Майклз Кейси. Какая еще любовь?

   — Привет, — откликнулась она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Если скажешь, что это не мне, я тебя ударю.
   Доминик посмотрел на конверт, который держал в руке. Он совершенно про него забыл. Он про все забыл, стоило Молли улыбнуться.
   — Это? Да, тебе. Звонил твой управляющий и прислал несколько факсов.
   — Джерри?
   — Ты зовешь его Джерри?
   — Потому что он — настоящий плюшевый медвежонок, хотя не разговаривает, а рычит, как разбуженный гризли. Ты не станешь на меня сердиться за то, что я дала ему твой номер? Он всегда должен знать, где я нахожусь, а сотовому не доверяет. Однажды я наврала ему, что еду в Коннектикут, а сама укатила в Сан-Франциско. Он мне не верит, но в остальном он славный.
   — Заботится о тебе, как отец?
   — Ничуть. Просто у него гипертрофированное чувство ответственности.
   Она протянула руку к конверту, который Доминик по-прежнему держал в руках.
   — Ты прочел?
   — Если я скажу «нет», ты мне поверишь?
   — Ни за что. Давай сюда.
   — Это отчет по твоим благотворительным взносам за последние несколько месяцев. Он хочет, чтобы ты все проверила и подтвердила. Ты много тратишь на благотворительность.
   — Ну, надо же как-то расплачиваться за свое богатство, — сказала Молли, похлопывая конвертом по обнаженному бедру. — Джерри называет это «главной налоговой выплатой». Все равно в одиночку мне этих денег не потратить. Почему бы не поделиться с окружающими?
   — Не надо, Молли.
   — Что «не надо»?
   — Делать вид, что тебе все равно. Что тебя это не касается. Я просмотрел список фондов. Убежища для женщин, телефоны доверия для подростков, еда для бездомных, приюты, детские дома — по всей стране. Если бы ты не хотела ничего, кроме как сделать «главную выплату», то просто выписала бы чек на имя какой-нибудь крупной организации. Ты ведь сама их подбирала. Пока… путешествовала?
   — Кстати, ты забыл про зоопарки и охрану окружающей среды, — тихо прибавила она. — Я люблю животных и деревья. Животные тоже любят деревья. Особенно собаки. Может, сменим тему?
   Он поднял указательным пальцем ее подбородок.
   — Ты знаешь, я, кажется, начинаю всерьез сходить по тебе с ума.
   Она кивнула, сжав губы.
   — Ты ничего не хочешь сказать?
   Она мотнула головой, не разжимая губ.
   — Значит, мне пока отойти? Немного остыть?
   — Ладно, — ответила она так тихо, что ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. — Все равно я уже пообещала детям, что мы проведем этот вечер вместе.
   — Завтра?
   На секунду она опустила голову, потом с улыбкой посмотрела ему в глаза.
   — Завтра будет завтра. Новый день. Я где-то читала.
   — Эй, вы идете ужинать или нет? — спросила Лиззи, появляясь в дверях. — Там дядя Тейлор обещает жениться на миссис Джонни, чтобы она каждый день готовила ему жареного цыпленка, в общем, скукотища.
   Доминик подал Молли согнутую в локте руку.
   — Вы не возражаете, мисс Эпплгейт?
   Молли взяла его под локоть.
   — Нисколько, мистер Лонгстрит. Я польщена.
   — Дураки, — пробормотала Лиззи, возвращаясь в кухню.
   Во время ужина Тейлор развлекал их рассказом о том, как в субботу вечером ходил в новый ресторан на Манхэттене. По словам Тейлора, чем меньше еды на тарелке, тем выше цена.
   Все оживились и принялись обсуждать рестораны. Молли не пожалела красок, расписывая «Эмерил» в Новом Орлеане — попутно рассказала детям, как празднуют Марди Гра ^[19] (вариант «детям до шестнадцати»). Это напомнило Тейлору его прошлогоднюю поездку во Францию, а от нее все перешли к печеньям-динозаврам на десерт.
   — Дядя Ник, мы сегодня будем искать в Интернете про динозавров. — Бутч откусил голову ящеру неизвестной породы: он совсем расплылся. — Хочешь с нами? А вы, дядя Тейлор?
