Страница:
Люк ушел из офиса в пять. Сотрудники проводили его недоуменными взглядами. Прежде не случалось, чтобы шеф покидал офис так рано.
А Люк спешил к Тесс, ему было просто необходимо увидеть ее. Когда он находился рядом с ней, его душа будто наполнялась светом. Ее грудной голос и раскованные манеры необычайно возбуждали его, заряжая тело огнем. Глядя в ее глаза, он видел скрытую, затаенную страсть; такую же испытывал и он сам.
Но в особняке Джейн Кушман его ждало разочарование. Когда они сели за ужин и их взгляды встретились, Люк не нашел в голубых глазах Тесс, сидевшей напротив, никакой страсти, а увидел лишь холодную замкнутость и даже отчужденность. Она была полностью погружена в себя, изредка поднимала голову и бросала тревожный взгляд на окружающих. Люк не понимал, что происходит. Ведь она должна радоваться, поскольку сегодня причины для этого есть — посещение врача дало дополнительные доказательства в ее пользу.
До конца ужина Люку так и не удалось решить эту головоломку. Тесс не проронила ни слова. Она старательно избегала его вопрошающего взгляда, а после того, как все встали из-за стола, извинилась и торопливо поднялась к себе.
Сегодня ее осмотрел врач, и результаты были, прямо скажем, ошеломляющие. Но вместо того, чтобы ликовать и радоваться тому, что все складывается так удачно, она нервничала. Весь день ее мучили два вопроса: откуда у нее взялся шрам под правым коленом и почему она не знала, что такой же был и у Элизабет. Со шрамом от аппендицита все было ясно — Берт еще в первый день, когда заявился к ней, сказал, что такой же был и у Элизабет. Но тогда же он сказал, что считать этот шрам доказательством того, что она на самом деле Элизабет, было бы глупостью, поскольку Джейн Кушман заявит, что это просто случайное совпадение. И он был прав — мало ли кто перенес такую же операцию?!
Но почему он промолчал про второй шрам под коленом? Берт, когда готовил ее для этого дела, принес целые кипы различного материала. Но в этом обилии документов, справок и записей Тесс не обнаружила никакого упоминания об этом злополучном шраме. Она тогда тщательно изучила медицинскую книжку Элизабет, в которой указывались все ее физические данные, особенности и болезни, которые она перенесла, и если бы там имелись сведения на этот счет, то она бы обязательно обратила на них внимание. Зная Берта и то, с какой маниакальной тщательностью он готовится к любой операции, Тесс не могла поверить, что он просто упустил это из виду. Значит, он сознательно скрыл от нее эту информацию. Но зачем? Какие цели он преследует?
А если ты ошибаешься, подумала Тесс. Что, если это не Берт, а Джейн Кушман играет с тобой в игры? Сегодня она подтвердила, что шрам под правым коленом был и у Элизабет, но не стала вдаваться в подробности и объяснять, как и когда она его заработала. Может, почтенная дама попросту лжет?
Люк тоже мог быть замешан в этой игре. Сегодня он, например, глаз с нее не сводил, все шпионил, следил… Если он задумал разрушить ее жизнь, то он запросто мог договориться с доктором, чтобы тот сказал, что у Элизабет был в точности такой же шрам под правым коленом. На Люка это похоже — сначала осторожно расставит сети, оплетет тебя предательской паутиной, а когда ты соберешься вырваться, будет уже поздно.
«Хватит голову ломать, лучше ложись спать. Наверняка они сейчас тоже в растерянности и не знают, что делать», — уговаривала себя Тесс, устав от бесплодных раздумий. С тяжелым вздохом она забралась под одеяло и свернулась в комочек.
Черт побери, все, абсолютно все идет не так, как она ожидала! Она планировала сразу же, как только они придут сюда с Бертом, захватить ситуацию в свои руки и держать ее под контролем. Но вместо этого ее неизвестно почему одолевают противоречивые чувства — то вины и раскаяния, страха и растерянности, то радости и счастья. Такого с ней никогда не бывало.
Подскочив как ужаленная, Тесс села в кровати.
— Кто сказал, что я счастлива? — изумленно прошептала она.
Она просто не может быть счастливой! Она — мошенница и воровка и не заслуживает этой милости.
Но так или иначе, Тесс, попав в этот дом, действительно почувствовала себя счастливой.
— Гореть мне в огне за грехи мои тяжкие, — пробормотала Тесс и, откинувшись на подушку, снова натянула одеяло до самого подбородка. Она всегда мечтала о своем доме, красивом и уютном гнездышке, о домашнем тепле, которое согревает душу, когда ты знаешь, что кому-то нужен, что кто-то тебя ждет. Тесс с горечью улыбнулась. Авантюристка без роду и племени мечтает о домашнем счастье, забравшись в чужой особняк, — просто смешно!
Но как это ни странно, дом Джейн Кушман не казался ей чужим. Только сейчас Тесс поняла, что она поступила правильно, согласившись на это дело! Сейчас у нее была возможность понять, что такое иметь свою семью, жить среди родных и близких и насладиться пусть хотя бы иллюзией родного дома. Тесс проклинала эту затею и в то же время благодарила судьбу за то, что ей удалось познакомиться с удивительной Джейн Кушман. Эту почтенную и гордую леди не сломили горе и одиночество, и Тесс поражалась мужеству, с каким она держалась, когда речь заходила о ее сыне и невестке, с которыми жизнь обошлась так несправедливо.
При мысли о Люке она сладко потянулась. Только ради него стоило ввязаться в эту авантюру! Благодаря Люку она почувствовала себя женщиной. Ей нравилось находиться рядом с ним, слышать его голос и смех, ощущать на себе его внимательный взгляд. Их короткие беседы, больше похожие на словесные дуэли, волновали ее. А от тепла его рук, то нежных, то нетерпеливых, и поцелуев ее тело, охваченное огнем страсти, трепетало.
«Ну-ну, что ты еще узнала?» — усмехнулась Тесс, устремив взгляд в непроглядную темноту.
Люк открыл ей глаза на саму себя. Она впервые почувствовала себя желанной. И это ощущение совершенно изменило ее, она словно заново родилась. Из-за своей профессии Тесс не могла позволить себе завести друзей, и ей не с кем было даже поговорить, поделиться своими печалями и радостями. Она страдала от одиночества, от пустоты и холода, царившего в ее сердце, но когда она увидела Люка и их глаза встретились, ее истосковавшаяся душа словно ожила.
