Линдсей Джоанна. Грозовая любовь

   — Что значит ждете? Может быть, я спала? Он засмеялся.
   — В твоей комнате всю ночь горела свеча. Я видел свет под дверью и твою тень, когда ты взад и вперед металась по комнате.
   Саманта покраснела и ответила запинающимся голосом:
   — Я… Мне не хотелось спать.
   — Будь честной, Сэм.
   — Хорошо. — В ее голосе послышались гневные нотки. — Я ждала, когда вы запрете дверь.
   — Кто тебе мешал спать с открытой дверью? Саманта подошла к столу и встала напротив Хэнка, вызывающе задрав подбородок.
   — Вы. Я не доверяю вам. Серые глаза Хэнка смеялись.
   — Почему ты думаешь, что запертая дверь обеспечивает твою безопасность? Я могу открыть ее в любое время.
   — Но так не было раньше. Закрыв меня на ночь, вы до утра не открывали дверь.
   — Правильно, — согласился он.
   — Тогда почему сегодня вы не закрыли дверь?
   — Ни ты, ни я никуда не собираемся. Зачем торопиться?
   Его небрежный тон вызвал у Саманты раздражение.
   — Вы могли напиться и уйти.
   — А ты решила воспользоваться этим? Нет, mi gattita, я не напиваюсь с капли водки. Диего пил, а я просто поддерживал компанию, слушая его. Знаешь, после того, как его женщина уехала, он очень скучает по ней.
   — Он не вызывает у меня жалости, — сухо сказала Саманта.
   — Просто у тебя нет сердца.
   Саманта сделала вид, что не расслышала замечания Хэнка.
   — Он пришел, чтобы поплакаться?
   — Нет, querrida mia, — мягко сказал Хэнк. — Он пришел сюда отговорить меня от одного дела.
   Саманта побледнела, она догадалась, о каком деле идет речь. Видимо, Диего пытался удержать Хэнка подальше от нее. Но сейчас его нет.
   — Я думал, что ты ушла спать, — добавил Хэнк тем же тоном и поднялся со стула. — Я надеялся, что ты будешь спать, и не собирался нарушать приличия, беспокоя тебя.
   — Тогда нужно было запереть дверь! — закричала Саманта, пытаясь понять смысл его слов.
   — Может быть, сейчас мне вовсе не хочется, чтобы ты спала, — вкрадчиво сказал Хэнк.
   Саманта внимательно посмотрела на него и покачала головой:
   — Выбрось эти мысли из головы.
   — Не могу. Правда, Сэм, не могу.
   Он сделал шаг к ней, но Саманта повернулась и пошла к себе. Войдя в комнату, она остановилась у двери, но Хэнк, последовавший за ней, вошел так решительно, что невольно толкнул Саманту. От толчка она отлетела к кровати, край которой оказался у нее под коленями, Саманта потеряла равновесие и упала на кровать. Она быстро поднялась и увидела в дверном проеме отчетливо вырисовывающийся в тусклом свете очага силуэт Хэнка. Сердце у нее бешено заколотилось, от напряжения зазвенело в ушах.
   Он направился к ней, на ходу выдергивая рубашку из брюк. Саманта в страхе стала отодвигаться и оказалась, как в прошлый раз, в ловушке у стены.
   Она в упор смотрела на него, пока он снимал рубашку, и неожиданно почувствовала возбуждение. Все, что он подразумевал, говоря о незапертой двери, оказалось правдой. Конечно, сна ненавидела этого человека, ее похитителя, и вообще бандита, но не могла отрицать, какие сильные чувства вызывал он в ней. Саманта никогда в жизни не лгала самой себе.
   Она хотела Хэнка, понимая, что не будет разочарована.
   Испугавшись, что он прочтет ее мысли, Саманта отвернулась к стене, притворяясь безразличной. Пускай он сделает первый шаг и… затем второй. Он должен добиваться ее. Она никогда не покажет, что хочет его, может быть даже больше, чем он. Никогда!
   Он скинул один башмак, потом второй. Звуки их ударов об пол показались ей громовыми, как будто навсегда решали ее судьбу. Хэнк снял брюки и отбросил их в сторону.
