Страница:
– Мне показалось, что я тоже умру.
– Ты видела… свою собственную смерть? – Лицо его искривилось при этих словах, будто он пытался вырвать мысль об этом из своей головы, но не мог, так она крепко засела в мозгу. Она кивнула.
– Я увидела это в тот день в детской. Акора была бы спасена, убей я Дейлоса, но это означало бы и мою смерть. – Его глаза расширились от ужаса, и она вскрикнула: – О, пожалуйста, пойми меня! Я не хотела! Я так же, как и все, хотела жить. Но у меня не было выбора.
С жестокостью в голосе он произнес:
– Я прекрасно помню, как ты говорила мне, что можешь предвидеть то, что возможно в будущем. Ты сказала, что мы сами хозяева своей судьбы. Разве не так?
– Да, я говорила это. – В те волшебные часы после рождения Амелии, когда она не устояла перед соблазном близости с ним. – Но я видела только то будущее Акоры, которое требовало моей смерти.
– И тебе не пришло в голову, что ты должна рассказать об этом? Или хотя бы упомянуть, а не взваливать эту проклятую ношу на свои плечи?
– Кому я могла рассказать? Атрею, который ради моей безопасности посадил бы меня под замок? Алексу, который сделал бы то же самое? Или, может быть, я должна была рассказать тебе, Ройс? Но я уже знаю, что бы ты сделал, потому что ты уже это сделал. Ты помешал мне сделать то, что я должна была, и теперь Дейлос все еще жив и на свободе.
– Ты обвиняешь меня в том, что я спас тебе жизнь?
– Нет, о Боже, нет! Я совсем не это имела в виду. Но из-за тебя мы попали в будущее, которого я никогда не видела, и я не знаю, что делать.
Он потряс головой, как будто она была затуманена, но Кассандре не верилось. Она четко осознавала, что гнев все еще переполнял его, но также она видела боль, нараставшую в нем с каждой секундой. И больше всего ее терзало именно это. Она сдерживала слезы так же, как сдерживала желание прильнуть к нему, молить о прощении, сделать или сказать что-либо, что уменьшило бы боль, терзающую их обоих.
– Ты хоть задумалась, – спросил он так тихо, что она едва услышала его, – ты хоть на секунду задумалась, каково будет мне?
Каково будет ему? Она словно окоченела, все было как в тумане. Она не могла ни говорить, ни двигаться, ни защищаться.
Потому что не было ей прощения.
Она ни на секунду не задумалась.
Она только предполагала.
– Я… мы… хотели быть вместе.
– Хотели? Да что, черт возьми, все это значит? Я… черт побери…
Он отошел, отстраняясь от нее, в дальний угол сцены. Ей казалось, что время остановилось.
– Ты… мне небезразлична, – сорвалось с его уст. – Ты подумала, каково будет мне после твоей смерти? Тебе не пришло в голову, что я и все, кому ты… небезразлична, будем страдать?
Она стояла разоблаченная и осужденная. От этого она содрогалась больше, чем от страха, близкой смерти или чего бы то ни было. Она так решительно выполняла свою миссию, предначертанную ей судьбой, что больше ни о чем не задумывалась.
– Я хотела жить, – тихо сказала она.
– Но ты сделала все, чтобы этого не произошло. Ты пошла навстречу смерти.
– Да, но пока я была жива… я хотела жить. – Но не было ли желание держаться за жизнь, пока можешь, проявлением эгоизма? Может быть, она была ужасным, бессердечным существом, ведь она совсем не задумалась над тем, каково будет ему?
Ответ был суров и ясен. Она не могла этого избежать, как бы сильно ни старалась. Несмотря на святость ее цели, Она причинила боль человеку, который заслуживал лишь преданной любви.
– Ройс… мне очень жаль.
Он снова помотал головой, пожал плечами и отвернулся, отвергая ее, как отверг ее признание.
– Это не имеет значения, – сказал он.
Ее охватил ужас при мысли, что он был прав.
– Нет, имеет! Я должна была задуматься, должна была понять. Просто все как будто перевернулось с тех пор, как я узнала о скорой своей смерти.
– Только Акора имеет значение, – сказал он, как будто она до этого не произнесла ни слова.
Акора много значила для нее, но ведь и он тоже! Боже, как много он для нее значил! Он был ее жизнью, ее счастьем, ее надеждой на будущее и… рождение темноволосого мальчика… Будущее, которое не являлось ей в видениях. Она лишь грезила о нем. Но нет, оно существовало за пределами ее воображения.
– Куда ты? – взмолилась она. Он быстро удалялся, будто хотел завершить неприятное, но не терпящее отлагательств дело.
– Покончить с этим, – не оглянувшись, сказал он.
Она пошла за ним. Ни долг, ни гордость не могли ее остановить, ведь теперь она оказалась в мире, которого не знала. Она словно заново родилась, почувствовав прилив новых сил и свободу. Она была жива. Без сомнения, существовало еще много удивительных чудес на свете, но они были предназначены не ей.
Ройс пошел прямиком на пристань, где его ждали люди, которые, как думала она, должны были быть уже на полпути к Дейматосу. Его возвращение не вызвало эмоций на их лицах. Безусловно, увидев ее, они удивились, но виду не подали: сказывалась многолетняя выучка.
– Разойдись, – скомандовал Ройс. – Отправляйтесь на корабли и перекройте путь из Внутреннего моря через оба канала, северный и южный. Не впускайте и не выпускайте из Акоры никого, пока не получите другого приказа.
Кассандра сразу поняла, как разумны были его приказы. Дейлосу будет отрезан путь к отступлению. Ему придется искать убежище на Акоре. Воины беспрекословно подчинялись тому, кого они звали «лорд Хоук». Это же распространялось и на нее. Они уважали ее, ведь она была Атридис, и заботились о ней, охраняя покой в государстве. Но когда приходилось сражаться со смертельным врагом, они инстинктивно и с радостью шли за тем, кому подчинялись.
Так было всегда. И так всегда и будет, думала Кассандра. В мире все так устроено.
Когда воины рассредоточились, она посмотрела на Ройса.
– Что ты собираешься делать?
С таким же успехом она могла бы разговаривать со стеной, ибо он ей не ответил. Он даже не подал виду, что услышал вопрос. Он отгородился от нее, от того, что было и что могло быть. В ней все перевернулось, и на мгновение она почувствовала, что не сможет дальше жить.