Перемены произошли настолько стремительно, что Тесс, поначалу испугавшись, не знала, как ей поступить. Может, лучше собрать волю в кулак и, сосредоточившись только на деле, вырвать из сердца эти чувства, чтобы избавиться от сладостного, коварного наваждения? Но теперь, когда Тесс забыла о своих страхах, многое казалось просто несущественным. Разве так важно, попадет к ней ожерелье Фарли или нет? И тюрьма, куда она может угодить, и проклятия, которые Люк и Джейн Кушман будут насылать на ее голову, узнав об обмане, — все это отошло куда-то на задний план.
Перед ней лежал новый мир — прекрасный и сложный мир чувств, — и сейчас ее душа принадлежала только этому миру.
— Лучше бы я уехала в Филадельфию месяц назад, — проворчала Тесс скорее по привычке, а не потому, чтобы выразить свое недовольство, и улыбнулась.
Прошло два часа, но сон все не шел к ней. Она ворочалась в кровати, крутясь с одного бока на другой, и проклинала бессонницу. Когда она думала о Люке и Джейн, то чувствовала себя счастливой, а когда вспоминала о своей ненавистной работе, то — глубоко несчастной.
Наконец Тесс с усталым вздохом перевернулась в очередной раз на бок и погрузилась в беспокойный сон.
Кошмар вновь напомнил о себе, опутав липкой паутиной страха ее спящее сознание.
Не одну ночь на протяжении нескольких лет Тесс видела один и тот же жуткий сон. Она плохо помнила всякие мелочи и детали, которые почему-то каждый раз оказывались подернутыми слабой туманной дымкой, но основной сюжет, если так можно выразиться, оставался неизменным и навсегда врезался в ее память.
Средневековый замок, окруженный рыцарями в доспехах. Яркое солнце освещает зеленую лужайку, на которой она — принцесса — танцует вместе с придворными девушками. Повсюду слышится радостный смех. Неподалеку на импровизированном троне под тентом расположились король и королева, ее родители. Они о чем-то с улыбкой шепчутся, а затем присоединяются к общему веселью.
Внезапно все меняется. По небу ползет огромная черная туча, которая закрывает солнце, становится темно. Тесс чувствует на себе чей-то тяжелый взгляд, а затем видит, как из темноты протягивается огромная рука и зажимает ей рот. Какая-то неведомая сила отрывает ее от земли и поднимает.
Она хочет закричать, позвать на помощь, но не может. Внизу остались люди, деревья, замок… Вокруг сгущается тьма. Воздуха не хватает, начинает кружиться голова, но страшная рука по-прежнему сдавливает ей рот. Тесс задыхается.
Она видит, что внизу все суетятся, спешат в замок, чтобы спрятаться от зловещей тучи. Ни один человек не заметил исчезновения принцессы. Ее бросили, оставили на милость жуткого чудовища! Она хочет рассмотреть его, но голова гигантского монстра скрыта грозовой тучей.
Наконец ей удается вырваться из цепких рук, и начинается неотвратимое и бесконечное падение. Ужас сковывает ее. Она знает, что неминуемо разобьется, но рядом никого нет, кто бы мог прийти на помощь. Тем временем земля неумолимо приближается. Еще мгновенье — и она погибнет.
За секунду до удара о землю Тесс сдавленно вскрикнула и проснулась в холодном поту. Дрожа от страха, сковавшего льдом ее сердце, и судорожно хватая ртом воздух, она села на кровати.
— Проклятие! Опять то же самое, — выкрикнула Тесс с отчаянием в голосе. — Нет, нет, нет! — Каждое слово она сопровождала ударом кулака по кровати.
Этот кошмарный сон пришел к ней из детства. Она помнила, что до пятнадцати лет он постоянно мучил ее. Потом с помощью изнурительных сеансов самовнушения, доводящих ее до полного изнеможения и вспышек слепой ярости, она с трудом избавилась от него. Но в спальне Элизабет он вновь вернулся из прошлого и начал преследовать ее.
Каждую ночь этот кошмар терзал и рвал ее сознание, наполняя душу чувством какой-то тоскливой безысходности. И никого не было рядом, чтобы обнять ее, успокоить и утешить, прошептать ласковые слова. От этого она приходила в еще большее отчаяние.
Когда ее сердце стало биться ровно и дыхание постепенно успокоилось, Тесс, решительно скинув с себя одеяло, вскочила на ноги и направилась в библиотеку. Чем проводить ночь в кошмарных снах, лучше уж почитать в кровати. Позабыв набросить на плечи халат и надеть домашние туфли, она выскочила из комнаты и спустилась по лестнице на первый этаж. Часы показывали два часа ночи, и в доме царила полная тишина.
Тесс вошла в библиотеку и снова, как и в прошлый раз, увидела Люка, стоящего у камина. Он задумчиво смотрел на едва тлеющие угли. Почувствовав на себе ее взгляд, он вздрогнул и обернулся. На его лице появилась радостная улыбка, которая тут же исчезла, когда он увидел ее бледное лицо.
— Тесс, что-то случилось? — с тревогой спросил Люк.
Ему захотелось притянуть ее к себе, прижать к груди и забыть о своих подозрениях.
— Я… просто… я проснулась и больше не смогла заснуть, — запинаясь, произнесла Тесс. — Не спится. — Она встала так, чтобы на лицо падала тень, иначе по ее глазам Люк мог догадаться о том, какая буря чувств поднялась у нее в душе. — А ты почему не спишь?
— А я проводил эксперимент, — ответил Люк. — Решил убедиться в том, существует телепатия или это все выдумки. — Он загадочно улыбнулся. — Теперь я вижу, что она действительно существует.
— Извини, что помешала, — Тесс начала нервничать. Что он задумал? Почему так странно улыбается? — Я просто зашла, чтобы взять… — Заметив, что он направился к ней, Тесс хотела отступить, но ноги словно приросли к полу.
Приблизившись, Люк заметил:
— Второй раз вижу тебя в пижаме и нахожу, что в ней ты выглядишь очень соблазнительно… — Его голос едва заметно дрожал.
Он положил руки ей на плечи, прежде чем она успела запротестовать. До последней секунды она надеялась, что сможет остановить Люка, но ей вдруг расхотелось это делать.
— Ты не боишься? — Тесс посмотрела ему в глаза, слыша биение собственного сердца и наслаждаясь теплом, исходившим от его рук.
— Нет. — Он провел пальцами по ее мягким волнистым волосам, любуясь ими. — Извини, в пятницу все так глупо вышло.
— Не извиняйся, — прошептала она. — Ты поступил так, как счел нужным. И, наверное, ты сделал правильно. — Конец фразы был едва слышен.
— Нет, я вел себя, как круглый дурак, — сказал Люк, привлекая ее к себе. — Я устал бояться самого себя.
Прижавшись к нему, Тесс доверчиво положила голову ему на грудь. Об этом она мечтала сегодня ночью.
— Люк, но сейчас мы поступаем безрассудно, понимаешь это?
