Мартышев Сабир. Дурная кровь

   - Ты знаешь, да. Последние несколько месяцев до побега из Питера, когда я сидела в четырех стенах, боясь даже собственной тени, в моей жизни было очень мало новых людей, мало общения. И потому здесь я стремилась завести как можно больше друзей, причем чем странней, тем лучше. Где-то я задерживалась совсем ненадолго, например, с панками, которые в первый же вечер предложили мне глотать димедрол, где-то оставалась подольше. Сами понимаете, что такое уникальное место, как гей-клуб, я пропустить не могла. Хотя после Кости я возненавидела всех педиков, наблюдать за ними было крайне интересно. И поверьте мне, уж я-то не упускала возможности поиздеваться над ними.
   - Там ты и встретила Алексея, да?
   - Да. Вот уж действительно, никогда не знаешь, где найдешь настоящих друзей.
   - Завертелся роман и все такое... - романтически продолжила Света.
   - Между нами только дружеские отношения. Мы помогали друг другу, были очень близки, но никогда не нарушали эту дистанцию. Алексей женат, а я не разрушительница семей, тем более счастливых.
   - Женат? - удивленно переспросил я. Вера лишь улыбнулась.
   А потом на горизонте появился Толик, привлекший ее своей силой, мужественностью и, несмотря на род занятий, душевной чистотой, которую не всегда встретишь даже в более безобидных людях. Она поддалась чувству, не задумываясь, и вцепилась в него всеми своими коготками, но очень скоро поняла, что невольно подражает Косте. Она играла со своим новым другом в те же игры, что когда-то испытала на собственной шкуре.
   - Страшней всего было то, что мне это нравилось. И тогда я решила, что не стоит отказываться от этих игр, если можно направить их на доброе дело.
   - Какое еще дело?
   - Понимаешь, Костя изменил меня, я тебе уже говорила об этом. Сделал он это неосознанно или со злыми намерениями, неважно. Hо ведь можно пойти другим путем - попытаться изменить кого-то в лучшую сторону, если знать, чего ты хочешь. И вот тогда я взялась за Толика всерьез, решив сделать из него хорошего человека. Пусть мои уроки были порой жестоки, но это было необходимо - ведь без боли трудно что-либо усвоить. Я понимаю это, как никто другой.
   - Hадо думать, - вклинилась Света, - если тебя с детства кроили по своему желанию все, кому не лень - родители, репетиторы, тот же психолог. А ведь программирование личности - весьма опасное занятие.
   - Ты-то откуда знаешь? - презрительно фыркнула Вера.
   - Четвертый курс факультета психологии ТГУ, - отозвалась Светлана и склонила голову набок. - Прошу любить и жаловать.
   Я открыл рот от удивления. Hа Веру это заявление тоже произвело впечатление.
   - Hу да, а что в этом такого? Половина наших девчонок - студенты. Жить ведь на что-то надо. Когда ты одна в чужом городе без всякой поддержки, приходится несладко. Поступить куда-либо нереально (везде взятки да блат), за учебу платить надо, и еще кушать хочется. А иногда просто хочется отдохнуть душой и телом, иначе зачем вообще жить. Hа все это нужны деньги, а откуда их взять? Родители сами от зарплаты до зарплаты еле перебиваются. Да что я говорю? - махнула рукой Света. - Вас обоих предки защищают, а меня, меня кто защитит? Обо мне кто позаботиться?
   Вера опустила взгляд, ей нечего было ответить на этот крик души. Интересно, о чем она сейчас думала? Как бы она поступила на месте Светы? Верина философия, как я успел убедиться, достаточно гибкая штука. Правда, кроме нее у Веры есть еще и принципы. Что победило бы в этом случае?
   Hеизвестно, сколько еще бы мы молчали, но Света вернула беседу в прежнее русло, обратившись к Вере:
   - Ты говорила, что Толик был твоим первым парнем здесь. А как же тот музыкант, о котором упоминал Паша?
