Маккена Шеннон. Стоя в тени

   Вот с такими мыслями Коннор и направлялся в дом своего брата Дэви, чтобы успокоить давно бурчащий живот куском мяса и бокалом пива. Дэви, разумеется, немного поворчит из-за того, что он заявился к нему так поздно, однако в обещанном ужине не откажет. Коннор усмехнулся, подумав, что, если бы не назойливая забота о нем обоих братьев, он уже давно бы сгинул от одиночества и тоски.
   На дорожке перед домом Дэви стоял джин Шона. Коннор приготовился терпеливо выслушать братские нравоучения. Дэви и Шон что-то обсуждали, и, когда он вошел на веранду, они резко оборвали разговор и вперили в него пытливые взгляды.
   — Ты опоздал к ужину, мы все уже съели, — заметил Дэви.
   — Новак сбежал из тюрьмы, — сказал ему в ответ Коннор. — С двумя своими подручными. Один из них — Габор Лукаш, тот самый мерзавец, которого я повязал в прошлом ноябре.
   После продолжительного молчания Дэви спросил:
   — Ты полагаешь, что он опять осмелится бросить нам вызов?
   — Он игрок, авантюры составляют смысл его жизни, — сев на стул, ответил Коннор.
   — Проклятие! — простонал Шон, уронив голову на руки. — Только Новака нам и не хватало! Мало нам своих забот!
   — Признаться, меня сейчас больше беспокоит безопасность Эрин, — сказал Коннор.
   — С ней что-нибудь случилось? — настороженно спросил Дэви.
   — Однажды мне удалось вырвать ее из когтей этого зверя, — сказал Коннор, машинально делая бумажного голубя из листа бумаги. Эта привычка завелась у него в томительный период реабилитации после болезни. — Новак не забывает нанесенных ему обид. И Габор Лукаш тоже. Эрин молода, привлекательна и легкомысленна. Они не преминут этим воспользоваться, чтобы наказать Эда Риггза за то, что он подвел их под монастырь.
   — Я не считаю, что ты должен заботиться об Эрин, — возразил Дэви. — Однажды ты уже сделал для нее все, что только мог, однако благодарности так и не дождался. Достаточно лишь предупредить ее об опасности.
   — Это я уже сделал, — сказал Коннор.
   Братья многозначительно переглянулись.
   — Так вы с ней встречались? Сегодня вечером? — спросил Шон. — Вот, значит, почему ты задержался на три часа!
   — Да, я был возле ее дома, — признался Коннор. — Мы с ней встретились и поговорили.
   — Как у нее дела? — спросил Дэви.
   — Неважно. Честно говоря, паршиво, — ответил Коннор.
   — Вот что я хочу тебе сказать об Эрин, братец, — начал было Шон, однако Коннор прервал его:
   — Ты мог бы помолчать?
   Но Шон проигнорировал его просьбу и договорил:
   — Не отрицай, что ты вздыхал по этой малышке многие годы, вот только после суда над ее отцом стать ее героем тебе уже не суждено. Зачем же тогда нарываться на неприятности?
   Коннор помрачнел. Тяжело вздохнув, он развернул своего бумажного голубя, написал на листке имя и адрес электронной почты Клода Мюллера, другие сведения, касающиеся отношений Мюллера с Эрин, и пододвинул записку к Дэви.
   — Ты можешь навести справки об этом человеке?
   — А зачем это тебе? — спросил Дэви, проглядев текст.
   — Эрин утверждает, что он — загадочный миллионер, недавно проникшийся живым интересом к кельтским артефактам. Он вызвал ее для консультации в Портленд, откуда ее доставят на автомобиле к нему в отель «Силвер-Форк». Я нахожу эту затею подозрительной.
   — Почему? — спросил Шон. — Мало ли какие причуды могут возникнуть у богача? Одни толстосумы собирают картины, другие — бабочек, этот — старые железки и черепки. Что в этом подозрительного?
