Страница:
Встреча состоялась в воскресенье, второго июля, в семь часов вечера. Я преобразился в Ника Мейлера – его мужественный облик как нельзя лучше соответствовал образу покорителя Вселенной. Вот ведь как бывает: от человека давным-давно ничего не осталось, а внешность его продолжает жить…
– Господин Ферсман? – осведомился я, глядя на стоявшего у калитки невысокого сухощавого человека.
– Господин Журавлев – с приятной улыбкой ответствовал он. – Рад вас видеть. Проходите…
– Спасибо…
Я прошел по дорожке к дому. Профессор распахнул передо мной дверь:
– На второй этаж, пожалуйста, в кабинет…
Ничего не имея против, послушно пошел в указанном направлении.
Кабинет Ферсмана поражал чистотой и порядком. У меня сложилось ощущение, что каждая вещь тут лежала на строго отведенном ей месте.
– Присаживайтесь… – предложил профессор, садясь в кресло. – Итак, я вас слушаю.
– Спасибо…
Я сел, внимательно посмотрел на профессора, размышляя о том, с чего начать.
– Дело в том, профессор, что на одной из далеких планет я встретил очень необычное существо. Разумное существо, способное принимать любую форму. Вы когда-нибудь слышали о таком?
– Вы действительно встречали подобное существо? – Профессор даже подался вперед. – Где?
– Вы не ответили на мой вопрос, профессор. Вы слышали о нем?
– Да, конечно, – торопливо кивнул тот. – Его называют метаморфом.
– Кажется, по латыни Polymorphic Sapiens, если не ошибаюсь?
– Да, когда-то его называли так, но сейчас совсем другая классификация, – нетерпеливо отмахнулся профессор. – Так вы видели его?
– Даже больше… – Я невольно улыбнулся. – Он перед вами, профессор.
– Простите, но это не слишком удачная шутка, – насупился профессор. – Я думал, у нас с вами серьезный разговор.
– А кто сказал, что нет? – осведомился я. – Прошу вас, не кричите. Иначе придется вас убить…
Еще раз улыбнувшись профессору, я медленно – чтобы Ферсман как следует все разглядел – изменил свою голову.
Не скрою, за профессором было очень забавно наблюдать. Он не закричал – лишь лицо побледнело да пальцы вцепились в подлокотники кресла, а глаза наполнились ужасом. Не желая совсем запугать ученого, я снова принял человеческий облик.
– Вот так вот, – сказал я, с интересом глядя на помертвевшего от страха профессора. – Надеюсь, вам понравилось?
Ферсман ничего не ответил. Вжавшись в спинку кресла, он неотрывно смотрел на меня; отвисшая челюсть слегка дрожала.
– Ну-ну, профессор… Я вовсе не собираюсь причинять вам вред. Уверяю, я пришел к вам только для консультации.
– Да… – еле слышно прошептал Ферсман. – Понимаю…
– Тем лучше… В доме имеется выпивка?
– Вни… внизу… – Профессор трясущейся рукой показал на дверь. – В гостиной есть бар… Мне… сходить?
– Здесь есть кто-нибудь еще?
– Нет… – замотал головой профессор. – Я живу один.
– Прекрасно. Тогда сходим вместе, не возражаете?
Разумеется, профессор не возражал, и мы в обнимку, как добрые старые друзья, спустились в гостиную.
В баре хватало разнокалиберных бутылок. Заставив профессора выпить большой бокал коньяка, я усадил его в кресло и сел напротив. Лицо Ферсмана начало розоветь – верный признак того, что ученый муж возвращается к жизни.
– Так-то лучше, – улыбнулся я профессору. – Теперь о деле.
– Да, конечно…-Кивнул профессор все еще с опаской. – Что вы хотите от меня?
– Помощи, профессор… Дело в том, что я бессмертен. Это мне ужасно не нравится. Я живу уже очень долго и хотел бы иметь возможность умереть. Разумеется, когда захочу.
– Умереть? – переспросил Ферсман. – Но почему?
– Вы меня не слышите…, – Я осуждающе покачал головой. – Мне надоела моя жизнь. Я хочу умереть. Вам ясно?
– Да, все понял…-кивнул профессор. – Что я конкретно должен сделать?
– Мне надо, чтобы вы изучили мою физиологию, принципы функционирования моего организма. Я надеюсь, что это позволит вам создать яд, или какой-нибудь механизм, или еще что-то, способное отправить меня в ад. По итогам работы вы наверняка станете лауреатом межпланетной премии в области биологии. Кроме того, я отдельно оплачу ваши услуги. Здесь двадцать тысяч кредов… – Я бросил на журнальный столик две пачки банкнот. – По окончании работы получите в сто раз больше. Устраивает?
– Конечно… – ответил профессор, даже не взглянув на деньги. – Но мне нужно ставить какие-то опыты… вести исследования…
– Разумеется, профессор, мы обо всем договоримся. Сделаем так: даю вам время немного подумать. Приду завтра в это же время и сообщу всю сопутствующую информацию… Еще раз заверяю: вам совершенно нечего бояться – с вашей головы не упадет ни волоса. Я обещаю! А слово свое держу всегда. Но учтите: если вы проговоритесь обо мне или сдадите меня властям…
– Что вы, нет… – замотал головой профессор. – Как можно?!
– Значит, мы понимаем друг друга…-Я поднялся с кресла, профессор тоже вскочил. – Всего хорошего, господин Ферсман. И помните о нашем уговоре…
Верил ли я профессору? Нет. Не потому, что именно он мог меня обмануть, – просто с некоторых пор я вообще перестал доверять людям… Именно поэтому не стал уходить очень далеко, а расположился на уютной скамейке в небольшом скверике: оттуда я мог без проблем наблюдать за домом профессора… В сквере просидел больше двух часов, однако никакой повышенной активности возле дома Ферсмана не заметил. Похоже, он и в самом деле не стал на меня доносить. Тем лучше… Поднявшись со скамейки, я не торопясь пошел в сторону автобусной платформы.
До Москвы добрался лишь к половине одиннадцатого. Было уже темно. Выбравшись из приземлившегося автобуса, не спеша пошел домой. Мог бы взять и такси, но почему бы и не пройтись десять минут?
Меня переполняла какая-то грусть, может, именно поэтому я и обратил внимание на стоявшую у стены многоэтажки высокую девушку в темном легком платьице. Нетрудно было догадаться, что она здесь делает. Я подумал о том, что за прошедшие четыре сотни лет в мире ничего не изменилось. Оно и понятно: люди всегда остаются людьми…
Судя по поведению, девушка не слишком давно взялась осваивать свою профессию. Мне даже показалось, что она намеренно прячется в тень.
