Страница:
Слева от Сомия тянулась бесконечная шеренга массивных железных дверей. Ряд монолитных плит с небольшими окошками у пола для передачи еды и тонкой смотровой прорезью на уровне глаз. Репликант быстро отыскал камеру номер десять и, сунув пропуск в щель электронного замка, потянул ручку. Дверь бесшумно отворилась.
Камера оказалась маленькой, но довольно уютной. Неяркое комфортное освещение, окрашенные в кремовый цвет стены, стол накрыт скатертью, а санузел вынесен в отдельное помещение. Его хорошо видно сквозь прозрачную дверь в углу камеры.
В гамаке спит тот самый человек, портрет которого Гарм показывал Сомию.
– Это Соримэр, – очень тихо, словно его могли подслушать, прошептал Дед.
– Знаю, – Сомий привычно достал «гибел», переключил его в режим парализатора и ткнул спящего в руку. Соримэр окаменел. Грудь продолжала медленно вздыматься под полосатой робой, глаза оставались закрытыми, и только напрягшиеся мускулы указывали на то, что соратник Истока парализован. Джог убрал лучемет и извлек нейрорепликатор.
– Старик, ты не забыл изменить программу репликации? – на всякий случай уточнил он.
– Я никогда и ничего не забываю, – нетерпеливо отозвался Гарм. – Быстрее заканчивай и уходи.
Сомий аккуратно налепил контакты на свою голову и на голову заключенного. Палец застыл над кнопкой. В сердце репликанта закралось предчувствие близкой беды, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться со своими сомнениями. Наконец приборчик завибрировал и моргнул индикатором. Готово! Сомий быстро скрутил провода в клубок и собрался уходить, но в последний момент решил задержаться. Нужно убедиться, что Гарм не обманул его и новая копия будет тупо выполнять возложенную на нее задачу и не попытается претендовать на роль главного носителя личности Сомия Джога. Деду нельзя верить. Один из Сомиев уже поплатился жизнью за свою доверчивость.
Окаменение спадало постепенно. Сначала исчезло давление на глазные яблоки, потом освободились челюсть и гортань. Стало легче дышать. «Обманул, треклятый мутант. Репликация выполнена по полной программе», – с тоской подумал Сомий, очнувшийся в новом теле. Соримэр стал его вторым перевоплощением, и Джог сразу сообразил, что происходит, поэтому из осторожности он не открыл глаза. Теперь их у него снова стало два. Сомий, который дожидался, когда очухается очередной репликант, наверняка держит руку на бластере. Если он заподозрит подвох, то немедленно убьет свою копию. Придется разыграть полное непонимание, и тогда довольный собой Сомий, обитающий в теле глашатая, поспешит убраться отсюда. Нет! Нельзя его отпускать! Он не повторит ошибку первого и никогда не пустит репликанта на звездолет. Нужно обмануть его. Проще всего воспользоваться памятью прежнего владельца этого тела и говорить только то, что должен был бы говорить в подобной ситуации заключенный три-десять.
Соримэр томно поднял веки, стараясь сделать свой взор как можно более бессмысленным. Чистыми глазами младенца он уставился на глашатая.
– Тебе нужна срочная медицинская помощь, приятель, – сказал он, еле ворочая языком. Глашатай облегченно вздохнул.
– Завтра тебя освободят, – важно сообщил он. – Муратон милует тебя. Я пришел поздравить тебя с этим событием.
– Пускай узурпатор подавится своей милостью. Я не присягал ему, и пусть не ждет, что я буду ему служить. Передай этому идиоту, что он отпускает на волю своего злейшего врага, – Сомий в теле Соримэра с видимым напряжением выбрался из гамака. Кажется, пока всё идет нормально. Правда, глашатай сделал шаг назад и положил руку на «гибел», но это не страшно. Сомий усердно изобразил крайнюю слабость мышц и даже закачался из стороны в сторону с максимально возможной амплитудой. Новое тело вело себя прекрасно. Оно было гораздо сильнее предыдущего и отлично исполняло команды новой личности.
– Муратон знает о том, что ты не покорился его светлейшему гению, но простым смертным не дано постигнуть всю бездну мудрости великого слуги простолюдинов. Я всего лишь пришел передать его поздравления и уже ухожу, – глашатай, не поворачиваясь спиной к заключенному, сделал шаг к двери.
– Вкусненького ничего не принес? – равнодушно поинтересовался заключенный и сладко зевнул.
– Нет, – мотнул головой глашатай.
– Ну и топай отсюда, холоп раба, – проворчал Соримэр.
– Добрых снов, – искренне пожелал глашатай и повернулся к выходу, чтобы покинуть камеру. Огромная рука Соримэра молниеносно схватила его за шкирку и с невероятной силой двинула о металлическую дверь. Сознание погасло. Заключенный бережно положил гостя на пол, достал у него из-за пояса лучемет и прицелился в затылок. Один выстрел должен разрешить все проблемы между репликантами. Палец трепетал на курке. Сомий стиснул зубы и напряг мышцы руки. На глазах выступили слезы, губы задрожали. Конечность отказывалась подчиниться. Убивать самого себя два раза в день – это слишком даже для дознавателя Консулата Спасения. Но и оставлять смертельного врага в живых никак нельзя. Новый репликант опустил оружие и задумался. Вопрос разрешился неожиданно легко. Помощь пришла из памяти предшествующего владельца тела. Оказывается, робот в коридоре не был муляжом!
Сомий забрал у глашатая нейрорепликатор, поднял с пола пропуск и покинул уютную камеру. Когда он шел сюда, ему почему-то очень хотелось задержаться рядом с роботом. Сейчас он не испытывал ни малейшего желания топтаться около древнего механизма. То ли репликатор работал неидеально и личность при копировании немного изменялась, то ли ситуация стала совсем другой. Предыдущий Сомий сохранил остатки доверия Гарму Скабеду. Нынешний твердо знал, что Дед – предатель. Подлый мутант играет свою хитрую партию. Он уничтожит Исток, вернется к пирамиде гравитрона и прикарманит ее. Судьба Сомия его абсолютно не интересует. Сомий Джог должен выполнить свою задачу и умереть. Он всего лишь инструмент в грязных лапах Деда. Нужно придумать, как выкрутиться и продолжить жить хотя бы в этом теле.
