Маккаммон Роберт. Грех бессмертия

   - О? И на каком отделении?
   - Психология, под руководством доктора Андерсона. Это был просто вступительный курс по детской психологии, ничего особенного. Но, во всяком случае, забавно. - Она быстро пожала плечами. - Это было около четырех лет назад, и мне иногда недостает академического образа жизни. Преподавательские конференции, завтраки и все такое. - Она несколько секунд молча смотрела на Кэй. - Я вам и впрямь завидую.
   - Я не знаю, почему. Мне кажется, что вы здесь по горло заняты, сказала Кэй. - И дела у вас, кажется, идут хорошо.
   - Да, неплохо. В Вифаниином Грехе больше работающих матерей, чем вы могли бы себе представить. Минуточку, я приведу Лори, она играет в задней части дома. - Миссис Омариан отвернулась от Кэй и прошла по коридору к задней двери. В следующее мгновение Кэй ощутила в затылке что-то вроде покалывания и обернулась назад.
   Маленькая девочка с рыжими волосами уставилась на нее. Другая девочка продолжала читать "Черного красавчика". Рыжеволосая девочка спросила:
   - Вы мама Лори Рейд?
   - Да.
   - Меня зовут Эми Грентхем.
   - Рада познакомиться с тобой, Эми, - сказала Кэй.
   Девочка несколько секунд молчала, не отводя глаз от Кэй.
   - Лори здесь новенькая? - спросила она.
   - Да, верно. Мы только вчера переехали в деревню.
   - Здесь хорошо, - сказала Эми. Ее глаза были синими и как два туннеля уводили куда-то вглубь души. Они не мигали. - Моя мамочка говорит, что здесь самое лучшее место в мире.
   Кэй улыбнулась. Она услышала шаги в коридоре. Миссис Омариан держала Лори за руку.
   - Привет, моя сладенькая, - сказала Кэй, разглаживая волосики девочки и целуя ее в лобик. - Ты сегодня хорошо провела время?
   Лори кивнула.
   - Мы развлекались: качались на качелях, потом играли с куклами и смотрели мультики.
   - Мультики? - спросила Кэй.
   - У нас есть проектор, - объяснила миссис Омариан. - Что мы сегодня смотрели, Лори?
   - Про бегуна по дорогам. И цыплят. И... утенка Даффи.
   Миссис Омариан улыбнулась и подмигнула Кэй через голову девочки.
   - Правильно.
   - Ну, что ж, - Кэй взяла Лори за руку, - нам пора идти. Скажи миссис Омариан, что мы снова с ней увидимся в пятницу утром, хорошо? - Они пошли к входной двери.
   - До свидания, Лори, - сказала Эми Грентхем. Другая маленькая девочка тоже взглянула и сказала "до свидания".
   - До свидания, - сказала Лори. - До пятницы.
   Около входной двери миссис Омариан сказала:
   - Ваша малышка хорошо себя ведет. Если бы другие так же хорошо себя вели, как и она, я бы смогла целый день смотреть передачи - такие, как "Надежда Риана" или "Жизнь для того, чтобы жить".
   Они распрощались с миссис Омариан, и через несколько минут Кэй ехала по направлению к Мак-Клейн-террас, а Лори в это время болтала о других детях, с которыми познакомилась в этот день. Казалось, она хорошо провела время, и это понравилось Кэй, потому что девочке придется провести там большую часть лета. Кэй могла бы оставлять Лори дома с Эваном, но Эван собирался оборудовать в полуподвале свой кабинет, а ее работа требует много времени. Поэтому лучше, если Лори будет ходить в "Солнечную школу".