   — А то, что ни сама Эрин, ни кто-либо из ее коллег никогда не видели этого субъекта собственными глазами. Он имеет обыкновение в последний момент отменять встречу, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Так он морочит Эрин голову уже четыре месяца.
   — Ага! — воскликнул Дэви, понимающе покачивая головой.
   — Надо узнать, кто оплачивал поездки Эрин к Мюллеру. И выяснить, что это за благотворительный фонд «Куиксилвер», который он возглавляет.
   — Я постараюсь сделать все возможное, — сказал брат, почесывая подбородок.
   — Эрин уезжает на встречу с ним завтра, — продолжал Коннор. — Я вызвался быть ее сопровождающим, но она разозлилась и выставила меня за порог.
   — Ее можно понять, — иронически произнес Шон. — Мужчина с твоей внешностью — не лучший спутник для такой фигуристой крошки.
   — Позли меня еще, — пробурчал Коннор и полез в карман за табаком и папиросной бумагой.
   — Не обижайся, братец, но видок у тебя варварский! Мог бы и побриться перед встречей с дамой, — не унимался Шон.
   — Переключись на Дэви, — кивнув на бороду брата, сказал Коннор. — Дай мне хотя бы покурить спокойно.
   — О нем пока речи не идет, — заметил Шон. — Дэви носит выглаженные рубашки, регулярно питается. И бородка ему к лицу, пусть она и не совсем опрятная. С ней он похож на поэта, художника или ученого.
   Дэви погладил бороду и пожал плечами.
   — Уж раз ты упомянул регулярное питание, — сказал Коннор, — я позволю себе напомнить нашему бородачу об ужине, которым он обещал меня угостить.
   — Ты действительно голоден? — с удивлением посмотрев на него, спросил Дэви.
   — Да, представь себе. А зачем, ты думаешь, я сюда приехал?
   — Очевидно, ссора с Эрин стимулировала у него обильное выделение желудочного сока. — Научно обосновав такой ответ, Шон вскочил со стула. — Я приготовлю тебе отбивную с отварным картофелем. Не возражаешь?
   — Только добавь в пюре побольше масла и сметаны. И приправь отбивную поджаренным лучком и молотым черным перцем, — сказал Коннор.
   — Сам знаю, — огрызнулся Шон, устремляясь на кухню.
   — Когда тебе потребуются сведения об этом подозрительном субъекте? — спросил Дэви.
   — К завтрашнему утру, я хочу смотаться на машине в Портленд.
   Дэви помрачнел: такой ответ его встревожил.
   — Ты рассчитываешь успеть туда до ее прибытия? Это безумие! Не пора ли тебе наконец образумиться и перестать строить из себя героя? Свяжись лучше с Ником, пусть ее охраной займется «Кейв».
   — Я разговаривал с ним по телефону. Он уверен, что Новак сейчас в Европе.
   — Значит, у него имеются на то веские основания…
   — У меня скверное предчувствие, — понизив голос, признался Коннор. — Так или иначе, отпускать Эрин к нему на встречу одну неблагоразумно. Эх, будь сейчас ее папаша на свободе, он бы за ней присмотрел.
   — Но Эд в тюряге, и ты в этом не виноват, — добавил Дэви.
   — Как и его дочь, — уточнил Коннор, закуривая самокрутку. — К твоему сведению, я себя в его аресте не виню.
   Дэви стукнул бутылкой пива по столу.
   — Вот только я почему-то в это не верю! Нельзя же вечно пытаться спасти человечество! Возьмись за ум, братец. Сперва устрой собственную жизнь, а уж потом начинай опекать беззащитных смазливых девиц.
   — Прошу не совать свой нос в мою личную жизнь, — огрызнулся Коннор.
   — Ах, она, оказывается, у тебя есть? — Дэви сделал удивленные глаза. — Приятная новость.
   Коннор нервно затянулся самокруткой и предложил:
   — Давай сменим тему.
   В этот момент на веранду вернулся Шон, захватив с собой бутылку охлажденного пива. Протягивая ее Коннору, он с самодовольной улыбкой объявил, что мясо скоро будет готово.
