- Нет здесь хозяев. Свалили куда-то. Кафе бесхозное - берите, что хотите. А Сашок, гы-гы... Дурак Сашок - прикалует здесь всех. В зубы когда-нибудь получит.
   
   - На кухне в холодильнике жратва какая-то была, но подпортилась, - добавил куривший, оторвав от потолка розовые глазки. - Там, - он неопределенно махнул в темный проем, - консервы в недурном ассортименте, колбаса. В морозильной камере свинина давно оттаяла, пока не стухла, можно на мангале пожарить. А выпивки море любой.
   
   - Ладно, держите, - Сашок, недовольный неудавшимся спектаклем, извлек из-под прилавка полукилограммовую банку ветчины и овощное ассорти с разноцветной наклейкой на склянке. - Тарелок нет - мыть некому. И хлеб хрен угрызешь. Рыбу к пиву дать?
   
   Лугин молча кивнул. За спиной раздались взрывы хохота девиц из веселившейся компании.
   
   - Тише нельзя! - цыкнул кто-то и принялся накручивать громкость переносного приемника.
   
   Передавали новости по "Маяку". Диктор скороговоркой сообщал о перестрелках в Санкт-Петербурге и плачевной ситуации на дорогах.
   
   Переставив тарелки на соседний столик, Сергей с Денисом устроились у барной стойки. Аппетит от вида грязной посуды и мух исчез совсем, и Климентьев думал, что лучше было совершить трапезу в машине или на свежем воздухе. Думал, но банку с ветчиной все же вспорол ножом. Пока он нарезал хлеб, подложив листы старого журнала, мичман принес по бутылке пива. В духоте пить что-либо серьезное не хотелось, хотя в одном шаге стояли ряды дорогих вин, несколько сортов водки, коньяка, изящные бутылочки с ликером - предапокалиптическая халява.
   
   - Может, у них вилки есть? - Климентьев мотнул головой в сторону кухни. - Или в машину сгонять?
   
   - Да ладно, - мичман отобрал у него нож, неровно, толстыми слоями раскромсал ветчину и подцепил крайний ломоть пальцами. - Отвыкай от культуры, интеллигент.
   
   В маринованные овощи он сунул единственную чистую ложку, и, прежде чем приступить еде, отхлебнул пива.
   
   Денис последовал его примеру. Углекислота из неприятно-теплого пойла шибанула в нос. Климентьев скривился, откусил безвкусной импортной ветчины.
   
   - Вы куда добираетесь? - поинтересовался мужик из-за крайнего стола, выпуская изо рта клубы табачного дыма.
   
   - На восток. Строго в Сибирь, - отозвался Лугин.
   
   - В Сибирь-матушку. Эт правильно. Туда даже китайцы драпают. Мигрируют целыми узкоглазыми городами. Была граница - и нет границы. Вся планета общий дом, - собеседник со скрипом покачнулся на табурете.
   
   - Точнее, общая могила, - не согласился длинноволосый, снова как петух вспорхнув на барную стойку. - А бензина у вас дохрена, чтобы двигать в Сибирь?
   
   - Не особо. В пути, может, разживемся, - направление разговора Сергею не понравилось. Спрашивать про бензин при нынешнем беспределе, было все равно что интересоваться сколько денег в кармане прохожего.
   
   - Все на токо надеждой кормятся. Только, где разживаться? - усмехнулся лже-буфетчик. - Топливо реально есть у военных. Сейчас какая-то дивизия прет через Вязники. Отбить бы у них цистерну. А чего, в наглую налететь и завернуть нужное на проселочную.
   
   - Так у них, брат, соляра, - заметил седоватый, затушив окурок. - Бензин, само собой, тоже в крутом достатке, но попробуй, разживись.
   
   Лугин, не проявляя интереса к разговору, сунул в рот ветчину и ковырнул ложкой стручки фасоли.
   
   - Тихо, блин! - не выдержал мужик, слушавший передачу по "Маяку". Компания пьяных молокососов достала его окончательно, и на разъяренном лице читалась готовность пустить в ход кулаки.
   
