Марко Джон. Нарский Шакал (Нарский Шакал - 1)

   Возможно, когда-нибудь ты станешь королем и сможешь понять неоспоримость моих действий. Тяготы власти многочисленны и обременительны, а иногда просто непостижимы для тех, кто ими не отягощен. К тому времени как ты получишь это письмо, до тебя дойдет немало слухов, но я надеюсь, ничто не вынудит тебя поверить, будто я оставил тебя по какой-то иной причине, нежели для того, чтобы спасти жизни многих. Я никогда не боялся справедливой войны, но этот конфликт не имеет плюсов, которые компенсировали бы огромные потери. И эту войну надо закончить. Я не могу придумать иного пути для того, чтобы остановить войну - и при этом спасти Арамур.
   Императорские жрецы говорят нам, что Бог заботится о героях. Если это так, то Он определенно с тобой. Пусть Он приведет тебя домой невредимым, сын мой, и дарует тебе снисхождение, чтобы ты мог простить меня.
   С любовью и сожалением, твой отец.
   Ричиус бережно сложил письмо и вернул его в карман рубашки. Жесткие глаза с барельефа наблюдали за ним.
   - Я постараюсь, отец, - тихо сказал он и медленно направился к замку.
   15
   Алейну было всего десять, но он уже разделял семейную любовь к охоте. Динадин не сомневался, что когда-нибудь его брат станет прекрасным лучником. Лук, из которого он стрелял сейчас, специально изготовили в расчете на его маленький рост: этот подарок отец вручил ему недавно в день рождения. Лук был сделан из железного дерева, как настоящий, и, как настоящий, отправлял стрелы точно туда, куда их посылал стрелок. Если лучник хоть
   чего-то стоил, стрела поражала цель. Если нет - нужны были уроки. Алейну, разумеется, уроки требовались.
   - Я сам могу ее натянуть! - спорил мальчик. Он пытался высвободиться из объятий брата, но Динадин твердо стоял у него за спиной, помогая натянуть тетиву.
   - Не так, - спокойно сказал Динадин. - Ты опять держишь тетиву неправильно. Не используй всю ладонь. Вот так...
   Динадин ослабил натяжение тетивы и установил маленькую руку брата на стреле, задействовав только два пальца. Потом снова вернул руку брата на тетиву, захватил ее и осторожно натянул.
   - Так мне больно! - возроптал мальчик. - Мой способ мне больше нравится.
   - При твоем способе теряется управление стрелой, - объяснил Динадин. Поэтому тебе и не удается попасть в мишень.
   Мишень отстояла от них на несколько шагов. Это был сноп сена с кое-как нарисованным кругом в центре. В центр стрела не попала ни разу - как, впрочем, и в другие части снопа. Земля вокруг была усеяна стрелами.
   Алейн поморщился.
   - У меня ничего не получается! - вздохнул он. - Я просто плохой стрелок. Не то что ты.
   - Нужно много практиковаться, Алейн, - утешал его Динадин. - Я тоже долго не мог попадать в цель. Мне пришлось потрудиться. И Делу тоже. Отец учил нас обоих, когда нам было примерно столько же, сколько сейчас тебе. А теперь твоя очередь учиться.
   - Не могу! - заявил Алейн, бросив лук на землю. - И я не хочу практиковаться. Я хочу хорошо стрелять. Прямо сейчас!
   Динадин расхохотался. Алейн всегда отличался нетерпеливостью - еще до того, как Динадин отправился в Люсел-Лор. Он был рад, что мальчик не изменился. В доме после его возвращения практически все осталось как прежде - и это немного успокоило его израненное сердце. И всякий раз, когда проводил время с братьями или ездил верхом с отцом, он мысленно давал себе слово, что больше никогда не оставит этих мест. Он поднял лук Алейна с земли и протянул его брату, но тот замотал головой.
   - Он мне не нужен, - недовольно пробурчал мальчик. - Он плохой.
   - Не вини лук, Алейн, это не поможет.
   - Он слишком маленький, поэтому стрела до цели не может долететь.
