Страница:
Толл, успев сгруппироваться, удачно приземлился на ноги и, откатившись в сторону, вновь вскинул карабин. На этот раз он целился быстрее, но не промахнулся, отправив очередную пулю вслед за остальными. Башни опять смолкли. Гурянин не стал ждать их реакции. Под прикрытием дыма, появившегося после попадания модуля, он запрыгнул на скутер. Развернувшись, Толл устремился туда, где давно уже скрылась ведомая Лаем грузовая платформа.
– Чертов дождь… – Ветер швырнул ему в глаза очередную порцию крупной водяной пыли, и Гунар ладонью вытер лицо. – Чертова планета…
Вообще-то ему всегда нравилась Потайя. Одна из немногих небольших планет, на которых климат искусственно не изменялся. Она сразу была пригодна для жизни, дарила находящимся на ней редкую возможность чувствовать все прелести и невзгоды «живой» природы.
Софтли, кутаясь в короткий плащ, шел по тихой в утренний час пешеходной улице, направляясь к излюбленному кабачку с непонятным названием «Зинзана». Отделанный настоящим деревом, он дышал уютом и теплом. Правда, хозяину пришлось в свое время заплатить огромные штрафы – зато теперь у него не было недостатка в постоянных, ценивших старомодный уют клиентах.
Гунар наконец добрался до скромно оформленных деревянных дверей и, привычным движением отжав косички, ввалился внутрь. Стоявший за стойкой толстый бармен с черной всклокоченной шевелюрой и короткой лопатообразной бородой приветливо кивнул ему:
– Амиго! Неважно выглядишь. Надеюсь, только погода испортила тебе настроение?
– Спасибо, Буч. Погода действительно не подарок. – Софтли уселся за двухместный столик, поближе к искусственному камину, источавшему приятное тепло. – Сообрази мне какой-нибудь завтрак. И сделай кружку горячего пунша – погреться. Что-то у меня сегодня кости ноют.
Капитан бросил взгляд на коммуникатор, сверяясь со временем, и в тот же миг двери чуть слышно скрипнули, пропуская огромную человеческую фигуру.
– Здравствуй, Майкл. – Гунар помахал вошедшему рукой. – По тебе, как всегда, можно часы сверять.
Махнув в ответ, Стингрей снял свой любимый псевдокожаный длинный плащ и бросил его сушиться на рога вешалки.
– Мне то же самое, что он заказал, – кивнул гигант бармену, подсаживаясь к капитану. – Неважно выглядишь. Не выспался?
– Похоже, ты сговорился с Бучем. – Софтли вытащил из пачки легкую сигарету «Бонд», но прикуривать не спешил. – Тебе не понять. Ты полон сил и планов на будущее. У тебя красивая молодая жена. Тебя ждет хорошая карьера. А я… Просто сильно устал.
Бармен, на мгновение появившись, поставил на стол две глиняные кружки с горячим пуншем и вновь исчез за стойкой.
– У-у-у… Да тебе и правда пора на списание. – Майкл, нахмурившись, посмотрел в глаза Гунару. – И взгляд тусклый. Слушай, а не пробовал застрелиться?.. Расслабься. Я хотел встретиться с тобой как раз для того, чтобы сказать, что у тебя вновь большие неприятности. Не рад, старый пёс? Вспоминаешь, в каком кармане лежит зажигалка?
– Я хочу бросить курить. Хотя… глупости все это! – Софтли поднес дрожащий огонек к кончику сигареты и выпустил струйку ароматного дыма. – А про неприятности я догадался, когда мне утром сообщили, что ты будешь курировать эту операцию. Одно меня радует – с меня спрос меньше.
– Ну что ж, я рад, что ты рад…
Бармен появился вновь, поставив перед каждым по большой порции яичницы с беконом, блюдо с луковым хлебом и по чашке ароматного ригельского кофе.
– Приятного аппетита, амигос!
– Буч делает превосходный пунш. Сколько я ни пытался выведать его ингредиенты, он не выдает своей тайны! – Софтли поднял кружку с горячим напитком.
– Что вы, амиго. Я не изобрел ничего нового. Те же ром, вода, чай, сахар да лимон, как и у других. Чуть-чуть корицы, гвоздики и шафрана… – Бармен расплылся в довольной улыбке, польщенный похвалой постоянного клиента. – А если я вам расскажу все свои маленькие секреты, вы, того и гляди, перестанете ко мне захаживать… Кстати, амиго, не желаете ли в такую погоду горячего молока с ромом?
– Благодарю, Буч. Я лучше отведаю вашего пунша. – Майкл глотнул ароматный напиток, почувствовав, как приятное тепло растекается в животе. Радушный хозяин «Зинзаны», стараясь не показаться навязчивым, снова исчез за стойкой.
– Теперь о главном. – Стингрей с аппетитом набросился на завтрак, продолжая тему. – Наши спецы, работающие на местах в провинции Трион, либо дезинформированы, либо, что более вероятно, куплены. Отзывать их сейчас бессмысленно. От имперской канцелярии была направлена вербальная нота на имя наместника Триона. Ответ получен вчера вечером. Они ничего не знают о незаконной деятельности на территории провинции. Пообещали создать следственную комиссию и провести тщательное расследование. На это расследование просят у центра два квартала времени.
– Примерно такое развитие событий я и предполагал… – Гунар затушил сигарету и теперь вяло ковырялся в своей тарелке. – Мы по другим делам пересекались со службами Триона. Они если и не мешают, то уж точно не помогают в работе. Странно, как наверху не замечали, что Трион давно слишком самостоятелен.
– Это сложный вопрос. Во многом того требовали наши экономические интересы. Возможно, и чьи-то личные экономические интересы. Именно потому провинция – словно государство в государстве. Подмазаны, наверное, все, кто нужен. Вот и молчат. Это пока не наше дело. Крысами займемся потом. А вот то, что вчерашний ответ скорее подтвердил подозрения, чем рассеял их, было однозначно озвучено практически сразу после получения депеши. Сверху спущена команда: направить небольшую группу для проверки некоторых данных. Чтобы до времени не показывать свое отношение к ситуации, решено, что группа будет сформирована из вашего Отдела Разведки и Контрразведки, а мы от ЛСБИ будем только курировать операцию.
– Понятно. Раз уж мы все равно собрали группу для проработки этого направления, вы решили не дублировать действия, а согласиться с нашим вариантом.
