просматривалось. Похоже, ему предстояло искупаться, несмотря на довольно
прохладную погоду.
Отбросив свою дубинку, чтобы освободить обе руки, разведчик сбежал с
косогора и решительно вошел в реку. Вода была прозрачна и холодна, словно
только что вытекла из-под ледника на севере. Сильное течение подхватило его
и понесли на середину реки с такой стремительностью, что толстые стебли
камыша, за которые он инстинктивно цеплялся, лопнули, будто гнилые нитки.
Поток мчался со скоростью десяти миль, и Блейд решил, что бороться с ним
почти бесполезно, он едва мог шевелиться в этих ледяных струях. Наконец,
перевернувшись чуть ли не вверх ногами, он врезался о какой-то подводный
камень. К счастью, валун оказался гладким и покрытым толстым слоем
смягчивших удар водорослей, но столкновение заставило Блейда встряхнуться и
отчаянно заработать руками и ногами. Не хватает только на второй день
пребывания в новом мире утонуть в каком-то жалком ручье! Внезапно разведчик
почувствовал, что его усилия не пропали даром -- он вырвался из стремнины.
Еще через несколько минут он ощутил под ногами дно и в следующее мгновение
вылез на сушу, цепляясь за корни и нависшие над водой ветви деревьев. Дрожа
от холода, Блейд запрыгал на траве, размахивая онемевшими руками и пытаясь
обсохнуть. Когда его перестала бить дрожь, он огляделся по сторонам.
За ту минуту, которую он находился в воде, его отнесло не меньше чем на
четыре сотни ярдов вниз по течению. Самый прямой и кратчайший путь обратно к
мосту шел вдоль берега, хотя в данном случае идти "прямо" означало
карабкаться, ушибаясь и обдирая кожу, по камням и валунам, и продираться
сквозь стоявшие почти вплотную друг к другу деревья, окруженные густым
подлеском.
Вспотев, исцарапавшись и набив не одну шишку, Блейд, бормоча вполголоса
проклятия, преодолел ярдов триста и наткнулся на первого мертвеца. Пожилой
мужчина лежал наполовину скрытый кустом, судорожно вцепившись руками в
колючие ветви. Кожа его казалась совершенно белой, словно в теле мертвеца не
осталось ни капли крови, и Блейд, приподняв ветки, понял, что так оно и
было. Чьито огромные челюсти -- возможно, те же самые, что оставили отметины
на сваях моста, -- одним махом отхватили ноги несчастного выше колен.
Он наклонился и внимательно осмотрел труп. Мужчина преклонного
возраста, с сединой в бороде и совершенно белыми волосами, почти старик, но
крепкого телосложения, с загорелым смуглым лицом ему, видно, приходилось
много бывать на воздухе. Он был одет в кожаные, грубой выделки, штаны и
меховую куртку. На ногах -- бесформенные башмаки, сплетенные из коры, с
кожаной подошвой и множеством завязок. Через плечо переброшен ремень сумки,
в которой Блейд обнаружил кремень, огниво, точильный камень и несколько
твердых сухарей. Разведчик с жадностью сжевал их -- первую пищу, которая
досталась ему за двое суток. Потом он взял сумку, но так и не смог заставить
себя прикоснуться к одежде убитого. Впрочем, она вряд ли подошла бы ему --
мертвый старик был гораздо ниже ростом и уже в плечах. Блейд еще раз
внимательно осмотрелся по сторонам, но, увы, никакого оружия рядом с
мертвецом не обнаружил.
С недоумением покачав головой, разведчик двинулся дальше. Странно!
Старик истек кровью, но тело его -- если не считать перекушенных ног --
осталось нетронутым. Хищники так не поступают! Или тварь, прикончившая этого
человека, была не голодна? Все равно странно! Зверь либо пожирает добычу,
либо терзает ее, и лишь человек занимается убийством ради убийства.
На подходе к мосту земля была усеяна искореженными и переломанными
деревьями, валявшимися по обочинам дороги. Почву, будто перепаханную
огромным плугом, покрывали щепки и груды веток, а в одном месте Блейд,
наконец, заметил то, что искал -- явственный отпечаток чудовищной лапы.
Чтобы хорошенько изучить его, разведчик опустился на колени. След -- если
то, что он обнаружил, действительно было следом, -- представлял собой эллипс
примерно двух футов в длину, на фут вдавленный в мягкую землю. На дне его
отпечаталась дюжина более глубоких отверстий, словно от подбитого огромными
гвоздями башмака. Передняя часть эллипса заканчивалась длинными узкими
прорезями, оставленными когтями шестидюймовой длины.
Да, это могло быть следом животного -- гигантского, невероятных
размеров монстра! Но, с тем же успехом, такую вмятину мог оставить и
какой-то механизм -- например, шагающая машина или огромный робот. Блейд
пригнулся к самой земле, пытаясь уловить запах, и ощутил знакомую кислую
вонь, словно от пролитого уксуса. Значит, все-таки зверь... Старший братец
той твари, с которой он расправился в горах...
Он выпрямил спину и несколько раз сильно потянул носом воздух. Только
сейчас ему вдруг стало ясно, что этот запах наполняет лес. Он был не очень
сильным, но чрезвычайно неприятным, даже в такой слабой концентрации, и не
успел исчезнуть за минувшие сутки. Блейд, который уже высох и даже согрелся
на солнце, внезапно ощутил озноб.
Его последнее открытие уничтожило слабую надежду, что все опустошения в
лесу и на реке явились результатом какой-то природной катастрофы -- или, в
худшем случае, последствием войны, в которой применялись изготовленные
человеческими руками машины. Таинственная тварь, обладавшая мощью
сухопутного дредноута и свирепостью тиранозавра, была живой, ибо только
живое существо оставляет после себя огромные следы и зловоние, не
развеявшееся даже за сутки. Больше Блейд ничего не сумел извлечь из своих
наблюдений; оставалось только надеяться, что ему повезет, и он не столкнется
с этой тварью до тех пор, пока не будет экипирован и вооружен
поосновательней. Он тут же поймал себя на мысли, что не очень ясно
представляет, какая, собственно, экипировка ему нужна. Что необходимо для
борьбы с монстром, который не уступает размерами доисторическому динозавру?
Противотанковое ружье? Базука? Автомат или винтовка для слоновой охоты вряд
ли уравняли бы шансы. Даже Старина Тилли был бы совершенно бесполезен в
такой схватке -- разве что Блейд ухитрился отправить это чудовище Лейтону по
частям.
Еще раз осмотревшись вокруг и не найдя более ничего достойного
внимания, он двинулся вдоль просеки по лесу, но скоро сообразил, что совсем
не обязательно перелезать через поваленные деревья и спотыкаться о торчащие
во все стороны ветки и пни; гораздо легче и проще идти по дороге. Набег
закончился, и чудовищный зверь, скорее всего, был уже далеко отсюда; что
касается более мелких тварей, то внезапное нападение в чаще представляло
большую опасность, чем на открытом пространстве.
