Страница:
– Ханна Макгэрри вообще не останавливалась в Бруме ни под своим, ни под чужим именем. Никто не видел женщину с короткими, выгоревшими на солнце волосами и большими синими глазами, ни одну, ни с мужчиной. Никто не видел мускулистого, высокого мужчину со светлыми глазами, черными волосами и бородой, ни одного, ни вместе с женщиной. Машину, взятую напрокат, Донован в агентство не вернул. Нет ее и ни на одной из стоянок. Возможно, они сейчас в Дерби или Дарвине.
Молчание. Янь знал, что в данный момент Чан-старший обдумывает ситуацию. Холодно и безжалостно. Ему оставалось только надеяться, что отец не сделает его козлом отпущения и направит свою жестокость в другое русло.
– Некомпетентно, – с гневом произнес Сэм. – Когда же я привыкну к некомпетентности единственного сына?
Янь пробормотал необходимые извинения за то, что он живет, дышит и разочаровывает своего отца.
– Я найду их тебе. А ты принесешь мне секрет «Жемчужной бухты».
– Если я получу только Ханну, ты получишь свой секрет. Но если с ней будет Донован, у нас возникнут проблемы. Американцы хотят, чтобы мы его не трогали.
– Я выясню их намерения по поводу этого Донована.
– Пожалуйста, сделай это. А пока ты ведешь переговоры с американцами, я поищу наших беглецов в Дерби и Дарвине.
– Если повезет, они нам не понадобятся.
– Могу я спросить почему?
– Звонил управляющий моего магазина в Гонконге. Он видел необыкновенную черную жемчужину, в которой были все цвета жизни и темная прозрачность времени.
– Она из «Жемчужной бухты»? – спросил Янь.
– Нет. Из казино Лас-Вегаса.
– Где она сейчас?
– Ублюдок не продал бы ее ни за какие деньги. Его жена искала ожерелье из такого жемчуга. – Сэм пробормотал на отвратительном кантонском диалекте что-то о тупых кобелях и суках в период течки. – Сын, ты ездил в Калифорнию, объясни, почему американцы позволяют своим бабам делать все, что им заблагорассудится? Это же противоречит здравому смыслу.
– Если бы я знал ответ, то понял бы Запад.
Было слышно, как Сэм закурил и с шумом выпустил дым в микрофон.
– Ты ни на что не знаешь ответа. Почему я проклят семью дочерьми и никчемным сыном?
Янь не мог ответить и на этот вопрос.
Встав задолго до рассвета, Арчер сел за компьютер и, даже когда небо на востоке посветлело, не оторвался от экрана, чтобы полюбоваться видом пробуждающегося города и сказочными красками восхода.
Он снова и снова просматривал данные, анализировал, искал какую-то систему, находил, отбрасывал.
Ничего интересного.
На экране возник список телефонных номеров, которыми часто пользовался Лэy. Рядом с каждым фамилия и адрес. Большинство номеров принадлежало жемчужным фермам Западной Австралии. Был и номер таитянской фермы Чанов. Никто из конкурентов Лэна или его «друзей» по бизнесу не владел секретом черных радуг.
Здесь были номера дорогих магазинов, торгующих жемчугом, пять номеров принадлежали дилерам с сомнительной репутацией, а два – боссам средней руки из Красной триады.
– Что ты замышлял, Лэн? – бормотал Арчер. – Может, просто взбалтывал горшок, чтобы посмотреть, что всплывет на поверхность?
Лэн на это способен. Он словно магнитом притягивал к себе неприятности и получал огромное удовольствие. Если неприятностей долго не было, он начинал бить копытом, пока они не закипали вокруг него. И он начинал смеяться, потому что жизнь интересовала Лэна только тогда, когда он на огромной скорости мчался по смазанным рельсам дороги, ведущей в ад.
Курсор нетерпеливо мигал, дожидаясь от человека каких-нибудь действий. Арчер нажал на «мышь», и появился длинный список имен, дат, цифр, загадочных пометок на полях. Имена и цифры говорили о норме производства жемчуга, квотах на раковины и торговлю. По прошлой работе Арчер знал о махинациях с жемчугом и сразу понял, что указанные цифры не соответствуют реальной производительности жемчужных ферм. Да и Ханна говорила, что некоторые фермы имеют более высокую квоту, чем другие, согласно некоей формуле правительства.
Арчеру не хотелось думать о ней. Мысли только усиливали боль. Теперь единственное, что он мог сделать, это найти убийцу Лэна и вычеркнуть Ханну из своей жизни. Возможно, боль и пустота исчезнут вместе с ней.
Возможно.
Но он не был в этом уверен. Он не в состоянии изменить прошлое или освободить ее от страха по отношению к нему в настоящем.
«Ты как Лэн!»
Жестокий. Холодный. Недостойный.
Арчер на миг закрыл глаза, словно темнота могла прогнать страдания. Нет. Он уступил Ханну сводному брату. Дважды. На этот раз потерял ее раньше, чем получил реальный шанс на победу.
Смириться? Преодолеть? Жить с этим?
Арчер опять уставился на экран. Ничего нового. «Жемчужная бухта» входила в число многих жемчужных ферм на западном побережье Австралии, которые не получали никаких льгот от правительства, каждой выделялся ничтожный участок, количество «домашних» раковин тоже всячески урезалось. Единственной лазейкой были «экспериментальные раковины», то есть предназначенные для улучшения породы. Неудивительно, что Лэн отнес к «экспериментальным» сорок процентов всех жемчужниц своей фермы, но в действительности же эта цифра приближалась к семидесяти, о чем не знала даже Ханна. Снижение доли жемчуга, выращиваемого для продажи, компенсировалось высокосортным таитянским жемчугом Сэма Чана.
Все это не было новостью для Арчера. Несмотря на горячее желание найти убийцу, он терял надежду, что компьютер ему в этом поможет. Лэн наживал врагов так же легко, как океан рождает волны. Но только один из них убил его и завладел «Черной троицей».
Если он найдет «Черную троицу», то найдет и убийцу Лэна.
Он отодвинулся от компьютера и встал. Сильно потянувшись, чтобы снять напряжение от долгого сидения, Арчер. Взглянул на часы, гадая, встал ли Джейк, потом нажал клавишу интеркома.
– Да? – Голос был недовольным и хриплым.
– Это Арчер. Как ты смотришь на поединок?
– Только не с Лианной. Прошлый раз она бросила меня задницей на мат. Господи, и это в ее-то положении!
Арчер улыбнулся, чувствуя, как исчезает напряжение.
– Через десять минут?
– Пять. Я уже проснулся час назад.
Арчер услышал сонный голос Онор и успокаивающее бормотание Джейка.
– Не вставай, дорогая. Я просто собираюсь вбить твоего брата в мат.
