Страница:
Бессмыслица какая-то.
Элеонора огляделась вокруг, в то время как мужчины окружили короля и дружно требовали у него жизнь Страйдера.
— Закрой рот, милая, — прошептала королева Ровене. — Я верю, что он невиновен. Лорд Страйдер слишком умен, чтобы оставить на месте преступления подобную улику. Тут явно попахивает предательством, но мужчины — храни Господь их души! — слишком жаждут крови, чтобы увидеть, это дело в истинном свете.
— Но кто хочет подставить графа? Элеонора вздохнула:
— У графа много врагов. Похоже, один из них нашел прекрасный способ расправиться с ним. — Она обернулась на мужа и пристально посмотрела на него. — Я поговорю с Генрихом, как только мы останемся наедине, и погляжу, что можно сделать. Но сейчас я согласна с ним. Пока Страйдер сидит за решеткой, жаждущие его крови не смогут добраться до него. Не может же он постоянно быть настороже в ожидании нападения, а один из них непременно подкрадется со спины, поверь мне. Если нам повезет, наш убийца совершит очередное преступление.
— А если нет?
— Тогда остается надеяться, что лорду Страйдеру удастся выдержать испытание.
Ровена сделала шаг назад, холодная волна ужаса накрыла ее с головой. Страйдер — граф, но Генрих мог выбрать для него любое испытание, какое пожелает. Такое, из которого он выйдет калекой, если вообще останется жить. Нет, она не может допустить этого!
Страйдер невиновен. Она это знает.
Королева вернулась к Генриху, а Ровена все силилась понять, что же произошло. Она нашла глазами Кита — он стоял в сторонке вместе с остальными людьми Страйдера. У всех на лицах такое выражение, будто они готовы сразиться с самим дьяволом, лишь бы вызволить Страйдера из тюрьмы.
Ровена пробилась к ним.
— А я говорю, мы разломаем стены и доберемся до него, — рявкнул Суон.
Вэл покачал головой.
— Будем надеяться, что убийца не остановится на достигнутом и прикончит очередную жертву, и чем скорее он это сделает, тем лучше.
Зенобия пихнула великана в бок:
— Что за отвратительные желания! Ну нельзя же так! Отвратительные, нет ли, но это чистая правда.
— Королева сказала, что, если никто больше не умрет, лорда Страйдера подвергнут испытанию, — вставила Ровена, присоединяясь к остальным.
— Тогда давайте убьем Кита, принесем его в жертву ради свободы Страйдера, — предложил Суон.
Зенобия застонала.
— А что? — Суон невинно округлил глаза. — Он самый бесполезный из всех нас.
— Учту на будущее, — явно обиделся Кит. — Никакой я не бесполезный. Давай тебе горло перережем, вот будет жертва так жертва.
— Хватит! — оборвал их перепалку Нассир. — Преступника потом поищем. Мы забываем, что сейчас Страйдер заперт в четырех каменных стенах.
Ровена увидела, как все они, один за другим, побелели. Долгие годы их держали именно в таком месте, и не просто держали, а издевались над ними.
— Я пойду к нему, — решительно заявила Ровена.
— Ему нужны его люди, — рявкнул Суон. Она одарила его насмешливым взглядом.
— Ни одного из его людей к нему не пустят, — напомнила она рыцарю и обернулась к Нассиру и Зенобии: — А неизвестных посетителей тем более. Я могу упросить королеву отдать стражникам приказ, и они пропустят меня.
— Она дело говорит, — одобрил Нассир. — Похоже, королева действительно хорошо к ней относится.
Зенобия с уважением поглядела на девушку. — Да, — согласился Кристиан, — она может побыть с ним, пока мы будем искать истинного виновника.
Ровена оставила их и вернулась к Элеоноре. У королевы был такой вид, будто она готова собственноручно столкнуть лбами особо настойчивых и жаждущих крови.
— Ваше величество! — обратилась Ровена к королеве. — Нельзя ли мне пойти посмотреть, как обходятся с лордом Страйдером в заключении?
Элеонора склонила голову набок, словно сомневалась, в своем ли она уме.
— Зачем тебе это?
— Я волнуюсь за него и не уверена, что в сложившихся обстоятельствах стража позаботится о нем должным образом.
Королева понимающе улыбнулась. Похоже, она осталась довольна преданностью Ровены своему другу.
— Хорошо, дитя мое. Пойдем посмотрим, как он там.
Ровена вошла следом за королевой в замок. Они спустились вниз по узкой винтовой лестнице, ведущей под башню, к самому ее основанию. Как же здесь темно и тоскливо! Некрашеные стены угрюмо посверкивали под факелами и свечами, отбрасывающими уродливые тени, от которых мороз подирал по коже. Словно они спускались в преисподнюю. Неудивительно, что Страйдер изо всех сил сопротивлялся, не желая оказаться в этом месте.
— Он виновен, — послышался снизу мужской голос, пролетевший по башне зловещим эхом. — Эта банда повесит его, не успеет Генрих…
Второй рыцарь громогласно выразил свое несогласие:
— Генрих не позволит вздернуть своего любимчика. Найдет способ освободить его, помяните мое слово.
— Не найдет, если брат Сирила сумеет добиться своего, — заговорил первый. — Я слышал, он пообещал сто золотых тому, кто воткнет в графа нож.
Это оживленное препирательство повергло Ровену в шок.
— Что здесь происходит? — призвала подчиненных к ответу Элеонора, стоило им переступить порог небольшой комнатки для стражи. Мужчины — от среднего роста до великанов — напомнили Ровене призрачных уродцев, которых она видела три года назад на одном из парижских соборов.
— Ваше величество! — Они разом вскочили и склонились перед королевой.
— Простите нас, ваше величество, — сказал один из них, похоже, начальник стражи. — Мы не имели в виду ничего плохого.
Элеонора царственно прищурилась, с усмешкой взирая на раболепствующих слуг. Королеву так легко не провести. Она повернулась к Ровене и сделала величавый жест в ее сторону.
— Леди Ровена желает перекинуться словечком с лордом Страйдером. Откройте дверь и впустите ее.
— Ему не положено… — начал было капитан.
— Ты что, оглох? — Элеонора полоснула его таким взглядом, что у бедолаги отпала всякая охота спорить.
Стражник захлопнул рот так, что даже зубы щелкнули, поспешно закивал и отправился исполнять приказ королевы.
У Ровены вырвался вздох облегчения.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Элеонора, когда Ровена пошла следом за стражником.
Она остановилась и задумалась. Ей никогда не приходилось бывать в камерах, но судя по тому, что она успела увидеть, там, должно быть, просто жуть.
