Маккензи Салли. Слишком красива для жены

   – Полно, милорд. Отпустите вашу бедную матушку. – Он посмотрел на нее и широко улыбнулся.
   Лиззи разжала последний пальчик.
   – Ну вот. – Она поспешно отодвинулась чуть дальше. – Ты его подержишь, хорошо? Я не смогу даже просмотреть письмо, если он останется у меня на коленях. Он начинает превращаться в настоящего осьминога!
   Мэг села в кресло, держа на руках лорда Мандерса. Его тяжелое тельце приятно давило на колени. Маленькому Генри уже исполнилось девять месяцев, так что попытка подержать его на коленях больше напоминала борьбу: ему постоянно хотелось куда-ни будь уползти и набедокурить. Виконт Мандерс был еще слишком мал, чтобы вырываться. Мэг крепче прижала его к себе.
   Она никогда не принадлежала к тем девицам, которые воркуют над каждым младенцем. Она рассчитывала иметь своих детей. Это был ее долг – неприятная, но неизбежная обязанность, которая будет отнимать время от ее садоводческих занятий. Но сейчас она почувствовала, что, возможно, иметь детей не так уж плохо. Но прежде надо найти подходящего мужа.
   Мистера Паркера– Рота она вычеркнула из жизни.
   Лиззи щурила глаза, просматривая письмо, которое снова взяла в руки.
   – Да, леди Глэдис действительно помолвлена!
   – С кем?
   – С лордом Дирвоном.
   Мэг нахмурилась. Не может быть.
   – Это тот лысый старец с волосатыми ушами, который постоянно говорил про Ватерлоо?
   – Тетя Глэдис характеризует его как старого друга, разделяющего ее любовь к театру. Именно тот, о котором ты вспомнила.
   Леди Глэдис и лорд Дирвон. Вместе. Женатые. Занимающиеся теми вещами, которыми обычно занимаются супруги… Нет. Это невозможно.
   – Но разве леди Глэдис не слишком стара для брака?
   – Кто б возразил? Действительно, кто?
   – Может, она ищет спутника, с которым будет делить свою старость. Но ведь у нее была компаньонка.
   Лиззи ухмыльнулась:
   – Ты не поверишь, но леди Аманда тоже выходит замуж, за некоего мистера Педд-Уилта. Кажется (но тут я не уверена, потому что тетя Глэдис из ложной экономии писала так убористо, что мне трудно разобрать ее каракули)… так вот, кажется, у них будет общая свадьба. И скоро. В мае. Если только тетя Глэдис не написала, что лорд Дирвон мается подагрой и не сможет отправиться в свадебное путешествие. Тут и правда трудно разобраться. – Лиззи отложила письмо и подалась вперед. – Так насчет Паркса…
   – Гр-р!
   Лорд Мандерс недоуменно покрутил головенкой, пытаясь понять, откуда раздался столь странный звук.
   – Я не хочу говорить о мистере Паркере-Роте.
   – Меня не интересует, чего ты хочешь, Мэг. – Лиззи сурово сдвинула брови. – Знаешь, мы с Робби уже начинали очень за тебя тревожиться.
   – Тревожиться? – Мэг попыталась рассмеяться. – С чего вам было обо мне тревожиться?
   – Ты стала уходить в сад на каждом балу. – Мэг покраснела.
   – Я просто прогулялась с одним или двумя…
   – Или пятью-шестью. Если ты считала, что действуешь незаметно, то ты ошибалась. Робби рассказал мне, что мужчины уже начали делать ставки на то, кем окажется твой следующий спутник.
   – Не может быть!
   – Может. Разве ты не заметила, что вокругтебя начали толпиться повесы?
   – Э-э…
   Действительно, в последнее время ей было немного не по себе. Мужчины как-то странно на нее реагировали, бросали многозначительные взгляды, она слышала у себя за спиной сдавленный смех, но не обращала на это внимания. Представители высшего света, как правило, хлыщи и глупцы. Чего от них ждать.
   – Раньше ты была весьма наблюдательна. Неужели ты не заметила, что матери начали уводить своих юных подопечных подальше от тебя? По правде говоря, все девицы на выданье избегают тебя как зачумленную.
