Линдсей Джоанна. Грозовая любовь

   — Что он здесь делает? — спросила Саманта Шелдона, кивком указав на Жана. — Он был настолько любезен, что довез Терезу сюда.
   — Ты так доверяешь ему?
   — Конечно. — Шелдон был вне себя от возмущения. — Он — один из моих адвокатов и, кроме того, близкий друг.
   — Близкий кому?
   — Саманта, я тебя умоляю, веди себя пристойно.
   Удивительно, ты даже не сказала ни одного слова мужу.
   — А я и не собиралась, — ответила она небрежно.
   Шелдон не нашелся, что сказать в ответ, и быстро направился к Хэнку и Лоренсо.
   — Мистер Чавес, мистер Валларта, вы не присоединитесь к нам?
   Саманта внимательно посмотрела на ноги Хэнка, когда он направился к ней, но не заметила в походке никаких изменений, не было даже намека на хромоту. Она наградила его ледяным взглядом, оперлась на руку Лоренсо и пошла с ним в столовую.
   — Итак, amigo. — Она улыбнулась, решив выбросить Хэнка из головы. — Теперь я знаю твою фамилию.
   — Я ношу ее с гордостью.
   — Значит, теперь ты живешь в дружбе с законом? — поддразнила она.
   Лоренсо ухмыльнулся и кивнул головой.
   — Я респектабельный человек. Твой муж стал богат и хорошо мне платит.
   — Я буду признательна тебе, если ты не будешь вообще упоминать его в нашем разговоре, — резко сказала она.
   — Ах, Сэм. — Он заулыбался. — Ты совсем не изменилась. Большинство женщин в твоем положении успокаиваются, а ты все такой же громовержец. Хочешь я расскажу, как объяснил ему, почему ты захлопнула дверь?
   — Откуда ты можешь знать? — отпарировала она.
   — Я сказал, что ты не хочешь, чтобы он видел тебя беременной.
   — Чепуха, — спокойно ответила Саманта. — Я вообще не хочу его видеть. — Она помолчала, ожидая от него продолжения. Не дождавшись, она требовательно спросила:
   — Как же он отреагировал на то, что я стала похожа на корову?
   — Я так не говорил.
   — Лоренсо!
   — Он засмеялся, — сказал мистер Валларта. Саманта напряглась.
   — Ну, разумеется, чего от него ждать другого.
   — Ты не поняла, Сэм, — торопливо уверил ее Лоренсо. — Он был счастлив.
   — Конечно, — прошипела она. — Он чертовски был уверен, что это непременно случится. А теперь злорадствует.
   — Я говорю, что он был счастлив, узнав, что станет отцом, — настаивал Лоренсо. — Я хорошо его знаю, может быть, даже лучше, чем ты. Я не ошибаюсь.
   — Меня не интересует, что ты думаешь, Лоренсо. Я уверена в другом. Я знаю его семь месяцев. Как ты считаешь, зачем я приехала сюда? Чтобы он не нашел меня. А он все равно появился! Послушай, разве я не говорила, чтобы ты не упоминал его?
   Войдя в столовую, Саманта оставила Лоренсо. Она села за стол, все еще кипя от ярости, и едва не подпрыгнула, когда Хэнк опустился рядом с ней. Стол был огромный, и за ним оставалось еще шесть свободных мест. К счастью, обед был уже сервирован. Саманта уставилась в тарелку. Это дало ей возможность собраться с мыслями, успокоиться и подумать, что означает приезд Хэнка.
   Завязавшийся рядом разговор прервал ее мысли. Лоренсо, сидящий напротив, рассказывал Жану Мериме о Мексике. Но внимание ее привлекли слова брата, обращенные к Терезе.
   — ..Десять лет быстро прошли. Это первый ее приезд за все это время.
   — Ее не было, когда умерла ваша бабушка? — рискнула спросить Тереза.
   — Нет, тогда Саманты не было.
   — Жаль. Она была прекрасная женщина, очень добрая.
   Саманта поперхнулась. Хэнк был позабыт, и она ошеломленно посмотрела вначале на Терезу Паласио, а затем на брата.
