Маккензи Салли. Слишком красива для жены

   – А почему ты приехала в город, Эмма? Ведь ты считала, что деревенский воздух гораздо полезнее для мальчиков.
   – Я не могла сидеть дома, когда до меня дошли слухи о твоем шокирующем поведении! – Эмма замолчала, явно пытаясь взять себя в руки. – Мне следовало сопровождать тебя с самого начала сезона, а не перекладывать эти обязанности на леди Беатрис. Они явно оказались ей не по силам.
   Мэг показалось, будто она проглотила огромный камень.
   – Что ты хочешь сказать? Кто-то распространял сплетни?
   – Если бы кто-то один! Я получила лукавые письма от леди Олдсток и тревожное письмо от леди Фарли, которая, кстати, сочла тебя совершенно неподходящей партией для своего сына. Насколько я понимаю, у тебя вошло в привычку исчезать в саду с мужчинами. И скольких джентльменов ты развлекала в кустах, Мэг?
   – Э-э…. – В такой интерпретации все выглядело не слишком красиво. – На самом деле…То есть…
   – Мне казалось, что Паркер-Рот тебе понравился, – сказал Чарлз. – Кажется, ты о нем упоминала в прошлом году?
   – Что?
   – Паркер-Рот. Разве он не гостил у Тинуэйтов? Уверен, что либо ты, либо тетя Беа очень хорошо отозвались о нем в одном из ваших писем.
   – Я ничего о нем не писала.
   Мэг не сомневалась в том, что постаралась не упоминать о Парксе. Да, он ей очень понравился – она была настолько глупа, что восхищалась им. Редко встретишь мужчину, способного обсуждать «Заметки о теории и практике ландшафтного садоводства» Хэмфри Рептона, при этом высказывая разумные мысли или вообще какие-то мысли.
   То ли по глупости, то ли по наивности Мэг надеялась, что по возвращении в Лондон он проявит к ней интерес. Этого не случилось. Он присутствовал на свадьбе Робби и Лиззи, а потом исчез. Она высматривала его на всех вечерах, на всех балах, на всех пикниках. Наконец после нескольких недель молчаливых поисков она спросила Робби, где он. Он ответил ей, что Паркc вернулся в свое поместье в Девоне.
   Совершенно очевидно, что она не произвела на него такого впечатления, какое он произвел на нее.
   – Ты прав, Чарлз. Мне кажется, леди Беатрис действительно упоминала о мистере Паркере-Роте. По-моему, она даже сказала, что он тебе понравился, Мэг.
   – Ой! Гм… Я хотела сказать, ну…
   – После того как я оправилась от потрясения – а ты должна признать, что сцена в гостиной леди Палмерсон была просто шокирующей… – Эмма выразительно посмотрела на шаль, которая по-прежнему была завернута вокруг испорченного платья Мэг, – я вижу все преимущества этого брака.
   – Преимущества?
   – Да. Ты будешь замужем. Мистер Паркер-Рот относительно молод, ему чуть больше тридцати, у вас будет много детей. У него несколько братьев и сестер.
   – О?!
   Мэг судорожно сглотнула. Дети? У нее с Парксом? При этой мысли она почувствовала себя очень… странно.
   – Да, конечно. И ему нравятся растения. Его мать говорит, что у него в поместье их довольно много.
   – О!
   – Вы идеальная пара. – Эмма откинулась на сиденье. – Мы с его матерью побеседовали, пока ждали в коридоре. Она – милейшая женщина. Можешь не сомневаться в том, что я нижайше извинилась за твое невежливое поведение. Она была крайне добра – сказала, что все понимает. Я буду рада с ней породниться.
   – Эмма, ты не породнишься с миссис Паркер-Рот. Я не выйду замуж за ее сына. Сколько раз я должна это повторять?
   – Повторяй сколько хочешь, это ничего не меняет. Ты должна за него выйти – или твоя репутация полностью погибнет.
   – Нисколько.
   – Мэг…
   – Дамы, – вмешался Чарлз, – пора закончить эту битву. Вы обе друг друга не слышите.
   – О чем ты говоришь, Чарлз? Конечно, я слышу Мэг! Просто она говорит глупости!