   В зале на минуту наступила тишина, только паренек, тискавший девицу, звякнул оброненной бутылкой, и кто-то, отпустив шепотом гнусную издевку, хихикнул справа от него. Голос диктора из хрипящего приемника торопливо сообщал об инциденте на месте Гомельской посадки: группа лиц в камуфляже обстреляла из автоматического оружия двоих карем-кафравцев. Посадку в звездолет прекратили то ли временно по решению белорусов, до наведения порядков в зоне оцепления, то ли совсем по настоянию инопланетян. Дальше в новостях заговорили о работе ООН по эвакуации населения из Камеруна и Нигерии.
   
   - Каково мудачье! - возмутился пьяный паренек, вскочив с места. - Негров вывозят, а до нас никому дела нет!
   
   - Во-во, скоро обезьян с какого-нибудь Гондураса станут на корабли, а для нас места нет! - вторил ему сосед. - Россия как всегда в жопе! Страна дураков и раздолбанных дорог! - он тоже встал, уронив с плеча джинсовую куртку, держа в вытянутой руке бутылку вина. - За наше правительство, бля! За Президента! - отпил с горла, но подавился от гнева или пьяной одури и метнул толстую струю в сторону, точнехонько на мужика, терзавшего с другими воблу возле окна.
   
   - Сосунок хренов! - заорал тот, откидывая табурет и стряхивая с рубашки красно-коричневую слизь. Полупустая бутылка "Клинского" полетела в обидчика. Только точность подвела: склянка встретилась с худенькой грудью девицы, повернувшейся к нему не к стати.
   
   Компания в центре зала мигом пришла в движение. Кто-то свалился на пол. Под девичий визг и добротные маты табуретка разбила окно.
   
   - Пообедали, - мрачно подвел итог Лугин.
   
   На всякий случай пальцы его нащупали дробовик и опустили предохранитель. В драку Сергей вмешиваться не собирался, тем более пускать в ход оружие. Но в не слишком просторном зале все могло повернуться так, что "Бекас" окажется единственным аргументом правоты. Тут же раздался выстрел ПМа, чей-то крик и звон разбитого стекла. Длинноволосый спрыгнул с барной стойки и метнулся в толпу.
   
   - Сашок, не лезь! - только и успел предостеречь седой мужичок из-за крайнего стола.
   
   Но Сашка от задора распирало. Ударом кулака он повалил какого-то прыщавого недоноска, сам смачно получил под дых. Согнулся. Рослый мужик снес его с пути одним взмахом. Девицы, охрипнув от крика, благоразумно ломанулись к выходу. За ними, переворачивая табуретки и оказавшийся на пути стол, поспешили ребята с микроавтобуса. Второй выстрел ПМа грянул скорее для острастки. А кто-то с разбитым лицом, корчился на полу, ревел от боли и злобы.
   
   Когда шайка, развязавшая потасовку, вывалилась на улицу, и хлопнули двери Фольцвагена, Климентьев облегченно вздохнул. Невдомек ему было, что неприятности не собирались заканчиваться. С автостоянки раздался дикий крик, смешанный с проклятиями, потом автоматная очередь. Стреляли по кафе: стекла на центральном окне пошли дырочками с паучьими лапками трещин.
   
   - На пол! - скомандовал Лугин.
   
   Денис и без него догадался нырнуть под стол. Несколько пуль рикошетом или прямиком разбили бутылки барной витрины. Парень, десять минут назад впариваший Лугину чипсы с арахисом, беззвучно осел возле стены. Ниже его правого глаза образовалось красное отверстие.
   
   - Сашок! - севшим, почти собачьим голосом произнес седовласый.
   
   Его товарищ так и застыл с ПМом в повисшей руке.
   
   Автоматная очередь разорвала воздух снова. И снова. Теперь били по машинам на стоянке. Разноголосо, нервно завыли противоугонки. Раньше, чем Климентьев успел забеспокоиться о своем "Лэнд Крузере", микроавтобус промчался перед кафе, набрал ход и вылетел на трассу.
   
