Страница:
– Но почему, если сходство так велико?
Рейфел пожал плечами:
– Навеки утерянная юность и тому подобная чепуха. С годами она ощущает это все острее.
Офелия немного успокоилась, снова села рядом с ним. Откашлявшись, чтобы показать, что он возвращается к предыдущей теме, Рейфел осведомился:
– Значит, вы хотите сказать, что не разрушили ничьих жизней?
– Напротив. Я действительно испортила жизнь Мейвис. Следовало бы позволить ей выйти за того негодяя, в которого она влюбилась. Наверное, она была бы вполне счастлива с неверным мужем. Гораздо счастливее, чем сейчас.
– Насколько я понимаю, вы украли его у Мейвис?
– Господь с вами, конечно, нет! Мне еще шестнадцати не было, когда он попросил меня стать его женой. Задолго до того, как они познакомились. Он вечно надоедал мне, то и дело пытался украсть поцелуй. Наконец я попросила матушку больше не включать его в список гостей, что она и сделала. Тогда он стал ухаживать за моей лучшей подругой. Его стали приглашать во все дома, которые посещали мы. И он признался, что делает это только для того, чтобы быть ближе ко мне.
– Вы не сказали ей?
– Конечно, говорила, и не один раз. Но она только смеялась. Не верила ни единому моему слову. Уж очень сильно она увлеклась. Наконец я позволила ему поцеловать себя, зная, что сейчас должна войти Мейвис. Я пыталась дать ей все необходимые доказательства.
– По-моему, это только оборвало все отношения между вами.
– Так и было. Но ненадолго. Она плакала. Наговорила мне гадостей. Во всем обвинила меня. Но потом вернулась, сказала, что все понимает и прощает.
– Очевидно, это не так.
– Очевидно, – тихо согласилась Офелия. – После этого между нами уже не было прежней дружбы.
В ее глазах светилось такое сожаление, что Рейфел почувствовал себя подлецом. Он хотел, чтобы она призналась в своих проступках, но в этом она не была виновата. Просто пыталась помочь подруге и в результате эту подругу потеряла.
В этот момент он предпочел бы видеть ее разгневанной, поэтому прибег к самому быстрому способу:
– Вот видите, совсем не трудно сдержать свою вспыльчивость.
Офелия снова встала.
– Каким образом? Воскресить тяжкие воспоминания? Если требуется именно это, благодарю вас, я обойдусь, – процедила она и вышла из комнаты.
Он не пытался ее остановить. Она дала ему слишком много пищи для размышлений, особенно потому, что находила вполне достойное оправдание каждому якобы дурному поступку. Конечно, худшее еще впереди. Нужно выяснить, почему она так дурно обошлась с самой милой, самой доброй на свете женщиной Сабриной Ламберт.
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Рейфел пожал плечами:
– Навеки утерянная юность и тому подобная чепуха. С годами она ощущает это все острее.
Офелия немного успокоилась, снова села рядом с ним. Откашлявшись, чтобы показать, что он возвращается к предыдущей теме, Рейфел осведомился:
– Значит, вы хотите сказать, что не разрушили ничьих жизней?
– Напротив. Я действительно испортила жизнь Мейвис. Следовало бы позволить ей выйти за того негодяя, в которого она влюбилась. Наверное, она была бы вполне счастлива с неверным мужем. Гораздо счастливее, чем сейчас.
– Насколько я понимаю, вы украли его у Мейвис?
– Господь с вами, конечно, нет! Мне еще шестнадцати не было, когда он попросил меня стать его женой. Задолго до того, как они познакомились. Он вечно надоедал мне, то и дело пытался украсть поцелуй. Наконец я попросила матушку больше не включать его в список гостей, что она и сделала. Тогда он стал ухаживать за моей лучшей подругой. Его стали приглашать во все дома, которые посещали мы. И он признался, что делает это только для того, чтобы быть ближе ко мне.
– Вы не сказали ей?
– Конечно, говорила, и не один раз. Но она только смеялась. Не верила ни единому моему слову. Уж очень сильно она увлеклась. Наконец я позволила ему поцеловать себя, зная, что сейчас должна войти Мейвис. Я пыталась дать ей все необходимые доказательства.
– По-моему, это только оборвало все отношения между вами.
– Так и было. Но ненадолго. Она плакала. Наговорила мне гадостей. Во всем обвинила меня. Но потом вернулась, сказала, что все понимает и прощает.
– Очевидно, это не так.
– Очевидно, – тихо согласилась Офелия. – После этого между нами уже не было прежней дружбы.
В ее глазах светилось такое сожаление, что Рейфел почувствовал себя подлецом. Он хотел, чтобы она призналась в своих проступках, но в этом она не была виновата. Просто пыталась помочь подруге и в результате эту подругу потеряла.
В этот момент он предпочел бы видеть ее разгневанной, поэтому прибег к самому быстрому способу:
– Вот видите, совсем не трудно сдержать свою вспыльчивость.
Офелия снова встала.
– Каким образом? Воскресить тяжкие воспоминания? Если требуется именно это, благодарю вас, я обойдусь, – процедила она и вышла из комнаты.
Он не пытался ее остановить. Она дала ему слишком много пищи для размышлений, особенно потому, что находила вполне достойное оправдание каждому якобы дурному поступку. Конечно, худшее еще впереди. Нужно выяснить, почему она так дурно обошлась с самой милой, самой доброй на свете женщиной Сабриной Ламберт.
Глава 15
Офелия добралась до верхней ступеньки и уселась. Не хотелось видеть Сэди, которая, должно быть, ждет в ее комнате. Она, конечно, захочет узнать, почему хозяйка выглядит такой несчастной.
Она не хотела говорить ни с кем, кроме Рейфела, ожидая, что тот последует за ней и извинится.
И Офелия дала ему этот шанс, оставшись здесь. Какая дура! Он, конечно, и не подумал пойти за ней.
– Пенни за ваши мысли, девочка.
Она слышала шаги в коридоре, но не оборачивалась, в надежде, что это кто-то из слуг. Не повезло!
Офелия поднялась и улыбнулась тетке Рейфела.
– Вряд ли вам интересно это знать.
– Значит, мне придется выложить целый фунт?
Офелия коротко усмехнулась:
– С вашим племянником невозможно разговаривать. Самоуверенный, спесивый, омерзительно упрямый человек. Не желает прислушаться к доводам разума.
– А мне казалось, что к этому времени он уже успел вас очаровать.
– Возможно, в другой жизни так и будет, – усмехнулась Офелия. – Я нахожу его столь же очаровательным как дикого кабана.