В коридоре и на лестнице Сомий никого не встретил. Если, конечно, не считать «Кракатуна», который приветливо блеснул глазами при виде пропуска. Не прерывая размышлений, репликант неспешно спустился на первый этаж и совершенно спокойно открыл наружную дверь. Вначале он хотел найти и разбудить охранника, чтобы не оставлять тюрьму незапертой, но потом вспомнил, что сейчас сам находится в теле заключенного. Чего доброго бородач попытается водворить его обратно в камеру, и тогда Сомию придется убить человека. Честного трудягу, который в меру своих сил исполняет долг перед обществом. От одной этой мысли Сомию стало нехорошо. Как всё-таки странно оказаться в шкуре розового гуманоида. Раньше он подобных тварей и за разумных существ не считал, а теперь беспокоится о продолжительности их никчемных жизней.
Сомий вышел на крыльцо. Прохладный ночной воздух приятно пощекотал ноздри. Свобода!
Невыносимо болела голова. Сомий попытался открыть глаз, но кровь из раны на лбу спеклась и склеила уцелевшее после драки с Ормастом веко. Пришлось очищать его тыльной стороной ладони. Можно считать, что Джогу и на этот раз повезло. Проклятая копия не убила его. Репликант потрогал лоб, скрипнул зубами и вытер окровавленные пальцы о камзол глашатая. Затем он ощупал одежду, чтобы подсчитать потери. Репликатор был похищен, и от бластера осталось одно воспоминание. Обидно. Такую игрушку достать непросто. Вряд ли он сможет возместить потерю в ближайшее время.
– Отлично сработано! – весело сообщил голос Деда.
– Гарм, ты обманул меня! – прошипел Сомий, хотя вполне достаточно было просто подумать.
– Всё прошло нормально, – нахально заявил Дед. – Тебя ударила не твоя копия. Сам себя ты бы наверняка убил. А те ссадины, которыми тебя наградил любезный Соримэр, легко излечимы.
– Он чуть не проломил мне череп! – рассвирепел репликант. – Кто, по-твоему, это был? Тень дракона Наки?
– Тот человек, в мозг которого мы записали твою урезанную копию. Не забывай, в чьем теле ты находишься. Соримэр увидел королевского глашатая и воспользовался случаем сбежать из тюрьмы. Наверное, он не поверил твоим словам об обещаниях Муратона. А копия твоего сознания станет действовать на полную мощность только тогда, когда в этом будет необходимость. Именно поэтому ты остался жив.
– Слава Дамаху, – Сомий выпрямился на подрагивающих ногах. – Дед, забери меня отсюда.
– Обычный гиперпереход не работает через стены, – напомнил Гарм. – А сквозного на «Гедабасе» нет.
– Точно. Я совсем забыл об этом, – Джог подошел к двери, с ужасом ожидая, что она не откроется. Но Сомию опять повезло. Замок не защелкнулся, иначе ему пришлось бы остаться в камере до утра, а может быть, и дольше. Было бы сложно объяснить кому-либо причину своего присутствия здесь, а также причину отсутствия постоянно прописанного в этой камере заключенного. Удача не оставила его, и сейчас он преспокойно спустится вниз, выберется на улицу и через минуту будет на таком милом и безопасном «Гедабасе». Больше он не покинет звездолет, как бы Гарм ни пытался убедить его в необходимости новых экспедиций. Он даже согласен пожертвовать своей долей в пирамиде гравитрона и вернуться в родной мир нищим и опозоренным, лишь бы никогда больше не рисковать собственной шкурой.
«Кракатун» безмолвным истуканом высился в конце коридора.
– Почему же ты не скрутил беглеца, старая консервная банка? – улыбнулся Сомий, с любовью всматриваясь в ребристый нагрудный панцирь. Джог подумал, что если всё-таки разбогатеет, то обязательно отыщет настоящего «Кракатуна», купит его за любые деньги и установит в своем дворце на почетном месте. Тогда можно будет любоваться этим шедевром военного искусства каждый день и никто не сможет ему в этом помешать.
Во внутренностях робота громко щелкнуло реле. Из груди «Кракатуна» ударили два мощных конуса света. Сомий прикрыл рукой ослепленные глаза. «Хвосты драконов! Идиотский механизм завелся!» – Панические мысли запрыгали в голове, путаясь и не давая сосредоточиться. «Пропуск! – сообразил Сомий. – Робот не выпустит отсюда человека, который не покажет ему пропуск».
Репликант начал торопливо шарить в своих карманах. Загудели приводы старой машины. Рука с лучеметом поползла вверх, направляя ствол на Джога. «Кракатун» умел действовать молниеносно, но сейчас он точно знал, что спешить совершенно некуда. Цель не сможет выскользнуть из прицелов, поэтому можно не тратить энергию зря. Пластиковый прямоугольник никак не хотел находиться. Сомий кинулся обратно в камеру. Робот ничего не предпримет, если беглец вернется на место. «Кракатун» так не считал. Подчинившись электрическому импульсу, металлический палец нажал на курок. Джог спиной почуял смертоносное движение и прыгнул, надеясь уйти с линии огня раньше, чем луч лазера настигнет его. Однако еще ни одному живому существу не удавалось превысить скорость света без космического корабля. Горячий луч заплясал по распластавшемуся в полете телу Сомия. Кожа и мышцы испарились почти сразу. С костями пришлось повозиться, но «Кракатун» искусно расправился и с ними. Ни одна частичка неудачливого беглеца не упала на пол. Всё было сожжено в воздухе. А на стене появился новый силуэт, отдаленно напоминающий человеческую фигуру.
– Интересно, кто до тебя добрался? – задумчиво пробурчал он и подозвал к себе детектива Дунка. – Что скажете, господин полицейский? Какие у вас имеются соображения? – Верховный правитель строго посмотрел на Дунка.
– Несомненно, произошло умышленное убийство, – с важным видом констатировал сыщик. Когда-то очень толстый и обаятельный мужчина, он сильно осунулся. Голодные времена истощили его крепкий организм. Кожа на щеках обвисла, сморщенный животик топорщил рубашку над широким кожаным поясом. Детектив напоминал сдувшийся воздушный шарик. Врачи запретили ему проходить обряд посвящения, опасаясь, что истощенный организм может не перенести тяжелой процедуры. Дунк же очень хотел выполнить указ Верховного и превратиться в полноценного мутанта, трудящегося для блага планеты и общества. Поэтому он срочно набирал вес и даже в присутствии правителя что-то патриотично жевал.
