— Это зависит от тебя.
— Ну что ж, я желаю путешествовать, — она произнесла это с искусственной уверенностью импровизирующего человека. — Может, отправлюсь в Югославию...
Мужчина перевел взгляд на меня, словно только что заметил мое присутствие. Он был красив, с неплохой фигурой, лет на десять моложе своей жены, с порывистыми движениями. Темные волосы уже начали редеть. Заметив, что я обратил на них внимание, он провел рукой по голове.
— Мистер Арчер, — представила меня его жена. — Он детектив и разыскивает ту девушку, которая была у тебя на яхте.
— Какую девушку?
Однако он смерил меня враждебным взглядом и густо покраснел.
— Ну, ту, которая хотела отправиться на Луну. Или речь шла о Солнце?
— Откуда мне знать? Это абсолютно ко мне не относится!
— Но, возможно, вы знаете, как ее зовут? — спросил я.
— Сейчас... Сьюзан... да, Сью Крендалл.
Его жена криво усмехнулась.
— Но к тебе это абсолютно не относится!
— Не относится. На яхту ее привел Джерри. Я устроил ему головомойку за это. Он и сказал мне, как ее зовут.
— А я слыхала кое-что другое. Что она провела с тобой на «Ариадне» ночь с четверга на пятницу. Тебе не кажется, что пристань — не самое лучшее место для таких забав?
— Не в моих привычках обращать внимание на сплетни, — произнес он с чувством собственного достоинства. — Вечером в четверг я был тут и надрался до чертиков. А девушку привел Джерри без моего ведома.
— Откуда она? — спросил я.
— Я точно не знаю. Если верить Джерри, откуда-то с юга.
— И как давно ты ее знаешь? — вмешалась его жена.
Он уныло и зло глянул на нее.
— А ты все о своем, будто крапива, Фран! Я не знаю эту девушку. Спроси Джерри, если ты мне не веришь, это его подружка!
— Да? А кто же дал ей «Мерседес», если не ты?
— И это делишки Джерри. Я и не хотел бы все на него сваливать, но это правда. Повторяю, я устроил ему головомойку!
— А я тебе не верю! И больше ты «Мерседес» не получишь!
— Ну и подавись им! — крикнул Армистид.
Он обошел ее и с шумом сбежал по лестнице вниз. Через минуту оттуда начали доноситься звуки открываемых и закрываемых ящиков и стук шкафов. Дом был деревянным, лишенным изоляции, так что эти гневные звуки отдавались в нем, словно в пустой бочке. Фран Армистид вздрагивала от каждого стука, словно удары приходились по ней. Я подумал, что она боится мужа и, видимо, любит его.
Она спустилась вниз, ссутулившись и как-то вся сжавшись, словно добровольно сходила в ад. Их голоса были ясно слышны наверху, заглушаемые только ударами волн о берег. — Не сердись... — сказала она.
— Я не сержусь.
— Можешь пользоваться «Мерседесом»...
— Должно же у меня быть хоть какое-то средство передвижения, — резонно заявил он. — Это не значит, что я куда-то уезжаю...
— Ты со мной не останешься. Я это ясно поняла, когда огонь охватил дом. Мне казалось, что горит вся моя жизнь. Но ведь она не сгорела, правда?
— Не знаю... Что это за история с Югославией?
— Ты не хочешь съездить в Югославию?
— Что я там забыл?
— Ну, так останемся. Ты хочешь остаться здесь?
— Наверное, да... Но я не знаю, возможно, распрощаюсь с этим городом...
— Из-за этой девушки? Как ее там? Сьюзан?
— Послушай, неужели снова необходимо к ней возвращаться? Я в глаза ее не видел!
Внизу закрылась какая-то дверь, приглушив разговор. Через минуту мое ухо уловило более интимные звуки. Я решил удалиться.
Субботний день был в зените и пляж устилали тела. Это напоминало апокалипсическую картину будущего, когда каждый квадратный метр земли будет занят. Я нашел свободный кусочек песка возле парня с гитарой в руке, голова которого покоилась на животе девушки. Усевшись, я почувствовал запах ее масла для загара и мне показалось, что все, кроме меня, имеют пару, словно звери в ковчеге.
Я встал и огляделся. Воздух под висящей над городом шапкой дыма был дрожащим, переменчивым. Низкое солнце казалось движущимся желтым кругом, который можно было легко достать и взять в руку. Торчащие на западе мачты казались темными, словно обугленными.
Я снял туфли и носки и направился по берегу в направлении мачт.
Глава 11
Глава 12
— Ну что ж, я желаю путешествовать, — она произнесла это с искусственной уверенностью импровизирующего человека. — Может, отправлюсь в Югославию...
Мужчина перевел взгляд на меня, словно только что заметил мое присутствие. Он был красив, с неплохой фигурой, лет на десять моложе своей жены, с порывистыми движениями. Темные волосы уже начали редеть. Заметив, что я обратил на них внимание, он провел рукой по голове.
— Мистер Арчер, — представила меня его жена. — Он детектив и разыскивает ту девушку, которая была у тебя на яхте.
— Какую девушку?
Однако он смерил меня враждебным взглядом и густо покраснел.
— Ну, ту, которая хотела отправиться на Луну. Или речь шла о Солнце?
— Откуда мне знать? Это абсолютно ко мне не относится!
— Но, возможно, вы знаете, как ее зовут? — спросил я.
— Сейчас... Сьюзан... да, Сью Крендалл.
Его жена криво усмехнулась.
— Но к тебе это абсолютно не относится!
— Не относится. На яхту ее привел Джерри. Я устроил ему головомойку за это. Он и сказал мне, как ее зовут.
— А я слыхала кое-что другое. Что она провела с тобой на «Ариадне» ночь с четверга на пятницу. Тебе не кажется, что пристань — не самое лучшее место для таких забав?
— Не в моих привычках обращать внимание на сплетни, — произнес он с чувством собственного достоинства. — Вечером в четверг я был тут и надрался до чертиков. А девушку привел Джерри без моего ведома.
— Откуда она? — спросил я.
— Я точно не знаю. Если верить Джерри, откуда-то с юга.
— И как давно ты ее знаешь? — вмешалась его жена.
Он уныло и зло глянул на нее.
— А ты все о своем, будто крапива, Фран! Я не знаю эту девушку. Спроси Джерри, если ты мне не веришь, это его подружка!
— Да? А кто же дал ей «Мерседес», если не ты?
— И это делишки Джерри. Я и не хотел бы все на него сваливать, но это правда. Повторяю, я устроил ему головомойку!
— А я тебе не верю! И больше ты «Мерседес» не получишь!