Эсмеральда хихикнула, но Офелия не нашла во всем этом ничего забавного. Она ничуть не преувеличила.
– Позвольте мне кое-что спросить, леди Эсме. Я собиралась сделать это вчера, но Рейф убедил меня, что мои усилия будут совершенно бесполезны, потому что вы всегда останетесь на его стороне. Но неужели это так? Неужели вы одобряете поступки своего племянника, который держит меня здесь против моей воли?
– Рейфел заверил меня, что ваши родители не будут возражать против вашего короткого пребывания здесь. Он преувеличил или солгал?
– Ничуть. Не сомневаюсь, что они были на седьмом небе, когда получили его записку. Но разве мои чувства и желания не имеют никакого значения?
Эсмеральда близоруко прищурилась.
– А вы уже достигли того возраста, когда с вашим мнением обязаны считаться? Или ваши родители по-прежнему имеют над вами полную власть? Если вы настолько взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, я сама отвезу вас в Лондон, стоит только меня попросить.
Офелия с горечью вздохнула:
– К сожалению, я пока слишком молода. И это так несправедливо! Я достаточно взрослая для того, чтобы выйти замуж, но никого не интересует, чьей женой я мечтаю стать. В мои годы я вполне готова стать матерью, но, по общему мнению, у меня не хватает ума самой выбрать для них отца!
– Не удивляйтесь, если я не соглашусь с вами. Конечно, мне легко говорить теперь, когда я свободна сама принимать решения. Но я понимаю вас и признаюсь, что испытывала то же самое, когда была моложе. В то время я нашла человека, за которого мечтала выйти замуж, и не находила себе места, боясь, что не смогу получить его без разрешения отца. А это представлялось вполне возможным, поскольку мой возлюбленный был шотландцем. Мой отец мог приказать мне забыть его и найти славного английского парня. Он не сделал этого, но был в своем праве. И я ничего не смогла бы поделать.
– А сбежать с человеком, которого вы любили?
– О нет, девушка! – усмехнулась Эсмеральда. – У меня никогда не хватило бы смелости на такое. Я не нарушаю правила и не преступаю законы общества.
– Я тоже, – согласилась Офелия.
– Но очень хотели бы? – предположила Эсмеральда. – В этом-то и разница.
Отрицать это было невозможно.
– И все равно… это так возмутительно!
– У моего племянника были самые благонамеренные мотивы. Он любит помогать людям и делает это, не задумываясь и не соразмеряя сил. Знаете, ведь он не просто путешествовал по Европе. Он спас целую компанию сирот от унижений и побоев. Видите ли, один из них залез ему в карман. Рейфел поймал мальчишку, и тот объяснил, что ворует, стараясь выручить сестру из гнусного приюта, где над девочками всячески измывались. На это у него ушло полгода, но Рейф нашел каждому хороший дом. Кроме этого, он помог эвакуировать целый французский городок, застигнутый наводнением. Если верить Аманде, регулярно получавшей письма от брата, он спас несколько жизней. Это всего два примера того, как он стремится помочь людям, попавшим в беду.
Из этого следует, что любые его действия по отношению к ней оправданны?!
– Но я не просила его о помощи!
– Нет, но он утверждает, что вы немало всего натворили в Саммерс-Глейд, где собралось немало людей, возмущенных вашим поведением. Будь я на вашем месте, поостереглась бы повторять что-то подобное.
– У меня есть недостатки, – проворчала Офелия, – и я их не отрицаю.
– Мы все не святые, девушка.
– Может, у меня они немного перехлестывают через край.
– Немного? – усмехнулась Эсмеральда. – Может, вам не помешают несколько уроков сдержанности? Только чтобы не перехлестывало через край.
– Но как можно укротить неукротимую вспыльчивость? – безнадежно вздохнула Офелия.
– Прикусив язык, – посоветовала пожилая женщина, явно руководствуясь собственным опытом.
– Но вы не вспыльчивы, – указала Офелия.
– Ошибаетесь. Мою вспыльчивость можно было по праву назвать бешеной.
– В самом деле?
– Поверьте, это так. Моего мужа это бесконечно забавляло, поскольку он, как истинный шотландец, был человеком крайне невозмутимым.
Офелия рассмеялась. Очевидно, Рейфел расслышал ее, потому что выглянул из гостиной и, увидев ее на верхней площадке лестницы в компании тетки, спросил:
– Надеюсь, ваше настроение изменилось к лучшему?
– Ни в малейшей степени! – бросила Офелия.
Рейфел поднял глаза к небу и вернулся в гостиную.
Эсмеральда с сожалением прищелкнула языком:
– Очевидно, он очень действует вам на нервы?
– Причем даже не прилагая усилий, – ответила Офелия уже потише, на случай, если Рейфел еще не успел отойти от двери. Правда, она тут же добавила: – Нет, я беру свои слова обратно. Если он и раздражает меня, то не специально.
– Может, это стратегический прием, чтобы помочь вам усмирить вспыльчивость?
– В таком случае ему необходимы уроки стратегии, поскольку пока у него ничего не выходит.
– Но вы когда-нибудь пытались взять себя в руки?
– Да, и весьма успешно, – вздохнула Офелия. – И даже перестала кричать на него.
Эсмеральда усмехнулась, но взгляд ее сделался задумчивым:
– Позвольте спросить: почему вы так рветесь уехать отсюда? Один из самых завидных в Англии женихов из кожи вон лезет, чтобы вам помочь. Мне казалось, что такой ситуацией стоит воспользоваться.
– А мне так не кажется.
– Но почему? Он пытался объяснить мне, что вы его не любите. Но не понимаю, как можно не любить этого мальчика? Он умен, остроумен, надежен, представителен, красив и происходит из лучших семейств королевства. Не находите, что я права?
– Неприятно упоминать об этом, но вы, как мне кажется, предубеждены. Вполне понятно, поскольку он ваш племянник. Но все его прекрасные качества не имеют ни малейшего отношения к тому, что он не имеет права вмешиваться в мою жизнь подобным образом!
Эсмеральда нахмурилась:
– Значит, вы не намерены помочь ему и извлечь пользу из его усилий улучшить ваш характер?
Офелия покачала головой:
– Вы можете не верить мне, но я всячески стараюсь помочь ему, чтобы как можно скорее вернуться домой.
Она не хотела говорить ни с кем, кроме Рейфела, ожидая, что тот последует за ней и извинится.
И Офелия дала ему этот шанс, оставшись здесь. Какая дура! Он, конечно, и не подумал пойти за ней.