– Кайла? – спросила она, проснувшись от удивления. – В такой час? Он никогда не встанет раньше восьми, если не начнется пожар.
– Не Кайла. Арчера.
– Он здесь?
– Доброе утро, сестренка, – громко сказал Арчер. – Как моя любимая рыженькая?
– Саммер? – зевнула Онор. – Спит в соседней комнате. Слава богу, пошла в Кайла.
– Но характер у нее определенно твой.
– Характер у нее отцовский.
Разговор перешел в невнятное любовное воркование. Арчер старался не думать о Ханне, об удовольствии засыпать и просыпаться, держа ее в объятиях.
– Только час, – громко сказала Онор. – Потом мы явимся за вами.
Проснувшись, Ханна с сонным бормотанием протянула руку к Арчеру, однако нащупала пустоту и сразу вспомнила его ледяное, грубое указание:
«Если тебе потребуется секс или защита, нажми цифру шесть».
Ее переполнили чувства, не поддающиеся определению. Но Ханна и не собиралась их определять. Ей всегда приходилось бороться с ними, чтобы выжить. Она со злостью напомнила себе, что прошлой ночью не могла поступить иначе. Боль научила ее не повторять ошибок прошлого, и чем боль сильнее, тем понятнее урок. А Лэн был превосходным учителем.
Встав с кровати, Ханна прошла в ванную, прохладную чистую комнату в сине-желто-белых тонах с большой ванной, где свободно могли поместиться двое. Проигнорировав ее, она встала под душ, потом вытерлась мохнатым полотенцем и надела белье, которое постирала ночью, будучи не в силах заснуть, расчесала и уложила волосы.
Одежду пришлось надеть ту же самую, что она носила в Бруме: белые спортивные брюки и пеструю блузку. Сандалии были ее собственными, и Ханна почувствовала себя такой же неприглядной. Подумав о косметике, она вспомнила, как Арчер делал ей макияж, его внимательные глаза, его улыбку, когда он поцеловал ее, доказывая насколько устойчива помада.
Она даже не посмотрела в зеркало, выходя из спальни. Она сделала все, что могла, использовала все, что имела. Запах кофе привел ее на кухню, очень уютную, несмотря на размеры. Там светловолосая женщина с красивыми руками, закрыв глаза, кормила грудью рыжеволосого младенца. Ханна попятилась и, естественно, обо что-то споткнулась.
– Лианна, ты уже встала? Ой, привет! Вы, должно быть, Ханна Макгэрри?
– Да.
– А я – Онор Маллори, сестра Арчера. И Кайла тоже, но это я стараюсь не афишировать.
Смех в голосе и ее изумительные зеленые глаза моментально успокоили Ханну.
– Доброе утро, Онор! Извините, что побеспокоила вас. Я зайду позже.
– Когда Саммер ест, ее может побеспокоить только десятитонная бомба. У нее сосредоточенность ее папочки.
Ханна подумала об Арчере, которого тоже ничто не могло отвлечь, если он чего-то хотел.
– Или ее дяди.
– Вы имеете в виду Арчера?
– Да.
Приятный австралийский выговор гостьи заставил Онор улыбнуться.
– У Саммер глаза Арчера.
Ханна подошла ближе, и, словно почувствовав ее присутствие, крошка открыла глаза и уставилась на нее. Странное чувство, полунаслаждение-полуболь, шевельнулось в душе Ханны, ей вдруг очень захотелось прижать к груди ребенка Арчера, невзирая ни на какие проблемы.
– Вы правы, – тихо сказала она. – У малышки глаза Арчера.
– Если Саммер унаследует и его дисциплинированность, то она будет первой женщиной – президентом Соединенных Штатов.
Саммер наконец выпустила сосок и потянулась ручонками к матери.
– Ну, тыква, наелась? – засмеялась Онор, пряча грудь. – Съеденной тобой каши хватило бы на двоих.
Только сейчас Ханна заметила следы каши на столе и на одежде Онор.
– Стол тоже съел достаточно, – улыбнулась она. – Где тряпка?
– В раковине есть чистая губка, но вы не должны убирать за моей грязнулей.
– Вы можете отблагодарить меня, дав подержать вашу красавицу. Она не боится чужих?
– Она никогда не видела чужих. Взрослых она принимает за большие игрушки. Вот, держите этот шар, а губку дайте мне.
Однако взгляд у Онор был настороженным, когда она передавала дочь Ханне. Правда, увидев, как та ловко обращается с ребенком, она расслабилась и начала убирать за дочуркой, которая размахивала руками, стараясь накормить себя и все в пределах ее досягаемости.
– Вижу, Саммер в надежных руках. У вас есть дети?
Привычная боль резанула сердце Ханны.
– Нет. Сначала муж не хотел. А потом… это стало невозможным.
– Ради Бога, простите. Язык у меня работает быстрее, чем мозги. Джейк говорил, что вы недавно потеряли мужа.
Искренняя симпатия в глазах Онор заставила Ханну чувствовать себя обманщицей. Но как объяснить этой милой женщине свои отношения с Лэном, вернее, их полное отсутствие?
– Последние семь лет нас с мужем объединяли только дом и общая фамилия.
Онор посмотрела в ее темно-синие глаза, заметила горькие складки у рта и еще больше огорчилась.
В этот момент Саммер поймала руку Ханны и с восторгом принялась исследовать, а обнаружив серебристо-голубой бриллиант, начала старательно его грызть.
– У нас режутся зубки, – промурлыкала Ханна.
– О, да! Фабрика слюней работает на полную мощь. Но вам совсем не обязательно терпеть издевательства.
– Не беспокойтесь, у меня чистые руки.
– Я вовсе не о том. Своим первым зубом Саммер оставила зарубку на рыбьей дубинке.
– Что это?
– Тяжелая палка для глушения рыбы, когда ее поднимают на борт. – Онор с надеждой взглянула на собеседницу, – Вы любите рыбалку? Я не могу затащить Фэйт на нашу лодку. Фэйт – это моя сестра. Мы близнецы.
– Мне приходилось ловить только жемчужниц, поэтому я не знаю, нравится ли мне рыбалка.
Ханна с наслаждением понюхала огненную головку девочки, вдохнув ни с чем не сравнимый младенческий запах: свежей присыпки и мокрой пеленки. Глаза у Саммер были очень смышлеными и озорными, а кожа такой нежной, что в сравнении с ней цветочный лепесток выглядел наждачной бумагой.
– Племя яномами, на территории которого мы жили, занималось охотой на обезьян, земледелием, рубкой леса и прочим. Никакой рыбной ловли. Правда, некоторые племена охотились на амазонских крокодилов.
– Яномами? Вы говорите о бразильских джунглях?
