Макгрегор Кинли. Королевский рыцарь

   Он остановился и снял с нее маску. Она задрожала под его страстным обжигающим взглядом.
   — Всегда к вашим услугам.
   Она улыбнулась, а он прижал ее к себе и закончил танец.
   Как только музыка стихла, Страйдер повел Ровену к выходу, но по пути приостановился у небольшой группки людей. Протянул Ровене маску, развернулся и ударил одного из них прямо в челюсть.
   — Как мужчина ты моему брату и в подметки не годишься, Хью, — рявкнул он на распростертого на полу рыцаря. — И если тебе еще хоть раз придет в голову усомниться в этом, на тебе после поединка ни одного живого места не останется, я лично об этом позабочусь.
   Страйдер тотчас же схватил ее за руку и потащил из зала. Ровена никак не могла прийти в себя от сцены, свидетельницей которой ей довелось стать.
   — Знаю, — устало проговорил Страйдер, словно прочитав ее мысли. — Я веду себя как варвар.
   — Нет, — несмело улыбнулась Ровена. — Мне просто жаль, что ты его не ударил посильнее.
   Страйдер удивленно приподнял бровь:
   — Неужели я обратил тебя в свою веру? Девушка пожала плечами:
   — Может быть, но ты ведь единственный из всего переполненного зала, кто согласился потанцевать со мной.
   — Скажи спасибо, что у тебя на лице была маска, — поморщился Страйдер. — Тебе не пришлось наблюдать мою несостоятельность.
   Ровена остановилась как вкопанная.
   — Почему ты пришел? Кит сказал, что ты бежишь от музыки как черт от ладана.
   — Я дал тебе слово, Ровена.
   — Значит, ты пришел за мной?
   Он кивнул.
   Ровена смотрела на него снизу вверх, прикусив нижнюю губку. На лицо его падала тень, но ей не надо было света, чтобы увидеть каждую его черточку, хранившуюся в ее сердце. Каждую ямочку, каждый волосок.
   — Спасибо тебе. Похоже, к концу этого месяца я буду обязана тебе стольким, что мне за всю жизнь не расплатиться.
   — Нет, миледи. Забудьте об этом. Я никогда не терпел жестокости в любом ее проявлении. В ней нет необходимости. Жизнь сама по себе штука беспощадная.
   — Да, ты прав.
   Она взяла его руку и заметила на костяшках пальцев кровь.
   — Ты поранился!
   — У Хью голова каменная, — отмахнулся Страйдер. Ровена нахмурилась, услышав в его голосе безразличие.
   — Идем, рану надо обработать.
   Страйдер провел ее в свою палатку, где в маленькой шкатулочке хранились повязки и всякие снадобья. Ровена взяла шкатулку и усадила Страйдера в кресло, чтобы спокойно остановить кровь. Он наблюдал за ее движениями: вот она берет тазик, кувшин и кожаный мешочек с элем.
   — Я все еще удивлен, что ты приняла мои действия как должное, ты ведь ненавидишь насилие.
   Ровена остановилась. Положа руку на сердце она и сама не могла этого понять. Но по каким-то причинам сегодняшний поступок Страйдера не показался ей отвратительным. Тот рыцарь сам напросился.
   — Мы друзья. — Она взяла его руку и полила рану водой. — Разве это не твои слова?
   — Мои.
   — А раз так, друзья должны уметь примириться с недостатками друг друга и расхождениями во взглядах на жизнь. Однако сегодня наши расхождения уже не столь велики, как вчера.
   Страйдер усмехнулся.
   Ровена сглотнула, коснувшись его руки. Какие у него темные длинные пальцы, особенно по сравнению с ее собственными. И сильные. Она полила рану элем. Страйдер шумно втянул воздух.
   — Ну ты прямо как ребенок, — поддела она его. Он добродушно улыбнулся в ответ.
   Ровена взяла маленький горшочек с белой мазью и втерла ее в рану.
   — Почему мужчины постоянно издеваются над Китом? — спросила она. — Он ведь не единственный менестрель, который не берет в руки оружия.
