Майклз Кейси. Какая еще любовь?

   — Неужели? — Тейлор взглянул на Доминика. — Понимаю. Надо сказать Карлу, он ее закопает где-нибудь в саду. Она ведь маленькая, раз-два — и готово.
   — Тейлор, перестань, — быстро сказал Доминик, пытаясь не засмеяться. Он же продюсер, великий и ужасный. Он очень зол. Не выходит. Он хмыкнул. — Знаешь что, Билли? Сходите за Бетани и приведите ее ко мне в кабинет. Я сам скажу ей, что никто у нее роль не отнимает.
   — Лучше я вызову нашего агента.
   — Нет, Билли, лучше идите к Бетани и успокойте ее. Ведь вы за нее беспокоитесь? За Бетани?
   Билли вздернула подбородок и зашагала обратно к дому для гостей.
   — Ты что, правда хочешь вытурить Бетани? — спросил Тейлор, как только мама Билли удалилась на безопасное расстояние.
   — Нет. Но ты меня вдохновил: хорошо бы закопать маму Билли в землю. И надпись написать, — ответил Доминик. — Пойдем, надо здесь убраться. Бутч! Доедай яблоко и помоги нам.
   — Дядя Ник, это был настоящий «хоум ран», правда? — спросил Бутч, пока они паковали биты и мячи в сумку. — Лиззи говорит, это не считается, но я ведь все обежал. Все базы.
   — Верно, парень, — согласился Доминик, махнув рукой Кевину, чтобы тот забирал сумки. — Ты обежал все базы. А теперь мы пойдем купаться. Только сначала сбегай в дом, прими душ. И когда ты успел так изваляться?
   Бутч потер испачканные мелом ноги.
   — Купаться? А еще миссис Джонни обещала нам сегодня ужин на улице. Гамбургеры, сосиски и все такое. Как будто у нас настоящие каникулы.
   — Точно. Тейлор, ты ужинаешь с нами?
   — Сосиски с гамбургерами? Еще бы. — Он положил мальчику руку на плечо. — Пошли, парень, поможем Кевину. Ник, ты в норме?
   — А что? Я хожу враскоряку?
   — Есть немного. Но я спрашивал про Билли. Стресс и все такое?
   — Не переживай, — ответил Доминик.
   По дороге к офису он вдруг понял, что у него все хорошо. А когда боль немного утихнет — станет отлично.
   — Пиф-паф! — Молли выскочила из-за дерева. — У тебя все нормально?
   Доминик посмотрел на нее и покачал головой.
   — Если еще кто-нибудь меня об этом спросит, я могу и заболеть. Что ты тут делаешь?
   — Тебя жду, чего еще. — Она оглянулась и быстро затащила его за дерево. Ощупала. — Где болит?
   Он остановил ее руку.
   — Молли, прости, женщине этого не понять. Я очень рад тебя… видеть, но сейчас немного не в форме, понимаешь? Знаешь старую поговорку? «Так приятно, что даже больно»? Чертовски верно.
   — О… — Она покраснела как рак. — Я не подумала.
   — Только не рассчитывай провести вечер в постели с книгой в руках. Мне с каждой минутой становится лучше.
   — Это намек, мистер Лонгстрит?
   — Я бы приказал, но тогда ты не придешь. Можешь расценивать это как настойчивую просьбу.
   Ее палец скользнул по его груди и замер на поясе брюк.
   — У тебя или у меня? Наверное, у тебя. А почему ты не возвращаешься в дом?
   — Мама Билли. Стоит мне решить одну проблему, как она тут же находит новую. Теперь она решила, что я хочу взять Лиззи на место Бетани.
   Молли нахмурилась.
   — С чего она взяла?
   — Бетани сегодня подслушала разговор Лиззи и миссис Джонни. Она знает, что Лиззи упросила меня устроить ей, как она это называет, «прослушивание ».
   — Да, плохо дело. Представляю, что будет, когда она узнает про меня. Мы с Лиззи танцуем вместе. А ведь я только сегодня поклялась ей, что не собираюсь заменять Синару. Доминик, может, ты просто отправишь Билли Уайт домой на две недели? Всем сразу станет легче.