   — Благодарю, — коротко произнес Коннор.
   — О чем вы тут без меня спорили? — спросил Шон, с подозрением взглянув на своих братьев.
   — Так, о всякой ерунде, — ушел от ответа Коннор.
   Дэви молча кивнул.
   — Вам еще не надоело обращаться со мной как с маленьким? — с обидой воскликнул Шон и снова исчез на кухне.
   Коннор затянулся самокруткой. Дэви благоразумно помалкивал и допивал свое пиво.
   Спустя несколько минут дверь распахнулась, и Шон поставил на стол тарелку с едой. Коннор тотчас же с аппетитом взялся за нее, не замечая изумленных взглядов своих братьев, впервые наблюдавших, как он без уговоров уплетает огромную отбивную, пюре и салат из помидоров, заедая все это французскими булочками, приправленными чесночным маслом.
   — Завораживающее зрелище, должен я заметить, — наконец серьезно промолвил Шон. — Ты только что употребил свой недельный рацион. Если не веришь, можешь сам подсчитать содержание калорий в этом блюде. Как бы у тебя не случился заворот кишок!
   Коннор доел последнюю булочку, предварительно обтерев ею тарелку с остатками подливы, и с блаженной улыбкой произнес:
   — Не волнуйтесь за меня, ребята. С желудком у меня все в порядке.
   — Посмотрим, как ты будешь выглядеть, вернувшись из Портленда, — язвительно сказал Дэви.
   — Он собрался в Портленд? — с озабоченной миной спросил Шон. — Зачем?
   — Чтобы устроить торжественную встречу Эрин, которая собирается познакомиться с таинственным миллионером. Коннор подозревает, что в действительности это Новак.
   — О Боже! Лучше бы ты мне этого не говорил! — вскричал Шон. — Коннор, ты возьмешь с собой оружие?
   — Конечно! Два пистолета.
   — Помощь не понадобится?
   — А разве ты сейчас свободен?
   — У меня всегда найдется время, чтобы прикрыть брата.
   — Считаешь, что без твоей помощи мне никак не обойтись?
   — Думай что хочешь!
   Допив пиво, Коннор сказал:
   — Благодарю за предложение, но я надеюсь справиться сам. Если передумаю, дам тебе знать. Кстати, не могли бы вы узнать о Новаке у Сета и Райны? — поинтересовался он, выдержав паузу.
   — Я займусь этим, — вызвался Шон.
   — А я сейчас же начну проверять уже имеющуюся у нас информацию, — сказал Дэви. — А тебе, Коннор, надо поспать. Можешь заночевать у меня, кроватей на всех хватит.
   — Благодарю. — Коннор встал и уставился на братьев, испытывая странное желание сказать им что-то сентиментальное.
   Шон догадался об этом по его глазам, сжалился над ним, зная, как трудно ему будет подобрать подходящие слова, и разрядил ситуацию грубой шуткой:
   — Не забудь подстричься, если хочешь уложить ее в постель.
   — Ну и свинья же ты, Шон! — воскликнул Коннор.
   — Пусть так, но выгляжу я прилично, — парировал Шон и ретировался.
   Коннор завалился спать на другой веранде. Закрыв глаза, он увидел Эрин, одетую в линялые джинсы и тенниску. В таком виде она явилась ему в его сексуальных фантазиях впервые, обычно он представлял ее себе в кружевной сорочке, возлежащей на широкой кровати, рядом с которой на туалетном столике стояли флаконы и баночки с кремами. Либо в нижнем белье, пятящуюся от него, тайком прокравшегося в ее комнату, но не испуганную, а приятно удивленную и взволнованную. Разумеется, этим его воображение не ограничивалось, оно услужливо предлагало ему множество пикантных продолжений сюжета. Но сегодня Эрин представилась ему на кухне, что само по себе знаменовало качественный сдвиг в его сознании.
