Страница:
– Гулфик, по-доброму сюда иди! – Скальп опустил меч и жестоко пригрозил кулаком.
– И-хи-хи-хи! – югор ответил визгливым смехом, подражая голосу ведьмы-хозяйки. – Не приду! Хи-хи! Не приду!
– Ну, как знаешь, – немного унимаясь, сказал рыцарь. – Дверь сейчас закрою, и останешься здесь навсегда. Вместо Неульгины будешь другой чокнутой ведьме прислуживать, – он глянул краем глаза на Анну Сергеевну, красиво свисавшую с перил, вспомнил о Вей-Расте и со значительностью добавил: – А портал не работает. Вырубился портал к Христофо-Колумбовой матери. Хе-хе-хе, – передразнивая югора, Каспер рассмеялся, и тут до него дошло, что звероптицый мог явиться только через работающий портал.
Отдернув занавес, рыцарь влетел на кухню. Дорогу ему заслонила спина Буркова, который топтался по осколкам разбитой тарелки и созерцал чужеродный мир по ту сторону стены.
– Красиво, – сказал Сашка, кивнув на озерко и качающиеся ветви деревьев. – А ночью совсем другое тут показывали.
– Э-эх, – рыцарь Черепа и Розы схватился за затылок, смял пятерней клочковатые волосы. – Идти мне надо! Туда идти! – он сделал еще шаг, останавливаясь рядом с Бурковым. – Валенку предстоит жаловаться про дейфов и поломанный портал. Иначе Вей-Раста совсем озвереет и погубит меня.
Каспер с опаской глянул на дверь в дальнюю комнату, где уединилась ведьмочка с Семиным. Почему они до сих пор не выбежали на шум, поднятый югором, оставалось загадкой.
– Пока, магистр Сашка. Может, свидимся. Должны свидеться, если Валенок не настучит про меня Верховным, – он звучно шлепнул Буркова по плечу.
– А с этим уродством что нам делать? – спросил Александр Владимир ович, поглядывая на югора, приплясывавшего на балконе за закрытой дверью.
– Ничего не делать. Главное не пускайте его сюда. А там Вей-Раста очнется и по своим понятиям разберется. Ну, давай, Вовка, – Каспер наклонился к оборотню и протянул руку. – Становись человеком! Удачи тебе! И побольше пулек для пистолета!
В трогательный момент прощания рыцаря с котом, Гулфик каким-то образом просек, что на кухню ведет не только закрытая дверь, но и открытая форточка. Он вскочил на подоконник и с потрясающей ловкостью пролез в нее.
– И-хи-хи-хи! – разразился югор смехом, прыгая на холодильник.
– Что, дрянь, делаешь! – вскричал магистр Сашка.
Опасаясь столкнуться с незваным уродцем, он отскочил к мойке. Раньше, чем Каспер успел опомниться, прислужник ведьмы Неульгины спрыгнул на пол, гремя бутылками, шмыгнул под стол. Оттуда сразу донесся жуткий кошачий вой. В подробностях неизвестно, что произошло под столом, но ясно было, что пострадал не только капитан Лыков, но и сам зачинщик утреннего беспредела, поскольку он с криком вылетел из-под стола. Его куцые крылья были заломлены назад, рожа с испуга жарко разрумянилась, а в глазах сверкали недоумение и жестокая обида. Не задерживаясь перед Каспером, Гулфик метнулся к порталу. По пути случайно или намеренно, он зацепил лапой милицейские брюки и поволок их за собой. Первым на воровство отреагировал милиционер Вова. С душераздирающим «мяу!» он бросился вдогонку за нечистым на руку (вернее, на ногу) гостем. Югор прыгнул в портал, утаскивая за собой брюки и прицепленный к ремню пистолет. Не задумываясь о коварстве другого мира, оборотень нырнул следом за Гулфиком. Нырнул с геройством и полной бесшабашностью. Видимо, в уцелевших извилинах милицейского сознания или еще глубже – в условных рефлексах – было прописано крупными буквами: «личное оружие и служебное удостоверение святы! терять ни-ни!».
– Вова! Вовка! – попытались остановить его Каспер и Бурков, но оборотень уже зашелестел листвой потусторонней растительности и скрылся в наплывавшей дымке.
– И я пошел, – сказал Скальп, обернувшись к Буркову. – Надо помочь парню. И Валенку надо наябедничать.
– Счастливо, – ответил Сашка, потирая виски – голову отчего-то поламывало пульсирующей болью.
– В общем, я иду, – Каспер убрал меч в ножны и сделал бравый шаг к порталу.
– Всяческих успехов и счастья, – еще раз пожелал Бурков.
– Ага, спасибо. Пошел я, – в этот раз рыцарь действительно пошел. Даже побежал, но портал захлопнулся прямо перед ним, и Каспер врезался лбом в стену.
– Вот тебе на… – Скальп стоял, озадачено прислонившись к стене, потом нашел душевные силы повернуться и сказать. – Хреново дело. Хуже некуда обернулось.
– Что хреново? Думаешь без тебя оборотень наш сгинет? – насторожился Бурков.
– Думаю, с оборотнем обойдется. Может и до Заставы доберется, если найдет ее, кончено. И если в какой-нибудь портал не сунется или не ступит в пространственную дырку. И если не нарвется на незаконников, – сказал первый рыцарь, оседая на табуретку. – А хреново то, что Вей-Раста теперь изведет меня. Изведет, не пожалеет. Ведь получается, будто я снова портал прохлопал. Попробуй, докажи ей, что вины моей нету ни капли. Ну при чем здесь я?! Все из-за сволочного Гулфика! Все из-за него, петуха недорезанного! – представляя гнев ведьмочки, Каспер Скальп заскрежетал зубами.
Вей-Раста проснулась оттого, что солнечные лучи упали на лицо. Ведьмочка осторожно приподнялась и хотела перелезть через Семина, но тот зашевелился, пробормотал что-то и открыл глаза. Увидев близко над собой лицо Ларсы, Артем гадал несколько секунд сон ли это или вовсе не сон. Вспоминал события прошедшей ночи и раннего утра, вспоминал еще что-то важное, ускользающее. Потом провел ладонью по спине Стража сверху вниз и спросил:
– Госпожа Вей-Раста, мы еще спим? Скажите, правда, все это было?
– Что было? – ведьмочка прищурила глаза, в которых мелькнули изумрудные искры.
– Мы летали, да? Я помню… Сначала я вниз головой с крыши, а потом мы вместе высоко в небе, взявшись за руки. Так было?
– Было, – подтвердила Ларса.
– Потом мухоморы, фонтан с говорящей статуей?
