Поколебавшись, виконт кивнул.
– Так вот, с тех пор я изменила свое мнение о браке и теперь готова выйти замуж и завести семью.
Лицо Джослина просияло. Протянув руки, он шагнул навстречу Фебе, но она, неожиданно для него, попятилась.
– Подождите, вы еще не выслушали меня до конца. Я не принадлежу к категории тех женщин, которые легко меняют свои взгляды, и это очень важно.
– Но, Феба…
– Нет! – Не сводя с Деверелла упрямого взгляда, она скрестила руки на груди. – Выслушайте сначала то, что я хочу вам сказать. – Феба независимо вскинула подбородок, и виконт понял, что она полна решимости стоять на своем; поэтому, несмотря на то что ему хотелось тут же броситься к ней и заключить в объятия, он сдержался. – Когда я была решительно настроена против брака, – снова заговорила Феба, – я даже не подозревала, какие отношения могут возникнуть между вами и мной. Джентльмены, которые прежде встречались на моем пути, часто вели себя непорядочно, но теперь вы заставили меня изменить мои взгляды на жизнь, и я стала лучше понимать мужчин. Разумеется, очень важно, что мы хорошо подходим друг другу в постели, но не это главное: страсть никогда не заставила бы меня изменить отношение к браку. Для меня более важным является то, что у нас совпадают интересы, мы увлечены работой в агентстве и одинаково смотрим на многие вещи. Порой мне кажется, что мы и в самом деле созданы друг для друга. – Феба задумалась, затем вздохнула. – И все же, признаюсь, больше всего мне нравится, что вы позволяете мне всегда оставаться самой собой; вот почему, думая о вас, я называю вас про себя не «мужем», а «партнером». Мы никогда не копировали и не будем копировать отношения, которые обычно складываются между супругами, и навсегда останемся товарищами. По крайней мере я никогда не стану обычной женой, такой, какая приветствуется в нашей среде, и вы должны смириться с этим.
Но и вы сами сильно отличаетесь от большинства джентльменов, поэтому, я уверена, мы легко уживемся друг с другом и сделаем нашу семейную жизнь интересной и наполненной. – Феба помолчала. – А теперь скажите, вы согласны жениться на мне и стать на всю оставшуюся жизнь моим товарищем и партнером?
Джослин ласково усмехнулся.
– Дайте мне вашу руку, – попросил он и, сжав ее ладонь, глубоко вздохнул. В этот момент он осознал, что стоит на пороге счастья.
– Итак, я жду вашего ответа. – Феба чувствовала, как болезненно сжимается ее сердце.
Виконт поднес руку Фебы к губам и нежно поцеловал.
– Я люблю вас, – негромко произнес он. – Вот и весь мой ответ.
Он крепко обнял Фебу и припал к ее губам в жарком, неистовом поцелуе, а она пылко отвечала ему.
Внезапно прервав поцелуй, Деверелл вгляделся в затуманенные страстью глаза возлюбленной.
– Вы были правы, нам не подходят такие отношения, которые существуют между супругами в обществе, но самым важным все же является то, что я могу жениться только на одной женщине – на вас. Только вы нужны мне и больше никто!
Глаза Фебы вспыхнули, как звезды.
– Что вы сказали? – прошептала она.
– Пока я не встретил вас, я не понимал, что, выйдя в отставку, утратил вкус к жизни, потерял цель существования. И вот я воскрес, снова обретя желание жить и развиваться.
Феба с замиранием сердца ловила каждое его слово.
– А как же ваш титул, поместье, высокое положение в обществе? – осторожно спросила она. – Разве они не являются для вас стимулом в жизни?