   — Вы так изголодались по женщине, что даже не можете дождаться той, которая ответит на вашу страсть?
   Он сел рядом и снял с нее блузу. Саманта разглядела шрамы на его груди, четыре на каждой стороне.
   — После тебя я не прикасался ни к одной женщине, — просто сказал Хэнк. — Тогда ты зажгла во мне огонь. Ждать другую? Нет, моя радость. Только ты можешь погасить его.
   — Вы… вы — бесчестный человек, — прошептала она, но в ее словах не было протеста.
   — Я не сделаю с тобой ничего нового.
   — Но…
   — Не надо ничего говорить, Самина, — прошептал он.
   Больше они не сказали ни слова. Он мягко опустился на нее, стараясь не давить всем своим весом. Хэнк смотрел ей прямо в глаза, и она не отводила взгляда. Одежды на них не было, и Саманта вся была согрета теплом его тела.
   Хэнк наклонился, и она закрыла глаза, ожидая поцелуя, но его губы коснулись шеи, и это чувствительное место моментально покрылось гусиной кожей.
   Когда он начал целовать ее грудь и нежно касаться языком напрягшегося соска, Саманта почувствовала, что огонь, который она зажгла в Хэнке, перекинулся на нее. Сознание еще боролось, но тело само отвечало на его ласки, поцелуи обжигали ее. Она задохнулась от прикосновения его напряженной плоти, после того, как он мягко, но настойчиво, раздвинул ей ноги и заставил ее обхватить себя ими.
   Она чувствовала эту плоть рядом, но не в себе. Сладкая пытка, которую она испытывала, заставляла ее двигаться ему навстречу. Она безумно хотела его, несмотря на все, что было между ними.
   Его губы опять коснулись шеи.
   — Твоя кожа, как шелк, — прошептал Хэнк ей в ухо. — Я не забыл, querrida. Я помню все.
   Сопротивление Саманты иссякло, и он знал это. Она обняла его за шею и притянула к себе. Пытка прекратилась, как только он вошел в нее, и она изогнулась, требуя большего. Она извивалась, синхронно следуя за его движениями. Это была страсть в самом ее первобытном виде.
   Когда Саманта была совсем близка к вершине, ее ногти впились ему в шею, но он не заметил этого, потому что застонал от нестерпимого наслаждения. Лишь спустя некоторое время Хэнк понял, что она опять расцарапала его до крови. Но то, что он испытал, стоило его крови! Черт побери, что это за женщина!
   Дыхание у него постепенно выровнялось, и она стала перебирать пальцами его волосы, когда он положил голову ей на плечо.
   Хэнк приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее. Глаза Саманты были открыты, и в слабом свете он увидел мерцающий изумрудный омут, в котором едва не утонул.
   Он нежно коснулся ее щеки.
   — Ты опять оставила на мне отметины, gatita, — прошептал он.
   — Знаю, — тихо ответила она, ее пальцы скользнули ему по груди, ощупывая шрамы. — Я каждый раз буду оставлять их. Помни об этом.
   — Да. — Он усмехнулся. — Но я с удовольствием буду принимать такие раны, потому что…
   — Перестань! — Ее тело напряглось, и пальцы чуть впились ногтями в его кожу. — Не смей!
   — Хорошо! — Глаза Хэнка сузились. Он не ожидал такого резкого изменения настроения. — Ты можешь забыть, если хочешь, но я помню все.
   — Убирайся! — резко сказала она. — Ты получил, что хотел. Уходи!
   Он встал с кровати, и Саманта почувствовала холод там, где только что было тепло его тела. Она быстро накрылась одеялом. Хэнк несколько секунд смотрел на рассерженную Саманту, потом повернулся и ушел из комнаты. Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, когда дверь закрылась и щелкнул замок.

Глава 26

 
   Саманта с громким звяканьем поставила металлическую тарелку на стол. Хэнк искоса посмотрел на нее.
   — Ты что-то долго спала сегодня, Сэм, — сказал он примирительно, но она даже не подняла глаз. — Чем объяснить твое плохое настроение?