– Да. – Ханна поудобнее устроила малышку на коленях, чтобы той было удобнее заниматься ее рукой. Как и всякая деревенская девочка старше пяти лет, Ханна нянчила младенцев, пока их матери работали на крошечных полях. – До девятнадцати лет я жила там. Мои родители были миссионерами, отец занимается этим до сих пор.
– Если бы меня увезли от моря, я бы очень скучала. А вы скучаете по джунглям?
– Нет. Я скучаю только по тому месту, где жила свой первые пять лет. Это штат Мэн. В джунглях, правда, тоже было кое-что хорошее. Воздух на рассвете, яркие бабочки размером с ладонь, ослепительное солнце после дождя, ночные костры и детский смех… Но в отличие от родителей я никогда не чувствовала себя там дома. Полагаю, джунгли и яномами родители любили даже больше, чем Бога. И уж конечно, больше, чем меня. Я родилась, когда маме было сорок четыре года, к этому времени они прожили среди яномами двадцать лет. Меня они считали Божьим даром и смирились с тем, что им пришлось уехать из джунглей на пять лет. Рожать и растить младенца в условиях каменного века рискованно. Наверняка родителям было очень тяжело покидать землю и людей, которых они так любили. Мне дали пять лет на то, чтобы я окрепла, а потом вернулась назад. Ведь долг превыше всего.
– А не родительская любовь? – возразила Онор.
– Их любовь и преданность скорее принадлежали Богу и другим людям, нежели семье. – Ханна потерлась щекой о пушистую головку Саммер. – Я принадлежу другому поколению, хочу любить и быть любимой, иметь семью.
Саммер подняла голову и посмотрела на нее. Глаза Арчера, серые, ясные, с зелено-голубыми крапинками всколыхнули в душе Ханны очередную волну боли.
У Онор возникло желание подойти к ней, обнять, успокоить, сказать, что все будет в порядке, но она была уже достаточно взрослой, чтобы знать, что в этой жизни есть вещи, которые никогда не могут быть в порядке. Онор лишь взглянула на часы и вскочила.
– Пора вернуть папочку Саммер. Пойдемте с нами, и вы увидите создателя этого маленького чудовища.
Однако малышка нахмурилась, вцепилась в руку Ханны с удвоенной силой и принялась еще старательнее грызть ее кольцо.
– Давайте я понесу, – засмеялась Ханна.
– Она весит целую тонну.
– Здоровый малыш – приятный груз.
Онор набрала код лифта, и они втроем спустились на нижний этаж, где пахло хлорированной водой бассейна и потом тренажерного зала.
– А-а, – поморщилась Онор. – Сладкий запах мужчин.
– А разве женщины не потеют?
– Конечно, нет. Мы пахнем, как прекрасные экзотические цветы, каковыми и являемся.
Ханна еще продолжала смеяться, когда они повернули за угол и подошли к распахнутым дверям зала, в котором виднелись разнообразные орудия пыток. Она едва взглянула на перекладины, шведские стенки, штанги, тренажеры и прочее, ее вниманием полностью завладели двое прекрасно сложенных и будто созданных для спарринга мужчин. Со стороны казалось, что они стараются убить друг друга. Они сближались, уворачивались от ударов, сплетались в клубок, отскакивали и снова кидались в бой. Видно, один из ударов достиг цели, боец шумно выдохнул, но тут же ринулся на противника.
Ханна не видела ничего подобного с тех пор, как Арчер прокладывал для них путь к самолету. Тогда он тащил на себе Лэна, сегодня он был свободен, поэтому его скорость и выносливость выглядели устрашающе.
– Ну и ну, Арчер даже без щитков, – сказала Онор. – То ли ему нужно сбросить избыток адреналина, то ли Джейк становится толстым и ленивым.
– Если соперником Арчера является Джейк, то он не выглядит ни толстым, ни ленивым.
Онор улыбнулась и помахала мужу рукой, когда тот уклонился от кулака Арчера и нанес ему ответный удар в спину.
– Это было красиво, дорогой. По-настоящему красиво.
Арчер молниеносно вскочил на ноги, сделал подсечку, и пока Джейк поднимался, на него обрушился целый град ударов, которые были нацелены преимущественно в щитки. Арчер хотел победить благодаря мастерству, не причиняя боли лучшему другу и мужу сестры.
Он снова бросил Джейка на мат, готовясь к сокрушительному удару. Тот мог бы увернуться или предпринять контратаку, но вместо этого застучал ладонью по мату.
– Довольно, Арчер. Парень хочет завтракать.
Тот помог Джейку подняться, затем стиснул его в объятиях.
– Прекрасная тренировка. Спасибо!
– Куда уж прекраснее, – буркнул Джейк, потирая ушибленное плечо.
Мокрые от пота мужчины стояли друг перед другом, счастливо улыбаясь. Когда Джейк начал снимать щитки, Арчер повернулся в сторону душевой, увидел Ханну, и его улыбка исчезла.
Как и беззаботная расслабленность.
Онор сразу это заметила, ибо свою темную и холодную сторону он не часто демонстрировал семье. Теперь просто не сдержался. Онор перевела взгляд с брата на окаменевшее лицо гостьи.
– Похоже, вы уже познакомились, – сказал Арчер, направляясь к женщинам. – Привет, сестренка. Хочешь обнять меня?
– Считай, что мы уже обнялись, – сказала та, посылая ему воздушный поцелуй.
– Ха! Ты и Джейку скажешь то же самое?
– Потное тело Джейка сильно отличается от всякого другого потного мужского тела. Он привлекательный и сексуальный.
– Только не для меня.
– Ты меня очень успокоил.
Улыбаясь, Арчер повернулся к Ханне, но его улыбка адресовалась не ей.
– Эй, Саммер, – нежно проурчал он, – как поживает самый красивый из ангелов?
Услышав свое имя, девочка подняла голову и, когда Арчер протянул к ней руки, тут же забыла про обмусоленное кольцо Ханны и радостно потянулась к дяде.
– У нее снова режется зуб, – предупредила Онор.
– Вот она, моя девочка, – бормотал Арчер. – Всем в этом мире нужны зубки.
Но Ханне совсем не хотелось отдавать ребенка человеку, который минуту назад был занят смертельным поединком. Увидев, что она колеблется, Арчер взял племянницу на руки.
– Не беспокойся. Если дойдет до прав на официальное посещение, я не буду требовать компенсации убытков.
Его ледяной голос заставил Ханну вздрогнуть.
Официальное посещение? Онор испуганно посмотрела на нее.
А Саммер не обращала внимания на эмоции взрослых. Она гукала, подпрыгивала, хватала за нос Арчера, который лишь смешно хрюкал в ее кулачок. Наконец она засмеялась, выпустила его нос, зато ухватила дядю за волосы и дернула. Поморщившись, Арчер осторожно разжал маленькие кулачки и фыркнул ей в шейку, стараясь не задеть нежную кожу отрастающей бородой.
– Кто научил тебя грязным приемам? – спросил он. Счастливо пуская слюни, крошка жевала любую часть своего дядюшки, до которой могла дотянуться. Арчер улыбался не менее радостно, чем Саммер, которая наклонилась к протяиутому ей мизинцу, как во сне, вздохнула и промочила насквозь пеленку.
– Оп, – сказала Онор, протягивая руки к дочурке. – Теплая жидкость, бегущая по твоей ноге, совсем не пот. Извини нас, Арчер.
– Нам не впервой. – Он чмокнул Саммер. в нос. – Пойдем, красавица, будешь принимать душ вместе с дядей. А ты, Джейк?
– Идите, я хочу поговорить с Онор.
– Ты ее балуешь, – сказала та вслед брату.
– Да, разве это плохо?
Держа промокшие щитки, Джейк подошел к жене, крепко поцеловал ее и попросил:
– А теперь представь меня женщине, которая может довести Арчера до такой степени безумства, что он не остановится перед убийством.
Глава 18
Молчание. Янь знал, что в данный момент Чан-старший обдумывает ситуацию. Холодно и безжалостно. Ему оставалось только надеяться, что отец не сделает его козлом отпущения и направит свою жестокость в другое русло.
– Некомпетентно, – с гневом произнес Сэм. – Когда же я привыкну к некомпетентности единственного сына?
Янь пробормотал необходимые извинения за то, что он живет, дышит и разочаровывает своего отца.
– Я найду их тебе. А ты принесешь мне секрет «Жемчужной бухты».
– Если я получу только Ханну, ты получишь свой секрет. Но если с ней будет Донован, у нас возникнут проблемы. Американцы хотят, чтобы мы его не трогали.
– Я выясню их намерения по поводу этого Донована.
– Пожалуйста, сделай это. А пока ты ведешь переговоры с американцами, я поищу наших беглецов в Дерби и Дарвине.
– Если повезет, они нам не понадобятся.
– Могу я спросить почему?
– Звонил управляющий моего магазина в Гонконге. Он видел необыкновенную черную жемчужину, в которой были все цвета жизни и темная прозрачность времени.
– Она из «Жемчужной бухты»? – спросил Янь.
– Нет. Из казино Лас-Вегаса.
– Где она сейчас?
– Ублюдок не продал бы ее ни за какие деньги. Его жена искала ожерелье из такого жемчуга. – Сэм пробормотал на отвратительном кантонском диалекте что-то о тупых кобелях и суках в период течки. – Сын, ты ездил в Калифорнию, объясни, почему американцы позволяют своим бабам делать все, что им заблагорассудится? Это же противоречит здравому смыслу.
– Если бы я знал ответ, то понял бы Запад.
Было слышно, как Сэм закурил и с шумом выпустил дым в микрофон.
– Ты ни на что не знаешь ответа. Почему я проклят семью дочерьми и никчемным сыном?
Янь не мог ответить и на этот вопрос.
Встав задолго до рассвета, Арчер сел за компьютер и, даже когда небо на востоке посветлело, не оторвался от экрана, чтобы полюбоваться видом пробуждающегося города и сказочными красками восхода.
Он снова и снова просматривал данные, анализировал, искал какую-то систему, находил, отбрасывал.
Ничего интересного.
На экране возник список телефонных номеров, которыми часто пользовался Лэy. Рядом с каждым фамилия и адрес. Большинство номеров принадлежало жемчужным фермам Западной Австралии. Был и номер таитянской фермы Чанов. Никто из конкурентов Лэна или его «друзей» по бизнесу не владел секретом черных радуг.
Здесь были номера дорогих магазинов, торгующих жемчугом, пять номеров принадлежали дилерам с сомнительной репутацией, а два – боссам средней руки из Красной триады.
– Что ты замышлял, Лэн? – бормотал Арчер. – Может, просто взбалтывал горшок, чтобы посмотреть, что всплывет на поверхность?
Лэн на это способен. Он словно магнитом притягивал к себе неприятности и получал огромное удовольствие. Если неприятностей долго не было, он начинал бить копытом, пока они не закипали вокруг него. И он начинал смеяться, потому что жизнь интересовала Лэна только тогда, когда он на огромной скорости мчался по смазанным рельсам дороги, ведущей в ад.
Курсор нетерпеливо мигал, дожидаясь от человека каких-нибудь действий. Арчер нажал на «мышь», и появился длинный список имен, дат, цифр, загадочных пометок на полях. Имена и цифры говорили о норме производства жемчуга, квотах на раковины и торговлю. По прошлой работе Арчер знал о махинациях с жемчугом и сразу понял, что указанные цифры не соответствуют реальной производительности жемчужных ферм. Да и Ханна говорила, что некоторые фермы имеют более высокую квоту, чем другие, согласно некоей формуле правительства.
Арчеру не хотелось думать о ней. Мысли только усиливали боль. Теперь единственное, что он мог сделать, это найти убийцу Лэна и вычеркнуть Ханну из своей жизни. Возможно, боль и пустота исчезнут вместе с ней.
Возможно.
Но он не был в этом уверен. Он не в состоянии изменить прошлое или освободить ее от страха по отношению к нему в настоящем.
«Ты как Лэн!»
Жестокий. Холодный. Недостойный.
Арчер на миг закрыл глаза, словно темнота могла прогнать страдания. Нет. Он уступил Ханну сводному брату. Дважды. На этот раз потерял ее раньше, чем получил реальный шанс на победу.
Смириться? Преодолеть? Жить с этим?
Арчер опять уставился на экран. Ничего нового. «Жемчужная бухта» входила в число многих жемчужных ферм на западном побережье Австралии, которые не получали никаких льгот от правительства, каждой выделялся ничтожный участок, количество «домашних» раковин тоже всячески урезалось. Единственной лазейкой были «экспериментальные раковины», то есть предназначенные для улучшения породы. Неудивительно, что Лэн отнес к «экспериментальным» сорок процентов всех жемчужниц своей фермы, но в действительности же эта цифра приближалась к семидесяти, о чем не знала даже Ханна. Снижение доли жемчуга, выращиваемого для продажи, компенсировалось высокосортным таитянским жемчугом Сэма Чана.
Все это не было новостью для Арчера. Несмотря на горячее желание найти убийцу, он терял надежду, что компьютер ему в этом поможет. Лэн наживал врагов так же легко, как океан рождает волны. Но только один из них убил его и завладел «Черной троицей».
Если он найдет «Черную троицу», то найдет и убийцу Лэна.
Он отодвинулся от компьютера и встал. Сильно потянувшись, чтобы снять напряжение от долгого сидения, Арчер. Взглянул на часы, гадая, встал ли Джейк, потом нажал клавишу интеркома.
– Да? – Голос был недовольным и хриплым.
