Страница:
Синдия какое-то время смотрела на меня, затем снова уткнулась в книгу и сказала, не поднимая глаз:
– Я останусь здесь.
– Что-о-о?
– Я вам уже больше не нужна. Мы нашли Героя, и ты, Корвас, теперь знаешь, куда проводить его.
– Но ведь все это начала ты, Синдия! А я-то думал...
Синдия коснулась пальцем моих губ.
– Это – всего лишь часть того, чему предстоит свершиться, Корвас! Это колесо, которое пришло в движение еще до того, как зародилась Вселенная. – С этими словами она повесила мне на шею цепочку с амулетом и указала на божественную шкатулку. – У тебя теперь есть все, что нужно. – Синдия кивнула на полки с книгами и свитками манускриптов. – У меня теперь тоже есть все, что мне нужно.
– Но, Синдия... – Я повернулся к Абрине. – Хоть ты уговори ее!
Удивительная великанша улыбнулась. Я стремительно повернулся в ту сторону, где только что стояла нантская жрица, но та куда-то исчезла, как будто растаяла в воздухе. Я вытянул вперед руку, но мои пальцы пронзили пустоту. Теперь мне понятно, почему я не смог увидеть жрицу, когда пытался отыскать ее изображение сквозь отверстие в волшебной шкатулке.
– Ну а как же чудеса, которые ты хотела увидеть собственными глазами? А, Синдия?! Тебе ни за что не увидеть их, если тебя не будет с нами!
– Она будет там!
– Откуда ты знаешь?
– Стоило мне только увидеть эту женщину, как я сразу узнала в ней Нантерию!
– Синдия?! Богиня?!
Лицо мое омрачилось, и я медленно опустился на какое-то ужасно неудобное сиденье. Услышанное следовало хорошенько осмыслить. Я снова посмотрел на Абрину.
– Давай закроем вход в подземелье. Когда выберемся наружу, вызывай своего летучего чудо-зверя и готовь его к полету. Мы отправимся в Кьеносос и постараемся оттуда пробраться в Амриту.
– Будем выдавать себя за супругов? – усмехнулась великанша.
Не слишком долго раздумывая, я решил, что отвечу на этот вопрос только тогда, когда для этого назреет насущная необходимость, и ни секундой раньше.
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
– Я останусь здесь.
– Что-о-о?
– Я вам уже больше не нужна. Мы нашли Героя, и ты, Корвас, теперь знаешь, куда проводить его.
– Но ведь все это начала ты, Синдия! А я-то думал...
Синдия коснулась пальцем моих губ.
– Это – всего лишь часть того, чему предстоит свершиться, Корвас! Это колесо, которое пришло в движение еще до того, как зародилась Вселенная. – С этими словами она повесила мне на шею цепочку с амулетом и указала на божественную шкатулку. – У тебя теперь есть все, что нужно. – Синдия кивнула на полки с книгами и свитками манускриптов. – У меня теперь тоже есть все, что мне нужно.
– Но, Синдия... – Я повернулся к Абрине. – Хоть ты уговори ее!
Удивительная великанша улыбнулась. Я стремительно повернулся в ту сторону, где только что стояла нантская жрица, но та куда-то исчезла, как будто растаяла в воздухе. Я вытянул вперед руку, но мои пальцы пронзили пустоту. Теперь мне понятно, почему я не смог увидеть жрицу, когда пытался отыскать ее изображение сквозь отверстие в волшебной шкатулке.
– Ну а как же чудеса, которые ты хотела увидеть собственными глазами? А, Синдия?! Тебе ни за что не увидеть их, если тебя не будет с нами!
– Она будет там!
– Откуда ты знаешь?
– Стоило мне только увидеть эту женщину, как я сразу узнала в ней Нантерию!
– Синдия?! Богиня?!
Лицо мое омрачилось, и я медленно опустился на какое-то ужасно неудобное сиденье. Услышанное следовало хорошенько осмыслить. Я снова посмотрел на Абрину.
– Давай закроем вход в подземелье. Когда выберемся наружу, вызывай своего летучего чудо-зверя и готовь его к полету. Мы отправимся в Кьеносос и постараемся оттуда пробраться в Амриту.
– Будем выдавать себя за супругов? – усмехнулась великанша.
Не слишком долго раздумывая, я решил, что отвечу на этот вопрос только тогда, когда для этого назреет насущная необходимость, и ни секундой раньше.
ГЛАВА 24
Оседлав крылатого льва, мы с Абриной летели среди бескрайнего небесного пространства, вверху которого сияли звезды, а внизу лежала тень всего мира. Мы направлялись к портовому городу Кьенососу. Абрина сидела за моей спиной, и в те минуты, когда я едва не терял рассудок от нестерпимого холода, она крепко обнимала меня. После того, как мы оставили далеко позади горы и стали приближаться к южному побережью, сделалось значительно теплее, и я наконец перестал дрожать. Во время полета чудесная великанша что-то нежно напевала своему крылатому подопечному.
Я не знал ни самой песни, ни языка, на котором она исполнялась, однако и без всякого перевода понимал, что это песня любви. Слушая пение Абрины, я вел нескончаемые споры с самим собой.
Почему наша экспедиция, такая многочисленная в начале, теперь ограничилась лишь нами двоими? Если Синдия на самом деле и есть Нантерия, богиня дыма, то с какой целью она отправилась в это путешествие? Неужели только для того, чтобы подарить мне волшебную шкатулку и сапфир Сабиса? Или же просто для того, чтобы подвергнуть меня испытанию? А может быть, Синдия хотела и того, и другого? Или все-таки ей было важнее отыскать потайную библиотеку – истинный кладезь манкуанской мудрости? Но зачем всемогущей богине нужны какие-то книги? Пусть боги и не слишком понятно изъясняются, однако считается, что им известно все на свете.
Синдия, конечно же, настоящая богиня, в этом нет никаких сомнений. Зачем же удивляться тому, что она поставила такого завзятого скептика, как я, в крайне неловкое положение? Причем главная неловкость в данном случае состояла в том, что в данной ситуации совершенно не допускалась моя неправота. Поясняю: кто такой Корвас, чтобы боги возложили на него такое, самое что ни на есть серьезное задание? Почему Нантерия или божество волшебной шкатулки сделали меня непременным и нужным участником своего грандиозного замысла и подвигли на эту благородную стезю, связав мою судьбу с судьбой всей Вселенной? Честь в высшей степени сомнительная. А вдруг меня обманом хотят заставить выполнить волю Великого Разрушителя? Но опять возникает вопрос – почему Разрушитель выбрал для этого именно меня, а не какого-нибудь другого человека, который по меньшей мере является знающим свое дело закоренелым грешником? Наверняка сыскался бы какой-нибудь молодой злодей, обладающий соответствующими умениями, которому порученное дело вполне пришлось бы по душе и который оценил бы оказанную ему честь?