Можно было пройти мимо, однако я остановился. Не потому, что захотел ее. Просто подумал, что из-за своей глупости юное создание может попасть в какую-нибудь неприятную историю. Зря она сюда пришла…
Я стоял и смотрел на нее. Она опустила голову. Подстроив зрение, я без труда различил красные пятна на ее щеках. Она, кажется, собиралась заплакать.
– Первый раз? – спросил я. Девушка кивнула и еще ниже опустила голову. Я подумал, что сейчас она убежит, и осторожно взял ее за руку. – Не бойся. Пошли со мной…
За всю дорогу до моего дома она не проронила ни слова. Я тоже молчал, размышляя о том, нужно ли мне это, учитывая последствия последнего романтического свидания?.. Тем не менее прогонять ее не стал: пусть переночует в зале на диванчике. Утром уйдет, и больше я ее никогда не увижу…
– Вы здесь живете? – спросила она, когда мы вошли во двор.
– Да…
Глупый вопрос… Ей просто захотелось сказать хоть что-то: она чувствовала себя неловко и пыталась скрыть это.
– Проходи…
В доме было тихо. Провожая гостью в зал, я думал, что у меня, в сущности, даже нечего поесть. Вряд ли ей понравится сырое мясо.
Пришлось заказать ужин с доставкой на дом – благо неподалеку находился небольшой ресторанчик. Наверное, это было довольно дорого, поэтому девушка – я даже не знал ее имени – посмотрела на меня с удивлением.
– Сейчас привезут чего-нибудь поесть, – сказал я, включая телевизор. – А пока отдыхай.
– Да, спасибо… – кивнула она, пряча глаза: ей действительно было стыдно. Впрочем, меня это мало беспокоило. Повернувшись, я вышел в соседнюю комнату, зная, что, если останусь, она опять начнет задавать глупые вопросы.
Ужин привезли через четверть часа. Два услужливых официанта быстро сервировали стол. Расплатившись (названная ими сумма меня не впечатлила), я запер за ними дверь.
– Садись, – сказал я, взглянув на девушку. – И не стесняйся. Будь как дома.
– Да, сэр… – тихо ответила она. Я невольно усмехнулся: давненько меня не сэром.
– Шампанское, коньяк?
– Шампанское, если можно. Чуть-чуть…
Открыв шампанское, я наполнил фужеры и взглянул нее. В принципе, очень даже недурна собой… Особе, если смыть всю косметику.
– Твое здоровье. Ешь, не стесняйся… Я выпил и приступил к трапезе. Она ела мало, то и дело косясь на меня. Я реагировал на ее взгляды – мои мысли были заняты другим. Я думал о завтрашней встрече с профессоре, том, что надо бы приехать туда пораньше и тщательно проверить. Зачем мне неожиданности?..
Ужин проходил в полном молчании, не считая орущего телевизора. Девушка никак не могла взять руки: ведь после ужина должно начаться то, ради чего сюда пришла…
Она ошиблась. Поев, я встал и вышел в спальню. вернулся через пару минут – девушка восприняла мое вращение как нечто очень неприятное, но неизбежное.
– Здесь двадцать тысяч, – сказал я, выкладывая на две пачки банкнот. – Они твои. Убери здесь все, посуду. Переночевать можешь на диванчике, утром уйдешь Спокойной ночи…
Я ушел в спальню и прикрыл за собой дверь. Когда проснулся, ее уже не было. Посуда чисто вымыта и аккуратно расставлена. Она даже вымыла на кухне пол. На столе лежала салфетка, на которой крупно значилось: «бо»… все
К вилле профессора я подошел за десять минут до назначенного срока. Профессор ждал у калитки. Я что рискую, однако выбора не было.
– Здравствуйте, профессор, – сказал я, внимательно глядя на Ферсмана. – У вас все в порядке?
– Здравствуйте… Конечно… Проходите…
Профессор уже не трясся от страха. От него попахивало коньяком – не иначе принял для храбрости. Меня это вполне устраивало.
Расположились мы снова в его кабинете. Удобно устроившись в кресле, я какое-то время помолчал, собираясь с мыслями. Ферсман терпеливо ждал.
– Прежде всего, профессор, – начал я, – вам придется уяснить, что живые существа на деле устроены несколько сложнее, чем вы себе это представляете. У них есть две основные составляющие – биологическая и энергетическая. Биологическая – это собственно тело, а энергетическая – особая форма чистой энергии. На моей родной планете дела обстоят именно так, и я не думаю, что у вас – иначе. Именно энергетическое тело – назовем его так – является основой любого живого существа. Однако у большинства индивидов после смерти энергетическое тело или распадается, или куда-то попадает, возможно, отсюда и ваши понятия Рая и Ада… У нас все по-другому, поэтому убить меня в привычном значении этого слова нельзя. Даже если вы уничтожите мое физическое тело, я все равно вернусь: тело энергетическое подыщет себе подходящий живой организм и внедрится в него. Я хочу изменить этот процесс и прошу вас помочь мне. Давайте сделаем так: вы задавайте мне вопросы, а я буду отвечать на них. Согласны?
– Хорошо… – ответил профессор; его глаза заблестели. – Чем определяется ваша способность менять форму?
– Тканевым Модификатором. Хотите знать подробности?
– Разумеется.
– Ну слушайте…
Глава третья
– Господин Ферсман? – осведомился я, глядя на стоявшего у калитки невысокого сухощавого человека.
– Господин Журавлев – с приятной улыбкой ответствовал он. – Рад вас видеть. Проходите…
– Спасибо…
Я прошел по дорожке к дому. Профессор распахнул передо мной дверь:
– На второй этаж, пожалуйста, в кабинет…
Ничего не имея против, послушно пошел в указанном направлении.
Кабинет Ферсмана поражал чистотой и порядком. У меня сложилось ощущение, что каждая вещь тут лежала на строго отведенном ей месте.
– Присаживайтесь… – предложил профессор, садясь в кресло. – Итак, я вас слушаю.
– Спасибо…
Я сел, внимательно посмотрел на профессора, размышляя о том, с чего начать.
– Дело в том, профессор, что на одной из далеких планет я встретил очень необычное существо. Разумное существо, способное принимать любую форму. Вы когда-нибудь слышали о таком?
– Вы действительно встречали подобное существо? – Профессор даже подался вперед. – Где?