   — Нет, только не я. — Тейлор протестующе поднял руки. — Меня никогда не интересовала зубастая живность.
   — Не считая Летицию Каррузерс, — пробормотал Доминик. Он чувствовал себя гораздо лучше. С каждой минутой. И чем больше смотрел на Молли, тем лучше ему становилось. Легче. Счастливее. Даже голова слегка кружилась от счастья.
   — Ник, я все слышал, — сказал Тейлор, поднимаясь на ноги. — Ладно, пойду-ка я в дом для гостей, посмотрю, смогу ли пробраться к себе в комнату, не разбудив маму Билли в ее змеиной норе.
   Дети сдавленно захихикали, потом, безо всяких напоминаний, взяли свои тарелки и понесли их на кухню.
   — Так вот на что ты собираешься потратить сегодняшний вечер? На изучение динозавров по Интернету?
   — Ты не забыл, что я няня? И потом, я неравнодушна к бронтозаврам. А ты?
   — Ладно, уговорила. Пойдем.
   Десять минут спустя они сидели в гостиной. Лиззи включила свой ноутбук с беспроводным Интернетом, и все вместе отправились в удивительный мир динозавров.
   Бутч сидел у Доминика на коленях, его волосы щекотали Доминику подбородок. Молли пристроилась радом с Лиззи, которая сейчас чувствовала себя просто королевой бала: ей удалось найти сайт, где показывали короткий мультфильм с трехмерными динозаврами.
   Через час Бутч начал зевать. Молли взяла его за руку и повела умываться. Доминик остался вдвоем с Лиззи, очень довольный собой.
   Провести вечер с детьми оказалось не так уж плохо. Конечно, сам по себе он бы не согласился на такое ни за какие коврижки, и все же общение с племянниками понравилось ему гораздо больше, чем он ожидал.
   — Лиззи, как ты нашла все эти сайты? — спросил он, когда понял, что насмотрелся динозавров на десять лет вперед.
   — Запускаю поисковую систему, как же еще? Вот смотри: вхожу в любую, в строке поиска набираю то, что хочу найти. Например, Марди Гра. Дядя Ник, как оно пишется?
   Некоторое время они изучали сайты, посвященные Марди Гра. Потом Лиззи набрала имя отца. Доминик удивился, увидев, какой длинный список хитов набрался у Тони.
   — Так можно с любым именем, — сказала она и набрала «Молли Эпплгейт».
   — Эй, давай лучше меня, — быстро сказал Доминик.
   «Вы имели в виду „Маргарет Эпплгейт“?» — появилось на экране. Черт! Точно так же поисковая программа поправляла несколько дней назад Доминика. Эти современные технологии — настоящая зараза.
   — Нет, здесь ошибка. Ее зовут Молли, а не Маргарет. Ну, неважно, — еще быстрее сказал он. — Давай наберем дядю Тейлора.
   — Лучше я сначала попробую Маргарет Эпплгейт. — Лиззи уже нажимала какую-то ссылку.
   И Маргарет «Молли» Эпплгейт явилась им во всей красе. С макушки до пяток, спереди и сзади… Экран заполнили фотографии Молли. Каждая новая ссылка раскрывала новые подробности, рассказывала новую историю.
   Он уже почти все это видел. Маргарет Эпплгейт на благотворительном Черно-белом балу посылает фотографу преувеличенно страстный взгляд. На ней черное вечернее платье до пят и белое пушистое боа, еще длинней. Маргарет Эпплгейт и ее бриллианты в Опере. Маргарет Эпплгейт в соломенной шляпе с широкими полями присутствует на скачках в Кентукки. Это новый снимок. Так вот откуда она узнала про того коня, Фанни Сайда. Она там была.
   — Ничего себе, — почти благоговейно прошептала Лиззи. — И все это наша Молли.
   Отрицать что-либо было бесполезно и глупо.
   — Она не хочет, чтобы про это знали. — Доминик выключил компьютер, а то Лиззи, чего доброго, вздумает пошуровать в нем, стоит лишь отвернуться.
   — Почему?