   Шикарно обставленная дамская опочивальня сменилась убогой комнаткой в многоквартирном доме, пышное амурное ложе уступило место узкой кушетке, покрытой пестрым пледом, персидский ковер на паркете, начищенном до ослепительного блеска, — потертой красной дорожке, стыдливо прикрывающей поцарапанный линолеум. Естественно, вдоль стен стояли стопки книг, перевязанные веревкой. Это было оригинально и потому сексуально. Настольная лампа с абажуром из корзинки придавала эротической картинке аромат пасторальной идиллии.
   Натянув суконное армейское одеяло на голову, Коннор пришпорил свое воображение. Лицо Эрин вдруг увлажнилось слезами радости, пухлые нежные губы задрожали и разошлись в стыдливой полуулыбке, готовые к поцелую.
   Она с томным вздохом запрокинула голову. Он стянул с нее штаны вместе с трусиками, трепеща от возбуждения. Ему в ноздри хлынул головокружительный аромат ее женских прелестей, напоминающий милые ему с детства запахи пудры, опавших розовых лепестков и соленого морского ветра. Он пил этот волшебный коктейль жадно, большими глотками, продолжая раздевать Эрин догола. И наконец она обняла его и доверчиво взглянула ему в глаза.
   Он позволил себе в мечтах занять позицию у нее за спиной, стремясь получше рассмотреть ее женские достоинства, и, подавшись вперед, сжал в ладонях округлые груди с торчащими твердыми сосками, жаждущими поцелуев. Ее блестящие волнистые волосы покрыли плечи, словно черная шелковая шаль. Почувствовав, что она вся пылает и трепещет от нетерпения, Коннор наклонился и ввел палец в ее тесный росистый тоннель. Стенки ее сокровищницы блаженства радостно стиснули его, а из груди вырвался сладострастный стон.
   Не медля более ни секунды, он развел руками ее тугие ягодицы. Эрин изогнулась, словно кошка, и предъявила ему свои потайные прелести в их полной красе. Они манили его к себе, словно спелый плод, сочащийся густым нектаром, и он принялся вкушать эти изысканные яства с ленивой неторопливостью гурмана: то проводил по ее нежным лепесткам губами, то начинал сосать бутончик, трепещущий от его прикосновений. Наконец Коннор впился в преддверие лона ртом и стал с жадностью его покусывать и посасывать. Эрин разрыдалась от счастья и забилась в экстазе.
   Обычно после этого Коннор сразу же овладевал ею, вгоняя свой амурный меч в ее содрогающуюся вульву по самую рукоять, а затем извлекал его оттуда и постигал Эрин с потайного входа.
   Восторги обоих любовников в связи с этим маневром не поддавались описанию. Но в эту ночь ему не пришлось идти проторенным путем, он кончил, глухо вскрикнув, спустя считанные мгновения после стона возлюбленной. Мокрые трусы прилипли к телу, и он уткнулся лицом в подушку, не замечая, что по колючим щекам струятся соленые слезы.
   Через минуту его уже сморил сон.

Глава 4

   — Ну конечно же, я позабочусь о твоей любимице! — успокоила Эрин Тония. — Но только я приеду к тебе с утра пораньше. Не возражаешь?
   — Нет, естественно, — ответила Эрин. — Я жаворонок и привыкла вставать ни свет ни заря. Благодарю тебя, ты сущий ангел!
   — Я знаю. Ложись спать, подружка! Тебе надо хорошенько выспаться, чтобы предстать перед своим миллионером свежей и бодрой. Как я рада, что вы наконец-то познакомитесь! Хороших тебе снов, милочка! Увидимся завтра утром.
   Положив трубку, Эрин вычеркнула из списка текущих дел пункт: «Позвонить Тонии и попросить ее покормить Эдну», почесала в затылке и принялась расхаживать по комнате, словно тигрица в клетке. Мысленно перебрав оставшиеся хозяйственные дела, она решила повременить с ними и сосредоточиться на сборах в дорогу, что предполагало ревизию другого списка, поскольку ее дорожная сумка на колесиках была не слишком вместительной.