Абрина указала рукой куда-то вдаль. Мы приближались к залитому огнями Кьенососу. Вскоре я уже мог разглядеть портовые сооружения, величественный дворец Шевы, храмы, государственные здания, увенчанные орнаментом, изображающим Великого Змея. Кстати сказать, местные жители называют свою реку Непри, по имени последнего из правителей Кьенососа.
Наиболее освещенный квартал города располагался там, куда богачи приходили для того, чтобы умельцы карманной тяги облегчали их кошельки. Когда мы пролетали над этим местом, до слуха доносился беспорядочный шум исполняемой где-то музыки, пения, мычания животных – тот самый аккомпанемент, под который происходит избавление ротозеев от лишних денег.
– Корвас, где будем приземлять Урла?
– Уже поздно. Скоро наступит рассвет, и Урл не сможет переправить нас через океан. Давай под покровом темноты проберемся поближе к порту. Там я спрячу тебя и попытаюсь отыскать проход в Амриту.
– А зачем тебе меня прятать? – В голосе девушки послышалась обида.
– Абрина, послушай меня. Хотя Кьеносос и считается независимым, гетеринская стража протянула свои щупальца и сюда. Видишь вон тот огромный храм? Ну, тот, который стоит возле самого устья реки?
– Вижу.
– Это здешний Гетеринский храм. Вот посмотри, там как раз происходит смена караула. – Я снова посмотрел на Абрину. – Если тебя увидят здесь, с твоим ростом и знаменитым топором, то Шэдоус со своими подручными тут же отыщет нас. Узнай он о нашем приезде, наша песенка спета. Его ищейки в мгновение ока обшарят весь порт.
Моя спутница какое-то время молчала, затем с поразительной нежностью похлопала меня по плечу.
– Ну, где тут дорога к порту?
– На той стороне реки, неподалеку от Гетеринского храма, находится старый порт. Место не слишком приятное, но там можно подобрать корабль, на котором не станут задавать лишних вопросов. – Я посмотрел на шкатулку. – При условии, конечно, что я смогу оплатить проезд.
Абрина позвала своего крылатого льва, и тот, устремившись вниз, помчался довольно низко над водой по направлению и пресловутому портовому району Кьенососа. Я уже целую вечность не был здесь и всю оставшуюся жизнь хотел бы никогда здесь больше не появляться.
Когда Абрина с Урлом уселись на темной крыше какого-то заброшенного склада, я бессознательно прикоснулся к шрамам у себя на левом боку, которые получил во время последнего посещения портового базара Кровавой улицы. Один тип, отличавшийся полным отсутствием хороших манер и вкуса, выразил тогда горячее желание убедить вашего покорного слугу навсегда расстаться с моими денежками. Двое смиренных местных жителей учтиво, но крепко держали меня за руки, пока их третий товарищ освобождал меня от денег. Когда же я пригрозил позвать на помощь городскую стражу, тот самый парень с ножом в следующую секунду пырнул меня в живот. Я хорошо запомнил выражение его лица. Похоже, что он был слегка удивлен – как будто это я виноват в том, что не ознакомился с правилами, прежде чем прийти в этот прелестный уголок преступного мира.
Урл снова уменьшился до размеров моего большого пальца. Я стоял на своем прежнем месте, глядя на крыши домов Портовой улицы и на огни далекого городского рынка. Абрина опустилась на колени рядом со мной.
– Корвас!
– Что?
– Ты боишься?
– Боюсь? Я?
– Да, ты.
– Чепуха, моя дорогая. В свое время я был и вором, и солдатом, и наемным убийцей. Впрочем, кем я только не был. Нет, я не боюсь. Это я просто на какое-то время остолбенел.
– Я пойду с тобой.
– Нет. Я уже объяснил тебе, почему этого не следует делать. Позволь мне отдать весь страх моему дружку, и со мной все будет в порядке. Оставайся здесь. Мне не хотелось бы вдобавок ко всему переживать еще и за тебя.
– Ну, сделай мне приятное.
Я взял ее за руку и поцеловал. Затем заспешил дальше по крышам, пока не нашел лестницу, по которой спустился вниз, на улицу. Даже в столь поздний час она была запружена людьми и конными повозками. Несколько темноглазых бездельников украдкой ожидали возможности проскользнуть мимо. Здесь царила атмосфера звериной жестокости, стоял дикий шум и густо пахло гниющими отбросами, пряностями, тухлой рыбой и соленым морским воздухом.
Оказавшись на улице, я держался в тени и пытался унять бешено стучавшее сердце. В одной руке я сжимал нож, другой держал божественную шкатулку. Мне предстояло сделать выбор. Вытащив ящичек шкатулки, я прошептал:
– Отдаю тебе весь мой страх и даю тебе возможность хорошенько хлебнуть горя.
Однако я не стал расставаться со всеми моими страхами. Когда отправляешься на базар Кровавой улицы, испытывать небольшой страх – дело вполне благоразумное. Дно здешней реки, насколько мне известно, густо усеяно телами бесстрашных храбрецов, осмелившихся появиться на Кровавой улице с песней на устах и доверием в сердце.
Ящичек тут же закрылся. Я засунул нож в карман и, перейдя Портовую улицу, вышел на Кровавую улицу. В дверном проеме одного из домов я заметил какую-то тень, о чем-то беседовавшую с другой такой же тенью. Обе тени при этом внимательно разглядывали мои карманы.
Шагнув вперед, одна из теней выросла прямо передо мной. Моя рука скользнула в карман, пальцы обхватили рукоятку ножа. Я замер на месте, чувствуя, что ноги сделались ватными. Язык также перестал повиноваться мне, и я вряд ли способен был произнести хоть слово. Я был готов в любую секунду дать деру, сопроводив бегство какой-нибудь находчивой фразой, которая показала бы этому молодцу презрение, которое я к нему испытывал. Подобный демарш, возможно, убедил бы незнакомца в том, что, по вполне объяснимым причинам, я представляю слишком опасный объект для нападения. Другая же половина моего естества страстно желала закричать и пуститься в бегство. Однако я продолжал стоять посреди улицы этаким мраморным изваянием. Зловещая тень обошла меня кругом и сделала знак второй тени. После этого обе направились в сторону рынка.