Вей-Раста кивнула, трогая пальцем ямочку на его подбородке.
– И дейфы, Эолова арфа возле столба света, молнии, страшный грохот? И магистр Шанен Горг с Тришей?
– Совершенно точно, – ведьмочка тряхнула головой, и ее шелковистые волосы защекотали лицо Артема.
– А… – он задержал дыхание, снова вспоминая нечто важное или боясь что-то произнести. – Мы с тобой целовались в подъезде и потом на лавочке в парке?
– Ты меня целовал. Обнял так, что я не могла вырваться, и начал целовать. Вот так, – Ларса коснулась его губ своими.
– Какое сладкое блаженство, – прошептал Артем, заключая ее в объятия. – И мы на рассвете пришли домой. Оставили Каспера и бедного кота-милиционера на кухне, а сами легли спать. Что было еще? Мы просто спали?
– А что должно быть еще, когда люди спят? – поинтересовалась ведьмочка.
– Всякое случается, – Семин задумался, поигрывая ее локоном. – Смотря, какие люди и как они спят.
– Понятно. Мы спали хорошо. Крепко.
– Дело в том, что Каспер сказал мне… – Артем замолчал, не желая повторять речь первого рыцаря.
– Что сказал Каспер? – Вей-Раста приподнялась и проницательно посмотрела на эксперта-оценщика. – Ну-ка говори все, что наплел тебе Каспер Скальп!
Семин медлил, чувствуя, как в плечо впиваются ее острые ноготки.
– Он сказал… что из храбрецов, которые ложились спать рядом с тобой, потом мало кто просыпался, – выдавил Семин. – Вернее, мало кто из них просыпался удачно.
– Скотина! Пьянь бесстыжая! – Ларса оттолкнула Артема и порывисто встала.
Подойдя к трюмо, она разглядывала себя в зеркале, поправляя растрепанные волосы.
– Правду тебе Каспер сказал, – вдруг произнесла Ларса. – Но я с него за эту правду спрошу.
Быстрыми шагами Страж направилась к двери. Артем сунул ноги в тапочки и поспешил за ней.
– Ну, слава вам, крашеные яйца! Проснулись! – приветствовал рыцарь появление ведьмочки (надо заметить, приветствовал без особого энтузиазма – физиономия его оставалась угрюмой и глядел он из-под опущенных бровей).
– Ты можешь очень пострадать за свой болтливый язык, – прошипела Вей-Раста, врываясь на кухню. – Что такое ты говорил про меня?
– Ничего. Совсем ничего! Ну, ничегошеньки! – Каспер замигал глазами и сделал такое невинное личико, что его можно было принять за лик светлого ангела, невзирая на синий нос, клочковатую щетину и желтозубый оскал.
– Лариса, дорогая, прошу, – Семину очень не хотелось, что бы рыцарь пострадал из-за него. – Пожалуйста, не надо об этом.
Волшебница бросила на него колкий взгляд и прошла к тумбочке возле мойки. Взяла свою сумочку, расстегнула и ковырялась в ней с минуту. Потом, наверное, вняв просьбе Семина и переходя на более удобную тему, спросила:
– А где же остальные? Что-то здесь подозрительное запустение.
– Сашка домой пошел. Говорит, пора уже, а то супружница будет скандалить, – донес Каспер. – Похоже, все бабы сегодня сварливые.
– Наш оборотень тоже удалился? – ведьмочка достала из сумки коробочку, открыла ее и понюхала содержавшийся там порошок.
– Погулять пошел. Мышей на обед наловить, – сказал Скальп.
– И портал, конечно не открывался? – Вей-Раста сильнее втянула в себя пылинки серого порошка, и глаза ее заблестели ярче, приобретая желтоватый оттенок.
– Не, портал совсем дохлый, – соврал Каспер. – Умер бесповоротно. И не мучай меня сейчас этим порталом, голова без него болит, – рыцарь приложил ладонь к макушке и трагически подкатил пьяные очи.
– А время почти половина одиннадцатого. Сейчас будут новости – «Время местное». Я принесу маленький телевизор – нужно посмотреть, что твориться в городе.
Семин направился за переносным «Сони», стоявшим на лоджии. Вей-Раста снова занялась приготовлением чая: подожгла конфорку, поставила чайник и начала раскладывать по чашечкам пакетики «Липтон» и кубики сахара. Эта процедура ей нравилось больше, чем само чаепитие, и ведьмочка была готова повторять ее много раз в день, точно так же как мытье посуды под тугой шипящей струей теплой воды. Пакетики и белоснежные кусочки сахара были разложены в чашки, но чайник еще не закипел, поэтому Ларса решила перемыть собравшуюся на тумбочке посуду. Открыла кран, но тут ее ожидало разочарование: струя воды не ударила в распростертую ладонь, а из трубы донеслось не то ворчание, не то хрипатый смех.
– Воды нет, – пояснил Семин, устанавливая антенну на подоконнике. – Так бывает. Особенно летом.
Скоро телевизор заработал. На экране появилась реклама пластиковых окон фирмы «Босфор». Окна трижды перевернулись, разлетелись на тысячу кусочков, и вместо них появился зайчиха, одевавшаяся в магазине «Верона». Сначала она примерила изящные дамские туфли, потом натянула колготки, потом вовсе вырядилась в норковую шубу, и зайцы-мужчины дружно опрокинулись в обморок от острого приступа любви к моднице.
– А Зена скоро будет? – нетерпеливо поинтересовался Каспер.
– После обеда и по другому каналу, – Семин устроился за столом с чашкой чая. – Хотя нет, Зены не будет – сегодня суббота.
– А бокс? – рыцарь Черепа и Розы был похож на ребенка, у которого отобрали леденец.
– Сейчас будут новости, – сказал Артем.
И его пророчество незамедлительно сбылось: под волнительную музыку на экране появилась заставка «Время местное». Затем возникла ведущая новостей, вежливо поздоровалась, очаровательно улыбнулась и тут же исчезла. На ее месте образовалось существо, похожее на рыжую обезьянку или покрытого шерстью потешного человечка.
– Триша! – выкрикнул Семин, узнавая спутника магистра Хельтавара.
– Точно, Тришка, – согласился Каспер Скальп. Теперь рыцарь смотрел на экран с исключительным вниманием, будто там показывали три сериала про Зену и несколько боксерских боев одновременно.
Вей-Раста тоже вся превратилась во внимание.
А гог махал кому-то ручонками, на что-то указывал, чего-то требовал, и этому не существовало никакого звукового сопровождения за исключением электрического треска в динамике. Послышался громкий щелчок и изображение студии исчезло вовсе: пошли черные полосы, их сменили белые и черные точки и ужасный треск, из-за которого Семину пришлось отключить звук.
