Страница:
– Но эту ты еще не проверял, –. настаивала Ханна.
– Ты бы ее открыла?
– Конечно. Иначе сошла бы с ума от любопытства.
– Даже после того, как открывала другие раковины, пустые?
– Да. Это и есть надежда. Когда все против тебя, все равно надо идти к цели.
Черные брови Арчера, поднялись.
– Я должен был быть раковиной.
– Что?
– Тогда бы ты не боялась открыть меня и увидела бы, что внутри. А так ты уверена, что там всего лишь смола. Нет смысла в этом разговоре. Пойдем. Те двое, что за нами следят, ждут этого с нетерпением.
Впервые за день Арчер дотронулся до нее. Он взял ее руку чуть выше локтя и повел по направлению к лифтам.
Это прикосновение могло выглядеть достаточно интимным для сторонних наблюдателей, но Ханна почувствовала только холод. Не было скрытого поглаживания, не было чувства. Не было ничего. Он просто вел ее за руку сквозь толпу.
– Куда мы идем? – спросила Ханна, когда двери лифта мягко закрылись за ними.
Они были одни в кабинке, где стоял затхлый запах старого ковра, пролитого кофе и китайских сигарет. Азиатские курильщики просто не могли постичь запрет на курение в Сиэтле.
– На следующий этаж.
– А потом?
– На следующий. Затем на следующий.
– Ты действительно надеешься найти «Черную троицу» в одном из розничных магазинов?
– Нет, но вдруг повезет. Тогда я рассмотрю «Черную троицу» или то, что от нее осталось. А если не повезет, то я просто узнаю, что нового на жемчужном рынке.
Ханна слабо улыбнулась.
– А как насчет черной жемчужины, которая у тебя уже есть? Почему бы не проследить ее путь?
– Пустое. Тэдди купил ее у мужчины, который купил ее у женщины, которая купила ее у мужчины, которого никто не может найти. Запутанная история. Именно поэтому Тэдди показал ее мне. Он думал, что я знаю, откуда она.
– Ты же знал.
– Ему это не было известно. Вот почему он продал ее мне. Он искал около года и не нашел ничего, кроме слухов. Он решил, что лучше взять наличные за перламутровую диковину, чем пытаться собрать достаточно черных радуг для ювелирного изделия.
Дверь лифта открылась. Второй этаж выгодно отличался от первого, но в целом там царила атмосфера ярмарки, непохожая на сдержанную роскошь верхних этажей. Цены на втором этаже были несколько выше, чем на первом. Видеокамеры бесстрастно смотрели на суету квадратными глазами. Прилавки и витрины были более просторны, уже меньше ювелирных изделий находилось в пределах досягаемости, и нанятые полицейские с большими кобурами на поясе, казалось, только и ждали случая уличить кого-нибудь в нарушении порядка.
Ханна и Арчер быстро обошли весь этаж. Жемчужины, представленные здесь, были крупнее и качественнее, чем на первом, но все же не стоили внимания. Однако некоторые ювелирные изделия заставили Ханну остановиться.
Среди них были таитянские сережки фиолетового оттенка, гарнитур из броши, ожерелья, браслета, кольца и сережек оранжевых тонов. Также Ханна обнаружила несколько отдельных жемчужин, но ни одна из них не была черной радугой.
Поднимаясь на третий этаж, они вдыхали все тот же запах лифта. Выйдя из лифта, Ханна и Арчер предстали перед столом, за которым сидел вооруженный охранник. Арчер заполнил небольшую анкету и передал такой же бланк Ханне. Охранник выдал им карточки с их фамилиями. Арчер прикрепил карточку к нагрудному карману, Ханна – к вырезу платья. Когда она делала это, Арчер испытывал огромное желание помочь ей.
Тогда он смог бы вновь смаковать сливочное тепло и упругость ее грудей, ощутить соски, твердеющие под его руками и языком.
Молча Арчер отвернулся от бесконечно соблазнительной Ханны Макгэрри.
Быстро оглядев помещение и торговцев, он отметил, что новых лиц не появилось.
Он мог бы поклясться, что те же самые люди оживленно обсуждали цены, что и шесть недель назад, когда он бродил по Жемчужной бирже.
Ханна улыбалась, разглядывая витрины. Гул голосов вокруг сливался в один. Если языков было великое множество, то тема разговоров оставалась одна.
Жемчуг.
Каждый, кто присутствовал здесь, покупал, продавал, заключал сделки, живя и грезя жемчугом. Некоторые хотели подобрать жемчужины для пары сережек. Другие хотели иметь ожерелье из трех нитей или украшения из сотни жемчужин. А кто-то ходил от прилавка к прилавку, собирая жемчуг для целей, известных только ему.
– Тебе все это нравится, правда? – спросил Арчер, глядя на Ханну.
Он не мог отвести от нее глаза. Она ответила ему ярко-синим, со вспышками фиолетового взором. Все ее тело трепетало, как у кошки, подкрадывающейся к добыче.
– Я люблю это, – сказала она. – Сначала Лэн не позволял мне совать нос в торговые дела. Но последние несколько лет только я и занималась всем этим. Я никогда не ездила с этой целью дальше Брума, но мне всегда хотелось. «Жемчужная бухта» поставляет прекрасно подобранные высококачественные жемчужины, одни из лучших в мире, – возбужденно говорила Ханна. Вдруг голос ее потускнел:
– Или поставляла. Сейчас, – она пожала плечами, – это зависит от того, хочешь ли ты воскресить процесс. Даже если мы найдем «Черную троицу», у меня нет денег.
– Это то, что ты хочешь? Восстановить «Жемчужную бухту» и работать снова?
– Это то, что я знаю и умею.
– Это не одно и то же.
– Это то, что я могу.
– Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится? – спросил. Арчер.
– И что же это? – спросила Ханна, удивленно подняв брови.
Арчер указал на помещение вокруг них.
– Торговля жемчугом.
Ханна открыла рот, но сказать ничего не смогла. Арчер был прав. Больше всего она любила оценку и сопоставление качеств различного жемчуга.
– Все мои знакомые профессиональные торговцы – мужчины, – возразила Ханна.
– Но это факт, что цветовое зрение у женщин лучше, чем у большинства мужчин.
– Это не аргумент, приятель, – сухо сказала Ханна и улыбнулась улыбкой акулы. – Я должна стать первой, так? Мое цветовое зрение против них всех? – Она засмеялась.
Арчеру хотелось поднять ее и закружить, смеясь с ней, разделяя ее новое пьянящее ощущение открытия. Но это подразумевало наличие некоторой близости. Одного секса для этого было недостаточно.
– Как стать торговцем? – поинтересовалась Ханна.
– Надо заслужить репутацию человека, хорошо разбирающегося в жемчуге.
– У меня такая репутация есть. Но не здесь.
– А надо постараться заработать ее здесь.
– Но не сейчас, когда я выгляжу, как проститутка.
