Ли Танит. Пиратика

   — Он наш!
   И ее вечно недовольная команда… зааплодировала. Но Артии некогда было удивляться. Изящным, взмахом руки она подала оркестру сигнал о начале представления.

* * *

   Пиратские пушки — три из семи — выстрелили широким бортовым залпом. Ядра, намеренно не долетев до цели, упали в море. Тем не менее торговый корабль содрогнулся от носа до кормы и подпрыгнул на волне. Потом дал ответный залп.
   Не отрываясь от подзорной трубы, Артия громко отдавала приказы. «Незваный гость» совершил маневр, и выстрелы торговца прошли мимо цели. Пушек на нём было всего две.
   — Вот это да! Ну и молодец наша Артия! Где она, черт возьми, этому научилась?
   —  На сцене, — ядовито ответил Дирк.
   «Незваный гость» вернулся на прежний курс и двинулся наперерез франкоспанскому судну.
   Тем временем оркестр наяривал дьявольскую мелодию — Честный на двух барабанах, Вускери на трубе, ревущей, как ураган, Уолт на свистульке. Так они играли в каждом спектакле.
   Эти и многие другие музыкальные инструменты они нашли на борту «Слона». Видимо, они предназначались для продажи там, где любят музыку. Четвертое доброе предзнаменование?
   На вершине грот-мачты грозно реял флаг с черным черепом и костями на ярко-розовом фоне, да порхал среди снастей красно-зеленый попугай.
   С «Ройяла» раздался еще один выстрел — плохо нацеленные ядра с шипением упали далеко за левым бортом.
   Артия стояла на полубаке, держась за бушпритные снасти над головой, и весело смеялась. Ей казалось, что «Незваный гость» налетает на торговца, как бог, спускающийся из машины на театральные подмостки. Еще издалека она громко крикнула по-франкоспански — благо в свое время Молли выучила ее этому языку:
   — Вот и мы! Доброе утро, господа!
   Мгновение спустя «Незваный гость» ткнулся носом в борт «Ройяла», и круглобокий торговец закачался. С «Незваного» бросили абордажные крюки. Обнажив кортики, пираты ринулись на корабль, будто свора гончих псов, выращенных и натасканных для охоты. Маневр был рассчитан с ювелирной точностью.
   На палубе несчастного торговца метались перепуганные матросы.
   Артия ухватилась за веревку и единым махом перелетела через полосу воды, разделяющую суда. Она приземлилась в самую гущу схватки, держа в руках по пистолету, и тотчас же выстрелила из одного из них в воздух. Пуля попала в грот-мачту, обрушив вниз колючий дождь деревянных щепок. Она всегда была отличным стрелком.
   И всегда это знала.
   — Сдавайтесь! — крикнула Артия, снова на франкоспанском — и на всякий случай повторила это по-ангелийски. — Сдавайтесь, или вам всем конец!
   На палубе «Ройяла» столпилось немало народу. Большинство кричали и плакали от страха. Вскоре прибыл капитан — маленький пухлый человечек в безукоризненно отглаженном мундире, увешанном орденами и медалями.
   Он упал перед Артией на колени и взмолился по-франкоспански.
   — Всемогущий повелитель, не губите нас!
   — Наша цель не в этом. Нам нужны только ваши товары.