   Чарлз обнял Эмму за плечи и прижал к себе.
   – Думаю, вам обеим надо хорошенько выспаться. Утро вечера мудренее.
   – Не знаю, что может измениться.
   – Эмма…
   – Ну хорошо!
   Секунду Эмма сидела, возмущенно выпрямившись, потом привалилась к Чарлзу.
   – Так-то лучше, – сказал он. – А теперь рассказывай мне про Изабеллу, Клер и мальчиков. Какие новые фокусы устроил Генри?
   Мэг отвернулась и снова стала смотреть в окно. Голос Эммы доносился до нее словно откуда-то издалека. Она говорила про девятимесячного Генри и про Чарли, которому было уже почти три года, и про Изабеллу и Клер, осиротевших племянниц Чарлза. Сообщала Чарлзу обо всех скучных подробностях их жизни, которые он пропустил, пока был в Лондоне.
   Мэг прижалась лбом к стеклу, сердце ее болезненно сжалось.
   Появится ли у нее в жизни кто-нибудь, с кем она сможет делиться такими же подробностями семейной жизни?
 
   – Какая чудесная новость, Пинки! Жаль, что твоего отца здесь нет. Он будет так доволен, когда мы ему сообщим.
   – Матушка, ты обещала больше не пользоваться этим нелепым прозвищем! – Паркc открыл дверь их апартаментов в отеле «Палтни». – И я сомневаюсь, что отцу очень важно, женат я или нет. А я так и останусь неженатым. Мисс Петерсон не приняла моего предложения.
   Матушка быстро прошла в двери.
   – Чепуха! Она просто капризничает. Ты не хуже меня понимаешь, что удевушки нет выбора. Ей придется выйти за тебя замуж.
   – Кто за кого должен выйти? – раздался голос мисс Агаты Уизерспун, подруги и бывшей компаньонки его матери. Она отложила книгу, которую читала. – Только не говори мне, что Пинки забрался какой-то девице под юбки!
   – Нет, конечно. То есть – не совсем. – Матушка села на кушетку рядом с Агатой. Паркc сосчитал до десяти. Два раза. Не помогло.
   – Будьте любезны не пользоваться этим дьявольским прозвищем!
   – Пинки!
   Он молча обжег матушку взглядом.
   – Джонни! Научись сдерживать свою вспыльчивость. Повышать голос нехорошо.
   Агата ухмыльнулась:
   – Значит, в этом старом сучке еще бегут по жилам остатки соков?
   – Агата, полно! Ты смущаешь Пинки.
   – Матушка!
   – Я хотела сказать – Джонни. Он еще не старый, ему только недавно исполнилось тридцать.
   – Гм… А ведет себя так, словно ровесник Мафусаилу. – Агата фыркнула. – Даже превзошел его. Если Мафусаил был похож на других парней из Ветхого Завета, то в постели он ориентировался лучше, чем наш Пинки.
   – Полно, Агата. У Пинки… – матушка посмотрела на него, – гм… у Джонни есть в деревне милая вдовушка.
   – Матушка!
   – Право, Пи… Джонни, не повышай голос!
   Он точно ее придушит. Придушит свою мать и ее подругу.
   – Полагаю, что мне не помешало бы немного бренди, – сказал он вслух.
   – Великолепно. Можешь налить рюмку и мне. Агата, не желаешь выпить бренди?
   – Конечно, желаю. А теперь рассказывай мне все, Сесилия. Что Пинки устроил?
   – Джон! – вмешался Паркc. – Или Паркc. Или мистер Паркер-Рот. Не Пинки. Вы поняли меня, мисс Уизерспун?
   Агата пожала плечами:
   – Ну хорошо, хорошо. Но должна тебе сказать, что у тебя просто нет чувства юмора.
   Он подал Агате рюмку бренди, с трудом преодолев желание не вылить его на нелепый красно-золотой мужской халат, который был на ней надет.
   – Спасибо. Я обязательно учту ваше замечание. – Она закатила глаза:
   – Я так сочувствую бедняжке, которую ты скомпрометировал! Но может, она такая же мрачная, как и ты.