– Точно. Зачем выполнять лишнюю работу и лезть со своим уставом в чужой монастырь? – Стингрей, разделавшись с яичницей, тщательно вычистил тарелку хлебом и теперь наслаждался крепким кофе.
– А не эффективнее ли набрать команду из Специального Боевого Отдела? – Софтли, окончательно потеряв аппетит, отодвинул тарелку и потянулся за очередной сигаретой. – Старина Челтон любит с тобой на прогулки ходить.
– Ты еще предложи Свободный Легион или флот какой-нибудь туда послать! Тогда это сразу превратится в боевую акцию. Как я уже сказал, нам пока шум не нужен. У вас почти полицейское расследование – и хорошо!.. Да ты не расстраивайся. Я уже слышал про твой дембельский аккорд. Хоть озвучишь его, даст бог, красиво…
– Доброе утро, – громко поприветствовал Амос, потягиваясь и разминая мышцы.
– Доброе утро, господин Мердок! – Голос, которым интеллект корабля общался с каждым членом экипажа, был индивидуален. Пилот для себя сделал его в точности таким, как у встречавшей их на «Эс-Джи-Си-3000» девушки. – Желаете ли принять душ?
– Валяй. Да, еще одна поправка в консоль формата голосовых сообщений. Заменить все типы обращений на обращение «Амос». – Мердок с удовольствием подставил лицо упруго хлещущим струям бодрящего душа.
– Принято. Амос, информационный пакет нейтрален. Хотите прослушать его немедленно? – Ласкающий голос звучал совсем близко и, стоя под струями воды с закрытыми глазами, пилот почти ощущал прекрасную хозяйку его рядом. Внезапные фантазии привели в возбуждение, и Мердок разозлился на себя. Не хватает только заняться мастурбацией в самом начале миссии.
– Информационный пакет в рубку! – Пилот выбрался из анабиозной камеры и, быстро одевшись в просторный рабочий комбинезон, пошел на командный мостик.
Трайи пока не было – видимо, он еще приходил в себя после сна.
Мердок внимательно просматривал информацию, выдаваемую на опустившийся из-под потолка вспомогательный плазменный монитор. Тихо бормоча что-то себе под нос, в рубку вошел тьяйерец.
– Доброе утро, – поприветствовал Амос, не отрываясь от монитора. – Вы что, молитву читаете?
– Размышляю вслух. Дурная привычка. Просто я просмотрел информационный пакет. Мне кое-что не нравится… – Трайи встал чуть позади пилота, выглядывая из-за плеча.
– Не вижу ничего необычного… – Мердок уже закончил просмотр сводки и теперь мельком просматривал ее вновь, пытаясь найти то, что встревожило аналитика.
– Посмотрите вот здесь и здесь. В диаграмме сканирования масс какие-то непонятные пики. Похоже на сбои. А в сканировании энергетических полей вообще ерунда полная. Мне кажется, вам стоит проверить исправность систем. И в первую очередь – комплекс сканеров.
– Это трудоемко и излишне. – Амос, отойдя от монитора, начал забираться в пилотский кокон.
– Что вы имеете в виду?
– Все аномальные отклонения очень слабы и расположены в одной пространственной плоскости. Что-то вроде виртуальной стены. Мы просто будем двигаться перпендикулярно этой воображаемой плоскости, а при пересечении ее сразу определим и исправность аппаратуры, и причину аномалий – в случае, если с оборудованием все в порядке. – Пилот активировал кокон и расслабился, почувствовав, как тело плотно обжимается словно густым желе, поддерживающим и создающим ощущение погружения и упругой поддержки. – Тем более, кроме этих сбоев, ничего нет, а искать причину все равно придется.
– Сколько времени понадобится для достижения плоскости? – По тону было ясно, что ученый не разделяет желания «пойти и посмотреть», но спорить он не стал, не находя альтернативы.
– Мы совсем близко. Пара часов – и мы в точке пересечения. Так что не уходите далеко… – Мердок быстро задал навигатору координаты и теперь, включив режим виртуального видения, внимательно обшаривал пространство, используя стационарные телескопы корабля. Они не обладали, в отличие от выдвижных, большой мощностью, зато позволяли визуально контролировать доступное пространство в движении. Конечно, пилот мог бы довериться автопилоту, но ему не хотелось оказаться без полного контроля над управлением в случае возникновения нестандартной ситуации. Ведь не межпространственные же черви, как в старой детской сказке, съели НИС «Колумб».
– Хорошо. Я буду в своей лаборатории. Мне тоже нужно кое-что проверить.
– Надо срочно найти укрытие. Боевых действий пока вести мы не можем. Отыскать и освободить Нату, если она жива, тоже. Остается одно. Найти крысиную нору и отсиживаться до прихода помощи… – Толл аккуратно загнал скутер на платформу. – Ты гони платформу потихоньку вдоль берега, а я «птичек» запущу. Пусть составят карту окрестностей.
– Их могут засечь. – Лай мрачно осматривался, высунувшись из кабины.
– Нас тоже. Если их собьют, будет не так обидно, как если убьют нас. На, держи. – Хаттар протянул товарищу клипсу переговорного устройства. – Нас наверняка ищут. Так что терять нечего. Давай-давай, трогай.
Гурянин вскрыл контейнер с орнитоптерами. Аппараты размером с крупного гуся, выполненные из новейших материалов, внешне больше походили на причудливых стрекоз. Напичканные сложнейшим оборудованием, они способны были вести многофункциональную разведывательную деятельность. Но ни взятие проб, ни даже создание точных топографических карт в данный момент не интересовало гурянина. Он надеялся на одну функцию электронных мозгов орнитоптеров – на поиск заданного объекта по отдельным его приметам. Он торопливо формулировал, пользуясь специальной панелью настроек, представлявшей собой активные очки и перчатки, описание возможных природных укрытий, которые следовало отыскать. Активированные орнитоптеры отвечали ему, отсеивая для изменения непонятные признаки и принимая понятные. Через несколько минут Хаттар удовлетворенно отложил панель и занялся проверкой механической части аппаратов.
– Тормози, – обратился он к Майти, – будем выпускать.
Платформа остановилась, и Лай перебрался из кабины в кузов. Осторожно извлекая орнитоптеры из контейнера, он передавал их спрыгнувшему на поверхность Толлу. Тот просто ставил их на камни, разнося друг от друга на небольшое расстояние. Когда все пять орнитоптеров были выгружены, гурянин вновь взялся за панель управления.