   По пути домой они проехали мимо кирпичного здания с застекленным фасадом, выстроенного в модернистском стиле, на угол которого нависающие деревья отбрасывали черные тени. На простой черно-белой табличке снаружи было написано: "КЛИНИКА МАБРИ". Кэй знала, что это здание служило больницей деревни Вифаниин Грех, но она еще не бывала внутри и не видела ни одного из врачей. Она беспокоилась о качестве медицинского обслуживания в деревне, когда они в первый раз подумывали о том, чтобы переехать, но миссис Джайлз заверила их, что клиника полностью укомплектована персоналом и хорошо оборудована и что доктор Мабри, директор клиники, относится к тому типу врачей, которые настаивают на домашних вызовах в случае необходимости.
   Проходя через входную дверь в свой дом, Кэй услыхала приглушенную автоматную очередь черной, видавшей виды пишущей машинки Эвана, доносящуюся из полуподвала. Лори направилась в свою комнату, чтобы поиграть, а Кэй открыла дверь, ведущую в полуподвал и спустилась вниз по лестнице. Эван сидел за своим письменным столом с крышкой на колесиках, который они купили на распродаже вещей из гаража несколько лет назад. Раньше на нем кое-где были царапины и насечки, но Эван поменял три из его четырех ножек, отполировал самые плохие места вручную и заново отделал его так, что он приобрел красивый цвет темного дуба, просвечивающий сквозь пару слоев смазки. Он установил письменный стол в дальнем конце полуподвального этажа, около занавешенного окна, которое можно было приоткрывать так, чтобы иметь возможность выглядывать во двор и одновременно наслаждаться свежим воздухом. Коробки с книгами лежали рядом в ожидании полок, которые он планировать построить с первого дня, когда вошел в полуподвал и увидел его возможности. Он привез с собой два плаката в рамочках: один был репродукцией туристической афиши "Граф Цеппелин" тридцатых годов, а другой - оригинальной афишей магического выступления Гарри Блэкстоуна. Эти плакаты, а также объявление о распродаже он повесил по обе стороны от окна. Металлическая настольная лампа отбрасывала пятно света через его правое плечо на бумагу, заправленную в пишущую машинку. Рядом с ней лежали стопка чистой бумаги и несколько листов того, что он написал за сегодняшний день. На полу рядом с письменным столом располагалась ивовая корзинка для мусора, и рядом с ней валялись два клочка смятой бумаги. Кэй немного постояла сзади него, наблюдая, как он работает. Обычно он печатал несколько строчек, затем останавливался, и сидел неподвижно, уставясь в лист бумаги. Потом печатал еще немного. После этого на большой скорости - дюжину и более строчек. Затем снова следовало молчание.
   Через несколько минут Эван внезапно выпрямился в своем кресле. Казалось, он к чему-то прислушивается. Затем обернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, и его внезапное движение испугало ее.
   - В чем дело? - спросила Кэй, отступая назад.
   Глаза Эвана сразу прояснились.
   - Прости, я не хотел испугать тебя. Но, по правде говоря, ты до чертиков меня напугала. Давно ты здесь стоишь?
   - Совсем недавно. Я хотела только посмотреть.
   - Я почувствовал, что здесь рядом со мной кто-то есть, но я не мог сразу понять, кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого хотела встретить?
   Она кивнула и пододвинулась ближе к нему, положив руки ему на плечи и целуя в макушку - прямо в один из его забавных вихров. Она знала, что они сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и обычно он просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выглядело сексуально притягательным.
   - Я поговорила с доктором Векслером, - сказала она. - И даже получила свой собственный кабинет.
   - Великолепно, - сказал он и показал на свой стол. - А он такой же роскошный, как и мой?
   - Что твоему кабинету недостает по комфорту, он восполняет за счет своего обаяния, - сказала она и снова поцеловала его. - Я очень хорошо провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.
   - Так и должно быть, - ответил он ей. - Я очень рад за тебя и горжусь тобой.
   Она взглянула через его плечо на бумагу, заправленную в машинку.
   - Что ты делаешь?
   - На самом деле, ничего. Так, просто кое-какая писательская возня. Заносил на бумагу мои первые впечатления от деревни. Знаешь, цвета, звуки, запахи - все в этом роде.