   Она подняла руки.
   — Нет, забудь. Во-первых, это не мое дело, во-вторых, Бетани здесь ни при чем. Бедняжка. Знаешь, что? Пожалуй, я приглашу ее искупаться с нами. И на ужин тоже.
   — Ты же сама сказала, что это не твое дело.
   Она махнула рукой.
   — Ну да. Но нельзя же все время делать вид, что ее здесь нет? Это свинство.

Глава 21

   Молли сидела на кровати в комнате Лиззи и смотрела, как девочка вертится перед большим зеркалом.
   В глазах у Лиззи стояли слезы. Если бы могла, Молли зарыдала бы вместе с ней. Тело Лиззи застряло на полпути к округлым девичьим формам и никак не хотело расставаться с детской бёсполостью. Молли отлично помнила, как унизительно быть до такой степени плоской.
   — Ты только посмотри, Молли, — доска доской. Какая-то сосиска в купальнике! Позор. У меня фигура как у пятилетки. Все, я никуда не пойду. Только не с Бетани. Конечно, у нее все уже выросло. Молли, ты не могла так меня подставить. Неужели нельзя обойтись без нее?
   Бедняжка. Она и правда похожа на сосиску: плоская от плеч до бедер; пока единственная округлая линия в фигуре — по-девичьи мягкий изгиб поясницы. И попка симпатичная, если не бросит танцы, все с ней будет отлично.
   — У тебя ноги красивые, — попыталась подбодрить ее Молли.
   Лиззи презрительно фыркнула:
   — Подумаешь. Длинные, и все.
   Молли решила зайти с другой стороны:
   — Спорим, когда твоей маме было одиннадцать, она выглядела точно так же.
   — Мне через два месяца уже двенадцать. — Она шлепнула себя по груди. — И до сих пор ни намека.
   Ладно, попробуем еще раз:
   — Это оттого, что ты будешь высокая.
   Лиззи закатила глаза.
   — Брось, это просто чушь.
   Потом нахмурилась:
   — Ты думаешь?
   Если бы Молли знала!
   — Очень может быть. Твой организм слишком занят… занят тем, что растет вверх, поэтому ему некогда… отвлекаться на округлости. Твоя мама высокая?
   — Она же танцевала. Конечно, высокая. Но не плоская. Ты тоже высокая и тоже не плоская.
   — Зато до девятого класса я была как ты. Особенно тяжело приходилось на физкультуре. Все уже давно помогали друг другу застегивать лифчики, а я по-прежнему стаскивала майку через голову. Зато у меня были красивые ноги, как у тебя. И поэтому я стала носить шорты.
   — Ты и сейчас их носишь.
   — Потому что хорошее со временем становится еще лучше, а за ним и остальное подтягивается. Брось, ты ведь не собираешься торчать здесь, пока все плещутся в бассейне?
   — Не собираюсь. Пусть только Бетани попробует завизжать. Брызнешь на нее, и она уже верещит, как малявка. Не понимаю, зачем надо было ее приглашать?
   Понятно, кризис миновал.
   — Она здесь в гостях. — Молли встала. — Это ее мама устраивает скандалы. А если Бетани будет общаться только с ней, она вырастет в точности такой же. Вдруг, если ты покажешь, как можно веселиться, ей это понравится?
   — Ага. Конечно. Ты сама-то в это веришь?
   Молли пожала плечами.
   — Стараюсь. По крайней мере, пусть посмотрит на нормальных людей.
   — Ладно, ладно. — Лиззи еще раз посмотрела в зеркало. — Правда у меня по-настоящему красивые ноги? И волосы. Натуральных блондинок не так уж много. Это у меня от папы и дяди Ника. — Она накинула на плечи большое полотенце с вылинявшим Оззи Озборном. — Все. Я готова.
   — Молодец. А я еще нет. Беги за Бутчем, встретимся у бассейна. И не вздумайте лезть в воду, если рядом нет взрослых. Дяди Ника, например.
   Лиззи скорчила рожицу.
   — Да знаю. Мы оба хорошо плаваем. Нас мама научила.
