Лэндис Джил Мари. Пока не наступит завтра (Любовный венок)

   Задумавшись, Дейк произнес вслух:
   – Словом, у некоторых из этих бывших невольников было основание его ненавидеть, не так ли?
   Билл Йенсен кивнул.
   Дейк не мог заставить себя обвинять Элайджу без доказательств. Ведь слуга должен был знать возможные последствия.
   – И чего эти ребята из Клана намерены добиться?
   Дейк откинулся назад, удовлетворив на некоторое время свай аппетит. Ему хотелось узнать о роли своего брата.
   – Это началось через два года после окончания войны, – начал шериф. – Ты не представляешь себе, что творилось тогда в Алабаме. Никакого местного правительства. Те из администрации, кто был против юнионистов, были брошены в тюрьму. Те, кто вроде меня симпатизировали северянам, были назначены на ответственные посты. У горожан отобрали все, но налоги все равно собирали. Вдобавок ко всему, им даже не разрешили иметь своих представителей. Дейк, ты на стороне победителей. Ты даже не представляешь себе, какими беспомощными чувствуют себя здесь некоторые люди.
   – Члены Клана считают себя здесь проводниками закона, – продолжал шериф. – Они полагают, что северяне пришли сюда для того, чтобы научить негров ненавидеть южан. С некоторыми из бывших рабов, надо сказать, плохо обращались. И они намереваются отплатить белым за все неприятности. Дезертиры из обеих армий бродили и нарушали закон. И месяцами от них не было никакой защиты. Вот поэтому клановцы берут все в свои руки и вершат собственное правосудие.
   Дейк встал и подошел к плите, держа в руках чашку.
   – Как ты можешь называть это правосудием? Они ездят по ночам, скрыв свое лицо. Приговаривают людей к смерти, и все это во имя правосудия?!
   Билл Йенсен пожал плечами.
   – Я просто хочу тебе сказать, что они не убивали твоего брата.
   Дейк понял, что он не может изменить его точку зрения.
   – Что, если это была случайность? Берк был в моей бывшей комнате. Мы достаточно похожи, чтобы нас могли перепутать.
   – Ты говоришь, кто-то ударил тебя по голове и забрал твой пистолет?
   – Ну да.
   – В таком случае этот кто-то знает разницу между тобой и Берком. И будь уверен, этот человек не был членом Клана.
   Дейк потянулся и постучал по газете, лежавшей на столе перед шерифом.
   – К чему тогда предупреждать?
   – Здесь все считают тебя янки. Ты можешь устроить заваруху.
   – Ты прав, особенно если сделать кое-какие изменения в устраивании заварух.
   Йенсен кивнул.
   – Ты поедешь с этими людьми, Билл? Я должен остерегаться даже тебя?
   – Я – человек закона, Рид. К тому же, я им не нужен. Не важно, как я к этому отношусь. Работа для меня – вещь серьезная.
   Они замолчали.
   Дейк налил себе кофе.
   – Я не убивал своего брата.
   – Я и не думаю. Но пока просто больше некого в этом заподозрить.

   Даже когда дым рассеивается, глаза еще могут слезиться.

Ненни Джеймс

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Смущенная непривычным к себе вниманием, Кара возлежала на целой горе подушек, уложенных на кровати. Минна Блекли вошла в комнату. Каре хотелось, чтобы это был Дейк: она не видела его с утра.
   – Минна, не стоит так беспокоиться обо мне. Я в порядке. Мне надо помогать тебе, а не лежать тут. Это меня портит.
   Устроив поднос с ужином у Кары на коленях, Минна отступила назад, любуясь своей работой.
   – Вот так. А теперь отдыхай. Я и слышать не хочу о том, что ты встанешь раньше, чем следует. Так тебе станет лучше. А теперь обязательно съешь всю эту зеленую фасоль.
   – Спасибо, Минна, я съем.
   Кара была смущена, что думала раньше плохо об этой женщине. Девушка улыбнулась и решила больше не ревновать Минну к Дейку.
