Страница:
Темескира, Императорский дворец, гостевое крыло
…Милисента еще раз перечитала инструкции, вытащенные из пакета, неведомыми путями оказавшегося в ее номере (вернее — камере), механически перебрала, как колоду карт, чип-ключи…
Надо решать, что со всем этим делать.
Собственно, выхода у нее только два. Первый — это проигнорировать странную помощь неизвестных доброжелателей(?) и передать всё найденное охране, когда завтра (нет — уже сегодня) за ней придут, чтобы подвергнуть экзекуции.
Второй — воспользоваться появившейся возможностью и бежать.
Ей надо подумать. Вот минут десять она еще подумает — и решит…
Нет, так не пойдет! Вот уже в четвертый раз она дает себе слово подумать сколько-то там минут и уж потом всё решить. Эдак она просидит до появления конвоя…
Милисента решительно встала. Сложила бумаги и электронные карты в конверт.
Потом вытащила из-под койки чемодан и простой рюкзак, с которыми вчера сошла со звездолета. Сняла с себя длинное церемониальное платье цветов императорского дома, шелковые чулки и золоченые туфли, оставшись в одной полупрозрачной комбинации. Потом вытащила из рюкзака аккуратно сложенную, не вынимавшуюся почти три года полевую форму 1-го Образцового амазонийского кадетского корпуса и расстелила ее на койке. На груди был пристегнут шеврон с белой волчицей — знак лучшей ученицы, заслуженный ею не из-за происхождения, а вполне честно.
Она быстро облачилась в оливково-зеленую куртку и мешковатые брюки, которые привычно заправила в высокие ботинки на застежках.
Через пятнадцать минут — стандартный срок сборов для обычного, не по боевой тревоге выступления — принцесса словно исчезла. Перед зеркалом стояла обычная девушка, одетая в полевую военную форму без знаков различия, кроме шеврона на груди. Попрыгала, проверяя, хорошо ли пригнана одежда. В нескольких местах куртка была тесновата — всё-таки она слегка подросла за эти два года, да и поправилась (надо будет заняться собой).
Уложила в рюкзачок минимум вещей и шкатулочку с драгоценностями.
Всё было готово.
…На секунду Милисента замерла, занеся ногу над порогом потайной двери. Но тут же решительно шагнула вперед. Если императрица в угоду этим старым жирным лесбиянкам из радикальной партии готова высечь родную дочь, если ее честь — честь принцессы и человека — для матери ничего не значит, то пусть тогда заведет себе другую наследницу! Тем более с ее возможностями это так просто: только свистни, и мужики с пятисот планет выстроятся в очередь!
Милисента глубоко вздохнула. Перед нею вся Вселенная, а она молода, здорова и умна. С голоду не умрет, хоть наймется телохранителем… да мало ли еще кем!
В конце концов, у нее есть фамильные драгоценности: если их с умом продать и не транжирить, то можно прожить не один год. Да, вот купит магазинчик или трактир и назовет «Принцесса»! Всё лучше, чем быть девочкой для битья в этой золотой клетке!
…Дальше всё прошло как по маслу — словно в виртреаловом игровом тренажере «Скрытное проникновение на режимный объект».
Следуя за фосфоресцирующими метками, Милисента за считанные минуты преодолела путь по старым подземельям (раньше она и предположить не могла, что за лабиринт находится в подвале дворца — ее дворца).
Через заботливо открытую дверь она вышла в холодный полутемный тоннель, освещенный горящими через раз люминесцентными панелями, излучавшими слабый мертвенный свет. Именно этот тоннель и должен вывести ее к космопорту. У стены стояла старая транспортная тележка давно снятой с производства модели.
Не раздумывая, Милисента заняла пыльное сиденье и повернула рычаг хода.
Кар скрипел под ней, подпрыгивал, под сиденьем что-то взвизгивало и постукивало.
Мимо летели стены тоннеля, вырубленные прямо в материковой скале, замурованные проходы, старые кабели. На бетонитовом полу кое-где поблескивали мелкие лужицы, с потолка время от времени срывались капли. Пыль на полу не пятнал ни один след, кроме того, что оставался у нее за спиной.
Людей тут не водилось уже давно.
Несколько раз машина вдруг начинала сама собой тормозить и лишь после отчаянных рывков рычагами и не менее отчаянных слов, сказанных в адрес металлолома на колесах, продолжала путь. Так, разрываясь между страхом услышать за спиной погоню и боязнью того, что старый хлам окончательно сдохнет и она останется замурованной в почти сорокакилометровом тоннеле, принцесса преодолела расстояние от дворца до главной космической гавани Амазонии.
Дальше — короткий бросок сквозь пустынные в эти предутренние часы технические помещения космопорта, крадучись и вжимаясь в стены при малейшем шуме, до означенного бокса. Когда встреч всё же избежать не удавалось, она буквально замирала ни жива ни мертва. Но спешащий по своим делам персонал не обращал внимания на какую-то девчонку в униформе — мало ли их тут?
Когда она нажимала кнопки кодового замка, пальцы ее невольно подрагивали. И только увидев гостеприимно раскрытый люк яхты, носившей легкомысленное имя «Бабочка», Милисента до конца поверила, что это всё — не сон и она спасена.
…Пока она устраивалась в кабине яхты и, щелкая тумблерами, приводила в предстартовое положение агрегаты и механизмы, посторонних мыслей у принцессы не возникало: насмерть вбитое в нее еще на первом курсе корпуса правило, что в таких случаях думать надо только о деле и ни о чем другом, соблюдалось ею свято.
И лишь беспрепятственно взлетев, выйдя на орбиту и уйдя в стартовую зону, она принялась вновь думать: что ей делать и куда лететь?
Ближе всего границы Звездного Халифата…
Нет, туда она не полетит: там к женщинам относятся как к игрушке для мужчин — не более. Не говоря уже о том, что чужаку (а тем более чужачке) грозит участь попасть на рынок рабов.
Дзинтари отпадает однозначно. Там ее сразу же опознают. Наверняка у них есть досье на всю амазонскую знать, и уж на царствующую семью точно. Не хватало еще оказаться в заложницах у давнего противника Темескиры, став предметом торга на очередных переговорах.
Два мира чернокожих — Нубия и Растафари… Нет, туда не следует лететь: белый человек там заметен как на ладони, а кроме того, с обеими державами Амазония в не столь давнем прошлом тоже воевала.
Так куда же? Ну не в Темную Лигу, на самом деле!
Предпочтительнее всего в какой-нибудь из нескольких миров, похожих на Амазонию. Скажем, в матриархальную республику Иштар. Нет, туда не стоит — там ее тоже будут искать, и тоже особенно тщательно.
Милисента задумалась. Ну не лететь же ей на эту жуткую Семфи (планету, издавна облюбованную сугубыми приверженками однополой любви)? Помнится, когда ее прабабка выслала туда, в этот покрытый ледниками неуютный мир, несколько десятков наиболее радикальных оппозиционерок, все дружно осуждали Ипполиту X за жестокость и рекомендовали смягчить приговор хотя бы до посажения на кол.
Великая Мордовия? Да, пожалуй, для начала это неплохой вариант. Но опять-таки — что там делать? Тем более что там ее тоже станут искать особенно активно.
Можно, конечно, продать яхту, купить билет в третьем классе и отправиться на самый дальний из миров, какой только удастся найти в расписании рейсов…
Но стоп, подобные мысли преждевременны. Для начала нужно оказаться как можно дальше от Амазонии. И пальцы девушки принялись набирать на консоли гипердвигателя случайную комбинацию цифр.
Судьба сделала еще один ход в своей непостижимой игре…
Район 1677676-288837-СХ
Жизнь на «Пассате» понемногу налаживалась.
Под руководством оживленной и пришедшей в себя Алены члены экипажа тянули провода и кабели, соединяя неповрежденные участки схемы, отсекали напрочь выгоревшие элементы, проводили шунты мимо рассыпавшихся узлов питания.
И вот наконец вчерне работа закончена: дальнейшее было делом системы корабельного авторемонта.
Ведь, чтобы ее запустить, нужно вначале исправить главные механизмы и полностью восстановить функции искина.
На это ушло около часа, и наконец Алена смогла явиться в рубку в своем видимом облике — значит, периферия полностью восстановлена.
— Контрольная проверка и тестирование окончены, — сообщила она, поправив очки. — Основные функции восстановлены. Боевая функция — 92%, ходовая — 100%, поисково-разведывательная — 100%, коммуникационная — 75%.
(«Н-да, связь пострадала больше всего».)
Системы жизнеобеспечения функционируют нормально, энергоустановка не имеет повреждений. Полное восстановление займет три часа…
— С хорошим запасом кораблик построен! — прокомментировал Джейк. — Будь это нормальный фрегат — конец бы нам пришел: четырехкратной мощностью шарахнуло — прямо как линкор! Во время Мериульской войны после такого крейсера сразу в металлолом списывали!
— Произвожу полный запуск бортовых систем в рабочем режиме, — продолжила Алена. — Обнуление произведено, начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь, семь… два, один… Пуск!
И экраны пульта засветились множеством шкал и таблиц, а главные экраны выдали панораму окружающего космоса.
Одновременно заверещали зуммеры предупреждения.
— Быстро перемещающаяся цель по азимуту 217-238, — сообщила бортовая интеллектуальная система, — артиллерийская тревога третьей степени. Яхта класса «Гамма-Алеф», скорость сближения…
— Ах ты, дьявол! — только и смог выругаться старпом: яхта вошла в мертвую зону гравипушек.
— Отмена артиллерийской тревоги, абордажная тревога, — тут же бесстрастно уточнил тот же голос. И спустя пару секунд: — Отмена абордажной тревоги, яхта не представляет опасности. Даю связь с бортом.
В динамиках зазвучал обеспокоенный голос, искаженный поврежденной антенной, даже непонятно кому принадлежащий — женщине или мужчине.
— Неизвестный корабль, ответьте! Неизвестный корабль, иду на помощь. Говорит яхта «Бабочка», дайте сигнал, если меня слышите!
— Алена — быстрее связь с яхтой, — привстав, произнес Михайлов. — Что-то не нравится мне, как эта «Бабочка» летит.
— Внешняя диспетчерская связь не действует, — последовал ответ.
— Черт!! — Теперь уже это заметил и Джейк, и двое других. — Да у нее же скорость…
Словно услышав их слова, неизвестная яхта включила тормозной движок. Поздно — инерция была слишком велика.
Прыгнув к пульту, капитан активировал гравитационные компенсаторы.
— Алена, помогай! Ребята, держитесь!
Пол под ногами качнулся, и сила тяжести ослабла, одновременно гравитаторы сместили поля, чтобы затормозить стремительно летящую на них яхту.
Беззвучный толчок потряс «Пассат», и почти сразу последовал лязгающий удар.
— Яхта финишировала, имеются незначительные повреждения швартовой площадки, — сообщила Алена. — Приступаю к шлюзованию.
— Давай, — буркнул Георг. И добавил: — Ох, намылю я сейчас шею этому дураку: летать не научился, а туда же! Помогать нам вздумал, сопляк!
Дальнейшее не заняло много времени.
Манипулятор втащил яхту в шлюз, и уже через две минуты люк яхты («А штучка-то шикарная — первый класс и почти новая» — пробурчал себе под нос старпом), открылся.
Волоча за собой портативный реаниматор — всё, как положено, — Михайлов поднялся на борт гостьи.
Увиденное им полностью подтверждало мнение Джейка насчет достоинств суденышка.
Салон яхты напоминал отделкой дорогой элитный бар в одном из орбитальных центров развлечений. Натуральное полированное дерево и тисненная золотом кожа орегонского псевдоящера на стенах, золоченые светильники с розоватыми плафонами, изящная низкая мебель.
Не останавливаясь, Александр прошел дальше, мимо узких дверей в каюты и уборную, мимо крошечного камбуза, сверкающего никелем и стеклом.
Дверь в рубку была приоткрыта.
Распахнув ее, капитан замер на пороге.
В рубке, уронив голову на пульт, сидела молодая девушка в военной форме. Тонкая струйка крови стекала на пол…
7. Спасение и плен
Сознание возвращалось медленно. Постепенно Милисента начала осознавать окружающее. Что с ней случилось? Память тоже вернулась не сразу.
Но она вспомнила, что, выйдя из подпространства, сразу же случайно стала свидетельницей боя между каким-то странным кораблем и преследовавшим его клипером — или чем-то наподобие клипера.
Помнила, как, получив очередной залп, клипер вдруг начал беспомощно вращаться, а его противник сгинул вдали, словно его и не было.
Как долгих четыре часа она тащилась к нему на досветовой, не решаясь на незнакомом суденышке прыгнуть на малую дистанцию.
А как потом швартовалась! Словно на любительской регате выпендривалась перед мальчишками!
И этот проклятый датчик!
В последний момент она всё же успела заметить ошибку и почти погасила скорость. Но, увы, не до конца. Рванувшийся прямо на нее пульт управления больно ударил принцессу в лицо.
И от удара она, видимо, лишилась сознания. «Так всё-таки чей же был корабль? Может, пираты, хотя какие, к черту, сейчас пираты? Или Темная Лига? У них там вечно какие-то дрязги — так говорили…»
Она понимала, что поступила опрометчиво, сунувщись к незнакомому кораблю, но что теперь поделаешь?
Милисента открыла глаза. Она лежала на узкой койке в маленькой каютке, светло-зеленые стены которой мягко закруглялись к потолку. Судя по специфическому аромату, помещение имело отношение к медицине. У ее изголовья на табуретке сидел худой скуластый человечек в серой форме, но без знаков различия. Красный крест и полумесяц на рукаве извещали, что перед ней — врач или санитар.
— Очнулась, красавица, — ласково улыбнулся лекарь-азиат. — Друзья, идите сюда — наша находка пришла в себя.
Милисента, давно уже чувствовавшая легкое жжение на щеке, коснулась ее и вздрогнула: пальцы ощутили длинную полоску биопластыря.
— Вы, благонравная девица, не беспокойтесь, — снова обратился лекарь к Милисенте, заметив ее движение. — Шрам, конечно, останется, но современная косметология и не такие чудеса творит: ежели захотите немного раскошелиться, то личико будет лучше прежнего. Вот если бы так угораздило в висок или в глаз, да чуть посильнее — тут уж не знаю даже помог бы вам наш регенератор.
— Где я? — Милисента присела на кровати, голова отозвалась на движение тупой болью. Тревожно замигали огоньки на серебристом ящике, соединенном проводами с браслетом на ее левом запястье.
