Литтон Джози. Королевство лунного света

   – Постарайся не беспокоиться сильно.
   Тысячи ответов звучали в ее голове, но ни одного не Произнесла она вслух. Так она стояла, молчаливая и одинокая, глядя ему вслед.
   Вернувшись во дворец, Кассандра решила навестить Амелию. Она почти не видела племянницу после взрыва на Играх и была поражена тем, как сильно малышка изменилась. Девочка, безусловно, подросла, ее волосы стали гуще, но главное – она была более подвижна. Ее когда-то голубые глаза теперь стали почти карими, как у ее матери, и, казалось, принадлежали не ей, а взрослой женщине.
   – Как она спит? – спросила Кассандра Джоанну, так как всем молодым матерям обычно задают этот вопрос.
   – Довольно хорошо. Она все еще просыпается около полуночи, но поест и снова засыпает до шести утра. Это на самом деле не так уж плохо.
   –. Она очень милая.
   – Да, действительно. Ты уже скучаешь по Ройсу.
   – Я не… он только что отплыл, с чего мне по нему скучать?
   – О, ради Бога, Кассандра, я начинаю скучать по Алексу, когда он выходит из комнаты. Ты на самом деле считаешь, что не такая?
   – Ты любишь Алекса.
   – Конечно, люблю, а ты любишь Ройса.
   Любуясь племянницей, Кассандра сделала вид, что не поняла.
   – Я никогда этого не говорила.
   – Я тоже не часто говорю, что по утрам встает солнце. И то, что я этого не делаю, на солнце абсолютно не влияет.
   Нет, не влияет. Природа со всеми ее тайнами существует независимо от интересов смертных. Она любила Ройса.
   Ну конечно, любила. Как могла она его не любить? Она знала, что любит его уже давно, возможно, с того самого головокружительного утра в Лондоне. Ни ее сердце, ни ее разум не могли с тех пор успокоиться.
   Но находились в полном согласии.
   Любовь, желание, страсть – зачем выяснять, что главное, ведь это все равно не сможет поколебать ее. Она действительно любила его, теперь она это осознала. Она чувствовала себя так спокойно.
   Записка Дейлоса. Ее принес вместе с корзиной белых лилий маленький мальчик, нанятый для этого. Он дожидался ее на внутреннем дворе дворца и подошел к ней, как только она появилась.
   – Один господин просил передать вам это, принцесса. – Он застенчиво посмотрел на нее.
   Она взяла корзину, вдохнула запах лилий и подумала, что эти цветы никогда ей не нравились.
   – Кто дал их тебе?
   – Не знаю, принцесса. Господин не сказал своего имени.
   Она остановилась, посмотрев на него поверх цветов, лепестки которых, белые, как рыбье брюшко, слегка потемнели по краям.
   – Как он выглядел? Мальчик задумался.
   – Он был стар, но не так стар, как мой отец, значит, наверное, он был молод. Лицо худое, но крепко сложен.
   Дейлос… или тысяча других мужчин. Но сколько из них прислали бы ей лилии?
   Она поблагодарила мальчика и отпустила его. В своей комнате она внимательнее осмотрела корзину. И вскоре нашла записку с абсолютно излишней угрозой: «Приходи, или в ход пойдет «греческий огонь». Погибнут тысячи. Приходи одна».
   Нет, этого не случится. Но смерть придет в Илиус в этот солнечный летний день. Видение поведало ей об этом.
   Она взяла на руки племянницу, и та, такая спокойная и теплая, уютно устроилась у нее на груди. Свою тяжеленькую головку Амелия сонно положила ей на плечо. При каждом вдохе и выдохе она пускала маленькие пузырики.
   – Тебе самой нужно родить ребенка, – сказала Джоанна.
   Темноволосый мальчик, играющий на каменных стенах возле моря.
   – Тебе нравилось в Хоукфорте, не так ли?
   – Да, – согласилась Джоанна. – Даже после смерти моих родителей это было особенное для меня место.
