Страница:
– Мэг! – Лиззи стояла у последней ступеньки и с улыбкой смотрела на нее. – Ты красавица!
Лиззи хочет сказать ей приятное. Мэг прекрасно знала, как выглядит: она видела себя в зеркале. Кожа у нее совершенно бесцветная, под глазами пролегли черные тени.
– Жаль, что папеньки здесь нет. Лиззи ее обняла.
– Чарлз отправил за ним свою самую быструю карету. Может быть, твой отец еще успеет приехать вовремя.
Мэг шмыгнула носом. Глаза у нее защипало от слез.
– Ж-жаль, что мы не могли п-подождать. – Лиззи снова ее обняла.
– Вам надо выехать уже через час, чтобы успеть в гостиницу до темноты.
Мэг кивнула. Они решили, что, принимая во внимание характер скандальных слухов, им с Парксом лучше всего уехать из Лондона немедленно.
Приспосабливаться к супружеской жизни и без того будет трудно – ей совершенно не нужно, чтобы члены светского общества наблюдали за каждым ее вздохом.
Эмма шумно спускалась по лестнице у нее за спиной.
– Как Генри?
– Спит. – Эмма улыбнулась. – Доброе утро, Лиззи. Извини, что задержалась. Чарли и Генри заболели.
Лиззи нахмурилась:
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет. Чарли поправляется, а Генри разболелся только нынче утром. – Эмма убрала со лба выбившуюся из прически прядь и повернулась к Мэг: – Ты готова?
Мэг молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
Следом за Лиззи и Эммой она прошла в голубую гостиную. Там уже были Чарлз, Робби, герцог и герцогиня Элворд, миссис Паркер-Рот, мисс Уизерспун, Изабелла и Клер.
Мистер Паркер-Рот гневно смотрел на пастора. Мэг направилась к нему. Он переключил внимание на ее наряд. Поскольку у Мэг не было времени заказать себе подобающее свадебное платье, она надела вечернее, в котором была на балу у Истхевенов. Было ясно, что платье ему не понравилось, потому что его лицо, и без того хмурое, стало еще мрачнее.
«Чудесно, – подумала Мэг, здороваясь с пастором. – Что еще может пойти не так?»
Обычно Паркc не был подвержен хандре, но сегодняшний день стал исключением. Ему хотелось все бить и крушить.
Пастор, стоявший рядом с Парксом, прокашлялся. Он пытался завязать с ним разговор с той минуты, как Паркc приехал, – лицемерный святоша! Неужели этот дурак не видит, что Парксу не до болтовни?
Хорошо, что в этой катастрофе его никто не винит, хотя, возможно, гнев и осуждение были бы приятнее, чем смущение и жалость. Лорд Найтсдейл и Уэстбрук отнеслись к нему слишком снисходительно. Да, мисс Петерсон не следовало разгуливать по Лондону в мужском, наряде, но ему не следовало ее целовать, особенно в столь шокирующе публичном месте. Он запустил язык ей в рот и хватал ее за ягодицы! Он, несомненно, заслуживает осуждения!
Паркc закрыл глаза и живо представил себе влажное тепло ее рта и мягкие округлости ягодиц. Его бросило в жар. Жезл Паркса пришел в полную боевую готовность. Проклятие! Гнев определенно будет самым безопасным чувством, которое поможет ему выдержать этот день.
– А вот и ваша невеста.
Святой отец прикоснулся к его плечу и провел ладонью вдоль его рукава.
Какого черта? Паркc отдернул руку.
– Когда вернетесь в Лондон, зайдите ко мне. – Чертов пастор понизил голос почти до шепота: – Я знаю множество осмотрительных мужчин со сходными интересами.
Паркc сейчас что-то разобьет. Или кому-то что-то разобьет.
– Вы ошиблись адресом, святой отец! – прошипел Паркc. Преподобный извращенец испуганно отступил:
– Прошу прощения. Я подумал…
Паркc так сильно сжал зубы, что не мог произнести ни слова, но пастор его понял. Хорошо бы преподобный мерзопакостник замертво шлепнулся на пол. К сожалению, мертвый священник не в состоянии совершить церемонию бракосочетания.
Паркc заставил себя отвернуться. Мисс Петерсон уже приближалась к ним. Если он не ошибся, то на ней надето то же самое платье, в котором она была на балу у Истхевенов. В особняке того самого Истхевена, который пытался затащить его в чертовы кусты. Оказывается, Лондон буквально кишит содомитами!
Но Паркc к их числу не относится. Он скользнул взглядом по бердам и талии мисс Петерсон, по ее дивной груди и шее. Прилив желания, который он при этом ощутил, оказался успокаивающим. На самом деле мир не сошел с ума. Он мужчина, с подобающими мужчине мыслями и желаниями. Впрочем, «подобающими» не то слово, скорее, естественными. У него совершенно естественная, мужская реакция на привлекательное женское тело. Его жезл, большой и сильный, всегда в полной боевой готовности.
Он сосредоточился на лице мисс Петерсон. Она выглядела не очень хорошо. Бледная, под глазами – тени. Она казалась усталой и напряженной.
Видимо, рассчитывала совсем на другую свадьбу.
Ну что ж, сама виновата. Не надо было вести себя как сорванец, тогда к свадьбе можно было подготовиться спокойно, без спешки. Его имя не трепали бы во всех гостиных Лондона, не презирали бы его как содомита. Не исключили бы из клуба «Уайтс» и из Общества садоводов.
И преподобный мерзавец не терся бы сейчас о его панталоны. Паркc снова с гневом посмотрел на преподобного, когда пастор бормотал мисс Петерсон какие-то набожные банальности. Вот уж действительно гроб повапленный! Этот пастор-извращенец просто не имеет себе равных.
Самое гадкое в этом скандале, однако, было то, как он отразился на его матушке. Многие аристократы порвали с ней отношения, хотя, по ее мнению, это было даже лучше, чем ядовитые высказывания, которым мог поделиться с ней.
Ярость вскипела в нем при одной мысли oб этом. Он сщурил взгляд на матушку, которая разговаривала с леди Найтсдейл, и та радостно улыбнулась ему в ответ.
Видимо, она считала потерю своего места в светском обществе мелочью, но взамен получала в награду его женитьбу.
К ним подошел Найтсдейл:
– Начнем?
Мисс Петерсон подняла голову:
– А нельзя еще немного подождать? Мне так хочется, чтобы папенька приехал!
Паркc взял ее за руку, и Мэг улыбнулась ему. Он чуть сжал ее пальцы.
– Подожди, – сказал Паркc. Найтсдейл вздохнул:
– Мы ведь решили, что вы покинете Лондон сегодня же. Если вы этого не сделаете…
– Мы успели?
Мисс Петерсон стремительно повернулась:
– Папенька!
Мэг бросилась к отцу. и обняла его. Рядом с ним седовласая женщина небольшого роста. Преподобный Петерсон обнял Мэг.