— Ну и подавись им! — крикнул Армистид.
Он обошел ее и с шумом сбежал по лестнице вниз. Через минуту оттуда начали доноситься звуки открываемых и закрываемых ящиков и стук шкафов. Дом был деревянным, лишенным изоляции, так что эти гневные звуки отдавались в нем, словно в пустой бочке. Фран Армистид вздрагивала от каждого стука, словно удары приходились по ней. Я подумал, что она боится мужа и, видимо, любит его.
Она спустилась вниз, ссутулившись и как-то вся сжавшись, словно добровольно сходила в ад. Их голоса были ясно слышны наверху, заглушаемые только ударами волн о берег. — Не сердись... — сказала она.
— Я не сержусь.
— Можешь пользоваться «Мерседесом»...
— Должно же у меня быть хоть какое-то средство передвижения, — резонно заявил он. — Это не значит, что я куда-то уезжаю...
— Ты со мной не останешься. Я это ясно поняла, когда огонь охватил дом. Мне казалось, что горит вся моя жизнь. Но ведь она не сгорела, правда?
— Не знаю... Что это за история с Югославией?
— Ты не хочешь съездить в Югославию?
— Что я там забыл?
— Ну, так останемся. Ты хочешь остаться здесь?
— Наверное, да... Но я не знаю, возможно, распрощаюсь с этим городом...
— Из-за этой девушки? Как ее там? Сьюзан?
— Послушай, неужели снова необходимо к ней возвращаться? Я в глаза ее не видел!
Внизу закрылась какая-то дверь, приглушив разговор. Через минуту мое ухо уловило более интимные звуки. Я решил удалиться.
Субботний день был в зените и пляж устилали тела. Это напоминало апокалипсическую картину будущего, когда каждый квадратный метр земли будет занят. Я нашел свободный кусочек песка возле парня с гитарой в руке, голова которого покоилась на животе девушки. Усевшись, я почувствовал запах ее масла для загара и мне показалось, что все, кроме меня, имеют пару, словно звери в ковчеге.
Я встал и огляделся. Воздух под висящей над городом шапкой дыма был дрожащим, переменчивым. Низкое солнце казалось движущимся желтым кругом, который можно было легко достать и взять в руку. Торчащие на западе мачты казались темными, словно обугленными.
Я снял туфли и носки и направился по берегу в направлении мачт.
Глава 11
Бетонный волнолом, словно оберегающее плечо, обнимал порт и бассейн для яхт. Несколько возвращающихся с моря суденышек, моторных и парусных, продвигалось между буями, обозначающими вход в порт. Много других стояло у пирсов, начиная от спортивных яхт и кончая десантными шлюпками.
Я подошел к высокой проволочной сетке, отделявшей яхты от автомобильной стоянки. В сетке было несколько калиток, но все они были закрыты на автоматические замки. Возле волнолома я нашел помост, где давали лодки на прокат и спросил служителя, как попасть на «Ариадну». Он подозрительно оглядел мои босые ноги и переброшенные через плечо туфли.
— Если вы ищете мистера Армистида, то его нет на яхте.
— А Джерри Килпатрик?
— Этого я не знаю. Подойдите к третьей калитке и попробуйте позвать его. Оттуда видна «Ариадна», у середины левого помоста.
Я обулся и вернулся к третьей калитке. «Ариадна» оказалась белым шлюпом, так великолепно смотревшимся на спокойной воде, что у меня на мгновение перехватило дух. Возле вспомогательного мотора на корме что-то мастерил худой парнишка с распатланной головой и реденькой бородкой. Я крикнул над запертой калиткой:
— Джерри?
Он поднял голову и я махнул ему, чтобы он подошел. Он спрыгнул на помост и, шаркая босыми ногами, медленно двинулся в мою сторону. Он был голым до пояса и нес свою бородку, выставив ее вперед, словно в противовес мальчишечьим плечам и худой голой груди. Ладони его были вымазаны в мазуте, словно он надел черные перчатки. Он оглядел меня исподлобья поверх калитки.
— Вы по какому делу?
— Ты потерял книжку, — я вытащил «Зеленые дворы» с его фамилией на титульном листе. — Это твоя, не так ли?
— Покажите-ка... — он приоткрыл калитку, но тут же резко захлопнул ее. — Если вас прислал отец, то убирайтесь! Можете вернуться и сказать ему об этом!
— Я не знаю твоего отца.
— Я тоже. Никогда не знал и знать не хочу!
— Это что касается твоего отца. А что касается меня?
— Это ваши проблемы.
— Ты не хочешь получить твою книжку?
— Возьмите ее себе, если вы умеете читать. Она расширит ваш кругозор, разумеется, если есть что расширять...
Щенок был удивительно агрессивен, но я вовремя напомнил себе, что он — важный свидетель и что ругань через сетку ни к чему не приведет.
— Я всегда могу найти кого-нибудь, кто мне почитает... — сказал я.
На его губах мелькнула легкая усмешка, неожиданно светлая в обрамлении рыжей бородки.
— Пропал маленький мальчик, — продолжил я. — Его отец сегодня утром был убит...
— Вы думаете, что его убил я?
— А ты убил?
— Я не в состоянии.
Однако его взгляд ясно свидетельствовал о том, что он вполне в состоянии.
— Я думаю, ты захочешь мне помочь найти убийцу. Может, ты меня впустишь? Или выйдешь, чтобы мы могли спокойно поговорить?
— Я предпочитаю так, — он провел пальцами по сетке. — Видно, что вы опасный тип.
— Дело вовсе не забавное, — сказал я. — Мальчику шесть лет. Его зовут Рональд Броудхаст. Ты о нем ничего не знаешь?
Он потряс кудлатой головой. Могло бы показаться, что бородка, скрывающая нижнюю часть его лица, закрывает ему рот, и для общения с внешним миром остаются только глаза. Глаза у него были рыжие, переменчивые, словно мутное стекло.
— Малыш был с девушкой, — продолжал я, — которая вчера на ночь в постели читала твою книжку. Зовут ее Сью Крендалл...
— Не знаю!
— Я слыхал кое-что другое. Она провела позапрошлую ночь здесь, на яхте.
— И об этом мне ничего не известно.
— Постарайся припомнить. Ты дал ей книжку и «Мерседес» Армистидов. Что еще ты ей дал?
— Чего вы хотите от меня?
— Она так набралась, что влезла на мачту. Что ты ей дал, Джерри?
По его лицу пробежала тень тревоги, а потом гнев. Его рыжие глаза заблестели, словно разгораясь изнутри.