Уголок его рта поднялся.
– Ты выглядишь очень сексуально.
Невольно Ханна одернула подол.
– Каждый раз, когда мои руки касались тебя, ты чувствовала себя превосходно.
Ханна искоса посмотрела на него.
– Я не то имела в виду. Арчер пожал плечами.
– Ты привыкла ходить в трех лоскутах ткани и при этом не волноваться. А теперь суетишься из-за платья, которое закрывает тебя от ключиц до середины бедер.
– То было в тропиках. Здесь совсем другое дело. Одежда Онор просто мне не подходит.
– Тогда мы пойдем за покупками, как только закончим здесь.
– Мы?
– Ты не исчезнешь из моего поля зрения до тех пор, пока все не узнают, что ты вне игры.
– Я была вне поля твоего зрения прошлой ночью, – возразила Ханна прежде, чем осознала смысл своих слов.
– Это другое.
– Я не могу позволить себе покупать одежду, – уже спокойнее сказала Ханна.
– Я дам тебе…
– Нет, отрезала она. ѕ Я и так слишком много тебе должна.
– Ты не должна мне ни цента.
– Ну да. Я должна тебе гораздо больше, чем просто деньги.
– Нет. Ты – член семьи, а семья не должна семье. – С этими словами Арчер поднял руку, останавливая Ханну. – Но если ты хочешь, я возьму с тебя и за одежду, и за работу. Может, тебе будет лучше.
– А билеты на самолет и…
– Верно, – грубо прервал ее Арчер. – Ты должна мне немало. Я подсчитаю все до цента. Когда все закончится, я пошлю тебе проклятый счет. Оплатив его, ты станешь абсолютно свободна от Донованов. – Он посмотрел на нее так, что она отступила назад. – Если ты не беременна. Ты беременна, Ханна?
– Я… Я не знаю.
– Ты не пробовала тест на беременность?
В голосе Ханны послышалась жесткость:
– Эти тесты не заслуживают доверия.
– Также и жизнь. Но мы все проходим через нее.
– Перестань передо мной маячить!
– Я не сдвинулся ни на дюйм.
– Ты не должен. Ты просто… просто…
– …холодный, жестокий. Неспособный любить, – бесстрастно продолжил Арчер. – Я знаю. Ты мне уже говорила.
– Я никогда ничего не говорила о любви.
– Неужели ты думаешь, что холодный и жестокий человек, как я, способен к любви?
– Почему ты обижаешь меня? – с горечью спросила Ханна.
– Потому что ты обижаешь меня. Давай посмотрим на жемчужины, и забудь про роль любовницы. Никто сейчас не поверил бы в это. Ты словно цепенеешь, когда я касаюсь тебя.
Ханна хотела возразить, но не смогла. Она действительно цепенела, но причиной тому было не отвращение, а страсть.
Страсть, от которой она не находила избавления. Страсть к Арчеру.
– Верно, – процедила она сквозь зубы. – Я тебе не подружка по найму. Тогда кто я?
– Женщина, которая хочет проникнуть в жемчужную игру.
– Как меня зовут?
– Ханна Макгэрри. Мой партнер по «Жемчужной бухте».
Она моргнула.
– Ложь позволила нам живыми покинуть Австралию, – сказал Арчер. – Может быть, правда выведет нас к жемчужинам.
А может быть, правда приведет их к смерти. Но в любом случае прятаться было бесполезно. Янь Чан стоял в пятнадцати шагах от них и пристально смотрел на Ханну.
Глава 20
– Ты бы ее открыла?
– Конечно. Иначе сошла бы с ума от любопытства.
– Даже после того, как открывала другие раковины, пустые?
– Да. Это и есть надежда. Когда все против тебя, все равно надо идти к цели.
Черные брови Арчера, поднялись.
– Я должен был быть раковиной.
– Что?
– Тогда бы ты не боялась открыть меня и увидела бы, что внутри. А так ты уверена, что там всего лишь смола. Нет смысла в этом разговоре. Пойдем. Те двое, что за нами следят, ждут этого с нетерпением.
Впервые за день Арчер дотронулся до нее. Он взял ее руку чуть выше локтя и повел по направлению к лифтам.
Это прикосновение могло выглядеть достаточно интимным для сторонних наблюдателей, но Ханна почувствовала только холод. Не было скрытого поглаживания, не было чувства. Не было ничего. Он просто вел ее за руку сквозь толпу.
– Куда мы идем? – спросила Ханна, когда двери лифта мягко закрылись за ними.
Они были одни в кабинке, где стоял затхлый запах старого ковра, пролитого кофе и китайских сигарет. Азиатские курильщики просто не могли постичь запрет на курение в Сиэтле.
– На следующий этаж.
– А потом?
– На следующий. Затем на следующий.
– Ты действительно надеешься найти «Черную троицу» в одном из розничных магазинов?
– Нет, но вдруг повезет. Тогда я рассмотрю «Черную троицу» или то, что от нее осталось. А если не повезет, то я просто узнаю, что нового на жемчужном рынке.
Ханна слабо улыбнулась.
– А как насчет черной жемчужины, которая у тебя уже есть? Почему бы не проследить ее путь?
– Пустое. Тэдди купил ее у мужчины, который купил ее у женщины, которая купила ее у мужчины, которого никто не может найти. Запутанная история. Именно поэтому Тэдди показал ее мне. Он думал, что я знаю, откуда она.
– Ты же знал.
– Ему это не было известно. Вот почему он продал ее мне. Он искал около года и не нашел ничего, кроме слухов. Он решил, что лучше взять наличные за перламутровую диковину, чем пытаться собрать достаточно черных радуг для ювелирного изделия.
Дверь лифта открылась. Второй этаж выгодно отличался от первого, но в целом там царила атмосфера ярмарки, непохожая на сдержанную роскошь верхних этажей. Цены на втором этаже были несколько выше, чем на первом. Видеокамеры бесстрастно смотрели на суету квадратными глазами. Прилавки и витрины были более просторны, уже меньше ювелирных изделий находилось в пределах досягаемости, и нанятые полицейские с большими кобурами на поясе, казалось, только и ждали случая уличить кого-нибудь в нарушении порядка.
Ханна и Арчер быстро обошли весь этаж. Жемчужины, представленные здесь, были крупнее и качественнее, чем на первом, но все же не стоили внимания. Однако некоторые ювелирные изделия заставили Ханну остановиться.
Среди них были таитянские сережки фиолетового оттенка, гарнитур из броши, ожерелья, браслета, кольца и сережек оранжевых тонов. Также Ханна обнаружила несколько отдельных жемчужин, но ни одна из них не была черной радугой.
Поднимаясь на третий этаж, они вдыхали все тот же запах лифта. Выйдя из лифта, Ханна и Арчер предстали перед столом, за которым сидел вооруженный охранник. Арчер заполнил небольшую анкету и передал такой же бланк Ханне. Охранник выдал им карточки с их фамилиями. Арчер прикрепил карточку к нагрудному карману, Ханна – к вырезу платья. Когда она делала это, Арчер испытывал огромное желание помочь ей.