   Они вышли из комнаты Лиззи. Девочка побежала за Бутчем, а Молли зашла в свою спальню. Она закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и вздохнула.
   Наконец-то одна.
   Как родители с ними справляются? Надо все время чем-то их занимать. Следить, чтобы не поранились. Не скучали. Переживать за них. Успокаивать, когда капризничают. Мечтать, какими они станут, а потом снова переживать. Столько любви, столько ответственности. Столько огорчений.
   — Спасибо, это не по мне. — Молли отошла от двери. Она очень полюбила Лиззи и Бутча, правда, но расставалась с ними с облегчением. Звонить им, писать письма, приезжать в гости. Играть вместе. Но отвечать за них?
   — Наркотики, уличные шайки, сигареты, попытки устроить в самый лучший колледж. С кем они дружат? Вдруг они напьются и станут гонять на машине? Заниматься незащищенным сексом? А потом женятся, выйдут замуж, заведут своих детей, и все пойдет сначала: ветрянка, содранные коленки, слезы, потому что они не такие, как все, и грудь у них еще не выросла. Да мало ли что? А у тебя каждый раз сердце на части разрывается. Только начни — и никогда не перестанешь быть родителем.
   Хотя некоторые так никогда и не начали. Например, ее родители. С таким же успехом они могли отложить яйцо, а когда Молли вылупилась, уплыть.
   — Нет, я не стану так поступать с ни в чем не повинным ребенком, — вслух заявила Молли, стянула топ, шорты и прошла в ванную. — Если уж в тебе этого нет, притворство не поможет.
   Подставив голову под струи воды, Молли с головой ушла в самокопание.
   Она эгоистка. Пустышка. Легкомысленная девчонка, которая боится ответственности. Где-то там, глубоко-глубоко в душе, оставалось пустое место, которое надо было заполнить чем-то… но чем? То, что должно было там вырасти, так и не выросло, никто ему не помог, не поддержал.
   Если бы только она знала, что должно там находиться, она бы все исправила. Господи, всю свою жизнь она мечется, пытаясь отыскать это неуловимое что-то.
   Она взяла мочалку и гель для душа и принялась намыливаться.
   Ее тело было прекрасно. Она не жалела на это сил.
   Чтобы никто не догадался про пустой угол в душе.
   — Хватит стенать, — скомандовала она себе. — Оставь это на ночь, как всегда. Сделай рекламную паузу.
   Она повесила мочалку на хромированный крючок и принялась намыливать голову. И запела:
   — Выброшу этого мужчину из головы, хей! ^[20]
   — Хей-хей, — подхватил Доминик, отдергивая штору. — Слышала новости, Молли? Всем приказано экономить воду.
   И забрался к ней под душ.
   Она попыталась бросить на него возмущенный взгляд, но не очень получилось: во-первых, мешала пена, во-вторых, Молли дико хотелось прижаться к нему всем телом.
   — Сумасшедший. Посреди дня. А если кто-то из детей…
   — Они плещутся в бассейне вместе с Тейлором. Он их развлекает тем, что швыряет в воду с бортика. Это про экономию воды.
   Он прижался к ней:
   — Давай помогу.
   Молли опустила руки, пальцы Доминика зарылись в ее волосы и стали нежно массировать голову.
   — Как приятно. У тебя здорово получается. Много тренировался? Нет, не отвечай.
   Она подняла к нему лицо, и его скользкие от шампуня ладони опустились ей на плечи. Упругие струи воды лились сверху, текли вместе с пеной по лицу, по груди, по его ладоням на ее груди. От воды его волосы стали темнее, а ресницы слиплись стрелками. Он лукаво улыбался, блестя глазами, и походил на озорного мальчишку, чертенка.
   А его руки, пальцы, губы дарили ей райское блаженство.
   — Теперь… моя очередь, — прошептала Молли, прильнув к нему, когда затихла последняя волна наслаждения.
   Он поцеловал ее мокрые волосы.
   — Ты, кажется, обещала меня вымыть?..
   — Никогда, — она взяла мочалку и гель для душа, — не отказываюсь от обещаний.