   — Всё, что угодно! — вскричал капитан и принялся сбрасывать с себя кольца и украшения — на палубу снова посыпался дождь, на этот раз золотой. — В трюме хранятся кошели с монетами…
   — Тащите! И без фокусов. Мои ребята свирепы, как голодные волки.
   Капитан покорно встал и приказал своим людям принести товары.
   — У нас есть индейские шелка… жемчуга из Катая и Антиохии.
   Артия дружески обняла его за плечи.
   — Я верю вам, сэр. Но одно неверное движение — и я вас убью.
   — Ох… клянусь священной синевой небес…
   — И поверьте, смерть от моей руки гораздо лучше, чем то, что могут сделать с вами мои люди…
   Капитан взглянул на людей Артии и задрожал.
   Пираты с «Незваного» стояли, грозно сомкнув ряды, нацелив заряженные пистолеты на дрожащую команду «Ройяла». Их лица светились гордостью и — как у всех победителей — были страшно безжалостны. Пожалуй, ни один настоящий пират не сумел бы лучше изобразить свою готовность к самым ужасным деяниям.
   Артия дружески улыбнулась капитану.
   Команда и пассажиры «Ройяла» затаили дыхание, а матросы тем временем выносили из трюма корзины и тюки.
   — Вы что, девушка? — шепотом спросил капитан, бледный, как свежевыстиранное полотно.
   — Да. Разве вы обо мне не слыхали?
   — Простите — нет! Разрешите поинтересоваться, как ваше имя?
   — Меня зовут Артия Стреллби, сэр. Я дочь Пиратики — а она была самым грозным пиратом на просторах Семи Морей.
   Несчастный капитан хлопнулся в обморок. Артия подхватила его и аккуратно передала с рук на руки второму помощнику, припавшему к палубе в нижайшем поклоне.
   — Если не станете чинить нам препятствий, вашей жизни ничего не грозит.
   По «Ройялу» прокатилась волна отчаянных стонов. Тут вперед вышел какой-то человек и бросился к ногам Артии.
   — Достославный сэр… мадемуазель! Разрешите вступить в ваши ряды! Я хочу служить под вашим знаменем. Клянусь, я готов умереть ради вас!
   Артия задумчиво оглядела его. Он был мускулист и смугл — должно быть, франкоспанец — и, без сомнения, хорошо умел управляться с кораблем.
   — Зачем?
   К ее удивлению, доброволец перешел на ангелийский с сильным ландонским акцентом.
   — Раньше я служил на другом корабле, но меня взяли в плен пираты. Пираты, правда, оказались никудышными. Я от них сбежал и в конце концов оказался здесь. Звать меня Глэд Катберт. И я умею играть на шарманке — она у меня своя, вот, глядите. Сгожусь для вашего оркестра.
   Несчастный капитан «Ройяла», бережно поддерживаемый вторым помощником, медленно возвращался к жизни.
   — Заберите этого парня, — взмолился он. — Это ангелийский пират. А играет он — прости меня господи! — мерзопакостно.
   Когда они перебирались обратно на «Незваного гостя», Глэд Катберт присоединился к ним. С собой он прихватил свой инструмент — неуклюжий деревянный ящик с ключами и кривой рукояткой.
   С ними же отправились жемчуга и шелка, золото и украшения с «Ройяла».
   Даже Планкветт спустился с реи посмотреть.
   Как легко! Неужели это возможно?
   Почти как в театре…

