез плачет и утирает глаза уголком подола.
   – Извините, что я так грубо об этом рассказываю. Я не знала, что вы примете это близко к сердцу.
   – Я была близка и с ней, и с двумя другими погибшими. Они были из этих мест. Даже не могу себе представить, что они погибли в прериях Канзаса. Иногда я спрашиваю себя, почему Богу угодно, чтобы происходило то, что творится в последнее время.
   – Моя бабушка всегда говорила: «Господь управляет повозкой, и пассажирам не следует глазеть по сторонам и высматривать, что там на обочинах». Но, между нами говоря, иногда мне кажется, что он уснул с вожжами в руках.
   Инез улыбнулась.
   – Если вы подождете, я вернусь в дом и пошлю за вами человека с повозкой. Он отвезет вас в город. Не очень-то удобно идти в город с ребенком на руках. И, наверное, будет дождь.
   Кара покачала головой и улыбнулась.
   – Очень любезно с вашей стороны, Инез, но мне о многом надо подумать. Если вдруг свершится чудо и эта женщина захочет видеть Клея, я буду с ним в меблированных комнатах миссис Ранделл в Гадсдене еще денек-другой – до тех пор, нока не решу, что делать дальше. А потом я, наверное, смогу написать вам ...
   Инез покачала головой.
   – Нет, мэм. Мне не нужны письма, я и читать-то не умею.
   – Есть еще вероятность, что обо мне будет знать Дейк Рид из поместья Риверглен под Декейтером. Очень небольшая вероятность.
   Инез встала и помогла подняться Каре.
   – Я запомню, – пообещала Инез, – но не думаю, что миз Клейтон изменит решение.
   Кара сунула пустую бутылочку в карман.
   – У вас доброе сердце, миз Кара. Храни вас Господь! Заботьтесь о малыше.
   – Постараюсь.
   Каре оставалось только направиться в сторону Гадсдена, оставив Инез посреди дороги.
 
   Дейк спешился перед низким частоколом, окружавшим первый дом в окрестностях Гадсдена. Его привлекла свежая надпись на стене, предлагающая жилье и стол путешественникам. Он отряхнул пыль со своей куртки и решил, что Кару Кальвинию Джеймс искать больше не придется. Северный ветер гнал тучи и усиливался всю вторую половину пути. Дейк посмотрел на небо, моля Бога, чтобы дождь не начался, прежде чем он найдет девушку.
   Дверь открыла высокая стройная женщина лет сорока. За ней вертелись мальчик и девочка, которым на вид было лет по десять. Они с любопытством смотрели на него. Дейк тут же узнал куклу с глазами-пуговицами, которую девочка держала в руках. Молодой человек представился и коротко объяснил, что разыскивает Кару Джеймс. Дети, явно разочарованные этим вопросом, тут же потеряли к нему интерес и быстро ушли.
   – Меня зовут Джудит Ранделл. Входите, мистер Рид, – пригласила его женщина. – И, пожалуйста, не обращайте внимания на эту парочку. С тех пор как мой муж погиб на войне, они в каждом мужчине видят возможного кандидата мне в мужья и им в отцы.
   Дейк пожал плечами.
   – Извините, мэм.
   – Могу я узнать, почему вы разыскиваете мисс Джеймс?
   Успокоенный тем, что женщина явно знает Кару, Дейк почувствовал облегчение.
   – Я нанял ее, чтобы она ухаживала за сиротой-ребенком, которого я нашел в степи, а пару дней назад я ... у меня семейные неприятности, поэтому она отправилась в Гадсден без меня.
   Женщина раздумывала, правду ли он говорит.
   – Малыш Клейтон?
   – Да-да. Она здесь?
   – Она должна скоро вернуться. Вообще-то, я надеюсь, что она успеет вернуться, прежде чем пойдет дождь. Она понесла мальчика в дом Клейтонов. Это недалеко.
   Итак, он не успел попрощаться с маленьким Клеем. Дейк расстроился больше, чем предполагал. А если ему так плохо, то что должна испытывать Кара от этой потери? Несколько недель назад она рвалась в Калифорнию. Теперь он не был уверен в том, что ее желание не изменилось. Хоть девушка и не говорила ничего по этому поводу, он знал, что она будет больше него самого скучать по малышу: ведь она так привязалась к нему с тех пор, как начала заботиться о мальчике и кормить его.
   – Вы знали Анну Клейтон? – спросила миссис Ранделл, приглашая Дейка в гостиную.
   Простая мебель была отполирована до блеска. На спинках стульев и кресел лежали вязаные салфеточки.
   Рид выбрал крутящийся стул, стоявший возле уютно горевшего камина. Он сел и положил шляпу на колени.
   – Нет, мэм. Я впервые увидел ее перед ее смертью.
   – Грустная история ...
   – Как так, мэм?
   Джудит Ранделл покачала головой, как будто собиралась раскрыть какую-то ужасную тайну. Она наклонилась вперед и почти шепотом стала ему рассказывать:
   – Она убежала с янки, дайте-ка подумать ... год или чуть больше назад. Я не решилась рассказать мисс Джеймс об этом. Она из Канзаса, и я не хотела рассказывать всякие истории об ее родных местах. Это могло ее обидеть.
   Женщина задумчиво помолчала, а затем спросила:
   А. вы что делали в Канзасе?
   Дейк счел, что не стоит говорить вдове о себе слишком подробно. Поэтому он сказал:
   – Я почти разорен, как и большинство людей после войны. Канзас был не хуже других мест.
   Не вся правда, конечно, но и не ложь.
   На крыльце раздались шаги. Джудит пошла открывать дверь. Дейк встал. Он узнал голос Кары, зазвучавший в коридоре. Через секунду, которая показалась ему вечностью, он с облегчением вздохнул: Кара вошла в комнату с Клеем на руках. Джудит предупредительно оставила их наедине. Рид подумал, что он никогда больше не отпустит девушку от себя. Он бросил шляпу в кресло и подошел к Каре. Она вся промокла.
   С таким видом, как будто ему не нужно объяснять, как он здесь оказался, Дейк сказал:
   – Ты промокла.
   Ее встревоженные глаза были цвета льда.
   – Ты не в тюрьме?
   – А я там и не был.
   – Это замечательно – иметь в городе такое влияние.
   Он сделал навстречу девушке еще один шаг.
   – Йенсен не может задержать меня без доказательств.
   – Ну да. Есть же убедительное алиби Минны. – Она отпрянула назад. – Что ты здесь делаешь?
   – А почему бы тебе просто не признать, что ты ревнуешь к Минне, и это тебя мучает?
   – Ревную?!
   Она бросила одеяло мальчика на спинку стула и задумалась.
   – Да ты последний, кого я буду ревновать, Дейк Рид!
   – Потому что тебе на меня наплевать.
   – Ты прав.
   Дейк стоял на расстоянии вытянутой руки от девушки.
   – И ты собиралась оставить Алабаму, не прощаясь?
   – Да.
   – Я здесь, чтобы доказать, что это было бы самой большой ошибкой в твоей жизни.
   – А может, мистер Рид, это и не ошибка вовсе? И вы это знаете.