Виконт печально улыбнулся:
– Я получил богатство, титул, поместья, не приложив к этому никакого труда, а то, что дается нам без всяких усилий, мало ценится. Обязательства, которые на меня накладывает общество, я и до сих пор воспринимаю как обузу; они не воодушевляют меня, не зовут к новым горизонтам. До встречи с вами я ощущал внутреннее беспокойство, меня терзали сомнения, у меня не было цели, перспектив. Я как будто утратил стержень, вокруг которого должна строиться жизнь. – Деверелл убрал со щеки Фебы прядку волос, выбившуюся из ее прически. – Предложение, которое вы сделали, дает мне надежду снова наполнить мое существование смыслом, и я считаю, что товарищеские, партнерские отношения – это именно то, что нам нужно. У нас не будет времени скучать, каждый день станет приносить нам что-то новое, какие-то проблемы, которые нам придется решать. Мы продолжим работу в агентстве, и это откроет перед нами широкие перспективы. А еще мы создадим полноценную семью, которую я буду любить и о которой буду заботиться до конца жизни.
Не в силах что-либо прибавить, Феба обвила руками шею Деверелла, и он крепко обнял ее. Охваченные страстью, они упали на постель, и их тела переплелись и слились в одно целое.
В момент кульминации они переплели пальцы рук и одновременно достигли оргазма. Потом окружающий мир исчез для них, и они погрузились в счастливое полузабытье.
Эпилог
– Так вот, с тех пор я изменила свое мнение о браке и теперь готова выйти замуж и завести семью.
Лицо Джослина просияло. Протянув руки, он шагнул навстречу Фебе, но она, неожиданно для него, попятилась.
– Подождите, вы еще не выслушали меня до конца. Я не принадлежу к категории тех женщин, которые легко меняют свои взгляды, и это очень важно.
– Но, Феба…
– Нет! – Не сводя с Деверелла упрямого взгляда, она скрестила руки на груди. – Выслушайте сначала то, что я хочу вам сказать. – Феба независимо вскинула подбородок, и виконт понял, что она полна решимости стоять на своем; поэтому, несмотря на то что ему хотелось тут же броситься к ней и заключить в объятия, он сдержался. – Когда я была решительно настроена против брака, – снова заговорила Феба, – я даже не подозревала, какие отношения могут возникнуть между вами и мной. Джентльмены, которые прежде встречались на моем пути, часто вели себя непорядочно, но теперь вы заставили меня изменить мои взгляды на жизнь, и я стала лучше понимать мужчин. Разумеется, очень важно, что мы хорошо подходим друг другу в постели, но не это главное: страсть никогда не заставила бы меня изменить отношение к браку. Для меня более важным является то, что у нас совпадают интересы, мы увлечены работой в агентстве и одинаково смотрим на многие вещи. Порой мне кажется, что мы и в самом деле созданы друг для друга. – Феба задумалась, затем вздохнула. – И все же, признаюсь, больше всего мне нравится, что вы позволяете мне всегда оставаться самой собой; вот почему, думая о вас, я называю вас про себя не «мужем», а «партнером». Мы никогда не копировали и не будем копировать отношения, которые обычно складываются между супругами, и навсегда останемся товарищами. По крайней мере я никогда не стану обычной женой, такой, какая приветствуется в нашей среде, и вы должны смириться с этим.
Но и вы сами сильно отличаетесь от большинства джентльменов, поэтому, я уверена, мы легко уживемся друг с другом и сделаем нашу семейную жизнь интересной и наполненной. – Феба помолчала. – А теперь скажите, вы согласны жениться на мне и стать на всю оставшуюся жизнь моим товарищем и партнером?
Джослин ласково усмехнулся.
– Дайте мне вашу руку, – попросил он и, сжав ее ладонь, глубоко вздохнул. В этот момент он осознал, что стоит на пороге счастья.
– Итак, я жду вашего ответа. – Феба чувствовала, как болезненно сжимается ее сердце.
Виконт поднес руку Фебы к губам и нежно поцеловал.
– Я люблю вас, – негромко произнес он. – Вот и весь мой ответ.