   Он удовлетворился тем, что оскалил зубы, надеясь, что эту гримасу могут счесть улыбкой, и уселся в кресло как можно дальше от дам.
   – Почему ты не спишь, Агата? – осведомилась матушка. – Мне казалось, ты сегодня слишком устала, чтобы выйти из дома. Я ожидала, что застану тебя крепко спящей.
   Агата сделала большой глоток бренди.
   – Ты же знаешь, Сесилия, что я приехала с тобой в Лондон только ради мороженого, выставки картин и еще, может быть, чтобы походить в театр. Я не желаю участвовать во всех этих светских пытках. Ты можешь себе представить меня в каком-то дурацком бальном зале? Да я умру от скуки, слушая, как эти тупоголовые неряхи бесконечно нудят о других аристократических дурнях. – Она бросила взгляд в сторону Паркса: – Хотя, возможно, сегодняшний вечер оказался бы исключением. Расскажи мне, кто эта молодая леди, которую Пин… то есть Джон… уговорил нарушить приличия?
   – Я не уговаривал эту молодую леди нарушать приличия!
   – Правда? И почему меня это не удивляет? Тогда что же произошло? Какой-то спор о'флоре пошел не слишком красиво?
   – Прекрати, Агата! Ты ведешь себя не лучше Пин… Джонни. Нет, насколько я понимаю, уговорами занималась сама молодая леди, и уговорила она не Джонни, а ви… какого-то другого мужчину.
   Слава Богу, что матушка в последний момент решила проявить хоть какую-то сдержанность. Агата явно не относится к числу светских сплетниц, но может ляпнуть все, что на ум взбредет. Она, не задумываясь, свяжет имя мисс Петерсон с Беннингтоном. И сделает это с удовольствием, поскольку знает, как сильно Беннингтон его ненавидит.
   – Тогда почему предложение пришлось делать Джону?
   – Потому что именно его застали за… гм… нарушением правил приличия.
   – Матушка, никакого нарушения приличий не было!
   – Возможно, не было, когда вас увидела леди Данли. Однако…
   Тут матушка выразительно выгнула бровь. Агата хмыкнула:
   – Похоже, девица из тех, на которых клейма негде ставить. Возможно, некоторая сумма денег, потраченных с умом, решит проблему. Ты сказала, кто это была, Сесилия?
   – Я не говорила, но это не секрет. Леди Данли распространяла новость по бальному залу с такой скоростью, с какой только могла шевелить губами. Это мисс Маргарет Петерсон, так что деньгами тут проблему не решить. Ее сестра – маркиза Найтсдейл.
   – Найтсдейл? – Агата выпрямилась. – Это семейство Дрейсмит. Леди Беа – моя подруга.
   – Она там была. Насколько я понимаю, она сопровождала и опекала мисс Петерсон.
   Агата пролила бренди себе на халат.
   – Леди Беа как сопровождающая молодой особы? Вот это да! Какому дурню пришло в голову, будто из Беа выйдет хорошая дуэнья? Ее никогда не волновали вопросы приличий. Разве Элтон до сих пор не служит у нее дворецким?
   – Не думаю, чтобы кто-то счел леди Беатрис идеальной кандидатурой, но необходимость заставила пойти на такую меру. – Его матушка сделала маленький глоток бренди. – Теперь леди Найтсдейл намерена взяться за дело сама. Хотя несколько опоздала.
   – Матушка, ничего особенного не произошло.
   – Ничего?
   Проклятие! Достаточно матушке вот так выгнуть бровь, и Паркc снова чувствовал себя десятилетним мальчишкой, который снова натоптал в холле. Не то чтобы матушка особенно не любила грязи, но их домоправительница, миссис Чаринг, при виде затоптанного пола всегда впадала в ярость. А вот это матушке очень не нравилось.
   – Я иду спать.
   – Хорошо, Джонни. Приятных тебе сновидений. Мы сможем обсудить все завтра утром.
   Обсуждать было нечего, но он не намерен был начинать спор, особенно когда тут сидит Агата Уизерспун, которая так и рвется вступить в бой.
   Он не может силком тащить мисс Петерсон к алтарю. Если она не передумает, ему останется лишь вернуться домой, в Прайори, к своей прежней жизни.
