Макгрегор Кинли. Возвращение воина

   — Что вы сделали со мной, миледи? — прошептал он, прижавшись лицом к ее лицу.
   Ее нежность… запах ее плоти…
   Она делала его слабым и сильным одновременно.
   — Я всего лишь пытаюсь сделать вас счастливым, милорд.
   Улыбнувшись, Кристиан крепко поцеловал ее.
   — Это воистину так.
   Нехотя он вышел из нее и оправил на ней платье.
   Адара плотно сжала губы, когда ее взгляд скользнул вниз, чтобы рассмотреть Кристиана в полный рост. Невольно она разразилась смехом.
   Кристиан нахмурился:
   — Что на тебя нашло?
   — Посмотри на себя, — ответила она.
   Спеша овладеть ею, он не снял стеганую куртку, которая теперь свободно болталась на его теле. Кольчужные поножи его были спущены, свисая до лодыжек, но держались у колен при помощи сапог. Выглядел ее муж и в самом деле довольно потешно, особенно принимая во внимание тот факт, что обыкновенно вид у него был весьма сдержанный и угрюмый.
   Бросив взгляд вниз, Кристиан подхватил ее смех.
   — Боюсь, моя роза сделала из меня посмешище, чтобы я был под стать ее шуту.
   — Твоя роза?
   — Да, — сказал он, снова натянув на себя поножи и завязав их на талии. — Это слово как нельзя лучше подходит, чтобы описать твою колючую красоту.
   Адара почувствовала, что он дразнит ее, и теперь наслаждалась этим непривычным ощущением.
   — Колючую? Он кивнул.
   — У тебя весьма скверный нрав. И к тому же упрямый. Огонек в его светлых глазах был таким игривым, что она не могла удержаться от того, чтобы не подразнить его в ответ:
   — Ой ли? Нет, сэр, я склонна считать, что вы спутали меня с собой.
   — Неужели? — Он попытался притянуть ее к себе. Вырвавшись из его объятий, Адара провела ногтем по контуру его челюсти, осторожно приподымая волоски его бородки.
   — Да. Ты единственный колючий предмет, который я вижу в этом шатре.
   Он лукаво улыбнулся:
   — Минуту назад ты не имела ничего против моей колючести.
   Кристиан притянул ее вплотную к своей груди. Адара невольно вздохнула, снова ощутив твердость его плоти. Было в нем что-то необыкновенно мужественное. Мужской запах его кожи, бугристые мышцы. Мускулистый, поджарый — он был сама сила.
   Его полный вожделения взгляд скользнул вниз и замер на ее губах, прежде чем он снова завладел ее ртом. Адара отдалась ему во власть, упиваясь вкусом единственного мужчины, который был ей нужен. В такие минуты она знала, что он любит ее, хотя он и не выражал этого словами. И только во мраке ночи ее одолевали сомнения.
   Он сказал, что останется с ней, но она не была в этом уверена. Ночью он покидал ее, чтобы встретиться с Йоаном и остальными. Именно тогда она видела истинную натуру своего мужа и то, как свободно он чувствовал себя в обществе своих друзей.
   В душе он был солдатом.
   Как долго подобный человек будет довольствоваться домашним очагом? Она не хотела делать его несчастным. Кристиан значил для нее все. Что проку удерживать его подле себя, если он будет чахнуть в неволе?
   Прервав поцелуй, он отстранился от нее и нахмурил брови:
   — Что-то не так?
   — Нет, — ласково молвила Адара. — Я просто пыталась представить, что принесет нам завтрашний день.
   Кристиан еще крепче сомкнул вокруг нее кольцо своих рук, но на него, в свою очередь, нахлынули сомнения.
   — Давай не будем думать об этом. Завтра все равно будет то, что будет, — какие бы планы мы ни строили. Сегодня у меня нет никакого желания думать об этом. Я хочу лишь ощущать твое присутствие.
   Поцеловав его руку, Адара отпустила его.