— Да, — тихо произнес Люк, нежно проведя пальцами по ее щеке. — Но я этого хочу. А ты?
— И я, — сказав это, она уткнулась лицом ему в грудь.
Люк наклонил голову и заглянул ей в глаза, которые, потемнев в полумраке, приобрели необычный синий цвет.
— Я бы, наверное, умер на этом месте, если бы ты сказала нет.
От его крепких объятий в груди Тесс поднялась, разрастаясь, теплая волна счастья. Он нужен тебе, нужен сейчас! — кричало ее сердце. Все ее естество тянулось к Люку, требуя близости с ним. Он наклонился и поцеловал Тесс. Этот поцелуй уничтожил последние доводы рассудка. Теперь она купалась в чувствах, которые туманом обволакивали сознание и разливались по телу блаженным дурманом. Так и должно быть, успела подумать она.
— Тесс, — прошептал Люк, прикоснувшись пылающими губами к ее щеке. — О, Тесс!
Она тихо вскрикнула, отвечая на его ласки, на обжигающий огонь его желания.
Все, что происходило потом, Тесс видела как во сне. Люк отстранился от нее и закрыл дверь. Потом резко притянул к себе Тесс и осыпал ее лицо, шею и губы жадными поцелуями. Почувствовав, как острое желание огнем пробежало по телу, она со стоном выгнулась в его руках. Последние воспоминания о ночном кошмаре, которые тупой иглой засели в сердце после ее пробуждения, исчезли, не выдержав яростной атаки всепоглощающих чувств. Скоро она почувствует его, сольется с ним в едином порыве страсти. Господи, как она хочет этого!
— Люк, — прошептала Тесс низким, каким-то чужим голосом.
Она приглушенно вскрикнула, когда он провел губами по ее шее и сжал зубами мочку уха. Тесс уже не могла сдерживать себя. Каждая частичка тела требовала удовлетворения бушующего в ней желания.
Дрожащими, плохо слушающимися пальцами она принялась нетерпеливо расстегивать его рубашку. Справившись с пуговицами, Тесс провела кончиками пальцев по его груди, ощущая, как стальные мускулы волнами перекатываются под кожей. От нежного прикосновения ее губ Люк содрогнулся и притянул к себе, сжав бедра так, что она ощутила его возбуждение.
Повинуясь безотчетному желанию, она поцеловала его грудь, лаская языком жесткий сосок. Он откинул голову назад и, опьяненный наслаждением, издал тихий стон.
В следующее мгновение он обхватил ладонями ее голову, и их губы встретились. Люк целовал ее жадно и нетерпеливо, словно хотел навсегда насытиться вкусом мягких губ. Упругие толчки языка заставляли тело трепетать; бедра двигались в каком-то бессознательном, сладострастном ритме — она то припадала к нему, то отстранялась. Оторвавшись от ее губ, Люк начал покрывать неистовыми поцелуями ее шею. Его рука скользнула вниз и забралась под мягкую кофточку пижамы. Тесс обожгло как огнем, когда он провел ладонью по ее коже и коснулся обнаженной груди. Лаская настойчивыми пальцами затвердевший сосок, он поцеловал ее.
— Тесс, милая Тесс, ты прекрасна, — прошептал Люк одними губами. — Ты так нужна мне.
— Да, Люк! — воскликнула Тесс, мечтая раствориться и забыться в нем. Ее дыхание стало неровным, прерывистым, когда Люк, расстегнув пуговицы, сорвал с нее кофточку.
— Иди ко мне, — произнес он низким голосом, а затем наклонился и начал целовать ее нежную, шелковую кожу.
— Ох! — тихо воскликнула она, внезапно почувствовав слабость. — Я хочу… я не могу… О, Люк!
Он сжал губами розовый сосок и провел по нему языком. Застонав от нового, незнакомого ощущения, Тесс уронила руки, но затем впилась пальцами ему в плечи и повисла на нем.
— Милая, дорогая… — шептал Люк, обжигая дыханием ее кожу. Он поймал губами другой сосок и дразнящим языком довел Тесс до исступления.
Затем он направил руку в низ ее живота. Движение руки под тканью пижамы было нежным и ласкающим. Наконец его пальцы коснулись того места, откуда, то перекатываясь мягкими волнами, то разбегаясь пронзительными лучами, по ее телу разливалось упоительное, сладостное желание.
— Люк! — охнула Тесс и начала медленно оседать на пол. Ноги отказывались ее слушаться.
Люк подхватил ее на руки и осторожно положил на ковер.
— Стоило мне увидеть твои глаза, как я понял — ты нужна мне, — прошептал он, прижав губы к ее волосам. — Все мои мысли только о тебе. Я хочу тебя, Тесс. Я только об этом и думаю.
— Боже мой, мне так хорошо, легко! — воскликнула она. — Люк, я тоже хочу, чтобы это произошло. Сделай это!
Люк накрыл ее рот своими губами, заглушив крик. Их охватило нетерпение — оба хотели принадлежать друг другу, насладиться друг другом немедленно.
Опустившись на пол, они принялись торопливо раздевать друг друга, устраняя последние препятствия на пути их близости. Они словно соревновались, кто кого быстрее разденет. Выиграл Люк.
Их обнаженные тела сплелись. Мускулистое тело Люка, казалось, пылало огнем. Тесс медленно провела пальцами по его горячей атласной коже и улыбнулась. Никогда раньше она не испытывала такого возбуждения. Ее тело превратилось в натянутую струну и мгновенно отвечало вспышками огня на каждое его прикосновение.
Ласки Люка становились все настойчивее. Его руки, губы, язык заставляли ее тело трепетать и извиваться. Когда он приник к ее груди, Тесс обхватила руками его голову и прижала к себе, а когда его пальцы проникли в ее плоть и начали ласкать ее, Тесс тихо застонала, почувствовав, как в низу живота появился и разрастается пульсирующий ком напряжения.
Ей казалось, что еще мгновение такого экстаза — и она рассыплется на тысячи и тысячи мелких огненных кусочков. Да, пусть именно это и произойдет и избавит ее от этого всепожирающего огня. Другая мысль, сменившая прежнюю, была совершенно противоположной — она была готова вечно испытывать это неземное наслаждение, вызванное прикосновениями его настойчивых и ласковых рук.
— Люк! — В ее голосе звучал отчаянный призыв.
Он поднял голову и жадно ее поцеловал.
— Да, Тесс, иди ко мне, — тяжело дыша, прошептал Люк. Его пальцы продолжали двигаться в ней, дразня ее возбужденную плоть и стягивая бушующие чувства в огромный, плотный узел. Тесс казалось, что она не выдержит такого неистового напряжения и вот-вот страшно закричит или, может быть, просто умрет.
