Линн Вирджиния. Влюбленный мститель

   Чувствуя, что заливается краской, Хлоя быстро огляделась по сторонам. Ей захотелось скрыться, бежать прочь отсюда. В это мгновение она поймала на себе взгляд Кейла, холодный и оценивающий. От этого взгляда ей сделалось совсем не по себе, она вздрогнула.
   В следующий момент она заметила, что на нее смотрит молодой человек, тот самый, что помог ей стереть с лица следы крови.
   – Кто это? – спросила Хлоя, отчаянно пытаясь пустить мысли в другое русло. – Забыла имя этого молодого человека, но помню, что он был добр со мной.
   – Чейн Лоутон, – с легкой иронией произнес Кейл. – Похоже, он произвел на вас впечатление.
   – Он единственный, кто по-доброму ко мне отнесся. Такое не забывается.
   – Пойдемте потанцуем! – неожиданно сказал Кейл, слегка даже напугав ее своим предложением.
   Хлоя бросила взгляд на музыкантов, затем посмотрела на несколько пар, медленно кружившихся в вальсе на площадке для танцев. Собственно, это был пятачок утоптанной земли. Мелодия показалась ей знакомой.
   Прежде чем Хлоя успела возразить, Кейл потянул ее за собой и, приобняв за талию, давал понять, что готов закружить ее. Поначалу Хлое было неловко, она чувствовала на себе любопытные взгляды окружающих.
   – Скоро им надоест, и они перестанут на вас пялиться, – словно прочитав ее мысли, заметил Кейл. – Расслабьтесь!
   Кейл кружил ее легко и изящно, будто всю свою жизнь провел на балах. «Вот она, еще одна грань, – подумала Хлоя, – такой загадочной личности, как Барон, грозы округа Сан-Саба». Ей были приятны прикосновения его гибкого тела, ощущение его руки на талии. Ее ладонь, зажатая в его широкой ладони, была холодна как лед, и она попыталась высвободить пальцы, но Кейл сжал их еще крепче.
   – Как вы хороши, Хлоя Митчелл! – произнес он хрипловатым голосом, от которого по всему ее телу, с головы до пят, пробежала дрожь. – Чертовски хороши!
   Она понимала, что требуется что-то сказать в ответ, бросить ему что-нибудь резкое и умное, однако слова не шли ей на ум. В горле у нее застрял комок, губы отказывались повиноваться. В этом человеке было нечто первобытное и опасное, и вместе с тем ее манила к нему его несомненная притягательность. Быть может, эта притягательность и заключалась в исходившей от него опасности, которая превращает человека в покорную жертву. Хлоя закрыла глаза. Она ощущала себя именно этаким жертвенным агнцем. Она испытывала... Ах!..
   Возбуждение. Соблазн. Хлоя чувствовала, что вся объята страстью, горит непреодолимым желанием. Почему вдруг на нее нахлынули столь бурные чувства, объяснить она не могла, как не могла не обращать на них внимания.
   Рука Кейла, лежавшая у нее на спине чуть выше поясницы, обжигала, наполняла сладостным трепетом душу и тело. Это, однако, не только приводило ее в восторг, но и повергало в смятение. Пока ни одному мужчине не удавалось простым прикосновением привести ее в замешательство. А вот этому грубияну с сатанинским взглядом не составило труда.
   Танцам Хлоя училась, конечно же, под бдительным присмотром добропорядочных матрон. Так что ей редко доводилось испытывать от танца такое удовольствие, как сейчас.
   – Вы слишком близко прижимаете меня к себе, – еле слышно прошептала она, машинально уловив ритм следующего танца.
   Она слегка качнулась и потому коснулась Кейла. И он испытующе взглянул на партнершу. Хлоя поняла, что вновь играет с огнем. Это стало понятно по тому, как он, удерживая ее, задумчиво скользил глазами по ее телу.
   – А я бы не стал утверждать, что слишком.
   По ее спине пробежала дрожь, что, кстати, не укрылось от Кейла.
   «Господи, заметил!» – испуганно подумала Хлоя.