   — Прекрасно, я отогнала все свой думы.
   Если б только он мог сделать то же самое! Но теперь, когда она затронула эту тему, у него голова пошла кругом от забот.
   И самой первостепенной из них была та, что требовала от него бросить все на свете ради женщины, которую он держал в объятиях.
   Как бы то ни было, настало время отбросить страх. Решение было принято, и у него не было иного выбора, кроме как идти вперед и верить, что провидение поможет ему.
   Адара была его женой…
   Нет, Адара была его жизнью.
   «Жизнь и смерть идут рука об руку…»
   Зловещий голос в голове не давал ему покоя. Изводил его. Он прочел достаточно молитв над умирающими, чтобы не понаслышке узнать, как хрупка жизнь. За их головами охотятся убийцы, а она носит под сердцем ребенка. Женщины каждый день умирают в родах.
   Человек может тронуться умом от таких мыслей.
   Кристиан невольно рассмеялся.
   Адара сердито посмотрела на него:
   — Что на тебя нашло?
   — Я просто подумал, что Люциан, должно быть, был вполне нормальным до того дня, как свалился к твоим ногам. Вот уж воистину интересно, сколько времени понадобится, чтобы я сравнялся с ним по уму?
   В ответ на его шутку Адара вскинулась:
   — Ты хочешь сказать, что он помешался из-за меня?
   — Нет, я всего лишь хочу сказать, что всякий раз, когда ты оказываешься рядом, я полностью теряю рассудок.
   — Значит, я свела тебя с ума?
   — Окончательно и бесповоротно. Она запечатлела поцелуй на его щеке.
   — А ты завладел моим сердцем, Кристиан.
   Кристиан улыбнулся, а она тем временем спросила позволения отлучиться по своим нуждам.
   — Я люблю тебя, Адара, — еле слышно молвил он.
   Жаль только, что он не мог собраться с духом и произнести это громко, глядя ей в глаза, не боясь, что тогда что-то произойдет и отнимет ее у него.

Глава 16

   За время путешествия на протяжении следующих нескольких месяцев между Адарой и Кристианом установились непринужденные, товарищеские отношения. С каждым прошедшим днем сердце Адары все больше наполнялось надеждой, что Кристиану понравится быть королем и мужем и что он научится нуждаться в ней, по крайней мере настолько, насколько человек, столь сильный духом, мог нуждаться в другом человеке.
   Они были всего в неделе езды от границы Таагарии. Летняя жара обрушилась на них, и Адара сделалась раздражительной из-за плохого самочувствия. По словам повитухи и ее собственным подсчетам, оставалось еще два месяца до того, как ребенок появится на свет.
   Адара мечтала поскорее очутиться дома, где она сможет отдохнуть в привычной для нее обстановке. Нескончаемое путешествие оказалось для нее тяжким и изнурительным испытанием. Чтобы хоть немного облегчить ее страдания, Кристиан с Люцианом соорудили уютную повозку, устланную перьевым тюфяком и заваленную подушками, чтобы она ехала в ней днем. Тем не менее она не могла с уверенностью сказать, что ехать в повозке было сколько-нибудь лучше, чем скакать верхом на лошади. Телегу постоянно швыряло из стороны в сторону, так что по временам ей приходилось держаться что есть мочи. Однако это было так мило с их стороны, что у нее не хватило духу пожаловаться.
   Адара лежала в своей повозке, наблюдая за окружавшими ее мужчинами. В последние дни, когда они приблизились к границам Элджедеры и Таагарии, они сделались серьезнее. Настороженнее. Казалось, будто они в любой момент ожидают нападения.
   Мужчины давным-давно пришли к выводу, что Селвин не потерпит, чтобы армия вошла в любую из стран без боя. В этом случае он слишком много потеряет. Они были совершенно уверены, что он нападет на них прежде, чем им представится случай пересечь границу.
   Кристиан скакал слева от жены, чтобы иметь возможность приглядывать за ней. Фантом и Люциан ехали рядом с ним, но никто из них не произносил ни слова.