   - Конечно, может! Ну-ка давай я тебе покажу!
   Он вынул новую стрелу из лежащего на земле колчана, установил ее на тетиве крошечного лука и прицелился, закрыв один глаз. Красный круг сразу же стал четким, словно одеяние дрола, а мир вокруг него сдвинулся, пока он не стал видеть только мишень и непропорционально большой наконечник стрелы. Когда он отпустил тетиву, стрела радостно просвистела в воздухе и впилась в сноп, всего в нескольких пальцах от центра. Алейн радостно закричал и захлопал в ладоши.
   - Видишь, - Динадин возвратил оружие брату, - дело не в луке. Тебе просто надо потренироваться.
   Алейн весело взял лук.
   - Ты стреляешь лучше Дела! Может, даже лучше отца. Может, ты вообще лучший стрелок в Наре!
   - Ничуть, - ответил Динадин, смущенный похвалой брата, но в то же время страшно довольный. Было приятно, что он по-прежнему может вызвать у Алейна улыбку. - Есть лучники гораздо лучше меня.
   - Я таких не знаю, - возразил Алейн.
   - Ну а я знаю. Трийцы, например. Они - лучшие лучники в мире. Стреляют быстро. И всегда попадают в цель.
   Мальчик с интересом посмотрел на брата.
   - А у тебя было много знакомых трийцев?
   - Мало, - признался Динадин, у него вмиг испортилось настроение. - На самом деле всего один.
   - Он был хороший лучник?
   - О да! - кивнул Динадин. - Иди сюда, я хочу рассказать тебе о нем.
   Он взял брата за руку и увел в тень ближайшего платана. Под деревом лежали словно подушки опавшие листья: кто-то сгреб их в аккуратные кучи. Снег, выпавший в начале недели, уже весь растаял, и погода опять соответствовала времени года: по-осеннему сырая. Алейн плюхнулся на одну кучу, Динадин - на соседнюю. В зеленых глазах мальчугана горело любопытство.
   - Его звали Люсилер, - торжественно произнес Динадин. - Он был моим другом. - Он на секунду задумался. - Нет, это не совсем верно. Он был больше чем просто друг. Он был мне как брат.
   - Как я?
   - Он был немного выше ростом, - пошутил Динадин. - Но - да, как ты и Дел.
   - И Ричиус?
   Динадин погасил улыбку.
   - Не мешай мне рассказывать, хорошо? В общем, он был великолепным лучником, лучшего я никогда не видел. Я хочу сказать, он стрелял лучше меня, лучше отца - просто лучше всех. Ему удавалось прицелиться, выстрелить и приготовить следующую стрелу, пока другой еще только вытаскивал первую стрелу из колчана. - Динадин вздохнул. - Боже, это было нечто особенное!
   - Отец говорит, гоги такие быстрые потому, что они наполовину звери, ввернул Алейн. - Это правда, Динадин? Они действительно как животные?
   - Нет, они не животные, они люди. И не называй их гогами.
   Алейн изумленно раскрыл глаза.
   - Ты сам все время называл их гогами - я помню!
   - А теперь больше не называю, - отрезал Динадин. - И тебе тоже не следует их так называть. Отец не знает, о чем говорит, так что просто забудь все, что он рассказывал тебе о трийцах. Если ты хочешь что-то о них узнать, спрашивай меня. Я скажу тебе все, как оно есть.
   - А что случилось с твоим другом? - спросил мальчик. - Он погиб?
   - Да, - ответил Динадин.
   - А что случилось?
   - Алейн, - очень серьезно молвил брат, - я не могу тебе об этом рассказать. Если б я сказал тебе правду, ты мог бы расстроиться, изменить свое отношение ко многим вещам. А я этого не хочу.
   Алейн не скрывал разочарования.
   - Ну, Динадин, расскажи мне!
   - Не могу. По крайней мере, всего рассказать не могу. Просто он остался в долине, и потому что кто-то его там оставил, дролы взяли его в плен. Они его увели и... наверное, убили.
   Алейн придвинулся к брату.
   - Ты по нему скучаешь?