Но она, конечно, будет жить. Что сделано, то сделано. Ушедшего не вернуть. Возможно, он никогда ей этого не простит. Сердце ее сжалось при этой мысли. Не сдержав себя, она взяла его за руку, почувствовала его теплую кожу, не грубую, но и не такую гладкую, как у нее. Как и всегда, прикоснувшись к нему, она вздрогнула, будто почувствовав покалывание. Они были словно две противоположности, неизбежно сталкивающиеся перед тем, как объединиться.
– Ты отплываешь на Дейматос.
Он, словно ястреб, прищурил глаза:
– Это вопрос, Атридис, или приказ?
– Приказ? Я не настолько глупа, чтобы тебе приказывать! Ты плывешь туда, потому что думаешь, что там Дейлос.
– Как барсук в своей норе.
– Я отправляюсь с тобой.
Он поднял брови и усмехнулся.
– Неужели?
Гордость вновь взыграла в ней, но она подавила ее.
– Да. Я хочу поехать с тобой.
– Потому что ты Атридис.
– Нет, ничего подобного. Я хочу поехать с тобой, потому что люблю тебя.
Он вздрогнул. Она заметила это и была обрадована. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы думать об учтивости. И пусть он будет сражен правдой. Пусть она выбьет из него всю горечь боли и злости.
– Дейматос – место твоих страхов, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты встретился с ними в одиночку.
– Но ты явно хотела этого, желая избавиться от меня, когда я стоял на пути к твоей цели.
Пришел ее черед принять правду. И она сделала это не моргнув глазом. Она тряхнула головой, высоко подняв ее и пронзив его взглядом.
– Думай что хочешь, осуждай меня, если хочешь, но я все равно поеду с тобой.
Она боялась его отказа, но он лишь холодно и отстраненно посмотрел на нее.
– Я не могу тебе доверять, пока мы не вместе, – сказал он, намеренно убрав ее руку со своей.
Итак, они отправились. Не одни, ведь это было бы глупо, но и не было с ними достаточного количества людей, чтобы Дейлос насторожился, если бы…
следил за ними. Кассандра полагала, что он не следит. Она чувствовала, практически ощущала каждой клеточкой своего тела страх Дейлоса, когда пришел лорд Хоук и все его грандиозные планы рассыпались как карточный домик. Он бы скорее укрылся в подземельях, собрав всех своих приверженцев и все смертельное оружие, затаившись в ожидании.
А вот Ройс не ждал. На борту небольшого судна, на котором находились они и еще несколько хорошо обученных воинов, он развернул карту. Мужчины собрались вокруг Ройса и начали ее изучать. Кассандру вновь будто отстранили. Ей преграждали путь широкие плечи и спины мужчин, о чем-то совещавшихся, готовившихся к бою.
Она взобралась на крышку какого-то люка и смотрела поверх них. Карта была довольно простой, но все же изобиловала деталями. Ей показалось, что она узнала ее, но полной уверенности не было.
Если Ройс и заметил, что она тоже смотрит, то не подал виду. Когда он закончил и убрал карту, воины молча разошлись, образовав небольшие группы. Они рассредоточились по всей палубе, внимательно вглядываясь в воду.
– Откуда у тебя эта карта? – спросила Кассандра, и ее голос показался странным даже ей самой.
Ройс посмотрел на нее, не ответив. Она же не отводила от него взгляда.
– От Джоанны, – сказал он наконец. – Алекс доверил ей карту, – добавил он.
Это причинило ей боль, но не смогло остановить. По крайней мере он с ней заговорил. Если бы у нее получилось и дальше с ним разговаривать, то он не смог бы отдалиться от нее.
– Но где ее взял Алекс?
Он опять ненадолго замолчал.
– Он либо сам ее нарисовал, либо это сделал Атрей.
– Подожди-ка… я что-то припоминаю насчет их и Дейматоса. Кажется, им здорово досталось от отца за то, что они отправились туда.
– Их, черт побери, чуть не убили, но им, кажется, все это жутко понравилось.
Конечно же, им понравилось, и Ройс прекрасно это понимал. На самом деле, если бы представилась возможность, он бы тоже поучаствовал в этом.
– Какую роль может играть эта карта? – спросила она. Все еще злясь, он ответил:
– На ней нанесены пещеры.
– Она пригодилась бы Марселлусу, когда он посылал на поиски людей.
– У него была эта карта, но не было достаточно времени на поиски во всех пещерах и их ответвлениях.
– И ты теперь собираешься это сделать? – У нее внутри все перевернулось. Она никогда не страдала от морской болезни, но теперь боялась, что это может случиться.
– Твои братья, насколько я понимаю, потратили месяцы на изучение пещер. Они добрались до самых дальних уголков. А если и нет, то не по их вине.
– Неудивительно, что отец так рассердился. Они бы могли потеряться или покалечиться.
Ройс пожал плечами.
– Некоторые из проходов – это на самом деле длинные подземные реки.
– Джоанна что-то говорила о том, что в пещерах много воды.
– Похоже, что так.
– Но ты уже знаешь, что вода не спасет от «греческого огня».
– Да, верно, – сказал он, обратив свое внимание к карте.
Глава 19
– Ты видела… свою собственную смерть? – Лицо его искривилось при этих словах, будто он пытался вырвать мысль об этом из своей головы, но не мог, так она крепко засела в мозгу. Она кивнула.
– Я увидела это в тот день в детской. Акора была бы спасена, убей я Дейлоса, но это означало бы и мою смерть. – Его глаза расширились от ужаса, и она вскрикнула: – О, пожалуйста, пойми меня! Я не хотела! Я так же, как и все, хотела жить. Но у меня не было выбора.
С жестокостью в голосе он произнес:
– Я прекрасно помню, как ты говорила мне, что можешь предвидеть то, что возможно в будущем. Ты сказала, что мы сами хозяева своей судьбы. Разве не так?
– Да, я говорила это. – В те волшебные часы после рождения Амелии, когда она не устояла перед соблазном близости с ним. – Но я видела только то будущее Акоры, которое требовало моей смерти.
– И тебе не пришло в голову, что ты должна рассказать об этом? Или хотя бы упомянуть, а не взваливать эту проклятую ношу на свои плечи?
– Кому я могла рассказать? Атрею, который ради моей безопасности посадил бы меня под замок? Алексу, который сделал бы то же самое? Или, может быть, я должна была рассказать тебе, Ройс? Но я уже знаю, что бы ты сделал, потому что ты уже это сделал. Ты помешал мне сделать то, что я должна была, и теперь Дейлос все еще жив и на свободе.
– Ты обвиняешь меня в том, что я спас тебе жизнь?