– Вы не ответили на мой вопрос, профессор. Вы слышали о нем?
– Да, конечно, – торопливо кивнул тот. – Его называют метаморфом.
– Кажется, по латыни Polymorphic Sapiens, если не ошибаюсь?
– Да, когда-то его называли так, но сейчас совсем другая классификация, – нетерпеливо отмахнулся профессор. – Так вы видели его?
– Даже больше… – Я невольно улыбнулся. – Он перед вами, профессор.
– Простите, но это не слишком удачная шутка, – насупился профессор. – Я думал, у нас с вами серьезный разговор.
– А кто сказал, что нет? – осведомился я. – Прошу вас, не кричите. Иначе придется вас убить…
Еще раз улыбнувшись профессору, я медленно – чтобы Ферсман как следует все разглядел – изменил свою голову.
Не скрою, за профессором было очень забавно наблюдать. Он не закричал – лишь лицо побледнело да пальцы вцепились в подлокотники кресла, а глаза наполнились ужасом. Не желая совсем запугать ученого, я снова принял человеческий облик.
– Вот так вот, – сказал я, с интересом глядя на помертвевшего от страха профессора. – Надеюсь, вам понравилось?
Ферсман ничего не ответил. Вжавшись в спинку кресла, он неотрывно смотрел на меня; отвисшая челюсть слегка дрожала.
– Ну-ну, профессор… Я вовсе не собираюсь причинять вам вред. Уверяю, я пришел к вам только для консультации.
– Да… – еле слышно прошептал Ферсман. – Понимаю…
– Тем лучше… В доме имеется выпивка?
– Вни… внизу… – Профессор трясущейся рукой показал на дверь. – В гостиной есть бар… Мне… сходить?
– Здесь есть кто-нибудь еще?
– Нет… – замотал головой профессор. – Я живу один.
– Прекрасно. Тогда сходим вместе, не возражаете?
Разумеется, профессор не возражал, и мы в обнимку, как добрые старые друзья, спустились в гостиную.
В баре хватало разнокалиберных бутылок. Заставив профессора выпить большой бокал коньяка, я усадил его в кресло и сел напротив. Лицо Ферсмана начало розоветь – верный признак того, что ученый муж возвращается к жизни.
– Так-то лучше, – улыбнулся я профессору. – Теперь о деле.
– Да, конечно…-Кивнул профессор все еще с опаской. – Что вы хотите от меня?
– Помощи, профессор… Дело в том, что я бессмертен. Это мне ужасно не нравится. Я живу уже очень долго и хотел бы иметь возможность умереть. Разумеется, когда захочу.
– Умереть? – переспросил Ферсман. – Но почему?
– Вы меня не слышите…, – Я осуждающе покачал головой. – Мне надоела моя жизнь. Я хочу умереть. Вам ясно?
– Да, все понял…-кивнул профессор. – Что я конкретно должен сделать?
– Мне надо, чтобы вы изучили мою физиологию, принципы функционирования моего организма. Я надеюсь, что это позволит вам создать яд, или какой-нибудь механизм, или еще что-то, способное отправить меня в ад. По итогам работы вы наверняка станете лауреатом межпланетной премии в области биологии. Кроме того, я отдельно оплачу ваши услуги. Здесь двадцать тысяч кредов… – Я бросил на журнальный столик две пачки банкнот. – По окончании работы получите в сто раз больше. Устраивает?
– Конечно… – ответил профессор, даже не взглянув на деньги. – Но мне нужно ставить какие-то опыты… вести исследования…
– Разумеется, профессор, мы обо всем договоримся. Сделаем так: даю вам время немного подумать. Приду завтра в это же время и сообщу всю сопутствующую информацию… Еще раз заверяю: вам совершенно нечего бояться – с вашей головы не упадет ни волоса. Я обещаю! А слово свое держу всегда. Но учтите: если вы проговоритесь обо мне или сдадите меня властям…
– Что вы, нет… – замотал головой профессор. – Как можно?!
– Значит, мы понимаем друг друга…-Я поднялся с кресла, профессор тоже вскочил. – Всего хорошего, господин Ферсман. И помните о нашем уговоре…
Верил ли я профессору? Нет. Не потому, что именно он мог меня обмануть, – просто с некоторых пор я вообще перестал доверять людям… Именно поэтому не стал уходить очень далеко, а расположился на уютной скамейке в небольшом скверике: оттуда я мог без проблем наблюдать за домом профессора… В сквере просидел больше двух часов, однако никакой повышенной активности возле дома Ферсмана не заметил. Похоже, он и в самом деле не стал на меня доносить. Тем лучше… Поднявшись со скамейки, я не торопясь пошел в сторону автобусной платформы.
До Москвы добрался лишь к половине одиннадцатого. Было уже темно. Выбравшись из приземлившегося автобуса, не спеша пошел домой. Мог бы взять и такси, но почему бы и не пройтись десять минут?
Меня переполняла какая-то грусть, может, именно поэтому я и обратил внимание на стоявшую у стены многоэтажки высокую девушку в темном легком платьице. Нетрудно было догадаться, что она здесь делает. Я подумал о том, что за прошедшие четыре сотни лет в мире ничего не изменилось. Оно и понятно: люди всегда остаются людьми…
Судя по поведению, девушка не слишком давно взялась осваивать свою профессию. Мне даже показалось, что она намеренно прячется в тень.
Можно было пройти мимо, однако я остановился. Не потому, что захотел ее. Просто подумал, что из-за своей глупости юное создание может попасть в какую-нибудь неприятную историю. Зря она сюда пришла…
Я стоял и смотрел на нее. Она опустила голову. Подстроив зрение, я без труда различил красные пятна на ее щеках. Она, кажется, собиралась заплакать.
– Первый раз? – спросил я. Девушка кивнула и еще ниже опустила голову. Я подумал, что сейчас она убежит, и осторожно взял ее за руку. – Не бойся. Пошли со мной…
За всю дорогу до моего дома она не проронила ни слова. Я тоже молчал, размышляя о том, нужно ли мне это, учитывая последствия последнего романтического свидания?.. Тем не менее прогонять ее не стал: пусть переночует в зале на диванчике. Утром уйдет, и больше я ее никогда не увижу…
– Вы здесь живете? – спросила она, когда мы вошли во двор.
– Да…
Глупый вопрос… Ей просто захотелось сказать хоть что-то: она чувствовала себя неловко и пыталась скрыть это.