– Что за хреновина с морковиной! – выругался Артем и начал крутить антенну, и так и сяк поворачивая ее к телевизионной вышке, видневшейся за окном. Он надеялся, что сигнал скоро восстановится, и приговаривал: – Не может быть, что бы это надолго! Не может быть! Новости очень важные!
Глянув через плечо на Скальпа, Семин с издевкой спросил:
– А теперь, господин рыцарь что скажите, дейфы с Тришей померещились нам от конопли или мы их реально видели?
– Видели, получается, – неохотно признал Каспер. – Хотя насчет Хельтавара я не уверен – слишком он важная фигура, чтобы перед вами светиться. И пакости он делает только по-крупному.
Артем переключил со второй программы на НТВ, просмотрел еще несколько каналов. Везде было одно и то же: мелькание белых и черных точек. На всякий случай Семин метнулся в комнату и включил большой телевизор. И там не работал ни один канал. Не показывало даже спутниковое телевиденье, что вообще казалось невероятным. Он хотел включить радиоприемник на музыкальном центре, но в этот момент зазвонил телефон.
«Бурков или Ольга» – подумал Артем, взял трубку и услышал незнакомый мужской голос:
– Алле, Галя! Ты знаешь, что у нас в магазине творится?!
– Я вам не Галя, – с достоинством ответил Семин.
– Как «не Галя»? – удивился кто-то на другом конце провода.
– Вот так. Мать по-другому назвала, – Артем нажал на рычажок, сбрасывая бесперспективный разговор.
– Артемон, скорее! Показывают! – раздался радостный крик рыцаря.
Семин бросился на кухню, потеряв по пути один тапок и ударившись плечом об дверь в ванную. На экране переносного телевизора действительно появилась мутная картинка, которая постепенно приобретала четкость. Однако звук по-прежнему отсутствовал. Диктор улыбалась и увлеченно шевелила губами, а в нижнем углу экрана в золотистой рамке красовался Тришка. Гог пояснял ее немую речь эмоциональными жестами, как это бывает в передачах с сурбопереводом.
– Минутку, – Семин схватил со стола пульт, вспомнив, что отключил звук. Нажал на кнопку. Тут же по кухню наполнил голос ведущей новостей.
– … прокуратуры, суда и других бесполезных органов, – вещала элегантная дама с экрана. – Важные перемены коснутся и деятельности многих муниципальных служб. Так например, с двенадцати часов по пятигорскому времени в жилые дома и предприятия будет подаваться три различных вида электроэнергии: красная, зеленая и синяя. Особенно важные изменения коснуться системы водоснабжения. Городской Водоканал, переименованный в Контору по трубной доставке жидкостей массового пользования – сокращенно ЖидМасТруба, – после волшебного переустройства возобновит свою работу так же с двенадцати часов. Схема поставки жидкостей следующая…
Тришка и диктор одновременно указали на всплывшую табличку, на которой значилось:
– Отчего же? Вполне любезно, – не согласился с ним Каспер. – Пиво с восьми утра мне очень по душе. Жаль только, что подают всего полчаса.
– От дейфов тебе любезно? – хмыкнула Вей-Раста и отвернулась к стене с видом на лесное озеро.
– Приятные новшества не обошли и финансовую жизнь города, – продолжила ведущая. – Теперь все банки без ограничения принимают новую валюту: чилдрик…
На экране появилась монета с изображением маленького веселого человечка.
– И менлик…
Над Тришкой, жестикулировавшим в углу экрана, всплыла сверкающая купюра с изображением того же человечка, но уже в шляпе и в очках.
– На сегодняшний день курс рубля к чилдрику в ЕвроситиБанке составляет десять к тридцати пяти. Рубля к менлику – девяносто два к одному, – она перечисляла названия банков и адреса, где производится обмен валют.
– Все идет к тому, что народ снова надуют, – пессимистично заключил Семин. – Плакали наши денежки и все сбережения.
– Об изменениях в нашей дальнейшей программе… – ведущая выдержала паузу и обворожительно улыбнулась. – В восемнадцать часов тридцать минут будет транслироваться долгожданный сериал «Рабыня Изаура». В двадцать один час бессмертная кинолента «Ленин в Октябре». А сейчас, сразу после выпуска новостей вы сможете посмотреть многосерийный эротический триллер «Совокупление мипилитириды», снятый кинематографистами из дружественной Бегифадии.
– Как это?! А Зену не будут показывать? – изумился первый рыцарь.
– Получается, нет, – отозвался Артем.
– Сволочи! Я же говорил, дейфы способны на самые нижайшие гадости! И я что-то не понимаю, – Каспер наморщил лоб. – В Бегифадии нет людей. Там не проживает даже никаких разумных зверушек.
– Но мипилитириды там вполне проживают, – сказала Вей-Раста и, придвинувшись к Семину, сообщила: – Это такие огро-омные слизняки. Правда, не думаю, что их можно назвать разумными. И передвигаются они очень медленно – один человеческий шажок проползают за несколько дней, но живут сто тысяч лет.
Закончив рассказывать о погоде на выходные, ведущая встала и радостно воскликнула:
– Граждане, дорогие, поздравляю с Великой Революцией! Теперь у нас все будет по-новому! С новым счастьем, друзья!
Заиграла громкая торжественная музыка. Изображение диктора скрыло красно-бурое знамя с рогатым гербом.
4
– И-хи-хи-хи! – югор ответил визгливым смехом, подражая голосу ведьмы-хозяйки. – Не приду! Хи-хи! Не приду!
– Ну, как знаешь, – немного унимаясь, сказал рыцарь. – Дверь сейчас закрою, и останешься здесь навсегда. Вместо Неульгины будешь другой чокнутой ведьме прислуживать, – он глянул краем глаза на Анну Сергеевну, красиво свисавшую с перил, вспомнил о Вей-Расте и со значительностью добавил: – А портал не работает. Вырубился портал к Христофо-Колумбовой матери. Хе-хе-хе, – передразнивая югора, Каспер рассмеялся, и тут до него дошло, что звероптицый мог явиться только через работающий портал.
Отдернув занавес, рыцарь влетел на кухню. Дорогу ему заслонила спина Буркова, который топтался по осколкам разбитой тарелки и созерцал чужеродный мир по ту сторону стены.
– Красиво, – сказал Сашка, кивнув на озерко и качающиеся ветви деревьев. – А ночью совсем другое тут показывали.