Отыскав более или менее безопасный участок стены, я прислонился к нему спиной и несколько раз вдохнул и выдохнул. Я совершенно не представлял себе, что же следует делать дальше и куда идти. Мужество почему-то никак не шло ко мне, зато страх одолевал не на шутку. Держа шкатулку перед собой, я спросил ее:
– Почему ты не сработала на этот раз так, как надо?
В следующее мгновение в моей голове прозвучал безмолвный ответ божественной шкатулки:
Ты забрал назад собственный страх.
– Так что же мне сейчас делать?
В следующую секунду я увидел богато одетого человека, быстро шагающего по моей стороне улицы в направлении рынка. По пятам за ним следовали две подозрительного вида фигуры. Незнакомец выглядел человеком, несомненно, состоятельным. Он явно не относился к представителям преступного мира и, таким образом, вполне подходил для того, чтобы у него можно было осведомиться о пути в Амриту. Я погладил божественную шкатулку и отделился от стены, но не успел произнести и слова, как незнакомец издал громкий крик. Два его подозрительных преследователя внезапно вернулись туда, откуда так же внезапно появились, и незнакомец сам, без всякого принуждения, сорвал с пояса кошелек и бросил его мне прямо в руки.
– Возьми! – воскликнул он. – Забирай деньги и оставь меня в покое!
Он обошел меня кругом и зашагал дальше в прежнем направлении – к рынку. Я взвесил на ладони кошелек и какое-то мгновение испытывал искушение присвоить его. Однако присущая приверженцам нантской религии честность и божественная натура возложенного на меня задания возобладали над инстинктивной алчностью. Я бросился вслед за щедрым незнакомцем.
– Стойте! Подождите!
Неизвестный богач зашагал еще быстрее, теперь мы с ним стремительно лавировали между повозками, верблюдами и ослами, запрудившими проезжую часть улицы. Когда перепуганный незнакомец выскочил на то место, где Кровавая улица значительно расширяется и, собственно, переходит в сам рынок, путь ему перегородила запряженная лошадью повозка.
Я схватил его за плечо и сказал:
– Вот я вас и догнал! – Даже в тот самый миг эта фраза показалась мне не совсем уместной.
Незнакомец обернулся и протянул мне еще один, уже более внушительного вида кошелек.
– Возьмите! Забирайте все, только пощадите меня!
Я рассмеялся, и сам сразу же понял неуместность веселья в подобной ситуации. Незнакомец мог воспринять мой смех как торжество палача над жертвой.
– Послушайте, приятель, я вовсе не собираюсь грабить вас! Забирайте обратно ваш кошелек! Точнее, оба кошелька! Забирайте и второй!
Мой новый случайный знакомый принялся озираться по сторонам и, как мне показалось, не оставил без внимания ни одно колесо повозки и ни одну кучку дерьма на мостовой Кровавой улицы.
– А где же твои сообщники? Те, двое?
В какой-то момент я подумал, что он имеет в виду Абрину и Урла, но затем вспомнил о двух подозрительных типах, которые куда-то скрылись за секунду до того, как я решил обратиться к незнакомцу с вопросом.
– Я никогда прежде не встречал их. Я просто хотел спросить у вас дорогу.
– Дорогу?
– Ну да, дорогу.
Я подумал, что мой собеседник – именно тот, кто мне нужен. Судя по его выражению лица, сам я был перепуган не менее его. Лицо незнакомца раскраснелось, и он сердито выхватил у меня оба кошелька.
– Вы, наверное, ожидаете награды за вашу честность?
– Я всего лишь хотел разузнать, где можно получить пропуск в Амриту?
Незнакомец удивленно поднял бровь.
– Что вы такого натворили?
– Я? Натворил?
– Послушайте, приятель, вы не стали бы искать на Кровавой улице ответа на свой вопрос, если бы не находились в бегах. Кто за вами гонится?
– Вы когда-нибудь слышали о Пагасе Шэдоусе? – вопросом на вопрос ответил я.
Незнакомец приподнял и вторую бровь.
– Это капитан гетеринской стражи из Искандара?
– Он самый. – Я ожидал новых вопросов, но мой собеседник молчал, продолжая разглядывать меня. – Вы не хотите спросить меня, из-за чего я спасаюсь от Шэдоуса бегством?
Незнакомец покачал головой.
– Думаю, что вы и сами этого точно не знаете! – С этими словами он легонько шлепнул себя по голове. – Капитан Шэдоус никогда не сядет на обычную лошадь, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Вы можете мне помочь?
– Может быть. – Мой собеседник кивнул. – Но не здесь. Как вас зовут?
– Мое имя Корвас.
– А меня зовут Деломас. Ну, тогда пойдемте со мной, Корвас.
Я охотно последовал за человеком по имени Деломас, и вскоре мы оказались на рынке. В этот час покупателей было совсем мало, однако торговцы явно не спешили закрывать свои лавки. В центре рынка находилось место, специально предназначенное для торговли съестными припасами, которые привозили крестьяне, а также для торговцев победнее, выложивших свои товары либо на ковры, либо прямо на мостовую. Мне припомнились годы, проведенные на рынке Искандара, и я с благодарностью поспешил за Деломасом к противоположному краю здешнего рынка.
Вскоре мы подошли к внушительного вида зданию с минаретами и золотисто-голубым куполом в форме луковицы. Вход охраняли два великолепных стражника в роскошных одеяниях из голубого шелка и с инкрустированными серебром саблями на поясе. Завидев приближение Деломаса, они почтительно отсалютовали ему. Я заметил, что появление моего нового знакомого тем не менее вызвало у них легкое удивление. Мне было любопытно узнать причину – стражников либо изумил тот факт, что их хозяин прибыл домой пешком, либо они не были уверены, что он вообще вернется.
Когда я оказался внутри дома моего нового знакомого, меня поразило обилие дорогих вещей, заполнявших просторное помещение. Инкрустированная золотом роскошная мебель была задрапирована изысканными шелками самых экзотических расцветок. Пол устилали богатые ковры – настолько пушистые и толстые, что казалось, будто в них можно нырнуть, как в воду. Изумительной красоты фарфоровые статуэтки, причудливые коробочки, полные серебряных и золотых браслетов, колец и цепочек, фигурные изделия из стекла, роскошные гобелены окружали меня со всех сторон.