– По-моему, больше похоже на самоубийство, – саркастически хрюкнул Муратон. – Я полагаю, гридер сам отчекрыжил себе башку «Вочеттом».
– Его убил глашатай, – невозмутимо сообщил Дунк и с хрустом разгрыз очередную галету.
Муратон временно утратил дар речи от такого наглого заявления.
– Мой глашатай? – От возмущения Верховный правитель даже топнул ногой. – Вы бредите, детектив Дунк!
– Неоспоримый факт. Во-первых, его видел часовой. Глашатай пришел во время комендантского часа и потребовал пропустить его к Ормасту. Часовой не возражал.
– Ишь ты, не возражал! На каких основаниях, интересно узнать? Я ограничил допуск посетителей к гридеру. Часовой должен быть наказан.
– Часовой невиновен и не может быть наказан. Глашатай присутствует в реестре допущенных. К тому же он заявил, что имеет от вас, ваша скромность, важное поручение, – спокойно сообщил Дунк. В глубине души сыщик с большим презрением относился к любому начальству, считая всех чиновников и аристократов кровососами на теле общества. Именно поэтому за многие годы он не дослужился даже до скромных чинов. И именно поэтому остался жив и даже не потерял работу после переворота, устроенного мутантами. Всех остальных сотрудников уголовной полиции, в чине выше сержанта, вздернули в первую же ночь после ареста Дкежрака.
– Я не давал никаких поручений глашатаю. Он обманул! – вздохнул Муратон.
– Он обманул не только часового, но и гридера. Ормаст беспрепятственно пропустил его в свое подземелье. К сожалению, неизвестно, сколько времени ваш посланец провел там.
– Почему неизвестно?
– Расследование показало, что часовой спал и не видел, как глашатай ушел. Вы сами можете посмотреть, мимо поста тянется кровавый след, который начинается здесь, – Дунк показал на пол. Рядом со сжимающей рукоятку лазерного ножа рукой Муратон увидел бурое, размазанное подошвой убитого Ормаста пятно. – Это кровь убийцы.
– Часовой прошел посвящение?
– Нет еще, но записан на следующую неделю, – в голосе Дунка чувствовалась зависть.
– Вычеркните из списков и расстреляйте. В новой жизни нам не нужны безответственные люди, – Муратон наклонился и выдернул из холодной руки Ормаста рукоятку ножа. – Глашатая ищут?
– Да.
– Результат? – безнадежно поинтересовался правитель.
– Его видели в гарнизонной тюрьме, – бесстрастно доложил Дунк. – Он встречался с заключенным три-десять. После непродолжительной беседы один из них бросился на лучемет робота-охранника. Кто именно погиб, глашатай или заключенный, пока неизвестно. Мои люди работают не покладая рук.
– Проклятье! Мотив убийства Ормаста выяснили?
– Нет.
– Чем вы тут занимались всё это время? – Муратон скрипнул зубами, но сразу же взял себя в руки. – Обыск апартаментов гридера закончен?
– Да.
– Что нашли?
– Барона Санчеса в стадии мутации.
Муратон задумчиво пощелкал выключателем ножа. Зеленое лезвие исправно появлялось из рукоятки и исчезало обратно.
– Соберите все ампулы, порошки и запаянные контейнеры, которые отыщутся в этом подземелье, и доставьте в Цитадель. Вы, детектив Дунк, отвечаете головой, если пропадет хоть какая-нибудь мелочь. Подземелье опечатать и выставить стражу.
Дунк торопливо сглотнул и старательно изогнул спицу в почтительном поклоне.
– Будет исполнено, мой правитель! – В голосе полицейского сквозило неукротимое рвение и желание рыть носом землю.
– Если поймаете глашатая, немедленно ко мне на допрос, – добавил правитель.
– Не сомневайтесь. Можете полностью посвятить себя служению народу, а с этим делом я как-нибудь разберусь.
– От вашей работы полностью зависит будущее новой расы, – Муратон сунул в карман «Вочетт» и быстрым шагом покинул место трагедии.
«Вот сволочь, – подумал детектив, глядя ему вслед. – Стащил вещественное доказательство. Все политики – жулики».
Правитель торопливо выбрался из подземелья на поверхность. Его разум требовал срочных действий. Гибель гридера поставила под угрозу все планы Муратона. Теперь многое, действительно, зависело только от того, что нароют тупоголовые полицейские ищейки.
Рядом с домом Ормаста топтались сотрудники полицейского ведомства. Муратон пропустил мимо ушей льстивые приветствия, сдержанно кивнул и, заложив руки за спину, пошел вдоль улицы. Нужно досконально продумать сложившуюся ситуацию. Смерть Ормаста спутала все карты. Еще два часа назад правитель был убежден, что власть над планетой в его руках. Всё шло по плану. Король Дкежрак сидел на цепи в ожидании торжественной казни. Перепуганная королева сбежала так далеко и спряталась настолько хорошо, что, несмотря на огромную награду, даже следов ее обнаружить до сих пор не удалось. Подготовка к изменению климата идет полным ходом. Министерство безопасности берет под контроль все новые склады с атомным оружием. Скоро зарядов будет вполне достаточно, чтобы нанести ядерный удар по океанам планеты. Согласно расчетам, испарение большого количества воды приведет к возникновению парникового эффекта и значительному повышению температуры. Мутанты смогут жить на поверхности, а не прятаться, как сейчас, в глубоких, хорошо обогреваемых шахтах Есть, конечно, и отрицательные моменты. Например, цунами сметут прибрежные города. Эстея потеряет почти всю промышленность, сконцентрированную преимущественно в приморских городах. Погибнут все люди, не прошедшие обряд посвящения. Но как раз это не так уж плохо. Никто не будет оспаривать власть Муратона. Реставрация монархии станет невозможной. Кроме того, имперцы, которые уже подсчитывают прибыли от доставшихся им почти даром гравитронных рудников, получат обидную оплеуху. О поставках гравитрона им придется договариваться с Муратоном. Сами они не смогут добывать руду в неблагоприятных климатических условиях. Им не обойтись без мутантов, а значит, без Муратона. А верховный правитель Эстеи и слуга простолюдинов не продешевит и выжмет из богатой Кибер-Империи всё, что можно и что нельзя.
