- Там что за заваруха? - Тарас стрельнул взглядом за спину мичмана, на участок прохода, приведший их сюда из зала с люками, где и состоялась эпохальная встреча ребяток Гудвеса и заблудших в звездолете.
   
   - Вроде кафры пожаловали. Первый взрыв, думаю, и твои уши не пожалел. Не представляю, с чего они так лупят и сколько их, но нововладимирцы небольшой группой бой приняли, остальные с Василием, как его там по бате... Григорьевичем подались к оружейке. Шансов у них прямо скажем не много, - подойдя ближе к Черноволу, Сергей оглянулся в темноту, откуда доносился приглушенный треск автоматов и разрывы гранат. - Дружинников там большая ватага - сам видел. Но даже если они успеют взять все цацки из оружейки, все равно, попробуй, объясни каждому, как пользоваться плазмометом или тем же козлобоем. У Кирюхи ни языка, ни терпения не хватит обучать эту банду премудростями обращения с инопланетной техникой. Хотя если кафров не больше четырех-пяти, то может и справятся в несколько стволов. Что думаешь, на помощь им?
   
   - С чего я им должен помогать? Извини, душа морская, но у меня на их банду свой зуб, очень острый. И у тебя, как я понимаю, свой, - он покосился на пакет, с которого так соблазнительно торчала пластиковая бутылка, и спросил: - Попить дашь?
   
   - Ты ж из биотронов, - Сергей извлек бутылку и протянул Тарасу. Нервное движение, что было в зале: дружинники, Гудвес и речи Светлане, появление кафров - все как бы отодвинулось в сторону. Перед глазами лишь тускло светилась прозрачная жидкость, булькающая в пластике, которую Черновол вливал в открытый рот. Жажда мигом напомнила о себе, неумолимо заскребла горло.
   
   - С биотронов. Я туда только нос сунул. Есть они, и слава Богу. Тут же рысью за вами, - пояснил Тарас, отдышавшись после нескольких затяжных глотков.
   
   - Ты - настоящий друг, - Красина приняла бутылку из его руки и тоже отпила, смакуя вкус каждой капли. И лицо Ирины будто посветлело, с глаз смыло поволоку.
   
   - Ну-к держи, - Лугин сунул руку в пакет, зашелестев оберткой, достал полпачки галет. - Пожуем чуть, а то от долгой голодухи сам не заметишь, как ноги вытянешь.
   
   Черновол признательно кивнул, взяв две галеты, три передал Ирине и пояснил:
   
   - Когда внутри пусто, сразу много лопать нельзя. Это я тебе, девонька, правду говорю по медицине, а вовсе не из жадности.
   
   - Мы не так много маялись отсутствием жратвы, - возразил Лугин, отхлебнул из бутылки и принялся старательно хрустеть галетой.
   
   - С другой стороны, - продолжил Тарас было утерянную мысль, - имеем зуб на администраторов или не имеем, все мы - земляне и перед лицом инопланетной сволочи должны стоять друг за друга. Может, западло отсиживаться здесь как перепуганным мышкам? - он прислушался.
   
   Автоматная стрельба в конце прохода захлебнулась. Только слышалось глухое ворчание, ползущее по пенолитовым закоулкам, о происхождении которого Черновол не мог строить даже предположений.
   
   - Не смейте такого думать, мальчики! - прошептала Ирина, глядя серыми от испуга глазами то на Тараса, то на Лугина. - Я не пущу туда!
   
   - Наши два ствола не особая подмога Гудвесу - у него несколько десятков бойцов, - чуть подумав, ответил мичман. - И штука в том, что утконосая сволочь не оценит нашего содействия, даже если мы спасем его шкуру, если дружно там поляжем, и спасибо не скажет. А выживем - за проявленный героизм пойдем в штрафники. В этом ни каких сомнений, Тарас Андреевич.
   