Тогда он смог бы вновь смаковать сливочное тепло и упругость ее грудей, ощутить соски, твердеющие под его руками и языком.
Молча Арчер отвернулся от бесконечно соблазнительной Ханны Макгэрри.
Быстро оглядев помещение и торговцев, он отметил, что новых лиц не появилось.
Он мог бы поклясться, что те же самые люди оживленно обсуждали цены, что и шесть недель назад, когда он бродил по Жемчужной бирже.
Ханна улыбалась, разглядывая витрины. Гул голосов вокруг сливался в один. Если языков было великое множество, то тема разговоров оставалась одна.
Жемчуг.
Каждый, кто присутствовал здесь, покупал, продавал, заключал сделки, живя и грезя жемчугом. Некоторые хотели подобрать жемчужины для пары сережек. Другие хотели иметь ожерелье из трех нитей или украшения из сотни жемчужин. А кто-то ходил от прилавка к прилавку, собирая жемчуг для целей, известных только ему.
– Тебе все это нравится, правда? – спросил Арчер, глядя на Ханну.
Он не мог отвести от нее глаза. Она ответила ему ярко-синим, со вспышками фиолетового взором. Все ее тело трепетало, как у кошки, подкрадывающейся к добыче.
– Я люблю это, – сказала она. – Сначала Лэн не позволял мне совать нос в торговые дела. Но последние несколько лет только я и занималась всем этим. Я никогда не ездила с этой целью дальше Брума, но мне всегда хотелось. «Жемчужная бухта» поставляет прекрасно подобранные высококачественные жемчужины, одни из лучших в мире, – возбужденно говорила Ханна. Вдруг голос ее потускнел:
– Или поставляла. Сейчас, – она пожала плечами, – это зависит от того, хочешь ли ты воскресить процесс. Даже если мы найдем «Черную троицу», у меня нет денег.
– Это то, что ты хочешь? Восстановить «Жемчужную бухту» и работать снова?
– Это то, что я знаю и умею.
– Это не одно и то же.
– Это то, что я могу.
– Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится? – спросил. Арчер.
– И что же это? – спросила Ханна, удивленно подняв брови.
Арчер указал на помещение вокруг них.
– Торговля жемчугом.
Ханна открыла рот, но сказать ничего не смогла. Арчер был прав. Больше всего она любила оценку и сопоставление качеств различного жемчуга.
– Все мои знакомые профессиональные торговцы – мужчины, – возразила Ханна.
– Но это факт, что цветовое зрение у женщин лучше, чем у большинства мужчин.
– Это не аргумент, приятель, – сухо сказала Ханна и улыбнулась улыбкой акулы. – Я должна стать первой, так? Мое цветовое зрение против них всех? – Она засмеялась.
Арчеру хотелось поднять ее и закружить, смеясь с ней, разделяя ее новое пьянящее ощущение открытия. Но это подразумевало наличие некоторой близости. Одного секса для этого было недостаточно.
– Как стать торговцем? – поинтересовалась Ханна.
– Надо заслужить репутацию человека, хорошо разбирающегося в жемчуге.
– У меня такая репутация есть. Но не здесь.
– А надо постараться заработать ее здесь.
– Но не сейчас, когда я выгляжу, как проститутка.
Уголок его рта поднялся.
– Ты выглядишь очень сексуально.
Невольно Ханна одернула подол.
– Каждый раз, когда мои руки касались тебя, ты чувствовала себя превосходно.
Ханна искоса посмотрела на него.
– Я не то имела в виду. Арчер пожал плечами.
– Ты привыкла ходить в трех лоскутах ткани и при этом не волноваться. А теперь суетишься из-за платья, которое закрывает тебя от ключиц до середины бедер.
– То было в тропиках. Здесь совсем другое дело. Одежда Онор просто мне не подходит.
– Тогда мы пойдем за покупками, как только закончим здесь.
– Мы?
– Ты не исчезнешь из моего поля зрения до тех пор, пока все не узнают, что ты вне игры.
– Я была вне поля твоего зрения прошлой ночью, – возразила Ханна прежде, чем осознала смысл своих слов.
– Это другое.
– Я не могу позволить себе покупать одежду, – уже спокойнее сказала Ханна.
– Я дам тебе…
– Нет, отрезала она. ѕ Я и так слишком много тебе должна.
– Ты не должна мне ни цента.
– Ну да. Я должна тебе гораздо больше, чем просто деньги.
– Нет. Ты – член семьи, а семья не должна семье. – С этими словами Арчер поднял руку, останавливая Ханну. – Но если ты хочешь, я возьму с тебя и за одежду, и за работу. Может, тебе будет лучше.
– А билеты на самолет и…
– Верно, – грубо прервал ее Арчер. – Ты должна мне немало. Я подсчитаю все до цента. Когда все закончится, я пошлю тебе проклятый счет. Оплатив его, ты станешь абсолютно свободна от Донованов. – Он посмотрел на нее так, что она отступила назад. – Если ты не беременна. Ты беременна, Ханна?
– Я… Я не знаю.
– Ты не пробовала тест на беременность?
В голосе Ханны послышалась жесткость:
– Эти тесты не заслуживают доверия.
– Также и жизнь. Но мы все проходим через нее.
– Перестань передо мной маячить!
– Я не сдвинулся ни на дюйм.
– Ты не должен. Ты просто… просто…
– …холодный, жестокий. Неспособный любить, – бесстрастно продолжил Арчер. – Я знаю. Ты мне уже говорила.
– Я никогда ничего не говорила о любви.
– Неужели ты думаешь, что холодный и жестокий человек, как я, способен к любви?
– Почему ты обижаешь меня? – с горечью спросила Ханна.
– Потому что ты обижаешь меня. Давай посмотрим на жемчужины, и забудь про роль любовницы. Никто сейчас не поверил бы в это. Ты словно цепенеешь, когда я касаюсь тебя.
Ханна хотела возразить, но не смогла. Она действительно цепенела, но причиной тому было не отвращение, а страсть.
Страсть, от которой она не находила избавления. Страсть к Арчеру.
– Верно, – процедила она сквозь зубы. – Я тебе не подружка по найму. Тогда кто я?
– Женщина, которая хочет проникнуть в жемчужную игру.
– Как меня зовут?
– Ханна Макгэрри. Мой партнер по «Жемчужной бухте».
Она моргнула.
– Ложь позволила нам живыми покинуть Австралию, – сказал Арчер. – Может быть, правда выведет нас к жемчужинам.
А может быть, правда приведет их к смерти. Но в любом случае прятаться было бесполезно. Янь Чан стоял в пятнадцати шагах от них и пристально смотрел на Ханну.