   – Я передумал, мне больше не хочется оставаться на вечеринке, – жарко прошептал он на ухо Хлое. – Вернемся домой!
   Хлоя попыталась высвободиться. Музыканты заиграли громче. От запаха желанной пищи, такого соблазнительного, почему-то мутило.
   – Мне нехорошо, – слабым голосом произнесла Хлоя. – Надо прилечь.
   – Это еще один аргумент и прекрасный повод, чтобы вернуться.
   – Я предпочла бы уйти одна.
   – Никуда я вас одну не отпущу! – С этими словами Кейл потащил ее за собой по узкой тропинке, ведущей к его лачуге.
   Звуки музыки постепенно делались все тише и тише.

Глава 11

   Кейл поднял лампу над головой, осветив все углы комнаты. Здесь по-прежнему ощущался запах дыма, отчего щекотало в носу. Закрытая дверь отъединила их от остального мира.
   Огромными темными глазами Хлоя смотрела на Кейла. Во взгляде ее застыла нерешительность. Девушка встала и, шурша по земляному полу подолом платья, подошла к нему. Ее движения были полны чувственной грации. Она даже не представляла себе, как соблазнительно выглядит. Или все-таки представляла? Кейл не сводил с нее глаз.
   Склонив голову, Хлоя призывно смотрела из-под длинных ресниц на Кейла, и он не устоял перед вспыхнувшей страстью. Схватил ее и, не обращая внимания на испуганный возглас, крепко прижал к себе. По-прежнему не сводя с нее глаз, принялся гладить ее волосы, целовать щеки, глаза, губы.
   Хлоя пыталась что-то сказать, но ее слова поглотили его долгие поцелуи. Она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Ей даже показалось, что она вот-вот упадет, но крепкие руки Кейла тут же подхватили ее.
   – Нет! Нет! – испуганно зашептала она, когда он положил ее на кровать.
   – Молчи! Не говори ничего!
   Он склонился над ней и стал целовать ее снова и снова, пока губы ее не ответили ему и их языки не встретились. С шелковистых волос рука Кейла опустилась на плечо Хлое, потом на грудь. На девушке не было корсета, одно лишь тонкое платье. Нащупав упругий сосок, Кейл принялся теребить его. До его слуха тотчас донеслись сладкие стоны.
   Подняв голову, Кейл поймал на себе горящий взгляд Хлои. В ее глазах уже не было никакого страха. Девушка часто дышала. Грудь высоко вздымалась, отвердевшие соски жаждали его рук, его губ, его языка; она была охвачена страстью. Кейл заторопился расстегнуть на ней платье.
   Наконец-то последняя пуговица рассталась со своей петелькой. Кейл обнажил Хлое грудь и впился в нее. Его язык настойчиво и нежно заскользил вокруг заалевших сосков. Хлоя как будто всхлипнула и, крепко вцепившись в его плечи, приникла к нему всем телом.
   Это была всепоглощающая страсть. Запах Хлои, ее нежная кожа сводили Кейла с ума. Его язык описывал восьмерки вокруг набухших сосков, пока они вновь не затвердели, а он сам едва не задыхался. Хлоя исступленно колыхалась, извивалась в его руках, постанывая и дрожа от блаженного удовольствия.
   Кейл был не в силах себя сдерживать. Ему не терпелось увидеть ее обнаженной. Быстро он снял с нее платье, сорочку, затем чулки и туфли, оставив лишь одно препятствие, скрывающее ее прекрасное тело от его взгляда. А когда избавился и от него, сел рядом.
   – Как ты прекрасна! – хрипло произнес он, с восторгом познавая ее восхитительное тело.
   Хлоя пыталась укрыться одеялом, но Кейл решительно удержал ее руки.
   – Нет, не надо! Позволь полюбоваться!
   Ее щеки покрыл румянец, влажные глаза заблестели. Он держал ее за руки, жадно глядя на ее высокую упругую грудь, на узкую талию и стройные ноги. Ощутив прикосновение его руки на бедрах, Хлоя непроизвольно вздрогнула.