Прерывающимся голосом Люк шептал ей:
— Я безумно хочу тебя, Тесс. Хочу тебя всю. Будь моею.
Тишину в доме прорезал внезапный крик Тесс.
Люк покрывал поцелуями и нежно ласкал руками ее обмякшее тело, которое еще продолжало содрогаться от сладостной дрожи наступившего оргазма. Она прижалась к нему, испытывая огромное облегчение. Пелена, которая окутывала сознание, начала рассеиваться.
Тесс возвращалась из забытья. Открыв глаза, она устремила чистый взгляд на Люка. Боже, какие у него красивые зеленые глаза! От его теплого и нежного взгляда у Тесс сладко затрепетало сердце. Сейчас его глаза сверкали огнем, но не огнем желания, требующего немедленного сексуального удовлетворения, а огнем, который излучал тепло, исходившее из самых глубин его души. Но, может, она все выдумывает, может, это только игра ее воображения? Тесс не знала, что таится за этим взглядом, от которого становится так легко и радостно на душе. Но она была уверена, что эти мгновения для него значат так же много, как и для нее.
— Люк, — прошептала Тесс и потянулась к нему. Люк наклонился к ее лицу и нежно поцеловал.
Обняв Тесс, он прижал ее голову к груди. Она услышала учащенное гулкое биение его сердца и поначалу не поняла, что с ним происходит. Только чуть позже, когда сознание полностью вернулось к ней, она прижалась к Люку всем телом и ощутила напряжение его возбужденной плоти и горячее, неутоленное желание, которое продолжало сжигать его. Он не разжимал рук, словно боялся, что может навсегда потерять ее.
Что-то произошло с ней, Тесс это интуитивно чувствовала. Теперь в ее душе царило умиротворенное спокойствие, она смотрела на мир другими глазами. Она словно наконец стала частичкой мира, в котором жила, и от этого мир уже не казался ей враждебным и чужим.
Ее прежние страхи больше не терзали ее. Впервые в жизни она наслаждалась чувством полной свободы, и ее душа и тело ликовали.
Тесс словно безумная накинулась на Люка и опрокинула его навзничь. Она целовала его губы, а в это время ее руки быстро и нежно скользили по его телу, словно она хотела навсегда запомнить каждый изгиб, каждый миллиметр его сильного и красивого тела.
— Тесс…
— Не говори ничего, — торопливо заговорила она, — не надо. Я должна… мне хочется прикасаться к тебе. Если бы ты знал… Я хочу тебя.
Люк постанывал, судорожно содрогаясь от прикосновения ее пальцев, рассыпающих искры наслаждения по всему телу, и от дразнящих, ласкающих поцелуев. Она будила в нем ощущения, которые пьянили сознание, погружая тело в бездну чувственного удовольствия. Пусть и он испытает все те ощущения, что еще минуту назад бушевали в ее распаленном теле. От этой мысли ее охватил восторг, какой-то неистовый, дикий экстаз.
— Я хочу, чтобы ты взял меня, — простонала Тесс.
Притянув к себе Тесс, Люк повернулся так, что она оказалась под ним. Он уже не целовал, а жадно кусал ее губы. Пальцы Тесс лихорадочно скользили по его волосам, плечам, спине, то сжимаясь, то разжимаясь. Она судорожно выгнулась навстречу ему, обхватив ногами его бедра, и застонала.
— Никогда… — сдавленным, хриплым голосом прошептал Люк, — ничего подобного…
О Боже!
Он сразу же вошел в нее резко и глубоко. И он, и она одновременно вскрикнули. Я чувственном крике, вырвавшемся из груди Тесс, были слышны и боль, и радостное потрясение от новых ощущений, которые дарила ей их близость.
— Тесс? — Люк встревоженно посмотрел на нее.
— Прошу тебя — не беспокойся и не останавливайся. Все в порядке, — прошептала она. — Я хочу вот так! — Она выгнулась и прижалась к нему бедрами, чувствуя, как он входит в нее все глубже.
Время, казалось, остановилось. Все предметы вокруг потеряли свои очертания, стали неясными и расплывчатыми, как в тумане. Осталась только упоительная страсть, омывающая тело волнами наслаждения.
Тесс обвила руками шею Люка, страстного и нежного, открывшего ей совершенно новый мир. Их тела сплелись, они погрузились в бушующие волны восхитительных ощущений.
Тесс погрузила пальцы в волосы Люка и прижала его губы к своим, упиваясь новыми чувствами, которые, казалось, уже достигли предела. Тесс боялась момента наивысшего наслаждения, который скоро, вот-вот должен наступить, и в то же время ждала его, поскольку уже не было сил гореть в этом огне. И этот миг внезапно наступил.
Сначала тишину в библиотеке нарушил чувственный, больше похожий на стон протяжный вскрик Тесс.
— Люк!
Он сжал ладонями ее обнаженные плечи и прошептал что-то ласковое.
Когда судорога пробежала по его телу, Люк приглушенно вскрикнул.
Боже, что она натворила?
С какой глупой беспечностью она раскрыла душу и сердце, отдав себя человеку, который еще недавно был готов сделать все, чтобы растоптать ее жизнь! Но мы же занимались любовью, мы любили друг друга, подумала Тесс в надежде себя успокоить. Ну и что? Вполне возможно, что он уже сейчас готовит для нее западню. Завтра он даже не посмотрит в ее сторону. Хотя ее тело еще горело от его ласк и поцелуев, Тесс внезапно почувствовала себя абсолютно беспомощной.
— Черт побери, и что мы будем делать теперь, а? — с вызовом бросила она, чтобы скрыть свою растерянность.
Люк закинул голову и рассмеялся. Он смеялся от души и так долго, что его лицо стало красным.
— Я говорю о… — начала она.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил ее Люк, содрогаясь от хохота.
Поддавшись его заразительному веселью, Тесс улыбнулась и присоединилась к нему. Боже, какой кошмар — она еще может веселиться! А почему бы и нет? Ясно, как Божий день, что после того, чем они тут занимались, она не сможет больше притворяться и скрывать свои чувства ни от него, ни от самой себя. С ним она испытала восхитительные мгновения и неземное наслаждение, от которого до сих пор ее сердце ликует. В нем есть что-то такое, что притягивает ее к нему, какое-то особое обаяние и сила. А может, искренность? Всего несколько минут назад Люк находился во власти страсти, которой, как и она, не мог противостоять. Она видела, что его чувства были искренними, в них не было и следа притворства. Все, что между ними произошло, было абсолютно естественно, они оба искали близости, и, более того, они прошли сложный и мучительный путь ссор и ненависти, чтобы наконец найти друг друга.
