Страница:
Молодой врач понимал, что сам далеко не здоров. Он был словно в каком-то
тумане; прошедшее вспоминалось нечетко, мысли путались. Он утратил чувство
хронологической последовательности и уверенности в себе. Внезапно увидев всю
бессмысленность разговора, Николлс сник и на полуслове умолк.
Словно во сне он услышал спокойный голос седовласого, о чем-то
спрашивавшего его, и громко ответил ему.
- Как, как? Что вы сказали? - Седовласый посмотрел на него странным
взглядом. Лицо адмирала, сидевшего напротив, было бесстрастно. На лице
Старра было написано откровенное недоверие.
- "Бог наделил меня лучшим экипажем, о каком только может мечтать
командир корабля" - таковы были последние слова контр-адмирала Вэллери, -
негромко повторил Николлс.
- Понимаю. - Старческие, усталые глаза неотрывно глядели на него, но
ничего не было сказано. Барабаня пальцами по столу, седовласый обвел
медленным взглядом обоих адмиралов, затем снова посмотрел на Николлса.
- Извините нас, дружок. На минуту оставим вас одного.
Поднявшись, седовласый неторопливо направился в другой конец комнаты,
где высокие, просторные окна освещали глубокую нишу - эркер. За ним
последовали остальные.
Николлс даже не повернул головы в их сторону. Понурясь, он сидел на
стуле и невидящим взором разглядывал лежавшие у его ног костыли.
Иногда до лейтенанта доносились обрывки фраз; Выделялся высокий голос
Старра: "Мятежный корабль, сэр... Иным он не стал... Так будет лучше". Ему
что-то ответили, но что именно, Николлс не расслышал. Затем прозвучали слова
Старра: "...перестал существовать как боевая единица".
Седовласый что-то возразил, в голосе его прозвучало раздражение, но
слов было не разобрать. Затем раздался низкий, внушительный голос адмирала
флота, говорившего что-то насчет "искупления", и седовласый медленно закивал
головой.
Старр оглянулся через плечо на Николлса, и тот понял, что речь идет о
нем. Лейтенанту показалось, что вице-адмирал произнес: "не здоров",
"страшное перенапряжение", а возможно, ему это только почудилось.
Николлса не интересовало, о чем там толкуют. Ему хотелось поскорее уйти
отсюда. Он чувствовал себя посторонним, а верят ему или нет, уже не имело
значения. Ему нечего делать здесь, где все здраво, буднично и реально, - сам
он принадлежал иному миру, миру теней.
Явственно представив себе, что сказал бы Капковый мальчик, очутись он
здесь, Джонни тепло улыбнулся. Выбор эпитетов был бы убийствен, комментарии
сочны, метки и злы. Затем вообразил себе, что бы сказал командир, и снова
улыбнулся. Как просто оказалось это сделать, потому что Вэллери сказал бы:
"Не судите их, ибо они не ведают, что творят".
Лишь теперь дошло до его сознания, что шепот стих и что все трое стоят
перед ним... Улыбка на лице юноши поблекла, он медленно поднял глаза и
увидел, что седовласый и его спутники смотрят на него каким-то странньм
взглядом, в котором была тревога.
- Страшно виноват перед вами, дружок, - с искренним сожалением произнес
седовласый. - Вы больны, а мы докучаем вам своими расспросами. Не хотите ли
выпить, Николлс? Было бы весьма...
- Нет, благодарю вас, сэр. - Николлс расправил плечи. - Со мной все в
порядке. - Помолчав, спросил: - Я вам еще нужен?
- Нет, все ясно. - Улыбка была искренней и дружелюбной. - Вы очень
помогли нам, лейтенант. И сделали превосходный доклад. Огромное спасибо.
"Лжец и джентльмен", - с благодарностью подумал Николлс. С трудом
поднявшись на ноги, он подхватил свои костыли. Пожав руки Старру и адмиралу
флота, попрощался с ними. Седовласый проводил Николлса до дверей,
поддерживая молодого офицера под локоть.
На пороге Николлс остановился.
- Прошу прощения, сэр. С какого числа начинается мой отпуск?
- С сегодняшнего дня, - живо отозвался его собеседник. - Желаю хорошо
отдохнуть. Видит Бог, вы это заслужили, мой мальчик... Куда поедете?
- В Хенли, сэр.
- Хенли? Я был готов поклясться, что он шотландец.
- Это действительно так, сэр. Но никого из родных у меня не осталось.
- Ах, вот оно что... Выходит, девушка, лейтенант? Николлс молча кивнул.
- И, должно быть, прехорошенькая? - хлопнув его по плечу, приветливо
улыбнулся седовласый.
Николлс поднял глаза. Потом отвернулся, поглядел на часового, уже
распахнувшего тяжелую, массивную дверь на улицу, и оперся о костыли.
- Не знаю, сэр, - произнес спокойно лейтенант. - Не имею ни малейшего
представления, в глаза ее не видел.
Простучав костылями по мраморным плитам, он вышел на залитую солнцем
улицу.