* * *

   — Вам очень повезло.
   — Нет, мистер Феникс. Просто мы способные.

* * *

   Море было лиловым, как фазанье перо, с редкими вкраплениями бронзы и зелени. Вокруг корабля прыгали серебристые дельфины. Громадные косяки рыбы — голубые, как небо, и розовые, как фламинго, — сопровождали «Незваного гостя». Зима осталась далеко позади. В этих краях всегда было лето.
   Сияя в солнечных лучах, будто налитые медом соты, мимо проплывали земли Берега Золота и Слоновой Кости. Повсюду призывно белели не знающие закона гавани, словно приглашая команду «Незваного гостя» отдохнуть на их гостеприимных берегах.
   Люди, черные, как Эбад Вумс, одетые в ярко-красные рубахи, подходили на лодках к кораблю, стоящему на якоре вдали от берега, и предлагали товары. На борт поднимались корзины из пальмовых листьев, полные бананов, манго и кокосовых орехов.
   Позднее они высадились на берег аквамариновой лагуны, окаймленной пальмами в изумрудно-зеленых перистых венках. Честный Лжец весело плескался в теплой как парное молоко воде, Эбад сурово учил Эйри плавать. Эйри решительно тонул.
   — Черт возьми, я же не рыба!
   Артия, одетая, как и мужчины, в рубаху и подвернутые штаны, плавала как электрический угорь.
   Феликс, которого тоже отвезли на берег, сидел под пальмами с Глэдом Катбертом и учился играть на шарманке.
   — Вот я и назвал себя Глэдом, в честь моей супружницы — Глэдис, — рассказывал Катберт, по ходу дела объясняя Феликсу премудрости игры на хитром музыкальном инструменте. — Когда-нибудь я снова ее увижу, старую перечницу. Ну и норовистая же баба! Я по ней день и ночь скучаю. И во сне ее вижу, и всякий раз мне снится, как мы с ней бранимся. И до того радостно делается на душе! Ну, а ты-то кого на берегу оставил?
   — Да в общем-то, никого, — ответил Феликс.
   — У такого смазливого парня наверняка кто-нибудь да есть.
   — Кого-нибудь — сколько угодно, — сказал Феликс. — А всерьез — никого.
   — И семьи нету?
   — Нет.
   — Так откуда же ты взялся? Из вороньего яйца вылупился?
   Феликс рассмеялся. Он посмотрел на пиратов, плавающих — и отчасти тонущих — в голубых водах лагуны. Вот из воды вынырнула Артия, в ее каштановых волосах, поблескивающих водяными каплями, светилась тонкая оранжевая прядь. Вынырнула и тотчас же снова нырнула. Уже почти научившийся плавать Уолтер испуганно взвизгнул — невидимая Артия дернула его за лодыжку.
   — Нравится тебе наша капитанша, да? — спросил Глэд Катберт.
   — Не очень.
   — Мог бы улизнуть на том франкоспанском корабле, откуда я пришел. Они б тебя взяли. Сказал бы, что ты не пират и просишь о помощи. Ты это знал? Знал! Тогда почему остался?
   — Все об этом спрашивают. По-видимому, у меня были свои причины.
   — Не понимаешь ты, почему человек — мужчина или женщина — уходит в пираты, — вздохнул Катберт. — Это сразу видно. Но у нас тоже есть свои причины. По-видимому…
   Никто не сказал Глэду Катберту, что он единственный на «Незваном госте» настоящий пират. И Феликс тоже решил помалкивать.
   У них за спиной пальмы сменялись непроходимыми лесами, полными огромных зверей; люди часто слышали их рев, но старались не попадаться на пути. Яркие, будто радуга, птицы возмущенно загалдели, когда среди них приземлился мокрый как курица Планкветт.
   — Этот попугай, он тоже плавать умеет. Никогда в жизни такого не видал. Я-то думал, они разговаривают, птицы эти. А наш всё больше помалкивает. Словно и не попугай… — размышлял вслух Катберт. — Ну и шуму от этих птиц. Я уже стал скучать по ландонским голубям.
   Соленый Уолтер, только что вылезший из воды, кивнул.
   — Мы с Питом раньше держали почтовых голубей. Пересылали с ними письма. Заработали на этом немного деньжат. Не поверите, как далеко они могут залетать…
   Питер тоже выбрался на берег и похлопал брата по плечу.
   — Забудь об этом. Давай лучше музыку послушаем. Катберт сыграет на шарманке, а Феликс споет…
   Артия плавала в лагуне и сквозь бирюзовую голубизну смотрела на стайки рыбок, вспыхивавших среди теней, как крохотные искорки. Пение Феликса на берегу едва доносилось до нее.
   Выходя из воды, она сурово хмурилась.
   Теперь она понимала, чего хочет, и решила этого добиться. Она сумела возродить «Незваный гость». И эти люди наконец-то обрели свободу и потихоньку находят свое истинное призвание. Они играют пиратов лучше, чем сами пираты. Поэтому им и улыбается удача. Будущее открыто перед ними, как морская ширь. Возможности безграничны.
   Но Феликс Феникс… Его красивое, задумчивее, грустное лицо. Почему он остался? Чего хочет?
   — Эбад, — обратилась Артия к первому помощнику, который, как мешок с картошкой, вытаскивал из воды второго помощника О'Ши. — Этого юношу нужно отправить домой.
   — Ох, клянусь маслом Эйры, я полон воды, что твоя губка, — стонал Эйри.
   Черный Хват (он наотрез отказался учиться плавать) проговорил, жуя банан:
   — Верно, Арти, я этому Феликсу тоже не доверяю. Надо высадить его в Синей Индее. Нечего ему болтаться среди нас, когда мы туда придем. А если сам не уйдет, выбросим его за борт.
   Песня Феликса закончилась.
   — Никогда в жизни не плавал, — сказал Глэд Катберт. — И, черт возьми, не буду.
   Планкветт на дереве встряхнулся и забрызгал его с ног до головы.

