Маккензи Салли. Слишком красива для жены

   – Ну а я не могу, Дэвид. – Грейс стиснула Парксу локоть: – Джон, я хочу, чтобы ты был счастлив. Все эти годы мне не давала покоя мысль о том, что я причинила тебе боль.
   – Прошу вас, леди Доусон…
   – Мне следовало прийти в храм, встать перед твоими родными и друзьями и все объяснить. Мне не следовало оставлять тебя с ними одного. Прости меня.
   – Не надо извиняться. Это был… – Это был самый мучительный момент в его жизни. Но Грейс явно страдала от угрызений совести. А он… ему просто хотелось поскорее закончить этот разговор.
   – Это было четыре года назад. Забудьте об этом.
   – Но это несправедливо! Я была так счастлива все это время. – Она склонила голову на грудь Доусона. – А ты, по-моему, не был.
   – Леди Доусон, прошу вас.
   Проклятие! Он считал, что всегда будет испытывать к Грейс неразделенную любовь, но в этот момент он испытывал только раздражение. Неужели она не может понять, что у него действительно нет желания обсуждать эту тему?
   Лорду Доусону следовало бы утащить Грейс обратно в зал или в кусты. Чтобы она оставила Паркса в покое.
   – Эта мисс Петерсон могла бы сделать тебя счастливой, Джон?
   Паркc с надеждой устремил взгляд на небо. Может, внезапно разразится гроза, которая положит конец этому неприятному разговору, точнее, монологу.
   На небе не видно ни облачка.
   – Ты не должен жениться на ней, если она испортит тебе жизнь. Боюсь, что именно так и будет. У нее плохая репутация. По слухам, она весь сезон исчезала в саду с мужчинами.
   Откуда-то из глубины его существа поднялась волна гнева.
   – Леди Доусон, вы не должны плохо говорить о мисс Петерсон! – Проклятие, откуда это возникло? Ну что же – любое чувство лучше, чем то парализующее смущение, которое он только что испытал. Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Но я вынужден просить вас больше не интересоваться моими делами.
   С этими словами он отступил под защиту бального зала.
   – Ой!
   Ошеломленно моргая, Грейс смотрела вслед удаляющемуся Джону Паркеру-Роту. Этот человек никогда раньше не разговаривал с ней так. Не то чтобы она этого не заслуживала – она обошлась с ним непростительно плохо. Воспоминание об этом заставило ее содрогнуться. Она не хотела… Она не знала… Она коротко выдохнула. Ее чувства не имеют значения. Она причинила Джону боль.
   Ей отчаянно хотелось загладить свой проступок.
   – Я бы сказал, что тебя поставили на место, дорогая моя.
   – Да. – Она досадливо смахнула с лица прядь волос. – Может, это и хорошо. В прошлом Джон всегда был безукоризненно вежлив, когда ему не удавалось избежать со мной встречи, но я знала, что он сердится. Да и как могло быть иначе? Я бросила его у алтаря!
   – Ты этого не могла избежать.
   – Мне следовало этого избежать. – Если бы только она могла вернуться в прошлое и все поменять! – Я ведь никогда не давала согласия выйти за него замуж, знаешь? Все устроил отец.
   – Знаю. – Дэвид поцеловал ее. – Паркер-Рот – болван. – Она рассмеялась:
   – Это ты болван, Дэвид. – Она выпрямилась и обвила руками его шею. – Претендентов на мою руку было не так уж много. Я была слишком высокого роста.
   – А большинство джентльменов света – пигмеи. – Она улыбнулась:
   – А вот и нет. Это ты великан.
   – И ты обожаешь каждый дюйм моего мускулистого тела. – Ее улыбка стала шире.
   – Да, обожаю. – Она провела ладонями вдоль его тела, остановившись у верхнего края панталон. – Каждый дюйм!
   Дэвид поймал ее губы и возобновил те чудесные действия, которыми он был занят в тот момент, когда их прервал Джон.