– Пенни за ваши мысли, девочка.
Она слышала шаги в коридоре, но не оборачивалась, в надежде, что это кто-то из слуг. Не повезло!
Офелия поднялась и улыбнулась тетке Рейфела.
– Вряд ли вам интересно это знать.
– Значит, мне придется выложить целый фунт?
Офелия коротко усмехнулась:
– С вашим племянником невозможно разговаривать. Самоуверенный, спесивый, омерзительно упрямый человек. Не желает прислушаться к доводам разума.
– А мне казалось, что к этому времени он уже успел вас очаровать.
– Возможно, в другой жизни так и будет, – усмехнулась Офелия. – Я нахожу его столь же очаровательным как дикого кабана.
Эсмеральда хихикнула, но Офелия не нашла во всем этом ничего забавного. Она ничуть не преувеличила.
– Позвольте мне кое-что спросить, леди Эсме. Я собиралась сделать это вчера, но Рейф убедил меня, что мои усилия будут совершенно бесполезны, потому что вы всегда останетесь на его стороне. Но неужели это так? Неужели вы одобряете поступки своего племянника, который держит меня здесь против моей воли?
– Рейфел заверил меня, что ваши родители не будут возражать против вашего короткого пребывания здесь. Он преувеличил или солгал?
– Ничуть. Не сомневаюсь, что они были на седьмом небе, когда получили его записку. Но разве мои чувства и желания не имеют никакого значения?
Эсмеральда близоруко прищурилась.
– А вы уже достигли того возраста, когда с вашим мнением обязаны считаться? Или ваши родители по-прежнему имеют над вами полную власть? Если вы настолько взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, я сама отвезу вас в Лондон, стоит только меня попросить.
Офелия с горечью вздохнула:
– К сожалению, я пока слишком молода. И это так несправедливо! Я достаточно взрослая для того, чтобы выйти замуж, но никого не интересует, чьей женой я мечтаю стать. В мои годы я вполне готова стать матерью, но, по общему мнению, у меня не хватает ума самой выбрать для них отца!
– Не удивляйтесь, если я не соглашусь с вами. Конечно, мне легко говорить теперь, когда я свободна сама принимать решения. Но я понимаю вас и признаюсь, что испытывала то же самое, когда была моложе. В то время я нашла человека, за которого мечтала выйти замуж, и не находила себе места, боясь, что не смогу получить его без разрешения отца. А это представлялось вполне возможным, поскольку мой возлюбленный был шотландцем. Мой отец мог приказать мне забыть его и найти славного английского парня. Он не сделал этого, но был в своем праве. И я ничего не смогла бы поделать.
– А сбежать с человеком, которого вы любили?
– О нет, девушка! – усмехнулась Эсмеральда. – У меня никогда не хватило бы смелости на такое. Я не нарушаю правила и не преступаю законы общества.
– Я тоже, – согласилась Офелия.
– Но очень хотели бы? – предположила Эсмеральда. – В этом-то и разница.
Отрицать это было невозможно.
– И все равно… это так возмутительно!
– У моего племянника были самые благонамеренные мотивы. Он любит помогать людям и делает это, не задумываясь и не соразмеряя сил. Знаете, ведь он не просто путешествовал по Европе. Он спас целую компанию сирот от унижений и побоев. Видите ли, один из них залез ему в карман. Рейфел поймал мальчишку, и тот объяснил, что ворует, стараясь выручить сестру из гнусного приюта, где над девочками всячески измывались. На это у него ушло полгода, но Рейф нашел каждому хороший дом. Кроме этого, он помог эвакуировать целый французский городок, застигнутый наводнением. Если верить Аманде, регулярно получавшей письма от брата, он спас несколько жизней. Это всего два примера того, как он стремится помочь людям, попавшим в беду.
Из этого следует, что любые его действия по отношению к ней оправданны?!
– Но я не просила его о помощи!
– Нет, но он утверждает, что вы немало всего натворили в Саммерс-Глейд, где собралось немало людей, возмущенных вашим поведением. Будь я на вашем месте, поостереглась бы повторять что-то подобное.
– У меня есть недостатки, – проворчала Офелия, – и я их не отрицаю.
– Мы все не святые, девушка.
– Может, у меня они немного перехлестывают через край.
– Немного? – усмехнулась Эсмеральда. – Может, вам не помешают несколько уроков сдержанности? Только чтобы не перехлестывало через край.
– Но как можно укротить неукротимую вспыльчивость? – безнадежно вздохнула Офелия.
– Прикусив язык, – посоветовала пожилая женщина, явно руководствуясь собственным опытом.
– Но вы не вспыльчивы, – указала Офелия.
– Ошибаетесь. Мою вспыльчивость можно было по праву назвать бешеной.
– В самом деле?
– Поверьте, это так. Моего мужа это бесконечно забавляло, поскольку он, как истинный шотландец, был человеком крайне невозмутимым.
Офелия рассмеялась. Очевидно, Рейфел расслышал ее, потому что выглянул из гостиной и, увидев ее на верхней площадке лестницы в компании тетки, спросил:
– Надеюсь, ваше настроение изменилось к лучшему?
– Ни в малейшей степени! – бросила Офелия.
Рейфел поднял глаза к небу и вернулся в гостиную.
Эсмеральда с сожалением прищелкнула языком:
– Очевидно, он очень действует вам на нервы?
– Причем даже не прилагая усилий, – ответила Офелия уже потише, на случай, если Рейфел еще не успел отойти от двери. Правда, она тут же добавила: – Нет, я беру свои слова обратно. Если он и раздражает меня, то не специально.
– Может, это стратегический прием, чтобы помочь вам усмирить вспыльчивость?
– В таком случае ему необходимы уроки стратегии, поскольку пока у него ничего не выходит.
– Но вы когда-нибудь пытались взять себя в руки?
– Да, и весьма успешно, – вздохнула Офелия. – И даже перестала кричать на него.
Эсмеральда усмехнулась, но взгляд ее сделался задумчивым:
– Позвольте спросить: почему вы так рветесь уехать отсюда? Один из самых завидных в Англии женихов из кожи вон лезет, чтобы вам помочь. Мне казалось, что такой ситуацией стоит воспользоваться.
– А мне так не кажется.
– Но почему? Он пытался объяснить мне, что вы его не любите. Но не понимаю, как можно не любить этого мальчика? Он умен, остроумен, надежен, представителен, красив и происходит из лучших семейств королевства. Не находите, что я права?