   – Все будет хорошо, принцесса, – успокаивал ее Кейл, хотя сам уже с трудом отдавал себе отчет в действиях.
   Он нагнулся и поцеловал ее. В следующее мгновение Хлоя почувствовала, как его рука раздвинула ей бедра, ощутила между ног его ласкающие пальцы. Его губы, язык, зубы мучили ее грудь, играли с соском.
   – Кейл... Боже мой... Кейл, что со мной?..
   Хлоя, прильнув к Кейлу, вцепилась в его рубашку.
   – Все хорошо, милая, – лепетал он. – Обними меня, обними!
   Он поглотил ее рот, теребил языком губы, покусывал зубами и целовал долго и страстно, пока не почувствовал, что она разомлела от вожделения. Ощущая, что сам больше не в силах сдерживаться, Кейл быстро расстегнул брюки.
   Когда он прилег рядом, Хлоя отпрянула, глядя на него широко открытыми глазами. В ней боролись смущение и страсть, но в следующее мгновение Кейл накрыл ее своим сильным телом.
   Рубашка на нем расстегнулась, и Кейл, высвободившись из рукавов, сбросил ее на пол. За ней последовали брюки и сапоги. Он скова заключил Хлою в объятия. Девушка напряглась, словно сопротивляясь его напору. Пытаясь разжечь в ней угасшее на мгновение желание, Кейл осыпал ее ласками и поцелуями.
   Хлоя вся трепетала. Нет, она понимала, что это безумие, но она переступила опасную черту, и теперь уже ничто не могло ее остановить.
   Кейл просунул руку ей между бедер, возбуждая в ней бурю неведомых ей доселе ощущений, которые прокатывались по всему ее телу сладчайшими волнами. Он крепко обхватил ее, и там, где она только что чувствовала его руку, возникло нечто теплое, твердое и гладкое, и это теплое нечто пыталось, подкравшись совсем близко, проникнуть в нее.
   Заключив Хлою в объятия, Кейл чуть подался вперед. И вот напор! В следующее мгновение она напряглась и вскрикнула от пронзившей ее боли; словно сквозь пелену тумана до нее донесся хриплый голос Кейла, его прерывистое дыхание. Теперь он навис над ней, опираясь на локти.
   В его серебристых глазах пылал огонь желания. Опустив голову, он вновь подался вперед, резким и мощным рывком войдя в нее еще глубже. Хлоя вновь вскрикнула, а он весь напрягся, и жилы на его шее, вздувшись, проступили под кожей, словно канаты.
   Он двигался поначалу медленно, но постепенно увеличил темп. И вскоре боль Хлои куда-то исчезла, уступив место всеобъемлющему желанию. Ей казалось, что она вот-вот взорвется от безумной страсти.
   Из груди Кейла рвались сдавленные стоны, придыхания, невнятные слова. Ритмичный танец их тел подталкивал Хлою к неведомой пропасти, такой манящей и такой желанной. Она решилась прыгнуть в эту пучину, но промахнулась и на мгновение словно осталась парить в воздухе, и все ее тело застонало от жажды.
   Движения Кейла убыстрялись с каждым мигом, а по ее телу после содроганий разливались обжигающие и сладостные волны. Мучительное, томительное напряжение достигло апогея, вознеся ее на вершину блаженства, и в следующее мгновение ее тело потряс взрыв, снова, и снова, и снова...
   Голос Кейла сорвался, застряв в горле сдавленным хрипом. Он задрожал и в последний раз глубоко вошел в нее. Еще несколько горячих толчков, и, издав победный рык, он в изнеможении рухнул на нее.
   Хлоя не чувствовала своего тела, сомлев и задыхаясь под волной захлестнувших ее ощущений. Наконец Кейл скатился с нее. Хлоя попыталась отдышаться. Рядом с ней слышалось частое, прерывистое, возбужденное дыхание Кейла. Пружины матраца скрипнули так громко, что Хлоя даже испугалась. Откуда-то издалека, перекрывая оглушающий звон цикад, доносились нежные звуки «Теннессийского вальса».