— Пусть кто-нибудь доставит сюда мою лютню, ваше величество. А еще одеяла и подушки, его светлости надо поудобнее устроиться.
— Я лично пригляжу за этим.
Ровена присела в реверансе, поблагодарила свою благодетельницу и последовала за стражником к массивной двери в конце коридора.
Он отпер замок, быстро открыл камеру и втолкнул Ровену внутрь. Та чуть не подпрыгнула на месте, когда дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной.
Камера была маленькой и тесной — не больше восьми футов в длину и ширину. В углу — старая полуразвалившаяся койка с рваным одеялом. Единственный источник света — крохотное окошко высоко над головой, пропускавшее немного солнечных лучей. Ночью здесь наверняка хоть глаз выколи. Ни упора для факела, ни подсвечника не было видно.
Ужасное место и совершенно неподходящее для такого человека, как Страйдер Блэкмор.
Лорд Страйдер стоял в дальнем углу, взгляд словно у загнанного зверя. Он был по-прежнему необычайно хорош собой, но впервые со дня их встречи Ровена поняла, что и он уязвим. Сейчас он больше смахивал на потерянного мальчика, чем на могучего рыцаря, с которым она познакомилась.
— Страйдер? — мягко позвала она. Похоже, он не видел ее.
— Страйдер! — Она подошла поближе. Да в своем ли он уме? — пронеслось у нее в голове.
— Уйди отсюда, Ровена, — безразлично бросил он, глаза — словно стеклянные.
— Почему?
Он отошел от нее, и теперь она имела удовольствие взирать на его спину.
— Не хочу, чтобы ты видела меня таким.
— Каким? — . Она пыталась понять, почему он стремится выставить ее вон, когда явно не хочет и страшится уединения. — Испуганным?
— Уж лучше бы меня сразу повесили, чем сидеть в этой клетке! — Дыхание его стало прерывистым и тяжелым.
Сердце ее сжалось, Ровену охватила нежность к этому человеку. Бедный Страйдер! Для него это хуже смерти. Она подошла поближе, но не решилась коснуться его, хотя ей очень этого хотелось. Она не знала, поможет ему ее прикосновение или только усилит горечь.
— Все будет хорошо, Страйдер. Я здесь, с тобой.
Он провел рукой по лицу, будто старался изгнать воображаемых призраков. Словно он горел в таком аду, что вот-вот не выдержит и умрет. Пронзительное желание успокоить его, помочь ему охватило ее. Но сердце Ровены сжалось от сознания собственного бессилия.
— Тебе не надо оставаться здесь из-за меня, — рявкнул он и подтолкнул ее к двери. — Поняла? Я хочу, чтобы ты ушла.
— Почему?
— Потому! — заорал Страйдер, но тут же понизил голос и процедил сквозь зубы: — Потому что я был в ответе за Саймона и Рейвена. Я должен был защитить их. Вместо этого я позволил идиоту разделить нас, и я завел их в ловушку. Из-за меня мы попали в плен. Я был глуп и самоуверен и… Уходи. Прошу тебя.
Ровена взяла его лицо в ладони, пытаясь заставить осознать то, что она и сама-то еще не совсем понимала. Она не знала, зачем она здесь, но мысль о том, чтобы уйти и оставить его одного, причиняла ей боль. Была просто невыносимой.
— Я не оставлю тебя одного в этом ужасном месте, Страйдер. Все будет хорошо. Вот увидишь.
Страйдеру очень хотелось верить в это. Вера была нужна ему как воздух, но сейчас видения прошлого не давали ему покоя и упорно кружили в его мозгу, ясные, словно это случилось только вчера. Он чувствовал отвратительное зловоние гнилого ада. Слышал крики своих друзей, их мольбы — лучше уж умереть, чем еще день подобных мучений. И он не в силах был это вынести.
— Ты не в Утремере. — Ровена тронула его за руку. — Ты здесь, со мной, в Англии.
Он сфокусировал взгляд на ее нежном личике. На теплых светло-зеленых глазах, в которых горела искренняя забота. А не ненависть. Нет, в них не было ни ненависти, ни презрения. Только тревога.
Ее лицо помогло прогнать ужасные призраки прошлого. Ее глаза, волосы, прикосновение ее руки… Она была из настоящего. Она не часть прошлого. Он сосредоточился на этом и постарался взять себя в руки.
Ровена облегченно вздохнула, поняв, что сумела-таки достучаться до него. Его глаза снова ожили, стеклянный блеск пропал без следа. Взгляд острый и такой обжигающий, что ее бросило в жар. Девушку потрясло сознание того, что она нужна ему. Есть в нем что-то такое, что тянет к нему женщин словно магнитом, перед чем ни одна дама не в силах устоять.
Желая отвлечь их обоих от этих ощущений, она отпустила его и спросила:
— Расскажи, что произошло сегодня утром. Почему тебя обвиняют в убийстве?
Он глубоко вздохнул, как будто хотел набраться сил и в то же время подавить внезапную вспышку ярости, полыхнувшую в его глазах.
— То мне неведомо. Лежал себе, спал спокойно, и тут вдруг является Генрих с охраной. Говорят, что меня снова видели ночью, я якобы выходил из палатки Роджера. Я попытался возразить, но один из стражников увидел на стуле мою накидку и сказал Генриху, что она такая же, как тот обрывок, который они нашли в руке Роджера.
— Кому понадобилось обвинить тебя в подобном преступлении?
Страйдер пожал плечами:
— Не знаю. Я даже не могу представить, зачем кому-то вообще потребовалось вешать на меня убийство. — Лицо его окаменело, и на мгновение перед ней мелькнул тот рыцарь, который взирал сверху вниз на обидевшего Кита Сирила. Легендарный Страйдер. Тот самый, от гнева которого разбегались врассыпную взрослые мужчины. — Но кто бы это ни был, лучше ему исповедаться в последний раз. Как только я отсюда выберусь, я убью его.
Она не могла винить его за эти слова. Он не заслуживал заточения в таком кошмарном месте.
— Твои люди уже занимаются этим. Они найдут убийцу.
— Нет. — В его голосе послышалось сомнение. — Он слишком умен. Человек, который имел наглость пробраться ко мне в палатку и оторвать кусок моей накидки, чтобы представить его в качестве улики, далеко не дурак. Он не станет убивать, пока я здесь.
— Но почему он подставил именно тебя?
— Он охотится за членами Братства. В этом я абсолютно уверен. Обвинить меня в убийстве своего побратима — прекрасный способ отомстить нам.
— Роджер — один из вас? — нахмурилась Ровена.
— Да. Он не был активным членом Братства. Держался сам по себе и в плену, и когда мы вырвались на волю. Не представляю, зачем его убивать. Похоже, убийца неразборчив в выборе жертв. Главное — член Братства, и не важно какой.