– Лети-лети, лепесток, через север на восток… – вспомнил он где-то услышанный то ли стишок, то ли детскую считалку. – Все. Можно ехать дальше. Я дал им взлет по готовности. Сейчас они последние тесты прогонят и снимутся.
– А будет ли помощь? – У Майти, в отличие от товарища, настроение не улучшилось.
– А почему нет? Корабль наверняка отправил сообщение, да и маяк, а то и не один, наверное, поставил. Дело времени… – Хаттар забрался в кабину на пассажирское место, прихватив с собой панель управления орнитоптерами, на которую аппараты будут скидывать оперативную информацию.
– Просто все может оказаться гораздо хуже, чем мы предполагаем. Там, где мы должны были оказаться, нет ничего. А здесь – планета со своим солнцем. Планета обитаемая. И не дикарями, а существами, способными создавать сложную технику. – Майти вновь направил платформу вдоль берега. – Где поблизости от Империи могут быть такие соседи? То-то и оно. Поэтому лично я думаю, что мы провалились в какую-то дыру и теперь черт знает где находимся. Так что, думаю, нам не помогут.
– Ничего. Где бы мы ни были, нас найдут. В этом – сила Империи. – И, немного помолчав, Толл добавил: – Или хотя бы отомстят за нас…
– О, господин Стингрей, давно вас не было видно. – Старик сам был похож на старое корявое растение. – Вы совсем забыли старика Зарри.
– Нет, Зар, просто не было времени. Но, клянусь, из ближайшей экспедиции привезу тебе что-нибудь новенькое. – Майкл похлопал садовника по высохшему плечу. – А сейчас мне нужны цветы для Сои.
– Как поживает ваша прекрасная женушка? – Тьяйерец повел его в глубину ухоженной оранжереи. – Не надумали обзавестись наследниками?
– Нет. К сожалению, я пока не могу себе это позволить. Слишком сложно все сейчас.
– Нет, господин, легче не будет никогда. Источники наших проблем не вне, а внутри нас. Вы просто не готовы сердцем, но… – Садовник остановился, прервавшись. – Авот то, что я хочу вам предложить.
Бархатисто-пурпурное пламя крупных цветков было осыпано пепельно-стальной паутиной прожилок и окружено пышной черной листвой. Растение источало едва заметный горьковатый аромат, словно от коры лиственного дерева.
– Это Лоирос Бархатистый. Одно из лучших творений цветоводов Триона. Цветок абсолютно биологически безопасен.
Стингрей бесшумно открыл дверь своей ведомственной квартиры в престижном районе Ануари-Алога – города, в котором располагался головной офис ЛСБИ. Планета Загр, столицей которой был Ануари-Алог, являлась резервной миссией Императора: в случае военных действий она становилась верховным штабом Империи.
Соя находилась в гостиной и, лежа на животе на длинноворсном гурянском ковре, больше похожем на шкуру неведомого животного, читала электронную книгу.
Тихо подкравшись, Майкл наклонился и положил прекрасный цветок с укрытыми в микроконтейнер корнями перед своей женой.
– Ты напугал меня. – Женщина с восторгом рассматривала подарок. – Я задумалась и не заметила, как ты вошел.
– И что так занимает мою прекрасную женушку? – Стингрей уселся рядом на ковер, подогнув под себя ноги.
– Это старая книжка. Даже автор неизвестен. Она еще с тех времен, когда люди жили на Земле, никому не мешая и не ища проблем. Тебе неинтересно?
– Нет-нет. Мне интересно. Просто старый Зар сказал мне сегодня, что все наши проблемы – в нас самих. Прочти последнее из того, что читала.
Если сердечко твое вдруг захватит тревога,
Подстережет тебя злая, шутница-судьба —
Вспомни того, кто готов день и ночь у порога
Сон охранять твой от бед и от зла.
Выпиши же из окна своей жизни привычной.
Слышишь, как звезды кричат в вышине?
Ночь никогда не бывает двуличной:
Все, что захочешь, ты с ней передать можешь мне.
Пусть твоей шейки свет лунный коснется…
Шелест деревьев мой стон до тебя донесет…
Песня тоскливая лунного волка взовьется…
Имя короткое силу свою обретет.
Стингрей лег на спину и закрыл глаза, пытаясь представить того человека, который давным-давно писал эти строки, чудом сохранившиеся до настоящих дней. Соя продолжала читать:
– Плачет гитара, смеется, танцуя, цыганка.
Пыль вековую по улицам ветер несет.
Вспомни – мы жили, страдали, любили так ярко.
Были ли вместе? Кто верит, тот это поймет.
Лучше удары клыков, боль, лишенья, угрозы,
Злоба врагов и предательство лучших друзей,
Чем боль уколов, что дарит прекрасная роза,
Раня не тело, а сердце колючкой своей.
Я, как тот волк, вновь страдаю и плачу.
Белая роза, коснувшись, зажгла сердце вновь.
Верил я в опыт, клыки и – удачу.
Вдруг, как щенок, растерялся. Быть может, любовь?
Стихотворение кончилось, а Майкл так и не понял, чем оно понравилось женщине. «Может, прав старый Зар и нам действительно пора завести детей? А то у девчонки совсем крыша съедет».
– С тех времен до нас дожили гораздо лучшие стихи, и авторы их известны… – Стингрей пожал плечами.
– Он, наверное, очень ее любил. И мне кажется – так и не признался… – Соя поднялась, отключая книгу и поднимая цветок. – Пойду найду ему место.
Беспричинная печаль, охватившая женщину, отошла, вытесненная красотой подаренного любимым человеком цветка.
– Меня все расстраивает. Мне все не нравится в этой операции! – Софтли с неодобрением посмотрел на товарища. – Мне не нравится, что мы будем заниматься этим дерьмом. Что мы ничего толком не знаем. Что мы полезем Триону в задницу без какого-либо прикрытия.
– Мне тоже кажется, что ты, Гунар, преувеличиваешь… – Спокойный, как всегда, Борен рассматривал сквозь тонированное боковое стекло десантного гравитолета стремительно проносящееся каменистое плато. Красноватый цвет камней и песка, причудливые расцветки редких, малорослых растений и длинные тени от низкого багрового светила делали пейзаж фантастическим.