Он крепко обнял Фебу и припал к ее губам в жарком, неистовом поцелуе, а она пылко отвечала ему.
Внезапно прервав поцелуй, Деверелл вгляделся в затуманенные страстью глаза возлюбленной.
– Вы были правы, нам не подходят такие отношения, которые существуют между супругами в обществе, но самым важным все же является то, что я могу жениться только на одной женщине – на вас. Только вы нужны мне и больше никто!
Глаза Фебы вспыхнули, как звезды.
– Что вы сказали? – прошептала она.
– Пока я не встретил вас, я не понимал, что, выйдя в отставку, утратил вкус к жизни, потерял цель существования. И вот я воскрес, снова обретя желание жить и развиваться.
Феба с замиранием сердца ловила каждое его слово.
– А как же ваш титул, поместье, высокое положение в обществе? – осторожно спросила она. – Разве они не являются для вас стимулом в жизни?
Виконт печально улыбнулся:
– Я получил богатство, титул, поместья, не приложив к этому никакого труда, а то, что дается нам без всяких усилий, мало ценится. Обязательства, которые на меня накладывает общество, я и до сих пор воспринимаю как обузу; они не воодушевляют меня, не зовут к новым горизонтам. До встречи с вами я ощущал внутреннее беспокойство, меня терзали сомнения, у меня не было цели, перспектив. Я как будто утратил стержень, вокруг которого должна строиться жизнь. – Деверелл убрал со щеки Фебы прядку волос, выбившуюся из ее прически. – Предложение, которое вы сделали, дает мне надежду снова наполнить мое существование смыслом, и я считаю, что товарищеские, партнерские отношения – это именно то, что нам нужно. У нас не будет времени скучать, каждый день станет приносить нам что-то новое, какие-то проблемы, которые нам придется решать. Мы продолжим работу в агентстве, и это откроет перед нами широкие перспективы. А еще мы создадим полноценную семью, которую я буду любить и о которой буду заботиться до конца жизни.
Не в силах что-либо прибавить, Феба обвила руками шею Деверелла, и он крепко обнял ее. Охваченные страстью, они упали на постель, и их тела переплелись и слились в одно целое.
В момент кульминации они переплели пальцы рук и одновременно достигли оргазма. Потом окружающий мир исчез для них, и они погрузились в счастливое полузабытье.
Эпилог
Лондон, Парк-стрит
Пять дней спустя
– Рада видеть вас, мой мальчик! – Эдит Балмейн приветливо улыбнулась Малколму Синклеру и сопровождавшему его Девереллу, когда они переступили порог ее гостиной.
Малколм учтиво поклонился хозяйке дома и, поцеловав ей руку, сел напротив нее в кресло, а Деверелл, поздоровавшись с Эдит, отошел к окну и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за происходящим.
Эдит сама настояла на том, чтобы виконт привел в ее дом Синклера, с которым она, судя по всему, была знакома, причем отказалась что-либо объяснять заранее.
В ту ночь, когда Лоутер, последовав совету Далзила, пустил себе пулю в лоб, Кристиан разыскал Синклера в клубе «Уайте» и сообщил ему о самоубийстве опекуна. Малколм сначала растерялся, но тут же заявил, что уже давно ожидал подобного финала.
Кристиан стал расспрашивать Малколма о связях с преступным миром, чтобы установить степень вины молодого человека, однако Синклер перекладывал всю ответственность на Генри Лоутера, утверждая, что тот манипулировал им. Тем не менее его аргументы показались Кристиану неубедительными.
Деверелл впервые видел Малколма, и он показался ему довольно скользким типом; хотя ему трудно было отказать в уме и проницательности, но у него как будто отсутствовал внутренний стержень.
Зато теперь, после смерти Лоутера, Синклер стал весьма богатым молодым человеком.