– Э-эх, – рыцарь Черепа и Розы схватился за затылок, смял пятерней клочковатые волосы. – Идти мне надо! Туда идти! – он сделал еще шаг, останавливаясь рядом с Бурковым. – Валенку предстоит жаловаться про дейфов и поломанный портал. Иначе Вей-Раста совсем озвереет и погубит меня.
Каспер с опаской глянул на дверь в дальнюю комнату, где уединилась ведьмочка с Семиным. Почему они до сих пор не выбежали на шум, поднятый югором, оставалось загадкой.
– Пока, магистр Сашка. Может, свидимся. Должны свидеться, если Валенок не настучит про меня Верховным, – он звучно шлепнул Буркова по плечу.
– А с этим уродством что нам делать? – спросил Александр Владимир ович, поглядывая на югора, приплясывавшего на балконе за закрытой дверью.
– Ничего не делать. Главное не пускайте его сюда. А там Вей-Раста очнется и по своим понятиям разберется. Ну, давай, Вовка, – Каспер наклонился к оборотню и протянул руку. – Становись человеком! Удачи тебе! И побольше пулек для пистолета!
В трогательный момент прощания рыцаря с котом, Гулфик каким-то образом просек, что на кухню ведет не только закрытая дверь, но и открытая форточка. Он вскочил на подоконник и с потрясающей ловкостью пролез в нее.
– И-хи-хи-хи! – разразился югор смехом, прыгая на холодильник.
– Что, дрянь, делаешь! – вскричал магистр Сашка.
Опасаясь столкнуться с незваным уродцем, он отскочил к мойке. Раньше, чем Каспер успел опомниться, прислужник ведьмы Неульгины спрыгнул на пол, гремя бутылками, шмыгнул под стол. Оттуда сразу донесся жуткий кошачий вой. В подробностях неизвестно, что произошло под столом, но ясно было, что пострадал не только капитан Лыков, но и сам зачинщик утреннего беспредела, поскольку он с криком вылетел из-под стола. Его куцые крылья были заломлены назад, рожа с испуга жарко разрумянилась, а в глазах сверкали недоумение и жестокая обида. Не задерживаясь перед Каспером, Гулфик метнулся к порталу. По пути случайно или намеренно, он зацепил лапой милицейские брюки и поволок их за собой. Первым на воровство отреагировал милиционер Вова. С душераздирающим «мяу!» он бросился вдогонку за нечистым на руку (вернее, на ногу) гостем. Югор прыгнул в портал, утаскивая за собой брюки и прицепленный к ремню пистолет. Не задумываясь о коварстве другого мира, оборотень нырнул следом за Гулфиком. Нырнул с геройством и полной бесшабашностью. Видимо, в уцелевших извилинах милицейского сознания или еще глубже – в условных рефлексах – было прописано крупными буквами: «личное оружие и служебное удостоверение святы! терять ни-ни!».
– Вова! Вовка! – попытались остановить его Каспер и Бурков, но оборотень уже зашелестел листвой потусторонней растительности и скрылся в наплывавшей дымке.
– И я пошел, – сказал Скальп, обернувшись к Буркову. – Надо помочь парню. И Валенку надо наябедничать.
– Счастливо, – ответил Сашка, потирая виски – голову отчего-то поламывало пульсирующей болью.
– В общем, я иду, – Каспер убрал меч в ножны и сделал бравый шаг к порталу.
– Всяческих успехов и счастья, – еще раз пожелал Бурков.
– Ага, спасибо. Пошел я, – в этот раз рыцарь действительно пошел. Даже побежал, но портал захлопнулся прямо перед ним, и Каспер врезался лбом в стену.
– Вот тебе на… – Скальп стоял, озадачено прислонившись к стене, потом нашел душевные силы повернуться и сказать. – Хреново дело. Хуже некуда обернулось.
– Что хреново? Думаешь без тебя оборотень наш сгинет? – насторожился Бурков.
– Думаю, с оборотнем обойдется. Может и до Заставы доберется, если найдет ее, кончено. И если в какой-нибудь портал не сунется или не ступит в пространственную дырку. И если не нарвется на незаконников, – сказал первый рыцарь, оседая на табуретку. – А хреново то, что Вей-Раста теперь изведет меня. Изведет, не пожалеет. Ведь получается, будто я снова портал прохлопал. Попробуй, докажи ей, что вины моей нету ни капли. Ну при чем здесь я?! Все из-за сволочного Гулфика! Все из-за него, петуха недорезанного! – представляя гнев ведьмочки, Каспер Скальп заскрежетал зубами.
Вей-Раста проснулась оттого, что солнечные лучи упали на лицо. Ведьмочка осторожно приподнялась и хотела перелезть через Семина, но тот зашевелился, пробормотал что-то и открыл глаза. Увидев близко над собой лицо Ларсы, Артем гадал несколько секунд сон ли это или вовсе не сон. Вспоминал события прошедшей ночи и раннего утра, вспоминал еще что-то важное, ускользающее. Потом провел ладонью по спине Стража сверху вниз и спросил:
– Госпожа Вей-Раста, мы еще спим? Скажите, правда, все это было?
– Что было? – ведьмочка прищурила глаза, в которых мелькнули изумрудные искры.
– Мы летали, да? Я помню… Сначала я вниз головой с крыши, а потом мы вместе высоко в небе, взявшись за руки. Так было?
– Было, – подтвердила Ларса.
– Потом мухоморы, фонтан с говорящей статуей?
Вей-Раста кивнула, трогая пальцем ямочку на его подбородке.
– И дейфы, Эолова арфа возле столба света, молнии, страшный грохот? И магистр Шанен Горг с Тришей?
– Совершенно точно, – ведьмочка тряхнула головой, и ее шелковистые волосы защекотали лицо Артема.
– А… – он задержал дыхание, снова вспоминая нечто важное или боясь что-то произнести. – Мы с тобой целовались в подъезде и потом на лавочке в парке?
– Ты меня целовал. Обнял так, что я не могла вырваться, и начал целовать. Вот так, – Ларса коснулась его губ своими.
– Какое сладкое блаженство, – прошептал Артем, заключая ее в объятия. – И мы на рассвете пришли домой. Оставили Каспера и бедного кота-милиционера на кухне, а сами легли спать. Что было еще? Мы просто спали?
– А что должно быть еще, когда люди спят? – поинтересовалась ведьмочка.
– Всякое случается, – Семин задумался, поигрывая ее локоном. – Смотря, какие люди и как они спят.
– Понятно. Мы спали хорошо. Крепко.
– Дело в том, что Каспер сказал мне… – Артем замолчал, не желая повторять речь первого рыцаря.