   - Давай отсюда, - мичман подтолкнул Дениса к выходу. Задерживаться в "У Кирюхи" не хотелось ни на минуту.
   
   Они молча прошли мимо мужика задетого пулей или скорее ножом - возле раненого с охами, вздохами хлопотала немолодая женщина - и выглянули на улицу. Самые худшие опасения Климентьева подтвердились, когда они приблизились к стоянке. Молокососы с Фольцвагена, мстя за разбитые физиономии, дали пару очередей по кафе и не забыли расстрелять припаркованные рядом машины. Патронов не жалели, выпустили не менее двух магазинов.
   
   - Пять сорок пять, - заключил мичман, сковырнув отслоившуюся краску возле отверстий на боковине Форда.
   
   - Чего "сорок пять"? - Денис больше озаботился состоянием своей машины и совсем скис, когда увидел ее передок.
   
   - Калибр пять сорок пять. Ерунда - с АКСУ стреляли. Таким серьезного ущерба технике не нанесешь, - пояснил Лугин. - Если бы у них калаш в семь сорок два был, то движок вполне могли попортить.
   
   - Много ты понимаешь в наземных кораблях, моряк, - Климентьев оперся на капот, прошитый возле стыка с решеткой четырьмя дырками. - Машину можно и картечью убить насмерть. Это смотря куда попадет. У нас на охоте случай был... А!.. - он раздраженно махнул рукой и поспешил открыть дверь. - Здесь же, электроника, Серж, - начал втолковывать Денис, устроившись в кресле за рулем. - Если по Жигулю или какому-нибудь ржавому Запору с автомата лупить, то им, мож, и нихрена не будет. За полчаса исправили, если что отвалилось, прикрутили, поехали дальше. А здесь, при самой плевой неисправности систему блокирует компьютер, - он сунул ключ в замок зажигания и повернул.
   
   На панели не мигнул ни один индикатор.
   
   - Все, кранты! - констатировал Климентьев. - Вот тебе и пять сорок пять! Маленький такой, ласковый АКСУ! В лучшем случае перебило проводку.
   
   - И, похоже, радиатор, - сев на корточки, Сергей обнаружил пулевой след по центру решетки. На асфальте тихонько собиралась лужица тосола.
   
   - Отлично! - взорвался Денис. - Считай, прирулили до самой Сибири!
   
   - Радиатор надо варить. Льем воду - дотянем до Вязников.
   
   - Варить, Серж можно латунные трубки, а здесь алюминий. Понял? И электроснабжения в Вязниках наверняка нет, поскольку все чубайсы дали деру в Сибирь. И специалистов по аргоновой сварке теперь днем с огнем не сыщешь.
   
   - В таком случае, в заднице я видел вашу Японию, - Лугин энергично пнул колесо "Лэнд Крузера". - Они бы его еще из пластилина сделали.
   
   - Ладно, разбирать надо, искать, где порвало проводку, - Денис вылез из кабины и направился за инструментом к багажнику. - К вечеру, может, чего наковыряем, скрутим.
   
   - Эй, аспирант, - окликнул Сергей. - Туда смотри!
   
   Климентьев остановился и повернул голову. С востока наплывало темное пятно, похожее на приплюснутую темно-синюю до черноты гору. Явно не туча. Очертания казались слишком четкими и скорость приличной, как у идущего на посадку самолета.
   
   - Кафравцы... - проговорил Денис, роняя комплект ключей в багажник.
   
   Через секунд тридцать звездолет накрыл тенью перелесок, деревеньку между полей и двинулся над дорогой. Он не походил на сигарообразные корабли, что показывали по телевизору над Европой и Штатами. Из-за спиральных выпуклостей в верхней и нижней части в нем было что-то от садовой улитки, покрашенной матово-темной как ночное небо краской. О высоте полета и размерах корабля Климентьев рассуждать не стал, поскольку не мог даже приблизительно определить его высоту. Лишь когда космическое чудовище приблизилось к стоянке и заслонило солнце, Денис понял: оно огромно - две, может три тысячи метров в поперечнике. Гигантская тень словно срез ночи упала на землю, и сразу наступили сумерки, только синее небо как-то нелепо сияло за широкими краями звездного странника.
   