   – Нет. – Мэг нахмурилась. – Ты ошибаешься.
   С ней действительно стали реже заговаривать женщины, но это ее только радовало. Ей не нравились лондонские девицы. Глупые, пустые, скучные создания, способные говорить только о погоде и сплетнях.
   – Мы с Робби так обрадовались, увидев тебя вчера вечером с Парксом! Не знаю, почему ты отказала ему. Он ведь сделал тебе предложение?
   – Да.
   – В чем же дело? Он ведь тебе очень понравился у Тинуэйтов.
   – Нисколько.
   Лиззи молча посмотрела на нее. Мэг снова заерзала.
   – Мне понравилось с ним разговаривать. Он очень много знает о садоводстве. Вот и всё.
   Лиззи выгнула бровь.
   – А я помню, что ты пропустила не меньше одного ленча из-за мистера Паркера-Рота.
   – Мы говорили о планировке садов.
   – Гм….
   – Не надо так на меня смотреть! Вполне позволительно, чтобы мужчина и женщина с одинаковыми интересами вели разговор, – это не требует обязательного объявления о помолвке. Я к мистеру Паркеру-Роту питаю только уважение, как к собрату-садоводу.
   В этот момент лорд Мандерс счел нужным издать весьма тревожный звук. И этот звук исходил отнюдь не из его рта.
   Мэг сморщила нос и в ужасе посмотрела на вонючее маленькое существо, восседавшее на одном из ее любимых платьев. Существо радостно ей улыбнулось.
   – Я с тобой совершенно согласна, Бобби, – заявила Лиззи, беря сына на руки. – Тетя Мэг действительно вся в…
   Лиззи выразительно округлила глаза и отправилась переодевать сыночка.

Глава 6

   – Леди Найтсдейл хотела бы поговорить с вами, мисс Петерсон. Она в детской с герцогиней Элворд.
   – Спасибо, Блейк.
   – Герцогиня приехала с детьми? – спросила Клер.
   – Да, леди Клер.
   – О, чудесно!
   Клер умчалась вперед. Изабелла подождала Мэг.
   – Ты довольна визитом к лорду и леди Уэстбрук, Изабелла? В карете Клер без умолку трещала о котятах, так что ты и словечка вставить не смогла.
   На губах у Изабеллы мелькнула улыбка.
   – Да, тетя Мэг. – Она опустила глаза и начала теребить ленты шляпки. – А ты правда выходишь замуж?
   – Нет, конечно.
   Изабелла подняла на нее взгляд, полный сомнений и беспокойства:
   – Тогда почему лорд Уэстбрук решил, что ты помолвлена?
   – Не знаю. – Мэг совершенно не хотелось обсуждать события прошлой ночи. Случившееся следовало просто забыть. – Пойдем поздороваемся с герцогиней.
   Изабелла нахмурилась и снова устремила взгляд в пол.
   – Пойдем.
   Они начали подниматься по лестнице. Было так тихо, что Мэг слышала, как шуршат по мрамору их туфельки. Изабелла, конечно, не болтушка, но и молчуньей се не назовешь.
   – Тебе понравились котята, Изабелла?
   – Да.
   В ее голосе не слышно было энтузиазма. Мэг быстро посмотрела на нее. Изабелла выросла. Она была почти одного роста с Мэг.
   – Тебе какой-нибудь понравился больше других?
   – Нет.
   – Ты уверена? Кажется, Клер особенно понравился черненький.
   Этот вопрос заставил Изабеллу поднять глаза.
   – Тетя Мэг, мне тринадцать. Я не маленькая. Я…
   Она поспешно закусила губу и снова стала смотреть на носки своих туфелек.
   Остаток лестницы они прошли в молчании.
   Изабелла сказала правду: она уже не маленькая. Она пережила существование с холодной и жестокой матерью и эгоистичным и самодовольным отцом, а в девять лет выдержала потрясение от их убийства. Физически она уже почти стала женщиной. Недалек тот день, когда она станет интересоваться мужчинами – а те начнут интересоваться ею. Она заслуживает того, чтобы услышать правду. И ей нужно услышать правду.