* * *

   Следующим ограбленным ими кораблем была хорошо оснащенная шхуна, шедшая из Южной Амер-Рики.
   Уолтер заметил ее из «вороньего гнезда», когда на море только спускались сумерки, и сумел установить курс: судно направлялось к берегу искать укрытия в бухте.
   Подгоняемый вечерним бризом, «Незваный гость», неслышный и едва заметный на фоне темнеющего моря, крался сзади. Этот корабль оказался в точности таким, каким его и представляла себе Артия: мощным, но маневренным. Убрав паруса и погасив бортовые огни, они бесшумно крались вдоль берега, под прикрытием опустившейся ночи.
   Хорошо напрактиковавшись в подобных делах на палубе бутафорского театрального корабля, экипаж «Незваного» действовал умело и быстро.
   Без единого всплеска на воду была спущена шлюпка. На весла сели вооруженные до зубов Уолтер и Питер, к ним присоединились (тоже вооруженные до зубов) Эбад, Эйри, Артия, Вускери и Черный Хват.
   Шхуна, увешанная гирляндами огней, стояла на якоре. На высокой бизань-мачте безжизненно повис флаг Свободы — корабль был амер-риканский, — по палубе лениво прогуливались немногочисленные вахтенные.
   Артия Стреллби со своими людьми быстро вскарабкалась на борт шхуны. Не прошло и минуты, как пятеро вахтенных матросов, связанные по рукам и ногам, уже лежали на палубе и печально взирали на звезды — остальные члены команды, судя по звукам, ужинающие внизу, не услышали их вскриков и стонов.
   Артия, Эбад, Эйри и Черный Хват спустились в офицерский отсек. Проскользнув по узкому длинному коридору, они добрались до кают-компании.
   Артия ударом ноги распахнула двустворчатую дверь. При виде высокого стройного юноши с длинными каштановыми волосами, в которых пламенела тонкая огненно-рыжая прядь, и пистолетами в руках, перепуганный капитан и трое его помощников вскочили на ноги.
   — Приятного аппетита, джентльмены. Простите, если помешали. Мы вас надолго не задержим.
   — Пираты!..
   — Вы на редкость проницательны! Сдавайтесь, и мы вас не тронем.
   Капитан выхватил пистолет. Артия точным выстрелом выбила оружие у него из рук. Пистолет пролетел через всю кают-компанию и плюхнулся прямо в торт, стоявший на полке.
   Эбад и Черный Хват разоружили двоих офицеров. Эйри похлопал по плечу третьего — юношу, рыдавшего в свою тарелку:
   — Говорил я дядюшке — не хочу я в море!
   — Полно, полно, малыш, не волнуйся ты так, — успокаивал его Эйри. — Если не будешь сопротивляться, мы, так уж и быть, не спустим с тебя шкуру!
   Шхуна была гружена благовонным деревом, рисом и мелом, в трюме стояли три ящика с золотом и перламутровыми статуэтками из древних тропических храмов.
   Пока перепуганная команда вытаскивала драгоценности на палубу, Артия ласковой рукой прижимала заряженный и взведенный пистолет к голове не помнящего себя от ужаса капитана, в то время как Эйри доверительно рассказывал ему о выколотых глазах и вырезанных печенках.
   В последнюю очередь Артия вытащила у несчастного капитана ключ от его каюты. Потом заперла его вместе с офицерами и частью команды в крохотной комнатенке, где они и остались сидеть, как сельди в бочке.
   — Доедайте свой ужин, господа. Если после нашего ухода вы попытаетесь чинить нам препятствия, то мы понаделаем в вас дырок.
   Остальных матросов загнали обратно в трюм.
   Вряд ли кто-то осмелится протестовать, решила Артия. Под шелковым покровом ночи шлюпка заскользила обратно к «Незваному гостю». Только раз над бортом шхуны показалась чья-то голова. Артия пулей взъерошила ей волосы, и больше уже никто не высовывался.
   Добравшись до «Незваного гостя», они услышали приглушенный треск дерева — это капитан со своими запертыми соратниками выламывали дверь каюты. А когда они поднялись на борт и уже готовились к отплытию, над бортом клипера красными искорками засверкали пистолетные выстрелы. Похоже, у них не было даже пушки. Без всяких потерь, довольные, как коты, объевшиеся сметаны, Артия и ее команда скрылись в благоуханной ночи.
 