   — Она говорит о нашей бабушке, Шелдон?
   — Да. Тереза рассказывает, что встречалась с ней несколько лет тому назад.
   — Она была превосходной женщиной, — добавила Тереза, посмотрев на Саманту. — Я очень сожалела о ее смерти.
   Саманта была поражена.
   — Шелдон, тебе бы следовало написать мне, что бабушка в преклонном возрасте стала доброй. Я обязательно приехала бы полюбоваться.
   Шелдон неловко прокашлялся.
   — Действительно, дорогая, я не замечал, чтобы она изменилась. Она так… она так никогда…
   — Не простила меня за отъезд в Америку? — с усмешкой сказала Саманта.
   — Я бы не стал понимать это так упрощенно, — ответил Шелдон, бросив на Саманту предупреждающий взгляд.
   — Разумеется.
   — Поэтому она лишила вас наследства? — колко спросила Тереза.
   Саманте захотелось рассмеяться, увидев потемневшее от вопроса своей невесты лицо Шелдона.
   — Как вы узнали? — спросила Саманта. — Мне трудно поверить, что мой брат рассказал об этом.
   — Ваша бабушка рассказала, — объяснила Тереза. Саманта выпрямилась, разглядывая сидевшую напротив женщину чуть старше ее. Ей трудно было поверить в то, что сказала Тереза. Генриетта Блэкстоун — добрая и прекрасная женщина? Это просто смехотворно и нелепо. И чтобы ее бабушка, поклявшаяся никогда не упоминать имени Саманты, рассказала об этом посторонней? Значит, Тереза лжет? Но зачем?
   — Да, я действительно лишена наследства, — произнесла Саманта спокойным твердым голосом. — Бабушка и я никогда не понимали друг друга. Она приняла такое решение, когда я предпочла уехать жить к отцу. В этом я никогда не раскаивалась.
   — Но вашу потерю это не возместило?
   — Мне это безразлично. Мой отец не беден, Тереза. У меня есть все, что я хочу.
   — А также богатый муж, — неожиданно сказал Жан.
   Саманта повернулась к Хэнку и увидела, как он пожал плечами.
   — Состояние моего мужа не относится к делу, месье Мериме. — Взгляд Саманты был исполнен холодного презрения. — Полагаю, что обсуждать этот предмет бестактно.
   — Простите меня, Саманта, — сказала Тереза. На ее лице появилась притворно застенчивая улыбка. — Я опасаюсь, что вы завидуете вашему брату из-за наследства. Плохо, когда в семье появляется зависть.
   Саманта была поражена и не могла сказать ни слова. А ей так хотелось разозлить брата прямотой! Сейчас он в упор смотрел на Терезу, губы у него были плотно сжаты, в глазах бушевала ярость. Какие усилия он предпринимает, чтобы скрыть свои эмоции, подумала Саманта.
   — Ваши опасения за чувства моей сестры понятны, Тереза. — Шелдон прервал затянувшуюся паузу. — Но вам не следует беспокоиться. Ее ребенок получит половину поместья Блэкстоун.
   — Вот как… — В голосе Терезы отчетливо прозвучало именно беспокойство.
   Саманта внимательно посмотрела на нее, потом на Мериме. Жан показался ей взволнованным.
   — Я не понял, Шелдон, — сказал Жан. — Я сам составлял завещание вашей бабушки. Там не упоминалось…
   — "Там нет, — сухо оборвал его Шелдон. — Но вы ничего не знаете о завещании дедушки. Он не был так упрям, как его жена. Ему не хотелось лишать единственную внучку всего, поэтому он оговорил права ее детей. Бабушка так и не узнала об этом.
   Саманта с трудом подавила ухмылку, ей хотелось аплодировать брату. Он выразил свой гнев, и теперь был спокоен и собран, как всегда. Как ему удалось? Может быть, ей стоит поучиться у брата.
   Ей следовало бы быть в ярости, что она ни о чем не узнала раньше, но почему-то ее это не трогало. Все же она не смогла удержаться от того, чтобы не подразнить Шелдона.