— Так я и знал, что вы скотина! — сказал он, стараясь меня обидеть. — Ничего вы тут не добьетесь!
— Я хочу серьезно поговорить с тобой, Джерри. Ты влип в историю.
— Идите вы к черту!
Он бросился трусцой вдоль помоста, удаляясь от меня. Его кудлатая голова была карикатурно большой на мальчишечьем теле, словно маска в парике, болтающаяся на палке. Я видел, как он вскочил на палубу и вернулся к своей работе.
Солнце клонилось к западу. Когда оно коснулось воды, океан и небо разгорелись пожаром, большим, чем тот, который бесновался на холмах. Прежде, чем стемнело, я обыскал стоянку возле пристани. «Шевроле» Фрица Сноу я не нашел, но никак не мог отделаться от мысли, что он должен быть где-то поблизости. Я начал просматривать прибрежный бульвар.
Тем временем небо на западе бледнело, словно лицо, с которого сбегал румянец. Свет испарялся медленно, дольше всего приникая к поверхности океана, простирающегося до горизонта, словно пастельный рисунок.
Я миновал пару перекрестков, но старого «Шевроле» нигде не было. Зажглись уличные фонари, набережная засияла неоном отелей и кафе. Я перешел на другую сторону бульвара к одному из них, съел двойной гамбургер и порцию фрикаделек, выпил кофе. Ел я быстро, словно голодающий и, наконец, сообразил, что с утра у меня во рту маковой росинки не было. Когда я вышел из кафе, было совсем темно. Я глянул на склоны и был потрясен. Пожар разросся невероятно, словно темнота была его союзницей. Огонь окружал город полукольцом, словно костры осаждающей армии.
Я возобновил поиски «Шевроле», прочесывая гостиничные стоянки и углубляясь в боковые улочки, ведущие вниз, к железнодорожной ветке. Чуть удалившись от бульвара, я попал в негритянские кварталы. В густеющей тьме здесь продолжали свои игры черные и бронзовые дети. С ветхих покосившихся веранд домиков их и меня оглядывали матери и бабушки.
Я нашел полупокрашенный «Шевроле» Фрица Сноу на разбитой улочке, за рощицей покрытых копотью олеандров. Из автомобиля слышалась музыка. За рулем сидел маленький человек в бейсбольной шапочке.
— Чем занимаешься, дружище?
— Играю.
Он приложил к губам гармонику и сыграл несколько астматических меланхоличных тактов. «Я виноват, — казалось, говорила мелодия, — но у меня больше нет сил, и у тебя, похоже, тоже, братец...»
— Хорошо играешь.
— Это талант.
Он указал через крышу машины на небо. Он сыграл еще несколько тактов, после чего принялся выдувать слюну из гармоники. От него пахло вином.
— Это твоя машина? — спросил я.
— Нет, я ее только сторожу.
Я влез на переднее сидение возле него. Ключи торчали в замке зажигания и я их вытащил. Он тревожно глянул на меня.
— Меня зовут Арчер. А тебя?
— Эймос Джонстоун. Вы не имеете права ко мне цепляться. Ей Богу, я только сторожу кому-то машину.
— Я не из полиции. Этот кто-то — молодая девушка с мальчиком?
— Сходится. Она дала мне доллар и велела сидеть, пока не вернется.
— Давно это было?
— Не знаю, у меня нет часов. Могу сказать только, что сегодня.
— Перед наступлением темноты?
Он глянул в небо, словно наступление ночи его потрясло.
— Пожалуй... Я купил на доллар вина, но оно кончилось, — он глянул в мою сторону. — Еще доллар не помешал бы...
— Мы к этому еще вернемся. Куда пошла эта девушка?
Он махнул рукой в сторону пристани.
— Взяла с собой мальчика?
— Да.
— С ним все в порядке?
— Он напуган.
— Что-то говорил?
— Со мной нет. Но трясся, как собака.
Я дал ему доллар и вернулся на пристань. На прощание он заиграл мелодию, сливающуюся с голосами невидимых в темноте детей.
На причаливших к помостам яхтах тут и там горели огни. Более яркий и ровный свет с металлической мачты освещал проволочную ограду. Я быстро огляделся и намерился перелезть через сетку, но зацепился ногой за проволоку наверху и тяжело свалился на край помоста. Стукнулся настолько крепко, что с минуту лежал без движения.
Когда я подходил к яхте, кровь все еще стучала в моих ушах. В кабине горел свет, но на палубе я не увидел никого. Темная вода зловеще поблескивала, яхта казалась пиратским судном в бухте кораллового острова. Я перелез через реллинг и ступил на палубу. На фоне темного неба вырисовывалась стройная мачта. Из кабины послышался шорох.
— Кто там?
Это был голос Джерри, который открыл люк и высунул голову, часто моргая широко раскрытыми глазами. Его открытый рот казался черной дырой на фоне более светлой бородки. Он был похож на Лазаря, встающего из гроба. Я подхватил его под мышки, поднял и швырнул на палубу. Он остался лежать без движения, словно ударившись головой. Я почувствовал угрызения совести.
По лестнице я спустился в кабину, обогнув навигационный стол с радиопередатчиком и картами на нем. Под красным пледом на одной из двух коек вырисовывался силуэт девичьего тела. Из-под пледа были видны только светлые волосы, рассыпанные по подушке, словно витое золото. Я откинул плед. Лицо девушки было удивительно неподвижно. Глаза смотрели на меня из другого измерения, словно она вот-вот умрет или уже умерла. Возле нее под пледом что-то шевельнулось, я сорвал плед. Она прижимала к себе малыша, обнимая его рукой за шею, а ладонью закрывая губы. Малыш лежал возле нее без движения, даже его круглые голубые глаза были неподвижны. Неожиданно они ожили, всматриваясь куда-то за мою спину. Я резко повернулся в тесном проходе между койками. На лестнице стоял перепуганный Джерри, обеими руками сжимая револьвер.
— Убирайся отсюда, грязная свинья!
— Убери револьвер. Еще попадешь в кого-нибудь.
— В тебя, если ты отсюда не уберешься! — прошипел он. — Я стерегу яхту, а ты вломился сюда...
В другой ситуации я не принял бы его всерьез, но ему помог револьвер.
Он махнул мне им и чуть отодвинулся, чтобы я прошел. Я начал подниматься по лестнице, не вполне уверенный, стоит с ним драться или просто пройти мимо.
Неуверенность стоила мне достаточно дорого. Кончиком глаза я увидел, что он взял револьвер за ствол и широко замахнулся рукояткой, но отклониться я не успел. Свет в моих глазах задрожал и померк.