– Нет, о Боже, нет! Я совсем не это имела в виду. Но из-за тебя мы попали в будущее, которого я никогда не видела, и я не знаю, что делать.
Он потряс головой, как будто она была затуманена, но Кассандре не верилось. Она четко осознавала, что гнев все еще переполнял его, но также она видела боль, нараставшую в нем с каждой секундой. И больше всего ее терзало именно это. Она сдерживала слезы так же, как сдерживала желание прильнуть к нему, молить о прощении, сделать или сказать что-либо, что уменьшило бы боль, терзающую их обоих.
– Ты хоть задумалась, – спросил он так тихо, что она едва услышала его, – ты хоть на секунду задумалась, каково будет мне?
Каково будет ему? Она словно окоченела, все было как в тумане. Она не могла ни говорить, ни двигаться, ни защищаться.
Потому что не было ей прощения.
Она ни на секунду не задумалась.
Она только предполагала.
– Я… мы… хотели быть вместе.
– Хотели? Да что, черт возьми, все это значит? Я… черт побери…
Он отошел, отстраняясь от нее, в дальний угол сцены. Ей казалось, что время остановилось.
– Ты… мне небезразлична, – сорвалось с его уст. – Ты подумала, каково будет мне после твоей смерти? Тебе не пришло в голову, что я и все, кому ты… небезразлична, будем страдать?
Она стояла разоблаченная и осужденная. От этого она содрогалась больше, чем от страха, близкой смерти или чего бы то ни было. Она так решительно выполняла свою миссию, предначертанную ей судьбой, что больше ни о чем не задумывалась.
– Я хотела жить, – тихо сказала она.
– Но ты сделала все, чтобы этого не произошло. Ты пошла навстречу смерти.
– Да, но пока я была жива… я хотела жить. – Но не было ли желание держаться за жизнь, пока можешь, проявлением эгоизма? Может быть, она была ужасным, бессердечным существом, ведь она совсем не задумалась над тем, каково будет ему?
Ответ был суров и ясен. Она не могла этого избежать, как бы сильно ни старалась. Несмотря на святость ее цели, Она причинила боль человеку, который заслуживал лишь преданной любви.
– Ройс… мне очень жаль.
Он снова помотал головой, пожал плечами и отвернулся, отвергая ее, как отверг ее признание.
– Это не имеет значения, – сказал он.
Ее охватил ужас при мысли, что он был прав.
– Нет, имеет! Я должна была задуматься, должна была понять. Просто все как будто перевернулось с тех пор, как я узнала о скорой своей смерти.
– Только Акора имеет значение, – сказал он, как будто она до этого не произнесла ни слова.
Акора много значила для нее, но ведь и он тоже! Боже, как много он для нее значил! Он был ее жизнью, ее счастьем, ее надеждой на будущее и… рождение темноволосого мальчика… Будущее, которое не являлось ей в видениях. Она лишь грезила о нем. Но нет, оно существовало за пределами ее воображения.
– Куда ты? – взмолилась она. Он быстро удалялся, будто хотел завершить неприятное, но не терпящее отлагательств дело.
– Покончить с этим, – не оглянувшись, сказал он.
Она пошла за ним. Ни долг, ни гордость не могли ее остановить, ведь теперь она оказалась в мире, которого не знала. Она словно заново родилась, почувствовав прилив новых сил и свободу. Она была жива. Без сомнения, существовало еще много удивительных чудес на свете, но они были предназначены не ей.
Ройс пошел прямиком на пристань, где его ждали люди, которые, как думала она, должны были быть уже на полпути к Дейматосу. Его возвращение не вызвало эмоций на их лицах. Безусловно, увидев ее, они удивились, но виду не подали: сказывалась многолетняя выучка.
– Разойдись, – скомандовал Ройс. – Отправляйтесь на корабли и перекройте путь из Внутреннего моря через оба канала, северный и южный. Не впускайте и не выпускайте из Акоры никого, пока не получите другого приказа.
Кассандра сразу поняла, как разумны были его приказы. Дейлосу будет отрезан путь к отступлению. Ему придется искать убежище на Акоре. Воины беспрекословно подчинялись тому, кого они звали «лорд Хоук». Это же распространялось и на нее. Они уважали ее, ведь она была Атридис, и заботились о ней, охраняя покой в государстве. Но когда приходилось сражаться со смертельным врагом, они инстинктивно и с радостью шли за тем, кому подчинялись.
Так было всегда. И так всегда и будет, думала Кассандра. В мире все так устроено.
Когда воины рассредоточились, она посмотрела на Ройса.
– Что ты собираешься делать?
С таким же успехом она могла бы разговаривать со стеной, ибо он ей не ответил. Он даже не подал виду, что услышал вопрос. Он отгородился от нее, от того, что было и что могло быть. В ней все перевернулось, и на мгновение она почувствовала, что не сможет дальше жить.
Но она, конечно, будет жить. Что сделано, то сделано. Ушедшего не вернуть. Возможно, он никогда ей этого не простит. Сердце ее сжалось при этой мысли. Не сдержав себя, она взяла его за руку, почувствовала его теплую кожу, не грубую, но и не такую гладкую, как у нее. Как и всегда, прикоснувшись к нему, она вздрогнула, будто почувствовав покалывание. Они были словно две противоположности, неизбежно сталкивающиеся перед тем, как объединиться.
– Ты отплываешь на Дейматос.
Он, словно ястреб, прищурил глаза:
– Это вопрос, Атридис, или приказ?
– Приказ? Я не настолько глупа, чтобы тебе приказывать! Ты плывешь туда, потому что думаешь, что там Дейлос.
– Как барсук в своей норе.
– Я отправляюсь с тобой.
Он поднял брови и усмехнулся.
– Неужели?
Гордость вновь взыграла в ней, но она подавила ее.
– Да. Я хочу поехать с тобой.
– Потому что ты Атридис.
– Нет, ничего подобного. Я хочу поехать с тобой, потому что люблю тебя.
Он вздрогнул. Она заметила это и была обрадована. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы думать об учтивости. И пусть он будет сражен правдой. Пусть она выбьет из него всю горечь боли и злости.
– Дейматос – место твоих страхов, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты встретился с ними в одиночку.
– Но ты явно хотела этого, желая избавиться от меня, когда я стоял на пути к твоей цели.
Пришел ее черед принять правду. И она сделала это не моргнув глазом. Она тряхнула головой, высоко подняв ее и пронзив его взглядом.
– Думай что хочешь, осуждай меня, если хочешь, но я все равно поеду с тобой.
