Макгрегор Кинли. Королевский рыцарь

   План был просто превосходным.
   — Страйдер непременно выиграет турнир.
   — Да, гордость не позволит ему проиграть. Единственный способ избежать брака с Ровеной — спеть. А для этого ему придется постоянно встречаться с ней, чтобы выучить песню и репетировать. Как только эти двое столкнутся, любовь сама найдет себе дорогу.
   По мнению Генриха, план был безупречным, хотя кое-что вызывало у него беспокойство.
   — Но вдруг он выиграет конкурс трубадуров, а Ровена не захочет взять его в мужья?
   — А я и не говорила, что мы ничем не рискуем, Генрих. Но уверена, что мой план сработает, и в конце концов она выберет именно его.
   — Но если ты окажешься не права?
   — Тогда мы убьем того, кого она выберет, — не моргнув глазом заявил Лайонел.
   Элеонора раздраженно фыркнула — это решение явно было ей не по душе.
   — Вам не придется делать этого. Доверьтесь мне. Я знаю мужчин, и женщин тоже.
   В этом Генрих нисколько не сомневался. В умении манипулировать людьми его королева — настоящий талант.
   И все же они сильно рисковали. Если Ровена выиграет, она может вообще отказаться от мужа. Тогда рано или поздно ему придется надавить на нее.
   Но вдруг Элеонора окажется права…
   — Хорошо. Давайте попробуем, а там поглядим. Лайонел перекрестился.
   — Позвольте мне удалиться и сообщить эти новости моей племяннице.

Глава 3

   Ровена поймала взглядом фигуру таинственного рыцаря, который спас ее, и остановилась.
   «Он рыцарь, он рыцарь, он рыцарь…» Она повторяла эти слова, словно молитву читала, и хотя должна была воспылать к нему ненавистью, никак не могла вызвать в душе это чувство. Более того, единственное, что она ощущала, — вожделение такой силы, что вдруг вспомнила: она взрослая женщина, которая никогда не пробовала на вкус мужские губы.
   До сегодняшнего вечера этот вопрос нисколько не волновал ее.
   Она стояла и смотрела, как он болтает со своими товарищами и улыбается им, и ее любопытство переросло всякие мыслимые границы.
   Как это — держать в своих руках этого дикого воина? Позволить ему поцеловать себя в губы по-настоящему, по-мужски, а не в щечку, как это делали в детстве мальчишки, находившиеся на воспитании у дяди. По ее телу прошла дрожь.
   Она была не в силах оторвать от него глаз. Он стоял в окружении небольшой группки мужчин. Четверо были очень симпатичными господами в возрасте от двадцати до тридцати лет, по виду понятно, что тоже рыцари. С ними был монах — рослый блондин, с которым мог сравниться только ее неизвестный рыцарь.
   Как странно, что они разговаривают с человеком церкви, когда вокруг полно членов высшего общества. Большинство рыцарей старались прорваться к королю или его приближенным, чтобы добиться его благосклонности, а эта группка стояла в стороне, словно ни политика, ни чье бы то ни было расположение совершенно их не интересовали.
   Они походили на братьев, хотя никакого семейного сходства между ними не было ни в чертах лица, ни в телосложении.
   Ее дикий воин обернулся на проходящую мимо даму в красном. В его глазах мелькнуло разочарование. Похоже, он ожидал увидеть кого-то еще.
   Она посмотрела на свой алый наряд и подумала: а что если… «Нет, Ровена. Он не тебя ищет, да и не все ли тебе равно, даже если и тебя?» Ей все равно, повторяла она себе, словно рефрен. И чтобы доказать это, она сейчас же пойдет к своим подругам, и они удалятся отсюда сочинять музыку.
   Ровена собралась уже было на поиски Элизабет, когда ее взгляд упал на давнего друга Кристофера де Монтгомери, которого все звали просто Кит.
   Кит тоже увидел ее. Он просиял, пробрался к ней через толпу и заключил в объятия.