Итак, Блейд шел теперь на восток по бывшему тракту, тревожно поглядывая
на деревья, до которых оставалось ярдов двадцать. Голод, терзавший его с
утра, был слегка заглушен сухарями, но с каждой минутой ему все больше
хотелось пить. Несмотря на то, что белесая дымка попрежнему затягивала
небеса, на солнце стало довольно жарко, и он скоро пожалел, что среди вещей
убитого не нашлось фляги, в которой можно было бы взять с собой воду.
Но даже здесь, на просеке, путешествие отнюдь не являлось приятной
прогулкой: колючки и поломанные ветви царапали его и так уже разодранную
кожу, несколько раз Блейд падал, спотыкаясь о стволы, а появившиеся
насекомые с жужжанием роились над мелкими кровоточащими ранками. Ему
пришлось выломать ветку с листьями, чтобы отгонять надоедливую мошкару.
Миновал полдень, и солнце, сверкавшее в белесоватой голубизне неба,
постепенно начало клониться к горизонту. Блейд продолжал идти, хотя сомнения
начинали мучить его. Что, если эта дорога ведет прямо к логову неизвестного
чудовища? В таком случае благоразумней еще до наступления темноты повернуть
обратно к реке, где, по крайней мере, ему не придется страдать от жажды.
Однако интуиция подсказывала, что он находится на верном пути. По этому
тракту передвигались не чудовища, а люди -- по крайней мере, в обычной
ситуации; значит, решил Блейд, рано или поздно он наткнется на человеческое
поселение.
Было уже часов пять по земному счету, разумеется, -- когда лес отступил
и разведчик очутился на обширной поляне. Аккуратные пеньки вдоль опушки и
знакомые штабеля бревен посередине явно свидетельствовали о человеческой
деятельности, доказывая, что поселок близок. Это прибавило Блейду сил, но
еще больший энтузиазм вызвал топор, торчавший в одном из пней. Конечно,
против динозавра, перекусившего сваи, это было все равно что ничего; но в
стычке с серыми тварями или людьми топор оказался бы много надежней дубинки.
Разведчик выдернул его из пня и, примериваясь, несколько раз крутанул над
головой.
Вскоре появились и другие признаки близости человеческого жилья. Помет
домашних животных, похожий на конский, небольшой шалаш у дороги, следы
колес, перевернутые и разбитые пчелиные ульи, уже покинутые их обитателями.
Последняя находка была не менее ценной, чем топор: Блейд разыскал нетронутые
соты, торопливо высосал мед и счел это вполне приемлемым ужином. Позади
пасеки, в овражке, журчал маленький ручей, и он смог наконец напиться.
Дорога шла к дощатому мостику, переброшенному через этот овраг, и тут
Блейд обнаружил еще одно безжизненное тело.
Девушка, скорее даже -- девочка. Лет пятнадцати по земным меркам и
совершенно нагая. Пятна крови на бедрах и лобке красноречиво говорили о том,
что случилось с ней перед гибелью. Перед тем, как страшный удар превратил в
кровавое месиво ее затылок. На лице девочки застыла мучительная гримаса, и
Блейд отвел глаза. Зрелище было не для слабонервных, и он окончательно
убедился, что сутки назад здесь произошла ужасная трагедия. Если кто из
жителей и уцелел после побоища, то они, скорее всего, скрываются в лесу.
Повинуясь внезапному порыву, он поднял легкое тело, над которым вились
мухи, и спустился в овраг. Там, под крутым откосом, была крохотная пещерка;
он не мог найти лучшего места для упокоения несчастной. Пробормотав слова
молитвы, Блейд опять выбрался наверх и, потирая висок, уставился на
уходившую в лес дорогу. Переломанные деревья, разрушенный мост, погибший
старик, странный след огромной лапы -- все это можно было приписать
какому-то чудовищному зверю; но девушка перед смертью стала жертвой насилия,
и совершили его люди, а не звери! И эта банда вполне могла оказаться где-то
неподалеку -- вместе с целой сворой хищных тварей.
Размышляя над таким противоестественным союзом, он зашагал дальше, с
обманчивой небрежностью помахивая топором. Через несколько минут Блейд
натолкнулся на очередную жертву -- низкорослую мохнатую лошадку, лежавшую на
обочине с перекушенным позвоночником. Затем он увидел пару разбитых и
перевернутых телег у поворота дороги, мешки с зерном, залитые подсохшей
кровью, руку мертвеца, торчащую из-под этой груды, лошадей со свернутыми
шеями.
Приготовив топор, он двинулся вдоль обочины, бесшумно ступая босыми
ногами. Ветер стих, но кислый запах, преследовавший разведчика весь день,
внезапно стал сильнее. То и дело оглядываясь, он прошел еще с полсотни ярдов
и остановился. Лес внезапно поредел, отступил налево и направо, давая место
огородам и черной вспаханной земле; за ними, в меркнущем свете закатного
солнца, перед Блейдом раскинулась деревня.
Поселок лежал в развалинах.
Нельзя сказать, что открывшаяся перед Блейдом картина разрушения сильно
удивила его, он ожидал чего-то подобного. Поражало другое -- та слепая и
злобная ярость, с которой и сама деревня, и ее обитатели были стерты с лица
земли. Здесь побывали чудовища, а вместе с ними -- или после них -- люди,
которые вполне могли соперничать с монстрами в звериной жестокости. Блейд
заметил следы зубов на бревнах поваленного частокола и даже на коньках крыш,
тут и там виднелись вмятины от огромных лап, превративших обитателей поселка
в кровавое месиво. Вместе с тем он натыкался на груды мертвых тел,
искалеченных, с отрубленными конечностями и головами -- тут явно поработали
человеческие руки. Некоторые трупы были обвиты какими-то клейкими нитями
явно искусственного происхождения, похожими на липкую ленту.
В поисках одежды Блейд заглянул в несколько разоренных домов и увидел
там следы торопливого грабежа -- вывернутые на пол сундуки, разбитые дверцы
шкафов и чуланов. С трудом он нашел целые кожаные штаны и меховую
безрукавку; казалось, все, что бандиты не смогли унести с собой, было
уничтожено, разбито или втоптано в грязь.
Вот детская кукла на коврике -- с разбитой головой, почти разорванная
пополам, с высыпавшимися опилками. Вот груда глиняных черепков у плиты --
остатки кувшинов и блюд со следами яркой росписи. Переломанная мебель,
изрубленные камышовые циновки, вспоротые мешки с мукой, обгоревшие окорока
-- их бросили прямо в печь. Разыскав нож, Блейд счистил уголья и жадно
впился зубами в мясо. Но минут через пять его чуть не вывернуло. На воротах
одного из ближайших домов был распят голый старик, превращенный в мишень для
кинжалов и копий; мерзавцы, которые развлекались здесь, целили в основном в
пах.