   — Это один из твоих маленьких сюрпризов, Шелдон? Тебе нравится преподносить их в последнюю минуту? — ласково спросила Саманта. — Только меня удивляет, почему ты сообщил об этом прямо сейчас, а не дождался рождения ребенка.
   Насмешка задела Шелдона. Он бросил на Саманту убийственный взгляд, но она сделала вид, что не поняла, и обратила все свое внимание на тарелку.
   — Зачем ты сердишь брата? Этот глубокий грудной голос она часто слышала во сне.
   — Это не твое дело.
   — Посмотри на меня, малышка, — нежно по-испански сказал Хэнк, наклонившись к ее уху, так что она почувствовала его дыхание.
   Этого перенести она не могла. Она непримиримо встала, вежливо извинилась перед присутствующими, сославшись на свое самочувствие, и покинула столовую. Она не смогла бы выдержать ни одного слова, произнесенного этим вкрадчивым голосом. Она не собирается разговаривать с ним. Ей хотелось ударить его, накричать и… поцеловать. Черт бы его побрал!

Глава 41

 
   Хэнк без стука вошел в спальню и сразу же пожалел об этом, натолкнувшись на резкий отпор. Саманта в этот момент раздевалась и наградила Хэнка убийственным взглядом. Служанка быстро принесла ей халат и помогла одеться, а затем с широко открытыми от изумления глазами отошла чуть в сторону.
   — Прости меня, Сэм, — начал он оправдываться. Естественно, Саманта не собиралась этого делать.
   — Извинить? После того, как ты пришел сюда незваным? Как ты вообще осмелился?
   — Разве я не могу войти в спальню собственной жены? — холодно возразил Хэнк. У Саманты перехватило дыхание.
   — Если ты заговорил о супружеских правах, то знай, я мгновенно разведусь с тобой.
   — Так это ваш муж! — поразилась Фролиана.
   — Зачем ты притворяешься, Лана? Ты же видела, когда брат пригласил его войти в дом. И сама говорила о том, что произошло дальше.
   — Я видела мельком, потому что стояла на лестнице и только слышала их разговор. Caramba! — воскликнула Фролиана в изумлении. — Как можно сердиться на такого красивого мужчину?
   Хэнк заулыбался. Саманта была поражена ее словами.
   — О, Боже! Если ты, Лана, находишь его таким неотразимым, то можешь взять себе. И катитесь отсюда вместе!
   — Я бы рада, — ответила та. — Только если он сам захочет.
   — Ты невозможна! Уходите оба! — возбужденно закричала Саманта.
   — Иди, chica, — сказал Хэнк Фролиане. — Дай мне несколько минут поговорить с женой.
   — Даже не думай, Лана! — отчеканила Саманта, но девушка посмотрела вначале на нее, потом на Хэнка, усмехнулась и вышла из комнаты, прикрыв дверь.
   Саманте хотелось закричать и запустить в него чем-нибудь тяжелым, но она понимала, что бесполезно так напрягаться. Она ядовито посмотрела в смеющиеся серые глаза Хэнка.
   — Полагаю, тебе понравилась легкость, с которой ты ее заполучил?
   — Поскольку с тобой у меня не получилось так удачно, то меня она позабавила.
   Изумрудные глаза полыхнули огнем.
   — Можешь отправиться вслед за ней.
   — Вначале мы поговорим.
   — Не собираюсь! Я знаю все, что ты хочешь сказать, и не буду тебя слушать. Я закричу. Мы не в горах, Хэнк. Кто-нибудь прибежит.
   — Тебе обязательно надо устраивать сцену?
   — Да, — ответила она твердо. — Я достаточно натерпелась, чтобы любоваться твоим злорадством.
   — Злорадством? — Хэнк отрицательно покачал головой. — Ты все еще в прошлом. Тебе следует забыть все неприятное, так, как я это делаю.
   — Забыть? — Глаза у нее от изумления расширились. — Я помню все. Все! Слышишь, Хэнк?
   — Мне бы этого не хотелось. — Он глубоко вздохнул. — Ах, Самина, я надеялся совсем на другое. Я только хочу спросить тебя…
   Она с сомнением посмотрела на него — он казался таким искренним.
   — О чем?