   О, как же она по нему соскучилась!
   — Кит! — Она заглянула в зеленые глаза, светившиеся любовью и уважением. Он был лишь на голову выше ее и, как обычно, блистал модной прической.
   Темноволосый, тонкий в кости, сегодня он выглядел просто превосходно в красно-оранжевом наряде, берет опасно надвинут на лоб. Давненько они не виделись.
   Несмотря на то что Кит на три года моложе ее, у них всегда было много общего. Милый старина Кит!
   Он с улыбкой поцеловал Ровену в лоб. Глаза ее заблестели: в этот раз Кит не так удручен, как восемнадцать месяцев назад, когда она последний раз встретила его во Фландрии. Сейчас он выглядит счастливым, а тогда его окутывал ореол тоскливой безысходности.
   Он словно был загнан в угол. Она бы даже сказала — запуган.
   Но сейчас от всего этого не осталось и следа. Перед ней снова стоял прежний мальчишка, которого она знала и любила.
   — Сладчайшая Ровена, как приятно снова увидеть тебя! Я скучал по тебе так, что и словами не передать.
   Девушка крепко пожала ему руку.
   — Я надеялась, что ты появишься на этом турнире.
   — Чтобы снова обойти меня на конкурсе?
   — Да, сэр, в прошлый раз вы проиграли с такой грацией, что это сделало честь нам обоим.
   Он радостно улыбнулся и предложил ей свою руку:
   — Пойдем, ангел мой, сделай мне честь, отужинаем вместе. После года, проведенного в компании брата, я изголодался по разговорам с человеком умным и сообразительным, и чтоб никаких интриг и политики.
   Они направились сквозь толпу.
   — С каких это пор Майкл начал интересоваться политикой? Я думала, что его, кроме земель да виноградников, ничто не интересует.
   — Я не о Майкле, сладкая моя. Я о другом своем брате. Или точнее, о сводном брате, но кровь есть кровь.
   — И кто же этот твой таинственный брат? — поинтересовалась она.
   — Страйдер Блэкмор.
   Ровена чуть не споткнулась на ровном месте. Господь всемогущий, неужели ей никуда от него не деться? Если она еще хоть раз за вечер услышит это имя, она с ума сойдет.
   — Что-нибудь не так? — поддержал ее Кит. Она смутилась, залилась краской и кивнула.
   — Все в порядке. Просто я не ожидала услышать из твоих уст это имя.
   Ничего удивительного, что Кит истосковался по беседам с нормальными людьми. По рассказам, она пришла к выводу, что его брат из тех, для кого существует только одна тема для разговора: война и его собственный героизм на поле боя.
   «У меня самый огромный меч во всем королевстве. Идите сюда, миледи, я вам покажу…» Это самое большее, что способны сочинить подобные ему типы, чтобы соблазнить женщину.
   Если она еще хоть раз услышит эти слова, она готова вступить в рыцарский орден, лишь бы иметь возможность дать варварам достойный отпор. У нее уже скулы сводит от рассказов о великих победах и безрассудной храбрости.
   Не говоря уже о размерах их… достоинства.
   — Отчего же? — На губах Кита заиграла ироничная улыбка. — Сегодня это имя у всех на устах.
   — Что правда, то правда, — согласилась с ним Ровена. — Но должна признаться, я понятия не имею, кто из этих мужчин Страйдер. Не знаю, да и знать не желаю. Я столько слышала о нем за последние несколько часов, что и так могу описать его.
   — Даже если у тебя ничего не выйдет, поищи в толпе самого самоуверенного мужчину, и не ошибешься. — Кит подмигнул ей и лукаво улыбнулся.
   Господи, как же он красив! Словно темный ангел. Правильные черты лица, изящные руки, стройные ноги. Движения плавные, медленные. Кит — сама грация и изящество.
   Он остановился у длинного грубого стола и выдвинул для нее скамейку.
   Ровена обогнула ее, присела и расправила юбку своего алого платья. Кит устроился справа и подал пажу знак принести вина.
