Март Михаил. Двуликое зеркало

   — Вряд ли их этот вопрос волнует. Днем раньше, днем позже — все мы там будем, Яша. Работа у нас такая. Другое дело, как прожить оставшееся время, отпущенное нам судьбой?! Мы жизни, по сути, и не видели. А как хочется окунуться в райское наслаждение и ощутить истинную свободу!
   — Ты знаешь, Филя, я человек непривередливый. Я солдат. Получил задание — выполнил. Другой жизни я не знаю, не видел и вряд ли увижу. Это ты у нас рафинированный патриций, а нам, плебеям, подавай что попроще. Пока я жив, буду работать. С таким начальником, как ты, без дела не останешься. Ребят только жаль. Глупо жизнь потеряли.
   — А по-умному ее не теряют! И хватит скулить. Тут думать надо о завтрашнем дне, а не о вчерашнем. Нужно свежее и неординарное решение.
   — Тебе и карты в руки. Это по твоей части.

***

   Юля не знала, кто, где и когда подсыпал ей в пищу снотворное, но спала она крепко. Весь дом погрузился в сон, и на смену дня пришла черная, тихая ночь.
   Наташа тихо открыла дверь спальни и вошла в комнату. На тумбочке возле кровати горел ночник. Она подкралась к кровати и склонилась над спящим Андреем.
   Вынув из кармана шприц, молодая женщина протерла руку спящего и вонзила иглу под кожу.
   Он только вздрогнул, но не проснулся. Поршень дошел до конца, и прозрачная жидкость растворилась в крови больного. Несколько минут она выжидала, глядя на циферблат наручных часов, затем взяла Андрея за руки и потянула на себя. Тяжелое тело оторвалось от подушки и приподнялось. Он открыл глаза, но ничего не понимал и не догадывался, кто и зачем его разбудил. Сон продолжался, но ощущения стали острее и весомее.
   Легкость иллюзорного бытия, где можно летать, как птица, исчезла, появилась тяжесть и какое-то живое тепло, которое обволакивало его тело. Он встал на ноги и послушно пошел за женским силуэтом в белом.
   Она провела его по коридору и открыла ключом дверь. Пропустив полусонного парня вперед, закрылась на замок и включила свет. Андрей очутился там, где проснулся утром.
   — Ну вот мы и одни, — сказала Наташа. — Я же понимаю, что тебя не интересует та женщина, которая спит с тобой ночью. Ты даже не смотришь в ее сторону. Ее внимание к тебе может только раздражать. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
   Она скинула белый халатик, и он упал на ковер. Обнаженное тело с красивыми формами сделало свое дело. Наташа взяла его руки и положила себе на бедра.
   — Будь смелее. Делай то, что тебе хочется.
   Она начала расстегивать пуговицы на его пижаме. Ее горячие руки касались тела, и он почувствовал прилив крови, щеки разгорелись, а голова начала кружиться. И опять что-то кольнуло в затылке. Чувствительность в пальцах обострилась, и он провел рукой по мягким изгибам ее тела, которое будоражило его воображение. Она прижалась к нему грудью и впилась губами в пересохший рот.
   Наташа опустилась на колени и повлекла его за собой. Еще мгновение, и они оказались на ковре.
   Все прошло так, как она и предполагала. Она следила за каждым его движением и вздохом. Эта была вспышка, которая останется в его памяти навсегда.
   Она решила стать первой женщиной нового человека, а все первое никогда не забывается. Оставалось только закрепить впечатление, и Наташа продержала Андрея до утра. Ей пришлось делать то, что она уже давно не делала. Она позволила себе полностью раскрепоститься, как это позволяют себе женщины со случайным любовником, понимая, что никогда больше не встретят на своем пути этого мужчину. Она очень хотела понравиться Андрею. Пусть он думает о ней.
   Ночь пролетела быстро. Наташа заметила, как леденеет взгляд ее партнера и он уже отвлекается на посторонние вещи.
   — Идем. Я отведу тебя в постель. Скоро проснется профессор и заметит мое отсутствие. Мы должны сохранить свою маленькую тайну.