   Хлоя наблюдала за Кейлом, пока он, собирая одежду, мельтешил по комнате. Он был в одних только наполовину застегнутых джинсах, которые держались на его стройных бедрах, что называется, на честном слове. Почувствовав застрявший в горле комок, Хлоя отвернулась.
   Стоило ей взглянуть на его мускулистое тело, как мысли ее тотчас вернулись к тем мгновениям, когда их тела сливались в едином ритме. В голове и чувствах Хлои царил сумбур. Она догадывалась, что Кейл переживает сейчас то же самое. От одного воспоминания о том, что произошло между ними, ее сердце начинало бешено колотиться, мысли метались, словно птица в клетке.
   Кейл оделся и пошел туда, где веселились его товарищи, чтобы принести что-нибудь на ужин. Когда он удалился, Хлоя с облегчением вздохнула и вышла на крыльцо. Ей следует хорошенько разобраться в собственных мыслях и чувствах.
   Вдали мерцал бледный свет фонариков, тихо играла музыка. До слуха Хлои донесся смех и детский плач. Девушка сидела на крыльце, подперев подбородок руками.
   Легкое дуновение ветерка овевало ей волосы, одинокий месяц играл тенями деревьев на земле. Из окна, высвечивая яркий квадрат, падал свет. Хлоя задумчиво накручивала на палец прядь волос.
   Сосновые доски все еще сохраняли тепло душного дня, зато вечерний ветерок дышал свежестью. Казалось, он проникал сквозь тонкую ткань ее платья, гладил и щекотал ноги, ласкал кожу через расстегнутый ворот. Полуприкрыв глаза, Хлоя улыбалась, тихонько подпевая доносившимся мелодиям.
   Странно, но Хлоя не раскаивалась в своем падении. Почему-то она была уверена, что Кейл, несмотря на вспышку дурного настроения, воспринял все точно так же, как она. Какими хрупкими были их отношения! Как много между ними осталось недоговоренного! Но то, что случилось, изменило их судьбы безвозвратно.
   – Потаскуха! – неожиданно послышался чей-то голос.
   От неожиданности Хлоя вскрикнула. Из-за дерева перед хижиной выступил женский силуэт.
   – Ты кто?
   Незнакомка подошла ближе и с вызовом уставилась на нее.
   – Не важно. Я знаю, чего ты добиваешься. Но у тебя ничего не выйдет – я не позволю!
   От слов незнакомки Хлоя оторопела.
   – Я не знаю, о чем ты говоришь. Не лучше ли тебе уйти отсюда, пока не вернулся Кейл?
   В глазах ночной гостьи мелькнули презрение и ненависть, и Хлое стало не по себе.
   – Ах, вот как! И ты еще будешь строить из себя недотрогу! Можно подумать, я не знаю, какая ты на самом деле. И чем занимаешься с ним! Я видела, как ты смотрела не него, видела, как вы танцевали!.. – Голос девушки пресекся. Хлоя же в испуге отпрянула: она поняла, наконец, кто перед ней.
   – Я знаю, ты – Диана Уинтерс.
   – Кейл рассказывал обо мне? Что он говорил? – с надеждой в голосе спросила ночная гостья.
   Хлоя отрицательно покачала головой:
   – Нет, я слышала о тебе от кого-то еще. Кейл мне никогда о тебе не рассказывал.
   На лице девушки отразилась брезгливость.
   – Тебе здесь не место. Я сегодня весь вечер наблюдала за вами. Ты нужна ему только ради одного, и все это видят и знают. Хотя бы по тому, как он целовал тебя у всех на виду. Ты, небось, думаешь, что очаровала его. Но мой отец говорит, что женщины, которые легко задирают юбку, в конечном счете, остаются с носом!
   Хлоя гневно вспыхнула, но усилием воли удержалась от резкости.
   – Тогда заруби это себе на носу. Когда подрастешь и выйдешь замуж, ты поймешь, что напрасно не прислушалась к папенькиному совету.
   В ярости Диана шагнула к Хлое.
   – Я уже взрослая и, если захочу, выйду замуж хоть сейчас. Наверное, ты единственная, кто еще не понял, что мы с Кейлом очень близко знаем друг друга.