Я подошел к высокой проволочной сетке, отделявшей яхты от автомобильной стоянки. В сетке было несколько калиток, но все они были закрыты на автоматические замки. Возле волнолома я нашел помост, где давали лодки на прокат и спросил служителя, как попасть на «Ариадну». Он подозрительно оглядел мои босые ноги и переброшенные через плечо туфли.
— Если вы ищете мистера Армистида, то его нет на яхте.
— А Джерри Килпатрик?
— Этого я не знаю. Подойдите к третьей калитке и попробуйте позвать его. Оттуда видна «Ариадна», у середины левого помоста.
Я обулся и вернулся к третьей калитке. «Ариадна» оказалась белым шлюпом, так великолепно смотревшимся на спокойной воде, что у меня на мгновение перехватило дух. Возле вспомогательного мотора на корме что-то мастерил худой парнишка с распатланной головой и реденькой бородкой. Я крикнул над запертой калиткой:
— Джерри?
Он поднял голову и я махнул ему, чтобы он подошел. Он спрыгнул на помост и, шаркая босыми ногами, медленно двинулся в мою сторону. Он был голым до пояса и нес свою бородку, выставив ее вперед, словно в противовес мальчишечьим плечам и худой голой груди. Ладони его были вымазаны в мазуте, словно он надел черные перчатки. Он оглядел меня исподлобья поверх калитки.
— Вы по какому делу?
— Ты потерял книжку, — я вытащил «Зеленые дворы» с его фамилией на титульном листе. — Это твоя, не так ли?
— Покажите-ка... — он приоткрыл калитку, но тут же резко захлопнул ее. — Если вас прислал отец, то убирайтесь! Можете вернуться и сказать ему об этом!
— Я не знаю твоего отца.
— Я тоже. Никогда не знал и знать не хочу!
— Это что касается твоего отца. А что касается меня?
— Это ваши проблемы.
— Ты не хочешь получить твою книжку?
— Возьмите ее себе, если вы умеете читать. Она расширит ваш кругозор, разумеется, если есть что расширять...
Щенок был удивительно агрессивен, но я вовремя напомнил себе, что он — важный свидетель и что ругань через сетку ни к чему не приведет.
— Я всегда могу найти кого-нибудь, кто мне почитает... — сказал я.
На его губах мелькнула легкая усмешка, неожиданно светлая в обрамлении рыжей бородки.
— Пропал маленький мальчик, — продолжил я. — Его отец сегодня утром был убит...
— Вы думаете, что его убил я?
— А ты убил?
— Я не в состоянии.
Однако его взгляд ясно свидетельствовал о том, что он вполне в состоянии.
— Я думаю, ты захочешь мне помочь найти убийцу. Может, ты меня впустишь? Или выйдешь, чтобы мы могли спокойно поговорить?
— Я предпочитаю так, — он провел пальцами по сетке. — Видно, что вы опасный тип.
— Дело вовсе не забавное, — сказал я. — Мальчику шесть лет. Его зовут Рональд Броудхаст. Ты о нем ничего не знаешь?
Он потряс кудлатой головой. Могло бы показаться, что бородка, скрывающая нижнюю часть его лица, закрывает ему рот, и для общения с внешним миром остаются только глаза. Глаза у него были рыжие, переменчивые, словно мутное стекло.
— Малыш был с девушкой, — продолжал я, — которая вчера на ночь в постели читала твою книжку. Зовут ее Сью Крендалл...
— Не знаю!
— Я слыхал кое-что другое. Она провела позапрошлую ночь здесь, на яхте.
— И об этом мне ничего не известно.
— Постарайся припомнить. Ты дал ей книжку и «Мерседес» Армистидов. Что еще ты ей дал?
— Чего вы хотите от меня?
— Она так набралась, что влезла на мачту. Что ты ей дал, Джерри?
По его лицу пробежала тень тревоги, а потом гнев. Его рыжие глаза заблестели, словно разгораясь изнутри.
— Так я и знал, что вы скотина! — сказал он, стараясь меня обидеть. — Ничего вы тут не добьетесь!
— Я хочу серьезно поговорить с тобой, Джерри. Ты влип в историю.
— Идите вы к черту!
Он бросился трусцой вдоль помоста, удаляясь от меня. Его кудлатая голова была карикатурно большой на мальчишечьем теле, словно маска в парике, болтающаяся на палке. Я видел, как он вскочил на палубу и вернулся к своей работе.
Солнце клонилось к западу. Когда оно коснулось воды, океан и небо разгорелись пожаром, большим, чем тот, который бесновался на холмах. Прежде, чем стемнело, я обыскал стоянку возле пристани. «Шевроле» Фрица Сноу я не нашел, но никак не мог отделаться от мысли, что он должен быть где-то поблизости. Я начал просматривать прибрежный бульвар.
Тем временем небо на западе бледнело, словно лицо, с которого сбегал румянец. Свет испарялся медленно, дольше всего приникая к поверхности океана, простирающегося до горизонта, словно пастельный рисунок.
Я миновал пару перекрестков, но старого «Шевроле» нигде не было. Зажглись уличные фонари, набережная засияла неоном отелей и кафе. Я перешел на другую сторону бульвара к одному из них, съел двойной гамбургер и порцию фрикаделек, выпил кофе. Ел я быстро, словно голодающий и, наконец, сообразил, что с утра у меня во рту маковой росинки не было. Когда я вышел из кафе, было совсем темно. Я глянул на склоны и был потрясен. Пожар разросся невероятно, словно темнота была его союзницей. Огонь окружал город полукольцом, словно костры осаждающей армии.
Я возобновил поиски «Шевроле», прочесывая гостиничные стоянки и углубляясь в боковые улочки, ведущие вниз, к железнодорожной ветке. Чуть удалившись от бульвара, я попал в негритянские кварталы. В густеющей тьме здесь продолжали свои игры черные и бронзовые дети. С ветхих покосившихся веранд домиков их и меня оглядывали матери и бабушки.
Я нашел полупокрашенный «Шевроле» Фрица Сноу на разбитой улочке, за рощицей покрытых копотью олеандров. Из автомобиля слышалась музыка. За рулем сидел маленький человек в бейсбольной шапочке.
— Чем занимаешься, дружище?
— Играю.
Он приложил к губам гармонику и сыграл несколько астматических меланхоличных тактов. «Я виноват, — казалось, говорила мелодия, — но у меня больше нет сил, и у тебя, похоже, тоже, братец...»
— Хорошо играешь.
— Это талант.
Он указал через крышу машины на небо. Он сыграл еще несколько тактов, после чего принялся выдувать слюну из гармоники. От него пахло вином.