2. Четыре мудреца

   Точно посередине ландонской Адмиралтейской аллеи стоит величественное здание военно-морского ведомства. Его дверь украшена серебряным веслом, с боков ее охраняют большие каменные сфинксы, привезенные много лет назад из Египтии.
   Землевладелец Джордж Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус не обратил на этих существ никакого внимания. Однако их женские лица до боли напомнили ему лицо Молли Фейт, которая давным-давно (правда, всего один год) была его женой. Такие же холодные и хитрые, как она, всегда стремящиеся настоять на своем…
   Его Землевладельчество раздраженно топал вверх по широкой мраморной лестнице, постукивая по ступеням и перилам тростью с серебряным набалдашником — топ, топ, щелк… И тем, кто слышал его, казалось, что у этого человека три ноги.
   Перед ним распахнулись двустворчатые двери, и Землевладелец вошел.
   — Что всё это значит?!
   — А, Джордж, — приветствовал его человек в большом белом парике, сидевший в большом деревянном кресле в зале с полированным деревянным полом. — Добрый день.
   — Чего же в нём доброго?! Для чего меня сюда притащили?
   — Разве вам не сказали? Какая беспечность. По-видимому, это касается вашей дочери…
   Землевладелец Джордж Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус отпрянул, словно увидел перед собой ядовитую змею.
   — Дочери?! Но тот напыщенный болван, которого вы за мной прислали, говорил о пиратах.
   — Успокойтесь, пожалуйста. Дело касается и пиратов, и вашей дочери. Все газеты только об этом и кричат. Разве вы сами не читали?
   Белый парик, настоящее имя которого было мистер Снаргейл, указал на человека в богатом костюме капитана торгового флота.
   — Это капитан Болт, который до недавних пор был владельцем торгового судна «Слон». А этот джентльмен…
   — Меня зовут Кофе, и я торгую кофе, — рявкнул его сосед, толстый коротышка в парчовом камзоле цвета кофе со сливками. — Мне принадлежит половина кофейного рынка Ангелии. Я организую рекламные кампании зрелищного характера. Этим я и знаменит. — Землевладелец Уэзерхаус взглянул на него так, будто тот знаменит лишь своим сумасбродством. Но коротышка храбро продолжил: — А ваша дочь, сэр…
   — Давайте по очереди, — мягко прервал его Землевладелец Снаргейл. В давние времена он командовал флотом. И теперь высокое положение придавало его словам особую властность.
   Все воинственно пыхтели, даже кривоногий Болт. Землевладелец Уэзерхаус угрюмо заметил:
   — Если вы говорите об Артемизии, предупреждаю: эта чертовка не имеет ко мне никакого отношения!
   — Мне она назвалась Артией Стреллби, — проворчал мистер Кофе, фыркая, как кипящий чайник.
   — И мне тоже, клянусь жирафьим ухом, — поддакнул капитан Болт.
   — Хотя поначалу, признаюсь, я принял дерзкую мерзавку за мальчишку, — признался Кофе.
   — Меня она ни на миг не обманула, сэр!
   Землевладелец Уэзерхаус угрюмо постучал своей тростью.
   — Вылитая мать! Одно слово — актриса. Сладу с ней не было, с этой Молли. И с дочерью сладу нет. Я сделал всё, что мог. Запер ее в школе. Так нет, она сбежала через трубу, прямо в зиму и снег. Я думал, дрянная девчонка погибла. И ни слезинки не пролил…
   — Охотно верю, Джордж. Господа, прошу вас… — утихомирил Снаргейл разгневанных джентльменов. — Мы все поведаем о своих невзгодах, но по очереди. А этот джентльмен в углу, наш клерк мистер Праун, запишет ваши рассказы.
