Сидящая на диване Дорис Уилер промакнула платком глаза.
— Кэкстон, а мы не можем продолжить? Нет ли возможности…
— Я уйду в отставку с поста губернатора. И буду рядом с Уолшем. Позабочусь о том, чтобы он получил необходимое лечение, в больнице ли, в тюрьме, — губернатор говорил тихо, но твердо. — И, конечно, сделаю все возможное, чтобы хоть как-то компенсировать семьям погибших утрату близкого человека…
Дорис всхлипнула.
Из груди губернатора вырвалось рычание.
— Сейчас вы ничем не поможете Уолшу, — заметил Флетч. — Судья, который сидел рядом с вами на вечернем митинге, провел судебное заседание в три часа ночи. Как он сказал, чтобы избежать лишней суеты. Он отправил Уолша на психиатрическую экспертизу. На тридцать дней. Его уже увезли.
— Психиатрическую экспертизу, — повторил губернатор. — Уолш… — на его щеках вновь заблестели слезы.
В дверь постучали.
В маленькую прихожую вошел Шустрик. В одной руке он держал чемодан и черное пальто. В другой — желтые бланки телеграмм.
— До сих пор не могу понять, что я тут делаю, — Флетч покачал головой. — То ли Уолш позвал меня, чтобы я защитил его… Его напугало появление криминального репортера, Фредерики Эрбатнот. То ли, глубоко в душе, он надеялся, что я вновь спасу его.
Дорис встала.
— Но вы не справились ни с тем, ни с другим, не так ли?
— Машина у подъезда, — обратился к губернатору Шустрик. — Я взял ее напрокат на свое имя. Полагаю, сегодня нам не стоит появляться в аэропорту.
— Это точно. Шустрик. Шустрик протянул телеграммы.
— От президента, других кандидатов…
Губернатор указал на корзинку для мусора.
— Положи их туда, Шустрик.
Телеграммы упали в корзинку.
Кэкстон взял жену под руку.
— Пойдем, Мама. Нам пора домой.
Глава 36
— Кэкстон, а мы не можем продолжить? Нет ли возможности…
— Я уйду в отставку с поста губернатора. И буду рядом с Уолшем. Позабочусь о том, чтобы он получил необходимое лечение, в больнице ли, в тюрьме, — губернатор говорил тихо, но твердо. — И, конечно, сделаю все возможное, чтобы хоть как-то компенсировать семьям погибших утрату близкого человека…
Дорис всхлипнула.
Из груди губернатора вырвалось рычание.
— Сейчас вы ничем не поможете Уолшу, — заметил Флетч. — Судья, который сидел рядом с вами на вечернем митинге, провел судебное заседание в три часа ночи. Как он сказал, чтобы избежать лишней суеты. Он отправил Уолша на психиатрическую экспертизу. На тридцать дней. Его уже увезли.
— Психиатрическую экспертизу, — повторил губернатор. — Уолш… — на его щеках вновь заблестели слезы.
В дверь постучали.
В маленькую прихожую вошел Шустрик. В одной руке он держал чемодан и черное пальто. В другой — желтые бланки телеграмм.
— До сих пор не могу понять, что я тут делаю, — Флетч покачал головой. — То ли Уолш позвал меня, чтобы я защитил его… Его напугало появление криминального репортера, Фредерики Эрбатнот. То ли, глубоко в душе, он надеялся, что я вновь спасу его.
Дорис встала.
— Но вы не справились ни с тем, ни с другим, не так ли?
— Машина у подъезда, — обратился к губернатору Шустрик. — Я взял ее напрокат на свое имя. Полагаю, сегодня нам не стоит появляться в аэропорту.
— Это точно. Шустрик. Шустрик протянул телеграммы.
— От президента, других кандидатов…
Губернатор указал на корзинку для мусора.
— Положи их туда, Шустрик.
Телеграммы упали в корзинку.
Кэкстон взял жену под руку.
— Пойдем, Мама. Нам пора домой.
Глава 36
— Нам по пути? — спросил Флетч блондинку с карими глазами, стоявшую в здании аэропорта рядом с синим чемоданом.
— Нет. У меня своя дорога.
— Рад вас видеть, — Флетч опустил на пол свой чемодан…
После того как черный седан с Шустриком за рулем и Кэкстоном и Дорис Уилер на заднем сидении отъехал со скоростью катафалка, Флетч поднялся в свой номер и заснул. Спал он беспокойно: его мучили кошмары.
Проснувшись, он заказал на завтрак бифштекс, яичницу, апельсиновый сок и кофе, по телефону забронировал билеты, расплатился за номер, оставив его за собой еще на несколько часов…
— Я снова без работы, — добавил Флетч.
— Это у вас хорошо получается.
— Похоже, единственное, что я умею.
— Флетч, мне жаль вашего друга. Мне жаль Уолша.
— А мне — женщин. И Кэкстона Уилера. У тоннеля для прибывающих пассажиров собралась толпа людей со значками «АПТОНА — В ПРЕЗИДЕНТЫ» на пальто. Тут же стояли Тони Райс, Стелла Кирчнер, Рой Филби. Эндрю Эсти держался от них подальше, выражение его лица более приличествовало судье, а не репортеру. Борис Солов, в застегнутой на все пуговицы шубе, с закрытыми глазами, облокотился на стойку пункта проката автомобилей.