Паркc с отвращением посмотрел на преподобного Содома:
– Полагаю, ваши услуги нам не понадобятся.
– Я счастлив удалиться.
Видимо, он все-таки повысил голос, поскольку почувствовал, что на плечо ему легла ладонь Найтсдейла. Слава Богу, хоть он не пытался его гладить!
– Но…
– Спасибо вам, преподобный Филлипс, – сказал Найтсдейл, – но я полагаю, что вы можете теперь спокойно уйти. Мисс Петерсон предпочтет, чтобы свадебный обряд совершил ее отец. – Найтсдейл улыбнулся: – Конечно, ваша потеря времени будет компенсирована.
– Гм… – Пастор откашлялся. – Если вы уверены…
– Разумеется.
Тон у Паркса был угрожающий, поскольку Найтсдейл и пастор изумленно на него посмотрели.
– Итак, решено. – Маркиз взял пастора за локоть. – Пройдите сюда, преподобный Филлипс, мы быстро уладим вопросы, и вы сможете удалиться по своим делам.
– Что случилось?
Уэстбрук подошел к Парксу и встал рядом с ним. Оба наблюдали за тем, как Найтсдейл провожает преподобного Филлипса из гостиной.
– Тебе это не интересно.
– Ладно. Надеюсь, ты не питаешь отвращения ко всем священникам.
– С какой стати?
– Конечно, из-за твоего будущего тестя. – Уэстбрук кивнул кому-то, находившемуся за спиной у Паркса: – Преподобный Петерсон, очень приятно снова видеть вас.
Боже правый! Паркc медленно повернулся к отцу мисс Петерсон. Во рту у него было сухо как в пустыне. Казалось, этот человек должен его ненавидеть, но, судя по его виду, этого нельзя было сказать. Возможно, мисс Петерсон объяснила ему. Но что она могла объяснить?
– Папенька, это мистер Паркер-Рот, мой… мой… – Мисс Петерсон слабо улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Доброе утро, сэр.
Паркc протянул руку, и преподобный Петерсон ее пожал. Это было огромным облегчением: хотя бы он не станет делать вид, будто с ним не знаком.
– Обстоятельства весьма необычные, к сожалению, ваша дочь объяснила…
Если мисс Петерсон не стала объяснять ситуацию, то Паркc и подавно не станет этого делать.
– Не совсем. Позвольте представить вам мою жену. – Миссис Петерсон улыбнулась и протянула Парксу руку. Он не увидел ни гнева, ни осуждения в ее теплых карих глазах. Разве что настороженность.
– Очень приятно, миссис Петерсон.
– Рада наконец с вами познакомиться, мистер Паркер-Рот. – «Наконец»? Что она хотела этим сказать?
– Мне очень жаль… – снова начал было Паркc, но умолк. Что, собственно, он может сказать?
Преподобный Петерсон покачал головой:
– Не надо извиняться. Мэг – взрослая женщина. Она вольна самостоятельно принимать решения. – Он улыбнулся: – Вас поддерживают герцог, маркиз и граф и, что гораздо важнее, их жены. Я спокоен за будущее Мэг. – Он открыл молитвенник и поправил очки. – Итак, насколько я понял, надо поторопиться. – Он снова улыбнулся: – Хотя, рад отметить, не по той причине, по какой обычно торопятся со свадьбой.
У Паркса пылали даже кончики ушей. Он взглянул на мисс Петерсон. Она тоже покраснела.
– Начнем? – спросил преподобный Петерсон.
Она замужем. Голова у нее раскалывается от боли. В желудке спазмы. Она замужем, навсегда связана с этим неулыбчивым мужчиной, который стоит с ней рядом. Не совершила ли она самой большой ошибки в своей жизни?
Отец ее поцеловал.
– Ты знаешь, что в случае необходимости всегда можешь вернуться домой.
– Э… Да, папенька.
Он повернулся к Парксу:
– А вас я убью, если вы сделаете ее несчастной.
Паркc кивнул. Мэг рот открыла от изумления. Книгочей папенька угрожает насилием? Наверное, перед отъездом читал «Илиаду».
– Не тревожься. – Лиззи обняла ее, пока Робби жал Парксу руку. – Все будет прекрасно.
– Как ты можешь так говорить?
– Могу, ведь я тебя знаю. Ты умница. А Паркc, по мнению Робби, – хороший человек. Правда, сначала вам придется преодолеть некоторые трудности, как пришлось мне.
– У тебя все было по-другому!
– Просто потому, что это была я, а не ты. – Лиззи снова ее обняла. – Не тревожься. Уверена, ты будешь счастлива.
Мэг хотелось бы разделить оптимизм Лиззи, но она не считала себя умной.
После Лиззи ее обняла Эмма.
– Ох, Мэг, – сквозь слезы проговорила она, – я буду по тебе скучать!
– Я уезжаю всего лишь в Девон. – Эмма едва не задушила ее в объятиях. – Вспомни: я ведь не еду на Амазонку.
– Слава Богу! – Эмма улыбнулась. – Надеюсь, что примерно через год мы приедем на крестины вашего первого ребенка.
– Э-э…
Дети? Они действительно часто появляются после свадьбы. Мэг искоса посмотрела на Паркса. Он разговаривал с мисс Уизерспун, точнее, мисс Уизерспун разговаривала с ним. Судя по его виду, казалось, что он вообще никогда не захочет иметь детей.
– Добро пожаловать в нашу семью, милая. – Миссис Паркер-Рот широко улыбнулась и обняла ее. – Я так рада, что ты вышла замуж за Джонни! – Она вздохнула и покачала головой: – Я за него очень тревожилась. Он слишком серьезный, даже не улыбнется. – Она подалась ближе: – И мне кажется, он до сих пор не забыл, как Грейс его бросила.
Мэг постаралась улыбнуться как можно веселее. Ей неприятно было думать о том, что ее муж тоскует по другой женщине. Дворецкий Чарлза появился у двери:
– Свадебный завтрак готов, милорд.
– Спасибо, Блейк. – Чарлз обратился ко всем присутствующим: – Мы будем счастливы, если вы все присоединитесь к нам для короткого празднования, прежде чем новобрачные отправятся в путь.
Господи! У Мэг снова свело желудок. Она должна уехать уже через час. Ей предстоит дорога в Девон в обществе этого серьезного мужчины. Пусть Амазонка находится значительно дальше, но теперь она казалась менее пугающей.
– Если ты будешь несчастлива, Мэг, – Чарлз подошел и встал рядом с ней, – пришли весточку, и мы тут же заберем тебя домой.
У нее снова отчаянно разболелась голова. Она посмотрела на рослого мужа Эммы. Бедняга: теперь ему еще придется заботиться о сестре жены.
– Мне жаль, что я была обузой.
– Ты не была обузой, Мэг. Мы с Эммой и дети очень привязаны к тебе. Мы желаем тебе только всего лучшего.
Она шмыгнула носом.
– Знаю.
Чарлз повернулся и обжег взглядом Паркса.