   Она принялась намыливать ему грудь и плечи, мочалкой выводя на его теле сложные узоры.
   — Ин… хм, интересный способ мытья, — вырвалось у Доминика, пока Молли взбивала пену вокруг его сосков. — Никогда не думал… Молли? Если не хочешь… о господи…
   Она опустилась на колени, ловко орудуя мочалкой.
   — Бедный мой, — пробормотала она, забыв про все свои благие намерения. На самом деле она собрала чемоданы и сбежала отсюда в первый же вечер. — Ммм, да ему лучше…
   — Молли…
   Все, что она сделала потом, было так естественно, как будто иначе и быть не могло.
   Молли умела со всей страстью отдаваться настоящему моменту…
   Она почувствовала прикосновение его рук; он подхватил ее под мышки, поднял, и они снова смотрели друг другу в глаза, пока их мокрые тела скользили и таяли. Наверное, струи воды испарялись, не успев коснуться их кожи.
   Молли изо всех сил обхватила Доминика, будто он был ее соломинкой, он прижал ее к себе, вошел в нее, взорвался внутри, и она взорвалась вместе с ним…
   Потом он снова мыл ее, а она — его. А потом ушел, не сказав ни слова, не стал мучить ее разговорами.
   Просто поцеловал в лоб и ушел, а она осталась стоять… пока не закончилась горячая вода и холодный душ не привел ее в чувство.
   — Ого… — только и смогла сказать она, моргая от стекающей по лицу воды. Потом повернула кран и вышла из душа.
   Она завернулась в большое банное полотенце и присела на край ванны. Попыталась успокоить дыхание. Постаралась собраться с мыслями. Разобраться…
   Шесть месяцев назад в Лас-Вегасе она развлекалась тем, что разносила в казино коктейли. Каждый раз возвращаясь домой одна. Не домой — в четырехкомнатный люкс отеля «Белладжо». Подсчитывать чаевые.
   Пять месяцев назад она, отчаянно скучая и с трудом сдерживая отвращение, следила за тем, как пятеро собак испражняются в сточный люк возле тротуара; бигль (самый маленький песик) всегда лил ей на туфли.
   Четыре месяца назад? Она поехала в Сан-Франциско, в гости к подруге по колледжу. Ну ладно, не подруги, а просто знакомой.
   Три месяца назад она все еще была в Калифорнии, разъезжала на роликах по кафе «У Дэнни».
   Два месяца…
   Молли нахмурилась, пытаясь вспомнить. Нет, не помнит. А, подождите. Она вернулась в Коннектикут: решила устроить себе каникулы. На три недели. Торчала целыми днями в кухне, мешаясь миссис Бими, потом бродила по большим пустынным комнатам, по огромному, ухоженному и такому безлюдному поместью.
   Месяц назад? Это просто. Джерри подкинул ей работу в одной вашингтонской газете — репортер-стажер. Вот откуда она уволилась без капли сожаления.
   Там она была раньше. А где сейчас? И куда направится дальше?
   Молли встала, обернула вокруг головы полотенце поменьше и прошла в комнату.
   Вопрос что надо. Куда ее занесет через месяц?
   — Как я устала, — сказала она своему отражению в зеркале, присев на туалетный столик. — Чертовски устала и не знаю, что делать дальше.
   Глаза защипало. Она прикусила губу и смотрела, как из глаз текут слезы.
   — Не увиливай, знаешь, — сказала она самой себе. — Ты можешь остановиться. Не отказываться от этого шанса.
   И сразу же больно куснул застарелый страх. Она съежилась, прижала руки ко рту и протянула тоненько:
   — Господи, а вдруг ничего не получится…
   — Молли?
   Отвернувшись, Молли стянула с головы полотенце и вытерла лицо. В дверях стояла Синара. Молли медленно вдохнула и выдохнула.
   — Привет, Синара. Случилось что-нибудь? — спросила она, мысленно мгновенно взяв себя в руки: один из многих ее талантов.
   — Случилось. — Актриса мелкими шажками вошла в комнату. На ногах у нее были босоножки на невообразимой платформе: золотой с металлическим блеском. Двигалась она, как модель на подиуме; подбородок поднят, руки вдоль тела. — Я прошлась мимо бассейна… Кажется, Тейлор там сейчас откачивает Дерека, иначе тот захлебнулся бы. Нравится?