   — Она в отпуске, — ухватился Доминик за соломинку. — То есть сначала она помогала кузине с дурацким центром… детским центром, где вы были на прошлой неделе, а теперь она в отпуске и помогает мне с вами.
   — Значит, это секрет?
   — Да, секрет.
   — Даже для Малыша Тони?
   — Бутча. Нет, ради бога, не говори ему ничего.
   — И для миссис Джонни?
   Доминик вздохнул.
   — Лиззи, не увиливай. Секреты никому не рассказывают.
   — Спорим, что ты проговорился дяде Тейлору? — Лиззи откинулась на спинку дивана и скрестила руки на своей по-детски плоской груди.
   — Никогда!
   — Проговорился. У тебя виноватый вид.
   — Не понял? Что значит «виноватый вид»?
   Лиззи пожала плечами.
   — Не знаю. Мама так говорит папе. Это всегда срабатывает.
   — Понятно. Лиззи, давай просто договоримся, что ты никому не скажешь, хорошо?
   — Хорошо. Только это слишком большой секрет. Думаю, самый огромный секрет, который у меня был. Гигантский, понимаешь? Возможно, мне понадобится поддержка, чтобы не проболтаться.
   — Ясно. Ты держишь язык за зубами, а я потом покупаю тебе новый велосипед. Десять скоростей.
   Лиззи приветливо улыбнулась и сразу стала похожа на своего отца. Когда Тони улыбался так, Доминик знал, что он крупно попался.
   — Не пойдет. Попробуй еще раз, может, что-нибудь придумаешь.
   Доминик поднял голову.
   — Деньги? Сколько ты хочешь?
   — При чем тут деньги, дядя Ник?
   Завтра пойдешь с нами купаться.
   Доминик удивленно выпрямился.
   — И все? Это все, что тебе нужно?
   — Нет, это первое, — сказала Лиззи, как бы невзначай поглаживая руками ноутбук. — Потом мы еще раз покатаемся верхом — послезавтра, а послепослезавтра сходим в кино.
   — Договорились.
   — Нет, это еще не все, дядя Ник. Теперь — самое главное. После всего этого ты посмотришь, как я пою и танцую. Только сначала мне нужно порепетировать.
   Доминик поднялся и взъерошил ей волосы.
   — Всех тянет в шоу-бизнес, — сказал он и поцеловал Лиззи в макушку.
   — Договорились, дядя Ник?
   Он протянул ей руку, и она пожала ее.
   — Договорились. Знаешь что, Лиззи? Хоть ты и похожа на отца, характером — вся в мать.
   — А я знаю, — ответила Лиззи. Выглядела она ужасно довольной.

Глава 18

   — Привет, Билли, хороший день сегодня, — поздоровалась Молли. Было утро понедельника. Она пришла посмотреть, нет ли Доминика в кабинете. Там его не оказалось. Тогда она решила прогуляться.
   — Для вас — миссис Уайт, — сказала Билли, задирая подбородок. У нее была фигура типичной обжоры. Со своими фиалковыми глазами и начесом на голове она сильно походила на пожилую Элизабет Тейлор. — Кажется, Ника нет в кабинете?
   — Боюсь, миссис Уайт, вам слишком многое кажется, — мягко ответила Молли. — Нет, его там нет. Сказать ему, что вы его ищете, если встречу? — добавила она.
   — Не стоит, — коротко ответила Билли и повернулась, чтобы уйти. Но через несколько шагов остановилась. — Нет, подождите, поговорим начистоту.
   — Простите?
   «Вот именно, простите, — подумала Молли. — За то, что я с удовольствием дала бы тебе такого пинка, чтобы ты улетела на луну».
   — Мисс Эпплгейт, я здесь с дочерью. Это юная, ранимая и очень впечатлительная девочка. Я уже не говорю про детей Тони, какими бы они ни были. Дети не должны становиться свидетелями непристойного поведения. Я ясно выражаюсь?
   Луна, пожалуй, слишком близко.
   — Не совсем. Не могли бы вы объяснить все поподробнее?
   Билли нетерпеливо поморщилась.
   — Да брось. Я же вас видела, ты что, забыла? Когда вы возвращались со своей прогулки. Грязные и расхристанные, а у тебя весь рот распух. Меня передернуло от отвращения. Ты с ним спишь.