– Может, я и преувеличиваю. Но у меня крайне неприятные предчувствия – вплоть до медвежьей болезни от этого задания.
– Не замечал я за тобой такого раньше! – Гурянин даже оторвался от иллюминатора, удивленно уставившись на своего командира. – Это твое последнее дело. Вот, наверное, нервы и разгулялись. Расслабься. Скоро будешь сидеть в «Зинзане», пялиться в камин и, лакая грог, вспоминать славные денечки, которых боишься сейчас.
– Господа. – Голос автопилота был учтив и лишен эмоций. – Мы прибыли на базу Омега восемь Специального Боевого Отдела. Вас встречает сержант Агадт Лдодг. Удачной работы.
Грузное тело двадцатиместного гравитолета, подняв красную пыль при посадке, замерло, словно огромная личинка неведомого насекомого. У опустившегося трапа стоял облаченный в полевую форму песчано-красного цвета гурянин с нашивками сержанта на рукаве.
– Я – сержант Лдодг. Рад приветствовать вас на территории Омега восемь. Я назначен командиром мобильной группы, приданной в ваше распоряжение. – Видимо, получив полную информацию о прилетевших, сержант безошибочно обратился к капитану Софтли.
– Очень приятно, сержант. – Гунар кивнул ему, протягивая для рукопожатия руку. – Я – капитан Софтли. Это лейтенант Арго и сержант Борен. Все мы – представители следственной группы Отдела Разведки и Контрразведки.
– Прошу следовать за мной. – Агадт жестом указал на ближайшую к посадочной площадке конструкцию, больше похожую на огромный транспортный ангар, накрытый сверху красной маскировочной сетью. – Я уполномочен предоставить вам информацию по составу и оснащению нашей мобильной группы, а также организовать место для отдыха и работы на ближайшие сутки, которые займет окончательный этап подготовки к началу акции.
– Время старта определено? – Капитан никак не мог отделаться от неприятных предчувствий, но сержант Лдодг сразу понравился ему.
– Да. Двадцать тридцать. Время определено жестко, потому что мы пойдем гражданскими эшелонами. Мне причину не сообщили, но, надеюсь, вы в курсе.
– И, конечно, экипировка – как у полицейских? – Гунар вспомнил слова Стингрея про «почти полицейское расследование».
– Да. Нам запретили брать с собой более-менее серьезное оружие. Только скротчеры, кое-что для ближнего боя да легкую защитную экипировку.
– А капитан Стингрей из ЛСБИ прибыл на базу? – У Софтли появилось навязчивое желание высказать Майклу все, что он думает об операции в целом и о самом Стингрее в частности.
– Нет, сэр. Он прислал для вас сообщение о том, что присоединится позднее.
Возможность выплеснуть эмоции растаяла. Гунару оставалось только подчиниться судьбе, постаравшись максимально сократить время проведения этой идиотской акции. Он зло сплюнул и молча зашагал дальше.
Совсем рядом, занимая весь фронтальный сектор, висели три огромных корабля с уродливыми, с точки зрения имперского пилота, формами. И не просто висели – они, просчитав траекторию движения «Бриза», произвели торпедный залп. Шесть скоростных торпед, словно дикие пчелы, устремились к жертве. Они должны были разорвать на части небольшой кораблик, как только он пересечет «барьер».
Кокон пилота тревожно вздохнул, принимая в себя панический рывок тела Амоса, которое подсознательно среагировало быстрее интеллекта корабля. Задействовав по приказу кокона все двигатели, корабль, преодолев инерцию, развернулся почти на месте, запрокидываясь «через голову». Словно самолет, совершающий мертвую петлю. И в тот же миг взвыли сирены «Бриза», информируя экипаж о торпедной атаке.
– Обнаружены три цели неизвестного класса. Зафиксирована торпедная атака… – Запоздалые предупреждения интеллекта подтвердили, что Мердок не сошел с ума.
Сработавший рефлекс пилота спас корабль от мгновенной гибели. Первая торпеда взорвалась в кормовой части уходящего из-под удара корабля, вызвав детонационный взрыв товарок, не успевших добраться до цели. Разлетающиеся осколки достали удаляющийся корабль, нанеся еще несколько повреждений, в основном все той же кормовой части. И хотя взрыв не лишил «Бриза» жизни, корабль временно потерял управляемость и, вращаясь вокруг неправильной поперечной оси, двигался по касательной к пересеченной ранее «плоскости невидимости». Мердок крутился червем в своем коконе, пытаясь изменить траекторию движения.
– Управление! Восстановить управление! – Пилот чувствовал, как поочередно оживают системы и – главное двигатели корабля.
– Сбои в программах управления, вызванные механическими повреждениями цепей, устранены. Восстановление контроля над двигателем возможно на шестьдесят три процента через восемь… семь… шесть…
Интеллект отсчитывал секунды, кажущиеся Амосу бесконечными. Он видел, как перемещаются корабли противника, готовясь, видимо, к залпу. Пилоту удалось погасить неконтролируемое вращение, но серьезно изменить траекторию он не мог.
– …пять… четыре… зафиксирован энергетический залп… два… один… Контроль восстановлен на пятьдесят один процент.
Но Мердок уже не слушал сообщение. Он вновь рванулся, словно попавшая в паутину муха, чувствуя, как отвечает его движениям и мускульным командам корабль. На этот раз попадания удалось избежать. А в следующий миг бьющийся в конвульсиях «Бриз» пересек «плоскость невидимости» в обратном направлении. Сирены смолкли. Интеллект начал доклад о многочисленных повреждениях. Но Амос теперь понимал, что враг не исчез: его просто не видно. И это было еще хуже.
– Возможен ли прыжок? – Пилот понимал, что после прямого попадания торпеды даже то, что они еще живы, – большая удача. К тому же «Бриз» сохранил способность перемещаться пусть и наполовину, но довольно быстро Состоянием корабля и профессора Трайи Амос поинтересуется позже. А сейчас надо просто выжить.