тумане; прошедшее вспоминалось нечетко, мысли путались. Он утратил чувство
хронологической последовательности и уверенности в себе. Внезапно увидев всю
бессмысленность разговора, Николлс сник и на полуслове умолк.
Словно во сне он услышал спокойный голос седовласого, о чем-то
спрашивавшего его, и громко ответил ему.
- Как, как? Что вы сказали? - Седовласый посмотрел на него странным
взглядом. Лицо адмирала, сидевшего напротив, было бесстрастно. На лице
Старра было написано откровенное недоверие.
- "Бог наделил меня лучшим экипажем, о каком только может мечтать
командир корабля" - таковы были последние слова контр-адмирала Вэллери, -
негромко повторил Николлс.
- Понимаю. - Старческие, усталые глаза неотрывно глядели на него, но
ничего не было сказано. Барабаня пальцами по столу, седовласый обвел
медленным взглядом обоих адмиралов, затем снова посмотрел на Николлса.
- Извините нас, дружок. На минуту оставим вас одного.
Поднявшись, седовласый неторопливо направился в другой конец комнаты,
где высокие, просторные окна освещали глубокую нишу - эркер. За ним
последовали остальные.
Николлс даже не повернул головы в их сторону. Понурясь, он сидел на
стуле и невидящим взором разглядывал лежавшие у его ног костыли.
Иногда до лейтенанта доносились обрывки фраз; Выделялся высокий голос
Старра: "Мятежный корабль, сэр... Иным он не стал... Так будет лучше". Ему
что-то ответили, но что именно, Николлс не расслышал. Затем прозвучали слова
Старра: "...перестал существовать как боевая единица".
Седовласый что-то возразил, в голосе его прозвучало раздражение, но
слов было не разобрать. Затем раздался низкий, внушительный голос адмирала
флота, говорившего что-то насчет "искупления", и седовласый медленно закивал
головой.
Старр оглянулся через плечо на Николлса, и тот понял, что речь идет о
нем. Лейтенанту показалось, что вице-адмирал произнес: "не здоров",
"страшное перенапряжение", а возможно, ему это только почудилось.
Николлса не интересовало, о чем там толкуют. Ему хотелось поскорее уйти
отсюда. Он чувствовал себя посторонним, а верят ему или нет, уже не имело
значения. Ему нечего делать здесь, где все здраво, буднично и реально, - сам
он принадлежал иному миру, миру теней.
Явственно представив себе, что сказал бы Капковый мальчик, очутись он
здесь, Джонни тепло улыбнулся. Выбор эпитетов был бы убийствен, комментарии
сочны, метки и злы. Затем вообразил себе, что бы сказал командир, и снова
улыбнулся. Как просто оказалось это сделать, потому что Вэллери сказал бы:
"Не судите их, ибо они не ведают, что творят".
Лишь теперь дошло до его сознания, что шепот стих и что все трое стоят
перед ним... Улыбка на лице юноши поблекла, он медленно поднял глаза и
увидел, что седовласый и его спутники смотрят на него каким-то странньм
взглядом, в котором была тревога.
- Страшно виноват перед вами, дружок, - с искренним сожалением произнес
седовласый. - Вы больны, а мы докучаем вам своими расспросами. Не хотите ли
выпить, Николлс? Было бы весьма...
- Нет, благодарю вас, сэр. - Николлс расправил плечи. - Со мной все в
порядке. - Помолчав, спросил: - Я вам еще нужен?
- Нет, все ясно. - Улыбка была искренней и дружелюбной. - Вы очень
помогли нам, лейтенант. И сделали превосходный доклад. Огромное спасибо.
"Лжец и джентльмен", - с благодарностью подумал Николлс. С трудом
поднявшись на ноги, он подхватил свои костыли. Пожав руки Старру и адмиралу
флота, попрощался с ними. Седовласый проводил Николлса до дверей,
поддерживая молодого офицера под локоть.
На пороге Николлс остановился.
- Прошу прощения, сэр. С какого числа начинается мой отпуск?
- С сегодняшнего дня, - живо отозвался его собеседник. - Желаю хорошо
отдохнуть. Видит Бог, вы это заслужили, мой мальчик... Куда поедете?
- В Хенли, сэр.
- Хенли? Я был готов поклясться, что он шотландец.
- Это действительно так, сэр. Но никого из родных у меня не осталось.
- Ах, вот оно что... Выходит, девушка, лейтенант? Николлс молча кивнул.
- И, должно быть, прехорошенькая? - хлопнув его по плечу, приветливо
улыбнулся седовласый.
Николлс поднял глаза. Потом отвернулся, поглядел на часового, уже
распахнувшего тяжелую, массивную дверь на улицу, и оперся о костыли.
- Не знаю, сэр, - произнес спокойно лейтенант. - Не имею ни малейшего
представления, в глаза ее не видел.
Простучав костылями по мраморным плитам, он вышел на залитую солнцем
улицу.
- Схематический рисунок крейсера "Улисс"
Маршрут конвоя Эф-Ар-77 (FR-77)
Scan&OCR: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru)