Малышева Анна Витальевна. Имя – Смерть

   – Ты уже сварила?
   – Варю…
   – Все, я через минуту сажусь за стол!
   Он побежал мыть руки. Вскоре зазвонил исправленный телефон. В ванной шумела вода, и Иван не мог слышать, о чем говорит Танька. Потом она открыла дверь и со слезами на глазах крикнула:
   – Тебя! Она!
   – Черт, это, наверное, ошибка. – Иван обнял Таньку за плечи и втолкнул на кухню:
   – Накладывай, я сейчас разберусь. – Он взял трубку:
   – Да?
   И в ответ раздался знакомый голос – негромкий, нежный, очень спокойный:
   – Ваня? Ты меня узнаешь?
   Он ее узнал. Еще позавчера он сказал бы: «Алия, где же ты пропала?» Но сегодня у него язык не поворачивался называть ее так.
   – Привет, Муха, – сказал он.
   Она тихо рассмеялась:
   – Какой ты умный…
   – Ага, я не такой дурак, как ты считала. Ты где?
   Как узнала мой телефон?
   Муха все еще улыбалась – это было слышно по ее голосу:
   – Понимаешь, я стала думать: как ты нашел Дану?
   И поняла, что ты никак не мог ее найти, кроме как через Майгуль. Я поняла, что ты был в общаге. Значит, сдавал паспорт на вахту. А на вахте, Ваня, есть журнал, куда записывают имена и паспортные данные всех, кто посещает студентов. И твои данные тоже записали. Глупенький, а ты и не знал?
   Ивану не понравилось, что его паспортные данные записали в какой-то журнал. Конечно, если бы это было ему заранее известно, он бы еще подумал, проходить ли через вахту или найти какой-то другой путь. Но теперь было уже поздно. Муха продолжала:
   – Я туда съездила, поговорила с вахтером, просмотрела журнал и узнала твои данные. Ну а потом нашла адрес, где ты прописан. И твой телефон. Поговорила с твоей мамой. Она мне сразу дала этот телефон. У тебя очень вежливая мама. Потом я позвонила сюда. Тут я тоже поговорила с какой-то милой девушкой. Вот и все, Ванечка.
   – Как ты старалась, чтобы меня найти, – сказал он, стараясь съязвить.
   – Очень старалась, – невозмутимо подтвердила Мухаббат.
   – Мне вернули машину, которую ты угнала.
   – Да? Это хорошо. Ты меня должен простить, но я… – Муха запнулась. – Ваня? Ты меня слышишь?
   – Да, я слушаю.
   – Мы должны увидеться.
   – Зачем?
   – Ты мне нужен.
   Он не знал, что ей сказать на это. Спустя полминуты Иван выдавил:
   – Но при встрече ты мне ответишь на пару вопросов. Сама знаешь каких. Насчет Сереги. И еще вопросик есть.
   – Я отвечу на все твои вопросы, – напряженно сказала она. – Ванечка, ты мне нужен. Я попала в неприятное положение. Я даже говорить с тобой боюсь. Понимаешь?
   – Где ты?
   Она помолчала, потом предложила:
   – Если ты на машине, выезжай из дому и кати к метро «Новослободская». Как ты поедешь?
   – Погоди, дай сообразить… – Иван задумался, потом ответил:
   – Через центр.
   – Значит, немного не доезжая до метро, тормознешь и подберешь меня. Я тебе проголосую.
   – Ты будешь одна?
   – Да, – ответила она, чуть запнувшись. – Да, я буду одна. Я осталась одна. И повесила трубку.
   Иван бросился на кухню, присел к столу и придвинул к себе тарелку с пельменями. Таня к своей тарелке не прикасалась. Она сидела, вертя в руке баночку горчицы, прикусив нижнюю губу, не глядя на Ивана. Тот торопливо поел, обжигаясь, не успевая подуть на ложку, вскочил, напился холодной воды из чайника и заявил:
   – Еду по делу, когда буду – не знаю.
   – Ты меня погубил, – с надрывом произнесла она. – Зачем ты меня опять позвал?
   – Тань, хватит.
   – Мама мне сказала, чтобы я не возвращалась…
   Что мне теперь делать? Куда идти?
   – Никуда.