* * *
Противный мелкий дождь сыпал с раннего утра и, похоже, не собирался останавливаться. Промозглый ветер швырял капли в лицо, с каждым порывом меняя направление, словно издеваясь над зонтами. Если же учесть, что температура воздуха не превышала семи градусов по Цельсию, а начальство подкинуло перед выходом на пенсию неспокойное и опасное дело, можно без труда понять, почему настроение у капитана Софтли было под стать погоде.– Чертов дождь… – Ветер швырнул ему в глаза очередную порцию крупной водяной пыли, и Гунар ладонью вытер лицо. – Чертова планета…
Вообще-то ему всегда нравилась Потайя. Одна из немногих небольших планет, на которых климат искусственно не изменялся. Она сразу была пригодна для жизни, дарила находящимся на ней редкую возможность чувствовать все прелести и невзгоды «живой» природы.
Софтли, кутаясь в короткий плащ, шел по тихой в утренний час пешеходной улице, направляясь к излюбленному кабачку с непонятным названием «Зинзана». Отделанный настоящим деревом, он дышал уютом и теплом. Правда, хозяину пришлось в свое время заплатить огромные штрафы – зато теперь у него не было недостатка в постоянных, ценивших старомодный уют клиентах.
Гунар наконец добрался до скромно оформленных деревянных дверей и, привычным движением отжав косички, ввалился внутрь. Стоявший за стойкой толстый бармен с черной всклокоченной шевелюрой и короткой лопатообразной бородой приветливо кивнул ему:
– Амиго! Неважно выглядишь. Надеюсь, только погода испортила тебе настроение?
– Спасибо, Буч. Погода действительно не подарок. – Софтли уселся за двухместный столик, поближе к искусственному камину, источавшему приятное тепло. – Сообрази мне какой-нибудь завтрак. И сделай кружку горячего пунша – погреться. Что-то у меня сегодня кости ноют.
Капитан бросил взгляд на коммуникатор, сверяясь со временем, и в тот же миг двери чуть слышно скрипнули, пропуская огромную человеческую фигуру.
– Здравствуй, Майкл. – Гунар помахал вошедшему рукой. – По тебе, как всегда, можно часы сверять.
Махнув в ответ, Стингрей снял свой любимый псевдокожаный длинный плащ и бросил его сушиться на рога вешалки.
– Мне то же самое, что он заказал, – кивнул гигант бармену, подсаживаясь к капитану. – Неважно выглядишь. Не выспался?
– Похоже, ты сговорился с Бучем. – Софтли вытащил из пачки легкую сигарету «Бонд», но прикуривать не спешил. – Тебе не понять. Ты полон сил и планов на будущее. У тебя красивая молодая жена. Тебя ждет хорошая карьера. А я… Просто сильно устал.
Бармен, на мгновение появившись, поставил на стол две глиняные кружки с горячим пуншем и вновь исчез за стойкой.
– У-у-у… Да тебе и правда пора на списание. – Майкл, нахмурившись, посмотрел в глаза Гунару. – И взгляд тусклый. Слушай, а не пробовал застрелиться?.. Расслабься. Я хотел встретиться с тобой как раз для того, чтобы сказать, что у тебя вновь большие неприятности. Не рад, старый пёс? Вспоминаешь, в каком кармане лежит зажигалка?
– Я хочу бросить курить. Хотя… глупости все это! – Софтли поднес дрожащий огонек к кончику сигареты и выпустил струйку ароматного дыма. – А про неприятности я догадался, когда мне утром сообщили, что ты будешь курировать эту операцию. Одно меня радует – с меня спрос меньше.
– Ну что ж, я рад, что ты рад…
Бармен появился вновь, поставив перед каждым по большой порции яичницы с беконом, блюдо с луковым хлебом и по чашке ароматного ригельского кофе.
– Приятного аппетита, амигос!
– Буч делает превосходный пунш. Сколько я ни пытался выведать его ингредиенты, он не выдает своей тайны! – Софтли поднял кружку с горячим напитком.
– Что вы, амиго. Я не изобрел ничего нового. Те же ром, вода, чай, сахар да лимон, как и у других. Чуть-чуть корицы, гвоздики и шафрана… – Бармен расплылся в довольной улыбке, польщенный похвалой постоянного клиента. – А если я вам расскажу все свои маленькие секреты, вы, того и гляди, перестанете ко мне захаживать… Кстати, амиго, не желаете ли в такую погоду горячего молока с ромом?
– Благодарю, Буч. Я лучше отведаю вашего пунша. – Майкл глотнул ароматный напиток, почувствовав, как приятное тепло растекается в животе. Радушный хозяин «Зинзаны», стараясь не показаться навязчивым, снова исчез за стойкой.
– Теперь о главном. – Стингрей с аппетитом набросился на завтрак, продолжая тему. – Наши спецы, работающие на местах в провинции Трион, либо дезинформированы, либо, что более вероятно, куплены. Отзывать их сейчас бессмысленно. От имперской канцелярии была направлена вербальная нота на имя наместника Триона. Ответ получен вчера вечером. Они ничего не знают о незаконной деятельности на территории провинции. Пообещали создать следственную комиссию и провести тщательное расследование. На это расследование просят у центра два квартала времени.
– Примерно такое развитие событий я и предполагал… – Гунар затушил сигарету и теперь вяло ковырялся в своей тарелке. – Мы по другим делам пересекались со службами Триона. Они если и не мешают, то уж точно не помогают в работе. Странно, как наверху не замечали, что Трион давно слишком самостоятелен.
– Это сложный вопрос. Во многом того требовали наши экономические интересы. Возможно, и чьи-то личные экономические интересы. Именно потому провинция – словно государство в государстве. Подмазаны, наверное, все, кто нужен. Вот и молчат. Это пока не наше дело. Крысами займемся потом. А вот то, что вчерашний ответ скорее подтвердил подозрения, чем рассеял их, было однозначно озвучено практически сразу после получения депеши. Сверху спущена команда: направить небольшую группу для проверки некоторых данных. Чтобы до времени не показывать свое отношение к ситуации, решено, что группа будет сформирована из вашего Отдела Разведки и Контрразведки, а мы от ЛСБИ будем только курировать операцию.
– Понятно. Раз уж мы все равно собрали группу для проработки этого направления, вы решили не дублировать действия, а согласиться с нашим вариантом.
– Точно. Зачем выполнять лишнюю работу и лезть со своим уставом в чужой монастырь? – Стингрей, разделавшись с яичницей, тщательно вычистил тарелку хлебом и теперь наслаждался крепким кофе.
– А не эффективнее ли набрать команду из Специального Боевого Отдела? – Софтли, окончательно потеряв аппетит, отодвинул тарелку и потянулся за очередной сигаретой. – Старина Челтон любит с тобой на прогулки ходить.