   — Если он так же туп, как и все остальные, тогда почему ты путешествуешь вместе с ним? — спросила Ровена.
   Кит прокашлялся.
   — Я не говорил, что он туп, любовь моя. Просто его не интересует ничто, кроме клятв и долга.
   — Убивать людей.
   — Защищать их.
   Ровена нахмурилась, уловив в его голосе странные нотки.
   — Ты вступаешься за рыцаря, Кит? Раньше ты, помнится, разделял мою точку зрения на рыцарство и войну.
   — Я и сейчас ненавижу войну и тех, кто находит в ней удовольствие, но Страйдер мне брат, и я уважаю его и его взгляды на жизнь.
   Ровена сморщила носик, услышав эти благородные речи, но Кит есть Кит. Он всегда был таким, преданности ему не занимать.
   — Как же вышло, что ты отправился в путь вместе с ним?
   Кит потупил взор.
   — Мне больше некуда было пойти. Майкл отказал мне в крове, запретил переступать порог его дома. Даже на одну ночь не пустил.
   — Твой родной брат выставил тебя вон?! — изумилась Ровена.
   — Да, ему всегда было плевать на меня, я ведь бастард, внебрачный сын. Не успел я вернуться из-за границы, как он заявил, что не может позволить себе кормить мужчину, который не в состоянии держать в руках оружие и защищать его земли. А поскольку мечом я действительно не владею, меня препроводили за пределы его вотчины и велели больше не совать туда носа.
   Ровена почувствовала, как у нее в груди закипает гнев. Разве можно так обращаться с братом! Не ожидала она от Майкла де Монтгомери такой подлости.
   — Мерзкое чудовище!
   — У меня в голове крутились и не такие слова, но в общих чертах смысл тот же. — Кит немного отклонился назад — паж как раз принес вино — и потянулся за кубком.
   Ровена подождала, пока паж не исполнит своего долга, и только тогда продолжила разговор:
   — И что ты стал делать?
   Кит отхлебнул вина и поставил кубок на стол.
   — То, что умею, — начал петь за кусок хлеба. Прямо как в ее мечтах. Но чтобы мужчина занялся чем-то подобным…
   Кит облокотился на стол и подпер кулаком подбородок.
   — Но таланта у меня, видно, маловато, — горько рассмеялся он, — я чуть с голоду не умер. Я и не подозревал, что у большинства людей есть музыкальный слух, пока мой желудок не попал в зависимость от моего пения.
   Ровена сочувственно потрепала его по руке.
   — Теперь ты совсем не похож на умирающего.
   — Это все Страйдер. Я как раз пел на одном постоялом дворе в Кентербери, когда несколько рыцарей начали приставать к подавальщице. Я попытался вступиться за нее, но их было пятеро, а я один — жалкое зрелище, что и говорить. Однако взяться за меня как следует они так и не успели — на пороге возник Страйдер. Он даже не знал, кто я такой, пока не выставил их взашей.
   Его слова поразили Ровену. Из того, что она слышала про графа, он скорее должен был стоять во главе накинувшейся на Кита шайки.
   Кит раскрыл ладонь и обнял пальцами подбородок.
   — Несмотря на то что мы с ним лет десять не виделись, Страйдер признал во мне брата и сказал, что уже давно меня разыскивает. Возможно, он побывал у Майкла, и тот поведал ему о моем изгнании. — Кит несмело улыбнулся своей подруге. — Я рассказал ему, как очутился в Кентербери, и он настоял на том, чтобы я присоединился к его отряду.
   В этом как раз ничего удивительного не было.
   — В качестве рыцаря, насколько я понимаю.
   — Нет, в качестве его брата. Силы ему не занимать, говорит, свои земли он и сам защитить сумеет, семья — вот чего ему не хватает.
   Как странно! Не ожидала она этого от графа, не такая у него репутация.
   Хотя какая разница, не в этом дело. Она разозлилась на Кита. Теперь понятно, в чем причина его давнишней печали.