– Проходи…
В доме было тихо. Провожая гостью в зал, я думал, что у меня, в сущности, даже нечего поесть. Вряд ли ей понравится сырое мясо.
Пришлось заказать ужин с доставкой на дом – благо неподалеку находился небольшой ресторанчик. Наверное, это было довольно дорого, поэтому девушка – я даже не знал ее имени – посмотрела на меня с удивлением.
– Сейчас привезут чего-нибудь поесть, – сказал я, включая телевизор. – А пока отдыхай.
– Да, спасибо… – кивнула она, пряча глаза: ей действительно было стыдно. Впрочем, меня это мало беспокоило. Повернувшись, я вышел в соседнюю комнату, зная, что, если останусь, она опять начнет задавать глупые вопросы.
Ужин привезли через четверть часа. Два услужливых официанта быстро сервировали стол. Расплатившись (названная ими сумма меня не впечатлила), я запер за ними дверь.
– Садись, – сказал я, взглянув на девушку. – И не стесняйся. Будь как дома.
– Да, сэр… – тихо ответила она. Я невольно усмехнулся: давненько меня не сэром.
– Шампанское, коньяк?
– Шампанское, если можно. Чуть-чуть…
Открыв шампанское, я наполнил фужеры и взглянул нее. В принципе, очень даже недурна собой… Особе, если смыть всю косметику.
– Твое здоровье. Ешь, не стесняйся… Я выпил и приступил к трапезе. Она ела мало, то и дело косясь на меня. Я реагировал на ее взгляды – мои мысли были заняты другим. Я думал о завтрашней встрече с профессоре, том, что надо бы приехать туда пораньше и тщательно проверить. Зачем мне неожиданности?..
Ужин проходил в полном молчании, не считая орущего телевизора. Девушка никак не могла взять руки: ведь после ужина должно начаться то, ради чего сюда пришла…
Она ошиблась. Поев, я встал и вышел в спальню. вернулся через пару минут – девушка восприняла мое вращение как нечто очень неприятное, но неизбежное.
– Здесь двадцать тысяч, – сказал я, выкладывая на две пачки банкнот. – Они твои. Убери здесь все, посуду. Переночевать можешь на диванчике, утром уйдешь Спокойной ночи…
Я ушел в спальню и прикрыл за собой дверь. Когда проснулся, ее уже не было. Посуда чисто вымыта и аккуратно расставлена. Она даже вымыла на кухне пол. На столе лежала салфетка, на которой крупно значилось: «бо»… все
К вилле профессора я подошел за десять минут до назначенного срока. Профессор ждал у калитки. Я что рискую, однако выбора не было.
– Здравствуйте, профессор, – сказал я, внимательно глядя на Ферсмана. – У вас все в порядке?
– Здравствуйте… Конечно… Проходите…
Профессор уже не трясся от страха. От него попахивало коньяком – не иначе принял для храбрости. Меня это вполне устраивало.
Расположились мы снова в его кабинете. Удобно устроившись в кресле, я какое-то время помолчал, собираясь с мыслями. Ферсман терпеливо ждал.
– Прежде всего, профессор, – начал я, – вам придется уяснить, что живые существа на деле устроены несколько сложнее, чем вы себе это представляете. У них есть две основные составляющие – биологическая и энергетическая. Биологическая – это собственно тело, а энергетическая – особая форма чистой энергии. На моей родной планете дела обстоят именно так, и я не думаю, что у вас – иначе. Именно энергетическое тело – назовем его так – является основой любого живого существа. Однако у большинства индивидов после смерти энергетическое тело или распадается, или куда-то попадает, возможно, отсюда и ваши понятия Рая и Ада… У нас все по-другому, поэтому убить меня в привычном значении этого слова нельзя. Даже если вы уничтожите мое физическое тело, я все равно вернусь: тело энергетическое подыщет себе подходящий живой организм и внедрится в него. Я хочу изменить этот процесс и прошу вас помочь мне. Давайте сделаем так: вы задавайте мне вопросы, а я буду отвечать на них. Согласны?
– Хорошо… – ответил профессор; его глаза заблестели. – Чем определяется ваша способность менять форму?
– Тканевым Модификатором. Хотите знать подробности?
– Разумеется.
– Ну слушайте…
Глава третья
Звонок раздался в половине третьего ночи. Обычно ночью просто так не беспокоят, поэтому Денис торопливо нащупал линком.
– Рудаков, слушаю…
Звонили из Звенигорода. Выслушав сообщение, Денис нахмурился.
– Хорошо, я понял. Отдыхайте, созвонимся утром…
Он положил трубку, тихо чертыхнулся. Итак, они его упустили.
Новость неприятная. Убийца действительно вернулся к оврагу, вероятно собирался закопать останки очередной жертвы. И там сразу понял, что устроенное им захоронение обнаружено… Он бросился к глайдеру и погнал машину к Москве. За ним следили с помощью «глаза», но преступник, видимо, догадался о техническом «сопровождении» и сумел уйти от наблюдения. Его потеряли в районе Университета: глайдер нырнул под Эстакаду и больше в поле зрения наблюдателей не появился.
Можно было отправиться в Звенигород, снова осмотреть овраг, проанализировать записи наблюдения… Но Денис понимал: это уже ничего не даст… Пусть работают особисты – им сподручнее. А он как следует выспится. Главное начнется завтра.
На работу утром он приехал раньше обычного. Пройдя по пустым коридорам, зашел в кабинет, сел в кресло. Итак, положение очень осложнилось: теперь метаморф знает, что его пребывание в Москве обнаружено… Как он поведет себя дальше? Уедет из Москвы или же, напротив, бросит спецслужбам вызов?.. Судя по Виоле, нахальства ему не занимать… Да, чудовище вполне может остаться в Москве.
Без четверти восемь Денис взял трубку линкома и набрал номер Королькова: возможно, особисты смогли проследить за монстром – у них техника получше.
Максим ответил почти сразу.
– Да? – послышался в трубке его спокойный голос.
– Максим, здравствуй, это Денис Рудаков. Мы его упустили в районе Эстакады. Как у вас?
– Привет, Денис. У нас не лучше: потеряли там же. Он бросил под Эстакадой глайдер и через сотню метров скрылся в канализационном коллекторе.
– Дом его проверили? – Денис не сомневался, что по номерам машины особисты быстро вычислили владельца.
– Да, он туда уже не вернулся. Бабенко Игорь Георгиевич, тридцати шести лет, коммерсант… Только теперь все это нам не поможет.