   – Остаться здесь? – Она вышла вслед за ним в прихожую и смотрела, как он шнурует ботинки. – А что мне тут делать? Ждать тебя? Мыть полы, после того как ты по ним пройдешься в уличной обуви? Стирать тебе рубашки? Еще что?
   Искать для тебя каких-то баб? Отвечать на их звонки?
   – Тань, потом поговорим.
   – Никогда ты со мной не поговоришь! Никогда не скажешь правды! Потому что ты все время врешь, все время!
   – Пока! – Он открыл дверь, но она подбежала к нему и крикнула:
   – Давай приведи ее сюда ночевать! Ляжем все втроем на диване, вот будет здорово! Ты же этого хотел? Сознайся!
   – Дура!
   Танька со слезами распахнула дверцы шкафа и достала оттуда комок желтого шелка:
   – Вот! Вот! Ты спрятал, но я нашла! Когда меня не было, она тут ночевала! На подушке ее волосы Она брюнетка, да?! Красивая?! Я не дура, нет, я как раз не дура!
   Иван узнал рубашку, которую нашел в коммуналке. Протянул руку:
   – Отдай.
   – На, подавись!
   Рубашка полетела ему в лицо. Он успел ее перехватить в полете, скомкал, сунул в пакет и выбежал к лифту. Дверь квартиры хлопнула так, что стены содрогнулись.
   Через час он подъезжал к «Новослободской». Уже метров за двести он заметно сбавил ход и вел машину вдоль бровки тротуара, вглядываясь в прохожих.
   Погода была мерзкая – в оранжевом свете фонарей крутился мокрый снег, «дворники» едва справлялись с работой. В довершение всего руки у него слегка дрожали. Он и сам не знал почему. Наконец он заметил на краю тротуара фигурку в длинном черном пальто. Откуда она появилась, Иван проглядел. Наверное, Муха ждала его в подворотне или за каким-нибудь киоском. Девушка резко подняла руку. Иван подогнал машину к ней, отпер дверцу.
   – Давай скорей отсюда, – пробормотала Муха, впрыгивая в салон и хлопая дверцей.
   Она съежилась в углу сиденья, как и тогда, в первый раз, когда он вез ее в город из аэропорта. Подняла воротник пальто, уткнулась в него носом и смотрела вперед, на дорогу, не шевелясь, не произнося ни слова.
   – Куда едем, сударыня? – спросил он через некоторое время, когда справа появился ярко освещенный Савеловский вокзал.
   – Куда хочешь, Ваня.
   – Юмор?
   – Нет. Куда хочешь, туда и вези, – А если я никуда не хочу?
   Девушка посмотрела на него. Он затормозил возле коммерческого ларька, обрамленного мерцающими гирляндами:
   – Выпить хочешь?
   – Армянского коньяка? – слабо улыбнулась она. – Не откажусь.
   – На этот раз обломись, тут его не продадут.
   Иван вышел, купил в киоске пару банок джина с тоником, шоколад, сигареты. Вернулся в машину, высыпал покупки на колени девушке:
   – На, с праздником тебя.
   – С каким?
   – С наступающим Новым годом.
   Она с треском открыла одну банку, отпила, вздохнула:
   – Новый год далеко, Ванечка, а беда близко…
   – Да что ты говоришь? – издевательски всплеснул руками он.
   – Да, Ванечка, я попала в беду. Прошу тебя, не стой тут. Поехали дальше.
   – Погоди, надо сперва сообразить, куда ехать, – сказал он, закуривая.
   Она тоже закурила, искоса взглянула на него:
   – Ты на меня очень сердишься?
   – Это мягко сказано.
   – А за что?
   – За все. Муха. За вранье, за удар по почкам.
   Этого мало? За машину. Вернули только сегодня, голую, в чем мать родила. Пришлось все покупать, а магнитолы до сих пор нет.
   – Это не я сделала…
   – Ну а мне от этого не легче! – Он разломал шоколад, сунул в рот плиточку. – А еще тебе придется ответить за Серегу.
   – Ваня, ты о чем?
   Она смотрела на него так ясно и невинно, что у него горло перехватило от ярости. Надо же! Искать эту дрянь, эту стерву, чтобы избить ее до полусмерти, чтобы она призналась в убийстве, а теперь видеть эти глазки?! Он включил зажигание.