А Люк спешил к Тесс, ему было просто необходимо увидеть ее. Когда он находился рядом с ней, его душа будто наполнялась светом. Ее грудной голос и раскованные манеры необычайно возбуждали его, заряжая тело огнем. Глядя в ее глаза, он видел скрытую, затаенную страсть; такую же испытывал и он сам.
Но в особняке Джейн Кушман его ждало разочарование. Когда они сели за ужин и их взгляды встретились, Люк не нашел в голубых глазах Тесс, сидевшей напротив, никакой страсти, а увидел лишь холодную замкнутость и даже отчужденность. Она была полностью погружена в себя, изредка поднимала голову и бросала тревожный взгляд на окружающих. Люк не понимал, что происходит. Ведь она должна радоваться, поскольку сегодня причины для этого есть — посещение врача дало дополнительные доказательства в ее пользу.
До конца ужина Люку так и не удалось решить эту головоломку. Тесс не проронила ни слова. Она старательно избегала его вопрошающего взгляда, а после того, как все встали из-за стола, извинилась и торопливо поднялась к себе.
* * *
В своей комнате Тесс, охваченная тревожными мыслями, начала медленно раздеваться, готовясь ко сну.Сегодня ее осмотрел врач, и результаты были, прямо скажем, ошеломляющие. Но вместо того, чтобы ликовать и радоваться тому, что все складывается так удачно, она нервничала. Весь день ее мучили два вопроса: откуда у нее взялся шрам под правым коленом и почему она не знала, что такой же был и у Элизабет. Со шрамом от аппендицита все было ясно — Берт еще в первый день, когда заявился к ней, сказал, что такой же был и у Элизабет. Но тогда же он сказал, что считать этот шрам доказательством того, что она на самом деле Элизабет, было бы глупостью, поскольку Джейн Кушман заявит, что это просто случайное совпадение. И он был прав — мало ли кто перенес такую же операцию?!
Но почему он промолчал про второй шрам под коленом? Берт, когда готовил ее для этого дела, принес целые кипы различного материала. Но в этом обилии документов, справок и записей Тесс не обнаружила никакого упоминания об этом злополучном шраме. Она тогда тщательно изучила медицинскую книжку Элизабет, в которой указывались все ее физические данные, особенности и болезни, которые она перенесла, и если бы там имелись сведения на этот счет, то она бы обязательно обратила на них внимание. Зная Берта и то, с какой маниакальной тщательностью он готовится к любой операции, Тесс не могла поверить, что он просто упустил это из виду. Значит, он сознательно скрыл от нее эту информацию. Но зачем? Какие цели он преследует?
А если ты ошибаешься, подумала Тесс. Что, если это не Берт, а Джейн Кушман играет с тобой в игры? Сегодня она подтвердила, что шрам под правым коленом был и у Элизабет, но не стала вдаваться в подробности и объяснять, как и когда она его заработала. Может, почтенная дама попросту лжет?
Люк тоже мог быть замешан в этой игре. Сегодня он, например, глаз с нее не сводил, все шпионил, следил… Если он задумал разрушить ее жизнь, то он запросто мог договориться с доктором, чтобы тот сказал, что у Элизабет был в точности такой же шрам под правым коленом. На Люка это похоже — сначала осторожно расставит сети, оплетет тебя предательской паутиной, а когда ты соберешься вырваться, будет уже поздно.
«Хватит голову ломать, лучше ложись спать. Наверняка они сейчас тоже в растерянности и не знают, что делать», — уговаривала себя Тесс, устав от бесплодных раздумий. С тяжелым вздохом она забралась под одеяло и свернулась в комочек.
Черт побери, все, абсолютно все идет не так, как она ожидала! Она планировала сразу же, как только они придут сюда с Бертом, захватить ситуацию в свои руки и держать ее под контролем. Но вместо этого ее неизвестно почему одолевают противоречивые чувства — то вины и раскаяния, страха и растерянности, то радости и счастья. Такого с ней никогда не бывало.
Подскочив как ужаленная, Тесс села в кровати.
— Кто сказал, что я счастлива? — изумленно прошептала она.
Она просто не может быть счастливой! Она — мошенница и воровка и не заслуживает этой милости.
Но так или иначе, Тесс, попав в этот дом, действительно почувствовала себя счастливой.
— Гореть мне в огне за грехи мои тяжкие, — пробормотала Тесс и, откинувшись на подушку, снова натянула одеяло до самого подбородка. Она всегда мечтала о своем доме, красивом и уютном гнездышке, о домашнем тепле, которое согревает душу, когда ты знаешь, что кому-то нужен, что кто-то тебя ждет. Тесс с горечью улыбнулась. Авантюристка без роду и племени мечтает о домашнем счастье, забравшись в чужой особняк, — просто смешно!
Но как это ни странно, дом Джейн Кушман не казался ей чужим. Только сейчас Тесс поняла, что она поступила правильно, согласившись на это дело! Сейчас у нее была возможность понять, что такое иметь свою семью, жить среди родных и близких и насладиться пусть хотя бы иллюзией родного дома. Тесс проклинала эту затею и в то же время благодарила судьбу за то, что ей удалось познакомиться с удивительной Джейн Кушман. Эту почтенную и гордую леди не сломили горе и одиночество, и Тесс поражалась мужеству, с каким она держалась, когда речь заходила о ее сыне и невестке, с которыми жизнь обошлась так несправедливо.
При мысли о Люке она сладко потянулась. Только ради него стоило ввязаться в эту авантюру! Благодаря Люку она почувствовала себя женщиной. Ей нравилось находиться рядом с ним, слышать его голос и смех, ощущать на себе его внимательный взгляд. Их короткие беседы, больше похожие на словесные дуэли, волновали ее. А от тепла его рук, то нежных, то нетерпеливых, и поцелуев ее тело, охваченное огнем страсти, трепетало.
«Ну-ну, что ты еще узнала?» — усмехнулась Тесс, устремив взгляд в непроглядную темноту.
Люк открыл ей глаза на саму себя. Она впервые почувствовала себя желанной. И это ощущение совершенно изменило ее, она словно заново родилась. Из-за своей профессии Тесс не могла позволить себе завести друзей, и ей не с кем было даже поговорить, поделиться своими печалями и радостями. Она страдала от одиночества, от пустоты и холода, царившего в ее сердце, но когда она увидела Люка и их глаза встретились, ее истосковавшаяся душа словно ожила.
Перемены произошли настолько стремительно, что Тесс, поначалу испугавшись, не знала, как ей поступить. Может, лучше собрать волю в кулак и, сосредоточившись только на деле, вырвать из сердца эти чувства, чтобы избавиться от сладостного, коварного наваждения? Но теперь, когда Тесс забыла о своих страхах, многое казалось просто несущественным. Разве так важно, попадет к ней ожерелье Фарли или нет? И тюрьма, куда она может угодить, и проклятия, которые Люк и Джейн Кушман будут насылать на ее голову, узнав об обмане, — все это отошло куда-то на задний план.