Из-за смерти Ормаста все мечты Муратона рушились. Он предполагал получить от гридера семена и вакцины, чтобы после изменения климата засеять опустевшие поля кремний-органической пшеницей, посадить кремний-органические леса и развести кремний-органических коров. Плантации водорослей в Цитадели и в шахтах не прокормят всех мутантов. Даже те, кто уже прошел обряд посвящения, живут впроголодь. Все оборудованные подземелья используются на полную мощность, а строительство новых идет непростительно медленно. Не хватает работников. Именно поэтому приходится плодить новых мутантов, судьба которых – сгинуть в штольнях, сооружая подземные плантации водорослей. Еще не рожденный мир требовал всё новых и новых жертв.
Муратон остановился у здания военного госпиталя. Длинная очередь из горожан, пожелавших в добровольно-принудительном порядке пройти обряд посвящения, растянулась вдоль всей улицы. Они молча дышали друг другу в затылок и почти не смотрели по сторонам. Несколько десятков мутантов, наряженных в тяжелые скафандры с эмблемами республиканской жандармерии, бродили вдоль очереди. В какой-то момент все жандармы оказались на одной стороне очереди. С другой стороны немедленно отделились две фигуры. Они сделали несколько несмелых шагов к ближайшему переулку. Один из мутантов строго окликнул их. Одна фигура покорно вернулась на место. Другая с отчаянным воплем бросилась прочь. Полыхнуло зарево выстрела, и обугленное тело покатилось по мостовой.
«Идиоты!» – огорчился Муратон и подозвал к себе офицера.
Все мутанты и те, кто должен был ими стать в ближайшем будущем, заметили появление правителя, но, согласно последнему указу, им запрещалось, как-то реагировать на присутствие главного должностного лица планеты, дабы это лицо могло спокойно прогуливаться по улицам столицы, размышляя о великих государственных деяниях, а не тратить время, отвечая на подобострастные излиянии подданных.
– Что здесь происходит?! – громко, так, чтобы было слышно в очереди, спросил правитель у застывшего перед ним офицера.
– Пресекаем беспорядки! – рявкнули динамики, встроенные в скафандр жандарма.
– Потише кричи, – попросил Муратон.
– Понял, – прошептал офицер. Его шепот был слышен на соседней улице.
– Забирай своих людей и убирайся отсюда! Обряд посвящения – процесс интимный и сугубо добровольный. Вы мешаете людям сосредоточиться.
– А как же приказ коменданта города? – осмелился возразить офицер, для которого гнев непосредственного начальства был страшнее недовольства самого правителя планеты.
– Еще одно слово, и тебя сегодня же четвертуют, – пообещал Муратон, подумав, что лучше прямо сейчас казнить одного придурка, который допускает расстрел мирных граждан в присутствии «оплота народовластия и гаранта гуманизма», чем в ближайшее время столкнуться с массовыми мятежами.
Офицер резко развернулся и замахал руками. Приказания он, по-видимому, отдавал через встроенную в шлем рацию. Через несколько секунд перед госпиталем не осталось ни одного мутанта в скафандре, если не считать, конечно, самого Муратона. Неуверенно озираясь по сторонам, разбрелась и значительная часть очереди. «Население новой Эстеи будет немногочисленным, – мрачно решил Муратон. – Но это поправимо. Быдло быстро размножается».
Заложив руки за спину, Верховный правитель продолжил неторопливую прогулку в направлении королевского дворца.
– Дарк Слизнякис плюнул в глаз Сар Салоту, – провозгласил наряженный в красный комбинезон рефери. – Только смерть обидчика утолит горечь обиженного.
На залитый кровью подиум поднялись два угрюмых типа с иссеченными шрамами лицами. Поединок обещал быть интересным, и зеваки плотным кольцом окружили настил из деревянных досок. Поединщики выхватили лазерные резаки и бросились друг на друга. Взметнулись кроткие толстые лучи, запахло жаренным мясом.
– Справедливость восторжествовала! – проорал рефери.
Два его помощника потащили к выгребной яме куски разрубленных тел Дарка Слизнякиса и Сар Салота. От волочащихся по пыли внутренностей смрадно воняло сивушными маслами.
– Дугак Прохилия и Шклярзик из Мерабета поспорили, у кого из них больше денег. Только смерть обидчика утолит горечь… – охрипший рефери сделал большой лоток из пузатой бутылки, – обиженного.
На подиум поднялись очередные дуэлянты. Рядом выстроилась небольшая очередь жаждущих утолить горечь обиды.
Ярмарка располагалась рядом с городскими стенами и работала круглосуточно, затихая ненадолго только в предрассветные часы Изможденные ужасами войны и кошмарами эпидемии, горожане весело спускали накопления, радуясь завершению трудных времен. Здесь развлекались те, в чьих карманах водились деньги, и пытались заработать те, кто давно забыл, как эти самые деньги выглядят. В Глогаре было мало работы. Только жандармы и шуты могли рассчитывать на верный кусок хлеба в столице Эстеи.
На ярмарке каждый находил себе дело по душе и имел возможность полностью раскрыть все свои таланты. Носатый жабоед жонглировал разноцветными человеческими черепами. Толстая некрасивая женщина, тоскливо завывая, исполняла комические куплеты. Ее никто не слушал. Горбатые карлики со страшными злыми лицами бойко продавали детишкам сладости. Неопытный канатоходец сосредоточенно готовился в очередной раз повторить свой смертельно опасный трюк. Благодушно веселящаяся публика не особенно стремилась насладиться этим довольно унылым зрелищем. На ярмарке можно было найти много других, более забавных, развлечений. Простой люд больше всего привлекали разношерстные торговые ряды. Служанки искали здесь недорогие продукты, чтобы сэкономить несколько монеток, которые можно будет потратить на дешевую косметику и украшения для себя. Ремесленники запасались материалом для своих мастерских и до хрипоты спорили о достоинствах и недостатках различных инструментов. Лихие люди скупали оружие.
Виктор тоже надолго «завис» у оружейных лотков. Словно любопытный экскурсант, он в третий раз совершал обход богатейшей экспозиции. На деревянных щитах соседствовали тяжелые двуручные мечи и лучеметы популярных модификаций, мушкеты с кремниевыми замками и портативные ручные гранатометы. Метательные кинжалы гроздьями свисали со специальных крючьев. Ящики с боеприпасами громоздились высокими штабелями. На их вершинах, хладнокровно покуривая, сидели торговцы.
Камера оказалась маленькой, но довольно уютной. Неяркое комфортное освещение, окрашенные в кремовый цвет стены, стол накрыт скатертью, а санузел вынесен в отдельное помещение. Его хорошо видно сквозь прозрачную дверь в углу камеры.