– Неприятно упоминать об этом, но вы, как мне кажется, предубеждены. Вполне понятно, поскольку он ваш племянник. Но все его прекрасные качества не имеют ни малейшего отношения к тому, что он не имеет права вмешиваться в мою жизнь подобным образом!
Эсмеральда нахмурилась:
– Значит, вы не намерены помочь ему и извлечь пользу из его усилий улучшить ваш характер?
Офелия покачала головой:
– Вы можете не верить мне, но я всячески стараюсь помочь ему, чтобы как можно скорее вернуться домой.
Глава 16
– Аманда! Что, во имя неба, ты здесь делаешь?
Вот уж кого Рейфел никак не ожидал увидеть! Его младшая сестра никогда раньше не приезжала в Олдерс-Нест, а вот теперь стояла в дверях гостиной, энергично стряхивая снег с пальто. Снегопад начался приблизительно час назад, сразу после ухода Офелии. Аманда терпеть не могла снег. Но Рейфел сомневался, что именно в этом причина ее расстроенного вида.
– Что я делаю здесь? – яростно прошипела она. – Отказываюсь посетить лучший бал сезона, чтобы узнать, что ты делаешь здесь. Тебе предстояло проводить меня в Лондон. Почему ты этого не сделал?!
– Я никогда не говорил…
– Все спрашивают только о тебе, – нетерпеливо перебила Аманда. – Все мои подруги были ужасно разочарованы, когда ты не вернулся со мной в город.
– Я предупреждал, что больше не стану провожать тебя на вечеринки. Та, в Саммерс-Глейд, была последней. Множество наших кузин и две тетушки живут в Лондоне. Думаю, из них получится превосходный эскорт. Поэтому вряд ли имеет значение, когда я прибуду в Лондон, не так ли?
– Да, но именно тебя все хотят видеть!
Рейфел вопросительно вскинул брови.
– Все – это тот выводок вечно хихикающих девиц, которых ты называешь своими подругами?
– Но они действительно обожают тебя. Как все дамы.
– Не все, – возразил он, вспомнив о своей гостье. – И сними пальто: здесь очень тепло. Или ты не собираешься оставаться?
Она не расслышала ноток надежды в его голосе и, фыркнув, проследовала к камину и протянула руки к огню.
– Пожалуй, я подожду с пальто: уж очень замерзла. Угли в жаровне погасли часа два назад. Мы с горничной укрылись одной полостью, чтобы немного согреться, но и это не помогло. Интересно, почему в твоем экипаже только одна полость?
– Потому, что жаровня редко гаснет и хорошо поддерживает тепло. Ты приехала в моем экипаже?
– Ну разумеется! Своих у меня нет! И зачем они мне? Я всегда могу взять одну из полудюжины отцовских карет из конюшен в Норфорд-Холле. Только я приехала не оттуда, а прямиком из твоего лондонского дома.
До встречи с Офелией Рейфел был твердо уверен, что его сестра – самая красивая из тех девушек, которых он знал. И дело было не только в братской любви. Она и вправду была прелестна. Светлые волосы, нежно-голубые глаза и тонкие, аристократические черты лица были порукой тому, что она затмит всех остальных дебютанток в этом сезоне. Но в то время никто из семьи не слышал об Офелии Рид. Сам Рейфел познакомился с ней только в Саммерс-Глейд. И понял, что никто из девушек, включая Аманду, не может сравниться с мисс Рид.
– И мы заблудились, – промямлила сестра.
– О, как интересно!
– Ни в малейшей степени.
– Заблудились из-за того, что дороги замело снегом?
– Нет, благодаря снегу мы и добрались сюда! Увидели колеи от фургона и поехали по ним. Я думала, что твой кучер уже бывал здесь. Но когда мы окончательно заблудились, он признался, что служит у тебя совсем недавно и никогда в жизни не забирался так далеко на север. Глупец мог бы сказать об этом чуть пораньше!
– У меня почти не осталось прежних слуг, Мэнди. Я их отпустил, когда уезжал в Европу. Но как ты узнала, что я здесь?
– Сначала я предположила, что ты отправился в Норфорд-Холл, и послала туда твоего лакея, выяснить, что тебя задержало. Вернувшись в Саммерс-Глейд, он разъяснил, что тебя нет дома, но в письме, посланном родителям, ты сообщил, что находишься в Олдерс-Нест. Но почему ты отправился именно сюда, да еще в такое время года?
– Почему нет? – пожал плечами Рейфел.
– Но ты пропускаешь сезон!
– Можно подумать, подобные события меня интересуют! – хмыкнул брат. – Это ты ищешь хорошую партию. Не я. Кстати, еще не нашла жениха?
Аманда презрительно сморщила носик:
– Нет! Едва ли не все действительно интересные мужчины не обращают на меня ни малейшего внимания.
– Не может быть! – рассмеялся Рейфел.
– Спасибо, ты настоящий любящий брат, но это правда. Они только и говорят, что об этой спесивой Офелии Рид. Осаждают меня расспросами, почему ее до сих пор нет в Лондоне. Туда уже дошли слухи, что ее свадьба с Мактавишем расстроилась. Не знаешь почему?
– Они решили, что не подходят друг другу, – коротко обронил Рейфел.
– Какое разочарование!
– Но почему?!
– Не будь глупым, Рейф! Это означает, что она снова в поисках жениха, а ведь идеальных кандидатур не так уж много!
Рейфел, улыбаясь, покачал головой.
– Значит, твой будущий муж должен быть идеалом?
– Нет. Конечно, нет… то есть немного. Но теперь, когда мисс Рид снова появилась на брачном рынке, я буду второй в очереди!
– Тщеславие и зависть одновременно. Постыдись, Мэнди!
Аманда стыдливо покраснела:
– Не дразни меня! Что ни говори, а мы обсуждаем мою будущую жизнь.
– Вовсе нет. Мы обсуждаем твою нетерпеливость. Если ты немного успокоишься и станешь просто наслаждаться своим первым лондонским сезоном, не успеешь оглянуться, как появится тот, кто тебе нужен.
– И сразу влюбится в нее, – капризно пробормотала Аманда.
– Ты действительно завидуешь? Или ревнуешь?
– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнула она. – Господи, она действительно неотразима и поистине сияет красотой. Можно сказать, ослепляет.
– Вполне с тобой согласен, – кивнул Рейфел, прилагая все усилия, чтобы не рассмеяться.
Аманда удивленно хлопнула глазами и прищурилась:
– Только посмей сказать, что ты тоже увлекся.
– Вовсе нет.