   – Ты придумал, куда ехать, да?
   – К другу.
   – Нет, лучше бы туда, где мы будем вдвоем… – попросила она.
   – А если я тебя в ментовку сдам? – резко повернулся он.
   – Тогда… – Муха поставила недопитую банку джина на пол. – Тогда ты им окажешь большую услугу. Я в розыске.
   – Поздравляю. А я нет.
   – Ваня, я тебе все расскажу. Всю правду. Тогда ты сам решишь, виновата я или нет.
   – Серегу ты убила?
   Она молчала, а он предпочитал на нее не смотреть. Наконец Муха слегка кивнула.
   – Не слышу?! – крикнул он.
   – Я.
   – За что, сука?!
   – Ваня, тише, мы сейчас врежемся…'Смотри на дорогу… – Она положила теплые пальцы ему на запястье, придвинулась, вкрадчиво вздохнула:
   – Он хотел меня изнасиловать.
   – Врешь!
   – Нет! Нет, это правда!
   – Как это случилось?
   – Я хотела тебя найти, я хотела вернуть тебе машину, – торопливо заговорила она. – Я пришла на ту квартиру, я пришла туда утром… Он был там.
   Я позвонила в дверь, а он открыл. Ни слова мне не сказал, втащил в квартиру, потом в ту комнату. Велел раздеваться. Я поняла, что тебя там нет! Я хотела уйти, я ему сказала, что верну тебе машину, просила твой адрес… Но он раздел меня насильно, потом стал ломать мне руки, завалил на постель…
   Потом он меня избивал!
   Иван издевательски усмехнулся:
   – Он – тебя?! Он тебя избивал?! Ты не перепутала, лапушка?! Ты же у нас большая специалистка по избиению парней!
   – Ванечка, прости, но тогда мне надо было одно – сбежать от вас! Поэтому я и ударила тебя! Я не со зла! А он… Он был очень жесток… Он бил меня по голове…
   – Как ты меня!
   – Но ты парень! Ты мужчина! А я почти потеряла сознание. Он увлекся, еще бы немного – и проломил бы мне череп… Когда я пришла в себя, он уже кончал в меня… – Муха погасила окурок в банке с джином. Сигарета зашипела. – Подонок, мразь! У него закатывались глаза… Тогда я… – Она всхлипнула:
   – Ударила его… По голове…
   – Чем?
   – Р-рукой.
   – Там не было раны. Я осмотрел его голову.
   – Я же говорю – била кулаком. Он немного ослабил хватку, тогда я вырвалась, вынула из своей куртки шприц и всадила ему укол…
   – Врешь! Все было не так! Ты его уколола, когда он еще был на тебе! И ты с ним не дралась! Ты дала ему добровольно, чтобы всадить укольчик, когда он забалдеет и не сможет сопротивляться! Что я – Серегу не знал?! Он никогда не бил женщин! И тебя он не бил, поняла, сука?!
   Муха вытирала слезы. Плакала она неподдельно – злобно, униженно, задыхаясь от ярости.
   – Ну а если так? – выкрикнула она. – Если он меня не бил, а просто пригрозил, что побьет? Если он затащил меня в постель и обещал потом отпустить? А выхода у меня не было! Я не стала ждать, пока он кончит, и уколола его еще до оргазма! Почему я должна делать аборт от какого-то гада, которого второй раз вижу?!
   – Но когда ты была со мной, мы не предохранялись, если помнишь!
   – Ты – другое дело. С тобой я была по своей воле. Я сама тебе предложила. Ты согласился. Все было по справедливости.
   – Ну и гадина же ты… Ты ведь и ему предлагала Забыла? Ты нам предлагала групповуху, чтобы мы тебя выпустили!
   – А, ну эго же были исключительные обстоятельства… – протянула Муха. – Дай сигарету.
   Он дал. Желание избить ее постепенно пропадало. Зато появилось другое чувство, уже знакомое ему.
   Этой девчонке нельзя верить на слово. Половина из всего, ею сказанного, – ложь. Половина, если не больше. И в этой лжи он опять запутается…
   – Ванечка, куда ты меня везешь? – снова спросила она. – Я в розыске, нельзя, чтобы меня кто-то видел. Мне нельзя на квартиру к твоим друзьям…
   – А куда можно?