Глава 20
Взгляд Чана говорил, что он нисколько не удивлен, встретив Ханну Макгэрри на Жемчужной бирже. Его одежда свидетельствовала о недавнем перелете и о том, что времени для переодевания у него не было. Он взял ее за руки и поцеловал.
По чистой случайности поцелуй был запечатлен на щеке, а не на губах.
– Ну-ну, – сказал Чан, внимательно оглядывая Ханну. Казалось, его не волнует, что каблуки делали ее на шесть дюймов выше его самого. – Я почти не узнал вас.
Арчеру не понравилась манера Чана держаться и еще то, что он большими пальцами гладил ладони Ханны.
Она изо всех сил старалась держаться непринужденно.
– Добрый день, Янь, – поприветствовала его Ханна. – Что вы делаете в Сиэтле?
Дурацкий вопрос заставил Чана мрачно улыбнуться.
– Я беспокоился о вас.
– Почему?
– Посудите сами, Ханна, – пальцы Чана сжали ее запястья. – Конечно, вы осознаете, что владеете половиной такого богатства. Люди, которые владеют чем-то ценным, всегда в опасности. Продайте «Жемчужную бухту» Чанам. Мы достаточно сильны, чтобы выдержать надвигающуюся бурю. Вы – нет. Не следуйте за Лэном в могилу.
Ханне хотелось забыть о предупреждении Яня и об угрозе, скрытой в его словах. Но забыть не получалось. Она могла только заставить себя улыбаться и притворяться, что удивлена встречей так далеко от «Жемчужной бухты».
. – Арчер Донован, – произнесла она одеревеневшими от улыбки губами. – Янь Чан. Или вы знакомы?
– Не лично, – сказал Янь и пожал руку Арчеру. – Приятно познакомиться. Ханна говорила, что вы владеете половиной «Жемчужной бухты». Это так?
Арчер кивнул, пытаясь скрыть удивление от такой прямоты.
– Семья Чан готова сделать вам очень привлекательное предложение относительно «Жемчужной бухты».
– Я не планирую продавать ее.
– Подумайте. – Чан улыбнулся. – Это предложение стоит рассмотреть даже такому человеку, как вы. С вашим состоянием и связями.
Арчер ясно уловил подтекст этих слов. Продай все, иначе даже «Донован интернешнл» будет в опасности.
– Если я не продам, вы всегда можете купить долю Ханны, – мягко сказал Арчер.
– Мое предложение не относится к миссис Макгэрри.
Кровь застучала у Арчера в висках.
– Я понимаю.
– Надеюсь, что вы подумаете, – Чан протянул визитку. – Пожалуйста, дайте мне знать, как только соберетесь.
– Вы, австралийцы, японцы… – Арчер сдержанно улыбнулся. – Слишком много интереса к жемчужной ферме, которая находится на грани разорения.
– Под руководством Чанов «Жемчужная бухта» станет очень прибыльной. – Чан посмотрел на Ханну взглядом, полным желания, сожаления и злости.
– Я хотел бы, чтобы вы выбрали меня, миссис Макгэрри. Со мной вы были бы в безопасности. Теперь уже поздно. Держитесь поближе к мужчине, которого выбрали. – С этими словами Чан отпустил ее руку и взглянул на Арчера. – Мистер Донован, я рассчитываю на ваше благоразумие. Чем скорее вы примете решение, тем лучше.
Молча Ханна и Арчер смотрели вслед удалявшемуся китайцу.
– Почему мне кажется, что он не попрощался?
– Потому что он и не попрощался.
– Он знал, что я никогда не стала бы любовницей женатого мужчины, – сказала Ханна, и в ее голосе прозвучала та же самая смесь желания, сожаления и злости, какую она услышала в голосе Чана. – Я думала, Янь был моим другом…
– Так и есть.
Ханна ответила ему скептическим взглядом.
– Он пошел против деловых интересов своей семьи и призвал тебя не доверять ему во всем, что касается «Жемчужной бухты», – сказал Арчер. – Я бы назвал это проявлением дружеских чувств.
– Янь предупреждал меня в Австралии, когда пытался купить у меня все…
Арчер промолчал. Он надеялся, что и Ханна последует его примеру, так как знал, куда ее может привести эта логическая цепочка.
Ханна поняла намек.
– Теперь он не пытается уговорить меня, – сказала она через минуту. – Почему? Думает, что с тобой ему будет легче?
– То, что думает Янь, мало что значит. Решает его папа.
– Верно, – сказала Ханна раздраженно. – Я это поняла. Но его папа думает, что ты продашь, да?
– Сэм Чан думает, что у меня в этой игре защита лучше, чем у тебя. Он скорее попытался бы выкупить у меня «Жемчужную бухту», чем убрать.
Ее глаза расширились:
– Убрать тебя?
– Да. Как Лэна.
– Ты говоришь, что Сэм Чан?.. – прошептала Ханна. Арчер пожал плечами.
– Он мог бы. Но китайцы редко этим занимаются.
Ханна вздохнула. Не важно, что она чувствовала к Яню Чану и его любовницам, но мысль о том, что Чан причастен к гибели Лэна, вызвала у нее тошноту.
– В любом случае, – сказала Ханна, сделав над собой усилие, – ничто не изменилось. Я была в беде, когда позвонила тебе. – Она покачала головой, словно опровергая свои слова. – Нет, это еще не вся правда. Я была напутана, когда позвонила тебе. Теперь я знаю. Спасибо тебе за…
– Не нужно благодарности, – отрезал Арчер, глядя на лифт. – Если бы я не был твоим партнером, ты бы все продала Яню. Сразу же, как только он предложил. Ты бы вышла из игры.
– Нет.
Арчер удивленно посмотрел на нее.
– Почему нет?
– Не продала бы никому, кто мог бы извлечь выгоду из смерти Лэна… – Ханна горько улыбнулась. – Каждый раз, когда мне кажется, что я сбежала от своего детства, оно возвращается и преследует меня.
– Что ты имеешь в виду?
– В душе я верю, что преступники будут так или иначе наказаны.
– Если бы ты стала действовать, руководствуясь только этим убеждением, тебя бы уже убили, – возразил Арчер.
Ханна прикрыла глаза.
– Я не хочу умирать. И не хочу жить, если не смогу смотреть на себя в зеркало.
Арчеру захотелось поддержать ее, успокоить, сказать, что все будет в порядке. Но он не сделал этого.
– Семья Донован сделает все возможное для твоей защиты, – произнес он ровным голосом. – Остальное – в твоих руках.
Двери лифта открылись, и из него вышли мужчина и женщина. Они были среднего роста, обычно одеты. Но их выдавала странная настороженность в глазах. Они узнали Арчера в тот же момент, что и он их. Не останавливаясь, пара прошла до ближайшей витрины, где задержалась, притворяясь, что заинтересовалась жемчугом.
– Кто это? – спросила Ханна. – Те, кто следит за нами?