— Но как он мог добраться до твоей накидки, и ни ты, ни твои люди не заметили этого?
— В палатку любой может зайти.
— Незамеченным? — настаивала она.
— Что ты хочешь сказать? — поморщился он.
— Не может ли убийцей оказаться один из тех, кому ты доверяешь?
Страйдер замер, размышляя над ее словами. И тут же откинул эту мысль.
— Нет. Мои люди никогда на такое не пойдут.
— Откуда ты знаешь?
— Нассир и Зенобия говорят, что обнаружили посыльного, который был в курсе других смертей. Убийца уже давно здесь промышляет. Следы ведут в Руан, Ниццу, Гамбург, Фландрию…
— Города, где проводятся турниры? Страйдер помедлил с ответом.
— Да. Мне это раньше не приходило в голову. — Как же он глуп, мог бы и сам сообразить, как только Нассир рассказал ему об этих смертях!
— Убийства случались во время турниров?
— Я не спрашивал, но Нассир должен знать. — Страйдер припомнил его размышления о том, кто может желать им смерти и кого сарацины могли послать палачом. Все это не укладывалось у него в голове. — А вдруг Нассир прав? Убийца вполне может оказаться европейцем, рыцарем, действующим от их имени.
Ровена согласно кивнула:
— Тот, кому доверяют. Кто может беспрепятственно войти в палатку на правах друга.
И этот кто-то бродит сейчас среди толпы. Один из своих и в то же время подосланный врагами предатель…
Дверь открылась, и на пороге показался стражник, в вытянутой руке меч, словно ждет нападения Страйдера.
Это рассмешило графа, но в следующий момент он потерял дар речи. Несколько слуг принесли ему все необходимое для создания хоть какого-то подобия уюта. Одеяла, подушки, свежее белье, смену одежды, корзинку с едой, горшки с водой и элем, туалетные принадлежности и даже лютню.
Вся эта роскошь была помещена у кровати.
Ровена поблагодарила слуг, и они снова остались вдвоем.
— Что это? — Страйдер никак не мог прийти в себя, увидев неожиданные дары.
Ровена стояла сзади. От нее исходило тепло, ее присутствие возбуждало.
— Мне не хотелось, чтобы невинный человек незаслуженно страдал, и Элеонора согласилась со мной. — Она подошла к корзине, достала оттуда чистые одеяла и подушки и принялась устраивать ему постель.
Ее предусмотрительность поразила Страйдера. Никто и никогда не заботился о нем так. Его люди редко задумывались об удобствах, а что до Кита… тот начинал стонать, словно больная старуха, стоило Страйдеру попросить его хоть пальцем шевельнуть.
Доброта Ровены ошеломила его.
— Тебе не следовало делать этого.
— А что следовало? Позволить тебе терпеть муки, когда мы оба знаем, что ты не убивал ни Роджера, ни Сирила?
Он и, сам не знал, что поразило его больше: убежденность Ровены или ее присутствие.
— Откуда такая уверенность в моей невиновности? Ты ведь знаешь меня без году неделю.
Она взяла его за руку. Страйдер сглотнул, ощутив это мягкое прикосновение, охваченное огнем тело тут же отреагировало.
— Вы правы, милорд. Я знаю вас недостаточно хорошо, чтобы сказать наверняка. Но я доверяю своему чутью, а оно говорит мне, что вы не монстр, которым пытается представить вас разъяренная толпа. Если бы это было так, меня бы тут не было. — Она открыто посмотрела на него. — Я верю тебе и твоим людям. И поэтому я здесь.
— Тебе нельзя быть со мной, это не пристало даме высшего света.
Она еще сильнее сжала его руку, и по телу Страйдера снова прокатилась горячая волна желания. Он представил себе, как эта рука скользит по его спине, прижимает его к нежному юному телу, излучающему тепло.
— Знаю, — еле слышно промолвила она.
— При дворе будет скандал, — предупредил он, чувствуя необходимость сказать эти слова и защитить ими себя от нее, а ее — от себя.
Она равнодушно пожала плечами, отпустила его руку и продолжила застилать постель.
— Они все равно меня презирают. Одним обвинением больше, одним меньше — пусть себе болтают. Если повезет, мне приклеят такой ярлык, что никакой мужчина не позарится на меня.
Страйдер шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, внезапная волна гнева перекрыла желание. Он взял ее за руку и повернул к себе лицом.
— Никогда не шути такими вещами!
Ровена в нерешительности прикусила губу. Ее удивила эта вспышка ярости. С ним так легко забыть, что он жестокий рыцарь, способный на убийство.
— Прости, Страйдер, мне просто хотелось поднять тебе настроение.
Он немного расслабился.
— Ты сделала это, как только переступила порог моего каземата.
Ровена расцвела, сердце ее радостно затрепетало.
И вот он уже прижимает ее к себе и жадно целует в губы. Она выгнулась ему навстречу, сгорая от желания.
Его сила. Его мощь. Она никогда не испытывала ничего подобного. Если у грехопадения есть вкус, то это вкус губ Страйдера. Ни один мужчина не может быть таким обольстительным. Ничего удивительного, что дамы гоняются за ним толпами.
Он нежно касался ее губ, раздвигая теплый рот языком, а она стояла, крепко обняв его.
А в голове непрерывно крутилась мысль: как это, по-настоящему узнать мужчину, который так бережно целует ее…
Аквариус вынул нож из сердца гонца и вытер лезвие о плащ убитого. Хорошо, что он вовремя заметил, как тот крадется к замку. Любой другой принял бы его за прислугу, но Аквариус способен с первого взгляда узнать подосланного сарацинами шпиона. Походку никуда не спрячешь.
Значит, тут есть еще один убийца. Проклятие! Сарацины предупреждали, что будут следить за ним, что ему не освободиться от них, пока он не исполнит свою миссию до конца. Но по прошествии времени он расслабился и почувствовал себя в безопасности. А зря.
Надо быть глупцом, чтобы решить, что ты покончил наконец с прошлым. Что ты хоть когда-нибудь сумеешь освободиться от него.
Они здесь. И без сомнения, собираются убить его.
Ну что же, не может ведь он вечно бегать от своей судьбы.
Если зверя загнать в угол, он становится опасен. Пришло время показать своим хозяевам, чему они его научили. Пусть испытают на собственной шкуре.
Он аккуратно завернул покойного сарацина в кусок ткани и крепко связал. Нельзя допустить, чтобы тело нашли, пока Страйдер сидит в тюрьме. Особенно тело сарацина. Это вызовет слишком много вопросов и пересудов.