   - Занятно, - она взглянула на лист и увидела, что это описание впечатлений о цветочном кольце на Круге. - Очень мило. Для чего ты это делаешь?
   - Хочу проиграть одну идею, - ответил Эван. - В Филадельфии есть небольшой журнальчик, который носит название "Пенсильвания Прогресс", и время от времени он помещает рассказики о небольших городках штата. История, типажи людей, кто и чем занимается, взгляд на будущее. Я подумал, может быть, их заинтересует что-нибудь о Вифаниином Грехе.
   - Думаю, что заинтересует, - чуть ворчливо сказала Кэй. - Но ты же здесь новичок, как же ты собираешься написать свой рассказ.
   - Методом старомодного исследования, - отозвался Эван. - И с помощью работы ног. Я уверен, что в библиотеке есть историческая информация и, конечно же, множество людей постарше, живущих здесь, кое-что знают о том, как была основана деревня. - Он пожал плечами. - Не знаю, может быть, это никуда и не пойдет, может быть, "Прогресс" не станет его покупать, но думаю, что над этим стоит поработать.
   - Тогда работай, - сказала Кэй.
   Он на секунду замолчал, глядя на лист бумаги в машинке.
   - Кроме того, - сказал он, глядя на нее, - тебе разве не интересно узнать, что это был за грех?
   - Грех? Какой грех?
   - Что означает название "Вифаниин Грех"? Что это за грех Вифании? Признайся, это необычное и интригующее имя для деревни. Мне бы хотелось узнать, какой смысл кроется за ним.
   Она улыбнулась.
   - Может быть, у него нет смысла. Почему он обязательно должен быть?
   - Почему бы ему не быть? Большинство поселков и больших городов названы по чему-то специфическому. По событию, личности, сезону. Чему угодно. Возьми вот имя Вифания. Имя человека? Имя или фамилия? Я бы хотел это выяснить.
   - Думаешь, в библиотеке найдется такая информация?
   - Не знаю. Но думаю, что именно там я и начну искать.
   Кэй ласково перебирала пальцами волосы мужа.
   - Что ты хочешь на обед? У меня есть в холодильнике свиные отбивные.
   - Кажется, свиные отбивные подойдут.
   - Отлично. Тогда это и будет меню на вечер. Лучше мне этим и заняться. Мне нравится твоя идея о рассказе. Действительно нравится. - Она направилась к лестнице.
   - Хорошо. Я очень рад. - Он повернулся обратно к своей пишущей машинке и застыл в молчании.
   Она еще одну секунду наблюдала за ним, и когда он снова начал печатать, направилась вверх и через небольшую комнатку - на кухню.
   После обеда они подъехали к магазину "Мебель Брума" на Вестбери-Молл, но большая часть товаров магазина оказалась для них немного дороговатой. Они гуляли где-то в течение часа по Молл, заглядывая в магазины, и Эван купил для Кэй и Лори мороженое "Баскин-Роббинс" в рожках. Затем остановились в супермаркете, чтобы закупить бакалейных товаров до конца недели, и вот они уже были на обратном пути в Вифаниин Грех на трассе 219. Передние фары микроавтобуса прорезали желтые дыры в черном занавесе ночи. Лори заявила, что она видит звезды, и Кэй помогла ей их сосчитать. Они обогнали несколько машин и большой грузовик, направляющийся на север, но по мере приближения к повороту на Эшавэй и Вифаниин Грех Эван заметил, что транспорт был редок. Без фар других автомобилей, помогающих осветить дорогу, было очень темно. И деревья, и путаница дикорастущих зарослей вдоль шоссе напомнили Эвану о непроницаемых стенах. Луна была полной и белой, словно светящийся серебряный диск, парящий над ними подобно призраку. Лори сказала, что она похожа на лицо принцессы, которая живет среди звезд и наблюдает за всем происходящим на земле. Кэй улыбнулась и пригладила ей волосы, а Эван наблюдал за дорогой, чувствуя, как что-то внутри него тащило его назад. Он попытался стряхнуть это с себя, как пытаешься стряхнуть напряжение мускулов в лопатках. Ветер свистел сквозь открытые окна; фары выловили из темноты обезображенный труп собаки, лежащей на обочине дороги. Зубы поблескивали, а глаза превратились в прогнившие черные глазницы. Эван инстинктивно повернул руль, и тогда Кэй и спросила, все ли с ним в порядке.