   Вздохнув, Адара утерла пот со лба.
   — Тебе нужно отдохнуть? — тотчас осведомился Кристиан.
   Она улыбнулась ему:
   — Если ты еще раз остановишь армию, то, боюсь, мой дражайший муж, Йоан принесет тебя в жертву канюкам.
   — Это точно, — молвил Фантом. Он метнул в Кристиана лукавый взгляд. — Так нам остановиться?
   Кристиан бросил на жену странный взгляд:
   — Я не хочу, чтобы вы перенапрягались, миледи. На вас и так возложена достаточно тяжелая ноша.
   — Да, — пошутила она. — Необходимость терпеть вас — воистину самая невыносимая участь.
   Лицо Кристиана тут же просветлело. Как он обожал, когда она поддразнивала его!
   Фантом издал такой звук, будто он поперхнулся.
   — Отъедем, Люциан, они снова собираются стать тошнотворно-слащавыми. Я чувствую, что у меня вот-вот разболится живот, если мы останемся здесь и будем наблюдать это.
   — Точно, — поддакнул Люциан. — У меня уже заболели зубы.
   Адара закатила глаза, когда эта парочка немного отстала.
   — Они просто ревнуют, милорд.
   — Именно. — Он протянул ей руку.
   Улыбнувшись ему, Адара ухватилась за нее, и они некоторое время ехали рука об руку. Но с каждым шагом, который приближал их к границам ее королевства, страх и неуверенность все сильнее терзали ее. Иногда она даже жалела, что настояла на возвращении. Она обрела в лице Кристиана гораздо большее, чем смела надеяться. В сущности, она была счастлива, не будучи обременена заботами о своем народе. В течение минувших месяцев для нее не существовало никого, кроме них двоих.
   И ей это нравилось.
   «Ты ведешь себя глупо. Ты королева!»
   Да, и еще она жена Кристиана.
   Йоан крикнул, чтобы привлечь внимание Кристиана, когда с юга в толпу въехал один из их разведчиков. Извинившись, Кристиан выпустил ее руку и, пришпорив лошадь, ускакал вперед.
   Сев в повозке, Адара смотрела, как двое мужчин разговаривают на ходу. Она ничего не слышала, но, судя по их лицам, вести были дурными.
   — Люциан! — крикнула она, взмахом руки приказав ему приблизиться к ней.
   — Да, моя королева?
   — Пожалуйста, узнай, что они обсуждают, и расскажи мне.
   Кивнув, он отправился исполнять ее поручение.
   Адара сидела как на иголках до возвращения Люциана. Вид у него, когда он вернулся, был недовольным.
   — Ну? — спросила она.
   — Разведчик Йоана обнаружил место приблизительно в дне езды отсюда, где, как он считает, Селвин может напасть на нас. Это теснина на дороге между Ядорскими горами… Гряда Смерти.
   Сердце Адары остановилось, когда она услышала эти слова. Она прекрасно знала этот проход. Этот участок воры облюбовали для нападения на проезжающие мимо караваны купцов. Горы служили укрытием, а проход был таким узким, что по нему одновременно могли проехать только два человека или одна повозка. Враги могли расположиться в засаде в горах над тропой и с легкостью поубивать их всех, обстреляв из луков, когда они будут проходить сквозь ущелье.
   Да, Селвин именно так и поступил бы.
   Йоан бросил клич, приказывая армии остановиться.
   Кристиан подъехал обратно к Адаре.
   — Мы разбиваем лагерь на ночь, чтобы выработать стратегию, — сообщил он.
   Адара понимающе кивнула, в то время как тоже пыталась поискать другой путь.
   — Мы можем двинуться на юго-восток и обогнуть горы.
   — Тогда мы окажемся во владениях айроваров, — напомнил ей Люциан, после чего обратил свое внимание на Кристиана, чтобы разъяснить ему, в чем тут загвоздка. — Они союзники Элджедеры и весьма преданы Селвину.