В гамаке спит тот самый человек, портрет которого Гарм показывал Сомию.
– Это Соримэр, – очень тихо, словно его могли подслушать, прошептал Дед.
– Знаю, – Сомий привычно достал «гибел», переключил его в режим парализатора и ткнул спящего в руку. Соримэр окаменел. Грудь продолжала медленно вздыматься под полосатой робой, глаза оставались закрытыми, и только напрягшиеся мускулы указывали на то, что соратник Истока парализован. Джог убрал лучемет и извлек нейрорепликатор.
– Старик, ты не забыл изменить программу репликации? – на всякий случай уточнил он.
– Я никогда и ничего не забываю, – нетерпеливо отозвался Гарм. – Быстрее заканчивай и уходи.
Сомий аккуратно налепил контакты на свою голову и на голову заключенного. Палец застыл над кнопкой. В сердце репликанта закралось предчувствие близкой беды, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться со своими сомнениями. Наконец приборчик завибрировал и моргнул индикатором. Готово! Сомий быстро скрутил провода в клубок и собрался уходить, но в последний момент решил задержаться. Нужно убедиться, что Гарм не обманул его и новая копия будет тупо выполнять возложенную на нее задачу и не попытается претендовать на роль главного носителя личности Сомия Джога. Деду нельзя верить. Один из Сомиев уже поплатился жизнью за свою доверчивость.
Окаменение спадало постепенно. Сначала исчезло давление на глазные яблоки, потом освободились челюсть и гортань. Стало легче дышать. «Обманул, треклятый мутант. Репликация выполнена по полной программе», – с тоской подумал Сомий, очнувшийся в новом теле. Соримэр стал его вторым перевоплощением, и Джог сразу сообразил, что происходит, поэтому из осторожности он не открыл глаза. Теперь их у него снова стало два. Сомий, который дожидался, когда очухается очередной репликант, наверняка держит руку на бластере. Если он заподозрит подвох, то немедленно убьет свою копию. Придется разыграть полное непонимание, и тогда довольный собой Сомий, обитающий в теле глашатая, поспешит убраться отсюда. Нет! Нельзя его отпускать! Он не повторит ошибку первого и никогда не пустит репликанта на звездолет. Нужно обмануть его. Проще всего воспользоваться памятью прежнего владельца этого тела и говорить только то, что должен был бы говорить в подобной ситуации заключенный три-десять.
Соримэр томно поднял веки, стараясь сделать свой взор как можно более бессмысленным. Чистыми глазами младенца он уставился на глашатая.
– Тебе нужна срочная медицинская помощь, приятель, – сказал он, еле ворочая языком. Глашатай облегченно вздохнул.
– Завтра тебя освободят, – важно сообщил он. – Муратон милует тебя. Я пришел поздравить тебя с этим событием.
– Пускай узурпатор подавится своей милостью. Я не присягал ему, и пусть не ждет, что я буду ему служить. Передай этому идиоту, что он отпускает на волю своего злейшего врага, – Сомий в теле Соримэра с видимым напряжением выбрался из гамака. Кажется, пока всё идет нормально. Правда, глашатай сделал шаг назад и положил руку на «гибел», но это не страшно. Сомий усердно изобразил крайнюю слабость мышц и даже закачался из стороны в сторону с максимально возможной амплитудой. Новое тело вело себя прекрасно. Оно было гораздо сильнее предыдущего и отлично исполняло команды новой личности.
– Муратон знает о том, что ты не покорился его светлейшему гению, но простым смертным не дано постигнуть всю бездну мудрости великого слуги простолюдинов. Я всего лишь пришел передать его поздравления и уже ухожу, – глашатай, не поворачиваясь спиной к заключенному, сделал шаг к двери.
– Вкусненького ничего не принес? – равнодушно поинтересовался заключенный и сладко зевнул.
– Нет, – мотнул головой глашатай.
– Ну и топай отсюда, холоп раба, – проворчал Соримэр.
– Добрых снов, – искренне пожелал глашатай и повернулся к выходу, чтобы покинуть камеру. Огромная рука Соримэра молниеносно схватила его за шкирку и с невероятной силой двинула о металлическую дверь. Сознание погасло. Заключенный бережно положил гостя на пол, достал у него из-за пояса лучемет и прицелился в затылок. Один выстрел должен разрешить все проблемы между репликантами. Палец трепетал на курке. Сомий стиснул зубы и напряг мышцы руки. На глазах выступили слезы, губы задрожали. Конечность отказывалась подчиниться. Убивать самого себя два раза в день – это слишком даже для дознавателя Консулата Спасения. Но и оставлять смертельного врага в живых никак нельзя. Новый репликант опустил оружие и задумался. Вопрос разрешился неожиданно легко. Помощь пришла из памяти предшествующего владельца тела. Оказывается, робот в коридоре не был муляжом!
Сомий забрал у глашатая нейрорепликатор, поднял с пола пропуск и покинул уютную камеру. Когда он шел сюда, ему почему-то очень хотелось задержаться рядом с роботом. Сейчас он не испытывал ни малейшего желания топтаться около древнего механизма. То ли репликатор работал неидеально и личность при копировании немного изменялась, то ли ситуация стала совсем другой. Предыдущий Сомий сохранил остатки доверия Гарму Скабеду. Нынешний твердо знал, что Дед – предатель. Подлый мутант играет свою хитрую партию. Он уничтожит Исток, вернется к пирамиде гравитрона и прикарманит ее. Судьба Сомия его абсолютно не интересует. Сомий Джог должен выполнить свою задачу и умереть. Он всего лишь инструмент в грязных лапах Деда. Нужно придумать, как выкрутиться и продолжить жить хотя бы в этом теле.
В коридоре и на лестнице Сомий никого не встретил. Если, конечно, не считать «Кракатуна», который приветливо блеснул глазами при виде пропуска. Не прерывая размышлений, репликант неспешно спустился на первый этаж и совершенно спокойно открыл наружную дверь. Вначале он хотел найти и разбудить охранника, чтобы не оставлять тюрьму незапертой, но потом вспомнил, что сейчас сам находится в теле заключенного. Чего доброго бородач попытается водворить его обратно в камеру, и тогда Сомию придется убить человека. Честного трудягу, который в меру своих сил исполняет долг перед обществом. От одной этой мысли Сомию стало нехорошо. Как всё-таки странно оказаться в шкуре розового гуманоида. Раньше он подобных тварей и за разумных существ не считал, а теперь беспокоится о продолжительности их никчемных жизней.