   Он устал, и у него опять разболелась голова. За всю ночь Андрей не сказал ни одного слова. От него и не требовали слов. Все и так было понятным и очевидным.
   Как только его голова коснулась подушки, он тут же заснул. Ему снился красочный сон, огромная сцена, яркие декорации и множество красивых женских ног. Музыка весело играла, публика рукоплескала, сыпались цветы и где-то в глубине сцены возникли яркие голубые глаза. Они надвигались на него, а фигурки на сцене становились все меньше и меньше. Скоро они превратились в крошечные игрушки, а глаза застыли перед его лицом. Белокурые локоны развевал ветер, и они сливались с морскими волнами. Нежные губы что-то шептали, но он ничего не слышал. Изображение начало меркнуть и темнеть. Он опустил глаза и увидел, как густая красная жидкость заливает его ноги и подбирается к коленям. Липкая, приторная, она стекала с его рук, тела, лица и заполняла огромный резервуар, из которого не было выхода. Вот он уже погрузился в нее по грудь и ничего не мог сделать. Ноги не слушались, руки не подчинялись воле, а взгляд не мог оторваться от бурлящей густой жижи, подступавшей к горлу. Андрей вскрикнул и проснулся.
   Возле постели стоял врач и смотрел на него с тревогой, словно наблюдал, чем кончится его сон.

***

   — Мне не нравится его пульс, — строго сказал Зарецкий, и Андрей вздрогнул.
   — Голова болит? — спросил профессор.
   — Не знаю, — прошептал больной, — мне было страшно.
   Он осмотрелся. За спиной отца стояла женщина, рядом доктор Кошман, а по другую сторону кровати возилась с пробирками Юля.
   — Тебе пора выходить на свежий воздух. Тут душно. Ван Ли погуляет с тобой по саду.
   — И я тоже, — сказала Юля.
   — Да-да, конечно. Но разговаривать не надо, если он сам вас ни о чем не спросит. Ночь не принесла ему отдыха. Через час возвращайтесь к завтраку.
   — Хорошо, — послушно согласилась девушка.
   Дождя не ожидалось. Среди облаков проглядывало солнце. Они прошли в беседку и устроились на ступеньках. Андрей долго молчал, потом спросил:
   — С какой целью ты живешь здесь?
   Юля встрепенулась и не сразу ответила.
   — У меня нет цели. Просто я здесь живу, потому что ты мой муж и потому что я тебя люблю и мне приятно заботиться о тебе.
   — Слышу я одно, а вижу другое. Я воспринимаю окружающее через зрение.
   Слова значения не имеют. Я словно губка впитываю в себя все, что нужно и не нужно. Мой мозг, моя память опустошены и требуют знаний, чтобы заполнить пустые ячейки. Но мне предлагают одно и то же, как младенцу, закармливая его манной кашей. Нет остроты и свежести. Никто не допускает меня к себе, отгораживаясь каким-то щитом. У меня обострилась восприимчивость. Я чувствую фальш на расстоянии, как пахучие духи. Отец от меня что-то скрывает. Пожалуй, все. Он изучает меня, а я изучаю его, и уже непонятно, кто из нас двоих врач. Мрачная личность с именем доктор Кошман похож на улитку, которую невозможно выковырнуть из скорлупы. Наталья Павловна имеет свои взгляды на вещи и осуществляет никому не понятный план. Как бы он не завел ее в тупик. Ван Ли самый безобидный малый, но он носит в себе свою тайну и похож на притаившуюся на дереве рысь. Ты тоже выполняешь чью-то волю. Когда ты говоришь о любви, твои глаза пусты, а где-то в душе сидит необъяснимая тревога. А все вы, вместе взятые, разыгрываете глупый, примитивный спектакль перед единственным зрителем. Так и хочется выкрикнуть из зала: «А король-то голый!» Ошибка заключается в том, что артисты всегда считают зрителя глупее себя и пытаются с пафосом внушить ему, что дважды два четыре. К сожалению, это скучно и неинтересно.