   Страйдер отвел взгляд.
   — Некоторые считают, что он больше женщина, чем мужчина.
   Ровена фыркнула, услышав это предположение.
   — Кит определенно не из тех мужчин, которые предпочитают себе подобных.
   — Согласен, но его ни разу не видели в компании с какой-нибудь дамой, если ты понимаешь, о чем я. Он, кроме тебя, вообще ни с какими женщинами не общается. А вот с мужчинами — часто и охотно. Лично мне наплевать на его вкусы. Мы братья, и никто не смеет безнаказанно оскорблять его.
   Неожиданно для себя самой Ровена протянула руку и коснулась его лица.
   — Побольше бы нам таких братьев, как ты!
   К ее величайшему удивлению, он повернул голову и поцеловал ее в ладонь.
   Ровену бросило в жар. Но больше всего ее пугала притаившаяся в груди нежность к этому человеку. И ласковое внимание, которое исходило от него. Словно она неожиданно нашла среди пыльных дорожных камней бриллиант.
   Страйдер участливо смотрел на нее. Как же ему хотелось прижать ее к себе и снова испить сладкий нектар ее губ! Но он боялся, что уже не сможет отпустить ее. Не хватало еще устроить в его палатке дом свиданий. Ни ему, ни ей это ни к чему. Не говоря уже о том, что он едва ли сумеет удовлетвориться одним поцелуем. Поцелуй только разожжет его аппетит и растравит его.
   Она отступила назад и тщательно забинтовала его руку. Странный это был момент. У него всегда было достаточно дам, жаждущих позаботиться о его ранах, но никогда он не чувствовал себя так, как с Ровеной.
   — Благодарю вас, миледи, — сказал он, когда она закончила с перевязкой и принялась складывать повязки и снадобья в коробку.
   — Всегда пожалуйста, мне было приятно. — Она убрала шкатулку в сундучок и вдруг резко выпрямилась. — Я забыла лютню.
   Взгляд Страйдера упал на огромный сундук у изголовья кровати, в котором он хранил свои личные вещи. Там, в его недрах, спала в своем футляре лютня, спала давно, со дня смерти его матери.
   Они смолкли в один день.
   — У меня есть. — Слова вырвались у него неожиданно, прежде чем он успел сообразить, что говорит.
   На лице Ровены отразилось неподдельное удивление, впрочем, как и на его. Он и сам не знал, почему решил доверить ей самую большую оставшуюся от матери драгоценность.
   Страйдер поднялся и медленно подошел к сундуку. Открыл крышку, извлек фамильный меч, одежду и другие предметы, которых он касался чуть ли не каждый день.
   Но этот ящик на самом дне…
   Он лежал там так, как он положил его когда-то, заваленный одеждой.
   Ровена подошла поближе и взглянула на Страйдера. С какой грустью он извлек со дна блестящий черный футляр!
   И в этот миг она поняла.
   — Это твоей матери? Он лишь кивнул в ответ.
   — Я могу сходить за своей. Только…
   — Не надо, Ровена. Когда-то всем нам приходится взглянуть своему прошлому в глаза. И если уж мне было суждено повстречать ее тень, не стоит оттягивать этот момент.
   Ровена нахмурилась, не в силах понять, что он имеет в виду.
   Он набрал в легкие воздуха, затаил дыхание и распахнул футляр. Перед ее глазами предстало настоящее произведение искусства, один из лучших инструментов, какие только ей приходилось видеть.
   — Она прекрасна. Страйдер кивнул:
   — Отец подарил ей эту лютню, когда она объявила ему, что беременна мной. Выписал из Парижа.
   Страйдер протянул Ровене инструмент. Девушка аккуратно, с большим уважением приняла его. Поверхность лютни была безупречна, ни пятнышка, ни царапинки. По всему видно, его мать дорожила ею.
   — Ты возишь ее с собой?
   — Ее и еще кольцо — это все, что осталось от моей матери. Может, женой она была никудышной, но мать из нее вышла превосходная. Прекрасная дама, которая искренне верила любовным виршам двора Элеоноры, вещающим, что в браке настоящей любви не найти.