   – Ты живешь не один? – мягко спросила она. – С девушкой?
   – Да.
   – Я помню, ты про нее говорил.
   – У тебя хорошая память. Муха.
   – Она рассердится, если ты не придешь ночевать? – спросила она.
   – Она уже знает, что я не приду.
   Муха рассмеялась:
   – Предупредил? Ванечка, ты самый лучший из всех мужиков, которых я знала… Ты ничего из себя не строишь. Так хорошо с тобой общаться… У тебя есть деньги?
   – Немного.
   Иван похолодел от мысли, что в кармане у него до сих пор лежат шесть тысяч, полученные от жены коммерсанта. «Дурак, – выругал он себя. – Оставил бы их дома. У Таньки целее были бы. А эта еще и украсть может. Ей что машина, что бабки – все равно».
   – У меня тоже деньги есть, – сказала Муха, залезая в карман пальто и доставая оттуда сверток в белой бумаге.
   – Сколько же?
   Она отогнула край бумаги и показала ему пачку долларов.
   – Восемь тысяч. Это все, что у меня есть, – радостно сказала Муха. – Так что не переживай, я за твой счет жить не буду. Но ты мне так нужен, если бы ты знал…
   – Чтобы помочь спрятаться? Или бежать?
   – Бежать я не могу, – помрачнела Муха. – Не вовремя это… Мне нужно спрятаться.
   – Надолго?
   – Не знаю. Я в розыске, а это наверное, надолго. Они будут меня искать до упора. Это вот и плохо, это хуже всего… Ты можешь мне помочь? Можешь хотя бы снять мне квартиру?
   – На свое имя?
   – Ага. И сам будешь платить за нее хозяевам, а также будешь носить мне продукты, ну, все для меня делать.
   Она так просительно смотрела на него, что он рассмеялся:
   – А почему ты решила, что я хочу быть твоей нянькой?
   – Да потому что ты добрый!
   – С чего ты взяла?
   – Сразу увидела. Как только мы встретились, еще в аэропорту. Ты не жлоб, как все остальные парни. – Она вздохнула и беспомощно развела руками:
   – Ванечка, если ты мне не поможешь – меня сдадут ментам. Первый встречный сдаст. А ты не такой. Я не потому это говорю, что мне больше не к кому идти. Мне есть к кому… Но я не верю этим людям. Они меня ждут… Чтобы продать.
   – Ладно, – сказал он, немного сбитый с толку ее речью. – Попробую найти квартиру… Но что дальше будет – не представляю.
   Муха потянулась к нему и поцеловала его в шею горячими сухими губами. Машина вильнула – он едва удержал руль.

Глава 12

   Иван поехал к знакомому, который промышлял сдачей квартир. Знакомый работал без лицензии, гарантий не давал, зато и брал за свои услуги недорого – не месячную арендную плату, а только половину ее.
   Правда, Ивану немного не повезло. На этот час у знакомого не было ни одной однокомнатной квартиры.
   Сперва он предложил Ивану подождать сутки – за это время он подыщет однокомнатную. Когда Иван сказал, что ждать не может, тот предложил двухкомнатную, за четыреста долларов, зато с телефоном, холодильником и не слишком далеко – в Царицыне. Иван отдал деньги и получил ключи. Незадолго до полуночи они с Мухой вошли в снятую ими квартиру.
   Иван протянул руку, чтобы включить свет в прихожей, но тут же почувствовал прикосновение ее пальцев. Она шепнула:
   – Не надо.
   – Как же… В темноте? – Он автоматически тоже перешел на шепот.
   – Я хочу убедиться, что никто за нами не пришел…
   Муха прошла к окну на кухне, постояла, отодвинув штору, глядя вниз с третьего этажа. Потом зашла в обе комнаты поочередно и там тоже долго стояла у окон. Иван в это время курил, сбрасывая пепел в раковину на кухне. Слышались частые удары капель – кран протекал. Поскрипывал паркет под ногами Мухи. Наконец он услышал ее тихий голос:
   – Ваня? Иди сюда.