– Да, похоже на то, – согласился Денис. – Я вчера говорил с нашими технарями. Сегодня они установят по городу тепловизоры и соединят с телекамерами: если тепловизор заметит что-то необычное, телекамера зафиксирует объект – это поможет нам его выследить.
– Дельная мысль… – Чувствовалось, что Корольков задумался. – И сколько штук вы установите?
– Около сотни наскребем. Может, и вы подключитесь? Тогда весь город удастся перекрыть.
– Согласен. Пусть твои ребята позвонят по номеру К-374-18-225, спросят Ваню. Думаю, они договорятся.
– Хорошо, Максим, я им передам… – Денис быстро записал номер линкома. – Ну, у меня пока все.
– Звони, если что…
– Обязательно…
Денис положил трубку и откинулся в кресле. Похоже, Максим и в самом деле неплохой мужик, с которым можно работать. Надо подождать технарей, сообщить им о разговоре с особистом. Пусть сотрудничают! Чем больше установят тепловизоров, тем меньше у метаморфа будет шансов остаться незамеченным.
* * *
Профессор Ферсман оказался на удивление умным человеком – признаюсь, это стало для меня настоящим открытием. Все, что я ему рассказывал, он схватывал на лету, не пользуясь никакими записями. Как пояснил профессор, у него была абсолютная память. Вот и считай после этого людей примитивными!
Наше общение сделалось почти ежедневным и даже начало доставлять мне удовольствие: давненько не удавалось поговорить с действительно умным существом. Именно поэтому я испытал разочарование, когда Ферсман объявил, что у него уже есть все для начала исследований и что мне следует зайти к нему примерно через месяц.
– Я пока изучу ваши ткани, – пояснил он. – Для этого придется поехать в Петербург – там есть подходящее оборудование. Затем поработаем с управляющей клеткой. После наверняка придется привлечь к работе кого-то из биофизиков. Одному мне не справиться.
– Делайте, что нужно, профессор, – ответил я. – Но постарайтесь, чтобы о моем существовании знали только те, без кого в вашей работе не обойтись. Да, вот еще деньги… – Я полез в сумку и положил на стол пять пачек банкнот. – Здесь пятьдесят тысяч. Покупайте все, что вам необходимо для работы, я открыл для вас неограниченный кредит. И не спорьте! – Я с ходу пресек попытку профессора отказаться от денег. – Проблем с деньгами нет, но мне нужен гарантированный результат.
– Не могу ничего обещать, – ответил профессор. – Уж слишком вы необычны. Но сделаю все, что в моих силах. В этом можете быть уверены.
– Хорошо, профессор. Пусть будет так. Я позвоню вам ровно через месяц.
– Да, конечно. И будьте осторожны… – В глазах профессора появилась грусть. – Если с вами что-то случится, я себе этого никогда не прощу.
Профессора я покинул с очень сложными чувствами. С одной стороны, хорошо понимал, что людям нельзя доверять: они могут предать в любой момент. С другой – Ферсман действительно начал мне нравиться. Его неуклюжая забота – «будьте осторожны» – выглядела весьма комично, тем не менее было приятно сознавать, что хоть кому-то в этом мире я дорог. Хотя бы в качестве подопытной крысы.
Дома было темно и тихо. Я не стал включать свет, лег на кровать и долго лежал, глядя в потолок и думая о том, как мне жить в этом мире. А главное – для чего? За последнее время я успел немного прийти в себя, плен казался теперь просто долгим кошмарным сном. Возможно, я еще смогу устроиться в жизни – очень хотелось в это верить.
С тем и уснул. Проснулся оттого, что над крышей дома с гулом промчался глайдер, за ним еще один. Наверняка молодежь резвится… Подумав так, я перевернулся на другой бок и снова отключился.
Проснулся в половине девятого утра. Хотелось есть. В холодильнике – шаром покати….. Придется идти на рынок…
Эта мысль почему-то вызвала раздражение. Что-то было не так, но что – понять я не мог… Да, не собирался больше никого убивать. Но метаморф, питающийся сырой телятиной… Нонсенс какой-то!.. Может, пора перебраться на какую-нибудь неосвоенную планету? Туда, где много животных и где я смогу вволю поохотиться?
Интересный, конечно, ход, однако… Ну уеду – и что? Было все это уже, было! Жил… Охотился… Да, здорово – и только! Опять будут те же самые скучные вечера и еще более унылые ночи… Вернуться бы домой – увы, я не знал координат моего родного мира. Он очень далеко… Тогда, давным-давно, меня везли дней двадцать, если мерить время земными мерками. Возможно, я действительно в чем-то ошибался, но лишать из-за этого родины… Думаю, они поторопились.
На рынок пришлось идти. Добрался на такси, потом около получаса ходил по рядам, выбирая наиболее аппетитные куски мяса. Был бы не против прямо там их и продегустировать, но меня вряд ли правильно бы поняли…
Купив чуть больше десяти килограммов мяса, я снова взял такси и через четверть часа был дома. Закрыв дверь, разложил мясо на кухонном столе, полюбовался им – выглядело удивительно аппетитно! Отрастив несколько рядов зубов, с удовольствием принялся за еду…
Что и говорить – вкусно!.. Насытившись, я, сожалея о кратковременности удовольствия, вытер стол и помыл руки. На полный желудок – если пользоваться человеческой терминологией – мир не казался уж таким мрачным… Может, я действительно зря комплексую? Ну не могу умереть – значит, надо жить, беря от жизни все возможное!.. Над этим стоило подумать. И вообще что-то я совсем пал духом, так не годится! В кино сходить, что ли? Вчера видел афишу фильма про космических чудовищ. Интересно взглянуть… Итак, решено: иду в кино!
* * *
Очередной рабочий день для Дениса начался со звонка Савушкина.
– Это я, – сказал Глеб. – Короче, отпустили меня, можно работать. Буду у тебя минут через сорок. Только глайдер заберу из ремонта.
С Савушкиным Денис переговорил несколько дней назад. Ему потребовалось время на то, чтобы передать другим сотрудникам прокуратуры свои дела.
– Хорошо, Глеб, я у себя. Жду…
Положив трубку, Денис устало вздохнул. Увы, поиски монстра пока не дали никаких результатов. Вчера наконец-то закончили монтаж тепловизоров. Неоценимую помощь оказали особисты. При их поддержке удалось свести данные от всех тепловизоров в один командный пункт, к которому подключили и «глаз» – чтобы, в случае чего, проследить за монстром. Центр управления разместился у техников на пятом этаже. С ними теперь дежурил и их коллега из Особого Отдела. Похоже, техники тоже нашли между собой общий язык.