   Люди, выскочившие из кафе, стояли, задрав головы, разглядывая днище инопланетного корабля, делясь соображениями, кто ропща, кто с ошеломленными выкриками. Мужичок в камуфлированной разгрузке начал орать что-то несусветное и палить из двустволки вверх, переламывая ее, торопливо снабжая новыми патронами.
   
   - Уймите его! - крикнула испуганная женщина. - Псих конченый!
   
   Высокий жилистый парень, стоявший на бордюре, подскочил нему и унял с размаха кулаком в нос. Стрелок упал на асфальт, ружье отлетело в сторону.
   
   Потом подул ветер, холодный, тягучий, до жути чужой. Дул, сгибая березы по краю пашни, ледяными щупальцами проникая под одежду, поднимая, вертя обрывки бумаги, обертки и мелкий мусор.
   
   - Слышь, Климыч, - Лугин поежился, не опуская головы. - Сдается мне, корабль не кафравский.
   
   - Чего? - Денис не сразу нащупал в кармане сигареты.
   
   - Того. Форма у него не та. По телевизору все звездолеты, что видели мы, несколько другие. Ведь может вывернуться такая штука, будто нам на помощь пожаловали еще какие инопланетные кикиморы? - предположил мичман.
   
   - А ты, как я посмотрю, знаток чужой техники: кафравский - не кафравский, - усмехнулся Климентьев. - Сам еще вчера не видел разницы между карем-кафравцами и ферс. В общем, бессмысленно гадать, чей он. Мы в подобных вопросах полные дебилы и нет смысла в них лезть.
   
   - Да мне интересно, черт дери, - Сергей провожал взглядом корабль-улитку, ползущую по небосклону на восток, так нереально, немыслимо, что вспомнившиеся кадры из "Кин-дза-дза" с дурацкой летающей цистерной представлялись естественно русским пейзажем.
   
   Некоторые, вышедшие из кафе, забыли вмиг о свежем мордобитии, перестрелке с трупами и собрались у края клумбы - оттуда удобнее наблюдать за кораблем.
   
   - Опускается! Мамой клянусь, посадка вот будет! - вскричал раздетый до трусов субъект, топтавшийся по капоту Опеля.
   
   Темное пятнышко на самом деле пошло вниз где-то за городом. Затем раздался далекий, раскатистый гул. Минута тишины. И опять что-то загромыхало.
   
   - Что за бах-шарах? Не бомбят ли они с душевной доброты Вязники? - с долей шутки вопросил Лугин.
   

11

   
   Через город они поехали зря. Дурацкая колонна военных, ползущая по объездной словно стальная грохочущая гусеница, растянулась на много километров, и обойти ее все равно не удалось. Единственная польза, что за автобусной остановкой Хитрова приметила работающий павильончик - у его дверей дымила закопченная жаровня. Там же хлопотала бабулька в белом с масляными пятнами переднике, на асфальтированной площадке припарковалась пара транзитных машин. Поесть горячих пирожков в дороге во всем приятнее, чем давиться консервами, и Светка, не раздумывая, свернула налево, заняла место рядом с Фольцвагеном.
   
   - Глянь, что там вкусненького, - попросила она Красину. - А то куда я с такой головушкой?
   
   Ирина глянула на бинт, торчавший на макушке подруги двумя длинными концами, и едва сдержала смех:
   
   - Эх, рыженькая, раньше ты была точно лиса, а теперь - зайчик.
   
   - Ага, превратилась, - с малым удовольствием хмыкнула Хитрова. - Волшебной палочкой со всей дури по башке, и я, конечно, зайчик. Кошелек не забудь.
   
   На широченной сковороде булькали в масле круглые лепешки, некоторые с картошкой, некоторые с мясом. Цена оказалась вполне вменяемой, если учесть близкую кончину цивилизации, и Красина с радостью заплатила полторы тысячи за пять румяненьких беляшей. Они плыли аппетитным запахом и съесть их хотелось немедленно. Потом спохватилась:
   
   - Бабуль, а... сигарет в продаже нет?
   