– Позаботьтесь о том, чтобы моя невестка была счастлива, сэр. – Он не улыбался, в его голосе зазвучали суровые нотки. – Или я сам вас прикончу, если этого не сделает мой тесть.
Паркc ответил тоже очень серьезно:
– Я сделаю все, что в моих силах, Найтсдейл.
– Да уж, будьте любезны. Вы перед Мэг в некотором долгу, знаете ли. Она могла отказаться выйти за вас, и тогда вы остались бы в весьма неловком положении.
– Я полностью осознаю свой долг перед мисс… перед моей женой.
Они походили на двух псов, рычащих друг на друга. К счастью, все остальные уже вышли из гостиной.
– Пожалуйста, Чарлз, не глупи. Конечно же, я вышла замуж за мистера Паркера-Рота. И в сложившейся ситуации вся вина лежит на мне!
– Не согласен. – Паркc бросил на нее гневный взгляд. Мэг полностью осознавала меру своей ответственности.
– Вы не приходили ко мне в комнату и не заставляли меня переодеваться мужчиной. – Не так ли?
– Нет, не приходил. – Он цедил каждое слово сквозьзубы. Но я полагаю, вы не заставляли меня целовать вас перед особняком лорда Фонсби как раз в тот момент, когда его гости начали расходиться.
Температура, которая у нее все утро резко колебалась, неожиданно снова подскочила.
– Да, но…
Паркc кивнул:
– Да. Ответить надо так – да, вы меня не заставляли. Так что Найтсдейл прав: вина целиком лежит на мне. И я перед вами в долгу.
– Я так не думаю.
Мэг хорошо понимала, что сама во всем виновата. Паркc просто проявляет благородство. Но похоже, он искренне считает виноватым себя.
– Идемте. – Он взял ее под руку. Чарлз ушел сразу же, как только они начали спорить – если это можно было назвать спором. – Нам надо поесть и отправляться в дорогу.
У нее снова начались спазмы в желудке, и ей совсем не хотелось есть.
Он женат. Дело сделано. Он принес брачный обет.
Он сидел за свадебным завтраком рядом с мисс Петерсон. Ему пора перестать называть ее так.
Хорошо хоть, что Найтсдейл не стал его бить. По правде говоря, видеть гнев собеседника было даже приятно. Он сам пришел бы в ярость, если бы какой-то мужчина обошелся с его сестрами так, как он обходился с мисс… с Мэг. В прошлом году он был вне себя от гнева из-за Джейн, но все кончилось удачно. Он улыбнулся. Лорду Моттону следовало бы вернуться домой до рождения наследника, иначе Джейн, чего доброго, выставит младенца на аукционе или продаст первому, кто захочет его приобрести. Дьявол, она способна даже подарить младенца первому встречному!
Мэг передвигала по тарелке тончайшие ломтики окорока.
– Есть не хочется?
– Не хочется. Я себя неважно чувствую.
– Может, уедем прямо сейчас?
Мэг кивнула:
– Если вы и ваша матушка и мисс Уизерспун… не против.
– Конечно, нет. Матушка и мисс Уизерспун все равно приехали в отдельном экипаже, так что мы с вами можем уехать, когда вы пожелаете. Ваш багаж готов? Вам больше ничего не надо укладывать?
Она покачала головой. Он встал.
– Прошу нас извинить, но моя жена хотела бы уехать.
– Как, до тостов? – Уэстбрук ухмыльнулся. – А я приготовил превосходный тост. Специально для тебя, Паркc.
Этого удовольствия он определенно предпочтет лишиться. Он взял Мэг за руку и помог ей встать.
– Как жаль! Но нам действительно пора в дорогу.
– Я уже распорядился, чтобы багаж Мэг погрузили в карету, Паркер-Рот. – Найтсдейл ухмыльнулся. – И отправил объявления во все газеты.
– Премного благодарен.
Паркc смотрел, как Мэг обнимает отца, мачеху, сестру, племянниц Найтсдейла и леди Уэстбрук. Она по-прежнему была бледна. Надо надеяться, что в тишине кареты ей станет лучше.
– Заботьтесь о моей дочери, сэр.
Он пожал протянутую преподобным Петерсоном руку.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Этого вполне достаточно. – Преподобный Петерсон улыбнулся: – Характер у Мэг нелегкий.
Это было мягко сказано.
– Я заметил.
Преподобный Петерсон рассмеялся. Все присутствовавшие на свадьбе со слезами провожали Мэг, пока Паркc вел ее к карете.
– Обязательно пиши, Мэг! – напомнила ей леди Найтсдейл.
– И почаще! – добавила леди Уэстбрук.
Мисс Петерсон… Мэг… только помахала им и позволила ему усадить ее в карету. Убедившись, что она удобно устроилась на сиденье, Паркc постучал тростью в крышу, и карета тронулась.
Они остались одни.
Мисс Петерсон уставилась на свои тесно переплетенные пальцы, лежавшие у нее на коленях. Он беспокойно передвинулся на месте. Дорога до Прайори будет долгой, но есть один вопрос, который можно решить сразу же.
– Знаете, я не могу больше говорить «вы» и «мисс Петерсон».
Она кивнула.
– Мне называть тебя Маргарет или Мэг? По-моему, родные называют тебя Мэг.
Он заметил, что от нервозности начал болтать, и умолк.
– М-мэг – это хорошо.
Ну, по крайней мере она ему ответила.
– А ты должна называть меня Джоном. – Она кивнула.
– Д-джон…
– Да?
Ее голос показался ему тихим и напряженным.
– Джон, – она судорожно сглотнула, – меня сейчас сто…
К сожалению, он не захватил в карету горшка. И предложил ей свою лучшую касторовую шляпу. Он сдернул ее с головы и вовремя успел протянуть Мэг.
Глава 19
Лиззи хочет сказать ей приятное. Мэг прекрасно знала, как выглядит: она видела себя в зеркале. Кожа у нее совершенно бесцветная, под глазами пролегли черные тени.
– Жаль, что папеньки здесь нет. Лиззи ее обняла.
– Чарлз отправил за ним свою самую быструю карету. Может быть, твой отец еще успеет приехать вовремя.
Мэг шмыгнула носом. Глаза у нее защипало от слез.
– Ж-жаль, что мы не могли п-подождать. – Лиззи снова ее обняла.
– Вам надо выехать уже через час, чтобы успеть в гостиницу до темноты.
Мэг кивнула. Они решили, что, принимая во внимание характер скандальных слухов, им с Парксом лучше всего уехать из Лондона немедленно.
Приспосабливаться к супружеской жизни и без того будет трудно – ей совершенно не нужно, чтобы члены светского общества наблюдали за каждым ее вздохом.
Эмма шумно спускалась по лестнице у нее за спиной.
– Как Генри?
– Спит. – Эмма улыбнулась. – Доброе утро, Лиззи. Извини, что задержалась. Чарли и Генри заболели.