Аквариус спрятал труп в своей палатке, предварительно убедившись, что его никто не заметил. Он запихнул тело под койку так, чтобы его не было видно, случись кому-нибудь заглянуть к нему в гости. Хотя это вряд ли, визитеров у него не водилось.
Двор избегал его, словно зачумленного попрошайку. Это даже хорошо — так легче убивать.
Он вынесет тело ночью. Недаром сарацины учили его, как надо избавляться от подобных свидетельств.
Правда, они не учли одного обстоятельства. Что станет с диким зверем, отпусти его на свободу? Его уже не вернуть, и пасть ему не заткнуть. Никогда.
Вытащив из котомки убиенного пергамент, он устроился поудобнее и снова перечитал послание.
Оно было адресовано другому убийце, свободно разгуливающему здесь, на турнире, и содержало приказ убрать Аквариуса и еще одного человека по имени Шакал. Вот, значит, как. Есть лишь один способ остановить ядовитую змею — отрубить ей голову.
Письмо адресовано Скорпиону, это все, что ему было известно. Судя по посланию, этот Скорпион — один из европейцев, отправленных обратно с той же миссией, что и сам Аквариус. Убивать.
Жаль, что гонец наткнулся на нож Аквариуса раньше, чем тот смог выпытать у него описание Шакала или Скорпиона. Ну и ладно, это не имеет особого значения. Он и так найдет Скорпиона и убьет его.
Вздохнув, Аквариус отправил котомку вслед за трупом, нацепил на лицо фальшивую улыбку и пустился к придворным Генриха на поиски Скорпиона.
Ровена и Страйдер сидели на соломенном ложе, которое Страйдер устроил для них на полу, потягивали вино и делились своими мнениями.
— Ты уверена, что будешь счастлива, если у тебя появится эта школа? — спросил ее Страйдер.
Для удобства девушка привалилась спиной к его широкой мускулистой груди. Непередаваемое ощущение, ничего подобного ей не приходилось испытывать. Он был такой теплый и уютный. Не просто друг. С ним она чувствовала себя надежно и спокойно. От него исходили невидимые волны притяжения. Ей хотелось снова поцеловать его, а потом еще и еще, пока оба не онемеют от страсти.
— Да. Это лучше, чем попасть в рабство к мужчине, который будет относиться ко мне только как к породистой кобылице, производящей на свет его детей.
— Что правда, то правда, — пробормотал он. — Мне не хотелось бы стать породистой кобылицей для какого-нибудь мужчины.
Ровена расхохоталась, представив себе эту картину. Откинулась назад и поглядела вверх, на него.
— Да вы пьяны, милорд?
— Пьян, — признался он, проводя рукой по ее щеке, — но не слишком. Так, чуть-чуть.
Она забрала у него кубок.
— Что ты так разволновалась, Ровена? — фыркнул он. — Идти мне некуда, делать тоже нечего, можно напиться до чертиков.
Почему-то его реакция разозлила ее. Она, конечно, не из тех, кто жаждет битв и борьбы, но такое упадническое настроение ей тоже было не по душе.
— Ты всегда так поступаешь в безвыходных ситуациях?
Его глаза полыхнули голубым огнем. Даже щеки от гнева покраснели.
— Я никогда не попадал в безвыходные ситуации. И не попаду, — серьезно заявил он. Потом немного смягчился и расслабился. — Я просто выжидаю.
— Чего?
— Того момента, когда выйду из этой норы и смогу обрушиться на того, кто затолкал меня сюда. Вытащу ему кишки через нос и станцую на его внутренностях.
Ровена поморщилась, представив себе эту картину. Ее передернуло.
— Прошу тебя, Страйдер! Надеюсь, это просто шутка, и ты говоришь в порыве ярости, а не исходя из былого опыта.
Он изумленно уставился на нее.
— Нет, я никогда не танцевал ни на чьих внутренностях. Но сейчас не отказался бы. — Он снова взялся за кубок. — Ты не представляешь, что со мной происходит, стоит мне столкнуться с несправедливостью. Мне становится дурно от мысли, что там, снаружи, бродит убийца, готовый в любой момент напасть на свою жертву.
Он снова приложился к вину.
— Поэтому Братство имеет для тебя такое значение?
Да. — Он отставил кубок в сторону. — Каждый спасенный — маленькая победа над злом, царящим в мире, и я не успокоюсь, пока все пленники не обретут свободу.
Вот, оказывается, какую цель он поставил перед собой!
— Значит, ты никогда не угомонишься? Не женишься и не заведешь семью?
— Брак! — Он выплюнул это слово, как будто оно было пропитано ядом. — Нечестивый союз двух людей, а для чего, собственно говоря? Чтобы заставить обоих страдать.
Ровена отшатнулась, услышав этот враждебный тон. Она, конечно, и сама не раз говорила подобные вещи, но в глубине души не верила в них. Нет, брак может и должен быль чудесным союзом двух сердец.
— Я не думаю, что это обязательно должно быть так, — призналась она. — Представь себе брак, в котором мужчина и женщина уважают друг друга. Они друзья и партнеры.
— Вот ты трезва, а плетешь всякий вздор хуже любого пьяного, — фыркнул он. Потом убрал с шеи волосы и обнажил жуткий шрам. — Видишь это?
— Вижу. — Она провела пальчиком по вздыбившейся белесой коже. По шее Страйдера побежали мурашки, но в глазах все так же полыхала ярость.
— Отец оставил мне это на память, когда я полез защищать от него мать. Развернулся ко мне и сказал, что я не его сын. — Страйдер говорил безучастно, словно рассказывал о ком-то другом, но, заглянув в его глаза, она увидела там глубоко запрятанную муку. Страдание. — Я до сих пор вижу его искаженное ненавистью лицо и слышу, как он объявил меня вероломным бастардом. — Их взгляды скрестились, и часть его праведного гнева хлынула потоком в ее сердце. — И знаешь, он ведь сказал правду. Мы с Китом родные братья.
Ровена потеряла дар речи, услышав это заявление..
— Он знает? — прошептала она. Страйдер покачал головой:
— Я поклялся матери никогда и никому не выдавать этой тайны. И до сих пор держал слово. Вот почему ни титул, ни земли не имеют для меня особого значения. На самом деле все это не мое.
Ровена словно окаменела. До нее вдруг дошло, что Страйдер открыл ей тайну, которая может запросто разрушить всю его жизнь. Если она шепнет хоть словечко о его незаконнорожденном происхождении, он лишится и титула, и земель.
Но она никому не скажет. Как может она предать человека, который только что обнажил перед ней душу?
Она протянула руку и положила ладошку на его небритую щеку.
— Ты куда благороднее всех, претендующих на высокое происхождение. Единственный достойный рыцарь. И честный.