– Прекрасно, потому что ее никак не назовешь приятным человеком, и к тому же она недостаточно хороша для тебя. Пустоголовая, ехидная, злая гордячка!
– Именно об этом шепчутся сплетники в последнее время? – полюбопытствовал он.
– Нет. Говорят только, что она снова охотится за женихом и мужчины приходят в полный восторг, когда слышат это. Просто я несколько раз сталкивалась с ней в Саммерс-Глейд, так что это мое личное мнение. Знаешь, у нее хватило наглости заявить, что я зря трачу там время. При этом она еще не была вторично помолвлена с Мактавишем, но пребывала в полной уверенности, что он примет ее обратно.
– Но, как оказалось, мисс Рид была права: ты действительно тратила время зря. Дункан с самого начала был влюблен в свою соседку Сабрину. Только не сразу это понял.
– Что же, я рада за него. Значит, он и Офелия разошлись именно поэтому?
– Отчасти. Но сами они вовсе не хотели стать мужем и женой. Об этом союзе договорились их семьи, поэтому жених с невестой всячески сопротивлялись браку. А теперь сними пальто, выпей чаю и отправляйся домой.
– Не будь занудой, Рейф. Забыл, что пригласил меня провести с тобой сезон?
– Но ведь не здесь же!
– Нет, конечно, нет.
– И даже не со мной, – упрямо продолжал брат. – Я всего лишь пригласил тебя пожить в моем городском доме, поскольку своего жилья у отца в Лондоне нет.
– Вот это мне нравится! – возмутилась сестра. – Я полагала, что ты будешь со мной. Я скучала по тебе. Ты провел на континенте почти два года, и я думала, что тебе захочется немного побыть со мной.
– Обязательно. Когда я вернусь в Лондон.
– Но когда ты вернешься? Ты даже не сказал, что делаешь здесь.
– Тебе не пришло в голову, что у меня могут быть гости?
Аманда побледнела:
– Господи Боже, я действительно не подумала! Мне так стыдно! Я немедленно уеду… как только согреюсь.
– Хорошо.
– Хорошо? Ты даже не попытаешься убедить меня остаться… хотя бы на ночь?
– Никоим образом. Еще достаточно рано, и ты успеешь добраться до ближайшей гостиницы.
Аманда покачала головой, со вздохом сняла пальто, села на диван рядом с братом и вынула из кармана пачку писем.
– Я привезла тебе почту, на случай если тут есть что-то важное.
– Вернее сказать, надеялась, что во всей этой стопке окажется приглашение на бал, которое меня заинтересует?
Рейфел наскоро просмотрел письма. Только одно привлекло его внимание: от отца Офелии. Рейфел распечатал письмо. Граф Даруич не разочаровал его. Именно этого он и ожидал.
– И это тоже, – согласилась Аманда и поспешно вернулась к предыдущей теме: – И сейчас вовсе не так уж рано. Та гостиница, в которой я останавливалась, – в добрых шести часах пути отсюда.
– Да? Но вы заблудились, помнишь?
Аманда снова вздохнула:
– Ладно, не шесть, а четыре. Но к тому времени как я туда доберусь, почти стемнеет. Уж лучше уеду завтра, с утра пораньше. Но кто она? Я ее знаю? – неожиданно спросила Аманда, очевидно, надеясь застать брата врасплох.
Но ничего не вышло. Только бы Офелия не вздумала появиться в гостиной!
– Да, ты ее знаешь – и нет, не думай, что выведаешь у меня ее имя. Подобные веши, дорогая, тебя не касаются. Кроме того, это не то, о чем ты подумала. Я вовсе не уединился здесь с любовницей.
– О, конечно, – с сомнением протянула Аманда. – Ты приехал вместе с женщиной в такую глушь, почти на границу с Шотландией, и все это абсолютно невинно?
– Именно. И порукой тому – присутствие тети Эсме.
– Как! Она здесь?! – восторженно воскликнула Аманда. – Чудесно! Я сто лет ее не видела! Позволь мне остаться и побыть с ней несколько дней.
– Ты видела ее всего два месяца назад, на дне рождения отца. И нет, я не позволю…
Рейфел осекся, глядя в окно. До прихода Аманды он углубился в книгу и не слышал, как подъехал экипаж, зато теперь собственными глазами увидел, как этот самый экипаж выезжает на дорогу.
– Скажи, Мэнди, ты не задумала хитростью остаться здесь? И это ты отослала домой мой экипаж?
Аманда негодующе фыркнула.
– Это еще зачем? Как же я поеду обратно?
– Ад и проклятие! – воскликнул он, срываясь с места.
Вот уж кого Рейфел никак не ожидал увидеть! Его младшая сестра никогда раньше не приезжала в Олдерс-Нест, а вот теперь стояла в дверях гостиной, энергично стряхивая снег с пальто. Снегопад начался приблизительно час назад, сразу после ухода Офелии. Аманда терпеть не могла снег. Но Рейфел сомневался, что именно в этом причина ее расстроенного вида.
– Что я делаю здесь? – яростно прошипела она. – Отказываюсь посетить лучший бал сезона, чтобы узнать, что ты делаешь здесь. Тебе предстояло проводить меня в Лондон. Почему ты этого не сделал?!
– Я никогда не говорил…
– Все спрашивают только о тебе, – нетерпеливо перебила Аманда. – Все мои подруги были ужасно разочарованы, когда ты не вернулся со мной в город.
– Я предупреждал, что больше не стану провожать тебя на вечеринки. Та, в Саммерс-Глейд, была последней. Множество наших кузин и две тетушки живут в Лондоне. Думаю, из них получится превосходный эскорт. Поэтому вряд ли имеет значение, когда я прибуду в Лондон, не так ли?
– Да, но именно тебя все хотят видеть!
Рейфел вопросительно вскинул брови.
– Все – это тот выводок вечно хихикающих девиц, которых ты называешь своими подругами?
– Но они действительно обожают тебя. Как все дамы.
– Не все, – возразил он, вспомнив о своей гостье. – И сними пальто: здесь очень тепло. Или ты не собираешься оставаться?
Она не расслышала ноток надежды в его голосе и, фыркнув, проследовала к камину и протянула руки к огню.
– Пожалуй, я подожду с пальто: уж очень замерзла. Угли в жаровне погасли часа два назад. Мы с горничной укрылись одной полостью, чтобы немного согреться, но и это не помогло. Интересно, почему в твоем экипаже только одна полость?
– Потому, что жаровня редко гаснет и хорошо поддерживает тепло. Ты приехала в моем экипаже?