— А, сотрясение еще не прошло, вам полежать бы не вредно, — хлопотливо забормотал доктор. — Еще минут пять…
Спустив ноги на пол и ощутив босыми ступнями жесткий ворс половика, принцесса прислушалась к своим ощущениям.
Вроде ничего не сломано, тело повинуется мысленным приказам, руки-ноги целы, вот только голова… Ну это дело поправимое, должна скоро пройти — на тренировках ей приходилось стукаться и посерьезней… И еще останется шрам — ну да амазонке ли стесняться шрамов?
Тут дверь открылась, и в каюту вошли несколько человек.
Первый был невысокий, но жутко широкоплечий бритый мужчина, с массивными серьгами в ушах (такие, кажется, носят в системе Манунги). Рядом с ним (но чуть позади) и положив ему руку на плечо, стояла крепко сбитая темнокожая дама лет чуть за тридцать, руки, шею и довольно смелое декольте блузки которой, а также голени и щиколотки, высовывавшиеся из коротких штанов, покрывала замысловатая татуировка разных цветов. Это не удивило принцессу: на многих планетах Амазонии любили разрисовывать себя такими картинками.
Из-за спины темнокожей дамы выглядывала узколицая остроносая девушка немногим старше Милисенты, с нескрываемым любопытством изучавшая амазонку.
А возглавлял их — было понятно, что именно он тут главный, — высокий и широкоплечий молодой мужчина, с простым открытым лицом и доброжелательно смотревшими глазами необыкновенного желтого цвета.
Милисента молча оглядывала эту — чего скрывать — довольно странную компанию.
— Ладно, не смущайте нашу гостью, идите по местам, — добродушно произнес светловолосый высокий человек. — Узнали, что с ней всё благополучно, и ладно.
Люди повиновались без возражений, не ушла только мулатка, которой тот сделал знак остаться.
— Ну, здравствуйте, незнакомка, — произнес светловолосый. — Рад приветствовать вас на борту «Пассата». Я Александр Михайлов, командир этого замечательного судна. А вас зовут Милисента?
— А откуда?.. — начала было она, но тут вспомнила о бирке на рукаве — с номером и именем. — Да, меня зовут Милисента… де Орсини, — почему-то она назвалась фамилией злейшей противницы царствующего дома, постоянно мутившей воду в Государственном совете. Тут она подумала, что надо как-то объяснить ее появление здесь.
Словно услышав ее мысли, капитан продолжил:
— Итак, юная леди, как вы объясните свое появление на моем корабле?
— Понимаете, я… улетала из Амазонии, — сообщила принцесса.
— Удирала из Амазонии, — уточнил Александр.
Милисента опешила. Конечно, она не рассчитывала, что придуманная ею легенда так уж безупречна. Но чтобы ее так быстро просчитали?
— И в чем же мы провинились? — спросил между тем собеседник. — На дуэли знатную даму пришили или, возможно, вас прихватили на чужом муже? Или еще что-то…
— Или… — саркастически усмехнулась принцесса. Он с толикой удивления взглянул в ее сторону.
— Прости, я, конечно, не очень разбираюсь во внутриамазонийских делах, но вроде бы Орсини — род достаточно значимый, — он перешел на «ты». — Неужели же родственники не отмазали бы тебя?
— А я… от морганатического брака, — нашлась Милисента.
С одной стороны, что-то внутри ее протестовало: этот мужчина слишком свободно говорил с нею. Но с другой — она ведь, наверное, уже не принцесса, и надо привыкать… Кроме того, в кадетском корпусе ей не раз приходилось драить полы и мыть посуду под руководством сержантов и вахмистров даже из крестьянок. «Не научившись подчиняться, не научишься командовать» — один из девизов любой нормальной армии.
Впрочем, начавшийся разговор прервался: капитан сообщил, что вынужден покинуть ее — этого требуют дела.
Он попрощался, поручив Милисенту опеке женщины.
— Ну, поздравляю тебя с благополучным прибытием, подружка, — сразу и без лишних церемоний начала та. — Меня зовут Эвелина Джой, но можно просто Эвелина Первая — нас на «Пассате» двое. Представь — две женщины на весь корабль, и зовут их одинаково. — Мулатка улыбнулась. — Я второй пилот этого летающего сумасшедшего дома. И если ты чувствуешь себя нормально, то я покажу тебе его.
Милисента прислушалась к себе — неприятных ощущений не было — и согласилась.
Всунув ноги в ботинки, она отправилась следом за Эвелиной. Уже на пороге она кое-что вспомнила.
— Моя яхта… — начала было принцесса.
— У нас в грузовом трюме, — сообщила Эвелина. — Только улететь на ней ты пока не сможешь — тебя угораздило разбить всмятку сенсорный блок. Она теперь слепая, как барсумская мышь. Придется тебе лететь с нами до ближайшего дока.
— А это далеко?
— Далеко, — коротко ответила собеседница. — Кроме того, у нас еще много дел…
— Каких? — полюбопытствовала Милисента.