   — Ты считаешь, что у нас перемирие? Ты только все ухудшил. — Голос у Саманты был тусклый, а тон — явно раздраженный.
   — Извини, Сэм.
   — Не надо лицемерить.
   Ей хотелось забыть все, что случилось ночью, но Саманта понимала, что это удастся не больше, чем в первый раз. Хэнк говорил, что она вошла в его сердце. Если бы он только знал, что его лицо постоянно преследует ее и она вспоминает его даже тогда, когда меньше всего этого хочет. Значит, он тоже вошел в ее сердце? Нет. Тогда как назвать ту власть, которую он имеет над ней? Почему он вызывает такое сильное желание, хотя она ненавидит Хэнка?
   — Ты не спрашиваешь о своем друге?
   Она взглянула на Хэнка и невольно залюбовалась им. Кожа его после бритья была гладкой и чистой, длинные волосы вились и падали на виски, придавая Хэнку мальчишеский вид. Но этот испано-американский полукровка был мужчиной в полном смысле этого слова.
   — Сэм, почему ты молчишь? Саманта опустила глаза под его внимательным взглядом.
   — О моем друге?
   — О Рамоне Бароха. Ты же просила разузнать о нем. Прошло уже три дня, а ты молчишь.
   — Я боялась, — солгала она, не желая, чтобы он догадался о причине ее забывчивости. — Боялась, что ты привез плохие вести.
   — Я думаю, ты боялась другого, — сказал он с ноткой торжества, откинувшись на стул и внимательно глядя на нее. — Ты боялась, потому что лгала мне. Этот парень тебе больше, чем друг.
   — Он не парень, — запротестовала Саманта. — Он — мужчина. Но я не понимаю, о чем ты говоришь.
   — Я имею в виду, что он может стать твоим мужем.
   — Кто тебе это сказал?
   — Ходят слухи, — пожал плечами Хэнк.
   — Сплетни, ты хочешь сказать. Но, в любом случае, это не твое дело.
   — Допустим, у меня все же есть к этому интерес, — хладнокровно заметил Хэнк. — Так это правда? На губах Саманты появилась усмешка.
   — А что, если да? — уклончиво спросила она, с вызовом глядя на него.
   — Не хотелось бы, nina, — сумрачно ответил он.
   — Отчего же? — насмешливо сказала Саманта. — Расскажи мне, в чем состоит твой интерес.
   — Ты забыла, Сэм, что я делал тебе предложение стать моей женщиной.
   Она с изумлением посмотрела на него.
   — Но ты не повторял его.
   — Но и не отказывался. Я допускаю, что сейчас ты ненавидишь меня. Но ты говорила, что любишь Эдриена. Мне не хотелось бы, чтобы твои привязанности менялись так часто.
   При упоминании Эдриена Саманта моментально дошла до точки кипения.
   — Мне наплевать на то, чего тебе хотелось бы!
   — Ты любишь его? — вырвалось у Хэнка. Глаза у нее от удивления расширились: он явно был разгневан. Но почему?
   — Взгляни на себя, Хэнк. Твоя гордыня не позволяет тебе принять тот факт, что я оставила тебя и могу быстро найти другого. Все дело в этом, не правда ли?
   Он резко встал, то же сделала и она. Они стояли и смотрели друг на друга через стол. Вдруг Хэнк отбросил его в сторону и оказался рядом с ней. Саманта даже не успела подумать о бегстве. Он схватил ее за руки и властно привлек к себе.
   — Может быть, Сэм, ты и права. Все это не имело бы значения, если бы я так не хотел тебя. Нам следует быть добрее друг к другу, ты должна понимать это так же, как и я.
   Он приник к ее губам. Поцелуй был настойчивым и даже грубым. Несколько секунд она яростно сопротивлялась, а потом обняла его за шею и ответила на требовательный поцелуй. Его гнев возбудил ее, а близость Хэнка и память об испытанном наслаждении довершили начатое.
   — Ты еще можешь, — прошептал он, его губы двинулись вниз к шее, — ты еще можешь стать моей женщиной, я не выпущу тебя отсюда.