Запищал линком. Денис взял трубку:
– Слушаю… Да, это я…
Звонил Артем – сержант из Звенигорода. Денис решил, что у него какая-то новая информация по делу, однако Артем попросил его скорее включить первый канал телевизора.
– Хорошо, я понял. Спасибо… – Денис положил трубку и щелкнул пальцами. В углу кабинета вспыхнул экран. Денис слегка повел рукой – чуткая автоматика, отследив положение пальцев, тут же прибавила звук.
Шел прямой репортаж. Денис не видел начала, но через несколько секунд понял: найдено новое захоронение… Ну, теперь об этом узнает вся Москва!
Судя по всему, найдена какая-то пещера… Оператор спустился на подвеске и снимал прямо под собой. Его камера с установленной на ней мощной лампой выхватывала из темноты груды костей. Их было не просто много, а очень много – на взгляд Дениса, речь могла идти о десятках погибших.
Вскоре комментировавший репортаж журналист пояснил, что съемка ведется в старой заброшенной шахте. Он тоже висел на подвеске чуть выше оператора и чувствовал себя настоящим героем. Денис слушал его захлебывающийся голос и понимал, что уже ничего не в силах сделать. О монстре теперь заговорят!.. Слухи, паника – страшно подумать, что начнется!
Шахта находилась в лесном массиве неподалеку от Домодедово. Ее обнаружил один из московских спелеологов и не нашел ничего лучше, как сообщить об этом журналистам! Возможно, даже заработал – за подобные сенсации всегда хорошо платят…
Репортаж закончился. Телевизионщики обещали подробно рассказать о страшной находке в очередном экстренном выпуске. Денис выключил телевизор. Тут же запищал линком. Это был Глеб, тоже просмотревший репортаж.
– Нет, Глеб, нам там уже нечего делать, – ответил Денис в ответ на предложение Савушкина немедленно лететь на место происшествия. – С шахтой и без нас теперь разберутся. Приезжай, здесь все обсудим…
Не успел Савушкин отключиться, как линком запищал снова. Генерал Храмов вызвал Дениса к себе. Что ж, следовало ожидать… Спрятав линком в карман, Денис поднялся с кресла, вышел из кабинета и без особого желания стал подниматься на третий этаж.
* * *
Говоря откровенно, фильм мне совершенно не понравился: уж слишком убогая у его создателей фантазия! Монстра они изобразили каким-то глупым чудовищем – как ни крути, а это оскорбление!.. Впрочем, люди были не лучше – что в фильме, что в зале. Удивительно, как на такой бестолковый фильм заявилось столько народа?..
Я давно убедился в том, что людей в этом мире больше всего привлекают две вещи: секс и убийства. Положим, в отношении убийств я тоже не паинька, но ведь всегда пытался привнести в сам процесс нечто красивое, элегантное. А что в фильме? Кровь, грязь и блуд!.. Нет, создатели фильма явно не имеют никакого понятия о красоте!
В прежние времена я бы непременно отыскал режиссера и наглядно объяснил бы ему, что такое красивое убийство. Сейчас же такого желания не возникло. Бог с ним, пусть живет… Может, со временем поумнеет и снимет что-нибудь получше…
Сообщение о найденных в районе Домодедово останках я услышал в такси по пути домой. Сначала оно меня не особенно удивило – подумаешь, останки… Но когда ведущий программы новостей сообщил, что там не просто останки, а скелеты, я насторожился.
Вернувшись домой, первым делом бросился к телевизору. О страшной находке неподалеку от космодрома уже рассказывали по всем каналам. Кадры никого не могли оставить равнодушным.
Признаюсь, я испытал настоящий шок! Могло ли быть так, что я убил этих людей, не отдавая себе отчета в своих действиях? Могло. В это с трудом верилось, но результат был налицо! Возможно, мой плен оказал на меня большее влияние, чем я предполагал. Получается, я ложился спать – точнее, думал, что ложился, – а на деле…
На деле выходил на охоту! Невероятно, но вид десятков скелетов говорил сам за себя…
Следующие несколько часов измучили меня: я пытался понять, как все могло произойти, – и не находил ответа.
Не может быть, чтобы охота не оставила следов в моей памяти!..
Впрочем, мое замешательство длилось не слишком долго. Ближе к вечеру я понял, что не имею к убийствам никакого отношения. Об этом свидетельствовали документы некоторых погибших, извлеченные полицией из шахты. Жертвы пропали довольно давно – кто год назад, а кто и больше. Меня в то время на Земле и в помине не было. Я никак не мог совершить эти преступления, имея к тому же самое прочное в мире алиби.
Итак, убивал не я. А кто? Мой сородич? Или тут действовали люди?
У меня не было ответов. Но одно знал твердо: с этой минуты моя свобода – о жизни говорить неуместно – находится под угрозой. Есть ли на Земле еще один метаморф, нет ли – полиция будет его искать. И обязательно найдет.
Я не отходил от телевизора остаток дня. К вечеру из шахты извлекли больше двухсот погибших, и это был еще далеко не конец. Похоже, мой родич – если это действительно он – не терял времени даром! Более того, он оказался гораздо умнее меня – не чудил, не думал о мировом господстве… Пока я сидел в стальном ящике, расплачиваясь за свою глупость, он просто жил на Земле в свое удовольствие.
– Рудаков, слушаю…
Звонили из Звенигорода. Выслушав сообщение, Денис нахмурился.
– Хорошо, я понял. Отдыхайте, созвонимся утром…
Он положил трубку, тихо чертыхнулся. Итак, они его упустили.
Новость неприятная. Убийца действительно вернулся к оврагу, вероятно собирался закопать останки очередной жертвы. И там сразу понял, что устроенное им захоронение обнаружено… Он бросился к глайдеру и погнал машину к Москве. За ним следили с помощью «глаза», но преступник, видимо, догадался о техническом «сопровождении» и сумел уйти от наблюдения. Его потеряли в районе Университета: глайдер нырнул под Эстакаду и больше в поле зрения наблюдателей не появился.
Можно было отправиться в Звенигород, снова осмотреть овраг, проанализировать записи наблюдения… Но Денис понимал: это уже ничего не даст… Пусть работают особисты – им сподручнее. А он как следует выспится. Главное начнется завтра.