   - Вон магазин, - женщина указала на разбитую витрину под вывеской "Астрал". - Может, там чего найдешь, если не все выгребли.
   
   Ирина замялась, неловко держа жгущие через бумагу беляши. Курить хотелось невыносимо, последний раз она успокаивала нервы табачным дымком в собственной квартире в Москве.
   
   - Я не смогу, - признала она.
   
   - "Винстон" устроит? Мужу набрала, а он такое не любит. Ну если устроит - две тысячи за блок, - предложила торговка и, получив деньги через минуту появилась с вожделенным бело-синим коробком.
   
   - Спасибо. А вы чего не уезжаете? - поинтересовалась Красина. - Здесь оставаться нельзя.
   
   - Сын на днях появится, обязательно уедем, - заверила бабуля.
   
   - Скажу по секрету, под Челябинском сел звездолет. Лучше ехать туда. Не так далеко, и о той посадке пока мало кто знает. Всего хорошего, - пожелала Инина и поспешила к машине.
   
   Отъехав в проулок возле Льнокомбината, они пообедали. Машины не покидали, готовые в любой момент сняться с места (на соседнем перекрестке остановились какие-то жлобы, и соседство с ними казалось опасным). Светка ела мало. Ей даже жевать было больно и перед глазами то и дело появлялись темно-багровые пятна. Наверное, она все-таки заработала сотрясение. Как Хитрова держалась долгую дорогу от Москвы, одному богу известно.
   
   - Свет, может, поспишь немного, а я поведу? - предложила Ирина.
   
   - Ты? - предложение Хитрову слегка развеселило. - Слушай, милая моя, давай без трогательных жертв? Ты даже задницей перед мужиками правильно водить не умеешь. Кури вот-то в форточку.
   
   Она вытерла губы, выбросила промасленную бумажку и повернула ключ зажигания. Красина оскорблено отвернулась, глотая вожделенный табачный дым. Водить задницей перед мужиками! Как Света могла сказать такое? Ирина даже не наводила макияж перед издательскими вечеринками, чтобы оградить себя от пьяного внимания некоторых особ. И машину водить она умеет - отец еще в Калининграде учил.
   
   - Ладно, не сердись, - после неприятного молчания, сказала Хитрова. - Я нормально себя чувствую. До Нижнего Новгорода до сумерек надо добраться обязательно. А если будет где пустая трасса, дам тебе порулить.
   
   Не доверив Красиной водительское место Хитрова, наверное, поступила правильно. Едва они выкатили за город по Горьковскому шоссе и приблизились к стыку с М7, начался полный хаос. Впереди все еще громыхал хвост армейской колонны, на него в два-три ряда наседали особо ретивые легковушки.
   
   Светлана сбавила ход до сорока, а потом все-таки решилась, прижала педаль акселератора и с абсолютной наглостью пошла на обгон. Сначала по обочине, в тряске хрипя шинами, затем уловила момент, вильнула перед БТРом влево и вырвалась на асфальт полупустой встречной полосы.
   
   - Совсем с ума сошла! - взвизгнула Ирина.
   
   - А что нам за этими козлами до самого Челябинска ехать? - возмутилась Хитрова. - Уж извини, или мы их как-нибудь обойдем, или опоздаем к месту посадки. Вот я не уверена, что кафравцы там сели надолго. Сутки-другие постоят и улетят. Что тогда?
   
   - Там танки, Света! Куда тебя несет?!
   
   - Ага, танки и еще фигня какая-то, - дополнила Хитрова, высунувшись на секунду из окна и разглядев впереди машину на гусеничном ходу с четырьмя не то ракетами, не то серо-зелеными толстенными трубами.
   