Перед ней лежал новый мир — прекрасный и сложный мир чувств, — и сейчас ее душа принадлежала только этому миру.
— Лучше бы я уехала в Филадельфию месяц назад, — проворчала Тесс скорее по привычке, а не потому, чтобы выразить свое недовольство, и улыбнулась.
Прошло два часа, но сон все не шел к ней. Она ворочалась в кровати, крутясь с одного бока на другой, и проклинала бессонницу. Когда она думала о Люке и Джейн, то чувствовала себя счастливой, а когда вспоминала о своей ненавистной работе, то — глубоко несчастной.
Наконец Тесс с усталым вздохом перевернулась в очередной раз на бок и погрузилась в беспокойный сон.
Кошмар вновь напомнил о себе, опутав липкой паутиной страха ее спящее сознание.
Не одну ночь на протяжении нескольких лет Тесс видела один и тот же жуткий сон. Она плохо помнила всякие мелочи и детали, которые почему-то каждый раз оказывались подернутыми слабой туманной дымкой, но основной сюжет, если так можно выразиться, оставался неизменным и навсегда врезался в ее память.
Средневековый замок, окруженный рыцарями в доспехах. Яркое солнце освещает зеленую лужайку, на которой она — принцесса — танцует вместе с придворными девушками. Повсюду слышится радостный смех. Неподалеку на импровизированном троне под тентом расположились король и королева, ее родители. Они о чем-то с улыбкой шепчутся, а затем присоединяются к общему веселью.
Внезапно все меняется. По небу ползет огромная черная туча, которая закрывает солнце, становится темно. Тесс чувствует на себе чей-то тяжелый взгляд, а затем видит, как из темноты протягивается огромная рука и зажимает ей рот. Какая-то неведомая сила отрывает ее от земли и поднимает.
Она хочет закричать, позвать на помощь, но не может. Внизу остались люди, деревья, замок… Вокруг сгущается тьма. Воздуха не хватает, начинает кружиться голова, но страшная рука по-прежнему сдавливает ей рот. Тесс задыхается.
Она видит, что внизу все суетятся, спешат в замок, чтобы спрятаться от зловещей тучи. Ни один человек не заметил исчезновения принцессы. Ее бросили, оставили на милость жуткого чудовища! Она хочет рассмотреть его, но голова гигантского монстра скрыта грозовой тучей.
Наконец ей удается вырваться из цепких рук, и начинается неотвратимое и бесконечное падение. Ужас сковывает ее. Она знает, что неминуемо разобьется, но рядом никого нет, кто бы мог прийти на помощь. Тем временем земля неумолимо приближается. Еще мгновенье — и она погибнет.
За секунду до удара о землю Тесс сдавленно вскрикнула и проснулась в холодном поту. Дрожа от страха, сковавшего льдом ее сердце, и судорожно хватая ртом воздух, она села на кровати.
— Проклятие! Опять то же самое, — выкрикнула Тесс с отчаянием в голосе. — Нет, нет, нет! — Каждое слово она сопровождала ударом кулака по кровати.
Этот кошмарный сон пришел к ней из детства. Она помнила, что до пятнадцати лет он постоянно мучил ее. Потом с помощью изнурительных сеансов самовнушения, доводящих ее до полного изнеможения и вспышек слепой ярости, она с трудом избавилась от него. Но в спальне Элизабет он вновь вернулся из прошлого и начал преследовать ее.
Каждую ночь этот кошмар терзал и рвал ее сознание, наполняя душу чувством какой-то тоскливой безысходности. И никого не было рядом, чтобы обнять ее, успокоить и утешить, прошептать ласковые слова. От этого она приходила в еще большее отчаяние.
Когда ее сердце стало биться ровно и дыхание постепенно успокоилось, Тесс, решительно скинув с себя одеяло, вскочила на ноги и направилась в библиотеку. Чем проводить ночь в кошмарных снах, лучше уж почитать в кровати. Позабыв набросить на плечи халат и надеть домашние туфли, она выскочила из комнаты и спустилась по лестнице на первый этаж. Часы показывали два часа ночи, и в доме царила полная тишина.
Тесс вошла в библиотеку и снова, как и в прошлый раз, увидела Люка, стоящего у камина. Он задумчиво смотрел на едва тлеющие угли. Почувствовав на себе ее взгляд, он вздрогнул и обернулся. На его лице появилась радостная улыбка, которая тут же исчезла, когда он увидел ее бледное лицо.
— Тесс, что-то случилось? — с тревогой спросил Люк.
Ему захотелось притянуть ее к себе, прижать к груди и забыть о своих подозрениях.
— Я… просто… я проснулась и больше не смогла заснуть, — запинаясь, произнесла Тесс. — Не спится. — Она встала так, чтобы на лицо падала тень, иначе по ее глазам Люк мог догадаться о том, какая буря чувств поднялась у нее в душе. — А ты почему не спишь?
— А я проводил эксперимент, — ответил Люк. — Решил убедиться в том, существует телепатия или это все выдумки. — Он загадочно улыбнулся. — Теперь я вижу, что она действительно существует.
— Извини, что помешала, — Тесс начала нервничать. Что он задумал? Почему так странно улыбается? — Я просто зашла, чтобы взять… — Заметив, что он направился к ней, Тесс хотела отступить, но ноги словно приросли к полу.
Приблизившись, Люк заметил:
— Второй раз вижу тебя в пижаме и нахожу, что в ней ты выглядишь очень соблазнительно… — Его голос едва заметно дрожал.
Он положил руки ей на плечи, прежде чем она успела запротестовать. До последней секунды она надеялась, что сможет остановить Люка, но ей вдруг расхотелось это делать.
— Ты не боишься? — Тесс посмотрела ему в глаза, слыша биение собственного сердца и наслаждаясь теплом, исходившим от его рук.
— Нет. — Он провел пальцами по ее мягким волнистым волосам, любуясь ими. — Извини, в пятницу все так глупо вышло.
— Не извиняйся, — прошептала она. — Ты поступил так, как счел нужным. И, наверное, ты сделал правильно. — Конец фразы был едва слышен.
— Нет, я вел себя, как круглый дурак, — сказал Люк, привлекая ее к себе. — Я устал бояться самого себя.
Прижавшись к нему, Тесс доверчиво положила голову ему на грудь. Об этом она мечтала сегодня ночью.
— Люк, но сейчас мы поступаем безрассудно, понимаешь это?
— Да, — тихо произнес Люк, нежно проведя пальцами по ее щеке. — Но я этого хочу. А ты?
— И я, — сказав это, она уткнулась лицом ему в грудь.