   — Нет! — она оттолкнула его, отрезвленная таким неожиданным заявлением.
   Хэнк пригладил свои волосы жестом, выдававшим утомление, посмотрел на Саманту долгим взглядом, потом повернулся и вышел из дома. Он смотрел на грязный двор, на утесы, за столетия покрывшиеся мхом, смотрел на все в целом, но ни на что в частности.
   — Ты… ты действительно хочешь задержать меня здесь? — спросила Саманта, глядя ему в спину.
   — Нет, — тихо ответил Хэнк.
   Она поставила стол на место и расставила около него стулья, испытывая желание хоть что-нибудь делать.
   — Тогда почему ты сказал так, Хэнк?
   — Такое говорится только в порыве страсти. Забудь мои слова, Сэм.
   Саманта снова смотрела ему в спину.
   — Я понимаю, что ты больше не хочешь меня. Ты ненавидишь меня, Хэнк?
   Он повернулся к ней лицом.
   — Тебе будет лучше, если я скажу да?
   — Я хочу знать правду.
   — Правда в том, что мы близки с тобой и ты влияешь на мои мысли и поступки. Когда я смотрю на тебя… — Он прервался, и смущенная улыбка появилась на его лице. — Это вовсе не то, что ты хочешь услышать. Тебя устроит, если я скажу, что ненавижу тебя?
   — Это самый простой путь, не так ли? Хэнк подошел к ней, протянул руку и нежно коснулся ее подбородка.
   — Чувства меняются, gatita. Когда я взял тебя у ручья, я ненавидел тебя. Ты знаешь почему.
   — Ты говорил, что презираешь меня.
   — Вовсе нет. Ты использовала меня, чтобы решить дела с другим мужчиной. Это было больше, чем я мог вынести.
   — Ты все не правильно понял, Хэнк. Я никогда не верила, что ты и я можем быть больше, чем друзьями.
   — Твой план состоял в том, чтобы заставить Эдриена ревновать. Но я тогда понял все иначе. Ты воспламенила мои чувства, вселила в меня надежду, и я решил, что ты должна стать моей. Я никогда не хотел никого так, как тебя.
   Саманта откинула голову, чтобы избавиться от его интимного прикосновения.
   — А как же Анджела? Ты говорил, что безумно хотел ее?
   — Да, я хотел ее. Но я всегда знал предел наших отношений.
   — Ее ты тоже принудил?
   Глаза у Хэнка стали цвета вороненой стали.
   — Она не обманывала меня, как ты. — Внезапно он рассмеялся. — У нее был мужчина, который убил бы меня, если бы я к ней прикоснулся. Наверное, это очень плохо, что мужчина, которого ты любила, не отомстил за тебя? Правда, ты сама за себя постояла.
   — Я так не считаю, — с обидой сказала она. — За мной остался долг.
   — Конечно, я забыл о толпе наемных убийц, которых ты хочешь натравить на меня. Я помню о них. Мне придется убить любого из них, кто окажется рядом со мной. Не слишком ли много смертей произойдет по твоей милости, Сэм?
   — Я не хочу этого.
   — Разве? Может быть, ты сама хочешь убить меня?
   — Да, ты будешь умирать, зная, что твой план, направленный против моего отца, провалился. Твоему кузену не удастся получить землю, за которую ты бьешься. Я не допущу этого.
   — Мне казалось, что с этим мы разобрались. Разве ты не поверила моему предупреждению? — В голосе Хэнка чувствовалось напряжение.
   — Я верю тебе. Но только, вряд ли тебе удастся что-нибудь сделать, если тебя самого убьют.
   — А если я останусь живым, nina? Если твои наемные убийцы не найдут меня? Что тогда?
   — Я подожду, — непримиримо сказала она. — Я все равно верну нашу землю.
   — Каким образом?
   — Я буду молчать до тех пор, пока жив мой отец. После этого твой кузен останется один на один со мной. И я выиграю этот поединок, Хэнк.
   — Много воды утечет, пока это произойдет, — насмешливо сказал Хэнк. — К тому времени ты утеряешь право на землю.