   - Да, - ответил он, улыбнувшись. - Я в полном порядке. - Но в следующие несколько минут улыбка померкла и исчезла. Он чуть сузил глаза, скорее чувствуя, чем видя скрюченные деревья, стоящие у дороги. Наконец впереди показался мерцающий желтый огонек, отмечавший поворот на Эшавэй. Эван притормозил микроавтобус, свернул налево, и вскоре они ехали мимо кладбища с его рядами могильных камней. На улицах Вифаниина Греха в большинстве домов горел свет: тут - в гостиной, тут - в ванной, в спальне, на кухне. Фонари на крыльце светились белым или бледно-желтым. Эван почувствовал успокоение при мысли о том, что жители Вифаниина Греха устраиваются сейчас на ночь: читают газеты, смотрят телевизор, разговаривают о том, что произошло за день, готовятся к следующему дню. На мгновение он представил себе, что может видеть сквозь эти стены и наблюдать, как множество семей в Вифаниином Грехе, сидящих в безопасности и уюте своих привлекательных кирпичных и деревянных домиков, проходит через ежедневную рутину своей жизни. Но в глубине души что-то постоянно его изводило, и он не мог понять, что это такое.
   Через несколько секунд, когда они были за пару улиц от Мак-Клейн, Кэй кивнула и сказала:
   - Сегодня ночью по-настоящему тихо, правда?
   И в этот момент он понял.
   Он медленно сбросил скорость автомобиля. Кэй посмотрела на него, сначала удивленно, потом с раздражением, затем озабоченно. Он подъехал к изгибу дороги перед белым двухэтажным домом с дымоходом. Свет горел за белыми шторами в большом окне. Верхняя часть дома была темной. Эван заглушил двигатель и прислушался.
   - Папа, - спросила Лори с заднего сиденья, - почему ты здесь остановился?
   - Т-с-с-с, - прошептал Эван. Кэй начала что-то говорить, но он покачал головой. Она смотрела в его глаза, чувствуя, как клещи страха сжимают ее внутренности.
   Не выдержав долгого молчания, она спросила:
   - Что ты делаешь?
   - Слушаю, - спросил он.
   - Что?
   - Что ты слышишь? - спросил ее Эван.
   - Ничего. Здесь нечего слушать.
   - Правильно, - сказал он, кивнув. Когда он посмотрел на нее, он увидел, что она не поняла. - Никакого шума, - сказал он ей. - Ни звука машин. Никакого шума от радио и телевидения. Ни звука от разговоров, просачивающихся через открытые окна или вокруг нас. Никто не бубнит себе под нос, не разговаривает, не спорит, не...
   - Эван, - сказала Кэй с той интонацией, которой пользовалась, когда считала, что он ведет себя как ребенок. - О чем ты говоришь?
   - Послушай, - сказал он, стараясь говорить тихо. - Просто сиди тихо и слушай.
   Она прислушалась. Из леса доносилось тихое стрекотание сверчков. Ночная птичка коротко прощебетала примерно за улицу от них. Но это было все. Странно, сказала она себе. Действительно странно. Нет. Я становлюсь похожа на Эвана. Это совсем не странно. Это просто тихая деревенька с тихими людьми в тихий ночной час. Она подождала еще несколько минут, ничего не говоря, затем вспомнила о замороженных бифштексах, которые они купили, медленно оттаивающих сейчас в задней части автомобиля.
   - Давай поедем, Эван, - сказала она.
   - Мы можем сейчас поехать, домой папа? - спросила Лори.
   Эван посмотрел в глаза жены. Она ждала, когда он повернет ключ зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на этом. Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете и задержалась лишь на мгновение, чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.