   - Тогда валим отсюда, - Черновол запил последнюю галету долгим глотком и отдал опорожненную почти до донышка бутылку Лугину. - Пройдемся по биотронам. Странные они там. Вовсе не так все, как под Нововладимирском.
   
   Шагов через двести после небольшого подъема проход сузился. Впереди мигнул овал блеклого света - выход. Люк здесь - та же скукожившаяся паутина, облегавшая стену ободком - был раскрыт, и дальше начинались биотроны, странные, по мнению Черновола. Да и на взгляд Лугина не особо обычные. Впереди вырисовывался не беспорядочный лабиринт пещер, переходов и гротов, а нечто вроде широкой аллеи, забиравшей вправо. По обе стороны примерно через равные промежутки громоздились зленовато-бурые выросты, достававшие острыми концами свода. Все они обросли лоскутами кафравского мха и стекловидными стеблями, на ответвлениях которых желтели продолговатые плоды. Между выростами в стене зияли темные дыры разного размера: с человеческий рост, и поменьше, другие такие, что карем-кафравец вошел бы, не согнувшись. Световых пятен вблизи не наблюдалось, но с разломов вверху, рассекавших пенолит зигзагами, падало достаточно фиолетового и серого света, точно над головой распологалось небо чужой планеты, прикрытое темными угловатыми тучами. И было здесь заметно теплее. Градусов на пять-шесть. Так что Тарас решился расстегнуть пару верхних пуговиц замусоленной куртки, опустил ворот, хмыкнул и ободряюще улыбнулся Ирине, все державшейся за спиной мичмана. А главное... главное для всех: где-то там вдалеке тихонько звенела водная капель. Есть вода - есть надежда остановиться здесь на некоторое время и не париться мыслями о биотронах подконтрольных перцовской банде. Потом, если свезет, можно совершит тайный рейд в город, и если свезет очень-очень, увести оттуда Хитрову, может дочь профессора и его самого (был бы только жив старик), не забыть об Игоре Ракитине и майоре Гармаше.
   
   - Небогато как-то, - высказался Лугин, исследуя взглядом часть аллеи и темные дыры, уводящие вглубь стены. - Вроде и не биотроны, а мрачного вида долина. Долина на космическом корабле - такой придет только в больную голову. А те пещерки со съедобными штучками на стенах были мне как-то милее.
   
   - Кто его сразу поймет, может, и здесь вполне сносно. Мы же не знаем, что там дальше. Вода есть. Слышишь, каплет? - Черновол указал согнутым пальцем за выступ, одетый синеватой с проседью шапкой мха. - Как я воду услышал, так сразу за вами. Дальше и соваться не стал.
   
   - Чудной ты, - усмехнулся Сергей. - Но в середке и самой душе насквозь правильный. О дырах, что думает твоя косматая голова? Пещеры? Может там и есть привычные нам биотроны, а это все, - он обвел широко унылый пейзаж, - вроде предисловия.
   
   - Мож и предисловие. А мож и эпитафия, - Тарас поправил ремень, за которым торчал "Стечкин", и покосился на Красину: не возразит ли дюже грамотная журналистка употреблению заковыристого слова. Ирина была целиком поглощена созерцанием угрюмого пейзажа, и он продолжил: - Голова моя пока ничего не думает. Пока туда не сходим, не посмотрим, как все там, и думать нечего.
   
   - Мне это предисловие не нравится. Справа дыры, слева дыры через каждые тридцать шагов. Все равно что длинный коридор с сотней открытых дверей, и из каждой может появиться беда, такая, что и не вообразишь, - мичман поджал сухие губы, его худые будто впали и пожелтели. - Но привередничать не будем. Все-таки место гораздо уютнее, чем живодерня.
   
   Они пошли на звук водной капели. Первым Черновол налегке, ступая без спешки и держа наготове козлобой. Ирина между мужчинами, к ее ноше - ранцу с кафравскими штучками - добавился полиэтиленовый пакет, где еда, водка и почти пустая пластиковая бутылка, имевшая огромную ценность как емкость для воды. Лугин шел за Красиной, руки его были заняты только оружием. Не по-джентельменски весь груз даме, но когда на кону жизнь и сохранить ее может только быстрота реакции да своевременный выстрел, тогда не до учтивости.
   