   — Если я не подготовлю почву. Ты знаешь, что юристы могут многое. Я подготовлю бумаги, в которых будет зафиксировано, как ты шантажировал меня.
   Наступило продолжительное молчание.
   — Следовательно, земля много значит для тебя? — внезапно спросил Хэнк.
   — Да. Я верну ее. — Она посмотрела на него с торжеством. — Сколько бы ни прошло времени, Хэнк, сын твоего кузена никогда не наследует эту землю, это сделает только мой сын. Обещаю тебе. — И не сказав ни слова, она повернулась и ушла в свою комнату, прежде чем он нашелся что возразить.

Глава 27

 
   В последующие два дня настроение у Саманты улучшилось, поскольку Хэнк больше не разговаривал с ней ни об отце, ни о поместье.
   Сейчас победа осталась за ним. Его кузен получит землю, может быть, на много лет, ведь Саманта надеялась, что отец доживет до глубокой старости. Но хозяином кузен Хэнка будет временным.
   Эти мысли отвлекали Саманту от повседневной скуки тюремного заключения, гнев ее понемногу утихал. Но если раньше Саманта думала о Хэнке от случая к случаю, то теперь он не выходил у нее из головы постоянно. Где бы она ни была — с ним ли, или одна в своей крошечной комнате, образ Хэнка преследовал ее. И отнюдь не всегда она думала о нем плохо.
   Как сложилась бы ее жизнь, если бы она согласилась ехать с ним в Мексику? И, может быть, там, у ручья, все могло обернуться иначе, не вспомни она об Эдриене. Хэнк мог предложить ей выйти за него замуж. Саманта давно созналась себе в том, что он понравился ей с первой встречи. Его смеющиеся глаза могли заставить улыбаться любую женщину. Изменились бы ее чувства, если бы вместо того, чтобы сражаться с ним, она просто стала его желанной партнершей?
   Она так и не пришла ни к какому заключению. Они всегда конфликтовали. После всего случившегося другого пути для них просто не было.
   В то же время был другой Хэнк, готовый рисковать всем ради своего кузена, не получая ничего взамен. Почему он так предан Антонио Чавесу? Любопытно было бы встретиться с ним. А может быть, Хэнк лжет? И в нем нет ни капли самоотверженности? Возможно, он получит что-то взамен. Но что?
   Саманта сидела на крыльце, опустив голову на колени. Утреннее солнце еще только поднималось, было прохладно, но все обещало жаркий день. Она посмотрела на окружавшие ее любимые горы. Думала ли она, что ей придется жить в горах?
   Саманта почувствовала, что Хэнк смотрит ей в спину. Должно быть, хмурится. Она улыбнулась самой себе. Определенно, настроение у него плохое. Утром у нее пригорел завтрак. Вышло это случайно, но Хэнк наверняка подумал, что это было сделано преднамеренно. Тоже мне, брюзга! Вместе с тем она хорошо понимала, какую пищу он не может переваривать — ее саму и те сомнения, которые она в нем поселила.
   Лениво потянувшись, Саманта поднялась и повернулась к открытой двери, откровенно рассматривая Хэнка. Он встретил ее взгляд, и его лицо потемнело. Как, оказывается, легко она может испортить ему настроение!
   — У тебя что-то на уме, Сэм? — коротко спросил он.
   — Да ничего. — Она пожала плечами. — Я думала о тебе.
   — О!
   — Ответь мне честно. Если бы я согласилась стать твоей женщиной, ты бросил бы дело своего кузена?
   Хэнк чуть наклонил голову и впервые за два дня ухмыльнулся.
   — Если бы ты была моей женщиной, Сэм, то моей первейшей обязанностью было бы быть с тобой.
   — Ты не даешь ответа, а это заставляет меня думать, что я была права, когда отказала тебе.
   Теперь он пожал плечами.
   — Думай, как тебе угодно. Саманта нахмурилась.
   — Зачем ты приволок меня сюда? Эта та жизнь, которую ты собирался мне предложить? Хэнк добродушно рассмеялся.
   — Все это не так просто, и является предметом отдельного разговора. Ты же отказалась, и теперь мы находимся в других обстоятельствах.