   Минна подошла к двери и там остановилась, держась рукой за косяк.
   – Инез занимается внизу с Клеем, поэтому ты можешь отдохнуть.
   – Да я в жизни столько не отдыхала, – призналась Кара с улыбкой. – Я собиралась встать и одеться. Может, выйти на свежий воздух?
   Минна выглядела озадаченной.
   – Что такое? – поинтересовалась Кара.
   – Не хотела тебя этим беспокоить, пока ты не выздоровела, но ...
   – Пожалуйста, продолжай ...
   Минна закрыла дверь и подошла к кровати.
   – Я пыталась убедить Дейка выбросить все это безрассудство из головы.
   – Безрассудство?
   Пододвинув венский стул к кровати, Минна уселась и стала объяснять:
   – Столько всего произошло за последние два дня, что не знаю даже, с чего начать. Дейк с ума сходит, пытаясь узнать, кто все-таки подложил орехи на лестницу. Явно Элайджа, но Дейк и слышать об этом не хочет.
   – Элайджа? Человек, который на него работает?
   – Ну да. Элайджа нашел шляпу Дейка – ту самую, которую украли в ночь убийства. Во всяком случае, он прикидывается, что нашел ее. Он бродил вокруг дома в тот день, когда ты упала. Я считаю, что это он украл шляпу и пистолет и убил Берка.
   – Ты так считаешь? А ты сказала Дейку?
   – Конечно, сказала, но он не собирается рассказывать Биллу Йенсену, пока у него нет доказательств. Он говорит, они сразу же повесят Элайджу. Дейк собирается здесь устроить заваруху, хотя теперь он уже не думает, что Берка убил Ку-Клукс-Клан.
   Кара себя чувствовала как спящая красавица, которая проснулась после многих лет сна.
   – Почему не думает?
   – Да потому что шериф сказал ему, что Берк сам состоял в Клане.
   Каре захотелось оказаться рядам с Дейкам. Новость Минны потрясла ее. Она посмотрела на тарелку, на аппетит у нее пропал.
   Минна продолжила:
   – Потом, что еще хуже, Элайджа приехал из Гадсдена и привез с собой команду чернокожих подонков. Похоже, Дейк собирается дать им в аренду землю под урожай. В поселке полно освобожденных невольников. Не представляю, как мы сможем их прокормить.
   – У Дейка есть деньги. Да еще те деньги в Ливерпуле, которые его отец спрятал перед концом войны.
   Минна была ошеломлена:
   – Эти деньги должны пойти на восстановление Риверглена, на то, чтобы возродить его красоту, а не на голодранцев, вроде этих ...
   – Но Дейку нужны руки, чтобы вырастить урожай.
   Минна покачала головой, как бы обвиняя Кару в нелогичности.
   – Они заселили уже все хижины. Дейк думает, я не знаю, что они хотят все взять в свои руки. Еще бы, один из них называет себя проповедником, и они сегодня вечером устраивают молебен прямо на лугу, недалеко от поселка. Ты услышишь такой кошачий концерт, какого никогда не слыхала. Они хотят поднять всех и ...
   Тут Минну передернула.
   – Кому эта помешает? Я понимаю, что тебе это трудно принять: ведь ты была иначе воспитана, Минна. Но не знаю, разве молитва может кому-то повредить? Не важно ведь, кто молится.
   – Я беспокоюсь только о Дейке. Ку-Клукс-Клан займется этим, и Дейк это знает. Он собирается пойти туда вечером и защищать их.
   Кара отставила поднос в сторону.
   – Мне надо одеться.
   – Я не хочу, чтобы ты вставала так рано, Кара.
   – Я уже достаточно належалась. Я нужна Дейку. И Клею тоже.
   Она подумала об Инез, настоящей тетке Клея. Мальчик был в хороших руках, но она очень по нему скучала.
   – Может, я смогу уговорить Дейка. Может, время для реализации его идей еще не пришло? Его брат мертв, а настоящий убийца все еще на свободе.