   — Весь мир похож на театр, — с грустью заметила Юля. — Театр это и есть зеркальное отражение жизни.
   — Не правильно, театр — это увеличительное стекло. А мне предлагают искривленное зеркало, в котором видишь искореженные фигуры в чужих масках.
   — Ты совсем не похож на себя.
   — А меня нет. Я образ, который подыгрывает вам на слух, улавливая фальшивую тональность неприхотливой дудки. Мне еще надо многое понять, чтобы найти потерянное. Где-то оно рядом. Только уловить не могу, нащупать. Глаза-то завязаны. Я на бреющем полете, подчиняюсь ветру и никак не могу запустить мотор.
   — Так и разбиться недолго. Что тебе мешает?
   — Повязка на глазах. Портрет в рамке. Нужно сломать все ограничители.
   — Я могу тебе помочь?
   — Наверняка, но ты испугаешься. Тебя лишат сладкого на десерт. — Напрасно, меня трудно испугать. Если я решила, то иду до конца.
   Андрей повернул к ней голову и заглянул в лицо. — Сейчас ты больше похожа на себя. Я дам тебе шанс отличиться. Возможно, я способен дать то, чего ты ищешь. Но об этом потом. Время покажет, кто на что способен. — Немного помолчав, он добавил:
   — Цыплят по осени считают.

***

   Старик проводил ее до двери. Инвалидная коляска остановилась на пороге, и он указал на замок.
   — Мне не очень легко дотягиваться, тут уж вы сами.
   — Конечно. Большое вам спасибо за приют. Извините, что все так получилось.
   — Но вы-то тут ни при чем, милочка.
   Татьяна открыла дверь и вышла на лестничную клетку. У дверей квартиры напротив стояла яркая блондинка с эффектной внешностью и давила на кнопку звонка. На вид ей было чуть больше двадцати, а судя по одежде, девушка не привыкла себе ни в чем отказывать. Татьяне показалось, чта красотка принимала ванну из дорогих духов и пользовалась косметикой, как маляр кистью.
   — Вы напрасно стараетесь, девушка. Вам не откроют.
   Марина оглянулась и окинула Татьяну взглядом.
   — Это почему же? Разве я похожа на грабительницу?
   — Я так не думаю. На кого вы похожи, я обсуждать не стану. Просто в квартире никого нет и в ближайшее время не будет. Только зря теряете время.
   — А где же они?
   — Вас, очевидно, интересует Павел Сарафанов? А вас зовут Марина Кайранская.
   — Вот уж не думала, что Паша откровенничает с соседями. А может быть, вы больше чем соседка?
   — Меньше. Я гадалка. И мне известно, где находится Павел и его жена.
   Советую вам забыть о нем, и как можно быстрее. Как я понимаю, волна неприятностей до вас еще не докатилась. Странно. Неужели о вас забыли?
   — О чем вы говорите?
   Татьяна направилась к лестнице и начала спускаться.
   — Постойте! — окликнула ее девушка. — Давайте заключим соглашение. Вы мне говорите местонахождение Павла, а я вам заплачу сто долларов за информацию.
   Татьяна усмехнулась и продолжала идти.
   Марина догнала ее, и они вместе вышли на улицу.
   — Неужели я так кошмарно выгляжу, что меня оценивают в сотню зеленых?
   — А сколько вы хотите?
   — А сколько стоит жизнь?
   — Не понимаю. Какая жизнь?
   — Любая, девочка. И твоя в том числе.
   Татьяна шла быстрой уверенной походкой, и Марина едва за ней поспевала, отстукивая барабанную дробь высокими шпильками по тротуару.
   — Прекратите говорить загадками. Я готова заплатить любые деньги, но я должна знать, где мне его искать. Это очень серьезно.
   — Догадываюсь. Я пришла в этот дом, чтобы рассказать все законной жене Сарафанова. Она на то имеет полное право. Но приехали какие-то люди и увезли Лиду в неизвестном направлении. Эти головорезы не были похожи на добродетельных джентльменов. Сарафанов уникальная личность. За ним охотятся целые стаи ублюдков с криминальным уклоном. Тех, кто забрал Лиду, я видела впервые.