   - Эй! - Кэй тянула его за рукав. - Посмотри на меня. На свою давно страдающую жену. У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое - там, сзади, в трех сумках, - и нам лучше бы направиться к дому.
   Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:
   - Хорошо. Едем. - Он повернул ключ зажигания, и двигатель завелся. Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.
   Эван прав, подумала Кэй, когда они подъезжали к своему дому - темному в ряду огней. Очень тихо сегодня. До странного тихо. Но... лучше тишина, чем шум, словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой мы переехали в Вифаниин Грех?
   Когда они сворачивали к дому, Эван пытался воскресить ту тень в своем сознании. Что-то в ней есть забавное. Что-то непонятное. Что-то... что-то неправильное.
   - Вот мы и дома, - сказала Кэй, вылезая из машины. - Кто у нас будет паинькой и поможет с продуктами?
   - Я, я, - вызвалась добровольцем Лори.
   - Хорошо, вот одна добрая самаритянка, - сказала Кэй. - Эван, ты собираешься выходить из машины?
   Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.
   - Да, - сказал он, пошел к задней части машины, чтобы достать сумку, и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его в этой тени.
   Когда она повернулась к окну так, что свет упал сзади, Эван разглядел, что у фигуры недостает левой руки.
   Он не знал, почему, но это заставило его нервы затрепетать, словно ему за шиворот бросили кубик льда.
   Кэй с сумкой прошла к двери. Лори с меньшей по размеру сумкой шла следом. Кэй обернулась к нему.
   - Идем, копуша, - позвала она.
   И если бы в тот самый момент Эван прислушался к слабым звукам, которые принес легкий ночной ветерок, он бы услышал шум за три улицы от них - там, на пересечении Блэр и Каулингтон. Стук копыт.
   9. ВИЗИТ
   - ...и в каждый День Труда на Круге проводится деревенский праздник, - говорила миссис Демарджон. - Торговцы закрывают свои магазины, и все улицы, кроме некоторых, перегораживают, устраивают столы для пикника, место для оркестра и учреждаются призы за лучший торт, печенье и приправы. Два года назад мои помидоры завоевали первый приз по этой категории, а в прошлый День Труда Дэрси Маккаллаф завоевала синюю ленточку. О, да, я думаю, что нам всем нужно участвовать в каких-нибудь конкурсах. Это заставляет нас держать форму. Осень - прекрасное время года в Вифаниином Грехе: к середине сентября начинает дуть прохладный ветер, а к первому ноября устанавливается морозная погода.
   Деревья желтеют, становятся золотыми и темно-красными. Это действительно прекрасно! Вы увидите. - Она отпила глоточек из своей кофейной чашечки с монограммой "Дж.Д." и затем взглянула на Эвана, чтобы убедится, что он ее внимательно слушает. Он слушал. - И потом есть еще зима. Небо почти весь день серое, и где-то к Рождеству выпадает снег. Но это рассыпчатый снег - белый, как сахар, а не сырая тяжелая масса, которая выпадает в Новой Англии. Весь Вифаниин Грех выходит на улицы отпраздновать Рождество. Клубы соревнуются друг с другом: кто сделает большие пожертвования детским домам в Джонстауне. И еще есть конкурс на лучший газон перед домом и украшение дома с призом в пятьдесят долларов. Мы выиграли его, - она бросила быстрый взгляд на человека, сидящего слева от нее, - ага, четыре года назад. Да, верно, четыре года назад. Мы повесили маленькие мерцающие белые фонарики на деревьях, и это было и вправду очень красиво.
   - Это звучит здорово, - сказала Кэй.
   - О, да, - кивнула миссис Демарджон. - Рождество - всегда хорошее время. Но зима здесь продолжается долго, и снег на земле обычно держится вплоть до первого марта. А ранней весной будьте готовы к тому, что вновь появятся цветочные бутоны. Эван, вы мне позволите предложить вам еще чего-нибудь выпить?