   Подбородок Кристиана дрогнул.
   — Не говоря уж о том, что они определенно не придут в восторг от того, что по их территории марширует армия.
   Адара разочарованно вздохнула:
   — В этом ты прав. Нас с ними связывали не лучшие отношения с тех пор, как я отвергла ухаживания их короля.
   Глаза Кристиана сверкнули.
   — Он добивался твоей благосклонности?
   — Нет, любовь моя. Он всего лишь привел пару доводов касательно того, почему я должна предпочесть его тебе. Они были поистине жалкими и неубедительными.
   Кристиан успокоился, услышав напоминание о верности своей жены, даже когда он того не заслуживал. Спешившись, он помог ей вылезти из повозки.
   — Я рад, что ты дождалась меня, Адара.
   — Но далеко не так сильно, как я, уверяю тебя. Король айроваров — жирный, лысый и в высшей степени грубый тип. Он не кто иной, как тиран, славящийся тем, что душит своих подданных налогами.
   Кристиан заключил ее в объятия, прижав спиной к своей груди. Он обхватил ее плечи руками и замер, прижавшись подбородком к ее макушке. Ему нравилось обнимать ее вот так. Ее тело повторяло все изгибы его тела. Аромат ее волос дурманил ему голову, в то время как она поглаживала его руку своей.
   Закрыв глаза, он черпал в ней силы, хотя и знал, что у нее скоро появится причина разозлиться на него. Один из возможных планов, которые они обсуждали с Йоаном, предполагал, что она останется здесь, тогда как большая часть армии поедет вперед — навстречу ловушке, которую, они были уверены, уготовил им Селвин.
   К этому времени до Селвина уже должна была дойти весть о продвижении их армии. Ему не составило бы большого труда выяснить, кто они такие и какова цель их похода.
   Делом первостепенной важности для Кристиана было защитить женщину, которую он держал в объятиях.
   «Жизнь одного человека никогда не должна быть превыше жизни многих».
   Не должна. Но в случае с Адарой он готов был поступиться интересами всех остальных, чтобы уберечь ее от страданий. Вздохнув от сознания этого, он поцеловал ее в макушку и разомкнул объятия.
   — Сегодня нам предстоит много дел. Адара с подозрением посмотрела на него:
   — Почему у меня такое чувство, что с тобой что-то не так, Кристиан?
   Усилием воли он заставил себя ничем не выдать то, что должно было произойти.
   — Как это?
   Ее темные глаза испытующе смотрели на него.
   — Не знаю. Но я чувствую, что ты что-то от меня скрываешь.
   Она была женщиной, обладавшей развитой интуицией. Нет, поправил он себя. Она была женщиной, которая слишком хорошо его знала.
   Кристиан приложил ладонь к ее нежному лицу.
   — Не тревожься. Я просто беспокоюсь оттого, что в горах, я уверен, затаились враги, чтобы напасть на нас из засады.
   — И всего-то? А я уж было подумала, что тебя беспокоит действительно что-то серьезное. Но что такое пара сотен безумных изуверов, жаждущих убить нас ради удовольствия вероломного узурпатора? В самом деле ничего. Я теперь даже и не знаю, что может вызвать у меня тревогу.
   Он рассмеялся над ее шуткой. Она была яркой и храброй женщиной, каких мало на свете. Как так вышло, что ему посчастливилось заполучить ее в жены, он не знал, но был безмерно рад этому.
   К ним подъехал Люциан, и Кристиан передал Адару на попечение ее шута, а сам отправился еще раз потолковать с Йоаном и Коррин об их плане.
   Если Адара узнает, что он намеревается сделать, то она, вне всяких сомнений, никогда не простит его. Именно поэтому он должен тщательно и спокойно обдумать свой план.
   Адара не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Кристиан отсутствовал весь вечер и часть ночи, составляя план вместе с Фантомом и Йоаном.