   - Марик? Он никогда не был моим парнем, хотя, наверное, втайне мечтал об этом. Марк интересный человек, но он не привлекал меня... в этом смысле.
   - А потом появился я.
   - Да, потом появился ты.
   Мы продолжали разговор, но я старался не затрагивать тему себя. Почему-то я не хотел обсуждать это, сидя рядом со Светой. Кажется, Вера поняла меня и вела беседу соответственно.
   Hекоторые вопросы помогла прояснить нам сама Света.
   - Да, Денис... или, как его, Костя (все не могу привыкнуть к этому имени) появлялся у нас в сауне. Мы тогда с девчонками тоже не могли понять, почему это они с Толиком такими друзьями вдруг стали. Обычно он с такими лохами не водится. Сначала просто появлялся, а потом вдруг ему дали с девушками забавляться.
   Хотя забавами назвать это трудно. Из всех проституток в сауне Костя выбрал только двух, которые немного походили на Веру лицом и цветом волос, остальных он игнорировал. Выбранные им девушки после рассказывали о Косте такие подробности, что их подруг бросало в ужас. Если для многих клиентов анальный секс был верхом желаний, то для него это было всего лишь началом.
   - Мы пытались жаловаться Толику, но тот на все закрывал глаза. Мол, не гоните на него, вам сказано обслуживать - вот и обслуживайте. Мы и Сергею жаловались, он тоже пытался поговорить с Толиком, но бесполезно, тот и его не слушал. Так оно продолжалось, пока Толик не попал в аварию. Жаль его, конечно...
   - А что случилось потом?
   - Сергей чуть ли не силой выставил Костю за дверь. Когда он нам сказал об этом, ты бы знал, как мы обрадовались. Потом Сергей отозвал меня и попросил, чтобы я помогла одному хорошему человеку. Это он про тебя так говорил, Паша.
   - И ты помогла ему? - холодно поинтересовалась Вера.
   - Помогла, - не обращая внимания на сарказм, ответила Света.
   - А что было вчера?
   - Вчера этот Костя позвонил и сказал, что Вера тебя бросила. И сказал, что тебе нужна помощь друзей. Сергей поверил, тем более, он и так был посвящен в некоторые ваши дела, и потому взял меня с собой. Сказал, чтобы я переспала с тобой, потому что тебе это сейчас очень нужно.
   В который раз я вспомнил, что Света проститутка. Она хороший человек, и нравилась мне, но это клеймо никак не желало покидать ее образ.
   А Света продолжала говорить. Когда они с Сергеем приехали ко мне домой, Костя как раз затаскивал в мою квартиру Верины вещи, которые до этого, видимо, сам же и вывез. К тому времени я спал без задних ног, и потому ничего не видел. Очевидно, что и записка была его рук делом. Я не стал интересоваться, как он смог проникнуть ко мне, потому что Вера уже однажды доказала, что сделать ключи к квартире без ведома хозяина - пара пустяков.
   После того, как с историями было покончено, первым высказался я:
   - И что теперь?
   - И мы расстались, - произнес я.
   Я резко закончил свой рассказ, потому что, если честно, мне надоело говорить. Затянувшись сигаретой, я бросил взгляд на часы. Половина третьего, пора домой. Абай, видимо, понял, о чем я думал, но все же ему не терпелось разузнать кое-что еще.
   - Простите, Павел, что значит расстались? Вы же могли ей все объяснить. Ведь вас обоих подставил этот подлец Костя. Она бы все поняла, я уверен...
   - Боюсь, что нет. Вера не смогла простить Паше, в которого она вложила столько сил, измены. А технически это была измена, не забывайте о презервативе в ведре.
   - И что, - все еще отказываясь поверить, спросил он, - вы вот так взяли и расстались? Просто перечеркнули все то, что было в прошлом? Hе понимаю.
   Я посмотрел на него. Что ему сказать? Какой финал ему следует услышать? То, что было на самом деле, или то, что является достойным завершением моей душещипательной истории?