   Красина смотрела в другую сторону: справа на обочине стояли "Жигули", судя по всему, угодившие под бронетехнику. Передок и верх почти распластались по земле измятым блином, по задним, едва уцелевшим, колесам стекала кровь. Ирина побледнела и закрыла глаза. Не от страха за опасный рейд подруги. Страха как такового не было. Едва шевельнувшись, он съежился, спрятался глубоко в груди. На смену ему пришло горькое как слезы возмущение, начавшееся еще в собственной квартирке в Москве и прираставшее с каждым часом. От чего так вдруг изменился мир в считанные дни? Люди убивают друг друга в городах, гибнут на дорогах, и никому нет никакого дела. Целая колона в полном безразличии едет мимо огромной людской трагедии, словно там, на обочине лежит смятая консервная банка, а не машина с раздавленными в кровавый фарш пассажирами. Голова Горгоны... Вряд ли она здесь виновата. Ее приближение лишь смахнуло с нас тонкую шелуху, что называлось "доброта", "забота", "приличие", и страшная сердцевина настоящего человеческого семени предстала вдруг, чтобы пустить корни, прорасти уже в другом мире, который придет за девятым августа.
   
   Ее вывел из задумчивости возглас Светки. Когда Красина открыла глаза, то в первые мгновенья не могла понять, что случилось. Веки вроде распахнуты, но видит она только сумрак. Постепенно до нее дошло: вокруг действительно потемнело, будто солнце спустилось за горизонт. Впереди, выворачивая на встречную полосу, остановился крытый брезентом "Урал". Откинув полог, высунулся молоденький капитан и, обернувшись, что-то заорал. Хитрова резко приняла влево. Проехав метров сто пятьдесят, тоже остановилась.
   
   - Звездолет! - выпалила она и выскочила из машины.
   
   - Господи! - Ирина открыла дверь, сжимая в кулаке пачку "Winston", вышла, чуть не споткнулась на ровном месте.
   
   С запада наплывало нечто огромное, круглое, словно старуха-Смерть ударила с размаху косой и срезала большую часть атмосферы, обнажая темный космос. Вместо звезд над головой проступали темно-синие концентрические окружности, между ними ползли, изгибались тускло-красные линии - точно письмена у ворот в преисподнюю. Чудовищный корабль уже прошел над Вязниками, там ширилась полоса ярко-голубого неба.
   
   - Он садится! - с едва скрытым ужасом известил один из военных, спрыгнувший с БМП.
   
   - Глаза у них на лоб повылазили?! Прямо на нас! - вторил капитан. - Саныч, поворачивай! Крути с дороги! - став перед автоцистерной, он как бешенный замахал руками.
   
   Машина послушно сползла с асфальта, несколько БМП и тяжелых "Уралов" последовали за ней, сворачивая в поле.
   
   - Света-а! - Красина замерла рядом с Хитровой, переплетая до ломоты худенькие пальчики и глядя вверх. Холодный, тягучий ветер разметал ее волосы, будто острыми коготками прошелся по спине.
   
   Звездолет на самом деле опускался, едва заметно отплывая на северо-восток. Казалось, сверху на головы падает тяжелое, темное небо. В его приближении была такая неотвратимость, что Ирина вросла в асфальт, не видя суеты военных, не слыша выкриков за спиной, даже резкого голоса Хитровой. "Как же так! Они же прямо на дорогу! - стучались горячие, отрывистые мысли в висках. - Неужели не видят? Или мы для них как муравьи? Мы для них колония жалких насекомых, которых можно отогнать одним махом или раздавить. Зачем они тогда спасают нас? Зачем вывозили с Европы, Америки? Господи, нет!".
   
   Между землей и днищем корабля оставалось не более сорока метров. Ирина закрыла глаза, и открыла их, когда Светка сильно дернула ее за руку.
   
   - Бежим! - почти на ухо ей провизжала Хитрова.
   
   Они бросились изо всех сил за солдатами, высыпавшимися из застрявшего между двумя БМП "Урала", за горсткой гражданских, бог весть как оказавшихся в гуще армейских машин. Пробежали всего шагов сто, когда на Ирину налетел сзади кто-то в камуфляже, сопящий как носорог. Она оступилась, потеряла туфельку и упала прямо под колесо плюющейся смрадным дымом бронемашины. Рядом топали, поднимая пыль, десятки ног в армейских ботинках. Крики сотрясали воздух со всех сторон. А потом содрогнулась земля. Ире показалось, что под ней треснул, провалился в тартарары асфальт с огромным куском дороги. Может, так тяжело было касание земли звездолетом, а может, в оказавшихся под ним боевых машинах сдетонировали боекомплекты.
   