   К его немалому удивлению, эта мысль не доставила ему особого удовольствия.
   Когда Паркc вошел к себе в спальню, его камердинер сидел у камина с книгой в руке.
   – Тебе следовало выйти к Агате, дружище.
   – Еще чего! Ты что, за дурака меня держишь? – Рослый шотландец ухмыльнулся. – Не думаю, чтобы эта леди была очень рада поделиться со мной свечами.
   – Наверное, ты прав. Что ты читаешь?
   Ухмылка Мака стала шире. Он гордо продемонстрировал свою брошюру.
   Паркc прищурился, чтобы прочесть название на обложке.
   – «Полный путеводитель по девицам Ковент-Гарден, включая расценки, места работы и особые любовные умения». Боже правый! «Особые любовные умения»? Что это значит?
   – А ты правда хочешь узнать?
   – Нет!
   То, как заблестели у Мака глаза, сказало Парксу, что он определенно не хочет слышать продолжения.
   – Уверен? Не хочешьузнать про Рыжеволосую Пег – кстати, рыжие у нее волосы вовсе не на голове, – которая может ртом…
   – Молчи! Не хочу больше этого слышать. Ты и так уже сказал слишком много.
   – А еще есть Пышная Бесс, у которой самые большие…
   – Мак! Прошу тебя. У меня был ужасный вечер, чтобы ты еще увеличил мою головную боль.
   – Эх, да у тебя что, снова голова болит? Заварить тебе моего особого чая?
   – Нет.
   Ему хотелось лечь в кровать, укрыться с головой и сделать вид, будто этого вечера вообще не было. А утром проснуться свободным человеком.
   Но он и так свободный человек! Мисс Петерсон отвергла его предложение.
   Тогда почему он не чувствует себя свободным?
   – Помоги мне снять этот проклятый фрак.
   – А ты точно не хочешь пройтись до Ковент-Гарден и попробовать отыскать одну из этих девочек?
   – Господи, нет! Ничего, кроме дурной болезни, там не найдешь.
   – Ну, не знаю, Джонни. Мужчина, который написал этот путеводитель, похоже, полон энтузиазма. Конечно, он напечатал и рекламу особых пилюль доктора Боллоу, так что я не уверен, что его рекомендациям можно доверять целиком. Но все же мы не каждый день бываем в Лондоне, знаешь ли. Надо познакомиться с достопримечательностями, так сказать.
   Мак помог ему снять фрак и отправился повесить его в гардероб.
   – Поверь, я не хочу видеть никаких достопримечательностей. Я бы завтра же уехал в Прайори, если бы мог.
   Голос Мака глухо донесся из гардероба:.
   – Обычно ты не рвешься домой, Джонни. Что случилось?
   – Возможно, я нашел себе жену.
   – Что?! – Мак стремительно обернулся, ударившись головой о дверцу гардероба. – Черт! Теперь у меня разболелась голова!
 
   – Где мисс Петерсон, Беа? – Элтон, дворецкий леди Беатрис, посмотрел в темноту за ее спиной. – Ты ведь ее не потеряла?
   Леди Беа вздохнула и прошла мимо него в холл.
   – Не совсем.
   – «Не совсем»? Как это понимать?
   Она дала ему свою накидку.
   – Поднимаемся наверх, Билли, и я тебе все расскажу. – Он взял ее под руку, и они отправились к себе в спальню.
   – Господи, как хорошо дома! – Беа рухнула на козетку. – Не знаю, сколько еще этих увеселений я смогу выдержать!
   – Все настолько плохо?
   Элтон налил им обоим по рюмке бренди.
   – Очень плохо. – Она похлопала по сиденью рядом с собой. – Иди сюда и обними меня.
   Элтон вручил ей рюмку бренди и сел рядом с ней. Она положила голову ему на плечо.
   – Мр-мяу!
   Королева Бесс, большая рыжая кошка леди Беа, прыгнула на кушетку и удобно устроилась на коленях у Элтона. Беа рассмеялась.
   – Ты по мне скучала, Бесс?
   – Ее величество всегда по тебе скучает, Беа.