Элеонора огляделась вокруг, в то время как мужчины окружили короля и дружно требовали у него жизнь Страйдера.
— Закрой рот, милая, — прошептала королева Ровене. — Я верю, что он невиновен. Лорд Страйдер слишком умен, чтобы оставить на месте преступления подобную улику. Тут явно попахивает предательством, но мужчины — храни Господь их души! — слишком жаждут крови, чтобы увидеть, это дело в истинном свете.
— Но кто хочет подставить графа? Элеонора вздохнула:
— У графа много врагов. Похоже, один из них нашел прекрасный способ расправиться с ним. — Она обернулась на мужа и пристально посмотрела на него. — Я поговорю с Генрихом, как только мы останемся наедине, и погляжу, что можно сделать. Но сейчас я согласна с ним. Пока Страйдер сидит за решеткой, жаждущие его крови не смогут добраться до него. Не может же он постоянно быть настороже в ожидании нападения, а один из них непременно подкрадется со спины, поверь мне. Если нам повезет, наш убийца совершит очередное преступление.
— А если нет?
— Тогда остается надеяться, что лорду Страйдеру удастся выдержать испытание.
Ровена сделала шаг назад, холодная волна ужаса накрыла ее с головой. Страйдер — граф, но Генрих мог выбрать для него любое испытание, какое пожелает. Такое, из которого он выйдет калекой, если вообще останется жить. Нет, она не может допустить этого!
Страйдер невиновен. Она это знает.
Королева вернулась к Генриху, а Ровена все силилась понять, что же произошло. Она нашла глазами Кита — он стоял в сторонке вместе с остальными людьми Страйдера. У всех на лицах такое выражение, будто они готовы сразиться с самим дьяволом, лишь бы вызволить Страйдера из тюрьмы.
Ровена пробилась к ним.
— А я говорю, мы разломаем стены и доберемся до него, — рявкнул Суон.
Вэл покачал головой.
— Будем надеяться, что убийца не остановится на достигнутом и прикончит очередную жертву, и чем скорее он это сделает, тем лучше.
Зенобия пихнула великана в бок:
— Что за отвратительные желания! Ну нельзя же так! Отвратительные, нет ли, но это чистая правда.
— Королева сказала, что, если никто больше не умрет, лорда Страйдера подвергнут испытанию, — вставила Ровена, присоединяясь к остальным.
— Тогда давайте убьем Кита, принесем его в жертву ради свободы Страйдера, — предложил Суон.
Зенобия застонала.
— А что? — Суон невинно округлил глаза. — Он самый бесполезный из всех нас.
— Учту на будущее, — явно обиделся Кит. — Никакой я не бесполезный. Давай тебе горло перережем, вот будет жертва так жертва.
— Хватит! — оборвал их перепалку Нассир. — Преступника потом поищем. Мы забываем, что сейчас Страйдер заперт в четырех каменных стенах.
Ровена увидела, как все они, один за другим, побелели. Долгие годы их держали именно в таком месте, и не просто держали, а издевались над ними.
— Я пойду к нему, — решительно заявила Ровена.
— Ему нужны его люди, — рявкнул Суон. Она одарила его насмешливым взглядом.
— Ни одного из его людей к нему не пустят, — напомнила она рыцарю и обернулась к Нассиру и Зенобии: — А неизвестных посетителей тем более. Я могу упросить королеву отдать стражникам приказ, и они пропустят меня.
— Она дело говорит, — одобрил Нассир. — Похоже, королева действительно хорошо к ней относится.
Зенобия с уважением поглядела на девушку. — Да, — согласился Кристиан, — она может побыть с ним, пока мы будем искать истинного виновника.
Ровена оставила их и вернулась к Элеоноре. У королевы был такой вид, будто она готова собственноручно столкнуть лбами особо настойчивых и жаждущих крови.
— Ваше величество! — обратилась Ровена к королеве. — Нельзя ли мне пойти посмотреть, как обходятся с лордом Страйдером в заключении?
Элеонора склонила голову набок, словно сомневалась, в своем ли она уме.
— Зачем тебе это?
— Я волнуюсь за него и не уверена, что в сложившихся обстоятельствах стража позаботится о нем должным образом.
Королева понимающе улыбнулась. Похоже, она осталась довольна преданностью Ровены своему другу.
— Хорошо, дитя мое. Пойдем посмотрим, как он там.
Ровена вошла следом за королевой в замок. Они спустились вниз по узкой винтовой лестнице, ведущей под башню, к самому ее основанию. Как же здесь темно и тоскливо! Некрашеные стены угрюмо посверкивали под факелами и свечами, отбрасывающими уродливые тени, от которых мороз подирал по коже. Словно они спускались в преисподнюю. Неудивительно, что Страйдер изо всех сил сопротивлялся, не желая оказаться в этом месте.
— Он виновен, — послышался снизу мужской голос, пролетевший по башне зловещим эхом. — Эта банда повесит его, не успеет Генрих…
Второй рыцарь громогласно выразил свое несогласие:
— Генрих не позволит вздернуть своего любимчика. Найдет способ освободить его, помяните мое слово.
— Не найдет, если брат Сирила сумеет добиться своего, — заговорил первый. — Я слышал, он пообещал сто золотых тому, кто воткнет в графа нож.
Это оживленное препирательство повергло Ровену в шок.
— Что здесь происходит? — призвала подчиненных к ответу Элеонора, стоило им переступить порог небольшой комнатки для стражи. Мужчины — от среднего роста до великанов — напомнили Ровене призрачных уродцев, которых она видела три года назад на одном из парижских соборов.
— Ваше величество! — Они разом вскочили и склонились перед королевой.
— Простите нас, ваше величество, — сказал один из них, похоже, начальник стражи. — Мы не имели в виду ничего плохого.
Элеонора царственно прищурилась, с усмешкой взирая на раболепствующих слуг. Королеву так легко не провести. Она повернулась к Ровене и сделала величавый жест в ее сторону.
— Леди Ровена желает перекинуться словечком с лордом Страйдером. Откройте дверь и впустите ее.
— Ему не положено… — начал было капитан.
— Ты что, оглох? — Элеонора полоснула его таким взглядом, что у бедолаги отпала всякая охота спорить.
Стражник захлопнул рот так, что даже зубы щелкнули, поспешно закивал и отправился исполнять приказ королевы.
У Ровены вырвался вздох облегчения.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Элеонора, когда Ровена пошла следом за стражником.
Она остановилась и задумалась. Ей никогда не приходилось бывать в камерах, но судя по тому, что она успела увидеть, там, должно быть, просто жуть.
— Пусть кто-нибудь доставит сюда мою лютню, ваше величество. А еще одеяла и подушки, его светлости надо поудобнее устроиться.