Покачиваясь, разведчик отступил за угол, потом направился по главной
улице поселка к воротам, покосившиеся створки которых еще висели на петлях.
Он видел достаточно. Если отвлечься от картин насилия и зверств и спокойно
проанализировать события, можно было прийти к любопытным выводам. Ему
попалось много следов и такие же огромные, как он нашел у моста, и помельче,
и отпечатки рубчатых подошв. Здесь побывала по крайней мере одна гигантская
тварь, проломившая бревенчатый частокол; потом она отправилась к мосту и
превратила его в груду развалин. Внутрь поселка ворвались другие чудища
видимо, более подвижные и гибкие; у них были когтистые лапы, оставлявшие в
пыли и в мягкой почве оттиск футовой длины. Рядом с ним Блейд почти всегда
находил отпечатавшуюся подошву сапога, словно люди действовали заодно с
этими когтистыми монстрами.
Но везде -- в самом поселке и за околицей было полно и более мелких
следов, которые показались разведчику знакомыми. Он остановился у ворот,
разглядывая цепочку вмятин, что шли на расстоянии ярда друг от друга, и тут
его осенило. Серые твари, такие же, как та, что напала на него в горах!
Несомненно, они! Блейд присел на корточки, чтобы измерить след ладонью, и
вдруг уловил краем глаза какое-то движение.
Он резко вскочил и обернулся. У сарая, торчавшего на краю поля, стояла
девушка, глядя на него расширенными, полными ужаса глазами. Блейд успел
заметить длинные белокурые волосы, домотканное платье до колен, стройные
загорелые ноги; потом девушка пришла в себя, сорвалась с места и бросилась к
лесу.
Она мчалась, как испуганный заяц. Блейд тоже умел бегать, но на
открытом месте она дала бы ему сто очков вперед. Лес -- другое дело, тут
приходилось все время петлять меж древесных стволов, и он начал постепенно
приближаться к беглянке. Наконец, он почти догнал ее и ухватился за рукав
платья, но вдруг девушка, извернувшись, метнулась в сторону, оставив в руках
преследователя клочок ткани.
Блейд на мгновение остановился, недоуменно разглядывая свой трофей,
затем сунул его за пояс и опять бросился в погоню. Видимо, девушка уже
устала, и на этот раз он нагнал ее довольно быстро. Теперь разведчик
обхватил ее за талию, она тут же развернулась стремительным и по-кошачьи
грациозным движением и ударила его коленом в пах.
Вернее, попыталась ударить. В поединках такого рода ей было трудно
тягаться с обладателем черного пояса; Блейд одним точным движением сбил ее
на землю, и прежде, чем она успела подняться, рухнул сверху, придавив всем
своим весом. Затем он железной хваткой стиснул ее запястья и заговорил,
стараясь, чтобы голос звучал мягко и спокойно, и не особенно заботясь о
выборе слов. Это подействовало; постепенно ужас в ее глазах погас, а
напряженные мышцы обмякли. Тогда Блейд отпустил руки девушки и встал на
ноги.
-- Как тебя зовут?
Ее запекшиеся губы дрогнули.
-- Райна... Я...
-- Ты из этого поселка?
Она кивнула и вдруг разрыдалась, безвольно обвиснув в руках разведчика.
Блейд обнял ее и прижал к себе, поглаживая по плечу; всхлипывая и задыхаясь,
Раина бормотала что-то нечленораздельное, и он смог разобрать только "тазпы,
звери..." и "убиты, убиты, все убиты!" Наконец она стала успокаиваться, и
ему удалось задать новый вопрос:
-- Кто это сделал?
Райна всхлипнула, потом едва слышно прошептала:
-- Тазпы... тазпы и чудища, которых они привели...
-- Тазпы? Кто это?
Она с удивлением уставилась на разведчика.
-- Откуда ты сам, если не слышал о тазпах?
Блейд неопределенно махнул рукой на юг, где высился горный хребет; на
его отрогах он очнулся и провел первую ночь в этом мире.
-- Я спустился с гор и ничего не знаю о ваших делах. Слышал только, что
здесь не все благополучно.
-- Так ты из Южного Вордхолма... теперь я понимаю, почему у тебя черные
волосы...
Разведчик кивнул. Превосходно! Он получил гражданские права в этом
мире: Ричард Блейд из Южного Вордхолма. Оставалось надеяться, что пока этого
хватит.
-- Но как ты прошел мимо застав в ущельях? Глаза девушки требовательно
смотрели на него. -- И, во имя Синих Звезд, что тебе надо на севере? Разве
твои сородичи не отказали нам в помощи?
Целый поток новых сведений! Блейд невольно ухмыльнулся; если дело
пойдет так дальше, он скоро будет знать об этом Южном Вордхолме все, что
положено уроженцу тех краев.
-- Заставы можно обойти, -- осторожно произнес он. -- Мнение сородичей
меня не интересует. А пришел я сюда поточу, что слышал -- здесь есть работа
для воина. -- Разведчик помолчал. -- Меня зовут Ричард Блейд, -- сообщил он
после паузы. -- Ричард Блейд из Дорсета, что в Южном Вордхолме. А ты --
Райна...
-- Райна анта Корада, -- сказала девушка, -- и это -- деревня моего
рода... -- она протянула руку туда, где меж деревьев темнел разбитый тын
поселка, и на ее глазах выступили слезы.
-- Ну, вот мы и познакомились, -- Блейд пошарил у пояса и осторожно
вытер щеки Райны -- ее же собственным оторванным рукавом. Теперь он знал,
как должен представляться в этом мире: Блейд анта Дорсет -- Блейд из рода
Дорсета. С каждой минутой его вордхолмское происхождение обрастало новыми
подробностями. -- Еще в горах, -- сказал он, -- в двух переходах отсюда, на
меня набросилась какая-то странная тварь. Там была просека на склоне, она
вела прямо к реке...
-- Заимка Тарвата и его семьи, -- кивнула головой девушка, и Блейд
понял, что где-то неподалеку от места его первого ночлега стоял дом
лесоруба. Неужели серая тварь уничтожила тех людей?
-- У нас на юге нет таких чудищ, -- продолжал он, надеясь, что говорит
правду. -- Странная зверюга, с шестью лапами. Я убил ее и спустился вниз, к
реке, к разрушенному мосту. Наверно, ты знаешь это место -- дорога оттуда
ведет прямо к Кораде, вашему поселку. -- Райна молча кивнула. -- Там за мной
погналась целая стая... пришлось все бросить -- оружие, запасы -- и
переплыть через реку. Это, знаешь ли, было не просто.
Райна снова кивнула.