– Как я слышала, – Эдит не сводила глаз с лица Синклера, – вы оказались причастным к преступлениям сэра Генри Лоутера, но власти пришли к заключению, что это явилось следствием принуждения, поэтому вас не стали привлекать к суду. – Эдит помолчала. – И все же, как я полагаю, власти плохо знали Лоутера и вас. В отличие от них я одно время близко общалась с Генри; что до вас, то с вами я, конечно, мало знакома, однако хорошо знала ваших родителей, особенно вашего отца. Итак, мой мальчик, давайте будем откровенны друг с другом.
Некоторое время Эдит ждала, что скажет Синклер, но молодой человек упорно молчал.
Взяв со стола чашку с чаем, хозяйка дома пригубила ее.
– Лоутер всегда был слабым человеком, – продолжила она, уже не глядя на своего собеседника. – Он имел много общего с вашим отцом: оба они отличались холодностью и эмоциональной глухотой. Будучи третьим сыном виконта, ваш отец так и не усвоил необходимых каждому джентльмену моральных ценностей и правил приличия. Он владел девятью иностранными языками, но не понимал, что мир вращается вовсе не вокруг него. И все же, несмотря на все свои отрицательные качества, он был великодушен в своей любви и привязан к жене, а она стала его совестью, и именно под ее чутким руководством он сделался блестящим ученым и философом. – Эдит глубоко вздохнула, затем подняла глаза на Малколма. – Вы обладаете таким же блестящим живым умом, как и ваш отец, поэтому трудно представить, что преступные планы Генри Лоутер разрабатывал без вашего участия; и все же я надеюсь, что кровь вашей матушки, которая течет в ваших жилах, оставляет вам шанс, которым, я надеюсь, вы воспользуетесь. – Эдит откинулась на спинку кресла. – Это все, что я хотела сказать. Думаю, вы меня прекрасно поняли. В следующий раз, когда в вашей голове созреют преступные мысли, гоните их прочь. Спасибо за то, что вы приняли мое приглашение и пришли поговорить со мной. А теперь Пейнтон проводит вас до двери.
Не произнеся ни слова в ответ, Синклер встал и, учтиво поклонившись, направился к двери; виконт последовал за ним.
У двери молодой человек остановился и, обернувшись, взглянул на Эдит; затем он рассеянно кивнул Девереллу и, избегая смотреть ему в глаза, вышел из комнаты.
Когда виконт передал услышанный разговор Кристиану и Далзилу, оба они пришли к заключению, что власти поступили правильно, оставив Синклера на свободе. То, что преступные планы разрабатывал именно он, а не его опекун, являлось всего лишь догадкой Эдит, которую трудно было доказать. Кроме того, эти замыслы осуществлялись по инициативе Лоутера, который сполна заплатил за все, а Синклеру скорее всего отводилась роль курьера, мальчика на побегушках.
– Преступные идеи не являются сами по себе преступлением, – глубокомысленно заметил Далзил.
– Да, но теорию всегда можно превратить в практику, – возразил виконт, и все трое, переглянувшись, без лишних слов поняли друг друга: с Малколма Синклера нельзя спускать глаз, поскольку неизвестно, чего от него можно ожидать в дальнейшем.
Пейнтон-Холл, графство Девоншир
Три недели спустя
Церемония бракосочетания проходила в часовне поместья – древнем храме, затерявшемся среди более поздних построек усадьбы. Феба сразу пришла в восторг от своего нового дома, окруженного роскошной природой.
Сегодня, когда море было мирным и спокойным, а солнце ярко светило, новобрачные рука об руку шли сквозь толпу гостей, собравшихся, чтобы поздравить их.
Оглядываясь вокруг, Феба с радостью видела дорогие ей лица. Здесь были и члены клуба «Бастион», а также лондонские подруги мисс Маллесон, ее родственники и еще много других было влиятельных джентльменов и очаровательных леди.
Новобрачные подошли к лорду Джеку Хендону и его прелестной жене Кит, и Джек, являвшийся неофициальным членом клуба «Бастион», пожал Девереллу руку.