Люк наклонил голову и заглянул ей в глаза, которые, потемнев в полумраке, приобрели необычный синий цвет.
— Я бы, наверное, умер на этом месте, если бы ты сказала нет.
От его крепких объятий в груди Тесс поднялась, разрастаясь, теплая волна счастья. Он нужен тебе, нужен сейчас! — кричало ее сердце. Все ее естество тянулось к Люку, требуя близости с ним. Он наклонился и поцеловал Тесс. Этот поцелуй уничтожил последние доводы рассудка. Теперь она купалась в чувствах, которые туманом обволакивали сознание и разливались по телу блаженным дурманом. Так и должно быть, успела подумать она.
— Тесс, — прошептал Люк, прикоснувшись пылающими губами к ее щеке. — О, Тесс!
Она тихо вскрикнула, отвечая на его ласки, на обжигающий огонь его желания.
Все, что происходило потом, Тесс видела как во сне. Люк отстранился от нее и закрыл дверь. Потом резко притянул к себе Тесс и осыпал ее лицо, шею и губы жадными поцелуями. Почувствовав, как острое желание огнем пробежало по телу, она со стоном выгнулась в его руках. Последние воспоминания о ночном кошмаре, которые тупой иглой засели в сердце после ее пробуждения, исчезли, не выдержав яростной атаки всепоглощающих чувств. Скоро она почувствует его, сольется с ним в едином порыве страсти. Господи, как она хочет этого!
— Люк, — прошептала Тесс низким, каким-то чужим голосом.
Она приглушенно вскрикнула, когда он провел губами по ее шее и сжал зубами мочку уха. Тесс уже не могла сдерживать себя. Каждая частичка тела требовала удовлетворения бушующего в ней желания.
Дрожащими, плохо слушающимися пальцами она принялась нетерпеливо расстегивать его рубашку. Справившись с пуговицами, Тесс провела кончиками пальцев по его груди, ощущая, как стальные мускулы волнами перекатываются под кожей. От нежного прикосновения ее губ Люк содрогнулся и притянул к себе, сжав бедра так, что она ощутила его возбуждение.
Повинуясь безотчетному желанию, она поцеловала его грудь, лаская языком жесткий сосок. Он откинул голову назад и, опьяненный наслаждением, издал тихий стон.
В следующее мгновение он обхватил ладонями ее голову, и их губы встретились. Люк целовал ее жадно и нетерпеливо, словно хотел навсегда насытиться вкусом мягких губ. Упругие толчки языка заставляли тело трепетать; бедра двигались в каком-то бессознательном, сладострастном ритме — она то припадала к нему, то отстранялась. Оторвавшись от ее губ, Люк начал покрывать неистовыми поцелуями ее шею. Его рука скользнула вниз и забралась под мягкую кофточку пижамы. Тесс обожгло как огнем, когда он провел ладонью по ее коже и коснулся обнаженной груди. Лаская настойчивыми пальцами затвердевший сосок, он поцеловал ее.
— Тесс, милая Тесс, ты прекрасна, — прошептал Люк одними губами. — Ты так нужна мне.
— Да, Люк! — воскликнула Тесс, мечтая раствориться и забыться в нем. Ее дыхание стало неровным, прерывистым, когда Люк, расстегнув пуговицы, сорвал с нее кофточку.
— Иди ко мне, — произнес он низким голосом, а затем наклонился и начал целовать ее нежную, шелковую кожу.
— Ох! — тихо воскликнула она, внезапно почувствовав слабость. — Я хочу… я не могу… О, Люк!
Он сжал губами розовый сосок и провел по нему языком. Застонав от нового, незнакомого ощущения, Тесс уронила руки, но затем впилась пальцами ему в плечи и повисла на нем.
— Милая, дорогая… — шептал Люк, обжигая дыханием ее кожу. Он поймал губами другой сосок и дразнящим языком довел Тесс до исступления.
Затем он направил руку в низ ее живота. Движение руки под тканью пижамы было нежным и ласкающим. Наконец его пальцы коснулись того места, откуда, то перекатываясь мягкими волнами, то разбегаясь пронзительными лучами, по ее телу разливалось упоительное, сладостное желание.
— Люк! — охнула Тесс и начала медленно оседать на пол. Ноги отказывались ее слушаться.
Люк подхватил ее на руки и осторожно положил на ковер.
— Стоило мне увидеть твои глаза, как я понял — ты нужна мне, — прошептал он, прижав губы к ее волосам. — Все мои мысли только о тебе. Я хочу тебя, Тесс. Я только об этом и думаю.
— Боже мой, мне так хорошо, легко! — воскликнула она. — Люк, я тоже хочу, чтобы это произошло. Сделай это!
Люк накрыл ее рот своими губами, заглушив крик. Их охватило нетерпение — оба хотели принадлежать друг другу, насладиться друг другом немедленно.
Опустившись на пол, они принялись торопливо раздевать друг друга, устраняя последние препятствия на пути их близости. Они словно соревновались, кто кого быстрее разденет. Выиграл Люк.
Их обнаженные тела сплелись. Мускулистое тело Люка, казалось, пылало огнем. Тесс медленно провела пальцами по его горячей атласной коже и улыбнулась. Никогда раньше она не испытывала такого возбуждения. Ее тело превратилось в натянутую струну и мгновенно отвечало вспышками огня на каждое его прикосновение.
Ласки Люка становились все настойчивее. Его руки, губы, язык заставляли ее тело трепетать и извиваться. Когда он приник к ее груди, Тесс обхватила руками его голову и прижала к себе, а когда его пальцы проникли в ее плоть и начали ласкать ее, Тесс тихо застонала, почувствовав, как в низу живота появился и разрастается пульсирующий ком напряжения.
Ей казалось, что еще мгновение такого экстаза — и она рассыплется на тысячи и тысячи мелких огненных кусочков. Да, пусть именно это и произойдет и избавит ее от этого всепожирающего огня. Другая мысль, сменившая прежнюю, была совершенно противоположной — она была готова вечно испытывать это неземное наслаждение, вызванное прикосновениями его настойчивых и ласковых рук.
— Люк! — В ее голосе звучал отчаянный призыв.
Он поднял голову и жадно ее поцеловал.
— Да, Тесс, иди ко мне, — тяжело дыша, прошептал Люк. Его пальцы продолжали двигаться в ней, дразня ее возбужденную плоть и стягивая бушующие чувства в огромный, плотный узел. Тесс казалось, что она не выдержит такого неистового напряжения и вот-вот страшно закричит или, может быть, просто умрет.
Прерывающимся голосом Люк шептал ей:
— Я безумно хочу тебя, Тесс. Хочу тебя всю. Будь моею.
Тишину в доме прорезал внезапный крик Тесс.