-- Да, вода в Ирде ледяная и течение быстрое. Но в этом тебе повезло,
Блейд анта Дорсет... иначе мелты увязались бы за тобой и разорвали на
клочки. -- Она задумчиво откинула со лба светлую прядь. -- Видишь, чудища
уже появились в горах... Ты не успеешь состариться, как они пробьются к вам
на юг, и никакие заставы их не удержат! А твои сородичи боятся райдбаров
и...
Теперь она просто кипела от возмущения, и Блейд чуть встряхнул ее за
плечи.
-- Я сказал -- мнение сородичей меня не интересует. Они -- там, -- он
махнул рукой на юг, -- а я здесь. Я пришел помочь, но если ты ничего мне не
расскажешь, что можно сделать? -- Блейд протянул ей оторванный рукав.
Кстати, прости, что я испортил твой наряд... ты очень быстро бегаешь,
красавица.
Он добился своего -- по губам Райны скользнула бледная улыбка.
-- Что ты хочешь знать? -- спросила она, сунув лоскут за пазуху, и
Блейд успел убедиться, что ее маленькие груди прелестны.
-- Все! Кто такие тазпы? И мелты? Кто разрушил деревню? Где молодежь? Я
видел только тела стариков и детей. Что надо этой банде насильников и убийц?
Откуда они приходят?
-- Приходят с севера, с Ледяной Границы... -- Райна совсем
по-девчоночьи шмыгнула носом. -- Тазпы, заколдованные, их не взять ни
копьем, ни стрелой... С ними -- хассы... огромные, страшные... они разбивают
любые стены... Но тарколы еще страшнее! И стаи мелтов -- тех, что гнались за
тобой у реки! От них не спрячешься!
-- Но ты же сумела...
Она покачала белокурой головкой.
-- Нет... Мне просто повезло. Я была на дальней заимке, относила еду
охотникам... Но там... там были только их растерзанные тела, Блейд! Я
побежала домой... И вот... -- она снова заплакала, приговаривая: --
Братья... отец... мать...
Блейд встал и резко произнес:
-- Прекрати! Не время лить слезы! -- он немного подумал, глядя сверху
вниз на притихшую девушку. -- У меня с собой только этот топор, штаны да
куртка. Нужно оружие, запасы пищи, сапоги... -- он посмотрел на свои босые
ноги. -- Надо вернуться в деревню!
Райна отчаянно замотала головой.
-- Нет... Нет! Я должна уйти от всего этого!
-- Но мы не можем скитаться по лесу голыми и безоружными, -- разведчик
пожал плечами. -- Оставайся здесь, я пойду один.
-- Нет! -- она уцепилась за его руку. -- На заимке все есть...
Арбалеты, еда...
-- Ладно! -- он помог ей подняться. -- Идем!
Шагая вслед за девушкой, разведчик вспомнил недавние странствия по
лесам Талзаны и странное предчувствие сжимало его сердце. Похоже, и тут ему
придется побегать... Воистину, он стал Ричардом Блейдом, беглецом!
* * *
До заимки, приземистой бревенчатой избушки, они добрались через час.
Райна начала разводить огонь в маленьком очаге, а Блейд разыскал лопату и
принялся копать яму. Три мертвых тела лежали под стеной: у двоих было
рассечено горло -- почти до самого позвоночного столба, у третьего
чудовищный удар разворотил грудную клетку. Судя по виду этих ран, здесь
поработали серповидные жвалы мелтов, и разведчик понял, что позапрошлой
ночью ему сильно повезло -- та схватка в темноте могла закончиться совсем не
в его пользу.
Наступили сумерки. Яма глубиной в ярд была готова, и Блейд позвал
девушку на помощь; ему не хотелось сталкивать мертвые тела вниз словно
ненужный мусор. Вдвоем они опустили погибших на дно и быстро засыпали мягкой
лесной землей. Райна, что-то шепча, очертила в воздухе странный знак,
закончив молитву чуть громче: "Пусть Девять Синих Звезд пошлют вам спокойные
сны..." Потом они вымылись в ручье, струившемся рядом, и вернулись в хижину.
Присев на нары около Райны, Блейд вдруг понял, что она снова плачет. Он
не знал, кем приходились девушке три погибших охотника -- братьями?..
дальней родней? -- и не хотел спрашивать об этом. Тем не менее, надо было
как-то ее успокоить и для этого существовал лишь один способ, весьма
действенный и универсальный.
Обняв Райну за плечи, он привлек девушку к себе. Постепенно рыдания ее
прекратились, и Блейд, возбужденный близостью гибкого молодого тела,
распустил завязки корсажа. В глазах Райны он уловил ответное желание, что,
впрочем, его не удивило, любовь -- лучшее лекарство от слез. Он сбросил свою
куртку, потом спустил платье с девичьих плеч, и его руки скользнули к
округлым грудям девушки. Райна чуть слышно застонала, Блейд почувствовал,
как ее маленькие коричневые соски приподнялись и затвердели под его
ладонями.
Теперь ее пальцы тоже ласкали его грудь. Тонкие, но сильные и
уверенные, они гладили мощный торс разведчика, его плоский и твердый живот,
осторожно спускаясь все ниже и ниже. Сдерживая нетерпение, Блейд притянул ее
к себе, прислушиваясь к участившемуся дыханию. Они легли, сначала на бок,
тесно прижавшись друг к другу, потом Райна опрокинулась на спину и
раздвинула колени.
Блейд вошел -- ласково, осторожно. Она обвила ногами его поясницу, и он
начал ритмично двигаться, сначала -- с прежней нежностью, потом -- все
неистовей и быстрей. Райна вскрикнула и закусила губу, теперь ее пальцы
впились в плечи Блейда, и возбуждение девушки заставило его удвоить усилия.
Судороги экстаза настигли их почти одновременно. Немного погодя, когда
дыхание девушки успокоилось, Блейд прижал ее к себе, баюкая, словно
маленького ребенка. Веки Райны медленно поднялись, на губах расцвела улыбка.
-- Спасибо тебе, южанин, -- шепнула она, -- ты вернул меня к жизни... Я
больше не боюсь, нет... я... -- глубоко вздохнув, она смолкла, но Блейд
знал, что еще недавно пугало Райну. Не чудовища, что приходили с севера,
нет, и даже не собственная смерть, ее страшила жизнь. Жизнь человека,
потерявшего все: свой дом, семью, род, всех близких...
Блейд понимающе кивнул и снова начал поглаживать ее плечи. Напряжение
Райны ушло, горе истекло слезами, а возникшее доверие развязало язык;
прижавшись к широкой груди разведчика она начала говорить, изредка
всхлипывая, пока крепкий сон не замкнул ее уста.
Она уснула, но Блейд долго еще не мог задремать, обдумывая услышанное.
Теперь он знал если не все, то многое; по крайней мере внешнюю канву событий
-- так, как они представлялись его бесхитростной юной подружке.
Ее деревня -- Райна называла ее Корада -- была одним из сотен поселений
Северного Вордхолма, растянувшихся на многие мили вдоль Стены Отчаяния,
прохладную погоду.