   — Конечно, — бесцеремонно сказала она и вздохнула. — Тебе еще не надоело сидеть здесь, ничего не делая?
   — Пока твой отец не получит письма, я вынужден ждать. Кстати, мне это нравится не больше, чем тебе.
   Саманта медленно прошла в комнату и остановилась около Хэнка.
   — Ты можешь сдаться на почетных условиях, — небрежно произнесла она.
   — На каком основании? Только потому, что ты уверена в своей победе? Разве тебе гарантирована долгая жизнь, Сэм? Люди вообще-то умирают. Твой отец может пережить тебя, а значит, земля останется у кузена.
   — Это маловероятно, и ты знаешь это.
   — Но возможно.
   — Надейся, если это тебе доставляет удовольствие. — Она улыбнулась.
   Хэнк откашлялся и сказал:
   — Ты забываешь о двух вещах, nina, почему земля может остаться у рода Чавес. Боюсь только, они тебе не понравятся.
   Саманта внимательно посмотрела на него.
   — Что ты имеешь в виду?
   — У тебя может быть от меня ребенок. Саманта задохнулась, услышав эти слова. Глаза Хэнка смеялись.
   — Я не очень-то об этом думал, но ты клялась, что только твой сын унаследует землю. А если это будет и мой сын?
   — Никогда, — закричала Саманта. Глядя ему прямо в глаза, она добавила:
   — Ты меня слышал? Никогда!
   — Это только предположение. — Хэнк усмехнулся. Глаза Саманты полыхнули зеленым огнем.
   — У меня никогда не будет от тебя сына.
   — Может быть, у тебя уже нет выбора.
   — Даже не думай об этом, — с яростью закричала она. — Безумное предположение! Земля нужна твоему кузену, а не тебе. При чем здесь ты?
   Она поднялась и хотела выйти, но не могла уйти просто так.
   — Что заставило тебя подумать, что у меня может быть ребенок? Ты знаешь, что я ненавижу тебя!
   — Да, я знаю, что твое сердце холодно ко мне. Но я говорю о ребенке, о твоем ребенке. Вряд ли ты будешь ненавидеть его, только потому что отец я.
   — Я даже не буду обсуждать этот вопрос с тобой. — Она всплеснула руками. — У меня не будет ребенка от тебя! Ничего не было после того… первого раза, когда ты изнасиловал меня. И теперь не будет.
   — Раз на раз не приходится, querrida, — мягко сказал он.
   — Все против этого, — воскликнула она, ненавидя его за интимный тон.
   — Это можно исправить.
   Глаза Саманты расширились. Она все прекрасно поняла.
   — Ты все-таки сумасшедший, — прошептала она. — Твоя страсть — одно, но зачать невинное дитя ради твоей гнусной цели…
   Хэнк поднялся, и Саманта отвернулась.
   — Не подходи, черт тебя возьми! Скажу тебе прямо, если у меня будет ребенок, я не брошу его, но наследства он не получит. Ты понял? Тебе все равно не выиграть! Я тебе не позволю!
   — Я люблю азартные игры. Придет время, Сэм, и все изменится. Ты забудешь меня и будешь любить ребенка. И не лишишь его наследства.
   — Нет!
   Саманта выбежала из дома, прежде чем Хэнк смог остановить ее. Она не выбирала дороги. У нее было только одно желание — избавиться от него, убежать куда угодно, спрятаться.
   — Остановись, muchacha, — раздалось недалеко от нее, и кто-то ее резко схватил.
   — Caramba! Куда ты?
   Она узнала голос и закричала почти с облегчением.
   — Слава Богу, это вы, Лоренсо. Я думала… — Она напряглась и схватила его за воротник. — Не дайте ему поймать меня! Я не хочу обратно в дом!
   — Руфино?
   — Конечно, он! — воскликнула она, надеясь расположить к себе Лоренсо. — Кто еще может охотиться за мной?
   — Но он вовсе не преследует вас.
   Саманта обернулась и увидела Хэнка, который стоял, лениво облокотившись о столб, и наблюдал за ней. Она уставилась на него, проклиная, что он так напугал ее, а теперь делает вид, что ничего не произошло.