Лиззи нахмурилась:
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет. Чарли поправляется, а Генри разболелся только нынче утром. – Эмма убрала со лба выбившуюся из прически прядь и повернулась к Мэг: – Ты готова?
Мэг молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
Следом за Лиззи и Эммой она прошла в голубую гостиную. Там уже были Чарлз, Робби, герцог и герцогиня Элворд, миссис Паркер-Рот, мисс Уизерспун, Изабелла и Клер.
Мистер Паркер-Рот гневно смотрел на пастора. Мэг направилась к нему. Он переключил внимание на ее наряд. Поскольку у Мэг не было времени заказать себе подобающее свадебное платье, она надела вечернее, в котором была на балу у Истхевенов. Было ясно, что платье ему не понравилось, потому что его лицо, и без того хмурое, стало еще мрачнее.
«Чудесно, – подумала Мэг, здороваясь с пастором. – Что еще может пойти не так?»
Обычно Паркc не был подвержен хандре, но сегодняшний день стал исключением. Ему хотелось все бить и крушить.
Пастор, стоявший рядом с Парксом, прокашлялся. Он пытался завязать с ним разговор с той минуты, как Паркc приехал, – лицемерный святоша! Неужели этот дурак не видит, что Парксу не до болтовни?
Хорошо, что в этой катастрофе его никто не винит, хотя, возможно, гнев и осуждение были бы приятнее, чем смущение и жалость. Лорд Найтсдейл и Уэстбрук отнеслись к нему слишком снисходительно. Да, мисс Петерсон не следовало разгуливать по Лондону в мужском, наряде, но ему не следовало ее целовать, особенно в столь шокирующе публичном месте. Он запустил язык ей в рот и хватал ее за ягодицы! Он, несомненно, заслуживает осуждения!
Паркc закрыл глаза и живо представил себе влажное тепло ее рта и мягкие округлости ягодиц. Его бросило в жар. Жезл Паркса пришел в полную боевую готовность. Проклятие! Гнев определенно будет самым безопасным чувством, которое поможет ему выдержать этот день.
– А вот и ваша невеста.
Святой отец прикоснулся к его плечу и провел ладонью вдоль его рукава.
Какого черта? Паркc отдернул руку.
– Когда вернетесь в Лондон, зайдите ко мне. – Чертов пастор понизил голос почти до шепота: – Я знаю множество осмотрительных мужчин со сходными интересами.
Паркc сейчас что-то разобьет. Или кому-то что-то разобьет.
– Вы ошиблись адресом, святой отец! – прошипел Паркc. Преподобный извращенец испуганно отступил:
– Прошу прощения. Я подумал…
Паркc так сильно сжал зубы, что не мог произнести ни слова, но пастор его понял. Хорошо бы преподобный мерзопакостник замертво шлепнулся на пол. К сожалению, мертвый священник не в состоянии совершить церемонию бракосочетания.
Паркc заставил себя отвернуться. Мисс Петерсон уже приближалась к ним. Если он не ошибся, то на ней надето то же самое платье, в котором она была на балу у Истхевенов. В особняке того самого Истхевена, который пытался затащить его в чертовы кусты. Оказывается, Лондон буквально кишит содомитами!
Но Паркc к их числу не относится. Он скользнул взглядом по бердам и талии мисс Петерсон, по ее дивной груди и шее. Прилив желания, который он при этом ощутил, оказался успокаивающим. На самом деле мир не сошел с ума. Он мужчина, с подобающими мужчине мыслями и желаниями. Впрочем, «подобающими» не то слово, скорее, естественными. У него совершенно естественная, мужская реакция на привлекательное женское тело. Его жезл, большой и сильный, всегда в полной боевой готовности.
Он сосредоточился на лице мисс Петерсон. Она выглядела не очень хорошо. Бледная, под глазами – тени. Она казалась усталой и напряженной.
Видимо, рассчитывала совсем на другую свадьбу.
Ну что ж, сама виновата. Не надо было вести себя как сорванец, тогда к свадьбе можно было подготовиться спокойно, без спешки. Его имя не трепали бы во всех гостиных Лондона, не презирали бы его как содомита. Не исключили бы из клуба «Уайтс» и из Общества садоводов.
И преподобный мерзавец не терся бы сейчас о его панталоны. Паркc снова с гневом посмотрел на преподобного, когда пастор бормотал мисс Петерсон какие-то набожные банальности. Вот уж действительно гроб повапленный! Этот пастор-извращенец просто не имеет себе равных.
Самое гадкое в этом скандале, однако, было то, как он отразился на его матушке. Многие аристократы порвали с ней отношения, хотя, по ее мнению, это было даже лучше, чем ядовитые высказывания, которым мог поделиться с ней.
Ярость вскипела в нем при одной мысли oб этом. Он сщурил взгляд на матушку, которая разговаривала с леди Найтсдейл, и та радостно улыбнулась ему в ответ.
Видимо, она считала потерю своего места в светском обществе мелочью, но взамен получала в награду его женитьбу.
К ним подошел Найтсдейл:
– Начнем?
Мисс Петерсон подняла голову:
– А нельзя еще немного подождать? Мне так хочется, чтобы папенька приехал!
Паркc взял ее за руку, и Мэг улыбнулась ему. Он чуть сжал ее пальцы.
– Подожди, – сказал Паркc. Найтсдейл вздохнул:
– Мы ведь решили, что вы покинете Лондон сегодня же. Если вы этого не сделаете…
– Мы успели?
Мисс Петерсон стремительно повернулась:
– Папенька!
Мэг бросилась к отцу. и обняла его. Рядом с ним седовласая женщина небольшого роста. Преподобный Петерсон обнял Мэг.
Паркc с отвращением посмотрел на преподобного Содома:
– Полагаю, ваши услуги нам не понадобятся.
– Я счастлив удалиться.
Видимо, он все-таки повысил голос, поскольку почувствовал, что на плечо ему легла ладонь Найтсдейла. Слава Богу, хоть он не пытался его гладить!
– Но…
– Спасибо вам, преподобный Филлипс, – сказал Найтсдейл, – но я полагаю, что вы можете теперь спокойно уйти. Мисс Петерсон предпочтет, чтобы свадебный обряд совершил ее отец. – Найтсдейл улыбнулся: – Конечно, ваша потеря времени будет компенсирована.
– Гм… – Пастор откашлялся. – Если вы уверены…
– Разумеется.
Тон у Паркса был угрожающий, поскольку Найтсдейл и пастор изумленно на него посмотрели.
– Итак, решено. – Маркиз взял пастора за локоть. – Пройдите сюда, преподобный Филлипс, мы быстро уладим вопросы, и вы сможете удалиться по своим делам.
– Что случилось?
Уэстбрук подошел к Парксу и встал рядом с ним. Оба наблюдали за тем, как Найтсдейл провожает преподобного Филлипса из гостиной.
– Тебе это не интересно.
– Ладно. Надеюсь, ты не питаешь отвращения ко всем священникам.
