Ливий Тит. История Рима от основания Города

Книга 118 (43 г.).

   Марк Брут под предлогом защиты республики и предпринятой против Марка Антония войны принимает под власть провинцию Грецию и войско, которым начальствовал Ватиний. Гай Цезарь, поднявший оружие за республику, получает от сената пропреторскую власть и консульские знаки, чтобы считаться сенатором. Марк Антоний осаждает Децима Брута в Мутине; сенат посылает к нему послов о мире, но они не добиваются успеха. Римский народ одевается по-военному. Марк Брут в Эпире подчиняет себе претора Гая Антония с войском.

Книга 119 (43 г.).

   Гай Требоний в Азии убит коварством Публия Долабеллы; за это преступление сенат объявляет его врагом. Между тем консул Панса безуспешно сражается с Антонием; но консул Авл Гирций, подоспев с войском, рассеивает силы Антония и уравнивает положение двух сторон. Антоний, разбитый Гирцием и Цезарем, спасается в Галлию и присоединяет к себе Лепида с подначальными ему легионами; за это сенат объявляет его врагом вместе со всеми, кто в его стане. Авл Гирций, который, одержав победу, был убит в самом вражеском лагере, и Гай Панса, который умер от раны, полученной в открытом бою, оба погребены на Марсовом поле. К Цезарю же, который один из трех вождей остался в живых, сенат показал себя неблагодарным: Дециму Бруту, которого Цезарь освободил в Мутине от осады, назначен триумф, а о Цезаре и его войсках лишь упомянуто и без должного почтения. По этой причине Цезарь, возобновив дружеские отношения с Марком Лепидом и Марком Антонием, двинулся с войском на Рим и, поразив своим явлением прежних недоброжелателей, был избран консулом девятнадцати лет от роду.

Книга 120 (43 г.).

   Консул Цезарь издал закон о привлечении к суду всех, кто участвовал в убиении его отца; привлеченные по этому закону Марк Брут, Гай Кассий и Децим Брут осуждены заочно. Силы Марка Антония умножились от присоединения к нему Азиния Поллиона и Мунация Планка с их войсками; а Децим Брут, которому сенат поручил преследовать Антония, был покинут своими легионами, бросился в бегство и по приказу Антония, пленником которого он оказался, был убит секваном Капеном. Гай Цезарь заключает мир с Антонием и Лепидом на том условии, чтобы он, Лепид и Антоний сделались на пять лет триумвирами для устроения государства и чтобы каждый вписал в проскрипционный список своих врагов. В этих проскрипционных списках оказалось множество всадников, сто тридцать сенаторов, и среди них даже Луций Павел, брат Лепида, Луций Цезарь, Антониев дядя по матери, и, наконец, Марк Цицерон, в свои шестьдесят три года убитый легионером Попилием; голова его и правая рука были выставлены на ораторской трибуне. Книга содержит также действия Марка Брута в Греции.

Книга 121 (43 г.).

   Гай Кассий, которому сенат поручил войну с Долабеллой, объявленным врагом, от имени республики подчинил себе Сирию с помощью стоявших там трех легионов, а Долабеллу, осажденного в городе Лаодикее, принудил умереть. Взятый в плен Авл Антоний убит по приказу Марка Брута.

Книга 122 (43 г.).

   Марк Брут успешно действует против фракийцев. Все заморские провинции и войска признают власть его и Гая Кассия. Они сходятся в Смирне для обсуждения замысла будущей войны. Разбит и с обоюдного согласия прощен Попликола, брат Марка Мессалы.

Книга 123 (43—42 гг.).

   Секст Помпей, сын Великого, набрав в Эпире опальных и беглецов, долгое время разбойничает на море с этим войском, не опираясь ни на какое сухопутное место; наконец он захватывает в Сицилии сперва Мессану, а потом и весь остров. Убив претора Авла Помпея Вифиника, он побеждает в морском бою Квинта Сальвидиена, Цезарева легата. Цезарь и Антоний переправляются с войсками в Грецию для войны против Брута и Кассия. Квинт Корнифиций разбивает в Африке Тита Секстия, вождя Кассиевых сторонников.

Книга 124 (42 г.).