   — Я хотел бы знать, почему ты не мстишь мне, как обещала. У тебя была хорошая возможность. Саманта была смущена.
   — Ты проделал такой путь только для того, чтобы узнать это?
   — Да.
   — Я не верю тебе.
   — Спроси Лоренсо. Он расскажет тебе, как глубоко меня интересует твой ответ. Ты не из тех, кто уступает без боя, — сказал он. — Ты пожалела меня?
   — Пожалела? — Она засмеялась от изумления. — Как можно говорить о жалости к тебе? Ты получил, чего добивался, теперь ты богат.
   — Ты могла добиться, чтобы меня арестовали и посадили в тюрьму, — продолжал он. — Ты могла оставить меня у наемников твоего отца той ночью.
   Вместо этого ты отвезла меня к доктору. Ты взяла мою сторону в разговоре с отцом. Почему?
   Саманта отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо. Он задал тот самый вопрос, на который она не могла честно ответить сама себе.
   — Я устала, Хэнк, устала от борьбы, от переживаний. Мне кажется, что мы оба натерпелись достаточно.
   — Это правда?
   Она вновь повернулась к нему. Его близость волновала ее, заставляла слабеть, воспоминания теснились у нее в голове.
   — Я ответила на твой вопрос, — сказала она как можно холодно. — Возвращайся в Мексику и оставь меня.
   Он посмотрел на нее с нежностью, потом перевел взгляд на ее живот.
   — Нет. Я останусь здесь на некоторое время, во всяком случае, пока не родится малыш.
   — Тебя сюда не приглашали.
   — Твой брат пригласил меня. — Хэнк усмехнулся. — Он более великодушен.
   — Просто он не знает о наших настоящих отношениях, — сказала она с горячностью, разгораясь гневом. — Ты — мой муж только формально. Если ты попытаешься изменить это…
   — Остановись, Сэм. Зачем ты ведешь битву сейчас? Ты говорила, что устала воевать, а теперь, увидев меня, вновь набрасываешься.
   Саманта не смогла выдержать его испытывающего взгляда.
   — Тебе не следовало приезжать.
   — Я хотел услышать ответ на мучащий меня вопрос. Однако я не уверен, что получил его.
   — Конечно, получил.
   — Тогда почему, если ты говоришь, что мы оба пострадали, ты так нетерпима при встрече?
   Саманта едва не расплакалась. Он был, конечно, прав. Она не могла объяснить свое поведение. Может быть, это беременность делает ее агрессивной?
   — Пойми же наконец, Хэнк, — сказала она, пытаясь успокоиться, — я не хотела встречаться с тобой. Для этого и уехала в Англию.
   Хэнк поднял на нее глаза и спросил шепотом:
   — Ты по-прежнему ненавидишь меня? Саманта была обескуражена вопросом. Она так часто думала о нем эти последние месяцы. Но, как ни странно, всегда без ненависти.
   — Я… я не уверена сейчас в своих чувствах. Я просто не могу быть с тобой, когда я… о, пожалуйста, уходи, Хэнк.
   Саманта отвела взгляд, но он, коснувшись ее подбородка, заставил ее посмотреть ему прямо в глаза.
   — В чем дело, Сэм? — мягко спросил Хэнк. — Неужели ты смущена своей беременностью?
   — Конечно, нет. Он усмехнулся.
   — Ты лжешь, querida. Ты смущаешься. Только напрасно. Разве ты не прекрасна сейчас? Саманта напряглась.
   — Сейчас же уходи отсюда!
   — Ты такая же упрямая, как и раньше. — Он вздохнул. — Я уйду, Сэм. Я оставлю этот дом, потому что мое присутствие расстраивает тебя, а это сейчас не нужно. Я оставлю свой адрес твоему брату на случай, если понадоблюсь тебе. Но прежде чем уйти, я сделаю то, что собирался с того самого момента, как увидел тебя сегодня вечером.
   Прежде чем она поняла, Хэнк нежно обнял ее и поцеловал. Его губы опьянили ее. Власть, которую он имел над ней, осталась прежней…
   Спустя некоторое время Хэнк со вздохом отпустил ее. Его взгляд был исполнен ожидания. Затем, верный своему слову, он повернулся и ушел.