– С какой стати?
– Конечно, из-за твоего будущего тестя. – Уэстбрук кивнул кому-то, находившемуся за спиной у Паркса: – Преподобный Петерсон, очень приятно снова видеть вас.
Боже правый! Паркc медленно повернулся к отцу мисс Петерсон. Во рту у него было сухо как в пустыне. Казалось, этот человек должен его ненавидеть, но, судя по его виду, этого нельзя было сказать. Возможно, мисс Петерсон объяснила ему. Но что она могла объяснить?
– Папенька, это мистер Паркер-Рот, мой… мой… – Мисс Петерсон слабо улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Доброе утро, сэр.
Паркc протянул руку, и преподобный Петерсон ее пожал. Это было огромным облегчением: хотя бы он не станет делать вид, будто с ним не знаком.
– Обстоятельства весьма необычные, к сожалению, ваша дочь объяснила…
Если мисс Петерсон не стала объяснять ситуацию, то Паркc и подавно не станет этого делать.
– Не совсем. Позвольте представить вам мою жену. – Миссис Петерсон улыбнулась и протянула Парксу руку. Он не увидел ни гнева, ни осуждения в ее теплых карих глазах. Разве что настороженность.
– Очень приятно, миссис Петерсон.
– Рада наконец с вами познакомиться, мистер Паркер-Рот. – «Наконец»? Что она хотела этим сказать?
– Мне очень жаль… – снова начал было Паркc, но умолк. Что, собственно, он может сказать?
Преподобный Петерсон покачал головой:
– Не надо извиняться. Мэг – взрослая женщина. Она вольна самостоятельно принимать решения. – Он улыбнулся: – Вас поддерживают герцог, маркиз и граф и, что гораздо важнее, их жены. Я спокоен за будущее Мэг. – Он открыл молитвенник и поправил очки. – Итак, насколько я понял, надо поторопиться. – Он снова улыбнулся: – Хотя, рад отметить, не по той причине, по какой обычно торопятся со свадьбой.
У Паркса пылали даже кончики ушей. Он взглянул на мисс Петерсон. Она тоже покраснела.
– Начнем? – спросил преподобный Петерсон.
Она замужем. Голова у нее раскалывается от боли. В желудке спазмы. Она замужем, навсегда связана с этим неулыбчивым мужчиной, который стоит с ней рядом. Не совершила ли она самой большой ошибки в своей жизни?
Отец ее поцеловал.
– Ты знаешь, что в случае необходимости всегда можешь вернуться домой.
– Э… Да, папенька.
Он повернулся к Парксу:
– А вас я убью, если вы сделаете ее несчастной.
Паркc кивнул. Мэг рот открыла от изумления. Книгочей папенька угрожает насилием? Наверное, перед отъездом читал «Илиаду».
– Не тревожься. – Лиззи обняла ее, пока Робби жал Парксу руку. – Все будет прекрасно.
– Как ты можешь так говорить?
– Могу, ведь я тебя знаю. Ты умница. А Паркc, по мнению Робби, – хороший человек. Правда, сначала вам придется преодолеть некоторые трудности, как пришлось мне.
– У тебя все было по-другому!
– Просто потому, что это была я, а не ты. – Лиззи снова ее обняла. – Не тревожься. Уверена, ты будешь счастлива.
Мэг хотелось бы разделить оптимизм Лиззи, но она не считала себя умной.
После Лиззи ее обняла Эмма.
– Ох, Мэг, – сквозь слезы проговорила она, – я буду по тебе скучать!
– Я уезжаю всего лишь в Девон. – Эмма едва не задушила ее в объятиях. – Вспомни: я ведь не еду на Амазонку.
– Слава Богу! – Эмма улыбнулась. – Надеюсь, что примерно через год мы приедем на крестины вашего первого ребенка.
– Э-э…
Дети? Они действительно часто появляются после свадьбы. Мэг искоса посмотрела на Паркса. Он разговаривал с мисс Уизерспун, точнее, мисс Уизерспун разговаривала с ним. Судя по его виду, казалось, что он вообще никогда не захочет иметь детей.
– Добро пожаловать в нашу семью, милая. – Миссис Паркер-Рот широко улыбнулась и обняла ее. – Я так рада, что ты вышла замуж за Джонни! – Она вздохнула и покачала головой: – Я за него очень тревожилась. Он слишком серьезный, даже не улыбнется. – Она подалась ближе: – И мне кажется, он до сих пор не забыл, как Грейс его бросила.
Мэг постаралась улыбнуться как можно веселее. Ей неприятно было думать о том, что ее муж тоскует по другой женщине. Дворецкий Чарлза появился у двери:
– Свадебный завтрак готов, милорд.
– Спасибо, Блейк. – Чарлз обратился ко всем присутствующим: – Мы будем счастливы, если вы все присоединитесь к нам для короткого празднования, прежде чем новобрачные отправятся в путь.
Господи! У Мэг снова свело желудок. Она должна уехать уже через час. Ей предстоит дорога в Девон в обществе этого серьезного мужчины. Пусть Амазонка находится значительно дальше, но теперь она казалась менее пугающей.
– Если ты будешь несчастлива, Мэг, – Чарлз подошел и встал рядом с ней, – пришли весточку, и мы тут же заберем тебя домой.
У нее снова отчаянно разболелась голова. Она посмотрела на рослого мужа Эммы. Бедняга: теперь ему еще придется заботиться о сестре жены.
– Мне жаль, что я была обузой.
– Ты не была обузой, Мэг. Мы с Эммой и дети очень привязаны к тебе. Мы желаем тебе только всего лучшего.
Она шмыгнула носом.
– Знаю.
Чарлз повернулся и обжег взглядом Паркса.
– Позаботьтесь о том, чтобы моя невестка была счастлива, сэр. – Он не улыбался, в его голосе зазвучали суровые нотки. – Или я сам вас прикончу, если этого не сделает мой тесть.
Паркc ответил тоже очень серьезно:
– Я сделаю все, что в моих силах, Найтсдейл.
– Да уж, будьте любезны. Вы перед Мэг в некотором долгу, знаете ли. Она могла отказаться выйти за вас, и тогда вы остались бы в весьма неловком положении.
– Я полностью осознаю свой долг перед мисс… перед моей женой.
Они походили на двух псов, рычащих друг на друга. К счастью, все остальные уже вышли из гостиной.
– Пожалуйста, Чарлз, не глупи. Конечно же, я вышла замуж за мистера Паркера-Рота. И в сложившейся ситуации вся вина лежит на мне!
– Не согласен. – Паркc бросил на нее гневный взгляд. Мэг полностью осознавала меру своей ответственности.
– Вы не приходили ко мне в комнату и не заставляли меня переодеваться мужчиной. – Не так ли?
– Нет, не приходил. – Он цедил каждое слово сквозьзубы. Но я полагаю, вы не заставляли меня целовать вас перед особняком лорда Фонсби как раз в тот момент, когда его гости начали расходиться.