– Да, – кивнул Арчер.
– Почему они следят за нами? – пробормотала Ханна.
– Потому что Америка имеет долю в жемчужном бизнесе и хочет быть в выигрыше.
– Кого они хотят обыграть?
– Сегодня? Не уверен, но предполагаю, что не нас. Завтра? – Он задумчиво улыбнулся. – Кто знает? Могут быть совершены международные сделки…
– Не весело все это.
– Это политика.
– Я предпочитаю жемчужины.
– Я тоже.
Ханна взяла Арчера за руку, пытаясь не замечать охватившего его жара.
– Покажи мне какие-нибудь жемчужины, Арчер.
Прикосновение ее пальцев было подобно электрическому разряду.
Все ощущения Арчера обострились. Медленно и неслышно вздохнув, он заставил себя подавить неуправляемое влечение к этой женщине.
И они снова ходили от витрины к витрине, толкуя об антикварных вещах, которые видели. На одной красовались причудливые жемчужины южных морей. Некоторые из них были размером с горошину. Другие – с маленькие шарики. Два великолепных экземпляра были размером с большой палец рослого мужчины.
Арчер остановился у одной из витрин.
– Здравствуйте, Сунь. Как маленькая внучка?
Мужчина с редкими серебристыми волосами и помятым лицом поднял глаза от жемчужин.
– Арчер! Я скучал по вас. Давно не виделись! – Мужчина почти прыгал от радости. Он достал из кармана поношенный черный бумажник и вытащил оттуда фотографию. – Моя младшая внучка такая же яркая, как солнце, и красивая, как весенняя луна.
Арчер улыбнулся, взглянув на фотографию. Черные глаза новорожденной малышки решительно смотрели с карточки. Ее маленькие руки были сжаты в кулачки.
– Вы только посмотрите. Настоящий тигренок. – Сунь Сен засмеялся. – Она разорвет своих братьев на кусочки. Мы уже было совсем отчаялись заиметь внучку.
– Мои поздравления, – сказал Арчер. – Вы очень везучий.
Сен усмехнулся, как мальчишка, убирая фотографию на место. Когда Арчер представил Ханну, Сен обменялся с ней рукопожатием. Он смотрел на нее с явным любопытством:
Арчер никогда прежде не приводил женщин на Жемчужную биржу.
– Вы ищете что-то особенное? – спросил Сен, переводя взгляд с Арчера на Ханну и обратно.
– А у вас есть что-нибудь особенное? – парировала Ханна, улыбаясь.
Сен одобрительно рассмеялся.
– Всю жизнь я пылаю страстью к особенным жемчужинам.
– Не правильной формы, как я вижу, – сказала Ханна.
– Круглые жемчужины – так неинтересно, – вежливо ответил Сен, внимательно рассматривая женщину. – Я предпочитаю жемчуг, который взывает к моему воображению, а не к жадности. Фэйт понимает это.
Арчер улыбнулся.
– Еще бы не понимать, – произнес он, а затем стал объяснять Ханне:
– Фэйт – это моя сестра, близнец Онор. Она делает невероятные ювелирные украшения из причудливых жемчужин. Сен – один из ее лучших поставщиков.
– Вы мне льстите, – просто сказал Сен. – Когда-нибудь изделия Фэйт станут так же известны, как украшения Жоржа Фуке или Рене Лалика.
– О-о, – сказал Арчер. – Я вижу, цены растут. Ваши, если быть точным.
Сен улыбнулся.
– Для Фэйт – все только самое лучшее.
– Что в переводе означает – только самое дорогое, – сухо произнес Арчер. – 0'кей, покажите мне что-нибудь интересное.
– Это ей на день рождения, – сказал Сен.
– Рождество наступает раньше.
Сен открыл ящик и вынул отделанную бархатом коробочку.
– Фэйт непременно улыбнется. Когда я увидел это, то подумал о ее глазах. Этот серебристо-голубой…
– Слава Богу, не бриллиант, ѕ пробормотал Арчер, Ханна посмотрела на кольцо на своем пальце и вновь подумала о его стоимости. Конечно, ей не по карману. Ханна немного расстроилась, так как это был первый ограненный камень, взывающий к ее чувству прекрасного так же сильно, как чудесная жемчужина.
– Вот так. – Сен подошел к стеклянному прилавку, поставил на него коробочку и осторожно ее открыл. В складке бледно-голубого атласа покоилась полукруглая причудливая жемчужина почти три четверти дюйма длиной и полдюйма шириной.
– Могу я? – спросила Ханна, протянув руку к жемчужине.
– Конечно.
Взяв жемчужину, Сен положил ее на ладонь Ханны.
– Прохладная, гладкая. Тяжелая, – пробормотала Ханна,. – Она либо натуральная, либо культивирована в раковине, которая на несколько лет потерялась. Больше напоминает натуральную. Блеск ее скорее всего вызван пресной водой.
– Я должен был догадаться, что вы в жемчужном бизнесе, – уныло протянул Сен. – Это чудо родилось в маленьком заливе на юге. Я никогда не видел такого оттенка.
– Я тоже, – согласилась Ханна.
– Пресноводные жемчужины юга известны своими местными цветовыми различиями, – сказал Арчер. – Но вы правы, Сунь. Я не встречал ни одной такого оттенка.
– Учитывая ее редкость, цена вполне приемлемая. Две тысячи долларов.
– Шестьсот – приемлемая цена, – возразил Арчер.
– Плюс одна тысяча. Получается тысяча шестьсот.
– Не надо наглеть.
– Извините? переспросил Сен.
– Спросите Ханну. Семьсот.
– Но ее редкость…
– … делает ее несовместимой с другими, – отрезал Арчер. – Такую больше не найти. А редкий оттенок потеряется рядом с оправой. Она будет выглядеть как мел. Восемьсот пятьдесят – и я ухожу.
– Вы меня разоряете, – сказал Сен, страдальчески глядя на него. –Подумайте о сбережениях на колледж для внучки.
– Не верь ему, – сказал Арчер Ханне.
– Я и не собираюсь. Но я верю, что эта жемчужина великолепно гармонировала бы с розовым золотом. Как арктическая луна с рассветом.
Сен обернулся и спросил:
– Вы тоже дизайнер, как Фэйт?
– Нет. Я просто люблю жемчуг, – ответила Ханна.
– Девятьсот, – решился Сен, не сводя глаз с Ханны. Арчер вздохнул:
– Девятьсот.
Они обменялись рукопожатием.
– Я могу вам еще кое-что показать, – сказал Сен. – Но не для продажи.
– Это успокаивает.
Сен засмеялся и пошел назад к столу. Вытащив другую бархатную коробочку, он открыл ее, и их взорам предстала жемчужина, большая, как земляной орех, и черная, как полночь. Радуги кружились в водовороте под ее поверхностью.
– Поразительно, правда? – произнес Сен.