   - Да, - печально вздохнул Динадин. - Я очень по нему скучаю. И еще по многим людям.
   Тут он вытянул руку, схватил брата, стиснул его одной рукой, а второй взъерошил ему волосы. Алейн комично завопил и попытался вывернуться, но только свалил брата на кучу листьев. Оба захохотали, стряхнули сор с волос и собрались было гоняться друг за другом, когда вдруг из двора позади замка раздался оклик. Динадин услышал свое имя и обернулся: ему махал рукой худой невысокий человек со светлыми волосами. Он сразу же узнал приезжего, но первым отреагировал на него Алейн.
   - Петвин! - радостно завопил мальчик, вскакивая. - Смотри, Динадин!
   - Вижу, - невыразительно произнес тот.
   Петвин ждал приглашения. Динадин со вздохом поднял руку, делая знак, чтобы друг шел к ним. В нем неожиданно возник какой-то страх. День был такой солнечный! А вот теперь надвигалась туча. Петвин шел к ним непринужденно, на его лице сияла теплая улыбка. Алейн бросился к нему и, обхватив руками за ноги, потянул к брату. Динадин в ожидании прислонился к стволу платана.
   - Привет! - сказал Петвин.
   Он отодрал от себя Алейна и взял его за руку.
   - Петвин, - кивнул ему Динадин, - я не ожидал тебя увидеть. Что-нибудь случилось?
   - Ничего, просто приехал в гости.
   - Конечно, - пробормотал Динадин. - Ну, я рад тебя видеть.
   - Да, по тебе заметно. - Петвин невесело улыбнулся и оглядел Алейна с головы до ног. - Боже, Алейн, да ты скоро догонишь брата!
   - Мне уже десять, - гордо объявил мальчуган. - И я учусь стрелять! Он подхватил свой лук и продемонстрировал гостю. - Теперь у меня есть собственный лук - отец мне подарил. А Динадин показывает, как надо стрелять.
   - Очень недурно, - заметил Петвин, внимательно рассматривая оружие. В его голосе звучали волшебные, радостные интонации Ричиуса, когда он говорил с Алейном. - Готов поспорить, у тебя уже здорово получается, а? Как у твоего брата?
   Алейн пожал плечами.
   - Не очень здорово, - признался он. - Рука все время оказывается где-то не там.
   Петвин посмотрел на Динадина:
   - Как это?
   - Он пользуется всей кистью, а не просто пальцами, - объяснил Динадин. - Но он постепенно научится.
   - Я в этом не сомневаюсь. - Петвин возвратил лук мальчику. - Твой брат - прекрасный учитель, Алейн. Он был одним из самых метких лучников в нашем отряде. Слушай его наставления.
   Алейн улыбнулся.
   - Ты останешься обедать? Я скажу матери, что ты приехал.
   - Она уже знает. И уже меня пригласила. Я видел ее и Дела по дороге сюда. Они сказали, что вы за замком, и я решил выйти поговорить с вами.
   - Так что же, - спросил Динадин, - ты останешься?
   Петвин старался скрыть от Алейна свое лицо.
   - Будет видно, - серьезно сказал он. - Мне надо с тобой поговорить, Динадин.
   - Останься, Петвин! - попросил Алейн. - Отец не будет возражать. Я пойду скажу ему, что ты приехал.
   - Хорошая мысль, - поддержал его Динадин. - Алейн, скажи отцу, что Петвин останется на обед. Дай нам время поговорить, хорошо?
   Мальчик охотно согласился и бегом бросился к дому. Когда он исчез, Динадин похлопал по земле рядом с собой, приглашая Петвина сесть. Тот как-то неуверенно уселся на кучу осенней листвы. Несколько секунд они в неловком молчании смотрели друг на друга.
   - Я, и правда, рад тебя видеть, - сказал Динадин. - Но я не хочу споров.
   - Я приехал не спорить, Динадин. У меня новости.
   - Хорошие?
   - Да. По крайней мере мне так кажется. - Динадин скрестил руки на груди и приготовился слушать. По тону Петвина он уже понял, что темой разговора будет Ричиус.