   Сказать «нет» Молли не могла: во-первых, это была ложь, во-вторых, этим она бы согласилась с тоном Билли. Поэтому Молли ничего не сказала.
   — Ха! Небось не думала, что кто-нибудь посмеет тебе сказать такое! Прямо в глаза. А я говорю. Я не допущу, чтобы моя Бетани смотрела на то, как ты виляешь задом. Мало того, что Дерек и эта фифа бегают друг к другу в спальни, когда моя девочка засыпает. Так ты еще бессовестно выставляешь свои грязные делишки напоказ. Омерзительная наглость.
   — Каждый думает обо всем в меру своей испорченности, — пожала плечами Молли.
   — На что это ты намекаешь? — фыркнула Билли. Точнее, хрюкнула. Так Молли больше нравилось. Хрюкнула, как свинья.
   — На то, что у вас, миссис Уайт, грязный умишко, — широко улыбнулась Молли. — Наглый. И омерзительный. По-моему, «омерзительный» к нему очень подходит. Да, еще одно, миссис Уайт. Вас эти дела не касаются.
   — Еще как касаются, девчонка! Ты разгуливаешь тут в своих непристойных шортах, тискаешься с Ником, уговорила его отменить репетиции, чтобы он совсем от тебя голову потерял. Дураком его выставляешь. Я сразу тебя раскусила.
   — Знаете что, Билли, — спокойно произнесла Молли, не повышая голоса, — нам еще придется свести счеты. Но прежде я зажму нос и не побоюсь испачкать об тебя руки.
   Она хотела уйти, но Билли бросила ей в спину:
   — Я знаю, ты здесь, чтобы заменить эту корову, Синару. Если она уйдет, это будет единственное, за что тебе нужно будет сказать спасибо.
   Молли повернулась.
   — Запомни раз и навсегда: я не собираюсь заменять Синару. Мне это совершенно не интересно.
   — А Дерек говорит другое. Он-то знает, зачем ты здесь.
   — Тебе не пора замолчать?
   Доминик предупреждал ее, что подобное может случиться, но тогда она ему не поверила. Но Дерека, секретничающего с Билли, она тоже не могла представить.
   — Это он сам вам рассказал?
   На секунду Билли смешалась.
   — Нет, он не совсем так выразился и лично мне не рассказывал, но прошлой ночью я слышала, как он говорил Синаре…
   — Ого. Билли, ты просто подслушиваешь под дверью или еще подглядываешь? — Давно уже Молли так не сердилась.
   — Он сказал, что знает, кто ты такая, — не унималась Билли, ткнув в Молли пальцем. — Этой корове он ничего не сказал, чтобы она по-прежнему грела ему постель, но он все знает. И я тоже.
   — Понятно. Приятно было поговорить, Билли. Пока. — Молли развернулась и ушла, не оглядываясь.
   Она заглянула в театр. Повезло — Дерек сидел во втором ряду и читал какие-то ноты.
   — Дерек? Можно с тобой поговорить? — Она подошла к сцене. Потом уселась там напротив Дерека.
   Вид у него был усталый.
   — Конечно, Молли. — Он отложил ноты. — Что-то случилось?
   Молли посмотрела в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Нет, лучше сказать как есть, без обиняков.
   — Ты решил, что Доминик привез меня на замену Синаре?
   — Хм, детка, кажется, ты привыкла сразу брать быка за рога. Ладно. Сначала я именно так и подумал. Стоило только взглянуть на тебя. Ты рождена для сцены. Высокая, красивая. Про ноги я молчу. Не знаю, сумел бы он нарядить тебя в костюм средневекового пажа, но не сделать этого — значит быть полным идиотом.
   — Спасибо за комплимент, Дерек., — Молли покачивала скрещенными ногами.
   — Всегда пожалуйста. — Он послал ей воздушный поцелуй. — Но потом я догадался, кто ты на самом деле, и теперь знаю, что Синара здесь ни при чем.
   Молли улыбнулась.
   — Ты уверен?
   — Ты ведь Маргарет Эпплгейт.
   Молли кивнула.