– Ты еще предложи Свободный Легион или флот какой-нибудь туда послать! Тогда это сразу превратится в боевую акцию. Как я уже сказал, нам пока шум не нужен. У вас почти полицейское расследование – и хорошо!.. Да ты не расстраивайся. Я уже слышал про твой дембельский аккорд. Хоть озвучишь его, даст бог, красиво…
* * *
Бодрый марш в органном исполнении, словно ветер облака, разогнал вязкую пелену анабиозного сна. Определив, что человек не спит, эластичные фиксаторы отпустили тело.– Доброе утро, – громко поприветствовал Амос, потягиваясь и разминая мышцы.
– Доброе утро, господин Мердок! – Голос, которым интеллект корабля общался с каждым членом экипажа, был индивидуален. Пилот для себя сделал его в точности таким, как у встречавшей их на «Эс-Джи-Си-3000» девушки. – Желаете ли принять душ?
– Валяй. Да, еще одна поправка в консоль формата голосовых сообщений. Заменить все типы обращений на обращение «Амос». – Мердок с удовольствием подставил лицо упруго хлещущим струям бодрящего душа.
– Принято. Амос, информационный пакет нейтрален. Хотите прослушать его немедленно? – Ласкающий голос звучал совсем близко и, стоя под струями воды с закрытыми глазами, пилот почти ощущал прекрасную хозяйку его рядом. Внезапные фантазии привели в возбуждение, и Мердок разозлился на себя. Не хватает только заняться мастурбацией в самом начале миссии.
– Информационный пакет в рубку! – Пилот выбрался из анабиозной камеры и, быстро одевшись в просторный рабочий комбинезон, пошел на командный мостик.
Трайи пока не было – видимо, он еще приходил в себя после сна.
Мердок внимательно просматривал информацию, выдаваемую на опустившийся из-под потолка вспомогательный плазменный монитор. Тихо бормоча что-то себе под нос, в рубку вошел тьяйерец.
– Доброе утро, – поприветствовал Амос, не отрываясь от монитора. – Вы что, молитву читаете?
– Размышляю вслух. Дурная привычка. Просто я просмотрел информационный пакет. Мне кое-что не нравится… – Трайи встал чуть позади пилота, выглядывая из-за плеча.
– Не вижу ничего необычного… – Мердок уже закончил просмотр сводки и теперь мельком просматривал ее вновь, пытаясь найти то, что встревожило аналитика.
– Посмотрите вот здесь и здесь. В диаграмме сканирования масс какие-то непонятные пики. Похоже на сбои. А в сканировании энергетических полей вообще ерунда полная. Мне кажется, вам стоит проверить исправность систем. И в первую очередь – комплекс сканеров.
– Это трудоемко и излишне. – Амос, отойдя от монитора, начал забираться в пилотский кокон.
– Что вы имеете в виду?
– Все аномальные отклонения очень слабы и расположены в одной пространственной плоскости. Что-то вроде виртуальной стены. Мы просто будем двигаться перпендикулярно этой воображаемой плоскости, а при пересечении ее сразу определим и исправность аппаратуры, и причину аномалий – в случае, если с оборудованием все в порядке. – Пилот активировал кокон и расслабился, почувствовав, как тело плотно обжимается словно густым желе, поддерживающим и создающим ощущение погружения и упругой поддержки. – Тем более, кроме этих сбоев, ничего нет, а искать причину все равно придется.
– Сколько времени понадобится для достижения плоскости? – По тону было ясно, что ученый не разделяет желания «пойти и посмотреть», но спорить он не стал, не находя альтернативы.
– Мы совсем близко. Пара часов – и мы в точке пересечения. Так что не уходите далеко… – Мердок быстро задал навигатору координаты и теперь, включив режим виртуального видения, внимательно обшаривал пространство, используя стационарные телескопы корабля. Они не обладали, в отличие от выдвижных, большой мощностью, зато позволяли визуально контролировать доступное пространство в движении. Конечно, пилот мог бы довериться автопилоту, но ему не хотелось оказаться без полного контроля над управлением в случае возникновения нестандартной ситуации. Ведь не межпространственные же черви, как в старой детской сказке, съели НИС «Колумб».
– Хорошо. Я буду в своей лаборатории. Мне тоже нужно кое-что проверить.
* * *
Хаттар догнал платформу за очередным изгибом прибрежных скал. Майти, увидев нагоняющий его скутер, остановился.– Надо срочно найти укрытие. Боевых действий пока вести мы не можем. Отыскать и освободить Нату, если она жива, тоже. Остается одно. Найти крысиную нору и отсиживаться до прихода помощи… – Толл аккуратно загнал скутер на платформу. – Ты гони платформу потихоньку вдоль берега, а я «птичек» запущу. Пусть составят карту окрестностей.
– Их могут засечь. – Лай мрачно осматривался, высунувшись из кабины.
– Нас тоже. Если их собьют, будет не так обидно, как если убьют нас. На, держи. – Хаттар протянул товарищу клипсу переговорного устройства. – Нас наверняка ищут. Так что терять нечего. Давай-давай, трогай.
Гурянин вскрыл контейнер с орнитоптерами. Аппараты размером с крупного гуся, выполненные из новейших материалов, внешне больше походили на причудливых стрекоз. Напичканные сложнейшим оборудованием, они способны были вести многофункциональную разведывательную деятельность. Но ни взятие проб, ни даже создание точных топографических карт в данный момент не интересовало гурянина. Он надеялся на одну функцию электронных мозгов орнитоптеров – на поиск заданного объекта по отдельным его приметам. Он торопливо формулировал, пользуясь специальной панелью настроек, представлявшей собой активные очки и перчатки, описание возможных природных укрытий, которые следовало отыскать. Активированные орнитоптеры отвечали ему, отсеивая для изменения непонятные признаки и принимая понятные. Через несколько минут Хаттар удовлетворенно отложил панель и занялся проверкой механической части аппаратов.
– Тормози, – обратился он к Майти, – будем выпускать.
Платформа остановилась, и Лай перебрался из кабины в кузов. Осторожно извлекая орнитоптеры из контейнера, он передавал их спрыгнувшему на поверхность Толлу. Тот просто ставил их на камни, разнося друг от друга на небольшое расстояние. Когда все пять орнитоптеров были выгружены, гурянин вновь взялся за панель управления.