   Хлоя встала.
   – Мне теперь не до ссоры, и я пойду в дом. А если тебе охота с кем-нибудь пообщаться, то подожди Кейла. Он вернется с минуты на минуту.
   Диана вскочила на крыльцо и схватила Хлою за руку.
   – Послушай, я могу помочь тебе! Ты хочешь выбраться отсюда? Я знаю другой путь, через ущелье.
   – Большое спасибо, буду рада встретиться там с Кейлом в очередной раз!
   – Я серьезно. Придется рискнуть. Как еще мне избавиться от тебя?
   Хлоя задумалась. Она была уверена, что девушка говорит ей правду.
   – Приходи завтра в десять, – наконец сказала она. Диана отпустила ее руку.
   – Встретимся на берегу, за хижиной, в полдень. Не придешь – значит... тебе этого не надо, – сказала она и, спустившись на нижнюю ступеньку, добавила: – Если расскажешь Кейлу, я от всего откажусь. Никто не поверит племяннице Джона Митчелла.
   Прислонившись к опоре крыльца, Хлоя смотрела вслед сопернице.

Глава 12

   – Откуда эти шрамы?
   Кейл перестал рубить дрова и, разогнувшись, поднял глаза на Хлою. Его грудь и руки были мокры от пота. Хлоя, как на троне, сидела на огромном пне. Легкий ветерок играл ее локонами.
   Не ответив, Кейл снял рукавицы, взял кувшин с холодной водой и плеснул себе в лицо и на грудь, чтобы освежиться. Затем провел рукой по груди, ощущая под пальцами давние рубцы. Призывные взгляды Хлои, похоже, совсем не трогали его.
   Он снова взялся за топор и, размахнувшись, рубанул полено. Две половинки отскочили в разные стороны. Хлоя по-прежнему не сводила с него глаз.
   – Так ты расскажешь мне? – решилась она нарушить молчание.
   – Нет.
   – Это почему же?
   – Ты слишком любопытна.
   Обидевшись, Хлоя не выдержала и встала.
   – Злишься на меня, потому что я отказалась писать письмо?
   – Можешь думать и так.
   – Я же объяснила, почему отказалась.
   Кейл с размаху стукнул по дубовой колоде, но та раскололась лишь с третьего раза. Опершись на ручку топора, он, изучая, разглядывал Хлою. Девица только и делает, что сует нос в чужие дела, решил он.
   – Ты не хочешь прислушаться к голосу разума, – сказал он. – По-твоему, Джон Митчелл – благодетель и безвозмездно жертвует деньги вдовам и сиротам. А я тебе скажу другое: на его совести гораздо больше, чем ты можешь себе представить, вдов и сирот, которых он пустил по миру!
   – У меня не было случая в этом убедиться. – Хлоя кивнула и села. Неуверенность сквозила даже в ее позе.
   Отложив топор, Кейл присел рядом с ней и обнял за талию.
   – Ладно. Хочешь знать, откуда эти шрамы? Вот, проведи рукой по моей груди... Сейчас я тебе все расскажу.
   – Нет, нет, – прошептала Хлоя, пытаясь высвободиться. – На самом деле я теперь ничего не хочу знать, – закапризничала она, но Кейл, крепко сжав ее пальцы, провел кончиками по шрамам.
   – Это от колючей проволоки.
   – Колючей проволоки? – испуганно переспросила Хлоя.
   – Да. Слышала когда-нибудь о такой? Если нет, сейчас услышишь. Знаешь, кому-то пришла идея огородить пастбища, чтобы скот не разбредался, а заодно не пускать на свои земли чужаков. Неплохая, в общем-то, идея, но порой от нее одни беды. Колючая проволока только появилась в семьдесят третьем, и лишь немногие в Техасе стали использовать ее. Большинство с недоверием относились ко всему, что приходило с Севера. Люди думали, что янки внедрили это новшество специально для того, чтобы наживаться за счет Юга. – Кейл отвел взгляд и снова дотронулся до шрамов. – И, как обычно случается, по этому поводу разгорелись жаркие споры. Сейчас кое-кто использует проволоку. Те, кто разводит скот, не любят ее: она царапает шкуры животных, а потом раны гноятся, заводятся черви. Скот дохнет. Бывает, что и люди гибнут.