   Он вертел за ручку свою пустую чашку. - Нет, спасибо, - ответил он. Я уже достаточно выпил.
   - Этот кофе безкофеинового сорта, поэтому можете не беспокоится, что будете бодрствовать всю ночь, - объяснила миссис Демарджон. Она быстро улыбнулась Кэй. - Я знаю, что такое бессонница из-за слишком большой дозы кофе. - Она обернулась, посмотрев на мужа:
   - Ты будешь еще что-нибудь, Гаррис?
   Человек в кресле на колесиках тяжело проехал мимо нее. - Только немного фруктов, - сказал он. Он добрался до небольшого столика, где стояла зеленая вазочка с яблоками и виноградом, взял яблоко, надкусил его и затем снова подъехал к остальным.
   - Я все недоумеваю по поводу одной вещи, - сказал Эван, и миссис Демарджон посмотрела на него и выжидающе улыбнулась. - Какую церковь посещает здесь большинство жителей? Я заметил к югу отсюда пресвитерианскую церковь, как раз за пределами Вифаниина Греха, а другую чуть в стороне от 219 магистрали, примерно в четверти мили к северу. Я не обратил внимания, какой она конфессии...
   - Методистской, - ответила миссис Демарджон. - Методистская церковь. Мы с Гаррисом ходим как раз туда. По-моему, методисты и пресвитериане разделились здесь почти точно пополам. А какую церковь посещаете вы?
   - Собственно говоря, - отозвался Эван, - мы не...
   - Епископальную, - сказала Кэй.
   - Ага. Ну что ж, подумаем. В Спэнглере есть неплохая епископальная церковь, как мне кажется. Всего несколько минут езды.
   - Я удивлялся, - сказал Эван, - что не видел никаких церквей внутри самой деревни, и подумал, что это немного странно.
   - Странно? - миссис Демарджон коротко засмеялась. - Нет, нет. Церкви ведь рядом. Большинство здешних жителей глубоко религиозны.
   - О, да, я вижу.
   - Десять лет назад эта деревня ничего собой не представляла, сказала миссис Демарджон, обернувшись к Кэй. - Просто пятнышко на карте, где жили только четыре или пять семей и были один-два магазинчика. Сейчас посмотрите на нее! И население удваивается каждый год. Подумайте, во что она превратится лет через пять или даже через три года. Конечно, мне ужасно не нравится основное направление изменений в деревне. Мне кажется, если нам удастся удержать в узде так называемый прогресс, хотя мы не так уж торопимся вводить здесь какие-нибудь старые порядки, мы лучше выдержим долгую гонку. Как вы думаете?
   Пока они разговаривали, Эван обнаружил, что наблюдает за Гаррисом Демарджоном.
   Он сидел напротив него в ярко украшенной гостиной, слева от кресла, обитого набивной тканью в цветочек, которое занимала его жена, и, казалось, во время их разговора его внимание все время куда-то уплывало. Он мог быть вежливым и казаться заинтересованным в течение нескольких минут, затем Эван замечал, как взгляд его светло-серых глаз скользил по направлению к окну, и его взор значительно омрачался, как будто он видел за закрытыми шторами что-то, что никто другой не мог различить. Мистер Демарджон некогда был человеком крупного телосложения, но в последние несколько лет, как показалось Эвану, он словно бы истощился. Его скулы выступали вперед, и довольно глубоко посаженные глаза окружала паутинка морщинок. Его все еще темные волосы были сильно прорежены и на темени светилась округлая лысина. Он был хорошо одет: в черные брюки, белую рубашку с коротким рукавом и галстук в полоску. Завязанный кривой узел галстука и не застегнутая кнопка на рубашке создали у Эвана впечатление, что этого человека одевали словно какой-нибудь манекен из магазина галантерейных товаров; мысленно Эван представил картину, как миссис Демарджон одевает своего мужа. Она вспыхнула в его сознании, словно вспышка метеора. Еще он подумал как она мучается с его брюками, натягивая их на парализованные ноги и застегивая на парализованной талии. Боже, как это ужасно. На короткое мгновение он вообразил себя на месте Гарриса Демарджона и представил, как Кэй одевает его. Неспособного ни ходить, ни бежать, ни сделать множество вещей, которые Эван считал само собой разумеющимися. Неспособным даже заниматься любовью. Получеловек.