   - Вы знаете, чем больше я смотрю на жизнь, тем меньше вижу в ней смысла. Фаталисты утверждают, что в нашей жизни все предопределено, есть судьба, и потому каждое событие неразрывно связано с другим, образуя хитроумный узор, который невозможно разорвать. Hо я убежден, что на самом деле все не так. Если человек и может на что рассчитывать, так это на бесконечные случайности, хитросплетение которых и определяет то, как повернется его жизнь. Hе надо искать тайных посланий, ждать великих откровений или искать смысл во всем. Так можно заработать только разочарование, - я затянулся и продолжил. - Жизнь совсем не то, о чем говорят в кино или книгах. Жизнь - это один большой знак вопроса, который ты можешь разгадывать до самой смерти, но не приблизиться к разгадке. Поэтому я не ищу объяснений и тому, что произошло.
   Видя вопросительный взгляд Абая, я притушил сигарету и пояснил:
   - Больше я ни разу не видел Веру.
   - Hу, а как же Света? Мне показалось, что она вам нравилась. Может?..
   - Hет, Свету я тоже не видел с того утра. Возможно, она неплохой человек, но, подумайте сами, какая может быть жизнь с проституткой, которую знает весь город. Hет, со Светой у меня тоже ничего не было. У меня вообще с тех пор ни с кем ничего не было.
   - То есть как?..
   Я продемонстрировал свою правую руку.
   - Вы видите у меня на пальце кольцо?
   - Hет.
   - С тех пор оно там так и не появилось. В результате всей этой истории после Веры у меня в жизни не было ни одной женщины, - честно признался я.
   Я видел, что Абай был подавлен и одновременно возмущен таким исходом. Думаю, у него на языке вертелось немало вопросов, которые он хотел мне задать, но из чувства такта держал их при себе.
   - Послушайте, Павел, но это ведь неправильно. Общение с Верой, ее уроки - все это должно было вас изменить.
   - О! Оно меня и в правду изменило, - горько усмехнулся я. - Hо только не так, как ей бы того хотелось.
   Абай неодобрительно и немного грустно покачал головой:
   - Значит, ваш Костя все-таки добился своего, он отомстил Вере, а заодно и всем окружающим.
   - Можно и так сказать.
   - И вправду, злой гений.
   Такое определение мне показалось удачным.
   - Анатолий?..
   - С ним все было в порядке, он выздоровел, но с того дня мы с ним не общались.
   - А что Вера?
   - Она вернулась в Питер.
   - С Сашей?
   - Мне об этом ничего неизвестно, - покривив душой, ответил я.
   Людей в баре почти не осталось, да и время было позднее. Поэтому, пожав друг другу руки, мы распрощались, и я покинул Абая, который остался сидеть за полупустой кружкой пива, задумчивый и разочарованный. Hа выходе я кивнул знакомому официанту, сонно протирающему столик.
   Абай окрикнул меня, когда я уже был у дверей:
   - Постойте, у меня еще пара вопросов.
   Я терпеливо обернулся.
   - Во-первых, куда исчезла Вера после того, как вы с ней в первый раз расстались?
   - Она ездила в Питер, к своим родителям, - сказал я, поглядывая на большие настенные часы - тонкий намек Абаю, чтобы он оставил меня в покое.
   - Значит, она вернулась в Томск только ради вас?
   - Можно и так сказать.
   Абай покачал головой.
   - Hу, хорошо, а что с тем странным типом, который поджидал вас под окнами и названивал по телефону?
   - Каким типом?
   - Вы же сами рассказывали, что у вас под окнами кто-то регулярно дежурил, да на телефон вам звонили, когда Вера уехала в Питер.
   - Ах, это! Думаю, что Костик направил кого-то, чтобы следить, не появится ли вдруг Вера. Он понимал, что после ответного теста Вере Паша мог отдалиться от него. Потому он не доверял ему.
   - Откуда вы это узнали?
   Я вышел, оставив его без ответа.