   – И все же ты покинула его.
   – У меня не было выбора. Когда пропал Ройс, все стало мне безразлично.
   – И все-таки был момент, короткий миг, когда ты сомневалась. – Она сразу же пожалела о сказанном. Это было слишком личным, она не имела права.
   Но Джоанна думала по-другому. Она сразу же кивнула.
   – Я до сих пор вижу это в своих снах. – Нежная улыбка угасла. – Я стою на причале в Саутуорке, на том же причале, с которого мы отплыли сюда. Все, что я вижу перед собой, – это акорский военный корабль с носом в виде огромного быка, сверкающим в темноте. Вдалеке юнги, которых я наняла, чтобы отвлечь стражу, стараются как могут. Настало время действовать. Но я медлю. Я не могу пошевелить ногами. Я вдруг почувствовала сомнение и замешательство.
   – И что? – торопила ее Кассандра, желая узнать, что случилось дальше.
   – И ничего. Я как будто бы просыпаюсь возле Алекса. Но важно то, что я знаю: это сон. Я решилась. Я собрала в кулак всю свою волю и побежала не прочь от корабля, а прямо к нему. Когда некуда было больше бежать, я прыгнула. – Она посмотрела на свои руки. – Было время, когда, очнувшись от этого сна, я все еще чувствовала на своей коже жесткий и грубый канат; с его помощью я добралась до бортового иллюминатора. Я чувствую, будто все это повторяется снова.
   – Отголоски, – прошептала Кассандра. – Мир, кажется, наполнен ими, отголосками прошлого, настоящего и будущего.
   – Ты их чувствуешь?
   – Иногда, – признала Кассандра, Она опустила глаза, ощущая на своей щеке прикосновение мягкой пряди волос Амелии. – Она очень милая девочка.
   Малышка проснулась, слегка заерзала, но не заплакала. Вместо этого она посмотрела на свою тетю, но не как все дети ее возраста – неосознанно, а очень внимательно.
   – Мне кажется, она пытается что-то тебе сказать, – заметила Джоанна. Она взяла дочь на руки и слегка похлопала ее по спинке.
   – Мне пора идти, – сказала Кассандра. Ноги не слушались ее, но все же она встала.
   – С Ройсом все будет в порядке, – заверила ее Джоанна.
   – Надеюсь, – сказала Кассандра и вышла из комнаты в необратимо надвигавшиеся сумерки.
   В коридоре, возле комнаты Атрея, она остановилась. Ей хотелось еще раз увидеть брата. Но он все еще был без сознания. Он бы не узнал о ее присутствии, а время так неумолимо движется вперед. Кроме того, с ним Федра и Эндрю. К тому же была возможность, что родители могли заподозрить что-то неладное.
   Лучше просто уйти.
   Она торопилась, боясь, что если промедлит, то не решится на это. Быстрее, быстрее через комнаты и коридоры, которые она знала всю свою жизнь. Во внутреннем дворе она заставила себя немного замедлить ход, чтобы не привлекать ничье внимание, но, миновав Львиные ворота, почти побежала.
   Как бежала в своем сне Джоанна, а когда некуда было больше бежать, прыгнула.
   Но Джоанна прыгнула, чтобы выжить, а она…
   «Нет, не думай, только поторопись». Время уже поджимало. Она слышала свое дыхание, поднимаясь по дороге, ведущей вверх от города все выше и выше, пока наконец не добралась до небольшого плато, на котором возле сцены стояла полукруглая каменная стена.
   Федра впервые привела ее в театр, когда она была еще ребенком. Кассандра вспомнила, как волновалась и ожидала чего-то захватывающего, как мать держала ее за руку.
   О, как она любила это место!
   И по иронии судьбы Дейлос выбрал именно его.
   «Приходи одна», – говорилось в записке, и она была одна. Он не мог знать, что это не имело значения. Ей все было ясно в ее видениях – если она погибнет, красная змея не поглотит Акору. Она отлично знала, что здесь, именно на этом месте увидела свою смерть.