   Сколько их? Одному Богу известно. Сматывалась бы ты куда подальше, девочка, пока за тебя не принялись. Когда речь заходит о больших деньгах, человеческая жизнь теряет свою цену.
   — Никуда я не уйду. Я люблю его и все равно найду. Назовите сумму — и я вам достану деньги.
   Татьяна остановилась и внимательно посмотрела на девушку.
   — Настырная. Ну вылитая я в молодости. Хорошо. Мне нужны документы. Денег у меня своих хватает. — Подумав, она добавила:
   — И одежда… Ну что, озадачила?
   — Вовсе нет. Наш хореограф Дина Семеновна Керн очень похожа на вас. Только она носит очки и красится в ярко-рыжий цвет. Я могу украсть у нее документы.
   Правда, она тощая, как селедка, и ростом поменьше, но по паспортной фотографии этого не определишь.
   — Сообразительная. Вылитая я в молодости.
   — Где вы живете?
   — На окраине горизонта. Чем ближе ко мне подходят, тем дальше я удаляюсь.
   — Послушайте, у меня скоро начинается спектакль. Поедем со мной в театр.
   Вы подождете меня в гримерной, а я сопру документы у Дины, а потом мы поедем ко мне домой. Вам надо принять душ и покраситься. От вас исходит не очень приятный запах. Там мы и одежду вам подберем. У меня много свободных платьев, брюк, костюмов, пальто, курток. Что-нибудь вам подойдет. Ну а потом вы мне скажете, где я найду Пашу.
   — Неплохо соображаешь. Опасно с тобой связываться, но кто не рискует — тот не пьет шампанского!
   — Нет никакого риска. Я живу на квартире, которую снимает Паша. И проследить меня непросто: три проходных двора и сквозной подъезд, а потом мой дом. Я не пользуюсь машиной и езжу на автобусе с пересадкой. Паша меня учил, как избавляться от хвостов. Он меня многому научил.
   — Надеюсь, ты была хорошей ученицей и не повторишь ошибок учителя.
   — Ошибок?
   — Поехали. Разговор продолжим у тебя дома, если доберемся до него.
   Теперь они шли вместе. Одна женщина — интрига и авантюра. Две женщины — заговор и коварство.

***

   Зарецкий посмотрел на сына и долго молчал. Просьба показалась ему слишком необычной. Старые увлечения Андрея отошли на второй план. Он все еще любил сидеть в своей мастерской, но к краскам не прикасался, а подолгу разглядывал картины на стенах, будто читал книгу и плохо различал буквы. К компьютеру он вовсе не подходил, а лишь поглядывал на него, как на чужой автомобиль, о которым мечтаешь, но не имеешь.
   — Странное желание, Андрей. Ты никогда не увлекался театром, тем более музыкальным.
   — Я посмотрел по телевизору красивое шоу, и мне захотелось увидеть его поближе. Ничего необычного.
   — Хорошо. Не хочу тебе перечить. Только ты поедешь не с Юлей, а с Натальей Павловной. Она более опытный врач и при необходимости окажет нужную помощь. Вас повезет Ван Ли на моей машине. Он присмотрит за вами. В столице сейчас не очень спокойно. Не забывай, ты перенес тяжелую операцию, и трудно сказать, как твоя психика будет реагировать на шумный людный город и на огромное скопление публики.
   — Юля обидится. Она моя жена.
   — В данном случае Юля лишняя нагрузка, и ей лучше посидеть дома. Вы достаточно общаетесь. Если ты решил разнообразить свое существование, то иди до конца. Но помни: как только ты почувствуешь головную боль или утомление, ты тут же должен вернуться назад.
   — Не сомневайся. Я так и сделаю.
   — Хочу тебе верить.