   - Продолжай.
   - Ричиус получил известие из столицы. Император хочет сделать его королем. - Петвин подождал, когда суровое лицо Динадина смягчится. Не заметив в нем никаких перемен, он продолжал: - Ему надо быть в Наре в тридцатый день зимы. Это примерно через два месяца.
   - Королем, - рассеянно заметил Динадин. - Мило.
   Петвин улыбнулся, слегка оторопев.
   - Он берет с собой в эту поездку несколько человек. Мы хорошо проведем время: будем ехать неспешно, увидим интересные места. Я еду. И, конечно, он сразу же подумал о тебе. Полагаю, тебе следует поехать с ним.
   - Не могу. - Динадин поднял с земли засохший лист и принялся его крутить. - У меня здесь дела.
   - Динадин, это неправда. - Тот пожал плечами.
   - Возможно. - Он избегал встречаться взглядом с Петвином, с напускным интересом разглядывая лист. - Но я все равно не могу ехать.
   - Не можешь? Или не хочешь?
   - Все равно.
   - Дьявольщина, Динадин! - воскликнул Петвин. - Прекрати валять дурака и поговори со мной!
   Динадин смял лист и возмущенно посмотрел на друга.
   - О чем? О Ричиусе? Я уже говорил тебе: этой темы не существует. Ты думаешь, стоит тебе приехать с потрясающим известием, что его делают королем, и я обо всем забуду? - Динадин отбросил смятый листок. - Да уж, хороший король из него получится!
   - Я считаю, из него получится прекрасный король. А еще я думаю, что ты ведешь себя как упрямый осел, Динадин. Сколько ты собираешься на него злиться? Ричиус будет королем. Ты намерен вечно его игнорировать?
   - Если смогу, - честно ответил Динадин. - В отличие от тебя я помню, что случилось.
   Петвин горько рассмеялся.
   - Неужели помнишь? А мне кажется, твои воспоминания довольно туманны. Ведь это ты приставал к Ричиусу, чтобы ехать в Экл-Най? Если кого и винить в смерти Люсилера, то ты виноват не меньше Ричиуса.
   - Форис искал не меня, - холодно бросил Динадин. - Ему нужен был Ричиус. А раз Ричиуса там не оказалось, погиб Люсилер. Дьявол! Да нам всем предстояло погибнуть! А Ричиусу было до этого дело? Нисколько. Он предоставил нам умирать, когда его проклятый отец нас бросил!
   - Динадин, он делал что мог...
   - Если он мог только это, то Арамур ждут дурные времена. Боже, я не могу вообразить его в качестве короля, после того как он оставил нас умирать в Дринге словно мух.
   Петвин потрясенно смотрел на него.
   - Динадин, я не верю, что ты действительно так думаешь! Ты просто зол. И ты вправе сердиться. Мы все злились из-за того, что нас оставили. Но ты должен забыть об этом. Даже Ричиус старается это сделать, а ведь речь идет о его собственном отце! Каково ему, по-твоему?
   Динадин ничего не мог ответить. Какое-то время ему казалось, что Петвин прав, что он просто испытывает горечь и это пройдет. Но такое количество погибших забыть было просто невозможно. А пленение Люсилера ни на минуту не покидало его, занимало все его мысли. Если бы Ричиус остался в долине, Люсилер мог и сейчас жить! Конечно, ему не хотелось, чтобы погиб Ричиус, но это было просто новым проявлением странной закономерности: вместо него всегда погибали другие. Если б они отступили на месяц раньше, то домой вернулись бы по крайней мере еще десять человек. Но Ричиус не позволил им отступить.
   - Я уверен, что он переживает, - вымолвил наконец Динадин. - Но тебе не кажется, что так оно и должно быть? Если б мы отступили, Люсилер был бы сейчас жив. И Джимсин с Лоналом тоже.
   - Все было совсем не так, Динадин. Нам было поручено дело. Ричиус это понимал. Ему вовсе не хотелось оставаться в долине, но он был вынужден это делать. И ты прав: он действительно переживает. Причем столь глубоко, что пытался приехать сюда и извиниться перед тобой.