   «Вся жизнь – театр», – сказал великий английский писатель. Как он был прав!
   В этот час театр был пуст. Она прошла между рядами и подошла к сцене. Но не поднялась на нее, а резко остановилась и обернулась.
   Вокруг – ни души. Насколько она могла судить, она была одна в театре.
   Быть может, записка была всего лишь обманом?
   И только в ней затеплилась эта надежда, Кассандра услышала какой-то шум… странный, незнакомый… но он становился все громче.
   Она вновь взглянула на сцену и увидела, как пол сцены разверзся, и прямо из земли появилась платформа.
   «Бог из машины», – подумала она. Бог в машине. Такое часто происходило в развязке пьесы: внезапно появлялся бог, поднятый на сцену из потайного места под ней. Искушенная публика смеялась над этим, так как это считалось избитым приемом.
   Но Кассандре было не до смеха. На самом деле ее переполнял ужас, когда она увидела человека, взошедшего на сцену и улыбавшегося ей.
   – Принцесса Кассандра, – сказал Дейлос. – Как мило с вашей стороны, что вы пришли.

Глава 18

   – Вы не оставили мне выбора, – сказала Кассандра.
   Он еще шире улыбнулся, показав зубы. Только это скорее была не улыбка, а смертельный оскал. По всему ее телу пробежала дрожь. Но главное – она не должна сейчас думать о смерти. Время для раздумий давно прошло. Настало время действовать.
   – Я этого и хотел, – сказал он. – Вы такая неуловимая.
   – Неуловимая? – Кассандра старалась быть спокойной и на шаг приблизилась к нему. – Но я здесь.
   – Да, вы здесь.
   Он резко двинулся вперед, размахивая руками, затем обхватил ими плечи и резко опустил. Наконец он остановился, выставив одну ногу вперед, а руку положив на бедро.
   «Уж не считает ли он, что это выглядит величественно?» – подумала Кассандра.
   – Я хотел жениться на вас, – сказал он. Внутри у нее что-то вздрогнуло. Конечно, она об этом знала. Атрей вскользь упомянул об этом года два назад, но ее ответ уже тогда был ясен.
   Выйти замуж за Дейлоса. Сама мысль об этом была нелепой.
   – Я уверена, ванакс говорил вам некоторое – >оа время назад, что меня не интересует замужество.
   Он сделал небрежный жест рукой.
   – Ах да, Атрей упоминал что-то подобное. Но мне-то лучше знать. Он просто считал, что я не подхожу высокородной семье Атридис.
   – Он сказал вам правду. Я не хотела выходить замуж. Я хотела быть свободной.
   Дейлос нахмурился, он был озадачен.
   – Свободной? Что вы имеете в виду?
   – Только то, что я сказала. Я хотела большей свободы, чем могла бы получить в браке. А главное – я хотела путешествовать.
   – Зачем?
   Он был настолько поражен ее словами, как если бы она вдруг изъявила горячее желание съесть фекалии.
   – Вы отважились уехать за пределы Акоры, – напомнила она ему. – Вам, конечно, известно, как много удивительного открывает необъятный мир.
   – Нет в нем ничего удивительного, – сухо произнес он. – Я уезжал только по необходимости, никакой другой причины нет. Акора – единственный для меня мир, имеющий значение.
   – Тогда почему вы хотите ее уничтожить? – Было неосторожно с ее стороны так говорить, но она действительно хотела это знать. Что могло подвигнуть человека на то, что сделал Дейлос?
   – Уничтожить? – возмутился Дейлос. – Я не делаю ничего подобного. Как смеете вы говорить такое? Я только хочу уберечь Акору.
   – Тем, что пытались убить ванакса и подстрекали врагов Акоры напасть на нее?
   Он и не пытался это отрицать и просто спросил:
   – Вы имеете в виду британцев? – Опять его рука дрогнула, рука человека, для которого главными ценностями в жизни стали его безумные фантазии. Для него только они имели значение. – Британцы – ничто. Мы с легкостью одолеем их, а между тем люди сплотятся, снова став одним целым, как в старые добрые времена. Британцы – всего лишь орудие в наших руках.
   – Думается мне, они считают по-другому.
   – Это не имеет значения, – заявил он. – Они послужат моей цели, но теперь, возможно, этого не потребуется. Атрей умрет. Мы поженимся. Люди воодушевятся и будут служить мне.
   – Вы все продумали, – сказала она, хотя гнев, клокотавший внутри ее, сильно затруднял речь.
   – Все будет так, как должно быть. – Глядя на нее, он подошел ближе. Ей пришлось заставить себя остаться на месте. Медленно и изящно ее рука скользнула в потайной узкий разрез в тунике, который она сама сделала заранее. – О вас ходят слухи.
   – Слухи?
   – О том, что у вас редкий дар, некоторые говорят – проклятие. Другие женщины в вашем роду тоже были наделены им. – Он нахмурился. – Мне не хотелось бы, чтобы какая-либо из наших дочерей была отмечена таким даром, поэтому предпочитаю, чтобы вы рожали сыновей.
   – Мы не всегда получаем то, что хотим.
   – Но я получу, так как служу Акоре. Даже если так, ответьте мне, слухи о вас правдивы?
   Ее рука сжалась, крепко и сильно. Она вдохнула, набираясь сил.
   – Поскольку не знаю содержания этих слухов, я не могу вам ответить.
   – Вы видите будущее. Поэтому у вас такое имя.
   – Может быть, моей матери оно понравилось.
   – Неужели? Странно, учитывая то, что случилось с настоящей Кассандрой. Ее убили, не так ли? Принесли в жертву на могиле Ахилла.
   – Так гласит легенда.
   – Вы видите будущее.
   – Вы можете думать что хотите.
   Внезапно он подошел к ней, поднял одну руку. Лицо его искривилось.
   – Не провоцируйте меня. Я знаю, кто вы. Вы чудовищное существо, чудовищная женщина. Вы претендуете на власть, или по крайней мере пытаетесь. Я не потерплю ни того ни другого. Вы будете моей женой. Вы будете служить мне и Акоре. Две эти вещи будут вашей привилегией.
   Ближе, но недостаточно близко. Она хотела закричать, но вместо этого мягко проговорила:
   – Это причинит мне боль, а это, как вы знаете, запрещено.
   – Ах да, соглашение между жрицами и воинами. Не сомневаюсь, что идея принадлежала вашему роду. Но я отрекся от него. Женщины, как и всегда, будут находиться в услужении.
   – А вы будете править? – Ее переполняло отвращение к нему. Как могла Акора пригреть у себя на груди эту ядовитую гадину? Он отвергал все, что было для них свято и оберегалось столетиями.
   – Мой род должен был править всегда, – сказал Дейлос. – Это вы, Атридисы, изобрели это нелепое подобие испытания, пройти которое и быть избранными могут только члены вашего рода. Вы украли то, что принадлежит нам по праву.
   – Ванаксами были не только Атридисы.
   – Возможно, они и не носили это имя, но они были такими же Атридисами, либо рожденными от женщин рода Атридис, либо женившимися на представительницах вашего рода. Всегда были лишь только вы. О, я женюсь на вас, так как люди на меньшее не согласятся. Но вы не будете иметь власти над тем, что я делаю.
   – Неужели? Скажите, как вам удалось уцелеть? Он безучастно взглянул на нее, а затем покраснел.
   – Когда ваш дорогой брат сделал все, что было в его силах, чтобы убить меня? Но он не смог. Разве вы не видите, мне суждено жить… править. Меня невозможно победить.
   – Тогда вам не о чем беспокоиться, не так ли? Вы переплывали канал во время внезапно начавшегося шторма. Как же случилось, что вы не утонули?
   – Я был рожден от морского бога.