Сомий вышел на крыльцо. Прохладный ночной воздух приятно пощекотал ноздри. Свобода!
Невыносимо болела голова. Сомий попытался открыть глаз, но кровь из раны на лбу спеклась и склеила уцелевшее после драки с Ормастом веко. Пришлось очищать его тыльной стороной ладони. Можно считать, что Джогу и на этот раз повезло. Проклятая копия не убила его. Репликант потрогал лоб, скрипнул зубами и вытер окровавленные пальцы о камзол глашатая. Затем он ощупал одежду, чтобы подсчитать потери. Репликатор был похищен, и от бластера осталось одно воспоминание. Обидно. Такую игрушку достать непросто. Вряд ли он сможет возместить потерю в ближайшее время.
– Отлично сработано! – весело сообщил голос Деда.
– Гарм, ты обманул меня! – прошипел Сомий, хотя вполне достаточно было просто подумать.
– Всё прошло нормально, – нахально заявил Дед. – Тебя ударила не твоя копия. Сам себя ты бы наверняка убил. А те ссадины, которыми тебя наградил любезный Соримэр, легко излечимы.
– Он чуть не проломил мне череп! – рассвирепел репликант. – Кто, по-твоему, это был? Тень дракона Наки?
– Тот человек, в мозг которого мы записали твою урезанную копию. Не забывай, в чьем теле ты находишься. Соримэр увидел королевского глашатая и воспользовался случаем сбежать из тюрьмы. Наверное, он не поверил твоим словам об обещаниях Муратона. А копия твоего сознания станет действовать на полную мощность только тогда, когда в этом будет необходимость. Именно поэтому ты остался жив.
– Слава Дамаху, – Сомий выпрямился на подрагивающих ногах. – Дед, забери меня отсюда.
– Обычный гиперпереход не работает через стены, – напомнил Гарм. – А сквозного на «Гедабасе» нет.
– Точно. Я совсем забыл об этом, – Джог подошел к двери, с ужасом ожидая, что она не откроется. Но Сомию опять повезло. Замок не защелкнулся, иначе ему пришлось бы остаться в камере до утра, а может быть, и дольше. Было бы сложно объяснить кому-либо причину своего присутствия здесь, а также причину отсутствия постоянно прописанного в этой камере заключенного. Удача не оставила его, и сейчас он преспокойно спустится вниз, выберется на улицу и через минуту будет на таком милом и безопасном «Гедабасе». Больше он не покинет звездолет, как бы Гарм ни пытался убедить его в необходимости новых экспедиций. Он даже согласен пожертвовать своей долей в пирамиде гравитрона и вернуться в родной мир нищим и опозоренным, лишь бы никогда больше не рисковать собственной шкурой.
«Кракатун» безмолвным истуканом высился в конце коридора.
– Почему же ты не скрутил беглеца, старая консервная банка? – улыбнулся Сомий, с любовью всматриваясь в ребристый нагрудный панцирь. Джог подумал, что если всё-таки разбогатеет, то обязательно отыщет настоящего «Кракатуна», купит его за любые деньги и установит в своем дворце на почетном месте. Тогда можно будет любоваться этим шедевром военного искусства каждый день и никто не сможет ему в этом помешать.
Во внутренностях робота громко щелкнуло реле. Из груди «Кракатуна» ударили два мощных конуса света. Сомий прикрыл рукой ослепленные глаза. «Хвосты драконов! Идиотский механизм завелся!» – Панические мысли запрыгали в голове, путаясь и не давая сосредоточиться. «Пропуск! – сообразил Сомий. – Робот не выпустит отсюда человека, который не покажет ему пропуск».
Репликант начал торопливо шарить в своих карманах. Загудели приводы старой машины. Рука с лучеметом поползла вверх, направляя ствол на Джога. «Кракатун» умел действовать молниеносно, но сейчас он точно знал, что спешить совершенно некуда. Цель не сможет выскользнуть из прицелов, поэтому можно не тратить энергию зря. Пластиковый прямоугольник никак не хотел находиться. Сомий кинулся обратно в камеру. Робот ничего не предпримет, если беглец вернется на место. «Кракатун» так не считал. Подчинившись электрическому импульсу, металлический палец нажал на курок. Джог спиной почуял смертоносное движение и прыгнул, надеясь уйти с линии огня раньше, чем луч лазера настигнет его. Однако еще ни одному живому существу не удавалось превысить скорость света без космического корабля. Горячий луч заплясал по распластавшемуся в полете телу Сомия. Кожа и мышцы испарились почти сразу. С костями пришлось повозиться, но «Кракатун» искусно расправился и с ними. Ни одна частичка неудачливого беглеца не упала на пол. Всё было сожжено в воздухе. А на стене появился новый силуэт, отдаленно напоминающий человеческую фигуру.
* * *
Муратон брезгливо склонился над обезглавленным трупом Ормаста.– Интересно, кто до тебя добрался? – задумчиво пробурчал он и подозвал к себе детектива Дунка. – Что скажете, господин полицейский? Какие у вас имеются соображения? – Верховный правитель строго посмотрел на Дунка.
– Несомненно, произошло умышленное убийство, – с важным видом констатировал сыщик. Когда-то очень толстый и обаятельный мужчина, он сильно осунулся. Голодные времена истощили его крепкий организм. Кожа на щеках обвисла, сморщенный животик топорщил рубашку над широким кожаным поясом. Детектив напоминал сдувшийся воздушный шарик. Врачи запретили ему проходить обряд посвящения, опасаясь, что истощенный организм может не перенести тяжелой процедуры. Дунк же очень хотел выполнить указ Верховного и превратиться в полноценного мутанта, трудящегося для блага планеты и общества. Поэтому он срочно набирал вес и даже в присутствии правителя что-то патриотично жевал.
– По-моему, больше похоже на самоубийство, – саркастически хрюкнул Муратон. – Я полагаю, гридер сам отчекрыжил себе башку «Вочеттом».
– Его убил глашатай, – невозмутимо сообщил Дунк и с хрустом разгрыз очередную галету.
Муратон временно утратил дар речи от такого наглого заявления.
– Мой глашатай? – От возмущения Верховный правитель даже топнул ногой. – Вы бредите, детектив Дунк!