Отбросив свою дубинку, чтобы освободить обе руки, разведчик сбежал с
косогора и решительно вошел в реку. Вода была прозрачна и холодна, словно
только что вытекла из-под ледника на севере. Сильное течение подхватило его
и понесли на середину реки с такой стремительностью, что толстые стебли
камыша, за которые он инстинктивно цеплялся, лопнули, будто гнилые нитки.
Поток мчался со скоростью десяти миль, и Блейд решил, что бороться с ним
почти бесполезно, он едва мог шевелиться в этих ледяных струях. Наконец,
перевернувшись чуть ли не вверх ногами, он врезался о какой-то подводный
камень. К счастью, валун оказался гладким и покрытым толстым слоем
смягчивших удар водорослей, но столкновение заставило Блейда встряхнуться и
отчаянно заработать руками и ногами. Не хватает только на второй день
пребывания в новом мире утонуть в каком-то жалком ручье! Внезапно разведчик
почувствовал, что его усилия не пропали даром -- он вырвался из стремнины.
Еще через несколько минут он ощутил под ногами дно и в следующее мгновение
вылез на сушу, цепляясь за корни и нависшие над водой ветви деревьев. Дрожа
от холода, Блейд запрыгал на траве, размахивая онемевшими руками и пытаясь
обсохнуть. Когда его перестала бить дрожь, он огляделся по сторонам.
За ту минуту, которую он находился в воде, его отнесло не меньше чем на
четыре сотни ярдов вниз по течению. Самый прямой и кратчайший путь обратно к
мосту шел вдоль берега, хотя в данном случае идти "прямо" означало
карабкаться, ушибаясь и обдирая кожу, по камням и валунам, и продираться
сквозь стоявшие почти вплотную друг к другу деревья, окруженные густым
подлеском.
Вспотев, исцарапавшись и набив не одну шишку, Блейд, бормоча вполголоса
проклятия, преодолел ярдов триста и наткнулся на первого мертвеца. Пожилой
мужчина лежал наполовину скрытый кустом, судорожно вцепившись руками в
колючие ветви. Кожа его казалась совершенно белой, словно в теле мертвеца не
осталось ни капли крови, и Блейд, приподняв ветки, понял, что так оно и
было. Чьито огромные челюсти -- возможно, те же самые, что оставили отметины
на сваях моста, -- одним махом отхватили ноги несчастного выше колен.
Он наклонился и внимательно осмотрел труп. Мужчина преклонного
возраста, с сединой в бороде и совершенно белыми волосами, почти старик, но
крепкого телосложения, с загорелым смуглым лицом ему, видно, приходилось
много бывать на воздухе. Он был одет в кожаные, грубой выделки, штаны и
меховую куртку. На ногах -- бесформенные башмаки, сплетенные из коры, с
кожаной подошвой и множеством завязок. Через плечо переброшен ремень сумки,
в которой Блейд обнаружил кремень, огниво, точильный камень и несколько
твердых сухарей. Разведчик с жадностью сжевал их -- первую пищу, которая
досталась ему за двое суток. Потом он взял сумку, но так и не смог заставить
себя прикоснуться к одежде убитого. Впрочем, она вряд ли подошла бы ему --
мертвый старик был гораздо ниже ростом и уже в плечах. Блейд еще раз
внимательно осмотрелся по сторонам, но, увы, никакого оружия рядом с
мертвецом не обнаружил.
С недоумением покачав головой, разведчик двинулся дальше. Странно!
Старик истек кровью, но тело его -- если не считать перекушенных ног --
осталось нетронутым. Хищники так не поступают! Или тварь, прикончившая этого
человека, была не голодна? Все равно странно! Зверь либо пожирает добычу,
либо терзает ее, и лишь человек занимается убийством ради убийства.
На подходе к мосту земля была усеяна искореженными и переломанными
деревьями, валявшимися по обочинам дороги. Почву, будто перепаханную
огромным плугом, покрывали щепки и груды веток, а в одном месте Блейд,
наконец, заметил то, что искал -- явственный отпечаток чудовищной лапы.
Чтобы хорошенько изучить его, разведчик опустился на колени. След -- если
то, что он обнаружил, действительно было следом, -- представлял собой эллипс
примерно двух футов в длину, на фут вдавленный в мягкую землю. На дне его
отпечаталась дюжина более глубоких отверстий, словно от подбитого огромными
гвоздями башмака. Передняя часть эллипса заканчивалась длинными узкими
прорезями, оставленными когтями шестидюймовой длины.
Да, это могло быть следом животного -- гигантского, невероятных
размеров монстра! Но, с тем же успехом, такую вмятину мог оставить и
какой-то механизм -- например, шагающая машина или огромный робот. Блейд
пригнулся к самой земле, пытаясь уловить запах, и ощутил знакомую кислую
вонь, словно от пролитого уксуса. Значит, все-таки зверь... Старший братец
той твари, с которой он расправился в горах...
Он выпрямил спину и несколько раз сильно потянул носом воздух. Только
сейчас ему вдруг стало ясно, что этот запах наполняет лес. Он был не очень
сильным, но чрезвычайно неприятным, даже в такой слабой концентрации, и не
успел исчезнуть за минувшие сутки. Блейд, который уже высох и даже согрелся
на солнце, внезапно ощутил озноб.
Его последнее открытие уничтожило слабую надежду, что все опустошения в
лесу и на реке явились результатом какой-то природной катастрофы -- или, в
худшем случае, последствием войны, в которой применялись изготовленные
человеческими руками машины. Таинственная тварь, обладавшая мощью
сухопутного дредноута и свирепостью тиранозавра, была живой, ибо только
живое существо оставляет после себя огромные следы и зловоние, не
развеявшееся даже за сутки. Больше Блейд ничего не сумел извлечь из своих
наблюдений; оставалось только надеяться, что ему повезет, и он не столкнется
с этой тварью до тех пор, пока не будет экипирован и вооружен
поосновательней. Он тут же поймал себя на мысли, что не очень ясно
представляет, какая, собственно, экипировка ему нужна. Что необходимо для
борьбы с монстром, который не уступает размерами доисторическому динозавру?
Противотанковое ружье? Базука? Автомат или винтовка для слоновой охоты вряд
ли уравняли бы шансы. Даже Старина Тилли был бы совершенно бесполезен в
такой схватке -- разве что Блейд ухитрился отправить это чудовище Лейтону по
частям.
Еще раз осмотревшись вокруг и не найдя более ничего достойного
внимания, он двинулся вдоль просеки по лесу, но скоро сообразил, что совсем
не обязательно перелезать через поваленные деревья и спотыкаться о торчащие
во все стороны ветки и пни; гораздо легче и проще идти по дороге. Набег
закончился, и чудовищный зверь, скорее всего, был уже далеко отсюда; что
касается более мелких тварей, то внезапное нападение в чаще представляло
большую опасность, чем на открытом пространстве.