   Мэг остановилась на площадке.
   – Изабелла, я сейчас говорила не совсем честно. На самом деле я знаю, почему лорд Уэстбрук решил, будто я выхожу замуж. Кое-что случилось вчера вечером на балу у Палмерсонов. Некоторые считают, что я скомпрометирована, но я с ними не согласна.
   – А что случилось?
   – Все довольно сложно. Я совершила ошибку, выйдя в сад с одним мужчиной.
   – Тетя Эмма говорила, что ты выходила в сад со многими мужчинами.
   Мэг почувствовала, что краснеет, и не столько от смущения, сколько от гнева.
   – Не со многими, с несколькими, Изабелла. Я удивляюсь, что Эмма сказала тебе такое.
   – О, она сказала не мне. Она разговаривала с твоей мачехой. Она просто не знала, что я все слышу.
   В это Мэг легко могла поверить. За последний год Изабелла отточила свое умение слушать, оставаясь незамеченной.
   – Ну, я готова признать, что вчера вечером определенно совершила ошибку. – Она положила руку Изабелле на плечо и посмотрела ей в глаза. – Эмма будет читать тебе лекции о правилах поведения.
   Изабелла улыбнулась:
   – Уже читает.
   – Не сомневаюсь. – Пока Мэг росла, ей казалось, что Эмма не умеет разговаривать по-человечески, только читает лекции. – Пусть многие ее советы кажутся ненужными, не пренебрегай ими. Особенно если она посоветует не оставаться наедине с мужчиной. Ведь по внешнему виду не определишь, негодяй этот мужчина или нет.
   Изабелла кивнула:
   – Знаю.
   К несчастью, она действительно это знала: ее отец был образцом благообразного негодяя.
   Они начали подниматься по следующему пролету лестницы, который вел к детской.
   – И кто же тот негодяй, за которого вы должны выйти замуж, тетя Мзг?
   Мэг споткнулась и едва успела схватиться за перила.
   – Я вовсе не должна выходить замуж за негодяя! То есть я хотела сказать, что негодяй – это не тот, за кого, по мнению некоторых, я должна выйти. На самом деле мне вообще не обязательно выходить замуж.
   Изабелла растерянно посмотрела на Мэг:
   – Не понимаю.
   Мэг устремила взгляд на перила, чтобы не смотреть Изабелле в глаза.
   – Я вышла в сад с одним джентльменом. Когда он стал чересчур… настойчив, другой джентльмен меня выручил. К несчастью, меня увидели со вторым джентльменом и решили… – Мэг откашлялась. – Та, что нас увидела, пожелала распространить историю и всем рассказала, что тот, второй мужчина вел себя неподобающе, хотя на самом деле это не так.
   «По крайней мере не в саду».
   Мэг поспешно прогнала эту мысль.
   Изабелла нахмурилась.
   – Это несправедливо! – заявила она возмущенно.
   – Совершенно верно.
   – И кто рассказал эту историю?
   – Леди Данли.
   – О! – Изабелла даже остановилась, а потом пошла следом. – Тогда ты действительно скомпрометирована.
   – Неправда!
   – Тетя Мэг, даже я знаю, что леди Данли – главная светская сплетница.
   Они поднялись к детской как раз в тот момент, когда там раздался громкий удар, а потом заплакал младенец.
   – Кажется, это Генри, – сказала Изабелла. – Наверное, он снова что-то стянул на себя.
   – Снова?
   – Да. Он все время пытается встать. Хватается за вещи, а они обязательно падают. Мы просто с ума сходим.
   Изабелла оказалась права: когда они вбшли в детскую, Эмма держала Генри на руках, а детский стульчик валялся на боку.
   – Клянусь, что прикручу всю мебель к полу, пока он не начнет ходить! – пообещала Эмма герцогине Элворд.
   Ее светлость улыбнулась:
   – Дэвид начал ходить только месяц назад, так что я прекрасно понимаю твои чувства.
   – Слава Богу, что мы оставили Принни дома. Не хватало только, чтобы по детской носилась собака!