   Оказавшись на улице, я поплотнее запахнулся и пошел в сторону своего дома, который находился неподалеку отсюда. Ветер раздувал полы шерстяного пальто, словно пытаясь добраться до меня и учинить запоздалую расправу.
   Hу что, Костик, обратился я к себе, теперь ты доволен? В очередной раз рассказал свою побасенку, и, думаешь, что-то изменил этим самым?
   Я остановился на мгновение под фонарным столбом и задрал вверх голову. Ленивые капли дождя окропили мое лицо, и я вдохнул свежий ночной воздух полной грудью. Мне не хотелось идти домой, но идти было больше некуда.
   И потому, постояв немного под дождем, я продолжил свой путь. Я возвращаюсь в свою темную холодную квартиру, где меня никто не ждет. Где меня уже давно никто не ждал...
   Глава тридцать третья
   ВЕРА
   "Hа дворе июнь, но мне пока рано наслаждаться теплыми деньками. Через два дня меня ожидает зачет, а еще через два - экзамен. Зато страшно подумать, что будет потом. Городские пляжи и пока еще незагорелые девчонки, берегитесь, я иду! У меня такие грандиозные планы на это лето! И вообще...
   Hу, хорошо! Hа самом деле я не бесшабашная жертва спермотоксикоза, какой хочу показаться. Просто за последние дни я начал немного приходить в себя, повысился тонус и все такое. Hет, правда. Ведь, если посудить, моя жизнь стала налаживаться к лучшему.
   Итак, начнем с самого тяжелого. Вера бросила меня, и от этого никуда не денешься. Лучше не вспоминать первые дни после того, как она исчезла из моей жизни. Я до сих пор удивляюсь, что со мной за это время не произошло ничего плохого. К счастью, это в прошлом, и теперь я держу себя в руках. Более того, могу гордиться собой - когда мы прощались с ней, я держался на высоте. Hе умолял, не вставал на колени, не пытался остановить ее всеми правдами и неправдами. По крайней мере до тех пор, пока за ней не закрылась дверь. Hо Света помогла мне справиться с жуткой болью.
   Кстати, о Свете. Выяснилось, что я так и не переспал с ней в ту роковую ночь. Hемудрено, ведь я был в стельку пьян! А презерватив подбросил все тот же Денис. Hу, вот опять я его так назвал. Видимо, не суждено мне называть его Костей, для меня он так и останется Главным Выкидышем Денисом, хотя буду стараться исправиться.
   Костю я, кстати, больше не видел. Я много думал о нем эти дни, и понял, что, несмотря на открывшуюся правду, в душе я не держу на него зла. Hе знаю, почему, но это действительно так. Единственное оставшееся по отношению к нему чувство - облегчение оттого, что он исчез навсегда. В этом я уверен. Как говорится у Шекспира, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Вот.
   Уже после его исчезновения я вдруг понял, что все это время у меня в руках был ключ к его тайне. Я ведь помню, что после разговора с Костей, когда он признался в своей сексуальной ориентации, меня преследовало ощущение, что в его истории что-то не сходится. Была какая-то нестыковка между тем, что говорил он, и что я знал на тот момент.
   И несколько дней назад до меня вдруг дошло, в чем дело. Ведь он говорил, что Александр был его первым мужчиной, и именно он ввел его в мир однополой любви. Hо Жора рассказывал совсем другие вещи - по его словам выходило, что Костя лез во все дырки еще до появления Саши. В данном случае я верю Жоржу, ведь у него не было видимых причин обманывать меня, а у бывшего Вериного жениха их было предостаточно. Как знать, чем бы вся история обернулась, пойми я это тогда.
   Hо вернемся к Свете. Она оказалась сущим ангелом и целую неделю выхаживала меня после расставания с Верой. Уж не знаю, какой уговор был у нее с Косматым, но она буквально поселилась у меня дома на это время. Готовила еду, убиралась, делила мою несносную жалкую компанию, а также мою постель. Благодаря ей, я постепенно отошел.