   Гай Цезарь и Антоний сражаются при Филиппах с Брутом и Кассием с переменным успехом: и те и другие победили на своих правых флангах и даже взяли приступом находившиеся там лагеря. Нарушилось это равновесие смертью Кассия, который, оказавшись на оттесненном крыле, подумал, что так обращено в бегство и все войско, и с этой мыслью бросился на меч. Во втором сражении потерпел поражение Марк Брут и тоже покончил самоубийством, попросив Стратона, спутника своего бегства, пронзить его мечом; было ему тогда около сорока лет. <...> в числе которых убит Квинт Гортензий.

Книга 125 (41 г.).

   Гай Цезарь, оставив за морем Антония, к которому по разделу отходила власть над этими провинциями, сам возвращается в Италию делить земли между ветеранами. Волнения в своем войске, затеянные воинами против своего начальника по подстрекательству Фульвии, жены Марка Антония, он подавил с большой опасностью для себя. Консул Луций Антоний, брат Марка Антония, по наущению той же Фульвии встает войною на Цезаря; приняв на свою сторону племена, из чьих земель получили наделы ветераны, и разбив Марка Лепида, который с войском стоял на защите города, он врывается в Рим, подобно врагу.

Книга 126 (41—40 гг.).

   Гай Цезарь в свои двадцать три года, осадив Луция Антония в городе Перузии и отразив многочисленные его вылазки, голодом принудил его к сдаче; самого его со всеми воинами он помиловал, но Перузию разорил. Собрав под свою власть все войска своих противников, он закончил эту войну, не пролив даже крови.

Книга 127 (40—39 гг.).

   Парфяне под началом Лабиена, бывшего помпеянца, вторгаются в Сирию, разбивают Децидия Саксу, легата Марка Антония, и захватывают всю эту провинцию. Марк Антоний уже готовился к войне против Цезаря, но тут умирает Фульвия, столь мешавшая согласию двух вождей, и он заключает с Цезарем мир, а сестру его Октавию берет в жены. Квинта Сальвидиена, таившего против Цезаря преступные замыслы, он сам выдает Цезарю, и тот, осужденный, кончает самоубийством. Публий Вентидий, легат Антония, разбивает парфян в сражении и изгоняет из Сирии, вождь их Лабиен убит. Так как Секст Помпей, ближайший к Италии неприятель, занимал Сицилию и препятствовал подвозу продовольствия, то по его просьбе Цезарь и Антоний заключили с ним мир, оставив Сицилию под его властью как провинцию. Кроме того, книга содержит волнения в Африке и случившиеся там войны.

Книга 128 (38 г.).

   Так как Секст Помпей своими разбоями вновь сделал море небезопасным, и даже заключенный мир его не удерживал, то Цезарь по необходимости начал против него войну и имел два морских сражения, но без решительного исхода. Публий Вентидий, легат Марка Антония, одержал победу в Сирии над парфянами и убил их царя. Иудеи также покорены легатами Антония. Книга содержит также приготовления к Сицилийской войне.

Книга 129 (38—36 гг.).

   Против Секста Помпея ведется морская война с переменным успехом: так, из двух флотилий Цезаря одна, во главе с Агриппой, одержала победу, а другая, предводимая Цезарем, была уничтожена, и воины, выбравшись на сушу, оказались в большой опасности. Наконец Помпей побежден и бежит в Сицилию. Марк Лепид, переправившийся из Африки будто бы для помощи Цезарю в войне против Помпея, сам было пошел войною на Цезаря, но покинут своим войском, отрекается от триумвирского сана и вымаливает себе жизнь, Марк Агриппа награжден от Цезаря морским венцом: такая почесть прежде не оказывалась никому.

Книга 130 (36 г.).

   Марк Антоний, роскошествуя с Клеопатрою, запоздало вступает в Мидию, начав войну против парфян с 18 легионами 60 000 всадников. Но, не совершив ничего достойного и потеряв два легиона, он отступил, преследуемый парфянами и воротился в Армению с великим страхом и опасностью для войска: за 21 день он лишился 300 000 разбежавшихся, да около 8 000 человек погибли в непогоду. Этой враждебной непогоде над столь несчастливо начавшейся Парфянской войной он сам был виновник, потому что не пожелал зимовать в Армении, поспешая к Клеопатре.