— Ну сейчас, например, собираем нуль-торпеды, ими нас пытался прихлопнуть пират, за которым мы охотимся.
Милисенте оставалось только удивленно умолкнуть.
…Меньше чем за час они обошли основные помещения охотника: жилую палубу, рубку, комнаты отдыха… Ничего особо нового Милисента не узнала: всё-таки боевые корабли в разных мирах не очень отличались друг от друга.
Ее спутница охотно отвечала на вопросы.
…Эвелина 1-я искоса оглядывала гостью «Пассата». Стройная, худощавая, невысокая, с лицом, выражение которого весьма подошло бы обычной прилежной лицеистке старших курсов (она и не подозревала, как недалека от истины). И, судя по всему, скромная и сдержанная.
Их гостья вовсе не была похожа на стандартных амазонок — тех, кого она, во всяком случае, знала, — как на подбор здоровенных накачанных девчат с могучим бюстом.
Эвелина вспомнила, как года за два до того, как ей пришлось уйти из полиции, ее родную планету Гарлем посетил с визитом вежливости амазонийский учебный крейсер, экипаж которого состоял почти сплошь из курсанток их космической академии, и ей поручили обеспечивать безопасность мероприятия.
Девицам организовали культурную программу, в которой одним из пунктов был бал со студентами консерватории.
Ее поразило то, как гостьи взяли бедных мальчиков в оборот. Как назло, на растерзание амазонкам отдали самых тихих и благонравных студентов — с факультета рэпа и хип-хопа. Вместо танцев под древнюю — чуть ли не земную музыку — и чаепитий с тортом девки тут же принялись хватать оторопевших парней и громко расспрашивать: а где тут ближайшая гостиница?..
Да, пожалуй, ничего удивительного, что такая нестандартная амазонка не ужилась среди своих. Что, интересно, она будет делать теперь?
Вообще-то, Эвелина могла бы назвать десяток миров, где Милисенту без проблем взяли бы на службу. Правда, во многих из них к женщине-солдату начальники частенько относятся прежде всего не как к солдату, а именно как к женщине. Может быть, лучше порекомендовать ей поступить в полицию? Тем более что у Эвелины имелись кое-какие знакомства на разных планетах…
По окончании экскурсии Эвелина провела гостью в кают-компанию. Там их ждали человек пять, включая уже знакомого Милисенте капитана. Она вновь представилась, в ответ получив вежливое приглашение разделить с ними трапезу — кофе с сэндвичами.
Допив кофе, гостья вдруг с недоумением уставилась на эмблему на стене.
— Извините, а что это у вас за герб? — робко спросила она.
— А разве ты еще не поняла? Это корабль Космопола.
Про Космопол Милисенте приходилось кое-что слышать.
— А, собственно, кому этот ваш Космопол подчиняется? — вдруг вспомнив кое-что, спросила она.
Вопрос этот был отнюдь не праздным.
Не один раз уже затевались попытки хоть как-то объединить человечество, собирались конференции, принимались воззвания, да на этом всё и кончалось.
Последняя более-менее представительная конференция, на которой собрались посланцы трех с чем-то тысяч государств, прошла четверть века назад, в столице Новой Новой Гвинеи. Почти год потребовался ее участникам, чтобы выступили все прибывшие. Затем начали выбирать президиум и совет, но окончательно запутались и еще через семь месяцев разъехались ни с чем.
За это время три государства объединились, два развалились, в двадцати произошли перевороты и революции, а из еще двух пришли космограммы, что никого они не посылали ни на какие конференции и это какие-то аферисты. (Но увы — было поздно: самозванцы уже исчезли, успев взять немалые кредиты.)
— Как тебе объяснить, девочка, — вступил в разговор Георг. — Ты, видимо, удивишься, но можно сказать, что Космопол не подчиняется никому. Это неправительственная организация, добровольно борющаяся с межпланетной преступностью там, где власти не справляются. Она существует на пожертвования фирм и государств, на взносы сочувствующих нашему делу простых граждан, на то, что нам платят, иногда платят, — уточнил он, — те, кому мы помогаем…
— На конфискованные средства… — кивнув, продолжила Милисента.
— Ничего подобного, — посуровел Александр. — Всё конфискованное Космополом идет на благотворительные цели. Так что особо не роскошествуем.
— Ясно, — с долей легкого скепсиса вздохнула Милисента. — Что-то вроде странствующих рыцарей? — И тут же спохватилась, не обидятся ли?
Но Михайлов только кивнул — видимо, эта часть местной истории ему была неизвестна.
А дело было вот в чем.
Примерно сто лет назад из соседнего рукава Галактики, где к тому времени уже третий век бушевала смута, сюда начали залетать в большом числе представители возникшего там сословия космических феодалов — хозяев небольших боевых судов или переделанных из гражданских посудин каперов. Называли их по-разному — от вольных воинов, наемников и донов до бандитов, разбойников, мошенников и даже совсем непечатных и неприличных словечек. Но чаще всего — странствующими рыцарями.