– Лети-лети, лепесток, через север на восток… – вспомнил он где-то услышанный то ли стишок, то ли детскую считалку. – Все. Можно ехать дальше. Я дал им взлет по готовности. Сейчас они последние тесты прогонят и снимутся.
– А будет ли помощь? – У Майти, в отличие от товарища, настроение не улучшилось.
– А почему нет? Корабль наверняка отправил сообщение, да и маяк, а то и не один, наверное, поставил. Дело времени… – Хаттар забрался в кабину на пассажирское место, прихватив с собой панель управления орнитоптерами, на которую аппараты будут скидывать оперативную информацию.
– Просто все может оказаться гораздо хуже, чем мы предполагаем. Там, где мы должны были оказаться, нет ничего. А здесь – планета со своим солнцем. Планета обитаемая. И не дикарями, а существами, способными создавать сложную технику. – Майти вновь направил платформу вдоль берега. – Где поблизости от Империи могут быть такие соседи? То-то и оно. Поэтому лично я думаю, что мы провалились в какую-то дыру и теперь черт знает где находимся. Так что, думаю, нам не помогут.
– Ничего. Где бы мы ни были, нас найдут. В этом – сила Империи. – И, немного помолчав, Толл добавил: – Или хотя бы отомстят за нас…
* * *
По пути домой Стингрей заскочил в огромную оранжерею, которую содержал старый знакомый садовник – тьяйерец.– О, господин Стингрей, давно вас не было видно. – Старик сам был похож на старое корявое растение. – Вы совсем забыли старика Зарри.
– Нет, Зар, просто не было времени. Но, клянусь, из ближайшей экспедиции привезу тебе что-нибудь новенькое. – Майкл похлопал садовника по высохшему плечу. – А сейчас мне нужны цветы для Сои.
– Как поживает ваша прекрасная женушка? – Тьяйерец повел его в глубину ухоженной оранжереи. – Не надумали обзавестись наследниками?
– Нет. К сожалению, я пока не могу себе это позволить. Слишком сложно все сейчас.
– Нет, господин, легче не будет никогда. Источники наших проблем не вне, а внутри нас. Вы просто не готовы сердцем, но… – Садовник остановился, прервавшись. – Авот то, что я хочу вам предложить.
Бархатисто-пурпурное пламя крупных цветков было осыпано пепельно-стальной паутиной прожилок и окружено пышной черной листвой. Растение источало едва заметный горьковатый аромат, словно от коры лиственного дерева.
– Это Лоирос Бархатистый. Одно из лучших творений цветоводов Триона. Цветок абсолютно биологически безопасен.
Стингрей бесшумно открыл дверь своей ведомственной квартиры в престижном районе Ануари-Алога – города, в котором располагался головной офис ЛСБИ. Планета Загр, столицей которой был Ануари-Алог, являлась резервной миссией Императора: в случае военных действий она становилась верховным штабом Империи.
Соя находилась в гостиной и, лежа на животе на длинноворсном гурянском ковре, больше похожем на шкуру неведомого животного, читала электронную книгу.
Тихо подкравшись, Майкл наклонился и положил прекрасный цветок с укрытыми в микроконтейнер корнями перед своей женой.
– Ты напугал меня. – Женщина с восторгом рассматривала подарок. – Я задумалась и не заметила, как ты вошел.
– И что так занимает мою прекрасную женушку? – Стингрей уселся рядом на ковер, подогнув под себя ноги.
– Это старая книжка. Даже автор неизвестен. Она еще с тех времен, когда люди жили на Земле, никому не мешая и не ища проблем. Тебе неинтересно?
– Нет-нет. Мне интересно. Просто старый Зар сказал мне сегодня, что все наши проблемы – в нас самих. Прочти последнее из того, что читала.
Если сердечко твое вдруг захватит тревога,
Подстережет тебя злая, шутница-судьба —
Вспомни того, кто готов день и ночь у порога
Сон охранять твой от бед и от зла.
Выпиши же из окна своей жизни привычной.
Слышишь, как звезды кричат в вышине?
Ночь никогда не бывает двуличной:
Все, что захочешь, ты с ней передать можешь мне.
Пусть твоей шейки свет лунный коснется…
Шелест деревьев мой стон до тебя донесет…
Песня тоскливая лунного волка взовьется…
Имя короткое силу свою обретет.
Стингрей лег на спину и закрыл глаза, пытаясь представить того человека, который давным-давно писал эти строки, чудом сохранившиеся до настоящих дней. Соя продолжала читать:
– Плачет гитара, смеется, танцуя, цыганка.
Пыль вековую по улицам ветер несет.
Вспомни – мы жили, страдали, любили так ярко.
Были ли вместе? Кто верит, тот это поймет.
Лучше удары клыков, боль, лишенья, угрозы,
Злоба врагов и предательство лучших друзей,
Чем боль уколов, что дарит прекрасная роза,
Раня не тело, а сердце колючкой своей.
Я, как тот волк, вновь страдаю и плачу.
Белая роза, коснувшись, зажгла сердце вновь.
Верил я в опыт, клыки и – удачу.
Вдруг, как щенок, растерялся. Быть может, любовь?
Стихотворение кончилось, а Майкл так и не понял, чем оно понравилось женщине. «Может, прав старый Зар и нам действительно пора завести детей? А то у девчонки совсем крыша съедет».
– С тех времен до нас дожили гораздо лучшие стихи, и авторы их известны… – Стингрей пожал плечами.
– Он, наверное, очень ее любил. И мне кажется – так и не признался… – Соя поднялась, отключая книгу и поднимая цветок. – Пойду найду ему место.
Беспричинная печаль, охватившая женщину, отошла, вытесненная красотой подаренного любимым человеком цветка.
* * *
– Ну и что тебя так сильно расстраивает? – Арго весело скалился в белоснежной улыбке, казавшейся на фоне черноты его лица светящейся.– Меня все расстраивает. Мне все не нравится в этой операции! – Софтли с неодобрением посмотрел на товарища. – Мне не нравится, что мы будем заниматься этим дерьмом. Что мы ничего толком не знаем. Что мы полезем Триону в задницу без какого-либо прикрытия.
– Мне тоже кажется, что ты, Гунар, преувеличиваешь… – Спокойный, как всегда, Борен рассматривал сквозь тонированное боковое стекло десантного гравитолета стремительно проносящееся каменистое плато. Красноватый цвет камней и песка, причудливые расцветки редких, малорослых растений и длинные тени от низкого багрового светила делали пейзаж фантастическим.