   Отбросив одеяло в сторону, Кара опустила ноги с кровати. Она встала, держась за спинку кровати, и комната поплыла у нее перед глазами. Кара подождала, пока пройдет головокружение. Не обращая внимания на шум в голове, она направилась к гардеробу.
   – Минна, я собираюсь найти Дейка и поговорить с ним. Где он?
   Минна встала и пододвинула стул к окну.
   – Кажется, он в поселке, помогает ремонтировать хижины для этих людей. Если хочешь, я пойду с тобой ...
   Кара дотронулась до ее руки и мягко ее пожала.
   – Нет, я сама доберусь. Спасибо за все, Минна.
   Я рада, что ты мне все рассказала. Я хочу немного вправить Дейку мозги. Это необходимо.
 
   Уже вечерело, когда Кара шла по дубовой аллее к бывшему поселку невольников, в котором теперь жили свободные люди. Стук молотков заглушался громкими голосами. Она остановилась, чтобы посмотреть на толпу бывших рабов, собравшихся на лугу. Они выкатили бревна, чтобы сидеть на них в этой церкви на открытом воздухе. Стайка ребятишек подбежала ей навстречу, чтобы поздороваться. Кара посмеялась с ними, спросила их имена. Дети толкались вокруг нее, хотели идти рядом с девушкой, спрашивали, откуда она приехала. Их жизнерадостность передалась и ей, и Кара только тут заметила, что смеется, спрашивая у детей, где Дейк. Они с радостью проводили ее до хижины на другом конце поселка. Дейк работал на крыше.
   Девушка остановилась под крышей. Приставив тихонько лестницу, она стала взбираться наверх, чтобы сделать ему сюрприз. Молодой человек положил молоток, забив последний гвоздь, и посмотрел вниз, на лестницу, которую он оставил у стены дома.
   – Ну что, капитан Рид? Вот вы где! – улыбнулась ему Кара, когда ее голова и плечи появились над крышей.
   Дейк осторожно сполз по деревянному скату крыши.
   – Что ты здесь делаешь? Почему ты не в постели? Ты же можешь упасть и ...
   – Я скучала по тебе.
   Это заявление остановило Дейка. Он огляделся, чтобы убедиться, что никто не смотрит на них. Рид положил свои руки на ее руки в том месте, где она держалась за лестницу, нагнулся вниз и запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй. Внизу, под ними, заливались от смеха ребятишки.
   – А ну-ка, дети, убирайтесь отсюда, слышите?
   Сквозь детский смех они услышали женский голос. Дейк помахал высокой полной женщине – одной из новоприбывших. Она направлялась на поляну, где должен был состояться молебен.
   – Я тоже по тебе скучал, – прошептал он ей прямо в губы.
   – Тогда почему тебя не было целый день?
   Она потянулась, чтобы обнять его за шею, с трудом удерживая равновесие. Каре казалось, что она может вечно вот так стоять на лестнице и смотреть в его глаза, полные любви.
   – Вы были слишком соблазнительны, мисс Джеймс, когда лежали там беспомощная.
   – Пойдем домой, и давай я еще соблазню тебя.
   Дейк: стал серьезным.
   – Я бы с удовольствием, но я должен остаться хотя бы до начала собрания.
   – Ты ждешь беды, правда?
   – Давай говорить, что я надеюсь, что беды не случится. Но я принимаю меры предосторожности.
   – Минна рассказала мне, что здесь происходит. Я пришла, чтобы услышать твою точку зрения.
   Дейк нахмурил брови, недоумевая, что ей могла сказать Минна.
   – Мою точку зрения на что?
   Кара оглянулась и сказала шепотом:
   – Она сказала мне, что уверена в том, что это Элайджа убил Берка. Но ты в это не веришь.
   – Я не хочу этому верить. К тому же у него не было причины. Да и доказательств нет.
   – А может, он просто ненавидел Берка и хотел, чтобы ты стал хозяином Риверглена. Может, он думал, что помогает тебе? Этого разве мало?