– Что сказал Каспер? – Вей-Раста приподнялась и проницательно посмотрела на эксперта-оценщика. – Ну-ка говори все, что наплел тебе Каспер Скальп!
Семин медлил, чувствуя, как в плечо впиваются ее острые ноготки.
– Он сказал… что из храбрецов, которые ложились спать рядом с тобой, потом мало кто просыпался, – выдавил Семин. – Вернее, мало кто из них просыпался удачно.
– Скотина! Пьянь бесстыжая! – Ларса оттолкнула Артема и порывисто встала.
Подойдя к трюмо, она разглядывала себя в зеркале, поправляя растрепанные волосы.
– Правду тебе Каспер сказал, – вдруг произнесла Ларса. – Но я с него за эту правду спрошу.
Быстрыми шагами Страж направилась к двери. Артем сунул ноги в тапочки и поспешил за ней.
– Ну, слава вам, крашеные яйца! Проснулись! – приветствовал рыцарь появление ведьмочки (надо заметить, приветствовал без особого энтузиазма – физиономия его оставалась угрюмой и глядел он из-под опущенных бровей).
– Ты можешь очень пострадать за свой болтливый язык, – прошипела Вей-Раста, врываясь на кухню. – Что такое ты говорил про меня?
– Ничего. Совсем ничего! Ну, ничегошеньки! – Каспер замигал глазами и сделал такое невинное личико, что его можно было принять за лик светлого ангела, невзирая на синий нос, клочковатую щетину и желтозубый оскал.
– Лариса, дорогая, прошу, – Семину очень не хотелось, что бы рыцарь пострадал из-за него. – Пожалуйста, не надо об этом.
Волшебница бросила на него колкий взгляд и прошла к тумбочке возле мойки. Взяла свою сумочку, расстегнула и ковырялась в ней с минуту. Потом, наверное, вняв просьбе Семина и переходя на более удобную тему, спросила:
– А где же остальные? Что-то здесь подозрительное запустение.
– Сашка домой пошел. Говорит, пора уже, а то супружница будет скандалить, – донес Каспер. – Похоже, все бабы сегодня сварливые.
– Наш оборотень тоже удалился? – ведьмочка достала из сумки коробочку, открыла ее и понюхала содержавшийся там порошок.
– Погулять пошел. Мышей на обед наловить, – сказал Скальп.
– И портал, конечно не открывался? – Вей-Раста сильнее втянула в себя пылинки серого порошка, и глаза ее заблестели ярче, приобретая желтоватый оттенок.
– Не, портал совсем дохлый, – соврал Каспер. – Умер бесповоротно. И не мучай меня сейчас этим порталом, голова без него болит, – рыцарь приложил ладонь к макушке и трагически подкатил пьяные очи.
– А время почти половина одиннадцатого. Сейчас будут новости – «Время местное». Я принесу маленький телевизор – нужно посмотреть, что твориться в городе.
Семин направился за переносным «Сони», стоявшим на лоджии. Вей-Раста снова занялась приготовлением чая: подожгла конфорку, поставила чайник и начала раскладывать по чашечкам пакетики «Липтон» и кубики сахара. Эта процедура ей нравилось больше, чем само чаепитие, и ведьмочка была готова повторять ее много раз в день, точно так же как мытье посуды под тугой шипящей струей теплой воды. Пакетики и белоснежные кусочки сахара были разложены в чашки, но чайник еще не закипел, поэтому Ларса решила перемыть собравшуюся на тумбочке посуду. Открыла кран, но тут ее ожидало разочарование: струя воды не ударила в распростертую ладонь, а из трубы донеслось не то ворчание, не то хрипатый смех.
– Воды нет, – пояснил Семин, устанавливая антенну на подоконнике. – Так бывает. Особенно летом.
Скоро телевизор заработал. На экране появилась реклама пластиковых окон фирмы «Босфор». Окна трижды перевернулись, разлетелись на тысячу кусочков, и вместо них появился зайчиха, одевавшаяся в магазине «Верона». Сначала она примерила изящные дамские туфли, потом натянула колготки, потом вовсе вырядилась в норковую шубу, и зайцы-мужчины дружно опрокинулись в обморок от острого приступа любви к моднице.
– А Зена скоро будет? – нетерпеливо поинтересовался Каспер.
– После обеда и по другому каналу, – Семин устроился за столом с чашкой чая. – Хотя нет, Зены не будет – сегодня суббота.
– А бокс? – рыцарь Черепа и Розы был похож на ребенка, у которого отобрали леденец.
– Сейчас будут новости, – сказал Артем.
И его пророчество незамедлительно сбылось: под волнительную музыку на экране появилась заставка «Время местное». Затем возникла ведущая новостей, вежливо поздоровалась, очаровательно улыбнулась и тут же исчезла. На ее месте образовалось существо, похожее на рыжую обезьянку или покрытого шерстью потешного человечка.
– Триша! – выкрикнул Семин, узнавая спутника магистра Хельтавара.
– Точно, Тришка, – согласился Каспер Скальп. Теперь рыцарь смотрел на экран с исключительным вниманием, будто там показывали три сериала про Зену и несколько боксерских боев одновременно.
Вей-Раста тоже вся превратилась во внимание.
А гог махал кому-то ручонками, на что-то указывал, чего-то требовал, и этому не существовало никакого звукового сопровождения за исключением электрического треска в динамике. Послышался громкий щелчок и изображение студии исчезло вовсе: пошли черные полосы, их сменили белые и черные точки и ужасный треск, из-за которого Семину пришлось отключить звук.
– Что за хреновина с морковиной! – выругался Артем и начал крутить антенну, и так и сяк поворачивая ее к телевизионной вышке, видневшейся за окном. Он надеялся, что сигнал скоро восстановится, и приговаривал: – Не может быть, что бы это надолго! Не может быть! Новости очень важные!
Глянув через плечо на Скальпа, Семин с издевкой спросил:
– А теперь, господин рыцарь что скажите, дейфы с Тришей померещились нам от конопли или мы их реально видели?
– Видели, получается, – неохотно признал Каспер. – Хотя насчет Хельтавара я не уверен – слишком он важная фигура, чтобы перед вами светиться. И пакости он делает только по-крупному.
Артем переключил со второй программы на НТВ, просмотрел еще несколько каналов. Везде было одно и то же: мелькание белых и черных точек. На всякий случай Семин метнулся в комнату и включил большой телевизор. И там не работал ни один канал. Не показывало даже спутниковое телевиденье, что вообще казалось невероятным. Он хотел включить радиоприемник на музыкальном центре, но в этот момент зазвонил телефон.
«Бурков или Ольга» – подумал Артем, взял трубку и услышал незнакомый мужской голос:
– Алле, Галя! Ты знаешь, что у нас в магазине творится?!