— Это твоя машина? — спросил я.
— Нет, я ее только сторожу.
Я влез на переднее сидение возле него. Ключи торчали в замке зажигания и я их вытащил. Он тревожно глянул на меня.
— Меня зовут Арчер. А тебя?
— Эймос Джонстоун. Вы не имеете права ко мне цепляться. Ей Богу, я только сторожу кому-то машину.
— Я не из полиции. Этот кто-то — молодая девушка с мальчиком?
— Сходится. Она дала мне доллар и велела сидеть, пока не вернется.
— Давно это было?
— Не знаю, у меня нет часов. Могу сказать только, что сегодня.
— Перед наступлением темноты?
Он глянул в небо, словно наступление ночи его потрясло.
— Пожалуй... Я купил на доллар вина, но оно кончилось, — он глянул в мою сторону. — Еще доллар не помешал бы...
— Мы к этому еще вернемся. Куда пошла эта девушка?
Он махнул рукой в сторону пристани.
— Взяла с собой мальчика?
— Да.
— С ним все в порядке?
— Он напуган.
— Что-то говорил?
— Со мной нет. Но трясся, как собака.
Я дал ему доллар и вернулся на пристань. На прощание он заиграл мелодию, сливающуюся с голосами невидимых в темноте детей.
На причаливших к помостам яхтах тут и там горели огни. Более яркий и ровный свет с металлической мачты освещал проволочную ограду. Я быстро огляделся и намерился перелезть через сетку, но зацепился ногой за проволоку наверху и тяжело свалился на край помоста. Стукнулся настолько крепко, что с минуту лежал без движения.
Когда я подходил к яхте, кровь все еще стучала в моих ушах. В кабине горел свет, но на палубе я не увидел никого. Темная вода зловеще поблескивала, яхта казалась пиратским судном в бухте кораллового острова. Я перелез через реллинг и ступил на палубу. На фоне темного неба вырисовывалась стройная мачта. Из кабины послышался шорох.
— Кто там?
Это был голос Джерри, который открыл люк и высунул голову, часто моргая широко раскрытыми глазами. Его открытый рот казался черной дырой на фоне более светлой бородки. Он был похож на Лазаря, встающего из гроба. Я подхватил его под мышки, поднял и швырнул на палубу. Он остался лежать без движения, словно ударившись головой. Я почувствовал угрызения совести.
По лестнице я спустился в кабину, обогнув навигационный стол с радиопередатчиком и картами на нем. Под красным пледом на одной из двух коек вырисовывался силуэт девичьего тела. Из-под пледа были видны только светлые волосы, рассыпанные по подушке, словно витое золото. Я откинул плед. Лицо девушки было удивительно неподвижно. Глаза смотрели на меня из другого измерения, словно она вот-вот умрет или уже умерла. Возле нее под пледом что-то шевельнулось, я сорвал плед. Она прижимала к себе малыша, обнимая его рукой за шею, а ладонью закрывая губы. Малыш лежал возле нее без движения, даже его круглые голубые глаза были неподвижны. Неожиданно они ожили, всматриваясь куда-то за мою спину. Я резко повернулся в тесном проходе между койками. На лестнице стоял перепуганный Джерри, обеими руками сжимая револьвер.
— Убирайся отсюда, грязная свинья!
— Убери револьвер. Еще попадешь в кого-нибудь.
— В тебя, если ты отсюда не уберешься! — прошипел он. — Я стерегу яхту, а ты вломился сюда...
В другой ситуации я не принял бы его всерьез, но ему помог револьвер.
Он махнул мне им и чуть отодвинулся, чтобы я прошел. Я начал подниматься по лестнице, не вполне уверенный, стоит с ним драться или просто пройти мимо.
Неуверенность стоила мне достаточно дорого. Кончиком глаза я увидел, что он взял револьвер за ствол и широко замахнулся рукояткой, но отклониться я не успел. Свет в моих глазах задрожал и померк.
Глава 12
Перед моими глазами проплывала вселенная. Она была похожа на огромные крутящиеся зубчатые колеса, связанные между собой. Мне казалось, что я одновременно охватил взглядом весь механизм и постиг все взаимоотношения в Нем. Где-то на краю моего сознания тихо заплескалась вода. Правой щекой я лежал на жесткой плоской поверхности, которая, казалось, все время поднималась и опадала.
Воздух был прохладен, и какое-то мгновение я думал, что нахожусь на яхте. Но когда я попытался подняться, то увидел, что лежу на помосте, а на том месте, где стояла «Ариадна» плещется темная вода.
Зачерпнув воды ладонью, я плеснул ее себе в лицо. Я был ошеломлен и придавлен. Я недооценил бородатого щенка и провалил дело. Заглянув в бумажник, обнаружил, что деньги на месте. Потом выбрался с пристани к автомобильной стоянке, где я заметил туалет. Не слишком приглядываясь к себе, я умылся. Припухшая ссадина на голове уже не кровоточила, так что я постановил ее не трогать.
К стене домика прилепился телефонный автомат с книжкой на цепочке. Я нашел номер шерифа. Дежурный сообщил мне, что шериф с остальными людьми находится в районе пожара. Телефон разрывается, но в город послать абсолютно некого.
После этого я набрал номер местного отделения Лесной Охраны. Женский голос ответил мне, что никаких телефонограмм она не принимает, но в порядке исключения согласна передать сообщение Килси. Я в телеграфном стиле изложил события последних часов, после чего услыхал, как телефонистка унылым голосом читает сообщение.
Потом я выискал на желтых страницах коммерческих объявлений колонку посредников по продаже недвижимости. Напротив фамилии Брайана Килпатрика значился как служебный, так и домашний телефон. Я набрал домашний и трубку снял сам Килпатрик. На мой вопрос, могу ли я приехать, в трубке раздался вздох.
— Собственно, у меня было намерение отдохнуть с рюмочкой... А в чем дело?
— Дело в вашем сыне Джерри.
— Ах вот как... Вы из полиции?
Его голос со старательными модуляциями стал более матовым.
— Я частный детектив. — Это как-то связано со вчерашней историей на пристани?
— Да. В данный момент дело принимает скверный оборот. Мне хотелось бы поговорить с вами.
— Но вы еще не сказали, в чем дело. В это замешана девушка?
— Да, молодая блондинка по имени Сьюзан Крендалл. Она и ваш сын забрали маленького мальчика, Рональда Броудхаста...
— Это внук миссис Броудхаст?
— Да.
— Господи, куда они его забрали?
— В море. Уплыли на яхте Армистидов. — Роджер Армистид знает об этом?