Хендон повернулся к Фебе, и та, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку.
– Спасибо за помощь, – Джек усмехнулся: – Не стоит благодарности. – Он выразительно взглянул на Деверелла. – Как только у вас снова появится желание задержать судно с живым товаром, я к вашим услугам.
Через два дня после самоубийства Лоутера виконт и его друзья заманили в ловушку негодяев торговцев и спасли похищенных девушек. Команда подозрительного судна подняла паруса и попыталась вывести его из порта, однако два корабля Хендона с орудиями на борту преградили ему путь.
– Вы уже устроили всех девушек? – поинтересовалась Кит. – Я послала Эммелин записку с двумя адресами; в этих домах есть подходящие вакансии для ваших клиенток.
– Благодарю от всего сердца. – Феба пожала руку Кит. – С вашей помощью мы смогли устроить всех похищенных, а также тех, кто хотел сменить место службы.
– Не забывайте, что скоро нам самим могут понадобиться няни и гувернантки для малышей, – сказала Кит. – Все больше членов клуба «Бастион» порывают с холостяцкой жизнью и женятся.
Феба смутилась и покраснела. Она была рада, что Деверелл, извинившись, отошел от четы Хендонов и повел ее дальше. Новость о том, что она беременна, Феба успела сообщить только ему.
– Неужели Кит догадалась?
Учитывая проницательность этой дамы, такое было вполне возможно, поэтому виконт лишь пожал плечами.
– Все равно скоро об этом узнают и другие. – Заглянув в сияющие от счастья глаза жены, он улыбнулся. – Как только вы разрешите мне известить о вашей беременности окружающих, я буду кричать об этом на всех перекрестках.
Весело переглянувшись, они направились туда, где в тени старом башни сидели Одри, Лофтус и Эдит. Пока Феба болтала со своей тетушкой и Лофтусом, Одри отвела племянника в сторонку.
– Теперь вы глава семейства, поэтому я должна предупредить вас, что скоро стану причиной скандала, – серьезно сообщила она.
Джослин удивленно приподнял бровь.
– И какого же, позвольте узнать, скандала?
– Я хочу выйти замуж за Лофтуса, после чего вы, наверное, отречетесь от меня.
– Вовсе нет, с чего вы это взяли? – Деверелл добродушно усмехнулся. По его представлениям, Лофтус прекрасно подходил эксцентричной Одри, и с ним она наверняка обретет свое счастье.
Когда новобрачные отошли от тетушек и Лофтуса, к ним приблизилась Алисия, супруга Тони, и сразу же увела Фебу к стоявшим поодаль дамам – женам других членов клуба «Бастион», число которых постоянно увеличивалось. Что касается Джослина, то он направился к своим приятелям, расположившимся в тени крепостной стены.
Увидев его, Кристиан поднял бокал.
– Похоже, наш бывший начальник, как всегда, предпочел остаться в столице…
– Верно. – Виконт обвел глазами лужайку, по котором прогуливались многочисленные гости. – И как обычно, он прислал письмо с выражением сожаления.
Тристан нахмурился.
– Кстати, вы заметили, что Монтегю и Лоутер узнали Далзила? – спросил он. – Это меня озадачило. Похоже, они когда-то были знакомы…
– Ну и что из этого? – Тони выгнул бровь и пожал плечами. – Далзил – один из нас, и, вероятнее всего, он происходит из знатной семьи.
Джек Уорнфлит фыркнул.
– Похоже, многие старые великосветские сплетники знают, кто он, но просто не хотят об этом говорить.
– Но почему? – Тристан прищурился. – По какой причине они утаивают его настоящее имя?
Приятели призадумались.
– Скандал! – внезапно воскликнул Джервис. – Причиной этого мог явиться какой-нибудь скандал, после которого ему запретили носить фамилию отца.