— Вы отправили статью? — спросил Флетч.
— Да. Спасибо, что сказали мне о ночном заседании суда. Есть статьи, которые я бы не писала, — она улыбнулась. — Но, раз их надо писать, я готова потрясти мир.
— Надеюсь, что вы писали честно и непредвзято.
— Бедный Майкл Джи. Хэнреган, — Фреяди не удалось сдержать смех. — Он-то ничего не написал, так?
— Майкл Джи. Хэнреган в тюрьме, — пояснил Флетч. — За избиение пожарника. За сопротивление должностным лицам, находящимся при исполнении. За появление в пьяном виде и нарушение порядка в общественном месте.
— Бедный Майкл Джи. Хэнреган, — хихикнув, повторила Фредди.
— Я ему очень благодарен. Пытался внести за него залог, пока был в полицейском участке, но местные копы полагают, что ему требуется небольшой отдых. Он кричал из камеры: «Неужели здесь никто не читает „Ньюсбилл“?» В таком состоянии они не решились выпустить его на улицу.
— Мистер Плохие Новости проскочил мимо сенсации.
— По крайней мере Мэри Райс сообщит читателям «Ньюсбилл» об этой трагедии.
Толпа у тоннеля зашевелилась. Вспыхнули «юпитеры» телевизионщиков. Флетч и Фредди Эрбатнот молча наблюдали за прибытием в Мелвилл сенатора Симона Аптона, приезжающего за день до проводящихся в штате первичных выборов.
Высокий, загорелый, седеющий мужчина вышел под свет «юпитеров». Держа руки за спиной, он сказал несколько слов в протянутые к нему микрофоны. Фредди и Флетч не слышали, что он говорил, но легко догадались, о чем речь: «…огромная, личная трагедия, постигшая Кэкстона Уилера, его жену, семью, помощников, друзей. Безмерное человеческое горе…»
Затем кандидат начал пожимать руки встречающих. Улыбаясь, двинулся к выходу, сопровождаемый своей командой и местными сторонниками. Замыкали процессию освещавшие предвыборную кампанию Аптона журналисты. Свои пожитки они тащили сами, а потому вид у них был неважнецкий.
На стоянке, под большими окнами аэровокзала, кандидата поджидали автобус его команды, автобус прессы, пара микроавтобусов телевизионщиков, легковушки добровольцев.
— Мне придется вернуться, — прервала молчание Фредди. — Буду писать о судебном процессе.
— Разумеется.
— И вам придется приехать на суд, Флетч. Я только сейчас подумала об этом.
— Придется.
— Судьба то и дело сводит нас вместе.
— Получается, что так.
— Я лечу в Чикаго, — добавила она после короткой паузы. — И свободных мест нет.
— Понятно.
— А потом в Спрингфилд. Взять интервью у женщины, которую должны освободить после сорокалетнего заключения.
— И я, я тоже лечу в Спрингфилд.
— Не может быть!
— Так уж и не может?
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Вы думаете, что лечу в Спрингфилд, штат Иллинойс, так?
— Допустим.
— А я лечу в Спрингфилд, штат Массачусетс. Самолет в Чикаго полон, а на пересадку в тамошнем аэропорту у меня пятнадцать минут, — она рассмеялась. — Ну, что Флетч? На этот раз я утерла вам нос? Вы знаете, куда я еду, но взять билеты для себя уже не успеете.
— Так уж получилось, что, я лечу в Спрингфилд, штат Массачусетс, — ответил Флетч. — В это время года там очень хорошо.
Смех застрял у Фредди в горле. Она вгляделась в лицо Флетча, пытаясь понять, шутит ли тот или говорит серьезно.
— Вы летите в Чикаго одним рейсом со мной?
Флетч достал билеты из внутреннего кармана пиджака и протянул Фредди.
— Мелвилл-Чикаго-Бостон-Спрингфилд. Штат Массачусетс.
Фредди не отрывала глаз от билетов.
— Это же мои рейсы.
— Вернее, мои. Или вы хотите сказать, что нам по пути?
Фредди подняла на него глаза.
— Как вы это сделали?
— Что?
— Узнали, куда я лечу, и заказали билеты на те же рейсы.
В этот самый момент автобус с командой сенатора Симона Аптона тронулся с места.
— Послушайте, Фредди, — Флетч взял у нее билеты и сунул в карман. — Ну почему вам везде чудятся тайны?
— Нет. У меня своя дорога.
— Рад вас видеть, — Флетч опустил на пол свой чемодан…
После того как черный седан с Шустриком за рулем и Кэкстоном и Дорис Уилер на заднем сидении отъехал со скоростью катафалка, Флетч поднялся в свой номер и заснул. Спал он беспокойно: его мучили кошмары.
Проснувшись, он заказал на завтрак бифштекс, яичницу, апельсиновый сок и кофе, по телефону забронировал билеты, расплатился за номер, оставив его за собой еще на несколько часов…
— Я снова без работы, — добавил Флетч.