– Не для продажи? – переспросил Арчер. Его голос не выдал волнения.
– Я продал ее сегодня. Я бы показал вам ее шесть недель назад, но не нашел вас.
Ханна постепенно приходила в себя. Но взять жемчужину в руки не посмела, так как боялась, что ее выдаст дрожь пальцев.
– Несколько минут назад один джентльмен из Гонконга увидел ее и купил. Сразу же, – продолжал Сен. – Как только его банк пришлет по факсу подтверждение, он станет владельцем жемчужины.
– Янь Чан, – сказал Арчер.
– Да. Вы знаете его?
– Мы встретились несколько дней назад. У вас есть еще жемчужины, как эта?
– Хотелось бы, но нет.
– А видели когда-нибудь подобные?
– В последние годы до меня доходили слухи о таких жемчужинах, но эта первая, которую я увидел.
– Человек, который продал ее вам, – вы знаете его? Или ее?
Сен нахмурился и неодобрительно глянул на Арчера. На него не похоже было, чтобы он совал нос в связи торговцев.
Арчер поколебался, подумал о новорожденной внучке и решил, что тайны убивали больше людей, чем знания.
– Человек, который выращивал эти жемчужины, недавно умер. Он никогда не продавал их, ни одной.
– Вы хотите сказать, что эта была украдена? – спросил Сен, расстроенно глядя на прекрасную драгоценность.
– Очень похоже. Нынешний владелец не будет ничего предпринимать по поводу этой жемчужины. Но вы могли бы помочь, если бы рассказали ее историю. Если вы ее, конечно, знаете.
– А кто владелец?
– Мы, – ответил Арчер, указав на себя и Ханну.
Брови Сена взлетели.
– Я не сомневаюсь в вас, но не понимаю.
– Жемчужина австралийская, – объяснила Ханна. – Мой покойный муж выращивал моллюсков, которые производят такие жемчужины. Он хранил это в секрете, пока мог. Но теперь, когда он мертв…
– Я был партнером Лэна, – подхватил рассказ Арчер. – Миссис Макгэрри попросила помочь ей отыскать украденные жемчужины.
Вздыхая, Сен закрыл коробочку и протянул ее Ханне.
– Нет, – возразила она, возвращая футлярчик. – Это наш подарок вашей внучке. Но если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами, пожалуйста, позвоните немедленно нам.
– Не рассказывайте никому о редких черных жемчужинах, – добавил Арчер. – Драгоценности наподобие этих…
– …существуют, чтобы люди из-за них погибали, – закончил Сен сухо. – Я понимаю.
– Если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами или ожерельем из подобранных сферических жемчужин, заплатите, сколько бы ни потребовалось, – сказал Арчер. – Только обязательно получите их. Позвоните мне. Не сомневайтесь, вы получите щедрое вознаграждение.
Сен оценил сдержанность и самообладание Арчера и кивнул.
– Что бы вы ни делали, Сен, – продолжил Арчер тихо, – будьте осторожны. Ни одна жемчужина, даже самая прекрасная и редкая, не стоит того, чтобы за нее умереть.
Сен вновь вздохнул.
– Скажите мне, достоверны ли слухи о таком ожерелье? О «Черной троице»?
– Да, – ответила Ханна, прежде чем Арчер собрался с духом, – Двое людей видели его. Один мертв. Другой скрывается. Хотите испытать судьбу?
Сен покачал головой.
– Чего я хочу, так это увидеть, как моя внучка станет достаточно высокой, чтобы смотреть мне в глаза.
– Тогда позвоните, если что-нибудь услышите, – сказал Арчер. – Любую сплетню.
По чистой случайности поцелуй был запечатлен на щеке, а не на губах.
– Ну-ну, – сказал Чан, внимательно оглядывая Ханну. Казалось, его не волнует, что каблуки делали ее на шесть дюймов выше его самого. – Я почти не узнал вас.
Арчеру не понравилась манера Чана держаться и еще то, что он большими пальцами гладил ладони Ханны.
Она изо всех сил старалась держаться непринужденно.
– Добрый день, Янь, – поприветствовала его Ханна. – Что вы делаете в Сиэтле?
Дурацкий вопрос заставил Чана мрачно улыбнуться.
– Я беспокоился о вас.
– Почему?
– Посудите сами, Ханна, – пальцы Чана сжали ее запястья. – Конечно, вы осознаете, что владеете половиной такого богатства. Люди, которые владеют чем-то ценным, всегда в опасности. Продайте «Жемчужную бухту» Чанам. Мы достаточно сильны, чтобы выдержать надвигающуюся бурю. Вы – нет. Не следуйте за Лэном в могилу.
Ханне хотелось забыть о предупреждении Яня и об угрозе, скрытой в его словах. Но забыть не получалось. Она могла только заставить себя улыбаться и притворяться, что удивлена встречей так далеко от «Жемчужной бухты».
. – Арчер Донован, – произнесла она одеревеневшими от улыбки губами. – Янь Чан. Или вы знакомы?
– Не лично, – сказал Янь и пожал руку Арчеру. – Приятно познакомиться. Ханна говорила, что вы владеете половиной «Жемчужной бухты». Это так?
Арчер кивнул, пытаясь скрыть удивление от такой прямоты.
– Семья Чан готова сделать вам очень привлекательное предложение относительно «Жемчужной бухты».
– Я не планирую продавать ее.
– Подумайте. – Чан улыбнулся. – Это предложение стоит рассмотреть даже такому человеку, как вы. С вашим состоянием и связями.
Арчер ясно уловил подтекст этих слов. Продай все, иначе даже «Донован интернешнл» будет в опасности.
– Если я не продам, вы всегда можете купить долю Ханны, – мягко сказал Арчер.
– Мое предложение не относится к миссис Макгэрри.
Кровь застучала у Арчера в висках.
– Я понимаю.
– Надеюсь, что вы подумаете, – Чан протянул визитку. – Пожалуйста, дайте мне знать, как только соберетесь.
– Вы, австралийцы, японцы… – Арчер сдержанно улыбнулся. – Слишком много интереса к жемчужной ферме, которая находится на грани разорения.
– Под руководством Чанов «Жемчужная бухта» станет очень прибыльной. – Чан посмотрел на Ханну взглядом, полным желания, сожаления и злости.
– Я хотел бы, чтобы вы выбрали меня, миссис Макгэрри. Со мной вы были бы в безопасности. Теперь уже поздно. Держитесь поближе к мужчине, которого выбрали. – С этими словами Чан отпустил ее руку и взглянул на Арчера. – Мистер Донован, я рассчитываю на ваше благоразумие. Чем скорее вы примете решение, тем лучше.
Молча Ханна и Арчер смотрели вслед удалявшемуся китайцу.
– Почему мне кажется, что он не попрощался?
– Потому что он и не попрощался.