   Он вошел в большую комнату, увидел ее силуэт – девушка сидела на краю стула, у окна. На улице было довольно светло – горели фонари, шел снег. Его глаза понемногу привыкли к такому освещению. А ей, похоже, другого света было не нужно.
   – Ты так боишься? – спросил он, подходя к ней. – Никто за нами не ехал.
   – Я тоже смотрела… Вроде бы никого. Но мне все равно страшно. Ты не представляешь, что я пережила за эти дни…
   – Значит, ты боишься? И ты меня нашла, чтобы я помог тебе спрятаться? – Он присел в кресло. – И спокойно призналась, что убила моего друга? А меня ты не боишься?
   Муха пошевелилась на стуле и спокойно ответила:
   – Твой друг был подонком. Ты сам это знаешь.
   – Нет, для меня он подонком не был!
   – А для меня был.
   – Ладно, но бабка-то его тут при чем?!
   – Это и был твой второй вопрос? – Она подняла голову. – Ладно, я отвечу. – Но вместо ответа продолжала молчать.
   Иван протянул ей сигареты, она отказалась:
   – Не надо, мне просто трудно решиться. Ладно, пусть. Все это из-за того, что ты просмотрел мои паспорта. Там, в машине… Когда вез меня в Москву. Если бы ты этого не сделал, Сергей был бы жив.
   И его бабка тоже… Он знал, как меня зовут. И бабке все рассказал…
   – Объясни мне…
   – Хорошо. Никто, слышишь, никто не должен был знать, кто я! Как меня зовут! И тем более видеть мой второй паспорт!
   – На имя Мухи? Или Алии? Ты же Муха?
   – Да, я Муха! Не нужно много ума, чтобы допереть, и не так уж мы похожи! – выкрикнула она.
   – Тише, ты же сама боишься, что нас найдут.
   Разоралась… Уже двенадцать.
   – Теперь уже не найдут. Я почти уверена, что за нами не было хвоста.
   – Какого же черта ты показала мне документы, если после этого должна была убить Серегу? И почему ты оставила в живых меня? Вколола бы там, во дворе, мне один из своих уколов – и делу конец. Чего ты добивалась?
   – Я и тебя хотела убить! Только потом!
   – Сейчас? – Он протянул ей руку:
   – Давай коли.
   Где твой шприц?
   – Не ломайся, прошу тебя… – Муха сгорбилась, отвернулась от окна, ее лицо превратилось в темное пятно. – Никто тебя колоть не будет. Все случилось так глупо… Когда ты просмотрел мои документы в машине, мне было все равно. Я еще не знала тогда, что угоню твою тачку. Все вышло само собой. Я даже не думала об этом, пока не оказалась у тебя в квартире. Думала – пересплю с тобой, немного приду в себя. А потом уйду… А вышло так, что вы мне стали угрожать. Мне нужно было вырваться от вас. Ты меня вывел из квартиры… А когда ты отпирал машину, я вдруг решила воспользоваться ею. Ты забрал записную книжку, а мне без этой книжки – просто зарез… Ты не должен был этого делать, тогда бы я и машину не угнала… Я была в истерике, пойми. Я не могла удержаться… Да, я ударила тебя. Я могла тебя убить, я должна была тебя убить, но не во дворе же!
   Я угнала твою тачку, а потом… Она перевела дыхание и быстро закончила свой рассказ:
   – А потом мне надо было сделать так, чтобы никто не знал, что это именно я угнала тачку. А знали двое – ты и он.
   Муха замолчала.
   – Если рассказываешь, говори все, – потребовал Иван. – Что ты сделала с тачкой?
   – Не важно.
   – Не важно? Ладно. Зачем ты вернулась на «Сокол», зачем позвонила в нашу дверь?
   – Я думала застать кого-то из вас. Тебя или его.
   Или вас двоих.
   – А, на этот раз ты пришла замести следы, верно? Твои россказни про то, что решила вернуть мне машину, – вранье?
   – Конечно вранье. – Она вдруг рассмеялась. – Я вру как дышу. Не обращай внимания, это у меня с детства. Врожденное.
   – Ну и что дальше?
   – Он мне открыл дверь. Не хотел пускать на порог. По-моему, он просто остолбенел, не верил своим глазам.