   — Почему ты не приехал ко мне? Ты ведь знаешь, что я бы…
   Я бы никогда не позволил себе воспользоваться твоим великодушием и сесть тебе на шею, — оборвал он ее. — Я мужчина, Ровена. А не ребенок, который нуждается в защите. Кроме того, я не думаю, что твой дядюшка сильно обрадовался бы моему присутствию. Ты только погляди, как он на меня смотрит, словно лев на страже своего детеныша.
   Ровена бросила взгляд через плечо и увидела, что лорд Лайонел успел вернуться и теперь наблюдает за ними из дальнего правого угла трапезной.
   Она улыбнулась и помахала рукой человеку, который растил ее после смерти отца.
   Черты его лица тут же смягчились, но стоило ему вернуться взглядом к Киту, как он насупился пуще прежнего. Девушка устало вздохнула. Дядюшка до смерти боялся, что она сбежит с каким-нибудь трубадуром.
   К несчастью, она вообще не хотела выходить замуж. Ни за кого. И хотя королева Элеонора не раз воспевала прелести брака, Ровена частенько наблюдала, как она переживает по поводу измен мужа, и понимала, что любой брак — это сердечная драма.
   Ровена не желала, чтобы кто-то сделал ее несчастной.
   — Я ему не нравлюсь.
   — Не принимай это на свой счет, Кит. Ему не нравится любой, кто осмеливается сесть рядом со мной.
   Кит отодвинулся от нее на пару дюймов.
   Ровена рассмеялась.
   Слуга поставил перед ними доску-поднос. Кит положил Ровене жареной баранины, цыпленка и оленины, и они принялись болтать ни о чем.
   Она знала, что Кит исподтишка наблюдает за ней, и видела, как по мере разговора он становился все тише и печальнее.
   — Что это ты вдруг погрустнел, Кит? — спросила она. Кит отвел взгляд и принялся ковырять курицу.
   — Не понимаю, о чем ты, — пробормотал он, стараясь утаить от нее сердечную боль.
   Она накрыла его руку своей ладонью. Невинный жест, но Кит вспыхнул как спичка.
   — Ни о чем поговорить не хочешь?
   — Нет. — Он осторожно убрал свою руку. Ему не хотелось обижать ее. — Устал я немного, вот и все. Страйдер ужасно проводит время.
   — Нисколько не сомневаюсь.
   По тону ее голоса он понял, на что она намекает.
   — Это совсем не то, что ты думаешь, Ровена. Она явно не поверила его словам.
   Кит открыл было рот, чтобы защитить Страйдера, но тут над его головой раздался громоподобный рык:
   — А, несравненная Ровена, вот вы где!
   Ровена похолодела, узнав Сирила Лонгшанкса. Она даже не подумала скрывать отвращение, с которым наблюдала за тем, как он схватил Кита за локоть и толкнул его на другой конец скамейки, расчищая себе место рядом с ней.
   — Подвинься, кастрат. Шел бы лучше отсюда, отнес вина своим господам.
   Ровену прямо-таки перекосило от таких слов и манер рыцаря. Аппетит у нее пропал, она поднялась из-за стола и направилась прочь, лишив Сирила возможности вклиниться между нею и Китом.
   Но Сирил поймал ее за руку.
   — Отпусти ее, — прорычал Кит, поднимаясь со скамейки.
   Не выпуская руки Ровены, он толкнул парня в грудь:
   — Найдешь меня, когда сопли под носом высохнут, молокосос.
   Ровена все еще пыталась избавиться от мертвой хватки незваного рыцаря, как вдруг почувствовала, что она свободна. При этом Сирил махом преодолел несколько футов и врезался в стол.
   Н зале повисла мертвая тишина.
   Ровена так и стояла, раскрыв рот, пока не сообразила, что к их компании присоединился еще один человек. Высокий широкоплечий мужчина, она его сразу признала. Тот самый, что спас ее от падения.
   — Если ты еще хоть раз дотронешься до моего брата, я вырву тебе руку и изобью тебя ею, — рявкнул он.