   – Нечего мне зубы заговаривать. Я-то знаю правду. Бесс гораздо больше любит тебя. Видишь, чьи колени она выбрала?
   – В последнее время она больше времени проводила со мной. – Он запустил пальцы в густой мех за ушами Бесс. Ее величество зажмурила глаза и замурлыкала.
   – Это потому, что мне пришлось тратить время, перебираясь из одного бального зала в другой! – Беа картинно закатила глаза. – Я тебе говорила, насколько идиотская у нас аристократия?
   – Раз-другой говорила.
   – Наскучило тебе это до смерти, да? – Элтон поцеловал ее в макушку.
   – Беа, с тобой никогда не бывает скучно. – Беа хмыкнула:
   – Кажется, ты единственный так думаешь.
   Элтон посмотрел на ее красочный наряд, но благоразумно промолчал.
   Беа погладила уши Королевы Бесс.
   – Ну, хорошая новость заключается в том, что, похоже, я лишилась своих обязанностей дуэньи.
   – Гм… – Элтон предоставил Беа ласкать Бесс, а сам начал гладить локоны Беа. – Кажется, ты действительно потеряла свою подопечную. Что, светские кошки порвали мисс Петерсон в клочья и разбросали обрывки по всему бальному залу?
   Беа рассмеялась.
   – Ну, не совсем, хотя она сумела этим вечером устроить роскошный скандал. М-м… Продолжай, пожалуйста…
   – Что именно? Это? – Элтон начал массировать ей шею. – Или это?
   Он наклонился и поцеловал чувствительное местечко у нее под ухом.
   – И то и другое.
   Беа наклонила голову, чтобы у него была большая свобода действий, и он этой свободой не преминул воспользоваться. Добравшись до ее губ, он поцеловал ее, а потом выпрямился.
   – Так где же мисс Петерсон?
   Беа вздохнула…
   – Эмма забрала ее в особняк Найтсдсйлов..
   – А, да! Лакей приходил за ее вещами. А разве маркиза не осталась в Кенте?
   – Она там оставалась, пока до нее недошли слухи о Мэг и ее склонности гулять в саду.
   Элтон кивнул:
   – Я так и знал, что добром это не кончится.
   Беа выпрямилась и негодующе посмотрела на него:
   – Хочешь сказать: «А что я тебе говорил», мистер Элтон? – Он снова привлек ее к себе.
   – Вот именно. Я ведь скучный старик, не забыла? Положение обязывает меня предвидеть катастрофы.
   Беа тихо рассмеялась.
   – Это верно.
   – Значит, Эмма рассердилась?
   – Еще как. И совсем некстати появилась в тот момент, когда леди Данли всем рассказывала, что видела Мэг полуобнаженной в кустах с мужчиной.
   – Гм… Мне казалось, эта девица более осмотрительна.
   – Именно поэтому я и допустила, чтобы она вела себя подобным образом. Ей как-никак уже двадцать один год. Неудивительно, что она стала испытывать некоторое любопытство, как бы Эмме ни хотелось это отрицать. – Беа ухмыльнулась. – Видишь ли, Мэг не посчастливилось познакомиться с опытным лакеем.
   – Полно, Беа, ведь это ты меня соблазнила. Заманила на чердак в доме твоего отца, когда я был наивным юношей.
   – Так оно и было, правда. Не то чтобы я знала больше, чем ты, – я просто знала, чего хочу. – Она поцеловала его в щеку. – Я бы сказала, что мы с тобой неплохо справлялись.
   Элтон хмыкнул.
   Бесс недовольно мяукнула.
   – Ш-ш, ваше величество. – Бесс толкнула головой руку Беа. – Да-да. Сейчас я почешу тебя за ушком, Бесси.
   – Кто же тот мужчина, которого мисс Петерсон встретила в саду?
   Рука Беа на секунду замерла, и Королева Бесс снова выразила недовольство. Беа принялась ее почесывать.
   – Беннингтон.
   – Беннингтон?
   – Да. Не знаю, о чем Мэг думала! Этот мужчина так же противен, как остывшая баранина.
   – Тем не менее он владелец обширной коллекции растений.
   – Растений!