Она боялась его отказа, но он лишь холодно и отстраненно посмотрел на нее.
– Я не могу тебе доверять, пока мы не вместе, – сказал он, намеренно убрав ее руку со своей.
Итак, они отправились. Не одни, ведь это было бы глупо, но и не было с ними достаточного количества людей, чтобы Дейлос насторожился, если бы…
следил за ними. Кассандра полагала, что он не следит. Она чувствовала, практически ощущала каждой клеточкой своего тела страх Дейлоса, когда пришел лорд Хоук и все его грандиозные планы рассыпались как карточный домик. Он бы скорее укрылся в подземельях, собрав всех своих приверженцев и все смертельное оружие, затаившись в ожидании.
А вот Ройс не ждал. На борту небольшого судна, на котором находились они и еще несколько хорошо обученных воинов, он развернул карту. Мужчины собрались вокруг Ройса и начали ее изучать. Кассандру вновь будто отстранили. Ей преграждали путь широкие плечи и спины мужчин, о чем-то совещавшихся, готовившихся к бою.
Она взобралась на крышку какого-то люка и смотрела поверх них. Карта была довольно простой, но все же изобиловала деталями. Ей показалось, что она узнала ее, но полной уверенности не было.
Если Ройс и заметил, что она тоже смотрит, то не подал виду. Когда он закончил и убрал карту, воины молча разошлись, образовав небольшие группы. Они рассредоточились по всей палубе, внимательно вглядываясь в воду.
– Откуда у тебя эта карта? – спросила Кассандра, и ее голос показался странным даже ей самой.
Ройс посмотрел на нее, не ответив. Она же не отводила от него взгляда.
– От Джоанны, – сказал он наконец. – Алекс доверил ей карту, – добавил он.
Это причинило ей боль, но не смогло остановить. По крайней мере он с ней заговорил. Если бы у нее получилось и дальше с ним разговаривать, то он не смог бы отдалиться от нее.
– Но где ее взял Алекс?
Он опять ненадолго замолчал.
– Он либо сам ее нарисовал, либо это сделал Атрей.
– Подожди-ка… я что-то припоминаю насчет их и Дейматоса. Кажется, им здорово досталось от отца за то, что они отправились туда.
– Их, черт побери, чуть не убили, но им, кажется, все это жутко понравилось.
Конечно же, им понравилось, и Ройс прекрасно это понимал. На самом деле, если бы представилась возможность, он бы тоже поучаствовал в этом.
– Какую роль может играть эта карта? – спросила она. Все еще злясь, он ответил:
– На ней нанесены пещеры.
– Она пригодилась бы Марселлусу, когда он посылал на поиски людей.
– У него была эта карта, но не было достаточно времени на поиски во всех пещерах и их ответвлениях.
– И ты теперь собираешься это сделать? – У нее внутри все перевернулось. Она никогда не страдала от морской болезни, но теперь боялась, что это может случиться.
– Твои братья, насколько я понимаю, потратили месяцы на изучение пещер. Они добрались до самых дальних уголков. А если и нет, то не по их вине.
– Неудивительно, что отец так рассердился. Они бы могли потеряться или покалечиться.
Ройс пожал плечами.
– Некоторые из проходов – это на самом деле длинные подземные реки.
– Джоанна что-то говорила о том, что в пещерах много воды.
– Похоже, что так.
– Но ты уже знаешь, что вода не спасет от «греческого огня».
– Да, верно, – сказал он, обратив свое внимание к карте.
Глава 19
Сразу после полудня на горизонте показался скалистый берег Дейматоса. Кассандру охватило мрачное предчувствие. Она подавила его, стараясь успокоиться, ибо сейчас ей нельзя было волноваться. Одни мужчины тихо переговаривались между собой, другие – дремали. Никто из них не испытывал страха перед битвой, в которую им вскоре предстояло вступить. Таковы все воины, думала она. Их обучали этому с детства, что сослужило им хорошую службу. Она не могла удержаться от зависти к ним, так как ее буквально переполняли эмоции.
Ройс стоял на носу корабля и смотрел на приближающийся берег. Как и другие мужчины, он казался невозмутимым. Черты его лица были немного грубоватыми. Он прищурился, так как солнце, отражаясь от воды, слепило ему глаза. Она видела, как его рука легко, почти нежно скользила по рукояти меча.
Девять месяцев его держали взаперти, почти как в тюремной камере, только высеченной из камня и похороненной под землей. Девять месяцев почти без еды и воды, без света и надежды. Девять месяцев, которые чуть не убили его, менее сильного человека свели бы с ума.
Затем в течение долгих месяцев он пытался оправиться от этого физически и морально. Лишь недавно он вновь смог спать в замкнутом пространстве.
Теперь он возвращался к месту своих страданий и, вполне возможно, к человеку, который явился их причиной.
Ройс отдалился от Кассандры. Между ними возникло что-то непреодолимое, гораздо большее, чем расстояние между ними на палубе. Сердце ее сжималось при одной мысли об этом, но это не могло ее остановить. Тихо подойдя к нему, она встала рядом. Палуба покачивалась у них под ногами, берег был уже совсем близко.
Он не должен был брать Кассандру с собой. Он должен был отослать ее обратно во дворец к ее матери и Джоанне, где она была бы в полной безопасности, если вообще можно говорить о безопасности до тех пор, пока не покончено с Дейлосом. И, если бы больше ничего не произошло, он бы смог лучше сконцентрироваться на том, что необходимо было сделать.
Вместо этого он постоянно возвращался мыслями к ней, испытывая непреодолимое желание обнять ее. Ей было чертовски хорошо в его объятиях, как будто она в них родилась, и, по правде говоря, ему тоже никогда еще не было так хорошо. Но все это было до того, как он понял, что она сделала… и на что была готова пойти.
Она бы умерла.
Его будто окатило холодной волной. Он должен это помнить… должен. Он тяжело переживал смерть своих родителей, но еще ребенком сумел преодолеть это и построить жизнь заново. Сейчас все было по-другому. После ее смерти не осталось бы ничего, кроме пустоты и чувства утраты, от чего он уже вряд ли когда-нибудь оправился бы. По крайней мере, зная, что предначертано ей судьбой, она должна была держаться от него подальше.
Она слегка дотронулась до его руки. Он напрягся и хотел было отойти прочь, но либо его усилие было слабым, либо он не сильно этого и хотел, но их пальцы соприкоснулись и крепко-накрепко сжались.