   Ван Ли выгнал машину из гаража и подкатил к воротам. Юля видела в окно, как Наташа и Андрей садились на заднее сиденье шикарной иномарки. Она хотела позвонить Трошину и предупредить его, но телефонная трубка исчезла. Юля обыскала всю комнату, но так и не нашла ее. Может быть, и к лучшему. Трошин уже перестал интересовать девушку. Он находился где-то далеко, и, кроме приказов и инструкций, она от него ничего не получала. А способен ли этот мужик добиться своего? Скорее нет, чем да. Они поменялись местами, и теперь главную роль в задуманном проекте выполняла она. Какая польза от майора? Ей казалось, что Трошин только делает вид, будто много знает и имеет серьезный план действий.
   Ерунда. Он отталкивается от ее донесений. Вопрос в другом. Сарафанов погиб, Зданович убит. Почему Трошин решил, будто Андрей знает тайну банкира? Каким образом? Но если судить по загадочному поведению мужа, то предположения можно строить любые.
   Юля легла на кровать и, не включая свет, уставилась в потолок. Все химера!
   Сказки! Почему она должна верить в несметные богатства, когда этому нет ни малейших подтверждений. Однако такой серьезный человек, как Трошин, не станет тратить время на пустые занятия. Почему ее стараются оградить от частого общения с Андреем и не выпускают из дома? И наконец, сам Андрей — чужой, загадочный и слишком осторожный, словно живет среди посторонних людей, которым ни в чем не доверяет. Вот и ломай тут голову!
   В антракте после первого отделения Наташа повела Андрея в буфет. Теперь из бывшего закутка сделали ресторан. Они устроились за столиком, и к ним подскочила официантка.
   Наташа не сводила глаз со своего подопечного и поражалась. Парень преобразился. Зрелище действовало на него слишком возбуждающе. Он весь светился изнутри. Он получил огромный заряд энергии, шутил, смеялся, аплодировал громче всех, выкрикивал «браво» и «бис». Хлопал соседа по плечу и едва не потерял парик, который Наташа забыла подклеить у висков. Страсть, азарт, темперамент — все это так не вязалось с холодным, задумчивым молодым человеком, которого она вывезла из ледяного дворца профессора.
   — Закажи, Андрюша, все, что хочешь, — предложила Наташа, не отрываясь от горящих глаз своего спутника. — Ты проголодался?
   — Нет, есть я не хочу. — Он повернулся к официантке:
   — Мне кажется, вас зовут Галя.
   Девушка удивилась.
   — Откуда вы меня знаете?
   — Я вас не знаю. Просто вам идет это имя, вот и все. Принесите нам шампанское, два бокала, шоколад, фрукты и жюльен из грибов.
   — Сегодня жюльена нет. Что-нибудь еще?
   — Все… Нет, секунду. И пачку сигарет. «Честерфилд».
   Девушка кивнула и отошла.
   — Ты здесь когда-то бывал уже? спросила Наташа.
   — Нет, но все мне знакомо. Ты веришь в вещие сны? Попадаешь в какое-то новое место, а тебе кажется все знакомым, вплоть до запахов.
   — Конечно. Такие сны бывают, и однажды они могут привести человека туда, где его ждет то, о чем он мечтал всю жизнь. Туда, где весь мир может перевернуться и ты взглянешь на него другими глазами и начнешь жить заново. Это называется переоценкой ценностей. Сознание своего собственного "я" и предназначение этого "я" в новых условиях.
   На секунду Андрей стал серьезным и посмотрел на женщину острым, пытливым взглядом.
   — Иногда ты говоришь интересные вещи. Так, мимоходом, будто роняешь носовой платок. Тебе удается направлять мои беспорядочные мысли в цель. Я пытаюсь уловить что-то непонятное в воздухе, витающее вокруг и рядом, а ты умеешь ставить все на свои места.
   — Это нормально. Главное — не увлекаться. Передозировка в таких вещах не менее вредна, чем неведение и опустошение. Официантка подошла с подносом и поставила заказ на стол. Андрей дал ей деньги и махнул рукой, что означало: «Сдачи не нужно».