– Это Арчер. Как ты смотришь на поединок?
– Только не с Лианной. Прошлый раз она бросила меня задницей на мат. Господи, и это в ее-то положении!
Арчер улыбнулся, чувствуя, как исчезает напряжение.
– Через десять минут?
– Пять. Я уже проснулся час назад.
Арчер услышал сонный голос Онор и успокаивающее бормотание Джейка.
– Не вставай, дорогая. Я просто собираюсь вбить твоего брата в мат.
– Кайла? – спросила она, проснувшись от удивления. – В такой час? Он никогда не встанет раньше восьми, если не начнется пожар.
– Не Кайла. Арчера.
– Он здесь?
– Доброе утро, сестренка, – громко сказал Арчер. – Как моя любимая рыженькая?
– Саммер? – зевнула Онор. – Спит в соседней комнате. Слава богу, пошла в Кайла.
– Но характер у нее определенно твой.
– Характер у нее отцовский.
Разговор перешел в невнятное любовное воркование. Арчер старался не думать о Ханне, об удовольствии засыпать и просыпаться, держа ее в объятиях.
– Только час, – громко сказала Онор. – Потом мы явимся за вами.
Проснувшись, Ханна с сонным бормотанием протянула руку к Арчеру, однако нащупала пустоту и сразу вспомнила его ледяное, грубое указание:
«Если тебе потребуется секс или защита, нажми цифру шесть».
Ее переполнили чувства, не поддающиеся определению. Но Ханна и не собиралась их определять. Ей всегда приходилось бороться с ними, чтобы выжить. Она со злостью напомнила себе, что прошлой ночью не могла поступить иначе. Боль научила ее не повторять ошибок прошлого, и чем боль сильнее, тем понятнее урок. А Лэн был превосходным учителем.
Встав с кровати, Ханна прошла в ванную, прохладную чистую комнату в сине-желто-белых тонах с большой ванной, где свободно могли поместиться двое. Проигнорировав ее, она встала под душ, потом вытерлась мохнатым полотенцем и надела белье, которое постирала ночью, будучи не в силах заснуть, расчесала и уложила волосы.
Одежду пришлось надеть ту же самую, что она носила в Бруме: белые спортивные брюки и пеструю блузку. Сандалии были ее собственными, и Ханна почувствовала себя такой же неприглядной. Подумав о косметике, она вспомнила, как Арчер делал ей макияж, его внимательные глаза, его улыбку, когда он поцеловал ее, доказывая насколько устойчива помада.
Она даже не посмотрела в зеркало, выходя из спальни. Она сделала все, что могла, использовала все, что имела. Запах кофе привел ее на кухню, очень уютную, несмотря на размеры. Там светловолосая женщина с красивыми руками, закрыв глаза, кормила грудью рыжеволосого младенца. Ханна попятилась и, естественно, обо что-то споткнулась.
– Лианна, ты уже встала? Ой, привет! Вы, должно быть, Ханна Макгэрри?
– Да.
– А я – Онор Маллори, сестра Арчера. И Кайла тоже, но это я стараюсь не афишировать.
Смех в голосе и ее изумительные зеленые глаза моментально успокоили Ханну.
– Доброе утро, Онор! Извините, что побеспокоила вас. Я зайду позже.
– Когда Саммер ест, ее может побеспокоить только десятитонная бомба. У нее сосредоточенность ее папочки.
Ханна подумала об Арчере, которого тоже ничто не могло отвлечь, если он чего-то хотел.
– Или ее дяди.
– Вы имеете в виду Арчера?
– Да.
Приятный австралийский выговор гостьи заставил Онор улыбнуться.
– У Саммер глаза Арчера.
Ханна подошла ближе, и, словно почувствовав ее присутствие, крошка открыла глаза и уставилась на нее. Странное чувство, полунаслаждение-полуболь, шевельнулось в душе Ханны, ей вдруг очень захотелось прижать к груди ребенка Арчера, невзирая ни на какие проблемы.
– Вы правы, – тихо сказала она. – У малышки глаза Арчера.
– Если Саммер унаследует и его дисциплинированность, то она будет первой женщиной – президентом Соединенных Штатов.
Саммер наконец выпустила сосок и потянулась ручонками к матери.
– Ну, тыква, наелась? – засмеялась Онор, пряча грудь. – Съеденной тобой каши хватило бы на двоих.
Только сейчас Ханна заметила следы каши на столе и на одежде Онор.
– Стол тоже съел достаточно, – улыбнулась она. – Где тряпка?
– В раковине есть чистая губка, но вы не должны убирать за моей грязнулей.
– Вы можете отблагодарить меня, дав подержать вашу красавицу. Она не боится чужих?
– Она никогда не видела чужих. Взрослых она принимает за большие игрушки. Вот, держите этот шар, а губку дайте мне.
Однако взгляд у Онор был настороженным, когда она передавала дочь Ханне. Правда, увидев, как та ловко обращается с ребенком, она расслабилась и начала убирать за дочуркой, которая размахивала руками, стараясь накормить себя и все в пределах ее досягаемости.
– Вижу, Саммер в надежных руках. У вас есть дети?
Привычная боль резанула сердце Ханны.
– Нет. Сначала муж не хотел. А потом… это стало невозможным.
– Ради Бога, простите. Язык у меня работает быстрее, чем мозги. Джейк говорил, что вы недавно потеряли мужа.
Искренняя симпатия в глазах Онор заставила Ханну чувствовать себя обманщицей. Но как объяснить этой милой женщине свои отношения с Лэном, вернее, их полное отсутствие?
– Последние семь лет нас с мужем объединяли только дом и общая фамилия.
Онор посмотрела в ее темно-синие глаза, заметила горькие складки у рта и еще больше огорчилась.
В этот момент Саммер поймала руку Ханны и с восторгом принялась исследовать, а обнаружив серебристо-голубой бриллиант, начала старательно его грызть.
– У нас режутся зубки, – промурлыкала Ханна.
– О, да! Фабрика слюней работает на полную мощь. Но вам совсем не обязательно терпеть издевательства.
– Не беспокойтесь, у меня чистые руки.
– Я вовсе не о том. Своим первым зубом Саммер оставила зарубку на рыбьей дубинке.
– Что это?
– Тяжелая палка для глушения рыбы, когда ее поднимают на борт. – Онор с надеждой взглянула на собеседницу, – Вы любите рыбалку? Я не могу затащить Фэйт на нашу лодку. Фэйт – это моя сестра. Мы близнецы.
– Мне приходилось ловить только жемчужниц, поэтому я не знаю, нравится ли мне рыбалка.
Ханна с наслаждением понюхала огненную головку девочки, вдохнув ни с чем не сравнимый младенческий запах: свежей присыпки и мокрой пеленки. Глаза у Саммер были очень смышлеными и озорными, а кожа такой нежной, что в сравнении с ней цветочный лепесток выглядел наждачной бумагой.