Температура, которая у нее все утро резко колебалась, неожиданно снова подскочила.
– Да, но…
Паркc кивнул:
– Да. Ответить надо так – да, вы меня не заставляли. Так что Найтсдейл прав: вина целиком лежит на мне. И я перед вами в долгу.
– Я так не думаю.
Мэг хорошо понимала, что сама во всем виновата. Паркc просто проявляет благородство. Но похоже, он искренне считает виноватым себя.
– Идемте. – Он взял ее под руку. Чарлз ушел сразу же, как только они начали спорить – если это можно было назвать спором. – Нам надо поесть и отправляться в дорогу.
У нее снова начались спазмы в желудке, и ей совсем не хотелось есть.
Он женат. Дело сделано. Он принес брачный обет.
Он сидел за свадебным завтраком рядом с мисс Петерсон. Ему пора перестать называть ее так.
Хорошо хоть, что Найтсдейл не стал его бить. По правде говоря, видеть гнев собеседника было даже приятно. Он сам пришел бы в ярость, если бы какой-то мужчина обошелся с его сестрами так, как он обходился с мисс… с Мэг. В прошлом году он был вне себя от гнева из-за Джейн, но все кончилось удачно. Он улыбнулся. Лорду Моттону следовало бы вернуться домой до рождения наследника, иначе Джейн, чего доброго, выставит младенца на аукционе или продаст первому, кто захочет его приобрести. Дьявол, она способна даже подарить младенца первому встречному!
Мэг передвигала по тарелке тончайшие ломтики окорока.
– Есть не хочется?
– Не хочется. Я себя неважно чувствую.
– Может, уедем прямо сейчас?
Мэг кивнула:
– Если вы и ваша матушка и мисс Уизерспун… не против.
– Конечно, нет. Матушка и мисс Уизерспун все равно приехали в отдельном экипаже, так что мы с вами можем уехать, когда вы пожелаете. Ваш багаж готов? Вам больше ничего не надо укладывать?
Она покачала головой. Он встал.
– Прошу нас извинить, но моя жена хотела бы уехать.
– Как, до тостов? – Уэстбрук ухмыльнулся. – А я приготовил превосходный тост. Специально для тебя, Паркc.
Этого удовольствия он определенно предпочтет лишиться. Он взял Мэг за руку и помог ей встать.
– Как жаль! Но нам действительно пора в дорогу.
– Я уже распорядился, чтобы багаж Мэг погрузили в карету, Паркер-Рот. – Найтсдейл ухмыльнулся. – И отправил объявления во все газеты.
– Премного благодарен.
Паркc смотрел, как Мэг обнимает отца, мачеху, сестру, племянниц Найтсдейла и леди Уэстбрук. Она по-прежнему была бледна. Надо надеяться, что в тишине кареты ей станет лучше.
– Заботьтесь о моей дочери, сэр.
Он пожал протянутую преподобным Петерсоном руку.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Этого вполне достаточно. – Преподобный Петерсон улыбнулся: – Характер у Мэг нелегкий.
Это было мягко сказано.
– Я заметил.
Преподобный Петерсон рассмеялся. Все присутствовавшие на свадьбе со слезами провожали Мэг, пока Паркc вел ее к карете.
– Обязательно пиши, Мэг! – напомнила ей леди Найтсдейл.
– И почаще! – добавила леди Уэстбрук.
Мисс Петерсон… Мэг… только помахала им и позволила ему усадить ее в карету. Убедившись, что она удобно устроилась на сиденье, Паркc постучал тростью в крышу, и карета тронулась.
Они остались одни.
Мисс Петерсон уставилась на свои тесно переплетенные пальцы, лежавшие у нее на коленях. Он беспокойно передвинулся на месте. Дорога до Прайори будет долгой, но есть один вопрос, который можно решить сразу же.
– Знаете, я не могу больше говорить «вы» и «мисс Петерсон».
Она кивнула.
– Мне называть тебя Маргарет или Мэг? По-моему, родные называют тебя Мэг.
Он заметил, что от нервозности начал болтать, и умолк.
– М-мэг – это хорошо.
Ну, по крайней мере она ему ответила.
– А ты должна называть меня Джоном. – Она кивнула.
– Д-джон…
– Да?
Ее голос показался ему тихим и напряженным.
– Джон, – она судорожно сглотнула, – меня сейчас сто…
К сожалению, он не захватил в карету горшка. И предложил ей свою лучшую касторовую шляпу. Он сдернул ее с головы и вовремя успел протянуть Мэг.
Глава 19
– Добро пожаловать в Прайори, мисс… э-э… – Отец мистера Джона широко улыбнулся. – Ну, вообще-то вы теперь миссис Паркер-Рот, но от этого будет дьявольская путаница. А вы скоро убедитесь, что в этом доме и без того путаницы много. Как вы бы хотели называться?
– Все зовут меня Мэг, сэр.
У нее было такое чувство, будто она смотрит на своего мистера Паркера-Рота, только ставшего на тридцать лет старше. Если не считать цвета глаз (у этого мужчины они были голубыми, тогда как у его сына – зелеными), седых волос и морщинок в уголках глаз и рта, эти двое могли быть близнецами.
Внешне по крайней мере. А вот темперамент у них был совершенно разный. Она обвела взглядом маленький тесный кабинет. Мэг не могла себе представить мистера Паркера-Рота среди такого беспорядка. Книги были рассованы по полкам как попало или сложены стопками прямо на полу. Некоторые, став жертвами силы тяжести или неосторожного шага, обрушились под стулья и кресла. Бумаги покрывали все горизонтальные поверхности, и Мэг заподозрила, что из-под кучи использованной промокательной бумаги выглядывает кусочек поджаренного хлеба.
Ее взгляд снова вернулся к хозяину дома. На нем был темный просторный костюм, когда-то он, видимо, был синим, но теперь стал серым, на груди красовалось чернильное пятно. Его пальцы – изящные и ухоженные – тоже были испачканы чернилами, как и у ее папеньки.
– А как мне вас называть? – Он пожал плечами:
– Как пожелаете. Джон называет меня «отец», остальные – «па». – Тут он снова широко улыбнулся, и его глаза за стеклами очков сощурились. – Когда не награждают какими-нибудь нелестными словами.
– Ясно. – Он вел себя слишком непринужденно, чтобы называть его «отец». Пусть будет «па». – Наверное, я…
– Проклятие! – Беременная женщина с очень большим животом распахнула дверь и остановилась на пороге. – Ой, простите! – Она улыбнулась: – Значит, ты молодая жена Джона.
– Да. Я – Мэг Пе… – Нет, она больше не Мэг Петерсон! Она проглотила вздох. К этому еще придется привыкать. – Я – Мэг.
Женщина протянула руку, и Мэг ее пожала.
– Я – Джейн, сестра Джона. – Она похлопала себя по животу: – Та, которая замужем.
– Та, которая ужасно сердитая, – добавил мистер Паркер-Рот.