   – Да уж, это осложнило бы ситуацию. – Ее светлость улыбнулась Мэг: – Мисс Петерсон, как поживаете?
   – Прекрасно, ваша светлость. – Эмма стремительно обернулась:
   – Мэг! Я как раз тебя жду! – Она посмотрела на Генри, который продолжал плакать у нее на руках: – Тише, глупыш. А то я даже сосредоточиться не могу!
   Она чмокнула Генри в щечку, так что он весело засмеялся и тут же начал рваться с рук на пол.
   – Изабелла, ты не присмотришь за Генри? А то он опять упадет.
   Изабелла улыбнулась и пошла за Генри, который быстро пополз по полу детской туда, где Клер наблюдала, как младший сын герцогини, годовалый лорд Дэвид, бросает оловянных солдатиков в горшок. Наследник герцога, маркиз Уолтингем, и Чарли, старший сын Эммы, лорд Лексингтон, устроились в дальнем конце детской, где складывали из кубиков башню.
   – Не позволяй Генри глотать солдатиков, Изабелла.
   – Конечно.
   Эмма снова перевела взгляд на Мэг:
   – Мэг, миссис Паркер-Рот прислала сегодня утром записку. Она спросила, не можем ли мы заехать к ней сегодня днем. Я сказала, что непременно заедем.
   У Мэг не было ни малейшего желания встречаться с матерью Паркса.
   – Зачем туда ехать?
   – Разве ты не хочешь познакомиться с будущей свекровью?
   – Она вовсе не моя будущая свекровь. Я не выйду замуж за мистера Паркера-Рота.
   – Не глупи, Мэг. Конечно, выйдешь! У тебя нет выбора.
   – Эмма…
   – Наверное, вам было бы разумно понизить голоса, дамы, – сказала герцогиня, кивком указав на Изабеллу и Клер, которые играли с Генри и Дэвидом, прислушиваясь к разговору взрослых.
   Эмма нахмурилась, но уже тише сказала:
   – Сара, может, ты убедишь Мэг?
   – Сомневаюсь. Вспомни: я отказывалась выходить замуж за Джеймса ради ваших британских идей о благопристойности.
   – Уверяю тебя, что даже в Америке Мэг пришлось бы выйти замуж за мистера Паркера-Рота.
   – Неужели? – Герцогиня посмотрела на Мэг. – Хочешь сказать, что через девять месяцев произойдет важное событие?
   – Нет!
   Лорд Дэвис уронил пехотинца, которого собирался сунуть в рот. Все дети повернулись и уставились на Мэг.
   Она набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула и перешла на шепот:
   – Нет, через девять месяцев ничего не произойдет. По крайней мере то, о чем вы говорите.
   – В таком случае зачем вам выходить замуж за мистера Паркера-Рота, если вы этого не желаете? – Эмма издала досадливый возглас:
   – Сара, ты не осознаешь всей серьезности ситуации! Леди Данли застала Мэг в крайне непристойном виде. Нет никакой надежды замять скандал.
   – Все не может быть настолько плохо. Вы с Чарлзом будете на ее стороне, Эмма, как и Робби с Лиззи и мы с Джеймсом. Я достаточно долго вращаюсь в вашем обществе, чтобы знать: никто из аристократов не рискнет оскорбить герцога, маркиза и графа.
   – Но, Сара…
   Герцогиня положила руку Эмме на плечо.
   – Вполне понятно, что ты встревожена. В течение этого сезона могут идти – нет, будут идти – небольшие пересуды. Но через несколько месяцев, когда станет очевидно, что ничего… – тут герцогиня бросила выразительный взгляд на талию Мэг, – особенного не происходит, люди станут обсуждать другие скандалы. Совершенно не обязательно, чтобы Мэг обрекла себя на жизнь с подлецом.
   Мэг хотела возразить, сказать, что Паркc вовсе не подлец, но ее опередила Эмма:
   – Будут не просто «небольшие пересуды»! – Сара пожала плечами:
   – Ну, значит, Мэг до конца сезона отправится домой. Это не трагедия.
   Эмма сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.
   – Если она сейчас уедет домой, то все будут считать, что произошло самое дурное.
   – Эмма!