– Я вам не Галя, – с достоинством ответил Семин.
– Как «не Галя»? – удивился кто-то на другом конце провода.
– Вот так. Мать по-другому назвала, – Артем нажал на рычажок, сбрасывая бесперспективный разговор.
– Артемон, скорее! Показывают! – раздался радостный крик рыцаря.
Семин бросился на кухню, потеряв по пути один тапок и ударившись плечом об дверь в ванную. На экране переносного телевизора действительно появилась мутная картинка, которая постепенно приобретала четкость. Однако звук по-прежнему отсутствовал. Диктор улыбалась и увлеченно шевелила губами, а в нижнем углу экрана в золотистой рамке красовался Тришка. Гог пояснял ее немую речь эмоциональными жестами, как это бывает в передачах с сурбопереводом.
– Минутку, – Семин схватил со стола пульт, вспомнив, что отключил звук. Нажал на кнопку. Тут же по кухню наполнил голос ведущей новостей.
– … прокуратуры, суда и других бесполезных органов, – вещала элегантная дама с экрана. – Важные перемены коснутся и деятельности многих муниципальных служб. Так например, с двенадцати часов по пятигорскому времени в жилые дома и предприятия будет подаваться три различных вида электроэнергии: красная, зеленая и синяя. Особенно важные изменения коснуться системы водоснабжения. Городской Водоканал, переименованный в Контору по трубной доставке жидкостей массового пользования – сокращенно ЖидМасТруба, – после волшебного переустройства возобновит свою работу так же с двенадцати часов. Схема поставки жидкостей следующая…
Тришка и диктор одновременно указали на всплывшую табличку, на которой значилось:
с 5.00 до 6.30 – холодная вода– Какой бред… – произнес Семин, протирая глаза. Ему отчаянно не верилось, что такое могут показывать в уважаемой и основательной программе городских новостей.
с 6.30 до 8.00 – технический перерыв
с 8.00 до 8.30 – пиво для страждущих
с 8.30 до 8.32 – подсолнечное масло марки «Аннушка»
с 8.32 до 8.45 – минеральная вода источника № 4
с 8.45 до 12.00 – грязная вода
с 12.00 до 13.00 – чернила для школьников
с 13.00 до 13.30 – шампунь от перхоти…
– Отчего же? Вполне любезно, – не согласился с ним Каспер. – Пиво с восьми утра мне очень по душе. Жаль только, что подают всего полчаса.
– От дейфов тебе любезно? – хмыкнула Вей-Раста и отвернулась к стене с видом на лесное озеро.
– Приятные новшества не обошли и финансовую жизнь города, – продолжила ведущая. – Теперь все банки без ограничения принимают новую валюту: чилдрик…
На экране появилась монета с изображением маленького веселого человечка.
– И менлик…
Над Тришкой, жестикулировавшим в углу экрана, всплыла сверкающая купюра с изображением того же человечка, но уже в шляпе и в очках.
– На сегодняшний день курс рубля к чилдрику в ЕвроситиБанке составляет десять к тридцати пяти. Рубля к менлику – девяносто два к одному, – она перечисляла названия банков и адреса, где производится обмен валют.
– Все идет к тому, что народ снова надуют, – пессимистично заключил Семин. – Плакали наши денежки и все сбережения.
– Об изменениях в нашей дальнейшей программе… – ведущая выдержала паузу и обворожительно улыбнулась. – В восемнадцать часов тридцать минут будет транслироваться долгожданный сериал «Рабыня Изаура». В двадцать один час бессмертная кинолента «Ленин в Октябре». А сейчас, сразу после выпуска новостей вы сможете посмотреть многосерийный эротический триллер «Совокупление мипилитириды», снятый кинематографистами из дружественной Бегифадии.
– Как это?! А Зену не будут показывать? – изумился первый рыцарь.
– Получается, нет, – отозвался Артем.
– Сволочи! Я же говорил, дейфы способны на самые нижайшие гадости! И я что-то не понимаю, – Каспер наморщил лоб. – В Бегифадии нет людей. Там не проживает даже никаких разумных зверушек.
– Но мипилитириды там вполне проживают, – сказала Вей-Раста и, придвинувшись к Семину, сообщила: – Это такие огро-омные слизняки. Правда, не думаю, что их можно назвать разумными. И передвигаются они очень медленно – один человеческий шажок проползают за несколько дней, но живут сто тысяч лет.
Закончив рассказывать о погоде на выходные, ведущая встала и радостно воскликнула:
– Граждане, дорогие, поздравляю с Великой Революцией! Теперь у нас все будет по-новому! С новым счастьем, друзья!
Заиграла громкая торжественная музыка. Изображение диктора скрыло красно-бурое знамя с рогатым гербом.
4
Люди к чудесам привыкают быстро, значительно быстрее, чем конеящеры или, скажем, недалекие жители Кархауза. Сначала, при виде совершенно незаурядного чуда, людей сражает удивление, справедливое негодование или недолгий восторг. Потом они воодушевленно делятся впечатлениями с друзьями, знакомыми, обсуждают на улице или дома, затем просто живут рядом с этими волшебными явлениями, так же обыденно, как с соседями по коммунальной квартире, не обращая на них особого внимания, лишь изредка исполняясь к ним подозрений. И чем больше чудес образовывается вокруг, тем быстрее привыкает к ним пластичный человеческий разум.
Так было и в этот раз. Весть о непроницаемом колпаке, накрывшем город, поначалу весьма удивила и возмутила жителей. Многие отправились самолично убедиться в существовании волшебной границы, потыкать ее палками, покидать камешки, попинать ногами. К девяти утра интерес народа к необычному явлению поубавился, остатки его выражались лишь в разговорах вроде такого: «Ну, что эта фиговина не исчезла еще? Живехонька? Жаль, как жаль! Мне в Кисловодск завтра ехать. Надо подкоп делать или взорвать к той самой матери». Об улетевшем с постамента бронзовом Орле народ вообще не говорил. И о гигантских мухоморах, волшебном фонтане, дракошах, поселившихся у Ленинских скал, еще многом-многом другом рассуждал с не слишком буйным энтузиазмом, то ли свыкнувшись, то ли утомившись удивляться и возмущаться.