— Пока нет. Я сначала позвонил вам.
— Спасибо... Разумеется, вам нужно приехать. Вы знаете, где я живу?
Он повторил адрес дважды. Я вызвал по телефону такси. Таксист оказался из разговорчивых, он говорил о пожарах и наводнениях, землетрясениях и цунами. И почему, — спрашивал он, — люди не бегут из Калифорнии? Если так будет продолжаться, то он соберет монатки и вернется со своей семьей в Моутаун. Это его родной город.
Он привез меня в богатый район вилл, которому пока что не угрожал пожар. Современная двухэтажная вилла Килпатрика со слегка приподнятой крышей, стояла на бетонной площадке у подножья заросшего склона. Холодный воздух остался внизу и, когда я вышел из автомобиля, то ощутил на лице горячее дуновение. Я попросил таксиста подождать.
Килпатрик вышел мне навстречу. Это был осанистый мужчина в расстегнутой на груди спортивной рубашке поверх брюк. В его рыжей шевелюре и рыжих зарослях на груди виднелись седые волоски. Несмотря на рюмку, которую он сжимал в руках и слегка остекленевшие от выпитого глаза, лицо его было трезво и печально. Подавая мне руку, он заметил ссадину на моей голове.
— Что с вами случилось?
— Ваш сынок треснул меня револьвером.
Килпатрик изобразил сочувствие.
— Мне очень жаль. Но, — быстро добавил он, — я не могу нести ответственность за делишки Джерри. Я не имею на него ни малейшего влияния. — Это я заметил. Может, войдем в дом?
— Разумеется... Вы, наверное, охотно выпили бы чего-нибудь?..
Он проводил меня в курительную, где стоял бар и окна выходили на ярко освещенный бассейн. Возле бассейна стоял шезлонг, из-за которого были видны черные волосы и блистательные медные женские ноги, их владелица не была видна. На столике рядом с ней работал транзисторный приемник, возле него стоял серебристый шейкер.
Килпатрик опустил занавеску и только после этого зажег свет. Он сообщил, что пьет «мартини», и спросил, не сделать ли мне то же самое. Я попросил виски с содовой. Усевшись напротив меня за маленький столик с инкрустированной шахматной доской сверху, он произнес, осторожно подбирая слова:
— Наверное, я должен вам сообщить, что мне звонил отец этой девушки.
Он нашел фамилию Джерри у нее в блокноте.
— Как давно она покинула дом? Он вам этого не говорил?
Килпатрик кивнул.
— Пару дней назад. Исчезла в четверг. — Крендалл не говорил, почему?
— Он знает столько же, сколько и я. Это поколение уходит из рук, — добавил он с раздражением, придавшим его голосу старческое звучание. — Они наказывают нас за то, что мы произвели их на свет...
— Крендаллы живут в Санта-Терезе?
— Нет.
— Как же она познакомилась с Джерри?
— Понятия не имею. Я знаю только то, что сказал мне Крендалл.
— Как его зовут и где он живет?
Килпатрик поднял руку жестом полицейского, останавливающего движение.
— Сначала мне бы хотелось, чтобы вы ответили на пару вопросов. При чем здесь Рональд Броудхаст? Что они собираются с ним делать?
— Я сомневаюсь, что у них есть конкретный план. Скорее это импровизация. Но с тем же успехом это может оказаться похищением. С точки зрения закона, таковым оно и является.
— Чтобы получить выкуп? Джерри всегда утверждал, что презирает деньги.
— Похищают не только для денег...
— Но для чего же?
— Из мести. Для извращений. Чтобы почувствовать свою власть.
— Все это не похоже на Джерри.
— А на девушку?
— Насколько я понял, это приличная девушка из приличной семьи. Возможно, не слишком счастливая, как признал ее отец, но девушка, на которую можно положиться...
— В точности так же говорил отец Лиззи Борден...[2]
Он окинул меня потрясенным взглядом.
— Пожалуй, это все-таки слишком сильное сравнение...
— Надеюсь. Однако, человек, в обществе которого она находилась сегодня утром, отец Ронни, был убит мотыгой.
Его лицо побледнело, на нем ярко проступила мозаика кровеносных сосудов. Он втянул через соломинку остаток коктейля, пока со дна стакана не донесся сухой звук.
— Вы хотите сказать, что Стенли Броудхаст убит?
— Да.
— И вы думаете, что она его убила?
— Этого я не знаю. Но если это так, то малыш, скорей всего, был свидетелем.
— И Джерри тоже присутствовал при этом?
— Не знаю.
— Где это произошло?
— В каньоне миссис Броудхаст, возле так называемого охотничьего домика. Все указывает на то, что именно тогда возник огонь.
Килпатрик постукивал стаканом о стол. Потом он встал и подошел к бару, словно был несколько не в себе. Вернулся он с пустыми руками и совершенно протрезвевший.
— Вы должны были сказать это по телефону. Я никогда бы...
Он замолчал, подозрительно уставившись на меня.
— Вы никогда не впустили бы меня в дом и ничего мне не сказали бы, — закончил я. — Где живет Крендалл?
— Я вам не скажу.
— Это вам ничего не даст. Вам не удастся долго сохранять это в тайне. Единственная конструктивная вещь, которую мы можем сделать, — это удержать Джерри и девушку от дальнейших глупостей.
— Что они могут сделать?
— Бросить мальчика, — сказал я. — Или убить.
Он сузил глаза и смерил меня взглядом.
— А почему этот мальчик так вас интересует?
— Меня пригласила его мать, чтобы я нашел его.
— То есть, вы представляете другую сторону?
— Я представляю мальчика.
— Вы его знаете?
— Немного.
— И он вам не безразличен?
— Вы угадали.
— Возможно, это позволит вам хоть отдаленно понять, что я испытываю к своему сыну...
— Лучше всего я понял бы это, если бы вы мне помогли. Я стараюсь вызволить из беды вас обоих.
— Мне кажется, вы скорее накликаете беду на людей, — сказал он.
На минуту это закрыло мне рот. Благодаря своему торгашескому умению видеть человеческие слабости, он безошибочно понял то, в чем я себе признаваться не любил, — что временами я против воли действую как катализатор дремлющих бед. Чтобы несколько сменить тему, я достал книгу в зеленом переплете с нацарапанной на первой странице фамилией его сына.
— Откуда у Сью Крендалл могла оказаться эта книга?
— Скорей всего, Джерри забрал ее с собой из дома, — ответил он после минутного раздумья. — Я не дорожу книжками. Моя жена была интеллектуалка, окончила Стенфордский университет...
— Ее нет дома?