   – Морского бога?.. – Кассандра поняла, Деймос действительно в это верил, как и в то, что его спасло Божественное провидение. Она никогда не могла бы предположить, что он так думает, но теперь увидела в этом темный, пугающий смысл. Он не был избранным, никогда бы им не стал, но все же он мог верить в то, что он выше других людей. На это у него хватило бы ума.
   – Вы сомневаетесь, не так ли? – спросил Дейлос. – Потому что в глубине души вы не верующий человек. Вы идете по ложному пути. Боги моря и грозы существуют. Они дают мне о себе знать.
   – Действительно, боги очень таинственны. А как же древний дух Акоры? Вы думаете, он вам тоже благоволит?
   – Нет никакого древнего духа. Это выдумка вашего рода, рода Атридис.
   Она предполагала, что он это скажет, но все же внутри у нее все перевернулось. Он был безнадежен.
   – Довольно, – резко сказал он. – Во дворец мы вернемся вместе. Вы объявите о нашем браке, который мы тотчас же и заключим.
   Она знала, что делать. Сказать «нет», не поддаваться ему, чтобы он понял, что никогда она не будет участвовать в его безумстве. И Дейлосу не останется ничего иного, как убить ее. Но ему придется подойти ближе, и когда он… она будет готова.
   Она вдохнула свежий утренний воздух и в последний раз бросила взгляд на окрестности театра.
   Она думала о матери и отце, о братьях и больше всего о Ройсе. О, как страстно она его любила!
   И все же она выполнит свой долг. Обязательно.
   – Нет, – сказала она, ожидая скорого прихода вечной жизни.
   – Нет? – повторил Дейлос, как будто она говорила на странном, непонятном ему языке.
   – Я не выйду за вас замуж. Я никогда не сделаю то, чего желаете вы. Я буду сопротивляться каждую секунду. Пока я жива, вы не достигнете своей цели.
   Дело было сделано, и если во Вселенной есть хоть капля милосердия, то скоро все будет кончено.
   Он подошел ближе, и она вздрогнула, увидев его пылающие злобой глаза. Эта злоба поглотила его душу. Но только потому, что он не сопротивлялся, напомнила она себе. Потому что он не устоял перед соблазном могущества, не сумел обуздать тщеславие, которое обрекло его душу на гибель. Он поднял руки, сжал ладони в кулак.
   – Вы не сможете меня остановить!
   Ближе… ближе… Из последних сил она старалась устоять на месте, не убежать.
   Рука ее сжалась и почти показалась из-под туники. Она была хорошо этому обучена, на что некогда намекала Ройсу. Каждая акорская женщина проходила такое обучение, но не потому, что от акорских мужчин исходила какая-либо угроза, а просто потому, что мир не так хорош и безопасен, как этого хотелось бы.
   Она преуспела в обучении. Ее учителя говорили, что это потому, что в ее жилах текла кровь Атридисов, но ее отец хорошо обращался с мечом, и его гены сыграли здесь не последнюю роль.
   Еще чуть ближе…
   Она убьет Дейлоса. Умирая, Дейлос убьет ее. Их объединит смерть, но не вечная жизнь. Это священно.
   Акора будет спасена. Она видела это. Она плавно и уверенно вынула свой нож. Он сверкнул. Дейлос увидел его, моментально отреагировав на это, совсем как в ее видении. Он владел искусством воина, его умение оттачивалось в битвах, и он был ослеплен жаждой власти. Нож, который он выхватил из ножен на поясе, с бешеной скоростью устремился к ней.
   Удар сердца… ее сердце все еще бьется… еще один удар… всего один, и тогда…
   Порыв ветра сбил Кассандру с ног. Что-то подхватило ее с огромной силой, словно могучие крылья парящей в вышине огромной птицы.
   Она неподвижно лежала там, где и не предполагала оказаться.
   Ее сердце все еще билось, а вместе с ним удар за ударом текло время и жизнь, которую, казалось, ей не суждено было увидеть.
   Это была частичка мира, в котором, представлялось ей, она не должна была существовать.