   Мистер Демарджон посмотрел на него, как будто заглянул сквозь череп прямо в мозг Эвана. Задержав на секунду глаза, он отвел их в сторону.
   Эван не знал, что ему сказать. Мистер Демарджон был очень тихой и замкнутой личностью по сравнению со своей женой. Однако в своей сдержанной манере он был дружелюбен и с готовностью отвечал на вопросы Эвана о других жителях улицы, но Эван почувствовал в нем что-то, что не мог бы обозначить конкретно. Сомнение? Настороженность? Этот человек редко улыбался, но когда он это делал, вокруг его рта появлялись отчетливо различимые мимические черточки - следы более ранних и счастливых лет. Почему-то именно это больше всего беспокоило Эвана.
   Они пообедали вместе с Демарджонами. Кэй приготовила вазочку с картофельным салатом и великолепный десерт из вишневого желе с застывшими кусочками яблок и долек апельсина. Миссис Демарджон была очаровательной и хорошей собеседницей. Она открыто восхищалась местом Кэй в колледже Джорджа Росса и тем фактом, что Эван опубликовал несколько рассказов. Она просто обожала Лори, и девочка блаженствовала некоторое время, находясь в центре внимания. Затем она отправилась в личный кабинет Демарджонов смотреть телевизор. Несколько минут назад Кэй заглянула к ней и, обнаружив, что девочка мирно заснула на диване, не стала ее беспокоить. Кэй заметила, что миссис Демарджон была аккуратной домохозяйкой: все в доме выглядело чистым и свежим; серебряная посуда, стаканы и блюдца сияли; дорогая мебель была подобрана со вкусом и содержалась в хорошем состоянии. Этот дом давал Кэй ощущение уюта и вызвал острое желание привести свой собственный дом в порядок.
   Миссис Демарджон кратко рассказала историю своей жизни с мужем: они встретились и поженились в Филадельфии, где она была секретарем, а он консультантом финансовой фирмы под названием "Меррил-О'Дей". У нее это был первый брак, а у него второй. Через несколько лет, после того, как они поженились, он отделился и начал свое дело. Это принесло кое-какие деньги, но вести большое дело для него было трудно, поэтому он захотел отступить и сыграть на бирже. Они решили уехать из города и увидели объявление об их теперешнем доме в путеводителе по недвижимости. После двух поездок в Вифаниин Грех они решили купить его: Гаррис подумал, что это будет неплохое вложение средств, а миссис Демарджон признала - это просто будет чудесным местом для жилья.
   - А теперь, - спросила она, - как встретились вы друг с другом?
   - Мы познакомились в Центральном университете Огайо, - объяснила Кэй. - Эван получал там творческую стипендию, как писатель, а я училась на степень магистра по математике. У нас был любовный роман на манер книжных, как мне кажется. Нам пришлось сесть за один столик в переполненном кафе, и когда мы разговорились, то обнаружили, что оба ходим на один факультатив по ранним цивилизациям. И мы оба по происхождению из Нью-Конкорда. После этого мы стали встречаться. На самом деле, удивляюсь, что он тогда во мне нашел; я была очень похожа на книжного червя и отличалась застенчивостью. Но, так или иначе, нас влекло друг к другу. После того как Эван закончил свое обучение, - здесь ее лицо слегка помрачнело, но только Эван это заметил, - он... он должен был на пару лет уехать за океан. Чтобы воевать. Мы поженились, когда он вернулся. И Лори родилась около четырех лет спустя. - Она дотронулась до руки Эвана и сжала ее. - Думаю, можно сказать, что мы через многое прошли вместе.