– Может, я и преувеличиваю. Но у меня крайне неприятные предчувствия – вплоть до медвежьей болезни от этого задания.
– Не замечал я за тобой такого раньше! – Гурянин даже оторвался от иллюминатора, удивленно уставившись на своего командира. – Это твое последнее дело. Вот, наверное, нервы и разгулялись. Расслабься. Скоро будешь сидеть в «Зинзане», пялиться в камин и, лакая грог, вспоминать славные денечки, которых боишься сейчас.
– Господа. – Голос автопилота был учтив и лишен эмоций. – Мы прибыли на базу Омега восемь Специального Боевого Отдела. Вас встречает сержант Агадт Лдодг. Удачной работы.
Грузное тело двадцатиместного гравитолета, подняв красную пыль при посадке, замерло, словно огромная личинка неведомого насекомого. У опустившегося трапа стоял облаченный в полевую форму песчано-красного цвета гурянин с нашивками сержанта на рукаве.
– Я – сержант Лдодг. Рад приветствовать вас на территории Омега восемь. Я назначен командиром мобильной группы, приданной в ваше распоряжение. – Видимо, получив полную информацию о прилетевших, сержант безошибочно обратился к капитану Софтли.
– Очень приятно, сержант. – Гунар кивнул ему, протягивая для рукопожатия руку. – Я – капитан Софтли. Это лейтенант Арго и сержант Борен. Все мы – представители следственной группы Отдела Разведки и Контрразведки.
– Прошу следовать за мной. – Агадт жестом указал на ближайшую к посадочной площадке конструкцию, больше похожую на огромный транспортный ангар, накрытый сверху красной маскировочной сетью. – Я уполномочен предоставить вам информацию по составу и оснащению нашей мобильной группы, а также организовать место для отдыха и работы на ближайшие сутки, которые займет окончательный этап подготовки к началу акции.
– Время старта определено? – Капитан никак не мог отделаться от неприятных предчувствий, но сержант Лдодг сразу понравился ему.
– Да. Двадцать тридцать. Время определено жестко, потому что мы пойдем гражданскими эшелонами. Мне причину не сообщили, но, надеюсь, вы в курсе.
– И, конечно, экипировка – как у полицейских? – Гунар вспомнил слова Стингрея про «почти полицейское расследование».
– Да. Нам запретили брать с собой более-менее серьезное оружие. Только скротчеры, кое-что для ближнего боя да легкую защитную экипировку.
– А капитан Стингрей из ЛСБИ прибыл на базу? – У Софтли появилось навязчивое желание высказать Майклу все, что он думает об операции в целом и о самом Стингрее в частности.
– Нет, сэр. Он прислал для вас сообщение о том, что присоединится позднее.
Возможность выплеснуть эмоции растаяла. Гунару оставалось только подчиниться судьбе, постаравшись максимально сократить время проведения этой идиотской акции. Он зло сплюнул и молча зашагал дальше.
* * *
– … Твою мать! – Мердок рванулся всем телом, инстинктивно пытаясь отшатнуться. Там, где секунду назад простиралась бескрайняя пустота галактического моря, ожерельем повисли три звезды с развитыми планетными системами. Но не этот далекий пейзаж напугал пилота.Совсем рядом, занимая весь фронтальный сектор, висели три огромных корабля с уродливыми, с точки зрения имперского пилота, формами. И не просто висели – они, просчитав траекторию движения «Бриза», произвели торпедный залп. Шесть скоростных торпед, словно дикие пчелы, устремились к жертве. Они должны были разорвать на части небольшой кораблик, как только он пересечет «барьер».
Кокон пилота тревожно вздохнул, принимая в себя панический рывок тела Амоса, которое подсознательно среагировало быстрее интеллекта корабля. Задействовав по приказу кокона все двигатели, корабль, преодолев инерцию, развернулся почти на месте, запрокидываясь «через голову». Словно самолет, совершающий мертвую петлю. И в тот же миг взвыли сирены «Бриза», информируя экипаж о торпедной атаке.
– Обнаружены три цели неизвестного класса. Зафиксирована торпедная атака… – Запоздалые предупреждения интеллекта подтвердили, что Мердок не сошел с ума.
Сработавший рефлекс пилота спас корабль от мгновенной гибели. Первая торпеда взорвалась в кормовой части уходящего из-под удара корабля, вызвав детонационный взрыв товарок, не успевших добраться до цели. Разлетающиеся осколки достали удаляющийся корабль, нанеся еще несколько повреждений, в основном все той же кормовой части. И хотя взрыв не лишил «Бриза» жизни, корабль временно потерял управляемость и, вращаясь вокруг неправильной поперечной оси, двигался по касательной к пересеченной ранее «плоскости невидимости». Мердок крутился червем в своем коконе, пытаясь изменить траекторию движения.
– Управление! Восстановить управление! – Пилот чувствовал, как поочередно оживают системы и – главное двигатели корабля.
– Сбои в программах управления, вызванные механическими повреждениями цепей, устранены. Восстановление контроля над двигателем возможно на шестьдесят три процента через восемь… семь… шесть…
Интеллект отсчитывал секунды, кажущиеся Амосу бесконечными. Он видел, как перемещаются корабли противника, готовясь, видимо, к залпу. Пилоту удалось погасить неконтролируемое вращение, но серьезно изменить траекторию он не мог.
– …пять… четыре… зафиксирован энергетический залп… два… один… Контроль восстановлен на пятьдесят один процент.
Но Мердок уже не слушал сообщение. Он вновь рванулся, словно попавшая в паутину муха, чувствуя, как отвечает его движениям и мускульным командам корабль. На этот раз попадания удалось избежать. А в следующий миг бьющийся в конвульсиях «Бриз» пересек «плоскость невидимости» в обратном направлении. Сирены смолкли. Интеллект начал доклад о многочисленных повреждениях. Но Амос теперь понимал, что враг не исчез: его просто не видно. И это было еще хуже.
– Возможен ли прыжок? – Пилот понимал, что после прямого попадания торпеды даже то, что они еще живы, – большая удача. К тому же «Бриз» сохранил способность перемещаться пусть и наполовину, но довольно быстро Состоянием корабля и профессора Трайи Амос поинтересуется позже. А сейчас надо просто выжить.