   И три разъяренных господина — по очереди — рассказали о своих несчастьях.
   Землевладелец Джордж Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус пожаловался на неблагодарную Молли, актрису, которая сбежала от него, а потом, десять лет спустя, погибла на сцене от взрыва какого-то театрального пороха. После чего он, из чистого великодушия, спас свое единственное несчастное дитя от незавидной доли театральной актрисы и решил вырастить из нее настоящую леди. Он отдал ее учиться — да не куда-то, а в Ангельскую Академию для Благородных Девиц! — но она оказалась ни к чему не годной. В Рождество она сбежала. С тех пор он ее не видел и ничего о ней не слышал. Пытался ли он отыскать свою дочь? Да с какой стати?!
   Следующим был кофейный торговец. Он развлек слушателей историей о том, как какой-то наглый мальчишка проник на его корабль «Пиратский кофе», а потом похитил его, утопил и сбежал вместе с нанятой мистером Кофе командой — труппой придурковатых актеров, ввергнув его в убыток на сумму, исчисляющуюся сотнями ангелийских фунтов.
   После него капитан Болт, расхаживая по комнате на своих кривых ножках, описал в мельчайших подробностях, как он близ Портового Устья добросердечно вытащил из воды восемь или девять законченных идиотов — спас их, как ему казалось, от неминуемой смерти. А они оказались злостными пиратами и вместо благодарности под дулом пистолета изгнали его с собственного корабля. Теперь у него не осталось сомнений, что на него напали вышеописанные актеры, хотя в тот момент они показались ему грозными разбойниками, опытными в такого рода делах. А хуже всех была девчонка. Она назвалась их предводителем! Чокнутая, решил капитан Болт, чокнутая до поросячьего визга.
   — Ко всему услышанному я могу добавить информацию, которую я только что получил, — сказал Землевладелец Снаргейл. — Она касается нескольких торговых судов, которые попали под обстрел или были взяты на абордаж. Пираты хитростью проникли на их борт и похитили самые ценные товары. Всё это произошло в нейтральных водах между Африканией и Синей Индеей, в Караибских морях. Полагают, что преступный корабль — они называют его «Незваным гостем» — в настоящее время направляется на запад, к Острову Доброго Согласия. Именно туда капитан Болт и должен был привести свой корабль, когда он еще назывался «Слоном». Как я уже сказал, об этих событиях пишут все ландонские газеты. Тот факт, что пиратский капитан — женщина, по-видимому, ангеличанка, вызывает у публики величайший интерес. И, боюсь, сочувствие… Журналисты представляют эту особу некоей сказочной героиней, своего рода благородной разбойницей. Даже «Ландон таймс», как это ни прискорбно, восхваляет ее «храбрость и хитрость». Люди из низших слоев общества любят головорезов и пиратов, но я-то, господа, не раз своими глазами видел отвратительные деяния пиратского племени. Но я… то есть, мы-то с вами знаем, что эти негодяи недостойны доброго человеческого имени.
   Долгое время никто не произносил ни слова. Трое господ стояли вокруг стола, раздувая ноздри, как кони, и, сверкая глазами, бросали яростные взгляды друг на друга, на пол, на стены, на коллекцию декоративных кораблей в застекленном шкафу.
   Наконец Землевладелец Уэзерхаус пробормотал:
   — «Незваный гость»… так вот оно что! Чтоб ее мыши съели, точно так же назывался корабль в проклятом Моллином спектакле. «Гость»… «Незваный гость»…