На работу утром он приехал раньше обычного. Пройдя по пустым коридорам, зашел в кабинет, сел в кресло. Итак, положение очень осложнилось: теперь метаморф знает, что его пребывание в Москве обнаружено… Как он поведет себя дальше? Уедет из Москвы или же, напротив, бросит спецслужбам вызов?.. Судя по Виоле, нахальства ему не занимать… Да, чудовище вполне может остаться в Москве.
Без четверти восемь Денис взял трубку линкома и набрал номер Королькова: возможно, особисты смогли проследить за монстром – у них техника получше.
Максим ответил почти сразу.
– Да? – послышался в трубке его спокойный голос.
– Максим, здравствуй, это Денис Рудаков. Мы его упустили в районе Эстакады. Как у вас?
– Привет, Денис. У нас не лучше: потеряли там же. Он бросил под Эстакадой глайдер и через сотню метров скрылся в канализационном коллекторе.
– Дом его проверили? – Денис не сомневался, что по номерам машины особисты быстро вычислили владельца.
– Да, он туда уже не вернулся. Бабенко Игорь Георгиевич, тридцати шести лет, коммерсант… Только теперь все это нам не поможет.
– Да, похоже на то, – согласился Денис. – Я вчера говорил с нашими технарями. Сегодня они установят по городу тепловизоры и соединят с телекамерами: если тепловизор заметит что-то необычное, телекамера зафиксирует объект – это поможет нам его выследить.
– Дельная мысль… – Чувствовалось, что Корольков задумался. – И сколько штук вы установите?
– Около сотни наскребем. Может, и вы подключитесь? Тогда весь город удастся перекрыть.
– Согласен. Пусть твои ребята позвонят по номеру К-374-18-225, спросят Ваню. Думаю, они договорятся.
– Хорошо, Максим, я им передам… – Денис быстро записал номер линкома. – Ну, у меня пока все.
– Звони, если что…
– Обязательно…
Денис положил трубку и откинулся в кресле. Похоже, Максим и в самом деле неплохой мужик, с которым можно работать. Надо подождать технарей, сообщить им о разговоре с особистом. Пусть сотрудничают! Чем больше установят тепловизоров, тем меньше у метаморфа будет шансов остаться незамеченным.
* * *
Профессор Ферсман оказался на удивление умным человеком – признаюсь, это стало для меня настоящим открытием. Все, что я ему рассказывал, он схватывал на лету, не пользуясь никакими записями. Как пояснил профессор, у него была абсолютная память. Вот и считай после этого людей примитивными!
Наше общение сделалось почти ежедневным и даже начало доставлять мне удовольствие: давненько не удавалось поговорить с действительно умным существом. Именно поэтому я испытал разочарование, когда Ферсман объявил, что у него уже есть все для начала исследований и что мне следует зайти к нему примерно через месяц.
– Я пока изучу ваши ткани, – пояснил он. – Для этого придется поехать в Петербург – там есть подходящее оборудование. Затем поработаем с управляющей клеткой. После наверняка придется привлечь к работе кого-то из биофизиков. Одному мне не справиться.
– Делайте, что нужно, профессор, – ответил я. – Но постарайтесь, чтобы о моем существовании знали только те, без кого в вашей работе не обойтись. Да, вот еще деньги… – Я полез в сумку и положил на стол пять пачек банкнот. – Здесь пятьдесят тысяч. Покупайте все, что вам необходимо для работы, я открыл для вас неограниченный кредит. И не спорьте! – Я с ходу пресек попытку профессора отказаться от денег. – Проблем с деньгами нет, но мне нужен гарантированный результат.
– Не могу ничего обещать, – ответил профессор. – Уж слишком вы необычны. Но сделаю все, что в моих силах. В этом можете быть уверены.
– Хорошо, профессор. Пусть будет так. Я позвоню вам ровно через месяц.
– Да, конечно. И будьте осторожны… – В глазах профессора появилась грусть. – Если с вами что-то случится, я себе этого никогда не прощу.
Профессора я покинул с очень сложными чувствами. С одной стороны, хорошо понимал, что людям нельзя доверять: они могут предать в любой момент. С другой – Ферсман действительно начал мне нравиться. Его неуклюжая забота – «будьте осторожны» – выглядела весьма комично, тем не менее было приятно сознавать, что хоть кому-то в этом мире я дорог. Хотя бы в качестве подопытной крысы.
Дома было темно и тихо. Я не стал включать свет, лег на кровать и долго лежал, глядя в потолок и думая о том, как мне жить в этом мире. А главное – для чего? За последнее время я успел немного прийти в себя, плен казался теперь просто долгим кошмарным сном. Возможно, я еще смогу устроиться в жизни – очень хотелось в это верить.
С тем и уснул. Проснулся оттого, что над крышей дома с гулом промчался глайдер, за ним еще один. Наверняка молодежь резвится… Подумав так, я перевернулся на другой бок и снова отключился.
Проснулся в половине девятого утра. Хотелось есть. В холодильнике – шаром покати….. Придется идти на рынок…
Эта мысль почему-то вызвала раздражение. Что-то было не так, но что – понять я не мог… Да, не собирался больше никого убивать. Но метаморф, питающийся сырой телятиной… Нонсенс какой-то!.. Может, пора перебраться на какую-нибудь неосвоенную планету? Туда, где много животных и где я смогу вволю поохотиться?
Интересный, конечно, ход, однако… Ну уеду – и что? Было все это уже, было! Жил… Охотился… Да, здорово – и только! Опять будут те же самые скучные вечера и еще более унылые ночи… Вернуться бы домой – увы, я не знал координат моего родного мира. Он очень далеко… Тогда, давным-давно, меня везли дней двадцать, если мерить время земными мерками. Возможно, я действительно в чем-то ошибался, но лишать из-за этого родины… Думаю, они поторопились.
На рынок пришлось идти. Добрался на такси, потом около получаса ходил по рядам, выбирая наиболее аппетитные куски мяса. Был бы не против прямо там их и продегустировать, но меня вряд ли правильно бы поняли…
Купив чуть больше десяти килограммов мяса, я снова взял такси и через четверть часа был дома. Закрыв дверь, разложил мясо на кухонном столе, полюбовался им – выглядело удивительно аппетитно! Отрастив несколько рядов зубов, с удовольствием принялся за еду…
Что и говорить – вкусно!.. Насытившись, я, сожалея о кратковременности удовольствия, вытер стол и помыл руки. На полный желудок – если пользоваться человеческой терминологией – мир не казался уж таким мрачным… Может, я действительно зря комплексую? Ну не могу умереть – значит, надо жить, беря от жизни все возможное!.. Над этим стоило подумать. И вообще что-то я совсем пал духом, так не годится! В кино сходить, что ли? Вчера видел афишу фильма про космических чудовищ. Интересно взглянуть… Итак, решено: иду в кино!