   Их взгляды встретились, и Ровена задрожала от холодности его глаз.
   — Я в это не верю, — честно призналась она.
   Мне кажется, любовь подстерегает нас там, где мы меньше всего ожидаем. Мой отец мечтал, чтобы я вышла замуж по любви. Он часто повторял мне, что иной причины для брака просто не существует. Не должно существовать. Между прочим, Андре Чаплин — тот самый, который временами сопровождает Элеонору в путешествиях, — утверждает то же самое. Он верит, что настоящую любовь можно обрести только в браке.
   — В твоих песнях тоже об этом поется?
   — Да. Я пишу о людях, которые сошлись, невзирая на все хитросплетения судьбы, преодолели все препятствия и заслужили свое счастье.
   — Тогда спой мне, Ровена. Я хочу услышать о паре, обретшей счастье в браке. Хватит уже обмана и предательств.
   Идущие из самого сердца слова Страйдера задели ее за живое. Она и не думала, что речи рыцаря могут настолько тронуть ее.
   Девушка кивнула, взяла лютню, села на стул у его письменного стола и начала настраивать инструмент.
   Страйдер молча прислушивался к тому, как она возвращает к жизни сокровище его матери. Он боялся, что струны могли испортиться от времени, но Ровена обращалась с ними нежно и бережно, и ни одна не лопнула от ее прикосновений.
   Из-под ее пальцев полилась прелестная мелодия. А голос.. такой только в раю можно услышать. Дрюс был прав. Ни один церковный хор не сравнится с нею.
   Она действительно спела ему об охотнике на соколов и молочнице, родившихся под несчастливой звездой, но все же сумевших найти любовь и пожениться.
   Мелодия стихла, но они еще долго сидели в тишине.
   — Охотник, — сказал он вслух, раздумывая над ее сказкой. — Значит, ты не веришь, что богачи способны жениться по любви?
   — Верю. Только никогда не встречала таких.
   Страйдер припомнил своего друга Саймона Рейвенсвуда и его жену Кенну.
   — А я встречал. Приятно видеть, когда двое готовы умереть, только бы никогда не расставаться.
   — Как бы мне хотелось испытать нечто подобное! — горестно вздохнула Ровена.
   Страйдер кивнул, с удивлением поймав себя на том, что обсуждает с ней такие вещи, о которых никогда ни с кем не говорил.
   — И в какого человека ты хотела бы влюбиться, Ровена?
   Она принялась тихо наигрывать, размышляя над его вопросом.
   — Нежного. И порядочного, конечно же. И чтобы он мог рассмешить меня.
   Ее запросы поразили его.
   — И никаких требований к внешности?
   — Вообще-то нет. Для меня главное, что у него внутри. — Она заглянула ему в глаза. — А ты? Какая женщина могла бы завоевать сердце графа Блэкмора?
   — Никакая, — буркнул он, поднимая кружку с пивом. — Сердце мое мертво и абсолютно не способно затрепетать при виде дамы.
   — Абсолютно?
   — Да. Женщина станет помехой, оторвет меня от моих обязанностей. И мне будет страшно оставить ее хоть на день: вдруг она в мое отсутствие начнет заглядываться на другого?
   Ровена приподняла брови.
   — Неверных женщин не больше, чем неверных мужчин, милорд. Адюльтер — дело двустороннее.
   — Тут вы совершенно правы.
   Она поднялась и поставила лютню ему на колени:
   — Показать вам аккорды?
   Он покачал Лловой.
   Ровена ошеломленно смотрела на то, как он взял в руки лютню и начал наигрывать старинную балладу. Он допустил несколько ошибок, но, в общем, играл практически безупречно.
   Вне всякого сомнения, когда-то этот человек довольно часто держал в руках инструмент. Похоже, мать обучила его всем премудростям игры на лютне.
   — Это просто восхитительно!
   — Заслуга моей матери. Она не уставала повторять мне, что единственный способ покорить женщину — хорошая песня.
   — Вы с ней не согласны?
   — Что-то я пока не встречал менестреля, за которым гонялись бы так же, как за мной, — насмешливо посмотрел он на нее. — Да и ты не прячешься по кустам с одним из мяукающих трубадуров, Ровена.
   Девушка расхохоталась:
   — Точно, милорд!
   — Что такое?
   Страйдер поглядел мимо нее на только что вошедшего Суона. Парень с ужасом взирал на Ровену и лютню в руках Страйдера.
   — Нет, нет и нет! — Он бросился к Страйдеру и выхватил у него из рук инструмент. — Мне кажется, мы уже все обсудили. Вы с Ровеной ненавидите друг друга, а мы отвлекаем ее дам, чтобы они не могли претворить свои планы в жизнь. Но стоило мне отвернуться, и вот вам, пожалуйста, — я застаю вас здесь… одних. Нет, это недопустимо!
   Ровена со Страйдером обменялись удивленными взглядами.
   — Ты велел своим мужчинам отвлекать моих подруг?
   — Нет, — поспешно выпалил Страйдер. — Они это сами придумали. Я не имею к этому никакого отношения, честное слово! — Он бросил раздраженный взгляд в сторону рыцаря. — Они все с ума посходили.
   — Мы в здравом уме, Страйдер. Мы просто хотим как лучше. — Суон передал лютню Ровене и подтолкнул ее к выходу.
   — Это не мое, — увернулась она от него.
   — Да она тут корни успела пустить! — возмутился Суон. — Ты что, приобрел эту штуку?
   — Успокойся, — прорычал Страйдер. — Это лютня моей матери.
   — А-а! — с облегчением вздохнул Суон, забирая лютню у Ровены и передавая ее Страйдеру. — В таком случае спрячь ее, а я провожу даму до замка.
   — А если я захочу остаться? — поддела его Ровена.
   — Тогда я поволоку вас силой, — не замедлил с ответом Суон.
   — Он это серьезно? — ошеломленно спросила у Страйдера Ровена.
   — Скорее всего, да. — Страйдер протянул инструмент Суону. — Убери ее, а я провожу даму.
   — Это против плана держать вас на расстоянии.
   — Хватит уже, Суон. Мы с Ровеной просто друзья.
   — А ад всего лишь благоуханный остров. Нет уж, я думаю…
   — Убери лютню, — рявкнул Страйдер, оборвав друга на полуслове. — Я скоро вернусь.
   — Если не вернешься, я пошлю за тобой Вэла… с мечом.
   Страйдер покачал головой и предложил Ровене руку.
   — И чтобы шли по разные стороны двора! Страйдер не удостоил его ответом.
   — Наверное, надо нанять его в няньки. Ровена взяла его под руку.
   — М-м-м, из него может получиться неплохая нянюшка. Мне вот, например, не такая строгая попалась.
   Страйдер просиял.
   — Я вам не какая-то там глупая старуха, — бросил им вслед Суон. — И знаю, сколько времени требуется, чтобы дойти до замка и обратно, меня не проведешь. Если ты не вернешься вовремя, я тебя высеку!
   — Он всегда такой? — поинтересовалась Ровена уже по пути к замку.
   — Нет. По правде говоря, его днем с огнем не сыщешь, когда надо отбиться от толпы обезумевших поклонниц.
   — Значит, я не в его вкусе.
   — Ты здесь ни при чем. Ему не нравится то, что нас с тобой хотят насильно поженить. Он до смерти боится осесть на одном месте.
   Голос Суона стал едва различим. Не разобрать, что он бормочет им вслед.
   — Мне казалось, всем мужчинам нужен дом, — пожала плечами Ровена.
   — Может, кому-то и нужен, но не нам. Мы три года провели взаперти. Нам трудно усидеть за закрытыми дверями. Вот почему я предпочитаю жить в палатке, хотя вполне мог бы потребовать себе отдельные покои в замке. Ненавижу каменные стены, и Суон тоже.
   Сердце Ровены сжалось от боли. Как много пришлось им выстрадать в плену!