   Тарас выбрал путь не по ровному слою пенолита, похожему на бурую дорожку, а вдоль выростов, укрытых мшистыми шапками. Идти здесь тяжелее, поскольку растительность - не только мох, но и стекловидные стебли, и кустики, похожие на темно-синих ежей, и прочая дребедень, - путалась под ногами. Зато скромная группа из трех человек прикрыта с одного бока теми же самыми выростами, а до противоположного края аллеи метров сорок. С такого расстояния и вероятную угрозу можно вовремя засечь и успеть разок-другой шлепнуть из козлобоя или попытаться улизнуть в одну из соседних дыр - они все, по-видимому, служили входом в пещеры.
   
   Ирина, словно не доверяя мужчинам, озиралась едва ли не на каждом шагу. И сильно хотелось курить, если бы не ранец в одной руке, пакет в другой, Красина, может, вытащила из пачки сигарету, и щелкнула своей страшной зажигалкой-гробиком. Пусть возмущается Серж: иногда несколько затяжек, сладких, никотиновых, кажется самой важной потребностью в мире. Они как любовь, по которой испытываешь особое мучение лишь при вынужденной разлуке. Чем дальше они отходили от люка, и звонче слышалась капель, тем сильнее Ирина чувствовала тревогу, накатывавшуюся со стороны аллеи, которая расширялась и гуще одевалась по краям растительностью. Были мгновенья, когда Красиной хотелось остановиться, поставить ранец с пакетом наземь и сказать тихо, но уже отпуская без стыда волнение: - Стоять, мальчики. Все, не могу! Перекур!
   
   Остановились они, добравшись до широкого, ступенчатого выроста, занимавшего большую часть прохода. Из-за этого массива и слышалась капель: вода срывалась с моховых волокон, повисших на большой высоте словно седые бороды, и падала в образованные в пенолите чаши. Из них текла несколькими ручейками между кочек, синеватых сплетений, похожих то ли на корни, то ли на длинных мертвых червей. А если бросить взгляд дальше, то виделся край небольшого озерка, отражавшего фиолетово-серый свет, что падал со свода. Пейзаж этот был столь неожиданным, что Ирина приоткрыла в удивлении рот, глядя на воду, морщинистые наплывы пенолита у дальнего берега и подобие деревьев или высоких кустов с гроздьями сизых шариков вместо листвы.
   
   - Серж, - едва слышно прошептал Тарас, очень медленно поднимая ствол козлобоя.
   
   - Вижу, - так же тихо отозвался Лугин, оттесняя с прохода Ирину.
   
   - Что там? - выдохнула Красина. Она отступила пару шагов назад, и потом разглядела: на соседнем высоченном выросте странные бугорки вовсе не шапки мха, а живые существа, смотревшие сверху красноватыми глазами на непрошенных гостей.
   
   - Вот такая байда... - пробубнил под нос мичман и взял ближний бугорок на прицел. Волнение слегка улеглось, в руках пропала дрожь, и Сергей сумел рассмотреть инопланетное существо получше. Приятного в таком зрелище мало: коричневатая дрянь с приплюснутой как у бульдога мордой, глазами с вертикальным разрезом, красными, точно не глаза, а потеки крови с покатого лба. Сидит без движений и смотрит прямиком на тебя так, что отвратительное ощущение пробирает от затылка до ягодиц.
   