– Племя яномами, на территории которого мы жили, занималось охотой на обезьян, земледелием, рубкой леса и прочим. Никакой рыбной ловли. Правда, некоторые племена охотились на амазонских крокодилов.
– Яномами? Вы говорите о бразильских джунглях?
– Да. – Ханна поудобнее устроила малышку на коленях, чтобы той было удобнее заниматься ее рукой. Как и всякая деревенская девочка старше пяти лет, Ханна нянчила младенцев, пока их матери работали на крошечных полях. – До девятнадцати лет я жила там. Мои родители были миссионерами, отец занимается этим до сих пор.
– Если бы меня увезли от моря, я бы очень скучала. А вы скучаете по джунглям?
– Нет. Я скучаю только по тому месту, где жила свой первые пять лет. Это штат Мэн. В джунглях, правда, тоже было кое-что хорошее. Воздух на рассвете, яркие бабочки размером с ладонь, ослепительное солнце после дождя, ночные костры и детский смех… Но в отличие от родителей я никогда не чувствовала себя там дома. Полагаю, джунгли и яномами родители любили даже больше, чем Бога. И уж конечно, больше, чем меня. Я родилась, когда маме было сорок четыре года, к этому времени они прожили среди яномами двадцать лет. Меня они считали Божьим даром и смирились с тем, что им пришлось уехать из джунглей на пять лет. Рожать и растить младенца в условиях каменного века рискованно. Наверняка родителям было очень тяжело покидать землю и людей, которых они так любили. Мне дали пять лет на то, чтобы я окрепла, а потом вернулась назад. Ведь долг превыше всего.
– А не родительская любовь? – возразила Онор.
– Их любовь и преданность скорее принадлежали Богу и другим людям, нежели семье. – Ханна потерлась щекой о пушистую головку Саммер. – Я принадлежу другому поколению, хочу любить и быть любимой, иметь семью.
Саммер подняла голову и посмотрела на нее. Глаза Арчера, серые, ясные, с зелено-голубыми крапинками всколыхнули в душе Ханны очередную волну боли.
У Онор возникло желание подойти к ней, обнять, успокоить, сказать, что все будет в порядке, но она была уже достаточно взрослой, чтобы знать, что в этой жизни есть вещи, которые никогда не могут быть в порядке. Онор лишь взглянула на часы и вскочила.
– Пора вернуть папочку Саммер. Пойдемте с нами, и вы увидите создателя этого маленького чудовища.
Однако малышка нахмурилась, вцепилась в руку Ханны с удвоенной силой и принялась еще старательнее грызть ее кольцо.
– Давайте я понесу, – засмеялась Ханна.
– Она весит целую тонну.
– Здоровый малыш – приятный груз.
Онор набрала код лифта, и они втроем спустились на нижний этаж, где пахло хлорированной водой бассейна и потом тренажерного зала.
– А-а, – поморщилась Онор. – Сладкий запах мужчин.
– А разве женщины не потеют?
– Конечно, нет. Мы пахнем, как прекрасные экзотические цветы, каковыми и являемся.
Ханна еще продолжала смеяться, когда они повернули за угол и подошли к распахнутым дверям зала, в котором виднелись разнообразные орудия пыток. Она едва взглянула на перекладины, шведские стенки, штанги, тренажеры и прочее, ее вниманием полностью завладели двое прекрасно сложенных и будто созданных для спарринга мужчин. Со стороны казалось, что они стараются убить друг друга. Они сближались, уворачивались от ударов, сплетались в клубок, отскакивали и снова кидались в бой. Видно, один из ударов достиг цели, боец шумно выдохнул, но тут же ринулся на противника.
Ханна не видела ничего подобного с тех пор, как Арчер прокладывал для них путь к самолету. Тогда он тащил на себе Лэна, сегодня он был свободен, поэтому его скорость и выносливость выглядели устрашающе.
– Ну и ну, Арчер даже без щитков, – сказала Онор. – То ли ему нужно сбросить избыток адреналина, то ли Джейк становится толстым и ленивым.
– Если соперником Арчера является Джейк, то он не выглядит ни толстым, ни ленивым.
Онор улыбнулась и помахала мужу рукой, когда тот уклонился от кулака Арчера и нанес ему ответный удар в спину.
– Это было красиво, дорогой. По-настоящему красиво.
Арчер молниеносно вскочил на ноги, сделал подсечку, и пока Джейк поднимался, на него обрушился целый град ударов, которые были нацелены преимущественно в щитки. Арчер хотел победить благодаря мастерству, не причиняя боли лучшему другу и мужу сестры.
Он снова бросил Джейка на мат, готовясь к сокрушительному удару. Тот мог бы увернуться или предпринять контратаку, но вместо этого застучал ладонью по мату.
– Довольно, Арчер. Парень хочет завтракать.
Тот помог Джейку подняться, затем стиснул его в объятиях.
– Прекрасная тренировка. Спасибо!
– Куда уж прекраснее, – буркнул Джейк, потирая ушибленное плечо.
Мокрые от пота мужчины стояли друг перед другом, счастливо улыбаясь. Когда Джейк начал снимать щитки, Арчер повернулся в сторону душевой, увидел Ханну, и его улыбка исчезла.
Как и беззаботная расслабленность.
Онор сразу это заметила, ибо свою темную и холодную сторону он не часто демонстрировал семье. Теперь просто не сдержался. Онор перевела взгляд с брата на окаменевшее лицо гостьи.
– Похоже, вы уже познакомились, – сказал Арчер, направляясь к женщинам. – Привет, сестренка. Хочешь обнять меня?
– Считай, что мы уже обнялись, – сказала та, посылая ему воздушный поцелуй.
– Ха! Ты и Джейку скажешь то же самое?
– Потное тело Джейка сильно отличается от всякого другого потного мужского тела. Он привлекательный и сексуальный.
– Только не для меня.
– Ты меня очень успокоил.
Улыбаясь, Арчер повернулся к Ханне, но его улыбка адресовалась не ей.
– Эй, Саммер, – нежно проурчал он, – как поживает самый красивый из ангелов?
Услышав свое имя, девочка подняла голову и, когда Арчер протянул к ней руки, тут же забыла про обмусоленное кольцо Ханны и радостно потянулась к дяде.
– У нее снова режется зуб, – предупредила Онор.
– Вот она, моя девочка, – бормотал Арчер. – Всем в этом мире нужны зубки.
Но Ханне совсем не хотелось отдавать ребенка человеку, который минуту назад был занят смертельным поединком. Увидев, что она колеблется, Арчер взял племянницу на руки.
– Не беспокойся. Если дойдет до прав на официальное посещение, я не буду требовать компенсации убытков.