   Красина вскочила на ноги, когда в ушах еще не прошел звон. Вскочила и, озираясь, заорала:
   
   - Света! Светка!
   
   Хитрова, со съехавшей на лоб повязкой, словно вынырнула из-под земли и схватила ее, прижав к себе:
   
   - Перепугалась, Ириш?
   
   Красина заметила, что Светка сама вся дрожит. Дрожит так, что зубы не может свести. Но держится, по привычке с детства разыгрывая роль отважной, отвязанной Пеппи Длинный Чулок. Ирина всегда чуточку завидовала ей, завидовала по-доброму, что она никогда не распускала слюни. И даже когда ее предал Сергей Сытин, оставив одну, без денег, беременную, а потом ее постигло еще большее горе - выкидыш, Хитрова находила в себе силы держать на лице свою неподражаемую лисью улыбку. И сейчас держала.
   
   Они повернулись одновременно к громаде корабля, возвышавшейся крутым краем высоко в небо. Вокруг стояло сероватое облако не то пыли, не то дыма.
   
   - Машина! - спохватилась Хитрова. - И наши вещи!
   
   Расталкивая солдат, она бросилась по обочине. Пробежала совсем не много и увидела: красный Форд "Си-Макс" покоится невредимый с распахнутыми дверями возле БМП. Метрах в двухстах дорожная насыпь трещинами сходила вниз. Там начиналась черная с синеватым отливом стена, бесконечная стена чешуек керамики или какого-то необычного материала - звездолет. Из-под его края жалко торчала задняя часть впрессованного в асфальт танка.
   
   - Кафравцы! Сели здесь! Какое же счастье! - бабьим голосом заголосил полноватый мужик.
   
   Женщина, крутившаяся возле него с ребенком в клетчатом костюмчике, никак не могла прийти в себя от потрясения и крутила головой, охая, издавая хохот, больше похожий на истерику. Парень, сидевший на капоте "Эсперо", плакал без стеснения, моргая красными глазищами и открыв рот. Его похлопывал по плечу мужчина в бежевой панаме и увещал:
   
   - Кафры нас спасут. Все кончилось. Все! Увезут нас к себе.
   
   - Ира! - Хитрова обернулась в поисках подруги затерявшейся так некстати в толпе.
   
   - Гады! - хрипло произнес капитан, карабкаясь на гусеницу "Шилки". - Танк Трофимова! Ковган и Ремизов шли ровно перед ним!
   
   - А впереди сколько наших было с шестой роты! - подхватил его старлей и обвел диковатым взглядом сходящей вниз участок дороги. - Всех, всех раздавили, нелюди! Как щенков катком. Хрясь! - он вдруг дернулся и полез на броню, повторяя: - С-суки! Инопланетные с-суки!
   
   - Ира, ты где?! - выкрикнула Хитрова, протискиваясь сквозь гурьбу набежавших гражданских. Ну и дурочка Красина! - хотелось добавить ей. Светлана подумала, что подруга сейчас во всеобщей суете ползает на четвереньках в поисках потерянной туфельки. Как будто это занятие было жизненно важным и на редкость своевременным! В машине лежала запасная обувь, аж четыре пары: бери - не хочу.
   
   Здоровенная ЗСУ за ее спиной загудела, плюнув черным дымом, погребла гусеницами, царапая дорожное покрытие. Света и вскрикнуть не успела, как бронированное чудовище врезалось в ее Форд. Смяв передок, легко снесло на обочину и двинулось дальше. Одновременно стволы на башне "Шилки" хищно шевельнулись. Потом раздался дробный оглушающий грохот. Четырехствольная автоматическая пушка била по звездолету со стремительным бешенством. Десятью метрами ниже места попадания снарядов вдруг очертилась прямоугольная трещина. Чужой корабль раззявил черную пасть. Люк? Приглашения на тот свет? Или черт его знает что.