   Хлоя широко открыла глаза. Кейл, покачав головой, поспешил опровергнуть ее догадки.
   – Нет, я получил их при других обстоятельствах, но лучше бы по неосторожности. По глупости, можно сказать, приобрел.
   – Не понимаю, о чем ты.
   – Ты уже видела Тайлера и Эйприл? Познакомилась с ними? – Хлоя кивнула, а Кейл продолжил: – Однажды, проезжая через их земли, я уловил запах дыма. Подъехав к их ранчо, я услышал выстрелы, увидел лежащего на земле Тайлера. Он был ранен. Его дом был объят пламенем, а те, что его подожгли, наблюдали за происходящим. Эйприл спасала детей и пыталась защитить мужа.
   Перед мысленным взором Кейла вновь встала кошмарная картина. Глумленье людей в масках, детский плач, яркое зарево пожара. Он увидел все то же, что тринадцать лет назад. Тогда его объял дикий, первобытный страх. А тут, инстинктивно, плохо осознавая, что делает, он пустил лошадь в галоп и открыл на скаку огонь. Он застал бандитов врасплох. Троих из них он сумел уложить сразу, прежде чем те сообразили, что происходит, четвертого удалось пристрелить, когда тот поднял винтовку.
   Бандитам стало не до смеха. Зато бандитские пули сразили его лошадь, и на полном скаку он грохнулся на землю. Правда, его противникам пришлось выжидать, пока у него не кончатся патроны. Исчерпав запас пуль, он встал, встретив их в полный рост.
   – Ты спас Тайлеров? – прошептала Хлоя. – Нет, я лишь на время отвлек от них внимание бандитов. Переломав мне ребра, они решили, прицепив меня к лошади, пустить ее вскачь. – Хлоя в испуге закрыла рот руками.
   Кейл же продолжил ровным голосом:
   – Но привязали они меня к ней не веревками. Нет, то была колючая проволока. Меня опутали ею, как рождественский подарок лентами, а конец закрепили на седле. Я помню только, как лошадь, словно ужаленная, понесла. Меня будто огнем опалило, и я лишился сознания. Очнулся в пещере, вон там, на западном склоне, Быть может, лошадь меня туда дотащила. На мне оставалось еще столько проволоки, что хватило бы огородить загон. Обнаружил меня Шорти, он же и выходил. Аккуратно размотав проволоку, занялся моими ранами. Вообще-то мне повезло – я отделался только шрамами. Думаю, Бог оставил меня в живых, даже уберег – я не стал калекой. Господь призвал меня положить конец безобразиям, что творятся в нашей округе.
   Лицо Хлои сделалось белым как полотно, влажные глаза потемнели, губы дрожали.
   – Боже мой! – хрипло проговорила она. – Кто же посмел сделать такое?
   – Я запомнил, как выглядели двое. Один из них уже мертв, другой сейчас в Сан-Суйо. – Кейл догадался, чье имя она ожидала услышать, и покачал головой: – Нет, это не твой дядя. Но за всем этим стоял он. По его приказу сожгли дом Тайлеров, по его наущению согнали с насиженных мест другие семьи. Теперь он прибрал к рукам эти земли.
   Хлоя насупила брови.
   – Так кто же этот второй?
   – А ты не догадываешься? – ухмыльнулся Кейл.
   – Нет, я даже представить себе не могу человека, который способен сотворить такое!
   – Ты же знаешь Уэйда Драйдена. Спроси его, когда вернешься в Сан-Суйо.
   – Уэйда? – Хлоя была поражена и не сразу нашлась что сказать. – Нет, он, конечно, невоспитан и грубоват, но я бы никогда не подумала, что он способен на...
   – Грубоват? – Кейл пристально взглянул на нее. – Ты его хорошо знаешь?
   – Не очень. – Хлоя отвернулась.