– Неоспоримый факт. Во-первых, его видел часовой. Глашатай пришел во время комендантского часа и потребовал пропустить его к Ормасту. Часовой не возражал.
– Ишь ты, не возражал! На каких основаниях, интересно узнать? Я ограничил допуск посетителей к гридеру. Часовой должен быть наказан.
– Часовой невиновен и не может быть наказан. Глашатай присутствует в реестре допущенных. К тому же он заявил, что имеет от вас, ваша скромность, важное поручение, – спокойно сообщил Дунк. В глубине души сыщик с большим презрением относился к любому начальству, считая всех чиновников и аристократов кровососами на теле общества. Именно поэтому за многие годы он не дослужился даже до скромных чинов. И именно поэтому остался жив и даже не потерял работу после переворота, устроенного мутантами. Всех остальных сотрудников уголовной полиции, в чине выше сержанта, вздернули в первую же ночь после ареста Дкежрака.
– Я не давал никаких поручений глашатаю. Он обманул! – вздохнул Муратон.
– Он обманул не только часового, но и гридера. Ормаст беспрепятственно пропустил его в свое подземелье. К сожалению, неизвестно, сколько времени ваш посланец провел там.
– Почему неизвестно?
– Расследование показало, что часовой спал и не видел, как глашатай ушел. Вы сами можете посмотреть, мимо поста тянется кровавый след, который начинается здесь, – Дунк показал на пол. Рядом со сжимающей рукоятку лазерного ножа рукой Муратон увидел бурое, размазанное подошвой убитого Ормаста пятно. – Это кровь убийцы.
– Часовой прошел посвящение?
– Нет еще, но записан на следующую неделю, – в голосе Дунка чувствовалась зависть.
– Вычеркните из списков и расстреляйте. В новой жизни нам не нужны безответственные люди, – Муратон наклонился и выдернул из холодной руки Ормаста рукоятку ножа. – Глашатая ищут?
– Да.
– Результат? – безнадежно поинтересовался правитель.
– Его видели в гарнизонной тюрьме, – бесстрастно доложил Дунк. – Он встречался с заключенным три-десять. После непродолжительной беседы один из них бросился на лучемет робота-охранника. Кто именно погиб, глашатай или заключенный, пока неизвестно. Мои люди работают не покладая рук.
– Проклятье! Мотив убийства Ормаста выяснили?
– Нет.
– Чем вы тут занимались всё это время? – Муратон скрипнул зубами, но сразу же взял себя в руки. – Обыск апартаментов гридера закончен?
– Да.
– Что нашли?
– Барона Санчеса в стадии мутации.
Муратон задумчиво пощелкал выключателем ножа. Зеленое лезвие исправно появлялось из рукоятки и исчезало обратно.
– Соберите все ампулы, порошки и запаянные контейнеры, которые отыщутся в этом подземелье, и доставьте в Цитадель. Вы, детектив Дунк, отвечаете головой, если пропадет хоть какая-нибудь мелочь. Подземелье опечатать и выставить стражу.
Дунк торопливо сглотнул и старательно изогнул спицу в почтительном поклоне.
– Будет исполнено, мой правитель! – В голосе полицейского сквозило неукротимое рвение и желание рыть носом землю.
– Если поймаете глашатая, немедленно ко мне на допрос, – добавил правитель.
– Не сомневайтесь. Можете полностью посвятить себя служению народу, а с этим делом я как-нибудь разберусь.
– От вашей работы полностью зависит будущее новой расы, – Муратон сунул в карман «Вочетт» и быстрым шагом покинул место трагедии.
«Вот сволочь, – подумал детектив, глядя ему вслед. – Стащил вещественное доказательство. Все политики – жулики».
Правитель торопливо выбрался из подземелья на поверхность. Его разум требовал срочных действий. Гибель гридера поставила под угрозу все планы Муратона. Теперь многое, действительно, зависело только от того, что нароют тупоголовые полицейские ищейки.
Рядом с домом Ормаста топтались сотрудники полицейского ведомства. Муратон пропустил мимо ушей льстивые приветствия, сдержанно кивнул и, заложив руки за спину, пошел вдоль улицы. Нужно досконально продумать сложившуюся ситуацию. Смерть Ормаста спутала все карты. Еще два часа назад правитель был убежден, что власть над планетой в его руках. Всё шло по плану. Король Дкежрак сидел на цепи в ожидании торжественной казни. Перепуганная королева сбежала так далеко и спряталась настолько хорошо, что, несмотря на огромную награду, даже следов ее обнаружить до сих пор не удалось. Подготовка к изменению климата идет полным ходом. Министерство безопасности берет под контроль все новые склады с атомным оружием. Скоро зарядов будет вполне достаточно, чтобы нанести ядерный удар по океанам планеты. Согласно расчетам, испарение большого количества воды приведет к возникновению парникового эффекта и значительному повышению температуры. Мутанты смогут жить на поверхности, а не прятаться, как сейчас, в глубоких, хорошо обогреваемых шахтах Есть, конечно, и отрицательные моменты. Например, цунами сметут прибрежные города. Эстея потеряет почти всю промышленность, сконцентрированную преимущественно в приморских городах. Погибнут все люди, не прошедшие обряд посвящения. Но как раз это не так уж плохо. Никто не будет оспаривать власть Муратона. Реставрация монархии станет невозможной. Кроме того, имперцы, которые уже подсчитывают прибыли от доставшихся им почти даром гравитронных рудников, получат обидную оплеуху. О поставках гравитрона им придется договариваться с Муратоном. Сами они не смогут добывать руду в неблагоприятных климатических условиях. Им не обойтись без мутантов, а значит, без Муратона. А верховный правитель Эстеи и слуга простолюдинов не продешевит и выжмет из богатой Кибер-Империи всё, что можно и что нельзя.
Из-за смерти Ормаста все мечты Муратона рушились. Он предполагал получить от гридера семена и вакцины, чтобы после изменения климата засеять опустевшие поля кремний-органической пшеницей, посадить кремний-органические леса и развести кремний-органических коров. Плантации водорослей в Цитадели и в шахтах не прокормят всех мутантов. Даже те, кто уже прошел обряд посвящения, живут впроголодь. Все оборудованные подземелья используются на полную мощность, а строительство новых идет непростительно медленно. Не хватает работников. Именно поэтому приходится плодить новых мутантов, судьба которых – сгинуть в штольнях, сооружая подземные плантации водорослей. Еще не рожденный мир требовал всё новых и новых жертв.