   Тарас тоже поймал в прицельную щель бугорок у правого края. Пальцы почти соединились с пусковыми пластинами. Еще малость, и кафравское оружие дернется, издав негромкий щелчок; неведомая сила сотворит отверстие в точке прицеливания. Одновременно глаза Черновола вели счет: четыре, шесть, девять... Девять неприятного вида существ размером с упитанного бульдога. Неизвестно сколько их по ту сторону выроста. И сколько еще по соседству прячется в складках моховых шапок. Опасны ли они и как быстро двигаются? Если разом прыгнут сверху, то козлобой точно не поможет. Ну продырявит он одну дрянь или две. И мичман вряд ли успеет больше. А дальше-то что? С ножом на чужеродное зверье, прикосновение к которому уже есть опасность? Опасность такая, что умом последствий нельзя просчитать: или ядовиты они, или зубы, когти вмиг разрывают на куски, или даже от маленьких ранок в организм попадет смертельная инфекция, или... еще столько всяких скорбных сценариев, что лучше не пускать их в голову.
   
   - Там! - выдавила горлом Красина, кивнула по направлению к озеру. - Сережа, там! - повторила он, нетерпеливо и резко
   
   Не опуская оружия, нацеленного на верх выроста, мичман бросил взгляд в указанную Ириной сторону. Сначала он разглядел едва заметное движение за кустами, торчавшими над складками пенолита длинными иглами словно огромные дикобразы. Через несколько секунд Лугин увидел стремительно приближавшееся существо. Оно походило на скелет лошади едва обтянутый слоем голого темно-красного мяса. Вид отвратительный: худющие ноги, подрагивающие в быстром беге, вытянутая пасть, хищная, зубатая, опущена к впалой груди. Расстояние метров пятьдесят, и несется тварь точно к маленькой площадке, где стояли они. Сергей опустил козлобой, едва поймал чудовище в прицел и выстрелил. Заряд сорвал лоскут мха правее зверя - промах!
   
   Козлобой превосходен убойной силой. За короткое время мичман в этом сполна убедился: и дыры в пенолите пробивает на такую глубину, что плазмометом жечь и жечь, и кафравские скафандры словно пулей фанеру. Вот только один недостаток: скорострельность. Между выстрелами интервал секунды в три-четыре. И эти кроткие секунды в серьезной заварухе имеют такой вес, что запросто перетянут другую чашу весов, ту, на которой твоя жизнь и жизнь близких тебе людей.
   
   Второй раз козлобой Лугина щелкнул, когда до чудовища было в метрах десяти. Несчастные метры зверь пролетел бы, и "ой!" сказать бы не успел никто. Ирина не издала ни звука, но закрыла глаза, чтобы не видеть оскаленную пасть с крючковатыми клыками. Выстрел мичмана пришелся точно в красно-блестящую грудь зверюги, и та замотала головой, разбрызгивая кровь, захрипела так громко, что с выроста поднялись коричневатые существа, принятые сначала землянами за бугорки мха. Поднялись, взмахнули, захлопали крыльями, оглашая округу визжащими вскриками.
   
   Почему не пришел ему на помощь Черновол, Сергей понял, едва повернул голову вправо: из-за ступенчатой возвышенности бежали еще две скелетоподобных твари. Тарас, припав на колено, стрелял в них. И завалил-таки ближнее с двух щелчков. Второе, подраненное, прикончили вместе с Лугиным, снеся половину продолговатой морды и пробив бок.
   
   - К пещере! - скомандовал Черновол, едва поднявшись с колена. - Бегом к ближней!
   
   Лугин уже держал эту мысль в голове: неизвестно, сколько еще чертячьи враждебных гадин обитало поблизости. И вспорхнувшие с выроста существа - то ли крылатые звери, то ли птицы - несли угрозу, подлетая все ближе, издавая раздраженный визг.
   
   Что бежать следовало, не жалея ног, Красиной объяснять не требовалось. С увесистым пакетом и тяжеленьким ранцем она первой добралась до проплешины между мхов, начинавшей вход в темную дыру. Только Тарас остановил ее окриком:
   
   - Девонька, стоять! Ну-ка не суйся раньше меня!
   
   Сергей немного замешкался, стрельнув раза четыре в крылатых существ, но зря потратил время и заряды - слишком проворны и вертки оказались летуны. Они словно чувствовали опасность и шарахались от наведенного на них козлобоя.
   