   - Он пытался приехать сюда? Когда?
   - Позавчера. Он хотел поговорить с тобой, попросить прощения и оставить все происшедшее в прошлом. Однако ему не удалось сюда добраться.
   - Что случилось?
   В вопросе Динадина слышалась тревога.
   - Волки, - ответил Петвин. - Он напали на нас по дороге. Мы пытались уйти от них, но они оказались слишком быстрыми. Гром не справился.
   - Ох, нет...
   - Их было пять, - безжалостно продолжал Петвин. - Они завалили Грома. Убили его.
   Динадин закрыл глаза и судорожно вздохнул.
   - Мне очень жаль, - тихо сказал он. - Искренне жаль. Как Ричиус?
   - Он пережил это тяжело, как ты понимаешь. Но один волк добрался и до него тоже. Прокусил ему руку. Рана не очень серьезная. Сейчас он лежит, через несколько дней должен поправиться. Вот почему я здесь, Динадин. Ричиус сам не может ехать, и я помогаю ему готовиться к поездке в Нар.
   Петвин умолк, их взгляды встретились.
   - Тебе надо бы поехать и навестить его, Динадин. Ему было бы приятно.
   Динадин покачал головой.
   - Я... н-не могу, - пролепетал он. - Извини, Петвин. Просто не могу.
   - Но почему? Послушай, он рассказал мне про ту девушку из таверны. Он сожалеет даже об этом.
   - Дело не в девушке... Разве ты не слушал, что я тебе говорил? Боже, что с твоей памятью? Ведь нас всех могли из-за него убить! Его отец оставил нас без помощи - а он все равно не разрешал нам вернуться домой. У него руки в крови, Петвин. Его извинений мало.
   Друг смотрел на него, жестко прищурясь.
   - Значит, ты так решил? Ты не поедешь с нами в Нар?
   - Нет, - ответил Динадин. - Не поеду.
   Петвин встал.
   - Прекрасно! - бросил он. - Я не стану умолять тебя поступить правильно. Я уверен, в душе ты понимаешь, до какой степени ошибаешься. Но он будет твоим королем, Динадин. Тебе не удастся вечно его избегать. Если ты будешь ждать слишком долго, ваша дружба может не восстановиться.
   Динадин ничего не ответил. Он молча смотрел вдаль. Петвин несколько секунд возвышался над ним, глядя на друга с почти нескрываемым презрением. На секунду тому захотелось согласиться, но это желание мгновенно исчезло. Он чувствовал себя злобным стариком и не был уверен, что когда-нибудь сможет стать прежним.
   - Ну, - упрямо вопросил Петвин, - что скажешь?
   - Алейн сильно вырос, правда? Я рад, что ты снова его увидел. Если ты останешься до вечера, мы сможем поиграть в карты.
   Лицо Петвина заледенело.
   - Нет, я не останусь. Передай своему отцу, что я увижусь с ним, когда он приедет в замок отдать почести новому королю.
   Петвин повернулся и зашагал прочь. Но не успел он сделать и трех шагов, как Динадин окликнул его:
   - Петвин, постой! Ты по-прежнему мой друг. Тебе рады здесь в любое время. Но только больше не пытайся убедить меня в том, что я не прав.
   - Ты не прав, Динадин. Просто пока ты этого не понимаешь.
   Динадин провожал его взглядом, мрачно гадая, не разрушил ли он в этот день еще одну старую дружбу.
   16
   Через пять дней после визита Бьяджио Ричиус отправился в долгое путешествие, целью которого была столица Нара, Черный Город.
   Времени на приготовления оставалось не так много. Ричиусу хотелось получить удовольствие от этой поездки, не торопиться, чтобы не слишком утомлять коней. Он едва успел собрать кое-какие нужные в дороге вещи, залечить раненую руку и пригласить в поездку немногочисленных избранных.
   Первым от приглашения отказался Динадин. Когда Петвин вернулся в замок с известием об этом, Ричиус был совершенно убит. Тогда он окончательно утвердился в мысли, которую ему давно подсказывало сердце: скорее всего он больше никогда не увидит Динадина. У него было такое чувство, будто он лишился брата.