   Саманта с изумлением смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Он все еще с легкостью заставлял ее терять рассудок. Почему? Почему только он?

Глава 42

 
   Саманту знобило.
   — Доктор приехал? — прошептала она, безуспешно пытаясь справиться с нарастающей болью.
   — Да, он скоро будет, — сказала Фролиана и добавила дров в и без того ярко горящий камин.
   Родовые муки начались днем. До этого беременность протекала спокойно и почти не беспокоила ее. Но сегодня Фролиана заметила, как стало морщиться лицо Саманты, и поняла, что время пришло.
   Саманте хотелось кричать и ругаться. Она никогда не думала, что ей может быть так плохо. Ей говорили, что она будет испытывать боль, но не до такой же степени. Кто это говорил? Лана? Откуда ей знать? Она не проходила через это. Терпеть было невозможно. Когда все закончится, она предупредит других женщин, чтобы они никогда не рожали детей.
   — Ты собираешься спалить меня на костре? — закричала Саманта.
   — Вы хотите, чтобы они услышали все на лестнице?
   — Кто?
   — Ваш брат и…
   Саманта застонала. Когда боль чуть отпустила, она пристально посмотрела на Лану.
   — И кто еще?
   — Разве я сказала "и"? Что это я еще придумала? — уклончиво ответила та.
   Саманта не стала внимать, слишком обессиленная, чтобы о ком-то беспокоиться. Может быть, Тереза. Та частенько приходила после того вечера около двух месяцев назад, когда Хэнк так внезапно вновь вторгся в ее жизнь. Она никогда не спрашивала Шелдона, оставил ли Хэнк ему свой адрес. Ни Шелдон, ни кто-либо другой не упоминали о визите Хэнка. Она решила, что он просто хочет забыть тот вечер.
   А теперь она должна родить ребенка от Хэнка. Боль внезапно вернулась, и Саманта стиснула зубы.
   — Когда это кончится, Лана? — в отчаянии спросила она. — Я больше не могу.
   — Вы сражаетесь с болью, — мягко сказала Фролиана. — Лучше расслабиться.
   — Замечательный совет. Особенно, когда ты не страдаешь. До сих пор нет доктора. Он придет, когда будет слишком поздно.
   — Вы напрасно беспокоитесь, — стала успокаивать ее Фролиана. — Доктор будет задолго до того, как дитя появится на свет.
   — О Боже, — простонала Саманта. — Это самое худшее, что я могла услышать. Я умру!
   — Сэм, вы сами вредите себе. Не сопротивляйтесь боли. Это ваш первый ребенок, поэтому так больно. Вы обо всем забудете и легко родите второго.
   — Еще одного! Никогда в жизни!
   Саманта металась на подушках. Она не знала, что было для нее большим потрясением: то, что она испытывает сейчас, или ее состояние по приезде на ранчо к отцу в Техас. Первое, что она тогда нашла в своей новой комнате, была ее свадебная одежда. Она испытала тягостную опустошенность. Прежние развлечения больше не удовлетворяли ее, будущее казалось мрачным.
   Когда Саманта поняла, что беременна, она воспрянула духом, вновь возненавидела Хэнка. Ему хотелось, чтобы у нее был ребенок, и он добился своего. Она была в ярости. И в какой-то степени почувствовала облегчение. Теперь у нее было оправдание покинуть места, в которых ее преследовали кошмарные воспоминания. Она покинет страну, и Хэнк никогда не узнает о ребенке.
   Она думала, что, уехав, почувствует себя лучше, но этого не произошло. Она думала о ребенке и о том, как будет воспитывать его одна, и вновь почувствовала душевную пустоту. Хотя мысли о ребенке иногда немного поддерживали ее. А еще был Шелдон и интерес к нему, попытки понять раздражение, которое он в ней вызывал. А потом появился Хэнк…
   Боль стала нестерпимой, и Саманта закричала в тот момент, когда появился доктор. Но он теперь мог и не приходить! Здесь должен быть Хэнк, который виноват во всем. Нет, она больше не хочет его видеть! Не хочет, чтобы он знал, как она страдает. Ни за что!