   Синара покрутилась перед Молли. У актрисы была великолепная фигура, безо всяких скидок на возраст. Ярко-желтое бикини только подчеркивало ее красоту. Особенно когда Синара сняла короткую струящуюся накидку, едва доходившую до бедер.
   На голове у нее красовалась желтая шляпка в тон, на одной руке не меньше десятка тонких золотистых браслетов, на другой — один, но огромный, оранжевый, откровенно пластиковый. Вокруг шеи — ожерелье из пронзительно оранжевых бусин, каждая размером с мячик для пинг-понга. Оранжевая помада. Оранжевый лак для ногтей.
   — В жизни ничего подобного не видела. Где ты его нашла? — спросила Молли, указывая на оранжевый браслет.
   — Ангел привел меня сегодня днем в один изумительный бутик. И все мне подобрал. Между нами: он мне сказал, что сам все там покупает. Кажется, он по выходным участвует в показах. Удивительно! Я думала, такое только в Нью-Йорке бывает. Нет, скажи, тебе нравится? Это не слишком вызывающе?
   Немного похоже на костюм Королевы Трансвеститов, ну да ладно…
   Молли взяла солнцезащитный лосьон и принялась намазывать ноги.
   — Смотря чего ты хочешь, — сказала она. И подумала: «Если работать маяком в туманную погоду — самое оно».
   — Как чего? Голову Дерека, что же еще. — Синара надела накидку. — Кстати, я пришла за тобой, дорогая, так что поторапливайся. Я единственная еще не искупалась. Не считая Бетани. Мамаша закутала эту дурочку в полотенца и усадила под зонтик.
   — Я сейчас. — Молли намазала руки и плечи новой порцией крема. — Как у тебя дела с Дереком?
   Синара присела на стул и потерла лодыжку.
   — Пора его объездить. — Она улыбнулась Молли. — Все хорошо. Он хочет помочь мне с репетициями, пока есть время. Думаю, переживает за меня.
   — Конечно, — кивнула Молли. Секретов Дерека она этим не выдаст, так что нечего волноваться. — Скажи, а можно мне тоже будет прийти на ваши репетиции? Я, кажется, поняла, как нужно…
   Синара поднялась и жестом остановила Молли.
   — Спасибо, дорогая, но — нет. Не хочу показаться жестокой, но я и сама справлюсь.
   Молли моргнула.
   — Ничего.
   Она посмотрела, как Синара почти вприпрыжку вышла из комнаты.
   — Поиграли в Спасительницу, и хватит. Потом окликнула актрису, надеясь хотя бы рассказать свою идею.
   — Синара? — позвала она. В коридоре цокали каблуки. — Синара?
   Молли осенило. Она встала и заперла дверь на ключ.
   — Либо меня только что шикарно отбрили по-бродвейски, либо я права, — сказала она себе, доставая из шкафа купальник. — Хотя это меня не касается, — напомнила она себе, натягивая черное бикини. — И так проблем хватает.
   Она застегнула верхнюю часть купальника на животе, потом перевернула и поймала груди в чашечки. Обернула вокруг талии черное полупрозрачное парео, небрежно завязала его вокруг бедер, чтобы нижний край скользил по лодыжкам. Потом отыскала босоножки на шпильке: каблуки, тонкая подошва и витой кожаный ремешок на мыске.
   Синара была роскошна. Ее тело было роскошно. По-театральному.
   Выглядеть вызывающе сексуально очень здорово. Но Молли, помимо всего прочего, нравилась элегантная и дорогая простота. Например, мягкая черная соломенная шляпа, которую прислала миссис Бими. Спереди поля закручивались к тулье, выгодно подчеркивая волосы и лицо своим мягким изгибом, а сзади и по бокам свободно парили над плечами. Шляпа такая большая, что на спине нижний ее край доходит почти до талии. Она обожала эту шляпу, они с Молли идеально друг другу подходили.