   — Должно быть, это ужасно. Страйдер замолчал.
   По его лицу она поняла, что он погрузился в воспоминания, и ей захотелось отвлечь его, рассмешить. Ровена старалась придумать что-нибудь остроумное, но так и не смогла.
   И тогда она сделала то, чего не делала много лет. Взяла и пощекотала его.
   Страйдер подпрыгнул на месте, стоило ее пальчикам пробежаться по его ребрам.
   — Ты не боишься щекотки? — спросила она.
   Не успел он ответить, как она снова бросилась в атаку. Страйдер захохотал.
   — Ты что, совсем спятила? — отскочил он в сторону.
   — Все может быть. Но другого способа развеселить тебя я не придумала.
   Страйдер лишь покачал головой, в очередной раз уворачиваясь от нее.
   — И часто ты людей щекочешь?
   — Честно? Последний раз это было в детстве. Но с тех пор у меня ни разу не возникало такого желания.
   Он поймал ее за руки.
   — Я был бы вам весьма признателен, если бы в будущем вы держали подобного рода желания при себе.
   Вместо ответа она вырвалась и снова пощекотала его. Страйдер решил отплатить ей той же монетой. Она взвизгнула и бросилась наутек.
   — О нет! — кинулся он следом. — Вы не можете сбежать вот так безнаказанно, миледи.
   — Только распоследние мерзавцы могут щекотать дам! — смеялась она.
   — Называй как хочешь. Я уже привык, ты меня и похуже обзывала.
   — Ничего личного. — Она бегала от него кругами. Страйдер поймал ее и замер, стоило ее мягкому телу дотронуться до него. Дуновение от ее смеха коснулось его кожи. И он понял, что целует ее.
   Ровена застонала, почувствовав вкус его губ. Словно притронулась к мечте. В ее мозгу поплыли грешные картинки. Страйдер стоит обнаженный в своей палатке. Она лежит рядом с ним, а он ласкает ее так, как не ласкал ни один мужчина.
   Да, он будет невероятен в постели. Несмотря на то что она была девственницей, она подсознательно ощущала, что он будет нежен с ней, и сгорала от любопытства.
   Страйдер оторвался от ее губ, уткнулся лицом в ее шею и вдохнул теплый аромат ее кожи и духов.
   — Ровена, — прохрипел он. — Благодари Бога, что я не мерзавец.
   — Почему?
   — Потому что иначе сегодня ночью ты бы стала моей. Она задрожала при звуке его севшего голоса.
   Он отстранил ее от себя и взглянул на нее сверху вниз.
   — Тебе надо вернуться к остальным, пока вожделение не одержало власть над разумом и я не сделал того, о чем мы оба пожалеем утром.
   Но так ли все просто?
   Ровена прикусила губу, размышляя над этим. Она вовсе не была уверена, что пожалеет, если окажется с ним в одной постели.
   Не успела она ответить, как он схватил ее за руку и повел к башне, где до сих пор развлекалась знать. Она огляделась в поисках своих дам, но не увидела ни их, ни Кита. Зато ее дядя тут же подскочил к ней:
   — Где вы были?
   — Я учила лорда Страйдера играть на лютне, — искренне призналась она.
   Дядя удивленно приподнял бровь.
   — Значит, ты решил принять участие в этой безумной затее? — спросил он Страйдера.
   — Похоже, что так, — вздохнул Страйдер.
   — Тогда ты куда храбрее меня. — Дядя пристально посмотрел на них по очереди и растворился в толпе.
   Ровена застыла в нерешительности. Ей не хотелось, чтобы Страйдер уходил. И эта мысль шокировала ее.
   — Спокойной ночи, милорд, — сказала она.
   Он кивнул и отступил от нее на шаг, но снова вернулся.
   — Спасибо, что рассмешила меня, Ровена, — чмокнул он ее в щечку.
   На минуту ей показалось, что она потеряет сознание от нежданной ласки.
   — Когда вам понадобится хорошая щекотка, милорд, только позовите.