Его ледяной голос заставил Ханну вздрогнуть.
Официальное посещение? Онор испуганно посмотрела на нее.
А Саммер не обращала внимания на эмоции взрослых. Она гукала, подпрыгивала, хватала за нос Арчера, который лишь смешно хрюкал в ее кулачок. Наконец она засмеялась, выпустила его нос, зато ухватила дядю за волосы и дернула. Поморщившись, Арчер осторожно разжал маленькие кулачки и фыркнул ей в шейку, стараясь не задеть нежную кожу отрастающей бородой.
– Кто научил тебя грязным приемам? – спросил он. Счастливо пуская слюни, крошка жевала любую часть своего дядюшки, до которой могла дотянуться. Арчер улыбался не менее радостно, чем Саммер, которая наклонилась к протяиутому ей мизинцу, как во сне, вздохнула и промочила насквозь пеленку.
– Оп, – сказала Онор, протягивая руки к дочурке. – Теплая жидкость, бегущая по твоей ноге, совсем не пот. Извини нас, Арчер.
– Нам не впервой. – Он чмокнул Саммер. в нос. – Пойдем, красавица, будешь принимать душ вместе с дядей. А ты, Джейк?
– Идите, я хочу поговорить с Онор.
– Ты ее балуешь, – сказала та вслед брату.
– Да, разве это плохо?
Держа промокшие щитки, Джейк подошел к жене, крепко поцеловал ее и попросил:
– А теперь представь меня женщине, которая может довести Арчера до такой степени безумства, что он не остановится перед убийством.
Глава 18
Стоя в дверном проеме, Ханна старалась не обращать внимания на неприязнь Джейка, которую тот даже не пытался скрыть. Пока они поднимались в лифте, его холодные серые глаза прощупывали ее с явным неодобрением. Он напоминал ей рассерженного Арчера, был схож с ним ростом, весом и такой же безжалостностью.
Только не по отношению к Онор. Любовь и нежность к жене были столь же явными, как и его неприязнь к Ханне.
Потирая руки, словно пытаясь их согреть, она поспешила в гостиную, чтобы избавиться от холодного взгляда Джейка.
– Подождите, – удержал ее он. Ханна застыла. Его прикосновение к руке было легким, но явно не случайным.
– Джейк, – нахмурилась Онор, которую удивила холодность мужа в общении с незнакомой женщиной. – В чем дело?
– Это нам сейчас и объяснит веселая вдова.
Гнев заставил Ханну забыть осторожность.
– Вы наполовину правы. Я вдова.
– Носите траур? – вежливо осведомился Джейк.
– Носила. Теперь не ношу.
– Будьте добры, объясните.
– Нет.
– 0'кей. Что вы сделали Арчеру?
– Ничего.
– Да? Тогда, может быть, скажете мне, почему сегодня утром ему потребовалось…
Онор поморщилась.
– Прекрати, Джейк…
– Да, я знаю. Все это не мое дело. Но такой уж я любопытный. – Джейк посмотрел на жену. – Она обидела его, любимая. Я хочу узнать почему.
– Вы не правы, – сказала Ханна, изо всех сил стараясь сдержать нарастающее раздражение. Презрение во взгляде Арчера тогда и во взгляде Джейка сейчас отзывалось мурашками на коже. – Я не обижала Арчера. Арчер слишком жестокий. Тому, кто меньше или слабее его, нелегко его обидеть.
Джейк смачно выругался.
Онор выглядела так, будто ее оглушили. Она была не в силах вымолвить ни слова.
– Вы слепая, леди, – холодно произнес Джейк. – Глухая, немая и отвратительно слепая.
– Я уверена, что вы хороший друг Арчеру, – парировала Ханна. – Сегодня. Но вы не знаете, каким он был десять лет назад, не знаете, что он тогда делал.
– Возможно, вас это удивит, но у нас с Арчером было общее дело.
– Вряд ли это удивит меня. – Ханна заинтересовалась, но виду не подала. По-своему она даже нуждалась в этой словесной битве. – Я вышла замуж за его сводного брата.
– Что? – переспросила Онор. – Что вы сказали?
Внезапно Ханна осознала, куда привел ее гнев. Неприязнь Джейка крайне раздражала ее, но ведь она знала времена и похуже. Хотя ничто не задевало ее столь глубоко, как отдаление Арчера. И страх, постоянно сидящий внутри страх, увеличивался с каждым часом: а что, если она ошиблась в этом человеке?
Опять.
«Если ты хотела ребенка без всяких осложнений, ты должна была пойти в банк спермы».
Она сжала лицо холодными ладонями и сказала себе, что не ошиблась в способности Арчера любить.
«Не волнуйся. Если дойдет до официальных прав, я не причиню вреда», – сказал тогда Арчер.
Слезы жгли Ханне глаза, слезы, которые она не могла себе позволить.
– Извините, – натянуто сказала она, обращаясь к Онор. – Я не должна была вам это рассказывать. Ни в коем случае не говорите вашей матери, она не знает.
– Итак, это сын Донована, – констатировал Джейк. Ханна заметила, что Джейк взял Онор за руку. Их пальцы переплелись.
Знак был ясен для Ханны: они встретят все трудности, с которыми им предстоит столкнуться, вместе. Зависть комком подступила к горлу.
– Да, – сказала она. Спокойный собственный голос показался ей чужим. – Это случилось перед тем, как он встретил свою жену. Задолго до этого.
– Но Арчер знал? – спросил Джейк.
– Да.
– И этот сводный брат… он мертв?
– Его звали Лэн. Лэн Макгэрри. Да, он ѕ мертв.
– Как? – спросил Джейк. Что-то в его тоне подсказало Ханне, что он догадывался как.
– Убийство.
Онор вздрогнула.
Джейк сжал ее руку и продолжил разговор, пронзая Ханну жестоким, ясным взглядом:
– Вас подозревают?
– Я не убивала его.
Мгновение он пристально смотрел на нее, потом кивнул.
– Вы боитесь?
– Я… – Ее голос сорвался. – Да. Вот почему я позвала Арчера.
– Здесь вы будете в безопасности, – сказала Онор.
– Он сказал мне то же самое. – Ханна говорила тихим, осипшим голосом. – Но я не могу остаться.
– Почему? – спросила Онор.
Ханна посмотрела на Джейка и покачала головой.
– Он просто ничего не знал о вас. Но теперь он будет относиться к вам лучше. – Онор взглянула на Джейка. – Верно?
– Конечно.
Она повернулась к нему, посмотрела ему в глаза и поцеловала.
– Я люблю тебя.
Напряжение отпустило его. Он поцеловал жену в ответ и прошептал ей нежные слова. Затем вновь посмотрел на Ханну.
– Расскажите нам об этом, – сказал он, стараясь, чтобы слова прозвучали как просьба, а не как требование. Это у него не совсем получилось.
