Лоуэлл Элизабет. Жемчужная бухта

Глава 12

   Ханна еще не успела остыть после любовных игр, а он уже был готов продолжать, чем удивил и одновременно возбудил ее.
   Да, он мог быть жестоким и безжалостным, как Лэн, но в сексе они совершенно не похожи, и Ханне нравилось это различие. Арчер окончательно покорил ее своей нежностью и страстью.
   – Неудивительно, что Коко не любит ждать и предпочитает сразу действовать, – пробормотала Ханна, вытираясь и завязывая на бедрах полотенце.
   – Что? – переспросил Арчер из-за двери.
   – Я сказала, неудивительно, что Коко предпочитает сразу действовать, если ей кто-нибудь понравится.
   Арчер улыбнулся, хотя при виде Ханны ему больше всего хотелось встать на колени и уткнуться лицом в темные завитки, едва прикрытые узким полотенцем. Однако на подобное удовольствие не осталось времени, сейчас они должны были уже находиться на пути в Брум.
   «Ничего, я ждал десять лет и в состоянии подождать еще немного», – успокоил себя Арчер.
   – Что ты обычно надеваешь, когда ездишь в Брум по делам? – спросил он.
   – Шорты, майку, сандалии.
   – А нижнее белье?
   – Трусики бикини. В лифчике слишком жарко. А что? Ты возражаешь против нижнего белья?
   – Если оно на тебе, то да. – Он засмеялся, хотя разговор еще больше возбудил его. – Оденься, иначе я… это полотенце такое… соблазнительное…
   – Тогда зачем одеваться?
   – Пожалуйста, не искушай меня, – вздохнул Арчер.
   – Ты уверен?
   – Да.
   – Проклятие. Значит, иду одеваться.
   – Прости меня за грубость, – тихо сказал он. Ханна в изумлении оглянулась:
   – Ты шутишь?
   – Нет.
   – Арчер, посмотри в зеркало! Я оставила на тебе отметины.
   – Я забыл тебя поблагодарить? – усмехнулся он.
   – Да! Нет! Черт возьми, в отличие от меня ты вел себя безупречно. На мне нет ни царапины.
   – Ну, это легко исправить, если хочешь. Только позже. – Он нежно погладил ее клитор, и Ханна сосредоточилась на удовольствии, которое дарили ей ласки Арчера.
   – Откуда ты знаешь, как меня гладить? Догадался?
   – Не совсем. Я десять лет этого хотел. Одевайся, милая. Думай о том, что я думаю о тебе, ласкаю тебя, а ты ласкаешь меня. Я подожду на улице.
   Арчер быстро вышел, и Ханна, одеваясь в спальне, думала о нем. Потом надела темные очки, прихватила кошелек, закрыла за собой дверь… и остолбенела.
   Арчер ждал ее, но рядом с ним стояла Коко, да так близко, что практически терлась сосками о его обнаженную грудь.
   – Что случилось, Коко? – наконец обрела дар речи Ханна.
   Черные глаза таитянки не отрывались от мужчины по имени Арчер, который не отступал, но и не делал попытки встать еще ближе. Он был высоким, мускулистым, и Коко гадала, сколько бы ей потребовалось времени, чтобы утомить его сексом. В этом отношении все мужчины довольно странные. Иногда крупные мужчины быстро уставали, зато худенькие и небольшие ростом даже ее поражали своей необычайной выносливостью. Таким был Том Накамори. Но сейчас Коко интересовал Арчер.
   – Коко? – разозлилась Ханна.
   – Ныряние прошло успешно? – Таитянка неохотно перевала яа нее взгляд.
   – Да, – быстро ответил Арчер. – Мы обнаружили несколько раковин.
   – Много?
   – Не столько, чтобы принимать их в расчет, – вмешалась Ханна. – Где Кристиан?
   – Он еще неважно себя чувствует.
   Ханна нахмурилась. Она, как и Арчер, не верила в болезнь Флинна.
   – Мы не можем решить, как восстанавливать «Жемчужную бухту», пока Кристиан не предоставит нам отчет. Он был у доктора?