Должен признаться, что у меня при виде подобной роскоши мелькнула мысль о том, что я напрасно поспешил отказаться от предполагаемой награды. Вне всякого сомнения, Деломас был человеком весьма состоятельным. По длинному коридору я последовал за хозяином в другую роскошную комнату, вдвое больше первой и содержавшую раз в десять больше предметов роскоши. Посреди всего этого неописуемого богатства на возвышении из пестрых разноцветных подушек лежала обтянутая шелком подушечка. Взобравшись на гору этого великолепия, Деломас уселся прямо на эту подушечку и скрестил ноги.
– Музто! – позвал он.
– Ваш покорный слуга, хозяин! – донесся из-за моей спины чей-то голос. Только сейчас я понял, что слуги неотступно следовали за нами весь путь от входной двери и до комнаты, в которой мы сейчас находились. Поразительно, как все-таки бесшумно двигаются эти великаны-стражники!
Деломас гостеприимно указал мне на одну из подушек.
– Будьте гостем в моем скромном доме, Корвас.
– Премного вам благодарен.
Я уселся на роскошную подушку и попытался прикрыть свои видавшие виды сапоги складками одежды, которая также не могла похвастаться новизной.
Деломас указал на дверь дальней в стене комнаты.
– Музто, когда я переступил порог собственного дома, мои стражники очень удивились моему возвращению. Почему?
Стражник опустил руки по швам и, поклонившись, ответил:
– Хозяин, это потому, что до нас дошло известие о том, что вас убили.
– Ах так! И от кого же исходило это известие?
– От начальника вашей стражи, хозяин, от Нигизы.
– Понятно. – Деломас кивнул, и его лицо приняло выражение ледяного спокойствия. Прищурившись, он деловито посмотрел на своего слугу. – Возьми с собой Бакку и приведи ко мне Нигизу. Ему ничего не говорите.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин.
– И еще приведи ко мне Эшкигаля.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин!
Слуга поклонился еще ниже и поспешил прочь из комнаты. Хотя он явно не успел уйти далеко, на его месте вскоре оказался другой одетый в ливрею слуга. Приблизившись к Деломасу, он почтительно поклонился.
– Вы желали видеть меня, хозяин?
– У нас гость, Эшкигаль. Принеси угощения.
Когда слуга, поклонившись, вышел из комнаты, Деломас с улыбкой посмотрел на меня:
– Простите меня, Корвас, за резкость, которую я допустил при нашей первой встрече. Мне было крайне неприятно оттого, что я позволил своему испугу вырваться наружу в присутствии постороннего человека. У меня был плохой день, а до нового рассвета еще долго. Начнем с того, что мой портшез так и не вернулся домой, слуги находятся неизвестно где и мне стало предельно ясно, что придется вернуться раньше времени. Через несколько минут у меня должна была состояться встреча с неким важным человеком по поводу одной серьезной сделки. Для этого мне необходимо было иметь с собой довольно крупную сумму наличных денег. Об этом знал только один человек – Нигиза, который мог подстроить все перечисленные мною неприятности и подставить меня, отдав на милость портовых грабителей. Я уверен, что они были в сговоре с Нигизой.
– Многоуважаемый Деломас, вряд ли моей скромной персоне удалось обратить их в бегство.
– Как бы то ни было, но когда я заметил, как эти головорезы крутятся возле меня, я обратил страстную молитву к Наласу – моему божеству-покровителю – с просьбой о спасении. Едва я произнес последние слова молитвы, как словно по мановению волшебной палочки появились вы, друг мой Корвас!
– Боюсь, что я не слишком-то похож на ангела!
– Да кто станет спорить с тем, кого боги выбрали в качестве исполнителя своей воли? Вы, наверное, помните слова великого философа Закароса: «Если бы мы могли видеть так, как видят боги, и были в состоянии делать выбор, как это делают они, то сами были бы богами».
Произнесенная Деломасом цитата погрузила меня в раздумье, поскольку слова великого философа удивительно точно ответили на давно тревоживший меня вопрос. Неужели теперь удастся понять причину того, почему меня выбрали на роль Проводника, упоминаемого в старинном пророчестве? Пока я прокручивал все это в голове, слуга по имени Эшкигаль внес в комнату поднос с горячим чаем, вином и всевозможными деликатесами в крошечных плошках. После того, как угостился хозяин, поднос перешел полностью в мое распоряжение.
Я выпил чаю и собрался попробовать закуски, когда два гиганта-стражника втащили в комнату человека, в котором нетрудно было угадать коварного Нигизу, одетого, согласно его положению в иерархии слуг, в пестрые шелка и обвешанного золотом. Судя по запаху, который начал наполнять воздух помещения, его схватили в самый разгар пиршества, сопровождаемого обильными возлияниями.
Новоявленное трио остановилось в нескольких шагах от Деломаса. Торговец сделал знак слугам.
– Не так близко. Отступите немного назад.
– Хозяин! – воскликнул Нигиза. – Вы совершаете ошибку! Я не виноват! Я не имел никакого представления о том, кто они...
– Еще один шаг назад! – приказал Деломас. – Уберите его с ковра.
– Хозяин! Умоляю вас! Я не виновен, я...
Невзирая на мольбу Нигизы, стражники оттащили его назад, приподняв вероломного слугу так, чтобы его ноги не касались ковра. Рука Деломаса скользнула куда-то в груду подушек, и через секунду его пальцы уже сжимали пистолет. Торговец прицелился и выстрелил, начинив грудь предателя добрым зарядом свинца.
– Сбрось его под землю, в сточную канаву, Музто, и пришли кого-нибудь из девушек. Пусть уберут здесь.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин!
После того, как тело убитого вынесли из помещения, Деломас отложил пистолет в сторону, прилег на правый бок и начал писать какую-то записку.
– Деломас, позвольте побеспокоить вопросом такого решительного человека, как вы, – но не благоразумнее ли позвать городскую стражу?
– Когда враг пускает в действие свои средства, то и я прибегаю к собственным.
Закончив писать, мой новый знакомый запечатал письмо своим кольцом и протянул его мне.