– Далзил старше нас всех, не так ли? – Виконт бросил задумчивый взгляд на Кристиана.
– В таком случае, – подвел итог Чарлз, – скандал мог разгореться в то время, когда нас еще не было в Лондоне, поскольку мы учились в Оксфорде или путешествовали.
Его приятели согласно кивнули.
– Как бы то ни было, но Ройс Далзил был и останется для нас загадкой. Раз никто в обществе не хочет ворошить прошлое, мы тоже не станем этого делать. – Повернувшись, он протянул руку Девереллу: – Прощайте, друг мой, мне надо ехать, меня ждут сегодня вечером в Кроухерсте. Семейные дела, которые не терпят отлагательства, сами понимаете. – Простившись с приятелями, Джервис направился к конюшне.
– Кстати, не слишком ли часто он неожиданно возвращается в Кроухерст якобы по семейным делам? – глядя вслед Джервису, произнес Чарлз.
Джек Уорнфлит кивнул:
– Вы это верно подметили, и я очень опасаюсь, что скоро нечто подобное может случиться со всеми нами.
Друзья весело переглянулись, а затем, дружно рассмеявшись, направились к гостям.
Пять дней спустя
– Рада видеть вас, мой мальчик! – Эдит Балмейн приветливо улыбнулась Малколму Синклеру и сопровождавшему его Девереллу, когда они переступили порог ее гостиной.
Малколм учтиво поклонился хозяйке дома и, поцеловав ей руку, сел напротив нее в кресло, а Деверелл, поздоровавшись с Эдит, отошел к окну и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за происходящим.
Эдит сама настояла на том, чтобы виконт привел в ее дом Синклера, с которым она, судя по всему, была знакома, причем отказалась что-либо объяснять заранее.
В ту ночь, когда Лоутер, последовав совету Далзила, пустил себе пулю в лоб, Кристиан разыскал Синклера в клубе «Уайте» и сообщил ему о самоубийстве опекуна. Малколм сначала растерялся, но тут же заявил, что уже давно ожидал подобного финала.
Кристиан стал расспрашивать Малколма о связях с преступным миром, чтобы установить степень вины молодого человека, однако Синклер перекладывал всю ответственность на Генри Лоутера, утверждая, что тот манипулировал им. Тем не менее его аргументы показались Кристиану неубедительными.
Деверелл впервые видел Малколма, и он показался ему довольно скользким типом; хотя ему трудно было отказать в уме и проницательности, но у него как будто отсутствовал внутренний стержень.
Зато теперь, после смерти Лоутера, Синклер стал весьма богатым молодым человеком.
– Как я слышала, – Эдит не сводила глаз с лица Синклера, – вы оказались причастным к преступлениям сэра Генри Лоутера, но власти пришли к заключению, что это явилось следствием принуждения, поэтому вас не стали привлекать к суду. – Эдит помолчала. – И все же, как я полагаю, власти плохо знали Лоутера и вас. В отличие от них я одно время близко общалась с Генри; что до вас, то с вами я, конечно, мало знакома, однако хорошо знала ваших родителей, особенно вашего отца. Итак, мой мальчик, давайте будем откровенны друг с другом.
Некоторое время Эдит ждала, что скажет Синклер, но молодой человек упорно молчал.
Взяв со стола чашку с чаем, хозяйка дома пригубила ее.