Прошло несколько секунд. Берег неумолимо приближался. Воины на палубе засуетились.
Кассандра отвернулась, но он успел заметить серебристый отблеск слез на ее лице.
– Не умирай, – прошептала она. – Пожалуйста, не умирай.
Ветер дул все сильнее.
Дейматос был пустынным островом. Один лишь только заяц пробежал мимо них, пока они взбирались к самому большому входу в пещеры, находящемуся неподалеку от их стоянки. По пути они наткнулись на едва заметную узенькую тропинку. На ней уже вновь пробивалась молодая трава, и они бы не заметили ее, если бы окружающие ее деревья и камни не были так хорошо знакомы Ройсу. Это было последнее, что видел Ройс перед тем, как попасть в ад.
Тропинка вела к месту его заточения, где он почти погиб. Он даже теперь мог вновь ощутить тяжелый запах камней, покрытых влажным мхом. Он все еще помнил жуткий холод, пробиравший его до костей даже в те дни, когда луч солнца, проникая через узкое оконце, травил ему душу. Когда у него хватало сил подняться, он смотрел сквозь решетку этого оконца поверх воды на белую башню, стоявшую на соседнем острове. Из этого подземелья его повели, как ему казалось, на смерть.
Но с тех пор как Ройс в последний раз прошел по этой тропинке, он сильно изменился и теперь уже другими глазами смотрел на нее. Жизнь действительно можно построить заново, но ценой больших усилий. Прошлое уже не могло причинить ему боль, но будущее жестоко терзало.
Она бы умерла.
Он не мог этого забыть, не мог и секунды не думать об этом. Шло время, а он все думал о том, что она сделала. Его потрясение и ужас, боль и злость только росли и укреплялись.
На Акоре всегда царила жизнь. Так она сказала, но она сама умерла бы для Акоры. Никому ничего не сказав, не попросив о помощи, не дав ему ни малейшего шанса спасти ее.
Она просто отослала его. Чтобы с легкостью броситься в объятия смерти.
– Будь она проклята.
– Что ты сказал? – спросила Кассандра. Она,, шла рядом, вернее, бежала, едва поспевая за ним.
Вуаль слетела с ее волос и теперь развевалась на плечах. Она тяжело дышала. Глаза ее были широко открыты.
– Ничего, – ответил он и продолжал идти, стараясь не смотреть на нее, и не думать о ней, и… Он слегка замедлил шаг. Одна его рука лежала на мече, другая сжалась в кулак.
– Я ничего не говорил.
– А мне почудилось… Не важно.
– Когда мы доберемся до места, ты будешь делать то, что тебе скажут. Ты поняла?
– Да, конечно, но куда мы идем?
– Туда, – сказал он, указав на вершину холма.
– Мне знакомо это место, – сказала Кассандра немного погодя, когда они взобрались на холм и их взорам открылся почти весь остров, простиравшийся под ними. Чтобы Ройс услышал, Кассандре приходилось говорить громко из-за шума водопада, находившегося неподалеку.
– Они с Алексом именно здесь, спасаясь, вышли из пещер, – сказал Ройс, указывая на это место. С каменного утеса срывался поток воды и, сверкая в слабом солнечном свете, падал все ниже, и ниже, и ниже, пока наконец не достигал водоема, бурлящего от попадавших в него стремительных потоков воды. Вид был завораживающий, но мысль о спуске по этому потоку ужасала.
– Просто удивительно, что они выжили, – тихо сказала Кассандра. Он был согласен с ней, но ни за что не сказал бы об этом. Он совсем не хотел разговаривать, чтобы отгородиться от нее, но это было выше его сил.
– Это был единственный путь к спасению, – сказал он, – после того как люди Дейлоса загнали их в одну из пещер.
Кассандру охватила дрожь. Он заметил это, он знал, что она понимает, каково было ее брату и невестке, когда они осознали, что у них только одна надежда на спасение – пуститься по смертельно опасной подземной реке.
– Ты думаешь, Дейлос где-то там? – спросила она. Ройс кивнул головой.
– У него было достаточно времени, чтобы добраться сюда и спрятаться.
– Но здесь огромное количество пещер.
– Возможно. Есть еще двадцать три входа… или выхода.
Она посмотрела на него.
– Двадцать три? Почему ты так уверен?
– Потому что это узнали Алекс и Атрей. Каждый они нанесли на карту. – Он махнул рукой людям, следовавшим за ними от самого корабля. Они держали деревянные носилки, на которых лежали бочонки, взятые из трюма.
– Мы разделимся, – сказал Ройс, – на группы по четыре человека. – Он быстро распределил людей, указывая на карте место, куда они должны отправиться. Потом указал на небо: – Когда расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам, сжатым вместе, мы начнем. Будьте готовы.
– Начнем – что? – спросила Кассандра, когда они остались одни, не считая троих воинов. – Что вы собираетесь делать?
– Загнать крысу в ловушку, – улыбнувшись, ответил Ройс.
Конечно же, он наказывал ее. Она хорошо это понимала. То, что она сделала, разозлило его и причинило боль. Гнев должен был взыграть в нем хоть на мгновение, ведь он был воином.
Но он взял ее с собой, и за это она была ему благодарна. А теперь он затеял игру с чем-то очень похожим на бочонки с порохом.
Нет, не игру. Она должна была верить в то, что он действительно знает, что делает. Но сердце сжалось при воспоминании о той сцене, жутком грохоте и последовавших за этим криках.
Солнце клонилось к западу. Холодало. Кассандра бросила взгляд на горизонт и попыталась подсчитать, сколько времени осталось до того, как расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам. «Немного, – подумала она, – совсем немного».
Бочонки с порохом перевязали фитилем и поставили на самый край холма, прямо над водопадом. Если их взорвать, то скорее всего проход, откуда вытекала вода, будет заблокирован.
Ройс стоял, положив руки на бедра, и смотрел на противоположную сторону холма. Его волосы и килт развевались на ветру. Ей он казался сейчас диким и грубым. И все равно горячо любимым.
В этом мире, в котором, казалось, ей уже не было предназначено жить, она могла полностью отдаться своему чувству.
«Я люблю тебя», – подумала Кассандра. Было достаточно произносить эти слова про себя и удивляться их звучанию. Они обладали огромной силой и были так же притягательны, как и человек, к которому они были бы обращены при других обстоятельствах.
«Я люблю тебя». От ветра на ее глазах выступили слезы. Она часто моргала, но не могла отвернуться. Этот человек был слишком дорог ей.