   – Не думаю, – пожала плечами Коко.
   – Я собираюсь в Брум по делам. Тебе что-нибудь нужно?
   Таитянка снова посмотрела на Арчера.
   – Да, но не в Бруме.
   Ханна знала, что должна засмеяться и оставить Коко с мужчиной, как всегда поступала в таких случаях.
   Но сейчас ничего подобного делать не собиралась. Арчер спокойно посмотрел на Коко. Возбуждение у него еще не прошло, однако не прелести мисс Дюпре заставляли кипеть его кровь.
   – Дорогая, ты готова? – спросил Арчер, отворачиваясь от Коко.
   Та сразу заметила перемену, когда он посмотрел на Ханну, и лишь пожала плечами. Янки не первый из мужчин, кидающих пламенные взгляды на сестру Макгэрри. Пусть убедится, что Ханну не интересует секс, тогда он, как и все остальные, вспомнит о Коко, а она, в свою очередь, не забудет, что он повернулся к ней спиной.
   Долго ему придется вымаливать прощение, прежде чем она сдастся, вскочит на него и удовлетворит свое любопытство по поводу его сексуальной выносливости. Улыбнувшись, Коко потянулась, словно ленивая кошка.
   – Когда вернетесь? – спросила она Ханну.
   – Завтра, – ответил Арчер.
   – Мне бы не следовало надолго уезжать.
   – Тебе нужны перемены. – Глаза показались Ханне стальными, в них был приказ согласиться.
   – Я слышала, в отелях есть джакузи.
   – Надеюсь, там можно поместиться вдвоем? – улыбнулся Арчер.
   – Не знаю.
   – Я лягу на дно ванны, а ты ляжешь сверху. Места хватит.
   Ханне эта мысль понравилась. Она представила себе все прелести ночевки в Бруме, и от ее новой улыбки Арчеру захотелось овладеть ею прямо на улице.
   Коко изумленно уставилась на Ханну. Значит, у сестры Макгэрри появилась личная сексуальная игрушка по имени Арчер. Безусловно, Яню это не понравится, зато она, Коко получит истинное удовольствие, когда в подробностях расскажет ему об увиденном..
   Чан и Флинн сидели в отдельной кабине маленького ресторанчика «Благословенный журавль». Китаец выглядел абсолютно спокойным, хотя кипел от злости. Подумать только, Ханна Макгэрри завела любовника! Однако его мучила не задетая мужская гордость, для ярости были и другие причины. Семья рассчитывала на него, чтобы узнать секрет выращивания радужных жемчужин, обладая которыми они могли бы укрепить свои позиции в Китае, заключить много выгодных контрактов и упрочить связи, что является основой власти на материке.
   Мысли Чана не отразились на его бесстрастном лице, он спокойно ел, ловко орудуя палочками. Флинн занимался тем же. Еда была второсортной, но это не имело для них значения. Если бы им хотелось чего-нибудь по-настоящему хорошего, они бы поехали в Дарвин, Коулун или даже в Перт.
   Оба молчали. Им нечего сказать друг другу. Смерть Макгэрри уже не новость, пропавшие радужные жемчужины тоже не новость. То, что их правительства заставляли Чана и Флинна соперничать из-за жемчужного приза, было само собою разумеющимся. Оба давно стали конкурентами.
   Они пришли в ресторан не общаться. Некто третий вежливо «предложил» им встретиться, и до его появления оба довольствовались едой, сигаретами и теплым пивом.
   Наконец дверь открылась, третий, не здороваясь, сел за стол, взял тарелку и принялся накладывать себе еду с больших подносов. Для Максимилиана Бартона еда тоже не имела значения, во время многочисленных деловых туров по поручению госдепартамента США он потреблял любую, внимательно слушал и наблюдал за собеседниками.
   – Арчер Донован работает на США? – без обиняков спросил Чан.
   – Не могу сказать.
   – То есть? – удивился Флинн.
   – Он не поддерживает официальные связи с правительством США.
   – А неофициальные? – осведомился Чан.
   – Он работает не так, как мы, если вы это имеете в виду.