   — Я так и думал! Только не сразу понял. Тогда у тебя были шикарные длинные волосы, но я все равно тебя узнал. Пять лет назад. Благотворительный спектакль по «Беседке». Помнишь?
   Молли еще раз кивнула и улыбнулась.
   — Пять лет назад. В Чикаго. Я помню.
   — Значит, вы с Ником теперь вместе? А вся это возня с племянниками Тони — только прикрытие, чтобы держать все в секрете, пока не объявите о помолвке. Повезло Нику.
   — Я… мы… — растерялась Молли. Объяснение Дерека было таким правдоподобным. Хотя он и ошибался.
   — Я бы, конечно, сразу вас раскусил, но Ник представил тебя как няню, а мы всегда видим то, что нам сообщили. Но я вас нисколько не обвиняю. Если бы Билли Уайт знала, кто ты на самом деле, она бы уже язык стерла, вылизывая тебе сандалии. Как это случилось? Ты так неожиданно приехала. Конечно же, Ник сразу отменил репетиции, хотел побыть с тобой. Я его отлично понимаю.
   Железная логика. Дереку только статьи для желтой прессы сочинять.
   — Дерек, ты поверишь, если я расскажу, что случилось на самом деле? — решилась Молли.
   Он почесал в затылке.
   — Не знаю. Разве я что-то упустил?
   — Немного.
   — Черт. Только не говори мне, что ты — один из спонсоров и за это хочешь получить роль. Молли, ради бога.
   Молли умоляюще подняла руки.
   — Все, Дерек, хватит фантазировать. А то у меня уже голова кругом. Понимаешь, у меня есть кузина, которая руководит детским центром. Центр сейчас закрылся на каникулы, но перед этим я несколько дней ее замещала. И оказалась под рукой, когда Доминику понадобилась няня. Он сначала даже не подозревал, кто я. Да, я люблю театр, немного танцую, немного пою. Но — совершенно не хочу на сцену. Так что не гожусь на замену Синаре. Да, еще я катаюсь на роликах и хорошо умею свистеть. Но заниматься этим с утра до вечера не хочу. Понимаешь?
   Дерек облегченно вздохнул.
   — Но вы с Ником встречаетесь. Здесь я не мог ошибиться.
   — Дерек, ну как тебе не стыдно, — улыбнулась Молли.
   Дерек захохотал.
   — Обещаю: никому ни слова. Я-то знаю, каково это, когда в твою жизнь то и дело пытаются влезть посторонние с расспросами. Здесь я еще в безопасности. А так не могу подойти к Синаре ближе, чем на десять футов, чтобы нас не поженили и не раззвонили об этом во всех газетах. Театр — это определенный круг людей, которые иногда начинают кружить вокруг тебя, словно акулы. Шагу нельзя ступить. Она бы сбежала от меня с такой скоростью, что я и глазом моргнуть не успел.
   Молли облизнула губы, пытаясь придумать, что на это ответить. Если вообще нужен ответ. Может, лучше ей быть воспитанной девочкой и не лезть не в свое дело?
   Но какой в этом смысл?
   — Ты и Синара? Чушь, вы же терпеть друг друга не можете, — выдала она и сделала выжидательную паузу.
   Дерек поднялся с кресла и сел на сцену рядом с Молли.
   — Мы встречались, ты уже знаешь. Два года назад. Пока я все не испортил. — Он посмотрел на Молли и криво улыбнулся. — Выражаясь литературно.
   — Ты ее обманул. — Молли даже не старалась, чтобы это прозвучало вопросом.
   — Гол. Бинго. В точку. Я ее обманул: У всех на глазах. Как последняя сволочь. Стоило ей заикнуться про свадьбу, и я дал деру к ближайшему выходу. Чуть не обделался со страха. А у выхода театра обычно поджидают юные красотки.
   — Ты не любил Синару?
   — Любил? — Он вздохнул (кажется, все актеры обожают трагически вздыхать). — Не знаю… Богом клянусь, не знаю. У нас было много общего. Надежды, планы. И секс. Потрясающий секс. Но любовь? Разве я ушел бы, если бы любил ее? Сделал ей больно?
   Молли смотрела на свои сцепленные руки.