– Он знал, что я никогда не стала бы любовницей женатого мужчины, – сказала Ханна, и в ее голосе прозвучала та же самая смесь желания, сожаления и злости, какую она услышала в голосе Чана. – Я думала, Янь был моим другом…
– Так и есть.
Ханна ответила ему скептическим взглядом.
– Он пошел против деловых интересов своей семьи и призвал тебя не доверять ему во всем, что касается «Жемчужной бухты», – сказал Арчер. – Я бы назвал это проявлением дружеских чувств.
– Янь предупреждал меня в Австралии, когда пытался купить у меня все…
Арчер промолчал. Он надеялся, что и Ханна последует его примеру, так как знал, куда ее может привести эта логическая цепочка.
Ханна поняла намек.
– Теперь он не пытается уговорить меня, – сказала она через минуту. – Почему? Думает, что с тобой ему будет легче?
– То, что думает Янь, мало что значит. Решает его папа.
– Верно, – сказала Ханна раздраженно. – Я это поняла. Но его папа думает, что ты продашь, да?
– Сэм Чан думает, что у меня в этой игре защита лучше, чем у тебя. Он скорее попытался бы выкупить у меня «Жемчужную бухту», чем убрать.
Ее глаза расширились:
– Убрать тебя?
– Да. Как Лэна.
– Ты говоришь, что Сэм Чан?.. – прошептала Ханна. Арчер пожал плечами.
– Он мог бы. Но китайцы редко этим занимаются.
Ханна вздохнула. Не важно, что она чувствовала к Яню Чану и его любовницам, но мысль о том, что Чан причастен к гибели Лэна, вызвала у нее тошноту.
– В любом случае, – сказала Ханна, сделав над собой усилие, – ничто не изменилось. Я была в беде, когда позвонила тебе. – Она покачала головой, словно опровергая свои слова. – Нет, это еще не вся правда. Я была напутана, когда позвонила тебе. Теперь я знаю. Спасибо тебе за…
– Не нужно благодарности, – отрезал Арчер, глядя на лифт. – Если бы я не был твоим партнером, ты бы все продала Яню. Сразу же, как только он предложил. Ты бы вышла из игры.
– Нет.
Арчер удивленно посмотрел на нее.
– Почему нет?
– Не продала бы никому, кто мог бы извлечь выгоду из смерти Лэна… – Ханна горько улыбнулась. – Каждый раз, когда мне кажется, что я сбежала от своего детства, оно возвращается и преследует меня.
– Что ты имеешь в виду?
– В душе я верю, что преступники будут так или иначе наказаны.
– Если бы ты стала действовать, руководствуясь только этим убеждением, тебя бы уже убили, – возразил Арчер.
Ханна прикрыла глаза.
– Я не хочу умирать. И не хочу жить, если не смогу смотреть на себя в зеркало.
Арчеру захотелось поддержать ее, успокоить, сказать, что все будет в порядке. Но он не сделал этого.
– Семья Донован сделает все возможное для твоей защиты, – произнес он ровным голосом. – Остальное – в твоих руках.
Двери лифта открылись, и из него вышли мужчина и женщина. Они были среднего роста, обычно одеты. Но их выдавала странная настороженность в глазах. Они узнали Арчера в тот же момент, что и он их. Не останавливаясь, пара прошла до ближайшей витрины, где задержалась, притворяясь, что заинтересовалась жемчугом.
– Кто это? – спросила Ханна. – Те, кто следит за нами?
– Да, – кивнул Арчер.
– Почему они следят за нами? – пробормотала Ханна.
– Потому что Америка имеет долю в жемчужном бизнесе и хочет быть в выигрыше.
– Кого они хотят обыграть?
– Сегодня? Не уверен, но предполагаю, что не нас. Завтра? – Он задумчиво улыбнулся. – Кто знает? Могут быть совершены международные сделки…
– Не весело все это.
– Это политика.
– Я предпочитаю жемчужины.
– Я тоже.
Ханна взяла Арчера за руку, пытаясь не замечать охватившего его жара.
– Покажи мне какие-нибудь жемчужины, Арчер.
Прикосновение ее пальцев было подобно электрическому разряду.
Все ощущения Арчера обострились. Медленно и неслышно вздохнув, он заставил себя подавить неуправляемое влечение к этой женщине.
И они снова ходили от витрины к витрине, толкуя об антикварных вещах, которые видели. На одной красовались причудливые жемчужины южных морей. Некоторые из них были размером с горошину. Другие – с маленькие шарики. Два великолепных экземпляра были размером с большой палец рослого мужчины.
Арчер остановился у одной из витрин.
– Здравствуйте, Сунь. Как маленькая внучка?
Мужчина с редкими серебристыми волосами и помятым лицом поднял глаза от жемчужин.
– Арчер! Я скучал по вас. Давно не виделись! – Мужчина почти прыгал от радости. Он достал из кармана поношенный черный бумажник и вытащил оттуда фотографию. – Моя младшая внучка такая же яркая, как солнце, и красивая, как весенняя луна.
Арчер улыбнулся, взглянув на фотографию. Черные глаза новорожденной малышки решительно смотрели с карточки. Ее маленькие руки были сжаты в кулачки.
– Вы только посмотрите. Настоящий тигренок. – Сунь Сен засмеялся. – Она разорвет своих братьев на кусочки. Мы уже было совсем отчаялись заиметь внучку.
– Мои поздравления, – сказал Арчер. – Вы очень везучий.
Сен усмехнулся, как мальчишка, убирая фотографию на место. Когда Арчер представил Ханну, Сен обменялся с ней рукопожатием. Он смотрел на нее с явным любопытством:
Арчер никогда прежде не приводил женщин на Жемчужную биржу.
– Вы ищете что-то особенное? – спросил Сен, переводя взгляд с Арчера на Ханну и обратно.
– А у вас есть что-нибудь особенное? – парировала Ханна, улыбаясь.
Сен одобрительно рассмеялся.
– Всю жизнь я пылаю страстью к особенным жемчужинам.
– Не правильной формы, как я вижу, – сказала Ханна.
– Круглые жемчужины – так неинтересно, – вежливо ответил Сен, внимательно рассматривая женщину. – Я предпочитаю жемчуг, который взывает к моему воображению, а не к жадности. Фэйт понимает это.
Арчер улыбнулся.
– Еще бы не понимать, – произнес он, а затем стал объяснять Ханне:
– Фэйт – это моя сестра, близнец Онор. Она делает невероятные ювелирные украшения из причудливых жемчужин. Сен – один из ее лучших поставщиков.
– Вы мне льстите, – просто сказал Сен. – Когда-нибудь изделия Фэйт станут так же известны, как украшения Жоржа Фуке или Рене Лалика.
– О-о, – сказал Арчер. – Я вижу, цены растут. Ваши, если быть точным.
Сен улыбнулся.
– Для Фэйт – все только самое лучшее.
– Что в переводе означает – только самое дорогое, – сухо произнес Арчер. – 0'кей, покажите мне что-нибудь интересное.