   Сирил поднялся и с ревом бросился на противника.
   Незнакомец встретил его очередным ударом, и Сирил сам не заметил, как оказался чуть ли не без сознания на полу. Мужчина водрузил ему на грудь ногу.
   — Сдавайся, Сирил. Тебе бы следовало знать, что я уложу тебя одной левой.
   К ее величайшему удивлению, Сирил кивнул и поднял руки:
   — Сдаюсь.
   Неизвестный рыцарь убрал ногу и повернулся к Киту:
   — С тобой все в порядке? Кит кивнул.
   Сирил медленно поднялся на ноги.
   — Страйдер Блэкмор только и может, что защищать кастратов вроде этого.
   Страйдер Блэкмор. Ошеломленная, Ровена во все глаза глядела на своего таинственного спасителя. Его лицо исказилось от ярости — ведь Сирил посмел усомниться в мужском достоинстве Кита!
   Не успела она и бровью повести, как Страйдер уже держал Сирила за горло. Он приподнял его, и теперь Сирил стоял на цыпочках, глаза в глаза со Страйдером. Лицо Сирила налилось кровью, глаза выкатились из орбит.
   — Еще слово, и ты замолчишь на веки вечные, — прорычал Страйдер. — Понял меня?
   — Страйдер! — В зале раздался голос самого Генриха. — Отпусти его.
   После секундного колебания Страйдер повиновался приказу короля.
   Сирил закашлялся, пытаясь набрать в легкие воздуха.
   — Не думай, что это конец, — прохрипел он.
   — Конец, можешь не сомневаться, — заверил его Страйдер. — Еще раз встретишься со мной или моими людьми — и ты покойник.
   Ровена увидела, как Сирил злобно посмотрел в сторону Страйдера и Кита, причем на лице последнего написано смущение и, если она не ошибается… ненависть.
   Глаза Сирила распахнулись на секунду, но он тут же снова прищурился, развернулся и зашагал из зала.
   И только после этого Ровена заметила рядом с собой дядю.
   — Все в порядке, Ровена? — с нежностью поинтересовался Лайонел.
   — Да, — вымолвила она, не в силах отвести взгляда от Страйдера, который нахмурился, услышав ее имя.
   — Ровена де Витри? — переспросил он, и при звуках его низкого голоса по ее телу прошла сладостная волна.
   — Да.
   Ему явно не понравилось то, что он услышал, так же как и ей его имя несколько минут назад.
   — Значит, вы и есть тот самый монстр, который сочиняет эти песенки.
   Это можно было счесть за комплимент, если бы не явное оскорбление.
   — Вы знакомы с моими работами?
   — «Мор на тех, кто держит меч, чума на их кривые руки. Пусть все они лишатся члена и враз помрут со скуки». Да, миледи, мой оруженосец уже успел познакомить меня с вашими так называемыми работами.
   Она вся сжалась, услышав сквозившее в его словах презрение. Он не первый, кто ненавидит ее саму и ее работу, но отчего-то ей вдруг стало больно и обидно.
   И она решила дать ему отпор единственным способом, на который была способна, — словами.
   — Я тоже с вашей работой знакома, милорд. Говорят, вы лишили головы более двухсот человек, а уж сколько на куски порубили — не сосчитать. Недаром сарацины прозвали вас Английским Мясником.
   — Вы отравили ум моего оруженосца, — скривился он в улыбке.
   На ее лице отразился триумф.
   — Я освободила его ум!
   Страйдер сделал шаг по направлению к ней. Кит тут же подскочил и встал между ними.
   — Ровена, Страйдер, — силой развел он их в стороны. — Не забывайтесь!
   Ровена вспыхнула, припомнив, что их диспут происходит на глазах всего английского двора.
   Страйдер тоже оглянулся вокруг, в глазах — зимняя стужа. Он понизил голос, теперь там явно читалась едва скрываемая ярость:
   — Я буду вам очень признателен, миледи, если вы впредь не станете освобождать мозги моего впечатлительного оруженосца. Я должен быть уверен, что Дрюс будет способен поднять не только язык, если кто-то нападет на него с мечом.
   — Если все мечи исчезнут, милорд, тогда ему и бояться будет нечего, и вам, впрочем, тоже.
   — Я не боюсь меча, — презрительно фыркнул Страйдер. — Я боюсь дураков, которые отказываются смотреть правде в глаза. Как жаль, что рядом с вами нет мужчины, способного указать вам ваше место.
   Толпа разом вздохнула.
   Ровена не помнила себя от гнева. В этот момент она поняла наконец, почему мужчине иногда хочется заехать своему сородичу в морду, и возненавидела Страйдера за это чувство.
   Он перевел взгляд на Кита.
   — Если я тебе потребуюсь, брат мой, только позови. — Голубые льдинки глаз снова задержались на ней. — Что же касается вас, миледи, вы нравились мне гораздо больше, когда я не знал вашего имени.
   Он повернулся и пошел вон, прежде чем она успела ответить.
   — Молодчина, Страйдер! — раздался над толпой мужской голос. — Отбрили ее как надо, милорд. Она давно на это напрашивалась.
   Ровена ужаснулась, услышав одобрительные возгласы толпы. Да как они смеют! Ей было обидно узнать, сколько людей глумятся над ее чувствами. Над ее идеями. Ладно, пропади они все пропадом! Неужели они не видят, как ужасны война и насилие?
   Слезы навернулись ей на глаза, но она сумела справиться с ними. Никто не узнает, как ей больно и обидно. Ровена высоко подняла голову и направилась в противоположную сторону, к выходу, ведущему на лестницу.
   Кит кинулся вслед за ней:
   — Ровена!
   — Оставь меня, Кит. Я хочу побыть одна.
   — Не злись на моего брата, Ровена.
   Она разъяренно развернулась к нему, в душе полыхала ненависть.
   — Как можешь ты защищать его после всего, что он мне наговорил?
   — Как можешь ты выносить меня и ненавидеть его? — ответил он ей вопросом на вопрос. — Не обманывай себя, любовь моя. Если бы я был ростом со Страйдера и обладал его мастерством и силой, я сам бы ударил Сирила.
   — Ты и мухи не обидишь, Кит, — фыркнула она. — Ты слишком благороден.
   — Жизнь — жестокая штука, она знает, как выбить из нас это благородство, поверь мне. Страйдеру через многое пришлось пройти. Не суди его строго.
   — Я сужу его? Ты что, не слышал, что он мне говорил?
   — Слышал. Но знаете ли что, миледи, вы могли бы, между прочим, сказать ему спасибо. Он избавил тебя от Сирила и меня спас от удара. Иначе ты до сих пор была бы в лапах этого урода, а я бы валялся на полу в луже крови.
   Может, в его словах и есть доля правды. Может быть.
   — Ровена?
   Она посмотрела мимо Кита и увидела своего дядю. Кит извинился и оставил их одних.
   — Ты расстроена? — спросил Лайонел.
   — Переживу, не сомневайся. Но я от души желаю, чтобы лорда Страйдера поразила проказа и преследовала его всю оставшуюся жизнь.
   — Мне очень жаль, что ты так говоришь, — попенял ей дядя.
   — Почему это?
   — Потому что в конце этого месяца ты выйдешь за него замуж.

Глава 4

   Страйдер отправился к себе в палатку. Один. После стычки с Ровеной и Сирилом он никого не желал видеть.
   Он до сих пор слышал слова Ровены, осуждающей его занятие. И видел горевшее в ее глазах презрение.
   К черту Ровену. У него уйма поклонниц.
   Что же до Сирила… Он ему никогда не нравился. И хотя Сирил формально считался членом их Братства, он так и не стал им на деле. В той норе, которая была их домом, им не раз приходилось осаживать его, когда он вымогал у слабых пищу и допускал другие вещи, о которых лучше и не вспоминать.