– Я знаю, что утром в Амриту отплывает корабль. Вот письмо капитану «Шелкового призрака» с просьбой доставить вас и тех, кто с вами, в Амриту, не задавая лишних вопросов. Капитана зовут Абзу. Корабль пришвартован у последнего слипа на Угловой пристани. Отправляйтесь прямо по аллее до угла пристани, где она граничит с Западной рекой.
Я встал и взял протянутое мне письмо.
– Уважаемый мастер Деломас, я...
– Хотите сказать что-нибудь еще?
– Нет. – Я мотнул головой. – Ничего, кроме слов истинной благодарности.
– Не беспокойтесь. В письме я сообщаю о своей благодарности вам. О плате за проезд тоже не беспокойтесь, за все заплачено. Да поможет вам бог.
– Да поможет бог и вам, Деломас.
Я низко поклонился, обошел образовавшуюся на полу лужу крови и покинул комнату. Вышел из дома и, пройдя через рынок, взял в руки божественную шкатулку.
– Ответь, сколько раз мне предстоит увидеть, как раскалывается целый континент, прежде чем я безоговорочно поверю в тебя? – прошептал я, обращаясь к подарку Олассара.
Через секунду один из ящичков открылся, представив моему взгляду записку-ответ. Остановившись возле лавки, в которой продавались всевозможные лампы и светильники, я прочитал написанное. Ответ гласил:
Ты уже веришь. Ты просто не веришь в то, что уже веришь.
Я не знал ни самой песни, ни языка, на котором она исполнялась, однако и без всякого перевода понимал, что это песня любви. Слушая пение Абрины, я вел нескончаемые споры с самим собой.
Почему наша экспедиция, такая многочисленная в начале, теперь ограничилась лишь нами двоими? Если Синдия на самом деле и есть Нантерия, богиня дыма, то с какой целью она отправилась в это путешествие? Неужели только для того, чтобы подарить мне волшебную шкатулку и сапфир Сабиса? Или же просто для того, чтобы подвергнуть меня испытанию? А может быть, Синдия хотела и того, и другого? Или все-таки ей было важнее отыскать потайную библиотеку – истинный кладезь манкуанской мудрости? Но зачем всемогущей богине нужны какие-то книги? Пусть боги и не слишком понятно изъясняются, однако считается, что им известно все на свете.
Синдия, конечно же, настоящая богиня, в этом нет никаких сомнений. Зачем же удивляться тому, что она поставила такого завзятого скептика, как я, в крайне неловкое положение? Причем главная неловкость в данном случае состояла в том, что в данной ситуации совершенно не допускалась моя неправота. Поясняю: кто такой Корвас, чтобы боги возложили на него такое, самое что ни на есть серьезное задание? Почему Нантерия или божество волшебной шкатулки сделали меня непременным и нужным участником своего грандиозного замысла и подвигли на эту благородную стезю, связав мою судьбу с судьбой всей Вселенной? Честь в высшей степени сомнительная. А вдруг меня обманом хотят заставить выполнить волю Великого Разрушителя? Но опять возникает вопрос – почему Разрушитель выбрал для этого именно меня, а не какого-нибудь другого человека, который по меньшей мере является знающим свое дело закоренелым грешником? Наверняка сыскался бы какой-нибудь молодой злодей, обладающий соответствующими умениями, которому порученное дело вполне пришлось бы по душе и который оценил бы оказанную ему честь?
Абрина указала рукой куда-то вдаль. Мы приближались к залитому огнями Кьенососу. Вскоре я уже мог разглядеть портовые сооружения, величественный дворец Шевы, храмы, государственные здания, увенчанные орнаментом, изображающим Великого Змея. Кстати сказать, местные жители называют свою реку Непри, по имени последнего из правителей Кьенососа.
Наиболее освещенный квартал города располагался там, куда богачи приходили для того, чтобы умельцы карманной тяги облегчали их кошельки. Когда мы пролетали над этим местом, до слуха доносился беспорядочный шум исполняемой где-то музыки, пения, мычания животных – тот самый аккомпанемент, под который происходит избавление ротозеев от лишних денег.
– Корвас, где будем приземлять Урла?
– Уже поздно. Скоро наступит рассвет, и Урл не сможет переправить нас через океан. Давай под покровом темноты проберемся поближе к порту. Там я спрячу тебя и попытаюсь отыскать проход в Амриту.
– А зачем тебе меня прятать? – В голосе девушки послышалась обида.
– Абрина, послушай меня. Хотя Кьеносос и считается независимым, гетеринская стража протянула свои щупальца и сюда. Видишь вон тот огромный храм? Ну, тот, который стоит возле самого устья реки?
– Вижу.
– Это здешний Гетеринский храм. Вот посмотри, там как раз происходит смена караула. – Я снова посмотрел на Абрину. – Если тебя увидят здесь, с твоим ростом и знаменитым топором, то Шэдоус со своими подручными тут же отыщет нас. Узнай он о нашем приезде, наша песенка спета. Его ищейки в мгновение ока обшарят весь порт.
Моя спутница какое-то время молчала, затем с поразительной нежностью похлопала меня по плечу.
– Ну, где тут дорога к порту?
– На той стороне реки, неподалеку от Гетеринского храма, находится старый порт. Место не слишком приятное, но там можно подобрать корабль, на котором не станут задавать лишних вопросов. – Я посмотрел на шкатулку. – При условии, конечно, что я смогу оплатить проезд.
Абрина позвала своего крылатого льва, и тот, устремившись вниз, помчался довольно низко над водой по направлению и пресловутому портовому району Кьенососа. Я уже целую вечность не был здесь и всю оставшуюся жизнь хотел бы никогда здесь больше не появляться.
Когда Абрина с Урлом уселись на темной крыше какого-то заброшенного склада, я бессознательно прикоснулся к шрамам у себя на левом боку, которые получил во время последнего посещения портового базара Кровавой улицы. Один тип, отличавшийся полным отсутствием хороших манер и вкуса, выразил тогда горячее желание убедить вашего покорного слугу навсегда расстаться с моими денежками. Двое смиренных местных жителей учтиво, но крепко держали меня за руки, пока их третий товарищ освобождал меня от денег. Когда же я пригрозил позвать на помощь городскую стражу, тот самый парень с ножом в следующую секунду пырнул меня в живот. Я хорошо запомнил выражение его лица. Похоже, что он был слегка удивлен – как будто это я виноват в том, что не ознакомился с правилами, прежде чем прийти в этот прелестный уголок преступного мира.