   И все же она, бесспорно, осталась жить в этом мире и в руках сильного и разгневанного человека, который держал ее в своих объятиях.
   В руках Ройса, лорда Хоука, который всегда до конца был верен себе, а теперь стал свидетелем ужасной игры со смертью. Она не решалась взглянуть на него. Она боялась увидеть гнев в его глазах.
   – Будь ты проклята, – сказал он и резко встал, обнажив свой меч, чтобы встретиться лицом к лицу с Дейлосом.
   Но того и след простыл.
   Ройс находился в каком-то холодном, безмолвном мире, где медленно ползло время и не существовало никаких чувств. И так было лучше, ибо он практически не осознавал, что гнев, переполнявший его, даже отдаленно не напоминал все то, что он чувствовал до этого. Гнев лучше держать взаперти. Он встал и медленно отошел от женщины, смотревшей на него большими, темными, затуманенными глазами.
   Он не мог думать ни о ней, ни о боли, терзавшей его. Не сейчас, еще не время.
   Он всматривался в темноту, туда, куда вдруг исчезла часть сцены. А вместе с ней и Дейлос. Держа в руке меч, сверкавший в тусклом свете, лорд Хоук спрыгнул.
   И, пролетев некоторое расстояние, ловко приземлился. На мгновение он замер, не дыша, только прислушиваясь и ничего не слыша, пока… Слева от него, как он решил – к западу, целый град мелкого щебня скатился по наклонной плоскости. Он пошел на звук, постепенно углубляясь в туннель, еле освещенный вентиляционными отверстиями, выходящими на поверхность.
   На мгновение, на один лишь миг, Ройсу показалось, что стены надвигаются на него. Ему пришлось напомнить себе, что это лишь галлюцинация, а также гипнотический дар человека, которого он преследовал. Его белые зубы сверкнули в тусклом свете. Он бежал легко, не напрягаясь, неслышно ступая по сырой земле.
   Через полмили туннель повернул к югу. Ройс почувствовал запах моря. Он удвоил свои усилия и скоро был вознагражден. Впереди неподалеку он услышал быстрые шаги. Дейлос, без сомнения, был в хорошей форме. Он двигался быстро, не останавливаясь, чтобы найти дорогу. Он знал, куда бежит.
   И в этот момент туннель еще раз повернул. На бегу Ройс просчитался и ударился о стену, сдвинув с места плохо закрепленные камни, которые с грохотом упали. Дейлос замер невдалеке. Воцарилась тишина, и он громко и пронзительно крикнул:
   – Я знаю, что ты там! Проклятый англичанин! Чужак! За свое вмешательство ты умрешь.
   Проклиная все на свете, Ройс повернулся по направлению к выходу из туннеля. Он и не думал о том, что по иронии судьбы случайно спас жизнь этому человеку, желая расстаться со своей.
   – Тебе не уйти, Дейлос. Атридис желает, чтобы тебя судили. Было бы глупо с твоей стороны не принять это предложение, пока еще не поздно.
   – Атридис? – В голосе Дейлоса презрение смешалось с переполнявшим его гневом. От этого он задыхался. – Это омерзительно! Мне нужно было убить ее. Клянусь Богом, я это сделаю. Я убью и ее, и их всех. Я очищу эту землю…
   Его тирада продолжалась, но Ройс уже не слушал. Угроза жизни Кассандры отодвинула все на второй план. Не думая о своей собственной безопасности, он быстро двинулся вперед. И увидел отблеск воды. Подземная река, впадающая во Внутреннее море. Дейлос очень хорошо подготовил план побега, в том числе и небольшую лодку.
   Как бы предатель ни был безумен, но он был отличным тактиком.
   «Сейчас или никогда!» – подумал Ройс и бросился от стены прямо на Дейлоса.
   Дейлос был к этому готов. Он поднял руку, держа в ней что-то, напоминающее глиняный горшок, дико оскалился и швырнул его прямо в Ройса.