Итак, Блейд шел теперь на восток по бывшему тракту, тревожно поглядывая
на деревья, до которых оставалось ярдов двадцать. Голод, терзавший его с
утра, был слегка заглушен сухарями, но с каждой минутой ему все больше
хотелось пить. Несмотря на то, что белесая дымка попрежнему затягивала
небеса, на солнце стало довольно жарко, и он скоро пожалел, что среди вещей
убитого не нашлось фляги, в которой можно было бы взять с собой воду.
Но даже здесь, на просеке, путешествие отнюдь не являлось приятной
прогулкой: колючки и поломанные ветви царапали его и так уже разодранную
кожу, несколько раз Блейд падал, спотыкаясь о стволы, а появившиеся
насекомые с жужжанием роились над мелкими кровоточащими ранками. Ему
пришлось выломать ветку с листьями, чтобы отгонять надоедливую мошкару.
Миновал полдень, и солнце, сверкавшее в белесоватой голубизне неба,
постепенно начало клониться к горизонту. Блейд продолжал идти, хотя сомнения
начинали мучить его. Что, если эта дорога ведет прямо к логову неизвестного
чудовища? В таком случае благоразумней еще до наступления темноты повернуть
обратно к реке, где, по крайней мере, ему не придется страдать от жажды.
Однако интуиция подсказывала, что он находится на верном пути. По этому
тракту передвигались не чудовища, а люди -- по крайней мере, в обычной
ситуации; значит, решил Блейд, рано или поздно он наткнется на человеческое
поселение.
Было уже часов пять по земному счету, разумеется, -- когда лес отступил
и разведчик очутился на обширной поляне. Аккуратные пеньки вдоль опушки и
знакомые штабеля бревен посередине явно свидетельствовали о человеческой
деятельности, доказывая, что поселок близок. Это прибавило Блейду сил, но
еще больший энтузиазм вызвал топор, торчавший в одном из пней. Конечно,
против динозавра, перекусившего сваи, это было все равно что ничего; но в
стычке с серыми тварями или людьми топор оказался бы много надежней дубинки.
Разведчик выдернул его из пня и, примериваясь, несколько раз крутанул над
головой.
Вскоре появились и другие признаки близости человеческого жилья. Помет
домашних животных, похожий на конский, небольшой шалаш у дороги, следы
колес, перевернутые и разбитые пчелиные ульи, уже покинутые их обитателями.
Последняя находка была не менее ценной, чем топор: Блейд разыскал нетронутые
соты, торопливо высосал мед и счел это вполне приемлемым ужином. Позади
пасеки, в овражке, журчал маленький ручей, и он смог наконец напиться.
Дорога шла к дощатому мостику, переброшенному через этот овраг, и тут
Блейд обнаружил еще одно безжизненное тело.
Девушка, скорее даже -- девочка. Лет пятнадцати по земным меркам и
совершенно нагая. Пятна крови на бедрах и лобке красноречиво говорили о том,
что случилось с ней перед гибелью. Перед тем, как страшный удар превратил в
кровавое месиво ее затылок. На лице девочки застыла мучительная гримаса, и
Блейд отвел глаза. Зрелище было не для слабонервных, и он окончательно
убедился, что сутки назад здесь произошла ужасная трагедия. Если кто из
жителей и уцелел после побоища, то они, скорее всего, скрываются в лесу.
Повинуясь внезапному порыву, он поднял легкое тело, над которым вились
мухи, и спустился в овраг. Там, под крутым откосом, была крохотная пещерка;
он не мог найти лучшего места для упокоения несчастной. Пробормотав слова
молитвы, Блейд опять выбрался наверх и, потирая висок, уставился на
уходившую в лес дорогу. Переломанные деревья, разрушенный мост, погибший
старик, странный след огромной лапы -- все это можно было приписать
какому-то чудовищному зверю; но девушка перед смертью стала жертвой насилия,
и совершили его люди, а не звери! И эта банда вполне могла оказаться где-то
неподалеку -- вместе с целой сворой хищных тварей.
Размышляя над таким противоестественным союзом, он зашагал дальше, с
обманчивой небрежностью помахивая топором. Через несколько минут Блейд
натолкнулся на очередную жертву -- низкорослую мохнатую лошадку, лежавшую на
обочине с перекушенным позвоночником. Затем он увидел пару разбитых и
перевернутых телег у поворота дороги, мешки с зерном, залитые подсохшей
кровью, руку мертвеца, торчащую из-под этой груды, лошадей со свернутыми
шеями.
Приготовив топор, он двинулся вдоль обочины, бесшумно ступая босыми
ногами. Ветер стих, но кислый запах, преследовавший разведчика весь день,
внезапно стал сильнее. То и дело оглядываясь, он прошел еще с полсотни ярдов
и остановился. Лес внезапно поредел, отступил налево и направо, давая место
огородам и черной вспаханной земле; за ними, в меркнущем свете закатного
солнца, перед Блейдом раскинулась деревня.
Поселок лежал в развалинах.
Нельзя сказать, что открывшаяся перед Блейдом картина разрушения сильно
удивила его, он ожидал чего-то подобного. Поражало другое -- та слепая и
злобная ярость, с которой и сама деревня, и ее обитатели были стерты с лица
земли. Здесь побывали чудовища, а вместе с ними -- или после них -- люди,
которые вполне могли соперничать с монстрами в звериной жестокости. Блейд
заметил следы зубов на бревнах поваленного частокола и даже на коньках крыш,
тут и там виднелись вмятины от огромных лап, превративших обитателей поселка
в кровавое месиво. Вместе с тем он натыкался на груды мертвых тел,
искалеченных, с отрубленными конечностями и головами -- тут явно поработали
человеческие руки. Некоторые трупы были обвиты какими-то клейкими нитями
явно искусственного происхождения, похожими на липкую ленту.
В поисках одежды Блейд заглянул в несколько разоренных домов и увидел
там следы торопливого грабежа -- вывернутые на пол сундуки, разбитые дверцы
шкафов и чуланов. С трудом он нашел целые кожаные штаны и меховую
безрукавку; казалось, все, что бандиты не смогли унести с собой, было
уничтожено, разбито или втоптано в грязь.
Вот детская кукла на коврике -- с разбитой головой, почти разорванная
пополам, с высыпавшимися опилками. Вот груда глиняных черепков у плиты --
остатки кувшинов и блюд со следами яркой росписи. Переломанная мебель,
изрубленные камышовые циновки, вспоротые мешки с мукой, обгоревшие окорока
-- их бросили прямо в печь. Разыскав нож, Блейд счистил уголья и жадно
впился зубами в мясо. Но минут через пять его чуть не вывернуло. На воротах
одного из ближайших домов был распят голый старик, превращенный в мишень для
кинжалов и копий; мерзавцы, которые развлекались здесь, целили в основном в
пах.