   – Его удивила твоя наглость.
   – Вроде бы так. Я сказала – дай пройти, я же тебя не трону. Тогда он меня впустил,.. – Муха вздохнула:
   – А потом все было почти так, как я тебе говорила. Только сексом заняться предложил не он.
   – Ты?
   – Да. Я рассчитывала застать вас вместе и перестрелять. У меня хорошая пушка. И стреляю я хорошо. Но это все-таки было рискованно. А когда я поняла, что он один, я решила убить его иначе.
   – Ну и говно же ты! – не выдержал Иван. – Я удивляюсь – почему все еще тебя слушаю? Ведь у тебя такая шея тонкая! Взять ее двумя пальцами и сломать на фиг! Значит, ты шла меня убивать, да, сучка?
   – Ага, – кивнула она. – А теперь дай сигарету, пожалуйста.
   И он дал ей сигарету. Глядя, как она закуривает, как в свете зажигалки дрожат ее ресницы, он снова спросил себя, что его останавливает, что не дает разделаться с ней по заслугам? Но ответить не мог. Муха продолжала – Но прежде чем вколоть ему, я с ним занялась сексом. А перед этим постаралась узнать, где ты, что делаешь, не знает ли еще кто обо мне. Он сказал, что тебя в Москве нет. А когда я спросила, не рассказывал ли он кому про меня, Сергей засмеялся и сказал:
   «Конечно, рассказал своей бабке».
   – Он пошутил, ты что – не поняла?! Он же пошутил! – закричал Иван.
   – Откуда мне знать?
   – Ты же говоришь – он смеялся!
   – Ну и что… – устало ответила она. – А мне вот было не до смеха. Да и какая разница. Это твой друг, вот ты и психуешь. А когда берешь заказ на убийства, не очень-то думаешь, кто пошутил, а кто нет. Просто идешь и делаешь свое дело, верно?
   – Значит, ты тогда сразу догадалась? Прав был Серега?
   – Твой друг вообще был умница.
   – Умней меня?
   – А кто его знает? Теперь вас не сравнишь. Да и плохая примета – сравнивать с покойником… – Муха курила, и огонек сигареты время от времени озарял ее плотно сжатые, ненакрашенные губы – Потом, когда он отключился, я обыскала его сумку, просмотрела паспорт, записную книжку. Выписала все нужные адреса. Я спешила, я боялась, что ты придешь… Потом поехала к его бабке, ну и все.
   – Следующим был бы я, верно?
   – Ты? Нет, до тебя уже не дошло… – вяло ответила Муха. – Потом у меня было слишком много работы.
   – Ладно, а теперь скажи: что ты сделала с моей машиной?
   – Покаталась и бросила.
   – Ну а пока каталась, чисто для развлечения прихлопнула из моей тачки паренька с телевидения? – спросил он.
   Муха пожала плечами:
   – С чего ты взял? Я же говорю – бросила машину, и все. А что касается телевидения, так я вообще телевизор не смотрю.
   – Серьезно? Я тоже. Где ты бросила машину?
   Она задумалась:
   – Кажется, в центре.
   – Ну? А точнее?
   – У Таганской площади.
   – А менты ее нашли немного подальше, за углом.
   На «Автозаводской».
   – Гляди-ка, – удивилась она. – Ну, значит, там я ее и бросила.
   – Ну и дрянь же ты, Муха, – с каким-то удивлением проговорил он. – Удивительная дрянь.
   – Ты мне уже это говорил, – кивнула она. – Спасибо за добрые слова.
   – Правды ты не расскажешь? А чего ради скрывать? – зло спросил он., – Я и так знаю, что мужика с телевидения убила ты. Рассказала бы все по порядку. Я ведь уверен, что ты в розыске не из-за Сереги и его несчастной бабки. Я знаю, кто сейчас тянет лямку за этих двоих.
   – Кто же?
   – Медсестра, которая ставила укольчики Серегиной бабке. Это ее обвинили.
   – А, ты в курсе дела? Молодец, – похвалила она. – А я-то думала, кому это пришьют?
   – Думала, я попадусь?
   – Нет, я всегда была против этого. Тогда бы ты и меня сдал.