   Он рассмеялся, и она еле справилась с желанием коснуться пальцем ямочки на его щеке.
   Женщины бросали на нее убийственные взгляды, но Ровене было все равно. Может, они и домогаются его внимания, однако они ничего о нем не знают.
   Она увидела те его стороны, которые — она была уверена в этом — он открывал лишь единицам. Таких людей по пальцам перечесть.
   И она удостоилась быть одной из них.
   Он поцеловал ей руку и удалился.
   Она не двинулась с места, пока он не исчез из виду. Но не из ее мыслей. От них она не могла избавиться всю ночь.
 
   Страйдер благополучно добрался до своей палатки, ловко увернувшись от нескольких поклонниц.
   Вот если бы Ровена преследовала его…
   Он улыбнулся этой мысли. Да, дерзкая девчонка может быть веселой и очаровательной, если избавится от своей внешней холодности..И едких замечаний.
   Кто бы мог подумать, что она может быть настолько милой и обаятельной?
   Добравшись до своей палатки, он застал там Суона, Нассира и Зенобию.
   — Удачно? — поинтересовался он у сарацин. Они покачали головами.
   — Если убийца здесь, он не спешит выходить на контакт, — ответил Нассир.
   — Есть ли у тебя какие-нибудь предчувствия? — посмотрел Страйдер на Зенобию.
   — Пока ничего. Хотелось бы мне увидеть что-то более определенное, но, к несчастью, не могу.
   — Новости от Кристиана есть?
   — Тоже нет.
   — Мне следует вернуться в зал, — поднялась Зенобия. — Мужчины куда разговорчивее, когда сидят за кружкой эля и им улыбается женщина. Может, и проговорится кто.
   — Я пойду с тобой, — встал Суон.
   Нассир не двинулся и не открыл рта, пока они со Страйдером не остались наедине.
   — Что у тебя на уме? — спросил Страйдер.
   — Я думаю, что этот убийца — скорее всего один из ваших.
   — Как это? — помрачнел Страйдер.
   Нассир протянул руки и показал их Страйдеру.
   — Я никогда не сойду у вас за своего.
   Страйдер фыркнул, глядя на одетого в европейское платье друга.
   — Еще как сойдешь, больше, чем тебе кажется. Твоя кожа ненамного темнее моей.
   — Может быть, но повадки — они в крови, есть такие вещи, которые я делаю бессознательно, а ваши люди — никогда. Я полагаю, что этот убийца — ваш человек, обученный нашими и натравленный на вас.
   Страйдер обдумал его слова. Он не раз встречал Сина Макаллистера. Как говорил Нассир, сарацины натренировали Сина убивать своих товарищей-европейцев.
   — В твоих словах есть смысл. И как же мы его найдем? — Ты.
   — Я?
   — Если он охотится за членами Братства, лучше всего просто взять и обезглавить его, не так ли? Убить его лидера.
   — Я не лидер.
   — Мы все подчиняемся тебе, находясь в лагере, и ты прекрасно это знаешь. Если они объявили на нас охоту, ты обязательно должен был попасть в список. — Нассир поднялся. — Я оставлю тебя в надежде, что он вскоре появится.
   — Желаешь мне смерти, да?
   Нассир вдруг сделался невероятно серьезным:
   — Нет, друг мой. Никогда и ни за что. Я желаю тебе реакции кобры.
   Страйдер кивнул, И Нассир вышел. Оставшись наедине с самим собой, Страйдер взял кубок эля и залег с ним в койку, приготовившись ко сну.
   Рановато, конечно, но если Нассир прав, лучше дать убийце побольше времени.
   Страйдер разделся, обратившись мыслями к Ровене, и улыбнулся, припомнив, какое у нее было выражение лица, когда она застала его обнаженным.
   Ему так нравилось дразнить ее.
   Забравшись в постель, он понял еще одну вещь: как же ему хочется, чтобы она оказалась здесь, рядом с ним. Зря он оставил ее в зале!
   Интересно, в кровати она такая же игривая?