   Кейл взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.
   – Ты что-то скрываешь от меня. Что?
   Она попыталась вырваться, глаза ее застилали слезы гнева и стыда.
   – У нас не было близких отношений, если ты это имеешь в виду!
   – Сам знаю. Будь между вами что-то, я бы выяснил это еще прошлой ночью. Я не о том. Ты назвала его просто Уэйдом. Он что-то значит для тебя?
   Хлоя, наконец, вырвалась из его рук и отвернулась.
   – Даже если мне нравится кто-то другой, тебе какое дело?
   Его пальцы оставили на ее подбородке покрасневшие следы. А на лице Хлои, и без того алом, полыхал румянец. Кейл даже устыдился.
   – Ты права. Просто я должен твердо знать, где друзья, а где враги, и, если вы близки с Уэйдом... то мне не помешало бы и это знать.
   Внезапный порыв ветра взъерошил Хлое волосы, и она убрала их с лица.
   – Он компаньон моего дяди, – сказала она с серьезным видом.
   – И все?
   Она бросила на Кейла яростный взгляд.
   – А что ты подумал?
   – Я просто уточняю. Когда я увозил тебя с той улицы, мне показалось, будто Драйден расстроился сильнее Митчелла. Если между вами что-то есть, это может стать очень важным.
   – Не понимаю, как и для кого.
   С минуту Кейл изучал ее.
   – Скажу тебе честно, у меня с Драйденом старые счеты. И я был бы тебе благодарен, если бы ты рассказала мне всю правду.
   – Я уже рассказала. – Голос Хлои звучал неуверенно.
   – Ладно, – кивнул наконец Кейл, – пока не буду настаивать. Похоже, ты не настроена говорить мне правду. Хотя это не совсем честно с твоей стороны. Я ведь рассказал тебе все, что ты хотела знать.
   – А, кто сказал, что в жизни все должно быть честно? – тихо отозвалась Хлоя, и на ее щеках вновь запылал румянец.
   Она не осмеливалась смотреть Кейлу в глаза.
   – «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры», – процитировал Кейл и тотчас прочитал в глазах Хлои недоумение. – Это Шекспир.
   – Знаю!
   – Правда?
   Он поднял ее подбородок и заглянул ей в глаза. Под трепещущими ресницами вокруг зрачка он разглядел крошечные янтарные пятнышки. Ему даже показалось, что в глубине ее карих очей он видит свое отражение.
   – Я поражен! Ты знаешь великого Шекспира? – спросил он, потирая ее подбородок. – Вот уж не думал, что он входил в программу твоего образования.
   – Почему ты до сих пор считаешь меня необразованной? Женщин учат не только тому, как вести себя в обществе. В школе нас учили многим предметам, а вот этикету приходилось обучаться дома.
   Кейл в изумлении убрал руку.
   – Вот это да! Не встречал такой разумной особы.
   – Я не... – Хлоя остановилась. – Ты обращаешь внимание только на плохое и худшее, что во мне есть. Выходит, я постоянно вынуждена оправдываться.
   – Значит, в нас много общего.
   Кейл поднял с земли рукавицы и выпрямился. Заметив на лице Хлои обиженное выражение, он удивленно посмотрел на нее.
   – Да, возможно, ты прав. У нас много общего, – отозвалась она чуть осипшим голосом.
   Хлоя встала и направилась к дому. Оставшись один, Кейл неожиданно ощутил укол совести. Ему очень не нравилось это чувство неловкости, и он поспешил вновь надеть на себя маску безразличия, тем более что привык к ней за последнее время.
   Черт бы ее побрал! Он отнюдь не настроен проявлять сострадание, разводить сантименты, это мешает ему, сбивает с пути к намеченной цели. Во что бы то ни стало он должен добиться своей главной цели – отомстить Митчеллу.
   Не будет ему прощения, если отступится от задуманного. Когда-то давно он уже потерпел поражение из-за собственного страха. Эта мысль неотвязно преследовала Кейла. Нет, ему ни за что нельзя сдаваться. Во имя справедливости он должен довести дело до конца!