   Китаец хмыкнул. Лэн Макгэрри иногда нелегально работал на Соединенные Штаты, но всегда на себя, хотя Чан не был уверен, что об этом знали присутствующие за столом.
   – Арчер Донован стопроцентный янки, – сказал Флинн. – Он поможет своему правительству.
   – Возможно, – пожал плечами Бартон. – Но когда-то он им отказал.
   – И вы позволили ему просто так уйти? – Флинн изумленно поднял светлые брови.
   – Это свободная страна, – вежливо ответил Бартон.
   – Издеваетесь.
   – Лэн тоже был янки, – напомнил австралийцу Чан. – И не помогал никому, кроме себя.
   Флинн с отвращением поморщился, он ненавидел тех, кого ему не удавалось купить. Но это были издержки производства.
   – Я повторяю, что Лэна Макгэрри убил Донован.
   – В таком случае, – произнес Бартон, ковыряя вилкой рыбу, – вам следует молиться, чтобы он не убил и вас. Мы долго искали, однако не обнаружили ни единого доказательства, что он причастен к смерти Макгэрри.
   Флинн запротестовал, но Бартон лишь взглянул на него, и китаец с австралийцем сразу вспомнили, что в прошлом он был наемным убийцей.
   – Нам бы очень понравилось, чертовски понравилось держать Арчера Донована на привязи. Он был лучшим из наших аналитиков и весьма результативным в своей области сукиным сыном. Если люди, обладающие подобными талантами, выходят из-под нашего контроля, это действует нам на нервы. Поэтому, если вы думаете, что мы плохо искали, то ошибаетесь.
   – Кто же тогда убил Макгэрри? – ударил ладонью по столу Флинн.
   – Мы имеем два враждующих лагеря. Первый делает ставку на китайские триады и одну из влиятельнейших китайских семей. – Чан ловко подхватил кусок рыбы, делая вид, что не понял намека Бартона, а тот лениво продолжал:
   – Вторая группа держится на австралийцах, выполняющих грязную работу.
   – Трахни себя в задницу, – устало сказал Флиын. – Если б я убил паршивого онаниста Макгэрри, ты никогда бы этого не доказал.
   – Что вы собираетесь предпринять насчет Донована?
   Флинн не ответил.
   Чан тоже промолчал.
   – Слушайте, парни, – вздохнул Бартон. – США хотят получить задницу Арчера Донована.
   – Зачем?
   – Не твое дело, – отрезал Бартон. – Просто имейте в виду, что, если Донована трахнут по голове, вы в том участвовать не будете. А если твоему папе это не понравится, скажи, чтоб позвонил моему боссу. Он услышит от нее то же самое. Поэтому оставь Донована. – Он взглянул на Флинна. – Это относится и к тебе.
   – Я получаю приказы не от янки, – сказал тот.
   – Твоя страна делает займы в американских долларах. Ты хочешь объяснить министру финансов, что ты потерял несколько миллионов, которые могли бы пойти на развитие страны, потому что вдове Макгэрри член Донована нравится больше, чем твой?
   – Значит, Донован работает на вас?
   Смех американца был столь же холоден, как и его глаза.
   – Пока нет. Мы дали ему билет в ад, дождемся его там, и тогда он будет наш.
   – А как насчет Ханны Макгэрри? – осведомился Чан.
   – Что именно?
   – Ее тоже нельзя трогать?
   – На ее счет никаких указаний не было.
   – Миссис Макгэрри владеет официальным документом на очень и очень ценную часть торговли жемчугом.
   – Жаль, что неожиданно объявился Донован, – весело сказал Бартон. – Теперь она уже не сойдется ни с кем из вас.
   Чан и Флинн даже не посмотрели друг на друга, но каждый подумал об одном и том же. Бартон, оказывается, не знал, что Донован является совладельцем «Жемчужной бухты».
   Не знал Бартон и того, что сейчас бросил Ханну Макгэрри на растерзание волкам.
   Американец встал, небрежно швырнул на стол несколько австралийских купюр и вышел, проклиная Эйприл Джой за ее непонятную игру.
   Но черт бы ее побрал, она права. Добиться контроля над талантливым человеком вроде Арчера Донована стоит недешево.
   Над дорогой вилась красная пыль, низкие, ветхие дома тянулись вдоль берега, припадая к земле, многие из них раньше служили эллингами. Новые постройки казались замками в городе лачуг. В основном это были маленькие отели и рестораны, магазины и бары, рассчитанные на туристов: французские двери, пальмы в горшках, бамбуковая или ротанговая мебель, прохладные номера, тень.
   Аэропорт не относился к числу подобных дворцов, скорее он напоминал металлический дом казарменного типа времен Второй мировой войны.
   Пока Арчер запирал машину, Ханна осматривала автомобильную стоянку, превратившуюся на солнце в адскую жаровню.
   – Не пора ли тебе сказать, зачем мы сюда приехали? – спросила она.
   – Нет. Самолет только что прибыл.
   – Итак? – поторопила Ханна.
   – Итак, мы выйдем с территории аэропорта и возьмем такси.
   Ханна взглянула на машину, из которой они вышли, потом на Арчера, взяла его за руку и направилась к старенькому маршрутному такси, которое должно было отвезти их в город.
   Кроме них, в салоне томились от жары еще четверо с прибывшего самолета, которые пока не успели прийти в себя. Одетые не ко времени и не к месту, они смотрели из окон автобуса остекленевшими глазами.
   Ханна собиралась заговорить, но Арчер закрыл ей рот поцелуем, а потом прошептал на ухо:
   – Ты должна выглядеть измученной, милая.
   Она положила голову ему на плечо. Уставшие люди обычно спят, а уставшие женщины – именно на плече своих мужчин. Арчер только погладил ее по щеке, и они молчали всю дорогу, пока не вышли из такси в центре Брума.
   – А теперь что? – спросила Ханна, морщась от черного выхлопа автобуса.
   – Надо убить время.
   – Зачем?
   – Я кое-кого жду.
   – Кого?
   – Не знаю, – просто ответил Дрчер.
   – Видимо, трудно будет его встретить, или ее, – сухо сказала Ханна.
   Арчер взглянул на часы. Если Эйприл Джой сейчас на работе, то кто-то ищет в аэропорту белую «тойоту» с разбитой задней фарой.
   – С ним «встретится» наша машина.
   – Не хочешь пока заняться сексом? – поинтересовалась Ханна.
   – Я бы предпочел не делать это снова впопыхах. Она вздохнула и, прежде чем успела задать новый вопрос, увидела бредущую к ним пьяную компанию. Двое тянули пиво, третий уже не держался на ногах, однако глазели на нее так, словно к ее груди была пришпилена табличка «Напрокат».
   – Пора осматривать достопримечательности, – пробормотал Арчер, не желавший привлекать к себе внимание ссорой с похотливыми идиотами.
   Китайский квартал был скоплением домиков с побеленными рифлеными крышами, красными решетками, шпалерами пальмовых деревьев, выдержавших не одну бурю.
   Держась за руки, они медленно шли по азиатскому кладбищу, где было погребено столько ныряльщшсэв за жемчугом и столько несбывшихся надежд. Горячий влажный бриз, казалось, был пропитан секретами давно умерших людей. При других обстоятельствах Арчер спокойно прогулялся бы тут, читая эпитафии, которые всегда пленяли его. Но даже если бы он умел читать по-китайски, эти вырезанные на надгробиях послания все равно остались бы для него тайной.
   – Лэна похоронят в Бруме? – тихо спросил он.
   – Нет. Он хотел, чтобы его прах развеяли в море. – Ханна закрыла глаза, подставив лицо ветру. – Он не желал никаких ритуальных церемоний. Сказал, что они ему не нужны.
   – Они нужны живым.
   Что-то ожгло ей глаза, но Ханна отказывалась принимать это за слезы. С ними давно покончено, они ничего не дают. Прошлое было по ту сторону искупления, а смерть осталась по эту сторону слез.
   Арчер только молча взглянул на нее и повел к выходу.