Покачиваясь, разведчик отступил за угол, потом направился по главной
улице поселка к воротам, покосившиеся створки которых еще висели на петлях.
Он видел достаточно. Если отвлечься от картин насилия и зверств и спокойно
проанализировать события, можно было прийти к любопытным выводам. Ему
попалось много следов и такие же огромные, как он нашел у моста, и помельче,
и отпечатки рубчатых подошв. Здесь побывала по крайней мере одна гигантская
тварь, проломившая бревенчатый частокол; потом она отправилась к мосту и
превратила его в груду развалин. Внутрь поселка ворвались другие чудища
видимо, более подвижные и гибкие; у них были когтистые лапы, оставлявшие в
пыли и в мягкой почве оттиск футовой длины. Рядом с ним Блейд почти всегда
находил отпечатавшуюся подошву сапога, словно люди действовали заодно с
этими когтистыми монстрами.
Но везде -- в самом поселке и за околицей было полно и более мелких
следов, которые показались разведчику знакомыми. Он остановился у ворот,
разглядывая цепочку вмятин, что шли на расстоянии ярда друг от друга, и тут
его осенило. Серые твари, такие же, как та, что напала на него в горах!
Несомненно, они! Блейд присел на корточки, чтобы измерить след ладонью, и
вдруг уловил краем глаза какое-то движение.
Он резко вскочил и обернулся. У сарая, торчавшего на краю поля, стояла
девушка, глядя на него расширенными, полными ужаса глазами. Блейд успел
заметить длинные белокурые волосы, домотканное платье до колен, стройные
загорелые ноги; потом девушка пришла в себя, сорвалась с места и бросилась к
лесу.
Она мчалась, как испуганный заяц. Блейд тоже умел бегать, но на
открытом месте она дала бы ему сто очков вперед. Лес -- другое дело, тут
приходилось все время петлять меж древесных стволов, и он начал постепенно
приближаться к беглянке. Наконец, он почти догнал ее и ухватился за рукав
платья, но вдруг девушка, извернувшись, метнулась в сторону, оставив в руках
преследователя клочок ткани.
Блейд на мгновение остановился, недоуменно разглядывая свой трофей,
затем сунул его за пояс и опять бросился в погоню. Видимо, девушка уже
устала, и на этот раз он нагнал ее довольно быстро. Теперь разведчик
обхватил ее за талию, она тут же развернулась стремительным и по-кошачьи
грациозным движением и ударила его коленом в пах.
Вернее, попыталась ударить. В поединках такого рода ей было трудно
тягаться с обладателем черного пояса; Блейд одним точным движением сбил ее
на землю, и прежде, чем она успела подняться, рухнул сверху, придавив всем
своим весом. Затем он железной хваткой стиснул ее запястья и заговорил,
стараясь, чтобы голос звучал мягко и спокойно, и не особенно заботясь о
выборе слов. Это подействовало; постепенно ужас в ее глазах погас, а
напряженные мышцы обмякли. Тогда Блейд отпустил руки девушки и встал на
ноги.
-- Как тебя зовут?
Ее запекшиеся губы дрогнули.
-- Райна... Я...
-- Ты из этого поселка?
Она кивнула и вдруг разрыдалась, безвольно обвиснув в руках разведчика.
Блейд обнял ее и прижал к себе, поглаживая по плечу; всхлипывая и задыхаясь,
Раина бормотала что-то нечленораздельное, и он смог разобрать только "тазпы,
звери..." и "убиты, убиты, все убиты!" Наконец она стала успокаиваться, и
ему удалось задать новый вопрос:
-- Кто это сделал?
Райна всхлипнула, потом едва слышно прошептала:
-- Тазпы... тазпы и чудища, которых они привели...
-- Тазпы? Кто это?
Она с удивлением уставилась на разведчика.
-- Откуда ты сам, если не слышал о тазпах?
Блейд неопределенно махнул рукой на юг, где высился горный хребет; на
его отрогах он очнулся и провел первую ночь в этом мире.
-- Я спустился с гор и ничего не знаю о ваших делах. Слышал только, что
здесь не все благополучно.
-- Так ты из Южного Вордхолма... теперь я понимаю, почему у тебя черные
волосы...
Разведчик кивнул. Превосходно! Он получил гражданские права в этом
мире: Ричард Блейд из Южного Вордхолма. Оставалось надеяться, что пока этого
хватит.
-- Но как ты прошел мимо застав в ущельях? Глаза девушки требовательно
смотрели на него. -- И, во имя Синих Звезд, что тебе надо на севере? Разве
твои сородичи не отказали нам в помощи?
Целый поток новых сведений! Блейд невольно ухмыльнулся; если дело
пойдет так дальше, он скоро будет знать об этом Южном Вордхолме все, что
положено уроженцу тех краев.
-- Заставы можно обойти, -- осторожно произнес он. -- Мнение сородичей
меня не интересует. А пришел я сюда поточу, что слышал -- здесь есть работа
для воина. -- Разведчик помолчал. -- Меня зовут Ричард Блейд, -- сообщил он
после паузы. -- Ричард Блейд из Дорсета, что в Южном Вордхолме. А ты --
Райна...
-- Райна анта Корада, -- сказала девушка, -- и это -- деревня моего
рода... -- она протянула руку туда, где меж деревьев темнел разбитый тын
поселка, и на ее глазах выступили слезы.
-- Ну, вот мы и познакомились, -- Блейд пошарил у пояса и осторожно
вытер щеки Райны -- ее же собственным оторванным рукавом. Теперь он знал,
как должен представляться в этом мире: Блейд анта Дорсет -- Блейд из рода
Дорсета. С каждой минутой его вордхолмское происхождение обрастало новыми
подробностями. -- Еще в горах, -- сказал он, -- в двух переходах отсюда, на
меня набросилась какая-то странная тварь. Там была просека на склоне, она
вела прямо к реке...
-- Заимка Тарвата и его семьи, -- кивнула головой девушка, и Блейд
понял, что где-то неподалеку от места его первого ночлега стоял дом
лесоруба. Неужели серая тварь уничтожила тех людей?
-- У нас на юге нет таких чудищ, -- продолжал он, надеясь, что говорит
правду. -- Странная зверюга, с шестью лапами. Я убил ее и спустился вниз, к
реке, к разрушенному мосту. Наверно, ты знаешь это место -- дорога оттуда
ведет прямо к Кораде, вашему поселку. -- Райна молча кивнула. -- Там за мной
погналась целая стая... пришлось все бросить -- оружие, запасы -- и
переплыть через реку. Это, знаешь ли, было не просто.
Райна снова кивнула.