   – А мне не хотелось, чтобы менты поймали тебя, милая моя. И по той же причине.
   Муха встала и включила свет. Иван зажмурился, прикрыл глаза рукой:
   – Хоть бы предупредила.
   – Ничего, переживешь.
   Она сняла пальто, разулась. Под пальто у нее оказался облегающий деловой костюмчик.
   – Мне идет? – спросила она, кокетливо изгибаясь в талии и кладя руки на бедра. – Знаешь, сколько он стоит, а?
   – Триста долларов, – сказал Иван.
   – Почти угадал. Разбираешься.
   – Девушка научила.
   – Твоя девушка?
   – Да.
   – Она красивая?
   Иван вдруг не выдержал и рассмеялся:
   – Два часа назад она меня расспрашивала про тебя. И задала тот же вопрос. Как будто важно – красивая или нет.
   – Для нас, женщин, важно.
   – А ты разве женщина? Ты животное.
   Муха слегка удивилась:
   – А что? Как все…
   – Да не как все, – возразил Иван. – Можешь мне поверить.
   – Неужели ты знал лучше?
   – Да. Многие были лучше.
   – Ты в них во всех ошибался, – твердо заявила Муха. – И потом – зачем же ты приехал, когда я тебя позвала?
   – Хотел тебе хорошенько врезать по одному месту, – признался Иван.
   Муха задумчиво на него взглянула, расстегнула пиджак, сняла его. Потом спустила с бедер облегающую юбку, переступила через нее. Затем освободилась от колготок и трусиков, повернулась к нему спиной и наклонилась:
   – На, врежь.
   Он молча разглядывал ее, а она, извернувшись, ухватившись рукой за спинку стула, разглядывала его.
   Потом нетерпеливо спросила:
   – Чего ждешь?
   – Смотрю.
   – И что видишь?
   – Что ты похудела, – спокойно пояснил он. – Наверное, нелегко приходилось?
   Она повернулась и села на стул:
   – Устала так стоять. Знаешь, в жизни ни перед кем я так не старалась, как перед тобой. И зря я все это делаю. Вот, пожалуйста, результат – ты меня уже презираешь. За проститутку меня принимаешь.
   – Вот уж нет!
   – А за кого?
   – За убийцу!
   Муха засмеялась:
   – Сам хорош! Мне одеться или подождать, пока ты вдохновишься?
   Он не ответил. Муха потянулась за своей сумочкой, достала оттуда пудреницу, провела по лицу губкой, прищурилась:
   – И выгляжу я вроде бы неплохо. Постой-постой… А ты меня не боишься в самом деле? Думаешь, я тебе тоже укол поставлю?!
   – Кто тебя знает.
   – Ты шутишь, – сказала она, вглядевшись в его серьезные глаза. – Ты меня не боишься. Ты никого не боишься.
   – Я тюрьмы боюсь.
   – Да? – спросила она, захлопывая пудреницу и облизывая губы. – А я сидела. Давно, правда. Я еще девчонкой совсем была.
   – Ну и как? Понравилось?
   – Ничего страшного. Кормежка, правда, была плохая, и скучно очень. А так – не многим хуже, чем везде… – Муха загрустила и протянула к нему руку:
   – Дай покурить.
   – Иди сюда, дам.
   Она пересела к нему в кресло. Слегка поерзала, устраиваясь на его коленях, обняла его за шею, закурила… Она пускала дым к потолку, вытягивая нежную длинную шею, а он, обхватив ее голые колени, раскачивал ее, как ребенка. Муха заулыбалась:
   – Ты добрый, я сразу поняла. Ты меня не бойся, слышишь? Мне, кажется, конец пришел… Что уж меня бояться.
   – Засыпалась с телевизионщиком?
   Она покачала головой и, уже не пытаясь оправдаться, поправила Ивана:
   – С его женой.
   – Так ты еще кого-то пришила?
   – Ага. Я и приехала в Москву, чтобы заказ выполнить. Ну, стрельнула в этого мужика. Хотела уже уезжать домой, но тут мне говорят – это еще не все.
   И денег за работу ни копейки не дали. Заставили ждать… Говорят – заказ будет двойной и оплата тоже двойная. Ну, я сижу и жду… А что мне делать?