Глава 13

   Пока они бродили по кладбищу, кто-то «встретился» с их машиной, оставив в салоне небольшую сумку. Если Эйприл выполнила его указания, там должна лежать одежда.
   – На первое время хватит, – сказал Арчер, вынимая немнущиеся широкие брюки и яркую рубашку, которые так нравились туристам. Еще там оказались черный парик, темные очки, тропический шлем и разнообразная косметика для Ханны. – Ты когда-нибудь носила парик? – спросил он, протягивая ей шлем.
   – Нет. В нем очень жарко. – Она изумленно смотрела на длинные черные волосы, пытаясь вытащить парик из шлема.
   Ханна огляделась. В маленьком кафе, где они сидели, было несколько поджарых, сильно загорелых туристов. Остальные столики занимали местные, которые, не зная чем себя занять, пили целыми днями кофе или пиво и беспрерывно курили.
   – Туалетные комнаты в дальнем левом углу. Я буду ждать на улице.
   Ханна молча поднялась, оставив кофе и недоеденный ростбиф, Арчер же потянулся и незаметно окинул взглядом весь зал. Убедившись, что никто из посетителей не обратил на нее внимания, он встал, заплатил по счету и вышел на улицу.
   С ближайшего дерева брызнули в разные стороны какаду, закружились в воздухе, как сорванные ураганом белые листья, а потом исчезли за слепящим занавесом света.
   – Шляпа великовата, – раздался голос Ханны.
   – А когда я переоденусь, мне обязательно что-нибудь будет мало.
   Они подошли к витрине магазина для туристов.
   – Ты не пользуешься косметикой? – улыбнулся Арчер, глядя на ее неумелый макияж.
   – В лесах, где я выросла, лица красили мужчины, а не женщины.
   – А потом?
   – К чему? В тропиках косметика держится несколько минут.
   – Чепуха! – Арчер протянул ей сумку. – Эта косметика не боится влаги.
   – Удивительно, – ответила Ханна без всякого интереса. – Как же ее смывают?
   – Маслом. Когда войдем в магазин, делай вид, что интересуешься безделушками. Главное не снимай очки. У тебя слишком запоминающиеся глаза. – Арчер хотел дать ей контактные линзы, но пока отказался от этой затем.
   Чтобы Ханна не начала задавать ему вопросы о парике, макияже и шлеме, он шмыгнул в бар, не забыв прихватить сумку.
   А она покорно вошла в магазин и принялась рассматривать витрины: привычные кенгуру и коалы, изображенные на всем, от футболок до чайных ложек, множество тропических раковин самых разнообразных оттенков и, естественно, украшения из жемчуга.
   Но ее заинтересовали только жемчужины, которые выросли в раковине величиной с тарелку, нежно-розовой внутри, словно рассвет в тропиках. На одной такой раковине лежало ожерелье из жемчужин размером с ноготь большого пальца, переливающихся всеми цветами радуги, как высокосортный жемчуг, который при ближайшем рассмотрении оказался безжизненным. Как мел.
   – Вам нужна помощь? – спросила хозяйка магазина.
   Оглянувшись, Ханна увидела женщину лет пятидесяти, загоревшую почти дочерна и с невероятно рыжими волосами.
   – Пожалуй, да…
   – О, нет, ты же не заставишь меня снова покупать этот проклятый жемчуг? – В голосе вошедшего Арчера звучала пренебрежительная снисходительность.
   Ханна сразу поняла, что от нее требуется, поэтому обиженно поджала губы, что оказалось весьма кстати, иначе бы рот у нее открылся от удивления. Арчер бы в очень яркой рубахе, охотничьих брюках, а главное, чисто выбрит.
   – Детка, я уже говорил тебе, что жемчуг в Бруме слишком дорогой.
   Ханна ответила ему капризным тоном:
   – Я могла бы сейчас быть на Таити, потягивать джин и смотреть на загорелых красавцев, показывающих фокусы с огнем, но ты потащил меня в Австралию. Приключения! Экзотические животные! Чистейшие пляжи! И что я получила? Мерзкие гостиницы и отвратительные мухи. Я жаловалась? Нет, черт побери, и единственное, что, ты можешь сделать, это купить мне жемчуг.