   Боже, до чего она его любит! Каждый раз, вспоминая о том, как она испортила жизнь Джону, она думала и о том, как была бы испорчена ее собственная жизнь, если бы она не вышла замуж за Дэвида. Она пылала к нему страстью – даже после четырех лет замужества и рождения двоих детей.
   Уступи она настояниям отца, она вышла бы замуж за Джона и никогда не была бы счастлива.
   Губы Дэвида переместились к очень чувствительному местечку у нее на шее.
   – Поедем домой, Грейс. Ляжем в постель.
   – У тебя глаза слипаются, Дэвид?
   – Ничуть. – Он вплотную приблизил к ней свои бедра. – Я очень даже бодр.
   Она рассмеялась:
   – Я вижу! Вернее, чувствую.
   – Мне бы хотелось, чтобы ты почувствовала это еще сильнее.
   – Позже. Нам нельзя убегать, словно мы молодожены.
   – Это почему же?
   – Свет будет шокирован.
   – Вот и хорошо.
   Дэвид положил руку ей на грудь. Это было так чудесно. Может быть, им действительно улизнуть через калитку сада?
   Нет. Ей хочется понаблюдать за мисс Петерсон. Конечно, матримониальные планы Джона – или их отсутствие – на самом деле ее не касаются, но она ничего не может с собой поделать. Ей необходимо понять, что за женщина эта мисс Петерсон. Если эта барышня – ведьма, Грэйс найдет способ отвратить от нее Джона. Пусть Джон ее за это не поблагодарит, но она не может оставаться в стороне и смотреть, как он снова страдает. Слишком часто мужчины думают только тем органом, который спрятан у них в панталонах.
   Дэвид обхватил ладонями ее ягодицы и прижал ее к своему жезлу, который был в полной боевой готовности.
   – Прекрати!
   Если она не настоит на своем, они проведут здесь всю ночь. Соблазнительно, но совершенно неприемлемо.
   – Я хочу посмотреть, что задумала мисс Петерсон.
   – Паркер-Рот просил тебя не вмешиваться в его дела.
   – Я решила проигнорировать его просьбу.
   – Просьбу? По-моему, это был приказ.
   – А я не слушаю приказов. – Дэвид тихо рассмеялся:
   – Я в этом убедился.
   – Ах, прекрати! Это просто смешно! Помоги мне привести себя в порядок. Не сомневаюсь, что вид у меня такой, словно меня протащили сквозь кусты задом наперед.
   – Ну, туалет и прическа у тебя в интересном беспорядке, но сомневаюсь, чтобы кто-то обвинил в этом растительность.
   – Конечно, нет! Все знают, чем ты занимаешься. Ты утаскиваешь меня в сад с каждого приема.
   – По-моему, сегодня вечером ты меня утащила. – Грейс пожала плечами.
   – Ты захватил запасные шпильки?
   – Конечно.
   После четырех лет супружества и бесчисленных прогулок по садам лорд Доусон стал весьма умелой камеристкой.
 
   Мэг увидела, как Паркc входит в бальный зал из сада. Чем он там занимался? Ее это не касается, но вид у него виноватый. Лицо настолько бесстрастное, что он наверняка что-то скрывает. Что именно?
   Он встречался с кем-то в кустарнике?
   Когда он посмотрел в ее сторону, она нырнула за колонну.
   Если задуматься, то он ведь прятался и в саду у лорда Палмерсона. Она была так счастлива, что ее спасли от отвратительного лорда Беннингтона, что в тот момент ни о чем больше не думала. Паркc просто любовался растительностью или любовался чем-то еще? Или кем-то еще?
   Ведь на балах и раутах мужчины выходят в сад именно ради этого, не так ли? Получить поцелуй или нечто большее?
   Она обожгла взглядом худосочную пальму в кадке, с которой делила этот уединенный уголок. А она еще чувствовала себя виноватой из-за того, что вынудила бедного мистера Паркера-Рота сделать ей предложение! Она считала его ни в чем не повинным прохожим, добрым самаритянином!
   До чего же она наивна! Да, перед ней он ни в чем не виноват, ну а в другом уголке сада тоже ни перед кем?