Он покачал головой.
— Эллен? Она сбежала одиннадцать лет назад. У бассейна моя невеста.
— Давно ли ушел Джерри?
— Месяца два. Он перебрался на яхту в июле. Но если говорить о наших взаимоотношениях, то они прервались год назад, когда он уехал в университет.
— Джерри учится?
— Уже нет, — сказал Килпатрик с сожалением в голосе. — Поступил на торговый факультет, мог без труда его окончить. Я готов был оплачивать все, пока он не получит звание магистра. Но он палец о палец ударить не желал, и не спрашивайте почему, я этого не знаю.
Он наклонился над столом и захлопнул книгу с именем сына.
— Джерри употребляет наркотики?
— Откуда я могу знать?
Но его глаза неуверенно скользнули вбок, избегая моего взгляда. Разговор начинал его тяготить по понятным причинам — он боялся впутать сына в историю с убийством.
— Но вы же знаете, что произошло на яхте — девушка прыгнула с мачты...
— Знаю. До меня дошли сплетни с пристани. Но я не знал, что дело в наркотиках...
Он вдруг наклонился и взял стакан с виски, к которому я не прикоснулся.
— Если вы не пьете, то выпью я, — сказал он и опрокинул стакан в рот.
Мы сидели напротив в неприязненном молчании. Килпатрик всматривался в темные и светлые квадраты инкрустированной шахматной доски, словно на ней стояли фигуры, и моих было больше. Наконец он поднял голову и наши глаза встретились.
— Вы думаете, это Джерри дал ей наркотик? — спросил он.
— Вы его лучше знаете...
— Теперь уже нет. Но я подозревал, что он колется. Это было одной из причин нашей ссоры.
— Что он употреблял?
— Не знаю. Но вел себя и говорил так, будто у него крыша поехала, — в его устах это прозвучало странно, но в то же время вызывающе, словно доказательство солидарности с блудным сыном. — Но я слишком много говорю вам, — нервно добавил он.
— Вы можете смело рассказать остальное.
— Остального нет. Это все. У меня был чудесный способный сын, но в один прекрасный день он решил перевернуть свою жизнь с ног на голову и стал мальчишкой на побегушках в порту...
Воздух был прохладен, и какое-то мгновение я думал, что нахожусь на яхте. Но когда я попытался подняться, то увидел, что лежу на помосте, а на том месте, где стояла «Ариадна» плещется темная вода.
Зачерпнув воды ладонью, я плеснул ее себе в лицо. Я был ошеломлен и придавлен. Я недооценил бородатого щенка и провалил дело. Заглянув в бумажник, обнаружил, что деньги на месте. Потом выбрался с пристани к автомобильной стоянке, где я заметил туалет. Не слишком приглядываясь к себе, я умылся. Припухшая ссадина на голове уже не кровоточила, так что я постановил ее не трогать.
К стене домика прилепился телефонный автомат с книжкой на цепочке. Я нашел номер шерифа. Дежурный сообщил мне, что шериф с остальными людьми находится в районе пожара. Телефон разрывается, но в город послать абсолютно некого.
После этого я набрал номер местного отделения Лесной Охраны. Женский голос ответил мне, что никаких телефонограмм она не принимает, но в порядке исключения согласна передать сообщение Килси. Я в телеграфном стиле изложил события последних часов, после чего услыхал, как телефонистка унылым голосом читает сообщение.
Потом я выискал на желтых страницах коммерческих объявлений колонку посредников по продаже недвижимости. Напротив фамилии Брайана Килпатрика значился как служебный, так и домашний телефон. Я набрал домашний и трубку снял сам Килпатрик. На мой вопрос, могу ли я приехать, в трубке раздался вздох.
— Собственно, у меня было намерение отдохнуть с рюмочкой... А в чем дело?
— Дело в вашем сыне Джерри.
— Ах вот как... Вы из полиции?
Его голос со старательными модуляциями стал более матовым.
— Я частный детектив. — Это как-то связано со вчерашней историей на пристани?
— Да. В данный момент дело принимает скверный оборот. Мне хотелось бы поговорить с вами.
— Но вы еще не сказали, в чем дело. В это замешана девушка?
— Да, молодая блондинка по имени Сьюзан Крендалл. Она и ваш сын забрали маленького мальчика, Рональда Броудхаста...
— Это внук миссис Броудхаст?
— Да.
— Господи, куда они его забрали?
— В море. Уплыли на яхте Армистидов. — Роджер Армистид знает об этом?
— Пока нет. Я сначала позвонил вам.
— Спасибо... Разумеется, вам нужно приехать. Вы знаете, где я живу?
Он повторил адрес дважды. Я вызвал по телефону такси. Таксист оказался из разговорчивых, он говорил о пожарах и наводнениях, землетрясениях и цунами. И почему, — спрашивал он, — люди не бегут из Калифорнии? Если так будет продолжаться, то он соберет монатки и вернется со своей семьей в Моутаун. Это его родной город.
Он привез меня в богатый район вилл, которому пока что не угрожал пожар. Современная двухэтажная вилла Килпатрика со слегка приподнятой крышей, стояла на бетонной площадке у подножья заросшего склона. Холодный воздух остался внизу и, когда я вышел из автомобиля, то ощутил на лице горячее дуновение. Я попросил таксиста подождать.
Килпатрик вышел мне навстречу. Это был осанистый мужчина в расстегнутой на груди спортивной рубашке поверх брюк. В его рыжей шевелюре и рыжих зарослях на груди виднелись седые волоски. Несмотря на рюмку, которую он сжимал в руках и слегка остекленевшие от выпитого глаза, лицо его было трезво и печально. Подавая мне руку, он заметил ссадину на моей голове.
— Что с вами случилось?
— Ваш сынок треснул меня револьвером.
Килпатрик изобразил сочувствие.
— Мне очень жаль. Но, — быстро добавил он, — я не могу нести ответственность за делишки Джерри. Я не имею на него ни малейшего влияния. — Это я заметил. Может, войдем в дом?
— Разумеется... Вы, наверное, охотно выпили бы чего-нибудь?..
Он проводил меня в курительную, где стоял бар и окна выходили на ярко освещенный бассейн. Возле бассейна стоял шезлонг, из-за которого были видны черные волосы и блистательные медные женские ноги, их владелица не была видна. На столике рядом с ней работал транзисторный приемник, возле него стоял серебристый шейкер.
Килпатрик опустил занавеску и только после этого зажег свет. Он сообщил, что пьет «мартини», и спросил, не сделать ли мне то же самое. Я попросил виски с содовой. Усевшись напротив меня за маленький столик с инкрустированной шахматной доской сверху, он произнес, осторожно подбирая слова:
— Наверное, я должен вам сообщить, что мне звонил отец этой девушки.