-- Да, вода в Ирде ледяная и течение быстрое. Но в этом тебе повезло,
Блейд анта Дорсет... иначе мелты увязались бы за тобой и разорвали на
клочки. -- Она задумчиво откинула со лба светлую прядь. -- Видишь, чудища
уже появились в горах... Ты не успеешь состариться, как они пробьются к вам
на юг, и никакие заставы их не удержат! А твои сородичи боятся райдбаров
и...
Теперь она просто кипела от возмущения, и Блейд чуть встряхнул ее за
плечи.
-- Я сказал -- мнение сородичей меня не интересует. Они -- там, -- он
махнул рукой на юг, -- а я здесь. Я пришел помочь, но если ты ничего мне не
расскажешь, что можно сделать? -- Блейд протянул ей оторванный рукав.
Кстати, прости, что я испортил твой наряд... ты очень быстро бегаешь,
красавица.
Он добился своего -- по губам Райны скользнула бледная улыбка.
-- Что ты хочешь знать? -- спросила она, сунув лоскут за пазуху, и
Блейд успел убедиться, что ее маленькие груди прелестны.
-- Все! Кто такие тазпы? И мелты? Кто разрушил деревню? Где молодежь? Я
видел только тела стариков и детей. Что надо этой банде насильников и убийц?
Откуда они приходят?
-- Приходят с севера, с Ледяной Границы... -- Райна совсем
по-девчоночьи шмыгнула носом. -- Тазпы, заколдованные, их не взять ни
копьем, ни стрелой... С ними -- хассы... огромные, страшные... они разбивают
любые стены... Но тарколы еще страшнее! И стаи мелтов -- тех, что гнались за
тобой у реки! От них не спрячешься!
-- Но ты же сумела...
Она покачала белокурой головкой.
-- Нет... Мне просто повезло. Я была на дальней заимке, относила еду
охотникам... Но там... там были только их растерзанные тела, Блейд! Я
побежала домой... И вот... -- она снова заплакала, приговаривая: --
Братья... отец... мать...
Блейд встал и резко произнес:
-- Прекрати! Не время лить слезы! -- он немного подумал, глядя сверху
вниз на притихшую девушку. -- У меня с собой только этот топор, штаны да
куртка. Нужно оружие, запасы пищи, сапоги... -- он посмотрел на свои босые
ноги. -- Надо вернуться в деревню!
Райна отчаянно замотала головой.
-- Нет... Нет! Я должна уйти от всего этого!
-- Но мы не можем скитаться по лесу голыми и безоружными, -- разведчик
пожал плечами. -- Оставайся здесь, я пойду один.
-- Нет! -- она уцепилась за его руку. -- На заимке все есть...
Арбалеты, еда...
-- Ладно! -- он помог ей подняться. -- Идем!
Шагая вслед за девушкой, разведчик вспомнил недавние странствия по
лесам Талзаны и странное предчувствие сжимало его сердце. Похоже, и тут ему
придется побегать... Воистину, он стал Ричардом Блейдом, беглецом!
* * *
До заимки, приземистой бревенчатой избушки, они добрались через час.
Райна начала разводить огонь в маленьком очаге, а Блейд разыскал лопату и
принялся копать яму. Три мертвых тела лежали под стеной: у двоих было
рассечено горло -- почти до самого позвоночного столба, у третьего
чудовищный удар разворотил грудную клетку. Судя по виду этих ран, здесь
поработали серповидные жвалы мелтов, и разведчик понял, что позапрошлой
ночью ему сильно повезло -- та схватка в темноте могла закончиться совсем не
в его пользу.
Наступили сумерки. Яма глубиной в ярд была готова, и Блейд позвал
девушку на помощь; ему не хотелось сталкивать мертвые тела вниз словно
ненужный мусор. Вдвоем они опустили погибших на дно и быстро засыпали мягкой
лесной землей. Райна, что-то шепча, очертила в воздухе странный знак,
закончив молитву чуть громче: "Пусть Девять Синих Звезд пошлют вам спокойные
сны..." Потом они вымылись в ручье, струившемся рядом, и вернулись в хижину.
Присев на нары около Райны, Блейд вдруг понял, что она снова плачет. Он
не знал, кем приходились девушке три погибших охотника -- братьями?..
дальней родней? -- и не хотел спрашивать об этом. Тем не менее, надо было
как-то ее успокоить и для этого существовал лишь один способ, весьма
действенный и универсальный.
Обняв Райну за плечи, он привлек девушку к себе. Постепенно рыдания ее
прекратились, и Блейд, возбужденный близостью гибкого молодого тела,
распустил завязки корсажа. В глазах Райны он уловил ответное желание, что,
впрочем, его не удивило, любовь -- лучшее лекарство от слез. Он сбросил свою
куртку, потом спустил платье с девичьих плеч, и его руки скользнули к
округлым грудям девушки. Райна чуть слышно застонала, Блейд почувствовал,
как ее маленькие коричневые соски приподнялись и затвердели под его
ладонями.
Теперь ее пальцы тоже ласкали его грудь. Тонкие, но сильные и
уверенные, они гладили мощный торс разведчика, его плоский и твердый живот,
осторожно спускаясь все ниже и ниже. Сдерживая нетерпение, Блейд притянул ее
к себе, прислушиваясь к участившемуся дыханию. Они легли, сначала на бок,
тесно прижавшись друг к другу, потом Райна опрокинулась на спину и
раздвинула колени.
Блейд вошел -- ласково, осторожно. Она обвила ногами его поясницу, и он
начал ритмично двигаться, сначала -- с прежней нежностью, потом -- все
неистовей и быстрей. Райна вскрикнула и закусила губу, теперь ее пальцы
впились в плечи Блейда, и возбуждение девушки заставило его удвоить усилия.
Судороги экстаза настигли их почти одновременно. Немного погодя, когда
дыхание девушки успокоилось, Блейд прижал ее к себе, баюкая, словно
маленького ребенка. Веки Райны медленно поднялись, на губах расцвела улыбка.
-- Спасибо тебе, южанин, -- шепнула она, -- ты вернул меня к жизни... Я
больше не боюсь, нет... я... -- глубоко вздохнув, она смолкла, но Блейд
знал, что еще недавно пугало Райну. Не чудовища, что приходили с севера,
нет, и даже не собственная смерть, ее страшила жизнь. Жизнь человека,
потерявшего все: свой дом, семью, род, всех близких...
Блейд понимающе кивнул и снова начал поглаживать ее плечи. Напряжение
Райны ушло, горе истекло слезами, а возникшее доверие развязало язык;
прижавшись к широкой груди разведчика она начала говорить, изредка
всхлипывая, пока крепкий сон не замкнул ее уста.
Она уснула, но Блейд долго еще не мог задремать, обдумывая услышанное.
Теперь он знал если не все, то многое; по крайней мере внешнюю канву событий
-- так, как они представлялись его бесхитростной юной подружке.
Ее деревня -- Райна называла ее Корада -- была одним из сотен поселений
Северного Вордхолма, растянувшихся на многие мили вдоль Стены Отчаяния,