   Джоджастин тоже отказался. Он объяснил, что если б они ехали морем, то еще подумал бы. Ричиус принял отказ учтиво и с пониманием: на самом деле он не слишком рассчитывал на то, что старик согласится его сопровождать. Джоджастину было уже почти шестьдесят, и хотя он гордился своей силой и умением держаться в седле, сам же и признавал, что столь длительное путешествие - удел людей помоложе. Кроме того, Ричиус видел, что Джоджастин не имеет желания встречаться с императором. Подобно Эдгарду, управляющий был символом того времени, когда на троне Арамура сидел непокорный король.
   Ричиус, конечно, немного расстроился, что старик не увидит, как его произведут в короли, но был отчасти рад его отказу. Джоджастин сказал Бьяджио правду: замок нуждается в управляющем, и только он владеет необходимым опытом, чтобы в отсутствие Ричиуса благополучно вести дела. Нельзя было даже и помыслить о том, чтобы надолго оставить без присмотра замок и Арамур. Со дня гибели Дариуса Джоджастин занимался практически всеми сторонами управления Арамуром и давал Ричиусу возможность постепенно подниматься до возложенных на него высот ответственности. По правде говоря, бывали моменты, когда самому Ричиусу приходилось подчиняться власти Джоджастина, так как после длительного пребывания в Люсел-Лоре он не разбирался во многих государственных вопросах, особенно тех, которые не существовали до трийского конфликта. Поэтому сейчас Джоджастину действительно следует остаться дома. Он нужен Арамуру.
   Существовала также неприятная вероятность того, что дролская революция перехлестнет через Железные горы и проникнет в Арамур. Когда-то такой оборот событий представлялся немыслимым, однако недавнее убийство Дариуса делало его вполне предсказуемым. По возвращении домой Ричиус провел не одну бессонную ночь, пытаясь найти способ устранить эту невидимую угрозу. Он приказал, чтобы на дороге Сакцен регулярно дежурили сторожевые отряды, - и, к своему немалому облегчению, убедился в том, что в Железных горах царит благословенное спокойствие. Но между тем страшно было сознавать, что Арамур столь беззащитен. Войска и вооружение сильно истощены войной, и Ричиус понимал: если дролы действительно нападут на них, то Арамур окажется легкой добычей, не приходится рассчитывать на то, что Талистан будет хоть как-то им помогать. Единственным утешением было то, что он оставляет Арамур в умелых руках Джоджастина: хотя тот слишком состарился для личного участия в сражениях, он по-прежнему был незаурядным стратегом, а долгий военный опыт превращал его в опасного противника.
   Однако многие старые друзья Ричиуса приняли его приглашение. Первым среди них был Петвин. Подобно Динадину и Люсилеру, Петвин являлся одним из самых близких соратников Ричиуса во время войны в Люсел-Лоре, и его присутствие на короновании было столь же естественным, как дыхание.
   Петвин взял все приготовления к путешествию на себя, позволив Ричиусу восстановить силы после ранения. А для Джоджастина и Дженны отъезд стал поводом для новых хлопот: оба обращались с Ричиусом как с малым ребенком. От укуса остались довольно гадкие шрамы, но накануне путешествия Ричиус уже был уверен, что рука зажила достаточно, дабы не причинять явных неудобств в дороге.
   Вскоре после отъезда Бьяджио весь Арамур знал, что Ричиуса должны сделать королем, и каждый мужчина, способный сидеть в седле, стремился поехать в Нар на его коронацию.
   Среди них было около трехсот солдат, вернувшихся из долины Дринг. Этот поток обожания помог Ричиусу забыть о Динадине - по крайней мере, на какое-то время. Однако он понимал, что никак не сможет взять с собой всех желающих. В Арамуре не обойтись без достаточного количества мужчин и лошадей, а ввиду вероятности нападения дролов солдаты нужнее дома. Когда Ричиус понял, что сможет взять с собой только горстку людей, выбор оказался легким.