   — Куда вы бежите, senorita?
   — Не знаю. — Она вздохнула с раздражением. — И не обращайтесь больше так ко мне. Теперь не до формальностей. Зовите меня так же, как он, — Сэм.
   — Сэм? Нет-нет…
   — Только не вздумайте называть меня Саминой, не то, клянусь, я переломаю вам все кости!
   Лоренсо, удивленный, сделал шаг назад. Саманта тяжело вздохнула. Почему она вымещает на нем свой гнев?
   — Извините, — сказала она. — Напрасно я говорю с вами в подобном тоне. Он так обращается со мной, что я уже не понимаю, ни что говорю, ни что делаю.
   — Что случилось, Сэм?
   — Он… — Она опять обернулась, Хэнк все еще стоял на крыльце, спокойно ожидая, когда она вернется. — Я больше не могу оставаться с ним вдвоем, Лоренсо, — продолжала она умоляюще. — Он… он сумасшедший.
   — Что он сделал?
   — Что он сделал! — Она заломила руки в отчаянии. — Пожалуйста, Лоренсо, позвольте мне остаться с вами.
   — Но Руфино сказал, что вы должны находиться при нем, — мягко напомнил он. — Я не буду ссориться с ним только потому, что вам не нравится жить рядом с ним.
   — Не только рядом с ним, черт побери!
   — Пойдемте, мы все исправим. — Он крепко взял ее за руку.
   — Лоренсо, ради Бога, я не хочу возвращаться.
   — Не глупите.
   — Что?! — Саманта окончательно потеряла самообладание. — Он изнасиловал меня! — закричала она, нисколько не думая о том, что Хэнк может ее услышать. — Он бы опять сделал это, прямо сейчас, если бы я не убежала.
   Пальцы Лоренсо больно впились ей в руку, заставив ее вздрогнуть.
   — Это тяжелое обвинение. Если вы лжете…
   — Неужели вы думаете, что я заговорила бы о подобном унижении, если бы это не было правдой?
   Лоренсо внезапно отпустил ее руку. Саманта взглянула на него и испугалась, увидев его перекошенное от ярости лицо. Он тихо выругался и быстро зашагал к дому.
   — Саманта осталась на месте. Лоренсо идет сражаться за нее! Этого она не ожидала. Сможет ли он одолеть Хэнка? Если нет, то ее положение только ухудшится: Хэнк вряд ли простит, что она натравила на него Лоренсо.
   Хэнк спокойно ожидал Лоренсо, стоя у крыльца. Лоренсо бросился на него, Хэнк увернулся, они упали на пыльную землю. Хэнк оказался наверху, но драка не получила развития.
   Саманта с удивлением смотрела на то, что больше ничего не происходит. Где же сражение за ее честь? Хэнк что-то объяснял Лоренсо. Она пошла к ним, надеясь услышать, о чем они говорят. Тем временем они поднялись, отряхнули одежду, и она услышала только последние слова.
   — Она согласится? — спросил Лоренсо Хэнка.
   — Да.
   — Согласится на что? — требовательно произнесла Саманта, уперев в бока руки.
   — Наконец-то ты вернулась, — сказал Хэнк. — Говорил он спокойно, но в глазах у него была решимость. Саманта видела, что он взволнован, но это ее не беспокоило.
   — Что ты ему наговорил, Хэнк?
   — Правду.
   — Ты скрыл, что изнасиловал меня, — выкрикнула она.
   — Руфино не скрыл, — ответил Лоренсо. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Но все будет хорошо.
   Она, пораженная, посмотрела на Лоренсо.
   — Может быть, вы объясните эту нелепицу? Но Лоренсо промолчал. Он не выдержал ее гневного взгляда, повернулся и ушел.
   — Что ты сказал ему, Хэнк?
   — Скоро узнаешь, — коротко ответил он.
   — Я хочу…
   — Замолчи! — грубо оборвал он. — Мы уезжаем. У меня нет ни времени, ни желания отвечать на твои вопросы.
   — Как уезжаем? — с удивлением спросила Саманта. — Но ты говорил, что мы будем ждать, пока…