Они имели обыкновение устраивать засады на перекрестках второразрядных торговых путей и, прихватив какого-нибудь пузатого тихоходного купца, настоятельно попросить у него сделать добровольный взнос на дело борьбы за вселенскую справедливость. Если же им попадался караван, то они пристраивались к нему и предлагали за умеренную плату свои услуги по защите мирных торговцев от космических разбойников.
— А разве тут есть разбойники? — спрашивали некоторые, особенно наивные.
— А как же, не сомневайтесь! — ухмылялись рыцари, выразительно хлопая себя в грудь. — Или, может, скажете, что мы наглые лжецы?!
Иногда они таким же образом взимали дань с целых планет — с тех, которые не имели флота и не могли указать нахалам на дверь. Бывало, являлись к правителям, выбирая тех, что потупей, и просили у них помощи (деньгами, горючим, боеприпасами) в борьбе с будто бы объявившимся неподалеку от их планетной системы ужасным космическим чудовищем (каким-нибудь «Пожирателем Звезд» или «Дьявольским Огнетушителем»), получив просимую помощь, они с помпой отправлялись на охоту за оным чудовищем, а спонсоры, бывало, годами ждали возвращения героев, иногда даже справляя по ним заупокойные службы.
Но она вспомнила, что, выйдя из подпространства, сразу же случайно стала свидетельницей боя между каким-то странным кораблем и преследовавшим его клипером — или чем-то наподобие клипера.
Помнила, как, получив очередной залп, клипер вдруг начал беспомощно вращаться, а его противник сгинул вдали, словно его и не было.
Как долгих четыре часа она тащилась к нему на досветовой, не решаясь на незнакомом суденышке прыгнуть на малую дистанцию.
А как потом швартовалась! Словно на любительской регате выпендривалась перед мальчишками!
И этот проклятый датчик!
В последний момент она всё же успела заметить ошибку и почти погасила скорость. Но, увы, не до конца. Рванувшийся прямо на нее пульт управления больно ударил принцессу в лицо.
И от удара она, видимо, лишилась сознания. «Так всё-таки чей же был корабль? Может, пираты, хотя какие, к черту, сейчас пираты? Или Темная Лига? У них там вечно какие-то дрязги — так говорили…»
Она понимала, что поступила опрометчиво, сунувщись к незнакомому кораблю, но что теперь поделаешь?
Милисента открыла глаза. Она лежала на узкой койке в маленькой каютке, светло-зеленые стены которой мягко закруглялись к потолку. Судя по специфическому аромату, помещение имело отношение к медицине. У ее изголовья на табуретке сидел худой скуластый человечек в серой форме, но без знаков различия. Красный крест и полумесяц на рукаве извещали, что перед ней — врач или санитар.
— Очнулась, красавица, — ласково улыбнулся лекарь-азиат. — Друзья, идите сюда — наша находка пришла в себя.
Милисента, давно уже чувствовавшая легкое жжение на щеке, коснулась ее и вздрогнула: пальцы ощутили длинную полоску биопластыря.
— Вы, благонравная девица, не беспокойтесь, — снова обратился лекарь к Милисенте, заметив ее движение. — Шрам, конечно, останется, но современная косметология и не такие чудеса творит: ежели захотите немного раскошелиться, то личико будет лучше прежнего. Вот если бы так угораздило в висок или в глаз, да чуть посильнее — тут уж не знаю даже помог бы вам наш регенератор.
— Где я? — Милисента присела на кровати, голова отозвалась на движение тупой болью. Тревожно замигали огоньки на серебристом ящике, соединенном проводами с браслетом на ее левом запястье.
— А, сотрясение еще не прошло, вам полежать бы не вредно, — хлопотливо забормотал доктор. — Еще минут пять…
Спустив ноги на пол и ощутив босыми ступнями жесткий ворс половика, принцесса прислушалась к своим ощущениям.
Вроде ничего не сломано, тело повинуется мысленным приказам, руки-ноги целы, вот только голова… Ну это дело поправимое, должна скоро пройти — на тренировках ей приходилось стукаться и посерьезней… И еще останется шрам — ну да амазонке ли стесняться шрамов?
Тут дверь открылась, и в каюту вошли несколько человек.
Первый был невысокий, но жутко широкоплечий бритый мужчина, с массивными серьгами в ушах (такие, кажется, носят в системе Манунги). Рядом с ним (но чуть позади) и положив ему руку на плечо, стояла крепко сбитая темнокожая дама лет чуть за тридцать, руки, шею и довольно смелое декольте блузки которой, а также голени и щиколотки, высовывавшиеся из коротких штанов, покрывала замысловатая татуировка разных цветов. Это не удивило принцессу: на многих планетах Амазонии любили разрисовывать себя такими картинками.
Из-за спины темнокожей дамы выглядывала узколицая остроносая девушка немногим старше Милисенты, с нескрываемым любопытством изучавшая амазонку.