Поначалу много внимания было макабским торговцам, появившимся на Верхнем рынке и в районе «Людмилы» (а макабцы – известные во многих мирах мошенники – частенько появлялись вслед за дейфами; и никто точно не знает, какими дорогами они приходили и куда потом исчезали). Народ собирался вокруг них, глазел на странные одежды, на не менее странные физиономии, круглые, отороченные кудрявыми бородами; на их товары и повозки, запряженные не то рогатыми ослами, не то ушастыми козлами, роптал, высказывая острое любопытство, но слишком близко не подходил. Однако праведная настороженность народных масс длилась недолго: уже к половине одиннадцатого возле одного из макабцев начала выстраиваться очередь – всем хотелось попробовать экзотические фрукты, называемые просто – хе.
– Очень свежие! Очень недорого! – зазывал он, зыркая по сторонам хитрыми глазищами.
– Откуда эти… э-э… – седоватый мужчина задумался, как правильнее назвать штучки, похожие на смеющиеся колобки малинового цвета, – персики?
– О! Из солнечной Макабии! А пахнут как! Пахнут! На, понюхай, – торговец изящным вывертом руки протянул один хе.
– Без гербицидов? – поинтересовался мужчина, вкушая привлекательные ароматы плода.
– О-о! Ни единого! Ну ни чуточки! – иноземец щелкнул пальцами. – А главное наисвежайшие. Только-только на дереве-грядке нарубил. А вкусные! И хе долгий!
– Сколько стоит? – покупатель полез за деньгами.
– Сто двадцать чилдриков. А рублями совсем даром – за тридцатку отдам.
– Килограмм?
– Штучку, дорогой. Одну целую штучку без гербицидов. Оптом еще дешевле.
Мужчина поморщился, но протянул сторублевую купюру. За нее он получил аж четыре целеньких хе и благословление от макабца. Отойдя на несколько шагов от прилавка, седовласый не сдержался от искушения незамедлительно попробовать малиновый «персик». Он прокусил бархатистую кожицу, погружая в мякоть зубы, и услышал, как плод издал звук, похожий на «ой!». Сладкий сок потек в рот, мужчина воскликнул:
– Хе!
И тут же разразился:
– Хе-хе-хе!
На лицо его наплыла счастливейшая улыбка, отмахиваясь от расспросов свидетелей сделки с торговцем, он заспешил к выходу из рынка. Эффект хе, произведенный на седовласого, послужил отменной рекламой лавочнику из Макабии. Плотным кольцом народ окружил его, и повозку с рогатым ослом, и корзины с малиновыми колобками.
– А витамины, витамины в них есть? – спрашивала полная женщина очках.
– Полным полно! Наподдается исчислению, – отвечал предприниматель.
– Не опрысканные?
– Ни единого разу!
– А храниться долго? – интересовался кто-то из очереди.
– О! Такие хе и до собственных поминок долежат! – увещал хозяин, не оставляя без внимания ни один вопрос из шумевшей толпы.
У других макабцев день тоже складывался удачно. Горожане и курортники, падкие на всевозможные диковины выстраивались в очереди и скупали одежды невиданного покроя, ножи и ложки из черного железа, говорящие горшки, яйца и мясо каких-то гавликов, шейки югоров. Даже недешевые волшебные палочки одноразового пользования шли оптом и нарасхват. Один паренек, оказавшийся на рынке исключительно ради покупки игровой приставки «Сони Плей Стейшн», в конце концов от приобретения техники отказался и извел всю немаленькую сумму на эти самые одноразовые палочки. Хватило на пятнадцать штук, содержащих магию средней тяжести. Из любопытства он испытал две прямо на рыночной площади, в результате чего возгорелась палатка с кондитерскими изделиями, а с молоденькой продавщицы кваса невидимая рука сорвала всю одежду, включая кружевные трусики. В общем, народ веселился, методом проб и ошибок привыкал волшебным новшествам. И давалось это ему так же душевно просто, как в недалеком прошлом освоение пива, разлитого в баночки или китайской пиротехники.
Выйдя за ворота, Тришка повернулся к телестудии, обозрел фасад, отчасти скрытый голубыми елями, и сказал:
– Уважаемый Шанен Горг, сколько мы полезного сделали всего за два дня! Сколько полезного для этого несчастного мира! А ведь загнивал он, пребывал в тоске и печали! А мы тут как тут. Мы как чертики из табакерки. И, бац, – революция!
– Да, пользы мы принесли предостаточно, – согласился магистр, сняв шляпу и стряхивая с нее соринки. – Думаю, время навестить господина Хрипунова. Узнаем, как у него дела.
– А по мобиле нельзя? Я сейчас раздобуду. Сейчас! – пообещал Тришка, сунул руку в карман и обнаружил там новенькую Моторолу. – Вот. Я и номер знаю.
– Нет, по мобиле нельзя, – отверг дейф, направляясь через стоянку такси. – Нам придется сходить к нему, обговорить кое-какие вопросы, подписать документы. И научить его пользоваться головой.
– Ах, как я забыл! – гог шлепнул себя ладошкой по лбу. – Как я забыл! Ведь верно же, он еще головой пользоваться не умеет! Начнет использовать неправильно, тогда всем будут большие неприятности. Ни в чем неповинные люди могут пострадать. Нужно скорее к нему! Поехали, магистр, на такси.
Хельтавар не успел и слова возразить, как его беспокойный спутник подскочил к автомобилю с «шашечками» и заверещал:
– Дяденька! Скорее до ментовки! – гог схватил водителя за рукав и принялся пояснять: – А то беда случиться – начальник ихний головой не обучен пользоваться. Может такого накуролесить! Такого! Что все наши труды пойдут прахом! И останетесь без шампуня из крана и без чилдриков в кармане.
Водитель отшатнулся, сделав глаза размером с те же медные чилдрики, уставился на подоспевшего дейфа. Таксисты, игравшие в нарды на капоте крайней машины и другие, обозревавшие странную дымчатую завесу над Машуком, тоже пришли в изумление и смятение.
– Извините, на такси не поедем, – магистр аккуратно закрыл дверь автомобиля, которую только что растворил гог. – Пойдем пешком. Здесь не далеко.
– Что, денег жалко?! Ой, для друга, для соратника-революционера жалко ему! – обиженно возгласил Тришка. – Да я сам заплачу! Еще и на колу с пряниками перепадет.
Так было и в этот раз. Весть о непроницаемом колпаке, накрывшем город, поначалу весьма удивила и возмутила жителей. Многие отправились самолично убедиться в существовании волшебной границы, потыкать ее палками, покидать камешки, попинать ногами. К девяти утра интерес народа к необычному явлению поубавился, остатки его выражались лишь в разговорах вроде такого: «Ну, что эта фиговина не исчезла еще? Живехонька? Жаль, как жаль! Мне в Кисловодск завтра ехать. Надо подкоп делать или взорвать к той самой матери». Об улетевшем с постамента бронзовом Орле народ вообще не говорил. И о гигантских мухоморах, волшебном фонтане, дракошах, поселившихся у Ленинских скал, еще многом-многом другом рассуждал с не слишком буйным энтузиазмом, то ли свыкнувшись, то ли утомившись удивляться и возмущаться.