   Пока она лежала в кровати, поджидая Кристиана, уже наступила глубокая ночь. Снаружи до нее доносились приглушенные голоса мужчин, готовящихся ко сну. Все их разговоры только и были что о предстоящей им назавтра битве.
   Это внушало ей ужас. Что будет? Все эти месяцы война представлялась ей чем-то далеким и неопределенным. Теперь она стала для нее чересчур реальной. Перед ее мысленным взором стояли лица людей, к которым она успела привязаться. Завтра любой из них может погибнуть.
   И в этом будет виновата она одна.
   Эта мысль леденила кровь и страшила ее. Она требовала от них всех жертвы, которую никто из них не был обязан приносить.
   — Будь ты проклят, Селвин, — шепотом сказала она, ненавидя человека, который толкал их на это.
   — Все еще не спишь?
   Повернув голову, она увидела Кристиана, который приближался к ней.
   — Нет. Я гадала, ляжешь ты сегодня спать или нет.
   — Нам нужно было многое обсудить.
   Адара не проронила больше не слова, пока он раздевался и укладывался в постель. По обыкновению, он лег рядом с ней и положил руку ей на живот, чтобы почувствовать, как шевелится ребенок.
   — Он сегодня много двигается.
   — Да, — с улыбкой молвила она. — Он очень похож на своего отца — всегда в движении. Он толкается вот уже несколько часов.
   Кристиан погладил ее раздувшийся живот нежнейшим из прикосновений.
   — Я чувствую, как его пятка упирается мне в руку.
   — А я чувствую, как его пятка упирается мне в мочевой пузырь.
   Он рассмеялся:
   — Он делает тебе больно?
   — Нет, ничуть.
   Кристиан наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее животе, после чего устроился поудобнее, готовясь погрузиться в сон.
   Адара взяла его руку в свою и крепко прижала к себе, слушая, как его дыхание делается ровным и глубоким. Не раз она лежала без сна и прислушивалась к его дыханию, гадая, что ему снится. Сегодня любопытство разбирало ее более, чем когда-либо. Снится ли ему будущая жизнь с ней или же то время, когда он оставит ее, чтобы помогать своим братьям по оружию?
   Он постоянно говорил ей, что намерен остаться, но она отказывалась полностью в это верить. Его семьей было Братство. Как смела она надеяться, что сможет соперничать с его влиянием?
   Испустив долгий вздох, она закрыла глаза и заставила себя погрузиться вслед за Кристианом в объятия сна. Завтра им предстоит тяжелый день, и им обоим понадобятся силы.
   Адара медленно пробудилась ото сна. По привычке, обретенной за последние месяцы, она быстро пошарила рукой по матрасу в поисках тепла, исходившего от тела Кристиана.
   Но его не было.
   Открыв глаза, она осознала, что постель пуста. Его доспехи исчезли. Более того — снаружи царила тишина. Ни клацанья доспехов. Ни людских голосов. Только зловещая тишина.
   С колотящимся сердцем она поднялась и, не тратя времени на одевание, бросилась в одной ночной сорочке к полотнищу, закрывавшему вход в шатер. Откинув плотную занавесь, она увидела снаружи группу солдат и Люциана среди них.
   Вокруг больше не было ни души.
   — Люциан! — крикнула она, почувствовав, как ужас обуял ее. — Где Кристиан?
   Бросив робкий взгляд на остальных солдат, Люциан направился к ней. Шут не произнес ни слова, пока не подошел вплотную к ней.
   — Он уехал, моя королева.
   — Уехал куда? — Но в душе она уже знала ответ.
   — Они уехали вперед, чтобы дать бой. А нам велено отвезти вас в Таагарию, где вы будете в безопасности.
   У Адары закружилась голова. Нет! Как они могли бросить ее, не сказав ни слова?
   — Он не попрощался со мной!
   На лице Люциана появилось виноватое выражение.
   — Он подумал, что так будет лучше. Слезы навернулись у нее на глаза.