   Взглянув на ожерелье, Арчер поморщился. Он бы предпочел купить раковину.
   – Слишком дорого. Нам не хватит денег.
   – На жемчуг у нас скидки, дорогая, – вступила в разговор хозяйка, быстро оценив ситуацию по гневному румянцу леди и виноватому лицу мужчины. – Скидка тридцать процентов, но, поскольку вам очень хочется его получить, сбросим сорок.
   Он взглянул на жемчуг, задумался и покачал головой.
   – Тогда пятьдесят, быстро предложила хозяйка. – Раз вы умеете торговаться, приятель.
   Арчер снова покачал головой, но Ханна заметила в его глазах веселую искорку.
   – Ми-и-лый, – протянула она с нежной угрозой, – ты обещал!
   Недовольно сопя он нащупал в одном из восемнадцати карманов бумажник, который увидел впервые несколько минут назад, достал пластиковую карточку и протянул хозяйке.
   – Это твоя карточка? – прошептала Ханна, обняв его за талию.
   – Первый раз ее вижу.
   – Ты хоть знаешь личный код счета?
   – Поздно думать об этом. Не переживай, дорогая, – Арчер поцеловал ее в губы. – Обо всем заботится наш предусмотрительный Дядюшка.
   Через минуту Ханна уже выходила из магазина с ожерельем на шее.
   – Чему ты радуешься? – спросил Арчер. – Ты ежедневно выбрасывала жемчуг лучше этого.
   – Но у меня впервые появился свой жемчуг.
   – То есть из всех жемчужин, которые ты выращивала, лечила, сортировала, тебе не досталось ни одной?
   – Все, что можно было продать, шло на продажу. За исключением…
   – Да, да, – прервал он. – Если бы я знал, то купил бы тебе настоящий жемчуг. Впрочем, нет. Тот, кто следует за нами, будет искать знатоков, а ни один человек, понимающий в жемчуге, не купил бы эту ерунду.
   Ханна не спорила, с удовольствием поглаживая ожерелье.
   – Нам пора.
   – Куда?
   – В аэропорт. – Арчер протянул ей небольшой кошелек. – Здесь твои калифорнийские водительские права и кредитки. На случай, если кто-то на входе захочет проверить документы.
   – На входе в самолет?
   – Да. Мы летим в Дарвин.
   – Зачем?
   – Когда наши имена обнаружат в списке пассажиров, прилетевших из Брума, они решат, что мы поехали на машине в Дерби, и будут искать нас там.
   – Кто будет искать?
   – Если бы я знал.
   – Мы летим, чтобы выяснить, не следят ли за нами?
   – Нет.
   Ханна резко остановилась.
   – Я не могу просто так бросить «Жемчужную бухту» и устроить себе каникулы.
   – Пусть все так и думают.
   – А о чем думаешь ты?
   – Я думаю, что мы станем трупами дня через два, максимум через неделю, если задержимся в «Жемчужной бухте».
   Несмотря на зной, Ханна похолодела. Она посмотрела на Арчера, надеясь, что тот грубо шутит, но в его отрешенном взгляде не было даже намека на юмор.
   Человек, который недавно смеялся, дразнил, любил ее, исчез, словно его и не существовало.
   – Скоро Флинн, Чан и все, кто втянут в эту игру, досконально исследуют каждый уголок «Жемчужной бухты» и, не найдя в руинах секрет черного жемчуга, придут к тебе.
   – Но я ничего не знаю.
   – Рано или поздно они тебе поверят, но, боюсь, к тому времени ты будешь слишком много знать о том, кто убил Лэна и кто завладел его жемчугом. Ты станешь для них опасной. Им известно, что ты любишь нырять в одиночку. Если они будут в хорошем расположении духа, ты просто утонешь, если нет – тебя скормят акулам.
   Ханна пыталась заговорить, но издала только хриплый стон. Выражение лица Арчера смягчилось, и он погладил ее по щеке.