Поначалу много внимания было макабским торговцам, появившимся на Верхнем рынке и в районе «Людмилы» (а макабцы – известные во многих мирах мошенники – частенько появлялись вслед за дейфами; и никто точно не знает, какими дорогами они приходили и куда потом исчезали). Народ собирался вокруг них, глазел на странные одежды, на не менее странные физиономии, круглые, отороченные кудрявыми бородами; на их товары и повозки, запряженные не то рогатыми ослами, не то ушастыми козлами, роптал, высказывая острое любопытство, но слишком близко не подходил. Однако праведная настороженность народных масс длилась недолго: уже к половине одиннадцатого возле одного из макабцев начала выстраиваться очередь – всем хотелось попробовать экзотические фрукты, называемые просто – хе.
– Очень свежие! Очень недорого! – зазывал он, зыркая по сторонам хитрыми глазищами.
– Откуда эти… э-э… – седоватый мужчина задумался, как правильнее назвать штучки, похожие на смеющиеся колобки малинового цвета, – персики?
– О! Из солнечной Макабии! А пахнут как! Пахнут! На, понюхай, – торговец изящным вывертом руки протянул один хе.
– Без гербицидов? – поинтересовался мужчина, вкушая привлекательные ароматы плода.
– О-о! Ни единого! Ну ни чуточки! – иноземец щелкнул пальцами. – А главное наисвежайшие. Только-только на дереве-грядке нарубил. А вкусные! И хе долгий!
– Сколько стоит? – покупатель полез за деньгами.
– Сто двадцать чилдриков. А рублями совсем даром – за тридцатку отдам.
– Килограмм?
– Штучку, дорогой. Одну целую штучку без гербицидов. Оптом еще дешевле.
Мужчина поморщился, но протянул сторублевую купюру. За нее он получил аж четыре целеньких хе и благословление от макабца. Отойдя на несколько шагов от прилавка, седовласый не сдержался от искушения незамедлительно попробовать малиновый «персик». Он прокусил бархатистую кожицу, погружая в мякоть зубы, и услышал, как плод издал звук, похожий на «ой!». Сладкий сок потек в рот, мужчина воскликнул:
– Хе!
И тут же разразился:
– Хе-хе-хе!
На лицо его наплыла счастливейшая улыбка, отмахиваясь от расспросов свидетелей сделки с торговцем, он заспешил к выходу из рынка. Эффект хе, произведенный на седовласого, послужил отменной рекламой лавочнику из Макабии. Плотным кольцом народ окружил его, и повозку с рогатым ослом, и корзины с малиновыми колобками.
– А витамины, витамины в них есть? – спрашивала полная женщина очках.
– Полным полно! Наподдается исчислению, – отвечал предприниматель.
– Не опрысканные?
– Ни единого разу!
– А храниться долго? – интересовался кто-то из очереди.
– О! Такие хе и до собственных поминок долежат! – увещал хозяин, не оставляя без внимания ни один вопрос из шумевшей толпы.
У других макабцев день тоже складывался удачно. Горожане и курортники, падкие на всевозможные диковины выстраивались в очереди и скупали одежды невиданного покроя, ножи и ложки из черного железа, говорящие горшки, яйца и мясо каких-то гавликов, шейки югоров. Даже недешевые волшебные палочки одноразового пользования шли оптом и нарасхват. Один паренек, оказавшийся на рынке исключительно ради покупки игровой приставки «Сони Плей Стейшн», в конце концов от приобретения техники отказался и извел всю немаленькую сумму на эти самые одноразовые палочки. Хватило на пятнадцать штук, содержащих магию средней тяжести. Из любопытства он испытал две прямо на рыночной площади, в результате чего возгорелась палатка с кондитерскими изделиями, а с молоденькой продавщицы кваса невидимая рука сорвала всю одежду, включая кружевные трусики. В общем, народ веселился, методом проб и ошибок привыкал волшебным новшествам. И давалось это ему так же душевно просто, как в недалеком прошлом освоение пива, разлитого в баночки или китайской пиротехники.
Выйдя за ворота, Тришка повернулся к телестудии, обозрел фасад, отчасти скрытый голубыми елями, и сказал:
– Уважаемый Шанен Горг, сколько мы полезного сделали всего за два дня! Сколько полезного для этого несчастного мира! А ведь загнивал он, пребывал в тоске и печали! А мы тут как тут. Мы как чертики из табакерки. И, бац, – революция!
– Да, пользы мы принесли предостаточно, – согласился магистр, сняв шляпу и стряхивая с нее соринки. – Думаю, время навестить господина Хрипунова. Узнаем, как у него дела.
– А по мобиле нельзя? Я сейчас раздобуду. Сейчас! – пообещал Тришка, сунул руку в карман и обнаружил там новенькую Моторолу. – Вот. Я и номер знаю.
– Нет, по мобиле нельзя, – отверг дейф, направляясь через стоянку такси. – Нам придется сходить к нему, обговорить кое-какие вопросы, подписать документы. И научить его пользоваться головой.
– Ах, как я забыл! – гог шлепнул себя ладошкой по лбу. – Как я забыл! Ведь верно же, он еще головой пользоваться не умеет! Начнет использовать неправильно, тогда всем будут большие неприятности. Ни в чем неповинные люди могут пострадать. Нужно скорее к нему! Поехали, магистр, на такси.
Хельтавар не успел и слова возразить, как его беспокойный спутник подскочил к автомобилю с «шашечками» и заверещал:
– Дяденька! Скорее до ментовки! – гог схватил водителя за рукав и принялся пояснять: – А то беда случиться – начальник ихний головой не обучен пользоваться. Может такого накуролесить! Такого! Что все наши труды пойдут прахом! И останетесь без шампуня из крана и без чилдриков в кармане.
Водитель отшатнулся, сделав глаза размером с те же медные чилдрики, уставился на подоспевшего дейфа. Таксисты, игравшие в нарды на капоте крайней машины и другие, обозревавшие странную дымчатую завесу над Машуком, тоже пришли в изумление и смятение.
– Извините, на такси не поедем, – магистр аккуратно закрыл дверь автомобиля, которую только что растворил гог. – Пойдем пешком. Здесь не далеко.
– Что, денег жалко?! Ой, для друга, для соратника-революционера жалко ему! – обиженно возгласил Тришка. – Да я сам заплачу! Еще и на колу с пряниками перепадет.