   Первым в пещеру нырнул Черновол. Окинул взглядом морщинистые стены, где поблескивали разветвленными языками следы влаги, и проступала куцая растительность. Вроде те же биотроны, только решительно поскромнее: нет того буйства и разнообразия диковиной флоры. Серенько, тускло как-то. Вперед вел всего один рукав, и тьму растворяли световые пятна, разбросные справа, слева по стене, словно картины асбсракциониста, намалеванные синей, зеленоватой и желтой светящейся краской.
   
   Прежде чем Тарас двинулся вперед, держа наготове оружие, Сергей сделал небольшое, но имевшее значение открытие: у самого входа в пещеру имелся утопленный в пенолит ободок, и в нем та самая металлическая паутинка, сжавшаяся серебристым валиком. Значит, извините, и здесь люк. Вероятно, каждую дыру, из тех, что виделись с аллеи, прикрывал люк, закрытый до тех пор, пока Кирюха с Максимом Ляховым не надумали жечь через пол проход к Нововладимирску. Какие из этого следуют выводы, думать рано, но информация могла иметь значение.
   
   Проход заворачивал под небольшим углом, то распрямлялся, образуя залы с пенолитовыми складками, поросшими мхом и пучками сизой травы. Воняло нехорошо, будто в давно немытом холодильнике, при чем так густо, что дышать не хотелось. Шагов через двадцать после второго зала Тарас остановился, прислушиваясь. Смахнул волосы налипшие на бровь и шипящим голосом сказал:
   
   - Дрянь, понимаешь ли, Сержик. Будто пасут за нами. Вот такая дрянь на душе...
   
   - У меня тоже такое чувство, - тихо согласилась Ирина. - Чьи-то глаза из темноты. Смотрят, смотрят...
   
   Лугин пожал плечами и пошел дальше с большей настороженностью, обгоняя Черновола. Тарасу следовало отдохнуть: итак бородатый все время первый, весь во внимании и на нервах.
   
   Следующее расширение прохода оказалось тупиком. Стена, одетая мхом, закруглялась, справа шишковатые выросты с перьями растений, слева два выроста и... Лугин аж дернулся, кладя пальцы на спуск: из полумрака на него смотрели круглые внимательные глаза. Черные с синим отливом зрачки на заросшей седой шерстью морде. Существо, будто присевшее на корточки, метра полтора ростом. Передние лапы длинные, упираются в землю, задние согнуты, наряжены для прыжка. И все это чудище в свисающих прядях седой с рыжеватыми полосами шерсти. Все, да не все: от груди к животу будто поблескивающий синим пластик или гладкая ткань.
   
   Что сдержало Сергея от выстрела в первое мгновенье, он так и не понял. А потом услышал в голове:
   
   "Рисиан, не стреляй! Не надо, рисиан! Кеброа мир!"
   
   В слух эти слова существо точно не говорило, но они отпечатались в сознании кристаллически ясно, чтобы их не счесть звуковой галлюцинацией.
   
   Черновол тоже схватил эту чудную речь не ушами, а так, будто они родились внутри головы. Лишь потом он увидел серое мохнато существо слева от мичмана. Нажать спуск Тарас также не смог: пол под ногами дрогнул, и землянина швырнуло к стене. Он едва удержал в козлобой, чувствуя, как по телу ртутными волнами, прокатывается тяжесть. Где-то рядом застонала Ирина, вжавшись между моховых кочек.
   

10

   
   Николаев был еще жив. Иногда поднимал голову и бормотал какую-то ересь, глядя из-под тяжелых век на тащивших его по коридору дружинников. Что у него творилось под бронежилетом, не разберешь. Дырок в титановых пластинах вроде нет, так чтобы подумать будто тело Сереги подрало осколками. Да осколками или пулями не могло его зацепить, ведь скосило его в самом начале боестолкновения тем первым взрывом. Не могло... Но почему-то из-под броника обильно сочилась кровь. Десять минут назад этой напасти не было, а теперь как-то нехорошо полилось, полилось, и камуфляжные штаны до самых коленей уделала темно-красная жижица.
   