Кайл, Лианна и Арчёр сидели на полу у компьютера Кайла. На Лианне были темные джинсы и спортивный свитер Кайла, который обтягивал ее живот. Кайл и Арчер были одеты в потертые джинсы и спортивные свитера, застиранные до неопределенного цвета. Все трое были босиком.
Толстый тибетский ковер, купленный Лианной после свадьбы, создавал в комнате особый уют. Лианна сидела, опершись спиной о колени Арчера, пока пальцы ее мужа бегали по клавиатуре. Кайл ждал, когда установится экран.
– О'кей, – сказал он, увидев на экране развернутую таблицу. – Абсолютно ясно, что Лэн обрабатывал таитянские жемчужины Чана. Хотя денег за это не получал. Интересно, почему он это делал.
– Как прикрытие для своих экспериментальных раковин, – сказал Арчер. – Возвращайся на предыдущую страницу.
Только не по отношению к Онор. Любовь и нежность к жене были столь же явными, как и его неприязнь к Ханне.
Потирая руки, словно пытаясь их согреть, она поспешила в гостиную, чтобы избавиться от холодного взгляда Джейка.
– Подождите, – удержал ее он. Ханна застыла. Его прикосновение к руке было легким, но явно не случайным.
– Джейк, – нахмурилась Онор, которую удивила холодность мужа в общении с незнакомой женщиной. – В чем дело?
– Это нам сейчас и объяснит веселая вдова.
Гнев заставил Ханну забыть осторожность.
– Вы наполовину правы. Я вдова.
– Носите траур? – вежливо осведомился Джейк.
– Носила. Теперь не ношу.
– Будьте добры, объясните.
– Нет.
– 0'кей. Что вы сделали Арчеру?
– Ничего.
– Да? Тогда, может быть, скажете мне, почему сегодня утром ему потребовалось…
Онор поморщилась.
– Прекрати, Джейк…
– Да, я знаю. Все это не мое дело. Но такой уж я любопытный. – Джейк посмотрел на жену. – Она обидела его, любимая. Я хочу узнать почему.
– Вы не правы, – сказала Ханна, изо всех сил стараясь сдержать нарастающее раздражение. Презрение во взгляде Арчера тогда и во взгляде Джейка сейчас отзывалось мурашками на коже. – Я не обижала Арчера. Арчер слишком жестокий. Тому, кто меньше или слабее его, нелегко его обидеть.
Джейк смачно выругался.
Онор выглядела так, будто ее оглушили. Она была не в силах вымолвить ни слова.
– Вы слепая, леди, – холодно произнес Джейк. – Глухая, немая и отвратительно слепая.
– Я уверена, что вы хороший друг Арчеру, – парировала Ханна. – Сегодня. Но вы не знаете, каким он был десять лет назад, не знаете, что он тогда делал.
– Возможно, вас это удивит, но у нас с Арчером было общее дело.
– Вряд ли это удивит меня. – Ханна заинтересовалась, но виду не подала. По-своему она даже нуждалась в этой словесной битве. – Я вышла замуж за его сводного брата.
– Что? – переспросила Онор. – Что вы сказали?
Внезапно Ханна осознала, куда привел ее гнев. Неприязнь Джейка крайне раздражала ее, но ведь она знала времена и похуже. Хотя ничто не задевало ее столь глубоко, как отдаление Арчера. И страх, постоянно сидящий внутри страх, увеличивался с каждым часом: а что, если она ошиблась в этом человеке?
Опять.
«Если ты хотела ребенка без всяких осложнений, ты должна была пойти в банк спермы».
Она сжала лицо холодными ладонями и сказала себе, что не ошиблась в способности Арчера любить.
«Не волнуйся. Если дойдет до официальных прав, я не причиню вреда», – сказал тогда Арчер.
Слезы жгли Ханне глаза, слезы, которые она не могла себе позволить.
– Извините, – натянуто сказала она, обращаясь к Онор. – Я не должна была вам это рассказывать. Ни в коем случае не говорите вашей матери, она не знает.
– Итак, это сын Донована, – констатировал Джейк. Ханна заметила, что Джейк взял Онор за руку. Их пальцы переплелись.
Знак был ясен для Ханны: они встретят все трудности, с которыми им предстоит столкнуться, вместе. Зависть комком подступила к горлу.
– Да, – сказала она. Спокойный собственный голос показался ей чужим. – Это случилось перед тем, как он встретил свою жену. Задолго до этого.
– Но Арчер знал? – спросил Джейк.
– Да.
– И этот сводный брат… он мертв?
– Его звали Лэн. Лэн Макгэрри. Да, он ѕ мертв.
– Как? – спросил Джейк. Что-то в его тоне подсказало Ханне, что он догадывался как.
– Убийство.
Онор вздрогнула.
Джейк сжал ее руку и продолжил разговор, пронзая Ханну жестоким, ясным взглядом:
– Вас подозревают?
– Я не убивала его.
Мгновение он пристально смотрел на нее, потом кивнул.
– Вы боитесь?
– Я… – Ее голос сорвался. – Да. Вот почему я позвала Арчера.
– Здесь вы будете в безопасности, – сказала Онор.
– Он сказал мне то же самое. – Ханна говорила тихим, осипшим голосом. – Но я не могу остаться.
– Почему? – спросила Онор.
Ханна посмотрела на Джейка и покачала головой.
– Он просто ничего не знал о вас. Но теперь он будет относиться к вам лучше. – Онор взглянула на Джейка. – Верно?
– Конечно.
Она повернулась к нему, посмотрела ему в глаза и поцеловала.
– Я люблю тебя.
Напряжение отпустило его. Он поцеловал жену в ответ и прошептал ей нежные слова. Затем вновь посмотрел на Ханну.
– Расскажите нам об этом, – сказал он, стараясь, чтобы слова прозвучали как просьба, а не как требование. Это у него не совсем получилось.
Кайл, Лианна и Арчёр сидели на полу у компьютера Кайла. На Лианне были темные джинсы и спортивный свитер Кайла, который обтягивал ее живот. Кайл и Арчер были одеты в потертые джинсы и спортивные свитера, застиранные до неопределенного цвета. Все трое были босиком.
Толстый тибетский ковер, купленный Лианной после свадьбы, создавал в комнате особый уют. Лианна сидела, опершись спиной о колени Арчера, пока пальцы ее мужа бегали по клавиатуре. Кайл ждал, когда установится экран.
– О'кей, – сказал он, увидев на экране развернутую таблицу. – Абсолютно ясно, что Лэн обрабатывал таитянские жемчужины Чана. Хотя денег за это не получал. Интересно, почему он это делал.
– Как прикрытие для своих экспериментальных раковин, – сказал Арчер. – Возвращайся на предыдущую страницу.