Муратон остановился у здания военного госпиталя. Длинная очередь из горожан, пожелавших в добровольно-принудительном порядке пройти обряд посвящения, растянулась вдоль всей улицы. Они молча дышали друг другу в затылок и почти не смотрели по сторонам. Несколько десятков мутантов, наряженных в тяжелые скафандры с эмблемами республиканской жандармерии, бродили вдоль очереди. В какой-то момент все жандармы оказались на одной стороне очереди. С другой стороны немедленно отделились две фигуры. Они сделали несколько несмелых шагов к ближайшему переулку. Один из мутантов строго окликнул их. Одна фигура покорно вернулась на место. Другая с отчаянным воплем бросилась прочь. Полыхнуло зарево выстрела, и обугленное тело покатилось по мостовой.
«Идиоты!» – огорчился Муратон и подозвал к себе офицера.
Все мутанты и те, кто должен был ими стать в ближайшем будущем, заметили появление правителя, но, согласно последнему указу, им запрещалось, как-то реагировать на присутствие главного должностного лица планеты, дабы это лицо могло спокойно прогуливаться по улицам столицы, размышляя о великих государственных деяниях, а не тратить время, отвечая на подобострастные излиянии подданных.
– Что здесь происходит?! – громко, так, чтобы было слышно в очереди, спросил правитель у застывшего перед ним офицера.
– Пресекаем беспорядки! – рявкнули динамики, встроенные в скафандр жандарма.
– Потише кричи, – попросил Муратон.
– Понял, – прошептал офицер. Его шепот был слышен на соседней улице.
– Забирай своих людей и убирайся отсюда! Обряд посвящения – процесс интимный и сугубо добровольный. Вы мешаете людям сосредоточиться.
– А как же приказ коменданта города? – осмелился возразить офицер, для которого гнев непосредственного начальства был страшнее недовольства самого правителя планеты.
– Еще одно слово, и тебя сегодня же четвертуют, – пообещал Муратон, подумав, что лучше прямо сейчас казнить одного придурка, который допускает расстрел мирных граждан в присутствии «оплота народовластия и гаранта гуманизма», чем в ближайшее время столкнуться с массовыми мятежами.
Офицер резко развернулся и замахал руками. Приказания он, по-видимому, отдавал через встроенную в шлем рацию. Через несколько секунд перед госпиталем не осталось ни одного мутанта в скафандре, если не считать, конечно, самого Муратона. Неуверенно озираясь по сторонам, разбрелась и значительная часть очереди. «Население новой Эстеи будет немногочисленным, – мрачно решил Муратон. – Но это поправимо. Быдло быстро размножается».
Заложив руки за спину, Верховный правитель продолжил неторопливую прогулку в направлении королевского дворца.
* * *
На ярмарке царило будничное оживление. Люди и мутанты хаотично перемещались между прилавками, пили, ели, обсуждали новости, ссорились и устраивали дуэльные поединки. Уличные девки, не таясь, оказывали свои незамысловатые услуги всем желающим. Совокупляющиеся парочки даже не считали нужным скрываться за тонкими занавесочками. Жандармы, которые в прежние времена безжалостно пресекали и дуэли, и публичный разврат, после переворота старались ни во что не вмешиваться и застенчиво отводили глаза от вопиющих нарушений общественного порядка.– Дарк Слизнякис плюнул в глаз Сар Салоту, – провозгласил наряженный в красный комбинезон рефери. – Только смерть обидчика утолит горечь обиженного.
На залитый кровью подиум поднялись два угрюмых типа с иссеченными шрамами лицами. Поединок обещал быть интересным, и зеваки плотным кольцом окружили настил из деревянных досок. Поединщики выхватили лазерные резаки и бросились друг на друга. Взметнулись кроткие толстые лучи, запахло жаренным мясом.
– Справедливость восторжествовала! – проорал рефери.
Два его помощника потащили к выгребной яме куски разрубленных тел Дарка Слизнякиса и Сар Салота. От волочащихся по пыли внутренностей смрадно воняло сивушными маслами.
– Дугак Прохилия и Шклярзик из Мерабета поспорили, у кого из них больше денег. Только смерть обидчика утолит горечь… – охрипший рефери сделал большой лоток из пузатой бутылки, – обиженного.
На подиум поднялись очередные дуэлянты. Рядом выстроилась небольшая очередь жаждущих утолить горечь обиды.
Ярмарка располагалась рядом с городскими стенами и работала круглосуточно, затихая ненадолго только в предрассветные часы Изможденные ужасами войны и кошмарами эпидемии, горожане весело спускали накопления, радуясь завершению трудных времен. Здесь развлекались те, в чьих карманах водились деньги, и пытались заработать те, кто давно забыл, как эти самые деньги выглядят. В Глогаре было мало работы. Только жандармы и шуты могли рассчитывать на верный кусок хлеба в столице Эстеи.
На ярмарке каждый находил себе дело по душе и имел возможность полностью раскрыть все свои таланты. Носатый жабоед жонглировал разноцветными человеческими черепами. Толстая некрасивая женщина, тоскливо завывая, исполняла комические куплеты. Ее никто не слушал. Горбатые карлики со страшными злыми лицами бойко продавали детишкам сладости. Неопытный канатоходец сосредоточенно готовился в очередной раз повторить свой смертельно опасный трюк. Благодушно веселящаяся публика не особенно стремилась насладиться этим довольно унылым зрелищем. На ярмарке можно было найти много других, более забавных, развлечений. Простой люд больше всего привлекали разношерстные торговые ряды. Служанки искали здесь недорогие продукты, чтобы сэкономить несколько монеток, которые можно будет потратить на дешевую косметику и украшения для себя. Ремесленники запасались материалом для своих мастерских и до хрипоты спорили о достоинствах и недостатках различных инструментов. Лихие люди скупали оружие.
Виктор тоже надолго «завис» у оружейных лотков. Словно любопытный экскурсант, он в третий раз совершал обход богатейшей экспозиции. На деревянных щитах соседствовали тяжелые двуручные мечи и лучеметы популярных модификаций, мушкеты с кремниевыми замками и портативные ручные гранатометы. Метательные кинжалы гроздьями свисали со специальных крючьев. Ящики с боеприпасами громоздились высокими штабелями. На их вершинах, хладнокровно покуривая, сидели торговцы.