   Дети снова посмотрели на Мэг. Она с трудом заставила себя понизить голос:
   – Эмма…
   – Мэг, именно об этом все и подумают. Ты будешь не первой молодой леди, которая вынуждена уехать из Лондона из-за того, что оказалась в интересном положении.
   – Я не в интересном положении! – Эмма подбоченилась:
   – И никогда в нем не будешь, если срочно не выйдешь замуж. Тебе двадцать один год! Время летит быстро.
   Герцогиня рассмеялась:
   – Эмма, мы с тобой вышли замуж, когда нам было далеко за двадцать один!
   – Ну, у нас все было иначе. Мы обе не имели возможности найти подходящую партию. И никто из нас не бегал в сад с каждым встречным джентльменом.
   – Я не бегала в сад с каждым встречным джентльменом! – Эмма обожгла Мэг гневным взглядом:
   – Твоя репутация висит на волоске, мисс! Сара тут мне кое-что рассказала!
   – Ваша светлость!
   Мэг не ожидала, что герцогиня станет передавать сплетни.
   – Это правда, Мэг. Я не считаю, что ты обязана выходить замуж за мистера Паркера-Рота, если не сможешь с ним ужиться, но ты действительно можешь оказаться изгнанной из нашего круга.
   – Наверное, ты могла бы вернуться домой и выйти за мистера Каттлса, – проговорила Эмма. – Он недавно овдовел и, кажется, подыскивает себе жену.
   Мэг не могла поверить в то, что Эмма говорит серьезно.
   – Я не собираюсь выходить за мистера Каттлса! Ему не меньше пятидесяти!
   – Не думаю, чтобы ему было намного больше сорока пяти. И для своихлет он в отличной форме.
   – Он может быть хоть в самой лучшей форме, я все равно за него не выйду! – Мэг повернулась к герцогине: – Я не собираюсь выходить и за мистера Паркера-Рота, но он не подлец!
   – Разве? – Герцогиня нахмурилась. – Но ведь он домогался вас в саду, разве не так?
   – Нет, это был лорд Беннингтон. Мистер Паркер-Рот меня спас.
   – И домогался тебя в гостиной леди Палмерсон! – заявила Эмма.
   Мэг покраснела.
   – Он меня не то чтобы домогался. Но как бы то ни было, этого леди Данли не видела.
   – Зато это видела миссис Паркер-Рот. – Тут Эмма неожиданно улыбнулась. – Она сказала, что это совершенно на него не похоже, что ее сын – просто замшелый старикан. Кажется, она была даже довольна.
   – Уверена, что ты ошибаешься.
   С трудом сдерживая смех, герцогиня произнесла:
   – И мне следует предположить, что вы пытались избавиться от внимания мистера Паркера-Рота, Мэг?
   – Гм… – Мэг отвела взгляд и стала смотреть туда, где лорд Уолтингем и Чарли строили из кубиков башню. Лорд Дэвид как раз собрался… – Осторожнее!
   Предупреждение опоздало. Дэвид с хохотом выхватил кубик, так что вся башня рухнула на пол.
   Граф с маркизом взвыли. Дэвид шлепнулся на пол и разревелся. Генри тоже заплакал.
   Мэг отчаянно хотелось завопить вместе с детьми.
 
   – Пинки, я пригласила мисс Петерсон и леди Найтсдейл заехать к нам сегодня днем.
   Паркc поставил кофейную чашку и гневно воззрился на мать:
   – Не называй меня Пинки! – Матушка улыбнулась.
   – Извини. Я забыла.
   – Ничего ты не забыла. Просто хочешь мне досадить. – Матушка устремила на него укоризненный взгляд. Проклятие! Теперь он ранил ее чувства.
   – Прошу прощения. Я провел бессонную ночь и неважно себя чувствую.
   Матушка потянулась через стол, чтобы похлопать его по руке.
   – Ну, вполне понятно, что ты не в себе. Слишком много всего произошло в последние несколько часов. Ты почувствуешь себя лучше, когда привыкнешь к своей новой роли.
   – К моей новой роли?
   – К роли женатого мужчины, конечно.