   — Может, ты боялся. Это большая ответственность: брак, дети и все такое. Все хотят детей.
   — Я бы тоже не отказался. Хотя мы для этого староваты, — задумчиво произнес Дерек. — И все-таки я бы хотел детей. Но это не главное. Я живу для сцены, всегда жил. Но если одно и то же каждый вечер… Я люблю играть, это каждый раз по-разному, но целый год каждый вечер один и тот же спектакль, одну и ту же роль? Я начинаю скучать. Мне нужны перемены, что-то новое.
   — Ну да. Сегодня это весело, а завтра может надоесть. Я понимаю.
   — Весело? Весело? Черт, детка, зачем ты это сказала? Теперь я сам себе кажусь пустышкой.
   — Прости. Но ведь ты боялся, что если вы с Синарой поженитесь, через год тебе станет скучно?
   — Ради бога, перестань. Так еще хуже. — Он спрыгнул со сцены. — Хотя… ты права. Именно так я и думал. Дурак. Ведь Синара — это не роль в спектакле. Моя жизнь — это не роль. Рано или поздно реальная жизнь постучится в дверь.
   — Уже постучалась.
   — Скорее высадила ее вместе с косяком. — Дерек покачал головой. — Когда Синара выгнала меня из шоу. Я убеждал себя, что вскоре жизнь наладится, но все дело в ней. Дело в ней. — Он пожал плечами. — Я не знаю, любил ли Синару тогда. Я люблю ее сейчас.
   — А она не хочет с тобой даже разговаривать? — Молли знала, что это не так, но сейчас важнее всего заставить разговориться Дерека. Пусть сам себя послушает.
   О том, что его рассуждения показались ей до чертиков знакомыми, она решила пока не думать. Лучше оставить это на потом. Когда она будет одна и захочет растравить старые раны.
   — Не знаю. Ей сейчас нелегко, Молли. Проблемы с голосом. Ей нужно сосредоточиться на голосе. А я не могу избавиться от мысли, что она пытается меня подловить. Заставить сделать ей предложение, чтобы на этот раз отыграться. Знаешь, какой она может быть стервой? Я люблю Синару, но ее стервозность — это что-то. Почти искусство.
   Молли спрыгнула со сцены.
   — Ясно. Ты сделал глупость, потому что не знал, как сильно ее любишь, и боялся обязательств. Теперь она попала в беду, ты любишь ее и боишься обязательств. Что осталось прежним?
   — То, что я трус? — улыбнулся он. В свои почти пятьдесят Дерек Кембридж все еще был настоящей звездой.
   — Мало ли что в жизни случается, Дерек. — Молли чмокнула его в щеку. — Зато теперь ты знаешь, как из этого выбираться. Спасибо тебе.
   — Мне? За что? — крикнул вслед Дерек. Но Молли уже подошла к двери и только махнула ему рукой.
   — Вот ты где! — услышала она вопль Лиззи?
   Девочка бежала навстречу. Молли со вздохом помахала ей рукой. Что за утро. Шага нельзя ступить, чтобы на кого-нибудь не наткнуться. Таймс-сквер и то безлюднее.
   — Что такое, Лиззи? — Она обняла девочку за плечи. Лиззи потянула ее к театру. Молли потянула ее к дому. — Разве вы с Бутчем не смотрите фильм?
   — Он уже закончился. Эти диснеевские фильмы очень короткие. Для тупых вроде Бутча, чтобы отвлечься не успели. — Лиззи продолжала упорно рваться в театр. — Здравствуйте, мистер Кембридж, — поздоровалась она с Дереком. — А дяди Ника там нет?
   — Нет, милая. Молли? — Он взглянул на девушку. — Еще раз спасибо. Я должен многое обдумать.
   — Мы все должны, — отозвалась Молли.
   — Чего это он? — спросила Лиззи, когда Дерек ушел к дому для гостей.
   — Ты что, материалы для книги собираешь? — Молли шутливо толкнула девочку.
   — Не-а. Слушай, Молли, ты должна мне помочь. — Она схватила Молли за руку и потащила к театру.
   — В чем? — Молли открыла перед Лиззи дверь. Лиззи остановилась, только когда они обе поднялись на сцену.