Их тени удлинились. Ройс поднял свою мускулистую руку, сжал в кулак и посмотрел на море. Уже скоро… не сейчас… еще несколько минут…
– Ты не пойдешь в пещеры, – утвердительно произнесла Кассандра, наконец поверив в это.
– Не пойду, если не потребуется, – сказал он и застыл на месте, прислушиваясь.
Первый взрыв раздался к западу. Они не могли этого видеть, но слышали отчетливо. Вскоре послышались второй и третий. Затем еще один, огромной силы, который, казалось, будет длиться вечно. Он был таким мощным, что Кассандра почувствовала, как задрожала земля у нее под ногами. Инстинктивно она прильнула к Ройсу.
Он крепко обнял ее, закрывая своим телом. Кассандра ощутила прилив счастья, но это чувство – было мимолетно. Едва прекратились последние толчки, он отстранился от нее.
Ройс посмотрел на бочонки с порохом. Она видела внутреннюю борьбу в нем и думала, едва дыша, какое решение он примет. Еще один зажженный фитиль, еще один взрыв – и Дейлос окажется в ловушке, заживо похороненный. Без сомнения, некоторых это бы устроило.
Но был ли Ройс среди них?
Он нагнулся над фитилем и взглянул на край холма, будто бы измеряя расстояние и последствия.
– Это сработает, – сказала она, так как знала наверняка. – Ты не оставишь ему ни малейшей надежды выбраться.
– И ни малейшей уверенности себе в том, что он мертв.
– Карта…
Он выпрямился, вытирая руки.
– Могла быть неполной.
– Ты знаешь, что это маловероятно.
Тогда он посмотрел на нее, действительно посмотрел, чего старался не делать в последнее время. Она почувствовала на себе его взгляд и не смогла отвернуться, хотя осознание того, какую боль она ему причинила, вызывало у нее желание сделать это.
– Судя по всему, – сказал он, – я очень мало знаю, по крайней мере меньше, чем думал.
– Ройс…
Он махнул рукой, прерывая ее: – Довольно.
Зашло солнце. Воздух стал еще прохладнее, показались звезды и луна, озаряя землю слегка приглушенным светом. Кассандра присела подальше от края холма и водопада, подняв к груди колени. Было холодно, но она не замечала этого.
За исключением тех, кто остался охранять замурованные выходы, большинство мужчин вернулись и расположились возле водопада.
Ройс ходил взад-вперед, утопая в потоке лунного света, озарявшего его мокрое от брызг тело, такое желанное и дорогое для нее.
Шло время, превращая будущее в настоящее, а затем в прошлое. Она вдыхала ночной воздух и все удивлялась, что жива. Она увидит восход солнца в мире, которого не должна была узнать, и в этом мире ей придется строить свою жизнь.
Но об этом она подумает позже. Сейчас же для нее существовали только этот мужчина и эта ночь. Она встала и пошла к нему.
– Дейлос может ждать, – сказала она. – Если у него есть запасы продовольствия, то, даже замурованный в пещере, он может продержаться месяцы.
– Он может, но не будет. Терпение никогда не идет в ногу с тщеславием.
– Ты считаешь его тщеславным?
– Я считаю его сумасшедшим. Разве ты так не считаешь?
– О да, испорченным жаждой власти и убежденным в своей неуязвимости. Но он, должно быть, знает, что ты ждешь его здесь.
– Он придет не один.
У нее было дурное предчувствие, не видение, а просто страх за любимого человека.
– Блокируйте пещеру. – Когда он с удивлением на нее посмотрел, она настойчиво заговорила: – На самом деле ведь у него нет ни малейшего шанса на спасение. Он умрет… в конце концов, и не придется лишний раз рисковать жизнью.
Она видела, что он тоже хотел этого. Хотел закрыть последний выход из лабиринта пещер и оставить этого человека там, где он сам когда-то был в заточении, на долгую и мучительную смерть. Он все подготовил, но не сделал этого. Фитиль не был зажжен.
– Если я поступлю именно так, – сказал он скорее себе, чем ей, – то эта проблема останется неразрешенной. Люди захотят поверить в то, что Дейлос мертв и Акора в безопасности, но не смогут, потому что не будут знать наверняка. Слишком многое неизвестно, и не стоит добавлять еще больше неопределенности.
Ему не пришлось ничего больше говорить, она и так прекрасно понимала, что он имеет в виду. Атрей может умереть, и Акора встанет перед выбором нового правителя. По крайней мере люди должны знать, что человек, причинивший им столько страданий, предстанет перед лицом правосудия.
– Мы будем ждать, – сказал Ройс. Он жестом подозвал двух воинов, стоявших внизу. Когда они взобрались на вершину холма, он быстро и лаконично дал им несколько указаний. – Оставайтесь здесь с Атридис. Охраняйте ее.
Один из них посмотрел на нее и кивнул. Кассандра хотела возразить, но знала, что это бесполезно. Если будет сражение, то вершина холма – самое безопасное место. Конечно, Ройса не будет рядом. Его место внизу, в центре событий. А она сможет только наблюдать за происходящим. Ее взгляд упал на бочонки с порохом. Кремень и трут лежали неподалеку. Так просто взять и…
Луна поднималась все выше и выше и, казалось, становилась все меньше и меньше. Но ее света все еще было достаточно для того, чтобы озарить землю серебром.
Ройс стоял на носу корабля и смотрел на приближающийся берег. Как и другие мужчины, он казался невозмутимым. Черты его лица были немного грубоватыми. Он прищурился, так как солнце, отражаясь от воды, слепило ему глаза. Она видела, как его рука легко, почти нежно скользила по рукояти меча.
Девять месяцев его держали взаперти, почти как в тюремной камере, только высеченной из камня и похороненной под землей. Девять месяцев почти без еды и воды, без света и надежды. Девять месяцев, которые чуть не убили его, менее сильного человека свели бы с ума.
Затем в течение долгих месяцев он пытался оправиться от этого физически и морально. Лишь недавно он вновь смог спать в замкнутом пространстве.
Теперь он возвращался к месту своих страданий и, вполне возможно, к человеку, который явился их причиной.
Ройс отдалился от Кассандры. Между ними возникло что-то непреодолимое, гораздо большее, чем расстояние между ними на палубе. Сердце ее сжималось при одной мысли об этом, но это не могло ее остановить. Тихо подойдя к нему, она встала рядом. Палуба покачивалась у них под ногами, берег был уже совсем близко.