Урл снова уменьшился до размеров моего большого пальца. Я стоял на своем прежнем месте, глядя на крыши домов Портовой улицы и на огни далекого городского рынка. Абрина опустилась на колени рядом со мной.
– Корвас!
– Что?
– Ты боишься?
– Боюсь? Я?
– Да, ты.
– Чепуха, моя дорогая. В свое время я был и вором, и солдатом, и наемным убийцей. Впрочем, кем я только не был. Нет, я не боюсь. Это я просто на какое-то время остолбенел.
– Я пойду с тобой.
– Нет. Я уже объяснил тебе, почему этого не следует делать. Позволь мне отдать весь страх моему дружку, и со мной все будет в порядке. Оставайся здесь. Мне не хотелось бы вдобавок ко всему переживать еще и за тебя.
– Ну, сделай мне приятное.
Я взял ее за руку и поцеловал. Затем заспешил дальше по крышам, пока не нашел лестницу, по которой спустился вниз, на улицу. Даже в столь поздний час она была запружена людьми и конными повозками. Несколько темноглазых бездельников украдкой ожидали возможности проскользнуть мимо. Здесь царила атмосфера звериной жестокости, стоял дикий шум и густо пахло гниющими отбросами, пряностями, тухлой рыбой и соленым морским воздухом.
Оказавшись на улице, я держался в тени и пытался унять бешено стучавшее сердце. В одной руке я сжимал нож, другой держал божественную шкатулку. Мне предстояло сделать выбор. Вытащив ящичек шкатулки, я прошептал:
– Отдаю тебе весь мой страх и даю тебе возможность хорошенько хлебнуть горя.
Однако я не стал расставаться со всеми моими страхами. Когда отправляешься на базар Кровавой улицы, испытывать небольшой страх – дело вполне благоразумное. Дно здешней реки, насколько мне известно, густо усеяно телами бесстрашных храбрецов, осмелившихся появиться на Кровавой улице с песней на устах и доверием в сердце.
Ящичек тут же закрылся. Я засунул нож в карман и, перейдя Портовую улицу, вышел на Кровавую улицу. В дверном проеме одного из домов я заметил какую-то тень, о чем-то беседовавшую с другой такой же тенью. Обе тени при этом внимательно разглядывали мои карманы.
Шагнув вперед, одна из теней выросла прямо передо мной. Моя рука скользнула в карман, пальцы обхватили рукоятку ножа. Я замер на месте, чувствуя, что ноги сделались ватными. Язык также перестал повиноваться мне, и я вряд ли способен был произнести хоть слово. Я был готов в любую секунду дать деру, сопроводив бегство какой-нибудь находчивой фразой, которая показала бы этому молодцу презрение, которое я к нему испытывал. Подобный демарш, возможно, убедил бы незнакомца в том, что, по вполне объяснимым причинам, я представляю слишком опасный объект для нападения. Другая же половина моего естества страстно желала закричать и пуститься в бегство. Однако я продолжал стоять посреди улицы этаким мраморным изваянием. Зловещая тень обошла меня кругом и сделала знак второй тени. После этого обе направились в сторону рынка.
Отыскав более или менее безопасный участок стены, я прислонился к нему спиной и несколько раз вдохнул и выдохнул. Я совершенно не представлял себе, что же следует делать дальше и куда идти. Мужество почему-то никак не шло ко мне, зато страх одолевал не на шутку. Держа шкатулку перед собой, я спросил ее:
– Почему ты не сработала на этот раз так, как надо?
В следующее мгновение в моей голове прозвучал безмолвный ответ божественной шкатулки:
Ты забрал назад собственный страх.
– Так что же мне сейчас делать?
В следующую секунду я увидел богато одетого человека, быстро шагающего по моей стороне улицы в направлении рынка. По пятам за ним следовали две подозрительного вида фигуры. Незнакомец выглядел человеком, несомненно, состоятельным. Он явно не относился к представителям преступного мира и, таким образом, вполне подходил для того, чтобы у него можно было осведомиться о пути в Амриту. Я погладил божественную шкатулку и отделился от стены, но не успел произнести и слова, как незнакомец издал громкий крик. Два его подозрительных преследователя внезапно вернулись туда, откуда так же внезапно появились, и незнакомец сам, без всякого принуждения, сорвал с пояса кошелек и бросил его мне прямо в руки.
– Возьми! – воскликнул он. – Забирай деньги и оставь меня в покое!
Он обошел меня кругом и зашагал дальше в прежнем направлении – к рынку. Я взвесил на ладони кошелек и какое-то мгновение испытывал искушение присвоить его. Однако присущая приверженцам нантской религии честность и божественная натура возложенного на меня задания возобладали над инстинктивной алчностью. Я бросился вслед за щедрым незнакомцем.
– Стойте! Подождите!
Неизвестный богач зашагал еще быстрее, теперь мы с ним стремительно лавировали между повозками, верблюдами и ослами, запрудившими проезжую часть улицы. Когда перепуганный незнакомец выскочил на то место, где Кровавая улица значительно расширяется и, собственно, переходит в сам рынок, путь ему перегородила запряженная лошадью повозка.
Я схватил его за плечо и сказал:
– Вот я вас и догнал! – Даже в тот самый миг эта фраза показалась мне не совсем уместной.
Незнакомец обернулся и протянул мне еще один, уже более внушительного вида кошелек.
– Возьмите! Забирайте все, только пощадите меня!
Я рассмеялся, и сам сразу же понял неуместность веселья в подобной ситуации. Незнакомец мог воспринять мой смех как торжество палача над жертвой.
– Послушайте, приятель, я вовсе не собираюсь грабить вас! Забирайте обратно ваш кошелек! Точнее, оба кошелька! Забирайте и второй!
Мой новый случайный знакомый принялся озираться по сторонам и, как мне показалось, не оставил без внимания ни одно колесо повозки и ни одну кучку дерьма на мостовой Кровавой улицы.
– А где же твои сообщники? Те, двое?
В какой-то момент я подумал, что он имеет в виду Абрину и Урла, но затем вспомнил о двух подозрительных типах, которые куда-то скрылись за секунду до того, как я решил обратиться к незнакомцу с вопросом.
– Я никогда прежде не встречал их. Я просто хотел спросить у вас дорогу.
– Дорогу?