– Это ей на день рождения, – сказал Сен.
– Рождество наступает раньше.
Сен открыл ящик и вынул отделанную бархатом коробочку.
– Фэйт непременно улыбнется. Когда я увидел это, то подумал о ее глазах. Этот серебристо-голубой…
– Слава Богу, не бриллиант, ѕ пробормотал Арчер, Ханна посмотрела на кольцо на своем пальце и вновь подумала о его стоимости. Конечно, ей не по карману. Ханна немного расстроилась, так как это был первый ограненный камень, взывающий к ее чувству прекрасного так же сильно, как чудесная жемчужина.
– Вот так. – Сен подошел к стеклянному прилавку, поставил на него коробочку и осторожно ее открыл. В складке бледно-голубого атласа покоилась полукруглая причудливая жемчужина почти три четверти дюйма длиной и полдюйма шириной.
– Могу я? – спросила Ханна, протянув руку к жемчужине.
– Конечно.
Взяв жемчужину, Сен положил ее на ладонь Ханны.
– Прохладная, гладкая. Тяжелая, – пробормотала Ханна,. – Она либо натуральная, либо культивирована в раковине, которая на несколько лет потерялась. Больше напоминает натуральную. Блеск ее скорее всего вызван пресной водой.
– Я должен был догадаться, что вы в жемчужном бизнесе, – уныло протянул Сен. – Это чудо родилось в маленьком заливе на юге. Я никогда не видел такого оттенка.
– Я тоже, – согласилась Ханна.
– Пресноводные жемчужины юга известны своими местными цветовыми различиями, – сказал Арчер. – Но вы правы, Сунь. Я не встречал ни одной такого оттенка.
– Учитывая ее редкость, цена вполне приемлемая. Две тысячи долларов.
– Шестьсот – приемлемая цена, – возразил Арчер.
– Плюс одна тысяча. Получается тысяча шестьсот.
– Не надо наглеть.
– Извините? переспросил Сен.
– Спросите Ханну. Семьсот.
– Но ее редкость…
– … делает ее несовместимой с другими, – отрезал Арчер. – Такую больше не найти. А редкий оттенок потеряется рядом с оправой. Она будет выглядеть как мел. Восемьсот пятьдесят – и я ухожу.
– Вы меня разоряете, – сказал Сен, страдальчески глядя на него. –Подумайте о сбережениях на колледж для внучки.
– Не верь ему, – сказал Арчер Ханне.
– Я и не собираюсь. Но я верю, что эта жемчужина великолепно гармонировала бы с розовым золотом. Как арктическая луна с рассветом.
Сен обернулся и спросил:
– Вы тоже дизайнер, как Фэйт?
– Нет. Я просто люблю жемчуг, – ответила Ханна.
– Девятьсот, – решился Сен, не сводя глаз с Ханны. Арчер вздохнул:
– Девятьсот.
Они обменялись рукопожатием.
– Я могу вам еще кое-что показать, – сказал Сен. – Но не для продажи.
– Это успокаивает.
Сен засмеялся и пошел назад к столу. Вытащив другую бархатную коробочку, он открыл ее, и их взорам предстала жемчужина, большая, как земляной орех, и черная, как полночь. Радуги кружились в водовороте под ее поверхностью.
– Поразительно, правда? – произнес Сен.
– Не для продажи? – переспросил Арчер. Его голос не выдал волнения.
– Я продал ее сегодня. Я бы показал вам ее шесть недель назад, но не нашел вас.
Ханна постепенно приходила в себя. Но взять жемчужину в руки не посмела, так как боялась, что ее выдаст дрожь пальцев.
– Несколько минут назад один джентльмен из Гонконга увидел ее и купил. Сразу же, – продолжал Сен. – Как только его банк пришлет по факсу подтверждение, он станет владельцем жемчужины.
– Янь Чан, – сказал Арчер.
– Да. Вы знаете его?
– Мы встретились несколько дней назад. У вас есть еще жемчужины, как эта?
– Хотелось бы, но нет.
– А видели когда-нибудь подобные?
– В последние годы до меня доходили слухи о таких жемчужинах, но эта первая, которую я увидел.
– Человек, который продал ее вам, – вы знаете его? Или ее?
Сен нахмурился и неодобрительно глянул на Арчера. На него не похоже было, чтобы он совал нос в связи торговцев.
Арчер поколебался, подумал о новорожденной внучке и решил, что тайны убивали больше людей, чем знания.
– Человек, который выращивал эти жемчужины, недавно умер. Он никогда не продавал их, ни одной.
– Вы хотите сказать, что эта была украдена? – спросил Сен, расстроенно глядя на прекрасную драгоценность.
– Очень похоже. Нынешний владелец не будет ничего предпринимать по поводу этой жемчужины. Но вы могли бы помочь, если бы рассказали ее историю. Если вы ее, конечно, знаете.
– А кто владелец?
– Мы, – ответил Арчер, указав на себя и Ханну.
Брови Сена взлетели.
– Я не сомневаюсь в вас, но не понимаю.
– Жемчужина австралийская, – объяснила Ханна. – Мой покойный муж выращивал моллюсков, которые производят такие жемчужины. Он хранил это в секрете, пока мог. Но теперь, когда он мертв…
– Я был партнером Лэна, – подхватил рассказ Арчер. – Миссис Макгэрри попросила помочь ей отыскать украденные жемчужины.
Вздыхая, Сен закрыл коробочку и протянул ее Ханне.
– Нет, – возразила она, возвращая футлярчик. – Это наш подарок вашей внучке. Но если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами, пожалуйста, позвоните немедленно нам.
– Не рассказывайте никому о редких черных жемчужинах, – добавил Арчер. – Драгоценности наподобие этих…
– …существуют, чтобы люди из-за них погибали, – закончил Сен сухо. – Я понимаю.
– Если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами или ожерельем из подобранных сферических жемчужин, заплатите, сколько бы ни потребовалось, – сказал Арчер. – Только обязательно получите их. Позвоните мне. Не сомневайтесь, вы получите щедрое вознаграждение.
Сен оценил сдержанность и самообладание Арчера и кивнул.
– Что бы вы ни делали, Сен, – продолжил Арчер тихо, – будьте осторожны. Ни одна жемчужина, даже самая прекрасная и редкая, не стоит того, чтобы за нее умереть.
Сен вновь вздохнул.
– Скажите мне, достоверны ли слухи о таком ожерелье? О «Черной троице»?
– Да, – ответила Ханна, прежде чем Арчер собрался с духом, – Двое людей видели его. Один мертв. Другой скрывается. Хотите испытать судьбу?
Сен покачал головой.
– Чего я хочу, так это увидеть, как моя внучка станет достаточно высокой, чтобы смотреть мне в глаза.
– Тогда позвоните, если что-нибудь услышите, – сказал Арчер. – Любую сплетню.