А возглавлял их — было понятно, что именно он тут главный, — высокий и широкоплечий молодой мужчина, с простым открытым лицом и доброжелательно смотревшими глазами необыкновенного желтого цвета.
Милисента молча оглядывала эту — чего скрывать — довольно странную компанию.
— Ладно, не смущайте нашу гостью, идите по местам, — добродушно произнес светловолосый высокий человек. — Узнали, что с ней всё благополучно, и ладно.
Люди повиновались без возражений, не ушла только мулатка, которой тот сделал знак остаться.
— Ну, здравствуйте, незнакомка, — произнес светловолосый. — Рад приветствовать вас на борту «Пассата». Я Александр Михайлов, командир этого замечательного судна. А вас зовут Милисента?
— А откуда?.. — начала было она, но тут вспомнила о бирке на рукаве — с номером и именем. — Да, меня зовут Милисента… де Орсини, — почему-то она назвалась фамилией злейшей противницы царствующего дома, постоянно мутившей воду в Государственном совете. Тут она подумала, что надо как-то объяснить ее появление здесь.
Словно услышав ее мысли, капитан продолжил:
— Итак, юная леди, как вы объясните свое появление на моем корабле?
— Понимаете, я… улетала из Амазонии, — сообщила принцесса.
— Удирала из Амазонии, — уточнил Александр.
Милисента опешила. Конечно, она не рассчитывала, что придуманная ею легенда так уж безупречна. Но чтобы ее так быстро просчитали?
— И в чем же мы провинились? — спросил между тем собеседник. — На дуэли знатную даму пришили или, возможно, вас прихватили на чужом муже? Или еще что-то…
— Или… — саркастически усмехнулась принцесса. Он с толикой удивления взглянул в ее сторону.
— Прости, я, конечно, не очень разбираюсь во внутриамазонийских делах, но вроде бы Орсини — род достаточно значимый, — он перешел на «ты». — Неужели же родственники не отмазали бы тебя?
— А я… от морганатического брака, — нашлась Милисента.
С одной стороны, что-то внутри ее протестовало: этот мужчина слишком свободно говорил с нею. Но с другой — она ведь, наверное, уже не принцесса, и надо привыкать… Кроме того, в кадетском корпусе ей не раз приходилось драить полы и мыть посуду под руководством сержантов и вахмистров даже из крестьянок. «Не научившись подчиняться, не научишься командовать» — один из девизов любой нормальной армии.
Впрочем, начавшийся разговор прервался: капитан сообщил, что вынужден покинуть ее — этого требуют дела.
Он попрощался, поручив Милисенту опеке женщины.
— Ну, поздравляю тебя с благополучным прибытием, подружка, — сразу и без лишних церемоний начала та. — Меня зовут Эвелина Джой, но можно просто Эвелина Первая — нас на «Пассате» двое. Представь — две женщины на весь корабль, и зовут их одинаково. — Мулатка улыбнулась. — Я второй пилот этого летающего сумасшедшего дома. И если ты чувствуешь себя нормально, то я покажу тебе его.
Милисента прислушалась к себе — неприятных ощущений не было — и согласилась.
Всунув ноги в ботинки, она отправилась следом за Эвелиной. Уже на пороге она кое-что вспомнила.
— Моя яхта… — начала было принцесса.
— У нас в грузовом трюме, — сообщила Эвелина. — Только улететь на ней ты пока не сможешь — тебя угораздило разбить всмятку сенсорный блок. Она теперь слепая, как барсумская мышь. Придется тебе лететь с нами до ближайшего дока.
— А это далеко?
— Далеко, — коротко ответила собеседница. — Кроме того, у нас еще много дел…
— Каких? — полюбопытствовала Милисента.
— Ну сейчас, например, собираем нуль-торпеды, ими нас пытался прихлопнуть пират, за которым мы охотимся.
Милисенте оставалось только удивленно умолкнуть.
…Меньше чем за час они обошли основные помещения охотника: жилую палубу, рубку, комнаты отдыха… Ничего особо нового Милисента не узнала: всё-таки боевые корабли в разных мирах не очень отличались друг от друга.
Ее спутница охотно отвечала на вопросы.
…Эвелина 1-я искоса оглядывала гостью «Пассата». Стройная, худощавая, невысокая, с лицом, выражение которого весьма подошло бы обычной прилежной лицеистке старших курсов (она и не подозревала, как недалека от истины). И, судя по всему, скромная и сдержанная.
Их гостья вовсе не была похожа на стандартных амазонок — тех, кого она, во всяком случае, знала, — как на подбор здоровенных накачанных девчат с могучим бюстом.
Эвелина вспомнила, как года за два до того, как ей пришлось уйти из полиции, ее родную планету Гарлем посетил с визитом вежливости амазонийский учебный крейсер, экипаж которого состоял почти сплошь из курсанток их космической академии, и ей поручили обеспечивать безопасность мероприятия.
Девицам организовали культурную программу, в которой одним из пунктов был бал со студентами консерватории.