   Он сказал, что не собирался жениться. Почему? Потому что жена помешает его любовным похождениям – вот почему!
   Наверняка у него есть любовница и еще множество женщин. Он очень хорошо знаком с любовными ласками. Если судить по его действиям в гостиной леди Палмерсон, то он мастер соблазна. Только закоренелый повеса знает, как прикасаться губами, запускать язык.
   Она покраснела. Ей и в голову не приходило, что…
   Нет, она не станет думать о том, чем они занимались в гостиной леди Палмерсон.
   Этот мужчина – закоренелый повеса. Негодяй. И он еще имел нахальство делать ей выговор из-за ее поведения?! Это все равно что у нее в глазу увидел соринку, а у самого там бревно!
   Ей бы сейчас… ну не бревно, так хотя бы палку. Она бы вбила немного хороших манер в этого чванливого мистера Паркера-Рота! Она снова выглянула из-за пальмы. Этот нахал был теперь занят разговором с леди Истхевен.
   С ним никто не обращается так, словно он подхватил бубонную чуму! Тогда почему с ней все обходятся именно так? Это несправедливо!
   Ну так она не намерена прятаться, словно эта жалкая пальма! Она внимательнее присмотрелась к этому растению. Кому-нибудь следует переместить ее в более подходящие условия. Она прикоснулась к привядшим листьям. Возможно, это дерево спасти уже невозможно.
   Но она не эта пальма. Она будет вести себя именно так, как ей рекомендовала леди Фелисити, будет игнорировать мнение света. Будет брать пример с мисс Уизерспун и леди Беа, Она будет самой собой. Светское общество может принять ее или отвергнуть, но изменить не сможет.
   Она будет делать что пожелает, а сейчас она желает знакомиться с возможными женихами в саду. В конце концов, нельзя всю жизнь ждать, чтобы рыцарь без страха и упрека внезапно возник словно из-под земли на белом коне.
   Ей снова вспоминался мистер Паркер-Рот, но она решительно прогнала его образ из своих мыслей. Она не станет всю жизнь тосковать и ждать любви. Так делала Эмма. Эмма любила Чарлза с детства, но ничего не предпринимала, чтобы добиться взаимности. Но ей повезло. Чарлз унаследовал титул, вернулся домой и женился на ней. Если бы брата Чарлза не убили, Эмма сейчас была бы старой девой, вела хозяйство в доме папы и изводила бы их всех.
   Мэг снова обвела взглядом бальный зал. Эмма в дальнем его конце беседовала с миссис Паркер-Рот, а Паркc – с лордом Федерстоуном. Как уместно! Наверное, пытается получить какие-нибудь советы у этого старого жуира. Отвратительно!
   Мэг вышла из-за колонны и прикинула свои возможности, избегая взгляда сестры.
   Итак, кого из мужчин ей следует увести в кусты? Лорда Локлира? Слишком молод. Мистера Кэшмена? Слишком стар. Графа Таттингтона? Слишком толст.
   Леди Фелисити поймала лорда Беннингтона и уже шла с ним к двери, ведущей в сад. Он чуть улыбался, и его чудовищно большой нос затенял слизнеподобные губы. Фу! Пусть леди Фелисити забирает себе лорда Хобота!
   Высокая женщина с еще более высоким мужчиной вошли в двери сразу после того, как через них вышли Фелисити и Беннингтон. Вид у обоих был чуть встрепанный, словно они занимались чем-то, что было уместнее в спальне. Мужчина что-то шепнул женщине на ухо и снял листок с ее волос. Женщина рассмеялась.
   Похоже, они женаты: их поступки не вызвали перешептываний.
   Как хорошо быть замужем! Такие супружеские пары, как Эмма и Чарлз, Лиззи и Робби, герцог и герцогиня Элворд, счастливы в браке. Но они не столько правило, сколько исключение. Мэг нельзя на это рассчитывать.
   Лорд Фрамптон стоял один. Она ни разу не удостоила его взглядом, когда приехала в Лондон. Но сейчас посмотрела на него.
   Пожалуй, он подойдет ей. Вообще-то он не такой уж урод. Правда, кадык у него великоват и как-то странно дергается при каждом глотке, а темно-русые волосы стали редеть, зато юношеские угри, за которые он получил прозвище Пятнистый, немного побледнели. Если верить сплетням, теперь, унаследовав титул, он остепенился. Он больше не пытается приводить поросят в гостиные аристократии.
   Ему нужен наследник, так что он наверняка присматривает жену, но маловероятно, чтобы было много желающих выйти за него замуж. Он всего лишь барон, к тому же не самый богатый или привлекательный носитель этого титула. В результате получится баш на баш. Дом – для нее, ее тело – для него.
   У нее судорогой свело живот. Если говорить так, то мысль становится довольно-таки невыносимой. Но лучше слишком над этим не задумываться. Она всего лишь дочь викария, хоть и стала невесткой маркиза. Если не считать ее тела, она мало что может принести к алтарю.
   Она посмотрела, как кадык лорда Фрамптона дернулся, когда он глотнул шампанского.
   Если бы только у этого мужчины был обширный сад, как у лорда Беннингтона! Увы, Фрамптон увлекался охотой, а не садоводством. Лисами, а не лисохвостом. Тем не менее она не должна терять надежды. В его поместье наверняка найдется участок земли, пусть совсем маленький, которым она могла бы заниматься.
   И конечно же, губы у лорда Фрамптона не такие слизнеподобные, как у Беннингтона. Для этого они слишком тонкие. Хотя бы от этой гадости она будет избавлена.
   Мэг прошла вдоль края зала. Статус парии имел и свои преимущества. Люди старались не приближаться к ней. Она с удовольствием игнорировала насмешливые или возмущенные взгляды.
   Мэг прошла мимо группы дебютанток. За спиной она услышала хихиканье и шепоток.
   Бедняга едва не подпрыгнул от неожиданности.
   – Мисс Петерсон. Как… э-э… приятно вас видеть!
   Его кадык отчаянно задергался. Он посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. Не ищет ли он кого-нибудь, кто спас бы его от ее порочной хватки? Он явно запаниковал.
   – Кажется, в последний раз мы разговаривали в Найтсдейле, перед тем как моя сестра вышла замуж за маркиза. Вы там гостили с родителями и сестрой.
   – Э… да. Я помню.
   Кадык продолжал дергаться с пугающей скоростью.
   – Я еще не выразила вам соболезнования по поводу кончины вашего отца в прошлом году. Он долго болел?
   – Нет. Несчастный случай на охоте, понимаете ли. Лошадь отказалась прыгать через изгородь. Патер вылетел из седла. Приземлился головой. Сломал шею. Ничего нельзя было сделать.
   – Какая трагедия! Охота – весьма опасное дело!
   – Что? – Лорд Фрамптон уставился на нее так, словно у нее выросла вторая голова. – Никакой опасности. Не повезло. Если бы он не умер, моментально вернулся бы в седло.
   – А! Конечно.
   Она никогда не сможет понять, почему люди увлекаются охотой. Скакать по полям, губить растения… Ну, совершенно ясно, что спорить по этому вопросу совершенно бессмысленно. Если она выйдет замуж за этого безумца, ей надо будет держать язык за зубами, Она начала обмахиваться веером.
   – Тут душно. Не хотите ли пройтись по саду?
   С тем же успехом она могла предложить прогуляться по Содому и Гоморре.
   – По саду? – Он дал петуха и закашлялся, прочищая горло. – Ну, думаю… Кажется… То есть я…
   – Насколько я понимаю, у лорда Истхевена есть редкие растения.
   Необычайно неинтересные, но лорд Фрамптон все равно этого не поймет.
   – Я… гм… не особенно интересуюсь растительностью. Для меня это сорняки. Предоставляю это дело садовникам. Достаточно хорошо им плачу.
   – Однако вечер такой чудесный!
   – Немного прохладно. – Он посмотрел на ее плечи. – Простудитесь до смерти. Лучше остаться в зале.
   Она попыталась улыбнуться. Возможно, лорд Фрамптон потребует чересчур больших усилий. Если посмотреть…
   Боже! Паркc направляется в ее сторону! Не станет же он к ней подходить при таком скоплении народа.
   Но он намеревался сделать именно это. Мэг поняла это по его решительному виду и его шагам.
   Это поняли и все остальные гости. Мэг показалось, что она услышала общий вздох предвкушения, раздавшийся в тот момент, когда их ноздрей коснулся запашок скандала. Они ничем не отличались от гончих лорда Фрамптона.
   А она была лисицей. Ей необходимо бежать. Она схватила барона за локоть и потянула к двери в сад:
   – Милорд, мне необходим воздух!
   Наверное, выглядела она такой же испуганной и загнанной, какой чувствовала себя, потому что он последовал за ней без дальнейших возражений.
 
   Этот вечер оказался наихудшим из всех, которые ему пришлось пережить. Сначала он совершил ту роковую ошибку в саду. Когда же вернулся в зал, его поймала леди Истхевен. Не успел он отделаться от нее и ее разговоров о мисс Петерсон, как его остановил лорд Федерстоун. Паркc прилагал все силы к тому, чтобы его руки оставались опущенными, когда его пальцы так и зудели от желания сомкнуться ка тощей шее старого развратника. Он считал, нет, он надеялся, что его уже много лет назад упокоили с помощью лопаты, но, к несчастью, этот грязный котелок все еще оставался на поверхности земли.
   – Значит, малютка вас разочаровала, а?
   Федерстоун подался к нему, отравляя воздух своим несвежим дыханием.
   Паркc шагнул назад.
   – Какая малютка?
   – Мисс Петерсон. Все знают, что на балу у Палмерсонов вы попробовали ее чары. Видимо, они оказались недостаточно сладкими, чтобы позволить себя окольцевать? – Старик сипло засмеялся и хлопнул Паркса по плечу. – Или, может, вы решили, что нет нужды платить за то, что можно получить даром, а?
   Паркc едва сдерживался, чтобы не придушить старого пса на месте, прямо в бальном зале Истхевенов.
   – Лорд Федерстоун, вы совершенно неверно поняли ситуацию.
   Его собеседник ухмыльнулся и кивком указал дальше в зал:
   – Наверно, вам лучше объяснить это Фрамптону. Похоже, теперь она пытается заманить в сад его.
   – Что?
   Проклятие! Мисс Петерсон действительно стояла у дверей, которые вели в сад, и разговаривала с бароном.
   – Не то чтобы это было вам интересно, – добавил Федерстоун, но по-моему, это обидно. Я видел, как леди Кэролайн охотилась за Фрамптоном последние несколько сезонов, даже до того, как он получил наследство. Решил, что она наконец близка к тому, чтобы его поймать. Вряд ли ей понравится, если мисс Петерсон запустит в него свои коготки.
   Паркc хмыкнул. Леди Кэролайн может не беспокоиться. Он позаботится о том, чтобы мисс Петерсон больше не уволакивала мужчин в сад.
   – Прошу меня извинить, милорд. У меня есть одно небольшое дело.
   Старик захихикал:
   – Я так и подумал.
   Паркc ничего не ответил. Он экономил слова для разговора с мисс Петерсон.

Глава 10

   Ей казалось, что ее преследуют гончие ада.
   – Мисс Петерсон.
   Ей надо было убежать, скрыться из виду. Она не вынесет столкновения с мистером Паркером-Ротом. Да, ее бегство было трусливым. Она трусиха. И охотно признает это. Она постарается быть храброй и бросить вызов свету в какой-нибудь другой день, когда этого члена светского общества в зале не будет.
   – Мисс Петерсон.
   Она поспешно спустилась по ступеням террасы. Лорд Истхевен распорядился повесить на столбах фонари, но в саду все равно оставалось много теней. Еще ярдов десять – и она окажется в благословенной темноте.
   – Мисс Петерсон!