– Ну разумеется! Своих у меня нет! И зачем они мне? Я всегда могу взять одну из полудюжины отцовских карет из конюшен в Норфорд-Холле. Только я приехала не оттуда, а прямиком из твоего лондонского дома.
До встречи с Офелией Рейфел был твердо уверен, что его сестра – самая красивая из тех девушек, которых он знал. И дело было не только в братской любви. Она и вправду была прелестна. Светлые волосы, нежно-голубые глаза и тонкие, аристократические черты лица были порукой тому, что она затмит всех остальных дебютанток в этом сезоне. Но в то время никто из семьи не слышал об Офелии Рид. Сам Рейфел познакомился с ней только в Саммерс-Глейд. И понял, что никто из девушек, включая Аманду, не может сравниться с мисс Рид.
– И мы заблудились, – промямлила сестра.
– О, как интересно!
– Ни в малейшей степени.
– Заблудились из-за того, что дороги замело снегом?
– Нет, благодаря снегу мы и добрались сюда! Увидели колеи от фургона и поехали по ним. Я думала, что твой кучер уже бывал здесь. Но когда мы окончательно заблудились, он признался, что служит у тебя совсем недавно и никогда в жизни не забирался так далеко на север. Глупец мог бы сказать об этом чуть пораньше!
– У меня почти не осталось прежних слуг, Мэнди. Я их отпустил, когда уезжал в Европу. Но как ты узнала, что я здесь?
– Сначала я предположила, что ты отправился в Норфорд-Холл, и послала туда твоего лакея, выяснить, что тебя задержало. Вернувшись в Саммерс-Глейд, он разъяснил, что тебя нет дома, но в письме, посланном родителям, ты сообщил, что находишься в Олдерс-Нест. Но почему ты отправился именно сюда, да еще в такое время года?
– Почему нет? – пожал плечами Рейфел.
– Но ты пропускаешь сезон!
– Можно подумать, подобные события меня интересуют! – хмыкнул брат. – Это ты ищешь хорошую партию. Не я. Кстати, еще не нашла жениха?
Аманда презрительно сморщила носик:
– Нет! Едва ли не все действительно интересные мужчины не обращают на меня ни малейшего внимания.
– Не может быть! – рассмеялся Рейфел.
– Спасибо, ты настоящий любящий брат, но это правда. Они только и говорят, что об этой спесивой Офелии Рид. Осаждают меня расспросами, почему ее до сих пор нет в Лондоне. Туда уже дошли слухи, что ее свадьба с Мактавишем расстроилась. Не знаешь почему?
– Они решили, что не подходят друг другу, – коротко обронил Рейфел.
– Какое разочарование!
– Но почему?!
– Не будь глупым, Рейф! Это означает, что она снова в поисках жениха, а ведь идеальных кандидатур не так уж много!
Рейфел, улыбаясь, покачал головой.
– Значит, твой будущий муж должен быть идеалом?
– Нет. Конечно, нет… то есть немного. Но теперь, когда мисс Рид снова появилась на брачном рынке, я буду второй в очереди!
– Тщеславие и зависть одновременно. Постыдись, Мэнди!
Аманда стыдливо покраснела:
– Не дразни меня! Что ни говори, а мы обсуждаем мою будущую жизнь.
– Вовсе нет. Мы обсуждаем твою нетерпеливость. Если ты немного успокоишься и станешь просто наслаждаться своим первым лондонским сезоном, не успеешь оглянуться, как появится тот, кто тебе нужен.
– И сразу влюбится в нее, – капризно пробормотала Аманда.
– Ты действительно завидуешь? Или ревнуешь?
– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнула она. – Господи, она действительно неотразима и поистине сияет красотой. Можно сказать, ослепляет.
– Вполне с тобой согласен, – кивнул Рейфел, прилагая все усилия, чтобы не рассмеяться.
Аманда удивленно хлопнула глазами и прищурилась:
– Только посмей сказать, что ты тоже увлекся.
– Вовсе нет.
– Прекрасно, потому что ее никак не назовешь приятным человеком, и к тому же она недостаточно хороша для тебя. Пустоголовая, ехидная, злая гордячка!
– Именно об этом шепчутся сплетники в последнее время? – полюбопытствовал он.
– Нет. Говорят только, что она снова охотится за женихом и мужчины приходят в полный восторг, когда слышат это. Просто я несколько раз сталкивалась с ней в Саммерс-Глейд, так что это мое личное мнение. Знаешь, у нее хватило наглости заявить, что я зря трачу там время. При этом она еще не была вторично помолвлена с Мактавишем, но пребывала в полной уверенности, что он примет ее обратно.
– Но, как оказалось, мисс Рид была права: ты действительно тратила время зря. Дункан с самого начала был влюблен в свою соседку Сабрину. Только не сразу это понял.
– Что же, я рада за него. Значит, он и Офелия разошлись именно поэтому?
– Отчасти. Но сами они вовсе не хотели стать мужем и женой. Об этом союзе договорились их семьи, поэтому жених с невестой всячески сопротивлялись браку. А теперь сними пальто, выпей чаю и отправляйся домой.
– Не будь занудой, Рейф. Забыл, что пригласил меня провести с тобой сезон?
– Но ведь не здесь же!
– Нет, конечно, нет.
– И даже не со мной, – упрямо продолжал брат. – Я всего лишь пригласил тебя пожить в моем городском доме, поскольку своего жилья у отца в Лондоне нет.
– Вот это мне нравится! – возмутилась сестра. – Я полагала, что ты будешь со мной. Я скучала по тебе. Ты провел на континенте почти два года, и я думала, что тебе захочется немного побыть со мной.
– Обязательно. Когда я вернусь в Лондон.
– Но когда ты вернешься? Ты даже не сказал, что делаешь здесь.
– Тебе не пришло в голову, что у меня могут быть гости?
Аманда побледнела:
– Господи Боже, я действительно не подумала! Мне так стыдно! Я немедленно уеду… как только согреюсь.
– Хорошо.
– Хорошо? Ты даже не попытаешься убедить меня остаться… хотя бы на ночь?
– Никоим образом. Еще достаточно рано, и ты успеешь добраться до ближайшей гостиницы.
Аманда покачала головой, со вздохом сняла пальто, села на диван рядом с братом и вынула из кармана пачку писем.
– Я привезла тебе почту, на случай если тут есть что-то важное.
– Вернее сказать, надеялась, что во всей этой стопке окажется приглашение на бал, которое меня заинтересует?
Рейфел наскоро просмотрел письма. Только одно привлекло его внимание: от отца Офелии. Рейфел распечатал письмо. Граф Даруич не разочаровал его. Именно этого он и ожидал.