Джейн рассмеялась и спихнула с кресла стопку бумаги, чтобы можно было сесть.
– Ты тоже был бы ужасно сердитым, па, если бы стал похож на удава, проглотившего козу.
– Я был бы не только сердитым, но и изумленным. И это еще ничего по сравнению с тем, как отреагировала бы твоя матушка.
Джейн фыркнула:
– Очень смешно! – Она повернулась к Мэг: – Эти мужчины! Поверь мне, если бы это они были обречены на то, чтобы вынашивать младенцев, – она неуклюже передвинулась в кресле, – и в основном как раз на мочевом пузыре, то они держали бы свои панталоны застегнутыми!
Мистер Паркер-Рот предостерегающе поднял измазанную чернилами руку:
– Джейн, пожалуйста, не заставляй Мэг сразу же с воплями убегать из дома.
Джейн пожала плечами:
– Она ведь замужем, правильно?
– Только-только.
– Верно. – Джейн адресовала Мэг широкую улыбку. – Тебя вырвало, да? А теперь Джона наверху выворачивает наизнанку, и мама с Агатой тоже лежат в постели. – Она нахмурилась: – Мне лучше бы не заболеть. Рвота на этом этапе беременности была бы просто невыносимой.
– Да. Надеюсь, что вы не заболеете. – Мэг посмотрела на мистера Паркера-Рота. – Мне очень жаль. Когда я уезжала, мои племянники были больны. Наверное, я от них заразилась.
Он рассмеялся:
– Макгилл сказал, что тебя стошнило Джону в шляпу. – Мэг было стыдно об этом вспоминать.
– Больше ничего под рукой не было. – Она судорожно сглотнула. – Ваш сын поступил как настоящий джентльмен.
Джейн захохотала:
– Да уж, могу биться об заклад! Господи, как бы мне хотелось это видеть: Джон с полной шляпой блевотины!
– Это не смешно.
– Ну, наверное, не смешно. – Однако Джейн продолжала ухмыляться: – Кажется, Джон действительно влюбился!
У Мэг не хватило решимости рассказать им подлинную историю их брака. Возможно, когда… Джон… поправится, он расскажет своим родным все подробности произошедшего. Или миссис Паркер-Рот расскажет все мужу. Пока еще рано. Они приехали всего полчаса назад. Джон сразу же убежал к себе в комнату. Его матушка и мисс Уизерспун, по-прежнему немного зеленые, шатаясь, ушли к себе, чтобы восстанавливать силы.
Ошарашенный дворецкий привел Мэг.
– У тебя была какая-то причина, чтобы врываться сюда, Джейн?
Джейн пожала плечами:
– Да вроде бы нет.
– Просто решила произнести ежедневную тираду по поводу отсутствия Моттона?
– Точно. – Она посмотрела на Мэг и пояснила: – Виконт Моттон – мой муж. Мой отсутствующий муж. Он отправился в Дорсет к своей умирающей тетушке.
– И Джейн ждет не дождется, чтобы эта тетушка умерла.
– Я не настолько бессердечна. – Джейн нахмурилась. – Однако она с тем же успехом могла бы умереть и в его отсутствие.
– Младенец тоже может появиться на свет в его отсутствие.
– Но это – его ребенок! Это… – тут она ткнула себя в живот, – по крайней мере отчасти и его вина. Если я должна тут быть, то и он тоже должен!
Мистер Паркер-Рот закатил глаза.
– Мы можем надеяться на то, что тетка Моттона окажется достаточно внимательной, чтобы быстро скончаться. А пока ты не могла бы проводить Мэг в желтую спальню? Клейборн наверняка уже отнес ее вещи наверх.
– Ладно. Это лучше, чем сидеть тут и стонать.
– Определенно лучше, поскольку мне хотелось бы вернуться к моему сонету, – Мистер Паркер-Рот улыбнулся Мэг: – Не давай Джейн тебя встревожить. Она лает, но не кусается.
Джейн с трудом поднялась с кресла.
– Если только твое имя не виконт Моттон.
Мэг вышла из кабинета следом за Джейн. Они начали медленно подниматься по лестнице: Джейн через каждые несколько шагов останавливалась и отдыхала.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, все хорошо.
Мэг дотронулась до локтя Джейн:
– Но ведь в комнату меня мог бы проводить кто-нибудь другой.
– Нет-нет, па прав. Мне лучше чем-нибудь заниматься, чем слоняться без дела. – Она улыбнулась: – Па действительно хотелось вернуться к поэзии. Надо полагать, Джон подробно рассказал тебе про нашу странную семейку?
Такое предположение было вполне разумным – однако их знакомство протекало отнюдь не традиционным образом.
– Нет.
Джейн прижала руку к боку.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Да. Просто в бок вступило. У меня так бывает в последние несколько дней. Малышу уже тесно в животе.
Уцепившись за перила, она глубоко дышала.
– А когда малыш должен появиться?
– Через месяц. А первые дети всегда рождаютс с задержкой. – Она сделала еще один вдох, а потом медленно выдохнула. – Вот так-то лучше. – Она продолжила свой путь по лестнице. – Значит, Джон не рассказал тебе про нашу семью?
– Нет.
Она улыбнулась Мэг, приостановившись на две ступеньки выше.
– Окрутил тебя в считанные дни? Только не говори, что Джон сгорал от страсти!.
Мэг слабо улыбнулась:
– Это… гм… немного сложно.
Судя по лицу Джейн, она хотела получить подробный ответ, но потом передумала, повернулась и поднялась еще на ступеньку.
– Насчет нашей семьи. Я предпочитаю считать нас людьми авантюрного и эксцентрического склада, но не со странностями. Странный у нас только Джон. Если воспользоваться садоводческим сравнением, то Джон похож на фигурно подстриженное дерево, свинью посреди леса. Мы считаем, что он подменыш.
Джон – дерево, подстриженное в форме свиньи? Какая нелепость!
– Все зовут меня Мэг, сэр.
У нее было такое чувство, будто она смотрит на своего мистера Паркера-Рота, только ставшего на тридцать лет старше. Если не считать цвета глаз (у этого мужчины они были голубыми, тогда как у его сына – зелеными), седых волос и морщинок в уголках глаз и рта, эти двое могли быть близнецами.
Внешне по крайней мере. А вот темперамент у них был совершенно разный. Она обвела взглядом маленький тесный кабинет. Мэг не могла себе представить мистера Паркера-Рота среди такого беспорядка. Книги были рассованы по полкам как попало или сложены стопками прямо на полу. Некоторые, став жертвами силы тяжести или неосторожного шага, обрушились под стулья и кресла. Бумаги покрывали все горизонтальные поверхности, и Мэг заподозрила, что из-под кучи использованной промокательной бумаги выглядывает кусочек поджаренного хлеба.
Ее взгляд снова вернулся к хозяину дома. На нем был темный просторный костюм, когда-то он, видимо, был синим, но теперь стал серым, на груди красовалось чернильное пятно. Его пальцы – изящные и ухоженные – тоже были испачканы чернилами, как и у ее папеньки.