   Дейк покачал головой.
   – Я знаю Элайджу. Он служил мне лично много лет. Я не думаю, что он способен на такое.
   – Война меняет людей.
   Грусть промелькнула в его глазах.
   – Да, это так.
   За деревьями послышались первые звуки песни. Кара улыбнулась.
   – Если ты останешься на молебен, то и я с тобой.
   – Я не хочу, чтобы ты была здесь. Я попрошу кого-нибудь проводить тебя домой, если ты спустишься с лестницы.
   – Нет, я останусь, пока ты мне не ответишь.
   Пение стало сопровождаться ритмичными хлопками. Дейк отпустил руки Кары и подобрал молоток и коробку с гвоздями.
   – Кара, спускайся!
   Она знала, что когда он говорит своим командирским тоном, спорить с ним бесполезно. Только она начала спускаться, как за деревьями раздался топот лошадиных копыт. Дейк закричал девушке, чтобы она спряталась. Он отбросил молоток и гвозди, ухватился закрай крыши, свесился вниз, а потом прыгнул и покатился.
   Она почувствовала, как он схватил ее за ноги и спустил вниз. Наклонившись за ружьем, которое он приставил к стене хижины, Дейк втолкнул Кару внутрь. Девушка столкнулась с маленькой испуганной девочкой, которой было не больше восьми-девяти лет. Ребенок визжал от страха так, что уши закладывало.
   – Зайди в дом и оставайся там, – закричал Дейк и помчался на луг, где проводился молебен. Было ясно, что за пением никто не услышал стука копыт приближавшихся всадников.
   Кара прижала к себе плачущую девочку и зажала ей рот рукой.
   – Все в порядке, – тихонько проговорила Кара. – Стой тихонько, и все будет хорошо.
   Глаза ребенка под рукой Кары светились ужасом. Кара опустилась перед ней на колени, прижав головку девочки к своему плечу. Стоя на коленях на полу этой грязной хижины, девушка спрашивала себя, кто дрожит больше: она или маленькая девочка?
   Кара услышала стук копыт. Выглянув, она увидела призрачные фигуры в капюшонах, проезжающие мимо. Некоторые держали в руках горящие смоляные факелы. Эти факелы произвели на Кару неизгладимое впечатление. Она прижимала ребенка лицом к себе, чтобы девочка не могла видеть этого ужасающего зрелища.
   Небольшая группа всадников остановилась возле домов. Кара увидела двоих прямо у дверей домика.
   – Сожгите их! – прокричал кто-то.
   Но ведь в домах еще оставались люди! Сколько из новоприбывших негров не пошло на собрание?! А дети?!
   Забыв о собственной безопасности, Кара схватила девочку в руки и выбежала на улицу.
   – Стойте на месте! – закричала она так громко, что всадник, остановившийся возле их дома, замер.
   Кара отошла от стены хижины, чтобы он мог ее видеть. И хоть она не смогла увидеть ничего сквозь щели, прорезанные в капюшоне для глаз, рта и носа, девушка сообразила, что всадник пытается как следует рассмотреть ее. Остальные четверо оглянулись на ее крик.
   – Если вы собираетесь сжечь этот дом, то вам придется сжечь и меня. Но сначала вы отпустите эту девочку.
   Кара попыталась опустить ребенка, на землю, но девчушка от страха вцепилась в нее так крепко, что Каре не удалось оторвать ее от себя.
   – Уходи отсюда, женщина! Мы не собираемся сражаться с тобой, но нам придется это сделать, если ты так настаиваешь, – крикнул один из них.
   – Сожгите ее! – скомандовал другой.
   Человек, которого девушка увидела первым, сказал ему:
   – Мы не будем сражаться с безоружной белой женщиной.
   Каре хотелось ругаться с ними, назвать их в лицо трусами, сказать им, что нельзя сражаться с невинными мужчинами, женщинами и детьми. Но, опасаясь за девочку, Кара сдержала себя и попросила нападающих оставить их.