– Лоутер всегда был слабым человеком, – продолжила она, уже не глядя на своего собеседника. – Он имел много общего с вашим отцом: оба они отличались холодностью и эмоциональной глухотой. Будучи третьим сыном виконта, ваш отец так и не усвоил необходимых каждому джентльмену моральных ценностей и правил приличия. Он владел девятью иностранными языками, но не понимал, что мир вращается вовсе не вокруг него. И все же, несмотря на все свои отрицательные качества, он был великодушен в своей любви и привязан к жене, а она стала его совестью, и именно под ее чутким руководством он сделался блестящим ученым и философом. – Эдит глубоко вздохнула, затем подняла глаза на Малколма. – Вы обладаете таким же блестящим живым умом, как и ваш отец, поэтому трудно представить, что преступные планы Генри Лоутер разрабатывал без вашего участия; и все же я надеюсь, что кровь вашей матушки, которая течет в ваших жилах, оставляет вам шанс, которым, я надеюсь, вы воспользуетесь. – Эдит откинулась на спинку кресла. – Это все, что я хотела сказать. Думаю, вы меня прекрасно поняли. В следующий раз, когда в вашей голове созреют преступные мысли, гоните их прочь. Спасибо за то, что вы приняли мое приглашение и пришли поговорить со мной. А теперь Пейнтон проводит вас до двери.
Не произнеся ни слова в ответ, Синклер встал и, учтиво поклонившись, направился к двери; виконт последовал за ним.
У двери молодой человек остановился и, обернувшись, взглянул на Эдит; затем он рассеянно кивнул Девереллу и, избегая смотреть ему в глаза, вышел из комнаты.
Когда виконт передал услышанный разговор Кристиану и Далзилу, оба они пришли к заключению, что власти поступили правильно, оставив Синклера на свободе. То, что преступные планы разрабатывал именно он, а не его опекун, являлось всего лишь догадкой Эдит, которую трудно было доказать. Кроме того, эти замыслы осуществлялись по инициативе Лоутера, который сполна заплатил за все, а Синклеру скорее всего отводилась роль курьера, мальчика на побегушках.
– Преступные идеи не являются сами по себе преступлением, – глубокомысленно заметил Далзил.
– Да, но теорию всегда можно превратить в практику, – возразил виконт, и все трое, переглянувшись, без лишних слов поняли друг друга: с Малколма Синклера нельзя спускать глаз, поскольку неизвестно, чего от него можно ожидать в дальнейшем.
Пейнтон-Холл, графство Девоншир
Три недели спустя
Церемония бракосочетания проходила в часовне поместья – древнем храме, затерявшемся среди более поздних построек усадьбы. Феба сразу пришла в восторг от своего нового дома, окруженного роскошной природой.
Сегодня, когда море было мирным и спокойным, а солнце ярко светило, новобрачные рука об руку шли сквозь толпу гостей, собравшихся, чтобы поздравить их.
Оглядываясь вокруг, Феба с радостью видела дорогие ей лица. Здесь были и члены клуба «Бастион», а также лондонские подруги мисс Маллесон, ее родственники и еще много других было влиятельных джентльменов и очаровательных леди.
Новобрачные подошли к лорду Джеку Хендону и его прелестной жене Кит, и Джек, являвшийся неофициальным членом клуба «Бастион», пожал Девереллу руку.
Хендон повернулся к Фебе, и та, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку.
– Спасибо за помощь, – Джек усмехнулся: – Не стоит благодарности. – Он выразительно взглянул на Деверелла. – Как только у вас снова появится желание задержать судно с живым товаром, я к вашим услугам.
Через два дня после самоубийства Лоутера виконт и его друзья заманили в ловушку негодяев торговцев и спасли похищенных девушек. Команда подозрительного судна подняла паруса и попыталась вывести его из порта, однако два корабля Хендона с орудиями на борту преградили ему путь.
– Вы уже устроили всех девушек? – поинтересовалась Кит. – Я послала Эммелин записку с двумя адресами; в этих домах есть подходящие вакансии для ваших клиенток.
– Благодарю от всего сердца. – Феба пожала руку Кит. – С вашей помощью мы смогли устроить всех похищенных, а также тех, кто хотел сменить место службы.
– Не забывайте, что скоро нам самим могут понадобиться няни и гувернантки для малышей, – сказала Кит. – Все больше членов клуба «Бастион» порывают с холостяцкой жизнью и женятся.