   На вопрос "Что с ним?" Виктор, тот который из отряда Вольного, тоже не сложил мнение, хотя Старовойтов рассчитывал на этого паренька, ведь все знали: Витек работал в Вязниках фельдшером. Оставалось надеяться, как доберутся до оружейки и найдут для Николаева спокойное местечко, так медицина скажет свое слово.
   
   Хорошо, что Старовойтов натолкнулся на этих ребят, приняв их поначалу за какие-то чертячьи тени в тусклом свете у изгиба прохода. И как он не уложил первого из них, схватившись за пистолет? Лишь через минуту разобрались: Гудвес выслал вперед троих наблюдателей, чтобы те могли предупредить о приближении кафров. Что ж, умное решение. А главное, полезное для самого Старовойтова. Без помощи этих неумелых наблюдателей Серегу не дотянуть - нагнали бы кафры и сожгли без пощады.
   
   - Еще немного, - известил СОБРовца дружинник, шагавший впереди.
   
   В коридоре снова стало серо от дыма, в нос полезла вонь горящего пенолита. Но теперь несло не со стороны кафров, а спереди, оттуда, где расположились ребята Василия Григорьевича.
   
   Возле светового пятна - оно проступало на простенке гигантской синеватой амебой - передний дружинник остановился и крикнул:
   
   - Не стрелять! Мы возвращаемся! Карапетян, Буйнов!
   
   Издали ответили неразборчивым ворчанием, и Старовойтов, уяснил, что добрались: основная группа нововладимирцев и оружейка где-то рядом.
   
   - Осторожней! - предупредил его у поворота фельдшер, но без надобности: опытный глаз СОБРовца сразу засек растяжку на полу, поставленную впопыхах, и четыре тротиловых брикета, прилепленных скотчем в углублении. Поможет против инопланетников? Ведь шмальнет сильнее, чем любая граната. Если повезет, оторвет одну-другую кафравскую голову вместе со шлемом.
   
   Дальше проход значительно расширялся: размах выходил между стенами метров в десять. И освещение ярче: прямо море фиолетового и серого света, непривычно после багровых сумерек длинного коридора. Старовойтов увидел торопливые приготовления дружинников к бою. За дыренью в полу - надо понимать, той самой, о которой упомянул Кирилл Мякушев - семеро из отряда Хрипунова резали с выступов пенолит и укладывали что-то вроде баррикады. Вот откуда вонь и дым: резали-то с помощью кафравских штуковин огнем. Значит, добрались ребята до оружейки и вооружились, прибарахлились.
   
   Оплавленные куски, еще дымящие, размягченные с одного края, слипались друг с другом и образовывали единый массив. Только времени, создать эффективное укрепление оставалось мало. И мало надежды, что не сметет его первым же взрывом, наподобие того, который погубил самого Кукиша и бойцов, карауливших возле крайнего люка.
   
   Кто-то невидимый отдал команду: на помощь Старовойтову метнулось трое из подчиненных Вольному. Двое сразу подхватили Николаева, понесли его к темному овалу в стене справа - там начинался узкий туннель. Оставшийся, коротко опросил о случившемся фельдшера, а самому Старовойтову бросил:
   
   - Бегом за мной! Василий Григорьевич ждет!
   
   Бегом - не бегом, Николай еще успел задержаться на четверть минуты у дыры в полу и оценить ее немалую глубину. Действительно, не слабо потрудился Кирюха, чтоб такое прожечь на ровном месте! Настоящая шахта! Казалось, еще раз в нее плюнь плазмой, и расколется свод над Нововладимирском. Вот тебе прямое сообщение. Только вертикальное. Но при необходимости по длинной веревке вниз можно.
   