Он не должен был брать Кассандру с собой. Он должен был отослать ее обратно во дворец к ее матери и Джоанне, где она была бы в полной безопасности, если вообще можно говорить о безопасности до тех пор, пока не покончено с Дейлосом. И, если бы больше ничего не произошло, он бы смог лучше сконцентрироваться на том, что необходимо было сделать.
Вместо этого он постоянно возвращался мыслями к ней, испытывая непреодолимое желание обнять ее. Ей было чертовски хорошо в его объятиях, как будто она в них родилась, и, по правде говоря, ему тоже никогда еще не было так хорошо. Но все это было до того, как он понял, что она сделала… и на что была готова пойти.
Она бы умерла.
Его будто окатило холодной волной. Он должен это помнить… должен. Он тяжело переживал смерть своих родителей, но еще ребенком сумел преодолеть это и построить жизнь заново. Сейчас все было по-другому. После ее смерти не осталось бы ничего, кроме пустоты и чувства утраты, от чего он уже вряд ли когда-нибудь оправился бы. По крайней мере, зная, что предначертано ей судьбой, она должна была держаться от него подальше.
Она слегка дотронулась до его руки. Он напрягся и хотел было отойти прочь, но либо его усилие было слабым, либо он не сильно этого и хотел, но их пальцы соприкоснулись и крепко-накрепко сжались.
Прошло несколько секунд. Берег неумолимо приближался. Воины на палубе засуетились.
Кассандра отвернулась, но он успел заметить серебристый отблеск слез на ее лице.
– Не умирай, – прошептала она. – Пожалуйста, не умирай.
Ветер дул все сильнее.
Дейматос был пустынным островом. Один лишь только заяц пробежал мимо них, пока они взбирались к самому большому входу в пещеры, находящемуся неподалеку от их стоянки. По пути они наткнулись на едва заметную узенькую тропинку. На ней уже вновь пробивалась молодая трава, и они бы не заметили ее, если бы окружающие ее деревья и камни не были так хорошо знакомы Ройсу. Это было последнее, что видел Ройс перед тем, как попасть в ад.
Тропинка вела к месту его заточения, где он почти погиб. Он даже теперь мог вновь ощутить тяжелый запах камней, покрытых влажным мхом. Он все еще помнил жуткий холод, пробиравший его до костей даже в те дни, когда луч солнца, проникая через узкое оконце, травил ему душу. Когда у него хватало сил подняться, он смотрел сквозь решетку этого оконца поверх воды на белую башню, стоявшую на соседнем острове. Из этого подземелья его повели, как ему казалось, на смерть.
Но с тех пор как Ройс в последний раз прошел по этой тропинке, он сильно изменился и теперь уже другими глазами смотрел на нее. Жизнь действительно можно построить заново, но ценой больших усилий. Прошлое уже не могло причинить ему боль, но будущее жестоко терзало.
Она бы умерла.
Он не мог этого забыть, не мог и секунды не думать об этом. Шло время, а он все думал о том, что она сделала. Его потрясение и ужас, боль и злость только росли и укреплялись.
На Акоре всегда царила жизнь. Так она сказала, но она сама умерла бы для Акоры. Никому ничего не сказав, не попросив о помощи, не дав ему ни малейшего шанса спасти ее.
Она просто отослала его. Чтобы с легкостью броситься в объятия смерти.
– Будь она проклята.
– Что ты сказал? – спросила Кассандра. Она,, шла рядом, вернее, бежала, едва поспевая за ним.
Вуаль слетела с ее волос и теперь развевалась на плечах. Она тяжело дышала. Глаза ее были широко открыты.
– Ничего, – ответил он и продолжал идти, стараясь не смотреть на нее, и не думать о ней, и… Он слегка замедлил шаг. Одна его рука лежала на мече, другая сжалась в кулак.
– Я ничего не говорил.
– А мне почудилось… Не важно.
– Когда мы доберемся до места, ты будешь делать то, что тебе скажут. Ты поняла?
– Да, конечно, но куда мы идем?
– Туда, – сказал он, указав на вершину холма.
– Мне знакомо это место, – сказала Кассандра немного погодя, когда они взобрались на холм и их взорам открылся почти весь остров, простиравшийся под ними. Чтобы Ройс услышал, Кассандре приходилось говорить громко из-за шума водопада, находившегося неподалеку.
– Они с Алексом именно здесь, спасаясь, вышли из пещер, – сказал Ройс, указывая на это место. С каменного утеса срывался поток воды и, сверкая в слабом солнечном свете, падал все ниже, и ниже, и ниже, пока наконец не достигал водоема, бурлящего от попадавших в него стремительных потоков воды. Вид был завораживающий, но мысль о спуске по этому потоку ужасала.
– Просто удивительно, что они выжили, – тихо сказала Кассандра. Он был согласен с ней, но ни за что не сказал бы об этом. Он совсем не хотел разговаривать, чтобы отгородиться от нее, но это было выше его сил.
– Это был единственный путь к спасению, – сказал он, – после того как люди Дейлоса загнали их в одну из пещер.
Кассандру охватила дрожь. Он заметил это, он знал, что она понимает, каково было ее брату и невестке, когда они осознали, что у них только одна надежда на спасение – пуститься по смертельно опасной подземной реке.
– Ты думаешь, Дейлос где-то там? – спросила она. Ройс кивнул головой.
– У него было достаточно времени, чтобы добраться сюда и спрятаться.
– Но здесь огромное количество пещер.
– Возможно. Есть еще двадцать три входа… или выхода.
Она посмотрела на него.
– Двадцать три? Почему ты так уверен?
– Потому что это узнали Алекс и Атрей. Каждый они нанесли на карту. – Он махнул рукой людям, следовавшим за ними от самого корабля. Они держали деревянные носилки, на которых лежали бочонки, взятые из трюма.
– Мы разделимся, – сказал Ройс, – на группы по четыре человека. – Он быстро распределил людей, указывая на карте место, куда они должны отправиться. Потом указал на небо: – Когда расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам, сжатым вместе, мы начнем. Будьте готовы.
– Начнем – что? – спросила Кассандра, когда они остались одни, не считая троих воинов. – Что вы собираетесь делать?
– Загнать крысу в ловушку, – улыбнувшись, ответил Ройс.
Конечно же, он наказывал ее. Она хорошо это понимала. То, что она сделала, разозлило его и причинило боль. Гнев должен был взыграть в нем хоть на мгновение, ведь он был воином.
Но он взял ее с собой, и за это она была ему благодарна. А теперь он затеял игру с чем-то очень похожим на бочонки с порохом.