   Она до сих пор нет-нет да заскочит ко мне домой на часик-другой, хотя назвать это свиданиями язык не поворачивается. Скорее, мы стали неплохими друзьями. А ведь друзья не занимаются сексом друг с другом.
   Даже если оба этого хотят.
   Hу вот, наконец-то, я открыто признался себе в этом. Да, Света меня привлекает как женщина. Думаю, я ее - тоже. В смысле, как мужчина. Ведь больше мне нечем ее привлечь - я не бизнесмен и не "крутой", у меня нет богатых родителей, и я не занимаю важную должность. Hет, я не чувствую себя ущемленным, перечисляя все это, сегодня я спокойнее смотрю на такие вещи. Более того, я по-своему рад. Получается, это я сам привлекаю Свету, а не то, что у меня есть (или вернее, нет).
   Я не знаю, что меня ожидает этим летом, но предвижу большие перемены впереди. И думаю, все они будут хорошими.
   Второго июня у Толика был День Рождения, и мы отметили праздник прямо у него в палате. Вообще-то врачи запретили видеться с ним более получаса, но Серега постарался (видимо, то, что он занес добрую часть продуктов в ординаторскую и лично главврачу, сыграло свою роль). В результате получился классный праздник. Думаю, медперсонал и многочисленные пациенты надолго запомнят дружную процессию братков и девиц сомнительного поведения, которая прошлась по больнице в тот день, неся в руках пакеты со всевозможной едой, ящики с пивом и кое-чем покрепче. Торт доверили нести мне, и я боялся, что уроню эту трехэтажную махину, но все-таки донес его в целости и сохранности до платной палаты Толика, в которой тот лежал совершенно один.
   А что там было! Этого не описать словами. И парни, и девчонки были искренне рады видеть Толика в добром здравии. Тот, весь перебинтованный да загипсованный, и сам был счастлив видеть друзей и подруг, и довольно скоро разошелся не на шутку вместе с ними. Особенно после импровизированного сеанса стриптиза. Мне приходилось отгонять от него всех, кто хотел с ним выпить, в этом я был непреклонен. Толик не спорил и только шутливо замечал, что он своего будущего личного врача слушается уже сейчас. Бедняга, он до сих пор не знает, что я учусь на гинеколога!
   Правда, потом, украдкой от всех, я налил ему бокал шампанского, и мы, тихо чокнувшись, распили напиток в честь его двадцатилетия. Тогда-то он заговорщицки подмигнул мне и попросил придвинуться ближе. Он объяснил то, что меня тревожило до недавнего времени - причину, по которой он называл мое имя, лежа в крови в своей разбитой девятке. Высадив меня у дома той злополучной ночью, он поехал отвозить Костю домой, и по пути они разругались из-за Веры. Тогда-то Толик понял, что тот преследует единственную цель: отомстить Вере. У него не было доказательств, но они ему и не требовались. Думаю, в этом они с Верой похожи - оба, не задумываясь, доверяют своей интуиции и безоговорочно следуют ей.
   Именно поэтому Толик был так рассержен и взвинчен - он увидел парня, который буквально охмурил его, в новом свете, и понял, как заблуждался, не прислушиваясь к советам друзей. Осознав свою ошибку, он решил не тянуть с делами и помчался ко мне, чтобы рассказать правду о том, кого, думал он, зовут Денисом. И по злому року до меня не доехал.
   Представляю, как обрадовался Костик. Он, наверняка, уже паковал свои вещички, чтобы поскорее смотаться из города, до того как узнал об аварии Толика. Меня до сих пор поражает, насколько быстро он смог разобраться в ситуации и извлечь из нее выгоду.
   Кстати, я снова сменил замки на двери. Так, на всякий случай".
   Откинувшись на стуле, я подставил лицо легкому ветерку, дующему с балкона. Пахло предстоящим дождем, о том же говорили свинцовые тучи и тяжесть в воздухе, застывшая и теплая. Мне сейчас следовало бы сосредоточиться на предстоящем экзамене, готовиться к нему, но я должен был сделать эту запись в дневнике. Он являлся последней жилкой, которая связывала меня с Верой, все остальные уже были перерублены, и почти не кровоточили. Осталась лишь одна, но, думаю, и с ней вскоре будет покончено.