   – Не волнуйся, милая, я доставлю тебя в безопасное место.
   – А как же ты?
   – Я уже взрослый парень. – Он снова посмотрел на часы. – Когда мы сядем в самолет, даже не вспоминай про жемчуг.
   – Я думала, в самолете нам не грозит опасность.
   – Как раз об этом я и забочусь.
   Дарвин встретил их таким же зноем. Пешеходы, одетые лет на двадцать современнее, чем в Бруме, с мольбой смотрели в свинцовое небо, обещавшее дождь и хотя бы кратковременное избавление от беспощадной жары.
   Тем не менее погода не влияла на темп их жизни. Конечно, он был не как в Сиэтле, Манхэттене или Токио, но все же более стремительным, чем в Бруме.
   Арчер остановился перед витриной ювелирного магазина, где лежали розовые и зеленые австралийские бриллианты, а также сверкающие жемчужины. Однако его интересовал не великолепный товар: в витринном стекле отражалась улица. В толпе они с Ханной не особо бросались в глаза, зато и тому, кто шел за ними, легче оставаться незаметным. Арчер почти не сомневался, что наблюдатель не выпускал их из виду от самого аэропорта.
   Возможно, это человек Эйприл Джой. Только она знала, как они выглядят и куда направляются.
   – Тебе что-нибудь приглянулось, дорогой? – спросила Ханна, не зная как теперь обращаться к Арчеру. В его документах наверняка указано другое имя.
   – Просто любуюсь.
   – Может, пойдем в отель или еще куда-нибудь, где ты собираешься остановиться?
   – Устала?
   – И чертовски проголодалась. – Ханна незаметно огляделась и добавила шепотом:
   – Голова чешется под чертовом париком, словно там разворошили термитник.
   Арчер снова взглянул на часы, взял ее под руку и направился к дешевому бару, который присмотрел, когда они ехали на такси.
   Если кто-то и следовал за ними, Арчер не смог обнаружить его в толпе прохожих.
   – Сюда.
   Ханна посмотрела на грязную неоновую вывеску.
   – Я, конечно, голодна, но все же не настолько, – буркнула она.
   – Мы тут не затем, чтобы есть.
   – Спасибо, утешил.
   Они вошли в полумрак бара, где оказалось на удивление много народа. Большая часть посетителей выглядела явными алкоголиками, которые были озабочены тем, чтобы, упаси Бог, не протрезветь. Старенький кондиционер не справлялся с устоявшимся запахом пота и сигарной вонью.
   – На свалках жемчужниц пахнет гораздо лучше, – сказала Ханна, стараясь не дышать.
   Арчер молча кивнул, продолжая тянуть ее в глубину зала. Увидев официанта, поднял два пальца, а затем указал на одну из свободных кабинок.
   Едва официант принес два пива, Арчер щедро расплатился и стал смотреть на входящих посетителей.
   Ханна осматривала бар со смешанным чувством недоверия и жалости. Неужели кто-то мог добровольно ходить в подобную дыру? Впрочем, у многих не было выбора. Особую грусть у нее вызвали три женщины, сидящие за одним столиком. Плохо расчесанные крашеные волосы блестели от лака, на губах яркая помада, не менее вульгарной была и одежда. Они беспрерывно курили, щуря много повидавшие глаза.
   Какой-то парень, ущипнув одну из них за бедро, показал двадцатидолларовую бумажку, и женщины переглянулись, словно решая, кому приступать к исполнению обязанностей. Наконец проститутка с самыми длинными волосами затушила сигарету, встала и уныло побрела к дверям в задней части бара. Парень двинулся следом.
   Ханна смотрела на редкие пузырьки, всплывающие на поверхность мутноватого пива, и опять вспоминала прошлое. Молоденькая девушка с первого взгляда решила, что Лэн Макгэрри – это рыцарь в сияющих доспехах, который явился спасти ее от зеленого дракона из леса. Тихий голосок в душе умолял не торопиться, но девушка не желала его слушать. Лэн оказался первым из мужчин, приехавших туда за последние три года, который не был ни священником, ни ровесником ее дедушки и не имел семьи.