 
   Шелдон обещал ему, что сообщит, когда Саманте придет время рожать. Известие пришло, и Хэнк был больше чем счастлив. Всю дорогу он пребывал в страшном возбуждении, с ним был Лоренсо, но Хэнк не слышал ни слова из того, что тот говорил. У Саманты будет ребенок! Ее ребенок, их ребенок!
   Спустя несколько минут после приезда он услышал крики, доносившиеся сверху, и почувствовал дурноту. Ему налили виски, и он устроился в, гостиной, как можно ближе к плотно прикрытой двери. Руки у него тряслись, лед звякал в такт крикам, краска схлынула с щек. Он допивал третий бокал, мучительно размышляя о том, что происходит наверху.
   — Вам не следует сидеть здесь, Хэнк, — сказал Шелдон, когда затих очередной крик. — Во всяком случае, я больше не выдержу.
   Хэнк посмотрел на Шелдона. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил.
   — Вы меня не выгоняете?
   — Конечно, нет.
   — Тогда я останусь.
   — Мой клуб совсем рядом. Почему бы нам не пойти туда? — предложил Шелдон.
   — Нет.
   Лоренсо покачал головой, наблюдая за ними.
   — Он прав, Хэнк. Тебе здесь не место. Пойдите, прогуляйтесь.
   — Мое место здесь, — ответил Хэнк.
   — Она не знает, что ты здесь, — колко сказал Лоренсо. — И ты ей не поможешь.
   — Оставь меня, Лоренсо. Больше я ничего не хочу. — В этот момент раздался особенно громкий крик, и бокал выпал из рук Хэнка. — Боже! Она умирает. Это я убил ее.
   — Чепуха, — проворчал Лоренсо. Хэнк повернулся к нему.
   — Ты уверен, что она не умрет? Уверен?
   — Господи Боже мой, — вмешался Шелдон. — Я больше не могу. Во-первых, это неприлично, а во-вторых, я схожу с ума. Оставайтесь, если можете. Я ухожу.
   Он взял пальто и направился к двери. Но едва он прошел полпути, как детский плач настиг его. Сразу же за этим раздался торжествующий вопль Фролианы:
   — Мальчик!
   Шелдон вернулся и ухмыльнулся:
   — Теперь у меня есть племянник.
   Но Хэнка как ветром сдуло. Он пробежал мимо Шелдона, взбежал по ступенькам и влетел в спальню Саманты.
   От бака с горячей водой комната была заполнена паром, жара была ужасающей. Фролиана при виде Хэнка запротестовала, но доктор кивком согласился с его присутствием, и она вернулась к обмыванию ребенка.
   — Вы ее муж?
   Хэнк не услышал вопроса, уставившись на кровать, где лежала Саманта. Он не мог разглядеть ее лица.
   — С ней все в порядке?
   — Разве вы не хотите посмотреть на el nino? — с гордостью спросила его Фролиана. Но Хэнк не услышал ее.
   — С ней все в порядке? — настойчиво повторил он.
   — Почему ты не спросишь меня? — едва проговорила Саманта.
   Хэнк приблизился к кровати. Саманта с трудом открыла глаза и посмотрела на Хэнка. Он никогда не видел ее такой изможденной.
   — Сэм?
   — Что ты делаешь здесь? — Голос у нее был хриплый.
   — Твой брат обещал прислать за мной, — быстро объяснил Хэнк. — Сэм, ты не имеешь права выгнать меня отсюда.
   — Имею. Я ведь не нужна тебе, не так ли? Ты не возражал, что я хотела развестись с тобой. Что тебе здесь нужно?
   Хэнк напрягся и ответил воинственно:
   — Конечно, ребенок.
   — Ну, разумеется, — ответила она.
   — Я не хочу спорить с тобой, Сэм, — ответил он и вздохнул. — Боже, я думал, что ты умираешь.