— Я лично пригляжу за этим.
Ровена присела в реверансе, поблагодарила свою благодетельницу и последовала за стражником к массивной двери в конце коридора.
Он отпер замок, быстро открыл камеру и втолкнул Ровену внутрь. Та чуть не подпрыгнула на месте, когда дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной.
Камера была маленькой и тесной — не больше восьми футов в длину и ширину. В углу — старая полуразвалившаяся койка с рваным одеялом. Единственный источник света — крохотное окошко высоко над головой, пропускавшее немного солнечных лучей. Ночью здесь наверняка хоть глаз выколи. Ни упора для факела, ни подсвечника не было видно.
Ужасное место и совершенно неподходящее для такого человека, как Страйдер Блэкмор.
Лорд Страйдер стоял в дальнем углу, взгляд словно у загнанного зверя. Он был по-прежнему необычайно хорош собой, но впервые со дня их встречи Ровена поняла, что и он уязвим. Сейчас он больше смахивал на потерянного мальчика, чем на могучего рыцаря, с которым она познакомилась.
— Страйдер? — мягко позвала она. Похоже, он не видел ее.
— Страйдер! — Она подошла поближе. Да в своем ли он уме? — пронеслось у нее в голове.
— Уйди отсюда, Ровена, — безразлично бросил он, глаза — словно стеклянные.
— Почему?
Он отошел от нее, и теперь она имела удовольствие взирать на его спину.
— Не хочу, чтобы ты видела меня таким.
— Каким? — . Она пыталась понять, почему он стремится выставить ее вон, когда явно не хочет и страшится уединения. — Испуганным?
— Уж лучше бы меня сразу повесили, чем сидеть в этой клетке! — Дыхание его стало прерывистым и тяжелым.
Сердце ее сжалось, Ровену охватила нежность к этому человеку. Бедный Страйдер! Для него это хуже смерти. Она подошла поближе, но не решилась коснуться его, хотя ей очень этого хотелось. Она не знала, поможет ему ее прикосновение или только усилит горечь.
— Все будет хорошо, Страйдер. Я здесь, с тобой.
Он провел рукой по лицу, будто старался изгнать воображаемых призраков. Словно он горел в таком аду, что вот-вот не выдержит и умрет. Пронзительное желание успокоить его, помочь ему охватило ее. Но сердце Ровены сжалось от сознания собственного бессилия.
— Тебе не надо оставаться здесь из-за меня, — рявкнул он и подтолкнул ее к двери. — Поняла? Я хочу, чтобы ты ушла.
— Почему?
— Потому! — заорал Страйдер, но тут же понизил голос и процедил сквозь зубы: — Потому что я был в ответе за Саймона и Рейвена. Я должен был защитить их. Вместо этого я позволил идиоту разделить нас, и я завел их в ловушку. Из-за меня мы попали в плен. Я был глуп и самоуверен и… Уходи. Прошу тебя.
Ровена взяла его лицо в ладони, пытаясь заставить осознать то, что она и сама-то еще не совсем понимала. Она не знала, зачем она здесь, но мысль о том, чтобы уйти и оставить его одного, причиняла ей боль. Была просто невыносимой.
— Я не оставлю тебя одного в этом ужасном месте, Страйдер. Все будет хорошо. Вот увидишь.
Страйдеру очень хотелось верить в это. Вера была нужна ему как воздух, но сейчас видения прошлого не давали ему покоя и упорно кружили в его мозгу, ясные, словно это случилось только вчера. Он чувствовал отвратительное зловоние гнилого ада. Слышал крики своих друзей, их мольбы — лучше уж умереть, чем еще день подобных мучений. И он не в силах был это вынести.
— Ты не в Утремере. — Ровена тронула его за руку. — Ты здесь, со мной, в Англии.
Он сфокусировал взгляд на ее нежном личике. На теплых светло-зеленых глазах, в которых горела искренняя забота. А не ненависть. Нет, в них не было ни ненависти, ни презрения. Только тревога.
Ее лицо помогло прогнать ужасные призраки прошлого. Ее глаза, волосы, прикосновение ее руки… Она была из настоящего. Она не часть прошлого. Он сосредоточился на этом и постарался взять себя в руки.
Ровена облегченно вздохнула, поняв, что сумела-таки достучаться до него. Его глаза снова ожили, стеклянный блеск пропал без следа. Взгляд острый и такой обжигающий, что ее бросило в жар. Девушку потрясло сознание того, что она нужна ему. Есть в нем что-то такое, что тянет к нему женщин словно магнитом, перед чем ни одна дама не в силах устоять.
Желая отвлечь их обоих от этих ощущений, она отпустила его и спросила:
— Расскажи, что произошло сегодня утром. Почему тебя обвиняют в убийстве?
Он глубоко вздохнул, как будто хотел набраться сил и в то же время подавить внезапную вспышку ярости, полыхнувшую в его глазах.
— То мне неведомо. Лежал себе, спал спокойно, и тут вдруг является Генрих с охраной. Говорят, что меня снова видели ночью, я якобы выходил из палатки Роджера. Я попытался возразить, но один из стражников увидел на стуле мою накидку и сказал Генриху, что она такая же, как тот обрывок, который они нашли в руке Роджера.
— Кому понадобилось обвинить тебя в подобном преступлении?
Страйдер пожал плечами:
— Не знаю. Я даже не могу представить, зачем кому-то вообще потребовалось вешать на меня убийство. — Лицо его окаменело, и на мгновение перед ней мелькнул тот рыцарь, который взирал сверху вниз на обидевшего Кита Сирила. Легендарный Страйдер. Тот самый, от гнева которого разбегались врассыпную взрослые мужчины. — Но кто бы это ни был, лучше ему исповедаться в последний раз. Как только я отсюда выберусь, я убью его.
Она не могла винить его за эти слова. Он не заслуживал заточения в таком кошмарном месте.
— Твои люди уже занимаются этим. Они найдут убийцу.
— Нет. — В его голосе послышалось сомнение. — Он слишком умен. Человек, который имел наглость пробраться ко мне в палатку и оторвать кусок моей накидки, чтобы представить его в качестве улики, далеко не дурак. Он не станет убивать, пока я здесь.
— Но почему он подставил именно тебя?
— Он охотится за членами Братства. В этом я абсолютно уверен. Обвинить меня в убийстве своего побратима — прекрасный способ отомстить нам.
— Роджер — один из вас? — нахмурилась Ровена.
— Да. Он не был активным членом Братства. Держался сам по себе и в плену, и когда мы вырвались на волю. Не представляю, зачем его убивать. Похоже, убийца неразборчив в выборе жертв. Главное — член Братства, и не важно какой.