Ее поразило то, как гостьи взяли бедных мальчиков в оборот. Как назло, на растерзание амазонкам отдали самых тихих и благонравных студентов — с факультета рэпа и хип-хопа. Вместо танцев под древнюю — чуть ли не земную музыку — и чаепитий с тортом девки тут же принялись хватать оторопевших парней и громко расспрашивать: а где тут ближайшая гостиница?..
Да, пожалуй, ничего удивительного, что такая нестандартная амазонка не ужилась среди своих. Что, интересно, она будет делать теперь?
Вообще-то, Эвелина могла бы назвать десяток миров, где Милисенту без проблем взяли бы на службу. Правда, во многих из них к женщине-солдату начальники частенько относятся прежде всего не как к солдату, а именно как к женщине. Может быть, лучше порекомендовать ей поступить в полицию? Тем более что у Эвелины имелись кое-какие знакомства на разных планетах…
По окончании экскурсии Эвелина провела гостью в кают-компанию. Там их ждали человек пять, включая уже знакомого Милисенте капитана. Она вновь представилась, в ответ получив вежливое приглашение разделить с ними трапезу — кофе с сэндвичами.
Допив кофе, гостья вдруг с недоумением уставилась на эмблему на стене.
— Извините, а что это у вас за герб? — робко спросила она.
— А разве ты еще не поняла? Это корабль Космопола.
Про Космопол Милисенте приходилось кое-что слышать.
— А, собственно, кому этот ваш Космопол подчиняется? — вдруг вспомнив кое-что, спросила она.
Вопрос этот был отнюдь не праздным.
Не один раз уже затевались попытки хоть как-то объединить человечество, собирались конференции, принимались воззвания, да на этом всё и кончалось.
Последняя более-менее представительная конференция, на которой собрались посланцы трех с чем-то тысяч государств, прошла четверть века назад, в столице Новой Новой Гвинеи. Почти год потребовался ее участникам, чтобы выступили все прибывшие. Затем начали выбирать президиум и совет, но окончательно запутались и еще через семь месяцев разъехались ни с чем.
За это время три государства объединились, два развалились, в двадцати произошли перевороты и революции, а из еще двух пришли космограммы, что никого они не посылали ни на какие конференции и это какие-то аферисты. (Но увы — было поздно: самозванцы уже исчезли, успев взять немалые кредиты.)
— Как тебе объяснить, девочка, — вступил в разговор Георг. — Ты, видимо, удивишься, но можно сказать, что Космопол не подчиняется никому. Это неправительственная организация, добровольно борющаяся с межпланетной преступностью там, где власти не справляются. Она существует на пожертвования фирм и государств, на взносы сочувствующих нашему делу простых граждан, на то, что нам платят, иногда платят, — уточнил он, — те, кому мы помогаем…
— На конфискованные средства… — кивнув, продолжила Милисента.
— Ничего подобного, — посуровел Александр. — Всё конфискованное Космополом идет на благотворительные цели. Так что особо не роскошествуем.
— Ясно, — с долей легкого скепсиса вздохнула Милисента. — Что-то вроде странствующих рыцарей? — И тут же спохватилась, не обидятся ли?
Но Михайлов только кивнул — видимо, эта часть местной истории ему была неизвестна.
А дело было вот в чем.
Примерно сто лет назад из соседнего рукава Галактики, где к тому времени уже третий век бушевала смута, сюда начали залетать в большом числе представители возникшего там сословия космических феодалов — хозяев небольших боевых судов или переделанных из гражданских посудин каперов. Называли их по-разному — от вольных воинов, наемников и донов до бандитов, разбойников, мошенников и даже совсем непечатных и неприличных словечек. Но чаще всего — странствующими рыцарями.
Они имели обыкновение устраивать засады на перекрестках второразрядных торговых путей и, прихватив какого-нибудь пузатого тихоходного купца, настоятельно попросить у него сделать добровольный взнос на дело борьбы за вселенскую справедливость. Если же им попадался караван, то они пристраивались к нему и предлагали за умеренную плату свои услуги по защите мирных торговцев от космических разбойников.
— А разве тут есть разбойники? — спрашивали некоторые, особенно наивные.
— А как же, не сомневайтесь! — ухмылялись рыцари, выразительно хлопая себя в грудь. — Или, может, скажете, что мы наглые лжецы?!
Иногда они таким же образом взимали дань с целых планет — с тех, которые не имели флота и не могли указать нахалам на дверь. Бывало, являлись к правителям, выбирая тех, что потупей, и просили у них помощи (деньгами, горючим, боеприпасами) в борьбе с будто бы объявившимся неподалеку от их планетной системы ужасным космическим чудовищем (каким-нибудь «Пожирателем Звезд» или «Дьявольским Огнетушителем»), получив просимую помощь, они с помпой отправлялись на охоту за оным чудовищем, а спонсоры, бывало, годами ждали возвращения героев, иногда даже справляя по ним заупокойные службы.