   — Чепуха, — возразила она устало. — Это было неприятно, но все женщины, собирающиеся иметь детей, проходят через это…
   Ее глаза закрылись, она замолчала. Хэнк все еще стоял и смотрел на нее, не собираясь трогаться с места. Саманта Блэкстоун Кингсли Чавес, его жена, мать его сына, женщина, сводившая его с ума. Женщина, всегда изумлявшая его гордостью, нравом, страстью.

Глава 43

 
   Карета неторопливо двигалась через парк. Холодный ночной ветер проникал через зашторенные окна, заставляя фонарь внутри кареты мерцать. Его неверный свет искажал черты сидевших там двух людей.
   — Ты думаешь, что Шелдон рассердился, когда я попросила тебя, Жан, проводить меня домой? — напряженным голосом спросила Тереза.
   Француз пожал плечами.
   — Кто знает, дорогая! Может, этот англичанин никогда вообще в жизни не сердился? Не думаю, что он очень чувствителен. Я бы, например, не стал оставлять свою невесту на попечении другого мужчины, будь он хоть трижды моим другом.
   — Ты недооцениваешь его! — резко возразила Тереза. — Мужчины, которые внешне так сдержанны и холодны, могут впадать в ужасный гнев.
   — Ну так и сидела бы там да тех пор, поев не осталась одна. Тогда бы ему самому пришлось провожать тебя.
   — Я не могу больше ездить с этой женщиной. Он всюду таскает ее с собой. Если бы я выслушала еще одно ее ядовитое замечание, я бы закричала. Ты не слышал многих ее штучек. После того, как фигура у нее восстановилась, к ней вернулся острый язычок. Я боюсь, она догадывается о нас, милый.
   — Чепуха, та chere, — упрекнул ее Жан. — Но вообще-то она стерва. Они с мужем не могут остаться в одной комнате без того, чтобы искры не полетели в разные стороны. Теперь Чавес приезжает в Блэкстоун только из-за сына. Саманта ненавидит мужа, но ничего не может поделать, потому что Шелдон принял его сторону.
   — Об этом я не беспокоюсь. Ее разговоры заставляют меня нервничать. Она особенно изощряется, говоря по-испански, потому что Шелдон не понимает. Но…
   — Она вымещает на тебе свое поражение, Тереза, вот и все, — успокоил ее Жан.
   — Но почему я должна страдать? — огрызнулась Тереза. — Я ненавижу ее!
   — Потерпишь.
   — Как ты смеешь говорить со мной таким снисходительным тоном? — резко спросила она. — Ненавижу, когда ты обращаешься со мной как с ребенком!
   — Из-за чего вся эта суета? — спросил Жан, привыкший к ее вспышкам гнева. — Ты скоро выйдешь замуж, и больше нам не надо будет беспокоиться. Хотя… Если Шелдон умрет, не оставив наследника, все перейдет к сыну Саманты.
   — Несмотря на то что я его жена?
   — Да. Старик предусмотрел, чтобы поместье перешло к кровному наследнику.
   — Черт бы побрал эту женщину и ее ребенка! — прошипела Тереза. — Она порушила все мои планы. Я слишком много сил потратила на Шелдона и не могу заниматься другим мужчиной. Я продала последние семейные драгоценности. У меня не осталось денег на поиски другого мужа.
   — Успокойся. Пока ничего еще не потеряно. Тереза внимательно посмотрела на него.
   — Наш план состоял в том, чтобы убить Шелдона через несколько месяцев после свадьбы. Теперь ты говоришь, что мне ничего не достанется после его смерти!
   — Точно. Но хорошо, что мы поняли это сейчас, пока не избавились от Шелдона. Из завещания ясно, что будет ли у Саманты один ребенок или пятеро десять лет спустя, поместье перейдет к первенцу. Убив первым Шелдона, мы лишимся всего. Тогда уже поместье не вернешь, оно перейдет к сыну Саманты.
   Глаза Терезы сверкнули.
   — Ты сказал «первым»? Ты нашел способ, как решить проблему?
   — Есть единственное решение. Первыми должны умереть Саманта и ее сын. Его половина поместья не может быть передана до того, как ему исполнится год. Если мы избавимся от него до этого срока, то убив затем Шелдона, получим все. Со смертью Саманты не будет других Блэкстоунов, которые смогут претендовать на наследство.