   Кто-то потянул ее за руку. Она потянула в другую сторону. Она не собирается здесь останавливаться. Паркc наверняка идет прямо за ней.
   – Мисс Петерсон, остановитесь. Воздух на террасе ничем не хуже, чем в саду.
   Она обернулась. Паркc еще не появился, но с минуты на минуту появится. У нее еще остается время, чтобы спрятаться – если только ей удастся заручиться помощью лорда Фрамптона. Она посмотрела на своего спутника. Судя по его виду, он не был настроен ей помогать.
   – Это отчасти смятение ума, лорд Фрамптон. Яркий свет ухудшает мое состояние. Мне необходима полная темнота.
   Лорд Фрамптон скрестил руки на груди.
   – Началось очень неожиданно, да?
   – Да. – Она снова оглянулась на двери бального зада, У нее осталось всего несколько секунд до того, как на террасе появится Паркc. – Я уверена, что короткая прогулка в более темной части сада позволит мне почувствовать себя значительно лучше.
   Лорд Фрамптон фыркнул.
   – Прошу прощения?
   Мэг не ожидала такой реакции.
   – Нет. Мне жаль, что вы себя плохо чувствуете, но дальше не пойду. Не могу.
   – Почему?
   – Репутация. Она у вас подмоченная, знаете ли. Не хочу, чтобы и моя пострадала.
   Когда лорд Фрамптон успел стать таким ханжой? Разве не он всего четыре года назад бросал в своих друзей лютики и пытался втащить в гостиную Чарлза поросенка?
   На этот раз на двери бального зала оглянулся уже он – и на его лице отразилось глубочайшее облегчение.
   – Может, Паркер-Рот захочет прогуляться с вами по саду.
   – Что?
   Она проследила за взглядом Фрамптона. Паркc накбнец вышел на террасу. Вид у него был весьма недовольный. Она подобрала подол и бросилась бежать.
 
   – Не знаю, что мне делать с Мэг!
   Эмма сложила ткань на юбке мелкими складками, а потом снова ее разгладила. Она предложила миссис Паркер-Рот уйти в пустую гостиную. Ей не хотелось обсуждать столь щекотливую тему в бальном зале. Там полно любопытных, которые будут ловить каждое слово.
   Миссис Паркер-Рот потрепала Эмму по колену. Эмма подняла глаза. Как эта женщина может оставаться спокойной? У самой Эммы свело живот, и от одного вида пирожка с омаром ее стошнило. То, как свет обходился с Мэг в бальном зале…
   Она шмыгнула носом, пытаясь справиться со слезами, и начала искать носовой платок.
   – Я совершила ужасную ошибку!
   – Полно вам. Зачем вы так говорите? – Эмма энергично высморкалась.
   – Вам меня просто жаль. Я не должна была отправлять Мэг в Лондон под опекой одной только леди Беа.
   – Леди Найтсдейл…
   – Пожалуйста, зовите меня Эммой! – У нее дрогнул голос.
   – Хорошо, Эмма. – Миссис Паркер-Рот взяла Эмму за руку. – Леди Беатрис довольно эксцентричная особа.
   – Да уж. Собралась замуж за своего дворецкого!
   – Мне это известно. – Миссис Паркер-Рот улыбнулась. – Она достаточно хитра. Не сомневаюсь, что она прекрасно знала, как ведет себя ваша сестра.
   – Откуда ей было знать? – Какая женщина, будучи в здравом рассудке, позволит своей подопечной уходить с мужчинами в кусты? – Неужели она хотела, чтобы Мэг погубила свою репутацию?
   – Конечно, нет. Но вы же знаете, что для леди Беа репутация не имеет никакого значения. В этом отношении Агата была права.
   – Женщина, для которой репутация не имеет значения, не должна становиться дуэньей.
   – Не то что не имеет значения, – возразила миссис Паркер-Рот. – Просто другие вещи ее заботят гораздо больше. Например, счастье Мэг.
   – Да, но…
   Эмма в отчаянии закрыла глаза. Все запуталось! Как она могла сказать тетке Чарлза, что та оказалась плохой дуэньей? Но ведь это правда! Она позволяла Мэг делать все, что той вздумается!