   – Мяу!
   Королеву Бесс возмутил громкий возглас Беа.
   – Ш-ш, Бесси. – Беа провела рукой от ушек ее величества до хвоста и тяжело вздохнула. – Наверное, ты прав, Билли. Должно быть, именно это и привлекло Мэг. – Она нахмурилась, размеренно поглаживая спинку Бесс. – Ну, можешь не сомневаться: если бы я увидела, что она улизнула с ним, я бы тотчас отправилась следом.
   – Конечно. Значит, она помолвлена с виконтом?
   – О нет, слава Богу! На них наткнулся Паркер-Рот. Прогнал Беннингтона раньше, чем туда явилась леди Данли. К несчастью для него, эта особа решила, что именно он и переменил наряд Мэг, о чем она поспешила уведомить половину света.
   – Значит, мистер Паркер-Рот злится из-за того, что ему придется заплатить за свой добрый поступок собственной свободой? – спросил Элтон. – Ничего удивительного. Ведь он ни в чем не виноват.
   Беа фыркнула. Бесс зашипела, спрыгнула у нее с коленей и спряталась за ближайшим креслом.
   – В саду он, может быть, и не совершил ничего дурного. Но в гостиной леди Палмерсон повел себя непристойно.
   – Вот как? Значит, он не против жениться на Мэг? – Элтон начал извлекать шпильки из прически Беа.
   – Еще как против! Ты же знаешь, как мужчины терпеть не могут, когда им приходится жениться в силу сложившихся обстоятельств.
   – Понятия не имею, о чем ты говоришь.
   Беа закатила глаза и принялась развязывать ему шейный платок.
   – Как и положено джентльмену, мистер Паркер-Рот сделал Мэг предложение. А эта дура его не приняла. – Стянув платок с его шеи, Беа бросила его на пол. – Мне любопытно узнать, чем закончится это сражение, но ненастолько, чтобы оставаться в Лондоне.
   Руки Элтона остановились.
   – Ты собираешься покинуть Лондон?
   – В самое ближайшее время.
   – Я буду по тебе скучать. – На его лице появилась та бесстрастная маска, какие умеют надевать только превосходные дворецкие. – Куда ты поедешь?
   – В Европу вместе с тобой, дурачок. Мы наконец поженимся.
   – Поженимся? – Элтон нахмурился. – Беа…
   – Ш-ш! – Она прижала палец к его губам. – Не желаю слушать твои возражения. Ты повторяешь их уже много лет. Ты обещал на мне жениться после того, как Мэг будет пристроена. Она пристроена настолько, насколько это возможно. Я здесь больше не нужна, меня уже отстранили от моих. обязанностей.
   – И я все равно не думаю…
   – Вот и не думай. Я. собираюсь выйти за тебя замуж, мистер Уильям Элтон, так что вбей это в свою тупую башку.
   – Но…
   Беа закрыла ему рот поцелуем, завершив этим их спор и положив начало гораздо более интересному состязанию.
 
   – Чарлз, я тревожусь за Мэг.
   – Вижу, моя хорошая. Уже несколько минут ты меряешь шагами спальню.
   Эмма остановилась у камина и устремила взгляд на пламя.
   – Что на нее нашло? Я не думала, что она выкинет нечто настолько глупое! Отправиться в сад с мужчиной! Она ведь не только что дебютировала в свете! Ей двадцать один. Это ее второй сезон. Пора бы ей стать рассудительнее.
   Чарлз невнятно хмыкнул.
   – Мне надо было приехать в Лондон раньше, когда получила письмо от леди Олдстон, но у Генри как раз резались зубки, и он все время капризничал, не подпускал к себе няню. Я две ночи подряд с ним не спала.
   Чарлз снова хмыкнул.
   – Говоря по правде, я решила, что леди Олдстон просто вредная старая кошка. Но тут пришла записка от леди Фарли. – Эмма повернулась к Чарлзу: – Можешь себе представить: леди Фарли сообщила, что на Мэг клейма ставить негде! Я пришла в такую ярость, что решила поехать в Лондон только для того, чтобы свернуть ей ее жилистую морщинистую шею. – Она коротко выдохнула. – И тогда мне написала Сара. Я поняла, что…
   Эмма наконец посмотрела на Чарлза. Он сидел на постели, опираясь спиной на изголовье и спустив одеяло до пояса. Свечи бросали блики на его тело: сильную шею, широкие плечи, мускулистые руки и мощную грудь, на темно-золотистые завитки волос, уходившие вниз к его…
   – Ты голый?