Нет, не игру. Она должна была верить в то, что он действительно знает, что делает. Но сердце сжалось при воспоминании о той сцене, жутком грохоте и последовавших за этим криках.
Солнце клонилось к западу. Холодало. Кассандра бросила взгляд на горизонт и попыталась подсчитать, сколько времени осталось до того, как расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам. «Немного, – подумала она, – совсем немного».
Бочонки с порохом перевязали фитилем и поставили на самый край холма, прямо над водопадом. Если их взорвать, то скорее всего проход, откуда вытекала вода, будет заблокирован.
Ройс стоял, положив руки на бедра, и смотрел на противоположную сторону холма. Его волосы и килт развевались на ветру. Ей он казался сейчас диким и грубым. И все равно горячо любимым.
В этом мире, в котором, казалось, ей уже не было предназначено жить, она могла полностью отдаться своему чувству.
«Я люблю тебя», – подумала Кассандра. Было достаточно произносить эти слова про себя и удивляться их звучанию. Они обладали огромной силой и были так же притягательны, как и человек, к которому они были бы обращены при других обстоятельствах.
«Я люблю тебя». От ветра на ее глазах выступили слезы. Она часто моргала, но не могла отвернуться. Этот человек был слишком дорог ей.
Их тени удлинились. Ройс поднял свою мускулистую руку, сжал в кулак и посмотрел на море. Уже скоро… не сейчас… еще несколько минут…
– Ты не пойдешь в пещеры, – утвердительно произнесла Кассандра, наконец поверив в это.
– Не пойду, если не потребуется, – сказал он и застыл на месте, прислушиваясь.
Первый взрыв раздался к западу. Они не могли этого видеть, но слышали отчетливо. Вскоре послышались второй и третий. Затем еще один, огромной силы, который, казалось, будет длиться вечно. Он был таким мощным, что Кассандра почувствовала, как задрожала земля у нее под ногами. Инстинктивно она прильнула к Ройсу.
Он крепко обнял ее, закрывая своим телом. Кассандра ощутила прилив счастья, но это чувство – было мимолетно. Едва прекратились последние толчки, он отстранился от нее.
Ройс посмотрел на бочонки с порохом. Она видела внутреннюю борьбу в нем и думала, едва дыша, какое решение он примет. Еще один зажженный фитиль, еще один взрыв – и Дейлос окажется в ловушке, заживо похороненный. Без сомнения, некоторых это бы устроило.
Но был ли Ройс среди них?
Он нагнулся над фитилем и взглянул на край холма, будто бы измеряя расстояние и последствия.
– Это сработает, – сказала она, так как знала наверняка. – Ты не оставишь ему ни малейшей надежды выбраться.
– И ни малейшей уверенности себе в том, что он мертв.
– Карта…
Он выпрямился, вытирая руки.
– Могла быть неполной.
– Ты знаешь, что это маловероятно.
Тогда он посмотрел на нее, действительно посмотрел, чего старался не делать в последнее время. Она почувствовала на себе его взгляд и не смогла отвернуться, хотя осознание того, какую боль она ему причинила, вызывало у нее желание сделать это.
– Судя по всему, – сказал он, – я очень мало знаю, по крайней мере меньше, чем думал.
– Ройс…
Он махнул рукой, прерывая ее: – Довольно.
Зашло солнце. Воздух стал еще прохладнее, показались звезды и луна, озаряя землю слегка приглушенным светом. Кассандра присела подальше от края холма и водопада, подняв к груди колени. Было холодно, но она не замечала этого.
За исключением тех, кто остался охранять замурованные выходы, большинство мужчин вернулись и расположились возле водопада.
Ройс ходил взад-вперед, утопая в потоке лунного света, озарявшего его мокрое от брызг тело, такое желанное и дорогое для нее.
Шло время, превращая будущее в настоящее, а затем в прошлое. Она вдыхала ночной воздух и все удивлялась, что жива. Она увидит восход солнца в мире, которого не должна была узнать, и в этом мире ей придется строить свою жизнь.
Но об этом она подумает позже. Сейчас же для нее существовали только этот мужчина и эта ночь. Она встала и пошла к нему.
– Дейлос может ждать, – сказала она. – Если у него есть запасы продовольствия, то, даже замурованный в пещере, он может продержаться месяцы.
– Он может, но не будет. Терпение никогда не идет в ногу с тщеславием.
– Ты считаешь его тщеславным?
– Я считаю его сумасшедшим. Разве ты так не считаешь?
– О да, испорченным жаждой власти и убежденным в своей неуязвимости. Но он, должно быть, знает, что ты ждешь его здесь.
– Он придет не один.
У нее было дурное предчувствие, не видение, а просто страх за любимого человека.
– Блокируйте пещеру. – Когда он с удивлением на нее посмотрел, она настойчиво заговорила: – На самом деле ведь у него нет ни малейшего шанса на спасение. Он умрет… в конце концов, и не придется лишний раз рисковать жизнью.
Она видела, что он тоже хотел этого. Хотел закрыть последний выход из лабиринта пещер и оставить этого человека там, где он сам когда-то был в заточении, на долгую и мучительную смерть. Он все подготовил, но не сделал этого. Фитиль не был зажжен.
– Если я поступлю именно так, – сказал он скорее себе, чем ей, – то эта проблема останется неразрешенной. Люди захотят поверить в то, что Дейлос мертв и Акора в безопасности, но не смогут, потому что не будут знать наверняка. Слишком многое неизвестно, и не стоит добавлять еще больше неопределенности.
Ему не пришлось ничего больше говорить, она и так прекрасно понимала, что он имеет в виду. Атрей может умереть, и Акора встанет перед выбором нового правителя. По крайней мере люди должны знать, что человек, причинивший им столько страданий, предстанет перед лицом правосудия.
– Мы будем ждать, – сказал Ройс. Он жестом подозвал двух воинов, стоявших внизу. Когда они взобрались на вершину холма, он быстро и лаконично дал им несколько указаний. – Оставайтесь здесь с Атридис. Охраняйте ее.
Один из них посмотрел на нее и кивнул. Кассандра хотела возразить, но знала, что это бесполезно. Если будет сражение, то вершина холма – самое безопасное место. Конечно, Ройса не будет рядом. Его место внизу, в центре событий. А она сможет только наблюдать за происходящим. Ее взгляд упал на бочонки с порохом. Кремень и трут лежали неподалеку. Так просто взять и…
Луна поднималась все выше и выше и, казалось, становилась все меньше и меньше. Но ее света все еще было достаточно для того, чтобы озарить землю серебром.