— Это у вас хорошо получается.
— Похоже, единственное, что я умею.
— Флетч, мне жаль вашего друга. Мне жаль Уолша.
— А мне — женщин. И Кэкстона Уилера. У тоннеля для прибывающих пассажиров собралась толпа людей со значками «АПТОНА — В ПРЕЗИДЕНТЫ» на пальто. Тут же стояли Тони Райс, Стелла Кирчнер, Рой Филби. Эндрю Эсти держался от них подальше, выражение его лица более приличествовало судье, а не репортеру. Борис Солов, в застегнутой на все пуговицы шубе, с закрытыми глазами, облокотился на стойку пункта проката автомобилей.
— Вы отправили статью? — спросил Флетч.
— Да. Спасибо, что сказали мне о ночном заседании суда. Есть статьи, которые я бы не писала, — она улыбнулась. — Но, раз их надо писать, я готова потрясти мир.
— Надеюсь, что вы писали честно и непредвзято.
— Бедный Майкл Джи. Хэнреган, — Фреяди не удалось сдержать смех. — Он-то ничего не написал, так?
— Майкл Джи. Хэнреган в тюрьме, — пояснил Флетч. — За избиение пожарника. За сопротивление должностным лицам, находящимся при исполнении. За появление в пьяном виде и нарушение порядка в общественном месте.
— Бедный Майкл Джи. Хэнреган, — хихикнув, повторила Фредди.
— Я ему очень благодарен. Пытался внести за него залог, пока был в полицейском участке, но местные копы полагают, что ему требуется небольшой отдых. Он кричал из камеры: «Неужели здесь никто не читает „Ньюсбилл“?» В таком состоянии они не решились выпустить его на улицу.
— Мистер Плохие Новости проскочил мимо сенсации.
— По крайней мере Мэри Райс сообщит читателям «Ньюсбилл» об этой трагедии.
Толпа у тоннеля зашевелилась. Вспыхнули «юпитеры» телевизионщиков. Флетч и Фредди Эрбатнот молча наблюдали за прибытием в Мелвилл сенатора Симона Аптона, приезжающего за день до проводящихся в штате первичных выборов.
Высокий, загорелый, седеющий мужчина вышел под свет «юпитеров». Держа руки за спиной, он сказал несколько слов в протянутые к нему микрофоны. Фредди и Флетч не слышали, что он говорил, но легко догадались, о чем речь: «…огромная, личная трагедия, постигшая Кэкстона Уилера, его жену, семью, помощников, друзей. Безмерное человеческое горе…»
Затем кандидат начал пожимать руки встречающих. Улыбаясь, двинулся к выходу, сопровождаемый своей командой и местными сторонниками. Замыкали процессию освещавшие предвыборную кампанию Аптона журналисты. Свои пожитки они тащили сами, а потому вид у них был неважнецкий.
На стоянке, под большими окнами аэровокзала, кандидата поджидали автобус его команды, автобус прессы, пара микроавтобусов телевизионщиков, легковушки добровольцев.
— Мне придется вернуться, — прервала молчание Фредди. — Буду писать о судебном процессе.
— Разумеется.
— И вам придется приехать на суд, Флетч. Я только сейчас подумала об этом.
— Придется.
— Судьба то и дело сводит нас вместе.
— Получается, что так.
— Я лечу в Чикаго, — добавила она после короткой паузы. — И свободных мест нет.
— Понятно.
— А потом в Спрингфилд. Взять интервью у женщины, которую должны освободить после сорокалетнего заключения.
— И я, я тоже лечу в Спрингфилд.
— Не может быть!
— Так уж и не может?
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Вы думаете, что лечу в Спрингфилд, штат Иллинойс, так?
— Допустим.
— А я лечу в Спрингфилд, штат Массачусетс. Самолет в Чикаго полон, а на пересадку в тамошнем аэропорту у меня пятнадцать минут, — она рассмеялась. — Ну, что Флетч? На этот раз я утерла вам нос? Вы знаете, куда я еду, но взять билеты для себя уже не успеете.
— Так уж получилось, что, я лечу в Спрингфилд, штат Массачусетс, — ответил Флетч. — В это время года там очень хорошо.
Смех застрял у Фредди в горле. Она вгляделась в лицо Флетча, пытаясь понять, шутит ли тот или говорит серьезно.
— Вы летите в Чикаго одним рейсом со мной?
Флетч достал билеты из внутреннего кармана пиджака и протянул Фредди.
— Мелвилл-Чикаго-Бостон-Спрингфилд. Штат Массачусетс.
Фредди не отрывала глаз от билетов.
— Это же мои рейсы.
— Вернее, мои. Или вы хотите сказать, что нам по пути?
Фредди подняла на него глаза.
— Как вы это сделали?
— Что?
— Узнали, куда я лечу, и заказали билеты на те же рейсы.
В этот самый момент автобус с командой сенатора Симона Аптона тронулся с места.
— Послушайте, Фредди, — Флетч взял у нее билеты и сунул в карман. — Ну почему вам везде чудятся тайны?