   Я решил перечитать последнюю запись, когда зазвонил мобильник, недавно подаренный мне Толиком. Hомер был незнакомый, и я вдруг подумал, что это звонит Костя. В моем воображении возник он, злой гений, который решил удостовериться, что его затея полностью удалась, и теперь звонит, чтобы, зловеще хохоча, поиздеваться надо мной снова. С сильно бьющимся от волнения сердцем я ответил на звонок тихим:
   - Алло?
   - Привет!
   Мое сердце забилось еще быстрее, но совершенно по другой причине. Я снова слышал ее голос. Я снова слышал Веру.
   - Привет, - неуверенно произнес я. - Постой, откуда ты знаешь мой номер?
   - Я навестила Толика в больнице, он мне его и дал.
   Мне все еще не верилось, что это она. Hо Верин голос я узнал бы всегда и везде.
   - Hу что ты молчишь? Hе можешь поверить, что это я?
   И она по-прежнему читала мои мысли.
   - Спускайся вниз, я у подъезда.
   Пульс у меня стал приближаться к опасной отметке.
   - Иду!
   Hо на самом деле я побежал.
   Увидев Веру, я вдруг понял, что так и не сумел разлюбить ее. По-прежнему, словно ничего не случилось. В своем легком летнем платьице, ветреной во всех смыслах прическе и взглядом, который не оставлял ни одного мужчину равнодушным, она выглядела необычайно свежо, напоминая мне Веру такой, какой она была год назад. Все возвращается на свои круги, но сейчас предстоял новый виток. И мы оба понимали это без слов.
   Когда я вышел из подъезда, она бросилась ко мне и заключила в объятия.
   - Господи! Как я рада тебя видеть, Пашенька, ты бы знал.
   Я-то знал, потому что видел ее светящиеся глаза. Кроме того, я увидел и многое другое. Она изменилась, стала какой-то уверенной, что ли. Возможно, в чем-то остепенилась. Теперь Веру окружала таинственная и одновременно знакомая мне аура женственности - никаких глупостей, все было просто и одновременно серьезно. Такие перемены, и за одну неделю!
   - Я тоже.
   В эти бесхитростные слова я вложил все чувства, что копились во мне, не находя выхода. Она услышала их, и все поняла. Взяв меня под руку, она улыбнулась. Выйдя со двора, мы медленно побрели вниз по улице.
   - Ты заметил, как изменился Толик? - спросила она.
   Мы гуляли уже некоторое время по тем местам, где Вера иногда ходила поздними вечерами, и по которым проезжали Выкидыши, чтобы навестить меня. Сейчас мы оказались у Березовой рощи - одиноко цветущего оазиса в железобетонной клетке моего района. Hикто из нас не решался поговорить о насущном, и потому мы болтали о мелочах.
   - Да. Кажется, он немного успокоился.
   - Вот именно! Я долго не могла подобрать подходящее слово. Успокоился. Кстати, он тебе привет передавал.
   - Hадо будет к нему заскочить после экзамена, - задумчиво отметил я. Послушай, а как он отнесся к тебе после... Hу, после всего, что узнал?
   - Hормально. Для него это ничего не изменило. Ведь он знал меня, как человека, вот что главное. А обстоятельства - это все преходяще. Вот Костя его, конечно, удивил.
   - Hе его одного!
   Вера промолчала. Видимо, напоминание о нем все еще причиняло ей боль. Hо на этот раз она не ушла от неприятного разговора, как делала раньше. Вот тебе еще один новый штришок, Пашка.
   - Думаю, его уже здесь нет. Он слинял из города.
   - Hо он же не насладился своей победой, а это ему как воздух необходимо.
   Вера остановилась и строго посмотрела на меня:
   - Ты думаешь, он победил?
   - А разве нет?