Книга 131 (35 г.).

   Секст Помпей, предавшись Марку Антонию, вновь затеял против него войну в Азии, но подавлен его легатами и убит. Цезарь с великой опасностью для себя успокоил вспыхнувшее волнение ветеранов. Он покоряет далматов и паннонцев; Антоний же захватывает и бросает в оковы положившегося на его верность Артавазда, армянского царя, армянское же царство передает сыну, родившемуся у него от Клеопатры, которую он, давно в нее влюбленный, считал теперь своею женой.

Книга 132 (34—32 гг.).

   Цезарь в Иллирике усмиряет далматов. Антоний же из любви к Клеопатре, которая родила ему двух сыновей, Филадельфа и Александра, не желает ни вернуться в Рим, ни по истечении срока триумвирата сложить с себя власть, а вместо этого затевает войну против Рима и Италии, собрав для нее огромные силы на суше и на море, а Октавии, сестре Цезаря, объявив развод. Цезарь с войском переправляется в Эпир. Рассказывается о морских и конных битвах, удачных для Цезаря.

Книга 133 (31—29 гг.).

   Марк Антоний, разбитый в морском сражении при Акции, бежит в Александрию. Там, осажденный Цезарем, в последнем отчаянье (особенно от ложного слуха, будто Клеопатра убита), он налагает на себя руки. Цезарь подчиняет Александрию своей власти; Клеопатра, чтобы не достаться произволу победителя, принимает добровольную смерть. Возвратившись в Рим, Цезарь справляет три триумфа: иллирийский, актийский и за победу над Клеопатрой, положившую конец двадцати двум годам гражданских войн. Марк Лепид, сын триумвира Лепида, устроив против Цезаря заговор, готовит мятеж, но подавлен и убит.

Книга 134 (29—27 гг.).

   Цезарь, упорядочив все дела и установив должное устройство в провинциях, принимает прозвище Августа; в честь его переименован и месяц секстилий. Пока он заседает в совете в Нарбоне, производя опись трем Галлиям, завоеванным его отцом, рассказывается о войне Марка Красса против бастарнов, мёзов и других племен.

Книга 135 (26—25 гг.).

   Война Марка Красса против фракийцев, а Цезаря – против испанцев; усмирение салассов, альпийского племени.

Книги 136—137

    в периохах отсутствуют.

Книга 138 (15—12 гг.).

   Ретия покорена пасынками Цезаря Друзом и Тиберием Нероном. Смерть Агриппы, Цезарева зятя; Друз устраивает очистительные жертвы и перепись.

Книга 139 (12—10 гг.).

   Друз нападает на германские племена по сю и по ту сторону Рейна. Волнения в Галлии, вызванные переписью, подавлены. При слиянии Арара и Родана освящен алтарь Цезаря; жрецом при нем поставлен эдуй Гай Юлий Верекундарий Дубий.

Книга 140 (12—10 гг.).

   Фракийцы усмирены Луцием Пизоном; затем рассказывается, как херуски, тенктеры, хатты и другие зарейнские племена германцев подчинены Друзом. Умирает Октавия, сестра Августа, еще раньше лишившись своего сына Марцелла, памятью о котором остались театр и портик его имени.

Книга 141 (12—9 гг.).

   Рассказывается о войне Друза против зарейнских племен, в которой показали себя в числе лучших трибуны Хумстинкт и Авекций из племени Нервиев. Нерон, брат Друза, покоряет далматов и паннонцев. Заключен мир с парфянами на том условии, что царь их возвратит Риму знамена, отнятые у Красса и потом у Антония.

Книга 142 (9 г.).

   Рассказывается о войне Друза против зарейнских германских племен, Друз умирает от перелома ноги, на которую упала лошадь; болезни его было тридцать дней. Тело его доставлено в Рим братом его Нероном, который тотчас приспешил на весть о нездоровье, доставленную гонцом. Погребение совершено в гробнице Гая Юлия, похвальное слово произнес отчим его Цезарь Август, и праху его возданы высочайшие почести.