   Страйдер возненавидел его с первого взгляда. Мир станет куда чище, если такие люди исчезнут с лица земли.
   Он попытался отогнать от себя эти мысли. Если уж выбирать между этими двумя, то лучше думать о Ровене, чем о Сириле.
   Она по крайней мере прекрасна и пышногруда. До невозможности. Из тех, чей образ преследует мужчину еще долго после того, как она исчезнет из поля зрения.
   Как отреагирует ее тело, когда он возьмет ее медленно, спокойно…
   Не хватало еще думать о женщине, которая ему решительно ни к чему! Ведь все прочие дамы христианского мира готовы на все, лишь бы забраться в его постель.
   Он разделся до пояса, но не успел поднести к губам кружку эля, как хлопнул полог его палатки. Повинуясь инстинкту, он выхватил кинжал и развернулся лицом к непрошеному гостю.
   Перед ним стояла сама дьяволица.
   Ровена открыла рот, застав лорда Страйдера голого да еще с кинжалом наготове. У него был такой вид, будто он и в самом деле собирается бросить его в нее.
   «Могу поспорить, что у него каждый мускул при вдохе играет, даже самый крохотный».
   Элизабет не ошиблась. Ровена стала тому невольным свидетелем. У него каждый мускул просматривался. Он приготовился к атаке. Смертельной.
   — Отложите оружие.
   — Зачем, раз уж я почти решил испробовать его на вас? — приподнял он бровь.
   — В таком случае вы признаете, что ничего не можете решить без насилия?
   Он зло прищурился.
   — Я пошутила, милорд, только и всего, — смягчилась она. — Отложите оружие, прошу вас, у меня к вам серьезное дело.
   — У вас ко мне никакого дела быть не может, леди. Ни серьезного, ни несерьезного. А теперь позвольте предложить вам удалиться…
   — Нет. — Она даже не двинулась с места. — Мне только что сообщили, что мой единственный шанс получить свободу зависит от вас, и либо вы даруете мне его, либо я позабочусь о том, чтобы превратить вашу жизнь в ад.
   Страйдер от изумления разинул рот. Но надо отдать лорду должное: ни красоты, ни чувства превосходства он при этом не утратил.
   — Простите? Вы в своем уме?
   — Я-то да, а вот ваш ненаглядный король… Похоже, он решил поженить нас.
   — Кол в мою волосатую задницу!
   Она бросила на него насмешливый взгляд:
   — Не могу сказать, что мне интересны подобные детали вашего телосложения, лорд Страйдер.
   Меткий бросок отправил кинжал в стоящий рядом с ней стол. Он вошел в столешницу, словно в масло, и вибрировал еще несколько секунд.
   Сама того не желая, Ровена восхитилась способностями этого мужчины.
   — Зря Генрих пытается охомутать меня… в очередной раз.
   — Вот тут вы сильно ошибаетесь, — поджала она губы. — Видите ли, я имела несчастье остаться единственным ребенком своего отца, Джайлза Суссекского.
   Рот лорда Страйдера снова раскрылся, когда он понял, на что она намекает.
   Но Ровена не собиралась ни на что намекать. Она решила выложить все начистоту.
   — Генрих хочет дать мне в супруги человека сильного, чтобы он был способен удержать в руках мои земли. Так что какой бы дурак ни выиграл этот турнир, он станет моим мужем.
   В его голубых глазах блеснули льдинки.
   — В таком случае я немедленно удаляюсь.
   — Едва ли вам это удастся! Льдинки превратились в айсберги.
   — Я не женюсь на вас. Как будто она хотела этого!
   — Я тоже не в восторге от этой идеи и не желаю выходить за вас, — заметила она. — Но я не мужчина, мне не дано быть свободной, по крайней мере в этом вопросе. Похоже, я только в том случае смогу получить свободу выбора, если вы будете участвовать в конкурсе трубадуров.
   Он расхохотался.
   — Не вижу ничего смешного, милорд.