Он нашел фамилию Джерри у нее в блокноте.
— Как давно она покинула дом? Он вам этого не говорил?
Килпатрик кивнул.
— Пару дней назад. Исчезла в четверг. — Крендалл не говорил, почему?
— Он знает столько же, сколько и я. Это поколение уходит из рук, — добавил он с раздражением, придавшим его голосу старческое звучание. — Они наказывают нас за то, что мы произвели их на свет...
— Крендаллы живут в Санта-Терезе?
— Нет.
— Как же она познакомилась с Джерри?
— Понятия не имею. Я знаю только то, что сказал мне Крендалл.
— Как его зовут и где он живет?
Килпатрик поднял руку жестом полицейского, останавливающего движение.
— Сначала мне бы хотелось, чтобы вы ответили на пару вопросов. При чем здесь Рональд Броудхаст? Что они собираются с ним делать?
— Я сомневаюсь, что у них есть конкретный план. Скорее это импровизация. Но с тем же успехом это может оказаться похищением. С точки зрения закона, таковым оно и является.
— Чтобы получить выкуп? Джерри всегда утверждал, что презирает деньги.
— Похищают не только для денег...
— Но для чего же?
— Из мести. Для извращений. Чтобы почувствовать свою власть.
— Все это не похоже на Джерри.
— А на девушку?
— Насколько я понял, это приличная девушка из приличной семьи. Возможно, не слишком счастливая, как признал ее отец, но девушка, на которую можно положиться...
— В точности так же говорил отец Лиззи Борден...[2]
Он окинул меня потрясенным взглядом.
— Пожалуй, это все-таки слишком сильное сравнение...
— Надеюсь. Однако, человек, в обществе которого она находилась сегодня утром, отец Ронни, был убит мотыгой.
Его лицо побледнело, на нем ярко проступила мозаика кровеносных сосудов. Он втянул через соломинку остаток коктейля, пока со дна стакана не донесся сухой звук.
— Вы хотите сказать, что Стенли Броудхаст убит?
— Да.
— И вы думаете, что она его убила?
— Этого я не знаю. Но если это так, то малыш, скорей всего, был свидетелем.
— И Джерри тоже присутствовал при этом?
— Не знаю.
— Где это произошло?
— В каньоне миссис Броудхаст, возле так называемого охотничьего домика. Все указывает на то, что именно тогда возник огонь.
Килпатрик постукивал стаканом о стол. Потом он встал и подошел к бару, словно был несколько не в себе. Вернулся он с пустыми руками и совершенно протрезвевший.
— Вы должны были сказать это по телефону. Я никогда бы...
Он замолчал, подозрительно уставившись на меня.
— Вы никогда не впустили бы меня в дом и ничего мне не сказали бы, — закончил я. — Где живет Крендалл?
— Я вам не скажу.
— Это вам ничего не даст. Вам не удастся долго сохранять это в тайне. Единственная конструктивная вещь, которую мы можем сделать, — это удержать Джерри и девушку от дальнейших глупостей.
— Что они могут сделать?
— Бросить мальчика, — сказал я. — Или убить.
Он сузил глаза и смерил меня взглядом.
— А почему этот мальчик так вас интересует?
— Меня пригласила его мать, чтобы я нашел его.
— То есть, вы представляете другую сторону?
— Я представляю мальчика.
— Вы его знаете?
— Немного.
— И он вам не безразличен?
— Вы угадали.
— Возможно, это позволит вам хоть отдаленно понять, что я испытываю к своему сыну...
— Лучше всего я понял бы это, если бы вы мне помогли. Я стараюсь вызволить из беды вас обоих.
— Мне кажется, вы скорее накликаете беду на людей, — сказал он.
На минуту это закрыло мне рот. Благодаря своему торгашескому умению видеть человеческие слабости, он безошибочно понял то, в чем я себе признаваться не любил, — что временами я против воли действую как катализатор дремлющих бед. Чтобы несколько сменить тему, я достал книгу в зеленом переплете с нацарапанной на первой странице фамилией его сына.
— Откуда у Сью Крендалл могла оказаться эта книга?
— Скорей всего, Джерри забрал ее с собой из дома, — ответил он после минутного раздумья. — Я не дорожу книжками. Моя жена была интеллектуалка, окончила Стенфордский университет...
— Ее нет дома?
Он покачал головой.
— Эллен? Она сбежала одиннадцать лет назад. У бассейна моя невеста.
— Давно ли ушел Джерри?
— Месяца два. Он перебрался на яхту в июле. Но если говорить о наших взаимоотношениях, то они прервались год назад, когда он уехал в университет.
— Джерри учится?
— Уже нет, — сказал Килпатрик с сожалением в голосе. — Поступил на торговый факультет, мог без труда его окончить. Я готов был оплачивать все, пока он не получит звание магистра. Но он палец о палец ударить не желал, и не спрашивайте почему, я этого не знаю.
Он наклонился над столом и захлопнул книгу с именем сына.
— Джерри употребляет наркотики?
— Откуда я могу знать?
Но его глаза неуверенно скользнули вбок, избегая моего взгляда. Разговор начинал его тяготить по понятным причинам — он боялся впутать сына в историю с убийством.
— Но вы же знаете, что произошло на яхте — девушка прыгнула с мачты...
— Знаю. До меня дошли сплетни с пристани. Но я не знал, что дело в наркотиках...
Он вдруг наклонился и взял стакан с виски, к которому я не прикоснулся.
— Если вы не пьете, то выпью я, — сказал он и опрокинул стакан в рот.
Мы сидели напротив в неприязненном молчании. Килпатрик всматривался в темные и светлые квадраты инкрустированной шахматной доски, словно на ней стояли фигуры, и моих было больше. Наконец он поднял голову и наши глаза встретились.
— Вы думаете, это Джерри дал ей наркотик? — спросил он.
— Вы его лучше знаете...
— Теперь уже нет. Но я подозревал, что он колется. Это было одной из причин нашей ссоры.
— Что он употреблял?
— Не знаю. Но вел себя и говорил так, будто у него крыша поехала, — в его устах это прозвучало странно, но в то же время вызывающе, словно доказательство солидарности с блудным сыном. — Но я слишком много говорю вам, — нервно добавил он.
— Вы можете смело рассказать остальное.
— Остального нет. Это все. У меня был чудесный способный сын, но в один прекрасный день он решил перевернуть свою жизнь с ног на голову и стал мальчишкой на побегушках в порту...