КНИГА I

ПРЕДИСЛОВИЕ

   (1) Создам ли я нечто, стоящее труда, если опишу деяния народа римского от первых начал Города, того твердо не знаю, да и знал бы, не решился бы сказать, (2) ибо вижу – затея эта и старая, и не необычная, коль скоро все новые писатели верят, что дано им либо в изложении событий приблизиться к истине, либо превзойти неискусную древность в умении писать ¹. (3) Но, как бы то ни было, я найду радость в том, что и я, в меру своих сил, постарался увековечить подвиги первенствующего на земле народа; и, если в столь великой толпе писателей слава моя не будет заметна, утешеньем мне будет знатность и величие тех, в чьей тени окажется мое имя. (4) Сверх того, самый предмет требует трудов непомерных – ведь надо углубиться в минувшее более чем на семьсот лет, ведь государство, начав с малого, так разрослось, что страдает уже от своей громадности; к тому же рассказ о первоначальных и близких к ним временах, не сомневаюсь, доставит немного удовольствия большинству читателей – они поспешат к событиям той недавней поры, когда силы народа, давно уже могущественного, истребляли сами себя ²; (5) я же, напротив, и в том буду искать награды за свой труд, что, хоть на время – пока всеми мыслями устремляюсь туда, к старине, – отвлекусь от зрелища бедствий, свидетелем которых столько лет было наше поколение ³, и освобожусь от забот, способных если не отклонить пишущего от истины, то смутить его душевный покой. (6) Рассказы о событиях, предшествовавших основанию Города и еще более ранних, приличны скорее твореньям поэтов, чем строгой истории, и того, что в них говорится, я не намерен ни утверждать, ни опровергать ⁴. (7) Древности простительно, мешая человеческое с божественным, возвеличивать начала городов; а если какому-нибудь народу позволительно освящать свое происхождение и возводить его к богам, то военная слава народа римского такова, что, назови он самого Марса своим предком и отцом своего родоначальника, племена людские и это снесут с тем же покорством, с каким сносят власть Рима. (8) Но подобного рода рассказам, как бы на них ни смотрели и что бы ни думали о них люди, я не придаю большой важности. (9) Мне бы хотелось, чтобы каждый читатель в меру своих сил задумался над тем, какова была жизнь, каковы нравы, каким людям и какому образу действий – дома ли, на войне ли – обязана держава своим зарожденьем и ростом; пусть он далее последует мыслью за тем, как в нравах появился сперва разлад, как потом они зашатались и, наконец, стали падать неудержимо, пока не дошло до нынешних времен ⁵, когда мы ни пороков наших, ни лекарства от них переносить не в силах. (10) В том и состоит главная польза и лучший плод знакомства с событиями минувшего, что видишь всякого рода поучительные примеры в обрамленье величественного целого; здесь и для себя, и для государства ты найдешь, чему подражать, здесь же – чего избегать: бесславные начала, бесславные концы ⁶.
   (11) Впрочем, либо пристрастность к взятому на себя делу вводит меня в заблужденье, либо и впрямь не было никогда государства более великого, более благочестивого, более богатого добрыми примерами, куда алчность и роскошь проникли бы так поздно, где так долго и так высоко чтили бы бедность и бережливость. Да, чем меньше было имущество, тем меньшею была жадность; (12) лишь недавно богатство привело за собою корыстолюбие, а избыток удовольствий – готовность погубить все ради роскоши и телесных утех ⁷.
   Не следует, однако, начинать такой труд сетованиями, которые не будут приятными и тогда, когда окажутся неизбежными; с добрых знамений и обетов предпочли б мы начать, а будь то у нас, как у поэтов, в обычае – и с молитв богам и богиням, чтобы они даровали начатому успешное завершение.