   Пение молитв сменил ось криками. Сквозь деревья послышалась ружейная пальба. Кара подумала, что Дейк может лежать там раненый или убитый, застреленный в борьбе за свободу, которую он так любил, что ради нее порвал со всеми дорогими ему людьми. Эти люди в белых колпаках могли быть его одноклассниками, друзьями детства, товарищами по играм. А теперь, оказавшись по разные стороны баррикад, под разными флагами, эти люди стали врагами. Целью клановцев было убить Дейка.
   Всадники в капюшонах возвращались назад. Некоторые из них пригнулись к лошадиным шеям, и их белые одеяния развевались на ветру. Слышался стук копыт.
   – Черт возьми, они вооружены! Они взяли двоих наших! – закричал один из тех, что скакал впереди, тому всаднику, который был на середине аллеи.
   Двое из них развернули лошадей и на глазах у толпы стали удирать. Остальные последовали за ними, но перед тем, как ускакать, один из всадников успел бросить горящий факел в хижину, где пряталась Кара.
   Нападавшие умчались, сопровождаемые выстрелами, криками и проклятиями. Кара проскользнула к крыльцу. Как только они ускакали, она оттолкнула от себя ребенка и бросилась в пылавшую хижину. Девушка схватила с кровати одеяло и принялась забивать огонь, задыхаясь от дыма. Она двигалась все быстрее и быстрее в неистовой схватке с огнем, и не потому, что так уж необходимо было потушить эту хижину. Каре казалось, что горевший дом стал как бы символом сегодняшних событий. Нападение всадников заставило ее встать на сторону Дейка. Оно подействовало на девушку сильнее, чем все его уверения в любви.
   Она чувствовала, что сражаясь с огнем, она стоит по одну сторону баррикад с Дейком. Забивая огонь одеялом, Кара молилась, чтобы Дейк был жив.
   И лишь когда край одеяла загорелся, девушка поняла, что огонь у задней стены почти потушен. Кара швырнула одеяло на пол.
   – Кара! – вбегая в хижину закричал Рид.
   Он схватил ее за руки и попытался укрыть ее в своих объятиях. Она последний раз топнула по одеялу, а потом обвила его шею своими руками.
   Уткнувшись ему в рубашку, девушка спросила:
   – Ты в порядке?
   Теперь, когда угроза миновала, ее начало трясти. Он откинул голову назад, чтобы как следует разглядеть Кару Джеймс в темноте.
   – А ты?
   – Да. Но, кажется, я больше не выдержу.
   События последних дней стали сказываться на ней, когда Кара стояла в дыму посреди хижины. Ее глаза слезились. По щекам потекли слезы.
   Она чувствовала, как вокруг них в крохотной хижине стали собираться люди.
   – Я не могу дышать, – сказала она.
   Дейк поднял ее на руки, и толпа расступилась, когда они вышли в холодную октябрьскую ночь. Девушка осторожно положила голову Риду на плечо.
   Утирая слезы, она узнала Элайджу. Держа в руке ружье, тот подошел к Дейку.
   – Мне собрать оружие, масса Рид?
   Дейк оглядел толпу мужчин и женщин, стоявших вокруг него. Некоторые из них держали ружье наготове. Гончие собаки скулили, дети плакали на руках матерей. Кара видела, что Дейк разделяет опасения этих людей.
   – Пусть на эту ночь ружья останутся у вас, Элайджа. – Дейк повернулся к слуге и с сомнением посмотрел на него. – Ты за это отвечаешь, – наказал Дейк Элайдже.
   – Дейк ... – запротестовала девушка.
   Рид оборвал ее.
   – Ты за это в ответе, – повторил Дейк.
   В его глазах не было ни сомнения, ни страха, когда он назначил человека, подозреваемого в убийстве своего брата, ответственным за других. Дейк Рид принял решение, и Кара поняла, что он его не изменит.
   – Пусть люди по очереди стоят на часах, – распоряжался молодой человек. – Если увидите что-нибудь подозрительное, сообщите мне в любое время суток.