– Ну да, дорогу.
Я подумал, что мой собеседник – именно тот, кто мне нужен. Судя по его выражению лица, сам я был перепуган не менее его. Лицо незнакомца раскраснелось, и он сердито выхватил у меня оба кошелька.
– Вы, наверное, ожидаете награды за вашу честность?
– Я всего лишь хотел разузнать, где можно получить пропуск в Амриту?
Незнакомец удивленно поднял бровь.
– Что вы такого натворили?
– Я? Натворил?
– Послушайте, приятель, вы не стали бы искать на Кровавой улице ответа на свой вопрос, если бы не находились в бегах. Кто за вами гонится?
– Вы когда-нибудь слышали о Пагасе Шэдоусе? – вопросом на вопрос ответил я.
Незнакомец приподнял и вторую бровь.
– Это капитан гетеринской стражи из Искандара?
– Он самый. – Я ожидал новых вопросов, но мой собеседник молчал, продолжая разглядывать меня. – Вы не хотите спросить меня, из-за чего я спасаюсь от Шэдоуса бегством?
Незнакомец покачал головой.
– Думаю, что вы и сами этого точно не знаете! – С этими словами он легонько шлепнул себя по голове. – Капитан Шэдоус никогда не сядет на обычную лошадь, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Вы можете мне помочь?
– Может быть. – Мой собеседник кивнул. – Но не здесь. Как вас зовут?
– Мое имя Корвас.
– А меня зовут Деломас. Ну, тогда пойдемте со мной, Корвас.
Я охотно последовал за человеком по имени Деломас, и вскоре мы оказались на рынке. В этот час покупателей было совсем мало, однако торговцы явно не спешили закрывать свои лавки. В центре рынка находилось место, специально предназначенное для торговли съестными припасами, которые привозили крестьяне, а также для торговцев победнее, выложивших свои товары либо на ковры, либо прямо на мостовую. Мне припомнились годы, проведенные на рынке Искандара, и я с благодарностью поспешил за Деломасом к противоположному краю здешнего рынка.
Вскоре мы подошли к внушительного вида зданию с минаретами и золотисто-голубым куполом в форме луковицы. Вход охраняли два великолепных стражника в роскошных одеяниях из голубого шелка и с инкрустированными серебром саблями на поясе. Завидев приближение Деломаса, они почтительно отсалютовали ему. Я заметил, что появление моего нового знакомого тем не менее вызвало у них легкое удивление. Мне было любопытно узнать причину – стражников либо изумил тот факт, что их хозяин прибыл домой пешком, либо они не были уверены, что он вообще вернется.
Когда я оказался внутри дома моего нового знакомого, меня поразило обилие дорогих вещей, заполнявших просторное помещение. Инкрустированная золотом роскошная мебель была задрапирована изысканными шелками самых экзотических расцветок. Пол устилали богатые ковры – настолько пушистые и толстые, что казалось, будто в них можно нырнуть, как в воду. Изумительной красоты фарфоровые статуэтки, причудливые коробочки, полные серебряных и золотых браслетов, колец и цепочек, фигурные изделия из стекла, роскошные гобелены окружали меня со всех сторон.
Должен признаться, что у меня при виде подобной роскоши мелькнула мысль о том, что я напрасно поспешил отказаться от предполагаемой награды. Вне всякого сомнения, Деломас был человеком весьма состоятельным. По длинному коридору я последовал за хозяином в другую роскошную комнату, вдвое больше первой и содержавшую раз в десять больше предметов роскоши. Посреди всего этого неописуемого богатства на возвышении из пестрых разноцветных подушек лежала обтянутая шелком подушечка. Взобравшись на гору этого великолепия, Деломас уселся прямо на эту подушечку и скрестил ноги.
– Музто! – позвал он.
– Ваш покорный слуга, хозяин! – донесся из-за моей спины чей-то голос. Только сейчас я понял, что слуги неотступно следовали за нами весь путь от входной двери и до комнаты, в которой мы сейчас находились. Поразительно, как все-таки бесшумно двигаются эти великаны-стражники!
Деломас гостеприимно указал мне на одну из подушек.
– Будьте гостем в моем скромном доме, Корвас.
– Премного вам благодарен.
Я уселся на роскошную подушку и попытался прикрыть свои видавшие виды сапоги складками одежды, которая также не могла похвастаться новизной.
Деломас указал на дверь дальней в стене комнаты.
– Музто, когда я переступил порог собственного дома, мои стражники очень удивились моему возвращению. Почему?
Стражник опустил руки по швам и, поклонившись, ответил:
– Хозяин, это потому, что до нас дошло известие о том, что вас убили.
– Ах так! И от кого же исходило это известие?
– От начальника вашей стражи, хозяин, от Нигизы.
– Понятно. – Деломас кивнул, и его лицо приняло выражение ледяного спокойствия. Прищурившись, он деловито посмотрел на своего слугу. – Возьми с собой Бакку и приведи ко мне Нигизу. Ему ничего не говорите.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин.
– И еще приведи ко мне Эшкигаля.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин!
Слуга поклонился еще ниже и поспешил прочь из комнаты. Хотя он явно не успел уйти далеко, на его месте вскоре оказался другой одетый в ливрею слуга. Приблизившись к Деломасу, он почтительно поклонился.
– Вы желали видеть меня, хозяин?
– У нас гость, Эшкигаль. Принеси угощения.
Когда слуга, поклонившись, вышел из комнаты, Деломас с улыбкой посмотрел на меня:
– Простите меня, Корвас, за резкость, которую я допустил при нашей первой встрече. Мне было крайне неприятно оттого, что я позволил своему испугу вырваться наружу в присутствии постороннего человека. У меня был плохой день, а до нового рассвета еще долго. Начнем с того, что мой портшез так и не вернулся домой, слуги находятся неизвестно где и мне стало предельно ясно, что придется вернуться раньше времени. Через несколько минут у меня должна была состояться встреча с неким важным человеком по поводу одной серьезной сделки. Для этого мне необходимо было иметь с собой довольно крупную сумму наличных денег. Об этом знал только один человек – Нигиза, который мог подстроить все перечисленные мною неприятности и подставить меня, отдав на милость портовых грабителей. Я уверен, что они были в сговоре с Нигизой.
– Многоуважаемый Деломас, вряд ли моей скромной персоне удалось обратить их в бегство.