* * *
Очередной рабочий день для Дениса начался со звонка Савушкина.
– Это я, – сказал Глеб. – Короче, отпустили меня, можно работать. Буду у тебя минут через сорок. Только глайдер заберу из ремонта.
С Савушкиным Денис переговорил несколько дней назад. Ему потребовалось время на то, чтобы передать другим сотрудникам прокуратуры свои дела.
– Хорошо, Глеб, я у себя. Жду…
Положив трубку, Денис устало вздохнул. Увы, поиски монстра пока не дали никаких результатов. Вчера наконец-то закончили монтаж тепловизоров. Неоценимую помощь оказали особисты. При их поддержке удалось свести данные от всех тепловизоров в один командный пункт, к которому подключили и «глаз» – чтобы, в случае чего, проследить за монстром. Центр управления разместился у техников на пятом этаже. С ними теперь дежурил и их коллега из Особого Отдела. Похоже, техники тоже нашли между собой общий язык.
Запищал линком. Денис взял трубку:
– Слушаю… Да, это я…
Звонил Артем – сержант из Звенигорода. Денис решил, что у него какая-то новая информация по делу, однако Артем попросил его скорее включить первый канал телевизора.
– Хорошо, я понял. Спасибо… – Денис положил трубку и щелкнул пальцами. В углу кабинета вспыхнул экран. Денис слегка повел рукой – чуткая автоматика, отследив положение пальцев, тут же прибавила звук.
Шел прямой репортаж. Денис не видел начала, но через несколько секунд понял: найдено новое захоронение… Ну, теперь об этом узнает вся Москва!
Судя по всему, найдена какая-то пещера… Оператор спустился на подвеске и снимал прямо под собой. Его камера с установленной на ней мощной лампой выхватывала из темноты груды костей. Их было не просто много, а очень много – на взгляд Дениса, речь могла идти о десятках погибших.
Вскоре комментировавший репортаж журналист пояснил, что съемка ведется в старой заброшенной шахте. Он тоже висел на подвеске чуть выше оператора и чувствовал себя настоящим героем. Денис слушал его захлебывающийся голос и понимал, что уже ничего не в силах сделать. О монстре теперь заговорят!.. Слухи, паника – страшно подумать, что начнется!
Шахта находилась в лесном массиве неподалеку от Домодедово. Ее обнаружил один из московских спелеологов и не нашел ничего лучше, как сообщить об этом журналистам! Возможно, даже заработал – за подобные сенсации всегда хорошо платят…
Репортаж закончился. Телевизионщики обещали подробно рассказать о страшной находке в очередном экстренном выпуске. Денис выключил телевизор. Тут же запищал линком. Это был Глеб, тоже просмотревший репортаж.
– Нет, Глеб, нам там уже нечего делать, – ответил Денис в ответ на предложение Савушкина немедленно лететь на место происшествия. – С шахтой и без нас теперь разберутся. Приезжай, здесь все обсудим…
Не успел Савушкин отключиться, как линком запищал снова. Генерал Храмов вызвал Дениса к себе. Что ж, следовало ожидать… Спрятав линком в карман, Денис поднялся с кресла, вышел из кабинета и без особого желания стал подниматься на третий этаж.
* * *
Говоря откровенно, фильм мне совершенно не понравился: уж слишком убогая у его создателей фантазия! Монстра они изобразили каким-то глупым чудовищем – как ни крути, а это оскорбление!.. Впрочем, люди были не лучше – что в фильме, что в зале. Удивительно, как на такой бестолковый фильм заявилось столько народа?..
Я давно убедился в том, что людей в этом мире больше всего привлекают две вещи: секс и убийства. Положим, в отношении убийств я тоже не паинька, но ведь всегда пытался привнести в сам процесс нечто красивое, элегантное. А что в фильме? Кровь, грязь и блуд!.. Нет, создатели фильма явно не имеют никакого понятия о красоте!
В прежние времена я бы непременно отыскал режиссера и наглядно объяснил бы ему, что такое красивое убийство. Сейчас же такого желания не возникло. Бог с ним, пусть живет… Может, со временем поумнеет и снимет что-нибудь получше…
Сообщение о найденных в районе Домодедово останках я услышал в такси по пути домой. Сначала оно меня не особенно удивило – подумаешь, останки… Но когда ведущий программы новостей сообщил, что там не просто останки, а скелеты, я насторожился.
Вернувшись домой, первым делом бросился к телевизору. О страшной находке неподалеку от космодрома уже рассказывали по всем каналам. Кадры никого не могли оставить равнодушным.
Признаюсь, я испытал настоящий шок! Могло ли быть так, что я убил этих людей, не отдавая себе отчета в своих действиях? Могло. В это с трудом верилось, но результат был налицо! Возможно, мой плен оказал на меня большее влияние, чем я предполагал. Получается, я ложился спать – точнее, думал, что ложился, – а на деле…
На деле выходил на охоту! Невероятно, но вид десятков скелетов говорил сам за себя…
Следующие несколько часов измучили меня: я пытался понять, как все могло произойти, – и не находил ответа.
Не может быть, чтобы охота не оставила следов в моей памяти!..
Впрочем, мое замешательство длилось не слишком долго. Ближе к вечеру я понял, что не имею к убийствам никакого отношения. Об этом свидетельствовали документы некоторых погибших, извлеченные полицией из шахты. Жертвы пропали довольно давно – кто год назад, а кто и больше. Меня в то время на Земле и в помине не было. Я никак не мог совершить эти преступления, имея к тому же самое прочное в мире алиби.
Итак, убивал не я. А кто? Мой сородич? Или тут действовали люди?
У меня не было ответов. Но одно знал твердо: с этой минуты моя свобода – о жизни говорить неуместно – находится под угрозой. Есть ли на Земле еще один метаморф, нет ли – полиция будет его искать. И обязательно найдет.
Я не отходил от телевизора остаток дня. К вечеру из шахты извлекли больше двухсот погибших, и это был еще далеко не конец. Похоже, мой родич – если это действительно он – не терял времени даром! Более того, он оказался гораздо умнее меня – не чудил, не думал о мировом господстве… Пока я сидел в стальном ящике, расплачиваясь за свою глупость, он просто жил на Земле в свое удовольствие.