   – Вы думаете, они вернутся, масса Рид?
   – Не сегодня.
   Но лишь Дейк сдвинулся с места, дорогу ему загородила женщина с пучком на голове. Кара узнала ее девочку, которая цеплял ась за юбку. Женщина кивнула Дейку. Она молча хватала ртом воздух, но говорить была не в состоянии. Потом, когда из глаз у нее хлынули слезы, она схватила руку Кары и принялась ее целовать.
   – Спасибо вам, миссис. Спасибо: вы спасать моего ребенка. Она сказала мне, как вы останавливать этих людей и говорить им убираться. Как вы говорить, что если они хотят сжечь дом, чтобы они сжигать и вас тоже.
   – Пожалуйста, я ничего особенного не сделала ...
   Кара почувствовала, как Дейк крепче прижал ее к себе. Она протянула руку и обняла его за шею.
   Женщина покачала головой.
   – Это было чудо. Благослови вас Господь, мэм.
   – Спасибо, – смущенно прошептала Кара.
   – Я отнесу мисс Кару домой, – сказал всем Дейк. – Элайджа – главный сегодня ночью. Все должны докладывать ему, если что-то произойдет. Я приду к вам на рассвете.
   – Дейк, ты можешь отпустить меня, – сказала Кара, когда они оставили толпу позади и направились к дому.
   – Никогда в жизни. А когда мы вернемся домой; Кара Джеймс, мы еще с вами поговорим.
   Дейк не знал, целовать ее, или придушить. Она сидела на краешке кровати, похожая на грязную оборванку. Ее голубые глаза покраснели и все еще слезились от дыма. Волосы перепутались. Руки, ладони и лицо были покрыты сажей.
   Вспомнив о том, что ее чуть не ранили во второй раз за последние дни, он подумал, что хочет запереть ее где-нибудь, откуда она не сможет выбраться и причинить себе вред. Страх за девушку сковывал его, поэтому Дейк не проронил ни слова, пока нес ее к дому; молчал он и в холле, и на лестнице.
   Он прошел мимо Минны, которой, естественно, хотелось знать, что произошло, мимо Патси и Инез. Дейк отнес ее в огромную комнату, которая в свое время служила роскошными апартаментами хозяев. Он захлопнул за собой дверь и запер ее, чтобы кто-нибудь не вошел.
   Кроме двух столов, в комнате осталась лишь огромная кровать с балдахином, которая принадлежала его родителям. Исчезли бархатные занавеси; пышный, набитый ватой матрас был заменен на другой – набитый шуршащими хлопковыми коробочками. Он опустил девушку на середину кровати, но она сползла к ее краю и лежала там, уставясь на него.
   Дейк резко отвернулся и подошел к тазу, наполненному теплой водой, стряхнул с себя куртку и аккуратно повесил ее на дверную ручку. Намочив полотенце, он выжал его и вернулся к кровати. Глядя на Кару, приказал:
   – Сними платье!
   Она ошарашенно посмотрела на свое серое сиротское платье. Оно было покрыто сажей. Кара перевела взгляд на Дейка.
   – Нет. – Она вскочила на ноги. – Я не сделаю этого. Я не из тех, кому вы имеете право приказывать, капитан Рид, что бы вы ни думали. Вы не в армии, а я не в войсках. А теперь, если вы будете любезны отойти в сторону ...
   Он бросил полотенце на пол, подошел к ней и крепко ее обнял. Ее волосы пахли дымом. Обезумевший от страха и желания, Дейк впился в ее губы с такой силой, что ей стало больно, и она попыталась оттолкнуть его. Когда молодой человек отпустил ее, она потрогала губы рукой. Ее широко распахнутые голубые глаза были испуганными.
   Он чувствовал себя грубияном.
   – Кара, извини.
   – Зачем ты это сделал?
   – Ты меня до этого довела.
   – Я ничего не совершила.
   – Тебя чуть не убили, – напомнил он.
   – Тебя – тоже.
   Он подошел к ней – на этот раз медленно.