— Но как он мог добраться до твоей накидки, и ни ты, ни твои люди не заметили этого?
— В палатку любой может зайти.
— Незамеченным? — настаивала она.
— Что ты хочешь сказать? — поморщился он.
— Не может ли убийцей оказаться один из тех, кому ты доверяешь?
Страйдер замер, размышляя над ее словами. И тут же откинул эту мысль.
— Нет. Мои люди никогда на такое не пойдут.
— Откуда ты знаешь?
— Нассир и Зенобия говорят, что обнаружили посыльного, который был в курсе других смертей. Убийца уже давно здесь промышляет. Следы ведут в Руан, Ниццу, Гамбург, Фландрию…
— Города, где проводятся турниры? Страйдер помедлил с ответом.
— Да. Мне это раньше не приходило в голову. — Как же он глуп, мог бы и сам сообразить, как только Нассир рассказал ему об этих смертях!
— Убийства случались во время турниров?
— Я не спрашивал, но Нассир должен знать. — Страйдер припомнил его размышления о том, кто может желать им смерти и кого сарацины могли послать палачом. Все это не укладывалось у него в голове. — А вдруг Нассир прав? Убийца вполне может оказаться европейцем, рыцарем, действующим от их имени.
Ровена согласно кивнула:
— Тот, кому доверяют. Кто может беспрепятственно войти в палатку на правах друга.
И этот кто-то бродит сейчас среди толпы. Один из своих и в то же время подосланный врагами предатель…
Дверь открылась, и на пороге показался стражник, в вытянутой руке меч, словно ждет нападения Страйдера.
Это рассмешило графа, но в следующий момент он потерял дар речи. Несколько слуг принесли ему все необходимое для создания хоть какого-то подобия уюта. Одеяла, подушки, свежее белье, смену одежды, корзинку с едой, горшки с водой и элем, туалетные принадлежности и даже лютню.
Вся эта роскошь была помещена у кровати.
Ровена поблагодарила слуг, и они снова остались вдвоем.
— Что это? — Страйдер никак не мог прийти в себя, увидев неожиданные дары.
Ровена стояла сзади. От нее исходило тепло, ее присутствие возбуждало.
— Мне не хотелось, чтобы невинный человек незаслуженно страдал, и Элеонора согласилась со мной. — Она подошла к корзине, достала оттуда чистые одеяла и подушки и принялась устраивать ему постель.
Ее предусмотрительность поразила Страйдера. Никто и никогда не заботился о нем так. Его люди редко задумывались об удобствах, а что до Кита… тот начинал стонать, словно больная старуха, стоило Страйдеру попросить его хоть пальцем шевельнуть.
Доброта Ровены ошеломила его.
— Тебе не следовало делать этого.
— А что следовало? Позволить тебе терпеть муки, когда мы оба знаем, что ты не убивал ни Роджера, ни Сирила?
Он и, сам не знал, что поразило его больше: убежденность Ровены или ее присутствие.
— Откуда такая уверенность в моей невиновности? Ты ведь знаешь меня без году неделю.
Она взяла его за руку. Страйдер сглотнул, ощутив это мягкое прикосновение, охваченное огнем тело тут же отреагировало.
— Вы правы, милорд. Я знаю вас недостаточно хорошо, чтобы сказать наверняка. Но я доверяю своему чутью, а оно говорит мне, что вы не монстр, которым пытается представить вас разъяренная толпа. Если бы это было так, меня бы тут не было. — Она открыто посмотрела на него. — Я верю тебе и твоим людям. И поэтому я здесь.
— Тебе нельзя быть со мной, это не пристало даме высшего света.
Она еще сильнее сжала его руку, и по телу Страйдера снова прокатилась горячая волна желания. Он представил себе, как эта рука скользит по его спине, прижимает его к нежному юному телу, излучающему тепло.
— Знаю, — еле слышно промолвила она.
— При дворе будет скандал, — предупредил он, чувствуя необходимость сказать эти слова и защитить ими себя от нее, а ее — от себя.
Она равнодушно пожала плечами, отпустила его руку и продолжила застилать постель.
— Они все равно меня презирают. Одним обвинением больше, одним меньше — пусть себе болтают. Если повезет, мне приклеят такой ярлык, что никакой мужчина не позарится на меня.
Страйдер шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, внезапная волна гнева перекрыла желание. Он взял ее за руку и повернул к себе лицом.
— Никогда не шути такими вещами!
Ровена в нерешительности прикусила губу. Ее удивила эта вспышка ярости. С ним так легко забыть, что он жестокий рыцарь, способный на убийство.
— Прости, Страйдер, мне просто хотелось поднять тебе настроение.
Он немного расслабился.
— Ты сделала это, как только переступила порог моего каземата.
Ровена расцвела, сердце ее радостно затрепетало.
И вот он уже прижимает ее к себе и жадно целует в губы. Она выгнулась ему навстречу, сгорая от желания.
Его сила. Его мощь. Она никогда не испытывала ничего подобного. Если у грехопадения есть вкус, то это вкус губ Страйдера. Ни один мужчина не может быть таким обольстительным. Ничего удивительного, что дамы гоняются за ним толпами.
Он нежно касался ее губ, раздвигая теплый рот языком, а она стояла, крепко обняв его.
А в голове непрерывно крутилась мысль: как это, по-настоящему узнать мужчину, который так бережно целует ее…
Аквариус вынул нож из сердца гонца и вытер лезвие о плащ убитого. Хорошо, что он вовремя заметил, как тот крадется к замку. Любой другой принял бы его за прислугу, но Аквариус способен с первого взгляда узнать подосланного сарацинами шпиона. Походку никуда не спрячешь.
Значит, тут есть еще один убийца. Проклятие! Сарацины предупреждали, что будут следить за ним, что ему не освободиться от них, пока он не исполнит свою миссию до конца. Но по прошествии времени он расслабился и почувствовал себя в безопасности. А зря.
Надо быть глупцом, чтобы решить, что ты покончил наконец с прошлым. Что ты хоть когда-нибудь сумеешь освободиться от него.
Они здесь. И без сомнения, собираются убить его.
Ну что же, не может ведь он вечно бегать от своей судьбы.
Если зверя загнать в угол, он становится опасен. Пришло время показать своим хозяевам, чему они его научили. Пусть испытают на собственной шкуре.
Он аккуратно завернул покойного сарацина в кусок ткани и крепко связал. Нельзя допустить, чтобы тело нашли, пока Страйдер сидит в тюрьме. Особенно тело сарацина. Это вызовет слишком много вопросов и пересудов.