   — Меня будут прослушивать. — Она сияла. — Про-слу-ши-вать, представляешь? Дядя Ник мне обещал.
   Молли прищурилась.
   — Лиззи Лонгстрит, что ты еще натворила? Нечего изображать из себя невинную овечку, меня не проведешь.
   — Ничего, честное слово. Наоборот, это мне за то, что я ничего не сделала. Так дядя Ник сказал. Понимаешь? Он просто хочет отблагодарить меня за хорошее поведение. В общем, слушай. Я, конечно, могу сама что-нибудь придумать, но с тобой выйдет лучше. Помнишь, что мы танцевали? Пожалуйста, Молли, станцуй это со мной на прослушивании! Чтобы я не одна.
   Будь на месте Лиззи кто-то еще, Молли бы пришла в восторг и немедленно согласилась. Но только не сейчас.
   — А дядя Ник будет на нас смотреть?
   Лиззи радостно закивала головой.
   — И дядя Тейлор тоже. Это же настоящее прослушивание.
   — Лиззи, я не знаю. Если хочешь, я тебе помогу отрепетировать, но танцевать перед ними… Я не умею. Я все тебе испорчу.
   — Не умеешь? Да ты что! Молли, ну пожалуйста, пожалуйста! — Она молитвенно сложила руки и упала на колени. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
   — Ладно, тащи свой реквизит, я попробую, — сдалась Молли. — Но имей в виду… хотя неважно, — прибавила она, потому что Лиззи уже умчалась за кулисы.
   — Мы запрем дверь, — сказала Лиззи, вернувшись. — Я написала объявление.
   Она расстегнула верхнюю пуговицу на кофточке, вытащила из-за пазухи лист бумаги и протянула его Молли.
   — «Не входить: идет репетиция». Значит, мы ни от кого не прячемся? Просто просим не мешать?
   — Ну да, — согласилась Лиззи, быстро отбила чечетку и побежала к дверям.
   Молли осталась на месте, сжимая в руках котелок, трость и качая головой. Когда Лиззи вернулась, Молли нахлобучила на голову котелок, а указательный палец подставила под нос, как усы. — Вечно ты втягиваешь меня в неприятности, Стэнли.
   — А?
   Молли покачала головой.
   — Не обращай внимания. Начнем?
   — Подожди, а что мы наденем?
   — Это же прослушивание, а не шоу, — напомнила Молли.
   — Нужно, чтобы все было как надо. Я уже говорила с миссис Джонни, она обещала сшить нам костюмы. Надо только купить всякое. Черные трусы, белые рубашки и такие пиджаки с хвостами. А еще чулки в сеточку. Миссис Джонни сошьет все, что мы не сможем купить. Кроме чулок, конечно. Ты знаешь, что она раньше шила театральные костюмы? А потом вышла на пенсию, и дядя Ник предложил ей стать экономкой. Честное слово. Ой, еще туфли нужны. Без них нельзя. Трусы, конечно, надо будет расшить блестками.
   — Конечно, — согласилась Молли. Внутри у нее все похолодело. — А когда прослушивание?
   — Не знаю. Когда мы будем готовы? Я здесь уже была сегодня, зарядила в проигрыватель диск. Это, конечно, не настоящий оркестр, но ничего, для прослушивания сойдет.
   — Угу, — промычала Молли, покоряясь судьбе. Да, это тебе не «Леденцовый кораблик» отплясывать.
   Час спустя Молли поняла, что к прослушиванию они будут готовы не скоро. Лиззи то и дело добавляла в танец что-нибудь новое. Сейчас Молли сидела на краю сцены и держалась руками за спину. Спина ныла. Лиззи, пританцовывая на ходу, крикнула на прощание, что после ужина еще одна репетиция.
   — Только если ты меня отыщешь, — пробормотала Молли, легла на спину и стала смотреть вверх, на прожектора. — По-моему, мне пора принимать витамины.
   Что за утро! Билли Уайт, Дерек Кембридж и свои собственные мысли: они всегда поджидали ее, стоило только решиться вспомнить о них. И эта бродвейская сенсация. А ведь еще даже не полдень.