   – Это моя битва, а не твоя.
   – Не совсем. Жена должна быть заодно с мужем. В добрые времена и в плохие, в довольстве и нищете; должна идти рядом с ним хоть в преисподнюю. Вот что...
   – …Ненни Джеймс говорила тебе, – перебил ее Рид.
   Кара кивнула.
   Дейк подошел ближе.
   – Ты сказала – жена?
   Она ответила, разглядывая его рубашку:
   – Да.
   Он опустил голову.
   – И – Калифорния?
   – Похоже, я уже в конце пути.
   Они прижались друг к другу. Языком Дейк приоткрыл ее губы. Она прижималась к нему, предлагая всю себя. Ее губы ласкали его, ее язык снова и снова проникал в его рот.
   Из груди Дейка вырвался низкий стон, его возбужденный член ныл от желания. Дейк чувствовал, как она движется возле него, касается его бедер и ягодиц, имитируя движениями любовный акт, и это чуть не довело его до безумия. Он прервал поцелуй, боясь потерять над собой контроль и стал языком ласкать ее ухо. Он осыпал поцелуями ее шею, подбородок.
   Резко отпустив Кару, Дейк отошел в сторону. Она быстро и тяжело дышала. Ее грудь поднималась и опускалась под серой шерстью платья. Рид судорожно сжал руки в кулаки: его желание было пугающе сильным.
   Она выглядела смущенной, ее голубые глаза смотрели вопросительно. Дейк хотел заговорить, но голос его не сразу повиновался ему.
   – Сними одежду, – прошептал Дейк.
   Кара, не отрывая от него глаз, стала расстегивать застежку. Затем развязала пояс. Потом, освободившись от одежды насколько можно было без посторонней помощи, она повернулась к нему спиной и одной рукой убрала волосы в сторону. Кара ждала.
   Он вновь подошел к ней. Его сердце бешено колотилось, кровь кипела в жилах, в висках стучало. Его руки дрожали. Он медленно расстегнул ей сзади пуговицы, увидел ее шелковую кожу и стал ласкать ее губами и языком.
   Голова девушки откинулась назад. Она задрожала. Дейк стянул платье с ее плеч и рук. Лиф повис у нее на талии, но потом Кара зацепила пояс большими пальцами и стянула платье с бедер. Оно упало на пол вокруг ее ног.
   Дейк повернул Кару лицом к себе. На ней была надета новая сорочка, которую он купил ей в Мемфисе. Он взял ее груди в руки, Приподнял их и ласкал ее соски до тех пор, пока они не стали твердыми.
   Рид опустил голову и стал целовать ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Она наклонилась к нему, гладила руками его волосы, а потом прижала его голову с силой к своей груди.
   Дейк держал девушку за талию, его голова двигалась, когда он сосал ее грудь. Кара стонала. Этот звук возбуждал его. Он приподнял голову и стал ласкать другую грудь девушки.
   – Дейк ...
   Он продолжил эту сладкую пытку.
   – Дейк, я хочу тебя.
   Ее глаза были закрыты, голова откинута назад так, что волосы щекотали сзади его руки, которыми он обнимал ее.
   – Пожалуйста, Дейк.
   Они занимались любовью всего два дня назад. А ей казалось, что она потеряла невинность давным-давно. Сейчас она согласилась стать его женой, и на короткое время Дейк задумался, стоит ли им обменяться клятвами верности прямо сразу или надо взять у Кары то, что она так хотела отдать. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Они горели страстью и желанием – так же, как и его собственные.
   – Ты уверена, что хочешь именно этого?
   – Да, о, Дейк, да!
   Он гладил и ласкал ее, потом взял на руки и одним махом уложил поперек кровати. Его голос стал хриплым от страсти, он умолял ее:
   – Сними все остальное.
   Она приподнялась на локтях и стянула с плеч тоненькие завязки. Дейк стоял возле кровати, все еще полностью одетый, спокойный и молчаливый, как статуя, наблюдая, как она раздевается донага.