   – Умри, англичанин! Умри за нее и за Акору. Гори в огне, которого никому не затушить!
   «Греческий огонь» вспыхнул на полу и стенах туннеля. Ройс тоже оказался бы в огне, если бы не успел вовремя отпрыгнуть назад. Всего несколько сантиметров отделяло его от внезапно вспыхнувшего пламени. Жар огня обжигал его, но все же он не сдвинулся с места. Если бы пламя не поднялось выше, он бы смог его перепрыгнуть. По крайней мере он думал, что сможет. Он должен был попытаться… Но пламя поднялось так высоко, что доставало до свода туннеля, и было таким нестерпимо горячим, что Ройсу в конце концов пришлось отступить. Сквозь извивающиеся огненные языки он лишь видел Дейлоса, который с безумным смехом сел в лодку и пустил ее по быстрой реке.
   Кассандра видела, как Ройс исчез в недрах земли. Ей удалось устоять, и она была рада, что ноги держали ее. Она хорошо все видела, но все вокруг казалось призрачным. За простой птичьей песней и отдаленными звуками города слышался странный шум ветра. Или это кровь так стремительно текла по ее жилам к сердцу?
   Прошло время, полное беспокойства и страха. Достаточно для того, чтобы страх перерос из оцепенения в ужасающие картины, возникавшие у нее в голове. Что с ним сейчас? Куда он ушел? В безопасности ли он?
   Ком стоял в горле, но она почти не замечала этого. Она только могла всматриваться в пропасть, молиться и надеяться, что он вскоре появится. Вера ее была безгранична, но, даже услышав шум в темноте, какое-то движение, быстро превратившееся в ее возлюбленного, она не могла поверить в то, что ее молитвы услышаны.
   Меркнущий солнечный свет слабо блеснул на его золотистых волосах и обнаженной загорелой коже, как у античного бога. Он быстро подошел к ней, на ходу вкладывая в ножны свой меч и не отрывая от нее взгляда.
   Он сжал ее руку. Ей не было больно, но все же она почувствовала его силу. Она заставила себя стоять твердо и не дрожать.
   Она… боялась? Да, очень боялась человека, к которому не могла испытывать страха. В это просто невозможно было поверить! Человека, которому полностью доверилась всем сердцем, телом и душой. Человека, который, казалось ей, может сдвинуть с места горы, ведь он обладал несомненным величием.
   И этого человека она сейчас испугалась, потому что увидела в его глазах то, чего боялась больше всего на свете. Не смерти, она столкнулась с ней лицом к лицу и, на удивление, все еще жила. Но чего-то более ужасного смерти, чего-то такого редкого и драгоценного, что она бы все сделала, лишь бы это уберечь.
   Любви.
   – Ройс… Я сделала только то, что должна была… больше ничего, совсем ничего. Пожалуйста, попытайся понять. Я Атридис, на мне лежит огромная ответственность, я должна была…
   – Довольно! – Он говорил негромко, но твердо и уверенно, как будто сталь оттачивали о камень. – Я видел, что ты сделала. Как ты заманила его. Ты никогда не носила с собой ножа, по крайней мере за то время, сколько я тебя знаю. Ты что же, думала, что сможешь убить его? – Он резко рассмеялся.
   – Да, я бы его убила! Дейлос был бы мертв. Я это видела.
   – Что? – Он пристально посмотрел на нее. Нехотя, но все же постепенно он понимал, что она имела в виду. – Ты это видела? У тебя было видение? – Он до боли сжал ее руку. – Что ты видела? Отвечай!
   – Я видела, что Дейлос умер. Я видела, что Акора будет спасена. Здесь, на этом месте, где мы слагали легенды и творили историю. Разве этого недостаточно?
   – Достаточно, если ты рассказала мне все, что видела, если же нет – то недостаточно. Что еще ты видела?
   Она могла соврать. Или сказать, что больше ничего не видела. Но она ведь Атридис, она не могла поступиться честью. И Бог ей в помощь, она его любила.