   Да, в этом он почему-то нисколько не сомневался. Он позволил себе помечтать о ней, и ему вдруг показалось, что ветер донес до него ее смех.
   Страйдер повернулся на бок, лицом к стене, и постарался представить себе Ровену.
   Зря он это сделал. Если бы он не отвернулся, может быть, ему удалось бы заметить тень, промелькнувшую справа от палатки…

Глава 9

   Ровену разбудил царивший за окнами гвалт. Не успела она подняться, чтобы выяснить, в чем дело, как ее дверь открылась настежь и в комнату ворвались Джоанна и Элизабет. Девушки кинулись к окошку, распахнули ставни и высунулись наружу.
   Обе в исподнем, даже расчесаться не удосужились. Без обуви, стоят на цыпочках и смотрят на улицу.
   — Ровена, — бросила Элизабет через плечо, — иди сюда. Ты только погляди! Лорд Страйдер арестован!
   Ровена резко села.
   — Что?!
   Выскользнув из теплой постели, Ровена присоединилась к подружкам. Во дворе собралось больше шести десятков человек. Все как один выкрикивали разного рода ругательства и обвинения.
   В центре, окруженный королевской стражей, стоял лорд Страйдер. Стража пыталась провести его через разъяренную, жаждущую крови толпу. Лицо графа исказилось от бешенства.
   Ровена отшатнулась от окна, сердце гулко стучало в груди. Девушка вытащила из сундука платье, оделась и кинулась вниз.
   До ее слуха долетали призывы Джоанны вернуться. Но она не желала их слушать. Ей во что бы то ни стало нужно узнать, что же там произошло и почему все жаждут заполучить голову Страйдера.
   Пытаясь на ходу затянуть на спине шнуровку платья, она пробиралась сквозь толпу, пока не очутилась на крыльце в числе нескольких дюжин зевак.
   Генрих и Элеонора стояли в стороне от толпы, на лицах непреклонная суровость.
   — Я не делал этого, сир, — ревел Страйдер. Но королевская стража упорно волокла его в замок. — Вы ведь сами знаете, что не делал!
   По лицу Генриха Ровена поняла, что король верит своему рыцарю.
   — Подчинись, Страйдер. Так будет лучше для всех.
   Но Страйдер только удвоил попытки вырваться. Чтобы затащить его вверх по лестнице, потребовался добрый десяток мужчин.
   Граф отбивался от них, пока не заметил ее. Ровена задрожала. Их взгляды встретились, и девушка была ошеломлена, не в силах поверить тому, что увидела.
   В его глазах было смятение. И если бы она не знала его, то могла бы поклясться, что прочла в этих небесно-голубых кристаллах страх.
   Один из стражников толкнул Страйдера в дверь.
   В груди у Ровены ухало. Она попыталась пробиться к Элеоноре, которая по-прежнему стояла рядом с Генрихом.
   — Ваше величество? Что произошло?
   — Вчера ночью был убит еще один рыцарь, — горестно вздохнула Элеонора. — Роджер Девонширский.
   Ровена перекрестилась, от всей души пожалев человека, которого она знала лишь по имени. Он был младшим сыном барона и слыл честным малым.
   — Но ваши величества не могут в самом деле верить в то, что лорд Страйдер…
   — Есть доказательство, Ровена, — резко оборвала ее Элеонора, голос королевы дрогнул. — В руке Роджера обнаружен кусочек плаща лорда Страйдера, как если бы он вырвал его в драке. — Королева протянула Ровене плащ с оторванным воротом. — Это изъяли из палатки Страйдера сегодня утром, после того как один из рыцарей заявил, что граф выходил поздно ночью от Роджера. Он якобы видел это собственными глазами.
   Ровена воззрилась на малиновую ткань.
   Нет. Невозможно поверить, что Страйдер способен на такое. Или все же способен?
   Но почему Роджер? Понять причину убийства Сирила еще можно. Он настоящее животное и оскорбил Кита. Но Роджер…
   Насколько она знала, никто никогда на него не жаловался. Зачем Страйдеру желать ему смерти, не говоря уже о том, чтобы убить его?