   Гудвес ожидал вместе с Коржем, Вольным, нервно курившим возле кучки кафравских вещиц, и одним незнакомцем из тех, что блуждали по звездолету вместе с Кириллом.
   
   - Как там? - начал Гудков, едва завидев СОБРовца.
   
   - Хреново, - отозвался Старовойтов, покосился на дружинников - те хлопотали у дыры, проплавленной у дальней стены - и начал кратко излагать суть: - Наши все полегли. Пули эту сволоту не берут. Ни спец патрон, ни гранаты ни шиша. Вот так-то. Их минимум семеро - все карем-кафравцы в черной с синим экипировке вроде резины. Видимо, броня на них такая. И очень крепкая бронька. За кафрами еще что-то вроде робота. Лупил в нее с "Винтореза" - лампочки потухли, а в остальном эффекта ноль. Еще за ними какая-то передвижная платформа идет. Не знаю, насколько мы от них оторвались, но могут пожаловать через минуты три.
   
   - Вооружены чем? - поинтересовался Корж.
   
   - А я че, спец по инопланетным стволам? - Николай поморщился от дыма, ползущего от баррикады. - Плазмометами или как вы их там называете, - он кивнул на штуковину вроде здоровенного утюга в лапах одного из дружинников.
   
   - И мы теперь с этим, - сказал Гудвес, не слишком воодушевленный вестями последнего из спецгруппы Кукиша.
   
   - Ток знаешь, Григорьевич, в чем разница? Они из этого стрелять умеют, - хмыкнул Старовойтов, размазывая сажу по лицу, - так, что стены горят, и пол плавится под ногами.
   
   По ту сторону баррикады раздался протяжный свист.
   
   - Идут! - констатировал Сашка Вольный, бросая сигарету, и крикнул своим: - По местам!
   
   Десять бойцов из его дружины, вооруженные плазмометами, наспех обученные стрельбе Мякушевым, побежали к укреплению. Еще двое под руководством Ляхова подтащили предмет, похожий на продолговатую амфору с кафравскими пиктограммами по металлическому ободку. Тащили, тащили, на полпути бросили - Гудков и их заставил взяться за оружие.
   
   - Ну с Богом! - поговорил Корж, задрав взгляд к световому пятну и прошептав что-то еще неслышное.
   
   Гудвес давал отрывистые команды ребятам, столпившимся у дыры в оружейку. На самом деле, хватит там хозяйничать! Чужое добро тырить любой горазд, но сейчас следует проявить не людскую жадность, а отвагу - кафры на подходе. Шантрапа Хрипунова мигом отреагировала на сердитые оклики Василия Григорьевича. Все повыныривали из лаза в оружейку и бегом к огневому рубежу.
   
   - Вась! Дай мне тоже такое! - Старовойтов ухватил Гудвеса за кожанку и указал на плазмомет. - Дай! За ребят отомстить хочу! Суки, бля, суки! Я требую!
   
   Против столь сердечного наезда и Гудвес не мог устоять: приказал одному из бойцов передать кафравский ствол Николаю. Максим Ляхов подскочил к нему и объяснил в нескольких словах, как удобнее держать и какие жать пластины для стрельбы. Пробный выстрел СОБРовец произвести не успел: в коридоре солидно ухнуло - сработала растяжка, взорвался тротил. Взрывной волной достало аж до баррикады, сорвав несколько кусков пенолита.
   
   Кафры появились раньше, чем их ждал Старовойтов. Теперь они не были так медлительны, вальяжны как раньше. Двое нарисовались из дымной мути и сразу стрелять по замешкавшимся дружинникам возле укрепления. Плазменные сгустки накрыли троих. Денис Каменюк как стоял в растерянности и жутком страхе, так и упал рядом с Хрипуновым. Только огонь жадным языком слизнул с его физиономии все эмоции: потому что не было больше физиономии, и полтуловища практически не было - лишь черное, выжаренное подобие человечка. Никто такому исходу не позавидует - невкусная смерть.