   Из украшений она надела тонкую золотую цепочку (на лодыжку) и большой черный оникс (на указательный палец правой руки).
   Немного блеска для губ и чуть-чуть бледно-розовых теней. Она готова. Оружие к бою.
   Как Лиззи, она покрутилась перед высоким зеркалом, в котором отражалась в полный рост. Да, все на месте. Точно так же, как прошлым летом в Монако.
   Черный цвет выгодно оттенял ее светлую, неподвластную загару кожу и рыжие волосы.
   Молли уже собралась уходить, как вдруг внимательно вгляделась в зеркало и нахмурилась. Что-то изменилось.
   Она похлопала себя по животу. Нет, жира не было. Покрутилась так и сяк. Вроде не похудела. Тело все такое же.
   Нет, не такое.
   Молли подняла руки и сжала груди руками. Ее кожу… покалывало.
   Она приложила ладони к щекам и закрыла глаза. Вспомнила ласкающие руки Доминика, его губы…
   Каждая жилка, каждый мускул, каждая капля крови в ней изменились. Стали свободнее. Как будто в них вдохнули жизнь.
   Она опустила руки и прошлась по комнате, повернулась и дошла до зеркала, следя за собой.
   Ее походка стала другой. Даже походка!
   Она всегда была уверена в себе. Но сейчас появилась новая уверенность. Она всегда чувствовала свое тело. Но сейчас это была новая чувственность.
   — Что же он со мной сделал? — спросила она себя. — Куда я разрешила ему пробраться?

Глава 22

   — Спасибо, что возишься с ними, — сказал Доминик Тейлору. Они лежали в шезлонгах в тени. Лиззи и Бутч сидели на траве на полотенцах и играли в какую-то электронную игру. — Я твой должник.
   — Э, дружище, ты мне должен гораздо больше, чем думаешь. Пока ты пропадал, я успел провести за тебя пару раундов с мамой Билли.
   — Не стоит, Тейлор, — вздохнул Доминик. — Она у меня под контролем.
   — Да? Значит, ты согласен дать Бетани другое соло?
   Доминик подпрыгнул в шезлонге. .
   — С чего это? Сценарий никто не менял.
   — Я ей так и сказал. — Тейлор отхлебнул пива из банки и продолжил: — Она требует нечто проникновенное.
   — Бетани играет девчонку. Забавную, шкодливую девчонку.
   — Я тоже так думал. Но мама Билли жаждет продемонстрировать все таланты Бетани. Говорит, ты согласен.
   — Черта с два я согласен. Где она? Я так ей и скажу.
   — Не надо. Я уже все уладил.
   Доминик откинулся на подушки.
   — Опять намекнул на Карла с лопатой? Мне все больше по душе эта идея.
   — В ней есть блеск гениальности, согласись. Нет, я перевел стрелки. Сказал, что мы действительно подумываем немного изменить роль Бетани. А то и вообще убрать. Синара слишком зрелая, сказал я ей, для такой юной сестры. Поэтому мы хотели бы немного состарить Мелани. В конце концов, репетиции — это творческий процесс.
   — Странно. Я не слышал взрыва. Как она отреагировала?
   — Умчалась перечитывать контракт Бетани, звонить своему агенту, втыкать булавки в твою восковую куклу. Мало ли у нее дел? Она не здесь, и это главное.
   — Замечательно. — Доминик почувствовал, что с мамой Билли ему грозит очередная головная боль. — Кажется, ты только напортил.
   — Почему? Она всю ночь теперь глаз не сомкнет, станет вытягивать Бетани, чтобы сделать ее повыше.
   — Или снова начнет донимать меня идеями насчет перемены состава. Сначала она решила, что я привез Молли на замену Синаре. Потом — что я хочу заменить Бетани на Лиззи. Теперь она решит, что на месте Бетани окажется Молли.
   — Черт, — мрачно произнес Тейлор, допивая пиво. — Мне даже в голову не пришло. Прости. Я хотел помочь. Наверное, мне лучше бренчать на рояле и пачкать нотную бумагу, как выразилась мама Билли о моей роли в этом шоу.