– И это тоже, – согласилась Аманда и поспешно вернулась к предыдущей теме: – И сейчас вовсе не так уж рано. Та гостиница, в которой я останавливалась, – в добрых шести часах пути отсюда.
– Да? Но вы заблудились, помнишь?
Аманда снова вздохнула:
– Ладно, не шесть, а четыре. Но к тому времени как я туда доберусь, почти стемнеет. Уж лучше уеду завтра, с утра пораньше. Но кто она? Я ее знаю? – неожиданно спросила Аманда, очевидно, надеясь застать брата врасплох.
Но ничего не вышло. Только бы Офелия не вздумала появиться в гостиной!
– Да, ты ее знаешь – и нет, не думай, что выведаешь у меня ее имя. Подобные веши, дорогая, тебя не касаются. Кроме того, это не то, о чем ты подумала. Я вовсе не уединился здесь с любовницей.
– О, конечно, – с сомнением протянула Аманда. – Ты приехал вместе с женщиной в такую глушь, почти на границу с Шотландией, и все это абсолютно невинно?
– Именно. И порукой тому – присутствие тети Эсме.
– Как! Она здесь?! – восторженно воскликнула Аманда. – Чудесно! Я сто лет ее не видела! Позволь мне остаться и побыть с ней несколько дней.
– Ты видела ее всего два месяца назад, на дне рождения отца. И нет, я не позволю…
Рейфел осекся, глядя в окно. До прихода Аманды он углубился в книгу и не слышал, как подъехал экипаж, зато теперь собственными глазами увидел, как этот самый экипаж выезжает на дорогу.
– Скажи, Мэнди, ты не задумала хитростью остаться здесь? И это ты отослала домой мой экипаж?
Аманда негодующе фыркнула.
– Это еще зачем? Как же я поеду обратно?
– Ад и проклятие! – воскликнул он, срываясь с места.
Глава 17
Офелия так нервничала из-за своего побега, что не сразу заметила, какой холод стоит в экипаже. Обнаружив в жаровне одну только остывшую золу, она не особенно встревожилась, но, поискав под сиденьями и даже внутри того, которое открывалось, она не обнаружила ни кусочка угля. А вот это уже совсем неприятно. Правда, здесь имелась меховая полость. Слабое утешение, но Офелия все же быстро в нее завернулась. Однако будет ли этого достаточно? Вряд ли она согреется, но ничего не поделаешь.
Девушка напомнила себе, что кучер мерзнет еще сильнее, так что ей грех жаловаться. И ни к чему требовать, чтобы он поторопился. Она и без того ясно дала понять, что очень спешит.
Невозможно поверить, что она наконец едет домой!
Но чувства удовлетворения и невыразимого торжества, которые она испытывает, не имеют ничего общего с возвращением домой! Главное – она сумела перехитрить Рейфела!
Офелия как раз спускалась вниз, когда из гостиной донеслись голоса. Она едва не вошла в комнату, в полной уверенности, что Рейфел беседует не с теткой, а с сестрой, но, слава Богу, сообразила, что если Аманда здесь, значит, приехала в экипаже, который скорее всего по-прежнему стоит во дворе. Лошадей еще не успели распрячь, и, значит, у нее есть шанс сбежать отсюда!
Однако она не могла незамеченной пройти мимо двери гостиной. И нельзя же уехать в одном тонком платье!
Поэтому она взбежала наверх, за пальто и ридикюлем, а потом слетела вниз по лестнице черного хода, в надежде найти Сэди на кухне. Но горничной там не было, и никто не знал, где она. Что же делать? Искать Сэди, рискуя потерять время и возможность скрыться, или уехать без нее, зная, что Рейфел наверняка доставит Сэди в Лондон?
Впрочем, что тут поделаешь? Это ее единственный шанс покинуть это место, и к тому же неизвестно, удастся ли это сделать. Придется действовать быстро, прежде чем лошадей распрягут и уведут неизвестно куда.
Она выскользнула из кухни и вышла через боковую дверь, пока кухарка возилась в кладовой. И очень вовремя! Экипаж как раз тащился по тропинке, ведущей в конюшню.
Она и не знала, что снегопад начался снова. Правда, не слишком густой. Тот снег, что выпал раньше, уже успел растаять, прежде чем температура снова понизилась, так что теперь приходилось ступать по льду. Но даже это не охладило ее пыл.
– Подождите! – окликнула она сидевшего на козлах молодого человека.
Он услышал ее и остановился. И даже спрыгнул на землю. Она помчалась к нему, стараясь не упасть: слишком много ледяных островков было под только что выпавшим снежком.
Кучер скорее всего снял бы шапку, будь у него таковая. Но вместо этого он обмотал голову шарфами, а поверх натянул капюшон от второго плаща, надетого поверх первого. Выражение его лица было типичным для большинства впервые увидевших ее мужчин: ошеломленное и изумленное. Значит, от нее требуется только усилить впечатление.
– Мне нужен человек, который согласится отвезти меня в Лондон. Сумеете помочь мне?
У бедняги ушло не меньше минуты, чтобы прийти в себя. Пришлось еще раз повторить просьбу. Наконец он с сожалением нахмурился:
– Не думаю, что без разрешения лорда Лока имею право распоряжаться его экипажем, мэм.
– Как вас зовут?
– Альберт, мэм.
– Может, двадцать фунтов заставят вас передумать?
Кучер мгновенно съежился:
– Конечно, это огромные деньги для парня вроде меня, но если я проделаю такую штуку, меня наверняка прогонят с места или даже бросят в каталажку.
Офелию трясло от нетерпения. У нее нет времени уламывать его! В любой момент сюда придет Рейфел, и она уж точно никуда не поедет.
– Даю слово, вас никто не арестует, – заверила она.
Но парень упрямо замотал головой.
– Я привез сюда сестру милорда. Она скорее всего через несколько дней вернется в город. Мисс Аманда – славная леди и, конечно, предложит вам место в экипаже.
– Не пойдет. Мне нужно уехать немедленно. Пятьдесят фунтов?
– Мне не слишком нравится эта работа, – признался он. – Летом все было не так уж плохо. Но теперь я предпочел бы работать в доме. Только пятидесяти фунтов недостаточно, чтобы вот так сразу лишиться места.
Негодяй явно блефует! Таких денег ему не заработать и за три года!
– Сто фунтов! – процедила она.
– Куда вы хотите ехать? – осведомился он, тут же открывая дверцу экипажа.