Люк покрывал поцелуями и нежно ласкал руками ее обмякшее тело, которое еще продолжало содрогаться от сладостной дрожи наступившего оргазма. Она прижалась к нему, испытывая огромное облегчение. Пелена, которая окутывала сознание, начала рассеиваться.
Тесс возвращалась из забытья. Открыв глаза, она устремила чистый взгляд на Люка. Боже, какие у него красивые зеленые глаза! От его теплого и нежного взгляда у Тесс сладко затрепетало сердце. Сейчас его глаза сверкали огнем, но не огнем желания, требующего немедленного сексуального удовлетворения, а огнем, который излучал тепло, исходившее из самых глубин его души. Но, может, она все выдумывает, может, это только игра ее воображения? Тесс не знала, что таится за этим взглядом, от которого становится так легко и радостно на душе. Но она была уверена, что эти мгновения для него значат так же много, как и для нее.
— Люк, — прошептала Тесс и потянулась к нему. Люк наклонился к ее лицу и нежно поцеловал.
Обняв Тесс, он прижал ее голову к груди. Она услышала учащенное гулкое биение его сердца и поначалу не поняла, что с ним происходит. Только чуть позже, когда сознание полностью вернулось к ней, она прижалась к Люку всем телом и ощутила напряжение его возбужденной плоти и горячее, неутоленное желание, которое продолжало сжигать его. Он не разжимал рук, словно боялся, что может навсегда потерять ее.
Что-то произошло с ней, Тесс это интуитивно чувствовала. Теперь в ее душе царило умиротворенное спокойствие, она смотрела на мир другими глазами. Она словно наконец стала частичкой мира, в котором жила, и от этого мир уже не казался ей враждебным и чужим.
Ее прежние страхи больше не терзали ее. Впервые в жизни она наслаждалась чувством полной свободы, и ее душа и тело ликовали.
Тесс словно безумная накинулась на Люка и опрокинула его навзничь. Она целовала его губы, а в это время ее руки быстро и нежно скользили по его телу, словно она хотела навсегда запомнить каждый изгиб, каждый миллиметр его сильного и красивого тела.
— Тесс…
— Не говори ничего, — торопливо заговорила она, — не надо. Я должна… мне хочется прикасаться к тебе. Если бы ты знал… Я хочу тебя.
Люк постанывал, судорожно содрогаясь от прикосновения ее пальцев, рассыпающих искры наслаждения по всему телу, и от дразнящих, ласкающих поцелуев. Она будила в нем ощущения, которые пьянили сознание, погружая тело в бездну чувственного удовольствия. Пусть и он испытает все те ощущения, что еще минуту назад бушевали в ее распаленном теле. От этой мысли ее охватил восторг, какой-то неистовый, дикий экстаз.
— Я хочу, чтобы ты взял меня, — простонала Тесс.
Притянув к себе Тесс, Люк повернулся так, что она оказалась под ним. Он уже не целовал, а жадно кусал ее губы. Пальцы Тесс лихорадочно скользили по его волосам, плечам, спине, то сжимаясь, то разжимаясь. Она судорожно выгнулась навстречу ему, обхватив ногами его бедра, и застонала.
— Никогда… — сдавленным, хриплым голосом прошептал Люк, — ничего подобного…
О Боже!
Он сразу же вошел в нее резко и глубоко. И он, и она одновременно вскрикнули. Я чувственном крике, вырвавшемся из груди Тесс, были слышны и боль, и радостное потрясение от новых ощущений, которые дарила ей их близость.
— Тесс? — Люк встревоженно посмотрел на нее.
— Прошу тебя — не беспокойся и не останавливайся. Все в порядке, — прошептала она. — Я хочу вот так! — Она выгнулась и прижалась к нему бедрами, чувствуя, как он входит в нее все глубже.
Время, казалось, остановилось. Все предметы вокруг потеряли свои очертания, стали неясными и расплывчатыми, как в тумане. Осталась только упоительная страсть, омывающая тело волнами наслаждения.
Тесс обвила руками шею Люка, страстного и нежного, открывшего ей совершенно новый мир. Их тела сплелись, они погрузились в бушующие волны восхитительных ощущений.
Тесс погрузила пальцы в волосы Люка и прижала его губы к своим, упиваясь новыми чувствами, которые, казалось, уже достигли предела. Тесс боялась момента наивысшего наслаждения, который скоро, вот-вот должен наступить, и в то же время ждала его, поскольку уже не было сил гореть в этом огне. И этот миг внезапно наступил.
Сначала тишину в библиотеке нарушил чувственный, больше похожий на стон протяжный вскрик Тесс.
— Люк!
Он сжал ладонями ее обнаженные плечи и прошептал что-то ласковое.
Когда судорога пробежала по его телу, Люк приглушенно вскрикнул.
* * *
Тесс медленно открыла глаза и повернула голову. Остатки короткого сладкого сна еще приятно туманили ее сознание. Увидев Люка, лежащего рядом с ней, Тесс вздрогнула. Он лежал, упираясь локтем в пол, положив голову на ладонь, и с улыбкой смотрел на нее.Боже, что она натворила?
С какой глупой беспечностью она раскрыла душу и сердце, отдав себя человеку, который еще недавно был готов сделать все, чтобы растоптать ее жизнь! Но мы же занимались любовью, мы любили друг друга, подумала Тесс в надежде себя успокоить. Ну и что? Вполне возможно, что он уже сейчас готовит для нее западню. Завтра он даже не посмотрит в ее сторону. Хотя ее тело еще горело от его ласк и поцелуев, Тесс внезапно почувствовала себя абсолютно беспомощной.
— Черт побери, и что мы будем делать теперь, а? — с вызовом бросила она, чтобы скрыть свою растерянность.
Люк закинул голову и рассмеялся. Он смеялся от души и так долго, что его лицо стало красным.
— Я говорю о… — начала она.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил ее Люк, содрогаясь от хохота.
Поддавшись его заразительному веселью, Тесс улыбнулась и присоединилась к нему. Боже, какой кошмар — она еще может веселиться! А почему бы и нет? Ясно, как Божий день, что после того, чем они тут занимались, она не сможет больше притворяться и скрывать свои чувства ни от него, ни от самой себя. С ним она испытала восхитительные мгновения и неземное наслаждение, от которого до сих пор ее сердце ликует. В нем есть что-то такое, что притягивает ее к нему, какое-то особое обаяние и сила. А может, искренность? Всего несколько минут назад Люк находился во власти страсти, которой, как и она, не мог противостоять. Она видела, что его чувства были искренними, в них не было и следа притворства. Все, что между ними произошло, было абсолютно естественно, они оба искали близости, и, более того, они прошли сложный и мучительный путь ссор и ненависти, чтобы наконец найти друг друга.