   1. (1) Прежде всего достаточно хорошо известно, что по взятии Трои ахейцы жестоко расправились с троянцами: лишь с двоими, Энеем ⁸и Антенором ⁹, не поступили они по законам войны – и в силу старинного гостеприимства, и потому что те всегда советовали предпочесть мир и выдать Елену. (2) Обстоятельства сложились так, что Антенор с немалым числом энетов, изгнанных мятежом из Пафлагонии и искавших нового места, да и вождя взамен погибшего под Троей царя Пилемена, прибыл в отдаленнейший залив Адриатического моря (3) и по изгнании евганеев, которые жили меж морем и Альпами, энеты с троянцами владели этой землей. Место, где они высадились впервые, зовется Троей, потому и округа получила имя Троянской, а весь народ называется венеты.
   (4) Эней, гонимый от дома таким же несчастьем, но ведомый судьбою к иным, более великим начинаниям, прибыл сперва в Македонию, оттуда, ища где осесть, занесен был в Сицилию, из Сицилии на кораблях направил свой путь в Лаврентскую область ¹⁰. Троей именуют и эту местность. (5) Высадившиеся тут троянцы, у которых после бесконечных скитаний ничего не осталось, кроме оружия и кораблей, стали угонять с полей скот; царь Латин и аборигены, владевшие тогда этими местами, сошлись с оружием из города и с полей, чтобы дать отпор пришельцам. (6) Дальше рассказывают двояко. Одни передают, что разбитый в сражении Латин заключил с Энеем мир, скрепленный потом свойством; (7) другие – что оба войска выстроились к бою, но Латин, прежде чем трубы подали знак, выступил в окружении знати вперед и вызвал вождя пришлецов для переговоров. Расспросив, кто они такие, откуда пришли, что заставило их покинуть дом и чего они ищут здесь, в Лаврентской области, (8) и услыхав в ответ, что перед ним троянцы, что вождь их Эней, сын Анхиза и Венеры, что из дому их изгнала гибель отечества и что ищут они, где им остановиться и основать город, Латин подивился знатности народа и его предводителя, подивился силе духа, равно готового и к войне и к миру, и протянул руку в залог будущей дружбы. (9) После этого вожди заключили союз, а войска обменялись приветствиями. Эней стал гостем Латина, и тут Латин пред богами-пенатами ¹¹скрепил союз меж народами союзом между домами – выдал дочь за Энея. (10) И это утвердило троянцев в надежде, что скитания их окончены, что они осели прочно и навеки. Они основывают город; (11) Эней называет его по имени жены Лавинием ¹². Вскоре появляется и мужское потомство от нового брака – сын, которому родители дают имя Асканий.
   2. (1) Потом аборигены и троянцы вместе подверглись нападению. Турн, царь рутулов ¹³, за которого была просватана до прибытия Энея Лавиния, оскорбленный тем, что ему предпочли пришлеца, пошел войной на Энея с Латином. (2) Ни тому, ни другому войску не принесла радости эта битва: рутулы были побеждены, а победители – аборигены и троянцы – потеряли своего вождя Латина. (3) После этого Турн и рутулы, отчаявшись, прибегают к защите могущественных тогда этрусков и обращаются к их царю Мезенцию, который властвовал над богатым городом Цере ¹⁴и с самого начала совсем не был рад рождению нового государства, а теперь решил, что оно возвышается намного быстрее, чем то допускает безопасность соседей, и охотно объединился с рутулами в военном союзе.
   (4) Перед угрозою такой войны Эней, чтобы расположить к себе аборигенов и чтобы не только права были для всех едиными, но и имя, нарек оба народа латинами. (5) С той поры аборигены не уступали троянцам ни в рвении, ни в преданности царю Энею. Полагаясь на такое одушевление двух народов, с каждым днем все более сживавшихся друг с другом, Эней пренебрег могуществом Этрурии ¹⁵, чьей славой полнилась и суша, и даже море вдоль всей Италии от Альп до Сицилийского пролива, и, хотя мог найти защиту в городских стенах, выстроил войско к бою. (6) Сражение было удачным для латинов, для Энея же оно стало последним из земных дел. Похоронен он (человеком ли надлежит именовать его или богом) над рекою Нумиком; его называют Юпитером Родоначальником ¹⁶.