   — Отец тебя предупреждал о разрушительном действии спиртного? — спросила Наташа, когда Андрей поднял бокал.
   — Конечно, но пара глотков не убьет меня.
   Она не возражала. Она только наблюдала за ним. Самым интересным ей показалось обращение Андрея с сигаретами. Он никогда не курил, а сейчас его пальцы ловко открыли пачку и сигарета оказалась во рту. Андрей сделал одну затяжку и тут же закашлялся. Глаза покраснели, и у переносицы появились слезы.
   — Твои легкие не привыкли к дыму.
   — Черт! — он загасил сигарету. — Я сделал это машинально, не думая.
   — Но ты заказал «Честерфидд», а не другие сигареты. Что тебя с ними связывает?
   — А я и не думал о названии. Так. Вырвалось, и все.
   Раздался первый звонок. Наташа выпила шампанское и, сменив тему, улыбаясь, спросила:
   — Мне показалось, тебе понравилась какая-то артистка. Все первое отделение ты следил только за одной девушкой. Кажется, блондинка. Я не ошиблась?
   — С тобой не так просто. Теперь я понимаю, почему отец послал тебя со мной. Все насквозь видишь.
   — Не напрягайся. Я не доносчица. Советую тебе купить букет цветов и отнести ей за кулисы после окончания спектакля. Только не будь навязчивым.
   Представься, подари цветы и уйди. Эти девочки очень избалованы. К ним нужен подход. С ходу тут ничего не добьешься. Она должна привыкнуть к твоему вниманию.
   Ван Ли стоял в стороне у мраморной колонны и холодно наблюдал за происходившим. Ему и доверили купить цветы и принести их в зал.

***

   Марина покинула сцену чуть раньше обычного и не осталась на поклоны.
   Шумный успех задержал коллектив на десять минут, и девушке вполне хватило этого времени, чтобы заскочить в соседнюю гримерную и обследовать чужую сумочку.
   Паспорт Дины Керн перекочевал к ней в руки, а заодно с гримерного столика она прихватила очки в модной оправе.
   Татьяна вела себя, как тигр в клетке, и не находила себе места. Появление Марины ее немного успокоило.
   — Кажется, получилось, — она протянула сообщнице украденное. — Убери в карман. У меня в купальнике нет тайников.
   Татьяна не стала разглядывать паспорт и сунула его в сумочку.
   — Рисковая ты девка. Молодец. Ты мне начинаешь нравиться.
   — Не забывай, подружка, ты мне тоже должна понравиться.
   В гримерную постучали. Марина указала на ширму, и Татьяна тут же скрылась.
   Усевшись на крохотную кушетку, заваленную костюмами, она притаилась, но когда услышала знакомый голос, едва не вскрикнула.
   Медведев вошел в небольшую комнатку и, прикрыв за собой дверь, остался стоять у порога.
   — Вы Марина Кайранская? Красотка оторвалась от зеркала и лениво оглянулась.
   — Слишком громко и официально для актрисы варьете. Вы с киностудии?
   — Нет. Я ищу одну женщину. Высокая брюнетка с карими глазами. Возраст тридцать пять лет… Зовут ее Татьяна. Вы виделись с ней?
   Марина и бровью не повела.
   — Обычно я встречаюсь с мужчинами. Ни одна из моих знакомых не подходит под ваше описание. Вы из милиции?
   — Нет. Я частное лицо. Эта женщина имеет определенную договоренность с вашим любовником. Я говорю о Павле Сарафанове. Уверен, что вы имеете с ним связь. Того же мнения придерживается и Татьяна. Тут нет ничего удивительного. Я не собираюсь вас преследовать. Вы мне не нужны. Меня интересует женщина, которую я ищу.
   — Но я не знаю никакой Татьяны. А Сарафанова я не видела больше двух недель. У него таких, как я, полно. Состоятельные мужчины в расцвете сил не задерживают свое внимание на смазливых артистках.
   — Ваша связь длится более двух лет. Мне известно больше, чем вам кажется.