   Он ухмыльнулся и заглянул под оттянутое одеяло.
   – Похоже, что да. Не хочешь проверить?
   Ей очень хотелось это сделать. Она не ощущала его веса уже два месяца. Ее тело ныло, тоскуя по нему. Она глубоко вздохнула.
   – Ты пытаешься меня отвлечь!
   – Нет, я пытаюсь тебя соблазнить, заманить к себе в постель, чтобы я мог покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела и окунуться в твой жар.
   Она схватилась за спинку стула, который очень кстати оказался совсем рядом. Ноги отказывались ее держать.
   Она попыталась сосредоточиться на чем-то, кроме вдруг ставших невероятно чувствительными сосков и пульсации внизу живота.
   – Почему ты не написал мне про Мэг, Чарлз? Если это заметила Сара, то и ты должен был… Сара наверняка сказала Джеймсу, а он должен был намекнуть об этом тебе.
   – Ну, а он не намекнул.
   Чарлз пожал плечами. Эмма смотрела, как двигаются его мускулы.
   Мэг. Ей надо думать о Мэг.
   – Как мог Джеймс промолчать? Как ты мог не заметить, что происходит?
   – Я не хожу по балам и прочим светским увеселениям, Эмма. Не хочу слушать глупую болтовню и пялиться на девиц, которых только что вывезли в свет.
   – Не хотелось бы думать, что ты пялишься на других женщин, а они – на тебя. – Он улыбнулся:
   – Я хожу в палату лордов, в клуб «Уайтс», на встречи с мужчинами, с которыми у меня общие интересы. Я возвращаюсь домой и читаю – и скучаю по тебе, по мальчикам и Изабелле и Клер.
   – О!
   – И, какты сама сказала, Мэг выезжает не первый год. Она пережила прошлый сезон под покровительством тети Беа. Я не думал, что у меня есть причины тревожиться.
   Эмма вздохнула:
   – Я тоже не думала, но ошиблась. Что мне теперь делать?
   – Ложиться в постель. Ты покормила Генри?
   – Да. Теперь он должен проспать всю ночь. – Она улыбнулась: – Он – жадный чертенок.
   – Весь в отца. Знаешь, я ужасно по тебе скучал.
   – А я – по тебе.
   Она прошла через комнату и залезла в постель. Чарлз вытянул руку, и она положила голову ему на плечо, прижав ладонь к его груди. Он крепко прижал ее к себе.
   Он был такой большой и надежный! Пока он находился в Лондоне, Эмма спала одна. И сейчас, на секунду закрыв глаза, с наслаждением вдыхала запах его кожи, впитывая его тепло и силу.
   Ей хотелось того же для своей сестры – вот такого контакта. Такой любви. Найдет ли ее Мэг с мистером Паркером-Ротом?
   Вряд ли. Скандал – плохой сват.
   Чарлз начал поглаживать ее бедро, напомнив ей, чего еще ей не хватало без него.
   – Мне надо было ехать в Лондон, как только я получила письмо от леди Олдстон. – Она запустила пальцы в короткие, упругие завитки волос у него на груди. – Мне надо было сопровождать Мэг вместо леди Беатрис.
   Чарлз повернулся, чтобы приподняться на локте, и начал расстегивать ей ночную сорочку.
   – Эмма, тебе надо было заботиться о детях. Ты же знаешь, что в деревне им лучше.
   – М-м… – Прикосновение его пальцев доставляло ей такое наслаждение! И она знала, что прикосновение его губ будет еще более приятным. – Может быть, я была не права. Может, детям и в Лондоне было бы хорошо, и тогда нам не надо было бы надолго расставаться.
   Он широко улыбнулся, заглядывая ей в глаза:
   – Ну, мне определенно нравится, когда ты здесь.