   – Тут нет никаких «конечно», матушка. Я же сказал тебе: мисс Петерсон мне отказала. Я не женюсь. И, по правде говоря, я считаю, что с твоей стороны было крайне неразумно приглашать сюда этих двух дам.
   – Что за чушь ты несешь! – Матушка хладнокровно макнула кусочек тоста в чай. – Конечно, я их пригласила. Мне хочется познакомиться с твоей будущей женой. – Она откусила кусочек размокшего тоста. – А тебе вовсе не обязательно присутствовать во время их визитов.
   – Матушка! – Он глубоко вздохнул и пообещал себе, что не станет на нее орать. Он будет говорить медленно и отчетливо. И очень внушительно. – Мисс Петерсон… мне… отказала. Она не будет моей женой.
   Матушка фыркнула:
   – Мисс Петерсон не могла отвергнуть твое предложение!
   – Но она это сделала.
   – Родные уговорят ее, и она образумится. Она пойдет с тобой к алтарю.
   – Матушка, мы живем в Англии. Женщину нельзя выдать замуж против ее воли. Если мисс Петерсон не желает за меня выходить, то и говорить не о чем.
   – Джонни, не прикидывайся глупцом. Мне известно, что увидела в гостиной леди Палмереон. Никто не заставлял мисс Петерсон держать тебя за щеки, пока ты…
   – Да, ну ко… Гм… Хватит об этом. – Он судорожно дернул себя за шейный платок. В комнате оказалось чертовски жарко! – Это было мимолетное помрачение рассудка.
   – Ну так устрой еще несколько помрачений. Уверен, ты можешь воспламенить страстью девушку настолько, что она ответит «да» на любое твое предложение. Ведь твой отец…
   Паркc резко вскочил, пролив, кофе… Он не желал слышать ни об отце, ни о страсти, особенно когда слово «отец» следовало за словом «страсть».
   – Прошу прощения. У меня срочная встреча с моим… банкиром. Да, с банкиром. – Он посмотрел на часы. – Боже, я уже опоздал! Мне надо бежать. Извини, но я вынужден прервать наш разговор.
   Матушка. фыркнула прямо в свой чай.
   – Мак сопроводит тебя с Агатой, куда вы пожелаете. Меня не будет дома весь день.
   – Только обязательно вернись, чтобы свозить меня ма бал к Истхевенам.
   – Да-да. Не беспокойся. Я вернусь вовремя. – Он покинул комнату почти бегом.
 
   – Прячешься?
   Паркc неопределенно хмыкнул. Он надеялся, что в этом дальнем уголке клуба «Уайтс», наполовину скрытом недокормленным фикусом, его никто не найдет. Но ошибся. Уэстбрук, человек беззаботный и бездеятельный, становился цепким, как терьер, если того требовала ситуация.
   Граф удобно устроился в кресле рядом с креслом Паркса и водрузил на столик бутылку бренди.
   – Ты выбрал идеальное место для укрытия. В «Уайтс» не проникнет даже самая решительно настроенная дама.
   Уэстбрук наполнил две рюмки и передал одиу из них Парксу.
   Парксу очень хотелось выпить. Он осушил рюмку и сказал:
   – Мисс Петерсон не жаждет меня найти, я в этом не сомневаюсь.
   – А я сомневаюсь. Но я говорил не о Мэг. Тебе не удастся скрыться не от нее, а от Эммы. – Уэстбрук ухмыльнулся. – Если она решит за тобой отправиться, вернее, когда она решит за тобой отправиться, тебе не удастся от нее ускользнуть. Если она сама не сможет тебя найти, отправит на твои поиски Чарлза.
   – Но ведь ни маркиза, ни маркиз не захотят, чтобы мисс Петерсон получила проклятие в виде не расположенного к ней жениха?
   Уэстбрук замер, не донеся рюмку до губ.
   – А ты и правда к ней не расположен?
   – Конечно. Ты же знаешь, что я не хочу жениться. Мне это не нужно. В отличие от тебя я не имею титула, который надо передать наследнику.
   – Гм…
   Уэстбрук пристально посмотрел на него. Паркc отвел глаза. Надо надеяться, что его друг не станет дразнить гусей.