Аквариус спрятал труп в своей палатке, предварительно убедившись, что его никто не заметил. Он запихнул тело под койку так, чтобы его не было видно, случись кому-нибудь заглянуть к нему в гости. Хотя это вряд ли, визитеров у него не водилось.
Двор избегал его, словно зачумленного попрошайку. Это даже хорошо — так легче убивать.
Он вынесет тело ночью. Недаром сарацины учили его, как надо избавляться от подобных свидетельств.
Правда, они не учли одного обстоятельства. Что станет с диким зверем, отпусти его на свободу? Его уже не вернуть, и пасть ему не заткнуть. Никогда.
Вытащив из котомки убиенного пергамент, он устроился поудобнее и снова перечитал послание.
Оно было адресовано другому убийце, свободно разгуливающему здесь, на турнире, и содержало приказ убрать Аквариуса и еще одного человека по имени Шакал. Вот, значит, как. Есть лишь один способ остановить ядовитую змею — отрубить ей голову.
Письмо адресовано Скорпиону, это все, что ему было известно. Судя по посланию, этот Скорпион — один из европейцев, отправленных обратно с той же миссией, что и сам Аквариус. Убивать.
Жаль, что гонец наткнулся на нож Аквариуса раньше, чем тот смог выпытать у него описание Шакала или Скорпиона. Ну и ладно, это не имеет особого значения. Он и так найдет Скорпиона и убьет его.
Вздохнув, Аквариус отправил котомку вслед за трупом, нацепил на лицо фальшивую улыбку и пустился к придворным Генриха на поиски Скорпиона.
Ровена и Страйдер сидели на соломенном ложе, которое Страйдер устроил для них на полу, потягивали вино и делились своими мнениями.
— Ты уверена, что будешь счастлива, если у тебя появится эта школа? — спросил ее Страйдер.
Для удобства девушка привалилась спиной к его широкой мускулистой груди. Непередаваемое ощущение, ничего подобного ей не приходилось испытывать. Он был такой теплый и уютный. Не просто друг. С ним она чувствовала себя надежно и спокойно. От него исходили невидимые волны притяжения. Ей хотелось снова поцеловать его, а потом еще и еще, пока оба не онемеют от страсти.
— Да. Это лучше, чем попасть в рабство к мужчине, который будет относиться ко мне только как к породистой кобылице, производящей на свет его детей.
— Что правда, то правда, — пробормотал он. — Мне не хотелось бы стать породистой кобылицей для какого-нибудь мужчины.
Ровена расхохоталась, представив себе эту картину. Откинулась назад и поглядела вверх, на него.
— Да вы пьяны, милорд?
— Пьян, — признался он, проводя рукой по ее щеке, — но не слишком. Так, чуть-чуть.
Она забрала у него кубок.
— Что ты так разволновалась, Ровена? — фыркнул он. — Идти мне некуда, делать тоже нечего, можно напиться до чертиков.
Почему-то его реакция разозлила ее. Она, конечно, не из тех, кто жаждет битв и борьбы, но такое упадническое настроение ей тоже было не по душе.
— Ты всегда так поступаешь в безвыходных ситуациях?
Его глаза полыхнули голубым огнем. Даже щеки от гнева покраснели.
— Я никогда не попадал в безвыходные ситуации. И не попаду, — серьезно заявил он. Потом немного смягчился и расслабился. — Я просто выжидаю.
— Чего?
— Того момента, когда выйду из этой норы и смогу обрушиться на того, кто затолкал меня сюда. Вытащу ему кишки через нос и станцую на его внутренностях.
Ровена поморщилась, представив себе эту картину. Ее передернуло.
— Прошу тебя, Страйдер! Надеюсь, это просто шутка, и ты говоришь в порыве ярости, а не исходя из былого опыта.
Он изумленно уставился на нее.
— Нет, я никогда не танцевал ни на чьих внутренностях. Но сейчас не отказался бы. — Он снова взялся за кубок. — Ты не представляешь, что со мной происходит, стоит мне столкнуться с несправедливостью. Мне становится дурно от мысли, что там, снаружи, бродит убийца, готовый в любой момент напасть на свою жертву.
Он снова приложился к вину.
— Поэтому Братство имеет для тебя такое значение?
Да. — Он отставил кубок в сторону. — Каждый спасенный — маленькая победа над злом, царящим в мире, и я не успокоюсь, пока все пленники не обретут свободу.
Вот, оказывается, какую цель он поставил перед собой!
— Значит, ты никогда не угомонишься? Не женишься и не заведешь семью?
— Брак! — Он выплюнул это слово, как будто оно было пропитано ядом. — Нечестивый союз двух людей, а для чего, собственно говоря? Чтобы заставить обоих страдать.
Ровена отшатнулась, услышав этот враждебный тон. Она, конечно, и сама не раз говорила подобные вещи, но в глубине души не верила в них. Нет, брак может и должен быль чудесным союзом двух сердец.
— Я не думаю, что это обязательно должно быть так, — призналась она. — Представь себе брак, в котором мужчина и женщина уважают друг друга. Они друзья и партнеры.
— Вот ты трезва, а плетешь всякий вздор хуже любого пьяного, — фыркнул он. Потом убрал с шеи волосы и обнажил жуткий шрам. — Видишь это?
— Вижу. — Она провела пальчиком по вздыбившейся белесой коже. По шее Страйдера побежали мурашки, но в глазах все так же полыхала ярость.
— Отец оставил мне это на память, когда я полез защищать от него мать. Развернулся ко мне и сказал, что я не его сын. — Страйдер говорил безучастно, словно рассказывал о ком-то другом, но, заглянув в его глаза, она увидела там глубоко запрятанную муку. Страдание. — Я до сих пор вижу его искаженное ненавистью лицо и слышу, как он объявил меня вероломным бастардом. — Их взгляды скрестились, и часть его праведного гнева хлынула потоком в ее сердце. — И знаешь, он ведь сказал правду. Мы с Китом родные братья.
Ровена потеряла дар речи, услышав это заявление..
— Он знает? — прошептала она. Страйдер покачал головой:
— Я поклялся матери никогда и никому не выдавать этой тайны. И до сих пор держал слово. Вот почему ни титул, ни земли не имеют для меня особого значения. На самом деле все это не мое.
Ровена словно окаменела. До нее вдруг дошло, что Страйдер открыл ей тайну, которая может запросто разрушить всю его жизнь. Если она шепнет хоть словечко о его незаконнорожденном происхождении, он лишится и титула, и земель.
Но она никому не скажет. Как может она предать человека, который только что обнажил перед ней душу?
Она протянула руку и положила ладошку на его небритую щеку.
— Ты куда благороднее всех, претендующих на высокое происхождение. Единственный достойный рыцарь. И честный.