   — Он достал из нагрудного кармана пиджака визитную карточку и положил ее на журнальный столик. — Здесь мой телефон. Если Татьяна объявится у вас, то позвоните мне.
   — Вы так рассуждаете, словно я вам чем-то обязана. Меня ваши проблемы не касаются.
   — С проблемами вы еще столкнетесь. Передайте ей, пусть сама позвонит.
   Телефон не прослушивается. Она в опасности. Боюсь, и вас это скоро коснется. Не затевайте опасных игр.
   Медведев развернулся и вышел из гримерной. Марина успела только подумать о том, что поступает глупо. Ведь она совсем не знает Татьяну и почему она должна ей верить и воровать для нее документы? Ее мысли оборвал следующий визитер.
   Этот ввалился без стука.
   Плотный здоровяк, похожий на бандюгу, с огромными плечами и крохотной коротко стриженной головой.
   — Салют, крошка!
   Марина приподнялась.
   — Вали отсюда и не мешай переодеваться.
   Он хихикнул, будто услышал смешной анекдот. Подошел к девушке в упор и взял ее тонкую шейку в массивную лапу.
   — Меня зовут Савелий, кукла. Запомни это и будь почтительна. Мы ищем твоего дружка Пашуказначея. Если ты хочешь оставаться красоткой и болтать своими ножками на сцене, то скажешь, где я смогу его найти. Если не скажешь, то тебе будет очень плохо.
   Он вцепился пальцами в ее лицо и повернул его к столику. В левой руке у него находился стальной баллончик. Он нажал на крышку. Струя жидкости попала на полированную поверхность и зашипела. Через секунду она превратилась в черное бугристое пятно.
   — Это концентрированная серная кислота. От твоей смазливой мордочки останется обглоданный череп без глаз и ноздрей. Жить будешь, но как? Ну, ты подумала?
   У Марины подкосились ноги. Татьяна стиснула зубы и нащупала в кармане пистолет. Если она выскочит из-за ширмы, то ей ничего не останется делать, как стрелять. Она хорошо понимала, с кем имеет дело.
   Ситуация раскалялась, и требовалось срочное решение.
   С букетом в руках, с сияющей улыбкой, легкий и возбужденный, Андрей шел за кулисы. Он не думал о том, куда идет, ноги сами его несли. Спустившись по ступенькам, он попал в длинный коридор с множеством комнат. Мимо пробегали хорошенькие девушки в парчовых купальниках, со страусиными перьями на шляпках, цокали каблучками и оглушали его звонкими голосами.
   Андрей подошел к одной из дверей и, не утруждая себя стуком, влетел в гримерную, словно за спиной у него выросли крылья.
   То, что он увидел, спустило его с небес на землю. Какой-то мужлан с фигурой борца держал хрупкую красавицу за горло и рычал, как оголодавший зверь.
   — Отпусти ее сейчас же! — крикнул Андрей.
   Здоровяк оглянулся и на секунду ослабил хватку. Девушка вырвалась и бросилась к появившемуся спасителю.
   — О милый, как я тебя ждала! Наконец-то ты пришел!
   Татьяна не выдержала и покинула укрытие, держа пистолет наготове. Марина спряталась за спину Андрея, как за единственную надежду.
   — А ты что за выродок? — прохрипел Савелий. — Хочешь в лоб получить, сопляк!
   Савелий сделал шаг вперед.
   — Не шевелись, скотина! — выкрикнула Татьяна, вытягивая руку с пистолетом.
   Савелий даже не посмотрел в ее сторону. Он, как черная туча, продолжал надвигаться на беззащитную парочку.
   Андрей испугался только в первую секунду, когда увидел перед собой разъяренную физиономию с кривой ухмылкой, похожей на оскал хищника. Но стоило девушке приблизиться к нему, скрыться за его спиной и положить изящные пальчики на плечи, как молодой человек воспрянул духом и готов был принять бой.
   Их разделяло не более двух шагов, результат схватки слишком предсказуем, это понимали все, и Татьяна в первую очередь. Пистолет дрожал в ее руках, но выстрелить женщина не могла.