   Без особых сожалений вычеркнув несколько предметов туалета, Эрин задумалась: маленькое черное платье могло бы пригодиться ей в случае, если бы Клод Мюллер оказался импозантным мужчиной. Но после встречи с Коннором она почувствовала себя настолько опустошенной, что желание пофлиртовать с респектабельным джентльменом у нее напрочь исчезло. Внутренний голос упрямо твердил ей, что это бесполезно, поскольку любой другой мужчина в сравнении с Коннором, пленившим ее сердце, поблекнет.
   В этом Эрин не сомневалась, поскольку однажды уже попыталась проверить свое предчувствие и согласилась на свидание с неким Брэдли. Это случилось давно, однако даже теперь вспоминать об этом ей было неприятно. Поэтому она предпочла отказаться от маленького черного платья и ограничиться черными брючками и шелковой блузкой. В таком наряде она будет выглядеть достаточно элегантно, чтобы отправиться на ужин с клиентом, не давая ему оснований предположить, что она хочет пофлиртовать с ним.
   Ей впору было лезть на стенку, хотелось истерически смеяться и плакать, она бы так и сделала, если бы не боялась, что не сможет остановиться. А ведь ей нужно было хорошенько выспаться, чтобы выглядеть отлично на встрече с клиентом или его представителями. Но как ей отделаться от мыслей о Конноре, умудряющемся одним лишь своим дружеским прикосновением зажечь в ней огонь желания?..
   Нет, подумалось Эрин, одних только сборов в дорогу для обретения душевного равновесия ей мало. Не позвонить ли ей в общежитие в Эндикотт-Фоллз, где живет вместе со своей однокурсницей Синди? Надо ведь хотя бы попытаться уберечь свою легкомысленную сестренку от необдуманных поступков.
   Эрин набрала номер общежития.
   Трубку там взяла Виктория, девица с томным грудным голосом. Она сказала, что Синди укатила в город вместе с Билли, и пообещала передать ей, что звонила сестра, как только она вернется. Эрин разволновалась.
   — А что это за Билли? — с тревогой спросила она у Виктории. — Он приличный юноша?
   — Шикарный парень, — заверила ее собеседница, оживившись. — Он вам понравится, не волнуйтесь.
   — А почему Синди в городе, а не в библиотеке? Когда у вас начинаются выпускные экзамены?
   — Я точно не знаю, — с легким раздражением ответила Виктория. — Попробуйте позвонить ей самой на сотовый!
   — На сотовый? С каких это пор Синди им обзавелась?
   — Это подарок Билли. Я же говорю, что он крутой! Он дарит ей роскошные платья, катает на красном «ягуаре», водит по барам и дискотекам. Короче, запишите ее номер, она лучше сама все вам расскажет.
   Записав дрожащей рукой номер и поблагодарив Викторию, Эрин положила трубку и прислонилась спиной к стене. Внутри у нее все тряслось. Разговор с Викторией окончательно вывел ее из душевного равновесия. Веселенькое дельце! Синди, оказывается, принимает дорогие подарки от какого-то крутого Билли, имеющего собственный спортивный автомобиль, и накануне выпускных экзаменов развлекается с ним в городе!
   Эрин зябко поежилась, впадая в панику.
   Легкомысленная и впечатлительная, Синди стремилась понравиться мужчинам и готова была многое им позволить, чтобы выглядеть преуспевающей. Со своей привлекательной внешностью и общительным характером она мгновенно обзаводилась новыми поклонниками и легко забывала прежних ухажеров.
   Дрожа от злости, Эрин набрала ее номер.
   Сестра отозвалась беззаботным и бодрым голосом, однако настроение у нее упало, как только она смекнула, кто именно ей звонит. После короткого молчания Синди сказала:
   — Привет, Эрин. Откуда у тебя номер моего мобильного?
   — Мне его дала Виктория.
   — Вот идиотка! Ну, я ее убью!
   Такой развязный тон взбесил Эрин, и она спросила:
   — Может быть, ты и меня собираешься убить? Почему ты скрыла от меня, что у тебя появился мобильный телефон?