   — Лучше для кого? Я была вправе знать, что он замышляет.
   — Моя королева…
   — Нет! — крикнула она. — Не пытайся успокоить меня, когда ты виноват в этом не меньше его. Как смеете все вы решать за меня подобные вещи? Я имела право знать, и я имела право проводить его на бой.
   — Я знаю, моя королева, но…
   — Здесь не может быть никаких «но», Люциан. Никаких. Если он сегодня умрет, я никогда не прощу этого ни себе, ни вам обоим!
   Рассерженная на них за то, что они обращаются с ней как с ребенком, Адара шагнула было назад, намереваясь вернуться в шатер и не выходить оттуда до прихода Кристиана. Но не успела она сдвинуться с места, как до ее ушей донесся приближающийся топот лошадиных копыт.
   Неужели это Кристиан с их армией?
   Но не успела эта мысль оформиться в ее голове, как она услышала непонятный звук — какой-то странный свист.
   — Стрелы! — крикнул один из рыцарей за секунду до того, как одна из них вонзилась ему в сердце.
   Шикнув, Люциан схватил ее и, втолкнув в шатер, увлек за собой на пол.
   — Что происходит? — спросила она.
   — Не знаю, моя королева. Не знаю.
   Снаружи до нее донеслись голоса мужчин, отрывистые команды, в то время как на лагерь снова обрушился дождь из стрел. Три из них залетели в шатер, приземлившись в опасной близости от них.
   Топот копыт все приближался, пока она не поняла, что враги уже в лагере. Свиста стрел больше не было слышно, а на смену ему пришли шум сражения и лязганье мечей. Все в ней сжалось от страха.
   — Нам надо бежать, — сказала она Люциану. Это была их единственная надежда.
   Выхватив у него из-за пояса кинжал, Адара прорезала щель в задней стене шатра и увидела, что они окружены.
   Прикусив губу, она поняла, что у них нет другого выбора. Нужно добраться до лошадей и ускакать прочь отсюда. Она выскочила из шатра — Люциан не отставал от нее ни на шаг — и побежала так быстро, как только могла, принимая во внимание ее положение. Вокруг, куда ни глянь, сражались и падали замертво люди.
   Добравшись до самодельного стойла, она поняла, что всех лошадей отвязали. Рассерженная и испуганная, она повернулась… и столкнулась лицом к лицу с мужчиной на огромном вороном жеребце.
   Взглянув в его лицо, Адара почувствовала, как у нее упало сердце.
   Это был Селвин. Его черные глаза-бусинки пристально смотрели на нее сквозь прорези в шлеме, в то время как он смеялся над ней. Он снял шлем, открыв ее взору ухмылку, с которой он окинул взором ее тело.
   — Значит, ты таки нашла своего принца, — сухо молвил он. — Хорошо. Мы позаботимся, чтобы он был рядом, когда мы будем вырезать его семя из твоего брюха. Хватайте ее!

Глава 17

   — Что-то здесь не так, — молвил Кристиан, обозрев высившиеся горы и не увидев никаких признаков вражеской армии, которая, как они подозревали, будет поджидать их. К этому времени уже должен был раздаться какой-нибудь клич или мелькнуть отблеск солнца на доспехах…
   Хоть что-то.
   Но ничто не обнаруживало присутствия врагов. Казалось, будто их здесь нет.
   — Ты что-нибудь видишь? — спросил Йоан. Кристиан помотал головой:
   — В том-то вся беда. Здесь… — Он осекся. Чувство обреченности охватило его. Почему он раньше об этом не подумал?
   — Фантом! — крикнул он, подождав, пока тот поравняется с ним. — Как хорошо ты знаешь Селвина?
   Тот пожал плечами:
   — С тех пор как он убил моего отца, нас связывали не слишком дружеские отношения. А что?
   Кристиан пропустил мимо ушей как его вопрос, так и его сарказм.
   — Есть ли здесь какое-нибудь другое место, где они могут поджидать нас? Другая, более выгодная для них позиция?