   Но кто мог вообразить, что Мэг интересуют не только необычные растения? Если бы Эмму кто-то спросил об этом до нынешнего злополучного сезона, она поклялась бы, что Мэг могла затащить мужчину в кусты лишь с одной целью: чтобы он помог ей определить какое-то редкое растение.
   Кто она – эта девушка, которая считается ее сестрой?
   – Я совершенно ничего не понимаю! Мэг всегда отличалась от остальных, но никогда не была отчаянной. Она не развратница!
   – Никто и не считает ее развратницей.
   – Половина, если не все гости в этом доме именно такой ее и считают и даже говорят об этом вслух!
   Миссис Паркер-Рот махнула рукой:
   – Это просто сплетни. Сегодня они смакуют один скандал, завтра будут смаковать другой. Не тревожьтесь.
   – Не тревожиться? Из-за этих сплетен Мэг придется вернуться домой и остаться с-старой д-девой! – Эмма едва сдерживала слезы. – И дело не в том, что я не хочу видеть Мэг у себя дома. Я ее л-люблю! – Она шмыгнула носом. – Я просто хочу, чтобы она была счастлива!
   Эмма сняла олки и разрыдалась.
   Она почувствовала, как рука легла ей на плечи, заставляя придвинуться ближе. Она вдохнула ароматы роз и полотна и прижалась щекой к мягкой, теплой груди миссис Паркер-Рот.
   Она уже двадцатьлет не ощущала материнского прикосновения!
   Она зарыдала сильнее. Миссис Паркер-Рот еще крепче ее обняла.
   – Вы просто молодец, Эмма, – проговорила наконец миссис Паркер-Рот, поглаживая ее по плечу. – Вы взвалили на себя такую ношу в столь юном возрасте!
   – Но я же все испортила!
   – Чепуха. Вы непростительно глупите.
   – Нисколько. – Эмма села прямо и высморкалась. – Репутация Мэг испорчена, а я оскорбила тетушку Чарлза. Уверена, что леди Беатрис теперь со мной и разговаривать не пожелает!
   – Конечно, леди Беатрис будет с вами разговаривать! Вы жена Чарлза и мать его сыновей. Вы сделали его очень счастливым. – Миссис Паркер-Рот усмехнулась: – На самом деле скорее всего леди Беа вам бесконечно благодарна.
   – Не может быть!
   – Очень даже может. Вы же знаете, что она терпеть не может светское общество. Приемы и балы. И уж если по необходимости там окажется, старается побыстрее сбежать. Думаю, поэтому она так много пьет. Иначе выла бы от раздражения.
   – Вы правда так считаете?
   – Да. Беа предпочитает находиться дома с мистером Элтоном. Она ведь его любит.
   Эмма вздохнула:
   – Надеюсь, что вы правы.
   Может быть, следует забрать Мэг домой в Найтсдейл и вернуться в Лондон через год, чтобы начать все снова? Многие забудут о том, что произошло с Мэг, их внимание привлекут новые скандалы.
   Это была неплохая мысль! Мальчикам в деревне привольнее. Воздух там здоровее. Останься они дома, может, у Чарли не заболело бы ухо. И общество в деревне гораздо приятнее. Лучше вообще не возвращаться в Лондон. Она могла бы позвать гостей в поместье, в том числе холостяков, как это сделала леди Беатрис, когда Чарлз унаследовал титул и стал подыскивать себе жену.
   – Думаю, нам надо уехать домой.
   – Нет, Эмма. Не делайте этого.
   – Почему же?
   – Это – отступление. – Миссис Паркер-Рот многозначительно покачала головой. – Признание своего поражения.
   – Но я действительно потерпела поражение! – Сердце ее болезненно сжалось. – Если бы только…
   Если бы матушка не умерла. Если бы Мэг росла с настоящей матерью, она сейчас, наверное, уже была бы замужем, а не убегала в заросли с каждым подвернувшимся мужчиной.