– А как мне вас называть? – Он пожал плечами:
– Как пожелаете. Джон называет меня «отец», остальные – «па». – Тут он снова широко улыбнулся, и его глаза за стеклами очков сощурились. – Когда не награждают какими-нибудь нелестными словами.
– Ясно. – Он вел себя слишком непринужденно, чтобы называть его «отец». Пусть будет «па». – Наверное, я…
– Проклятие! – Беременная женщина с очень большим животом распахнула дверь и остановилась на пороге. – Ой, простите! – Она улыбнулась: – Значит, ты молодая жена Джона.
– Да. Я – Мэг Пе… – Нет, она больше не Мэг Петерсон! Она проглотила вздох. К этому еще придется привыкать. – Я – Мэг.
Женщина протянула руку, и Мэг ее пожала.
– Я – Джейн, сестра Джона. – Она похлопала себя по животу: – Та, которая замужем.
– Та, которая ужасно сердитая, – добавил мистер Паркер-Рот.
Джейн рассмеялась и спихнула с кресла стопку бумаги, чтобы можно было сесть.
– Ты тоже был бы ужасно сердитым, па, если бы стал похож на удава, проглотившего козу.
– Я был бы не только сердитым, но и изумленным. И это еще ничего по сравнению с тем, как отреагировала бы твоя матушка.
Джейн фыркнула:
– Очень смешно! – Она повернулась к Мэг: – Эти мужчины! Поверь мне, если бы это они были обречены на то, чтобы вынашивать младенцев, – она неуклюже передвинулась в кресле, – и в основном как раз на мочевом пузыре, то они держали бы свои панталоны застегнутыми!
Мистер Паркер-Рот предостерегающе поднял измазанную чернилами руку:
– Джейн, пожалуйста, не заставляй Мэг сразу же с воплями убегать из дома.
Джейн пожала плечами:
– Она ведь замужем, правильно?
– Только-только.
– Верно. – Джейн адресовала Мэг широкую улыбку. – Тебя вырвало, да? А теперь Джона наверху выворачивает наизнанку, и мама с Агатой тоже лежат в постели. – Она нахмурилась: – Мне лучше бы не заболеть. Рвота на этом этапе беременности была бы просто невыносимой.
– Да. Надеюсь, что вы не заболеете. – Мэг посмотрела на мистера Паркера-Рота. – Мне очень жаль. Когда я уезжала, мои племянники были больны. Наверное, я от них заразилась.
Он рассмеялся:
– Макгилл сказал, что тебя стошнило Джону в шляпу. – Мэг было стыдно об этом вспоминать.
– Больше ничего под рукой не было. – Она судорожно сглотнула. – Ваш сын поступил как настоящий джентльмен.
Джейн захохотала:
– Да уж, могу биться об заклад! Господи, как бы мне хотелось это видеть: Джон с полной шляпой блевотины!
– Это не смешно.
– Ну, наверное, не смешно. – Однако Джейн продолжала ухмыляться: – Кажется, Джон действительно влюбился!
У Мэг не хватило решимости рассказать им подлинную историю их брака. Возможно, когда… Джон… поправится, он расскажет своим родным все подробности произошедшего. Или миссис Паркер-Рот расскажет все мужу. Пока еще рано. Они приехали всего полчаса назад. Джон сразу же убежал к себе в комнату. Его матушка и мисс Уизерспун, по-прежнему немного зеленые, шатаясь, ушли к себе, чтобы восстанавливать силы.
Ошарашенный дворецкий привел Мэг.
– У тебя была какая-то причина, чтобы врываться сюда, Джейн?
Джейн пожала плечами:
– Да вроде бы нет.
– Просто решила произнести ежедневную тираду по поводу отсутствия Моттона?
– Точно. – Она посмотрела на Мэг и пояснила: – Виконт Моттон – мой муж. Мой отсутствующий муж. Он отправился в Дорсет к своей умирающей тетушке.
– И Джейн ждет не дождется, чтобы эта тетушка умерла.
– Я не настолько бессердечна. – Джейн нахмурилась. – Однако она с тем же успехом могла бы умереть и в его отсутствие.
– Младенец тоже может появиться на свет в его отсутствие.
– Но это – его ребенок! Это… – тут она ткнула себя в живот, – по крайней мере отчасти и его вина. Если я должна тут быть, то и он тоже должен!
Мистер Паркер-Рот закатил глаза.
– Мы можем надеяться на то, что тетка Моттона окажется достаточно внимательной, чтобы быстро скончаться. А пока ты не могла бы проводить Мэг в желтую спальню? Клейборн наверняка уже отнес ее вещи наверх.
– Ладно. Это лучше, чем сидеть тут и стонать.
– Определенно лучше, поскольку мне хотелось бы вернуться к моему сонету, – Мистер Паркер-Рот улыбнулся Мэг: – Не давай Джейн тебя встревожить. Она лает, но не кусается.
Джейн с трудом поднялась с кресла.
– Если только твое имя не виконт Моттон.
Мэг вышла из кабинета следом за Джейн. Они начали медленно подниматься по лестнице: Джейн через каждые несколько шагов останавливалась и отдыхала.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, все хорошо.
Мэг дотронулась до локтя Джейн:
– Но ведь в комнату меня мог бы проводить кто-нибудь другой.
– Нет-нет, па прав. Мне лучше чем-нибудь заниматься, чем слоняться без дела. – Она улыбнулась: – Па действительно хотелось вернуться к поэзии. Надо полагать, Джон подробно рассказал тебе про нашу странную семейку?
Такое предположение было вполне разумным – однако их знакомство протекало отнюдь не традиционным образом.
– Нет.
Джейн прижала руку к боку.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Да. Просто в бок вступило. У меня так бывает в последние несколько дней. Малышу уже тесно в животе.
Уцепившись за перила, она глубоко дышала.
– А когда малыш должен появиться?
– Через месяц. А первые дети всегда рождаютс с задержкой. – Она сделала еще один вдох, а потом медленно выдохнула. – Вот так-то лучше. – Она продолжила свой путь по лестнице. – Значит, Джон не рассказал тебе про нашу семью?
– Нет.
Она улыбнулась Мэг, приостановившись на две ступеньки выше.
– Окрутил тебя в считанные дни? Только не говори, что Джон сгорал от страсти!.
Мэг слабо улыбнулась:
– Это… гм… немного сложно.
Судя по лицу Джейн, она хотела получить подробный ответ, но потом передумала, повернулась и поднялась еще на ступеньку.
– Насчет нашей семьи. Я предпочитаю считать нас людьми авантюрного и эксцентрического склада, но не со странностями. Странный у нас только Джон. Если воспользоваться садоводческим сравнением, то Джон похож на фигурно подстриженное дерево, свинью посреди леса. Мы считаем, что он подменыш.
Джон – дерево, подстриженное в форме свиньи? Какая нелепость!