   Фантом покачал головой:
   — Это место — самое подходящее.
   — Да. Единственно подходящее. Кристиан выругался.
   — Почему ты сердишься? — поинтересовался Йоан.
   — Потому что он знал, что это единственное место, где можно на нас напасть.
   На лице Сокола появилось озадаченное выражение.
   — И он не сидит здесь, полный решимости убить нас… На лице Фантома, точно в зеркале, отразился ужас, который испытывал Кристиан.
   — Ты же не думаешь, что он?..
   — Да, кузен, думаю.
   — Что? — в один голос спросили Йоан с Соколом.
   — Что нужно сделать, чтобы выиграть партию в шахматы? — спросил их Кристиан.
   — Захватить королеву, — сказал Сокол, в то время как Йоан выругался, поняв наконец, чего боялся Кристиан.
   У Йоана сделался такой вид, будто ему нехорошо.
   — Ты ведь не думаешь, что они подождали, пока мы уйдем, а потом набросились на Адару?
   Кристиан не стал отвечать. Развернув коня, он пришпорил его и поскакал обратно в лагерь. Он был уверен, что они именно так и поступили. Сердце его колотилось, в то время как страх разрастался в его душе до невероятных размеров.
   Он должен вернуться к Адаре.
   — Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы я ошибся! — шептал он снова и снова, несясь во весь опор обратно в лагерь.
   Впервые с тех пор, как он был мальчишкой, он молился. Он бормотал все молитвы, которые знал, подгоняя лошадь, которая летела по скалистой местности.
   Но эти молитвы застряли у него в горле, когда он подъехал к лагерю и увидел тела своих поверженных людей. Они лежали, разбросанные по земле, точно никому не нужные куклы. Кристиан запрокинул голову и заорал от боли и ярости при виде этого зрелища.
   Не дожидаясь, когда лошадь остановится, он соскочил на землю и бросился к шатру, где недавно оставил свою спящую жену.
   Он был пуст. Адара исчезла без следа.
   — Проклятие! — крикнул он, в то время как боль разрывала его сердце на части. Как он мог быть таким идиотом?
   Выйдя из шатра, он увидел, как Йоан, Коррин и Фантом остановили лошадей посреди кровавой бойни и спешились.
   — Она исчезла? — спросил Фантом сердитым голосом. — Да.
   Почувствовав, как к горлу подступила тошнота, Кристиан опустил глаза и увидел распростертое на земле тело мужчины, одетого в ярко-желтую безрукавку.
   Люциан.
   Кристиан бросился к шуту, терзаясь из-за того, что тот был предан своей королеве до самого конца. Бедный Люциан. Лицо его было залито кровью от побоев, и по его ранам было видно, что он доблестно сражался, чтобы спасти ее.
   Кристиан был совершенно уверен, что он мертв. Но шут все еще дышал, хотя и совсем слабо.
   — Принеси воды! — крикнул он Коррин, осознав это.
   Коррин побежала выполнять его поручение, а Кристиан тем временем осторожно поднял шута и отнес его в шатер. Он положил его на походную кровать.
   Закашлявшись, Люциан разомкнул веки.
   — Кристиан! — В первый раз за все время Люциан назвал его по имени.
   — Да, друг мой. Лежи спокойно. Взгляд Люциана был исполнен муки.
   — Они забрали ее. Я пытался остановить их, но…
   — Я знаю, Люциан. Ты не виноват. Это я оставил ее здесь без защиты.
   К ним присоединилась Коррин, неся бурдюк с водой. Кристиан помог Люциану сделать глоток, а потом повернулся к Йоану, который стоял за его спиной:
   — Собирай армию заново. Мы двинемся на них…
   — Нет! — выпалил Люциан, поперхнувшись водой. Он оттолкнул бурдюк от своих губ. — Селвин оставил меня в живых только для того, чтобы я сказал тебе, что, если твоя армия тотчас не отступит, он убьет Адару.