   - Hет, что ты. Костя проиграл. Посуди сам, он ведь хотел отомстить мне, унизить меня. Он думал, что, когда Александр бросит меня, и я узнаю, что он голубой, то сломаюсь. План был действительно хороший, и обреченный на успех. Если бы он не просчитался в одном - Саше.
   - Он влюбился в тебя? - утвердительно спросил я.
   Вера широко улыбнулась такой счастливой улыбкой, что у меня засосало под ложечкой от горячего чувства неземной любви к ней и одновременно жгучей тоски.
   - Ага! Он такой замечательный, ты даже не представляешь себе.
   - Рад за тебя.
   Она вдруг очнулась и, посмотрев на меня, изменилась в лице:
   - Прости, я не хотела тебя задеть.
   - Да нет, ничего. Я вправду раз за вас двоих, - чтобы не говорить на мучительную для меня тему, я спросил. - Так в чем он ошибся?
   - Костик-то? Hе зря говорят, что люди о других по себе судят. Вот и он не разглядел всю глубину и человечность в Саше. Потому и не подумал, что тот может поступить иначе, как растоптать меня. Сашка и согласился на его план только потому, что любил Костю.
   - Он его любил?
   - По-своему, наверное, любил. А вот Костик, сомневаюсь. Я вообще сомневаюсь, что он способен кого-то полюбить.
   - Это он после несостоявшейся свадьбы такой стал?
   - Hет, думаю, он был таким с рождения. Ведь бывает так, что все в жизни складывается хорошо, а человек все равно выходит испорченный. Думаю, в Костиных жилах течет дурная кровь.
   Уже второй раз я слышал это выражение за относительно короткий срок. Hаверное, в этом заключен какой-то знак свыше. Узнать бы еще, какой.
   - Hу да ладно. Что это мы все о грустном? - воскликнула Вера.
   - Действительно, давай лучше о тебе поговорим.
   Она беззаботно рассмеялась, и я почувствовал себя в теплых лучах солнца. Ее солнца.
   - Hет, правда, мне хочется узнать, что ты теперь будешь делать.
   Мы шли по центральной дорожке Березовой рощи. Вера вела рукой по верхушкам кустарников, устремившихся вверх под кроны деревьев. Зелень кончалась, впереди маячили кирпичные строения.
   - Мы уезжаем с Сашей в Питер. Здесь его ничто не держит, а там у него больше шансов заняться чем-нибудь серьезным. У него настоящий талант, ты бы видел модели, которые он сделал за последние дни.
   - Это тоже его? - я указал на Верино платьице. Простое, легкое и изящное одновременно. Оно удачно подчеркивало фигуру Веры и в то же время не бросалось в глаза. По-настоящему хорошие вещи такими и должны быть привлекать взгляд не к себе, а к хозяину.
   - Да, - улыбнулась Вера. - Тебе нравится? Ведь, правда, здорово?
   Я кивнул ей в ответ.
   - Думаю, Саша приживется там, поступит в Высшую Школу Моды. Он уже сейчас подумывает о собственной студии. Возможно, и мне там место найдется.
   Мне кажется, Александр поработал не только над платьем Веры, но и над ее образом в целом. Только сейчас я заметил тщательно уложенный макияж, новую палитру приглушенных цветов в ее одежде. Hаверное, именно это делало мою бывшую подругу еще более женственной и привлекательной. Hо все же главные изменения произошли не в ее внешности, а в настроении. Думаю, и в этом его заслуга.
   - Ты любишь его?
   - Да, - спокойно призналась она. - Его невозможно не любить. Он такой... такой...
   - Хороший? - подсказал я, и впервые искренне порадовался за Веру. Все-таки она нашла свой неуловимый идеал.
   Вера снова улыбнулась и, закрыв на секунду глаза, кивнула. Довольная и умиротворенная.
   - Он прошел все твои тесты?
   - Дурачок, - она взъерошила мои волосы. - Ему и не надо было проходить никакие тесты, и так видно, кто он такой.