– Как бы то ни было, но когда я заметил, как эти головорезы крутятся возле меня, я обратил страстную молитву к Наласу – моему божеству-покровителю – с просьбой о спасении. Едва я произнес последние слова молитвы, как словно по мановению волшебной палочки появились вы, друг мой Корвас!
– Боюсь, что я не слишком-то похож на ангела!
– Да кто станет спорить с тем, кого боги выбрали в качестве исполнителя своей воли? Вы, наверное, помните слова великого философа Закароса: «Если бы мы могли видеть так, как видят боги, и были в состоянии делать выбор, как это делают они, то сами были бы богами».
Произнесенная Деломасом цитата погрузила меня в раздумье, поскольку слова великого философа удивительно точно ответили на давно тревоживший меня вопрос. Неужели теперь удастся понять причину того, почему меня выбрали на роль Проводника, упоминаемого в старинном пророчестве? Пока я прокручивал все это в голове, слуга по имени Эшкигаль внес в комнату поднос с горячим чаем, вином и всевозможными деликатесами в крошечных плошках. После того, как угостился хозяин, поднос перешел полностью в мое распоряжение.
Я выпил чаю и собрался попробовать закуски, когда два гиганта-стражника втащили в комнату человека, в котором нетрудно было угадать коварного Нигизу, одетого, согласно его положению в иерархии слуг, в пестрые шелка и обвешанного золотом. Судя по запаху, который начал наполнять воздух помещения, его схватили в самый разгар пиршества, сопровождаемого обильными возлияниями.
Новоявленное трио остановилось в нескольких шагах от Деломаса. Торговец сделал знак слугам.
– Не так близко. Отступите немного назад.
– Хозяин! – воскликнул Нигиза. – Вы совершаете ошибку! Я не виноват! Я не имел никакого представления о том, кто они...
– Еще один шаг назад! – приказал Деломас. – Уберите его с ковра.
– Хозяин! Умоляю вас! Я не виновен, я...
Невзирая на мольбу Нигизы, стражники оттащили его назад, приподняв вероломного слугу так, чтобы его ноги не касались ковра. Рука Деломаса скользнула куда-то в груду подушек, и через секунду его пальцы уже сжимали пистолет. Торговец прицелился и выстрелил, начинив грудь предателя добрым зарядом свинца.
– Сбрось его под землю, в сточную канаву, Музто, и пришли кого-нибудь из девушек. Пусть уберут здесь.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин!
После того, как тело убитого вынесли из помещения, Деломас отложил пистолет в сторону, прилег на правый бок и начал писать какую-то записку.
– Деломас, позвольте побеспокоить вопросом такого решительного человека, как вы, – но не благоразумнее ли позвать городскую стражу?
– Когда враг пускает в действие свои средства, то и я прибегаю к собственным.
Закончив писать, мой новый знакомый запечатал письмо своим кольцом и протянул его мне.
– Я знаю, что утром в Амриту отплывает корабль. Вот письмо капитану «Шелкового призрака» с просьбой доставить вас и тех, кто с вами, в Амриту, не задавая лишних вопросов. Капитана зовут Абзу. Корабль пришвартован у последнего слипа на Угловой пристани. Отправляйтесь прямо по аллее до угла пристани, где она граничит с Западной рекой.
Я встал и взял протянутое мне письмо.
– Уважаемый мастер Деломас, я...
– Хотите сказать что-нибудь еще?
– Нет. – Я мотнул головой. – Ничего, кроме слов истинной благодарности.
– Не беспокойтесь. В письме я сообщаю о своей благодарности вам. О плате за проезд тоже не беспокойтесь, за все заплачено. Да поможет вам бог.
– Да поможет бог и вам, Деломас.
Я низко поклонился, обошел образовавшуюся на полу лужу крови и покинул комнату. Вышел из дома и, пройдя через рынок, взял в руки божественную шкатулку.
– Ответь, сколько раз мне предстоит увидеть, как раскалывается целый континент, прежде чем я безоговорочно поверю в тебя? – прошептал я, обращаясь к подарку Олассара.
Через секунду один из ящичков открылся, представив моему взгляду записку-ответ. Остановившись возле лавки, в которой продавались всевозможные лампы и светильники, я прочитал написанное. Ответ гласил:
Ты уже веришь. Ты просто не веришь в то, что уже веришь.
ГЛАВА 25
Пока я шагал по крышам складских помещений, направляясь к тому месту, где оставил Абрину, рассветный эльф уже начал карабкаться вверх по небосклону. В его слабом бледно-розовом свете я увидел красавицу-великаншу – она в глубоком раздумье смотрела куда-то на восток. Мне показалось, что пространство возле нее завалено каким-то хламом. Подойдя ближе, я с ужасом обнаружил, что это не что иное, как куски изуродованных человеческих тел. Я случайно наступил на обрубок руки, и страх за безопасность моей спутницы звериной лапой схватил меня за горло.
– Прошу прощения, – извинился я перед ее владельцем или, может быть, владелицей.
Следы ужасной сечи были повсюду – полуобнаженные торсы, конечности, кисти рук.
– Абрина! – позвал я. Когда великанша повернулась ко мне, я понял, что мысли ее витают далеко отсюда. Я взял ее за руку и снова позвал:
– Абрина!
Она обернулась и, увидев меня, улыбнулась:
– Корвас! Это ты! А я все думала, горевала, не напали ли на тебя какие-нибудь портовые головорезы.
– Нет, ничего подобного не произошло. Я сумел договориться с людьми, они возьмут нас на корабль. Он через несколько часов отплывает, причем держит курс прямо на Амриту. – Я указал на останки человеческих тел. – Что тут произошло?
– Прошу прощения, – извинился я перед ее владельцем или, может быть, владелицей.
Следы ужасной сечи были повсюду – полуобнаженные торсы, конечности, кисти рук.
– Абрина! – позвал я. Когда великанша повернулась ко мне, я понял, что мысли ее витают далеко отсюда. Я взял ее за руку и снова позвал:
– Абрина!
Она обернулась и, увидев меня, улыбнулась:
– Корвас! Это ты! А я все думала, горевала, не напали ли на тебя какие-нибудь портовые головорезы.
– Нет, ничего подобного не произошло. Я сумел договориться с людьми, они возьмут нас на корабль. Он через несколько часов отплывает, причем держит курс прямо на Амриту. – Я указал на останки человеческих тел. – Что тут произошло?