   Напрасная надежда.
   – Паркc, для брака есть и другие поводы, кроме первородства.
   Он выдавил из себя смешок.
   – Какие именно? Иметь под рукой женщину для постельных игр? Для этого любовница годится не хуже, а даже лучше, чем какая-нибудь перепуганная фригидная девственница.
   Эти слова прозвучали гораздо жестче, чем ему хотелось. Он взглянул на Уэстбрука. Граф нахмурился:
   – Ну, тут что-то есть, хотя я не стал бы выражаться так грубо.
   Он и сам не стал бы этого делать в нормальной ситуации. Проклятие, нервы у него совсем расшатались, голова гудит.
   – Прошу прощения. Головная боль, знаешь ли. Я не хотел сказать ничего оскорбительного. Брак – это прекрасно. Но не для меня.
   – Паркc, только из-за того, что Грейс… Боже! Нет, об этом он говорить не собирается.
   – Уэстбрук, пожалуйста! Я уверен, что у тебя благие намерения. Я просто… У меня нет ни малейшего желания обсуждать эту тему.
   Наступила долгая пауза.
   – Хорошо. Я сменю тему, – произнес наконец граф.
   – Слава Богу!
   – После того как скажу всего одно слово. – Паркc застонал:
   – Неужели это так необходимо? – Уэстбрук ухмыльнулся:
   – Выслушай меня, а потом обещаю больше не докучать тебе, по крайней мере сегодня.
   Паркc хмыкнул. Он стиснул зубы так, что могла расколоться челюсть.
   – Мне бы очень не хотелось, чтобы твоя жизнь была испорчена из-за того события, которое произошло три года назад.
   – Не знаю, о чем ты говоришь.
   – О сущем пустяке. Если ты не забыл, тебя бросили у алтаря в день твоей свадьбы.
   – А, ты об этом! – Паркc натянуто рассмеялся, но смех застрял у него в горле, так что он поспешно превратил его в кашель. – Полно, Уэстбрук, это древняя история. Я о ней практически не вспоминаю. – Если под «практически» понимать меньше десяти раз в день. – Я поддерживаю дружеские отношения с леди Доусон и ее супругом.
   – Ты разговаривал с ней об этом?
   Паркc закрыл глаза, чтобы они не выскочили из орбит. Чтобы он говорил с Грейс о том унизительном утре? Неужели Уэстбрук сошел с ума? Да он лучше согласится, чтобы ему медленно вырвали все ногти на руках и ногах, чем станет говорить с Грейс об их несостоявшейся свадьбе!
   – Не думаю, чтобы у нас заходил об этом разговор. Я редко бываю в Лондоне, как ты знаешь, аледи Доусон почти никогда не навещает своего отца.
   – Что неудивительно. Этот человек – настоящий деспот. Не сомневаюсь, что в твоей матримониальной катастрофе виноват именно он. Не удивлюсь, если узнаю, что он морил девицу голодом, чтобы заставить принять твое предложение. Или просто угрожал ей.
   Великолепно! Это еще сильнее улучшило ему настроение: значит, он такой жалкий кандидат для супружеской жизни, что женщину приходится заставлять выходить за него замуж! И даже принуждение не подействовало. Грейс все равно ухитрилась сбежать.
   – Почему в таком случае ты считаешь, что родственники мисс Петерсон станут уговаривать ее принять мое предложение, если другая женщина, питая ко мне отвращение, сбежали глубокой ночью?
   – Леди Доусон вовсе не питала к тебе отвращения, Паркc.
   – Откуда ты знаешь?
   Уэстбрук бросил на него взгляд, полный досады.
   – Хорошо. Допустим, она действительно питала к тебе отвращение. Но это одна женщина.
   – Мисс Петерсон тоже не рвется за меня замуж, как ты мог заметить.
   – Да неужели? – Уэстбрук ухмыльнулся. – Я не заметил, чтобы она рвалась встать у тебя с колен в гостиной леди Палмерсон.
   – Ты же знаешь, что ее домогался этот хам, Беннингтон.
   – Беннингтон был не единственным домогавшимся ее в тот вечер.