   Из солдат, служивших с ним в долине, троим Ричиус доверил важнейшее и нелегкое дело - командование отрядом в траншее. Эти люди множество раз доказывали свою преданность и отвагу и выполняли возложенные на них обязанности с честью и самопожертвованием. Что и говорить, весь его отряд храбро сражался, но Баррет, Эннадон и Джильям проявили высочайшее мужество и по праву заслуживали чести поехать в Нар, чтобы принять участие в торжествах. Это была очень скромная награда - лишь малая толика признания, если учесть те ужасы, которые им пришлось испытать. Но большего Ричиус предложить им не мог.
   Как он и ожидал, все трое приняли его приглашение. Эннадон, старший из троих, даже согласился подобрать для Ричиуса нового коня - к этому времени уже почти все слышали об ужасной судьбе, постигшей Грома. Эннадон до мобилизации разводил животных. Особенно роднила его с Ричиусом та странная, неуловимая любовь, которая связывает мужчину с его конем. Ричиус был благодарен ему за такой порыв, но в конце концов велел Эннадону не беспокоиться: в конюшне замка достаточно лошадей, а заменить Грома все равно никто не сможет. Эннадон не настаивал, но пообещал Ричиусу все-таки найти ему идеального коня.
   Баррет и Джильям приехали в замок с сияющими лицами: какое это счастье - получить возможность поехать в Нар! Сильные, двадцатипятилетние, они подобно большинству арамурцев были в какой-то степени провинциалами и не слишком много знали о мире, который лежал за границами их государства. Но они слышали рассказы о Черном Городе и горели желанием воочию убедиться в правдивости этих историй. К тому же, будучи гвардейцами, они всегда радовались случаю оказаться в седле и поехать в неизведанные уголки земли. Даже Ричиус проникся их энтузиазмом и предвкушал путешествие как вожделенную свободу. Конечно, поездка будет трудной, временами, возможно, опасной - но они, пятеро, будут вместе, и можно не опасаться, что им в спину вонзится дролская стрела.
   Они тронулись в путь ясным осенним утром. Эннадон вопреки протестам Ричиуса привел прекрасного коня - золотистого и добродушного, удивительно похожего на Грома. Хотя Эннадон уверял всех, что этот конь - из его собственной конюшни, Петвин и остальные знали правду и рассказали Ричиусу, что Эннадон купил это животное на собственные деньги у знакомого коневода. Ричиус, однако, послушавшись совета Петвина, не стал выказывать Эннадону свою осведомленность в этом. Увидев коня, Ричиус тут же назвал его Огнем.
   Наконец они оставили позади Арамурский замок и направились на запад, через весь континент к морю Дхун. Петвин предложил им простой маршрут: его седельные сумки были набиты пачками географических карт. На самом деле надобность в картах была не столь велика, так как, где бы путешественники ни оказались, местные жители могли показать им направление на Черный Город, однако Петвину карты придавали уверенность. В империи бытовала поговорка: "Все дороги ведут в Нар". Каковы бы ни были другие результаты вторжения войск империи в соседние государства, на покоренных территориях они создавали четкую систему дорог. Даже на северной окраине империи, в таких областях, как Горкней и Крииса, имелись хорошо наезженные дороги - ими часто пользовались имперские сборщики налогов.
   Ричиусу понравился выбранный Петвином маршрут. Им предстояло ехать по нарским дорогам на запад до самого побережья, где находился порт Карва. Оттуда они повернут на юг и примерно за неделю преодолеют Локвальские горы, откуда до Черного Города рукой подать. По прогнозам Петвина, они должны были доехать до Нара недель за семь, не больше, и без особой спешки. Они избавят коней от этой неприятной необходимости и получат от поездки удовольствие. Пищу и ночлег нетрудно найти в любом городке или деревне, во множестве раскинувшихся вдоль дорог. Можно также воспользоваться гостеприимством фермеров. Каждый из пяти спутников располагал небольшим запасом золота, а чего не удастся купить, без того придется обойтись. Но они привыкли к лишениям в долине, и это никого не пугало.