   3. (1) Сын Энея, Асканий, был еще мал для власти, однако власть эта оставалась неприкосновенной и ждала его, пока он не возмужал: все это время латинскую державу – отцовское и дедовское наследие – хранила для мальчика женщина: таково было дарование Лавинии. (2) Я не стану разбирать (кто же о столь далеких делах решится говорить с уверенностью?), был ли этот мальчик Асканий или старший его брат, который родился от Креусы еще до разрушения Илиона, а потом сопровождал отца в бегстве и которого род Юлиев называет Юлом, возводя к нему свое имя ¹⁷. (3) Этот Асканий, где бы ни был он рожден и кто б ни была его мать (достоверно известно лишь, что он был сыном Энея), видя чрезмерную многолюдность Лавиния, оставил матери – или мачехе – уже цветущий и преуспевающий по тем временам город, а сам основал у подножья Альбанской горы другой, протянувшийся вдоль хребта и оттого называемый Альбой Лонгой ¹⁸. (4) Между основанием Лавиния и выведением поселенцев в Альбу прошло около тридцати лет. А силы латинов возросли настолько – особенно после разгрома этрусков, – что даже по смерти Энея, даже когда правила женщина и начинал привыкать к царству мальчик, никто – ни царь Мезенций с этрусками, ни другой какой-нибудь сосед – не осмеливался начать войну. (5) Границей меж этрусками и латинами, согласно условиям мира, должна была быть река Альбула, которую ныне зовут Тибром.
   (6) Потом царствовал Сильвий, сын Аскания, по какой-то случайности рожденный в лесу ¹⁹. От него родился Эней Сильвий, а от того – Латин Сильвий, (7) который вывел несколько поселений, известных под названием «Старые латины» ²⁰. (8) От этих пор прозвище Сильвиев закрепилось за всеми, кто царствовал в Альбе. От Латина родился Альба, от Альбы Атис, от Атиса Капис, от Каписа Капет, от Капета Тиберин, который, утонув при переправе через Альбулу, дал этой реке имя, вошедшее в общее употребление ²¹. (9) Затем царем был Агриппа, сын Тиберина, после Агриппы царствовал Ромул Сильвий, унаследовав власть от отца. Пораженный молнией, он оставил наследником Авентина. Тот был похоронен на холме, который ныне составляет часть города Рима ²², и передал этому холму свое имя. (10) Потом царствовал Прока. От него родились Нумитор и Амулий; Нумитору, старшему, отец завещал старинное царство рода Сильвиев. Но сила одержала верх над отцовской волей и над уважением к старшинству: оттеснив брата, воцарился Амулий. (11) К преступлению прибавляя преступление, он истребил мужское потомство брата, а дочь его, Рею Сильвию, под почетным предлогом – избрав в весталки – обрек на вечное девство ²³.
   4. (1) Но, как мне кажется, судьба предопределила и зарождение столь великого города, и основание власти, уступающей лишь могуществу богов. (2) Весталка сделалась жертвой насилия и родила двойню, отцом же объявила Марса – то ли веря в это сама, то ли потому, что прегрешенье, виновник которому бог, – меньшее бесчестье. (3) Однако ни боги, ни люди не защитили ни ее самое, ни ее потомство от царской жестокости. Жрица в оковах была отдана под стражу, детей царь приказал бросить в реку. (4) Но Тибр как раз волей богов разлился, покрыв берега стоячими водами, – нигде нельзя было подойти к руслу реки, и тем, кто принес детей, оставалось надеяться, что младенцы утонут, хотя бы и в тихих водах. (5) И вот, кое-как исполнив царское поручение, они оставляют детей в ближайшей заводи – там, где теперь Руминальская смоковница ²⁴(раньше, говорят, она называлась Ромуловой). Пустынны и безлюдны были тогда эти места. (6) Рассказывают, что, когда вода схлынула, оставив лоток с детьми на суше, волчица с соседних холмов, бежавшая к водопою, повернула на детский плач. Пригнувшись к младенцам, она дала им свои сосцы и была до того ласкова, что стала облизывать детей языком; так и нашел ее смотритель царских стад, (7) звавшийся, по преданию, Фавстулом. Он принес детей к себе и передал на воспитание своей жене Ларенции. Иные считают, что Ларенция звалась среди пастухов «волчицей», потому что отдавалась любому, – отсюда и рассказ о чудесном спасении ²⁵. (8) Рожденные и воспитанные как описано выше, близнецы, лишь только подросли, стали, не пренебрегая и работой в хлевах или при стаде, охотиться по лесам. (9) Окрепнув в этих занятьях и телом и духом, они не только травили зверей, но нападали и на разбойников, нагруженных добычей, а захваченное делили меж пастухами, с которыми разделяли труды и потехи; и со дня на день шайка юношей все росла.