Феба смутилась и покраснела. Она была рада, что Деверелл, извинившись, отошел от четы Хендонов и повел ее дальше. Новость о том, что она беременна, Феба успела сообщить только ему.
– Неужели Кит догадалась?
Учитывая проницательность этой дамы, такое было вполне возможно, поэтому виконт лишь пожал плечами.
– Все равно скоро об этом узнают и другие. – Заглянув в сияющие от счастья глаза жены, он улыбнулся. – Как только вы разрешите мне известить о вашей беременности окружающих, я буду кричать об этом на всех перекрестках.
Весело переглянувшись, они направились туда, где в тени старом башни сидели Одри, Лофтус и Эдит. Пока Феба болтала со своей тетушкой и Лофтусом, Одри отвела племянника в сторонку.
– Теперь вы глава семейства, поэтому я должна предупредить вас, что скоро стану причиной скандала, – серьезно сообщила она.
Джослин удивленно приподнял бровь.
– И какого же, позвольте узнать, скандала?
– Я хочу выйти замуж за Лофтуса, после чего вы, наверное, отречетесь от меня.
– Вовсе нет, с чего вы это взяли? – Деверелл добродушно усмехнулся. По его представлениям, Лофтус прекрасно подходил эксцентричной Одри, и с ним она наверняка обретет свое счастье.
Когда новобрачные отошли от тетушек и Лофтуса, к ним приблизилась Алисия, супруга Тони, и сразу же увела Фебу к стоявшим поодаль дамам – женам других членов клуба «Бастион», число которых постоянно увеличивалось. Что касается Джослина, то он направился к своим приятелям, расположившимся в тени крепостной стены.
Увидев его, Кристиан поднял бокал.
– Похоже, наш бывший начальник, как всегда, предпочел остаться в столице…
– Верно. – Виконт обвел глазами лужайку, по котором прогуливались многочисленные гости. – И как обычно, он прислал письмо с выражением сожаления.
Тристан нахмурился.
– Кстати, вы заметили, что Монтегю и Лоутер узнали Далзила? – спросил он. – Это меня озадачило. Похоже, они когда-то были знакомы…
– Ну и что из этого? – Тони выгнул бровь и пожал плечами. – Далзил – один из нас, и, вероятнее всего, он происходит из знатной семьи.
Джек Уорнфлит фыркнул.
– Похоже, многие старые великосветские сплетники знают, кто он, но просто не хотят об этом говорить.
– Но почему? – Тристан прищурился. – По какой причине они утаивают его настоящее имя?
Приятели призадумались.
– Скандал! – внезапно воскликнул Джервис. – Причиной этого мог явиться какой-нибудь скандал, после которого ему запретили носить фамилию отца.
– Далзил старше нас всех, не так ли? – Виконт бросил задумчивый взгляд на Кристиана.
– В таком случае, – подвел итог Чарлз, – скандал мог разгореться в то время, когда нас еще не было в Лондоне, поскольку мы учились в Оксфорде или путешествовали.
Его приятели согласно кивнули.
– Как бы то ни было, но Ройс Далзил был и останется для нас загадкой. Раз никто в обществе не хочет ворошить прошлое, мы тоже не станем этого делать. – Повернувшись, он протянул руку Девереллу: – Прощайте, друг мой, мне надо ехать, меня ждут сегодня вечером в Кроухерсте. Семейные дела, которые не терпят отлагательства, сами понимаете. – Простившись с приятелями, Джервис направился к конюшне.
– Кстати, не слишком ли часто он неожиданно возвращается в Кроухерст якобы по семейным делам? – глядя вслед Джервису, произнес Чарлз.
Джек Уорнфлит кивнул:
– Вы это верно подметили, и я очень опасаюсь, что скоро нечто подобное может случиться со всеми нами.
Друзья весело переглянулись, а затем, дружно рассмеявшись, направились к гостям.