– В Лондон. И как можно скорее. Это понятно? Нам необходимо спешить.
– Не волнуйтесь, мэм, мы во весь опор помчимся в ближайшую гостиницу, к жаркому огню, тем более что здесь никто не предложил мне согреться. Мы ведь можем остановиться в гостинице?
– Да, конечно, – кивнула она, поняв, что именно поэтому путешествие обойдется ей так дорого. Он просто хотел как можно скорее попасть в тепло. – Я вовсе не желаю провести в дороге всю ночь.
И теперь Офелия думала только об одном: как хорошо, что она велела ему поспешить. Потому что у нее уже стучали зубы. Теперь, когда она провела в экипаже несколько часов, ей казалось, что здесь с каждой минутой становится все холоднее. Бархатное пальто было таким тонким, что не спасала даже меховая полость. Сколько еще ей придется мерзнуть, прежде чем они доберутся до города и теплой гостиницы? Возможно, не более часа, учитывая ту головокружительную скорость, с которой Альберт гнал лошадей.
По крайней мере Рейфел уже не сможет остановить Офелию, прежде чем она снова окажется в цивилизованном мире. Спрятав лошадей, он сделал все, чтобы никто, включая его самого, не смог быстро покинуть Олдерс-Нест.
Девушка напомнила себе, что кучер мерзнет еще сильнее, так что ей грех жаловаться. И ни к чему требовать, чтобы он поторопился. Она и без того ясно дала понять, что очень спешит.
Невозможно поверить, что она наконец едет домой!
Но чувства удовлетворения и невыразимого торжества, которые она испытывает, не имеют ничего общего с возвращением домой! Главное – она сумела перехитрить Рейфела!
Офелия как раз спускалась вниз, когда из гостиной донеслись голоса. Она едва не вошла в комнату, в полной уверенности, что Рейфел беседует не с теткой, а с сестрой, но, слава Богу, сообразила, что если Аманда здесь, значит, приехала в экипаже, который скорее всего по-прежнему стоит во дворе. Лошадей еще не успели распрячь, и, значит, у нее есть шанс сбежать отсюда!
Однако она не могла незамеченной пройти мимо двери гостиной. И нельзя же уехать в одном тонком платье!
Поэтому она взбежала наверх, за пальто и ридикюлем, а потом слетела вниз по лестнице черного хода, в надежде найти Сэди на кухне. Но горничной там не было, и никто не знал, где она. Что же делать? Искать Сэди, рискуя потерять время и возможность скрыться, или уехать без нее, зная, что Рейфел наверняка доставит Сэди в Лондон?
Впрочем, что тут поделаешь? Это ее единственный шанс покинуть это место, и к тому же неизвестно, удастся ли это сделать. Придется действовать быстро, прежде чем лошадей распрягут и уведут неизвестно куда.
Она выскользнула из кухни и вышла через боковую дверь, пока кухарка возилась в кладовой. И очень вовремя! Экипаж как раз тащился по тропинке, ведущей в конюшню.
Она и не знала, что снегопад начался снова. Правда, не слишком густой. Тот снег, что выпал раньше, уже успел растаять, прежде чем температура снова понизилась, так что теперь приходилось ступать по льду. Но даже это не охладило ее пыл.
– Подождите! – окликнула она сидевшего на козлах молодого человека.
Он услышал ее и остановился. И даже спрыгнул на землю. Она помчалась к нему, стараясь не упасть: слишком много ледяных островков было под только что выпавшим снежком.
Кучер скорее всего снял бы шапку, будь у него таковая. Но вместо этого он обмотал голову шарфами, а поверх натянул капюшон от второго плаща, надетого поверх первого. Выражение его лица было типичным для большинства впервые увидевших ее мужчин: ошеломленное и изумленное. Значит, от нее требуется только усилить впечатление.
– Мне нужен человек, который согласится отвезти меня в Лондон. Сумеете помочь мне?
У бедняги ушло не меньше минуты, чтобы прийти в себя. Пришлось еще раз повторить просьбу. Наконец он с сожалением нахмурился:
– Не думаю, что без разрешения лорда Лока имею право распоряжаться его экипажем, мэм.
– Как вас зовут?
– Альберт, мэм.
– Может, двадцать фунтов заставят вас передумать?
Кучер мгновенно съежился:
– Конечно, это огромные деньги для парня вроде меня, но если я проделаю такую штуку, меня наверняка прогонят с места или даже бросят в каталажку.
Офелию трясло от нетерпения. У нее нет времени уламывать его! В любой момент сюда придет Рейфел, и она уж точно никуда не поедет.
– Даю слово, вас никто не арестует, – заверила она.
Но парень упрямо замотал головой.
– Я привез сюда сестру милорда. Она скорее всего через несколько дней вернется в город. Мисс Аманда – славная леди и, конечно, предложит вам место в экипаже.
– Не пойдет. Мне нужно уехать немедленно. Пятьдесят фунтов?
– Мне не слишком нравится эта работа, – признался он. – Летом все было не так уж плохо. Но теперь я предпочел бы работать в доме. Только пятидесяти фунтов недостаточно, чтобы вот так сразу лишиться места.
Негодяй явно блефует! Таких денег ему не заработать и за три года!
– Сто фунтов! – процедила она.
– Куда вы хотите ехать? – осведомился он, тут же открывая дверцу экипажа.
– В Лондон. И как можно скорее. Это понятно? Нам необходимо спешить.
– Не волнуйтесь, мэм, мы во весь опор помчимся в ближайшую гостиницу, к жаркому огню, тем более что здесь никто не предложил мне согреться. Мы ведь можем остановиться в гостинице?
– Да, конечно, – кивнула она, поняв, что именно поэтому путешествие обойдется ей так дорого. Он просто хотел как можно скорее попасть в тепло. – Я вовсе не желаю провести в дороге всю ночь.
И теперь Офелия думала только об одном: как хорошо, что она велела ему поспешить. Потому что у нее уже стучали зубы. Теперь, когда она провела в экипаже несколько часов, ей казалось, что здесь с каждой минутой становится все холоднее. Бархатное пальто было таким тонким, что не спасала даже меховая полость. Сколько еще ей придется мерзнуть, прежде чем они доберутся до города и теплой гостиницы? Возможно, не более часа, учитывая ту головокружительную скорость, с которой Альберт гнал лошадей.
По крайней мере Рейфел уже не сможет остановить Офелию, прежде чем она снова окажется в цивилизованном мире. Спрятав лошадей, он сделал все, чтобы никто, включая его самого, не смог быстро покинуть Олдерс-Нест.