   — Мистер Праун, — сказал Землевладелец Снаргейл, — занесите, пожалуйста, эти сведения с протокол. С командой Артемизии путешествует еще один знаменитый в народе бандит, — продолжил он. — Один из самых жестоких и коварных разбойников с большой дороги, известный в районе Уимблийской Пустоши как Джентльмен Джек Кукушка. Он тоже присоединился к пиратам — то ли в Гренвиче, то ли в Ширдиче, то ли в Портовом Устье, — сведения расходятся.
   — Я никого подобного не видал, — запротестовал кофейный торговец. — С ними только два посторонних существа — желтый пес да зеленый попугай.
   — Джентльмен Джек Кукушка запросто мог притвориться пиратом, — сказал капитан Болт. — Клянусь акульими потрохами, я видал среди них только одного явно постороннего типа — светловолосый парень, упал в обморок. Он среди них казался не на месте.
   — Это наверняка не он, сэр. Вряд ли Джек Кукушка стал бы падать в обморок, — заметил Снаргейл. — Давайте смотреть на вещи разумно.
   — Да, — поспешно согласился капитан. — Не стал бы. Как ни крути, а это не он.
   — Ладно, — сказал Землевладелец Уэзерхаус. — Вы нас выслушали. И теперь я опять спрашиваю — для чего вы меня вызвали?
   — Джордж, если всё это правда, то выходит, ваша дочь стала пиратом. Не играет пирата на сцене, как ее мать, а по-настоящему ходит по морям и грабит корабли, подобно многим другим пиратам во всех морях на планете. Она ограбила франкоспанское судно, а также корабль наших союзников из Амер-Рики. Это само по себе уже очень плохо. Но она нападала и на ангелийские корабли! Первой жертвой пал капитан Болт, потом — еще три корабля посредине Аталантики. Поэтому она стала преступницей и объявлена в розыск. Наши патрульные корабли и все законопослушные губернаторы отсюда до берегов Амер-Рики поставлены в известность о ее преступлениях. Мистер Кофе и капитан Болт намерены совместными усилиями снарядить корабль для ее поисков. Кто-нибудь ее непременно найдет — либо ангелийское военно-морское судно, либо будущий корабль мистера Кофе, либо представитель любой другой страны, который пострадал от ее противозаконных действий. А когда вашу дочь с ее людьми схватят и привезут на родину, то, Джордж, как это ни прискорбно, вынужден вас предупредить, что ее ждут Олденгейтская тюрьма и петля.
   Землевладелец Джордж Фитц-Уиллоуби Уэзерхаус опустил глаза. Его багровая физиономия приобрела сероватый оттенок.
   — Тогда будь она проклята, — только и сказал он. — Пусть болтается в петле.
 

3. Доброе Согласие

   Золотая гинея солнца поцеловала восточный берег Острова Доброго Согласия. Солнце встало из моря, синего, как васильки. Сам остров был ярко-зеленым. Суша вздымалась из воды, словно замок: нижние пологие террасы плавно поднимались к массивным внутренним твердыням. Горы были покрыты темным мехом лесов, с них стекали реки, белесые, как поношенная овечья шерсть.
   — Молочная река, — продекламировал Эбад.
   — Черно-белая река, — заявил Эйри.
   — Сахарная река, — сказал Черный Хват и причмокнул губами.
   — А море здесь, — сказал Соленый Питер, — говорят, такое синее из-за сапфиров, просыпанных пиратами…
   На горизонте показался Порт-Репаблик. Вокруг гавани сгрудились белые домики. Алые птицы выпархивали из леса посмотреть на корабль, потом летели обратно. Планкветт, не обращая на них внимания, сидел на фоке и чистил перышки.