   — Послушай, сестричка, не заводись! — глупо хихикнув, сказала Синди. — Ты почтенная пожилая дама, я просто не хотела тебя нервировать.
   — Нервировать? Каким образом?
   — Дело в том, что я решила пока пожить у Билли.
   — Где пожить? — переспросила Эрин.
   Не сочтя нужным ответить на прямой вопрос, Синди затараторила:
   — Я начала сходить с ума в этом сонном городишке! Там царит жуткая скука! Все мои подружки только и делают, что готовятся к экзаменам, вот я и решила немного повеселиться…
   — А как же экзамены, Синди? — взорвалась Эрин. — Почему ты к ним не готовишься? Тебя и так уже лишили стипендии! Чего ты добиваешься? Отчисления из колледжа?
   — Вот видишь, ты уже нервничаешь! Значит, я поступила правильно, не сообщив тебе номер мобильника. Я так и знала, что ты начнешь меня воспитывать. Билли предложил мне…
   — Где вы познакомились? — перебила ее Эрин.
   — Билли настоящий супермен! — выпалила Синди. — Знакомство с ним — единственное радостное событие в моей поганой жизни с тех пор, как папочку упрятали за решетку. Я устала от надменных дураков и решила немного развлечься с Билли.
   — Что значит «развлечься», Синди? — осевшим голосом поинтересовалась Эрин.
   Синди снова глупо хихикнула, чего никогда не делала прежде, и от скверного предчувствия Эрин похолодела.
   — Тебе все равно не дано понять, сестричка! — ответила Синди. — Ты ведь никогда не бываешь веселой. Прими таблетку аспирина и ложись спать, а за меня не тревожься. Со мной Билли, поэтому у меня все в шоколаде.
   Эрин поняла, что между ними выросла глухая стена. Как это могло случиться? Кто в этом виноват?
   — Синди, нам надо серьезно поговорить. Нужно подумать, что сделать, чтобы тебя не исключили из колледжа. Ведь если ты лишишься стипендии, то…
   — Не бери в голову! — Синди опять захихикала.
   У меня больше не будет финансовых проблем! А стипендия — это жалкие гроши, не стоит из-за нее так расстраиваться.
   — Что за бред ты несешь! — воскликнула Эрин в панике. — Синди, разве можно так легкомысленно…
   — Не паникуй, сестренка! — перебила ее Синди. — Деньги всегда можно сделать, для этого есть миллион способов. Раньше я этого не понимала, но Билли просветил меня на этот счет. Он говорит, что глупо тратить время на паршивый колледж, грядет новое тысячелетие, а в колледже нам по-прежнему забивают голову устаревшими и бесполезными глупостями. Надо жить настоящим, брать все лучшее от реальной жизни! Ведь она не повторится.
   — Синди, деточка, ты меня пугаешь, — прошептала Эрин.
   — Расслабься же наконец! Твоя младшая сестренка впервые отправилась в свободный полет. Это нормально, я имею право опробовать свои крылья! Только не говори ничего маме! Она сойдет с ума, если узнает. У нее ведь и так с головой беда…
   — О ней нам тоже надо поговорить, ее дела совсем плохи.
   — Извини, Эрин, я больше не могу с тобой разговаривать. И не звони мне, я сама тебе позвоню. Вот увидишь, все будет просто супер! — Связь резко оборвалась.
   Эрин снова набрала ее номер, но в ответ услышала, что абонент временно недоступен. Она в сердцах бросила трубку и улеглась на кровать. Что же ей предпринять? Не воспользоваться ли предложением Коннора обращаться к нему за помощью в любое время суток? Эрин достала из кармана спичечную упаковку, на которой был записан его номер, и задумчиво на нее уставилась.
   Легче всего было связаться с этим умным и сильным мужчиной и поделиться с ним своими проблемами. Коннор манил ее к себе, как маяк — одинокого рыбака, попавшего на своем утлом суденышке в шторм. Однако выказывать ему свою слабость Эрин не собиралась.