   — Вот и займись, — посоветовал Доминик. — Переходим к следующему вопросу. Я вижу Бетани спеленатую, как мумия. А где Дерек и Синара?
   — Наверное, шушукаются в укромном уголке. Не знаю. Когда я их видел, Синара разгуливала вдоль бассейна с улыбкой искусительницы, а Дерек прыгал вокруг нее с идиотски счастливым видом. Они снова вместе, мамой клянусь. Вот и хорошо, проще будет репетировать.
   Доминик ощутил, что над его головой сгущаются тучи. День начался безрадостно из-за мерзкого анализа в больнице, но потом дела пошли на лад: бейсбол (не считая того мяча в пах) и восхитительный душ вдвоем с Молли. И вот снова все наперекосяк.
   — Проще. Или сложнее. Что, если нам придется отказать Синаре?
   Несколько секунд Тейлор молчал.
   — Знаешь что? Я умываю руки. Лучше пойду бренчать на рояле и пачкать нотную бумагу. И как ты со всем этим справляешься? Я бы на твою работу не согласился, даже если бы ты выдавал мне зарплату двойниками Джулии Роберте. Ого, гляди! Сюда идет Молли. Спорим, ты ждешь не дождешься, когда твои причиндалы снова заработают? Шикарная девчонка.
   — Тейлор, прибереги свои восторги для дешевого паба.
   Тейлор фыркнул.
   — Ну и занудным вы стали, мистер Доминик, сэр. — Он встал и махнул Доминику: — Смотри, какой я хороший. Сам ухожу.
   — Проваливай скорее, — согласился Доминик, глядя, как Молли идет вдоль бассейна.
   Эти длинные ноги. Немыслимая шляпа. Королевская осанка. Большие круглые очки — решила пошутить, догадался Доминик. Изгиб бедер. Она действительно самая красивая женщина в мире или он настолько потерял голову, что ничего не соображает? Да какая разница.
   — Сюда, Молли. — Он набросил на соседний шезлонг чистое полотенце. — Ты выглядишь… сама знаешь как.
   Она засмеялась и села. Когда она вытягивала ноги, прозрачная юбка-парео распахнулась, открывая стройные бедра.
   — Ужин скоро? У меня разыгрался… аппетит.
   Он откинулся в шезлонге и принялся пожирать ее взглядом сверху донизу.
   — Тебе страшно повезло, что дети неподалеку. — Протянув руку, он дотронулся до маленькой татуировки в форме бабочки на ее бедре. — Я ее уже видел. Почему бабочка?
   — Ты разве не слышал эту историю? Где-то на Амазонке взлетела бабочка, а у нас от этого здесь ураган. Это мой вариант штормового предупреждения. — Она сняла свою невероятную шляпу и встряхнула кудрями. — Как думаешь, дети готовы еще раз искупаться?
   — Ты так и пойдешь в воду?
   — Конечно. Какой смысл надевать купальник, если не собираешься купаться?
   — Не знаю. Пусть тебе это Синара объяснит. Что скажешь о ее наряде?
   — Ничего. Мое мнение тут совершенно не важно. Выглядит она счастливой. Кстати, раз ни ее, ни Дерека поблизости не видно, могу предположить, что они счастливы оба. Отдыхай, я схожу к детям, пока они не забыли, кто их няня.
   Она сняла босоножки и парео. У Доминика мелькнула мысль, не прикрыть ли плавки ее шляпой.
   — Я не устал, — сказал он и лениво подумал, что мог бы искупаться вместе с ней.
   — Еще как устал. У тебя был длинный день. Закрывай глаза, а когда надо будет, мы тебя позовем к ужину.
   — Я должен тебя охранять. — Он поудобнее развалился на подушках. — Ты хорошо плаваешь?
   Молли бросила очки на шезлонг.
   — Шутишь? Имей в виду, я получила голубую ленту за прыжки с вышки в «Школе Юных Леди» мисс Паулсон, — улыбнулась она. — Как раз перед тем, как меня оттуда выгнали. На официальном празднике совместно со «Школой Юных Джентльменов» Бриархуста кто-то подмешал во все напитки ром. До сих пор не понимаю, почему решили, что это я?