 
   Выйдя на другое утро из туалета, Коннор доковылял до застекленной веранды, где его поджидал Дэви, заметил на столе высокий бокал со свежевыжатым апельсиновым соком и горсть разноцветных витаминов и мысленно выругался. Старший брат упорно продолжал относиться к нему как к инвалиду, нуждавшемуся в постоянной опеке.
   Дэви смерил его грозным взглядом, давая понять, что протестовать бесполезно.
   — По утрам я привык пить черный кофе, — хрипло сказал Коннор.
   — В этом доме я хозяин, — заметил Дэви. — Кофе ты получишь, но не раньше, чем проглотишь пилюли. А потом займемся всем тем дерьмом, которое я нарыл этой ночью в Интернете.
   — Ты нашел что-то действительно интересное? — оживился Коннор.
   — Может быть, все-таки сначала позавтракаем? — укоризненно покачав головой, спросил, в свою очередь, брат.
   — Черт с тобой, будь по-твоему! — сдался Коннор.
   — Боже, что я слышу! — Дэви изумленно захлопал глазами. — Тебе омлет с ветчиной из двух яиц или из трех?
   — Лучше из четырех, — сказал Коннор.
   Дэви расплылся в улыбке и пошел на кухню.
   Коннор стал одну за другой глотать разноцветные пилюли, запивая эту отраву соком. Шон вбежал на террасу в тот момент, когда он с подозрением разглядывал капсулу оранжевого цвета, показавшуюся ему подозрительной. Коннор протянул брату пилюлю и спросил:
   — Что за дрянь там внутри? Какая-то розоватая маслянистая жидкость. Я не отравлюсь?
   — Стыдно быть профаном в лекарствах! Это же витамин Е! Он дьявольски полезен для ногтей и кожи, ускоряет рост волос и заживление ран. Глотай! Это полезно. Кофе получишь, как только проглотишь последний шарик.
   Он поставил на стол чашку с горячим кофе.
   Коннор зажмурился и сунул в рот полупрозрачную капсулу. Открыв глаза, он обнаружил брата на прежнем месте и с удивлением поинтересовался:
   — А почему ты еще здесь, в доме Дэви?
   — Из-за женщины, разумеется! — с кривой усмешкой ответил Шон. — Джулия устроила настоящую осаду моего дома. Хотя я с самого начала предупредил ее, что не надо строить грандиозных планов на мой счет, поскольку я еще не созрел для того, чтобы связать себя с ней брачными узами. Но она не вняла и теперь ночует напротив моих окон в своем автомобиле. Вот я и подумал, что, если я не буду ночевать дома еще недельку, она решит, что я трахаю другую, и наконец-то смекнет, что ей ничего не светит.
   — Ты негодяй и когда-нибудь поплатишься за свое коварство, — наставительно сказал Коннор, беря со стола последнюю пилюлю. — Как я догадываюсь, выпив эту дрянь, я начну мочиться шартрезом, верно?
   — Абсолютно! Комплекс витаминов группы В, убойная вещь!
   — Похожа на шарик кроличьего дерьма. А воняет, как конская лепешка. Зачем вы пичкаете меня всей этой отравой, ребята? — беззлобно проворчал Коннор.
   — Чтобы ты скорее выздоровел, болван! Ведь мы тебя любим. Жри витамины и не зли меня, — огрызнулся Шон.
   Уловив неподдельное раздражение в его голосе, Коннор застыл, не донеся пилюлю до рта. Шон отвернулся и молча уставился в окно. Коннор заставил себя проглотить отвратительное снадобье и, запив его кофе, сдавленно произнес:
   — Теперь у меня пожелтеет пищевод.
   — Господь терпел и нам велел, — невозмутимо заметил Шон. Они сели за стол и стали пить кофе. Коннор решил разрядить обстановку и спросил:
   — Кстати, эта Джулия — та самая преподавательница аэробики с осиной талией и крутыми бедрами?